Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие концептуальной метафоры в современных лингвистических исследованиях 14
1.1. Понятие «концептуальная метафора» в когнитивной лингвистике 14
1.2. Концептуальная метафора в современных отечественных и зарубежных исследованиях 27
1.3. Особенности построения поэтических произведений 42
Выводы к главе I .50
Глава II. Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов XVIII-XIX веков .52
2.1. Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин XVIII века 52
2.2. Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-женщин XVIII века 78
2.3. Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин XIX века .104
2.4. Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-женщин XIX века 137
Выводы к главе II 164
Заключение .167
Список литературы .173
- Понятие «концептуальная метафора» в когнитивной лингвистике
- Особенности построения поэтических произведений
- Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин XVIII века
- Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-женщин XIX века
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению языковой реализации концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов XVIII-XIX веков. Исследование выполнено в рамках когнитивной лингвистики.
К концу XX века сложилось мнение, что носитель языка представляет собой носителя определнных концептуальных систем. Сформировавшаяся концептуальная система человека играет важную роль в его определении реалий повседневной жизни.
В лингвистике в последние десятилетия в рамках когнитивного подхода особое внимание уделяется изучению метафоры. Это связано с необходимостью выделения и описания фрагментов языковой картины мира. Дж. Лакофф и М. Джонсон указывают, что «основной тезис когнитивной теории метафоры сводится к следующей идее: в основе процессов метафоризации лежат процедуры обработки структур знаний – фреймов и сценариев. Знания, реализующиеся во фреймах и сценариях, представляют собой обобщнный опыт взаимодействия человека с окружающим миром – как с миром объектов, так и с социумом. Особую роль играет опыт непосредственного взаимодействия с материальным миром, отражающийся на языковом уровне, в частности, в виде онтологических метафор» [Лакофф, Джонсон, 2008: 9]. Исследование процесса метафоризации является актуальным для современной лингвистики. Одним из ключевых понятий когнитивной науки является понятие концептуальной (когнитивной) метафоры.
Объектом настоящего диссертационного исследования является концептуальная «любовная» метафора.
Предметом настоящего диссертационного исследования выступают лексические и фразеологические единицы, реализующие концептуальную «любовную» метафору.
Цель работы заключается в выявлении реализуемых в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин XVIII-XIX веков концептуальных метафор; в исследовании языкового арсенала, который выступает ключевым для языковой репрезентации концептуальной «любовной» метафоры; гендерной дифференциации выявленных поэтических концептуальных метафор; сопоставлении и анализе поэтических концептуальных метафор, встречающихся у британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин исследуемых веков.
В диссертационном исследовании выдвигается гипотеза, что концептуальные метафоры, которые реализуются в поэтическом тексте, помогают воссоздать картину мира индивида (поэта) и постичь его внутренний мир.
Следует отметить, что в работе рассматривается динамика изменений в представлениях о любви у британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин в период с XVIII по XIX век на основе анализа языковой реализации концептуальной «любовной» метафоры.
Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
-
Исследовать язык поэтических произведений британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин XVIII-XIX веков с точки зрения реализации в нм концептуальных метафор и выявить основные концептуальные метафоры, которые встречаются в рассматриваемых в настоящем диссертационном исследовании стихах.
-
Продемонстрировать взаимодействие концептуальных метафор в британской поэзии.
-
Проанализировать особенности авторского выбора тех или иных лексических и фразеологических единиц, с помощью которых концептуальные метафоры реализованы в рассматриваемых поэтических произведениях, и установить границы
экстралингвистических и интралингвистических гендерных
характеристик поэтического текста.
-
Выявить сходства и различия в представлении любви британскими поэтами-мужчинами и британскими поэтами-женщинами XVIII-XIX веков, подсчитать и проанализировать процент совпадения употребления представленных в диссертационном исследовании поэтических концептуальных метафор.
-
Определить сходства и различия в описании любви британскими поэтами-мужчинами и британскими поэтами-женщинами на протяжении XVIII-XIX веков.
Теоретической и методологической базой диссертационного
исследования явились положения, которые были разработаны
отечественными и зарубежными учными в трудах по когнитивной лингвистике и теории метафоры: В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян (1993, 1995), Н.Д. Арутюнова (1993, 1998), А.П. Бабушкин (1996), Е.Г. Беляевская (2004, 2005, 2007, 2009), М.Я. Блох (2007, 2012), Э.В. Будаев (2007), В.З. Демьянков (2001, 2005, 2007), О.В. Евтушенко (2010), В.И. Карасик (2001, 2002), Е.С. Кубрякова (1992, 1994, 1996, 1997, 1999, 2001), Дж. Лакофф, М. Джонсон (2004, 2008), В.А. Маслова (2008), З.Д. Попова, И.А. Стернин (1999), Ю.С. Степанов (1997), В.Н. Телия (1995, 2002); по истории английской литературы, стихового и прозаического ритма: А.Н. Веселовский (1989), Н.П. Михальская (2007), А.Н. Пыпин (1898), Б.В. Томашевский (2006), Ю.М. Трофимова (1993, 2002), Ю.Н. Тынянов (2004); о любви и эмоциональных переживаниях: С.Г. Воркачев (2002, 2003), В.С. Соловьев (1896); по гендерной лингвистике: Е.В. Белик (2008), И.И. Халеева (1999).
Материалом для исследования послужили поэтические тексты британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин XVIII-XIX веков. Всего анализу было подвергнуто 12 332 стихотворные строфы (XVIII век – 6240 стихотворных строф, XIX век – 6092 стихотворные строфы).
Актуальность проведнного исследования определяется
возрастающим интересом к проблемам когнитивной лингвистики, теории метафоры, языковой реализации концептуальной метафоры. В настоящем диссертационном исследовании рассматривается языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры на основе поэтического текста.
Новизна работы заключается в проецировании актуального
когнитивного подхода на языковой материал британских поэтов XVIII-XIX
веков, рассмотрении не только частных индивидуально-авторских
особенностей репрезентации концептуальной «любовной» метафоры, но и в
попытке выявления закономерностей гендерной и исторической
обусловленности функционирования в поэтическом тексте той или иной концептуальной метафоры.
Теоретическая значимость проведнного исследования определяется тем, что данная работа выполнена в рамках теории концептуальной метафоры и раскрывает общие закономерности формирования образности в англоязычном поэтическом тексте. Все концептуальные метафоры, которые были рассмотрены в стихах британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин XVIII-XIX веков, подверглись обобщению и систематизации. Выявлены наиболее часто встречающиеся концептуальные «любовные» метафоры.
Практическая ценность настоящего диссертационного исследования
заключается в том, что полученные данные о функционировании
концептуальных метафор в поэтическом тексте и о формировании на их
основе определнных поэтических образов способствуют более глубокому,
точному и осознанному пониманию особенностей англоязычного
поэтического произведения, более тонкому его анализу и интерпретации. Это обусловливает возможность использовать полученные результаты в лекциях по лингвистике текста, стилистике, интерпретации текста, в учебных курсах по лингвопоэтике, в спецкурсе по теории метафоры, британской литературе.
Положения, выносимые на защиту:
-
Концептуальная метафора в поэтическом произведении реализуется при помощи частных метафор, смысл которых определяется на основе механизмов концептуализации значений.
-
В стихах британских поэтов-мужчин и поэтов-женщин XVIII-XIX веков присутствуют концептуальные метафоры, которые реализуют концепт ЛЮБОВЬ.
-
Концептуальная «любовная» метафора может быть связана с проявлениями как положительных, так и отрицательных эмоций (LOVE IS HAPPINESS, LOVE IS LIGHT, LOVE IS THE BEST THING IN THE WORLD, LOVE IS JOY; LOVE IS PAIN, LOVE IS BREAKING HEART, LOVE IS NO RELIEF, LOVE IS LONELINESS).
-
Поэты-мужчины и поэты-женщины повествуют о разных объектах любви (поэты-мужчины XVIII век – любовь к женщине, любовь к Богу, поэты-женщины XVIII век – любовь к подруге, женская дружба, любовь к мужчине; поэты-мужчины XIX век – любовь к женщине, любовь к детям, поэты-женщины XIX век – любовь к мужчине, любовь к родине, любовь к Богу).
-
Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтическом тексте может происходить при помощи употребления лексической единицы love, е синонимов: passion, adoration, affection, fondness, admiration, tenderness, ardour.
-
В произведениях поэтов британской литературы XVIII-XIX веков можно обнаружить как распространнные концептуальные «любовные» метафоры, то есть те, которые характерны для большинства поэтов: LOVE IS PASSION, LOVE IS PAIN, LOVE IS ADORATION, LOVE IS HAPPINESS, так и индивидуальные (авторские) концептуальные метафоры: LOVE IS LEARNING, LOVE IS OBEDIENCE, LOVE IS LOYALTY, LOVE IS FIRE.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры лингвистики и межкультурной
коммуникации в ГАОУ ВПО «Московский государственный областной социально-гуманитарный институт». Основные положения апробированы во время выступлений на XIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учных «ЛОМОНОСОВ» (г. Москва, 2006), межвузовской научной конференции «Язык: категории, функции, речевое действие» (г. Коломна – г. Москва, 2011), Международной научной конференции «Язык: категории, функции, речевое действие» (г. Коломна – г. Москва, 2012, 2013), Международной научной конференции «Что движет солнце и светила»: поэтика любви в художественной литературе (г. Бердянск, 2012); изложены в 12 публикациях в сборниках научных трудов г. Коломны, г. Москвы, г. Челябинска, г. Казани, г. Бердянска (Украина), 4 из которых – в журналах, которые входят в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых рекомендуется публикация основных результатов диссертаций на соискание учных степеней доктора и кандидата наук.
Достоверность и объективность полученных результатов
обеспечивается большим объмом исследованного поэтического материала, комплексной методикой его анализа.
Структура настоящего диссертационного исследования включает в себя введение, 2 главы, заключение, список литературы (184 наименования) и список источников примеров (77 наименований), приложения.
Понятие «концептуальная метафора» в когнитивной лингвистике
Важнейшее достижение современной лингвистики состоит в том, что язык уже не рассматривается «в самом себе и для себя» (Ф.де Соссюр). Он предстает в новой парадигме с позиции его участия в познавательной деятельности человека. М.Я. Блох пишет о том, что «по мере расширения и углубления знаний о мире наука выделяет в изучаемых предметах вс новые стороны, наиболее существенные из которых… изолируют для анализа. Важнейший пример такого рода аспектизации представляет слово языка как кардинальная принадлежность познающего человеческого сознания» [Блох, 2012: 7]. По мнению В.А. Масловой, «язык – это вербальная сокровищница нации, средство передачи мысли, которую он «упаковывает» в некую языковую структуру. Знания, используемые при этом, не являются лишь знаниями о языке. Это также знания о мире, о социальном контексте, знания о принципах речевого общения, об адресате, фоновые знания и т.д. Ни один из названных типов знания нельзя считать приоритетным, только изучение их всех в совокупности и взаимодействии приблизит нас к пониманию сути языковой коммуникации» [Маслова, 2008: 4]. С.Г. Тер-Минасова отмечает, что «язык как средство общения людей и сформированная с его помощью культура данного общества находятся в непрерывной связи и непрерывном взаимодействии, что и определяет их развитие» [Тер-Минасова, 2007: 17].
Вышедшие в последние годы монографии, коллективные труды и отдельные статьи О.В. Александровой (2008), Е.Г. Беляевской (2004, 2005, 2007, 2009), Ю.А. Бельчикова (2008), Г.И. Берестнва (2002), М.Я. Блоха (2007, 2010), Н.Н. Болдырева (2001), В.З. Демьянкова (2005, 2007), Е.С. Кубряковой (1992, 1994, 1996, 1999, 2001), Г.Г. Молчановой (2008), В.Н. Телия (2002) и других исследователей содержат важные теоретические положения по вопросу о том, как хранятся наши знания о мире, как они структурированы в языке в процессе коммуникации. Данным кругом проблем занимается когнитивная лингвистика.
По мнению В.А. Масловой, до начала 1990-х годов зарубежная когнитивная лингвистика представляла собой совокупность индивидуальных исследовательских программ, которые были слабо связаны или вовсе не связаны между собой [Маслова, 2008: 21-22]. Термин «когнитивная грамматика» впервые появился в статье Дж. Лакоффа и Г. Томпсона (1975). В 1987 г. были опубликованы первый том «Оснований когнитивной грамматики» Р. Лангакера (второй – в 1991 г.) и этапные для данного направления книги «Женщины, огонь и опасные вещи» Дж. Лакоффа, «Тело в мышлении» (анг. The Body In The Mind) М. Джонсона. В середине 1990-х годов в Европе уже вышли первые учебники по когнитивной лингвистике: Ф. Унгерер и Х.-Й. Шмидт «Введение в когнитивную лингвистику (1996), Б. Хайне «Когнитивные основания грамматики» (1997).
Весомый вклад в развитие отечественной когнитивистики внесли работы таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, Е.Г. Беляевская, М.Я. Блох, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, З.Д. Попова, В.Н. Телия др., которые подчеркивали значение «человеческого фактора» в языке и тесную связь лингвистики с философией и психологией. Особую роль для развития когнитивной лингвистики сыграла работа Ю.С. Степанова «Константы: словарь русской культуры» (1997). Это был первый опыт систематизации ценностей русской культуры, которые заложены в концептах, константах культуры. В словаре были описаны такие константы, как «Правда», «Закон», «Любовь», «Слово», «Душа», «Грех» и т.д. Обобщающим трудом в отечественной когнитивной лингвистике стал вышедший в 1996 г. под редакцией Е.С. Кубряковой «Краткий словарь когнитивных терминов», в котором собраны и систематизированы ключевые понятия общей когнитологии и когнитивной лингвистики. По мнению Е.С. Кубряковой и 15 В.З. Демьянкова, когнитивная лингвистика – это «лингвистическое направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент – система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и трансформировании информации» [Кубрякова, Демьянков, 1996: 53]. Следовательно, центральной проблемой когнитивной лингвистики является построение модели языковой коммуникации как основы обмена знаниями. Е.С. Кубрякова и В.З. Демьянков характеризуют когнитивную лингвистику как новую научную парадигму – методологию научного исследования (2001). В.А. Маслова пишет о том, что «цель когнитивной лингвистики – понять, как осуществляются процессы восприятия, категоризации, классификации и осмысления мира, как происходит накопление знаний, какие системы обеспечивают различные виды деятельности с информацией. Предметом изучения когнитивной науки является устройство и функционирование человеческих знаний, а сформировалась она в результате развития инженерной дисциплины, известной как искусственный интеллект. Аналогии человеческого мозга и компьютера видятся в способности человека и машины вести обработку информации пошаговым способом» [Маслова, 2008: 17].
По мнению В.В. Петрова, когнитивная наука основана на следующей фундаментальной идее: «мышление представляет собой манипулирование внутренними (ментальными) репрезентациями типа фреймов, планов, сценариев, моделей и других структур знания» [Петров, 1996: 5].
Важнейшим объектом когнитивной науки является язык, но теперь к нему ученые подходят с иных позиций. Е.С. Кубрякова отмечает, что когнитивная лингвистика исследует не только язык, но и когницию (познание, мышление, знание): на базисном уровне категоризации в качестве категории выступают не фундаментальные и самые «высокие» в иерархии объединения, но объединения, в которых сконцентрированы максимально релевантные для обыденного сознания свойства» [Кубрякова, 1996: 14].
Особенности построения поэтических произведений
Данный параграф посвящн вопросам поэтики стиха и поэтической речи, проблемам, находящимся в пограничных сферах литературоведения и лингвистики. А.А. Потебня определил пути разработки этого вопроса теорией образа. Кризис предложенной теории был вызван отсутствием разграничения, спецификации образа. Позднее Ю.Н. Тынянов приходит к выводу, что «изучение словесного искусства обставлено двоякими трудностями. Во-первых, с точки зрения оформляемого материала, простейшее условное обозначение которого — речь, слово. Во-вторых, с точки зрения конструктивного принципа этого искусства» [Тынянов, 2004: 5].
Ю.М. Трофимова и Е.В. Калмыкова отмечают, что «в современной лингвистике текста исключительной значимостью обладают исследования, нацеленные на установление различного рода текстовых категорий, представляющих специфику того или иного вида и жанра текста. Изучение поэтического текста, составляющего в рамках лингвистики текста одно из направлений текстовых исследований в последние годы, привлекает все большее внимание учных» [Трофимова, Калмыкова, 2002: 41].
Слово «поэтика» имеет несколько значений, метонимически связанных друг с другом, смежных. Поэтика или пиитика (от древегреч. poitik – поэтическое искусство), в соответствии с давней традицией — сочинение (трактат, дидактическая поэма), где рассматривались и общие черты поэзии, и конкретные правила написания произведений различных жанров. Одновременно под поэтикой понималось само учение об искусстве слова. Во второй половине XX в. укореняется еще одно значение термина – «осуществляемые в произведениях установки и принципы отдельных писателей, а также художественных направлений и целых эпох» [Хализеев, 1999: 143].
Б.В. Томашевский называл свои учебные книги поэтиками. Стоит также отметить, что и античные, и, в особенности, классицистические поэтики, а также родственные им риторики, учившие ораторскому искусству, отличались жесткой нормативностью. К поэтам предъявлялись требования строго соблюдать литературные нормы, правила. Так, не разрешалось смешивать «высокое» и «низкое», жанры и стили (их иерархия была тщательно разработана). Чтобы писать хорошо, правильно, нужно знать правила и следовать им, природного дарования недостаточно — примерно так рассуждали авторы поэтик.
Эти нормы, как декларировалось в поэтиках, были продиктованы самой Природой, вечными законами Разума, в частности принципом «правдоподобия». Условием творческого успеха считалось «подражание» не только природе, но и «образцам» жанра, прежде всего античным (в эпической поэзии — это Гомер, Вергилий; в трагедии — Эсхил, Софокл, Еврипид; в оде — Пиндар, Гораций и т.д.). В ряд достойных «подражания» включали и лучших новых поэтов (П. Корнель, Ж. Расин, Ж.-Б. Мольер); предполагалось, что учба у мастеров может перерасти в «состязание» с ними (Вергилий и Гомер, Державин и Гораций).
В современном литературоведении длительный период развития европейской литературы — от Аристотеля до конца XVIII в. – называют периодом традиционализма, или риторическим, нормативным. В отличие от традиции (всегда прослеживаемой в литературном процессе, как бы тот или иной автор ни стремился к новаторству, даже к эпатажу публики) традиционализм – более узкое понятие: это творческая установка на подражание образцам, характерная для ранних литературных эпох [Томашевский, 2006: 15]. С формированием романтической эстетики, соответствующей новому – индивидуально-творческому, историческому – типу художественного сознания, жанры поэтики и риторики становятся мишенью ожесточенной, язвительной критики.
Стоит отметить важность изучения языковой семантики при анализе поэтических произведений. Ю.М. Трофимова пишет о том, что «современное состояние языка представляет собой лишь звено в непрерывной цепи языкового развития и совершенствования» [Трофимова, 1993: 5]. В своей работе (1993) она излагает «концепцию лексико-семантической системы,… где на базе сохранившегося текста особенно наглядно просматривается особая структурная взаимообусловленность основных уровней системы. Это проявляется не только во взаимодействии семантики слова с семантикой более крупных единиц, но и при формировании семантики самого слова на более низком морфемном уровне…» [Трофимова, 1993: 12].
Особое внимание заслуживает изучение диссертационных исследований последних лет, в которых одним из важных компонентов рассмотрения является поэтический текст. Е.А. Бабенко (2002) рассматривает гендерную парадигму англоязычного поэтического текста. По мнению автора работы, «возникновение гендерной лингвистики, изучающей проявление элементов маскулинности и фемининности в различных единицах языка и речи, явилось результатом осознания того факта, что взаимоотношения между полами, столь значительно проявляющие себя в разных структурах общественной жизни, весьма своеобразно реализуются и в процессе языковой коммуникации» [Бабенко, 2002: 3]. В последнее время особую значимость приобретает трактовка художественного текста в гендерном аспекте. В этом отношении особенно благоприятным для анализа оказывается поэтический стихотворный текст, поскольку, по мнению Е.А. Бабенко, именно через его посредство чаще всего осуществляется выражение чувств, делаются посвящения, ему доверяют авторы потайные уголки своей души. Автор работы указывает, что «приближенность к внутреннему «я» поэта или поэтессы, высокий общественный и межличностный резонанс содействуют закреплению в поэтической форме стихотворного текста особых гендерных нюансов, не реализуемых в таком объеме ни в каком другом типе текста» [Бабенко, 2002: 3].
Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин XVIII века
Гендерная дифференциация позволяет наиболее точно выявить наличие схожести или различия точек зрения и вызываемых чувств у мужчин и женщин при восприятии такого чувства, как любовь, а также определить, какой вид любви (любовь к мужчине/женщине, любовь к детям, любовь к родителям, любовь к родной стране, любовь к природе, любовь к другу и т.д.) преобладает. Несмотря на большое количество возможных проявлений любви, в данном диссертационном исследовании за основу берутся только 4 из них: любовь к мужчине/женщине, любовь к детям, любовь к родителям, любовь к родной стране. В.С. Соловьв писал: «В зависимости от объекта любви выделяются 3 основные вида собственно любви: 1) родительская, 2) сыновья и 3) половая» [Соловьв, 1896: 216]. Данная классификация представляется наиболее универсальной, взята за основу и дополнена в настоящем диссертационном исследовании. В данной работе «половая» любовь представлена в виде любви к мужчине/женщине.
После проведенного анализа поэтических произведений целесообразно выделить и рассмотреть следующие, не упомянутые выше виды любви: любовь к Богу, любовь к другу, любовь к природе, так как частотность их употребления в стихах рассматриваемых в настоящей работе британских поэтов очень высока.
Исследования последних лет свидетельствуют о том, что все чаще на первый план выходит антропологическая лингвистика. Такая область человеческих взаимоотношений, как отношения между мужчиной и женщиной, является актуальной и значимой, действующей не только по законам природы, но и согласно культурным предписаниям и стереотипам, которые сложились в обществе. Внимание к языковой личности в е целостности не может не затрагивать такого важного и неотъемлемого аспекта человеческого существа, как принадлежность к мужскому или женскому полу. Гендерный статус конструируется социальными отношениями и культурными традициями, в том числе и с помощью языка. Г. Крейдлин считает, что наряду с такими параметрами, как культура, национальность, возраст, общественное положение, психическое состояние собеседников, отношения их друг к другу, важную роль в коммуникации играют также гендер и гендерные роли [Крейдлин, 2005]. По мнению Е.В. Белик, «гендерные отношения, фиксируемые в языке в виде культурно обусловленных стереотипов «маскулинности» и «феминности», при всей общечеловеческой универсальности имеют определнную национально-культурную специфику» [Белик, 2008: 6]. В центре внимания гендерной лингвистики находится понятие «гендер», которое первоначально принадлежало только лингвистике. И.И. Халеева трактует гендер как междисциплинарную интригу, совокупность обстоятельств, событий и действий, в центре которых находится человек, личность [Халеева, 1999: 106]. В данной работе бертся за основу модель формирования поэтического образа, предложенная И.А. Кемаевой в е диссертационном исследовании (2003): «1) Метафорический концепт, 2) Его конкретизация до более частного метафорического концепта, 3) Формирование поэтического образа на основе частного метафорического концепта посредством детализации и вспомогательных метафорических концептов» [Кемаева, 2003: 13]. Для выявления механизмов реализации в поэтических произведениях концепта ЛЮБОВЬ была разработана следующая модель: 1) Метафорический концепт ЛЮБОВЬ, 2) Конкретизация метафорического концепта ЛЮБОВЬ до более частных метафорических концептов и их реализация в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин и британских поэтов-женщин XVIII-XIX веков через концептуальные метафоры (метафорический концепт ЛЮБОВЬ может быть представлен следующими частными метафорическими концептами: ЛЮБОВЬ как проявление чувств к женщине/мужчине; ЛЮБОВЬ как проявление нежности, заботы по отношению к детям; ЛЮБОВЬ как проявление нежности, заботы по отношению к родителям; ЛЮБОВЬ как проявление трепетного отношения к родине, родным местам; ЛЮБОВЬ к Богу; ЛЮБОВЬ как проявление трепетного отношения к другу; ЛЮБОВЬ как проявление трепетного отношения к природе), 3) Формирование поэтического образа на основе частных метафорических концептов при помощи детализации и концептуальных метафор. Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры рассматривается в настоящем диссертационном исследовании с 3 позиций: 1) При помощи употребления лексических единиц love, to love или их производных: loved, Beloved, my loved one, my Love, loving etc., 2) При помощи синонимов лексической единицы love: passion, admiration, affection, tenderness, adoration, ardour, 3) При помощи косвенных и образных описаний.
Рассмотрим языковую реализацию концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-мужчин XVIII века.
Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-женщин XIX века
В данном параграфе рассматривается языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры в поэтических произведениях британских поэтов-женщин XIX века. За основу берутся следующие проявления любви: ЛЮБОВЬ как проявление чувств к мужчине; ЛЮБОВЬ как проявление нежности, заботы по отношению к детям; ЛЮБОВЬ как проявление нежности, заботы по отношению к родителям; ЛЮБОВЬ как проявление трепетного отношения к родине, родным местам; ЛЮБОВЬ к Богу. Рассмотрим каждый из представленных выше в данном параграфе настоящего диссертационного исследования видов любви.
ЛЮБОВЬ как проявление чувств к мужчине: Языковая реализация концептуальной «любовной» метафоры представлена при помощи лексических единиц love, to love и их производных:
LOVE IS OBEDIENCE How do I love thee? Let me count the ways. // I love thee to the depth and breadth and height // My soul can reach,…I love thee to the level of everyday s // Most quiet need,…I love thee freely, as men strive for Right; // I love thee purely, as they turn from Praise. // I love thee with the passion put to use // …I love thee with a love I seemed to lose // With my lost saints,—I love thee with the breath, // …I shall but love thee better after death. (Elizabeth Barrett Browning Sonnet XXXXIII – How Do I Love Thee, Let Me Count The Way). В представленном произведении Э. Барретт Браунинг пишет о том, как сильно женщина способна любить мужчину: Р. Браунинга. Данный сонет входит в цикл сонет Sonnets From The Portuguese («Сонеты, переведнные с португальского»). Поэт не боится открыто выражать свои чувства; любовь для не проявляется во всм: в повседневных вещах – I love thee to the level of everyday s most quiet need; в борьбе – I love thee freely, as men strive for Right; в молитве – I love thee purely as they turn from Praise. Э. Барретт Браунинг использует лексическую единицу to love. Прим повторения свидетельствует о накале переживаемых чувств и эмоций.
…My shepherd lord, my shepherd love, // What wilt thou, then, with me?... (Jean Ingelow The Shepard Lady). Дж. Инглоу ласково обращается к возлюбленному, используя лексическую единицу love.
LOVE IS ETERNITY If thou must love me, let it be for nought // Except for love s sake only. Do not say // I love her for her smile—her look—her way // …For these things in themselves, Beloved, may // Be changed, or change for thee,—and love, so wrought, // May be unwrought so. Neither love me for // Thine own dear pity s wiping my cheeks dry,— // …Thy comfort long, and lose thy love thereby! // But love me for love s sake, that evermore // Thou mayst love on, through love s eternity. (Elizabeth Barrett Browning XIV – If Thou Must Love Me, Let It Be For Nought).
В анализируемом стихе встречается употребление единиц love (for love s sake only, and love, thy love thereby, for love s sake, through love s eternity) и to love (thou must love me, I love her for her smile, neither love me for, but love me, thou mayst love on).
Частотное использование лексем love и to love говорит о том, что Э. Барретт Браунинг придат большое значение переживаемым чувствам. Е волнует вопрос о том, как именно к ней относится е возлюбленный. Анализ данного стиха производится с учтом экстралингвистических факторов. Поэт была инвалидом, она долгое время отрицала возможность проявления трепетных чувств по отношению к мужчинам. После знакомства с Р. Браунингом Э. Барретт Браунинг боялась признаться самой себе, что она была способна любить не только одного Бога, но и испытывать «грешную» любовь к мужчине.
Поэт не хотела, чтобы е возлюбленный находился с ней рядом только из чувства жалости (neither love me for thine own dear pity s). Она не желала, чтобы он ценил только е внешние данные, не придавая при этом значения душе (do not say I love her for her smile—her look—her way…for these things in themselves, Beloved, may be changed). По мнению поэта, только любовь ради самой любви может привести к вечной любви (but love me for love s sake, that evermore thou mayst love on, through love s eternity).
LOVE IS FIRE Yet, love, mere love, is beautiful indeed // And worthy of acceptation… // And love is fire. And when I say at need // I love thee…mark!... I love thee – in thy sight… // …There s nothing low // In love, when love the lowest:… // How that great work of Love enhances Nature s. (Elizabeth Barrett Browning Sonnet X – Yet, Love, Mere Love, Is Beautiful Indeed). Э. Барретт Браунинг уделяет особое внимание процессу любви. По мнению поэта, любовь прекрасна сама по себе: yet, love, mere love, is beautiful indeed and worthy of acceptation.
Любовь к мужчине полна страсти: and love is fire. По мнению Э. Барретт Браунинг, в этом нет ничего предосудительного: there s nothing low in love, when love the lowest. Поэт использует прим персонификации: great work of Love enhances Nature s, чтобы подчеркнуть значимость любви.
LOVE IS THE BEST THING IN THE WORLD What s the best thing in the world? // …Love, when, so, you re loved again… (Elizabeth Barrett Browning The Best Thing In The World).
Э. Барретт Браунинг выражает мысль о том, что человек приобретает новый смысл жизни, «оживает», когда влюбляется сам и чувствует, что он тоже любим: what s the best thing in the world?… Love, when, so, you re loved again. 139
LOVE IS CHRISM …That was the chrism of love, which love s own crown, // …I have been proud and said, My love, my own. (Elizabeth Barrett Browning Sonnet XXXVIII – First Time He Kissed Me, He But Only Kissed). В рассматриваемом поэтическом произведении лексическая единица love употребляется в значении самого процесса любви, а также в качестве обращения к человеку, который дорог.
LOVE IS SORROW …That night we felt our love would hold, // …We paled with love, we shook with love, // …And love was awful in it all. // …And each soul but one love, I add; // Yet souls are damned and love s profaned. // …My only good, my first last love! -… (Elizabeth Barrett Browning Bianca Among The Nightingales). Здесь love употребляется несколько раз (we felt our love, we paled with love, we shook with love, and love was awful in it all, but one love, love s profaned, my first last love). Поэт довольно открыто выражает свои чувства. Для не любовь существует одна на двоих: and each soul but one love.
Лексической единице love противопоставляется soul. Любовь объединяет двух людей, делает их одним целым. Единица soul используется для того, чтобы показать, что каждый человек обладает своими характерными особенностями, индивидуален (each soul, yet souls are damned).
О том, что любовь может причинять страдание, свидетельствуют такие лексические единицы, как: to pale, awful love, souls are damned, my last love.
Значимым также выступает лексическое сочетание my first last love, которое говорит о том, что женщина предана своему возлюбленному и больше так сильно не сумеет никого полюбить.
When we met first and loved, I did not build // …To last, a love set pendulous between // Sorrow and sorrow?... O love, O throth… // …And Love, be false! If he, to keep one oath, // Must lose one joy, by his life s star foretold. (Elizabeth Barrett Browning Sonnet XXXVI – When We Met First And Loved, I 140
Did Not Build). Поэт пишет о том, что иногда со временем любовь проходит или теряет все свои яркие краски. Любовь не является настоящей любовью, если заставляет одного из возлюбленных страдать и чувствовать себя некомфортно рядом с объектом воздыханий: and Love, be false! If he, to keep one oath, must lose one joy, by his life s star foretold.
