Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-правовая обусловленность ответственности за преступное загрязнение вод. Отечественный и зарубежный законодательный опыт 13
I. История развития российского законодательства о борьбе с загрязнением вод 13
2. Зарубежное законодательство о преступном загрязнении вод 22
3. Международно-правовые аспекты борьбы с загрязнением вод 31
Глава II. Содержание и уголовно-правовые признаки преступления, предусматривающего ответственность за загрязнение вод 37
1. Уголовно-правовое содержание объекта преступления, предусмотренного ст. 250 УК РФ 37
2. Объективная сторона преступного загрязнения вод 54
3. Субъект преступления, предусмотренного ст. 250 УК РФ 89
4. Уголовно-правовые признаки, характеризующие субъективную сторону загрязнения вод 102
Глава III. Уголовно-правовые и организационные аспекты борьбы с преступным загрязнением вод 125
1. Место уголовной ответственности в системе юридической ответственности, возлагаемой за экологические правонарушения 125
2. Отграничение преступного загрязнения вод от иных преступлений 141
3. Разграничение преступного загрязнения вод и административно наказуемых деяний 158
4. Причины преступного загрязнения вод и организационные меры борьбы с данным видом преступлений 163
Заключение 177
Приложение 180
Список использованной литературы 186
- История развития российского законодательства о борьбе с загрязнением вод
- Зарубежное законодательство о преступном загрязнении вод
- Уголовно-правовое содержание объекта преступления, предусмотренного ст. 250 УК РФ
- Место уголовной ответственности в системе юридической ответственности, возлагаемой за экологические правонарушения
Введение к работе
Актуальность исследования. Характерная для современного уровня развития науки общая тенденция системного подхода к объекту исследования,признание системной сущности языка и распространение понятия системы на лексико-семантический уровень позволили лингвистам с новых позиций приступить к разработке многих не до конца еще решенных проблем лексикологии. В полной мере это относится и к проблеме глагольной многозначности.
До середины 70-х годов системность при описании многозначного глагола выражалась главным образом в том,что его семантика представлялась в виде смысловой структуры. Свою задачу исследователи сводили обычно к определению объема полисемии слова или же, понимая под смысловой структурой систему взаимосвязанных элементов, ограничивались изучением отношений различных типов значений между собой (21; 82; 90 ) и установлением иерархии лексико-семантичес-ких вариантов слова (78; 166; 217). И в том и в другом случае изучение семантики многозначного глагола проводилось,как правило,на основе его синтагматических свойств без привлечения к анализу парадигматики (4; II; 14; 30; 169 ). Парадигматические отношениям свою очередь,составляли специальный предмет исследования при описании антонимов,синонимических рядов,лексико-семантических групп, понятийных полей (33; 45; 120; 136; 152; 213 ). Однако в таких случаях анализу подвергалось слово лишь в одном из его значений, хотя с точки зрения системной организации лексики закономерный интерес представляет изучение парадигматических отношений всех значений многозначной лексемы: как основного,так и производных.
Анализ семантики многозначного слова только с целью определения его смысловой структуры отвечает распространеннной на совре-
~ 5 -менном этапе развития языкознания тенденции дифференциации,заключающейся в расчлененном: рассмотрении объекта с целью его более глубокого и полного познания.Такой подход,являясь необходимым на определенном этапе исследования,не позволяет,однако, представить многозначное слово во всей сложности его связей с лексико-семан-тической системой языка в целом.Стремление к интеграции в исследовании полисемии выразилось в попытках представить семантику многозначного глагола не как изолированной единицы,а как лексико-семантической микросистемы, обладающей сложной внутренней организацией и вступающей в разнообразные отношения с макросистемой всей лексики ( 29; 7-І'; ЮГ; 122; 184 и др.). Такая концепция не ограничивается лишь изучением синтагматических условий лексике— семантического варьирования многозначного слова, но позволяет одновременна проанализировать некоторые явления и на уровне парадигматики, в частности, межсемемные связи, в которые вступают как основные, так и производные значения со значениями семантически близких слов, а также отношения между семемами, образующими одну многозначную лексему.
Актуальность данной работы и определяется прежде всего тем, что в ней предпринимается попытка комплексного анализа многозначного^ слова,который,являясь синтезом- синтагматического и парадигматического подходов,смог бы обеспечить получение максимально надежных и объективных результатов.
Объект исследования. Одним из важнейших факторов при изучении системной организации многозначного слова является выбор объекта исследования. Наиболее актуальным в настоящее время представляется изучение семантики многозначного глагола,который,по сравнению с именем существительным и прилагательным, имеет благодаря разнообразию своих синтагматических возможностей более широкий
диапазон: системных связей. Немаловажную роль играет также и то обстоятельство,что понятие полисемии разрабатывалось первоначально на материале существительных и прилагательных,вследствие чего объем и подвижность семантических границ глагола остаются до сих пор наименее изученными. Особый интерес с точки зрения исследования полисемии представляет изучение такого обширного участка лек-сико-семантической сиетемы,как глаголы движения. Частая употребляемость в речи,богатство синтагматических и парадигматических свойств,семантическое выражение динамичности,тесная связь с философскими категориями времени и пространства являются причиной того, что глаголы движения в немецком языке неоднократно привлекали внимание советских и зарубежных лексикологов и грамматистов ( 19; 29; 30; 54;78; 88; 97; Г52; 184; 259 и др.). Однако,несмотря на довольно высокую степень изученности актуальность исследования этого участка лексико-семантической системы сохраняется,поскольку дальнейшей разработки требует целый ряд практических и теоретических вопросов,связанных,в частности,с особенностями системной организации многозначных глаголов движения как в экстенсивном, ориентированном на изучение парадигматических отношений основного и производных значений,так и в интенсивном направлении,предполагающем анализ внутренних закономерностей лексико-семантического варьирования и характера связей и отношений между отдельными значениями,
В центре внимания настоящей диссертации находятся многозначные глаголы fahren, laufen, rennen , являющиеся,согласно данным частотного словаря Б.Моргана (w її), после глаголов gehen, kom-men и Ziehen наиболее употребительными во всем лексико-семанти-ческом разряде глаголов движения. Каждый из них обладает сложной и разветвленной системой значений и вступает на парадигматической
оси через свои лексико-семантические варианты (далее сокращенно — ЛСВ) в отношения с другими глаголами движения,а также с членами иных семантических группировок,в результате чего к анализу привлекается в общей сложности 123 лексемы.Исследование такой значительной группы глаголов повышает актуальность данной работы, так как характерной чертой лексикологии последних лет является изучение не отдельных лексических единиц, а довольно широких слоев лексики.
Цели и задачи исследования. Предлагаемая работа ставит перед собой цель исследовать принципы системной организации лексических значений полисемантичного слова по трем направлениям: в синтагматике,в парадигматическом ряду и в рамках смысловой структуры слова,а также выяснить,в чем выражается взаимосвязь и взаимозависимость между тремя указанными параметрами.
Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие конкретные задачи:
Г) изучение синтагматических условий лексико-семантического варьирования каждого глагола и определение системных средств манифестации всех его значений;
вскрытие механизма соподчинения отдельных ЛСВ глаголов и анализ закономерностей лексико-семантического варьирования в содержательном плане ( исследование интенсивных корреляций);
изучение парадигматических отношений глаголов как по линии основных,так и производных значений ( анализ экстенсивных корреляций);
определение степени зависимости парадигматических характеристик каждого ЛСВ глагола от его места в смысловой структуре слова (анализ взаимодействия экстенсивных и интенсивных корреляций );
-8 -5) определение степени зависимости парадигматической закрепленности ЛСВ глагола от их синтагматических характеристик ( анализ взаимодействия реляций и экстенсивных корреляций );
) определение степени зависимости синтагматических характеристик каждого ЛСВ от его деривационных свойств ( анализ взаимодействия реляций и интенсивных корреляций );
) сопоставление систем лексических значений глаголов fah-reh, laufen, rennen.
На защиту выносятся следующие положения:
) Адекватному отражению семантики многозначной лексемы есь-ответствует представление её как сложной трехаспектной системы, отдельные элементы которой обладают специфическими реляционными свойствами в синтагматике,а также обнаруживают связи и отношения корреляционного характера с близкими по содержанию семемами в интенсивном и экстенсивном планах.
) Системная организация многозначного слова проявляется в тесной взаимосвязи всех трех аспектов: реляций и интенсивных корреляций, реляций и экстенсивных корреляций, интенсивных и экстенсивных корреляций,которая выражается,в частности,в следующем:
а ) число необходимых партнеров в синтагматическом окружении того или иного ЛСВ зависит от его места в смысловой структуре глагола и возрастает по мере ослабления связей с основным значением;
б ) каждый ЛСВ многозначного глагола обнаруживает в парадигматическом ряду своеобразные,типичные только для него связи и отношения, поэтому, подобно тому,как в синтагматике каждое значение имеет определенную дистрибутивную формулу,в парадигматике характеристикой отдельного значения является специфический набор экстенсивных корреляций. Это обстоятельство может послужить дополни-
-^-9=-
тельным критерием для разграничения значений полисемантичной лексемы и,тем самым,для уточнения её смысловой структуры;
в} —экстенсивные корреляции,в частности,синонимические связи осуществляются на основе того семантического признака,по которому данный ЛСВ противопоставляется другим на уровне интенсивных корреляций;
автономность ЛСВ одного и того же слова подчеркивается тем,что две лексемы по своим разным ЛСВ могут быть связаны друг с другом одновременно и синонимическими и антонимическими отношениями;
производные значения исследуемых глаголов имеют, по сравнению с основными, меньшую вероятность антонимических корреляций.
Научная новизна работы определяется тем,что комплексное исследование семантики глаголом fahren, laufen, rennen, заключающееся в анализе системной организации их значений по трем аспектам,ранее не проводилось. Впервые ставятся также некоторые вопросы,касающиеся взаимодействия реляций^интенсивных и экстенсивных корреляций.
Материалы и методы исследования. Исследование проводится в синхронном: плане на материале произведений современной немецкой художественной литературы общим объемом около 20 тыс.страниц. Было проанализировано более 15 тыс. примеров. В качестве лексико -графических источников5 использовались толковые,стилистические,антонимические, валентно-дистрибутивный и частотный словари.
Цели и задачи диссертации определили комплексное использовав ние сразу нескольких лингвистических методов исследования.Изучение лексико-семантического варьирования глаголов на синтагматическом уровне осуществляется с помощью валентно-дистрибутивного анализа.
-10-Межсемемные корреляции исследуются путем сопоставления семантических структур глаголов ( или их ЛСВ), изученных методом компонентного анализа,который сочетается в работе с некоторыми приемами предикатно-логического анализа. Парадигматическое окружение каждого ЛСВ выявляется В: результате анализа лексикографических источников и дополняется данными контекстуального: анализа.На этом этапе используется также метод субституции. Контроль смысловой эквивалентности синонимических преобразований осуществляется на основе опроса информантов.
Рассмотрение комплекса вопросов,решаемых в диссертации,имеет непосредственную теоретическую и практическую ценность.
Теоретическое значение диссертации состоит в разработке одного из возможных подходов к изучению семантики многозначного глагола, основанного на представлении полисемантичного слова как микросистемы организованной совокупностью синтагматических, парадигматических и эпидигматических ( в более узком смысле — деривационных) отношений. Исследование взаимодействия реляций,экстенсивных и интенсивных корреляций, соответствующих указанным трем типам отношений,должно в определенной мере способствовать изучению некоторых характерных черт глагольной полисемии и общих закономерностей её функционирования. Предлагаемая в работе методика в наибольшей степени отвечает, на наш взгляд, принципу системности в описании языкового материала. Она может применяться также при исследовании системной организации лексических значений и других многозначных слов.
Практическая применимость результатов работы заключается в возможности использования её материалов,в частности,теоретических разделов I и И глав, в которых с точки зрения современного уровня развития лингвистики излагаются вопросы лексического зна-
- II -
чения слова,полисемии, межсемемных связей и отношений, системной организации многозначного слова и т.д., а также основных выводов диссертации при подготовке лекций и проведении семинарских занятий по лексикологии,при чтении спецкурсов по проблемам' лексической семантики и при написании студентами курсовых и дипломных работ.
Практическая ценность диссертации определяется также тем,что результаты проведенного исследования имеют непосредственный- выход в практику преподавания немецкого языка и могут быть использованы при составлении учебных пособий по развитию навыков устной речи, В частности, включение в систему упражнений основных сведений о синтагматических условиях функционирования отдельных ЛОВ глаголов fahren, laufen и: rennen обеспечивает их правильное употребление в речи. Знакомство с механизмом лексико-семантического варьирования названных глаголов дает учащимся возможность представить себе их смысловую структуру в полном объеме. Это исключает в ряде случаев лексико-семантическую интерференцию,связанную с количественными и качественными различиями смысловых структур исследуемых глаголов1 и их эквивалентов в родном языке. Информация о компонентном составе каждого значения способствует устранению некоторых трудностей в употреблении слов1, обладающих большим семантическим объемом по сравнению с соответствующими русскими эквивалентами ( прежде всего имеются в виду слова с т.н. "широким" значением). Наконец,оперирование понятиями экстенсивных и интенсивных корре-ляций обеспечивает возможность комплексного введения новой лексики, облегчает быстрое и осмысленное усвоение значительного числа лексических единиц и повышает,тем самым,степень интенсификации учебного процесса.
В свою очередь,комплекс практических упражнений.разработан-
-Тинах, на основе?: материала диссертации расширяет научно-теоретический кругозор студентов, так как позволяет им глубже; проникнуть в закономерности системной организации лексики изучаемого языка.
Прикладное значение диссертации состоит также и в том, что некоторые её практические выводы могут найти применение при выявлении семантических универсалий, в лексикографической и переводческой практике;
Апробация работы. Материалы диссертации и её выводы были апробированы при чтении лекционного курса по лексикологии на факультете иностранных языков1 Ростовского государственного пединститута и курса перевода студентам-стажерам из ІДР,обучающимся на филологическом факультете Ростовского госуниверситета,в докладах на Всесоюзной конференции молодых ученых в МГУ в 1977 г;, на городских межвузовских конференциях в РЕУ и РГШТ,а также во время выступлений в Летней лингвистической школе при Северо-Кавказском научном центре и на заседаниях Научной сессии РГУ. Основное содержание и результаты исследования отражены в трех научных публикациях.
Объем и структура работы, диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка анализируемой литературы и приложения.
В Г главе излагаются основные теоретические положения, на которые опирается данная работа, в частности,трактовка проблемы лексического значения в современной лингвистике,вопросы возникновения, сущности и функционирования многозначности, раскрываются понятия смысловой структуры и системы значений слова, дается определение межсемемных корреляций.
Композиционный принцип II главы отражает одно из основных теоретических положений диссертации о том,что семантика многознач-
-13-ного слова представляет собой систему, организованную по трем параметрам: в синтагматике, внутри самой лексемы между ЛСВ, входящими в смысловую структуру слова, и в парадигматике. В соответствии с этим вначале исследуется системный характер реляционных связей каждого значения многозначного слова; затем вскрывается механизм действия интенсивных корреляций между семемами в пределах одной многозначной лексемы, а на следующем этапе анализу подвергаются экстенсивные корреляции, организующие семемы, входящие в состав разных лексем, в парадигматическом ряду. Далее сравнивается семантика всех, трех исследуемых глаголов и выявляются общие1 закономерности и отличительные особенности в их системно-структурной организации.
В заключении кратко обобщаются основные выводы диссертации.
Библиография включает 260 цитируемых и использованных при написании диссертации работ ( из них 32 на иностранных языках ), 16 лексикографических источников и список произведений художественной литературы, послуживших материалом исследования ( 36 наименований ).
Приложение содержит списки условных обозначений, сокращений, а также иллюстративный материал.
Объем диссертации без библиографии и приложения составляет 168 страниц машинописного текста.
История развития российского законодательства о борьбе с загрязнением вод
В течение многих веков человечество использовало водные объекты в качестве источника питьевого водоснабжения, а также способа удаления отходов своей хозяйственной и бытовой деятельности.
В условиях неразвитой промышленности и относительно небольшого количества населения окружающая природная среда и, в частности, водные объекты (реки, ручьи, каналы, озера и т.д.) регенерировали вредные отходы промышленной и бытовой деятельности человека. Природа самостоятельно справлялась с тем негативным воздействием, которое оказывал на нее человек.
К середине XVII в. уровень промышленного производства резко возрос, что позволило человеку создать в кратчайшие исторические сроки колоссальную материально-техническую базу для своего дальнейшего развития. По существу, на этом историческом этапе развития человек из homo sapiens (человека разумного) превратился в homo faber (человека производящего). Для экономического роста и удовлетворения человеческих потребностей требовалось быстрое и с наименьшими затратами использование объектов природной среды. Окружающая природная среда и вода как один из ее объектов воспринимались людьми в качестве источника бесконтрольного потребления. На определенном этапе исторического процесса, когда воздействие человека на водные объекты стало столь заметным, что повлекло определенные неудобства для него самого, потребовалось законодательным образом урегулировать общественные отношения, складывающиеся по поводу взаимодействия человека и окружающей природной среды.
Первые отечественные нормативные акты, принятые по вопросу охраны вод, датированы началом XVIII в. До этого в законодательстве России имелись только упоминания об охране водных объектов для их использования в судоходных целях. Так, Уложение 1649 года (п. 17 главы IX) содержало правило, согласно которому на судоходных реках запрещалось делать новые пруды, плотины и мельницы, которые мешали бы судовому ходу.
К началу XVIII в. проблема загрязнения вод бытовым мусором побудила правительство принять ряд нормативных актов, направленных на их охрану. Отсутствие организованной системы сбора и утилизации бытового мусора, а также канализации вынуждало население избавляться от отходов своей жизнедеятельности путем сброса в водные объекты. Грязь и нечистоты, сбрасываемые в водные объекты, способствовали распространению инфекционных болезней, так как водные источники использовались для питьевых целей. Поскольку системы очистки воды отсутствовали, то люди употребляли загрязненную воду. Поэтому основная цель принимаемых в те времена нормативных актов - охрана населения от вредного воздействия загрязненных вод, используемых в питьевых и хозяйственных целях.
В царствование императора Петра II 12 сентября 1728 г. был издан «Наказ Губернаторам и Воеводам и их товарищам, по которому они должны поступать». Пунктом 42 устанавливалось, что каждый житель обязан содержать в чистоте территории напротив своего дома, а также соблюдать чистоту в общественных местах - на рынках, в рядах и прочих местах. Предписывалось: «Сор чистить и возить в буераки и простойные ямы, которые от жилых мест были бы в отдалении, а в реках никакого помету и сору бросать не велеть».
В июне 1735 г. Генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга Салтыковым был объявлен Указ Его Императорского Величества «О небросании сору в реки Фонтанка и Мью», в котором прямо указывалось, что «... рекам Мьи и Фонтанке и каналам и протокам никакого сору никому не метать, и содержать в чистоте».
В дальнейшем запрет на засорение рек мусором был распространен в отношении всех водных объектов Российской Империи. Так, спустя почти 70 лет, император Александр I после объезда губерний был вынужден издать Указ от 2 августа 1803 г. «О наблюдении начальниками городской полиции за чистотою и опрятностью в городах», пункт 6 которого устанавливал, что «... реки и источники, где в городах они протекают, ничем не были засоряемы».
Однако указанные нормативные акты, запрещая деяние, не устанавливали ответственности за их нарушение.
К началу XIX в. в связи с интенсивным развитием в России промышленного производства еще более остро встала проблема сохранения чистоты воды.
Целый комплекс нормативных актов, связанных с охраной вод, был принят в период правления императора Николая I.
В июле 1826 г. последовал Указ, данный Санкт-Петербургскому Военному Генерал-губернатору, «Об очищении и углублении рек и каналов С.-Петербурга»1, в котором повелевалось произвести чистку в речках Мойка, Фонтанка и Пряжка, а также в Семеновском, Крюковском, Екатерининском, Адмиралтейском и Эрмитажном каналах.
В мае 1826 г. был объявлен Указ «О переведении из городов заведений, смрад и нечистоту производящих»2, развивающий положения Указа Александра I от 2 августа 1803 г., пункт 7 которого гласил: «... если Гражданским Губернатором будет усмотрено, что выше городов по течению реки или протоков построены какие-либо фабрики и заведения, чистоты воды вредные, о том сообщать в Министерство внутренних дел, а впредь таковые строить не дозволять».
Указ Николая I от 24 мая 1826 г. предписывал губернским начальникам отвести во всех городах удобные места вне города, вниз по течению рек для предприятий, загрязняющих воду и воздух, и раздавать желающим землю в собственность бесплатно, чтобы строительство предприятий осуществлялось только на этих территориях. Собственникам тех заведений, которые уже существуют, был назначен десятилетний срок для переноса своих предприятий на вновь отведенные места.
В дальнейшем запрет на строительство в городах и выше по течению рек вредных промышленных объектов был закреплен в ст. 6S Устава о промышленности (в ред. 1903 г.4) и ст. 165 Устава строительного (в изд. 1900 г.5), а также в Уголовном законодательстве.
Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных в редакции 1885 г. (ст. 863) устанавливало уголовную ответственность «... за постройку в городе, или хотя и вне города, но выше по течению реки или протоки фабрик, мануфактур или заводов, признанных по законам вредными для чистоты воздуха или воды».
Зарубежное законодательство о преступном загрязнении вод
В связи со становлением экологического законодательства в Российской Федерации, в том числе по вопросу охраны вод от загрязнения, вызывают особый интерес формы и методы правового регулирования природоохранной деятельности, используемые в других странах. Такой интерес обусловлен тем, что большинство европейских стран, таких как Германия, Испания, имеют многолетнюю историю создания и успешного применения законов об охране природы.
Во многих европейских странах еще несколько десятилетий назад существовали те же экологические проблемы, которые в настоящее время остро стоят перед Россией. В первую очередь это касается вопроса борьбы с загрязнением водных объектов.
Эффективное применение природоохранного законодательства, базирующегося на разумном сочетании экологических и экономических интересов, а также использование института юридической ответственности обеспечило стабилизацию экологического состояния названных регионов, а в некоторых случаях и восстановление экологического баланса.
Изучение положительных моментов в законодательстве иностранных государств помогает глубже анализировать собственное законодательство, выдвигать предложения по его совершенствованию. Как правильно утверждает французский юрист Марк Ансель, изучение зарубежного права «открывает перед юристом новые горизонты, позволяет ему лучше узнать право своей страны, ибо специфические черты этого права особенно отчетливо выявляются в сравнении с другими системами. Сравнение способно вооружить юриста идеями и аргументами, которые нельзя получить даже при очень хорошем знании только собственного права»1.
Современный исторический период характеризуется активной деятельностью европейских государств по совершенствованию уголовного законодательства. Новые уголовные кодексы были разработаны законодателями Франции, Австрии, Испании, принята новая редакция УК ФРГ. Проведение в России уголовно-правовой реформы обусловливает изучение зарубежного опыта. Оно позволяет с большей эффективностью разрабатывать собственное уголовное законодательство2.
Интересен опыт борьбы с преступным загрязнением природы по законодательству Германии. Природоохранные отношения в государстве имеют стройную систему и строгую регламентацию. Это объясняется тем, что общественность придает большое значение вопросам охраны природы, созданию благоприятных, с экологической точки зрения, условий для жизни.
За последние 25 лет правовая система Германии приобрела экологический оттенок. Принято множество нормативных актов, регламентирующих взаимоотношение общества и природы. Вредное воздействие на природу строго регламентировано3.
В Германии действуют несколько комплексных законов, направленных на охрану окружающей природной среды в целом. К таким законам можно отнести Закон о договорном контроле окружающей среды от 12 февраля 1990 г. (Das Gesetz uber die Umweltverraglichkeitpruning (UVPG) (BGBI.I S.205); Закон об информации о состоянии окружающей природной среды от 08 июля 1994 г. (Umweltinformationsgesetz (UIG) (BGBI.I S.1490); Закон о защите от вредного воздействия на окружающую среду через загрязненный воздух, шум, вибрацию и другие процессы от 14 мая 1990 г. (Gesetz zum Schutz vor schadlichen Umwelteinwirkungen durch Lunverunreinigungen, Gerausche, Erschuttenmgen und ahnliche Vorgange (BImSchG) (BGBI.I S.880); Закон о защите от опасных веществ от 25 июля 1994 г. (Gesetz Schutz vorgefahrlichen Stoffen (ChemG) (BGBI.I S.1703); Закон о требованиях хозяйственного оборота и обеспечении удаления отходов от 27 сентября 1994 г. (Gesetz zur Forderung der Kreislaufwirtschaft und Sicherund der umweltvertradlichen Beseitigung von Ab- fallen (KrW/AbfG) (BGBLI S.2705); Закон об организации водного хозяйства от 23 сентября 1986 г. (Gezetz zur Ordnung des Wasserhaushalts (WHG) (BGBI.I S.1529, 1654); Закон о порядке получения разрешений на сброс сточных вод в водные объекты от 3 ноября 1994 г. (Gesetz uber Abgaben fur das Einleiten von Abwasser in Gewasser (AbwAG) (BGBLI S.3370); Закон о защите природы и заботе о ландшафте от 12 марта 1987 г, (Gesetz uber Naturschutzgezetz und Landschaftpflege (BNatSchG) (BGBLI S.889).
Указанные нормативные акты подробно регламентируют процедуру воздействия человека на окружающую природную среду в процессе хозяйственной деятельности, устанавливают порядок получения разрешения на сброс и выброс загрязняющих веществ, раскрытия информации о вредном, с экологической точки зрения, воздействии на природу.
Об эффективности работы природоохранительного законодательства Германии свидетельствует тот факт, что согласно отчету Европейской комиссии чистыми являются 92% внутренних водоемов. На побережье Северного и Балтийского морей строгим экологическим критериям ЕС отвечает вода на почти 97% пляжей. В 2001 г. в Германии ни разу не приходилось вводить запрет на купание из-за загрязнения воды.
Центральное место в системе природоохранительного законодательства Германии занимают нормы об уголовной ответственности за причинение вреда окружающей природной среде.
Основным источником уголовного права ФРГ является Уголовный кодекс от 15.05.1871 г. в редакции от 13.11.1998г.
В УК ФРГ вопросы борьбы с экологическими преступлениями отражены в разделе 29 «Преступные деяния против окружающей среды». Указанный раздел содержит 13 статей, 10 статей из которых направлены на защиту от преступного воздействия отдельных природных объектов либо устанавливают уголовную ответственность за невыполнение правил обращения с опасными отходами, радиоактивными веществами, незаконную эксплуатацию установок. Статья 330b посвящена таким вопросам уголовного права, как деятельное раскаяние при совершении экологических преступлений, создающих угрозу причинения вреда окружающей природной среде. Предусмотрена ответственность за незаконную обработку, размещение, складирование, спуск отходов, которые могут содержать яды или переносить на людей либо животных общеопасные болезни, вызывающие у человека раковые заболевания (ст. 326, абз.1-3). В случае добровольного предотвращения опасности или устранения содеянного прежде, чем наступит значительный вред, суд может смягчить наказание или отказаться от него. Статья 330с описывает процедуру изъятия орудий преступления, а в ст. 330d даны общие определения понятий, применяемых в статьях раздела 29 УК ФРГ.
Уголовно-правовое содержание объекта преступления, предусмотренного ст. 250 УК РФ
Уголовно-правовая категория "объект преступления" имеет большое правовое и социальное значение, поскольку показывает общественно-политическую значимость определенных общественных отношений, охраняемых уголовным законом, помогает понять, для чего законодателем была введена та либо иная норма, какие при этом преследовались цели. Помимо политического аспекта, объект преступления играет важную роль при квалификации преступлений, помогает отграничить одно преступное деяние от другого, поэтому исследование объекта преступления в общетеоретическом плане и применительно к преступлению, предусмотренному ст. 250 УК РФ, приобретает особую значимость. Приступая к юридическому анализу объекта преступления, пре дусмотренного ст. 250 УК РФ, в первую очередь необходимо выяснить, что понимается в науке уголовного права под категорией «объект преступления».
В юридической литературе отмечается, что проблема объекта преступления является одной из основополагающих в науке уголовного права и вместе с тем наиболее спорной1. Как правильно отметил В.В. Векленко, «... проблема установления объекта посягательства в квалификации преступлений заслуживает особого внимания прежде всего потому, что, в отличие от других, данный элемент состава скрыт от восприятия участников уголовного судопроизводства».
Несмотря на всю важность вопроса, теория уголовного права не выработала единого понятия объекта преступления.
В науке уголовного права считается, что объектом преступления являются общественные отношения, которые терпят негативные последствия в результате преступного посягательства. Эта позиция стала основополагающей в науке советского уголовного права с середины 20-х гг. Авторы Курса уголовного права указывали, что «... объектом преступления являются социалистические общественные отношения, ответственность за посягательства на которые предусмотрена нормами советского уголовного права»1. Аналогичное определение давал В.К. Глистин2. Коржанский Н.И. отмечал, что «... объект преступления - общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, нарушением которых причиняется социально опасный вред ... Там, где нет посягательства на общественные отношения, где путем изменения общественных отношений не причиняется социальный вред, нет преступления»3. То же у B.C. Прохорова: «Каждое преступное деяние посягает на охраняемые уголовным законом общественные отношения и, именно в силу этого, оно объявляется преступным. Сущность преступного посягательства на общественные отношения заключена, таким образом, в их нарушении, т.е. причинении им ущерба»4. Никифоров Б.С. считал, что «... объектом преступления ... являются общественные отношения, охраняемые нормами уголовного закона от существенного вреда»5. Развивая свою мысль, что «конечной целью каждого правоотношения является удовлетворение отдельных интересов у правомочен ного субъекта, и возможность совершения определенных действий представляется и обеспечивается ему именно ради этого»6, Никифоров Б.С. сделал вывод, что объект преступления - «это тот общественный интерес, против которого направляется преступление и которое берет под свою защиту уголовное право»7. Вместе с тем он уточнял, что «они (интересы) образуют составную часть общественных отношений, а не нечто лежащее за их пределами» , и «противопоставление этих двух категорий друг другу не оправданно» .
Несколько иную позицию занимал В.Н. Кудрявцев. Признавая, что объектом преступления являются общественные отношения, он считал, что под объектом преступного посягательства на жизнь и телесное здоровье человека, на его психическое здоровье и моральные установки, а также на свободу человеческой деятельности следует понимать людей.
Позиция В.Н. Кудрявцева подверглась критике. Так, авторы Курса советского уголовного права указывали, что личные блага человека (жизнь, здоровье, свобода, честь, достоинство) охраняются всей силой законов, путем создания в обществе таких отношений между людьми, которые обеспечивают неприкосновенность человеческой личности. Нарушение этих отношений ведет к негативным последствиям, поэтому уголовный закон угрожает наказанием всем лицам, стремящимся нарушить эти отношения. Таким образом, объектом преступных посягательств являются общественные отношения, обеспечивающие жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство. Там, где эти отношения не нарушаются, нет и преступления против личности, например, расстрел приговоренного к смертной казни преступника2. Подобные возражения против позиции В.Н. Кудрявцева излагал Н.И. Коржанский .
Необходимо добавить, что понятие объекта преступления - целостная категория. Она должна состоять из тождественных понятий по всей вертикали и горизонтали классификации, для всех видов преступлений, будь то преступления против личности или экологические преступления.
В последнее время в науке уголовного права появилась точка зрения, согласно которой под объектом преступления понимаются не общественные отношения, а другая категория. Так, Г.П. Новоселов пишет: «Преступление причиняет или создает угрозу причинения не чему-то (благам, нормам права, отношениям и т.п.), а кому-то, и, следовательно, как объект преступления нужно рассматривать не что-то, а кого-то»4.
Свою позицию Г.П. Новоселов отразил также в учебнике по уголовному праву, где указано, что объект преступления - тот, против кого оно совершается, т.е. отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда.
Мы придерживаемся иной точки зрения. Конструкция объекта преступления, предложенная Г.П. Новоселовым, предполагает, что объект преступления - это всегда люди, против которых направлены преступления, терпящие негативные последствия от преступного воздействия.
Однако далеко не во всех преступлениях такой стороной будут выступать люди, либо их хозяйственный интерес. Особенно это касается экологических преступлений. Например, уголовная ответственность согласно ч. 1 ст. 254 УК РФ наступает при отравлении, загрязнении или иной порче земли, если эти деяния повлекли причинение вреда окружающей среде. Для наступления уголовной ответственности по данной статье УК достаточно доказать ущерб, причиненный окружающей природной среде. Этот ущерб может быть причинен отдельным природным ресурсам, таким как, земля, растительность и др., то есть тем природным ресурсам, которые находятся в чьей-то собственности. Собственники претерпевают негативные последствия вследствие утраты или повреждения объектов собственности. Но ущерб причиняется также и такому компоненту окружающей природной среды, как атмосферный воздух (в результате испарения загрязняющих веществ с поверхности земли), который не может находиться в чьей либо собственности. Защищая землю, уголовный закон охраняет от преступного посягательства все объекты окружающей природной среды, поскольку в результате загрязнения земли могут претерпевать негативное воздействие все компоненты окружающего мира: животный и растительный мир, атмосферный воздух, водные объекты, микроорганизмы и пр.
Место уголовной ответственности в системе юридической ответственности, возлагаемой за экологические правонарушения
В последние годы наметился коренной перелом в позиции законодателя относительно места охраны окружающей природной среды в системе общественных отношений. Это утверждение основывается на том факте, что, начиная с 1991 г., высшими законодательными органами Российской Федерации приняты сотни нормативных актов, основная цель которых регламентация отношений по поводу использования и охраны окружающей природной среды. Законодателем соблюдается принцип, провозглашенный учеными-правоведами: «... главной задачей и конечной целью экологизации отдельных отраслей российского законодательства является обеспечение экологической безопасности, предупреждение любой угрозы экологическому благополучию общества в процессе социального и экономического развития, сохранения или восстановления благоприятной окружающей природной среды, важнейшими характеристиками которой являются не только чистота (в смысле незагрязненности), но и ресурсоемкость (неистощимость), экологическая устойчивость, видовое разнообразие и эстетическое богатство». Необходимость в охране окружающей природной среды правовыми методами возникла в результате негативных проявлений бурного индустриального развития экономики. Ведь право, по выражению С.Н. Кравченко, есть, прежде всего, средство воздействия на волю и сознание людей с заранее определенной целью - вызвать угодное поведение адресатов правовой нормы2. «Право как наиболее эффективный регулятор общественных отношений призвано обеспечить экологически правильное поведение людей». Перед государствами встала задача с помощью нормотворческой деятельности, устанавливающей взаимоотношение человека и природы, обеспечить «научно обоснованное сочетание экологических и экономических интересов общества, обеспечивающих реальные гарантии прав человека на здоровую и благоприятную для жизни окружающую природную среду». Для достижения этих целей государство использует все методы и способы регуляции общественных отношений. Важным правовым институтом, позволяющим обеспечить соблюдение этих принципов, является институт юридической ответственности, «С ее помощью решаются задачи обеспечения социальной стабильности, охраны общества от преступных посягательств и других правонарушений, защиты прав и свобод граждан, развития и упрочения демократии» . Богданова М.С- определяет юридическую ответственность как правоотношение «между государством и другими субъектами права (гражданином, должностным лицом, организацией), возникающее на основе их взаимных обязанностей нести неблагоприятные последствия нарушения правовой нормы» . Федеральный закон «Об охране окружающей среды» (в ст. 75) выделяет следующие виды юридической ответственности, применяемые за экологические правонарушения - административная, гражданско-правовая, материальная, уголовная. Ввиду особой важности охраны окружающей природной среды государство подробным образом регулирует порядок взаимодействия общества и природы. Такая регламентация происходит в рамках административных правоотношений. Использование таких институтов административного права, как процедура выдачи специальных разрешений на пользование природными ресурсами, экологический контроль, административное принуждение, позволяют предотвратить либо снизить негативное воздействие на природу. Многоаспектность взаимоотношений общества и природы порождает большое количество нормативных актов, подробным образом устанавливающих правила поведения в этой сфере человеческой деятельности. Поэтому, административное право занимает главенствующее положение в экологической сфере. Вместе с тем административно-правовые способы воздействия на нарушителя весьма ограничены. Наиболее действенными методами воздействия являются ограничение, приостановление или прекращение экологически вредной деятельности, лишение лицензии на пользование природными ресурсами. Однако специально уполномоченные органы охраны окружающей природной среды фактически не пользуются предоставленными им полномочиями. В Омской области очень редко применяется такой вид административного воздействия на нарушителей, как ограничение или приостановление вредной для природы хозяйственной деятельности. Государственные органы, поставленные на борьбу с недопущением негативного воздействия на природу, ограничиваются только вынесением административных санкций в виде штрафа, да и то в большинстве случаев в отношении юридических лиц.
