Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Случайное как семантическая константа категории модальности 10
1.1. Язык как отражение результатов познания 10
1.1.1. Отражение как основа познавательной деятельности человека 12
1.1.2. Типы отношений реального мира в языковом представлении... 18
1.1.3. Понятие и содержательная основа грамматической категории 22
1.1.4. Двойственная природа категории модальности 28
1.2. Логико-философские аспекты категории модальности как основа лингвистической теории модальности 34
1.2.1. Виды модальности в логике 35
1.2.2. Модальность как языковая категория 43
1.2.2.1. Объем и структура модальности 43
1.2.2.2. Языковая репрезентация модальных операторов и их совместимость в рамках одного предложения 51
1.2.2.3. Семантические приемы идентификация субъективной и объективной модальности 54
1.3. «Случайное» как логико - философская категория 58
1.3.1 Эволюция философских взглядов на категорию «случайного» 58
1.3.2.Детерминизм как фундаментальный принцип учения о бытии 62
І.З.З.Интенциональность как антропологическое основание деятельности 65
1.3.4. Определение случайного 68
Выводы по главе I
Глава 2. Средства актуализации семантики случайного 71
2.1. Номинация и формализация как способы репрезентации значения 71
2.2. Понятие расчлененной номинации 75
2.3. Номинативный способ репрезентации семантики случайного 81
2.3.1. Формирование лексико-семантического поля и выбор доминантной лексемы 81
2.3.2. Общесобытийные имена сеемой «случайно» 90
2.3.3. Модели глагольной номинации семантики случайного 93
2.4. Грамматические модели выражения семантики случайного 112
2.4.1. Синтаксические структуры представления семантики случайного 112
2.4.2. Репрезентация семантики случайного посредством модальных глаголов may и might 119
2.4.3. Проблема категориального значения суппозиционала 120
2.4.4. Значения причины, следствия, условия, цели в актуализации семантического признака «случайно» посредством формы суппозиционала 131
Выводы по главе 2 146
Заключение 148
Библиография
- Логико-философские аспекты категории модальности как основа лингвистической теории модальности
- Эволюция философских взглядов на категорию «случайного»
- Формирование лексико-семантического поля и выбор доминантной лексемы
- Репрезентация семантики случайного посредством модальных глаголов may и might
Введение к работе
Актуальность данного исследования определяется необходимостью заполнить имеющуюся лакуну, то есть описать семантику случайного, выявить способы актуализации указанного значения и таким образом дополнить общее представление об объеме семантического поля модальности
Объектом настоящего исследования являются грамматические и лексические экспоненты семантики случайного
Предметом исследования является семантика обозначенных языковых единиц.
Цель исследования позиционировать сегмент «случайно» в семантическом пространстве языка
В плане достижения поставленной цели в работе определены следующие задачи:
1) выявить, систематизировать и классифицировать экспоненты
семантики случайного в английском языке по критериям уровневой
принадлежности и характеру передачи значения;
2) определить структуру значения, представленного в прямой номинации
признака лексемой «случайный»,
3) установить дистрибутивные показатели актуализации семантики
случайного,
построить модели актуализации значения «случайно»,
уяснить характер и релевантные показатели контекста актуализации значения «случайно»
Теоретическая база исследования формируется в процессе осмысления истории развития теории модальности, в ходе сравнения имеющихся концепций, в поиске консенсуса в разноречивости толкования этого явления учеными разных периодов и разных научных школ в логике (Аристотель 1974, Лейбниц 1982; Кант 1994, Хинтикка 1980, Вригт 1984, 1986, Ивин 1970, 2001) и лингвистике (Колшанский 1961, Панфилов 1977, Касевич 1988, Трунова 1991; 2003, Арутюнова 1999; Lyons 1977, Palmer 1998) В операциональный аппарат исследования на правах терминов вводятся понятия цельнооформленной (encounter) и расчлененной (chance meeting) номинации (Карпенко 2006)
Материалом исследования послужили современные художественные, публицистические и научные тексты, а также материалы, представленные на сайте Британского Национального Корпуса (BNC) Общий объем анализируемого корпуса примеров составляет порядка 3000 единиц
В формировании корпуса примеров отправным моментом является поиск английских эквивалентов именных лексем «случай», «случайность» Сформированное таким образом микрополе включает 12 именных лексем и производных от имен существительных глаголов, прилагательных и наречий Работа со словарями синонимов позволила расширить границы лексических единиц со значением «случайно» и начать целенаправленную выборку примеров их актуализации. Прием целенаправленной выборки примеров использовался также при работе с англоязычными текстами в плане формирования корпуса употребления суппозиционала, поскольку в основе теории предпринятого исследования заложено понимание контингентности (случайности) как одной из основных семантических констант категории модальности
Методика анализа является комплексной и включает прием дефиниционного анализа номинативных единиц с использованием наиболее авторитетных толковых словарей современного английского языка с целью определения семы-доминанты семантического поля случайного и прием семантического расширения На этапе, предваряющем анализ актуализационяых особенностей лексических единиц, были составлены юрты семантического развертывания для каждой из них Дальнейший анализ проводится при помощи процедур замещения, подстановки, элиминации и моделирования В ряде случаев используется интроспективная интерпретация контекста. В плане верификации применяется перифраз и перевод на русский язык
Научная новизна проведенного исследования заключается, прежде всего, в постановке вопроса об определении статуса значения «случайно» равным образом в ракурсе его рассмотрения от онтологии событийного мира, через логику его восприятия к смысловой структуре его экспонентов. Новизну представляют также полученные результаты, состоящие в квалификации случайного как одного из модусов осуществления действия и реализации события. В языковом плане это надпропозициональная составляющая
Теоретическая значимость работы заключается в формировании концептуальных основ, определяющих направление и рамки изучения модального компонента содержательной структуры языковых единиц разных рангов лексемы, грамматической формы, синтаксической конструкции, когда значимыми являются основания передаваемого названными экспонентами значения
Практическая значимость исследования определяется тем, что проведенный анализ позволяет аргументированно определить характер исследуемого значения, подтверждает его статус модальной семантической константы, дает основания для изначально эмпирического вычленения в системе косвенных наклонений формы суппозиционала, может стать основой
для формирования лексико-семантических полей и построения грамматики от говорящего при изучении раздела «Модальность»
Результаты анализа языкового материала позволяют вынести на защиту следующие положения
1 Онтология и логика случайного определяется пересечением нескольких
цепей причинно-следственных связей, предопределяющим событие,
квалифицируемое как контингентное
Семантическое поле случайного организуется семой-доминантой [contingent]
Семантика случайного представлена языковыми экспонентами расчлененной (словосочетание) и нерасчяененной (слово) номинации и формализации (грамматизации)
4. Модели актуализации семантики случайного представлены следующей номенклатурой
лексема в свободной частеречной представленности (N, V, Adj, Ady),
синтаксическая структура, определяемая нормами структурно-семантической сочетаемости (Adj - N, V - Adv, V- (Prp - N)),
- морфологическая форма суппозиционала в закрепленной
синтаксической фразосхеме (Should - N/Prn - Inf),
- синтаксические конструкции с внутрипропозициональной (Vconnngent -
Inf) и надпропозициональной (It - be - Adj/Ncontmgent that , It - Vcontmgent
that ) представленностью модального признака
5 Дистрибуция языковых экспонентов семантики случайного ограничена рамками микрополя незапланированного события и ненамеренного действия в условиях оппозитивного построения contingent/ intentional
6. Актуализационная семантика случайного может быть эксплицитно поддержана широким контекстом или имплицирована в описании ситуации.
Апробация исследования осуществлена в виде докладов и сообщений на международных научно-практических конференциях в Белгороде (2006 г), Барнауле (2006 г ), Красноярске (2006 г ), Благовещенске (2007 г ) и на втором Сибирском лингвистическом семинаре «Методология лингвистических исследований в России» (Новосибирск, 2006 г) Результаты исследования представлены в 6 научных публикациях.
Структура и объем работы диссертация содержит 171 страницу, из них 148 страниц текста и состоит из Введения, двух глав и Заключения К работе прилагается библиография (199 наименований), список используемых словарей и источников примеров
Логико-философские аспекты категории модальности как основа лингвистической теории модальности
Обращение к языковой семантике обычно выводит исследователя за рамки чистой лингвистики и ставит перед ним проблему соотношения мышления, языка и реальной действительности, которая в разных аспектах изучается философами, логиками и психологами (Выготский 1956; Гак 1972; Лурия 1979; Серебренников 1988; Кобрина 2005). В лингвистике отношения внутри триады «мир - мышление - язык» рассматриваются в связи с решением двух основных задач: выявления онтологической основы языкового значения и определения языковых средств для его выражения.
В современном языкознании принято считать, что язык есть, с одной стороны, система знаков, подчиненная внутренним законам существования и функционирования, а с другой - сущность, тесно связанная с миром (Звегинцев 1962, 54). Так, процессы концептуализации, отраженные в языке, в значительной мере зависят от процессов восприятия. В основе мысли, выраженной посредством языка, лежит знание как результат познавательной деятельности человека, потому соотношение внутри триады «мир -мышление - язык» целесообразно рассматривать, начиная с освещения второй (гносеологической/эпистемологической) стороны основного вопроса философии, а именно, проблемы познаваемости мира, отношения сознания к бытию или, другими словами, знания о мире к самому миру. «Эпистемологическая ориентация» (Кравченко 2001, 31) в изучении языка не обходится без рассмотрения проблем, связанных с выявлением характера отношения объекта и субъекта в процессе познания, с рассмотрением возможности познания, достоверности знания и его объективности (Философский словарь 1972, 412). Чтобы ответить на вопрос об объективности познания, необходимо, прежде всего, дать определение основных гносеологических категорий: субъекта и объекта, субъективного и объективного.
В своем исходном значении субъект - это носитель деятельности, сознания и познания, объект - то, на что направлена активность субъекта. В современной философии субъект понимается как конкретный индивид, существующий в пространстве и времени, включенный в определенную культуру, межчеловеческие отношения и познавательную деятельность. А объект - это та часть реальности, на которую направлено познающее сознание. Под объективным в философии понимается то, что существует независимо от индивидуального сознания, а под субъективным то, что характеризует субъект или же производно от субъекта и его деятельности. Субъективное как нечто внутреннее, личностное не подчиняется объективным законам, т.е. зависит от субъекта. Однако, то, что зависит от индивидуального сознания по происхождению, может быть объективным по существованию (Лекторский 2001, 157 - 161). Например, тексты, созданные субъектами, отчуждаются от своих создателей и существуют независимо от них. Они предполагают также наличие субъектов, способных их интерпретировать, но сохраняют свою объективность. Не вызывает сомнения, что объективным по существованию является и язык (Смирницкий 1954, 13). Он дан нам в готовом виде, как и окружающий объективный мир. Он передается из поколения в поколение, он может отчуждаться от индивида, может изучаться как объект науки и как код, неизвестная знаковая система (иностранный язык). В данной работе принимается взгляд на язык как на объективно существующую систему, отражающую результаты процесса познания, в котором в неразрывной связи представлено объективное и субъективное. 1.1.1. Отражение как основа познавательной деятельности человека
При рассмотрении проблемы объективности/субъективности познания необходимо обратиться к рассмотрению механизмов, посредством которых оно осуществляется.
С точки зрения современной гносеологии, в основе познания реальной действительности лежит отражение как всеобщее свойство материи и средство адаптации организма к окружающей среде. В психологии выделяют три уровня отражения материи: отражение в неживой природе, отражение в живой природе и социальное отражение (индивидуальное и общественное сознание, познание, культура и идеология). Психическое отражение как вид отражения в живой природе характерно для животных и человека. Оно имеет сложную структуру, включающую: 1) некоторые объективные стороны действительности, данные в ощущении и восприятии; 2) самочувствие организма (эмоции и чувства), то есть отношение между объектом и субъектом; 3) образное отражение, то есть воспроизведение мира в виде идеального образа, присущее только высокоразвитым животным и человеку (Балин2001,88-89).
Познание, осуществляемое через ощущение, восприятие и представление, принято называть чувственным познанием; а уровень, на котором появляются понятия, суждения и умозаключения, гипотезы, теории и концепции - рациональным. В реальном познавательном процессе оба способа освоения действительности сложно переплетаются, образуя единое целое, основанное на анализе и синтезе (Рубинштейн 1935, 305; Лурия 1975, 45). Объекты среды первоначально как бы раскладываются на составляющие элементы, вычленяются их отдельные свойства, поступающие в центральную нервную систему по разным каналам. Затем происходит интеграция полученной информации, совмещение ее потоков, что дает возможность выделять из среды такие ее характеристики, для выделения которых нет соответствующих органов чувств (Найссер 1998; Балин 2001, 361). На этом основании деление на ощущение и восприятие оказывается в некотором роде искусственным. Хотя традиционно принято считать, что ощущение - это знание отдельных свойств непосредственно данного предмета (Рубинштейн 1935, 154), а восприятие - это наглядно-образное отражение непосредственно данных предметов и явлений действительности в совокупности их различных свойств и характеристик (Рубинштейн 1935,153).
Познавательные процессы первичного уровня индивидуальны. Ощущения зависимы от специфического строения органов человека и от условий восприятия (в темноте глаз видит хуже). В отличие от ощущения, восприятие осмысленно (Рубинштейн 1935, 180). Например, разглядывая чертеж механизма, взрослый человек увидит детали, узнает их, а ребенок воспримет лишь хаотичное нагромождение линий. Глядя на людей с высоты двадцатого этажа, смотрящий не считает их лилипутами, какими бы маленькими они не казались. Оценивая фотографию поезда, человек с большим познавательным опытом воспримет вагоны состава как равные по величине. Так, объективность восприятия зависит о прежнего опыта человека (Лурия1975,49).
Эволюция философских взглядов на категорию «случайного»
Согласно схеме, категория наклонения представлена в английском языке четырьмя формами, выражающими значение «возможности», «невозможности», «необходимости» и «случайности». Так, субъюнктив (I were) и кондиционалис с неперфектным инфинитивом (I would do) передают значение возможности, субъюнктив (I had been) и кондиционалис с перфектным инфинитивом (I would/should have done) - невозможности, а суппозиционал (should для всех лиц) - значение случайности (Трунова 1995, 110). Индикатив принадлежит области необходимого. За пределами таблицы осталась форма сослагательного I (I/he be). Это форма встречается как вариант субъюнктива и ограничена определенными синтаксическими моделями употребления. Представленные в схеме модальные понятия являются содержательной основой категории, так как названные семантические константы релевантны как для морфологических средств представления модальности, так и для других способов ее языкового представления.
В терминах возможно/невозможно могут быть описаны не только реальные взаимосвязи объектов действительности, но и их эпистемическая оценка познающим субъектом (значение 3). Так, если говорящий утверждает, что описываемая ситуация имеет место в актуальном мире, то наличие ситуации представляется ему необходимым. Если говорящий утверждает, что описываемая ситуация отсутствует в актуальном мире, то вероятность ее наличия равна нулю, то есть данное положение дел представляется невозможным. Согласно узкой трактовке модальности, в структуру категории входят только два из 6 выделенных значений. Объем категории сужается посредством ее приведения к таксономии понятий модальной логики, которые получают свое специфическое выражение в естественном языке (Панфилов 1977; Трунова 1991, 2003; Papafragou 1997, 2001; Palmer 1998; Fintel 2005). Модальные понятия характеризуют тип связи между объектами в онтологии или степень познанности этих отношений субъектом. Характеристика первого типа отношений известна как объективная модальность, второй тип отношений как субъективная модальность.
В логике объективная модальность включает алетические и деонтические модальности, основанные на понятиях необходимости, случайности, возможности, невозможности. Отличие состоит в том, что деонтическая модальность оперирует модальными понятиями с точки зрения морального или юридического долженствования. Субъективная модальность характеризует результат познания действительности и представлена в эпистемической и аксиологической оценке. Однако аксиологическая модальность (значение 6) остается за пределами языковой модальности, так как значения хорошо/плохо передаются лексическими средствами и не выходят на уровень грамматической категории. В предложении редко встречается языковая репрезентация названной характеристики и аксиологическая модальность не получает формализованного представления.
Кроме аксиологической оценки за пределами категории остаются целевая установка и отрицание (значение 4 и 5). Представляется необходимым обосновать отказ от включения их в рамки категории. Что касается целевой установки, то она является атрибутом актуализованного предложения и появляется в высказывании в определенной речевой ситуации. Коммуникативная установка предложения не имеет языковых маркеров и не передает значения, если понимать последнее как информацию о денотатах. В то время как модальность выражается определенными лексическими и морфологическими средствами и отражает отношения между объектами или субъектом и объектом.
Любое модальное суждение может быть отрицательным или утвердительным, не меняя своей модальной характеристики. Отрицание есть категория отличная от модальности, так как свидетельствует об отсутствии некоторого признака у предмета, в то время как модальность (объективная) характеризует степень присущности признака предмету. В отличие от двойственной природы модальности природа отрицания сугубо гносеологическая: в действительности объекты имеют признаки, отсутствие же признака распознается познающим сознанием, его нельзя воспринять как данность реального мира.
В настоящей работе принимается вторая концепция, согласно которой модальность рассматривается как категория отличная от коммуникативной установки, отрицания и оценки. Под модальностью понимается категория двойственной природы, характеризующая: 1) отношения объекта и признака в широком смысле в онтологии, 2) степень познанности этих отношений индивидом (Трунова 2003, 44) на основе общности модальных констант «необходимо», «случайно», «возможно», «невозможно» (Трунова 1991, 57). Первый тип отношений выражается объективной модальностью, второй -субъективной.
Понятия «необходимо», «случайно», «возможно», «невозможно» составляют семантическое ядро модальности. Четыре понятия алетической модальности имплицитно присутствуют в значениях эпистемической и деонтической модальностей: оператор «убежден» соответствует оператору «необходимо», а оператор «отвергает» - оператору «невозможно», а оператор «сомневается» (= неразрешимо, недоказуемо) - оператору «случайно». Так и понятия «обязательно», «разрешено», «запрещено» сводимы к понятиям «необходимо», «возможно» и «невозможно».
Формирование лексико-семантического поля и выбор доминантной лексемы
Обозначаемым слова, как известно, является некоторое обобщенное понятие о вещи, свойстве, отношении и процессе реальной действительности. Номинация именем всегда представляется в некотором смысле самостоятельной, даже если именем называется свойство, а не предмет, в то время как глагольная и адъективная номинация, в основании которой лежит понятие признака, всегда имплицирует субстанцию. В глаголе и прилагательном скрыта потенция выражения некоторого отношения: предмета - признака, действия - объекта, субъекта - действия. Это свойство номинативных единиц еще раз подтверждает идею системной взаимосвязанности языковых уровней. Подобно тому, как глагол, согласно вербоцентрической концепции предложения, открывает места для различных актантов: агенса, пациенса, инструментаиса, и т.д. или, другими словами, содержит в себе потенцию глубинных семантико-синтаксических отношений (Филлмор 1981,405), признак подразумевает его носителя.
Прилагательные представляют признак в синтаксических структурах предикации или атрибуции. Предикативная и атрибутивная модели представления отношений признака и объекта соответствуют двум способам познания: анализу и синтезу. В данном случае интересным представляется вопрос о том, изменяется ли характер представления значения случайного прилагательными, содержащими эту сему, в зависимости от синтаксической модели вхождения, а именно атрибутивной (56) и предикативной (57). (56) Apart from accidental injury at birth, accidents can occur at any time in life which may cause mental handicap (BNC (el.res.)). (57) Furthermore, the public is told that ail similarities to dolphins are purely coincidental (BNC (el.res.)).
При анализе будем исходить из концепции, согласно которой модальная характеристика в предложении надпропозициональна, и ее идентификация производится при помощи принятого в логике приема вынесения модального оператора за скобки пропозиционального содержания предложения (Степанов 2002, 238).
Рассмотрим следующий пример: (58) Their chance meeting brought them back together after seven years apart (Longman 2001).
Поскольку в качестве показателя грамматизированного выражения модального значения случайного принимается возможность его «надстроечного» функционирования, первым приемом анализа является попытка проведения этой процедуры в данном предложении: (58 ) It was a chance (that) [their meeting brought them back together]. Такая перестановка очевидно изменяет смысл предложения, а потому не может считаться правомерной. Проведем пробу на элиминацию, предполагающую опущение единицы с исследуемой семантикой. (58м) Their [ ] meeting brought them back together. Опущение прилагательного chance меняет общую смысловую конфигурацию предложения, поскольку этот признак является значимым для понимания ситуации. Используем прием подстановки или замещения: 114 (58" ) Their chance meeting brought them back together [regular] meeting [happy] meeting [lucky] meeting [strange] meeting [late] meeting Указанные и многие другие прилагательные вполне способны занимать атрибутивную позицию, конкретизируя характер объекта, или, как в данном случае, именной репрезентации события.
На этом основании можно заключить, что прилагательное chance в сочетании chance meeting является дескриптивным, передающим специфику объекта (события), относящим его к разряду объектов (событий) определенного характера (chance fall, chance mistake, chance question // strange fall, strange mistake, strange question).
В качестве верифицирующей процедуры используем возможность замены расчлененной номинации события и его признака единицей нерасчлененной номинации: (58"") Their encounter brought them back together. где encounter = chance meeting неразложимо на составляющие «модальный» - «пропозициональный».
Характер отношений в сочетании, построенном по модели «объект -признак», не зависит от синтаксической функции существительного, что демонстрируется в следующих примерах, где существительное является подлежащим (59), дополнением (60), обстоятельством (61):
(59) A chance meeting with someone who knew of his grandfather s mania made him realize that it was only in the family that the old man s endless days of supervising bewildered gangs of digging rustics were regarded as a joke (J.Fowles, 18). (60) The new warmth, the intensification of love between Ernestina and himself had driven all thought, or all but the most fleeting, casual thought. of Mrs. Poulteney s secretary from his conscious mind (J. Fowles, 103). 115 (61) Now will you please leave your hiding-place? There is no impropriety in our meeting in this chance way. And you must allow me to finish what I was about to say (J. Fowles, 107). Следует отметить, что во всех данных предложениях характер модальности определяется формой наклонения сказуемого. Рассмотрим следующий пример: (62) Any resemblance to actual events, organizations, or persons, living or dead, is entirely coincidental (H. Fielding (el.res.)).
Прилагательное coincidental занимает позицию предикатива в структуре составного именного сказуемого после глагола-связки «be». Глагол-связка, как известно, осуществляет функцию передачи отношения «предмет -признак». Таким образом в данном случае меняется структура и характер
СВЯЗИ В ОТНОШеНИЯХ «объеКТ-ПрИЗНаК»: В атрибуции ЭТО МОДеЛЬ Adjcontingent N, в предикации N-Vlink-Adjcontingent. Разница атрибуции и предикации признака (coincidental resemblance // resemblance is coincidental) обусловлена характером когнитивного процесса. В первом случае объект и признак воспринимаются целостно. В языке это передается расчлененной номинацией (атрибутивное сочетание). Во втором случае признак является возведенным в абстракцию и приписывается объекту предикативно: (63) Garvey s solicitor James Watson claimed the incident was accidental (BNC (el.res.)). (64) The storm had been fortuitous [BNC (el.res.)]. Вхождение прилагательного, передающего семантику случайного, в нексус (подлежащее-сказуемое) не меняет модальности предложения. Рассмотрим пример с употреблением прилагательного с семантикой случайного в рамках структур с пропозициональными актантами. (65) It is perhaps fortuitous that Healing appeared when he did, his milling business helping to fill the void (BNC (el.res.)).
Очевидно, что данный пример значительно отличается от примеров выше, где посредством прилагательного называется признак объекта. В данном случае характеристика fortuitous относится к целой ситуации, представленной в придаточном Healing appeared when he did, his milling business helping to fill the void . Модели предложения типа it is possible/ necessary/ contingent/ impossible that ... используются в метаязыковом описании модальности, так же встречаются и в предложениях естественного языка. Такой способ представления модальных признаков в предложении может считаться синтаксическим средством выражения модальности, так как модальная характеристика, вынесенная за пределы пропозиции, подчиняет себе ее содержание. Функция представления модальной характеристики смещается с предиката на внешнее синтаксически главное предложение. Положение прилагательного в позиции модуса позволяет говорить о его комментативном смысле, имеющим надпропозициональное представление.
Однако, в примере (65) имеется еще один модальный показатель perhaps , который, как и все вводные модальные слова, эксплицирует субъективную модальность возможности и представляет внешнюю модальную рамку. Так, предложение имеет следующую структуру: «Возможно это случайно, что/»».
Репрезентация семантики случайного посредством модальных глаголов may и might
Это свидетельствует в пользу гипотезы надвременного характера модальности, поскольку случайность является таковой в любом временном ракурсе. Разница заключается в том, что в отнесенности к будущему действие рассматривается как вероятное, то есть случайное событие потенциально реализуемо, в то время как в отнесенности к прошлому - не реализовано, хотя предпосылки к его реализации существовали.
Вторым важным моментом представляется наблюдаемое явление формально-содержательной ассиметрии в сложноподчиненном предложении с придаточным условным в субъюнктиве. Согласно традиционной концепции формального представления бипропозициональных структур, любое придаточное является подчиненным главному. Однако, в смысловом плане главное предложение, вопреки широко распространенной точке зрения, не является автосемантичным или самодостаточным. Именно этим обусловлена сложная конфигурация построения предложения
В языковой репрезентации возможны варианты опущения одного из компонентов сложноподчиненного предложения. (85) ...I do not think the necessity to regulate one s expenditure a little when first married is altogether a bad thing. But should circumstances ...you know what I mean (J. Fowles, 24). В таких случаях фиксируется вариативность импликатур, которые могут быть: дескриптивно представлены в ближайшем контексте; (86) I beg you to take the money in this purse - as a loan, if you wish...until you can find a suitable position... and if you should need any further pecuniary assistance... (J. Fowles, 223) выявлены из описания всей ситуации; (87) It was his immediate intention to send Sam with a message for the Irish doctor. He phrased it to himself as he walked - Mrs. Tranter is deeply concerned ... If any expense should be incurred in forming a search party ...or better, If I can be of any assistance, financial or otherwise - such sentences floated through his head (J. Fowles, 178). домыслены в силу имеющихся общих фоновых знаний интерпретатора или собеседника. (88) If you listen to Charles s nonsense for one moment, I shall make him elope with me to Paris. He looked dryly up at Charles. It seems we are given no alternative. Charles smiled faintly. But if you should wish for further time to reflect... (J. Fowles, 247).
Восстанавливаемость опущенных компонентов сложной структуры, таким образом, может быть парадигматической, когда выстраивается вертикаль моделей синтаксической формы выражения условия и обусловленного им действия, и синтагматической - на основе контекстуального «достраивания».
Условие, содержащее семантику случайного, и обусловленное действие могут быть выражены определенными предложениями. В языковой репрезентации допустимы все возможные варианты описания событий, определяемые количеством взаимодействующих компонентов. Например, как причина, так и условие могут быть описаны после определяемых ими событий, как в случае (89):
(89) She would have seen the women in the changing room carefully applying their makeup before they ventured out. Just in case the man of their dreams should happen to be cycling beside them (J. Green, 127). Форма should+infinitive, которая представлена в предложении, имплицирует причину, но не встречается в дистрибуции с союзом because. Однако, она рекуррентна в дистрибутивной модели с союзом lest: (90) Two elderly ladies, collecting seashells, saw the bodies and hurried past lest these men should awaken in passion, pursue and criminally assault them (J. Steinbeck, 96). Для выявления семантической доминанты исследуемой формы используем перифраз: (90 ) They hurried past because [they were afraid] these men might awaken.
Допустимость данного перифраза обосновывается тем, что модальные глаголы may и might являются единственной парой включающего их глагольного подкласса, способной передавать значение случайности (Трунова 2007,25).
Вторая ступень перифраза дает варианты: (90") It was a chance that these men would awaken или (90 ") [They were afraid] these men would awaken by chance. Русский эквивалент: Как бы они случайно не проснулись. Малая вероятность действия, представленного в предложении lest these men should awaken in passion, pursue and criminally assault them косвенно подтверждается метонимией bodies : мужчины настолько пьяны, что автор применяет подобную номинацию, и перспектива их внезапного пробуждения получает имплицитное выражение в дополнение к формализованному представлению случайности should awaken .
