Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лингвокогнитивная структура иронии с.12
1.1. Ирония как междисциплинарный объект научного исследования: история и современность с.12
1.1.1. Ирония в рамках эстетических и литературоведческих исследований с. 14
1.1.2. Ирония как объект лингвистических исследований с.20
1.2. Условия реализации иронии с.26
1.2.1. Эмфатическая интонация как средство выражения иронии в устной речи с.27
1.2.2. Контекст как средство выражения иронии в письменной речи с.30
1.3. Когнитивная структура иронии с.35
1.3.1. Концепт «Ирония»: ядро и периферия с.38
1.3.2. Когнитивная природа иронии как вида комического с.44
Выводы к главе I с.49
Глава 2. Диалогический авторский дискурс в романе У.М. Теккерея «Ярмарка тщеславия» с.52
2.1. Понятие дискурса в контексте современных лингвистических исследований с.53
2.1.1. Дискурс: к проблеме лингвистического определения с.53
2.1.2. Специфические черты дискурса с.57
2.2. Диалогический дискурс художественной речи с.61
2.2.1. Понятие диалога в лингвистике с.62
2.2.2. Художественная речь и диалог в системе языка с.64
2.2.3. Диалогизм как культурно-философское понятие с.66
2.2.4. Диалогический дискурс: теоретический статус понятия с.69
2.3. Дискурсивные маркеры авторского диалога в романе У.М. Теккерея «Ярмарка тщеславия» с.72
2.3.1. Временной сдвиг с.75
2.3.2. Смена повествовательного лица с.76
2.3.3. Формы повелительного и сослагательного наклонения с.77
2.3.4. Интерсубъективная структура повествования с.78
2.3.5. Фатические языковые средства с.79
2.3.6. Средства проксемики с.80
2.3.7. Семантический сдвиг к обобщению с.83
Выводы к главе II с.84
Глава 3. Липгвокогнитивная структура иронической концептуализации событий в авторском диалогическом дискурсе романа У.М.Теккерея «Ярмарка тщеславия» с87
3.1 Взаимодействие фреймов как основа создания иронического эффекта в тексте романа с.90
3.1.1. Контраст фреймов-структур при иронической концептуализации реалий и отвлеченных понятий с.91
3.1.2. Взаимодействие фреймов-ролей как способ иронического освещения социальных ролей с. 106
3.1.3. Противопоставление фреймов-сценариев в ироническом прочтении традиционных сюжетов с. 121
3.1.4. Контраст фреймов — ситуаций в ироническом толковании стереотипных обстоятельств с. 127
3.2. Контекстуальная обусловленность иронического смысла в романе с. 130
3.3. Стилистически окрашенные средства создания комической экспрессии в тексте романа с. 140
Выводы к главе III с.144
Заключение с. 148
Библиографический список с. 155
Список словарей и справочной литературы с. 170
Список использованных электронных ресурсов с. 171
Приложение с. 173
- Ирония в рамках эстетических и литературоведческих исследований
- Контекст как средство выражения иронии в письменной речи
- Контраст фреймов-структур при иронической концептуализации реалий и отвлеченных понятий
- Контекстуальная обусловленность иронического смысла в романе
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено анализу способов образования и особенностей функционирования иронии как лингвокогнитивного явления в авторском диалогическом дискурсе романа «Ярмарка тщеславия» У.М. Теккерея.
Таким образом, актуальность работы обусловлена интересом к иронии как логической операции и языковому объекту междисциплинарного изучения. Она входит в поле исследования философии, психологии, культурологии, риторики, семиотики, литературоведения и лингвистики. Несмотря на многовековую, с античных времен историю исследования иронии, в современной науке так и не выработана единая система подходов к данному культурному явлению «как культурологическому концепту и «ключевому слову» культуры современности» (Веселова, 2003: 5). Важность исследования иронии в лингвокогнитивном аспекте обусловлена тем, что ирония является важнейшим способом аффективного речевого воздействия, что связано с двойственным отношением иронии к явлениям действительности: она заключает в себе значимое противоречие между планом выражения и планом содержания и способствует активному формированию отношения коммуникантов к предметам коммуникации. В иронии, с ее поливалентностью в отношении критерия истинности высказываемого, создается уникальное диалогическое полисемантическое поле, в котором возможно утверждение взаимоисключающих высказываний, «работающих» на создание уникального эпистемологического опыта. Гносеологическая цель иронии — сделать доступным осознанию то, что еще не актуализировано человеком в его языковой картине мира - обусловливает актуальность когнитивного исследования иронии как лингвистического явления.
В качестве объекта исследования в диссертационной работе рассмотрены процессы репрезентации мира в авторском диалогическом дискурсе.
Предмет исследования составляет ирония как результат взаимодействия лингвоментальных структур смыслообразования, фреймов.
Целью настоящего исследования является изучение лингво-когнитивных структур образования иронии в авторском диалогическом дискурсе художественного теста.
Для достижения поставленной цели в исследовании поставлены следующие задачи: рассмотреть иронию как объект междисциплинарных научных исследований, уделяя особое внимание лингвистическим аспектам ее изучения; определить условия реализации иронии, а именно обозначить роль контекста как средства выражения иронии в письменной речи и интонации как фона распознавания иронии в устной речи; характеризовать когнитивную структуру иронии как сегментного концепта, рассматривая ироническую концептуализацию как результат взаимодействия лингвоментальных структур; рассмотреть понятие «дискурс», положенное в основу лингвистических исследований и выделить его основные отличительные черты в соотношении с категорией текста; раскрыть специфику диалогического дискурса в художественной речи на основе философии диалогизма М. Бахтина; выделить и проанализировать в романе «Ярмарка тщеславия» У.М. Теккерея ряд дискурсивных маркеров авторского диалога; выявить основные способы иронической концептуализации в авторском диалогическом дискурсе исследуемого романа;
8) систематизировать виды иронического контекста и представить иронию в лингвостилистической характеристике авторского дискурса в художественном тексте «Ярмарка тщеславия» У.М. Теккерея.
Для анализа языкового материала в работе использовались следующие методологические парадигмы и подходы: лингвокультурология и когнитивная лингвистика (Баранов А.Н., Демьянков В.З., Рош Э.); теория фреймов и сценариев (Е.С. Кубрякова, М. Минский, Ч. Филлмор, и др.); также были задействованы лингвостилистический и когнитивно-дискурсивный анализ, аналитико-синтетический метод, метод контекстуального анализа, а также методики анализа художественного текста.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды отечественных и зарубежных труды отечественных и зарубежных ученых в области филологии, философии, культурологии. Прежде всего, автор опирался на теоретические исследования в области лингвистики И.В. Арнольд, С. Аттардо, О.С. Ахмановой, М.П. Брандес, X. Вайнриха, X. Геснера, Х.П. Грайса, Г.В. Колшанского, А.Н.
Мороховского, Ю.Н. Мухиной, Д. Мюкке, СИ. Походни, М.Ю. Скребнева, Ю.Н. Тынянова, М. Хартунга и др.; на работы в области когнитивной лингвистики Н.Д. Арутюновой, С.Н. Балашова, Э. Бенвениста, А.В. Бондарко, Е.А. Брюхановой, Т.А. Ван Дейка, В.В. Виноградова, А.В. Дука, М.Р. Желтухиной, В.И. Карасика, Т.Н. Колокольцевой, И.А. Котюровой, А. Кибрика, Ю. Кристевой, У. Крофта, Е.С. Кубряковой, М.Л. Минского, Ж.В. Никоновой, Г.А. Орлова, Т.Ф. Плехановой, С. Стемброка, Ю.С. Степанова, Х.М. Таукеновой, Ц. Тодорова, М. Фуко и др.; на исследования в области эстетики и литературоведения Б. Аллемана, М.М. Бахтина, Ю.Б. Борева, Е.Ю.
Гениевой, Н.Н. Гончаровой, В. Дынник, А. Дюсон, В.Ивашевой, В.М. Пивоева, А.А. Потебни, В.Я. Проппа, О.А. Толстых и др.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка всесторонне рассмотреть явление иронии в авторском диалогическом дискурсе романа «Ярмарка тщеславия» У.М. Теккерея, а именно: на основе интегрирования различных дисциплин проведено исследование иронии как своеобразного метода познания; выявлена внутренняя обусловленность диалогизма и ироничности в авторском дискурсе и обозначена зона диалогического контакта автора с адресатом в романе; явление иронии в исследуемом тексте рассмотрено с точки зрения когнитивной лингвистики с применением фреймового подхода М.Л. Минского к анализу текста; определены контекстуальные условия и стилистические формы актуализации иронии в авторском диалогическом дискурсе исследуемого романа.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что результаты исследования вносят определенный вклад в обоснование когнитивного статуса иронии в авторском диалогическом дискурсе, а также в общую теорию иронии и иронический дискурс.
Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что его материалы и результаты могут быть использованы при разработке учебных курсов ряда лингвистических дисциплин: в курсе, психолингвистики, интерпретации текста и стилистики, теории языка, а также для проведения практических занятий и семинаров по данным дисциплинам.
На защиту выносятся следующие положения: 1) В настоящей работе проводится исследование иронии, основанное на взаимодействии фреймовых структур, то есть моделей культурно-обусловленного, канонизированного знания, отражающих знания и мнения говорящих.
В иронии авторского дискурса в художественном тексте имеет место как стереотип ожидания (фреймы, отвечающие за истинность информации), так и игра со смыслами, нарушающая ожидания и актуализирующая фреймы, отвечающие за фиктивность информации. Таким образом, в сознании реципиента (читателя) возникает когнитивный конфликт, способствующий активизации познавательных структур с целью распознания истины в этом конфликте когнитивных моделей. Фреймы, формирующие когнитивное пространство автора, вступают в отношения диалога с фреймами читательского восприятия.
Состав и структура когнитивной модели иронии и механизм ее перестройки определяют репертуар моделей концептуализации событий. Взаимодействие фреймов происходит по общей схеме контраста: «похвала-осуждение» («положительная оценка» -«отрицательная оценка»), которая охватывает следующие виды фреймов: фреймы-структуры, использующиеся для обозначения объектов и понятий; фреймы-роли, отражающие социальные роли; фреймы-сценарии, запечатлевшие стереотипные схемы поведения; фреймы-ситуации. Названные разновидности фреймов выступают как когнитивные векторы, определяющие направление и цель авторской иронии.
В авторском художественном дискурсе, отличающемся диалогичностью и многомерностью, фреймы могут накладываться друг на друга, вступать в отношения параллелизма, контекстной синонимии и антиномии.
Возможность вписываться в определенные виды контекстов (микро-, макро- и мегаконтексты) и воплощаться во многих стилистических приемах и выразительных средствах (антономасия, оксиморон, эпитеты, гипербола, восклицания, вопросительные предложения) расширяет лингвокогнитивный потенциал иронии в художественном тексте.
Материалом исследования послужил роман У.М. Теккерея «Ярмарка тщеславия» в оригинале. Общий объем исследованного материала составляет 694 страницы. Объем выборки составил более 690 единиц. Подробно проанализировано более 200 контекстов взаимодействия фреймовых конструкций, приводящих к созданию иронического эффекта. Отбор материала исследования обусловлен высоким уровнем авторской иронии, иронических приемов и контекстов, а также выраженной диалогичностью авторского дискурса, также способствующей созданию иронических эффектов.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на научно-практической конференции студенческих работ КГПУ 2002 г. (г. Петропавловск-Камчатский), на научно-технической конференции профессорско-преподавательского состава КамчатГТУ «Теория и практика научных исследований в рыбохозяйст-венной отрасли Камчатки» 2004 г. (г. Петропавловск-Камчатский), на научно-технической конференции профессорско-преподавательского состава КамчатГТУ «Проблемы языкознания теории, практики и организации преподавания языковые дисциплин в вузе» 2006 г. (г. Петропавловск-Камчатский), на научно-технической конференции профессорско-преподавательского состава КамчатГТУ «Проблемы научно-технического развития Камчатского края» 2007 г. (г. Петропавловск-Камчатский, на пятой всероссийской научно-технической конференции «Вузовская наука - региону» 2007 г., (г. Вологда), на III Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современного языкового образования в вузе. Вопросы теории языка и методики обучения» 2010 г. (г. Коломна, Московская обл.), на пятой международной научно-практической конференции «Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы, 2010 г. (г.Самара), на V общероссийской научно-практической конференции с международным участием: «Актуальные вопросы современной науки и образования» 2010 г. (г. Красноярск), в социально-гуманитарном вестнике: Всероссийский сборник научных статей. Выпуск 7, 2010г. (г.Краснодар). По теме диссертации опубликовано 11 статей, в том числе три статьи в рекомендуемых Высшей Аттестационной Комиссией изданиях.
Структура работы отражает основные этапы и логику предпринятого исследования: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, библиографического списка, списка словарей и справочных изданий. Общий объем диссертационного исследования составляет 173 страницы печатного текста.
Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются объект, предмет и методы исследования, определяется его цель и задачи, характеризуется научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе представлена развернутая характеристика структуры иронии как лингвокогнитивного явления, а именно: феномен иронии описывается как полисемантический объект исследования с привлечением данных ряда гуманитарных дисциплин: эстетики и литературоведения, лингвистики и когнитивной лингвистики; рассматриваются основные условия реализации иронии в устной и письменной речи; когнитивная модель иронии характеризуется как сложный сегментный концепт с ядерной и периферийной частями; приводится развернутый анализ одной из когнитивных структур иронии, а именно фреймовой структуры.
Во второй главе определяется теоретический статус понятия «дискурс» в современной науке, выделяются его основные отличительные и схожие свойства в соотношении с категорией текста; рассматриваются основные признаки диалога и диалогизма, а также свойства худо- жественнои речи и диалогического дискурса в системе языка; выделяется ряд дискурсивных маркеров авторского диалога в романе «Ярмарка тщеславия» У.М. Теккерея, исследуемый художественный текст анализируется как авторский дискурс с четкой диалогической зоной.
В третьей главе осуществляется анализ функционирования иронии как лингвокогнитивного явления, а именно: выявляются, анализируются и классифицируются основные способы иронической концептуализации событий на основе взаимодействия фреймовых структур в авторском диалогическом дискурсе исследуемого текста; выделяются и анализируются определенные виды контекстов и стилистические средства, реализующие иронию, основанную на несоответствии буквального и подразумеваемого смысла в романе «Ярмарка тщеславия».
В приложении приводится таблица, в которой отражается изменение философского значения иронии на протяжении веков.
В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования.
Список использованной литературы содержит перечень теоретических источников и цитируемой художественной литературы, словарей и справочных изданий, а также список используемых электронных ресурсов.
Ирония в рамках эстетических и литературоведческих исследований
Философское исследование иронии часто (например, в романтизме, модернизме, постмодерне) проводится одновременно и неразрывно с эстетическим анализом феномена. Ирония представлена в двух эстетических категориях: комическое и иносказание. Согласно Н.Н. Гончаровой «категория иносказательности используется для концептуализации окружающего мира и каждодневной деятельности человека; она основана на нахождении ассоциативных взаимосвязей между разнообразными системами понятий» [Гончарова, 2001: 5]. Ирония, будучи одним из видов иносказания, в частности, определяется как «притворное одобрение критикуемого тезиса и неявное иносказательное утверждение антитезиса» [Фархитдинова, 2004: 3], а также «содержит в себе такое высказывание, в результате которого возникает факт подмены одного смысла другим» [Стогний, 158].
Являясь специфическим видом иносказания, ирония эксплуатирует грань между тем, что поддается и не поддается описанию в уже известных формах - языка, логики, познания. В этом отношении эпистемологическая цель иронии - сделать доступным осознанию то, что пока не актуализировано человеком в его языковой картине мира [Третьякова, 2001].
К видам иносказания, кроме иронии, также относятся: эзопов язык, аллегория, символ. Иносказание употребляется с различными целями: ирония создаёт комический эффект посредством «отрицания или осмеяния, притворно облекаемых в форму согласия или одобрения» [НЭС, 2000: 444]; эзопов язык является «тайнописью в литературе, намеренно маскирующей мысль или идею автора через систему обманных средств (животные в «Сказках» М.Е. Салтыкова-Щедрина)» [НЭС, 2000: 1385]; «аллегория изображает отвлеченные идеи и понятия посредством образа и используется в баснях, притчах и моралите. Связь между значением и образом в ней устанавливается по сходству (лев — сила, власть, царство)» [НЭС, 2000: 35]; символ представляет из себя «художественный образ с точки зрения его осмысленности, выражения им некой художественной идеи (пес как символ старого мира в поэме А.А. Блока «Двенадцать»)» [НЭС, 2000: 1106].
Согласно когнитивному подходу к категоризации, необходимо выявить прототип, вокруг которого группируются остальные члены. Н.Н. Гончарова полагает, что выделение прототипа в категории иносказательности неуместно, так как «в архитектуре человеческого разума все проявления иносказательности имеют равнозначный концептуальный статус, то есть, развиты в равной степени, и каждый из них обладает определённым набором фигур иносказания просто по причине принадлежности к homo sapiens» [Гончарова, 2001: 8]. По мнению Е.А. Брюхановой «для иронии иносказание - форма выражения, однако не менее важно и содержание (насмешка, осмеяние), благодаря которому ирония относится также к категории комического» [Брюханова, 2005: 31].
Комическое (от греч. koikos — весёлый, смешной, от komos - веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции) представляет собой также одну из сложных эстетических категорий. Проблемой комического и его типов издавна занималось в основном литературоведение, анализируя эстетическую категорию применительно к художественной литературе. В литературоведении проблемамрі комического занимались такие известные ученые, как: М.М Бахтин, 1965; Ю.Б.Борев, 1975; Б. Дземидок, 1974; Д.С. Лихачев, 1974; В.Я. Пропп, 1999 и др. Можно также найти большое количество западных литературоведческих фундаментальных исследований по иронии как категории комического [Bolen, 1973; Glicksber, 1969; Simpson, 1979; States, 1971; Tener, 1979; Thompson, 1948]
Согласно определению Ю.Б. Борева, «комическое — это общественно-ощутимое, общественно значимое объективное противоречие, несоответствие (цели - средствам, формы — содержанию, действия — обстоятельствам, сущности — её проявлению, причины — следствию, действия - результатам, старого — новому, реальности — представлениям о ней и т.д.), в котором или само это противоречие, или одна из его сторон противостоит высоким эстетическим идеалам» [Борев, 1975: 93]. По мнению марксистской эстетики, комическое по своему происхождению, сущности и эстетической функции носит социальный характер [ФС, 1981]. Ирония, как вид комического, «строится на нарушении постулата истинности» [Кибрик, wwvv.lmagosvet.ru/enc/gumanitaniye_nauki/lingvistika/IRONIYA.htni] (имеются в виду т.н. «постулаты общения Грайса») [Grice, 1975: 41-58]. Л.И. Тимофеев отводит место иронии среди видов комического «где-то между юмором и сатирой» [Тимофеев, 1948: 169], однако, по замечанию немецкого литературоведа Б. Аллеман, в то время как юмор и сатира имеют определенный характер, для иронии характерна неоконченность и динамичность [Alleman, 1956]. Основной характерной чертой, сближающей иронию с разными типами комического, считается наличие противоречия между формой и содержанием [Ю.Б. Борев, Д.Николаев, Я.Е. Эльсберг].
Ценностная структура комического, по мнению В.М. Пивоева, характеризуется диалектическим противоречием двух планов - отрицания и утверждения - и общей направленностью от субъекта к объекту. Эта амбивалентность смеха в иронии осложняется двумя направлениями выражении иронии (интровертным и экстравертным). Поэтому ценностная структура иронии включает в себя три плана: 1) внешнее утверждение; 2) внутреннее отрицание и 3) конечное утверждение, а также характеризуется двунаправленностью: на объект и на себя (на субъект). Из явлений комического такая двунаправленность свойственна еще и юмору. Трехплановость же характерна лишь для иронии [Пивоев, 2000: 43]. Наиболее полная реализация свойств категории комического принадлежит сатире, которая для обличения пороков и недостатков создаёт симбиоз из юмора, иронии, сарказма и других форм комического. Следовательно, сатира является прототипом, проявляющим в наибольшей степени свойства общие с другими единицами категории [Брюханова, 2005: 33].
Сатира (лат.Байга - блюдо, наполненное различными плодами, смесь, мешанина) отрицает осмеиваемый предмет или явление действительности и противопоставляет ему находящийся вне данного объекта идеал. Сатира - эмоционально насыщенная эстетическая форма критики и разоблачения существующих социально-общественных реалий, несущая в себе сильную негативную оценку. [СЭС, 1983: 1172]. Основными лингвистическими средствами проявления сатиры выступают деформация, гиперболизация, гротеск. [ЭС, 1989: 75].
Ирония, наряду с юмором, остроумием и сарказмом, относится к единицам с максимально релевантными свойствами, составляющими базовый уровень эстетической категории комического. С помощью данных разновидностей категории (а также с помощью прототипа) можно описать практически всю гамму оттенков комического [Брюханова, 2005: 33].
Юмор (лат. humor — влажность) - в античном учении, правильная мера влажности, те есть «здоровые соки» в человеке, достаточно обоснованное хорошее настроение. Современные лингвистические, философские, эстетические, литературоведческие источники изображают юмор как наиболее жизнеутверждающую и сложную форму комического. По мнению Э.В. Салыгиной «юмор высмеивает странное и чудное в жизни, которое отличается низкой степенью злободневности и критичности, вызывает у адресата лишь добрую улыбку, легкую насмешку или дружеский, беззлобный, веселый смех, сочувствие» [Салыгина, 1992: 109].
В современных европейских языках имеется немало соприкосновений между юмором и иронией. Как замечает В. Дынник, «если ирония притворно изображает должное в качестве данного, то юмор, наоборот, притворно изображает данное в качестве должного» [Дынник, 1930: 572]. Что касается английского юмора, исследователь Дж. Б. Пристли писал: «Для английского юмора характерна своеобразная смесь симпатии и антипатии. Этот юмор можно было бы назвать мягкой иронией» [Priestly, 1934: 9].
Контекст как средство выражения иронии в письменной речи
В лингвокогнитивном анализе иронии требуется обращение к немаловажному аспекту формирования иронического смысла — контексту. Контекст - одно из наиболее часто встречающихся понятий в современных исследованиях по прагматике, анализу дискурса, социолингвистике, в формальном лингвистическом моделировании. Понятие «контекст» не имеет формально раз и навсегда терминологически зафиксированных границ, и его трактовка зависит от того, в рамках какого направления работает исследователь [Шилихина, 2008: 10].
Родоначальником теории контекста считается основатель Лондонской лингвистической школы Дж. Ферта. Продолжая идеи антрополога Бр. Малиновского, он считал, что высказывание получает смысл в ситуативном и социальном контексте. Наиболее существенные отечественные работы по теории лингвистического контекста выполнены Н.Н. Амосовой и Г.В. Колшанским.
В определении Н.Н. Амосовой контекст является «соединением указательного минимума с семантически реализуемым словом. В данном определении контекст базируется на понимании слова в языке как системы «социально закрепленных семантических потенций, которые актуализируются в речи благодаря контекстуальным или ситуационным указаниям» [Амосова, 1963: 28]. По мнению Н.Н. Амосовой, функция контекста состоит в снятии многозначности слова [Алтухова, 2004: 3].
Широкое распространение получило также определение контекста, данное Г.В. Колшанским. Лингвист рассматривает контекст (лат. contextus - тесная связь, соединение) как: «совокупность формально фиксированных условий, при которых однозначно выявляется содержание какой-либо языковой единицы» [Колшанский, 1959: 46].
В своей монографии «Контекстная семантика» Г.В. Колшанский рассматривает вопросы контекстной обусловленности значений слов, словосочетаний и предложений. В категории контекста языковед выделяет экстра- и интралингвистические факторы, постоянно сопровождающие языковую коммуникацию. К экстралингвистическим факторам он относит саму речевую ситуацию, сумму фоновых знаний коммуникантов. К интралингвистическим факторам контекста относится внутриязыковое окружение соответствующего фрагмента высказывания: словосочетание, предложение, текст. Поскольку коммуникация не существует вне контекста, закономерен вывод Г.В. Колшанского о том, что «контекст предопределяет вместе со смысловой установкой всю смысловую структуру высказывания» [Колшанский, 1980: 24]. Таким образом, функция контекста для Г.В. Колшанского и многих других исследователей состоит в адекватном восприятии смысла высказывания как семантической категории коммуникации.
То, что любое высказывание может быть правильно интерпретировано лишь в целостном контексте, не вызывает сомнений. Высказывание X. Вайнриха представляется особо применимым при анализе иронии: «При лингвистическом рассмотрении очень важно связать явление с контекстом, либо ситуационным, либо языковым, либо метаязыковым. Изоляция... представляет собой пограничный случай» [Вайнрих, 1978: 385].
Говоря о важности контекста при создании иронического эффекта, многие исследователи отмечают, что несоответствие или искажение, которое «бросается в глаза читателю», воспринимается через призму контекста, что, в свою очередь, позволяет воспринимать весь текст как иронический. При этом отмечается немаловажный факт: в художественном произведении не существует элементов, независимых от контекста и коммуникативной системы [Brooks, 1973: 32-38]. Таким образом, в отношении создания иронии художественный текст является сложным объектом с многоуровневой иносказательной семантикой.
Функциональная направленность художественного текста на выполнение предварительно поставленной цели, т.е. формирования иронического смысла, весьма заметна. Ирония в тексте планируется автором и актуализируется в соответствии с заранее обдуманным планом. Таким образом, реализация иронического смысла происходит по следующей схеме: интенция автора (замысел создания иронического текста) - конструирование соответствующего контекста в соответствии с объективными нормами, на уровне сознания и на уровне языка — текст (от предложения и выше), компонентом которого является ирония [Походня, 1984: 62].
Существует проблема классификации разновидностей контекста. В лингвистической литературе последних десятилетий предлагаются разнообразные определения контекста, которые представлены в оппозициях: узкий и широкий контекст, внутренний и внешний, лингвистический и экстралингвистический контекста, линейный и вертикальный контекст и др.
Наиболее узкое понимание контекста встречается в формальном моделировании естественного языка: контекст ограничивается непосредственным ближайшим окружением той единицы высказывания, к которой применяется определенное правило. Такой подход позволяет моделировать контекст средствами формальных грамматик; в формальных лингвистических моделях контекст является внутренним свойством языкового выражения и никак не связан с носителями этого языка и условиями его использования. Функциональный подход к языку предполагает более широкую трактовку контекста, однако границы понятия варьируют в зависимости от того, кто ли что оказывается в фокусе внимания исследователя. Выделяя внутренний и внешний контекст, М.Л. Макаров указывает на то, что внутренний контекст связан с ментальной сферой коммуникантов, внешний относится к ситуации общения, в него включается широкий спектр переменных: антропологических, этнографических, социологических, психологических, языковых и культурных [Макаров, 2003].
Вслед за Д.Э. Розенталем мы будем понимать под контекстом:
1) «Законченный, в смысловом отношении отрезок письменной речи (текста), дающий возможность точно установить значение отдельного входящего в него слова или предложения»:
2) «Условия употребления данной языковой единицы в речи (языковое окружение, ситуация речевого общения)» [Розенталь, 2003: 152—153]. В письменном тексте ирония может реализовываться только на фоне контекста. Очень часто графические способы указания на иронию — кавычки, курсив.
Будучи «явлением вторичной номинации не только лексического, но и пропозитивного, а также дискурсивного типа и представляя собой контекстно-обусловленное явление» [Походня, 1984: 1], согласно критерию объема исследуемого материала лингвисты [Колшанский, 1959, Походня 1984; Усманова 1995 и т.д.] различают такие виды контекста, как микроконтекст (грамматический контекст), макроконтекст в пределах предложения; макроконтекст — в пределах абзаца; и мегаконтекст — за пределами абзаца. Данная классификация контекстов позволяет выделить два вышеупомянутых основных типа иронии, различающихся по способу и условиям реализации — ситуативную и ассоциативную иронию, и именуемые разными лингвистами как явная и скрытая, контекстуальная и текстообразующая и др. [Походня, 1984: 27].
Контраст фреймов-структур при иронической концептуализации реалий и отвлеченных понятий
Контекстуальная обусловленность иронического смысла в романе
Для реализации ситуативной и ассоциативной иронии, реализующейся в тексте романа У.М. Теккерея «Ярмарка тщеславия», необходимо воспользоваться классификацией контекстов, предложенной исследователем иронии Г.В. Колшанским Согласно критерию объема исследуемого материала ирония в художественном тексте может реализовываться через микроконтекст (или грамматический контекст) — в пределах предложения; макроконтекст - в пределах абзаца; и мегаконтекст -запределами абзаца [Колшанский, 1959: 47-49].
Продемонстрируем важность различного вида контекстов в создании иронического эффекта в исследуемом романе У.М. Теккерея «Ярмарка тщеславия». Так, рассмотрим восклицание, содержащее ироническую оценку: "What is there in a pair of pink cheeks and blue eyes forsooth" [Thackeray, 2001: 98]. В данном микроконтексте можно наблюдать ироническое значение слова "forsooth", прочитываемое в пределах одной фразы. Автор использует данную речевую единицу для придания большего комического эффекта в отношении «девиц», их наивности, самовлюбленности и слепоты в отношении достоинств других дам. Их наивная и глуповатая зависть к тем дамам, которые пользуются заслуженным успехом у мужчин, становится предметом осмеяния автора. Таких «моралисток», по мнению писателя, достаточно в любом обществе и в любое время. Искусно употребляя иронию в отношении «прекрасной половины общества», автор показывает, что злословить о себе подобных - любимое дело обывателей Ярмарки. Здесь следует сказать о том, что понятие грамматический или минимальный контекст в случае с иронией носит условный характер, «поскольку даже при формальном расположении в рамках предложения (словосочетания, слова) распознание иронического смысла и его дальнейшая адекватная интерпретация требуют обращения к контексту более широкому (вертикальному, тексту всего произведения или какой — то его части» [Мухина, 2006:82]. Правильная трактовка иронии в представленном микроконтексте обуславливается знанием истинных помыслов расчетливой героини Ребекки Шарп, которая поставила себе цель «удачно» выйти замуж и пускает в ход весь свой «арсенал». Данная информация заложена в более широком контексте, к которому читатель обращается в предыдущей главе.
Приведем другой случай иронии в микроконтексте: "Yes, if a man s haracter is to be abused, say what yon will, there s nobody like a relation to do he business" [Thackeray, 2001:171]. Для распознания иронии, ксплицируемой в рамках одного предложения (микроконтекста), требуется также обратиться к более объемному контексту, представляющем из себя часть главы романа. Из нее читатель узнает, что жена пастора мисс Бьют Кроули старалась внушить старой мисс Кроули отвращение к многообразным провинностям ее племянника Родона Кроули, так как ее корыстная цель состояла в том, чтобы лишить его части наследства престарелой родственницы и присвоить его себе.
Далее проиллюстрируем авторскую иронию в масштабе фрагмента текста: "...Pit expressed his perfect acquiescence. He too, had been carried along by the energy his noble kingswoman, the future mother-in-law. He had been made to accept Saunders, Me Nitre, Luke, Waters, Giles Jowls, Podgers Pills, Rodgers Pills, Pockey s Elixir, every one of her lady ship s remedies spiritual or temporal. He never left her house without carrying respectfully away with him piles of her quack theology and medicine. O, my dear brethrew and fellow - so journers in Vanity Fair, which among you does not know and suffer under such benevolent despots? It is in vain you say to them «Dear Madame, I took Podgers specific at your orders last year and believe in it, why, why am I to recant and accept the Rodgers articles now?" [Thackeray, 2001:312]
В данном отрывке текста можно проследить механизм образования иронического значения в словах и словосочетаниях в макроконтексте. Так, описывая старания леди Саутдан вылечить своего зятя, автор использует словосочетание "his noble kingswoman", явно содержащее ему положительной оценки, которое, однако, подвергается ироническому переосмыслению. Также в контексте можно встретить слова, не содержащие никакого оценочного значения: "mother- in-law", " remedy", " to accept", "to believe" и др. Мастерски подобрав слова, автор поместил их в такой контекст, который способствовал созданию отрицательных коннотаций. Таким образом, произошло обогащение ироническим значением слов и словосочетаний, которое реализуется в рамках целого абзаца.
Прочитав отрывок полностью, становится понятно, что автор имел в виду под словосочетанием "a noble kingswoman ". Женщина, награжденная таким эпитетом, представляется справедливой, благородной, доброй и др. Любое из перечисленных достоинств отсутствует у мошенницы леди Саутдан. Она заставляет всех на своем пути уверовать в чудодейственную силу ее лекарств: пилюль, таблеток, религиозной литературы. Фактически она же не помогла никому, захо наказывает своему зятю прогнать семейного доктора. Называя его "a most dangerous and igiiorcmt practitioner", она сама является такой. Таким образом в данном макроконтексте первая положительная характеристика героини обретает ироническое, отрицательное значение.
