Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические предпосылки исследования 11
1.1. Подходы к изучению явления интертекстуальности 11
1.2. Типы интертекстуальности и их классификации .18
1.3. Средства реализации интертекстуальности 28
1.4. Функции интертекстуальности 31
1.5. Особенности реализации интертекстуальности в медиадискурсе...35
1.6. Информационно-аналитическая программа как вид медиадискурса .38
1.7. Роль интонационного оформления в реализации медиадискурса 50
ВЫВОДЫ по Главе I .63
ГЛАВА II. Методика проведения экспериментально-фонетического исследования .65
2.1. Отбор и лингвистический анализ экспериментального материала..65
2.2. Выявление структурно-композиционных и прагматико- дискурсивных особенностей аналитического медиадискурса 66
2.3. Выявление особенностей реализации интертекстуальности междискурсного плана .67
2.3.1. Проведение аудиторского анализа 67
2.3.2. Проведение электроакустического анализа 68
2.4. Выявление особенностей реализации интертекстуальности внутридискурсного плана 2.5. Соотнесение результатов аудиторского и электроакустического анализа .70
ГЛАВА III. Лингвистическая интерпретация экспериментально-фонетического исследования 72
3.1. Структурно-композиционные и прагматико-дискурсивные особенности аналитического медиадискурса .72
3.2. Особенности реализации интертекстуальных связей междискурсного плана 82
3.3. Особенности реализации интертекстуальных связей внутри-дискурсного плана 121
Выводы по Главе III 144
Заключение 147
Библиография
- Типы интертекстуальности и их классификации
- Информационно-аналитическая программа как вид медиадискурса
- Выявление структурно-композиционных и прагматико- дискурсивных особенностей аналитического медиадискурса
- Особенности реализации интертекстуальных связей междискурсного плана
Типы интертекстуальности и их классификации
В центре настоящего исследования находятся способы и средства реализации интертекстуальности в современном британском медиадискурсе. Прежде чем обратиться к данной проблеме, необходимо рассмотреть основы теории интертекстуальности с учетом вопросов реализации данного явления в современном звучащем дискурсе.
Ключевыми вопросами в области интертекстуальности являются: источник заимствования, характер взаимодействия и функции, которые данное заимствование призвано выполнять. Внушительное количество подходов к рассмотрению понятия интертекстуальности связано в первую очередь с вопросом о том, является ли интертекстуальность характеристикой любого текста (в т.ч. и невербального) или же только вербального текста определенных жанровых категорий.
Отправной точкой в данной области принято считать теорию интертекстуальности, предложенную Ю. Кристевой и берущую своё начало в теории диалогических отношений М.М. Бахтина. Ввиду того, что автор теории предлагает широкую трактовку самого понятия «текст», то и интертекстуальность изначально представлялась как способность любого текста быть переходным звеном от одного текста к другому. Все тексты, включающие в себя письменные тексты любого жанра, устные высказывания и, в целом, тексты любых семиотических систем, которые когда-либо были или будут созданы, представляют собой некое единое речемыслительное пространство с неограниченной возможностью связей – референций, ссылок, аллюзий и т.д. – интертекстуальностью.
Эта концепция имеет ряд последователей. Однако существует мнение, что при такой широкой трактовке понятий «текст» и «интертекстуальность» теряется возможность выделения объекта исследования. Ввиду этого была предложена другая, более узкая, концепция подхода к явлению интертекстуальности. В этом случае исследования происходят исключительно на материале вербального текста. Более того, изначально интертекстуальность рассматривалась как категория, присущая тексту только определенного жанра – художественному тексту. Или несколько уже: художественному тексту постмодерна. Позднее поле исследований было расширено, и к текстам, для которых интертекстуальность также является типичной характеристикой, стали относить научный, а затем и новостной текст. В настоящее время существует масса исследований, проведенных на базе этих жанровых категорий [Аникина, 2004; Королева, 2004 и другие].
Тем не менее, отсутствие общепринятой концепции даёт возможность для возникновения большого количества мнений о подходе к проблеме, вариантах классификации, единице исследования и даже о трактовке самих понятий интертекстуальности и межтекстовых отношений.
Как было отмечено выше, отсутствие единой точки зрения на определение понятия интертекстуальности является результатом большого количества различных подходов к трактовке межтекстового взаимодействия. Ввиду комплексной природы явления интертекстуальности – имманентной открытости текстов разных семиотических систем и культурно-исторических эпох, с одной стороны, и присутствия в одном произведении фрагментов других произведений, с другой, – особого внимания, на наш взгляд, заслуживают обобщенные, многомерные определения интертекстуальности.
Так, А.В. Снигирев определяет понятие интертекстуальности как «категорию текста, которая заключается в принципиальной, постоянной связи любого текста на всех его уровнях с другими текстами и, опосредованно, через культурные знаки, с явлениями реальной действительности» [Снигирев, 2000: 5]. Е.В. Михайлова предлагает понимать под интертекстуальностью «многомерную связь отдельного текста с другими текстами по линии содержания, жанрово-стилистических особенностей, структуры, формально 13 знакового выражения, которая является системообразующей категорией дискурса, соотносится с другими системообразующими категориями (авторство, адресатность, информативность) и системно-приобретенными категориями дискурса (содержательность, структурность, стилевая и жанровая принадлежность, целостность, участники и обстоятельства общения)» [Михайлова, 1999: 3]. В.Е. Чернявская представляет интертекстуальность как «открытость одной текстовой (смысловой) системы по отношению к другой» [Чернявская, 2000: 32]. Из определений, представленных в работах как отечественных, так и зарубежных исследователей, следует, что на данном этапе в качестве реализации интертекстуальности могут рассматриваться явления не только различные по своей природе, но иногда – и противоположные (Ср.: интертекстуальность / интротекстуальность). Рассмотрим основные концепции более подробно.
Согласно так называемой широкой или глобальной концепции, интертекстуальность определяется как связь всех вербальных текстов (как относящихся к одной культурно-исторической эпохе, так и к разным) между собой [Pfister, 1985: 53, Riffaterre, 1980: 625]; или, шире, как связь между текстами любых семиотических систем [Adelsbach, 1990; Wilpert, 1989]. Столь же широкий взгляд на понятия интертекстуальности, текста и межтекстового взаимодействия соответствует идеям Ю. Кристевой и далее – Р. Барта, Ж. Дерриды и др.
Несомненно, представляется целесообразным подходить к рассмотрению явления интертекстуальности, принимая во внимание позиции, изложенные в работах указанных авторов. Прежде всего, сам термин «интертекстуальность» был введен французским семиологом, философом и специалистом в области психоанализа Ю. Кристевой в 1967 году в статье «Бахтин, слово, диалог и роман» [Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман// Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1993, №4. URL: http://twirpx.com/file/618382 (01.03.2008)]. Позиции, с которых Ю. Кристева подошла к явлению интертекстуальности, были обусловлены общим на тот момент направлением развития мысли в области гуманитарных наук и области психоанализа, однако именно под влиянием работ М.М. Бахтина первоначальная концепция интертекстуальности была переработана. Согласно концепции диалогизма М.М. Бахтина, любому тексту (высказыванию) присуща открытость по отношению к другим текстам в рамках общего контекста. Любой текст создается как реакция на текст, ранее созданный и, в свою очередь, является поводом для возникновения нового текста-реакции, что является принципиальным для понимания задаваемых в тексте смыслов. «Этапы диалогического движения понимания: исходная точка – данный текст, движение назад – прошлый контекст, движение вперед – предвосхищение (и начало) будущего контекста» [Бахтин, 1979: 364]. Диалогичность по Бахтину, представляется «конституирующим свойством текстов, в котором обнаруживаются следы других, взаимодействующих между собой текстов» [Терских, 2003: 12]. В свою очередь Ю. Кристева рассматривала текст как «пересечение и взаимодействие различных текстов и кодов, «поглощение и трансформацию другого текста» [Новейший философский словарь: 338] и выделяла специфическое свойство текста продуцировать новые смыслы. Ю. Кристева подчеркивала, что «интертекстуальность не может быть редуцирована к вопросу о литературных влияниях, она охватывает все поле современного и исторического языка, отрефлексированных в тексте» [там же]. Однако стоит отметить, что в работах М.М. Бахтина речь шла о текстовом взаимодействии и продуцировании новых смыслов в пределах одного отдельно взятого произведения, тогда как Ю. Кристева представила теорию интертекстуальности как теорию «безграничного бесконечного текста, интертекстуального в каждом своем фрагменте» [Чернявская, 2000: 34]. Это сделало подход более радикальным по сравнению с теорией диалогизма: интертекстуальность стала свойством всех текстов, стерев между ними фактические границы, и таким образом заменив собой понятие «текстуальности». Далее явление интертекстуальности получило развитие в работах Р. Барта, одного из крупнейших представителей французского структурализма, семиолога, литературоведа. В работе «От произведения к тексту» Р. Барт определяет текст как «поле методологических операций» [Барт, 1989: 414], «междутекст по отношению к какому-то другому тексту» [там же: 418]. Автор подчеркивает, что «Текст ощущается только в процессе работы, производства. Отсюда следует, что Текст не может неподвижно застыть (скажем, на книжной полке), он по природе своей должен сквозь что-то двигаться — например, сквозь произведение, сквозь ряд произведений» [там же]. Интересным также представляется сравнение понятий «произведение» и «текст», где «произведение может поместиться в руке, текст размещается в языке, существует только в дискурсе» [там же].
Также к широкой концепции интертекстуальности, несомненно, относится подход французского семиотика, представителя постструктурализма Ж. Дерриды. Он утверждает, что «любой текст амбивалентен, т.е. в нем скрыты, по крайней мере, два смысла, противоположных друг другу. И понять действительный смысл текста можно не в связи с "буквальным значением" или нормативной истиной, а только в сравнении с другими текстами» [Плахов, 2000: 100]. Этот принцип Ж. Деррида называет интертекстуальностью.
Информационно-аналитическая программа как вид медиадискурса
Кроме того, автор подчеркивает, что одной из ключевых характеристик текстов массовой информации является воздействие. Представляется актуальным принимать во внимание данное положение при изучении не только новостного, но и аналитического медиадискурса.
Для изучения особенностей функционирования интертекстуальности в коммуникативно-прагматическом ключе полезной представляется и следующая классификация, представленная в работе С.А. Казаевой. Автор исследования предлагает выделять следующие функции: 1) функция авторитетного подтверждения; 2) функция объекта критического рассмотрения; 3) иллюстративная функция; 4) эстетическая функция [Казаева, 2003: 102]. Кроме представленных выше систем классификации, в разделе, посвященном особенностям текстов массовой информации, будут представлены функциональные особенности интертекстуальных включений, выделенные при изучении реализации интертекстуальности в аналитическом дискурсе.
Подход к явлению интертекстуальности и реализуемым ею функциям в данном ключе неизбежно подводит к рассмотрению вопроса о прагматическом потенциале её использования автором. Очевидно, что для определенных типов текстов данная возможность использования механизмов интертекстуальности имеет особое значение. В настоящее время проводятся исследования данного вопроса на базе рекламных, новостных и др. текстов, результаты которых свидетельствуют о высокой эффективности данного инструмента.
В следующем разделе будут рассмотрены особенности реализации интертекстуальности в текстах массовой коммуникации и, в частности, в информационно-аналитических текстах. 1.5. Особенности реализации интертекстуальности в медиадискурсе Как уже отмечалось, исследования интертекстуальности часто проводятся на материале медиатекстов. Представляется, что сама природа медиатекста позволяет говорить о возможности интенсивной реализации механизмов интертекстуальности. Многочисленные исследования специфики массовой коммуникации указывают на потенциальную связь базовых медиалингвистических категорий (жанр, фрейм, прагматическая направленность) с различными видами актуализации интертекстуальности, подробно описанными в предыдущей главе.
Как указывает Т.Г Добросклонская, «текст в массовой коммуникации приобретает черты объемности и многослойности» [Добросклонская, 2008: 52]. Очевидно, что именно эти характеристики медиатекста обеспечивают реализацию интертекстуальности как с точки зрения широкого, междисциплинарного подхода, так и более узкого. Говоря о «широком» подходе к изучению реализации интертекстуальности, рассмотрению подвергается принципиальная гетерогенность медиатекста, которая формируется за счет совмещения вербальной составляющей текста с медийными: графической, иллюстративной, аудио средствами (голосовыми качествами, музыкальным сопровождением). Важно отметить, что вербальные и медийные компоненты взаимосвязаны, образуя единое целое и выполняя различные функции: дополнения, усиления, иллюстрации, выделения, противопоставления [Варченко, 2007: 92]. Иными словами, типичный медиатекст не просто позволяет, а обязательным образом объединяет в единое целое разные семиотические системы. Кроме того, помимо внешней многослойности, специфика построения каждого медиаслоя – прежде всего, вербального – обеспечивает интенсивную актуализацию интертекстуальных включений и в своей внутренней структуре. По словам Т.Г. Добросклонской, при поверхностном взгляде на новостной текст объем включенных высказываний политиков, бизнесменов, экспертов в различных областях и т.д. составляет примерно 20 – 30% от общего [Добросклонская, 2008: 136]. В дополнение к этому, авторы работ по изучению межтекстовых отношений на материале английских газетных текстов [Абанина, 2009; Казаева, 2003] указывают на следующие типичные источники интертекстуальных включений: классическая мифология и литература, Библия, фольклор, факты из мировой истории, названия произведений изобразительного искусства и классической музыки, яркие события современной общественно-политической жизни, тексты популярных песен, рекламные лозунги, кинофильмы [Казаева, 2003: 111]. Активное обращение к различным источникам информации, прежде всего, обеспечивает две характеристики, необходимые для медиатекстов таких жанров, как новостной и информационно-аналитический. Во-первых, дополнительные точки зрения создают впечатление непредвзятости авторской позиции; во-вторых, таким образом, информация предстает как объективная, актуальная, потенциально ценная для аудитории, представляющая предмет обсуждения с различных сторон, обеспечивая построение аргументации. Цитируемые фрагменты вводятся в текст в виде ссылок, цитат (в форме прямой, косвенной речи или отдельных словосочетаний), аллюзий, реминисценций. В ряде работ по медиалингвистике акцентируется воздействующая функция цитат. Н.И. Клушина отмечает, что «различные принципы цитирования таят в себе большие возможности моделирования высказываний в соответствии с коммуникативным намерением говорящего» [Клушина, 2008: 19].
Представляется необходимым подчеркнуть, что цитируемые фрагменты в медиатекстах выполняют не только вышеупомянутые функции. Важной характеристикой использования цитат является то, что вместе с речью автора они образуют единое целое. Фрагменты чужих высказываний становятся полноценными частями информационной составляющей текста. Более того, в ряде работ по медиалингвистике данная особенность цитации рассматривается более радикально. Так, на уровне текстопостроения, при описании новостного текста Т.Г. Добросклонская отмечает: «…речь ведущего выполняет своего рода связующую «склеивающую» функцию, превращая при помощи устойчивых фраз-связок отдельные реченовостные фрагменты в единое логически выстроенное целое» [Добросклонская, 2008: 84].
Выявление структурно-композиционных и прагматико- дискурсивных особенностей аналитического медиадискурса
Исследования в области прагмафонетики показали, что интонация способна значительно увеличивать воздействующий потенциал сообщения. Благодаря просодическому оформлению высказывание может приобретать особую экспрессивность и таким образом оказывать воздействие интеллектуального и эмоционального характера.
Очевидно, что прагматическая функция интонации особенно ярко проявляется в тех видах дискурса, которые непосредственно направлены на воздействие, в частности, в дискурсе в сфере массовой коммуникации.
Важно подчеркнуть, что интонация участвует в реализации как рационального, так и эмоционального воздействия. Сопоставительный анализ просодических средств реализации рационального и эмоционального воздействия (Р.К.Потапова, Л.Г.Фомиченко, Е.В.Великая и другие) показал, что эмоционально маркированный компонент текста имеет четко выраженные просодические особенности. «К числу просодических признаков, маркирующих первый член оппозиции эмоционально-воздействующая информация – рационально-воздействующая информация, могут быть отнесены: повышение тонального уровня, увеличение уровня громкости, увеличение темпа произнесения тематического пика по сравнению с фоном, расширение тонального диапазона, увеличение темпа произнесения рематического пика по сравнению с фоном, отсутствие контраста между просодическими показателями темы и ремы, резкое повышение тонального уровня, резкое расширение тонального диапазона, уменьшение темпа произнесения рематического состава по сравнению с тематическим, наличие контраста между показателями темы и ремы [Потапова, 1998: 10]. В динамике дискурса рациональный и эмоциональный компоненты воздействия тесно переплетены, поскольку эмоциональность говорящего во многих случаях отражает его интерес к обсуждаемой проблеме и активную вовлеченность в речевую деятельность. В результате эмоциональную окрашенность и соответствующее просодическое оформление могут приобретать те текстовые единицы, которые имеют и особую информационную насыщенность. Таким образом, эмоциональный и рациональный компоненты воздействия могут быть реализованы одновременно. Итак, все вышесказанное, подтверждает взаимосвязь просодического оформления медиадискурса и особенностей его реализации на других уровнях. Тем не менее, из приведенного выше обзора очевидно, что при анализе тех или иных особенностей просодической структуры дискурса в качестве предмета исследования выделяется только один какой-либо специфический аспект. Так, в прагмафонетических исследованиях просодические средства изучаются с точки зрения их участия в реализации воздействия, в работах, посвященных изучению смысловой структуры дискурса, в фокусе исследования находится просодический аспект смысловой актуализации, в фоностилистических – особенности просодического оформления, обусловленные принадлежностью дискурса к определенному фонетическому стилю.
В настоящей работе, с целью более глубокого изучения просодического оформления интертекстуальных связей в аналитическом медиадискурсе, автором предпринимается попытка комплексного анализа. Как мы уже отмечали, явление интертекстуальности можно рассматривать в качестве механизма текстопостроения и смыслообразования, в качестве механизма оптимизации смысловой актуализации дискурса и, как следствие, реализации его прагматического потенциала. Следовательно, многоаспектность самого явления интертекстуальности определяет необходимость комплексного исследования взаимодействия информационной структуры дискурса с единицами, реализующими функцию воздействия. Кроме того, очевидной становится неразрывная связь особенностей реализации интертекстуальных связей с категорией жанра. Таким образом, в настоящем исследовании автором выдвигается предположение, что именно комплексное рассмотрение просодии в аспекте реализации смысловой структуры дискурса, его прагматической направленности, а также его фоностилистических характеристик позволяют установить роль просодических единиц в реализации интертекстуальности в аналитическом медиадискурсе. Подытожим сказанное, кратко сформулировав основные выводы.
1. Обращение исследователей к вопросам коммуникации – принципам построения и восприятия дискурса (и, в частности, дискурса различных жанровых категорий) – указывает на актуальность изучения интертекстуальности как одного из неотъемлемых механизмов построения текста и принципов его восприятия. Многогранность явления интертекстуальности обусловливает многообразие подходов к его изучению.
2. Природа медиатекста позволяет говорить о возможности интенсивной реализации механизмов интертекстуальности. При изучении специфики массовой коммуникации обнаруживается потенциальная связь базовых медиалингвистических категорий (жанр, фрейм, прагматическая направленность) с различными видами актуализации интертекстуальности. Принципиальная гетерогенность медиатекста формируется за счет совмещения в единое целое единиц разных семиотических систем, выполняющих различные функции (дополнения, усиления, иллюстрации и другие). Кроме того, специфика вербального медиаслоя позволяет предположить, что интертекстуальность является одной из базовых характеристик медиадискурса, определяющей принципы его формирования.
3. Качественный аналитический медиадискурс имеет определенные структурно-композиционные особенности: аудитории предлагаются не просто факты, обязательной частью сообщений такого рода являются сопоставление, оценка, аргументация. Следовательно, структурно-композиционные (структура доказательного рассуждения) и функциональные особенности аналитического медиадискурса потенциально обусловливают активное обращение к механизмам интертекстуальности, как в плане текстопостроения и оптимизации восприятия смысла сообщения аудиторией, так и в плане раскрытия прагматического потенциала медиа-сообщения.
4. Просодический аспект, наряду с структурно-композиционным и лексико-грамматическим, является неотъемлемой частью полноценного комплексного анализа дискурса и, в частности, анализа интертекстуальности в рамках медиадискурса, т.к. просодия окончательно реализует смысл звучащего сообщения и обеспечивает воздействие. Данная гипотеза нашла подтверждение в рамках настоящего исследования, результаты которого подробно изложены в следующей главе.
Особенности реализации интертекстуальных связей междискурсного плана
Рассмотрим следующий образец. Образец 3.3: A.W.: G20 summits were born out of the financial crisis. It was too late by then to prevent the recession. But even worse – a very long and deep one seemed to be a real possibility. The British Prime Minister Gordon Brown was the host for the London summit in April. G.B. (1): This is the day that the world came together to fight back against the global recession. Not with words but with the plan for global recovery and for reform. And with a clear timetable for its delivery.
A.W.: The recovery part was to be achieved with massive stimulus from government spending and central banks keeping interest rates very low. And on that they have had some success – according to Simon Johnson, a former chief economist at the International Monetary Fund. S.J. (2): Yes, I think in terms of macroeconomic management there s…there has been substantial, suf…sufficient fiscal stimulus put in place everywhere where we see monetary policy. It was already in April pretty loose in that. They stuck with that. So I think…I think that the global economy has bottomed down and the recovery is now on the way. (BBC Analysis: G20)
Образец 3.3 представляет фрагмент программы, посвященной встрече стран Большой Двадцатки в Лондоне. В представленном фрагменте дискурса принимают участие: Andrew Walker (A.W.) – комментатор, Gordon Brown (G.B.) – Премьер Министр Великобритании, Simon Johnson (S.J.) – бывший ведущий экономист Международного Денежного Фонда. В своей вступительной реплике комментатор (A.W.) обозначает позицию, в рамках которой будет вестись обсуждение: эффективность работы саммита в условиях мирового экономического кризиса. Логичным в данном контексте представляется обращение к выступлению Гордона Брауна, на тот момент Премьер Министра Великобритании. Подобное начало дискурса подчеркивает весомость, актуальность и значимость обсуждаемого вопроса для всей нации.
По своим основным просодическим характеристикам реплика комментатора схожа с репликами комментаторов в других образцах: интенсивное варьирование тонального уровня, средний тональный диапазон (12 пт), средняя скорость речи (среднеслоговая длительность составляет 225 мсек), длительность пауз варьируется от сверхкоротких до средних (060 – 521 мсек). Интересно отметить, что наиболее длительные паузы (521 мсек и 443 мсек) отмечаются по окончании открывающего тезиса и перед обращением к выступлению Премьер Министра. В представлении темы программы используется прием послогового ударения. Однако, по типам задействованных шкал и терминальных тонов просодическое оформление данной реплики комментатора является еще более разнообразным, чем оформление предыдущих. Самым частотным является высокий нисходящий ядерный тон, наряду с ним используются: средний нисходящий, низкий нисходящий, низкий восходящий, нисходяще-восходящий ядерные тоны. Используются следующие типы шкал: высокая ровная, средняя ровная, постепенно нисходящая, ступенчатая, скользящая, восходящая.
Вероятно, подобная вариативность просодической реализации реплики комментатора может быть связана с предположением, что одной из целей программы является намерение «приободрить» аудиторию, создать впечатление прогресса в разрешении проблем, связанных с кризисом. В приведённом фрагменте выступления – интертекстуальное включение 1 (G.B.) – глава государства говорит о решительных действиях, выступление звучит как обращение главы государства к своему народу в трудное время. Итак, являясь образцом публичного выступления, интертекстуальное включение 1 имеет соответствующие просодические характеристики. Тональный уровень варьируется от высокого до низкого. Тональный диапазон оценивается как широкий (14 пт). Используются высокая ровная, постепенно нисходящая, ступенчатая, восходящая шкалы в сочетании с высоким и средним нисходящими ядерными тонами. Длительность пауз варьируется от коротких до сверхдлительных (235 – 1436 мсек). Отмечается наличие эмфатических пауз. Скорость речи оценивается как медленная (среднеслоговая длительность составляет 302 мсек).
В следующей реплике комментатора подкрепляется заданная оптимистическая тональность. Можно говорить об интенсивном использовании лексики, формирующей позитивный образ: “recovery”, “massive stimulus”, “keeping low interest rates”, “success”. По своим просодическим параметрам данная реплика совпадает с предыдущей репликой комментатора. Отмечается расширение диапазона до широкого (14 пт) и некоторое повышение скорости речи (среднеслоговая длительность 192 мсек).
Надежность представленной позитивной картине придает следующая цитата – фрагмент выступления эксперта в области финансов (интертекстуальное включение 2 (S.J.)). Следует отметить, что интертекстуальное включение 2 заметно контрастирует по своим просодическим параметрам с репликами комментатора и фрагментом выступления Премьер Министра. Текст воспринимается как говоримый. Тональный диапазон данной реплики сужен (9 пт). Тональные уровни варьируются с преобладанием среднего и низкого. Превалируют ступенчатая и средняя ровная шкалы в сочетании со средним и низким (редко – высоким) нисходящими, высоким ровным, восходяще-нисходящим ядерными тонами. Аритмичность речи обусловлена частой паузацией, неравномерным характером делимитации. Длительность пауз варьируется от сверхкоротких до средних (068 – 440 мсек). Скорость речи оценивается как быстрая (среднеслоговая длительность составляет 167 мсек).
