Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Директивные речевые акты в контексте теории коммуникации 9
1.1 . Корреляция коммуникации и речевой деятельности в современной лингвистике 9
1.2. Речевые акты: принципы определения и классификации 15
1.3.Основные характеристики директивных речевых актов 23
1 АЯзыковые средства реализации директивных речевых актов 28
1.5.Прагматические характеристики директивных речевых актов 46
Выводы 60
ГЛАВА 2. Вариативность языковых средств означивания времени в директивных речевых актах 62
2.1. Проблема ориентирования адресата во времени выполнения побуждения в исследованиях зарубежных и отечественных лингвистов 62
2.2. Парадигма эксплицитных способов означивания времени 73
2.3.Прагматическая обусловленность выбора языковых средств означивания времени в различных типах коммуникативных побудительных ситуаций 85
Выводы 136
Заключение 140
Библиография 143
Список словарей 160
Источники фактического материала 161
- Корреляция коммуникации и речевой деятельности в современной лингвистике
- Речевые акты: принципы определения и классификации
- Проблема ориентирования адресата во времени выполнения побуждения в исследованиях зарубежных и отечественных лингвистов
- Парадигма эксплицитных способов означивания времени
Введение к работе
Возрастающий интерес лингвистов к характеру связи между реальностью, когницией и языком, а также к этнокультурной специфике экспликации данной связи отражается в исследованиях прагматических условий порождения и интерпретации высказываний различных типов.
Одной из фундаментальных проблем современной лингвистики является изучение феномена языкового времени и вариативности средств его означивания, в том числе, в речевых актах. На материале английского языка многие аспекты категории времени подробно исследовались (см. работы G. Leech 1969; P. Needham 1975; Н. Vater 1980; В. Comrie 1985; S. Greenbaum 1996 и других зарубежных ученых, а также М.Я. Блоха 1986; А.В. Бондарко 1990; В.Г. Гака 1998, и др.).
Теоретическое осмысление результатов многочисленных исследований, посвященных изучению директивных речевых актов (J. Austin 1962; N. Resher 1966; J. Searle 1975; H. Haverkate 1979; S.C. Levinson 1980; Sh. Blum-Kulka 1989; A. Trosborg 1994; Н.Ф. Гладуш 1985; А.В. Дорошенко 1986; Е.И. Беляева 1992; А.Г. Поспелова 1992; Е.В. Падучева 1996, и др.), а также комплексный анализ фактического материала позволили выдвинуть следующую гипотезу: каждый директивный речевой акт (далее ДРА) содержит в себе в имплицитной или эксплицитной форме указание на время выполнения побуждения; вариативность манифестации указания на время выполнения побуждения, содержащегося в ДРА, детерминирована заданными прагматическими условиями.
Актуальность исследования определяется его соотнесенностью с коммуникативной прагматикой речепорождения и речевосприятия. Изучение специфики речевых актов вообще и директивных в частности в различных институциональных сферах общения является одним из
важных направлений исследования речевой коммуникации. Бесспорным является тот факт, что адресат для адекватной интерпретации каузируемого директивным речевым актом действия должен быть ориентирован во времени его выполнения, поэтому исследование вариативности языковых способов манифестации времени выполнения побуждения, не получившее до настоящего времени достаточного освещения в лингвистической литературе, остается актуальной задачей.
Объектом данного диссертационного исследования являются различные типы ДРА, отражающие побудительную ситуацию в английском институциональном дискурсе.
В качестве предмета исследования рассматриваются прагматические условия вариативности манифестации указания на время выполнения побуждения, содержащегося в ДРА
Цель исследования - установление способов означивания времени в ДРА и выявление прагматических условий их имплицитности и эксплицитности. Поставленная цель определяет следующие задачи:
- уточнить и систематизировать основные типы ДРА
англоязычного институционального дискурса;
- определить эксплицитные способы означивания времени
выполнения побуждения в ДРА;
- классифицировать средства означивания времени выполнения
побуждения в ДРА;
установить особенности и специфику вариативности использования языковых средств, манифестирующих время выполнения побуждения в директивных речевых актах англоязычного институционального дискурса;
выявить прагматические условия имплицитности и эксплицитности означивания времени.
Материалом исследования послужил корпус текстов (3200 ед.), вербализующих различные типы директивных речевых актов, в которых содержится эксплицитное или имплицитное указание на время выполнения каузируемого побуждения, отобранных из современной английской и американской художественной прозы, публицистики, рекламы, деловых писем, инструкций, а также материалов, полученных с помощью электронной поисковой системы Sara Search. В работе использовались данные толковых, двуязычных, фразеологических, синонимических, электронных словарей и тезаурусов английского и русского языков, кроме того, учтены данные 20 анкет информантов -носителей английского языка.
Методы исследования. Для решения поставленных задач и
достижения цели исследования применялся системный подход к
исследованию языковых средств означивания времени. Системность
подхода проявилась в комплексном использовании следующих методов
лингвистического кнализа: метода сплошной выборки; метода
интроспекции и моделирования; гипотетико-дедуктивного метода
(логико-лингвистического или логико-философского анализа), методов
дефиниционного, компонентного, контекстуального и
трансформационного анализа (приемы наблюдения, интерпретации, обобщения и классификации языкового материала), а также элементов эксперимента - анкетирование информантов, которое проводилось во время научной стажировки в Центре перевода Копенгагенского университета (Дания) для верификации роли прагматических условий (ситуативного контекста) в интерпретации адресатом времени выполнения побуждения.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые осуществлено функционально-типологическое исследование языковых средств означивания времени на дискурсивном уровне и
предпринята попытка с помощью комплексного анализа временных
детерминантов, функционирующих в директивных речевых актах
англоязычного институционального дискурса, определить
прагматические условия вариативности экспликации и импликации ориентации адресата во времени выполнения побуждения.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты способствуют уточнению некоторых понятий теории речевых актов, более глубокому осмыслению процессов речепорождения и речевосприятия с позиций теории коммуникации, дальнейшей систематизации директивных речевых актов и разработке проблем интерпретации прямых и косвенных директивных речевых актов и прагмалингвистических условий вариативности указания на время в устных и письменных текстах ДРА, функционирующих в институциональном дискурсе.
Практическая ценность диссертации обусловлена тем, что положения и выводы, сделанные на базе репрезентативного эмпирического материала, могут быть использованы в курсах лексикологии и теоретической грамматики современного английского языка, теории межкультурной коммуникации, в преподавании устного и письменного перевода, на занятиях по практике английского языка при обучении интерпретации художественных и публицистических текстов, а также в спецкурсах по теории речевых актов и при написании курсовых и дипломных работ, докладов и рефератов в рамках научно-исследовательской работы студентов.
Положения, выносимые на защиту: 1. Основанием для уточнения существующих классификаций ДРА и
определения зависимости экспликации и импликации времени
выполнения действия являются оппозиционные признаки
«дистантный / контактный».
Ориентирование адресата во времени выполнения побуждения, каузируемого директивным речевым актом, происходит благодаря временным детерминантам, которые относятся к эксплицитным способам означивания времени.
Временные детерминанты подразделяются на три группы -средства хронопунктуры, определяющие точки временного континуума; средства хронометрии, определяющие отрезки временного континуума; средства хронологии, определяющие последовательность действий во времени, - и характеризуются параметрами «определенность / неопределенность», «абсолютность / относительность».
Имплицитность и эксплицитность указания на время выполнения побуждения детерминируется различными прагматическими условиями реализации ДРА.
Апробация работы. По теме диссертационного исследования были сделаны доклады на научных семинарах кафедры теории и практики перевода ВолГУ, на научных сессиях и конференциях молодых ученых в Волгоградском государственном университете (2001 — 2005 гг.), а также в Центре перевода Копенгагенского университета (Дания) во время научной стажировки (2003 г.).
Структура диссертационной работы обусловлена ее задачами и спецификой исследуемого материала. Диссертация включает введение, две главы, в конце которых приводятся основные выводы, заключение, библиографию, список использованных словарей, список источников фактического материала, а также приложения.
Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, новизна проведенного исследования, формулируются цель и задачи работы, раскрывается ее теоретическая и практическая значимость,
описываются методы исследования, приводятся положения, выносимые на защиту.
Первая глава состоит из пяти параграфов и посвящена теоретическим вопросам прагмалингвистики и, в частности, директивным речевым актам.
Вторая глава диссертационного исследования состоит из трех параграфов и посвящена комплексному анализу директивных речевых актов, осуществленному в целях выявления специфики вариативности использования языковых средств, манифестирующих время выполнения побуждения в директивных речевых актах англоязычного институционального дискурса; а также установления прагматических условий, детерминирующих данную специфику.
В заключении обобщаются результаты, подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы по диссертации и намечаются пути дальнейшего развития темы.
Корреляция коммуникации и речевой деятельности в современной лингвистике
Развитие современного языкознания характеризуется интересом исследователей к анализу коммуникативного аспекта языка, а именно к проблеме порождения и интерпретации речи. Теоретической основой такого подхода к языку является представление о речи как о деятельности, совершаемой индивидом — социальным субъектом - и направленной на достижение определенных целей. Многие исследователи подчеркивают социальный характер коммуникации: «Коммуникация есть не только и не столько взаимодействие людей в обществе, но и - прежде всего - людей как членов общества» (Леонтьев 1999: 25). А.А. Леонтьев критикует тех ученых, которые понимают коммуникацию «как простую «передачу» информации от одного индивида к другому или, как обмен такой информацией». Общение, по мнению А.А. Леонтьева (там же), есть, в первую очередь, процесс внутренней саморегуляции общества или другой социальной группы и лишь во вторую - межиндивидуальный процесс, поскольку общение есть система целенаправленных и мотивированных действий, обеспечивающих взаимодействие людей в совместной деятельности, актуализирующих социальные отношения и индивидуально психологические взаимоотношения и использующих для этого специфические средства, прежде всего языковые.
Речевая деятельность - особым образом организованная активная и целенаправленная коммуникативная деятельность человека, которая регулируется определенной системой интенций. Общение, или коммуникация, - одна из сторон взаимодействия людей в процессе их деятельности, необходимое и специфическое условие жизни человека в обществе. Общение может «провоцироваться» проблемной ситуацией и начинаться с того, что человек испытывает какую-либо потребность, обычно лежащую за пределами собственно общения, в сфере той деятельности, которую это общение обслуживает. Общение в психологическом смысле всегда является процессом решения коммуникативной задачи. Но поскольку общение имеет двусторонний характер, то в процессе коммуникации решается также и перцептивная задача, которая опосредует процесс восприятия речи.
Многие ученые (Л.С. Выготский, А.А. Леонтьев, В.В. Красных) полагают, что речевые действия развертываются только в совместной занятости людей, и их смысл может быть адекватно понят лишь в структуре подобной деятельности. При этом коммуникативная и умственная деятельности связаны отношениями взаимного проникновения: коммуникативная проявляется или как результат, или как исходная точка умственной деятельности. Поэтому основными постулатами теории речевой деятельности считаются: активность субъекта, его включенность в совместную деятельность, ведущая роль мотивации.
В терминах теории коммуникации общение есть процесс циркуляции информации в обществе (Брудный 1972). На основании «точной адресованное» сообщения выделяются коммуникации аксиальная (точно адресованная) и ретиальная (например, в средствах массовой коммуникации) (Брудный, Шукуров 1975). В нашей работе рассматриваются директивные речевые акты, репрезентирующие оба вида коммуникации.
Очевидно, что взаимодействие личностей не беспорядочно, а системно. В общении личности реализуют социальные отношения, которые накладывают ограничения на все аспекты поведения, организуют его. В целом речевые действия совершаются в структуре специфической деятельности — в структуре социального взаимодействия общение носит сугубо социальный характер. По определению Г.В. Колшанского, коммуникация есть не что иное, как перенос информации в человеческом коллективе (Колшанский 1984: 24). И.М. Кобозева также подчеркивает тот факт, что «коммуникация - это сознательная, намеренная передача информации» (2000: 32). При этом для общения крайне важна ориентация на реципиента. Цель любого общения состоит и в том, чтобы вызвать определенную вербальную, физическую, ментальную или эмоциональную реакцию и тем самым некоторым образом изменить поведение или состояние реципиента (собеседника, читателя, слушающего).
По своей природе речевая деятельность личности изначально контролируема реальным или потенциальным, контактным или дистантным присутствием собеседника (Тарасов 1996: 7). Таким образом, прогнозируемое воздействие на реципиента возможно только в том случае, если автор текста выбрал языковые средства, адекватные своему замыслу (коммуникативной программе), и реципиент интерпретировал текст согласно иллокутивному намерению автора.
По мнению Г. Вайнриха, «текст покоится на ситуации» (цит. по Красных 2002: 211): именно ситуация создает мотив и интенцию для порождения текста. Создавая текст, автор производит селекцию языковых средств и отбирает те из них, которые, с одной стороны, максимально полно и адекватно отражают и выражают замысел, а с другой, - максимально соответствуют «типу» реципиента, входят в его знаковый и смысловой код, что и позволяет последнему воспринимать и понимать текст. Таким образом, автор не только создает текст, но и прогнозирует в некотором роде его восприятие реципиентом.
Речевые акты: принципы определения и классификации
Центральным понятием теории речевых актов является понятие речевого акта (РА), который в лингвистических исследованиях определяется как целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с принципами и правилами речевого поведения, принятыми в данном обществе; единица нормативного социоречевого поведения, рассматриваемая в рамках прагматической ситуации (ЛЭС 1990: 412). Основными чертами РА являются намеренность, целенаправленность и конвенциональность, а сам речевой акт заключается в произнесении или написании говорящим высказывания, адресованного слушающему в определенной обстановке и с конкретной целью. Поэтому, наряду с другими, РА включает такие составляющие, как «иллокутивная сила» и «иллокутивная цель». Под иллокутивной силой лингвисты понимают тот компонент содержания высказывания, посредством которого говорящий доводит до сведения адресата свои явные намерения оказать на него определенное воздействие. Иными словами, иллокутивная сила - это та содержательная характеристика, благодаря которой высказывание может быть квалифицировано как приветствие, извинение, сообщение и т.д. По этому поводу П.Ф. Стросон писал: «Действительно, по своей сути иллокутивная сила высказывания — это то, что, согласно намерению, должно быть понято. И во всех случаях понимание силы высказывания включает распознавание того, что в широком смысле может быть названо намерением, направленным на слушающего, и распознавание его как полностью открытого, как предназначенного для распознавания» (Стросон 1986: 149). Очевидно, что иллокутивная сила высказывания представляет собой целый комплекс признаков, характеризующих коммуникативные намерения говорящего. Этот комплекс, прежде всего, несет информацию о том воздействии, которое стремится оказать на адресата адресант, и, помимо этого, содержит данные о том, каковы, по мнению адресанта-прескриптора, отношения между ним и его адресатом, как, с точки зрения говорящего, относится к каждому из них то, о чем идет речь в высказывании, а также как это высказывание соотносится с микро- и макроконтекстом. Например, «наличие у некоторого высказывания иллокутивной силы просьбы несет информацию не только о том, что говорящий стремится побудить слушающего к определенному действию, но и том, что, по мнению этого говорящего, данное потенциальное действие должно быть совершено в его интересах, а не в интересах слушающего (именно эта характеристика отличает просьбу от совета), а также то, что адресант не считает своего адресата обязанным производить указанное действие (этим просьба отличается от приказа и требования)» (Гловинская 1993: 180 - 181). Таким же образом иллокутивная сила признания свидетельствует не только о стремлении говорящего передать своему слушающему некую информацию, но и о том, что, во-первых, по оценке говорящего, данная информация относится к его личной сфере, а во-вторых, что ранее он эту информацию не хотел передавать (упомянутые признаки отличают признания от, например, сообщений) (Шмелева 1997: 33; Федосюк 2001:158 - 159).
Что касается иллокутивной цели, то она представляет собой один из компонентов иллокутивной силы. Именно этот компонент информирует адресата о характере воздействия, которое стремится оказать на него говорящий. Так например, просьбы, мольбы, требования, советы, приказы и предложения имеют одну и ту же иллокутивную цель - побудить адресата к определенному действию, а предсказания, прогнозы, признания и ответные реплики, различающиеся своими иллокутивными силами сообщения, совпадают по иллокутивной цели (которая состоит в передаче адресату некоторой информации)
В теории речевых актов речевой акт рассматривается как сложное трехуровневое единство, включающее три вида действий: локутивное, иллокутивное и перлокутивное (Austin 1962). В трактовке Дж. Остина иллокутивный акт отличается от локутивного по признаку целенаправленности, а от перлокутивного - по признаку конвенциональное, причем под конвенциональностью им понимается способность иллокутивных актов эксплицироваться с помощью языковых средств, обусловленных заданными прагматическими факторами.
Дж. Серль в монографии «Речевые акты» (1986) и ряде других работ предлагает свой вариант рассмотрения трех уровней РА. На первом уровне РА рассматривается как пропозициональный акт, т.е. акт обозначения некоторой ситуации, который можно разложить на составляющие его акты двух видов - акты референции, т.е. акты обозначения лиц и объектов, участвующих в ситуации, и акты предикации, т.е. акты приписывания этим лицам и объектам определенных свойств и/или отношений. Так, употребляя высказывание Mary came to John, мы совершаем пропозициональный акт, состоящий в обозначении соответствующей ситуации, в ходе которого происходят два акта референции - обозначение одного лица как Магу и другого как John, и один акт предикации - мы приписываем Мэри осуществление действия прихода к Джону
Проблема ориентирования адресата во времени выполнения побуждения в исследованиях зарубежных и отечественных лингвистов
Категория времени универсальна потому, что она имеет внеязыковые, внепсихологические, внечеловеческие основания — время связано с природными циклами и с движением планет. Если замкнутый годовой круг, круг суточный, деление суток на день и ночь -исключительно природные явления, то дальнейшее, более детальное, членение времени зависит от сознания человека, что отражается в языковой картине мира.
Время линейно и необратимо. Как правило, сущность категории времени определяется как локализация действия (состояния) на временной оси (Козинцева 1991), однако при интерпретации понятия временной локализованное возникают определенные трудности. Линейная система координат, в которой осуществляется такая локализация, имеет своей точкой отсчета hie et nunc говорящего (так называемое абсолютное время), либо какую-то другую точку (относительное время), т.е. фактически речь идет о двух дейктических системах координат. Согласно традиции (см. Кравченко, 2004), настоящее трактуется как член темпоральной трихотомии "прошедшее/настоящее/будущее", образующей, в соответствии с общепринятой интерпретацией, геометрическую "ось времени": Прошедшее Настоящее Будущее
Настоящее рассматривается как точка отсчета временной оси, а сама эта точка отождествляется с прагматическим фактором, получившим название "момент речи" (Bull 1960), который является референтом слова сейчас. Соответственно, референтом грамматического будущего времени, - время "после момента речи" (после сейчас) (Jespersen 1929; Bache 1985; Кирвалидзе 1989 и др.). Референт слова сейчас обычно отождествляется с моментом его озвучивания, в связи с чем утверждается, что каждое последующее произнесение сейчас обозначает другое время (Gale 1968: 214). Очевидно, что каждое последующее произнесение слова сейчас происходит в другое время (объективный факт), но из этого не следует, что сейчас обозначает другое время (языковая функция).
Ряд факторов дает исследователям основание говорить о том, что человек живет и существует не только в пространстве и времени реального физического и социального мира, но и в своем индивидуальном личном пространстве и времени (Бунина 1971: 149). В работах А. Эйнштейна время представлено в виде четвертой координаты, составляющей единство с тремя пространственными координатами, с помощью которых очень удобно описывать пространственно-временной континуум (Эйнштейн 1965: 78).
Категория времени занимает значительное место в семантической структуре языка. Это поле, объединяющее темпоральные слова и грамматические формы, называется В.Г. Гаком «пространством времени». В своей работе ученый отмечает, «что любое семантическое поле характеризуется внутренней и внешней структурой» (Гак 1998: 678).
Репрезентанты внешнего времени отвечают на вопрос когда? (yesterday I вчера, last year І в прошлом году и т.д.), репрезентанты внутреннего времени - на вопрос как? (suddenly/вдруг, quickly/быстро).
Между ними, по мнению В.Г. Гака, находится группа, объединяющая оба этих аспекта и отвечающая на вопрос сколько времени/как долго? Члены, входящие в эту группу, показывают длительность / регулярность / повторяемость.
Внешнее время делится на три больших блока, которые можно определить терминами хронография, хронометрия и хронология (в различных работах эти термины наполняются разным содержанием) (см. Гак 1998). В каждом из этих блоков можно выделить абсолютное и относительное временное значение.
Хронография указывает на определенное время, место события во времени, дату. Это указание может быть абсолютным, то есть выраженным в принятой в данном социуме системе летоисчисления (в 2004 году н.э./ in 2004) или относительным, определяемым по отношению к другому событию {через 50 лет после войны/ in 50 years after the war). Можно сделать вывод о том, что при своем возникновении, каждая абсолютная система летоисчисления была относительной (Пронштейн, Кияшко 1981: 73).
Хронометрия определяет длительность события, которая также может быть определена абсолютно, в принятых единицах меры времени (два часа) или относительно (с утра до вечера).
Хронология устанавливает последовательность событий, которая также может быть абсолютной (по отношению к моменту речи: сегодня, завтра, вчера) или относительной (по соотнесенности с иными моментами: на следующий день, накануне).
В рамках нашей работы мы остановимся на тех характеристиках времени, которые релевантны для комплексного анализа ДРА, так как указание на время выполнения действия, каузируемого любым директивным речевым актом является его неотъемлемой характеристикой.
Парадигма эксплицитных способов означивания времени
Как было отмечено в Главе 1, побудительная ситуация представляет собой один из вариантов коммуникативной ситуации и описывается директивным речевым актом. П. Ролдан (1966: 35) указывает на то, что «существует темпоральная связь между побудительными предложениями и предложениями, выражающими будущее время». Он аргументирует это тем, что в императивах встречаются те же наречия времени, что и в предложениях, выражающих будущее время, а те наречия, которые не могут употребляться в предложениях, выражающих будущее время, не могут использоваться и в побудительных предложениях.
Анализ аутентичных текстов, содержащих директивные речевые акты различных типов, которые были рассмотрены в Главе 1, позволил установить, что время выполнения побуждения, выраженного в ДРА, либо эксплицируется различными языковыми средствами, либо содержится имплицитно в тексте ДРА и декодируется адресатом за счет микроконтекста (предыдущего высказывания) и макроконтекста (всего текста, описывающего коммуникативную ситуацию), общих фоновых знаний партнеров по коммуникации и их специфических знаний о стандартных ситуациях институционального дискурса.
К эксплицитным способам мы относим временные детерминанты, которые могут быть выражены различными языковыми средствами, а именно: a) лексическими - односоставными (адвербиалами); - многосоставными (предложными конструкциями с облигаторными константными элементами); b) синтаксическими (придаточными предложениями времени и условия, причастными и герундиальными оборотами).
Лексические средства означивания времени составляют лексико-семантическую категорию хронос (Ковалевский 2001: 86). Данные лексические средства получили в лингвистике терминологическое обозначение «хрононимы». БЭСЯ определяет хрононим как «имя собственное отрезков времени, связанных с историческими событиями» (1999: 473). Однако в нашем исследовании данный термин используется в более широком смысле, а именно, под хрононимом мы понимаем все лексические средства указания на время выполнения побуждения, благодаря которым происходит ориентирование адресата во времени выполнения побуждения, каузируемого директивным речевым актом. Под временным детерминантом мы понимаем все лексические и синтаксические средства указания на время выполнения побуждения, благодаря которым происходит ориентирование адресата во времени выполнения побуждения, каузируемого директивным речевым актом Очевиден дейктический характер данных языковых единиц, поскольку они служат целям актуализации компонентов ситуации речи и компонентов денотативного содержания высказывания, а в нашем случае указывают на временную локализацию выполнения действия, каузируемого ДРА.
Современный английский язык располагает несколькими парадигмами лексических средств, которые в речи могут выполнять функцию хрононимов. Единицы одних парадигм могут использоваться для означивания времени самостоятельно - речь идет о наречиях с дифференцированным временным значением, которые способны однозначно и четко выражать временные отношения, например beforehand, tonight. Единицы других парадигм, как имеющие в своей семантике какой-либо временной признак {time, month, hour etc.), так и не имеющие его {use, film, wedding, leaving etc.), в сочетании с реляторами (в основном, предлогами и наречиями) становятся носителями временных значений, например at her wedding, during the talks.
С точки зрения функциональной семантики языковые единицы, указывающие на время выполнения побуждения, относятся к средствам (1) хронопунктуры, определяющей точки временного континуума {Bring it at 6 o clock in the mornins!) , (2) хронометрии, определяющей отрезки временного континуума {Keep doing it for a while!); и (3) хронологии, определяющей последовательность выполнения действий во времени (First ring те, and then соте!) (ср. Гак 1998: 678 и Ковалевский 2000: 86). Все эти средства характеризуются также параметрами определенность / неопределенность и абсолютность / относительность.
