Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Мораль как феномен бытия человека 11
1.1. Мораль как феномен философского бытия человека 11
1.2. Мораль как феномен религиозного бытия человека 20
1.3. Мораль как феномен культурного бытия человека 28
1.4. Мораль как феномен аксиологического бытия человека: ценностно-нормативные понятия 31
1.5. Мораль как феномен педагогического бытия человека 34
1.6. Мораль как феномен социального бытия человека: элементы морального сознания 36
1.7. Мораль как феномен лингвистического бытия человека 41
1.7.1. Анализ исследований морали на современном этапе развития лингвистики 41
1.7.2. Толкование морали в немецкоязычной лексикографической практике 45
1.7.3. Анализ способов языковой репрезентации морали в памятниках письменности древневерхненемецкого и средневерхненемецкого периодов 48
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ 53
ГЛАВА П. Способы языковой актуализации морального дискурса немецкоязычных СМИ 56
2.1. К проблеме определения дискурса 56
2.2. К проблеме классификации дискурса 62
2.3. О соотношении текста и дискурса 66
2.4. Тема морального дискурса немецкоязычных СМИ 68
2.5. Языковые характеристики участников морального дискурса 97
2.6. Грамматические средства репрезентации морального дискурса 107
2.6.1. Когезия как языковой способ выражения морального дискурса 107
2.6.2. Темпоральность как языковой способ выражения морального дискурса 111
2.7. Метонимия как языковой способ актуализации морального дискурса 116
2.8. Интенция как способ организации морального дискурса 145
Выводы по второй главе 157
Заключение 162
Библиография 168
Список словарей и принятых сокращений 187
Список источников 189
Приложения 191
- Мораль как феномен аксиологического бытия человека: ценностно-нормативные понятия
- Анализ способов языковой репрезентации морали в памятниках письменности древневерхненемецкого и средневерхненемецкого периодов
- Языковые характеристики участников морального дискурса
- Метонимия как языковой способ актуализации морального дискурса
Введение к работе
Начало третьего тысячелетия ознаменовалось переориентацией интереса многих фундаментальных наук к человеку и его деятельности. Расширением своих интересов в сторону познания человека, его бытия, духовного мира и культуры характеризуется и современный этап развития лингвистики.
Проблема бытия и его смысла принадлежит к числу вечных фундаментальных проблем человечества и находит свое осмысление прежде всего в философии. Классически бытие определяется как философская категория, обозначающая реальность, существующая объективно, независимо от сознания, воли и эмоций человека (БСЭ, СЭС, СТСРЯ).
В лингвистике бытие изучается как эгоцентрическая категория. Под категориями эгоцентрической направленности понимаются семантические категории концептуального плана, связанные с характеристикой различных атрибутов человека в границах его бытия. В совокупности они образуют единое семантическое пространство, включающее описание мира человека с разных исходных позиций. Ядро названного пространства образует категория бытия человека, охватывающая в целом все модусы его существования (Ма-лшгович 1999 : 122). Так, Е.В. Кикилич определяет бытие как "наличествующее пространство во времени, где определенное место занимает человек, связанный со временем и пространством и другими людьми" (Кикилич 2001 : 19). Бытие человека принципиально безгранично, потому что пытается в своей экзистенциальности отразить все то, что принадлежит миру (там же : 21).
Среди возможных форм бытия, выделяемых в науке, таких, как бытие вещей, бытие духовное, бытие социальное, бытие в мире вещей и др., особое место занимает бытие человека. Зададимся вопросом, на каком основании в данном ряду может быть выделено человеческое бытие? Существуют ли какие-либо механизмы, посредством которых оно формируется? Иными словами, что делает человеческое бытие собственно человеческим? Вслед за авторитетными философами современности (А.А. Гусейнов, О.Г. Дробницкий,
Р.Г. Апресян, И.С. Кон, Д. фон Гильдебранд, М.Н. Росенко и др.) мы полагаем, что такой формой человеческого сознания, создающей механизмы устойчивой системы связи между людьми, человеком и обществом и делающую эту связь собственно человеческой, является мораль. Как пишут А.А. Гусейнов и Р.Г Апресян, "мораль можно назвать общественной (человеческой) формой, делающей возможной отношения между людьми во всем их конкретном многообразии. Она как бы связывает людей до всех связей, очерчивает тот идеальный универсум, внутри которого только и может разворачиваться человеческое бытие как человеческое. Человеческие отношения и человечность отношений - очень близкие понятия. Мораль есть та самая человечность, без которой отношения людей никогда бы не приобрели человеческого (общественного) характера" (Гусейнов 1998 : 22-23).
Мораль, её функции и свойства, структура и содержание вот уже на протяжении более двух тысячелетий изучаются одной из самых древних че-ловековедческих дисциплин - философией, а точнее, философской наукой -этикой. Проблемы морали актуальны и в аспекте многих других наук: моральные нормы, ценности и качества являются предметом исследования аксиологии, социологии, деонтической логики, теории межкультурной коммуникации, культурологии, педагогики. Несмотря на то, что и в лингвистике в последнее время появляется все больше работ, в цешре научного интереса которых находятся такие нравственные понятия и ценности, как "милосердие" (Жданова 1991), "любовь" (Кульгавова 1995, Балашова 2004, Борисова 2003), "судьба" (Чернейко 1996), "правда" (Арутюнова 1999, Хромова 2002), "счастье" (Воркачев 1997, Мокшина 2003), "жизнь" (Власова 2003) и сама "мораль" (Звада 2003), феномен морали остается малоизученным в науке о языке. Это и определило выбор темы диссертации.
Актуальность данного исследования обусловлена нивелированием современным обществом проблем морали на фоне активизации процессов нравственной деградации, глобализации и увлеченности материальными ас-
6 пектами бытия. Задача лингвистики видится в обращении внимания на такое
нивелирование и очерчивании контуров языковой реализации моральной составляющей человека на современном этапе его бытия.
Объектом диссертационного исследования являются языковые средства актуализации морального дискурса немецкоязычных СМИ.
В качестве предмета изучения выступает моральный дискурс немецкоязычных СМИ.
Цель диссертационной работы состоит в выявлении способов языковой актуализации морального дискурса немецкоязычных СМИ.
Данная цель предполагает решение следующих задач:
исследовать феномен морали в синхроническом аспекте: определить феноменологическую сущность морали, провести критический анализ толкования морали в немецкоязычной лексикографической практике на современном этапе развития лингвистики;
провести анализ феномена морали на материале памятников письменности древневерхненемецкого и средневерхненемецкого периодов;
выявить тематику морального дискурса немецкоязычных СМИ;
описать лексические, грамматические, стилистические средства объективации морального дискурса немецкоязычных СМИ;
выявить особенности реализации морального дискурса немецкоязычных СМИ в прагматической структуре соответствующих текстов.
Материалом исследования послужили примеры, отобранные методом сплошной выборки из текстов современной немецкоязычной публицистики (Der Spiegel, Die Zeit, Focus, Die Welt) в период с 2001 по 2004 гг. общим объемом приблизительно в 5000 страниц. В материал для исследования были включены данные толковых и энциклопедических словарей, а также два
письменных памятника: "Древневерхненемецкий Татиан" (VIII в.) и "Проповедь Бертольда Регенсбургского" (XIV в.).
Методы исследования. Для решения поставленных задач в работе были использованы: метод компонентного анализа, метод анализа словарных дефиниций, дискурсивный анализ, лингвистический анализ текста, интент-анализ.
Методологической базой исследования послужили следующие положения:
язык и мышление - два неразрывно связанные вида общественной деятельности, две взаимно предполагающие и дополняющие друг друга структуры; орудием мышления является язык (В. фон Гумбольдт, Г.В. Колшанский, А.Р. Лурия, И.И. Мещанинов, А.А. Потебня и др.);
дискурс - это сложное коммуникативное явление, которое включает в себя текст и экстралингвистические факторы (Н.Д. Арутюнова, Т. ван Дейк, В.И. Карасик, Г.М. Костюшкина, М.Л. Макаров, А. Ной-берт, С.Н. Плотникова, Дж. Серль, Т.Н. Ушакова, Э.В. Хилханова, М. Хэллидэй, Е.И. Шейгал, и др.);
текст - конечный продукт дискурса, его основная единица, обладающая определенным набором структурно-семантических признаков (К. Бринкер, И.Р. Гальперин, Ф. Данеш, В. Дресслер, А. Линке, О.И. Москальская, М. Нуссбаумер, Ю.С. Степанов, Н.И. Трошина, С.А. Хахалова и др.);
метонимия - это троп, механизм речи, состоящий в переносном употреблении слова или выражения на основе смежности сопоставляемых явлений; в составе стилистического приема метонимии лежат постоянные ассоциации, отражающие определенные типы отношений между объектами внеязыковой действительности (Э.С.
Азнаурова, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, М.П. Брандес, И.Б. Голуб, М.Н. Кожина и др.).
Научная новизна данного диссертационного сочинения состоит в том, что в нем впервые предпринимается попытка комплексного исследования морального дискурса на материале немецкого языка.
Теоретическая значимость работы определяется ее вкладом в разработку общей и частной теории дискурса. Полученные результаты представляют научный интерес для исследований в таких направлениях современного языкознания, как лингвистика дискурса, лингвокультурология, лингвистика текста.
Практическая значимость определяется возможностью применения общих положений и выводов диссертации в курсах лекций по общему языкознанию, лексикологии, стилистике, межкультурной коммуникации, на практических занятиях по немецкому языку, при составлении учебных пособий и руководстве научно-исследовательской работой студентов.
На защиту выносятся следующие положения:
Моральный дискурс представляет собой сложное коммуникативное явление, отражающее основные элементы морального сознания.
В тематическом репертуаре морального дискурса немецкоязычных СМИ находит выражение главная характеристика морали - ее нормативность.
Способы языковой актуализации морального дискурса немецкоязычных СМИ отображают мораль немецкоязычного общества.
Моральный дискурс дискретен во времени.
Одним из важнейших стилистических средств репрезентации действующих лиц морального дискурса является метонимия.
Коммуникативная направленность морального дискурса имеет отрицательную оценочность и императивность.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в выступлениях и докладах, сделанных на региональных конференциях молодых ученых в ИГЛУ (2004, 2007 гг.), на заседаниях научного семинара "Языковая реальность познания" (руководитель: доктор филологических наук, профессор С.А. Хахалова), на заседаниях кафедр романо-германской филологии, немецкой филологии, а также кафедры немецкого языка (1-2 курсы). Материалы проведенного исследования были использованы на лекциях по стилистике и межкультурной коммуникации (2004, 2005, 2006 гг.). Результаты диссертации отражены в восьми публикациях.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка использованных словарей, списка источников примеров и 6 приложений. Основной текст работы составляет 167 страниц. Библиографический список включает в себя 181 наименование, в том числе 51 на иностранных языках.
Во введении обосновывается выбор темы, объекта исследования, определяется его актуальность, научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются цель, задачи исследования, обосновывается методика, излагаются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе проводится критический анализ основных научных подходов к понятию "мораль" в философии, аксиологии, религиоведении, педагогике, социологии, культурологии, лингвистике; определяются функции морали, выстраивается система морального сознания, критически осмысляются исследования моральной проблематики в лингвистике, рассматриваются толкования морали в немецкой лексикографической практике, предпринимается попытка лингвистического анализа морального дискурса VIII и XIV вв.
Во второй главе диссертации проводится анализ морального дискурса немецкоязычных СМИ, выявляется его специфика.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования, дается определение моральному дискурсу, намечаются перспективы дальнейшей работы.
Мораль как феномен аксиологического бытия человека: ценностно-нормативные понятия
Природа человеческих ценностей изучается в настоящее время и такой молодой, но достаточно самостоятельной отраслью философии, как аксиология. Работа отечественного философа М.С. Кагана "Философская теория ценностей" вносит значительный вклад в философское осмысление феномена ценности. Автор анализируемой концепции трактует понятие "ценность" как "внутренний, эмоционально освоенный субъектом ориентир его деятельности", который "воспринимается им как его собственная духовная интенция, а не имперсональный, надличностный, отчужденный от него регулятор поведения" (Каган 1997 :164), как "значение объекта для субъекта" (там же : 68).
В основе такого определения лежит системно-целостное понимание человеческой деятельности, в структуре которой могут быть выделены 4 элементарные формы субъектно-объектных отношений, а именно: субъект может отражать объективные связи и отношения, т.е. познавать мир; он может рассматривать его значение для себя как субъекта, т.е. ценностно его осмыслять; он может конструировать новые идеальные объекты, отвечающие его потребностям как субъекта, т.е. проектировать несуществующее, но желанное или необходимое; таковы три возможные позиции субъекта по отношению к объекту. Четвертой может быть только межсубъектное отношение -общение в форме диалога. Наконец, возможна - и необходима культуре - такая форма деятельности, в которой синкретически сливаются, взаимно отождествляются все четыре исходные ее практические формы: такова художественная деятельность (Каган 1997: 66).
В схематическом представлении структура человеческой деятельности, демонстрирующая закономерность места, занимаемого ценностным осмыслением мира в общей архитектонике человеческой деятельности, имеет следующий вид:
Таким образом, ценность предстает как отношение, причем специфическое отношение, поскольку она связывает объект не с другим объектом, а с субъектом, т.е. носителем социальных и культурных качеств, которые и определяют сверхиндивидуальное содержание его духовной деятельности (Каган 1997:67).
Проводя морфологический анализ аксиосферы культуры, М.С. Каган выделяет в ней такие ценности, как эстетические, нравственные, политические, художественные, правовые, религиозные. Правовые, политические и религиозные ценности автор рассматривает как ценности социальных макрогрупп.
Так, например, "политические ценности (Патриотизм, Гражданственность, Национальное достоинство и т.д.) рождаются на социально-психологическом уровне общественного сознания, как общие для макрогруппы черты национального характера, сословной психологии, классового самосознания и формируются на идеологическом уровне теоретиками. Политические ценности сверхличностны" (там же : 100).
Эстетические и нравственные же ценности приписываются индивидуальному субъекту. Автор излагаемой концепции утверждает, что "все этические ценности - Добро, Благородство, Справедливость, Самоотверженность, Бескорыстие, Альтруизм и т.п. - проявляются в поступках человека, совершенных по отношению к другому человеку, но характеризуют не проявление, не внешний облик, не «тело» этого поступка, а его внутренний импульс, его духовную мотивацию" (Каган 1997 : 107). Нравственные ценности имеют, по мнению ученого, некоторую существенную особенность. Она заключается в том, что эти ценности охватывают не только межличностные отношения "Я - Ты", но и отношения между "Я и Ты" и объединяющим их "Мы"- малой контактной группой, именуемой обычно коллективом (там же : 117).
В круг интересов аксиологии входит и проблема различия иерархий ценностей. Исторически сложилась зависимость иерархической структуры аксиосферы как от изменений общественного бытия во времени, так и от его расчлененности в социокультурном пространстве. Наглядным примером различия иерархий ценностных ориентации в социокультурном пространстве является характеристика такого различия у мужчин и женщин. Функциональное различие полов зародилось еще в животном мире и приобрело у человека социокультурные формы. Так, роль мужчины - обеспечивать связи системы (семьи и других социальных групп) со средой, "обмене веществ" с нею и адекватные реакции на происходящие в среде изменения; роль женщины - обеспечивать устойчивое существование системы, ее внутреннюю гармонию. "Различия функций обоих полов порождает особенности иерархических структур в системах их ценностей: у женщины ценностная доминанта
- стабильность, покой, порядок, гармония, традиция, у мужчины - дина мизм, нарушение сложившегося порядка вещей, обновление бытия, изобре тение все новых форм деятельности" (там же : 140-141). Еще более очевид ны особенности иерархических структур аксиосферы в разных социальных субкультурах одного исторического типа культуры, а также в разных регио нальных и национальных культурах. Общеизвестно, что проблема "Восток Запад" имеет в своей духовной основе разные ценностные доминанты: Вос ток сохраняет систему ценностей традиционного типа культуры с ее мифоло 34 гической генетикой, а Запад утверждает свободу личности как верховную ценность, которая подчинила себе все другие (Каган 1997 :144). Итак, с точки зрения философской теории ценности, роль ценности проявляется в отношениях субъекта к объекту и в межсубъектных отношениях. Различают политические, правовые, этические, религиозные и эстетические ценности. В своей совокупности ценности составляют аксиосферу культуры, которая подвержена временным и пространственным модификациям.
Анализ способов языковой репрезентации морали в памятниках письменности древневерхненемецкого и средневерхненемецкого периодов
Анализ способов языковой репрезентации морали в памятниках письменности древневерхненемецкого и средневерхненемецкого периодов Будучи основной формой проявления бытия человека, мораль становится реальностью в языке, в конкретных языковых формах. В данном параграфе предпринимается попытка диахронического изучения языковой репрезентации морали.
На примере анализа двух письменных памятников древневерхненемецкого ("Древневерхненемецкий Татиан") и средневерхненемецкого периодов ("Проповедь Бертольда Регенсбургского") постараемся выявить языковые единицы, актуализирующие мораль в немецком языке VIII и XIV вв.
Обратимся сначала к древневерхненемецкому Татиану, который представляет собой перевод с латинского на восточно-франкский диалект четырех Евангелий. Предполагается, что составлен он был во II в. н.э. сирийцем Татианом на сирийском языке и позже переведен на греческий, латинский и арабский языки. Перевод на немецкий язык был осуществлен около 830 г. в Фульдском монастыре (Чемоданов 1978 : 20).
Уже в первых строчках Татиана встречается такое моральное качество, как "праведность, справедливость": "siu uuarun rehtiufora gote". Эта праведность предполагает соблюдение божьих заповедей (bibot/ Gebot) и уставов (rehtfesti), что, в принципе, не противоречит современному пониманию слова. Однако в данном тексте пороком (lastar/Laster) представлено бесплодие жены Захария.
Несомненно, имеющий место в тексте приказ Ирода об убийстве младенцев нарушает моральные нормы как современности, так и времени написания Татиана, которые строились в основном на божьих заповедях. Нарушение этой нормы ("Не убий") находит свое выражение в глаголе "убивать" (arslahan/ erschlagen).
Оставаясь в рамках церковной прозы, проанализируем язык морали средневерхненемецкого периода на примере проповеди Бертольда Регенсбургского. Знаменитый проповедник XIII в. происходил из юго-западной Германии, странствовал как народный проповедник по всей стране. Его проповеди, по языку очень близкие к народной речи, содержат элементы социального обличения и любопытные описания быта средневековой Германии (Чемоданов 1978:60).
Итак, в проповеди говорится о том, что бог создал людей по своему образу и подобию, мы должны почитать его и допускать только хорошие мысли о нем (1): "daz wir uns innen an dem herzen suln tieben mit guoten gedenken unde тії guoter andaht gein unserm herrn, unde suln lobelicher dinge von im gedenke ".
Знания о добре и зле человек получил от бога (2): "Er hat uns ze wizzen geben iibel undguot". Добро находит свое выражение прежде всего в чистых и добрых помыслах, которые реализуются в добродетелях, молитвах, милостынях, посте и посещении церкви (3): "daz wir die guoten unde die reinen gedenke, die wir тії tugenden unde тії andaht innen am herzen iieben sullen, die wir die тії werken an dem libe uzen getriuweliche vollebringen sullen, тії gebete, тії almuosen, тії kirchgange, тії vasten unde тії alien guoten dingen".
Человек не свободен в своем выборе, он должен быть таким, как хочет бог (4): "Du muost sin als got wil". И в первую очередь это касается должности/службы (amt). Независимо от того, какая у тебя должность, пусть даже самая маленькая и незначительная, ты не должен роптать и жаловаться ни вслух, ни про себя (5): "ob du ein niderez amt hast, daz du niht murmeln in dinem herzen noch тії dinem munde", нужно смириться, и тогда на небесах получишь вознаграждение - высокую должность (6): "so wil er dir oben ufdem himel ein vil hohez amt geben." Ростовщичество (wuocher), продажа (furkouf), заем (dingesgeben), передача залогов (satzungen), жульничество (trilgenheit), грабеж (roup) и воровство (diepheit) не являются работой/службой (daz mac kein amt gesin), они противоречат религиозной морали и наказуемы богом. Согласно проповеди, жулики и убийцы виновны и перед людьми {1): "Du trugener, du murder, du wirst schuldic an den liuten!"
В обмане проповедник уличает представителей практически всех занятий и профессий: лавочников (kramer) и мельников (muller), сапожников (schuohewurke) и трактирщиков (zapfenzieher), скорняков (belzer) и продавцов (manteler), а также портных (snider). Жульничать и обманывать (effen) - значит: разбавлять вино водой (8) "der git wazzer fur win", продавать неподходящие или испорченные продукты, обвешивать покупателя (9) "der kramer gewinnet тії siner unrehten wage ", расхваливать надежность обуви, которая рвется уже через неделю (10) "du, schuohewurke, du brennest die solen und ouch dieflecken, unde sprichest: seht, me dicke. so sie herte sint; so er sie danne tragen wirt, so get er ките eine wochen dar uf. Сапожников, в частности, автор обвиняет в том, что чаще всего жертвами их обмана становятся бедняки, в то время как одурачить богачей они не решаются (11): "du, trugener, du triugest manigen armen menschen, wan die richen getarst du niht effen". В заключение проповеди автор подчеркивает, что обманывая или же обкрадывая другого человека, своего ближнего, мы обманываем своих братьев, так как, согласно богу, все мы - братья и сестры (12): "War umbe verunreinest du din guot mit trugenheit oder mit diepheit mit dime an dinen bruodern, daz ist an dinen naechsten? wan wir solten alle einander gebriider sin in gote... ".
Таким образом, в проанализированных памятниках письменности нами был выделен ряд лексических единиц, актуализирующих мораль в немецком языке VIII и XIV вв., которые образуют следующие тематические группы слов: "преступление, правонарушение", "религия и церковь", "мораль".
Языковые характеристики участников морального дискурса
Языковые характеристики участников морального дискурса Задача данного раздела исследования состоит в описании языковых характеристик участников морального дискурса. Ее необходимость обусловлена таким подходом к изучению дискурса, при котором в его структуре выделяются три основные составляющие: поле/тема, участники дискурса, способ выражения. В русле данной концепции, автором которой является М. Хэлли-дей (Halliday 1982), ранее уже предпринималась попытка анализа морального дискурса на материале английского языка, о чем писалось выше (см. Звада 2003). В качестве участников морального дискурса в работе О.В. Звада были заявлены мораль, адресант (носитель нормы) и адресат (исполнитель нормативно должного).
Отталкиваясь от результатов проведенного нами анализа, мы предлагаем рассматривать мораль не как участника морального дискурса, а как поле, в котором он разворачивается, а знания о морали - как социокультурный контекст, очерчивающий границы этого типа дискурса. Таким образом, в качестве участников морального дискурса нами рассматриваются адресант и адресат.
Специфика корпуса примеров, собранного из материала немецких газет и журналов, обусловила необходимость введения в состав участников морального дискурса третьей группы, а именно автора. Итак, вслед за Э.В. Хилхановой, при анализе языковых характеристик участников морального дискурса немецкоязычных СМИ, нами исследуются:
- средства репрезентации авторской инстанции публицистического издания;
- средства репрезентации адресата - "идеального читателя";
- средства репрезентации действующих лиц в статье (Хилханова 1999 : 54). В ходе исследования нами было установлено, что в моральном дискурсе немецкоязычных СМИ автор может репрезентироваться следующими языковыми средствами:
1) личным местоимением 1 л. ед.ч. ich;
2) личным местоимением 1 л. ед.ч. в дательном падеже mir;
3) личным местоимением 1 л. мн.ч. wir;
4) неопределенно-личным местоимением man;
5) личным местоимением 1 л. мн.ч. в дат. падеже uns; 6) притяжательным местоимением wiser;
7) притяжательным местоимением mein;
8) названием печатного издания, например: SPIEGEL.
Преимущественным употреблением в наших примерах характеризуется третий вид дейксиса. Хотя фактически газета обращается только к своим читателям, на самом деле при помощи частотного использования этого дейк тического средства имплицитно и эксплицитно внушается мысль о том, что автор говорит от имени всех и каждого. Референциальное значение этого дейктического индикатора расплывчато. Порой под ним подразумевается вся немецкая нация: (4) 8) Audi wir haben es so gewollt 9) Wir Deutsche. Порой - представители конкретных профессий: 10) Wir Mittelschichtsmenschen, wir Architekten, Anwalte, Lehrer, Schlossermeister, Journalisten, Ingenieure. 11) Wir haben ordentliche Arbeitsverrage und beschaftigen Putzfrauen, Gartner und Kindermadchen ohne Arbeitsverrage, damit sie Ordnung in unseren Alltag bringen. 12) Die fremden Heifer heiBen Julia, Svetlana oder Ben. 13) Sie stammen aus Polen, Kasachstan oder Ghana. 14) Wir zahlen fur sie keine Steuern, keine Kranken- und keine Rentenversicherungs-betrage, und wenn die Heifer krank im Bett liegen, zahlen wir ihnen auch keinen schwarzen Lohn mehr. 15) Weil das schon immer so war, haben wir uns daran gewohnt. 16) Wir sind keine Verbrecher, wir lassen nur unsere Hemden zusam-menlegen und geben dafur echtes Geld. В данном примере местоимение 1 л. мн.ч. wir является средством репрезентации не только авторской инстанции, но и читателя. Местоимение wir референционно соотносится со всей немецкой нацией (Wir Deutsche), представителями среднего класса (Wir Mittelschichtsmenschen) и разных профессий (wir Architekten, Anwalte, Lehrer, Schlossermeister, Journalisten, 100 Ingenieure).Tm самым автор статьи уличает в обмане и нарушении закона своих читателей, ведь преступниками в данной ситуации, согласно рассуждениям автора, являются не только иностранцы-нелегалы, но и те, кто нанимает их на работу, не платит за них налогов, взносов по медицинскому и пенсионному страхованию. Иногда "wir" - это все члены европейского экономического сообщества: (8) Wo Kapitalismus und Moral sich gegenseitig ausschlieBen, dort stecken wir bereits tief im Sumpf (Die Zeit. - 2003. - № 50). Иногда это - христиане: (9) Die 1,5 Milliarden Muslime wollen Anerkennung durch uns. Wir mussen ih nen das Gefuhl geben, dass sie ihren Platz haben in dieser Welt; auch dass sie mit mancher Kritik an unserer geldgieriges, permissiven Luxuswelt Recht haben. Sie sind auch nicht verpflichtet, unsere Gesellschaftsordnung bei sich einzufuhren (Die Zeit.-2003.-№50). Но всегда - это некая монолитная масса, разделяющая представления о морали, ее нормах, принципах и ценностях. Средства репрезентации адресата морального дискурса немецкоязычных СМИ можно разделить на имплицитные и эксплицитные. В качестве эксплицитных средств используются: 1) личное местоимение 2 л. ед.ч. du; 2) вежливая форма обращения Sie и ее форма в дательном падеже Ihnen. Имплицитно же читатель не удостаивается индивидуализированного об ращения, а интегрируется в дискурсе газеты в виде: 1) личного местоимения 1 л. мн.ч. wir; 2) неопределенно-личного местоимения man; 3) в местоименных сочетаниях wer, der; 101 4) таких существительных и словосочетаний, как der deutsche Staat, Vernunftige, viele Menschen, der weltliche Staat westeuropdischer Pragung, die Bundesburger, die Deutschen, die Menschheit, die andere Seite, diejungen Ttirken, Verbraucher, deutsche Konsumenten.
Следует добавить наблюдение, касающееся местоимений wir (alle), man. Так, в примере (7) они являются средствами репрезентации идеального читателя (имплицитно) и автора (эксплицитно) и играют большую роль в создании коллективного образа "я", общего знания о том, как следует и не следует себя вести. Референционно местоимение man соотносится со всем населением Германии, разными социальными группами, инференционно выводимыми из предложений 2-12: это владельцы машин (2, 7) и люди, пользующиеся общественным транспортом (5), неквалифицированные служащие с низким уровнем дохода (8) и граждане со средним уровнем достатка и выше (12), мужчины (9) и женщины (8).
Третья группа языковых средств, средств репрезентации действующих лиц, является самой большой из вышеперечисленных и может быть разделена на несколько подгрупп. Анализ примеров показал, что действующие лица в моральном дискурсе прессы могут репрезентироваться: 1) существительными:
- именами собственными, при этом встречаются как имена всемирно известных людей: политиков, глав государств и ведомств (Saddam Hussein, Tony Blair, Geogre Bush, Alexander Lukaschenko, Ariel Scharon, Gerhard Schroder, Mao Zedong), ученых, писателей, актеров и музыкантов (Dieter Bohlen), общественных деятелей, преступников, так и имена людей, известных лишь в узких кругах, в рамках отдельной страны (Bertrand Contat, Marc Dutroux, Gunther von Hagens, Martin Hohmann, Markus Lewendel, Feresta Ludin, Addelghani Mzoudi, Marie Trintignant, Beate Uhse, Markus Wirtz), либо же имена никому неизвестных рядовых граждан (Anja, Fjodor, Leila, Li, Ljoscha, Ljudmilla, Ma, Mutlu, Rita, Sonja, Susanne, Tom);
- прозвищами: Mausi, Tulpe 01, Sexy Marc, Love boy, Seppi;
- существительными с обобщающим и собирательным значениями, например; die Bevolkerung, die Dorfbewohner, die Generation, Homo sapiens, die Jugendgrappe, der Jugendliche, das Land, die Leute, der Mensch/en, die Mitbe-wohner, die Nachfahren, die Nation, das Paar, die Passanten, das Publikum, der Тур, das Volk, die Vorvater;
- существительными, обозначающими степень родства и статус межличностных отношений, например: der Angehorige, das Baby, der Bruder, die Ehefrau/en, die Ehemanner, die Eltern, der Enkel, die Familie, die Gattinnen, die Geschwister, das Kind/Kinder, der Liebhaber, der mannliche Geliebte, die Mutter/Mutter, der Onkel, die Patenleute, die Schwester, der Sohn, die Tochter, der Vater, Verwandte и т.д.;
- названиями государств, столиц, городов:тАтегіка, Belgien, die China, Deutschland, die EU, der Irak, der Iran, Lybien, Nordkorea, Polen, die Tiirkei, die USA, Weifirussland;
Метонимия как языковой способ актуализации морального дискурса
Метонимия как языковой способ актуализации морального дискурса В понимании дискурса используются данные, относящиеся к различным уровням его организации (van Dijk, 1983). Изучив специфику организации лексико-семантического и грамматического уровней морального дискурса, в настоящем разделе диссертации мы переходим к анализу его стилистического аспекта.
В начале параграфа необходимо подчеркнуть, что метод исследования стилистики данного типа дискурса является индуктивным, т.е. исходящим из фактического материала. Как показал анализ корпуса примеров, наибольшей встречаемостью в моральном дискурсе характеризуется такое средство образности, как метонимия, изучение которой и стало релевантным для цели нашей работы.
Итак, метонимия - это троп, механизм речи, состоящий в переносном употреблении слова или выражения на основе смежности сопоставляемых явлений (Н.Д. Арутюнова, И.Б. Голуб и др.). В основе метонимического переноса лежит способность слова иметь одновременно несколько значений, т.е. полисемия. (Голуб 1986 :41).
Явление метонимии рассматривается в лексикологии, семантике, стилистике и поэтике. В двух последних метонимия определяется как троп. Вот как трактует данное понятие словарь "Русский язык. Культура речи. Стилистика. Риторика": "Метонимия - это троп, состоящий в переносном употреблении слова или выражения на основе смежности сопоставляемых явлений" (СРКСР 2003:152-153).
Традиционно под тропами понимаются слова, употребленные в переносном значении с целью создания образа (гр. tropos - поворот, оборот, образ) (Голуб 1986 : 130). В риторике с античных времен приняты два подхода к тропам: 1) тропы и фигуры представляют как единое образование, 2) тропы и фигуры рассматривают как разные образования, обосновывая тем, что специфическая особенность тропа заключается в функции выражения пластичности и образности, что это скорее средство избирательности, чем выразительности (Брандес 1990:288).
Тропы обладают сложной структурой, в них чисто языковые элементы только одна сторона, вторая - элементы знакового построения выразительного смысла, возникшие на основе операции трансформаций, тождества, смежности и контраста, соединяющих элементы в образные структуры, в результате чего происходит приращение выразительного смысла, добавление образного субэлемента. Эти средства рассчитаны на создание эффекта убеждения, эмоциональной реакции и особой доказательности (Брандес 1990 : 288).
Классификация тропов, усвоенная лексической стилистикой, восходит к античным риторикам и включает в себя метафору, метонимию, олицетворение, аллегорию, антономазию, синекдоху и эпитет. Важнейшими среди тропов являются метафора и метонимия.
В рамках теории языковой номинации метонимия рассматривается как один из способов непрямой вторичной номинации. Под вторичной номинацией принято понимать "переосмысление уже имеющихся в языке номинативных средств с целью использования готовых языковых форм в новом для них отношении наименования" (Телия 1977 :132).
Вторичная номинация - явление многообразное. По мнению авторов коллективной монографии "Языковая номинация", существует два разных типа вторичных наименований, различие между которыми проявляется в самом характере их номинативной ценности. Непрямая (мотивированно-опосредованная), но автономная направленность смысла (сигнификата) имени на действительность приводит к самостоятельной номинативной ценности единицы наименования. Такие наименования содержат в сигнификате все те сведения, которые необходимы для правильного соотнесения имени и обозначаемого фрагмента действительности. Так, например, глаголы "проходить" или "приходить" способны обозначать протекание во времени, поэтому их выбор естественен, если речь идет о наступлении или прекращении событий, мыслимых во временном развитии (Весна прошла; Пришла любовь). Но если сигнификат некоторого наименования характеризуется направленностью на обозначаемый компонент действительности только при совместной реализации с другой, строго определенной номинативной единицей, то это свидетельствует о несамостоятельной номинативной ценности такого наименования, а тем самым - о косвенном способе соотнесения смысла (сигнификата) имени с действительностью, когда при именовании в объекте выделяются только такие признаки, которые существенны для него относительно свойств некоторого другого определенного объекта (или ряда объектов), и при этом - свойств, уже закрепленных в другом наименовании. Поэтому для правильного соотнесения косвенного наименования с действительностью необходима опора на сигнификат другого наименования (Уфимцева 1977 : 74-75). При непрямой номинации преобладают метонимические способы переноса, а при косвенной - метафорические (там же : 94).
Метонимия по-разному определяется в лингвистике. Некоторые лингвисты определяют метонимию как перенос названия по смежности понятий. Другие определяют метонимию значительно шире, как замену одного названия предмета другим названием по отношениям, которые существуют между этими двумя понятиями. Второе определение настолько широко, что позволяет под метонимию подвести самые разнообразные случаи замены одного понятия другим. Так, например, замену причины следствием или целого частью, или конкретного абстрактным можно соответственно этому определению подвести под метонимию (Гальперин 1953 : 130). Итак, И.Р. Гальперин определяет метонимию как "отношение между двумя типами лексических значений - предметно-логического и контекстуального, основанное на выявлении конкретных связей между предметами" (там же).
Согласно дефиниции И.Б. Голуб, "метонимией называется перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности" (Голуб 1986: 136).
