Содержание к диссертации
Введение
Глава I . Основы теории конверсности 16
1. Различные подходы к конверсным отношениям в отечественной и зарубежной лингвистике 16
2. Логико-философские основы языковой категории конверсности... 30
3. Критерии конверсных отношений в языке 48
4. Выводы 73
Глава II. Когнитивные основы конверсных отношений в языке 76
1. Предварительные замечания 76
2. Ситуационный фрейм как глубинная основа конверсных структур 90
3. Конверсная номинативная парадигма 121
4. Импликативные параметры конверсных сущностей 152
5. Выводы 179
Глава III. Типология конверсных структур современного английского языка 183
1. Границы и объём категории конверсности 183
2. Конверсные отношения в связочных предложениях тождества... 193
3. Неглагольная конверсная реляция в английском языке 203
3.1. Конверсные реляционные структуры с существительными 209
3.2. Конверсные реляционные структуры с прилагательными... 224
3.3. Конверсные структуры с наречиями и предлогами
2 4. Конверсные структуры с симметричными глаголами 246
5. Структуры, основанные на конверсной энантиосемии 259
6. Конверсные структуры с разнолексемными глаголами 267
7. Периферийные конверсные модели в английском языке
2 8. Конверсные отношения в сложных предложениях 303
9. Выводы 311
Глава IV. Функционирование конверсных структур в тексте 314
1. Факторы, определяющие выбор конверсных структур для функционирования в тексте 314
2. Конверсная когезия как один из видов взаимосвязи между элементами текста 370
3. Имплицитные и эксплицитные параметры семантики конверсных структур в тексте 398
4. Выводы 417
Заключение 423
Библиография 428
Список источников
Иллюстративного материала 457
- Различные подходы к конверсным отношениям в отечественной и зарубежной лингвистике
- Предварительные замечания
- Границы и объём категории конверсности
- Факторы, определяющие выбор конверсных структур для функционирования в тексте
Введение к работе
Развитие современной лингвистики и обращение к изучению ключевых функций языка - когнитивной и коммуникативной - вызывают необходимость исследования как лингвокреативной деятельности человека, так и функциональных параметров языковых единиц. В рамках такого подхода язык рассматривается как разноплановое когнитивное, структурно-функциональное и прагмасемантическое явление [Степанов 1998: 380, 431]. В плоскости корреляции когнитивных и функциональных параметров в системе языка одной из центральных признается проблема "упаковки" пропозиционального содержания языковых единиц, передаваемого в процессе коммуникации. Для объективации сходного содержания, а следовательно, для отражения одной и той же ситуации в языке существуют разные конкурирующие формы [Кубрякова 2004: 313]. Одним из способов множественного отражения реальной действительности и вербализации концептуальных структур в языке являются конверсные преобразования, составляющие значительную часть трансформационно-перифрастического потенциала системы языка.
Конверсные отношения являются одним из важнейших видов структурно-семантических отношений между единицами языка. Как общесемиотическое явление, конверсность является универсальной по своей природе и обнаруживается прежде всего на синтаксическом уровне. Конверсные отношения наряду с синонимичными, антонимичными, гипонимичными и др. представляют структурно-семантическое богатство любого языка и широко реализуются во всех сферах коммуникации.
Суть конверсного преобразования в широком понимании данного лингвистического феномена заключается во взаимном перемещении как минимум двух актантов в синтаксической структуре при сохранении общего смыслового инварианта. Продуктом данного преобразования
5 является коррелятивная пара структур - потенциальных альтернантов для полярной репрезентации определенного события.
Таким образом, понятие конверсности как одного из ярких проявлений языковой вариативности и в логическом, и в лингвистическом смысле фактически предполагает выбор альтернатив. Под лингвистическими альтернативами понимаются наличные в системе языка противопоставленные способы выражения "одной и той же" наблюдаемой ситуации [Переверзев 1998: 29].
Однако в современной лингвистике конверсность и в понятийном, и в терминологическом плане оказывается далеко не однозначным явлением, что выливается как в множественность трактовок данного феномена, так и в определенную метаязыковую путаницу.
Конверсность и её механизмы не раз подвергались анализу с точки зрения самых различных теорий и концепций. Конверсные отношения рассматривались с позиций дескриптивной лингвистики (3. Харрис, Г. Глисон), порождающей трансформационной грамматики (Н. Хомский, Д. Росс), семантики (Дж. Катц, Дж. Лич, Дж. Лайонз, А.К. Жолковский, И.А. Мельчук, Ю.Д. Апресян, М.В. Никитин и др.), семиологической грамматики (Ю.С. Степанов). Хотя все названные подходы внесли существенный вклад в разработку теории конверсности, их унитарный, а иногда и фрагментарный характер не способствовал комплексному и многостороннему изучению этого сложного семиотического явления.
Сложность и многоаспектность проблемы конверсного перифразирования в естественном языке объясняется тем, что в ней сфокусирован широкий круг вопросов как чисто лингвистического плана, так и междисциплинарного характера. Поэтому адекватное описание конверсных структур невозможно, с одной стороны, без обращения к таким фундаментальным лингвистическим понятиям, как синтаксическая синонимия, синтаксическая парадигма, актуальное членение предложения, контекстная семантика, имплицитность и т.д., а с другой стороны, без
учета антропоцентрического подхода к исследованию языка, широкое применение лингвистами которого в последнее время наглядно свидетельствует о сближении лингвистики с другими науками.
Хотя проблема конверсных отношений затрагивалась в значительном числе работ и публикаций с 1963 года, когда Дж. Лайонз ввел понятие конверсива, до сих пор остается недостаточно разработанным целый ряд аспектов природы, механизмов и функционирования конверсных структур в английском языке. Это вызвано, на наш взгляд, тем обстоятельством, что конверсные отношения в англистике подвергались анализу главным образом в моноуровневом языковом пространстве, а в лучшем случае, в рамках взаимодействия лексематического и пропозематического уровней. При этом акцент делался на исследование различных типов и видов единиц, существующих в лексико-семантической (конверсивы) и синтаксической (конверсные структуры) системах английского языка. Поэтому один из актуальных аспектов настоящего исследования состоит в том, что конверсная перифраза, имея межуровневый статус в языке, рассматривается на стыке нескольких языковых уровней и исследуется в рамках триады "слово - предложение - текст".
Кроме того, в работах, посвященных проблеме конверсных отношений, уделялось недостаточно внимания когнитивным основам конверсности, объясняющим как генерацию конверсных структур, так и причины выбора одной из них для актуализации в дискурсе. Не являются исчерпывающими и исследования в области изучения функционирования конверсных структур в тексте. В частности, практически не изучалась роль конверсных отношений в организации текста. Между тем анализ конверсной текстовой когезии и дискурсных факторов, влияющих на выбор ракурса представления той или иной ситуации, а следовательно, и на выбор одной из конструкций, представляет особый интерес. В этом плане исследование конверсных отношений на диктемном уровне текста является важным и актуальным, так как именно в диктеме через функцию
7 прагматической стилизации осуществляется выбор языковых средств, адекватных условиям и целям коммуникации.
Учёт двух основных функций языка - когнитивной и дискурсивной, и что особенно важно, их постоянное согласование друг с другом [Кубрякова 1998: 47] предполагает не только глубокий анализ каждой из данных функций в рамках языковой категории конверсности, но и необходимость изучения взаимодействия когнитивных и коммуникативных параметров конверсных структур.
В целом, наиболее адекватным и продуктивным подходом к проблеме конверсных отношений представляется комплексный интегративный подход, учитывающий как структурно-семантические аспекты конверсности, так и когнитивно-дискурсивные характеристики конверсных сущностей. Многоаспектное исследование конверсности предполагает рассмотрение и анализ четырех ключевых проблем: критериев конверсности, когнитивных основ конверсности, семантико-синтаксических типов конверсных структур, а также роли конверсных отношений в формировании структурно-семантического единства и связности текста.
Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования определяется потребностью в дальнейшей разработке теории конверсности как семантико-синтаксической категории знаковых единиц языка, а также необходимостыо комплексного анализа конверсных конструкций различных типов в современном английском языке, механизмов их порождения и способов их актуализации в диктемной структуре текста. Актуальным является применение когнитивно-коммуникативного подхода к конверсным отношениям; язык рассматривается как семиотическая система, знаки которой выполняют роль вербализации и трансформации ментальных структур знания -фреймов, т.е. всего того комплекса знаний о мире, которые приобретает и накапливает индивидуум в процессе познания. Актуальность настоящего
8 исследования обусловлена также высокой продуктивностью конверсных языковых преобразований, позволяющих не только устанавливать конверсный вектор отношения в разворачивающемся тексте, но и создавать определенную выразительность в рамках экспрессивного синтаксиса.
Теоретической базой настоящего исследования послужили основные положения теорий парадигматического синтаксиса и диктемного строения текста, выдвинутых профессором М.Я. Блохом; в качестве исходных теоретических предпосылок использовались также идеи и положения, разработанные отечественными и зарубежными лингвистами в рамках теорий фреймовой семантики и функционально-грамматической синонимии.
В соответствии с изложенным выше цель данной работы состоит в исследовании сущности и особенностей конверсных отношений в современном английском языке, а также факторов, способствующих их порождению и актуализации в тексте.
Реализация поставленной цели диктует решение следующих конкретных задач:
анализ различных подходов к языковому явлению конверсности для определения исходных теоретических положений и основных направлений исследования;
определение сущности и критериев конверсных отношений, а также механизмов конверсных преобразований;
- рассмотрение конверсных отношений с позиций когнитивного
моделирования и фреймовой семантики;
обоснование выделения конверсной парадигмы в системе языка с дальнейшим анализом её структурно-семантических особенностей;
проведение классификации конверсных структур на основе их семантических и синтаксических признаков;
выявление и анализ факторов, детерминирующих выбор одного из членов конверснои парадигмы для актуализации на диктемно-текстовом уровне;
уточнение объёма и границ категории конверсности в современном английском языке.
Цель и задачи работы обусловили комплексное использование разных методов лингвистического исследования: метода абстракции, состоящего в преобразовании языковых выражений, инвариантных относительно референта [Степанов 2002: 13], метода трансформационного анализа, а также элементов компонентного и контекстологического анализа.
Предметом исследования служат конверсные отношения между синтаксическими конструкциями различной структурно-семантической сложности в системе современного английского языка.
Объект исследования составляют конверсные синтаксические корреляции, полученные с помощью трансформационного эксперимента. Материалом для построения данных коррелятивных конверсных структур послужили примеры из британской и американской литературы общим количеством около 17 000 конверсных структур, а также конверсные лексемы, отобранные с помощью метода сплошной выборки из словарей современного английского языка. Фактологический материал иллюстрирует все теоретические положения работы на основе неразрывной импликативной связи между коррелирующими конверсными структурами: каждое положение подтверждается, как правило, конверсным биномом, т.е. парой конверсных конструкций.
Научная новизна диссертационного исследования состоит прежде всего в интегративном подходе к рассматриваемому языковому феномену, наиболее адекватном сложной природе конверсных отношений и учитывающем как формально-содержательные аспекты конверсности, так и когнитивно-дискурсивные характеристики конверсных сущностей.
10 Впервые в настоящей работе выдвигается и анализируется понятие конверсной номинативной парадигмы, представляющей набор формально различных синтаксических структур, которые способны номинировать одну и ту же ситуацию реальности в конверсном ракурсе; при этом когнитивным основанием конверсных парадигм различной сложности признаётся ситуационный фрейм как иерархически организованная ментальная структура. В работе также впервые показано, что конверсные отношения в языке не ограничены рамками только простого предложения; они существуют и на других уровнях и ярусах системы языка, что значительно расширяет границы и объём семантико-синтаксической категории конверсности. Впервые подвергается исследованию и такое дискурсное явление, как конверсная когезия, являющаяся в диктемно-текстовом комплексе информации одним из важных видов семантической взаимосвязи между фрагментами текста.
Теоретическая значимость исследования заключается:
- в выделении и разработке логико-философских основ языковой
категории конверсности;
в уточнении критериев конверсных языковых отношений и их места в системе синонимичных структур языка;
в трактовке конверсных отношений с позиций когнитивной семантики и грамматики;
в выявлении, описании и систематизации типов конверсных структур на различных языковых уровнях.
Практическая значимость данного диссертационного исследования определяется прежде всего тем, что обращение к конверсным преобразованиям, предоставляющим широкий выбор альтернатив при репрезентации одного и того же события реальности, позволяет значительно улучшить усвоение материала при изучении английского языка. Овладение механизмами варьирования конверсных структур в процессе обучения иностранному языку существенно обогащает речевую
деятельность студентов, делает её более точной и выразительной. Положения работы, касающиеся критериев и фреймовых основ конверсности, типологии конверсных структур, а также их роли в формировании структурно-семантического единства и связности текста, могут быть использованы в теоретических курсах по общему языкознанию, теоретической грамматике, лексикологии, лингвистике текста, а также при составлении учебников и учебных пособий. Кроме того, материалы и результаты диссертационной работы могут быть использованы в лексикографической практике и лечь в основу создания словаря нового типа, содержащего конверсные единицы и структуры современного английского языка.
Апробация результатов исследования. Содержание и основные положения работы докладывались и обсуждались на 12 научных и научно-практических конференциях различного уровня, в частности, на Международной конференции «Лингвистика и лингвистическое образование в современном мире» (Москва, 2004); Всероссийской научно-практической конференции «Взаимодействие направлений в современной лингвистике» (Барнаул, 2004); Третьей международной школе-семинаре по когнитивной лингвистике (Тамбов, 2002); Международной конференции «Новые возможности общения: достижения лингвистики, технологии и методики преподавания языков» (Иркутск, 2001); Международной научно-практической конференции «Мир языков и культура» (Благовещенск, 2001); Международной научно-методической конференции «Российская дидактическая школа и преподавание второго языка» (Новосибирск, 2001) и др. Основные результаты и теоретические выводы диссертационного исследования отражены в монографии, статьях и тезисах общим объёмом 27 п.л.
На защиту выносятся следующие положения: 1. Конверсность в английском языке имеет статус многоярусного явления; она не ограничена рамками только простого предложения, а
12 широко представлена и на денотематическом уровне в виде разнообразных фраземных конверсных корреляций, и на более высоком ярусе пропозематического уровня - ярусе сложных предложений, где конверсантами оказываются не субстантные элементы, а целые пропозиции.
Основными критериями конверсных отношений в языке, базирующимися на ряде ключевых логико-философских понятий, выступают тождество когнитивной деривационной основы, тождество синтаксической деривационной основы, двухсторонняя импликация, эквивалентность пропозиционального содержания, противоположная интенция и симультанный характер связи конверсных коррелятов.
Когнитивным основанием конверсных структур, способных описывать одну и ту же ситуацию реальной действительности, является ситуационный фрейм. Конверсная актуализация ситуационного фрейма осуществляется через механизм конверсной перифразы, заключающейся в фокусировке отдельных участков фрейма, в связи с чем поверхностная репрезентация фрейма может иметь несколько вариантов "прочтений".
4. Базовой структурно-системной ячейкой функционально-
семантического поля конверсности в языке является конверсная
номинативная синтаксическая парадигма. Специфика парадигмы состоит в
том, что в ней прослеживаются два вида ассоциативных связей:
конверсные и синонимические, а "строевым" материалом для неё являются
как синонимические, так и антонимические и гипонимические лексические
предикативные единицы. При широком спектре семантических,
структурных, стилистических, экспрессивных и других различий все
члены парадигмы имеют ядерный смысловой инвариант - сентенционал, в
основе которого лежит единая когнитивная структура - ситуационный
фрейм.
5. В функционально-семантическое поле семантико-синтаксической
категории конверсности входят два основных вида преобразований:
13 конверсные трансформации и конверсные перифразы. К конверсным трансформациям, которые демонстрируют экстенсиональное тождество и основаны на тождественности лексем и сильных обратимых грамматических связях, относятся залоговые преобразования, а также преобразования на денотематическом уровне и уровне сложных предложений. К конверсным перифразам относятся преобразования, допускающие лексическое варьирование предиката и служащие примером интенсионального тождества.
6. Иерархия отношений в функционально-семантическом поле
конверсности обусловливает наличие в нём структур, составляющих
ядерную зону, а также ближнюю и дальнюю периферию категории.
Конверсные преобразования отличаются широкой семантико-
синтаксической вариативностью, позволяющей вербализовать стоящие за
ними когнитивные структуры - фреймы в различных ракурсах и
направлениях.
Актуализация одного из конституентов конверсной парадигмы в тексте, являющемся продуктом мыслительно-речевой деятельности человека, зависит от воздействия целого комплекса взаимообусловленных факторов, приоритетную роль среди которых играют прагмасемантические факторы.
Конверсный вид связи между элементами текста - конверсная когезия - основан на особого рода перифрастической повторной номинации, которая через механизм кореференции обеспечивает денотативное и тематическое единство текста, превращая линейно расположенные сегменты текста в ситуативно-связанную информацию. Конверсная текстовая когезия реализуется через диктему - ситуативно-тематическую единицу, интегрирующую в плане выражения фундаментальные функционально-знаковые аспекты языка: номинацию, предикацию, тематизацию и стилизацию.
14 9. Конверсные отношения реализуются в тексте в синтезе своих эксплицитных и имплицитных характеристик. В широкий спектр имплицитной информации, которая передаётся конверсными структурами в тексте, входят как имплицитные конверсные альтернативы, репрезентирующие одну из двух коррелирующих частей конверснои парадигмы, так и множество облигаторных и вероятностных пресуппозиций и постсуппозиций, являющихся информативными элементами объёмного ситуационного фрейма.
Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и библиографии.
Во введении излагается общее направление исследования, его цель и конкретные задачи; проводится обоснование научной новизны, актуальности, теоретической и практической значимости работы; определяются методы анализа материала.
В первой главе «Основы теории конверсности» раскрываются сущность и природа языковой категории конверсности, рассматривается вопрос о логико-философских основах данной категории, определяются критерии конверсности, проводится анализ работ, посвященных конверсным отношениям в языке.
Во второй главе «Когнитивные основы конверсных отношений в языке» конверсные отношения рассматриваются с позиций когнитивного моделирования и фреймовой семантики. В главе также анализируется структура конверснои номинативной синтаксической парадигмы, понимаемой как специфическое полевое семантико-синтаксическое обеспечение для разновекторной номинации одного и того же референта -ситуации и вербализации соответствующего ситуационного фрейма. Кроме того, выявляются и подвергаются анализу имплицитные параметры семантики конверсных структур.
В третьей главе «Типология конверсных структур современного английского языка» описываются и анализируются разнообразные
15 семантико-синтаксические типы конверсных перифраз и трансформаций, имеющих как ядерный, так и периферийный статус в функционально-семантическом поле конверсности. Уточняются границы и объём категории конверсности и проводится отграничение конверсных структур от формально сходных конструкций, не отвечающих критериям конверсных отношений.
В четвертой главе «Функционирование конверсных структур в тексте» выявляются и анализируются факторы, определяющие выбор адекватной конверсной структуры в процессе развертывания текста; описывается роль конверсных отношений в обеспечении целостности и связности текста; проводится анализ случаев совместной встречаемости конверсных конструкций в диктемном пространстве текста; рассматриваются различные случаи текстовой экспликации латентных характеристик семантики конверсных структур.
В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования.
Библиография содержит список цитируемой литературы, список лексикографических источников, а также список использованных в ходе исследования произведений художественной литературы британских и американских авторов.
Различные подходы к конверсным отношениям в отечественной и зарубежной лингвистике
Являясь многогранным и межуровневым языковым явлением, конверсность в течение последних десятилетий служила объектом исследования различных лингвистических школ и направлений. Плюрализм подходов к данной языковой категории объясняется, во-первых, закономерным и поступательным движением лингвистической мысли, выразившимся только в двадцатом веке в возникновении целого ряда фундаментальных теоретических парадигм и концепций. Сменявшие друг друга теории трактовали многие языковые явления с различных методологических и концептуальных позиций, концентрируясь, как правило, на одном (хотя зачастую и важном) аспекте онтологических языковых сущностей.
Конверсные языковые отношения (далее КО) как объект лингвистического анализа в данном случае не явились исключением и подвергались исследованию с различных точек зрения. Обращение к феномену конверсности в последние десятилетия в отечественном и зарубежном языкознании осуществлялось в рамках пяти основных направлений: 1) синтаксического (Дж. Лайонз, Д. Бар-Хиллел, Т. Стаал, Дж. Лич, К.И. Бабицкий, Т.П. Ломтев, А.В. Величко и др.), 2) семантического (Дж. Катц, Э.М. Уленбек и др.), 3) лексико-семантического (Ф. Палмер, Ю. Найда, А. Лерер, И.В. Арнольд, М.В. Никитин, А.А. Уфимцева, Л.А. Новиков, Э.В. Зуева и др.), 4) семантико-синтаксического (Ч. Филлмор, Ю.Д. Апресян, М.Я. Блох, В.Г. Гак, С.Д. Кацнельсон, А.И. Варшавская, И.Б. Долинина, Е.М. Штайер, Е.Г. Хомякова, Н.П. Соляник и др.), 5) когнитивно-семантического (Ч. Филлмор, Р. Лангакер, Ф. Унгерер, Н.Н. Болдырев, Е.М. Позднякова и др.). Следует отметить, однако, что ни один из вышеназванных подходов к языковому явлению конверсности в строгом терминологическом смысле не является вполне корректным. Хотя терминологические обозначения здесь в целом достаточно адекватно отражают доминантную парадигму того или иного подхода, они обладают определенной долей условности и расплывчатости; данное обстоятельство обусловлено тем, что при исследовании с разных методологических позиций любого языкового явления обнаруживается множество точек соприкосновения и перекрещивания. Кроме того, алогичность и аппроксиматичность языка во многих своих ипостасях на разных уровнях ставят под сомнение объективность применения унитарных подходов, а вместе с тем и унитарной терминологии к феноменам языкового онтологического пространства.
Широкий спектр мнений, зачастую противоположных, как и разнообразие методологических принципов, при исследовании КО объясняется и тем, что в данном языковом явлении сфокусированы и переплетены сложные проблемы, относящиеся к различным областям лингвистической теории: лексической семантике, парадигматическому синтаксису, коммуникативному синтаксису, теории смысла, контекстологии, когнитивной семантике и грамматике, теории фреймов, лингвопрагматике, психолингвистике. Исследование конверсности в языке связано с разработкой таких фундаментальных общетеоретических проблем, как смысловая эквивалентность, лексическая оппозитивность, актуальное и диктемное членение текстов, импликация, соотношение между когнитивными и языковыми структурами, соотношение между сегментными уровнями языка, речепорождение.
Краткий экскурс в историю изучения КО в языке позволяет не только лучше осознать различные параметры конверсных сущностей и преобразований, попадавших в поле зрения лингвистов разных школ и направлений, но и прийти к принципиально важному методологическому выводу о необходимости интегративного подхода к языковой категории конверсности, основанного на постулате о трехмерном пространстве языка [Степанов 1998] с его базовыми координатами: семантикой, синтактикой и прагматикой, а также на том, что за всеми особенностями языковых единиц и их функционированием стоят структуры сознания, или когнитивные структуры.
Детальное и наиболее полное изучение конверсности как языковой категории началось сравнительно недавно, в 60-е годы прошлого века, однако языковые явления, связанные с конверсностью (обратимостью) отмечались лингвистами задолго до того, как Дж. Лайонз в 1963 году ввел понятие конверсива [Lyons 1963].
Понятие конверсного, или обратного, отношения (от лат. conversio -изменение, превращение) до его введения в лингвистический обиход существовало в математике и логике.
Из определения конверсности, принятого в высшей алгебре, следует, что обратное и прямое отношения обладают тождественными свойствами. В логике конверсией (обращением) суждения называется такая логическая операция, когда из данного суждения образуется новое суждение, в котором субъектом становится предикат исходного суждения, а предикатом - субъект исходного суждения [Кондаков 1967: 233]. В лингвистической трактовке данного понятия, опирающейся, естественно, на языковые параметры, сохранена тем не менее междисциплинарная идея конверсности, т.е. идея имен, описывающих одну и ту же действительность, но в разных направлениях [Апресян 1995: 259]. Таким образом, системно-категориальной смысловой основой лингвистического понятия конверсности является междисциплинарный концептуальный инвариант, интерпретируемый и модифицируемый потребностями онтологического пространства языка.
Предварительные замечания
В настоящее время следует признать со всей очевидностью, что когнитивный подход к языковым явлениям завоевал весомое место в современной лингвистике. Возникнув на рубеже 80-х годов прошлого века в качестве амбициозного проекта, когнитивная лингвистика поставила своей целью выяснение путей и способов, с помощью которых языковые единицы и структуры отражают процессы познания, категоризации и концептуализации человеком окружающего мира [Trask 1999: 37]. И хотя некоторые лингвисты считают, что когнитивная лингвистика всё ещё переживает период становления [Trask 1999] и является довольно экзотической наукой [Баранов, Добровольский 1997], можно констатировать, что сформировавшиеся в рамках когнитивной парадигмы теории когнитивной грамматики [Langacker 1987, 1993], естественной категоризации [Rosch 1975, Lakoff 1987], концептуальной семантики [Jackendoff 1983, 1991], фреймовой семантики [Минский 1979, Филлмор 1988], фокусировки внимания [Talmy 1996], когнитивного дискурса [Дейк 1989], ментальных пространств [Fauconnier 1994] внесли существенный вклад в разработку когнитивных аспектов естественного языка. При всем разнообразии используемого метаязыка и понятийного аппарата стержневым методологическим принципом названных теорий является принцип антропоцентризма, ставящий во главу угла социальный характер языка, разнообразные связи языка с жизнью общества, явлениями реальности и человеком, его познанием и концептуализацией окружающего мира.
Выход лингвистики за рамки традиционных классических подходов к языку привёл к сближению лингвистики с другими науками, которые, разместившись, по выражению Е.С. Кубряковой, под одним когнитивным "зонтиком", представляют по сути интердисциплинарную когнитивную науку (cognitive science). Основная цель этой науки - понять структуру и функционирование человеческого сознания; для этого она использует разнообразные подходы, от философских размышлений через анализ познания языка до компьютерного моделирования образа [Trask 1999: 38].
Вхождение лингвистики в когнитивистику предопределило как возникновение антропоцентрического подхода к языку, так и новое понимание самого языка, который в отличие от предыдущих концепций «рассматривается как инструмент и воплощение когнитивной способности человека» [Кобрина 2000: 23]. В рамках когнитивного подхода опора понятийной системы человека на его "телесный опыт" (bodily experience) означает, что данная понятийная система определяется перцептуальными и экспериенциальными свойствами человеческого познания.
Человеческий фактор в когнитивной концепции языка позволяет достаточно чётко осознать, что «онтологией языка является не то, что обретается "за окном", а то, что конструируется (концептуализируется) языком - а также, при участии языка, его носителями и нами, лингвистами, - в этом законном пространстве» [Переверзев 1998: 26].
Обращение к когнитивным аспектам позволяет рассматривать язык в новой теоретико-методологической ипостаси и взглянуть на ряд традиционных лингвистических проблем, в том числе и проблему эквивалентности языковых единиц, в новом ракурсе. В частности, новыми реальностями языка, позволяющими полнее раскрыть сущность семантической природы синонимов, стали понятия внутрифреймовой и межфреймовой синонимии.
Интенсивный и бурный рост когнитивных исследований, с одной стороны, обогатил представление о языке не только и не столько как определенном классе знаковых систем, но и как когнитивном механизме, играющем важнейшую роль в кодировании и трансформировании информации [КСКТ 1996: 53].
С другой стороны, большинство лингвистов справедливо считает, что новые реальности языка не отрицают старые реальности, что узкий когнитивный подход к языку, несущий к тому же отпечаток общей междисциплинарной науки и ориентированный прежде всего на изучение ментальных процессов в познании мира, не может в полной мере описать онтологический субстрат языка и механизмы его функционирования. Не случайно поэтому всё чаще в различных лингвистических работах в последние годы употребляются термины, отражающие комбинированный подход к различным языковым явлениям: "когнитивно-дискурсивная парадигма" (Е.С. Кубрякова), "когнитивно-прагматический подход к семантике" (А.А. Худяков), "когнитивно-коммуникативная проблема выбора между синонимами" (Т.С. Сорокина), "структурно-прототипический подход к семантике слова" (М.Н. Лапшина) и т.д.
Границы и объём категории конверсности
Семантико-структурное разнообразие типов КС в английском языке и различные трактовки понятия КО вызывают существенные трудности в определении границ исследуемой категории и её семантико-синтаксического потенциала.
Традиционный взгляд на КО в языке по сути дела ограничивал данный феномен рамками только простого предложения. Представляется, однако, что КО имеют место как на нижележащем сегментном уровне языка, так и в более сложных синтаксических конструкциях, чем простое предложение.
Как уже отмечалось в первой главе, суть конверсности в широком понимании заключается в возможности взаимного перемещения как минимум двух актантов в линейной синтаксической структуре при сохранении общего смыслового инварианта. При такой трактовке конверсность наблюдается в современном английском языке уже на уровне "малого синтаксиса", или "денотематическом уровне" (термин М.Я. Блоха).
Фразема как разновидность денотемы определяется нами как минимально предельная синтаксическая единица, в рамках которой возможны преобразования, соответствующие основным признакам понятия конверсности в широком смысле. В самом деле, такая, например, коррелятивная пара фразем, как a stamp collection -- a collection of stamps, отвечает базовым критериям КО: её конституенты обладают денотативной общностью и находятся в отношении двухсторонней импликации. Кроме того, обе конверсные фраземы вербализуют один и тот же фрейм, репрезентируя отношение между актантами на поверхностном уровне с противоположных сторон.
Как показал анализ с использованием трансформационного метода, конверсные преобразования могут быть реализованы только в ядерной части фразематического уровня, т.е. обратные отношения возможны лишь между знаменательными словами, причем среди знаменательных сочетаний конвертирующей способностью обладают только субстантивные фраземы с составляющими их именами. Конверсный потенциал данных фразем обусловлен ингерентным свойством КО, которые наличествуют главным образом между субстантными сущностями.
Наиболее частотными КС фразематического уровня являются субстантивные сочетания, выражающие притяжательность в английском языке, ср.: His brother s car -- the car of his brother President s visit 4r - the visit of the President Byron s poems — the poems by Byron.
Другим продуктивным и частотным конверсным преобразованием в современном английском языке на фразематическом уровне является преобразование субстантивных словосочетаний с постпозитивными и препозитивными определениями разнообразной семантики, ср.: Standards of living — living standards A shortage of water — a water shortage Corrections in red ink — red-ink corrections A policeman wearing a uniform —У a uniformed policeman.
Оба вышеназванных типа конверсных фразем представлены субстантивными словосочетаниями, в которых ядерные и зависимые имена соединяются на основе атрибутивной подчинительной связи. Возможность переноса зависимого субстантного элемента из атрибутивной препозиции в атрибутивную постпозицию и наоборот в условиях коммуникации объясняется наличием конверсной связи между определенным именем и его атрибутом. В функциональном аспекте коррелирующие конверсные фраземы асимметричны, поскольку словосочетания с препозитивными определениями в английском языке являются более частотными.
Ещё одну группу конверсных единиц "малого синтаксиса" составляют вторичные структуры, полученные в результате номинализации простых конверсных предложений различных типов, например:
John s teaching maths to Julia Julia s learning maths from John Nick s borrowing money from Paul — Paul s lending money to Nick The soldier s victory over the enemy — The enemy s defeat to the soldier. Специфика номинализованных КС с точки зрения их уровневой принадлежности состоит в том, что, будучи парадигматическими коррелятами предложений, они тем не менее не являются в полном смысле предикативными и поэтому включаются в сферу фразем, получая здесь маргинальный статус [Блох 2004: 69]. С точки зрения места в ФСП категории конверсности номинализованные структуры, восходящие к одному ситуационному фрейму, но лишенные предикативности, находятся на периферии ФСП конверсности. Таким образом, данные структуры имеют периферийный уровневый статус, занимая промежуточную зону между фраземами и предложениями, что позволяет выделить особый тип конверсных сущностей, принадлежащих к денотематическому сегментному уровню языка и являющихся вторичными "свернутыми" коррелятами конверсных предложений.
Факторы, определяющие выбор конверсных структур для функционирования в тексте
Как уже было отмечено в предыдущих разделах работы, понятие КО в языке всегда ассоциировано с понятием выбора или альтернативы; собственно, это онтологически важное и имманентное свойство категории конверсности становится определяющим при переходе от конверснои парадигмы в системе языка к конкретному высказыванию в дискурсе.
Учет широко применяемого в последнее время в современной лингвистике фактора антропоцентризма, основной характеристикой которого является трактовка различных явлений материального и идеального мира с позиций человека, выдвигает на первый план познающего субъекта - экспериенциера. При этом человек сталкивается с проблемой выбора в каждой ипостаси триады "Бытие - мышление - язык":
1) в своей практической деятельности в рамках опыта взаимодействия с окружающим миром действительности;
2) в своей когнитивной деятельности при концептуализации и категоризации приобретенного индивидуального опыта общения с реальностью;
3) в своей речевой деятельности для отражения фрагментов реального мира через призму личного опыта с помощью языковых средств.
Таким образом, с точки зрения экспериенциального подхода, человек рассматривается не как пассивный созерцатель, а как деятель, не только сталкивающийся с наборами разнообразных альтернатив в познании мира, но и активно осуществляющий индивидуальный осознанный выбор среди множества данных альтернатив.
В рамках широкого спектра альтернатив, возникающих перед индивидуумом в его социальной, когнитивной и речевой деятельности, нас в первую очередь интересует тот участок потенциальной селективности, который связан с выбором языковых средств выражения для отражения в коммуникации того или иного события реальной действительности.
Проблема поиска адекватной и оптимальной формы выражения мысли в процессе порождения речи через механизм выбора близких по смыслу (в том числе, и конверсных) языковых структур рассматривалась представителями многих лингвистических школ и направлений. Использование КС в качестве иллюстрации выбора говорящим языковых форм из предоставляемых языком потенциальных возможностей можно встретить в трудах ученых, работающих в самых различных областях: - когнитивной лингвистики (Р. Лангакер, Дж. Лакофф, Л. Талми, Ч. Филлмор, У. Чейф, Р. Джэкендофф, Ф. Унгерер, Е.С. Кубрякова, Н.Н. Болдырев, Е.М. Позднякова, И.А. Стернин и др.); - прагмалингвистики (Дж. Лич, Т. ван Дейк, М. Бирвиш, П. Сгалл, В.В. Богданов, И.П. Сусов и др.); - семантического синтаксиса (Л. Теньер, Ч. Филлмор, В.Г. Гак, Г.Г. Сильницкий, Н.Д. Арутюнова, Ю.С. Степанов и др.); - системно-функциональной и коммуникативной грамматики (Т. Гивон, М. Хэллидей, Р. ван Валин и У. Фоли, М.Я. Блох, Г.А. Золотова, Е.В. Падучева, Ю.Н. Власова и др.); - функционального синтаксиса (А.В. Бондарко, Г.А. Золотова, Н.А. Слюсарева, Т.С. Сорокина и др.); - семасиологии (Дж. Лайонз, Ю.Д. Апресян, М.В. Никитин, И.Б. Долинина, А.А. Уфимцева, И.В. Арнольд, Л.А. Новиков и др.); - психолингвистики (Дж. Миллер, Д. Слобин, Дж. Грин, Л.С. Выготский, А.А. Леонтьев, А.А. Залевская и др.); теории речепорождения (С.Д. Кацнельсон, Е.С. Кубрякова, В.Б. Касевич, Б.Ю. Норман и др); - семиологической грамматики (Ю.С. Степанов).
Наличие такого широчайшего спектра подходов к проблеме селективности не оставляет, на наш взгляд, никакого сомнения в том, что понятие выбора языковых средств при порождении речи выходит далеко за рамки лингвистики, являясь по сути дела междисциплинарным понятием, затрагивающим и синтезирующим проблемы мышления, психологии, теории информации, коммуникации и т.д.
Наша трактовка данного феномена основывается на концептуальных положениях теории диктемной структуры текста М.Я. Блоха, а также теории функционально-грамматической синонимии Т.С. Сорокиной (в её когнитивно-коммуникативном аспекте). На наш взгляд, данные теоретические концепции органически дополняют друг друга, рассматривая единицы различных уровней языка как сущности, в которых сфокусировано триединство когниции, коммуникации и структурации (как семантической, так и синтаксической), в совокупности являющееся сложнейшим когнитивно-лингвистическим динамичным комплексом для отражения реального мира.
В настоящее время многими лингвистами не подвергается сомнению то, что одной из своих сторон дискурс обращен к ментальным процессам участников коммуникации: правилам и стратегиям порождения и понимания речи в тех или иных условиях, определяющих, помимо других параметров, выбор средств для достижения нужной цели [БЭС 2000: 137].
