Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концепт и его актуализация на разных уровнях языка 12
1.1. Теория концепта в современной лингвистике. Концепт «человек личность» как объект лингвокогнитивных и лингвокультурологических исследований 12
1.2. Антропоцентрические исследования в современной лингвистике 34
1.3. Структурный уровень языка и когнитивные исследования 41
Выводы по первой главе 59
Глава 2. Концепт «человек / личность» и его реализация на эпидигматическом уровне зоонимической и фитонимической лексики современного английского языка (уровень, равный слову) 61
2.1. Тендерный компонент концепта «человек / личность» и его отражение во флористической лексике английского языка 64
2.2. Образ женщины в зоонимической лексике английского языка как тендерный компонент концепта «человек / личность» 73
2.3. Образ мужчины в зоонимической лексике английского языка как тендерный компонент концепта «человек / личность» 80
2.4. Психологический компонент концепта «человек / личность» сквозь призму зоонимической и фитонимической лексики 84
2.5. Социально-детерминированный компонент концепта «человек / личность» в границах анималистической и флористической лексики 95
Выводы по второй главе 100
Глава 3. Концепт «человек / личность» и его актуализация средствами фитолексики и зоолексики на уровне, большем, чем слово 102
3.1. Уровень фразеологизмов и паремий. Образ человека в английских фразеологизмах и паремиях в границах тематики «флора -фауна» 103
3.2. Художественная когниция на уровне текста и её диахронические слои в осмыслении человека через мир живой природы 118
3.3. Уровень художественного (авторского) текста и его возможности в актуализации концепта «человек / личность» через обращение к миру живой природы 129
3.3.1. Текст авторской сказки и его когнитивный потенциал в раскрытии свойств человека через аналогии с миром живой природы 130
3.3.2. Актуализация мира живой природы в тексте басни в антропоцентрическом приложении 134
3.3.3. Заголовочный комплекс художественного прозаического текста в аспекте фитонимических и зоонимических актуализаций концепта «человек / личность» 140
3.3.4. Когнитивные структуры художественного текста, представляющие информацию о человеке и его личности средствами зоонимической образности 146
Выводы по третьей главе 149
Глава 4. Анализ концепта «человек / личность», актуализированного средствами английской зоолексики и фитолексики, сквозь призму разных языковых уровней 153
4.1. Концепт «человек / личность» vs. различные концепты живой природы 153
4.2. Отдельные образы животного и растительного мира, получившие актуализацию в структуре концепта «человек / личность» на всех языковых уровнях (роза, кролик) 168
4.2.1. Концепт «человек / личность» в фитонимическом отражении и его вербализация в английской лингвокультуре (на материале лексемы a rose) 169
4.2.2. Концепт «человек / личность» в зоонимическом отражении и его вербализация в английской лингвокультуре (на материале лексемы a rabbit) 175
Выводы по четвертой главе 185
Заключение 187
Список использованной научной литературы 192
Список словарей 212
Список источников фактического материала 214
- Структурный уровень языка и когнитивные исследования
- Образ женщины в зоонимической лексике английского языка как тендерный компонент концепта «человек / личность»
- Художественная когниция на уровне текста и её диахронические слои в осмыслении человека через мир живой природы
- Отдельные образы животного и растительного мира, получившие актуализацию в структуре концепта «человек / личность» на всех языковых уровнях (роза, кролик)
Введение к работе
Проблема образной номинации человека посредством фитонимической и зоонимической лексики не теряет в лингвистике своей значимости. Причина ее лингвистической ценности кроется в непрекращающемся процессе осмысления человеком самого себя в контексте окружающей его живой природы. Данный процесс постоянно подпитывается новыми формами антропоцентрических интерпретаций зоосферы и фитосферы, распространяясь вширь и вглубь. С одной стороны, он захватывает все новые пласты лексики, а, с другой, проникает в структуру разных языковых уровней. Самый мощный из этих уровней - текстовый - также не остается в стороне.
Строго говоря, на текстовом уровне процесс осмысления человека в контексте мира флоры / фауны имел место всегда, но номинации такого рода не были рассмотрены, ни во взаимосвязи с другими уровнями, ни в отдельности. В качестве примера текстовых интерпретаций такого рода назовем заголовки художественных произведений "The Owl" Дж. Хоукса и "The Sea Eagle" Дж. Олдриджа, где образы птиц, спроецированные на персонажей, характеризуют их сквозь призму собственных качеств.
Исходя из сказанного, можно заключить, что настало время рассмотреть проблему вторичной номинации в разноуровневом аспекте с тем, чтобы представить себе диапазон ее освоенности тем или иным языком в целом. В настоящей диссертации данная проблема рассматривается на материале английского языка, тем самым локализуя отраженное им пространство зоосферы и фитосферы, а также позволяя дифференцировать последнее с точки зрения особенностей географической среды.
Возникшие на образной основе ассоциации человека с объектами живой природы имеют глубинные когнитивные основания, поскольку фиксируют результаты сложных ментальных операций, когда человек то наделяет различных представителей флоры / фауны собственными
качествами, то приписывает себе их свойства, взяв за основу какой-либо общий на его взгляд признак. Это признак будет далее в работе квалифицироваться как когнитивный. В этой связи становится правомерным выделение концепта «человек / личность» в структуре того вербализованного знания, которое тематически локализуясь в границах взаимосвязи человека с внешним миром, весьма своеобразно распределяется на разных уровнях языка. Важно также подчеркнуть, что характеризация человека в рассматриваемом направлении осуществляется столь комплексно, что практически невозможно провести четкую грань между признаками, существенными для человека, и признаками, раскрывающими его личность. В этой связи представилось целесообразным сделать объектом анализа структурно сложный концепт «человек / личность», сосредоточив внимание на движении человеческой мысли от одного языкового уровня к другому при осмыслении разных по объему и сложности проявлений человеческой сущности. Этот процесс выливается в один сложный поток ее разноуровневой интерпретации, подчиненной возможностям того или иного языкового уровня.
В русле избранного исследования концепта «человек / личность» необходимо также подчеркнуть, что названный концепт в той или иной лингвокультуре имеет самую множественную актуализацию, как прямую, так и опосредованную. Его актуализацию на базе зоолексики и фитолексики, несомненно, следует квалифицировать как опосредованную, происходящую при выстраивании одного концепта на базе другого. В этом случае исследуемый концепт «человек / личность» аккумулирует разрозненные фрагменты знания, связанные с констатацией общих (по мнению человека) свойств у человека и того или иного объекта зоосферы и фитосферы. Все эти фрагменты объединяются антропометрической направленностью человеческой когниции, а именно способностью человека соизмерять все новое для него по своему образу и подобию.
Объединение всех фрагментов знания, полученного человеком при
обращении к миру живой природы в процессе характеризации самого себя, может квалифицироваться как выявление в исключительно масштабном концепте «человек / личность» зон периферийной, опосредованной когниции. В этом приложении получает еще одно подтверждение высказывание о том, что анализируя, сравнивая и соединяя разные концепты в процессе мыслительной деятельности, человек формирует новые концепты как результаты мышления [Болдырев, 2001: 23 - 24].
Отмеченные факты свидетельствуют о несомненной актуальности настоящего диссертационного исследования, естественно вписывающегося в антропоцентрическую направленность современного языкознания, когда интерес к феномену человека и его личности стал определяющим для современного гуманитарного знания. Актуальным видится и процесс концентрации различных аспектов антропоцентрических исследований, в ряде случаев замыкающихся в узких рамках отдельных языковых уровней.
Диссертация отмечена также и новизной, поскольку разноуровневый подход к анализу концепта «человек / личность» не является характерным для современных когнитивных исследований, слабо ориентированных также и на раскрытие диахронических характеристик когнитивных процессов в языке. Новым в работе является антропоморфный подход к рассмотрению процессов вторичной номинации, когда человек действительно становится их центром (превращаясь в подлинный антропоцентр). Новой в этой связи видится и амбивалентная основа образного концепта «человек / личность», раскрывающая двойную направленность знаний человека (о себе на мир флоры / фауны и наоборот).
Объектом исследования является концепт «человек / личность», рассмотренный сквозь призму зоонимической и фитонимической лексики, получающей в антропоцентрическом преломлении различную актуализацию на разных уровнях современного английского языка.
Предметом исследования служат вербальные актуализации данного концепта, обнаруживающие разную степень взаимодействия и
взаимовлияния в границах структурных уровней английского языка.
Целью настоящего исследования является выявление структурных и содержательных параметров концепта «человек / личность», актуализируемого в языке с помощью зоолексики и фитолексики, фиксирующей особенности его языкового воплощения при переходе от одного уровня языка к другому.
Достижению поставленной цели служит решение следующих задач:
выявление основного репертуара зоолексики и фитолексики, характерной для того или иного уровня английского языка при актуализации концепта «человек / личность»;
установление преемственности и взаимопересекаемости разных уровней в использовании зоолексики и фитолексики в процессе языковой репрезентации с их помощью различных характеристик человека и его личности;
описание когнитивных процессов каждого уровня в соответствии с его способностью номинировать объём внеязыкового знания (которым в данном случае является феномен человека при его сопоставлении с миром живой природы);
определение сущности параллельно протекающих актов познания (человека и мира флоры / фауны) в их совмещении и актуализации на разных уровнях языка;
- выделение диахронических параметров когнитивных процессов,
приведших к появлению в лексической системе английского языка
вербальных результатов вторичной номинации, опирающейся на
фитолексику и зоолексику.Материалом исследования послужили зоонимы (206 единиц) и фитонимы (43 единицы), развившие переносные значения в своей семантической структуре; зоонимы (111) и фитонимы (24), входящие в состав фразеологических единиц, семантически ориентированных на человека. Всего было рассмотрено 723 английских фразеологических единиц (660 названий
животных и 63 названия растений), используемых для характеристики человека. Анализируемый материал извлечен методом сплошной выборки из толковых, энциклопедических, фразеологических словарей английского языка, сборников пословиц, поговорок и афоризмов, произведений художественной литературы, а также различного рода справочников. Что касается текстового уровня, то состав рассмотренных зоонимов и фитонимов был обусловлен лишь избранными для анализа образцами текстов, относящихся к разным жанрам художественной литературы и принадлежащих авторам разных англоговорящих стран.
Методами исследования являются описательно-аналитический метод, метод когнитивного анализа, метод лингвокультурологического анализа, метод лексикографического анализа, метод анализа словарных дефиниций, метод компонентного анализа, метод контекстуального анализа.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она
способствует уточнению и развитию основных положений
лингвокультурологического и лингвокогнитивного подходов в части
структурной организации концепта. Диссертация может послужить основой
для дальнейших исследований в лингвокогнитивистике при выяснении
вопроса об объёме совокупного знания, вербализуемого языком и
локализуемого в многоуровневой структуре отдельных концептов. Выводы
исследования имеют непосредственную значимость и для различных
областей англистики, демонстрируя взаимозависимость ивзаимопересекаемость различных языковых явлений в сфере языковой номинации.
Практическая значимость диссертации обусловлена возможностью использования результатов исследования в лекционных курсах и спецкурсах по когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, лингвистике текста, лексикологии и стилистике английского языка. Выводы работы могут найти применение в преподавании английского языка на продвинутом этапе обучения, а также при написании курсовых и дипломных работ.
Теоретической базой послужили концепции различных исследователей, изложенные в трудах по когнитивной лингвистике (Н. Н. Болдырев, В. 3. Демьянков, Е. С. Кубрякова, 3. Д. Попова, И. А. Стернин, А. Вежбицкая, Н. Д. Арутюнова, Д. С. Лихачев,
A. П. Бабушкин, Ю. С. Степанов), лингвокультурологии (С. Г. Воркачев,
B. И. Карасик, Г. Г. Слышкин, Ю.С.Степанов), общему языкознанию и
теории языка (Ф. де. Соссюр, Б. А. Серебренников, О. И. Москальская,
В. И. Кодухов, 3. Д. Попова, И. А. Стернин, К. Гаузенблас, Г. А. Вейхман,
В. Г. Адмони).Методологической базой исследования избрана та система функциональной сущности языка, которая решается в настоящее время на базе достижений в области лингвистики текста, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии.
Положения, выносимые на защиту:
Репрезентация концепта «человек / личность» средствами разных языковых уровней с опорой на зооконцепты и фитоконцепты, раскрывает совокупный объём знания, освоенного английским языком в целом и представляющего собой образное переосмысление предшествующего опыта по освоению мира живой природы.
Разноуровневое измерение образного концепта «человек / личность» выявляет антропоморфные основы его актуализации, когда знание человека о мире живой природы тесно переплетается со знанием человека о самом себе и реализуется как в приписывании объектам зоосферы и фитосферы человеческих качеств, так и в проекции их качеств на человека.
Концепт «человек / личность» как результат образной когниции в английском языке имеет сложную структуру, различные элементы которой объективированы переносными значениями зоолексики и фитолексики, называющими человека. При этом один и тот же зооним / фитоним может представлять несколько элементов концептуальной структуры, благодаря разнообразию концептуальных признаков, актуализированных на разных
уровнях языка.
4. Изолированное рассмотрение концепта на каком-либо языковом уровне
не в состоянии раскрыть степени его освоенности языком в целом, поскольку
каждый уровень языка имеет свою когнитивную специфику, определяющую
возможности в познании и вербальном представлении внеязыкового явления.
В этом смысле раскрываются особые свойства языка, регулирующего
распределение значений по уровням и их закрепление за материальными
знаками.5. Каждый из рассмотренных уровней в соответствии с его способностью
передавать определённый объем информации при отражении феномена
человека, познаваемого сквозь призму живой природы, демонстрирует
характерные для него направления языковой когниции. Такими
направлениями являются: выявление сходств сополагаемых объектов, их
оценочность (эпидигматика), сходства и ситуативность состояний человека
(фразеологизмы и паремии), индивидуализация (уровень текста).6. Учет отдельных блоков знания, закреплённого за тем или иным уровнем
английского языка, отражающим феномен человека через аналогии с миром
живой природы, позволил установить, что блоки такого знания находятся в
дополняющем друг друга соотношении, а в ряде случаев даже противоречат
друг другу.7. Диахронические параметры в совокупном языковом познании человека
через мир живой природы выявляются через разноуровневую структуру
английского языка, а именно через блок старого знания, закрепленного в
сказочном дискурсе, фразеологизмах и паремиях, и через новейшее знание,
отраженное в виде самых новых по времени ЛСВ в структуре зоонимов и
фитонимов.Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах и сообщениях на межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы германистики» (Саранск, октябрь 2007 г.), на V Международной научной конференции
«Языки в современном мире» (Москва, 5-6 июня 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции - Осовские педагогические чтения «Педагогическая наука и образование: проблемы, региональные особенности и перспективы развития» (Саранск, 11-12 октября 2006 г.), на IV Международной научной конференции «Наука на рубеже тысячелетий» (Тамбов, 30-31 октября 2007 г.), на Международной научной конференции «Философия и современность» (Саранск, января 2008 г.), на научно-практической конференции «43 Евсевьевские чтения» (Саранск, 15-16 мая 2008 г.). По теме диссертации опубликовано 12 работ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех Глав, Заключения, Списка использованной научной литературы, Списка словарей, Списка источников фактического материала.
В Заключении излагаются результаты исследования.
Структурный уровень языка и когнитивные исследования
В свете рассмотренных выше моментов справедливым кажется вопрос о том, в каком соотношении находится традиционное выделение языковых уровней с исследованиями языковой когниции, проявляющейся на каждом из них. Как можно заключить из современного состояния лингвокогнитивных исследований, основательно разработаны только концепты, актуализируемые лексическими и фразеологическими средствами языка. Текстовые концепты начали изучаться лишь в самом конце XX века и, соответственно, находятся только в предварительной стадии изучения. С другой стороны, нами не были зафиксированы исследования, посвященные разноуровневым реализациям концептов, когда какой-либо концепт (например, тот же концепт «человек / личность») исследовался бы в сопоставительном разноуровневом плане.
Прежде чем перейти к раскрытию поставленного вопроса, представляется целесообразным вернуться к приведённой во введении цитате В. Н. Телия об антропометричности метафоры, то есть о соизмеримости универсума с понятными для человеческого восприятия (сделаем на этом акцент) образами и символами. Так, в русском языке слово бык служит и для обозначения здорового, мощного человека, но обычно мужчины, а не женщины или ребенка, отсюда невозможность выражений «Маша здорова, как бык», «Ребенок здоров, как бык»; осёл
употребляется для характеристики упрямства человека, хотя у самого осла вряд ли такой «упрямый» норов (Телия 2006). Стоит вспомнить и цитату В. Пескова, в которой говорится, что в повадках животных человек, «как в зеркале, видел и свой характер - свою силу, слабости и пороки» [Песков 2004: 105]. Два последних момента, выделенные жирным шрифтом, заслуживают быть прокомментированными особо. Если лингвист может рассуждать о степени соответствия характеристик животного и человека, то в процессе языковой когниции, такому рассуждению нет места. Всё дело в том, что человек заведомо ищет в живой природе аналогии своим собственным качествам.
Если вновь вернуться к уровню эпидигматики, то, нельзя не признать, что человек, видимо, просто отыскивает у объектов зоосферы и фитосферы те их свойства, которые кажутся ему соотносимыми с собственной природой. На эпидигматическом уровне невозможно установить того, кто первым выделил у зоообъекта или фитообъекта ту или иную аналогию с качествами человека. На уровне художественного текста автор всегда известен, достаточно назвать в качестве примера чеховскую «Чайку». Здесь образ птицы создает нежный образ девушки, воплощение чистоты, но, с другой стороны, он не исчезает и сам, опираясь на исключительно положительные коннотации, закреплённые за ним в русскоязычном социуме.
Отыскание в зоосфере и фитосфере черт, которые человек считает возможными приписать себе, наводит на мысль о том, что процесс метафоризации опирается на приоритет самого человека в его собственном противопоставлении себя миру живой природы. В этом случае следует вспомнить и о явлении антропоморфизма. Антропоморфизм представляет собой заведомо осознанный перенос человеческих моделей на познание внечеловеческого. Принцип антропоморфизма изучен в его актуализации на уровне художественного текста (особенно текст сказки и басни), где животные и растения ведут себя подобно людям, имеют собственный характер, говорят (и их речь -или вернее, конструирование их речи автором тоже имеет антропоцентрические черты), ведут себя осмысленно, некоторые даже позволяют себе остроумные высказывания и т.д. При раскрытии процесса познания человеком себя через апеллирование к образам фитосферы и зоосферы нельзя не принять к сведению мнение Ш. Балли, что «человек всегда стремится одухотворить всё, что его окружает. Он не может представить себе, что природа мертва и бездушна. Человек постоянно приписывает всем предметам внешнего мира черты и стремления, свойственные его личности [Балли 1961: 221]. Продолжив мысль Ш. Балли, можно поставить вопрос и о характере такого «приписывания» человеческих черт предметам внешнего мира. Несомненно, данный процесс не хаотичен и не бессистемен, существуют определённые регуляторы в части его языкового воплощения. Все они должны свидетельствовать об особом процессе когниции, а точнее образной когниции, когда характеризация человека при апеллировании к окружающему миру оказывается в своей основе дуалистичной, реализуясь то в направлении «объект фитосферы / зоосферы - человек», то в направлении «человек - объект фитосферы / зоосферы». То, по каким принципам осуществляется соотнесение черт человека с объектом живой природы, в частности, на уровне художественного текста («Чайка»), остаётся до сего дня не выясненным участком языковой когниции, не прояснены и принципы её соотнесённости на разных уровнях языка. Можно, однако, высказать следующее предположение. Учитывая, что в эпидигматике человек, по сути, наделяет животных и растения своими качествами, а в художественном тексте (особенно в сказочном дискурсе) он приписывает им человеческое поведение, можно предположить, что в этих двух обращениях к миру живой природы нет принципиальной разницы. Эпидигматика так же антропоморфна, как и любой тип текста, имеющего антропоморфную направленность.
Образ женщины в зоонимической лексике английского языка как тендерный компонент концепта «человек / личность»
При раскрытии концепта «человек / личность», получающего актуализацию на базе переносных значений зоонимической лексики, необходимо отметить, что тендерный компонент в этом случае выступает гораздо отчетливее, в связи с чем его следует рассматривать отдельно, разделив, таким образом, на две части, а именно концепт «женщина» и концепт «мужчина». Оба этих концепта включают многочисленные характеристики различных сторон человека, его внешности, поведения, внутренних качеств. Женский образ выступает в том случае как мощная культурная метафора: от возвышенного поэтического образа прекрасной дамы, романтической возлюбленной до низкого образа женщины-вещи, объекта потребления.
Образ женщины можно рассматривать сквозь призму зоолексики английского языка с разных позиций. Каждый зооним содержит в себе противоположные значения, относящиеся к женщине.
«Сексуальный имидж» женщины в английском языке представлен через зоолексику наиболее ярко. При этом примечательно, что в этом случае женщина выступает в гораздо более детализированном виде, нежели в фитолексике. Так, среди зоонимов распространены слова, представляющие собой метафоры, прототипами которых стали физиологические особенности полового строения: cat «кот, кошка» в разговорном языке, обозначающее «женский лобок», fish «рыба» в просторечии имеющее значение «женские половые органы» (устар.); cockle «съедобный моллюск» в просторечии означает «малые половые губы», a oyster «устрица» - «женские наружные половые органы» устар.; bug «таракан» в разговорном языке имеет значение «девственная плева» (вульг.). Нейтральные области зоонимической лексики, обозначающие части тела человека представлены только одним примером: wasp «оса» разг., (о женской талии) «осиная талия». Если снова обратиться к когнитивным структурам, лежащим в основе актуализированных значений, то следует сразу констатировать преобладание немотивированных аналогий, иногда эвфемистических, как в приведенных примерах. Уровень сенсорного значения сильно снижается, сохраняется лишь зрительная сенсорика и в очень ограниченном диапазоне проявляется слуховая {magpie — болтун, болтунья).
Культурно-национальные установки в восприятии женщины как сексуального партнера могут обретать личностное, а не традиционное для группового самосознания, содержание. Поэтому следует отметить, что разработка этой темы характерна преимущественно для «мужского языка»: женщина как предмет вожделения - это kitten / kitty «котенок» разг., «киса», «котёнок», а так же форма обращения; dove «голубь, голубка» разг., ласк., голубчик, голубушка; chuck «цыплёнок»: разг., ласк., «цыпочка, милочка»; chick «цыплёнок»: сленг, цыпочка, девочка, девчонка (о взрослой девушке); duck - а также ducky (ie) - «утка» разг. брит., «голубушка, душка, душа, лапочка, птичка.
Любовь и эротика в номинации женщин также представлена анимализмами. Используя нижеследующие примеры сленга, мужчины дают положительную характеристику молодой особе. Сексуально привлекательная женщина соотносится с зоонимами swan «лебедь»: разг., «лебедь», «лебёдушка». Сюда же можно отнести и такие случаи, как canary «канарейка»: сленг, «привлекательная девушка»; chicken, а также «chickling», «chicklet», «spring chicken» «цыплёнок, птенец»: разг., «привлекательная девушка»; quail «обыкновенный перепел»: сленг, «привлекательная женщина, девушка»; pigeon «голубь»: сленг, «голубка», «привлекательная девушка или женщина». Мотивация в соотнесении привлекательного образа женщины с образом той или иной птицы вполне отчетлива, но имеются и случаи, которые такой мотивации на взгляд представителя другой лингвокультуры либо не обнаруживают вовсе, либо имеют ее в минимальной степени, например, stallion «жеребец, производитель» в речи американских негров означает «красивая женщина». Примечательны в этом плане и другие лексемы: wolf «волк»: сленг, «привлекательная женщина»; snake «змея»: сленг, «привлекательная женщина»; lamb / lambie «ягнёнок, овца»: сленг «привлекательная девушка»; fox «лиса»: сленг, «привлекательная девушка / женщина», красотка; mouse «мышь»: сленг, «привлекательная девушка»; beetle «жук»: воровской жарг., «симпатичная, привлекательная девушка»; bat «летучая мышь»: сленг, «привлекательная негритянка»; bearcat «панда, обитающий в Гималаях»: сленг, «привлекательная, страстная женщина». Особняком в этом ряду стоит лишь лексема crow «ворона», имеющая на сленге такой ЛСВ, как «физически непривлекательная девушка». Примечательно, однако, что в одном лексикографическом источнике [Ватлецов 2001: 267] приводится переносное значение лексемы crow «ворона» в сленговом функционировании «привлекательная девушка», находящееся в противоречии с другими ЛСВ, такими как «непривлекательная девушка, «мордоворот».
С точки зрения движения информации при ее интерпретировании в приложении к женщине следует отметить слабый удельный вес зрительно - сенсорной информации, которая получает дальнейшее переосмысление в русле какой-то универсальной для разных лингвокультур традиции. Эта традиция связывать положительные качества женщины с образом птицы характерна и для русской лингвокультуры (лебедушка, голубка) и, возможно, имеет очень древние индоевропейские корни. Думается, что обнаружение подобных универсалий может помочь в установлении очень древних пластов знания.
Желая высказать женщине негативную оценку, англичанин, скорее всего, употребит следующие зоонимы: cow «корова»: 1) груб., «полная и некрасивая женщина», «корова», «неряшливая женщина»; «распустёха» 2) груб., «чрезмерно плодовитая женщина»; «вечно с пузом»; cat «кот, кошка»: разг., 1) «злой, сварливый человек (часто женщина)», «мегера, склочная женщина» 2) «сплетница»; vixen «самка лисицы»: разг., «сварливая женщина, мегера»; shrew «землеройка»: «сварливая женщина»; tabby «полосатая кошка»: разг., «сплетница»; magpie «сорока обыкновенная»: «болтун; болтунья»; crow «ворона»: сленг, «мордоворот (о женщине)»; tigress «тигрица»: «жестокая, бессердечная женщина»; sow «свиноматка»: сленг, «физически непривлекательная женщина», «корова»; bear «медведь»: сленг, «непривлекательная женщина», «корова»; dog «собака»: разг., «некрасивая девушка»; beast «зверь»: сленг, «непривлекательная девушка»; roach «амер., таракан»: сленг, дурнушка; black widow «чёрный паук» сленг, девушка, не пользующаяся успехом. Лишь только зооним lioness «львица» характеризует женщину с положительной стороны: разг., «львица», сильная, отважная женщина».
Следовательно, даже воспринимая женщину как сексуального партнера, в обыденной картине мира англичанин считает негативными чертами женщины глупость, болтливость, а также в ещё большей степени физическую непривлекательность. Рассматривая данную группу зоонимов, характеризующих женщину, можно заметить, что зоолексика привлечена здесь в основном для фиксации её отрицательных качеств.
Художественная когниция на уровне текста и её диахронические слои в осмыслении человека через мир живой природы
В соответствии с отмеченным выше принципом антропоморфизма, обретающем на уровне текста двоякое проявление при осмыслении человека через мир флоры / фауны и мира флоры / фауны через приписывание ему человеческих черт, несомненный интерес вызывает следующее обстоятельство.
При разноуровневом анализе концепта «человек / личность», становится очевидным, что зоообразы и фитообразы отражают антропоцентрические переосмысления на разных языковых уровнях в разных объёмах. При этом разные уровни могут дополнять друг друга, а иногда даже приходить друг с другом в противоречие. В этой связи не вызывает сомнения тот факт, что предварительное выявление базовых характеристик зоообразов и фитообразов, закреплённых в культурной и языковой картине мира, является обязательным условием при описании текстового уровня, отмеченного актуализацией в его границах принципов антропоморфизма, антропометризма и антропоцентризма. По этой причине при переходе к освещению образов мира флоры / фауны, закрепившихся в культуре англоговорящего социума, имеет смысл начать с самых ранних хронологических слоев, а именно со сказочного дискурса. Обращение к сказочному дискурсу целесообразно в том плане, что с его помощью удается выявить глубинный слой зоообразности и фитообразности, сложившейся в социуме и характерной для этноса в целом. В русском языке, например, орел имеет однозначно положительную коннотацию, несмотря на кровожадность птицы. Эта коннотация восходит к народной традиции, которая неоднократно актуализировалась в текстах А. С. Пушкина (притча об орле и вороне в повести «Капитанская дочка», в стихотворении «Узник» (сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орёл молодой...)). На уровне эпидигматики орел выражает высшую степень доблести по отношению не только к мужчине, но и к ребенку (ср. пионерскую песню: «меня называли орленком в отряде...»). Эта же коннотация отмечается и в выражении Eagle Scout (а boy scout in the US who has earned the highest rank) [Longman Dictionary 1992: 400].
В плане ценности некоего глубинного знания, присущего любому этносу и зафиксированному в сказочном дискурсе, важно также подчеркнуть, что у человека, который дает наименование чему-нибудь или имя кому-нибудь, всегда проявляется когнитивная способность извлекать хранящиеся в его сознании воспоминания об услышанном или увиденном [Щербак 2007: 8].
Текстопорождение английской сказки основывается на определенной аксиологической доминанте. Человек, наблюдая за миром животных, соседствуя с ними в быту, создает в своем сознании, языке и текстах определенные представления отдельных животных, наделяя их несвойственными им в реальности качествами, характерами, стереотипами поведения, концептуализируя и «очеловечивая» их с целью трансляции, посредством этих представлений о животных -социального опыта, этно-психологических доминант народного сознания, представлений о природе и социуме. В пространстве текста народных сказок образы «полезных», домашних животных фигурируют чаще, чем образы животных диких или бесполезных в хозяйстве, наименьшим образом соседствующих с человеком.
Важно подчеркнуть, что анимализм английской сказки утилитарен, основан на противопоставлении ценностных представлений человека о животных: положительная - отрицательная оценка животного, полезное - бесполезное животное, близкое в быту - далекое от быта. Это обстоятельство можно квалифицировать как то самое направление, в русле которого осуществляется когниция «человек -животное» и «животное - человек» в сказочном дискурсе. Переплетение понятий «человек / личность» - «животное» самым непосредственным образом выступает в текстопостроении. Поскольку создателем сказок является человек (социальная группа, этнос, народ, нация как коллективный автор), он отражает в сказках в широком смысле слова себя. На этом основании можно говорить, что в английской сказке реализуются антропоморфные оценочные представления человека о мире природы, которые являются концептуализированными.
Своеобразие анималистической концептосферы, обусловленное спецификой национального сознания британцев и реализованное в тексте народной сказки, в самых общих чертах может быть отражено через репертуар животных, являющихся ее непосредственными участниками и героями. Главной характеристикой этого репертуара является различная частотность употребления в английских сказках тех или иных персонажей—животных, имеющих свой собственный статус в каждой из этих сказок, и раскрывающих, таким образом, специфику своего собственного концепта. Структура концепта, его наполняемость отдельными признаками зависят от того статуса, который животные обретают в текстовом континууме. В ряде сказок животные выступают как главные герои (например, "The Three Little Pigs"; "Henny-penny"; "The Little Red Hen and the Grain of Wheat"; "The Cock, the Mouse and the Little Red Hen"; "Mouse and Mouser"; "Titty-Mouse and Tatty-Mouse"; "The Cat and the Mouse"; "The Magpie s Nest"). В данных сказках между животными просматриваются иерархические связи: сюжетообразующие герои, второстепенные герои. Например, в сказке "The Little Red Hen and the Grain of Wheat" главной героиней является трудолюбивая курица. Второстепенные герои - лентяи (утка, кошка, собака) отказывались сажать зерно, вести хозяйство вместе с курицей, но когда пришла пора есть плоды трудов курицы, второстепенные персонажи не отказались от угощения. Однако справедливая курица отказалась кормить лентяев. Здесь концепт «курица» вбирает в себя такие признаковые качества субъекта как «хозяйственность», «домовитость», «справедливость», «ответственность», создавая положительный образ деятеля / делателя. В некоторых сказках животные выступают как второстепенные герои (например, "Jack and His Friends"; "The Old Woman and Her Pig"; "Goldilocks and the Tree Bears"; "Red Riding Hood"; "The Gingerbread Man"; "Johny-cake"; "The Red Ettin"; "The History of Tom Thumb"; "The Roseree"; "Nix Nought Nothing"; "Jack and His Golden Snuff-Box"; "Earl Mar s Daughter"; "Whittington and His Cat"; "The Ass, the Table and the Stick"). В сказке "Jack and His Friends" главным героем является Джек, второстепенными героями выступают такие животные, как собака, кошка, козел, петух, корова. В данной сказке животные помогают Джеку перехитрить и напугать разбойников и выступают как помощники человека. В сказке "Johny-cake" главным героем является Джонни-Пончик, а животные выполняют второстепенную функцию — они пытаются съесть главного героя. Но съесть Джонни удается лишь лисе. Несмотря на то, что животные в сказках данного типа выполняют второстепенные сюжетообразующие функции, они концептуальны, наделены определенным объемом типизированных качеств, свойств, характеров. Третью группу составляют сказки, в которых животные встречаются как своеобразные фоновые персонажи, упоминаемые однократно или не более двух раз (например, "Lazy Jack"; "Mr. and Mrs. Vinegar"; "Molly Whuppie"; "Jack and the Beanstalk"; "Catskin"; "The Fish and the Ring"; "The Adventures of Jack the Giant-Killer"; "The Three Sillies"; "Childe Rowland"; "The Laidly Worm of Spinderson Heugh"). В сказках данного типа животные не типизированы, не концептуализированы, не наделены никакими человеческими качествами. В сказке "Lazy Jack" кошка, данная Джеку за работу, лишь упоминается, а осёл, которого Джек нес на плечах, только соответствует текстовой ситуации, помогая ему рассмешить дочь богача, на которой он затем женился.
Отдельные образы животного и растительного мира, получившие актуализацию в структуре концепта «человек / личность» на всех языковых уровнях (роза, кролик)
Как уже было заявлено выше, при выявлении национально-культурного своеобразия языка и, в частности, при установлении реализации в нем характеристик человека, заимствованных из окружающего мира, следует ориентироваться на концепт «человек / личность» в целом и на его отражение в том или ином языке на разных уровнях языковой системы при посредстве всевозможных сопоставлений и сравнений с окружающим миром, а также с точки зрения особой избирательности языка по отношению к этому миру. Как известно, в русской культуре глубоко символичны и семантически нагружены такие, например, объекты окружающего мира как береза или лебедь. Однако если рассматривать их языковое использование для характеризации человека, то можно отметить, что оно будет различным на таких уровнях языка, как эпидигматика, фразеология, свободное словосочетание или уровень текста, в особенной мере открытый для разного рода окказионализмов. В пользу изучения данной проблемы в комплексе говорит и тот факт, что в работах, о которых было упомянуто в разделе 1.2., все чаще используется самая дифференцированная терминология. Если несколько лет тому назад ученые довольствовались такими терминами как фитонимы, зоонимы, анимализмы, то теперь внутри этих терминов, ставших уже родовыми, появляются более конкретные обозначения, выступающие по отношению к первым в качестве видовых: арбонимы как обозначения деревьев [Абакумова 2002: 191 - 205.], орнитонимы как названия птиц (Пименова, Пименова 2001) и т.д. Несомненно, что данное обстоятельство следует интерпретировать как более пристальное внимание к роли в языке разнообразных наименований, используемых для обозначений внешнего по отношению к человеку мира.
Что касается английской лингвокультуры, то здесь также существует своя собственная специфика в отображении концепта «человек / личность» с использованием различных объектов флоры и фауны. Существенно отметить, что их нагруженность также весьма различна на разных языковых уровнях. Можно, в частности, заметить, что такая лексема, как a rose (а также и образ этого цветка в англоязычной культуре), широко задействуется на уровне текста, но в том, что касается уровня эпидигматики, примечательным кажется то, что концепт «человек / личность» в ней отражен не столь полно. Так, при помощи лексемы rose «1) роза 2) розовый куст» женщина оценивается как «красавица». Несколько кажется неожиданной интерпретация физиологических особенностей полового строения женского организма: простор, устар., «женский лобок». Этот момент, однако, указывает на условность избираемого объекта номинации интимной сферы (см. также подразделы 2.2.,2.3.), где набор лексем, используемых с той же целью весьма обширен.
Однако уже на фразеологическом уровне данная лексема весьма активно задействуется для характеристики человеческой личности. Здесь внимание преимущественно обращено на два таких признака цветка розы, как красота и яркий розовый (или, возможно, даже красный) цвет, ассоциируемый только с цветом лица и, соответственно, со здоровьем: "she has roses in her cheeks" «румянец играет на ее щеках, она пышет здоровьем»; "fair as a rose" «прекрасная, как роза»; "fresh as а rose" «цветущий, пышущий здоровьем; = свежа, как роза; "milk and roses" «кровь с молоком» и т.д. Может иметься в виду и определенная эмоциональная реакция человека: "to blush like a rose" зардеться, как маков цвет.
Если снова обратиться к структуре концепта «человек / личность», то следует отметить своеобразие его социального компонента. В этом смысле примечательно, что некоторые партии выбирают себе в качестве символа образ того или иного представителя животного мира (российская партия - медведь, республиканская партия в США - слон). Точно также можно расценить и ставшие устойчивыми словосочетаниями названия Алой и Белой розы, которые олицетворяли два противостоящих клана (фактически, партии того времени) и в момент своего появления в английской лингвокультуре представляли собой свободные словосочетания. Позднее в языке закрепились устойчивые словосочетания ("the wars of the Roses и Roses Wars"), которые приводятся в различных культурологических и страноведческих словарях с соответствующими объяснениями: война Алой и Белой розы (длительная междоусобная война в Англии в. XI в. между династиями Ланкастеров и Иорков); a war fought in the 15 century between two royal families of England to decide which one would rule. The House of York used a white rose as their symbol and the House of Lancaster used a red rose [Longman Dictionary 2001: 1235]. Примечательно, что эти выражения фиксируются и во фразеологических словарях, что свидетельствует о проникновении их на уровень фразеологии английского языка [Кунин 1967: 1264].
Заметим к слову, что свободным словосочетанием по своему происхождения является и наименование голливудской звезды, англичанки по происхождению, Кейт Бекинсейл: «Английская роза». В память принцессы Дианы была написана песня «Роза на ветру», где соответствующее словосочетание также относится к отдельной личности.
Похожие диссертации на Репрезентация концепта "человек / личность" средствами разных языковых уровней в современном английском языке : на материале зоонимов и фитонимов
