Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эволюция представлений о категории времени в научной парадигме знания 11
1.1 Эволюция представлений о категории времени в истории науки 12
1.1.1 Происхождение категории времени в онтогенезе и филогенезе. Представление о категории времени в мифологической картине мира .12
1.1.2 Категория времени и ее отражение в работах античных философов и историков 18
1.1.3 Средневековые концепции времени 26
1.1.4 Эпоха Возрождения - переворот в восприятии времени 31
1.1.5 Понятие времени в европейской культуре в эпоху Реформации (XVI- XVII вв) 37
1.1.6 Представления о категории времени И. Ньютона 41
1.1.7 Концепции времени в философии и естествознании XVIII-XIX веков 42
1.1.8 Развитие представлений о категории времени в XX веке. Современная научная картина мира 50
1.2 Отражение категории времени в когнитивной лингвистике 54
1.2.1 Общая характеристика когнитивного направления в языкознании. 54
1.2.2 Понятие концептуального взаимодействия и его роль в познании..70
1.2.3 Лингвокогнитивный аспект категории времени. Место категории времени в языковой картине мира 78
Выводы по главе 1 96
Глава II. Образные средства выражения концепта времени в сонетах У. Шекспира 99
2.1 Трактовка понятия "образ" в различных науках 99
2.2 Общая характеристика цикла сонетов У. Шекспира 120
2.3 Анализ образов времени и языковых средств их выражения в сонетах У. Шекспира 126
2.3.1 Пространственные образы времени 130
2.3.2 Метафорический образ времени как потока 138
2.3.3 Противопоставление образа времени и топохроноса 140
2.3.4 Средства персонификации топохроноса 153
Выводы по главе II 163
Заключение 167
Библиография 170
- Происхождение категории времени в онтогенезе и филогенезе. Представление о категории времени в мифологической картине мира
- Категория времени и ее отражение в работах античных философов и историков
- Трактовка понятия "образ" в различных науках
- Общая характеристика цикла сонетов У. Шекспира
Введение к работе
Настоящее исследование посвящено изучению эволюции представлений о концепте времени в ходе развития научной парадигмы знания и анализу образных средств его выражения в поэтическом идиолекте У. Шекспира на примере цикла сонетов.
Актуальность исследования обусловлена обращением к изучению одной из важнейших бытийных категорий — категории времени — в рамках когнитивной науки.
Являясь одной из универсальных категорий, категория времени привлекала к себе внимание исследователей-представителей разных наук и разных эпох. Вместе с тем, в ходе развития и накопления знаний в постижении мира представление о сущности феномена времени, концептуальной структуре данного понятия, его членении и содержании беспрестанно меняются. В результате к определению и изучению времени вновь и вновь обращаются различные фундаментальные науки, в том числе и когнитивная лингвистика, которая занимается когницией — процессами восприятия, категоризации, классификации, приобретения знаний, т.е. процессами осмысления мира в их языковом отражении.
Когнитивный подход как представляется, способствует более глубокому уровню анализа, выявлению содержательной структуры концепта времени, образных способов его ментальной и языковой репрезентации.
Объектом исследования являются концепт "время", а также образы времени в идиолекте У.Шекспира, представляющие собой динамические модели знания и познания мира.
Предметом исследования является языковая объективация образов времени в поэтическом творчестве У.Шекспира.
Теоретическую основу настоящей работы составили исследования категории времени Р.А. Акимова, М.Д. Ахундова, А.Я. Гуревйча, В.П. Казарян, Ю.Б. Молчанова, Дж. Уитроу и др.; исследования в области когнитивной лингвистики Н.Д. Арутюновой, А.П. Бабушкина, Н.Н. Болдырева, А.В. Бондарко, В.Г. Гака, А.В. Кравченко, Е.С. Кубряковой, М.В. Никитина, Е.В. Падучевой, И.А. Стернина, Е.С. Яковлевой, А. Вежбинкой, М. Джонсона, Г. Лакоффа, У. Матураны; труды, посвященные теории образов и проблемам образности, И.В. Арнольд, В.В. Виноградова, Б.М. Гаспарова, СМ. Мезенина, А. А. Потебни и др.
Цель исследования заключается в выявлении и анализе лингвистических образных средств актуализации концепта "время" в английском языке XVI века на примере цикла сонетов У. Шекспира.
Задачи исследования, непосредственно вытекающие из сформулированной цели, сводятся к следующему:
1. Проследить эволюцию концептуального содержания категории времени в ходе развития научной парадигмы знания;
2. Проанализировать основные когнитивные механизмы концептуализации времени;
3. Отграничить концепт "время" от тесно ассоциируемых с ним концептов, в частности от наполняющих временной континуум событий, состояний, действий и от целостного образа мира (топохроноса);
4. Определить роль образных средств при объективации концепта "время"; 5. Проанализировать лингвистические образные средства актуализации концепта "время" в цикле сонетов У. Шекспира в связи с представлениями о времени, характерными для эпохи автора, и индивидуального авторского способа категоризации действительности.
Для решения поставленных задач в работе применяются такие методы исследования как анализ словарных дефиниций, стилистический анализ, метод концептуального анализа, заключающийся в реконструкции структуры концепта и стоящих за ним фрагментов действительности на основе языковых репрезентаций, объективирующих концепт.
Материалом исследования послужил цикл из 154 сонетов выдающегося английского поэта и драматурга XVI века У. Шекспира. Выбор материала исследования обусловлен несколькими причинами: во-первых, сонет как один из жанров лирической поэзии раскрывает мироощущение автора, его восприятие мира, а значит и способы категоризации и концептуализации мира, характерные для данной языковой личности. Кроме того, тема времени занимает большое место в творчестве У. Шекспира, а тем более в сонетах, являющихся квинтэссенцией его творчества. Важность, которую поэт придает категории времени, обусловлена в значительной мере социально-исторической эпохой автора.
На защиту выносятся следующие положения:
1 Формирование категории времени - процесс длительный. Это объясняется тем, что время недоступно ни одному из пяти органов чувств, оно не оставляет в сознании человека конкретные перцептуальные образы, которые неизбежно возникают при возбуждении зрительных, осязательных, слуховых и т.п. рецепторов и служат основой для образования абстрактных ментальных квантов знания.
Анализ эволюции представлений о феномене времени в ходе развития научной парадигмы знания свидетельствует о том, что время в различные эпохи трактовалось по-разному: как мифологическое, эпическое, психологическое, физическое, субъективное, объективное, языковое, художественное и др. При этом рассматривались такие его параметры как статичность/динамичность, линейность/цикличность, прерывность/непрерывность, конечность/бесконечность, гомогенность/ гетерогенность и др.
2 Категория времени введена человеком в язык для его ориентации и адаптации в мире объективной действительности. Языковое представление времени -это знаковая абстракция, плод человеческого сознания, позволяющая представить мир как систему отношений в отвлечении от конкретных предметно-пространственных манифестаций объектов. Вместе с тем, языковые структуры, фиксируя в первую очередь наивную картину мира, отражают общий фонд первичного феноменологического знания, прежде всего то, что дано человеку в его чувственном перцептивном опыте. На уровне чувственных восприятий время представляется человеку как "теперь, сейчас", т.е. настоящее, которое является для него непосредственной данностью, будущее и прошедшее — это абстрактные конструкты, сложившиеся на основе пространственных представлений о времени.
3 Лингвистические образные средства объективации концепта "время" в сонетах У.Шекспира отражают представления автора об этом сложном феномене, сложившиеся к XVII веку на базе "обыденного", философского и естественнонаучного знания и репрезентируют время сквозь призму предметных реалий и действий. Словесный поэтический образ есть один из способов объективации картины мира, это одновременно и процесс и результат познания мира. Психологическая действенность словесного образа основана на том, что он воспроизводит в сознании человека ощущения и восприятия, конкретизирует информацию, получаемую извне, привлекая воспоминания о чувственно-зрительных, слуховых, тактильных, температурных ощущениях используя различные языковые средства, среди которых преобладают: перифраз, метафора, метонимия, антитеза и др.
4 Интерес У. Шекспира к категории времени и ее образная интерпретация в значительной степени обусловлена традициями эпохи Возрождения. Основными тенденциями этой эпохи выступают индивидуализм и проистекающее из него драматическое мироощущение ограниченности возможностей человека кратким моментом настоящего; стремление к научному познанию действительности и эмпирическому обоснованию законов природы; признание дискретности времени; представление о вечной изменчивости бытия и связи моментов времени с определенными состояниями человека и окружающей действительности.
5 Наблюдение последовательности явления чувствам состояний внешнего мира (смена времен года, дня и ночи, вехи взросления человека) приводят У.Шекспира к пониманию вечной изменчивости бытия. Языковым средством отражения динамики пространственно-временного континуума является композиционная структура сонета, вмещающая несколько словесных образов в рамках одного сонета. Калейдоскопичность и пластичность метафор, метонимий, многообразие эпитетов, сравнений и развернутые перифразы, с помощью которых описывается смена состояний мира, демонстрируют, как недискретная динамика окружающей действительности преобразуется сознанием поэта в последовательность одномоментных картин, что является базовым механизмом концептуализации времени.
6 Наиболее частотными и яркими изобразительными средствами представления времени в цикле сонетов У.Шекспира являются:
а) образ потока, актуализирующий в сознании реципиента такие признаки как однонаправленность происходящих изменений, стремительность и неумолимость движения времени. Реализация образа времени как потока достигается по средством использования лексических единиц, обозначающих течение, развернутых сложных сравнений и метафор.
б) образ времени как некоего вместилища, что выражается в сонетах по средством разнообразных метафор и сравнений (Time s chest, time as wardrobe).
7 Свойственное эпохе Возрождения стремление к наглядно-геометрическому представлению времени, а также признание дискретности временного потока приводит к тому, что лексема в сонетах "time" варьируется на си-некдохальной основе и обозначает некоторую свою часть, момент на временной оси, некоторую временную длительность. Это обусловливает также большое количество слов в цикле сонетов У.Шекспира, описывающих временные протяженности и точки временного континуума: day, tour, night, minute etc.
8 Представление об абстрактной протяженности во времени передается в сонетах метонимически совместно с представлением о ее событийном наполнении: "время" обозначает не безликий абстрактный континуум, а события и изменения, происходящие в нем. Метонимический перенос служит смещению и концентрации фокуса внимания: заменяя наименование изменения/события "временем" автор подчеркивает динамику бытия, однонаправленность и необратимость изменений. Наиболее изобразительно образы возрастных изменений человека и смены состояний окружающей действительности объективируются в сонетах посредством частного проявления метафоры — олицетворения, опирающегося на свойство человеческого мышления переносить антропоморфные характеристики на объекты и явления окружающей действительности.
Научная новизна работы заключается с одной стороны, в системном описании эволюции представлений о категории времени в научной парадигме знаний, с другой стороны, в выявлении и анализе образной микросистемы времени в сонетах У.Шекспира, в определении основных приемов и лингвистических средств объективации образных моделей времени в поэтическом идиолекте автора.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что данная работа продолжает разработку проблем когнитивной лингвистики, связанных с теорией образов, с процессами концептуального взаимодействия, лежащими в основе восприятия и усвоения знаний человеком, уточняет особенности их языковой репрезентации.
Практическая значимость исследования состоит в возможности ее использования для проведения дальнейших исследований структуры и содержания концепта времени, процессов концептуального взаимодействия, роли и функции образных языковых средств выражения абстрактных квантов знания.
Рекомендации по использованию результатов диссертационного исследования. Основные положения и выводы, а также анализ и примеры диссертационной работы могут быть использованы в курсах лекций и семинарах по стилистике, истории языка, спецкурсах по когнитивной лингвистике, лингвистике текста. Систематизированный языковой материал может быть полезен в научно-исследовательской деятельности студентов и аспирантов, направленной на изучение процессов концептуального взаимодействия и способов языковой образной объективации концепта времени. Результаты исследования могут быть также использованы при составлении практических рекомендаций и теоретических пособий, а также в процессе преподавания английского языка на различных этапах обучения.
Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах на научно-практических конференциях "Герценовские чтения" в РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, апрель 2004, май 2005), а также в докладах на аспирантских семинарах кафедры английской филологии РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, февраль 2004). По теме диссертации опубликовано 5 печатных работ, общим объемом 1,21 печатных листа, в том числе научных статей - 3, материалов конференции - 2, одна статья находится в печати.
Объем и структура диссертационного исследования.
Содержание исследования изложено на 181 странице машинописного текста. Диссертация состоит из введения, двух глав, сопровождающихся выводами, и заключения. К работе прилагается библиографический список, насчитывающий 175 наименований (в том числе 33 источника на иностранных языках), список использованных словарей и энциклопедий и источник.
Происхождение категории времени в онтогенезе и филогенезе. Представление о категории времени в мифологической картине мира
Возникновение идеи времени как на уровне онтогенеза, так и на уровне филогенеза связывают с различными обстоятельствами. Онтогенетически понятие времени осваивается человеком как готовая данность вместе с освоением языка [Никитин 2003: 15]. По мнению некоторых ученых, идея будущего зарождается с самых первых дней жизни (когда ребенок голоден, он плачет, ожидая, что его покормят - это и есть инстинктивный зародыш идеи будущего). Тем не менее, большинство исследователей относят формирование представлений о времени у человека к более позднему периоду. Это сказывается в том факте, что очень долго ребенок, представляя время, оперирует пространственными отношениями. Данная специфика находит отражение и в истории языка: для выражения временных отношений используются слова с пространственными значениями, временные предлоги сложились на основе пространственных. Возможно, это связано с особенностью процесса эволюции, развившей чувство пространства раньше чувства времени, а также с особенностями развития мышления: наглядный уровень мышления предшествует абстрактному, следовательно, пространственные представления в силу своей наглядности, возможности быть воспринятыми органами чувств, предшествуют формированию абстрактных временных представлений. Как отмечает А.Я. Гуревич, "временные отношения начинают организовывать события в сознании человека не ранее XIII века. До этого время воспринималось в значительной мере пространственно" [Гуревич 1972: 198].
Первоначально в речи ребенка отсутствуют глагольные окончания и вспомогательные глаголы. Ребенок говорит лишь о настоящем времени: о действиях, происходящих вокруг него, о предметах, которые он видит.
Психологи отмечают, что для допонятийного уровня мышления характерна множественность времен: каждому изменению сопричастно свое время, и взаимосвязь между этими отдельными временами усматривается очень слабо. Аналогичная картина прослеживается при анализе интуитивного уровня мышления (исследования Ж.Пиаже). Для интуитивного, иначе называемого наглядным, мышления человека время связано с отдельными объектами и отдельными движениями, оно не обладает ни однородностью, ни равномерностью. Если из одной точки в один и тот же момент времени начинают двигаться два тела с разной скоростью и затем одновременно останавливаются, то ребенок 4-5 лет не может осознать одновременность прибытия. Он отказывается понять, что движение закончилось в одно и то же время, ибо для него не существует понятия общего времени для разных скоростей (и в этом он, как замечает М.Д. Ахундов, ближе к Эйнштейну, чем к Ньютону). Для ребенка более быстро означает большее расстояние, а это влечет за собой и большее время. И даже по достижении 7-8 лет, когда оказывается возможным измерение времени, ребенок все еще не воспринимает время как отношение, не зависящее от конкретных изменений (он допускает воздействие на время путем передвижения стрелок часов). Только на пороге подросткового возраста, отмечают психологи, под воздействием опыта, который вынуждает отличать время от изменений, человек приходит к абстрактному концепту непрерывного гомогенного времени [Ахундов 1982:31-33].
Возникновение представлений о времени на филогенетическом уровне обусловлено многими факторами.
С точки зрения лингвистов понятие о времени появляется как предельное обобщение наблюдений за изменениями. "Время, - пишет М.В. Никитин, - это максимально обобщенная абстракция от изменений, то общее, что сводит их вместе". Формирование данного концепта начинается на основе пространственной динамики - изменения положения вещей в пространстве. Далее концепт времени расширяет свой экстенсионал и качестве максимально обобщенной характеристики сводит воедино все и всякие изменения - изменения пространственного положения вещей и собственные изменения вещи [Никитин 2003: 15].
Данный вывод подтверждают антропологические исследования (работы В.И. Кочетковой): возникновение субъективного времени связано с периодом неандертальца, у которого происходит интенсивное развитие лобно-височной области больших полушарий головного мозга, обеспечивающей объединение следов внешних воздействий, образов, сигналов в последовательные ряды. Животное, по мнению психологов и антропологов, живет вне субъективного времени, оно не знает "до" и "после", "вчера" и "сегодня", существуя всегда в настоящем. Последовательность реакций и действий видится во времени только человеку, поскольку "до" и "после" предполагает способность одновременно удержать два последовательных сигнала, не сливая их в один (т.е. способность осознавать различия). Эта способность появляется у древних людей с развитием лобно-височной области коры больших полушарий, в связи с чем напрашивается вывод о том, что категория времени - свойство исключительно антропогенное, имманентно связанное с сознанием как высшей формой мышления [Леонтьев 1984: 34].
Категория времени и ее отражение в работах античных философов и историков
Исследование темпоральных концепций в древнегреческой философии традиционно начинают с описания временных представлений античной мифологии. Ранние представления о времени древних греков были сформулированы в мифологической форме. О Кроносе как боге времени, урожая и смены времен года упоминали Гесиод и Ферекид из Сироса. Однако важно отметить, что мифология Древней Греции обладает целым рядом свойств, которые не присущи архаичной мифологии. М.Д. Ахундов подчеркивает следующие свойства мифологического времени в Древней Греции: эпический историзм, фиксация временной последовательности событий, идея развития, которая воплощается в том, что каждое следующее поколение богов создает все более и более космо- образное (упорядоченное) мироздание [Ахундов 1982: 78]. По мнению А.Ф. Лосева, "в эту мифологию внесен момент постепенного развития, так как "история" здесь шаг за шагом переходит от хаотичной плодовитости Урана к разумно-волевому порядку, который устанавливается Зевсом и его союзниками - богами-олимпийцами - во всем мире" [Лосев 1977: 46].
В античной мифологии присутствует представление о двух временах: одно циклическое время несовершенного мира (Кронос) другое - высшее время, в котором отсчитываются глобальные моменты в истории мира, например, последовательность появлений фундаментальных начал (сперва Хаос, затем Гея, Тартар, Эрос и т.д.). Эта хронология развертывается до появления Кроноса.
Представление о существовании двух времен получают развитие в античной натурфилософии в рамках концепций динамического и статического времени: времени несовершенного мира мнений и вечности умопостигаемого мира.
Важным отличием античных воззрений на феномен времени от мифологических представлений является процесс абстрагирования времени от наполняющих его событий. В развитой натурфилософии имеется отдельно время (и пространство), и отдельно - наполняющие их объекты и процессы материального мира.
Начало научному осмыслению времени, видимо, положил основатель милетской школы Фалес (625 - 547 до н.э.). Известно, что он занимался астрономическими вычислениями и вопросами измерения времени, установив, что год равен 365 дням. Таким образом, Фалес может рассматриваться как родоначальник научного исследования метрических свойств времени [Молчанов 1977].
Ученик Фалеса Анаксимандр (610-546 до н.э.), считавший, что в основе всего лежит апейрон - беспредельное, вечное и неизменное начало, из которого порождаются и в которое возвращаются все вещи, противопоставлял вечное и вневременное существование этого универсального начала бренности мира вещей, над которыми властвует время. Взгляды Анаксимандра на время оценивают как одну из попыток сформулировать субстанциальную концепцию времени, ибо время для него - особая и самодовлеющая сущность [Молчанов 1977]. Особой субстанцией (наряду с вневременными идеальными сущностями, такими как, например, математические объекты) признавали время и пифагорейцы.
Гераклит (6 в. до н.э.) считается четко выраженным приверженцем динамической концепции времени. Его космос был вечно полыхающим огнем, "мерами загорающимся и мерами потухающим" (что соответствует цикличной модели времени). Центральное место в учении Гераклита занимает идея всеобщего изменения: "все течет", все изменяется, "на входящего в одну и ту же реку текут все новые и новые воды" [Античная философия (тексты) 1935: 13].
Представляется важным, что категория времени в более поздней античной философии выступает в окружении и таких понятий как "бытие", "становление", "вечность", "движение", несущих ценностную нагрузку, зачастую прямо противоположную современной. "Бытие" в античном смысле - это та высшая реальность, то идейное совершенство, которое недоступно эмпирической действительности, являющейся лишь миром "становления". Таким образом, "становление" обозначало состояние несовершенства и незавершенности движения, множественности и отпадения от единой образцовой формы, нереализованное, нецельности, несобранности. В противоположность этому "бытие" есть состояние собранности, единства, сообщающее осмысленность каждому проявлению множественности и изменения. "Бытие" стоит над миром "становления" подобно острову сознательной и ответственной мысли и действия, возвышающемуся над морем стихийно-природного безумного эмпирического сознания [Эволюция концепций времени в науке 1988: 6-8].
С понятиями "становление" и "бытие" тесно связаны понятия вечности и времени. Парменид (VI-V вв. до н.э.) говорил о бытии, к которому неприменимы временные характеристики прошлого и будущего, его удел - вечность и вечное настоящее. Парменид утверждал, что ничто не изменяется. Наблюдаемые изменения являются иллюзией органов чувств, тогда как постигаемое мышлением истинное бытие, которое лежит в основе неистинного, чувственно воспринимаемого мира, представляет собой нечто единое и неизменное. Истинному бытию чуждо становление: "Не возникает оно и не подчиняется смерти. Цельное все без конца, не движется и однородно. Не было оно в прошлом, не будет, но все в настоящем. Без перерыва оно". [Античная философия (тексты) 1935: 15].
Трактовка понятия "образ" в различных науках
С первых шагов изучение образов и образности затруднялось тем, что в науке не сложилось однозначное понимание этих терминов. Более того, ими обозначаются самые различные явления. Это происходит, видимо, потому, что, во-первых, образность привлекала внимание еще древних греков, и совершенно естественно, что, пройдя такой длительный во времени путь развития и став объектом для изучения многих поколений исследователей, понятие образа имеет очень широкий диапазон интерпретаций.
Образ выступает как междисциплинарный объект и изучается в психологии, когнитологии, лингвистике, семиотике, литературоведении, эстетике (А.А.Потебня, А.М.Пешковский, А.Ф.Лосев, И.В.Арнольд, Н.Д.Арутюнова, В.Г.Гак, Е.С.Кубрякова, Е.М.Вольф, В.Н.Телия, В.П.Москвин, М.В1аск, ГШсИагсЬ, Б.иНтап, А. Рамо, вХакой).
При всем разнообразии трактовок данного понятия обращают на себя внимание несколько ключевых моментов. Во-первых, связь образа с чувственным восприятием, с ощущениями и, во-вторых, принадлежность его ментальной сфере, или как принято сейчас говорить - ментальному лексикону.
В широком философском смысле образ определяется как идеальная форма отражения материального мира. В философском энциклопедическом словаре "образ" трактуется как "форма отражения объекта в сознании человека. На чувственной ступени познания образами являются ощущения, восприятия и представления, на уровне мышления - понятия, суждения, концепции, теории. Образ объективен по своему источнику - отражаемому объекту и идеален по способу (форме) своего существования. Формой воплощения образа являются практические действия, язык, различные знаковые модели [ФЭС 1986: 398].
Как сложный ментальный феномен образ рассматривается, в первую очередь, в психологии. Один из ключевых принципов психологии гласит: ничего нет в мышлении/сознании, чего бы не было раньше в ощущении (nihil est in intellects quad non prius fuerit in sensu). Можно ли из этого постулата сделать вывод, что образ, то есть восприятие мира, есть не что иное, как совокупность ощущений, т.е. что он разлагается, распадается на сумму ощущений? Имеющая долгую историю в психологических исследованиях ассоциативная теория восприятия дает положительный ответ на данный вопрос. Суть данной теории сводится к следующему: в процессе восприятия ("воспринимания") какого-либо предмета человек испытывает ощущения (ощущение цвета + ощущение контура, формы + ощущение сопротивления кожно-мышечные и т.д.). Сумма этих ощущений и составляет образ. Ощущения вступают в ассоциативную связь между собой, так как одно имеет тенденцию вызывать другое вследствие того, что они часто появляются вместе.
Ассоциативная психология постулирует существование связей между ощущениями, напоминающих связи в молекуле атомов, это суть ассоциации, то есть связи, возникающие вследствие повторения или относительно более частого повторения одних сочетаний по сравнению с другими. Эти частые, заученные, совпадения, сочетания и образуют картину, образ. Данные связи позволяют всегда пополнять наличные ощущения ощущениями, некогда с ними связанными в опыте по тем же самым законам ассоциации. В образе содержатся не только элементы, непосредственно возникающие под влиянием воздействия на рецепторы, но также и "бывшие" ощущения, обычно связанные с наличными.
Однако еще в конце XIX века исследователи-психологи обратили внимание на следующее явление. Если произвести мысленное вычитание отдельных составляющих, компонентов, слагаемых, если сказать упрощенно, ощущений из образа, то все же остается некий остаток, особое качество, которым обладает образ. Его называют также структурностью, формой, гештальтом в интерпретации немецких психологов начала XX века. Наличие этого особого качества и показывает, что нельзя представить себе образ как просто совокупность получаемых ощущений, присоединяющихся одно к другому. Идея целостности - особого качества, которым обладает образ, лежит в основе теории гештальтов, откуда это понятие было заимствовано в когнитивную науку.
Помимо целостности, образ обладает свойством одномоментности. Современные представления о человеческой психологии позволяют утверждать, что способность формирования образов присуща не всем живым организмам. В ходе развития непосредственно чувственного познания, в ходе глубокой эволюции, на переломном пути эволюции возникает очень важное изменение, заключающееся в том, что у человека появляется картинное отражение. Иными словами, появляется "внутреннее поле" организма, на которое проецируются, обрисовываются внешние линии, то есть образ приобретает особое качество картинности.
Сравнительная неврология дает известное представление о том, как происходит этот процесс. Суть же данного процесса заключается в том, что в нервной системе развиваются структуры, которые позволяют "симультанизировать" (т.е. "превращать в одномоментное") воздействия внешнего мира. Например, продолжительный процесс осязания, длящийся, последовательно идущий, трансформируется в одномоментный, симультанно существующий образ контура. Образ у человека (и у некоторых видов животных - у обезьян, птиц) строится по типу устройства структур, приспособленных к Сонет как особая поэтическая форма возник в Италии в тринадцатом веке. Сонетом называют стихотворение из 14 строк со сложной системой рифмовки и определенной смысловой структурой. Строгая форма требует от автора дисциплины и, как правило, предопределяет концентрацию мысли и образа, точность выражения. Первостепенное применение сонет получил в любовной лирике, где он вобрал в себя традиции куртуазной поэзии, восходящие к греческим и латинским источникам. Образцом для поэтов разных стран стали сонеты великого итальянского поэта Петрарки, воспевшего свою возлюбленную Лауру.
В Англии сонетная форма привилась не сразу. Первые подражания итальянским сонетам принадлежали Томасу Уайету и Генри Серрею (их коллективный сборник вышел в 1557 году). Однако итальянская форма плохо подходила для английского языка, поскольку для нее требуется большой выбор рифм. Г. Серрей разработал более свободную форму, которую стали называть английским, а после выхода в свет сонетов У. Шекспира - шекспировским сонетом. В
1591 году был опубликован цикл сонетов Филиппа Сидни "Астрофель и Стелла", в которой автор воспел свою несчастную любовь к Пенелопе Девере, сестре впоследствии казненного королевой Елизаветой I графа Эссекса. Творчество Ф. Сидни породило многочисленные подражания. Известно, что за пять лет, с
1592 по 1597 гг., в Англии было напечатано около двух с половиной тысяч сонетов, число же написанных за это время сонетов было неизмеримо больше.
Английский сонет, как и классический итальянский, состоит из четырнадцати строк, написанных пятистопным ямбом. В отличие от итальянского сонета, в английском сонете рифмы первого четверостишия обычно не повторяются во втором. Итальянский сонет строится либо из двух строф (в восемь и шесть строк), либо из двух четверостиший и двух трехстиший. Английский сонет чаще всего состоит из трех четверостиший и одного двустишия. В завершающем сонет двустишии как бы подводится итог его содержанию.
Вместе с новой сонетной формой в английской поэзии появилась и новая тематика - на смену гражданской тематике пришло воспевание частного человека. Поэты писали о земной любви, превозносили до небес даму сердца по образцу своих итальянских и французских учителей, попутно касаясь самых разных чувств и предметов. Согласование противоположностей, сочетание несоединимого - такова самая броская черта ренессансной поэзии, которую в Англии того времени обозначали словом "wit". Оно применимо и к прозе, и к драме, но в поэзии этим понятием определяется механизм поэтической речи, построенный на непрерывных контрастах, иносказаниях. Это постоянная игра ума, слов и разных значений одного и того же слова. В этой вычурной игре отражались ухищрения разума, который в особой идейной обстановке Возрождения был вынужден согласовывать разнородные духовные начала. Исключительное развитие получает метафора, вырастающая из аллегории и составляющая основной принцип поэтического мышления [Морозов 1949].
Первое упоминание сонетов У. Шекспира относится к 1598 году, когда появилась книга некоего критика, кембриджского магистра Фрэнсиса Мереза под названием "Сокровищница Паллады". Помимо прочего, Ф. Мерез перечислил современных ему поэтов, писателей и драматургов. Упоминая У. Шекспира, Мерез следующим образом оценивал его как поэта: "Подобно тому, как душу Эвфорба полагали живущей в Пифагоре, так сладостный, остроумный дух Овидия живет в сладкозвучном и медоточивом Шекспире, о чем свидетельствуют его "Венера и Адонис", его "Лукреция", его сладостные сонеты, известные его личным друзьям" [Аникст, 2004].
В 1609 г. издатель Томас Торп выпустил в свет собрание шекспировых сонетов в том составе и той последовательности, в которых они известны нам сейчас.
Сонеты У. Шекспира стали открытием для своего времени. Для английской поэзии до и во время У. Шекспира, при изощренной отделке стиля, было характерно большое количество поэтических штампов, условное изображение чувств и лиц. У автора же вместо условно-декоративных персонажей, населявших сонеты его современников, предстают, хоть и безымянные, но вполне живые и конкретные поэт, его друг и его дама сердца. Сонеты английского поэта - это небывало непосредственное и откровенное отражение личности в интимной лирике; они написаны искренним языком, и местами так прямы в передаче непростых отношений героев и мыслей поэта, что приводят в замешательство читателей.
Сонеты У. Шекспира не породили направления или школы - отчасти из- за их гениальной откровенности, которой было трудно подражать, отчасти потому, что сам жанр сонетной любовной лирики на то время был исчерпан английской поэзией. Уже младший современник У. Шекспира, Джон Донн (15721631), экспериментировал с другими формами и другими темами.
Тем не менее, поэты последующих поколений высоко ценили предшественника. Сэмюэл Колридж (1772-1834) утверждал, что в У. Шекспире следует, прежде всего, видеть поэта. Драматургия У. Шекспира значительна именно своей поэтичностью. В лекциях о Шекспире С. Кольридж заявлял, что "Шекспир обладал если не всеми, то главными признаками поэта - глубиной чувства и утонченным пониманием красоты как в ее внешних формах, доступных зрению, так и в сладкозвучной мелодичности, воспринимаемой слухом". Другой поэт-романтик Джон Ките (1795-1821) писал другу в 1817 году: "Я взял с собой три книги, одна из них - лирика Шекспира. Никогда прежде я не находил столько красот в "Сонетах" они полны прекрасных вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются глубиной поэтических образов" [Аникст 1963: 22].
"Сонеты", по общему мнению знатоков и широчайшего круга читателей, признаны выдающимся произведением поэзии позднего Возрождения, стоящим в одном ряду с лучшими драматическими произведениями автора.
На английском языке существует обширная литература, посвященная сонетам У. Шекспира [Barnish 1979; Landry 1980; Leishman 1961; Middlebrook 1973; Spurgeon 1935].
развертке, то есть к переводу последовательности в одномоментность, текущего в существующее. Это стабилизированная, спокойная картина мира. Видимо, она должна быть стабилизированной, успокоенной. Иначе человек не может действовать достаточно сложным образом в этом мире. Это необходимое условие ориентации в мире, поскольку мир этот состоит из дискретных взаимодействующих вещей [Леонтьев 2000].
Изучением образов в лингвистическом аспекте занимаются в первую очередь представители психолингвистики. Истоки данной отрасли языкознания были заложены в работах A.A. Потебни. Для данного исследования представляется важной теория ученого о внутренней форме слова, которая связывает с понятием образа то общее в структуре значения, что есть у предмета, который "переназывают", и предмета, означающим которого называют.
A.A. Потебня вслед за В. Гумбольдтом утверждает, что язык - есть деятельность, известный способ мышления. Поэзия есть явление языка и таким образом также есть прием мысли, способ мышления при помощи образов. Автор выделяет в поэтическом произведении три элемента: внешняя форма поэтического произведения (условие его восприятия и вместе с тем отличие от произведений других искусств); образ или совокупность образов (поэтическому образу могут быть даны другие названия: представление, внутренняя форма, средство сравнения); значение поэтического произведения.
Описание механизмов поэтического языка A.A. Потебня строит по аналогии с описанием явлений, наблюдаемых в отдельном слове. Слово - единство звучания и значения (современные ученые сказали бы: концепт, схваченный знаком-означающим). Под давлением традиции значение непосредственно и безотчетно примыкает к звуку, причем значение производится нами самостоятельно. Существует, однако, ряд слов, к которым мы относимся, по мысли ученого, более деятельностно. Автор вводит понятие "внутренней формы слова", назвав его "ближайшим этимологическим значением", создаваемым живыми словообразовательными связями производного слова.
