Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Комментарий как особый тип коммуникации . с. 10
1.1. Функциональные и типологические характеристики комментария , с. 10
1.1.1. Понятие комментария. Классификации и функции комментария, с. 10
1.1.2.Понятие "тип текста". Текстотип комментарий. с. 15
1.2. Понятие дискурса. Дискурс и его основные параметры . с. 19
1.2.1. Области социопрагматического анализа дискурса. с.19
1.2.2. Адресат как основополагающий параметр в структуре дискурса. с.25
1.3. Проблемы восприятия и понимания дискурса. с.27
1.3.1. Различные подходы к восприятию и пониманию дискурса. с.27
1.3.2. Структуры репрезентации знания. Культурные когнитивные модели с. 35
1.3.3. Понятие коммуникативной неудачи. с.40
1.4. Культурологические аспекты дискурса. с.42
1.4.1. Понятие языковой личности. Структура языковой личности. с.42
1.4.2. Картина мира как средоточие этно-национальных, социальных и культурных особенностей языковой личности. с.44
1.4.2.1. Понятие картины мира. с.44
1.4.2.2. Языковая картина мира. с.48
1.4.2.3. Национальная специфика картины мира. с.52
1.4.2.4. Отражение национальной картины мира в языке. с.54
Выводы. с.5 8
Глава II. Структурные и содержательные характеристики комментария . с.61
2.1. Объект комментария. с.61
2.1.1. Языковые единицы как объект комментария . с.61
2.1.2. Фрагменты картины мира как объект комментария. с.69
2.1.2.1. Реалии как объект комментария. с.70
2.1.2.2.Традиции и обычаи как объект комментария. с.113
2.1.2.3. Верования как объект комментария. с. 120
2.1.2.4. Аллюзии как объект комментария. с. 126
2.1.3. Текстологические проблемы как объект комментария с. 132
2.2. Влияние параметров адресата на отбор языковых средств и содержание комментария. с. 138
2.3.Структура и языковые средства комментария. с. 150
Выводы. с. 159
Заключение. с. 162
Библиография. с. 165
Источники примеров и принятые сокращения. с. 180
- Функциональные и типологические характеристики комментария
- Понятие дискурса. Дискурс и его основные параметры
- Языковые единицы как объект комментария
- Фрагменты картины мира как объект комментария.
Введение к работе
Творчество Уильяма Шекспира является неотъемлемой частью культурного наследия всего мира. Его произведения издаются многомиллионными тиражами, изучаются многочисленными исследователями, являются частью учебных программ средних школ и высших учебных заведений, становятся основой для театральных постановок, теле- и кинофильмов. Желание донести до широкой публики весь блеск и краски драматического наследия Шекспира, творившего на рубеже XVI-XVII вв, обусловило тот факт, что его произведения вопреки принятой англоязычной издательской традиции невмешательства в авторский текст, снабжаются, как правило, редакторским, не-авторским комментарием, который и явился объектом настоящего исследования.
Актуальность работы состоит в том, что она выполнена в русле когнитивно-прагматической парадигмы лингвистического знания. Синтез названных направлений обеспечивает новое решение целого ряда проблем функционирования языка как средства социального действия, порождения, восприятия и понимания дискурса и др. Актуальность исследования обусловлена также тем, что для изучения различных аспектов функционирования текстотипа комментарий в работе используются культурные когнитивные модели, представляющие собой структуры репрезентации знаний, разделяемые всеми членами некоторого социокультурного сообщества и лежащие в основе их коммуникативной деятельности.
Теоретической базой исследования послужили работы, посвященные изучению комментария в рамках текстологии и дискурса таких ученых, как И.В. Арнольд, Л.В. Зимина, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, B.C. Нечаева, Т.Ф. Плеханова, Р.Познер, С.А. Рейсер, Б.В. Томашевский и др.; исследования П.
Джонсон-Лэрда, Т. А. ван Дейка, А.А. Залевской, И.А. Зимней, У. Кинча, Е.С.Кубряковой, А.А Леонтьева, Ю.А. Сорокина и др., посвященные проблемам восприятия и понимания текста; исследования Ж. Фоконье, Д. Холланд и Н. Куинн, посвященные культурным когнитивным моделям, работы Ю.Д. Апресяна, Г. Гачева, А.Я. Гуревича, Вяч. В. Иванова и В.Н. Топорова, Г.И. Колшанского, М.М. Маковского, В.А. Масловой, В.И. Постоваловой, В.Н. Телия и др., рассматривающие проблемы картины мира и ее отражения в языке.
Основная цель исследования - комплексное изучение текстотипа комментарий, функционирующего во всех наиболее авторитетных изданиях пьес У. Шекспира, предназначенных для различных англоязычных читательских групп. Цель исследования определила постановку следующих задач:
Выявление специфических характеристик структуры комментария как особого типа текста;
Установление факторов, определяющих выбор объекта комментария и способа его экспликации;
Определение круга явлений, становящихся объектом комментария;
Исследование способов, применяемых для объяснения тех или иных видов объектов комментария;
Анализ языковых средств, присущих комментарию;
Изучение механизмов восприятия и понимания исходного дискурса.
В соответствии с основной целью и задачами применялась комплексная методика: метод текстологического анализа, контекстологический метод, описательный метод, метод интерпретационного анализа, лингвистический и культурологический анализы.
Материалом исследования послужили комментарии, помещенные в англоязычных изданиях пьес У. Шекспира, предназначенных для разных читательских групп (18 пьес, 46 изданий). Общий объем текстов - более 4500 страниц.
На защиту выносятся следующие положения:
Комментарий представляет собой особый акт коммуникации, основной целью которого является недопущение коммуникативной неудачи при восприятии исходного текста путем сообщения информации лингвистического, исторического или культурологического характера.
Объектом комментария становятся явления разнообразного характера: а) языковые единицы: характерные для периода создания исходного текста и утраченные в ходе развития английского языка; изменившие свой статус со времени создания текста; функционирующие и в современном английском языке без значительных изменений в статусе или значении, но по той или иной причине не входящие в лексикон реципиента; б) фрагменты картины мира: обычаи, традиции, верования, определяющие коммуникативное поведение субъектов; особенности их социальных и межличностных отношений; артефакты типа: жилище, утварь, деньги, напитки, еда и т.п., присущие англоязычному лингвокультурному сообществу конца XVI- начала XVII вв. и отсутствующие как в современном мире, так и в тезаурусе современных реципиентов. Комментарий устраняет лакуны или несовпадения в культурных когнитивных моделях исходной аудитории и современных реципиентов, активизируя в сознании адресата фреймы, скрипты, сценарии, ассоциации, сопоставимые со структурами знаний, входивших в культурные когнитивные модели исходной аудитории.
3. Объем как комментируемого фрагмента, так и собственно комментария варьируется от одного слова до микротекста. Поясняющая часть может представлять собой: слово; словосочетание; эллиптическое предложение; простое предложение; сложносочиненное предложение; сложноподчиненное предложение; микротекст (СФЕ).
4. Лингвистическими средствами экспликации комментируемого фрагмента являются: приведение абсолютного или контекстуального синонима, синонимические замены в параллельных структурах, синтаксические преобразования при сохранении лексического наполнения, дефиниции, парафразирование фрагмента путем полной замены синтаксических моделей и лексического наполнения, повтор, пояснения, нарративы.
5. На содержание комментария оказывают влияние возрастной, национально-территориальный и профессиональный параметры адресата. Национально-территориальным параметром обусловлен выбор современного аналога для экспликации того или иного явления. В зависимости от профессиональной принадлежности адресата в фокус комментария попадают те аспекты, которые входят в сферу интересов представителей той или иной профессии. Отбор языкового материала комментария осуществляется с учетом возрастного и национально-территориального параметров: в комментарии используются лишь такие лексические единицы и синтаксические структуры, которые не вызовут коммуникативной неудачи при восприятии комментария реципиентом, принадлежащим к определенной возрастной или национально-территориальной группе.
Научная новизна работы определяется тем, что в ней предпринята попытка комплексного описания текстотипа комментарий к пьесам У.Шекспира с учетом его структурных, содержательных и культурно- специфических характеристик, их обусловленности национально- территориальным, профессиональным, возрастным параметрами потенциального адресата.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что проведенное исследование вносит определенный вклад в когнитологию, прагмалингвистику, лингвистику текста, лингвокультурологию.
Наблюдения, выводы и разработанный подход могут быть использованы для дальнейшего исследования комментария как типа текста на материале других языков и применительно к другим авторам.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее основных положений и выводов в курсах лекций по истории английского языка, страноведения Великобритании, в спецкурсе "Шекспироведение", а также для создания учебных пособий, предназначенных для изучения творчества У. Шекспира.
Апробация работы. Результаты работы отражены в пяти публикациях, были освещены в докладах на Герценовских чтениях (май 2000 г.; май 2002 г.), а также в докладе на аспирантском семинаре кафедры английской филологии РГПУ им. А.И. Герцена (декабрь 2001 г).
Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав и заключения. Библиографический список включает 193 наименования, из них 54 на иностранных языках. Также прилагается список изданий, послуживших материалом исследования, и список использованных сокращений.
Во введении обосновываются актуальность и новизна темы, дается представление о структуре, содержании и методике исследования, его теоретической и практической значимости.
В главе I рассматриваются вопросы происхождения и изучения комментария, организации дискурса, области социопрагматического и культурологического анализа дискурса и его основных параметров, вопросы восприятия и понимания дискурса, а также различных структур репрезентации знаний.
В главе II рассматриваются основные виды явлений, становящиеся объектом комментария, выявляются способы и механизмы декодирования смысла исходного текста для его адекватного восприятия и понимания реципиентом, определяется структура комментария, изучаются лингвистические средства экспликации комментируемого фрагмента, исследуется влияние основных параметров адресата на отбор языковых средств и содержание комментария.
В заключении в обобщенной форме излагаются результаты исследования, обсуждаются дальнейшие перспективы исследования данного феномена.
Функциональные и типологические характеристики комментария
Среди лингвистов не существует единого мнения по поводу того, явления какого порядка следует называть "комментарием". Сам термин "комментарий" происходит от латинского "commentarius" - "заметки", "толкование". Комментарии существовали уже в античные времена. Первым видом комментария были так называемые глоссы (от греч. уХшааа - язык, говор; речь, слово; архаизм или диалектизм) - перевод или толкование непонятного слова или выражения. Обычно глоссы писались на полях рукописи или над строкой в самом тексте. Уже в III-II веках до н.э. александрийские филологи (например, Зенодот Эфесский), изучая и исправляя тексты гомеровских поэм, создавали соответствующие глоссы. Глоссы получили особенно широкое распространение в византийскую эпоху, когда они объединялись в глоссарии, которые формировались либо по порядку следования трудных участков текста, либо, гораздо реже, по алфавиту, став прообразом словарей.
Дальнейшее развитие комментария связано с толкованием Библии, комментированные издания которой известны с XV в. В эпоху Возрождения, в связи с широкими публикациями античных текстов, интенсивно развивалось филологическое комментирование, блестящие образцы которого дал Эразм Роттердамский.
Во второй половине ХІХв., на фоне повышения интереса к филологическим наукам, предпринимаются различные комментированные издания произведений античной, средневековой, ренессансной и новой литературы. С тех пор комментарий стал неотъемлемой чертой изданий литературных памятников прошлого. В XX веке появилась тенденция совмещать различные виды комментария в одном издании, причем создавать комментарии таким образом, чтобы их можно было читать "вне текста", то есть как самостоятельное произведение. В XX веке были написаны такие шедевры комментария, как комментарии Ю.М. Лотмана и В.В. Набокова к "Евгению Онегину" А.С. Пушкина.
Комментарий как предмет исследования привлекал внимание многих ученых, таких как Б.В. Томашевский, С.А. Рейсер, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, B.C. Нечаева и многих других, изучавших комментарий в рамках текстологии. Кроме того, он входил в сферу интересов ряда ученых (И.В.Арнольд, Т.Ф. Плехановой, Р.Познера и др.), которые трактовали комментарий чрезвычайно широко, относя к нему любые речевые явления, представляющие собой реакцию на стимул в виде какого-либо первичного сообщения. Такое определение включает в понятие комментария множество разнообразных явлений, общими признаками которых являются вторичность и оценочность содержащейся в них информации. Сторонники данного подхода говорят о существовании внетекстового и внутритекстового комментария, как авторского, так и со сменой адресанта (редакторский, переводческий комментарий). Внутритекстовый комментарий - это предложения или сверхфразовые единства, включенные в повествование, в любые части текста и содержащие оценку событий, людей, предметов (Плеханова 1973; Posner 1972). К внетекстовому комментарию относятся примечания после глав, отдельные главы, посвященные обобщенному рассмотрению затронутых тем, эпиграфы, постраничные примечания, предисловия (Арнольд 1999). При таком понимании, под общим названием комментария объединяются явления, слишком разные по структуре и предназначению.
Предметом настоящего исследования является внетекстовый комментарий со сменой адресанта (в дальнейшем - "комментарий"), который, вслед за Д.С.Лихачевым, Ю.М. Лотманом, С.А. Рейсером, Б.В. Томашевским и др., трактуется более узко, как объяснение/толкование какого-либо фрагмента текста, сообщение дополнительной информации в виде замечаний лингвистического, исторического или культурологического характера.
На сегодняшний день существует несколько классификаций комментария. В основном, классификации создавались на основе двух признаков: с учетом объема комментируемого материала, а также с учетом характера комментируемого участка.
В зависимости от объема комментируемого материала выделяются следующие типы комментария:
- постраничные (построчные), в которых поясняется каждый отдельный вызывающий затруднения фрагмент текста в порядке его следования; - "постатейные" (термин С.А. Рейсера), когда комментарий строится параллельно с развертыванием произведения (т.е. по главам и т.п.); - тематические, где рассказывается об отдельных областях знания, вызывающих затруднения; - универсальные справочники - "путеводители" ("guides"), посвященные произведению или группе произведений какого-либо автора (Зимина 1992).
Другой принцип, на основе которого строились классификации комментария, - это характер комментируемого участка, иными словами, что именно становится объектом комментария. Число видов комментария, выделенных согласно этому критерию, колеблется от двух у Д.С. Лихачева, который говорит о существовании исторического и филологического комментария, до семи у Б.В. Томашевского, который различает историко-текстовый и библиографический, редакционно-издательский, историко-литературный, критический, лингвистический, литературный и, наконец, реальный (или исторический) комментарий. (Лихачев 1983, Томашевский 1959). Большинство исследователей считает правомерным выделять следующие виды комментария: историко-текстовый, историко-литературный, реальный и лингвистический (Нечаева 1962, Рейсер 1970, Томашевский 1959, Тюнькин 1966).
Историко-текстовый комментарий, называемый также библиографическим, связан с достоверными и точными фактами об истории создания произведения. К этому типу К.И. Тюнькин относит биографический комментарий, который устанавливает связь произведения с жизнью автора (Тюнькин 1966), что достаточно близко задачам, которые ставят перед историко-текстовым комментарием авторы других классификаций.
Историко-литературный комментарий отражает "внешнюю судьбу" произведения (термин Б.В. Томашевского) - отношение автора к своему произведению, реакцию на произведение современников и потомков, а также дает представление о месте произведения в мировой литературе.
Реальный комментарий, именуемый также историческим, раскрывает значение и смысл фактов, событий, упомянутых в комментируемом произведении, объясняет аллюзии, скрытые цитаты, предметы материальной и духовной культуры, особенности социальной иерархии и общественных отношений, то есть, восстанавливает в памяти современников то, что забыто за истекшие столетия или годы.
Понятие дискурса. Дискурс и его основные параметры
Термин "дискурс" (англ. discourse, фр. discours) начал широко употребляться в начале 1970х гг. первоначально в значении, близком к тому, в каком в отечественной лингвистике понимался термин "функциональный стиль". Отечественные ученые (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур и др.) под "функциональным стилем" понимали прежде всего особый тип текстов -разговорных, газетных, бюрократических и т.д., но также и соответствующую каждому типу лексическую систему, грамматику. В понимании зарубежных исследователей, как справедливо заметил Ю.С. Степанов, дискурс означал просто "данность текста", т.е. сами тексты; лишь значительно позднее зарубежные лингвисты осознали, что "дискурс" - это не только "данность текста", но и некая стоящая за этой данностью система" (Степанов 1995:37).
С позиции формальной или структурно ориентированной лингвистики дискурс трактуется как "язык выше предложения или выше словосочетания" (Stubbs 1983:1); "два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой связи" (Звегинцев 1976: 170).
Другие лингвисты подчеркивают важность изучения языка в широком социокультурном контексте. Сторонниками этого подхода дискурс определяется как всякое употребление языка: "the analysis of discourse is, necessarily, the analysis of language in use" (Brown, Yule 1983:1).
По мнению T.A. ван Дейка, "дискурс является сложным единством языковой формы, значения и действия, которые могут быть наилучшим образом охарактеризованы с помощью понятия "коммуникативного события" (Дейк 1989).
Ю.С. Степанов приводит следующее определение понятия "дискурс": "Дискурс - это "язык в языке", представленный в виде особой социальной данности. Дискурс существует главным образом в текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, в конечном счете -особый мир. Это - "возможный (альтернативный) мир". Каждый дискурс -это один из возможных миров. Само явление дискурса есть доказательство тезиса "язык - дом духа" и, в известной мере, тезиса "язык - дом бытия» (Степанов 1995: 44).
Одно из наиболее признанных определений дискурса принадлежит Н.Д. Арутюновой, которая характеризует его как "связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и др.) факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемую как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)" (Арутюнова 1990: с.136-137).
Содержательному плану дискурса соответствуют его семантическое и прагматическое значения. (Сусов 1986). Семантическое значение дискурса складывается из таких аспектов, как реляционный, отражающий строение факта в виде ансамбля предметов и соединяющих их признаков; референциальный, соотносящий аргументы пропозиции с предметами; предикационный, предполагающий акты приписывания определенных характеристик исходным для высказывания предметам. Прагматическое содержание состоит из следующих компонентов: интенционального, ориентационного (дейктического), пресуппозиционного, импликационного, экспрессивно-оценочного, субкодового (функционально-стилистического), модального, коммуникативно-информационного (фокального) (Сусов 1986).
Вопрос о существовании единой, всеобъемлющей типологии дискурса остается открытым. Классификации строятся на различных основаниях.
Так, классификация по сфере общения позволяет выделить такие типы дискурса как бытовой, политический, научный, деловой, конфессиональный и др. (Сухих, Зеленская 1998).
Рассматривая дискурс с учетом прагматических оснований (субъект, адресат, характер взаимодействия между ними, ситуация общения), отмечают наличие разговорного, полуофициального, публичного типов.
При описании различных типов дискурса учитывают и такие оппозитивные характеристики, как "устный - письменный", "монолог -диалог\полилог", "синкретичный - дискретный", "контактный - дистантный".
С точки зрения выражаемой интенции, выделяются следующие типы дискурса: аффилятивный (эмоционально-аффективный характер взаимодействия коммуникантов), информационный (диалог-интервью, выпытывание, комментарийный дискурс), интерпретационный (дискурс самопрезентации), инструментальный (директивный, аргументативный, персуазивный) (Сухих, Зеленская 1998).
Основной характеристикой дискурса является наличие темы. Тема дискурса представлена в виде макропропозиции (Brown, Yule 1983) или макроструктуры (Дейк 1989) и указывает на то, как его содержание организовано глобально, иерархически (Дейк 1989). У этой макропропозиции или макроструктуры есть своя когнитивная схема, предопределяющая планирование, продуцирование, восприятие и понимание дискурса, а также хранение полученной информации и ее воспроизведение (Дейк, Кинч 1988, Дейк 1989)
Понятие "дискурс" часто противопоставляется понятию "текст" по ряду оппозитивных критериев: функциональность - структурность, процесс -продукт, динамичность - статичность. В соответствии с этим некоторые исследователи различают функциональный дискурс "как процесс" и структурный текст "как продукт"(Brown, Yule 1983). Понятия дискурса и текста дифференцируются также с помощью включения категории ситуации. В.И. Карасик дает определение дискурса как текста, погруженного в ситуацию общения (Карасик 2000); И.К. Архипов говорит о том, что "дискурсом являются все "до- и после-текстовые процессы", происходящие в сознании" (Архипов 2001). Таким образом, термин "дискурс" рядом ученых используется для обозначения объекта исследования в рамках процессуально-деятельностного описания языковой коммуникации, в фокусе которого находится активный субъект общения и связанные с ним коммуникативно-прагматические, когнитивные, семантические и другие параметры, актуализируемые в процессе его речевой деятельности.
Языковые единицы как объект комментария
Комментарий, объектом которого являются языковые единицы лексического, грамматического, фонетического уровней - (т. н. "лингвистический комментарий"), присутствует практически во всех изданиях пьес Шекспира, в то время как текстологический и реально-исторический комментарий в некоторых изданиях отсутствует или представлен в минимальном объеме. Подобная практика объясняется тем, что изменения в языке - это наиболее очевидная причина трудностей в понимании текста пьес у современного реципиента. Со времени написания пьес прошло около 400 лет, и с тех пор в языке произошли довольно серьезные изменения. Вместе с тем, в большинстве изданий часто отмечается, что язык Шекспира соответствует нормам современного английского языка, и лишь отдельные лексические единицы требуют пояснений. ("...Shakespeare s English is Modern English. The inexperienced reader can often comprehend a substantial passage with very little help", Complete Signet 4, p.27) Такой подход обусловлен стремлением привлечь внимание современного читателя к драматическому наследию Шекспира, создать некий "психологический эффект убеждения" - настроить реципиента на то, что при чтении пьес могут возникнуть лишь незначительные сложности.
Наиболее частым объектом лингвистического комментария, как показал исследованный материал, оказываются архаические лексические единицы, практически вышедшие из употребления в современном английском языке. Например: Brutus: Get me a taper (Julius Caesar, II. 1.9).
В этой реплике из пьесы "Julius Caesar" содержится архаичная лексическая единица, неизвестная основной массе современных реципиентов, которая и становится объектом комментария: "taper: candle"(Complete Signet 5).
В некоторых случаях комментарий к архаичному слову довольно пространен и включает дополнительную информацию. Это происходит, когда, например, в современном английском языке имеется производное от архаичного слово, или же когда архаичное слово входит в состав фразеологической единицы. Такого рода комментарий призван способствовать восприятию адресатом языка Шекспира как языка, которым он сам пользуется, то есть как современного. Так, например, в комментарии к пьесе "Macbeth", помещенном в издании "The New Swan Shakespeare", слово "wrought" поясняется следующим образом: "Wrought: worried; overwrought is used in Modern English for worry from too much excitement" ("Wrought: взволнованный, обеспокоенный; в современном английском языке используется слово "overwrought", обозначающее состояние беспокойства, возникающее из-за чрезмерного вoзбyждeния")(New Swan 1).
Еще одна разновидность лексических единиц, подвергающихся комментарию - это переосмысленные слова, то есть, современное значение слова не совпадает с тем значением, которое оно имело в ранненовоанглийский период. Такие слова естественно вызывают затруднения у адресата при интерпретации того или иного фрагмента текста, создавая у реципиента иллюзию понимания отдельных слов, но непонимание значения всей реплики. Так, например, в пьесе "Measure for Measure" Анжело, персонаж пьесы, славившийся своим праведным образом жизни, увидев Изабеллу, решает, что он готов пойти на любую подлость, лишь бы соблазнить ее, и удивляется, что подобная история могла произойти именно с ним, ранее бесстрастным человеком: Angelo: Ever till now, When men were fond, I smiled, and wond red how (Measure for Measure, II.2.186-187). Слово "fond" употреблено в пьесе в значении, отличном от современного, а именно - в значении "глупый". Чтобы избавить адресата от непонимания, во многих изданиях приводится комментарий, поясняющий данный фрагмент. Так, в издании "The Neglected Shakespeare" помещен следующий комментарий, парафразирующий слова персонажа: "Were fond: behaved foolishly"(Neglected Shakespeare 2).
В следующем примере из трагедии "Hamlet" Горацио описывает призрак следующим образом: Horatio:Th extravagant and erring spirit (Hamlet, 1.1.154). Оба прилагательных, которые использует Горацио, "extravagant" и "erring", также подверглись переосмыслению. В современном английском языке они означают соответственно, "расточительный" и "ошибающийся, заблуждающийся". Реципиент, восприняв данные прилагательные в их современном значении, получает искаженное, неверное представление о признаках, которыми Горацио наделяет призрак. Во избежание подобной неадекватной интерпретации приводится комментарий, раскрывающий значения прилагательных, которые были присущи им во времена Шекспира: "extravagant: wandering outside its proper bounds; erring: wandering" ("extravagant: находящийся за пределами установленных границ; erring: скитающийся")(Сазе Studies).
Комментарий, как правило, приводится и к тем многозначным лексическим единицам, которые стали основой для игры слов в речи персонажа и у которых некоторые значения устарели. В таких случаях обычно приводятся все значения данного слова и объясняется, за счет чего достигался комический эффект. Так, в пьесе "Much Ado About Nothing" Борачио, один из персонажей, пытается шутить по поводу того, что его задержала стража:
Borachio: We are like to prove a good commodity, being taken up of these men s bills (Much Ado About Nothing, III.3.174-175). Комический эффект основывается на нескольких каламбурах, построенных на разных значениях многозначных слов "take up" и "bill". В комментарии раскрывается способ создания комического эффекта и поясняются значения, на основе которых строятся каламбуры: "Borachio continues Conrade s mockery with a series of puns: "taken up" - 1) arrested; 2) bought on credit; "bills" - 1) pikes; 2) bonds or sureties"("Bopa4Ho продолжает шутку Конрада серией каламбуров: "taken up" - 1) арестован; 2) куплен в кредит; "bills" - 1) пики; 2) облигации или векселя") (Complete Signet 13).
Кроме описанных лексических единиц, объектом комментария являются также слова, которые до сих пор функционируют в современном английском языке без каких-либо заметных изменений в значении, но которые могут отсутствовать в лексиконе других англоязычных культурных сообществ. Так, например, в издании The Complete Signet Shakespeare к сценической ремарке из пьесы "Julius Caesar" "Enter Brutus in his orchard" предлагается следующий комментарий: "Orchard: garden". Слово "orchard" до сих пор используется в современном английском языке, однако оно более распространено в британском варианте. Комментарий приводится в издании, предназначенном для американского читателя.
Фрагменты картины мира как объект комментария.
Под темином "реалия", происходящим от латинского прилагательного "realis", мн.ч. "realia" - "вещественный, действительный",- обычно понимают предмет, вещь, материально существующую или существовавшую, а также слова, называющие подобные предметы, вещи. Будучи наименованием отдельных предметов, явлений быта, культуры, истории народа или страны, реалии в целом являются одним из феноменов, в которых наиболее ярко отражается национально-культурная специфика языковой картины мира данной лингвокультурной общности (Влахов, Флорин, 1986; Телия 1996). С течением времени те или иные реалии, которые во время создания текста воспринимались как нечто само, собой разумеющееся, могут стать совершенно неизвестными реципиенту, живущему спустя несколько столетий, и для адекватного их понимания читателю потребуется помощь.
Материальный быт народа, как известно, подвержен самым быстрым и значительным изменениям., в этой связи именно бытовые реалии чаще всего становятся объектом комментария. С течением времени предметы, которые казались обыденными и повседневными, полностью исчезают не только из жизни, но и из памяти людей, и упоминание о них не может активизировать в сознании большинства современных реципиентов необходимых для адекватного восприятия дискурса структур репрезентации знаний.
Комментарию подвергаются реалии елизаветинской Англии, связанные с самыми разными областями материального быта. Во-первых, это реалии, обозначающие еду и напитки, хорошо известные шекспировской аудитории и не входящие в тезаурус большинства современных реципиентов. Так, например, в пьесе "Romeo and Juliet" между двумя слугами из домов Монтекки и Капулетти завязывается словесная перепалка, которая затем перерастает в драку: Sampson: ...I am a pretty piece of flesh. Gregory: Tis well thou art not fish; if thou hadst, thou hadst been poor John (Romeo and Juliet, 1.1.31 -33).
Грегори называет Сампсона "poor John"; из предшествующего контекста можно заключить, что это какой-то вид рыбы, а, судя по тому, что после этих слов Грегори начинается драка, номинация "poor John" имела, по-видимому, какие-то отрицательные коннотации. Комментарий объясняет, что собой представляла эта реалия: "Poor John: literally, dried and salted hake, typifying cheap food that is kept too long" ("Poor John - буквально, сушеный и соленый хек, как пример дешевой еды, которая слишком долго хранилась") (Bell 2).
В пьесе "Henry IV, Part I" Принц Хэл говорит Фальстафу, что тот пьян, и поэтому не слишком сообразителен:
Prince: Thou art so fat-witted with drinking of old sack (Henry IV, Part 1,1.2.3). Из предшествующих и последующих слов персонажей понятно, что "sack", упоминаемый принцем, это название алкогольного напитка. Для понимания текста этого вполне достаточно, но этот напиток так часто упоминается Фальстафом и его товарищами, что редактор счел необходимым пояснить, что он собой представлял: "Sack: The precise nature of Falstaff s wine is a matter of dispute. It was probably a generic term for sweet white wines such as sherry and canary" "Sack: точная разновидность употребляемого Фальстафом вина не совсем ясна. Возможно, "sack" - родовой термин для сладких белых вин, таких как херес и вина с Канарских ocTpoBOB"(New Penguin). Комментарий здесь появляется не столько для того, чтобы обеспечить адекватное восприятие дискурса, сколько для удовлетворения любознательности читателей.
Часто комментарий необходим и для реалий, обозначающих одежду .Так, в пьесе "Much Ado About Nothing" в разговоре с Геро Маргарита описывает свадебное платье герцогини Миланской и утверждает, что свадебное платье Геро гораздо лучше:
Margaret: ... stmt a nightgown in respect to yours - cloth o gold and cuts, and laced with silver, set with pearls, down sleeves, side sleeves, and skirts, round underborne with a bluish tinsel.(Much Ado About Nothing, III.4.18-21). Слово "nightgown", которое использует Маргарита, функционирует в современном английском языке в значении "ночная рубашка". Если воспринимать слово "nightgown" в этом, современном значении, то высказывание Маргариты можно понять как оценку платья герцогини, которое по сравнению с платьем Геро, - просто ночная рубашка. Однако последующее описание платья может вызвать недоумение у современного читателя. Ассоциации, которые связаны со словом "nightgown" в культурных когнитивных моделях современного адресата, вряд ли могут позволить назвать предмет одежды, сшитый из золотой ткани, отделанный серебром и украшенный жемчугом, ночной рубашкой. Чтобы прояснить возникающие вопросы, необходим комментарий: "Nightgown: a loose garment specially used for putting on at night in place of ordinary clothes. These nightgowns (worn over one s undergarments) were solid, warm and often precious, lined with fur, etc.; occasionally they were even worn out of doors)" ("Nightgown - просторная одежда, предназначенная для того, чтобы надевать ее вечером, вместо обычной одежды. Эти "nightgowns"(KOTopbie надевались поверх нижнего белья) были тяжелыми, теплыми и иногда очень дорогими, отделанными мехом и т.п.; иногда их даже носили вне дома") (Critical Edition). Комментарий детально объясняет, что собой представлял данный предмет одежды и в каких условиях его следовало носить. После ознакомления с этой информацией современный реципиент понимает, что, хотя Маргарита и отзывается о платье герцогини уничижительно, ее оценка не столь отрицательна, как могло показаться ранее.
Следующая группа бытовых реалий, находящая отражение в комментариях - это реалии, связанные с жилищем и мебелью.
Так, например, Парис, придя в склеп Капулетти, говорит об умершей (как он думает) Джульетте:
Paris: О woe, thy canopy is dust and stones (Romeo and Juliet, V.3.13). Пользуясь традиционной метафорой, Парис уподобляет смерть Джульетты сну, а ее гробницу - постели. Во времена Шекспира были распространены т.н. "four-poster beds" - т.е. кровати,, у каждого угла которой располагались столбики, на которых крепился полог. Поэтому и для автора, и для аудитории было естественно, что, говоря о гробнице как о постели, Парис расширяет метафору, представляя стены гробницы как полог кровати Джульетты. В настоящее время кровати, как правило, не имеют полога, и, хотя "four-poster beds" встречаются до сих пор, они сравнительно редки. Отсюда проистекает необходимость в комментарии: "Thy canopy: "the curtain over your bed". In Shakespeare s time beds often held upright posts at each corner, supporting a canopy" (New Swan 2). Издание "New Swan Shakespeare", в котором помещен данный комментарий, предназначено для школьников, которые, по мнению редактора, вполне возможно, никогда не видели подобных кроватей и не знают, что такое "полог". Чтобы облегчить понимание данного фрагмента текста, а также привлечь интерес школьников к быту того времени, наряду с комментарием в книге приводится рисунок подобной кровати с пологом.
Похожие диссертации на Когнитивные, социокультурные и лингвистические аспекты комментария : На материале комментариев к пьесам У. Шекспира
