Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Коммуникация: сущность, структура, виды 15
1.1. Сущность коммуникации 15
1.2. Основные характеристики диалогической речи. Место диалога в общей типологии форм речевого общения 24
1.3. Коммуникативные принципы организации речевого общения. Коммуникативные стратегии и тактики 29
1.3.1. Категории общения П. Грайса 29
1.3.2. Принцип вежливости Дж. Лича 31
1.3.3. Коммуникативные принципы организации речевого общения Л. М. Михайлова 33
1.3.4. Принципы эффективной коммуникации В.Г. Королько 34
1.3.5. Коммуникативные стратегии и тактики 36
1.4. Коммуникативное поведение: классификация норм коммуникативного поведения собеседников 39
1.5. Коммуникативные неудачи: причины и типология 41
1.6. Речевая и поведенческая агрессия как коммуникативная помеха в реализации коммуникативного принципа взаимодействия 51
Выводы по первой главе 58
ГЛАВА II. Языковая личность в аспекте коммуникативных категорий 60
2.1. Текст и дискурс: к соотношению понятий 61
2.2. Типологизация языковой личности 68
2.3. Языковая личность в аспекте коммуникативных законов 87
2.3.1. Дефиниция понятия «закон» в кругу близких коммуникативных категорий (правило, приём, принцип, максима, категория речевого общения) 87
2.3.2. Языковая личность в аспекте коммуникативных законов 89
Выводы по второй главе 102
ГЛАВА III. Речевое поведение немецкой языковой личности в аспекте законов общения и коммуникативных неудач 105
3.1. Комплексная классификация законов общения 106
3.2. Законы, дисгармонизирующие общение 111
3.2.1. Законы, дисгармония которых связана с эмоциональным
состоянием собеседников («эмоциональные» законы) 111
3.2.2. Законы, соотносимые с принципом критики 125
3.2.3. Законы, связанные с информационной модификацией 134
3.2.4. Законы «отзеркаливания» 145
3.2.5. Законы, действующие по принципу симметрии / асимметрии 157
3.3. Законы, гармонизирующие общение 180
3.3.1. Законы, гармония которых связана с эмоциональным состоянием собеседников («эмоциональные» законы) 180
3.3.2. Законы, построенные по принципу симметрии / асимметрии 182
3.4. Причины коммуникативных неудач и пути их устранения 192
3.5. Вербальные и невербальные средства
актуализации коммуникативных неудач 196
Выводы по третьей главе 203
Заключение 206
Библиография 213
- Основные характеристики диалогической речи. Место диалога в общей типологии форм речевого общения
- Коммуникативное поведение: классификация норм коммуникативного поведения собеседников
- Языковая личность в аспекте коммуникативных законов
- Законы, связанные с информационной модификацией
Введение к работе
Актуальность диссертационной работы обусловлена возрастающей ролью дискурсного поступка разных типов языковой личности в эффективном коммуникативном взаимодействии, необходимостью дальнейшего комплексного описания коммуникативных законов, принципов, категорий, максим для создания строгой системы актуализаторов воздействующей речи/общения и коммуникативных неудач с выявлением причин их возникновения и путей устранения в немецкой языковой картине мира, недостаточной изученностью закономерностей фрустраций в диалоге вообще и немецком диалогическом общении в частности.
Объектом исследования выступает диалогический дискурс немецкой языковой картины мира в его текстовой фиксации, которая, наряду с собствеїпю дискурсом персонажей включает их внутреннюю речь и авторское повествование. Под диалогическим дискурсом мы понимаем непосредственное, живое общение двух коммуникантов в определенной ситуации общения, каждый из которых порождает свой дискурс.
Предметом изучения в нашей работе являются коммуникативные неудачи в диалогическом общении и пути их устранения с учётом специфики вступающих в коммуникацию типов немецкой языковой личности в соотнесённости с законами общения.
Цель исследования заключается в системном описании коммуникативных неудач в аспекте специфики реализации коммуникативных законов и соотнесённости с разными типами языковой личности вообще и немецкой языковой личности в диалогическом общении как составляющей немецкой языковой картины мира в частности.
Данная цель работы обусловила постановку следующих задач:
-
осуществить теоретический анализ проблем, связанных с изучением коммуникативных законов, принципов, категорий, максим;
-
обобщить и систематизировать различные исследовательские подходы к рассмотрению языковой личности в целом и немецкой языковой личности в частности, предложить классификацию немецкой языковой личности в соотнесённости с выделяемыми нами основаниями;
-
на основании перечисленных в литературе коммуникативных законов предложить их комплексную системную классификацию, в том числе в аспекте отражения немецкой языковой картины мира;
-
описать действие коммуникативных законов, рассмотренных ранее на уровне массового общения, в аспекте бинарной (диалогической) коммуникации с учётом специфики немецкой языковой картины мира;
-
соотнести специфику немецкой языковой личности с особенностями её коммуникативного поведения в диалогическом общении в рамках действия тех или иных коммуникативных законов и избранных собеседниками стратегий и тактик;
-
обосновать коммуникативное поведение немецкой языковой личности в ее соотнесении с видами коммуникации и выбором языковых средств;
-
создать типологию причин коммуникативных неудач в немецкой языковой картине мира и наметить пути их устранения в целях гармонизации диалогического общения;
-
выявить вербальные и невербальные средства актуализации коммуникативных неудач в немецком диалогическом дискурсе.
Теоретическая основа исследования сформирована с опорой на
работы по теории коммуникации (Т. Г. Винокур, В. Д. Девкин,
В. 3. Демьянков, В. В. Красных, А. Ю. Маслова, В. А. Маслова,
Л. М. Михайлов, Ю. В. Рождественский, В. А. Савченко, И. А. Стернин,
К. Adamzik, Н. Brinkmann, Н. Bu(3man, P. Grice, G. Leech, Е. Riesel и др.),
посвященные проблемам речевой и поведенческой агрессии (Л. Берковиц,
Р. Бэрон, Д. Ричардсон, Т. А. Воронцова, Э. Фромм и др.), на
фундаментальные положения об антропоцентризме языка, связи текста и
дискурса (Н. Д. Арутюнова, В. В. Богданов, И. Р. Гальперин, Е. В. Ерофеева,
Л. М. Макаров, К. Brinker, A. Busch, U. Dorfrnuller, С. Gansel и др.), на работы,
связанные с изучением языковой личности (И. П. Амзаракова, Г. И. Богин,
В. В. Виноградов, С. Г. Воркачёв, Н. Д. Голев, Е. В. Иванцова, В. И. Карасик,
Ю. Н. Караулов, С. Н. Плотникова, К. Ф. Седов и др.), коммуникативных
неудач и путей их устранения (О. Н. Ермакова, Е. М. Мартынова,
А. А. Потёмкин, В. С. Пугач, М. Н. Смирнова, Е. К. Теплякова,
Н. И. Формановская, А. А. Чаптыкова, A. Betten, J. Erben и др.).
В представляемой научной работе используется комплексная методика: описательный метод (наблюдение, анализ, обобщение, классификация) и контекстуальный анализ, позволяющий выявить коммуникативно-прагматические интенции собеседников через анализ средств их языковой репрезентации. Описательный метод реализуется в аспекте системного подхода к предмету исследования с актуализацией внимания на комплексной соотнесённости коммуникативных неудач с коммуникативными законами и с типологией языковой личности. Контекстуальный анализ используется для выявления причин речевых фрустраций и определения путей их устранения. Комплексная методика позволила провести всестороннее исследование объекта.
Материалом исследования послужили более 50 художественных произведений немецкоязычных авторов. Общий корпус исследованного материала составляет 2500 контекстов (речевых артефактов), включающих коммуникативные неудачи. В исследуемый материал включены произведения разных временных отрезков: В. Apitz, Н. Boll, W. Bredel, G. Biichner, A. von Droste-Hiilshoff, F. Diirrenmatt, M. von Ebner-Eschenbach, T. Fontane, M. Frisch, J. Gotthelf, G. Grass, W. Hauff, F. Hebbel, H.Hesse, P. Heyse, H. Jobst, F. Kafka, E. Kastner, D. Kehlmann, G. Keller, A. H. von Lange, T. Mann, С F. Meyer, E. Morike, U. Plenzdorf, W. Raabe, E.M. Remarque, B. Schlink, A. Stifter, T. Storm, E. Strittmatter, P. Suskind, M.Walzer,C.Wolf,J.Zeh.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Речевое общение - диалогическая коммуникация - неизбежно связано с феноменом коммуникативных неудач, обусловлено множеством факторов, самой формой речи, участием в ней обоих коммуникантов, своеобразием их коммуникативных замыслов, пресуппозицией и уровнем коммуникативной компетенции партнеров в речевом общении.
-
Коммуникативное поведение речевых партнеров разных типов немецкой языковой личности зависит от типа коммуникации (межличностное, групповое, массовое общение), от иерархической структуры общения (социально-статусные отношения со спецификой их
языкового выражения), от соблюдения коммуникативных законов и правил общения в немецкой языковой картине мира.
3. Повышение уровня коммуникативной прагматики в системе
немецкого языка требует адекватного восприятия законов общения обоими
коммуникантами в их комплексном системном представлении
(гармонизирующие/ дисгармонизирующие общение), что позволит
организовать диалогическое общение с перспективой его успешного
завершения, так как выбор адресантом стратегий и тактик определяет модель
его коммуникативного поведения в целом и вербальной репрезентации в
частности.
4. Специфика немецкой языковой личности проявляется в выборе
законов, которые однозначно действуют в направлении гармонизации (законы
эмоциональной аффилиации, речевого поглощения эмоции, вежливости
собеседника, ритма общения, доверия к простым словам) и законов, ведущих к
дисгармонизации диалогического общения (законы эмоционального
подавления логики, притяжения критики, искажения информации при ее
передаче, первичного отторжения иной точки зрения).
5. Гармонизирующие (дисгармонизирующие) законы общения
определяют выбор коммуникантами стратегий и тактик общения и тем
самым модель их речевого поведения в целом и модель речевого поведения
немецкой языковой личности в частности.
6. В немецком диалогическом общении законы «отзеркаливания»
(термин И. А. Стернина) и «эмоциональные» законы (законы зеркального
развития общения, речевого самовоздействия, эмоциональной аффилиации)
образуют диффузную зону (зону их наложения), они могут быть направлены
в одних ситуациях на гармонизацию общения (в случае, если вербализуются
положительные эмоции или идеи), в других - на дисгармонизацию (в случае,
если вербализуются отрицательные эмоции или идеи).
7. Тип языковой личности влияет на ее коммуникативное поведение, на
тональность, ход диалогического общения в целом, выбор тех или иных
вербальных и невербальных средств с учётом культурных речеповеденческих
обычаев немцев.
8. Носители немецкого языка располагают совокупностью
гетерогенных способов и приемов для устранения неизбежно возникающих в
диалоге коммуникативных неудач.
Научная новизна работы определяется выбором предмета исследования и комплексным подходом к его изучению: в работе комплексному системному анализу были подвергнуты тексты немецкой художественной литературы с позиций эффективности/неэффективности речевого поступка немецкой языковой личности в диалогическом дискурсе. Каждый речевой акт анализировался в соотнесённости с коммуникативными законами, принципами, категориями, максимами организации речевого общения и типами языковой личности, выбором коммуникативных стратегий и тактик, ролевыми позициями, средствами языкового выражения. Выявлены и описаны причины коммуникативных неудач (дискомфорт/сбой/провал) в
диалогическом общении немцев, а также пути их устранения. Научная новизна также определяется выделением групп законов, гармонизирующих общение, и законов, дисгармонизирующих его. Для установления системных взаимоотношений между существующими законами в рамках их типологизации мы предлагаем их специальную терминологию.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в углублении теоретических положений коммуникативной лингвистики и лингвистической прагматики, в описании коммуникативных неудач в диалогическом общении немцев с позиций коммуникативных законов, принципов, категорий и максим в соотнесённости с типами языковой личности с учетом условий эффективного и неэффективного речевого поведения участников диалогической коммуникации, их стратегий, тактик и средств языкового выражения.
Практическая ценность исследования состоит в возможности использования его результатов в практике преподавания немецкого языка как иностранного (в теоретических курсах стилистики, риторики, прагматики, лексикологии, интерпретации текста, межкультурной коммуникации), а также в преподавании практических аспектов немецкого языка на специальном факультете. Проведённые исследования могут послужить основой для разработки авторских курсов, курсовых, дипломных работ, а также магистерских диссертаций.
Апробация работы. Основные положения исследования обсуждались на конференциях разного уровня: ежегодной международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы» (Абакан, 2007, 2008, 2009, 2010), XIV международной научной конференции «Риторика и культура речи: наука, образование, практика» (Астрахань, 2010), III международной научной конференции молодых учёных «Парадигмы современной науки» (Караганда, 2011), II Международных (XVI всероссийских) филологических чтениях имени проф. Р. Т. Гриб «Взаимодействие языка и культуры в коммуникации и тексте» (Красноярск, 2011), всероссийской конференции с элементами научной школы для молодежи «Развитие внутрироссийской мобильности научных и научно-педагогических кадров на базе ведущих научно-образовательных центров в области социально-гуманитарных наук» (Белгород, 2010.) ежегодной научно-практической конференции «Катановские чтения» (Абакан, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011); методическом семинаре кафедры стилистики русского языка и журналистики Института филологии и журналистики Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова (Абакан, 2010, 2011.). Содержание работы отражено в публикациях: Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень (Абакан, 2008, 2009, 2010), Вестник Иркутского государственного лингвистического университета (Иркутск, 2009), Вестник Читинского государственного университета (Чита, 2010), Вестник Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова (Абакан, 2010), Вестник
Воєнного университета (Москва, 2011). Три статьи опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах, включённых в перечень ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии и приложений.
Основные характеристики диалогической речи. Место диалога в общей типологии форм речевого общения
Антропоцентрическая траектория развития современной лингвистики в целом и германистики в частности требует актуализации деятельностной парадигмы языкового развития, что в свою очередь акцентирует внимание на функциональной характеристике языка.. Язык в широком понимании сосредоточивает в себе языковую систему и речь как функционирующий, язык. Понятие речи тесно связано с понятием коммуникации, которая определяется либо как процесс, либо как некая реалия.
Ангелика Линке отмечает, что термин «коммуникация» возник на рубеже 70-х годов и стал базовым понятием лингвистики [Linke 2008: 24]. Существует несколько трактовок коммуникации. Коммуникация (с лат. Communico — делаю общим) - в широком смысле - обмен информацией. Дефиниция, которую предлагают С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова, такова: «Коммуникация — сообщение, общение» [Ожегов, Шведова 2004: 287].
Г. Г. Почепцов даёт следующее определение: «Это процессы перекодировки вербальной в невербальную и невербальной в вербальную сферы» [Почепцов 2001: 14].
По мнению Л. В. Федотовой, коммуникация — «общение, обеспечиваемое лингвистическими и паралингвистическими знаками, в результате функционирования которых происходит изменение информационного состояния говорящих» [Федотова 2005: 10].
Гадумод Бусманн понимает коммуникацию в широком и узком смыслах. В широком смысле это любая форма взаимного обмена информацией посредством знаков / символов между живыми существами (людьми и животными) или между людьми и данными, обработанными машинами. В узком смысле — взаимопонимание между людьми, достигаемое с помощью вербальных и невербальных знаков таких, как жестикуляция, мимика, голос и т.д. [Bupmann 2002: 354].
В словаре немецкого языка под редакцией профессора Г. Варига предлагается следующая дефиниция: коммуникация — 1) общение, понимание; 2) контакты, связи [Wahrig 1978: 548].
Толковый словарь Дудена определяет коммуникацию как понимание через использование знаков и языка [Duden 1985: 387]. Похожую дефиницию представляет Большой словарь Лангеншайдт: говорение с другими или понимание через знаки [Langenscheidts GroPworterbuch. Deutsch als Fremdsprache 1998: 570].
В некоторых трудах немецких лингвистов теория коммуникации понимается как наука о средствах массовой информации или публицистике [Meyers Gropes Hand Lexikon 2000: 477], [Scheufele 2009: 9], что подчёркивает информативную функцию коммуникации.
Таким образом, отметим, что коммуникация требует наличия двух или более речевых партнёров, адресата и адресанта, целью общения которых и являются обмен информацией, передача чувств и эмоций.
Ведущей формой коммуникации, как отмечает В. Д. Девкин, становится, диалог, представляющий наиболее яркую и естественную форму общения, которая предполагает участие в ней двух или более собеседников [Девкин 1981: 5].
Важным является вопрос определения структуры коммуникации, которая, на наш взгляд, чётко и комплексно описана Н. Непряхиным [Непряхин / www.oratorica.ru]. Он представляет её следующим образом: 1. Отправитель / Получатель. В любом общении всегда есть как минимум два субъекта — отправитель и получатель. 2. Сообщение - совокупность информации, передаваемая от отправителя к получателю: слова или звуки, визуальный ряд, эмоциональный фон, интонация, жестикуляция, пантомимика и т.д. 3. Канал коммуникации - средство передачи информации. Г. Г. Почепцов отмечает, что коммуникация у человека протекает в основном в рамках двух каналов, вербального и визуального, которые являются основополагающими [Почепцов 2001: 31]. По мнению Н. Непряхина, основополагающими стали вербальный и невербальный каналы коммуникации, кроме того, невербальный канал является важнейшим и древнейшим [Непряхин / www.oratorica.ru1.
К невербальным средствам традиционно относятся: мимика, пантомимика, взгляд, жестикуляция, внешний вид коммуникантов, межличностное пространство. Именно невербальный канал помогает слушающему раскрыть истинные намерения говорящего через мимику, жесты, интонацию.
Следует отметить, что вербальная коммуникация, в отличие от невербальной, существует только в человеческом общении. По замечанию Г. Г. Почепцова, вербальная коммуникация построена на лексически выделенных единицах, которые соответствуют реалиям действительности. Визуальная коммуникация, напротив, не обладает таким набором установленных единиц, следовательно процесс восприятия визуальной коммуникации становится универсальным, так как не предполагает предварительного знания списка единиц для понимания информации [Почепцов 2001: 31].
К вокальному каналу коммуникации Н. Непряхин относит: тембр голоса, громкость, темп речи, ритм, интонацию, дикцию, паузы в речи [Непряхин / www.oratorica.ru]. Паралингвистический канал коммуникации включает в себя следующие элементы: кашель, смех, вздохи, говор, индивидуальные особенности произношения, заикание и т.д. [Там же]. Н. Непряхин обращает внимание на тот факт, что вокальный канал коммуникации имеет большее значение, нежели вербальный: то, каким образом собеседники говорят, важнее того, что они говорят. Через вокальный канал передается около 30% всей информации, а через вербальный - лишь 10% [там же]. Во время приветствия или прощания коммуниканты часто пожимают друг другу руку, выражая одобрение - хлопают по плечу. За передачу данной информации отвечает тактильный канал. Последней разновидностью канала в теории коммуникации, по замечанию Н. Непряхина, является ольфакторный, который означает запахи. Подобно невербальному каналу, ольфакторный зародился в зоокоммуникации [тамже]. 4. Эффект. Как отмечает Н. Непряхин, при передаче информации на адресата оказывается некое воздействие - эффект: обдумывание информации, согласие, несогласие, агрессия, непонимание [там же]. 5. Обратная связь — ответная реакция на сообщение - при которой меняются роли у собеседников. 6. Барьеры коммуникации. Под барьерами коммуникации традиционно понимаются помехи, которые искажают смысл сообщения, препятствуют эффективному общению [Николаева 2004: 85]. Н. Непряхин делит барьеры коммуникации на объективные и субъективные. Он различает несколько видов субъективных барьеров: 1) семантические барьеры — неверное или неоднозначное толкование семантики слова; 2) барьеры восприятия -неоднозначное восприятие или интерпретация информации в результате первого впечатления, под влиянием стереотипов, внутренних установок, ситуации, отрицательной оценки темы или собеседника и т.д.; 3) барьеры незнания; 4) барьеры интереса — уровень восприятия информации значительно снижается в случае, если обсуждаемая тема неинтересна одному из коммуникантов; 5) эмоциональное состояние собеседника; 6) неумение или нежелание слушать; 7) неверный контекст — для общения выбрано неверное время или место; 8) неграмотная формулировка сообщения; 9) некорректная обратная связь [Непряхин / www.oratorica.ru].
Коммуникативное поведение: классификация норм коммуникативного поведения собеседников
Конфликтная коммуникация неизбежно приводит к фрустрации. В теории коммуникации термин «фрустрация» заимствован из психологии. По замечанию П. Фресса и Ж. Пиаже, фрустрация — это «психологическое состояние гнетущего напряжения, тревожности, чувства безысходности и отчаяния; возникает в ситуации, которая воспринимается личностью как неотвратимая угроза достижению значимой для неё цели, реализации той или иной её потребности» [Фресс 1983: 750]. В теории и практике коммуникации фрустрацией называют неудовлетворённые коммуникативные намерения, в частности, К. Ф. Седов говорит о «синдроме фрустрации» в связи с описанием специфики коммуникативных стратегий манипуляции и актуализации в процессе речевого воздействия [Седов 2003: 20 - 27].
Как наиболее активная коммуникативная деструкция выступает поведенческая и/или речевая- агрессия собеседников, на которую мы и обратим внимание в настоящем пункте.
Человек агрессивен по своей природе. Это выражается не только через его поведение, но и через речь. В любой коммуникации следует учитывать нормы литературного языка, коммуникативные и этические нормы, чтобы выстроить такое общение, которое принесёт желаемые результаты как адресанту (говорящему, пишущему), так и адресату речи (слушающему, читающему) и не приведёт их к нереализованным коммуникативным интенциям. Речь должна быть понята и принята. Именно такая речь добивается поставленной цели - воздействия и может считаться эффективной. Фрустрации же приводят к коммуникативным провалам, разрушают действенность общения. Одной их причин фрустраций становится речевая агрессия (см. об этом [Пекарская (Шпомер) 2008 б, 2009 а]).
Прежде, чем представить типологию агрессии, необходимо, на наш взгляд, дефиницировать само понятие «агрессия». С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова трактуют понятие «агрессия» следующим образом: «открытая неприязнь, вызывающая враждебность» [Ожегов, Шведова 2004: 18]. Р. Бэрон и Д. Ричардсон считают, что «агрессия, в какой бы форме она не проявлялась, представляет собой поведение, направленное на причинение вреда или ущерба другому живому существу, имеющему все основания избегать подобного с собой обращения» [Бэрон 1998: 7]. Агрессивность, по Р. С. Немову, понимается как враждебность — поведение человека по отношению к другим людям, отличающееся стремлением причинить им неприятности, вред [Немов 1994: 115].
Представляют несомненный интерес размышления Э. Фромма об агрессии. Он употребляет слово «агрессия» лишь в отношении поведения, связанного с самообороной, с ответной реакцией на угрозу, приходя, в конечном счёте, к понятию доброкачественной агрессии. А специфически человеческую страсть к абсолютному господству над другим живым существом и желание разрушать (злокачественная агрессия) он выделяет в особую группу и называет словами «деструктивность» и «жестокость» [Фромм 2006: 9]. Исходя из гипотезы 3. Фрейда о влечении человека к смерти, следует вывод, что агрессивность по своей природе — не реакция на раздражение, а некий постоянно присутствующий в организме подвижный импульс, который обусловлен сущностью человеческого существа, самой природой человека [там же: 32].
Подводя итог всем названным определениям, предлагаем трактовать понятие «агрессия» как поведение (в том числе речевое), имеющее своей целью причинить вред либо убыток кому-то другому.
Эрих Фромм, анализируя «анатомию человеческой деструктивности», выделял два типа агрессии - доброкачественную (оборонительную, охраняющую жизненно важные интересы от угрозы) и злокачественную, выражающуюся в жестокости и деструктивности [там же: 253 и далее]. Доброкачественная агрессия, таким образом, проявляется в случае угрозы жизни, здоровью или свободе человека. Злокачественная — в желании сделать плохо другому живому существу. Псевдоагрессию (действия, в результате которых может быть нанесен ущерб, но которым не предшествовали злые намерения) Э. Фромм также делит на несколько видов: непреднамеренную агрессию (например, случайное ранение человека), игровую агрессию (фехтование, стрельба из лука, сражение на мечах — имеющие целью поразить соперника), агрессию как самоутверждение (первоначальное значение слова «агрессия» — движение в направлении цели без промедления, без страха и сомнения) [там же: 257 - 266].
Леонард Берковиц определяет агрессию как любую форму поведения, нацеленную на то, чтобы причинить кому-то физический или психологический ущерб [Берковиц 2007: 24]. Он же говорит о том, что необходимо отличать инструментальную агрессию от агрессии эмоциональной. Под инструментальной агрессией Л. Берковиц понимает «агрессивное поведение, имеющее другую цель помимо-причинения ущерба (например, солдат, убивающий врага ради защиты Родины, или вследствие самообороны, или же киллер, стремящийся убить жертву ради денег)» [там же: 32 - 33]. Эмоциональная же агрессия является, по его мнению, синонимом «враждебной агрессии», т.е. агрессией, главная цель, которой — причинить ущерб другому лицу [там же: 33]. Таким образом, следует отметить, что понятие «псевдоагрессия» (Фромм) совпадает с инструментальной- агрессией (Берковиц) и означает поведение, наносящее ущерб другому лицу, но имеющее другую цель; а злокачественную агрессию (Фромм) можно рассматривать и как эмоциональную (Берковиц) -«враждебную», «жестокую», единственная цель которой-причинить вред.
В. В. Бойко называет следующие современные формы агрессии: «1) «экстрапунктивностъ» — тенденция всегда и во всем обвинять других и никогда - себя; 2) «поиск мишени» — стремление выместить агрессию на невинном субъекте или непричастном объекте; 3) «оправдание через нападение» — механизм агрессии, основанный на подмене объекта порицания — вместо себя агрессор подставляет другого; 4) «праведный гнев» — оправдание собственной агрессии возвышенным мотивом; 5) «проекция негативных качеств» — приписывание своих недостатков партнеру; 6) «самоутверждение путем унижения другого» — агрессия, основанная на девальвации достоинств партнера; 7) «девальвация объекта беспокойств» — понижение значимости, ценности того, что (кто) вызывает досаду; 8) «деликатное хамство» — изощренное оскорбление человеческого
Языковая личность в аспекте коммуникативных законов
Прежде, чем подробно рассмотреть ЯЛ в аспекте коммуникативных законов, обратимся к соотношению самих понятий «закон», «правило», «приём», «принцип», «максима», «категория речевого общения».
Многими учёными отмечается, что в современной науке еще нет чёткого разграничения понятий «закон», «принцип», «постулат» и «правило общения» [Копнина 2009]; [Гукасова 2000], [Азнабаева 1999] и др.
По мнению Э. М. Гукасовой, принцип - это «чисто логический феномен, который специально создаётся в процессе систематизации знаний, но, в отличие от закона, объективно в природе не существует. Принцип может выступать в форме постулатов, т.е. предварительных положений» [Гукасова 2000: 92].
Впервые о принципах, категориях и постулатах речевого общения заговорил П. Грайс (см. Гл. I), но в его работах нет определений этим понятиям. Его Принцип Кооперации включает в себя четыре категории общения, которые реализуются через ряд постулатов. Категория в интерпретации П. Грайса — это не просто «общее понятие, отражающее наиболее существенные связи и отношения реальной действительности и познания» [Ожегов 2004: 269]: его категории соотносимы то с законами общения (например, «в любом высказывании должно содержаться не меньше информации, чем требуется», «не отклоняйся от темы» [Грайс 1985: 217 -237]), то с правилами общения (например, «стремись к тому, чтобы твоё высказывание было истинным», «старайся избегать непонятных выражений» [там же: 217-237]).
Попытка разграничения терминов «принцип», «постулат» и «максима» представлена и Н. И. Формановской: «Принцип - основное, исходное положение какой-либо теории, учения; руководящая идея, основное правило деятельности. Постулат - то же, что аксиома — отправное, исходное положение теории, бесспорная истина, не требующая доказательств. Максима - основное правило, выраженное в краткой формуле, правило, норма поведения» [Формановская 2002: 49]. Г. А. Копнина даёт следующие определения принципу, постулату, максиме и правилу речевого общения: «Принципы речевого общения - основные положения теории лингвопрагматической (коммуникативно-прагматической) нормы, обобщающие практический опыт народа и отражающие закономерности речевого общения; постулаты речевого общения - .принципы частного-порядка, направленные на реализацию основных положений, которые должны соблюдаться во всех коммуникативных ситуациях; постулат, сформулированный кратко, лаконично может быть обозначен как максима; правила речевого общения - конкретные рекомендации по оптимальному речевому взаимодействию, реализующие те или иные постулаты общения» [Копнина 2009: 48 — 49]. Из приведённых определений видно, что в настоящее время в современной науке понятия «принцип общения», «постулат общения», «правило общения» и «максима общения» часто употребляются в контексте как синонимы, но предлагаются попытки и их разграничения.
Так, И. А. Стернин соотносит понятия «коммуникативный закон», «правило» и «приём», выявляя специфику их взаимоотношений. Названный автор обращает внимание на то, что «общие законы общения (коммуникативные законы) описывают, что ..-происходит между собеседниками в процессе общения. Коммуникативные законы отвечают на вопрос «что происходит в процессе общения?». Коммуникативные законы реализуются в общении независимо от того, кто говорит, о чем, с какой целью, в какой ситуации и т.д. Правила общения - это сложившиеся в обществе рекомендации по общению. Правила общения отражают сложившиеся в обществе представления о том, как надо вести общение в той или иной коммуникативной ситуации. Прием общения — это конкретная рекомен / дация по языковому или поведенческому выполнению того или иного коммуникативного правила. Например, правило «Приближение к собеседнику повышает эффективность речевого воздействия на него» реализуется в практике общения в виде следующих приемов: «Подходите ближе!», «Вторгайтесь в персональное пространство собеседника!», «Дотрагивайтесь до собеседника!»» [Стернин 1997 а: 1 — 2].
Таким образом, можем сделать -вывод, что самым широким в семантическом смысле является понятие «закон общения». Любой закон -это «не зависящая ни от чьей воли, объективно наличествующая непреложенность, заданность, сложившаяся в процессе существования данного явления, его связей и отношений с окружающим миром» [Ожегов 2004: 207]. Законы общения, по И. А. Стернину, описывают всё, что происходит между коммуникантами. Они проявляются в коммуникации в тех или иных правилах, которые носят рекомендательный характер. Для выполнения какого-либо правила общения собеседники используют приёмы, являющиеся конкретной рекомендацией к тому или иному правилу. Постулат общения, также реализующийся в коммуникативных правилах, направлен на выполнение принципа общения. Разновидностью коммуникативного постулата является максима общения (сформулированный кратко постулат).
Типы ЯЛ обусловливают специфику речевого поведения коммуникантов в соотнесённости с реализацией коммуникативных законов. Данная соотнесённость до настоящего времени не попадала в круг внимания исследователей, между тем исследование её специфики поможет установить причины коммуникативных фрустраций, выявить и описать пути их устранения и условия повышения эффективности коммуникативного воздействия.
Законы, связанные с информационной модификацией
Поэтому клоун прикладывает все усилия для того, чтобы девушка приняла приглашение (вступает в действие закон зависимости результата общения от объёма коммуникативных усилий), используя для этого тактику похвалы (Wann kommen Sie her und machen mir ein Omelette mit Pilzen und einen von Ihren htibschen Salaten?). Шнир придерживается коммуникативного закона вежливости, соблюдает принципы коммуникативного сотрудничества, воздействия и взаимодействия, максимы такта, симпатии, великодушия, согласия. Но желаемый результат не достигнут, из чего, вслед за И. А. Стерниным [Стернин 1997 а: 5], можем сделать вывод, что либо Шнир приложил недостаточно коммуникативных усилий, либо воспользовался не теми приёмами. Возможно, ему следовало употребить положительную оценочную лексику, комплименты с целью воздействия на собеседника, тем самым постараться найти подход к соседке.
Девушка же чувствует эмоциональный дискомфорт, так как она уже встретила человека, которого полюбила, поэтому не может ответить Шниру согласием. Её коммуникативный ход — уклонение от ответа (ich horte nichts, nur ihren Atem). При этом девушка является кооперативно-актуализаторской, толерантной ЯЛ, но затем, понимая, что мужчина находится в безвыходном; положении, соглашается прийти позже, превращаясь в кооперативно-конформную ЯЛ, так как принимает приглашение Шнира, хотя сама этого не хочет (Ich kann nicht kommen, jetzt nicht - «Ich komme», sagte sie).
Девушка не нарушает коммуникативный закон вежливости, принципы, категории и максимы речевого общения, но вместе с тем чувствует фрустрацию. Её реакция на происходящее — слёзы (ich horte noch, daB sie weinte, dann legte sie auf).
Несовпадение коммуникативных интенций говорящих, а также неприязнь одного из собеседников по отношению к другому обеспечили коммуникативную неудачу в следующем эпизоде из романа Э. Кэстнера «Трое на снегу» (Drei Manner im Schnee) (пример № 43). В диалоге наблюдается реализация закона зависимости результата общения CWT- 05ъе ма коммуникативных усилий. Статусно-ролевые отношения между коммуникантами в данном отрывке - «служащий гостиницы - постоялец». Несовпадение интенций говорящих проявляется в том, что швейцар Польтер любыми способами пытается заставить бедняка выехать н отеля а Шульце - остаться. Причина негативного отношения Польтера ьс; Шульце находится в препозиции: швейцар знает о низком социальноіч і; статусе собеседника и испытывает к нему презрение.
Шульце в приведённой ситуации сначала ведёт себя как ко с Т1ерат0р. не замечает пренебрежения швейцара, ведёт себя доброжелательно rigr njc e dem Portier freundlich zu), реализует закон зависимости результата, общения от объёма коммуникативных усилий, старается сделать коммуникацию эффективной, прилагая много коммуникативных усилий. КСо далее почувствовав презрение швейцара, меняет своё коммуникативное їіоведение с доброжелательного на ироничное, использует тактику Нападения (Hoffentlich bilden Sie sich nicht ein, daB Sie mich auf diese Weise v r er eit aus Ihrem Hotel hinausgraulen; Wenn es Ihnen recht ist - ich mochte; far mein Leben gern einmal Schornstein fegen! Ware es Ihnen moglich zu veranj.assen jaB der Schornsteinfeger morgen Zahnschmerzen kriegt), нарушая т д caMbIM максиму симпатии.
Польтер же не хочет более разговаривать с дерзким бедняком перестаёт отвечать на вопросы, не соблюдает принцип взаимодействия не прилагает никаких коммуникативных усилий для продолжения ДИалога чем подтверждает реализацию закона зависимости результата общения: от объема коммуникативных усилий (Onkel Polter antwortete nicht).
Таким образом, Шульце достигает поставленной цели — остаётся в гостинице и причиняет коммуникативный дискомфорт швейцару з поэтому выходит из коммуникации довольным (Er ging strahlend seirier Wege) Польтер же не добился желаемого результата — не смог выдворить бедняка из отеля, таким образом, долгое время чувствует себя некомфортно (Onkel Polter nagte iiber eine Stunde an der Unterlippe). Закон вежливости собеседника В эпизоде из романа Г. Бёлля «Глазами клоуна» (Ansichten eines Clowns) наблюдается коммуникативный провал, возникший по причине нарушения взаимопонимания между коммуникантами (пример № 7), хотя при этом собеседники соблюдают коммуникативный закон вежливости.
Зоммервильд и Шнир имеют неодинаковое социальное положение («церковный служитель - простой гражданин») и совсем не понимают друг Друга.
Соблюдение закона зеркального развития общения обусловило «отзеркаливание» негативных эмоций речевых партнёров. Из кооперативных ЯЛ, вступивших в диалог (aber Herr Schnier, Sie wollen doch die beiden Falle nicht etwa miteinander vergleichen? — Wieso nicht?), они одновременно превращаются в конфликтно-агрессивных («Das konnen Sie nur, weil Ihnen Besewitz kein Begriff ist», sagte er wutend — und ich wurde auch wiitend und sagte: «Wissen Sie denn, wie feinsinnig Frehlingen war - und welch ein christlicher Arbeiter), хотя при этом не позволяют себе допустить грубость, вежливо обращаются друг к другу на Вы, тем самым продолжают соблюдать коммуникативный закон вежливости, принципы коммуникативного сотрудничества и взаимодействия, максиму такта. Но в процессе спора, естественно, нарушают максимы согласия, одобрения, симпатии.
Собеседники чувствуют коммуникативный дискомфорт, потому что так и не пришли к согласию, каждый остался при своём мнении, о чём свидетельствует их поведение (er sah mich nur kopfschuttelnd an und hob verzweifelt die Hande). Поиск компромисса, по нашему мнению, мог бы стать возможным путём предотвращения коммуникативного провала.
