Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблемы субъектности субъективности и языковой личности в современной лингвистике 11
1.1. Проблема субъекта в современном языкознании. Взаимодействие объективных и субъективных факторов в структуре личности 11
1.2. К постановке проблемы языковой личности 20
Выводы к главе 1 35
Глава II. Субъектно-объектные отношения в политическом дискурсе .36
2.1. Политическое поведение субъекта в условиях общественно-политической коммуникации 36
2.2. Социолингвистические характеристики политического дискурса 40
2.2.1. О понятии «дискурс» 40
2.2.2. Понятие «политический дискурс». Характеристики политического дискурса 49
2.2.3. Жанры политического дискурса 55
2.3. Субъект и объект в политике 59
2.4. Функции и типы субъектов в политическом дискурсе 63
Выводы к главе II 70
Глава III. Коммуникативно-прагматические стратегии субъектов политики и их языковая реализация 72
3.1. О коммуникативных стратегиях и тактиках 72
3.2. Стратегия концептуально-тематической ориентации 76
3.2.1. Понятие «концепт» в современных лингвистических исследованиях 77
3.2.2. Концепты в современном немецком политическом дискурсе 79
3.3. Стратегия самопрезентации 96
3.3.1. Тактика индивидуализации/ идентификации 96
3.3.2. Тактика создания собственного имиджа (самоимиджа) 119
3.4. Стратегия диалогизации 127
3.4.1. Тактика прямого обращения к аудитории 127
3.4.2. Тактика апеллирования к чужому мнению 130
3.4.3. Тактика эмоционализации 135
3.5. Стратегия инспирации 150
3.5.1. Тактика управления 151
3.5.2. Тактика апелляции к авторитету 155
3.5.3. Тактика аргументирования 158
Выводы к главе III 164
Заключение 167
Библиография 171
- Проблема субъекта в современном языкознании. Взаимодействие объективных и субъективных факторов в структуре личности
- Политическое поведение субъекта в условиях общественно-политической коммуникации
- О понятии «дискурс»
- Концепты в современном немецком политическом дискурсе
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особенностей речевого поведения субъекта в современном немецком политическом дискурсе. Объектом научного анализа в нём является немецкий политический дискурс, а предметом - языковая личность, использующая язык как инструмент своей деятельности в политическом дискурсе. Несмотря на взрыв интереса лингвистики к проблемам дискурса, наблюдаемый в последние десятилетия, а также достаточно большое число исследований политического дискурса [Базылев, 1998; Баранов, 1990; Баранов, Караулов, 1991; Блакар, 1987; Водак, 1997; Карасик, 2000; Попова, 1984; Хазагеров, 2002, Шаховский, 1998а, 19986, 1998в; Шейгал, 2000; Elder, Cobb, 1983; Hacker, 1996], рассматриваемые в диссертации вопросы индивидуально и социально обусловленного речевого поведения субъектов политики специально не изучались.
Актуальность исследования обусловлена возрастающей ролью политической коммуникации в обществе, недостаточной изученностью субъекта данного вида коммуникации как носителя языка и состоит в изучении политического дискурса с точки зрения отражения в нём ценностной картины мира носителей немецкого языка, а также соотношения языка и культуры политического субъекта и проявления в речи его когниций и эмоций.
Актуальность работы продиктована также тем, что теория личности как в психологии, так и в лингвистике является одной из наиболее активно развивающихся [Артемьева, 1999; Арутюнова, 1998; Баракина, 1997; Бахтин, 1995; Богин, 1982; Винокур, 1993а, 19936; Гончарова, 1998; Караулов, 1987; Пушкин, 1989; Сусов, 1989; Сухих, 1988; Ушакова, 1989; Lyons, 1995; Maslow, 1977], а многие из её направлений находятся в стадии научного обсуждения. Налицо факт необходимости разработки теоретических основ и практических методик исследования
коммуникативного поведения речевого субъекта политического дискурса как в когнитивном аспекте, так и в русле современных антропоцентрических исследований.
Истоки теории дискурса и методов его анализа следует видеть в исследованиях П. Хартмана, П. Вундерлиха и др., в социолингвистическом анализе коммуникации (американская школа Э. Щеглова, Г. Закса и др.) и логико-семиотическом описании разных видов текста - дидактического, повествовательного, политического (семантические исследования в лингвистике А. Греймас, Е. Ландовского и др.). С другой стороны, исследование дискурса как текста, погружённого в ситуацию общения, проводится с позиций социо- и прагмалингвистического анализа (Т.А. ван Дейк [1980, 1985а, 1988, 1989, 1994], В.В. Богданов [19906, 1993], А.Г. Баранов [1993], Т.Г. Винокур [1980], Р. Водак [1997], В.И. Карасик [1992, 1998, 1999, 2000], М.Л. Макаров [1998, 2003], Т.Г. Слышкин [1999], Е.И. Шейгал [2000], Jager [1993]). Социолингвистические характеристики языковой личности сводятся к системе значимых постоянных и переменных признаков, объективно выделяемых в тексте (Ю.А. Караулов [1987], Л.П. Крысин [1989, 1996], М.П. Брандес [1990], И.П. Сусов [1988, 1989]).
В работах Е.М. Вольф [1985], В.Н. Телия [1986, 1996], Н.Д. Арутюновой [1990а, 19906, 1998], В.И. Карасика [1992, 1998, 1999, 2000], Т.А. van Dijk [1985b], U. Maas [1984], D. Busse [1987] рассматриваются общие и специфические характеристики дискурса в национальных культурах. Научные труды Ю.А. Сорокина [1988, 1993], В.Н. Базылева [1998], В.И. Шаховского [1998а, 19986], Е.И. Шейгал [2000] посвящены структуре, функциям и лингвокультурной специфике политического дискурса.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней представлен опыт изучения национально-культурно и индивидуалыю-личностно обусловленных особенностей речевого поведения языковой
6 личности в немецком политическом дискурсе. В диссертации разработана система коммуникативно-прагматических и лингвостилистических параметров анализа речевого поведения субъекта в политическом дискурсе.
Цель исследования заключается в выявлении особенностей
взаимодействия и взаимообусловленности лингвистических,
психологических и социологических характеристик личности, которая действует в условиях политической коммуникации, в установлении языковых средств, участвующих в актуализации речевого субъекта в политическом дискурсе. Системность описания обеспечивается благодаря реализованному в работе междисциплинарному подходу к объекту исследования, при котором к научному анализу привлекаются данные, полученные не только в лингвистике, но и в других отраслях знания (психологии, социологии, политологии и др.).
Поставленные цели конкретизируются в следующих задачах:
определить основные структурно-семантические характеристики современного политического дискурса как особой области немецкой национально-речевой культуры;
сопоставить понятия «речевой субъект» и «языковая личность» в плане их основных когнитивно-прагматических характеристик;
определить социолингвистические факторы, влияющие на речевое поведение субъекта политического дискурса, конкретизировать формы проявления и функции речевого субъекта в политическом дискурсе;
выявить особенности речевого поведения субъекта в политическом дискурсе, отличающего его от других форм речевой деятельности языковой личности;
выделить комплекс наиболее характерных коммуникативно-прагматических стратегий речевого субъекта в политическом дискурсе и описать способы их речевой актуализации.
В соответствии с целью и задачами исследования в качестве основных методов анализа использовались метод контекстуально-интерпретационного анализа, метод непосредственного наблюдения над языковым материалом с последующим обобщением полученных результатов.
В ходе исследования сформулированы следующие научные положения, выносимые на защиту:
Речевое поведение языковой личности, действующей в качестве субъекта политики, определяется иерархическими отношениями в структуре этого субъекта между такими формами его проявления как индивидуальный субъект, коллегиальный субъект, институциональный субъект.
В основе речевой деятельности субъекта в политике лежат следующие коммуникативно-прагматические стратегии: стратегия концептуально-тематической ориентации (субъект речи, действующий в системе определённых концептов, декларирует своё отношение к предмету речи); стратегия самопрезентации (связана с выражением отношения говорящего к себе как к человеку и к субъекту политики); стратегия диалогизации (дискуссионный аспект в речевой деятельности речевого субъекта политического дискурса, стремящегося к субъектно-объектной дифференциации политического общения); стратегия инспирации (направлена на внушение окружающим тех или иных идей, мнений и т.п. с целью внесения изменений в их видении той или иной актуальной проблемы).
Ведущее место среди коммуникативно-прагматических стратегий политического субъекта занимают стратегия самопрезентации и стратегия инспирации, что вытекает из стремления политика заявить о себе и выделиться на фоне существующих общественных мнений, привлечь на свою сторону других (активных и пассивных) субъектов политического дискурса, а также определить свою позицию в
политическом общении, конечной целью которого является борьба за власть.
Каждая из выделенных стратегий актуализируется в виде соответствующих тактик. Так, стратегия концептуально-тематической ориентации, направленная на выражение отношения субъекта к предмету речи, реализуется посредством выделения следующих концептов: soziale Gerechtigkcil, Demokratie, Sozialstaat, Gesellschaft, Globalisierung, Huropa. Стратегия самопрезентации, которая выделяется на основании отношения говорящего к себе, включает тактику индивидуализации / идентификации и тактику создания собственного имиджа. Стратегия диалогизации, репрезентирующая дискуссионный аспект в речевой деятельности субъекта политичекого дискурса, реализуется в тактике прямого обращения к аудитории, тактике апеллирования к чужому мнению и тактике эмоциоиализации. Тактика инспирации, направленная на внушение окружающим тех или иных мнений, идей и т.п., воплощается в тактике управления, тактике апелляции к авторитету и тактике аргументирования.
Для каждой из выделенных коммуникативно-прагматических стратегий возможно выделение совокупностей лингвостилистических средств, обеспечивающих речевую актуализацию личности, которая действует как политический субъект, и участвующих в создании её общественно-политического и речевого портрета.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что она вносит определённый вклад в изучение с лингвистических позиций политического дискурса как одной из областей социальной действительности, наиболее полно раскрывающих характер языковой личности и особенности её интерактивного речевого поведения. Логика и методика анализа структуры языковой личности, действующей как субъект политики, представленные в исследовании, могут быть использованы в качестве модели для анализа речевого поведения индивидуума в других
видах дискурсов. Полученные в работе результаты служат углублению знаний и представлений о сущности речевого общения в политике, способствуя тем самым дальнейшему развитию общей теории коммуникации и теории речевой деятельности.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его основные положения, результаты и языковой материал могут быть использованы в лекциях и семинарах по стилистике и лингвистике текста, на практических занятиях по немецкому языку, для методической разработки и проведения спецкурсов по прагмалингвистике, социолингвистике, теории коммуникации, в межкультурных исследованиях политического дискурса.
Материал исследования составили 500 разноформатных политических текстов (речей и публичных выступлений участников политических процессов в Федеративной Республике Германии, интервью с ними в средствах массовой информации, тексты политических дискуссий, стенограммы заседаний, съездов, собраний и т.п.,), представленных на открытом доступе в сети Интернет (2002-2005 гг.), а также опубликованных в газете „Die Zeit" (2001-2003 гг.) и в журнале „Focus" (2001 г.).
Объем и структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав и заключения. Содержание работы изложено на 189 страницах машинописного текста. К основному тексту прилагается библиографический список, включающий 201 наименование, в том числе 44 на иностранных (немецком и английском) языках.
Во Введении обосновываются актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; формулируются цель и основные задачи исследования; называются основные методы научного анализа и излагаются положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Проблемы субъектности / субъективности и языковой личности в современной лингвистике» рассматриваются
К)
различные подходы к проблеме речевого субъекта в современной науке о языке; рассматривается феномен языковой личности, опыт изучения последней в языкознании, социологии, психологии, а также взаимодействие субъективных и объективных факторов в структуре языковой личности.
Во второй главе «Субъектно-объектные отношения в политическом дискурсе» даётся характеристика современного политического дискурса и его жанровой структуры, определяются понятия «дискурс» и «политический дискурс»; анализируется современный политический процесс, его участники, мотивы и факторы их участия в политическом процессе, представлена иерархия типов субъектов политики.
В третьей главе «Коммуникативно-прагматические стратегии субъектов политики и их языковая реализация» даётся определение коммуникативно-прагматической стратегии по отношению к политическому дискурсу; выявляются ведущие стратегии субъекта политики, описываются языковые средства, используемые для актуализации этих стратегий в речевой деятельности субъектов современного немецкого политического дискурса.
В Заключении подводятся итоги исследования и указываются перспективы дальнейшего изучения проблемы.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 3 публикациях, изложены в докладе на Герценовских чтениях в РГПУ им. А.И. Герцена (2004 г.), в выступлении на аспирантском семинаре кафедры германской филологии РГПУ им. А.И. Герцена в 2005 г., а также на международной конференции „Economy: Shaping the Future" в СПбГИЭУ в 2005 г.
Проблема субъекта в современном языкознании. Взаимодействие объективных и субъективных факторов в структуре личности
Непосредственное отношение к проблемам научного описания субъекта речи имеет проблема соотношения объективного и субъективного в языке и речи. Нельзя говорить о субъективности и объективности, не учитывая их лингвистической сущности. «Изучение лингвистических структур - это открытие человеком себя, открытие в себе всеобщего и особенно в своей субъективности» [Быкова, 1996: 46].
Субъективность является важнейшей составляющей психики человека и его сознания. Сознание же - это внутренний мир человека - его чувства, мысли, идеи, которые являются объектом изучения ряда гуманитарных наук, а именно, философии, психологии, социологии и др. С лингвистической точки зрения, изучение субъективности - это изучение структур человеческого сознания в свете когнитивного и прагматического направлений в языкознании. При этом, по мнению Т.Н. Красновой, изучая субъективность в языке, необходимо опираться на следующие важные положения: (1) язык является поверхностной структурой, которая выражает глубинные концептуальные конструкции (знания, мнения, ценности, «модели мира»), и в процессе речевой деятельности отражаются когнитивные операции, которые совершаются в сознании человека по мере восприятия и порождения речи в условиях социального взаимодействия; (2) субъективность отражается в речи как явление оценочное, ситуативно контекстуальное, но изучать её можно и в системном выражении, то есть в языке [Краснова, 2002: 7], см. также [Левотина, 2000].
Наиболее активно понятия субъективности и объективности рассматривались в философских концепциях начиная с античной натурфилософии (стоики, эпикурейцы, Платон и др.). Но своего расцвета это направление достигло в классической немецкой философии (Э. Кант «Критика чистого разума», Г. Гегель «Наука логики», «Философия духа»), где, однако, понятия субъективности и объективности рассматриваются как сложные категории, содержащие взаимоисключающие начала. Если Гегель считал, что объективное существует вне нас, ощущается нами посредством восприятия, то Кант то же самое называл субъективностью, а под объективностью понимал формы созерцания (время и пространство) и логические категории. Таким образом, он придавал субъективным условиям мышления объективную значимость. Язык, по Гегелю, - особое образование, «замещающее» реальную субъективность как конкретно переживаемый опыт, то есть, благодаря языку субъективность объективируется во всём своём разнообразии; ср. [Степанов, 1981: 140]. Здесь трактовка субъективности старается охватить всю практику употребления этого понятия в обществе. Задача такой трактовки - учёт разносторонней индивидуальной и социальной речевой деятельности со стороны «всевозможных субъектов речи», нередко весьма условных. При этом допускается, что субъект речи способен давать не только субъективные в житейском смысле, но и объективные, в истинном смысле, оценки; ср. [Краснова, 2002: 17]. К таким условным субъектам относится, прежде всего, понятие, отстранённого, «безличностного» субъекта речи в науке. К условным субъектам относят коллективное МЫ (типа «мнение редакции», партии, группы и т.п.).
В лингвистике, изучающей природу высказывания и самый разнообразный спектр устных и письменных текстов, существует не только широкое понимание субъективности как «способности говорящего представлять себя в качестве „субъекта"» [Бенвенист, 1974: 293], но и прагматическое (конкретно целевое) её понимание. Все возможные выражения причастности говорящего к сообщаемым фактам как субъекта пропозиций, субъекта различных паратентических включений (например, вводных конструкций), а также модальных и экспрессивных оценок можно объединить в рамках единой коммуникативно-прагматической категории субъективности. Экспликация субъективности, следовательно, может означать установление в отдельном высказывании и в целом тексте лица-источника, от которого исходит сообщение и которое является субъектом речи или субъектом оценок, то есть субъективность в широком смысле -это разноаспектные представления говорящего о речевом произведении [Химик, 1990:3].
Причастность же говорящего к сообщению выражается в первую очередь самим фактом говорения, имеющим определённую цель и направленность. В таком случае любое высказывание есть порождение какого-либо субъекта речи и, уже по этой причине, имеет отношение к субъективности. В.В. Гуревич под термином «субъективный» понимает «семантический компонент, указывающий на говорящего и на сам акт речи» [Гуревич, 1998: 27] и соотносит последний с дейктическими элементами языка и языковой прагматикой, ссылаясь на известные работы Бюлера [1993], Бенвеииста [1974] и Падучевой [1984].
Следует отметить, что словарное толкование субъективности включает два значения: (1) свойство, относящееся к субъекту, человеку, личности и (2) отношение (чрезмерность в оценке, отсутствие объективности). По мнению Т.Н. Красновой, - это разные вещи. В свойстве сильным является предметный аспект трактовки - отнесённость к субъекту. В отношении же актуализирован аспект оценочности, проявленной субъектом [Краснова, 2002: 17].
Необходимо отметить, что важнейшей особенностью оценки является присутствие субъективного фактора, который, по мнению Е.М. Вольф, взаимодействует с объективным [Вольф, 1985: 22]. Оценочное высказывание, даже если в нём прямо не выражен субъект оценки, подразумевает ценностное отношение между субъектом и объектом. Всякое оценочное суждение предполагает субъект суждения, то есть лицо (индивидуум, социум), от которого исходит оценка, и его объект, то есть тот предмет или явление, к которому оценка относится. Таким образом, между субъектом (или субъектами) оценки и её объектом устанавливаются определённые отношения [Ивин, 1970: 12-13], мерой которых в общем и целом является человек, представленный в зависимости от обстоятельств «конкретно-историческим индивидом, определённой социальной группой, человеческим обществом в целом» [Василенко, 1964: 5]. Е.М. Вольф подчёркивает также то, что в структуре оценочной семантики субъект противопоставлен объекту. Оба они являются условием существования субъективного и объективного. «Субъект, оценивая предметы или события, опирается на своё отношение к объекту оценки («нравится / не нравится»), а с другой стороны, на стереотипные представления об объекте и шкалу оценок» [Вольф, 1985: 23].
Политическое поведение субъекта в условиях общественно-политической коммуникации
Политическое поведение - достаточно сложное и многоликое явление, влияющее на общий характер речевой деятельности субъекта политики и его отношение к основному «орудию» самовыражения и общения с другими - языку. Политическое поведение - один из составных элементов социального поведения личности наряду с другими видами поведения (экономического, правового, культурного, этического и др.). Несмотря на довольно большой разброс мнений в толковании и понимании этого понятия, в зарубежной и отечественной литературе доминирует точка зрения, согласно которой политическое поведение представляет собой совокупность действий и поступков, предпринимаемых субъектом политики и связанных с решением проблем государственной власти. Такое поведение имеет место там, где существуют политические отношения, политические процессы, действуют политические организации и институты [Соловьёв, 2001: 368-372; Maslow: 1972: 326] [см. также: Зеркин, 1997; Иванов, 1990].
Особенность политического поведения состоит в том, что оно определяется политическими интересами личности, которые в современной политологии рассматриваются как одна из форм проявления политических отношений. Основным объектом политических интересов выступает политическая власть, а также её организация и использование. Политические интересы как таковые объединяют членов общественно-политических образований и определяют согласованность их действий, направляют деятельность индивидов, стимулируют политическую активность субъектов политики, являются непосредственной основой для политической воли.
Политическое поведение всегда имеет конкретного носителя. Иными словами, любой субъект политических отношений, политического процесса характеризуется конкретным поведением. Политическое поведение имеет место везде, где существует политика, где осуществляется политическая деятельность во всех ее формах и видах. Следовательно, о политическом поведении личности можно говорить как в связи с ее индивидуальной политической деятельностью, так и в составе различных социальных групп и политических организаций. В каждом из этих случаев политическое поведение личности приобретает свои особенности, которые чаще всего зависят от преследуемых целей, политических установок, ориентации личности, применяемых методов и средств борьбы и т. д.
Цель политических действий и поступков, иначе политического поведения - политическая власть, в первую очередь её государственная форма. Однако существуют различные субъекты этих действий, которые решают разные задачи. Одни стремятся удержать и использовать власть в своих интересах (политические силы, который в данный период времени находятся у власти), другие - завоевать власть (оппозиция). Эти задачи решаются при помощи различных средств: материальных, правовых, идеологических и языковых.
Общественно-политическая коммуникация характеризуется достаточно высокой степенью прагматической направленности, так как мотив создания речевых произведений в условиях политического дискурса связан со стремлением повлиять на действия адресата, вследствие чего представляется необходимым учитывать экстралингвический аспект [подр. см. Юдина, 1993: 28]. Иначе говоря, политическое поведение личности всегда обусловлено комплексом социально-экономических, политических, правовых, идеологических факторов, а также социально-психологическими особенностями личности, ее сознанием. Политик - это активный участник общественно-политической деятельности, в которой постоянно прослеживается аспект влияния власти на общество, иначе говоря, влияние политиков на население с целью удержания общества в рамках тех или иных социально-правовых норм.
Политическое поведение наиболее активных участников политического процесса связана с понятиями «политический лидер» и «политическое лидерство», за которыми стоит достаточно ёмкое содержание, определённые составляющие которого играют особую роль для речевого проявления языковой личности в качестве речевого субъекта.
Политическое лидерство включает в себя такие важные стороны как природа лидерства, его объективная необходимость и роль, типология, черты и качества политического лидера и т.п. [Шаблинский, 2004: 4-8; Соловьёв, 2001: 140-146]. Лидерство представляет собой исторически сложившуюся потребность людей в организации своей деятельности. Оно отражает нравственно-политические отношения между субъектом и объектом политики. Лидер (англ. leader - ведущий) - лицо, способное воздействовать на других в целях интеграции совместной деятельности, направленной на удовлетворение интересов данного сообщества.
Слово «лидер» имеет два значения:
1. индивид, обладающий наиболее ярко выраженными «полезными» (с точки зрения внутригруппового интереса) качествами, благодаря которым его деятельность оказывается наиболее продуктивной. Такой лидер служит образцом для подражания, своеобразным «эталоном», к которому должны, с точки зрения групповых ценностей, примыкать другие члены группы; влияние такого лидера основано на психологическом феномене отражённой субъективности (то есть идеальном представлении других членов группы);
2. лицо, за которым данное сообщество признаёт право на принятие решений, наиболее значимых с точки зрения группового интереса. Авторитет этого лидера основан на способности сплачивать, объединять других для достижения групповой цели. Такое лицо независимо от стиля лидерства (авторитарного или демократического) регулирует взаимоотношения в группе, отстаивает её ценности в межгрупповом общении, влияет на формирование внутригрупповых ценностей и в некоторых случаях символизирует их [Блондель, 1992; Политология, 2002: 266-267; Ильин, Коваль, 1991: 138].
Особенность актуализации речевого субъекта в политическом дискурсе связано в первую очередь с понятием коммуникативного лидерства. Коммуникативное лидерство В.В. Богданов раскрывает через так называемые «доминации», которые повышают коммуникативный статус говорящего: энциклопедическая, лингвистическая и интерактивная доминации. «Коммуникативный лидер - это человек, который обладает нетривиальной информацией с точки зрения данной ситуации общения, умеет выразить эту информацию в наилучшей форме и довести её до сведения адресата посредством оптимального языкового контакта» [Богданов, 1990а: 30]. Безусловно, чем выше социально-административный статус говорящего, тем выше и его коммуникативный статус. Однако, как отмечает Е.И. Шейгал, вовсе не значит, что коммуникант, занимающий высокое общественное положение, обладает и высокой энциклопедической, лингвистической и интерактивной компетенцией [Шейгал, 2000: 90].
О понятии «дискурс»
В современной лингвистической науке наблюдается взрыв интереса к понятию «дискурс», особенно в его отношении к понятию «текст», что можно считать результатом развития, с одной стороны, теории текста и всё более широкого выхода на вопросы функционирования разных типов текстов в различных сферах деятельности человека, а с другой, интеграцией разных научных областей и внутри самой лингвистики, и вне её. На ранних этапах исследований понятия «текст» и «дискурс» использовались большинством лингвистов как взаимозаменяемые и тождественные термины. Считалось, что текст образуется из последовательно расположенных предложений и связан с письменной формой коммуникации, тогда как дискурс членится на высказывания и соотносится с устной коммуникацией, что получило своё отражение в работах М. Кулхарда и З.Я. Тураевой [Coulthard, 1977; Тураева, 1986]. В.В. Богданов, однако, считает такой подход несколько ограниченным и предлагает рассматривать речь и текст чисто видовыми понятиями по отношению к дискурсу, который в данном случае является родовым, объединяя всё, что свойственно и речи, и тексту [Богданов, 1993]. Кресс относит дискурс к области социолингвистики, точнее лингвосоциологического, а текст считает чисто лингвистическим понятием [Kress, 1985]. Текст рассматривали также как чисто языковое представление того или иного коммуникативного события [Михальская, 1998; Brown, Yule, 1983].
Позднее начинает преобладать тенденция к рассмотрению дискурса как особой формы взаимодействия текста и контекста. Так, Г. Кук, например, под текстом понимает «языковые формы, временно и искусственно с целью анализа изолированного от контекста». Контекст при этом представляет собой сложную совокупность экстралингвистических и прагматических факторов. К ним Г. Кук относит саму языковую личность, графические и звуковые сигналы, параязыковые действия (жесты, мимика и т.п.), ситуацию, а также так называемый со-текст (предыдущие и последующие тексты, которые включены в этот же дискурс), интертекст (то есть текст, относящийся к сфере другого дискурса, но связанный с данным текстом) и функции (иллокутивное намерение и перлокутивный эффект). Таким образом, Г. Кук рассматривает текст только с позиций теории дискурса и дискурс-анализа [Cook, 1991: 1].
Дискурс и текст противопоставляются также как процесс и результат. Дискурс относят к деятельности, связывают его с процессом коммуникации, в то время как текст представляет собой продукт, который имеет законченную и зафиксированную форму [Кубрякова, Александрова, 1997: 19;Бисималиева, 1999; Дымарский, 1998].
По мнению Т.А. ван Дейка, дискурс следует рассматривать как модель плюс социальный контекст, который включает в себя: 1) тип социальной ситуации - личной, общественной, институциональной (формальной), неформальной; 2) характеристики участников социального взаимодействия - позиции (роли, статусы), свойства (пол, возраст и т.д.), отношения (превосходство, авторитет), функции [Дейк, 1989: 23]. Следует отметить, что именно в работах Т.А. ван Дейка и его соавторов был утверждён переход к междисциплинарному исследованию дискурса. Концепция исследования дискурса, разработанная Т.А. ван Дейком, строится не только с учётом грамматики текста и прагматики дискурса, но и привлекает анализ таких социальных факторов, как мнения и установки участников общения, их этнический, возрастной и социальный статус. Т.А. ван Дейк также отмечает, что «дискурс является сложным единством языковой формы, значения и действия, которые могут быть наилучшим образом охарактеризованы с помощью понятия коммуникативного события» [Дейк, 1989: 113].
Особый интерес в рамках данной работы для нас представляет так называемая немецкая школа дискурс-анализа, которая в отличие от представленного выше когнитивно-ориентированного подхода Т.А. ван Дейка основывается на идеологическом факторе. Это связано прежде всего с тем, что теоретической базой этой теории явилась работа У. Мааса «Язык в национал-социализме» (1984 г.), в которой автор представил анализ текстов периода нацистской диктатуры. Именно идеология, с точки зрения У. Мааса, является основополагающим фактором при порождении дискурса и текста и определяет функционирование языка в целом. В соответствии с этим подходом дискурс предстаёт как «соответствующая языковая формация по отношению к социально и исторически определённой общественной практике» [цит. по: Чернявская, 2003: 69]. Говоря об анализе дискурса, немецкие исследователи обращаются в первую очередь к тексту, посредством интерпретации которого определяются функции текста, отправитель и получатель сообщения, а также стратегии, связывающие высказывания между собой. При этом учитывается самый широкий экстралингвистический контекст, а именно, национально-культурные, политические, психологические и другие факторы.
В основе другого социопрагматического подхода к описанию дискурса лежит теория значения П. Грайса. П. Грайс утверждает, что для того чтобы быть правильно понятым адресатом, коммуникативное намерение говорящего не обязательно должно выражаться эксплицитно. В то же время для понимания коммуникативных намерений адресату недостаточно только языковых знаний, - необходимо также знание контекстных условий и других «прагматических» знаний, вовлечённых в процесс формирования коммуникативного значения [Grice, 1975]. С точки зрения П. Грайса, максимы в дискурсивной коммуникации служат для участников своеобразным критерием, на основании которого они осмысливают значение того, что сказано, и в соответствии с которым выбирают свои дискурсивные стратегии.
Наконец, Е.И. Шейгал, обобщая весь предыдущий опыт изучения дискурса, опирается прежде всего на известную дихотомию Ф. де Соссюра «язык - речь» и предлагает «понимание дискурса как системы коммуникации, имеющей реальное и потенциальное (виртуальное) измерение» [Шейгал, 2000: 11]. Дискурс в реальном измерении, по Е.И. Шейгал, - это речевая деятельность в определённом социальном контексте. Речевая деятельность обладает признаком процессности и связана с реальностью. В её результате возникают речевые произведения, иначе тексты, взятые с учётом лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов.
По мере развития дискурсивных теорий, принцип зависимости организации языка от его употребления и осуществления особого рода деятельности - межличностного общения - приобретает всё большее значение.
В рамках социопрагматического подхода понятие «дискурс» предстаёт как сложное коммуникативное явление, не только связанное с актом создания определённого текста, но и как явление, обнаруживающее связь со значительным количеством экстралингвистических факторов -знаний о мире, намерений, установок и конкретных целей говорящего, который является создателем дискурсивного текста. Текст выступает как система коммуникативных элементов, функционально объединённых общей интенцией автора в единый иерархически структурированный комплекс.
Одно из наиболее признанных в современной лингвистике определений дискурса в его связи с текстом характеризует его как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и др.) факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемую как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)» [Арутюнова, 1990а].
Концепты в современном немецком политическом дискурсе
В современном немецком политическом дискурсе можно выделить систему концептов, которые позволят выяснить, как в лингвистических структурах проявляются структуры знаний человека об одной изсторон мира: социально-политические представления, присущие человеку, социальной группе или обществу в целом.
Наиболее значимые явления современной общественно-политической жизни ФРГ концептуализируются вокруг таких концептов как soziale Gerechtigkeit, Demokratie, Sozialstaat, Gesellschaft, Globalisienmg, Europa. Именно эти концпты лежат в основе когнитивно-речевой деятельности субъектов политики, действующих в современной Германии. В то же время эти концепты достаточно сложны и многоаспектны, в результате чего происходит процесс включения в них других концептов, релевантных для актуализации той или иной сферы действительности, и образование концептосфер, границы между которыми весьма условны.
Рассмотрим далее названные выше концепты на материале публичных выступлений представителей немецкой политики. Отметим при этом, что способы номинации этих концептов, а также их синтагматические отношения между собой и с другими концептами можно считать сигналами стратегии коицептуачыю-тематическои ориентации субъекта речи в политике.
Концепты Gerechtigkeit и Globalisierung и концептуально-смысловые связи между ними играют одну из ведущих ролей в представлении общественно-политической действительности речевыми субъектами современного немецкого политического дискурса. Концепт Gerechligkeil как этический концепт выполняет функцию ориентира, который формирует границы многочисленных изменений в разных сферах действительности, ассоциируемых с концептом Globalisierung.
Большинство агентов политики представляют свою деятельность прежде всего как достижение социальной справедливости, что наглядно подтверждает пример, в котором институциональный субъект федеральный президент Й. Pay представляет справедливость как некую инстанцию, которая обеспечивает свободу всех и каждого и препятствует произволу, обозначая тем самым рамки референции понятия справедливости:
(5) Die solidarische Absicherung gegen die grofien Lebenshsiken, die sozialen Ausgleich in unserer Gesellschaft schafft und dam і I soziale St ah ili tat, wird immer haufiger verdchtlich gemacht. Sozialer Aussie і ch und soziale Gerechtigkeit, so heifit es, hedrohlen die Freiheit des Finze/nen. In Wirklichkeit ist es doch immer noch so, dass die Freiheit der meisten Menschen, dass ihre Chancen, ihr Leben nach ihren eigenen Vorstellungen zu geslalten, ganz wesentlich von der zesellschaf tlich organisierten Solidarilat abhangt.
Субъект политики Й. Pay наполняет концепт Gerechtigkeit содержанием, которое отвечает духу времени, что отражено в выборе лексического окружения {soziale Stabilitdl, sozialer Ausgleich, Freiheit, gesellschaftlich organisierte Solidaritai), коррелирующего с ним. За счёт лексического окружения лексемы Gerechtigkeit номинациями с различными коннотациями и её синонимического замещения {sozialer Ausgleich) происходит семантическое обогащение концепта «справедливость». Выбор лексического окружения отправителем речи не случаен: Й. Pay сопоставляет понятие социальной справедливости со свободой отдельно взятой личности {die Freiheit des Einzelneii), апеллируя таким образом к слушателям как индивидуумам и членам социума и обозначая свою приверженность принципам демократии. В современном немецком политическом дискурсе общественно-политическая действительность позволяет соотносить понятие справедливости с общественно релевантными явлениями и обогащать его новым актуальным содержанием. Таким образом, в рамках стратегии концептуально-тематической ориентации субъекта основой выступает соотнесение базового концепта социальной справедливости с концептами, реферирующими с наиболее значимыми, специально соотнесёнными, с точки зрения целевой группы, явлениями:
(6) Die Beilegung akuter Krisen garanticrt allerdings noch keinen dauerhaften Fheden. Frieden ist undenkbar ohne eine zerechte Wellwirtschaftsordnung. ohne den erfolgreichen Kampf gegen Hunger. Krankheilen und alltagliche Not in der Welt. An diese Dimension jeder internationalen Fhedenspolitik haben Sie zuletzt beim New Yorker Wellwirlschaftsforum eindringlich erinnert. Sie forderten „ Signale der Hojfmmg" fur die armen Lander der Welt durch eine massiv verstarkle Hnlwickliingszusammenarbeit. Und Sie haben den Vert ret ern des Wirtschaftsliberalismus die Aufgabe ins Stammbuch geschrieben, nicht nur durch Worle, sondern durch Taten die Auffassung zu widerlegen, dass die Globalisierumz Ursachefur Armut und soziale IJmzerechtixkeit in der Welt sei.
Субъектом речи в данном тексте в соответствии с коммуникативной обстановкой (встреча с генеральным секретарём ООН К. Аннаном) является также институциональный субъект - президент бундестага ФРГ В. Тирзе (СДПГ). Лексема Globalisierung, являясь ядром семантического поля, создаваемого текстовым окружением данного слова, обозначает процесс глобализации, который, по мнению В. Тирзе, является причиной бедности и социальной несправедливости в мире. Понятия Armut и soziale lingerechtigkeit (как части более широкого концепта „soziale Gerechtigkeit") содержат наиболее сильный по эмоциональному воздействию на реципиента оценочный компонент. Концепт soziale Ungercchtigkeit подвергается семантической спецификации в соответствии с релевантными с точки зрения субъекта речи понятиями: Hunger, Krankheit, Not. В. Тирзе как представитель важного политического института видит в кризисе угрозу для всего мира, так как естественным следствием этого кризиса являются голод, болезни, нищета и т.п. В качестве базы для формирования положительной оценки выступают понятия Frieden, gcrechte IVeltwirlschaftsordnung, erfolgreichcr Kampf. Актуализированные контекстом понятия «мир» и «глобализация» становятся базой для противопоставления понятий с отрицательной коннотацией и одновременно смысловыми компонентами концепта „soziale Gerechtigkeit". Актуализация концепта soziale Gerechtigkeit возможна и в более частных сферах общественной жизни, каковой являются, например, проблемы в сфере образования в ФРГ. Различные партии Германии, являющиеся правящими в тот или иной легислатурныи период, проводят свою политику во всех сферах жизни общества, и в сфере образования в частности.
