Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общее и информационное понятие уголовно-процессуальной функции защиты
1.1. Методологическая схема исследования информационно-познавательных аспектов уголовно- процессуальной функции защиты
1.2. Общее (юридическое) понятие функции защиты
1.3. Информационное понятие функции защиты
ГЛАВА 2. Информационно-познавательные аспекты реализации функции защиты профессиональным адвокатом
2.1. Профессиональный адвокат как субъект эффективной защиты
2.2. Участие адвоката-защитника в доказывании: проблемы теории, права и практики
2.3. Основы технологии реализации информационно- познавательных аспектов функции защиты профессиональным адвокатом
Заключение
Список литературы
- Методологическая схема исследования информационно-познавательных аспектов уголовно- процессуальной функции защиты
- Общее (юридическое) понятие функции защиты
- Профессиональный адвокат как субъект эффективной защиты
- Участие адвоката-защитника в доказывании: проблемы теории, права и практики
Введение к работе
За последние 20 лет слово "информация" приобрело чрезвычайную популярность в современном лексиконе широкого круга специалистов. По мнению ученых, это объясняется тем, что в 60-е годы человечество вступило в период "информационного взрыва", когда в результате научно-технической революции, ускорения технического прогресса, увеличения, разнообразия и совершенствования коммуникативных связей объем поступающей и перерабатываемой человеком информации неизмеримо возрос, В этой связи особое значение приобретают публицистические тексты, так как они в сжатой форме освещают многообразие возникающих проблем, доступны широким массам, охватывают практически все слои населения, являются эффективнейшим средством воздействия на разум и чувства людей. Это последнее свойство публицистики крайне существенно в настоящее время - в период обострения идеологической борьбы между капитализмом и социализмом, когда от агитации и пропаганды во многом зависят судьбы человечества.
Настоящая работа посвящена выявлению особенностей функционирования категории информативности в одном из жанров публицистики - эссе - на всем протяжении его развития и установлению в свете этого основных определяющих признаков данного жанра.
Актуальность исследования определяется необходимостью дальнейшего изучения процесса коммуникации, сутью которого является передача и получение информации. Специфика проявления категории информативности в разных типах текста, неразработанность проблем ее функционирования в публицистических текстах, обслуживающих одну из наиболее коммуникативно-значимых сфер общения, в
частности, в эссе, также обусловливают актуальность данной работы.
В работе информативность понимается как одно из основных свойств текста, имеющее специфическую реализацию в каждом конкретном типе текста. В исследовании выдвигается положение о том, что информативная структура отдельных типов текстов может изменяться в процессе эволюции.
Конкретными задачами исследования являются:
Определение дифференциальных признаков категории информативности в жанре эссе.
Выявление соотношения константных, варьирующихся и единичных реализаций данной категории в разные периоды развития эссе.
Выделение средств и способов выражения категории информативности в эссе.
Выявление специфики жанра эссе как особого типа публицистического текста и рассмотрение его становления.
Определение и характеристика основных экстралингвистических факторов, вызывающих вариативность жанра и реализации категории информативности.
Работа выполнена в русле двух научных направлений: функциональной стилистики и лингвистики текста. Теоретической базой настоящего исследования послужили основные положения теории стилей и жанров В.В.Виноградова, М.Н.Кожиной, Н.М.Разинкиной, а так* же теория грамматических категорий текста профессора И.Р.Гальперина. Определяющим моментом этой теории является широкий подход к закономерностям текста, отражающим процессы передачи информации в акте коммуникации. Поскольку в работе рассматривается эссе как особый тип текста, взятый в своем развитии, это определи-
ло необходимость опираться в исследовании также на некоторые основные положения теории вариативности и диахронии.
Исследование проводится на материале английского эссе от ХУІ века до настоящего времени. Выбор материала обусловлен тем, что, хотя информативность - универсальная категория, присущая текстам всех функциональных стилей, необходимо вначале провести ее анализ в рамках отдельных канров и стилей с тем, чтобы в последующем можно было создать обобщенную классификацию и выявить общетипологические параметры изучаемого явления. В этом отношении текст эссе предоставляет широкие возможности для изучения информативности, так как эссе синтезирует в себе главные черты основных функциональных стилей: публицистического, художественного и научного. Обращение к жанру эссе обусловлено также тем, что он является представителем "малой" прозы, в которой наиболее отчетливо и концентрированно проявляются закономерности, присущие другим жанрам.
Общий объем материала составил 500 эссе.
Многообразие проблем, связанных с изучением категории информативности в отдельном типе текста, рассматриваемом в диахронии, требует применения нескольких методов анализа. В качестве основного использовался сопоставительный метод анализа, применяемый в диахроническом аспекте. Весьма значительная роль отведена методу компонентного анализа языковых единиц, передающих информацию. Метод супралинеарного анализа, позволяющий выявить дополнительную информацию, содержащуюся в тексте, также применялся в настоящем исследовании.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые рас> сматривается реализация категории информативности в публицистическом тексте; вперые изучение текста эссе ведется в диахроничес<
ком плане, на основе которого выводится положение о динамике информативной структуры определенного типа текста.
Разрешение поставленных в данной работе задач имеет как теоретическое, так и практическое значение: способствует дальнейшему осмыслению проблем,- функциональной стилистики, углубляет понимание публицистического стиля и его жанров, позволяет увидеть вариативность внутри определенного типа текста и выявить потенции развития информативной структуры.
Разработанный аппарат анализа информативности эссе может быть применен также при интерпретации произведений научного и художественного стилей* Отдельные результаты исследования могут оказаться полезными в теории и практике журналистики.
Материалы исследования могут использоваться при чтении лекций по теории стилистики английского языка, в литературоведении, в спецкурсе по теории языка в языковом вузе, а также для проведения семинарских занятий по указанным дисциплинам в высшей школе.
Основные положения и результаты исследования апробировались на научной конференции "Актуальные проблемы науки в народном хозяйстве" (г. Уфа, 1980).
Постановка проблемы, специфика и последовательность их решения обусловили композиционную структуру диссертации: она состоит из введения, одной теоретической, одной практической главы, заключения и приложения»
Во введении определяются и обосновываются выбор темы, актуальность, новизна, методы исследования, материал, теоретическое и практическое значение диссертационной работы.
В первой главе рассматриваются вопросы сугубо теоретического характера: определяются понятия функционального стиля, жанра,
текста; дается основная характеристика публицистического функционального стиля и выявляются дифференциальные признаки эссе, позволяющие отнести его к самостоятельному жанру публицистики; обосновывается специфика информации публицистических текстов и выявляются основные параыетры информативной структуры эссе; освещаются существенные для последующего исследования вопросы функционально-стилевой, жанровой и внутри-данровой вариативности и диахронии.
Вторая глава посвящена анализу соотношения константных закономерностей информативной структуры эссе, присущих жанру в целом, ее варьирующихся реализаций, а такэе единичных реализаций, характерных для отдельных хронологических вариантов эссе, а также характеристике экстралингвистических факторов, обусловивших вариативность информативной структуры эссе. В данной глазе жанр эссе рассматривается в диахроническом плане и исследуются его пять соотносительных хронологических вариантных форм.
В заключении освещаются основные выводы по работе и намечаются перспективы дальнейших.исследований по проблематике диссертации.
В приложении помещены эссе, привлекавшиеся для анализа в работе.
- II -
Методологическая схема исследования информационно-познавательных аспектов уголовно- процессуальной функции защиты
Информационно-познавательные аспекты уголовно-процессуальной функции защиты, при всей их кажущейся порой ясности, пока не могут быть отнесены к разряду окончательно познанных. Более того, уровень осознания этой стороны защиты, по нашему мнению, не может быть оценен и как глубокий. Поэтому, говоря об информационно-познавательных аспектах исследуемой функции, мы подразумеваем в первую очередь гипотетические феномены, па которые нацелены наши интересы.
Рабочая гипотеза, положенная в основу настоящей диссертации, может быть сформулирована следующим образом: Уголовно-процессуальная функция защиты по своей внутренней природе является информационной (информационно-познавательной) и, следовательно, поиск средств повышения эффективности указанной функции следует искать в сфере гиформационных закономерностей.
Очевидно, что эта гипотеза нуждается в структурировании, т.е. в разбиении на систему проблемных вопросов (детализации знания о незнании), которые составят каркас методологической схемы исследования информационно-познавательных аспектов уголовно-процессуальной функции защиты. В общих чертах указанная схема опирается на дедуктивное движение мысли от общих представлений о функции защиты к частным. Однако дедуктивный метод здесь имеет свои особенности, поскольку движение к истине, по нашему мнению, должно осуществляться с двух полюсов. Первый полюс нам видится непосредственно в теле уголовно процессуальной теории и одноименного права. Он ориентирует нас на то, что информационно-познавательные предпосылки уголовно процессуальной функции защиты мы должны искать в юридических понятиях процессуальных функций и конкретно функции защиты, а также в имеющихся подходах к структурированию указанных понятий и иерархическому расположению элементов, их составляющих. Второй полюс представляет собой методологический базис информационного подхода. Здесь общим знанием для уяснения частных информационно-познавательных аспектов функции защиты выступает уже не юридическая теория, а сам информационный подход посредством своих понятий и исследовательских схем. Таким образом, информационное понятие уголовно-процессуальной функции защиты в нашей методологической схеме формируется одновременно с двух ключевых направлений (полюсов); в юридических понятиях отыскиваются зачатки информационно-познавательной природы функции защиты; в недрах информационного подхода выявляются предпосылки, представляющие перспективу с юридической точки зрения (полезные для правотворчества и применения права). Соответственно эти полюса могут быть названы - юридический и информационный. Юридический полюс методологической схемы исследования Движение с первого полюса мы начнем с обращения к понятию уголовно-процессуальных функций. Искомое понятие относится к числу сложных и дискуссионных. Это обусловлено разными обстоятельствами, в том числе и тем, что сам термин «функция» многозначен. Так, в толковом словаре русского языка СИ. Ожегова и НЛО. Шведовой приводится пять значений «функции»: «1. В философии - явление, зависящее от другого и изменяющееся по мере этого другого явления. 2. В математике: закон, по которому каждому значению переменной величины (аргумента) ставится в соответствие некоторая определенная величина, а также сама эта величина. 3. Работа, производимая органом, организмом. 4. Роль, значение чего-нибудь. 5. Обязанность, круг деятельности»1.
Как видим, термин «функция» востребован многими сферами человеческого познания мира и, как следствие, имеет весьма широкий спектр смысловых оттенков. Им могут обозначаться: и работа (деятельность), и роль (назначение), и обязанность, и явление, которое связано с другим и зависимо от этого другого.
Вместе с тем теория процессуальных функций в советское время развивалась достаточно стремительно . Это сказалось и на терминологии современного уголовно-процессуального права: оно предоставило «вид на жительство» многим уголовно-процессуальным понятиям, сформировавшимся в теории советского уголовного процесса. В числе таковых оказались и «функции». Соответствующий термин мы встречаем как минимум в двух статьях нового УПК РФ. Так, в п. 45 «понятийной» ст. 5 УПК РФ читаем: «Стороны - участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения». Ч. 2 ст. 15 УПК РФ гласит: «Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо». Может показаться, что приведенные фрагменты УПК РФ мало информативны и немного дают для прояснения сущности понятия процессуальной функции. Однако нам представляется, что эти положения выводят на ряд важных методологических вопросов: как связаны понятие процессуальной функции и понятие участников процесса? Можно ли говорить о том, что процессуальные функции в конечном итоге есть функции его участников? Применимо ли понятие процессуальных функций только к сторонам или оно пригодно и для характеристики иных участников процесса? Приемлем ли принцип разделения процессуальных функций в отношении участников процесса, не являющихся государственными органами или должностными лицами?
Общее (юридическое) понятие функции защиты
Формула «информационное понятие функции защиты» носит условный характер. Мы отдаем себе отчет в том, что понятие функции защиты может быть сведено исключительно к информации, как это делается, например, в случае определения доказательств как фактических данных (У1IK РСФСР I960 г.) или сведений (УПК РФ 2001 г.).
Вместе с тем, отдельные понятия-инструменты, используемые в рамках информационного подхода, могут оказать нам существенную роль. Причем и :;оде долгих размышлений диссертант пришел к выводу, что понятие информационного противоречия, которое выше нам представ ііось как главный инструмент, должно быть перемещено на второй п. -ні; в качестве первоочередного инструмента формирования информан ишного понятия функции защиты целесообразно использовать понятие -информационный продукт». К подобному заключению нас привели не абстрактные размышления об информационном подходе, а конкретні;;; проблематика реализации познавательных элементов функции защиты заінитпиком обвиняемого.
Исследуя нормативно-прикладные сложности, возникающие в этом секторе уголовного процесса, и их научное отображение, мы сделали вывод, 41 основная проблема участия защитника в доказывании может быть сформулирована следующим образом: законодательное указание о том, чпи - защитник «вправе собирать доказательства» является в некотором роде законодательной фикцией, поскольку не может быть истолковано и тем более применено буквально. Иными словами, защитник обладая просом собирать доказательства де-юре, по сути, лишен ли: -) права де-факто. проблему сегодня обращают внимание многие исследователи. Ниже мы ;Ншедем несколько наиболее показательных позиций (значимые моменты /пссертант выделил подчеркиванием).
Н.Н. Мингалип: «Новый УПК РФ не дал адвокату-защитнику права собирать именно доказательства». Аргументы: 1) перечень источников доказательств не содержит такого источника как предметы и документы, собранные адвокатом защитником; 2) не предусмотрен порядок оценки допустимі .in таких доказательств; 3) нет процедуры представления «доказательств», собранных адвокатом защитником ,
В дальпепш . ч па основе этих документов в установленном законом порядке могут бі : .. сформированы доказательства. Тем самым защитник не собирает .окасательства в процессуальном смысле, а обнаруживает сведения, оправдывающие обвиняемого или смягчающие его ответствеї: і ІОСТЬ. Отсюда очевидна необходимость частичного изменения редакции . 3 ст. 86 УПК РФ»1. Док финальные подходы в этой части совпадают с позицией прокуроре к о-следственных органов. На вопрос, «являются ли объяснения, полученные защитником путем опроса лиц с их согласия, доказатели гвами по уголовному делу?», - дается следующий ответ: «Сами по себе 6 .яспения граждан, полученные защитником на основании ч. 3 ст. 86 У :Х РФ, доказательствами по уголовному делу не являются (подчерки /о мной - 1С. П.) и могут рассматриваться как основание для вызова и , л проса таких лиц в качестве свидетелей или производства иных следствен !.-іх действии. Однако в любом случае указанные объяснения должны быть приобщены к материалам уголовного дела, соответстгл ющим образом проверены и оценены»2. ( х( с анализа приведенных выше и иных точек зрения на данную проблему, у диссертанта возникла мысль о том, что результаты адвокатсю о познания воспринимаются представителями процессуальной науки ап; огично результатам оперативно-розыскной деятельности . К подобным шалогиям нас подвинул в том числе и термин «легализация», примсияе: ;і.пі к характеристике использования сведений, добытых защитником. Как известно, этим термином давно и активно пользуются при обозначении процессов превращения оперативно-розыскной информап : і її уголовно-процессуальные доказательства . «В зответствии с новым УПК, - пишут Е.А. Белканов и А.И. Казаков,- .легализация (подчеркнуто мной-./7.) доказательств, добытых защитой возможна только в порядке удовлетворения ходатайств защитник; о приобщении их к делу. ... Любое ходатайство защитника, направленное на установление обстоятельств, имеющих значение для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела и тем более на легализацию доказательств, подлежит удовлетворению в обязательном порядке» .
Профессиональный адвокат как субъект эффективной защиты
Эта установка вывела нас на концепцию - результат познавательной деятельности защитника есть информационный продукт: Опираясь па данное понятие, мы утвердились во мнении о важности субъекта - изготовителя указанного продукта - для признания аргументационной силы производимой им информации. Частично этот аспект мы затронули выше, однако, этого явно недостаточно. Субъектный аспект нуждается, на наш взгляд, в более глубоком осмыслении.
Основной вопрос, который мы намерены решить в рамках настоящего параграфа, заключается в следующем: должен ли быть защитник по уголовному делу непременно профессионалом, т.е. адвокатом? Какие гарантии профессиональное начало дает качеству защиты в целом и информационно-познавательной ее стороне, в частности?
Диссертанту эта позиция очень близка по духу, поскольку он сам принадлежит к адвокатской корпорации. Однако основное исследовательское правило требует все подвергать разумному сомнению. В этой связи мы постараемся рассмотреть разносторонние позиции.
Начнем с цитаты, в которой отражено мнение А.А. Леви. Оценивая исторический срез участия защитника в уголовном процессе, он пишет: «Со времени введения правила о допуске защитника на дознание и предварительное следствие и постоянное расширение оснований такого его участия в расследовании преступлений, потребность в приглашении защитника значительно возросла... При решении этого вопроса на практике возникают трудности. Наблюдались случаи, когда в качестве защитника при расследовании приглашались члены различного вида юридических кооперативов или просто частные лица, не являвшиеся подготовленным для такого вида деятельности и не обладавшие нравственными качествами (подчеркнуто мной - ./7.), необходимыми защитнику»2.
Приведенная цитата важна в плане понимания критериев качественной защиты. Как видим, А.А.Леви строго связывает качество защиты, во-первых, с особой подготовкой, а, во-вторых, с нравственными качествами адвоката-защитника. Суть подготовки и уровень нравственных качеств названного субъекта раскрываются им в следующем фрагменте: «Как известно, адвокат должен в обязательном порядке иметь высшее юридическое образование, соответствующий стаж работы по юридической специальности или пройти специальное стажирование, быть безупречным в нравственном отношении» . Таким образом, автор последовательно подводит читателя к мысли о том, что адвокат - единственная приемлемая фигура для оказания защиты и иной юридической помощи по уголовному делу. Дабы усилить этот тезис, им добавляется такое условие, как наличие контроля: «Деятельность адвокатов постоянно контролируется, адвокатам оказывается необходимая методическая помощь. Что касается правовых кооперативов, то вопросы контроля за их деятельностью, членства в них и оказание им методической помощи, решены не были»2.
Весьма распространенным аргументом в пользу наделения правами защитника только адвоката является ссылка на зарубежный опыт. Обращается к подобного рода аргументам и А.А.Леви: «Необходимо отметить, - пишет он, - что строгие требования к адвокату-защитнику по уголовным делам предъявляет законодательство всех стран. Например, в США для того, чтобы стать адвокатом необходимо не только высшее юридическое образование, получаемое вслед за окончанием университета, но и сдача сложного экзамена. В ФРГ в соответствии с 138 УПК защитником может быть только адвокат»3.
Апелляция к зарубежному опыту правомерна. Однако диссертанта несколько смущает категоричность оценки, даваемая автором параграфу 138 УПК ФРГ. В книге Б.А. Филимонова «Защитник в германском уголовном процессе» мы отыскали указания на то, что немецкий процессуальный закон содержит исключения из этого правила: «Круг лиц, обладающих правом выступать в качестве защитника по уголовным делам, определен в законе. В соответствии с 138 УПК защитником может быть избран адвокат, допущенный к работе при одном из немецких судов. ... Далее в качестве защитников могут быть избраны преподаватели права немецких высших учебных заведений, в том числе и технических» . Таким образом, круг защитников в ФРГ не ограничивается только адвокатами. Однако мы не станем «раздувать» этот аргумент как доказательство того, что зарубежный законодатель смотрит на проблему шире. Это исключение лишь подтверждает общее правило. Практика применения положений закона показывает, что адвокату, по сути, отдается монопольное предпочтение. «Другие лица могут выступать защитниками только по разрешению суда, если имеет случай обязательной защиты и избранный защитником не относится к лицам, которые могут выступать в качестве защитника, но только совместно с профессиональным защитником (абз. 2 138 УПК), На практике эта норма закона толкуется ограниченно. Как правило, суды исходят из того, что лицо, не являющееся адвокатом (если это даже юрист), не обладает, как это отмечается в одном из решений Высшего земельного суда Карлсруэ, требуемой особой способностью осуществлять защиту по уголовным делам (подчеркнуто мной-.77. )»2
Участие адвоката-защитника в доказывании: проблемы теории, права и практики
Заметим, что в данной норме находит отражение нормативная тенденция, имеющая место и на постсоветском пространстве. В подтверждение сказанного приведем несколько примеров из УПК стран СНГ.
Часть 3 статьи 125 УПК Республики Казахстан: «Защитник, допущенный в установленном настоящим Кодексом порядке к участию в деле, вправе представлять доказательства и собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе опрашивать лиц с их согласия, а также запрашивать справки, характеристики и иные документы из организаций, которые обязаны в течение десяти дней выдавать эти документы или их копии; запрашивать с согласия подзащитного мнение лица, обладающего специальными знаниями по возникающим в связи с оказанием юридической помощи вопросам, разрешение которых требует их использования».
Статья 48 УПК Украины: «Защитник имеет право собирать сведения о фактах, которые могут быть использованы в качестве доказательств по делу, в частности, получать документы или их копии от предприятий, учреждений, организаций, объединений, а от граждан - с их согласия; знакомиться на предприятиях, в учреждениях и организациях с необходимыми документами и материалами, за исключением тех, тайна которых охраняется законом; получать письменные заключения специалистов по вопросам, требующим специальных знаний».
Попутно заметим, что ученые из стран СНГ тоже озабочены этой проблематикой. Так, белорусский процессуалист В.С.Соркин пишет: «Думается, что научный интерес могут представлять ... конкретные процессуальные действия защиты по собиранию доказательств... Законодатель пока не выработал конкретного механизма осуществления упомянутых действий. Все это не способствует должной реализации принципа состязательности уголовного процесса в полном объеме. Кроме того, данное обстоятельство во многом затрудняет процессуальную деятельность защитника в уголовном судопроизводстве в части реализации средств и способов защиты... Конкретные рекомендации по совершенствованию механизма представления защитником сведений в уголовное дело ... позволят отнести деятельность защитника к стадиям и методам процесса доказывания в уголовном судопроизводстве»1.
Как видим, процессуальная наука Белоруссии ставит перед собой задачи, аналогичные тем, что стоят перед российской наукой. Но вернемся к текстам законодательных актов стран СНГ. В приведенных фрагментах диссертант подчеркнул отдельные положения не случайно. При внимательном их прочтении можно заметить, что законодатель этих стран избегает категоричных формулировок, определяющих информационный продукт, получаемый защитником. Здесь мы не встречаем аналога российской формулировки «защитник вправе собирать доказательства...». Речь идет о собирании сведений, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Полагаем, что эти мягкие формулировки ничуть не принижают доказательственных полномочий адвоката-защитника. Напротив, они образуют благоприятный климат, поскольку не создают нормативной почвы для процедурных иллюзий и вытекающих из них конфликтов. В этой связи диссертант полагает целесообразным изложить часть третью статьи 86 УПК РФ в следующей редакции: «Защитник вправе собирать сведения, которые могут быть использованы в качестве доказательств, путем: 1) получения предметов, документов и иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия; 3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны в течение десяти дней предоставлять запрашиваемые документы или их копии; 4) получать письменные заключения специалистов по вопросам, требующим специальных знаний». Однако диссертант отдает себе отчет в том, что предложенная формулировка в одночасье не решит всех проблем, которых вокруг статьи 86 УПК РФ складывается сегодня немало. Проблема вторая: праву защитника собирать доказательства не противостоят чьи-либо обязанности, В отличие от первой проблемы, корни которой следует искать внутри уголовно-процессуального права, истоки этой проблемы находятся по большей части за пределами УПК, «Граждане, - указывают В. Фалилеев и Ю. Гармаев, - не обязаны, а лишь вправе давать показания защитнику, если они на то согласны. Праву защитника собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, не корреспондирует чья-либо обязанность представлять по его запросу эти предметы и документы» . Решение этой проблемы видится ученым в конкретизации обязанностей сторон информационного взаимодействия. Л.В. Макаров предлагает ввести в УПК РФ норму следующего содержания: «Юридическое лицо, в том числе государственный орган, орган местного самоуправления, получившее запрос защитника обвиняемого по поводу предметов, документов, сведений или иной информации, необходимой для оказания юридической помощи, за исключением случаев, когда запрашиваемые предметы, документы, сведения или иная информация относятся к государственной, служебной, профессиональной, коммерческой или банковской тайне, обязано их предоставить в течение десяти суток»2. Думается, что одного этого шага (предложение мы разделяем) будет недостаточно. Дело в том, что и те субъекты, которые по закону обязаны представлять сведения и документы, не торопятся выполнять требования защитника. Большинство потенциальных источников информации, в том числе и государственные органы, не воспринимают соответствующие положения УПК РФ, как руководство к действию, как обязанность. Можно предположить, что эту проблему можно смягчить и экономическими средствами. Речь идет о материальном стимулировании источников информации.
Похожие диссертации на Развитие информативной структуры английского эссе XVI-XX веков (опыт диахронического исследования)
