Содержание к диссертации
Введение
Г Л А В А I. КЛАССИФИКАЦИЯ ГЛАГОЛОВ, СПОСОБНЫХ ОБРАЗОВЫВАТЬ
ОДНОАКТАНТНЫЕ КОНСТРУКЦИИ, СООТНОСИТЕЛЬНЫЕ С ,ПЕРЕХОДНЫМИ ГЛАГОЛЬНЫМИ КОНСТРУКЦИЯМИ 27
1.2. Понятие ситуации в рамках концепции семантико-деривационного синтаксиса 29
1.3. Методика описания синтаксической и семантической структур предложения и типов выражаемых ими ситуаций 32
1.4. Переходность как лингвистический термин. Синтаксико-семанти-ческое определение переходности. 38
1.5. Классификация переходных глаголов с учетом содержательных критериев 44
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1 61
Г Л А В А II. КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ОДНОАКТАНТНЫХ КОНСТРУК
ЦИЙ, ОБРАЗОВАННЫХ КАУЗАТИВНЫМИ ГЛАГОЛАМИ 63
2.1. Понятие «категориальное значение» в деривационном синтаксисе.. 63
2.2. Содержательные характеристики как основа анализа. Типы содержательных сдвигов 68
2.3. Категориальные значения одноактантных конструкций, обусловленные словоизменительными содержательными сдвигами: средний залог 75
2.3.1. Содержательные сдвиги, сопровождающие залогово-диатезные преобразования. Соотношение залога и
диатезы 75
2.3.2. Определение среднего залога. Описание одноактантных конструкций с категориальным значением среднего залога... 80
2.3.3. Лексико-семантические группы глаголов, способные образовывать одноактантные конструкции с категориальным значением среднего залога 94
2.4. Категориальные значения одноактантных конструкций, обусловленные словообразовательными содержательными сдвигами 98
2.4.1. Оппозиция некаузатив - каузатив 98
2.4.2. Оппозиция каузатив - декаузатив 111
2.4.3. Направление синтаксической деривации 124
2.4.4. Оппозиция псевдокаузатив - детранзитив 127
2.5. Система категориальных значений одноактантных конструкций, образованных каузативными глаголами 132
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II 146
ГЛАВА III. КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ОДНОАКТАНТНЫХ КОНСТРУК
ЦИЙ, ОБРАЗОВАННЫХ НЕКАУЗАТИВНЫМИ ГЛАГОЛАМИ 151
3.1. Категориальные значение одноактантных конструкций, обусловленные словоизменительными содержательными сдвигами 151
3.2. Категориальные значения одноактантных конструкций, обусловленные словообразовательными содержательными сдвигами 156
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II 160
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 163
- Понятие ситуации в рамках концепции семантико-деривационного синтаксиса
- Понятие «категориальное значение» в деривационном синтаксисе..
- Категориальные значение одноактантных конструкций, обусловленные словоизменительными содержательными сдвигами
Введение к работе
Интерпретация одноактантных конструкций, соотносительных с переходными глагольными конструкциями в английском языке, являющихся предметом данного исследования, всегда вызывала споры у лингвистов. Они анализируются в лингвистической литературе в связи с обсуждением грамматических проблем залогов, каузативности, а также переходности/непереходности. Остановимся на истории изучения этого вопроса.
Отсутствие прямого соответствия (изоморфизма) между активной залоговой формой глагола и значением одного из видов рассматриваемых конструкций побуждала лингвистов обращаться к разным сторонам данного явления в поисках тех факторов, которые являются решающими в образовании своеобразного залогового значения данных конструкций.
Пестрота названий, применяемых в отношении анализируемых конструкций (понятийный пассив, средний или возвратный залог, немаркированный пассив, псевдопереходная конструкция, общий залог и т.п.) оказывается свидетельством не только терминологической неразберихи, но и принципиально различных подходов к анализу залога как грамматической категории. При этом все без исключения исследователи бесспорным признавали лишь то, что специфика одноактантных конструкций заключается в наличии конфликта между активной залоговой формой глагола и выражаемым в конструкции залоговым значением, в ряде случаев близким к пассивному. Разногласия в трактовке указанных конструкций объясняются тем, что, исходя из целей и задач своих исследований, различные лингвисты рассматривали отдельные виды одноактантных конструкций, выдвигая на передний план при их анализе то конструктивную сторону категории залога, то ее семантическую сторону. Исследование семантической стороны данного языкового явления в свое время наталкивалось на отсутствие адекватных методов семантического анализа и описания, что делало описание семантики громоздким и дробным. Закономерным было и обращение к языковой форме как к достаточно надежному и объективному критерию. Следствием формального подхода было рассмотрение залога как морфологической категории.
Морфологическая трактовка залога, признающая принцип изоморфизма формы и значения, выводимого из противопоставленных форм, образующих категорию, является непротиворечивой и четкой. В исследованиях ученых, следующих принципу изоморфизма, одноактантные конструкции, в которых этот принцип нарушается, относятся либо к активу как одно из его "созначений" [Воронцова 1960], либо вообще исключаются из рассмотрения при анализе залога как явления, вызываемого чисто лексическими факторами [Смирницкий 1959; Бархударов 1965; Poldauf 1970]. Именно поэтому в исследованиях Г.Суита [Sweet 1900], ХЛоутсма [Poutsma 1916]. О.Есперсена [Есперсен 1958], К.Ф.Сундена [Sunden 1913], основывающихся при анализе залога на его семантической стороне, непременно фигурировали конструкции, рассматриваемые в настоящем исследовании, которые анализировались очень подробно.
В более позднее время для работ по залогу, использующих такие приемы лингвистического анализа, как дистрибутивный, трансформационный, характерно внимание к различным "околозалоговым" явлениям. В этом плане интересны исследования М.Джуэа [Joos 1964], Я.Свартвика [Svartvik 1966], А.Ота [Ota 1965]. Эти исследователи, в принципе, исходят из формы и на этой основе рассматривают залог как дихотомическую оппозицию актив - пассив. Однако изучение дистрибуции в одноактантных конструкциях и трансформационных свойств этих конструкций приводит ученых к мысли о возможности выделения особого морфологически немаркированного залога ("общий залог" в терминологии Я.Свартвика, "немаркированный пассив" у М.Джуза, "полу-пассив" у А.Ота). Само по себе такое толкование свидетельствует об отклонении от чисто формального подхода и привлечении семантических критериев, что неизбежно при анализе языковых явлений, для которых характерно отсутствие однозначного соответствия между формой и значением.
Привлечение семантических критериев к анализу одноактантных конструкций позволило Б.А.Ильишу [Ильиш 1948: 192] говорить о наличии среднего залога в английском языке. Он рассматривал случаи типа: (1 )л11 opened the door -The door opened; (2)л I burnt the paper - The paper burnt; (3)л We resumed the conference - The conference resumed.
При этом он отмечает, что в случае переходного употребления подлежащее выражает действующее лицо, производящее действие, а в случае непереходного употребления подлежащее выражает предмет, с которым происходит действие. Б.А. Ильиш указывает только на самое общее семантическое значение подлежащего в одноактантных конструкциях, что объясняется тем, что автор говорил лишь о возможности выделения среднего залога в английском языке, рассматривая разные типы одноактантных конструкций, но трактуя их единообразно.
Р.Б.Лонг [Long 1962: 87] также анализирует рассматриваемые конструкции в рамках категории залога, но в отличие от Б.А.Ильиша трактует их как пассивные. Он считает, что для английского языка является характерным использование глаголов в активной форме с противоположным направлением предикации, что происходит, когда подлежащее обозначает не активный субъект действия, отвечающий за данное действие, а некоторый нейтральный по отношению к действию предмет, который может употребляться в качестве дополнения в случае, если тот же самый глагол имеет активный субъект действия. Им рассматриваются конструкции типа: лГт wearing ту shoes out - My shoes are wearing out.
Р.Б.Лонг акцентирует внимание на двух существенных характеристиках, считая, что в данном случае имеет место активность субъекта и неактивность объекта действия и что действие носит аспектуальныи характер. Далее он пишет, что само действие в рассматриваемом типе конструкций является не собственно
Этим символом в работе обозначаются примеры, заимствованные из работ других исследователей. действием, а констатацией факта действия, то есть речь идет об актуализированном действии. Такой подход позволяет автору установить определенные семантические черты подлежащего, характер субъекта и аспектуальные характеристики как факторы, способствующие реализации именно пассивного значения в указанных конструкциях. Однако полного набора возможных категориальных значений данных конструкций в работе не дается.
Э.ГШубная [Шубная 1974] рассматривает одноактантные конструкции как репрезентанты залоговых преобразований. Она отмечает, что в данных конструкциях ("инактивных" в терминологии автора) представлена схема обратного соответствия объект - подлежащее. Э.ГШубная выделяет специфические средства выражения обратного соответствия: речь идет об односоставное предложения. С этим тезисом можно согласиться, однако требуются некоторые уточнения. Как справедливо отмечает И.Б.Долинина [Долинина 1989: 56], субъект действия в соотнесенной переходной конструкции может быть не представлен в структуре од-ноактантной конструкции ни на синтаксическом, ни на семантическом уровне, но в ряде случаев он присутствует в ситуации, хотя остается невыраженным в предложении. Далее Э.ГШубная подчеркивает, что "семантическим средством оформления одноактантной конструкции является грамматически релевантный категориальный семантический признак неодушевленности существительных в роли подлежащего, который соотносит подлежащее одноактантной конструкции с объектом соответствующего предиката" [Шубная 1974: 18]. Но то же самое имеет место и при пассивных преобразованиях, что делает невозможным провести разграничение в рамках данного подхода между конструкциями типа: (1) The old warrior's lips were slightly parted {HHP 223) - Her moist full lips parted in a smile (AHW 220).
Г.ГСильницкий [Сильницкий 1973] рассматривает одноактантные конструкции в рамках категории каузаггивности. Давая широкую трактовку каузаггивности, он анализирует случаи типа: (1)л Не closed the door - The door closed; (2)л He cut meat with a knife - This knife cuts well.
Г.Г.Сильницкий отмечает, что характерной чертой английского языка является наличие транзитивно-интранзитивных глаголов (35,5 % всех английских глаголов) [Сильницкий 1973: 36]. По его мнению, с семантической точки зрения такие глаголы характеризуются каузативной оппозицией между транзитивными и ин-транзитивными значениями, при которой транзитивное значение глагола есть ин-транзитивное плюс значение каузации: лНе closed the door (= Не made the door close) - The door closed. Он также выделяет такой тип глагольного значения, который отображает потенциальную способность инструмента осуществлять некоторое воздействие [Сильницкий 1986: 59]. Речь идет о случаях типа: This knife cuts well. Таким образом, исходя из задач своего исследования, Г.Г.Сильницкий рассматривает только некоторые типы возможных оппозиций.
Одноактантные конструкции неоднократно рассматривались при обсуждении проблем, связанных с категорией переходности/непереходности. Категорию переходности/непереходности следует признать универсальной, так как она служит для передачи субъектно-объектных отношений, являющихся основным логическим содержанием любого высказывания, а субъектно-объектные отношения с необходимостью выражаются в любом языке независимо от его основных синтак-тико-типологических характеристик и поверхностной морфологии (см., например, [Категория субъекта и объекта ... 1982; Plank 1984; и др.]). Именно поэтому категория переходности/непереходности может быть представлена как морфологическая, лексическая, синтаксическая и т.п. (ср. точки зрения на ее природу, представленные в работах Э.Бенвениста [Бенвенист 1974], В.В.Виноградова [Виноградов 1972], О.Есперсена [Есперсен 1958], Дж.Лайонза [Lyons 1968], В.В.Лопатина [Лопатин 1979], Г.Пауля [Пауль 1960]).
Исследователи, которые связывают переходность/непереходность с глагольной лексемой или глаголом как частью речи, стремятся выделить в ней какие- то синтаксические аспекты, относят ее к сфере глагольного управления, называют валентностным или грамматическим признаком. Переходность / непереходность в этом случае соотносится со свойствами грамматических подклассов глаголов и трактуется как грамматическая или лексико-грамматическая категория [Кацнельсон 1972] , а также как проявление более общей категории направленности действия [Уфимцева 1974]. Другие авторы относят переходность/непереходность к сфере лексического значения, что переводит эту проблему в сферу лексической сочетаемости [Мухин 1976]. Однако следует отметить, что и в этом случае речь идет о явлении, выходящем за рамки собственно глагольной лексемы, поскольку свойства слова определяются через его лексическую сочетаемость с другими лексемами, которые обозначают семантический субъект и семантический объект действия. Двойственный подход к этому явлению отражается и в терминологии исследователей; говорят о лексико-синтаксической [Исаченко 1966], синтактико-семантической [Blinkenberg 1960], семантико-синтаксической [Бернацкая 1972] категории.
Дж.Нэсфилд [Nesfield 1944] рассматривает одноактантные конструкции в рамках лексического представления о переходности/непереходности. Он называет глаголы переходными, если их действие не заканчивается на субъекте, а переходит с субъекта на объект, на который оно направлено. В рамках такого подхода исследуемые конструкции подразделяются на две группы:
1/ конструкции с переходными глаголами в непереходном употреблении, когда отсутствует рефлексивное местоимение: л Не rolled the ball down the hill - Trie ball rolled down the hill;
2/ конструкции с непереходными глаголами с семой каузации, причем переходный глагол получается путем добавления семы каузации к непереходному глаголу: Л Water boils - We boil the water.
Идея обращения к рефлексивному компоненту представляет несомненный интерес, тем более, что в ряде случаев наблюдается двойная маркировка глагола в одноакгантных конструкциях: с рефлексивным показателем и без него. Ср., например: (3)Л The guard.extended his arm towards the gun - The guard's arm extended towards the gun - The guard's arm extended itself towards the gun.
Что касается трактовки случаев второй группы, то, вслед за И.Б.Долининой [Долинина 1989: 57] мы считаем, что здесь вокабула называет одну и ту же ситуацию, но в разном объеме и с разных сторон: в одноактантной конструкции подчеркивается только затронутость действием объекта, его собственное участие в действии, а в двухактантной конструкции подчеркивается роль инициатора, кауза-тора.
Дж.Лайонз [Lyons 1968] характеризует глаголы в конструкциях типа AThe house is building и *Detergents wash well как псевдотранзитивные. Он считает, что оба предложения являются неагентивными и что они соотносятся с переходными конструкциями обычного типа, но отличаются от непереходных, так называемых "эргативных" предложений (л Grass grows well) тем, что предполагают в своей содержательной структуре инициативного субъекта действия. В этом они схожи с пассивными конструкциями английского языка. Он видит их специфику в том, что они ориентированы на процесс в отличие от пассивных конструкций, которые ориентированы на исполнителя действия. Дж. Лайонз считает отличительной чертой указанных конструкций то, что они трансформационно выводятся из переходных конструкций. Однако в ряде случаев, на наш взгляд, весьма трудно определить исходную и производную конструкции, как, например, в следующем примере: (2) + We are cooling the water - + The water is cooling .
М.А.К.Хэллидей рассматривает несколько типов одноакгантных конструкций в своей эргативнои теории, в которой он различает "фамматику предложения в его понятийном аспекте" [Halliday 1973: 39], куда входит транзитивность, и фамматику речевой функции, куда входит модальность. Он определяет транзитивность как систему, как "набор выборов, относящихся к понятийному содержанию, к лингвистической репрезентации экстралингвистического опыта, явлений внеш- него мира и чувств, мыслей и ощущений" [Halliday 1976: 199]. Система транзитивности касается типа процесса, выраженного в предложении, участников этого процесса [Halliday 1967а: 39; 1968:181]. М.А.К.Хэллидей определяет транзитивность в терминах парадигматических и синтагматических отношений в предложении, а не через классификацию глаголов на переходные и непереходные [Halliday 1967а: 52].
В рамках своей теории М.А.К.Хэллидей рассматривает два парадигматических ряда конструкций, которые включают и одноактантные: AShe washed the clothes - The clothes were washed (by her) - The clothes washed easily; Mohn opened the door - The door opened - The door was opened (by John).
Он считает, что первое предложение в первом парадигматическом ряду воплощает переходную модель в чистом виде [Halliday 19676: 75]. Одноактантная конструкция в этом ряду характеризует процесс как таковой: либо даются его качественные характеристики, либо речь идет о генерализации возможности такого процесса. Именно это дает основание трактовать такие конструкции как ориентированные на процесс в отличие от пассивных, ориентированных на деятеля [Halliday 1967а: 46-47].
МАК.Хэллидей характеризует второй парадигматический ряд как ядерный. При этом он подчеркивает, что door имеет одну и ту же транзитивную функцию во всех трех предложениях, что совпадает с трактовкой Ч.Филлмора:"Мне кажется, что существуют семантически релевантные отношения между The door will open и The janitor will open the door несмотря на тот факт, что door является субъектом так называемого непереходного глагола и объектом так называемого переходного глагола" [Fillmore 1966: 4-5]. Такое замечание крайне важно, поскольку оно позволяет МАК.Хэллидею сделать вывод о том, что развитие ядерного типа предложений с нейтрализацией различия между деятелем и целью указывает на тенденцию к ре-структурированию субъектно-объектных процессов, так как такая форма организации предложения основана на каузации и вопрос заключается в том, является ли причина действия внешней или нет. При этом он определяет одноактантную конструкцию во втором парадигматическом ряду как "среднее" предложение. Такая характеристика одноактантной конструкции связана с неоднозначностью его трактовки в различных контекстах: а/ одноактантная конструкция с независимым значением ("средний тип предложения без каузатора" в терминологии автора): The door opens at 7 o'clock each morning. При этом совершенно несущественной является необходимость наличия внешнего деятеля в реальном мире; б/ одноактантная конструкция со значением среднего залога ("процессно-ориентированное рецептивное предложение с каузацией" в терминологии автора): This door doesn't open in wet weather. Как отмечает М.А.К.Хэллидей, в таких случаях подобные конструкции можно интерпретировать с точки зрения потенциальности.
Такое вьщеление двух типов одноактантных конструкций представляется совершено обоснованным. Безусловной заслугой МАК.Хэллидея является отнесение различия между переходностью и каузативностью к семантике предложения.
А.М.Мухин [Мухин 1987] рассматривает переходность как лексико-синтаксическое свойство лексем, поскольку она связана с явлениями как лексического, так и синтаксического уровней языка. По его мнению, в лексическом аспекте переходность отчетливо выражается в способности переходных лексем к управлению, на основе которого устанавливаются критерии их принадлежности к соответствующей лексико-семантической группе, - общность их лексической семантики (содержательный критерий) и сходство их сочетаемости с лексемами-дополнениями (формальный дистрибутивный критерий). В синтаксическом аспекте переходность лексем проявляется в употреблении при них (в позиции зависимого компонента или в позиции подлежащего) объектных, а также косвенно-объектных синтаксем. Из такой трактовки переходности вытекает факт вхождения двух несомненно связанных между собой общностью значения и внешне одинаковых глаголов в различные группы, имеющие свои содержательные и формальные дистрибутивные особенности, что сводит все проблемы к разграничению омонимичных форм. При этом выделяется большая группа глаголов, которые образуют коррелятивные пары по значению и сочетаемости. Проблематичным в рамках данной концепции оказывается разграничение случаев типа I am reading а book - The book reads quickly и He moved his fingers - His fingers moved.
Конструкции типа The book sells well исследовались в области семантического синтаксиса. В работе Н.А.Знаменской [Знаменская 1982] специфика таких конструкций определяется несоответствием типа синтаксической связи типу синтаксических отношений: объектные отношения выражаются предикативной предложение-организующей связью, хотя связь объекта и действия по своей сути должна выражаться комплетивной синтаксической связью, не создающей предложение, а лишь распространяющей его. По мнению автора, одноактантная конструкция репрезентирует маркированную структуру, которой свойственна некоторая "лингвистическая ущербность", связанная с тем, что подлежащее, представленное объектом, определяет семантическую перспективу предложения. За предложениями исследуемого типа закрепляется выражение модального значения возможности, которое эксплицитно выражается в наличии модальных глаголов в синтаксической структуре одноактантной конструкции.
Данная трактовка вызывает у нас некоторые возражения. Дело в том, что наряду с конструкциями типа Не sells books - The book sells well автор также рассматривает конструкции AMrs. Simmer pursed her lips disapprovingly - Just for a second Gilbey's mouth pursed, then tightened как объектную. Однако вряд ли правомочно трактовать одноактантные конструкции, приведенные выше, как однотипные, за которыми "закрепляется выражение модального значения возможности" [Знаменская 1982: 15]. Разделение глаголов на приведенные в диссертации группы также нельзя назвать последовательным, поскольку один и тот же глагол может встречаться в двух группах одновременно. Причем речь идет не о многозначных глаголах, а о глаголах типа to read, to adjourn и т.п.
В последнее десятилетие лингвисты большое внимание уделяли различным вопросам, связанным с проблемами каузативных конструкций и их дериватов.
Так, Дж.С.Бауэре анализирует традиционную проблему трактовки конструкций типа AJohn rolled the ball down the hiil - The ball rolled down the hill [Bowers 1986]. Он справедливо подчеркивает, что различие между такими предложениями носит синтаксический характер прежде всего в том смысле, что, исходя из семантики глагола, невозможно предсказать, образуются ли конструкции обеих разновидностей при использовании глаголов соответствующего класса. Решение проблемы Дж. С. Бауэре видит в использовании понятия "структурно-сберегающей трансформации" [Bowers 1986: 35]. Отличие одноактантной конструкции от двух-актантной, по его мнению, заключается в том, что в одноактантной конструкции субъект не указан, но место для него остается вакантным и может быть занято, когда от одноактантной конструкции мы перейдем к двухактантной. Данное представление "оказывается в состоянии отразить тот факт, что the ball является логическим объектом по отношению к roll, не вынуждая нас нарушать важную закономерность, согласно которой наличие в высказывании субъектной именной составляющей для английского языка обязательно" [Bowers 1986: 57]. Однако, как отмечает В.Б.Касевич [Касевич 1992], в одноактантной конструкции отражается ситуация, нейтральная в плане контролируемости/неконтролируемости: с точки зрения языкового способа выражения здесь как бы остается принципиально открытым вопрос о том, скатился ли мяч "сам по себе" или же в результате действия некоторого агенса. Иначе можно сказать, что глагол roll описывает в высказывании данного типа каузированную ситуацию, но не дает возможности выражения каузатора. Переходу от двухактантной к одноактантной конструкции соответствует не только синтаксическое повышение ранга составляющей the ball, но и семантическое: в последнем случае the ball выступает уже не как объект, а как субъект состояния. В разных употреблениях roll, таким образом, представлены разные лексемы и разные предикаты (см. также [Freiden 1975]).
Л.Талми [Talmy 1985] анализирует интересующие нас конструкции в связи с рассмотрением систематических отношений в языке между значением и его выражением в поверхностной структуре на примере моделей предложения, описывающих движение. Он трактует предложения типалТїіе rock slid down the hill как неагентивные, а предложения типаАІ slid the keg into the storeroom как агентивные в рамках концепции лексикализации, которая может иметь место на разных языковых уровнях.
Б.Комри [Comrie 1985] рассматривает подобные конструкции с точки зрения изменения валентности глагола, которое может находить выражение в двух разнонаправленных процессах: каузации и антикаузации. Несомненной заслугой Б.Комри является привлечение внимания к направлению синтаксической деривации.
П.Сгалл и др. [Sgall е.а. 1986] связывают образование исследуемых конструкций с процессом нулевой модификации глагольной лексемы. Это исследование выполнено в рамках функционального генеративного описания, одной из целей которого является определение возможности приписать грамматическому участнику "деятелю" первичную функцию субъекта в поверхностной структуре высказывания. При таком подходе другие различия (такие, как различия между аген-тивностью, экспериенцером, темой и т.п.) относятся к уровню фактических знаний ("сценариям" и т.п.), а не к структуре языка как такового.
Л.Хагеман [Haegeman 1994] рассматривает пары каузативных - эргативных конструкций типаїТле enemy sank the boat - The boat sank. Она считает, что каузативная модель подчеркивает роль инициатора действия, а эргативная модель подчеркивает вовлеченность объекта в какую-либо деятельность.
У.Крофт [Croft 1991] вслед за Дж.Лакоффом [Lakoff 1987] исследует размещение залоговых и других оппозиций внутри каузальной цепочки событий, кото- рая описывается с помощью идеализированной когнитивной модели событий. При этом подчеркивается, что субъект является инициатором каузальной цепочки, а прямой объект представляет собой конечную точку каузативного действия.
С.Фаган [Fagan 1992] возвращается в своем исследовании к решению вопроса о том, является ли образование одноактантных конструкций ("средние конструкции" в терминологии автора) результатом лексического процесса в языке или синтаксической деривации. В работе дается описание и анализ синтаксиса и семантики одноактантных конструкций, а также условий их образования. При этом подчеркивается, что опущенный агенс инкорпорирован в лексему глагола и присутствует в одноактантных конструкциях как родовое понятие.
У.Абрахам [Abraham 1993] считает одноактантные конструкции ("средние конструкции" в терминологии автора) утверждениями о каком-либо свойстве предмета, выражаемого любой именной группой в высказывании. По мнению автора, именно этим обуславливается факт частого использования неопределенного субъекта в таких конструкциях, которые представляют собой рематические предложения. Сходные воззрения на рассматриваемые конструкции можно найти и в других работах [Heim 1982; Diesing 1993].
Большое количество интерпретаций одноактантных конструкций в лингвистической литературе свидетельствует о сложности объекта исследования, что делает возможным его рассмотрение с самых разных точек зрения.
Синтаксическая концепция, где был рассмотрен более полный набор конструкций, являющихся предметом данного исследования, была выдвинута И.Б.Долининой Щолинина 1989]. Она отмечала, что все одноактантные конструкции отличает их формальная идентичность: подлежащее одноактантной конструкции соотносится с дополнением двухактантной, причем маркировка синтаксического сдвига отсутствует, то есть глагол залогово не маркирован. С другой стороны, наблюдается их содержательное разнообразие. При содержательной интерпретации данных конструкций предлагается вьщелить два плана: ролевой и денотативно-ориентированный; грамматически категориальный.
В отношении первого плана подчеркивается, что для двухактантных конструкций характерно то, что подлежащее всегда выражено активным именем {либо одушевленным, либо неодушевленным, но обладающим природной или механической активностью), а дополнение - неодушевленным именем (относительно инертным, но всегда безинициативным). Ролевой статус дополнения двухактантных конструкций и, соответственно, подлежащего одноактантных обычно представлен: а) объектом: (3) + Не furled his umbrella - This umbrella doesn't furl neatly (HOA); б) локативом: (4) He descended the stairs (HOA) - The road descended steeply (HOA).
Для конструкций типа (5) He swung his legs off the bed and sat on the edge (WBV 324) - His arms did not swing at his sides, but hung loosely (SMM 2) характерна референциальная соотнесенность между подлежащим и дополнением как целого и части, то есть между ними существуют партитивные отношения.
В работе рассматриваются также одноактантные конструкции, соотносительные с трехакгантными конструкциями. Речь идет о случаях, когда в позицию подлежащего одноактантной конструкции продвигается:
1) либо прямое дополнение, представляющее собой объект: (6) + We cut meat with a knife - + Frozen meat cuts well;
2) либо предложное дополнение, представляющее собой инструмент: (7) + We cut meat with a knife - This knife won't cut (Ox Ad).
Второй план связан с определением грамматического категориального статуса одноактантных конструкций, который может быть различен. Идентификация категориального статуса одноактантных конструкций зависит от целого ряда таких содержательных признаков, как:
1) лексико-грамматическая семантика глагола, называющего действие (собственно переходность, каузативность и т.п.); тип действия; степень активности объекта в выполнении действия.
Можно выделить следующие основные типы категориальных значений рассматриваемых конструкций: а) значение среднего залога: (8) + The hosepipe kinks easily;
В одноактантной конструкции со значением среднего залога речь идет о генерализации возможного процесса, описываемого глаголом. При этом субъект действия присутствует в семантической структуре ситуации, хотя остается невыраженным в синтаксической структуре предложения; б) декаузативное значение: (9) The first wall crumbled like bread (SKD 265);
Одноактантная конструкция описывает фрагмент каузативной ситуации, который воспринимается говорящим как отдельная ситуация в силу того, что кауза-тор говорящему неинтересен; в) независимое некаузативное значение: (10) This field drains into the river (HOA);
Процесс, описываемый одноактантной конструкцией, происходит как бы сам по себе, без каузатора; г) детранзитивное значение: (11) + A cat's claws can retract; Одноактантная конструкция в данном случае описывает ситуацию, когда внимание говорящего приковано не к действующему лицу, а к движению частей тела.
Однако этими значениями не ограничивается весь возможный спектр категориальных значений описываемого в работе множества одноактантных конструкций. Более того, требует доказательства положение о том, что образование одноактантных конструкций, соотносительных с двухактантными и трехакгантными конструкциями, носит в английском языке регулярный характер и охватывает дос- таточно широкий круг глаголов, которые способны образовывать одноактантные конструкции с однотипным значением. Сложность решения данной проблемы обусловлена тем, что как множество двухактантных, так и множество одноакгантных конструкций имеют практически полностью идентичные синтаксические структуры. Первоочередную роль при установлении категориального статуса одноакгантных конструкций следует отвести содержательным критериям, поскольку многозначность рассматриваемых конструкций объясняется семантикой имени, степенью его активности, а также референциальным значением высказывания. Определение условий реализации того или иного значения исследуемых конструкций является не менее важной задачей настоящего исследования, так как ее решение позволит говорить о системе категориальных значений одноакгантных конструкций в английском языке и трактовать данное явление как свойство системы английского глагола.
class1 КЛАССИФИКАЦИЯ ГЛАГОЛОВ, СПОСОБНЫХ ОБРАЗОВЫВАТЬ
ОДНОАКТАНТНЫЕ КОНСТРУКЦИИ, СООТНОСИТЕЛЬНЫЕ С ,ПЕРЕХОДНЫМИ ГЛАГОЛЬНЫМИ КОНСТРУКЦИЯМИ class1
Понятие ситуации в рамках концепции семантико-деривационного
Глагол занимает особое положение в системе языка. Еще В.В.Виноградов отмечал, что глагол наиболее конструктивен по сравнению со всеми другими категориями частей речи [Виноградов 1972: 490]. Дело в том, что глагол как единица языкового строя выполняет двойной ряд функций на всех языковых уровнях: он репрезентирует самого себя и всю ситуацию, которую представляет.
На лексическом уровне глагол представляет собой лексическую единицу, которая называет какое-либо конкретное действие или состояние, отражающее явление действительности. Данное значение составляет концептуальное ядро лексемы, с которым ассоциируется представление о лексическом значении глагола. При этом под лексемой понимается слово как единица словаря, то есть как двухсторонняя внетекстовая единица языка, возникающая на основе анализа всех текстов языка. Таким образом, лексема представляет собой совокупность леке, которые являются двухсторонними единицами текста. Лексу, представляющую или репрезентатирующую все остальные лексы данной лексемы в словаре, мы называем вокабулой [Холодович 1979: 9]. С другой стороны, глагол репрезентирует значение ситуации, описываемой его лексемой. Это проявляется в том, что именно глагол определяет набор участников ситуации, их ролевой статус и их иерархию. В этой функции глагол выступает в роли предиката, являющегося единицей особой, комплексной номинации, определяющей ситуацию как единое, но сложное целое, образуемое им самим и набором его аргументов [Долинина 1989: 17]. Этот аспект значения глагола принято называть пропозиционным, так как здесь глагол выступает как предикат - центр пропозиции. Именно этот аспект задает лексикографическое толкование глагола.
Лексикографическое толкование глагола определяется его собственным лексическим значением и семантической структурой ситуации, которую данный глагол описывает. Лексикографическое толкование глагола характеризуется:
1) набором партиципантов, с учетом их количества и ролей;
2) иерархической или "весовой" упорядоченностью партиципантов. Весовая упорядоченность партиципантов закрепляется и реализуется в
предложении посредством изоморфной весовой упорядоченности актантов, благодаря чему каждая исходная структура имеет определенную исходную интенцию, определяемую непосредственно лексическим значением глагола [Долинина 1989:
Итак, глагол способен называть не только сам тип действия, но и всю ситуацию целиком и предсказывать состав ее участников в упорядоченном виде. Такая способность глагола определяется как его семантическая валентность [Tesniere 1959; Холодович 1970]. В лингвистической литературе имеются и другие термины, отражающие суть данного явления. Так, Ч.Филлмор [Филлмор 1981] определяет данное понятие как "падежная рамка". В данной работе мы будем использовать термин синтаксическая валентность. В последние десятилетия появилось немало работ, посвященных проблемам как синтаксической, так и семантической валентности глагола [Апресян 1967; Гловинская 1993; Кибардина 1990], которые вылились в создание специальных валентностных словарей. При этом следует отметить, что семантическая валентность находит отражение в значении глагольной лексемы, образуя в ее семной структуре особый, синтагматический компонент. Это допущение позволяет поставить как бы знак равенства (правда, очень условный, поскольку в семах представлены только потенции, а в окружении - конкрет га ные единицы) между пропозиционным значением глагола и всей пропозицией, или, иными словами, между значением глагольной лексемы с учетом синтагматического аспекта и ее лексикографическим толкованием [Долинина 1989:17].
Роль глагола в грамматическом плане также носит двойственный характер. С одной стороны, он может репрезентировать самого себя как определенный член предложения (например, сказуемое), который обладает определенными морфологическими характеристиками. С другой стороны, глагол может выступать как синтаксическое ядро предложения, задающее набор синтаксических позиций ( то есть связанных с ним членов предложения). При этом глагол определяет способы таксономического и морфологического оформления последних. Иными словами, глагол может выступать как элемент, обладающий синтаксическими и морфологическими валентностями, которые непосредственно определяют структуру предложения.
class2 КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ОДНОАКТАНТНЫХ КОНСТРУК
ЦИЙ, ОБРАЗОВАННЫХ КАУЗАТИВНЫМИ ГЛАГОЛАМИ class2
Понятие «категориальное значение» в деривационном синтаксисе
Изучение грамматических категорий глагола постоянно привлекает к себе внимание исследователей (см.,например, [Ревзина 1973; Бондарко 1976; Якобсон 1975; Храковский 1996]). Такое положение объясняется той важной ролью, которую играют грамматические категории в языковой системе, поскольку "грамматика в сущности сводится к описанию существующих в языке категорий"[Щерба 1972:12].
Важная роль отводится грамматическим категориям в лингвистической типологии [Ярцева 1975]. Уже проведен типологический анализ глагольных категорий каузатива [ТКК 1969], пассива [ТПК 1974], результатива [ТРК 1983], множественности [ТИК 1989], императива [ТИК 1992].
Под категорией в лингвистике понимается "любая группа языковых элементов, выделяемая на основании какого-либо общего свойства; в строгом смысле -некоторый признак (параметр), который лежит в основе разбиения обширной совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака. Грамматическая категория выступает как замкнутая система взаимоисключающих грамматических значений, задающая разбиение обширной совокупности словоформ на коллинеарные классы" [ЛЗС 1990].
Традиционно в английском языке в качестве грамматических выделялись категории, которые имели специализированные средства для маркировки и которые могли быть представлены в виде ряда оппозиций (страдательный залог, рефлексив). Такое узкое истолкование понятия грамматической категории широко распространено в лингвистике. Так, А. В. Бондарко [Бондарко 1976] трактует морфологические категории как системы противопоставленных друг другу морфологических форм с однородным содержанием. Но при таком подходе целый ряд языковых явлений выпадает из описания, поскольку ситуация всегда оказывается несколько сложнее из-за возникновения определенных трудностей, в частности, из-за наличия в языке синонимических средств передачи одних и тех же значений. В английском языке примером этому могут служить случаи маркированного и немаркированного рефлексива. Ср.: (91) Is she old enough to dress herself (Ox Ad) -He takes ages to dress (Ox Ad).
Как отмечает СДКацнельсон, в языках изолирующего (аналитического) строя действительно велик удельный вес явлений, не получающих прямого и непосредственного выявления во внешней структуре языка. Основную нагрузку в плане выражения грамматических отношений здесь несут внутренние связи - типы сочетаемости слов и т.д.[Кацнельсон 1972: 78]. Поэтому ученые и склоняются в пользу расширения понятия "грамматическая категория", не ограничивая его оппозицией маркированной и немаркированной форм. Но такое расширение данного понятия лингвисты понимают по-разному.
А. В. Бондарко считает необходимым проводить различие между понятием грамматической категориальности и понятием грамматической категории. Первое понятие представляется более широким, по его мнению, охватывает разнообразные классы (разряды) и единицы: классы морфологических форм, грамматические классы слов, классы синтаксических конструкций и т.д.[Бондарко 1978:142].
Л.В.Щерба [Щерба 1957: 64] выделяет в языковой системе "общие категории", под которые подводится то или иное лексическое значение. Внешними выразителями этих категорий являются не только внешние морфологические средства, но также "особые вспомогательные слова" и "синтаксическая связь". При этом смысловая сторона является определяющей: "Не видя смысла, нельзя еще устанавливать формальных признаков, так как неизвестно, значат ли они что-либо, а следовательно, существуют ли они как таковые"{Щерба 1957:65].
Б.Уорф [Whorf 1959: 88-89] различает в грамматическом строе языка "явные" и "скрытые" категории. Явные категории выражаются формальными показателями, за редкими исключениями присутствующими в любом предложении, воспроизводящем данную категорию. Скрытые категории формального выражения, как правило, не получают. Смысловое содержание речи складывается, таким образом, в результате взаимодействия явных и скрытых категорий.
С.Д.Кацнельсон [Кацнельсон 1972] также выделяет скрытые категории, под которыми он понимает подразумеваемые категориальные признаки, не имеющие самостоятельного выражения в языке. Они выражаются при посредстве слов и словесного контекста. Выразителями скрытых категорий являются грамматически оформленные и сочетающиеся в предложении словесные знаки. Именно категориальные компоненты слов, уточняя взаимоотношения слов в предложении, делают излишним присутствие специальных формантов. Вьщеление категориальных признаков, выполняющих содержательные и формальные функции, обусловлено членимостью и разложимостью значений. Еще АМ.Пешковский отмечал, что грамматика начинается только там, где не только звуки, но и значение слова признается нецельным, разложимым, расщепленным на отдельные элементы ІПешковский 1959:76].
Таким образом, мы видим, что лингвисты согласны с тем, что отношения между формой и содержанием в грамматике противоречивы не только в том смысле, что одной грамматической функции может соответствовать несколько форм и, напротив, одной грамматической форме может соответствовать несколько функций, но еще и в том более глубоком смысле, что не каждая грамматическая категория получает прямое и непосредственное выражение в грамматических формах данного языка. Многие фамматические категории оказываются, с такой точки зрения, запрятанными в значении слов и синтаксических связях слов в предложений [Кацнельсон 1972: 82].
class3 КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ОДНОАКТАНТНЫХ КОНСТРУК
ЦИЙ, ОБРАЗОВАННЫХ НЕКАУЗАТИВНЫМИ ГЛАГОЛАМИ class3
Категориальные значение одноактантных конструкций, обусловленные словоизменительными содержательными сдвигами
Глаголы чувственного восприятия. Имеются в виду следующие случаи:
(343) + I felt the velvet - The velvet feels smooth (HOA);
(344) + tasted the soup - soup that tastes too much of onions (HOA);
В рассматриваемых случаях образование одноактантных конструкций от ак-циональных глаголов чувственного восприятия сопровождается объектным сдвигом диатезы и появлением пресуппозиционного значения результирующей атрибутивности. Под результирующей атрибутивностью понимается наличие у объекта качеств, которые становятся очевидными только в результате действия, обозначенного глаголом, которое осуществляется одушевленным лицом.
Глагол to smell также способен образовывать как двухактантные, так и одно-актантные конструкции:
(345) + Не smelled the flower - The flowers smell sweet (Ox Ad).
Однако здесь представлен особый случай, поскольку цветы сами распространяют аромат, который может почувствовать субъект, обладающий обонянием, при вдыхании воздуха. Однако тот факт, что цветы сами распространяют аромат, нерелевантен для интерпретации категориального статуса одноактант-ной конструкции, поскольку даже в случае (346) The fish begins to smell if it isn t kept on ice (HOA) субъект все равно присутствует в семантической структуре ситуации.
Наличие обстоятельства образа действия в синтаксической структуре конструкции с глаголом to smell не является обязательным, поскольку оно носит лишь уточняющий характер:
(347) The hallways smelled and the stair had grimed rails (R Ch 179);
(348) His hands smelt of that peculiar odour which he had fist notice that morning
in the corridor (MHB 265).
Поэтому возможны трансформации типа:
(349) The air smells sweet (G Oct.21, 1988: 38) The smell of the air was sweet.
Отсутствие обстоятельства при глаголе to smell, как правило, обозначает присутствие неприятного запаха.
Тот факт, что действие, описываемое в двухактантной конструкции, может носить непроизвольный или целенаправленный характер, также нерелевантен для интерпретации одноактантных конструкций:
(350) You could still smell hot fat, but you could smell the ocean too (R Ch 179);
(351) + The dog smelt the lamp-post.
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что одноактантные конструкции в рассматриваемых случаях имеют значение среднего залога с пресуппози-ционным значением результирующей атрибутивности, которое может быть выражено имплицитно или эксплицитно. В последнем случае это проявляется в наличии обстоятельства образа действия в синтаксической структуре одноактантной конструкции.
Похожие диссертации на Одноактантные конструкции, соотносительные с переходными глагольными конструкциями, в современном английском языке
