Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Исследования семантической структуры слова 17
1.1. Явление и функционирование лексической полисемии 17
1.2. Семантическая структура слова 23
1.3. Значение слова и его структура в традиционном и когнитивном аспектах 30
1.4. Содержательное ядро значения 42
1.5. Причины и условия общности значений полисеманта. Общее значение слова 51
1.6. Проблемы определения инварианта как содержательного ядра многозначного слова 67
Выводы по главе 1 76
ГЛАВА 2. Семантика многозначного слова как объект когнитивной лингвистики 80
2.1. Язык и речь. Система языка и ее функционирование в речи 81
2. 2. Лексический прототип как содержательное ядро слова 94
2. 3. Содержательное ядро и широкозначность 101
2. 4. Когнитивный прототип и лексический прототип 106
2.5. Функционирование полисемантов на уровне лексикона 117
2.6. Функционировние полисемантов в механизмах речепроизводства 132
2.7. Отражение языковой картины мира в лексическом прототипе (содержательном ядре слова) 137
2.8. Образ как исходный элемент когнитивного анализа многозначного слова. Роль системы образов при осмыслении переносных значений 150
2.9. Синонимический анализ как средство определения лексического прототипа .167
Выводы по главе 2 173
ГЛАВА 3. Определение лексического прототипа (на материале многозначных существительных современного английского языка) 178
3. 1. Методика определения лексического прототипа 178
3. 2. Лексико-семантическое поле «атрибуты одежды и ее части» 181
3. 2. 1. Определение лексического прототипа слова «hood» 181
3. 2. 2. Определение лексического прототипа слова coat 194
3. 2. 3. Определение лексического прототипа слова «cloak» 201
3. 2. 4. Определение лексического прототипа слова skirt 206
3. 2. 5. Определение лексического прототипа слова veil 212
3. 2. 6. Определение лексического прототипа слова sleeve 220
3. 2. 7. Определение лексического прототипа слова apron 227
3. 3. Лексико-семантическое поле «тело человека» 236
3. 3. 1. Определение лексического прототипа слова mouth 236
3. 3. 2. Определение лексического прототипа слова leg 245
3. 3. 3. Определение лексического прототипа слова tooth 253
3. 3. 4. Определение лексического прототипа слова nose 259
3. 3. 5. Определение лексического прототипа слова head 265
3. 4. Объединенная лексико-семантическая группа «предметы обихода, сооружения, природные объекты и явления» 280
3. 4. 1. Определение лексического прототипа слова blanket 280
3. 4. 2. Определение лексического прототипа слова fork 285
3. 4. 3. Определение лексического прототипа слова chain 290
3. 4. 4. Определение лексического прототипа слова knob 296
3. 4. 5. Определение лексического прототипа слова bridge 302
3. 4. 6. Определение лексического прототипа слова maze 309
3. 4. 7. Определение лексического прототипа слова mountain 314
3. 4. 8. Определение лексического прототипа слова tree 320
3. 4. 9. Определение лексического прототипа слова branch 325
3. 4. 10. Определение лексического прототипа слова «cloud» 332
Выводы по главе 3 342
Заключение 348
Библиография 356
Использованные словари 382
- Явление и функционирование лексической полисемии
- Проблемы определения инварианта как содержательного ядра многозначного слова
- Лексический прототип как содержательное ядро слова
- Определение лексического прототипа слова «hood»
Введение к работе
Решающая процедура научного исследования различных уровней языковой структуры состоит в последовательном выявлении и идентификации относительных инвариантов из всего многообразия вариаций <...> постоянное, всеобъемлющее, исполненное глубокого смысла взаимодействие инвариантов и вариантов оказывается существенным, сокровенным свойством языка на всех его уровнях.
* Р.О.Якобсон
»
Настоящее исследование призвано продемонстрировать преимущества
когнитивного подхода к осмыслению лексической семантики и, в частности,
полисемии. Традиционное понимание является важным этапом осмысления и
определения основных языковых категорий. Оно служит отправной точкой
исследований когнитивных парадигм, и при этом многое из предложенного
ранее активно используется в современных исследованиях. Однако большая
часть существующих представлений о значении и семантике многозначного
слова статична, оказывается чисто теоретической схемой, построенной на
основе каталогизации значений, зафиксированных в тексте. Подобные схе-
^ мы часто претендуют на объективность существования, однако надо отда-
вать себе отчет в том, что зачастую они не являются реальностями языка, а ф
лишь средством, с помощью которого исследователь хочет сказать что-то о языке.
Следует отметить, что ряд лингвистов прошлого фактически стояли на когнитивной основе при изучении семантики. Так, в исследованиях А. А. Потебни, Л. С. Выготского, Г. Гийома и др. прослеживается связь речевых структур с мыслительными, причем «связь, зависящая от контекста создания таких структур в речевой деятельности и напрямую обусловленная интенциями говорящего и более общим замыслом всей осуществляемой им деятельности по порождению речи» [Кубрякова, 2004: 12]. Новая парадигма
зарождалась в исследованиях роли человеческого фактора в языке (Б. А. Серебренников), а также внутри ономасиологического направления.
Однако часто лингвисты не могли найти ответ на целый ряд важных вопросов, касающихся репрезентации знаний в человеческом сознании и «работы» языкового лексикона, роли системы образов при актуализации значения, зеркальности языкового и речевого уровней восприятия лексики и многих других. Это происходило потому, что их подход предполагал взгляд на семантику слова как на самодостаточную автономную систему, заключенную в самой себе и для себя, исследование которой ограничивалось изучением соответствующих единиц и структур в их отношении к миру без уче-
, та познающего сознания человека.
Выделение «объективных» семантических признаков в значении язы-
ковых единиц и логических правил построения грамматически корректных
высказываний - то, с чем ассоциировался, в основном, содержательный подход к анализу языковых явлений в лингвистике недавнего и далекого прошлого - можно назвать логическим подходом. Он базируется на «логико-понятийном, теоретическом моделировании связи языка и познания, которое не учитывает многих свойств обыденного познания, связанных со спецификой восприятия, накопленным опытом и знаниями. Результаты теоретического и обыденного познания в этом случае не разграничиваются» [Болдырев, 2004:21].
Традиционный подход находит отражение и в лексикографической практике. Лексикографы стремятся к семантической прозрачности структуры словарной статьи, однако «лексикографическое упорядочение, увязывание метафорических значений и оттенков нередко наталкивается на сопротивление материала <...> Основной массив метафорической лексики образуется по другим принципам» [Скляревская, 1993: 50]. Происходит это вследствие того, что словари не всегда фиксируют наиболее значимые семантические компоненты, существенные для функционирования лексемы и процессов семи-озиса, поскольку словари стараются передать смысл, не задаваясь вопросами отражения внутренней формы слова и не ставя своей задачей сохранение исходного когнитивного образа. Как свидетельствует практика когнитивных
} исследований, содержание концепта до конца неисчислимо, поскольку слово
репрезентирует лишь часть концептуальных характеристик, значимых для коммуникации. Кроме того, словари, согласно традиционному подходу, претендующие на отражение системы языка, на самом деле приводят значения, возникающие на уровне речи.
В русле когнитивной лингвистики, предполагающей изучение проблем знания и сознания, исследования в области лексического значения и полисемии приобретают новые ракурсы рассмотрения и оказываются в центре внимания ученых, поскольку представляют благодатный материал для изучения концептуализации, категоризации, развития и функционирования языкового сознания, деятельности мыслительных структур и т. д.
t Сегодня нельзя дать ответы на главные вопросы языкознания вне рас-
смотрения принципов, регулирующих и определяющих познавательную дея-
»
« тельность человека. Ныне когнитивисты убеждены, что язык следует рас-
сматривать не как замкнутое автономное образование, а как систему, коррелирующую с другими системами человека. В основе когнитивного отношения к языку лежит понимание и изучение языка как «средства формирования и выражения мысли, хранения и организации знания в человеческом сознании, обмена знаниями». Язык - это окно в окружающий и духовный мир человека, в его интеллект, это средство доступа к тайнам мыслительных процессов. В связи с этим, цель когнитивной лингвистики состоит в том, чтобы посредством языка проникнуть в формы разных структур знания и описать существующие между ними и языком зависимости, смоделировать, насколько это возможно, сами эти структуры, их содержание и связи, внося вклад в общую теорию интеллекта [Болдырев, 2004: 19]. При этом лингвисты стараются подойти к решению проблем сообща, «объединяя усилия разных наук и вырабатывая как некоторую общую систему допущений (assumptions), так и критически пересматривая накопившиеся по этому поводу знания в свете новейших достижений наук, которые ранее были неизвестны» [Кубрякова, 2004: 9].
Настоящее исследование семантической структуры слова связано с проблемой осмысления содержания и формы знака и, в частности, основывается на постулате о том, что значение как единство формы и содержания
, формируется лишь в сознании говорящего, а потом и слушающего как един-
ство образов формы слова и содержания [Maturana, 1978; Архипов, 1998, 2001]. При этом идеальное содержание не покидает пределов сознания, т. е. задуманное значение не выходит в объективный мир в виде готового знания, «прикрепленного» к материальной форме. Иными словами, когнитивный подход к данному исследованию предполагает, что вся роль в формировании языковых значений принадлежит человеку как участнику коммуникации, наблюдателю и носителю опыта и знаний.
Когнитивный подход предполагает исследование с опорой на единство образов формы и содержания языковой единицы, учет человеческого фактора, т. е. того, как в реальности осуществляется актуализация того или иного
г лексико-семантического варианта (ЛСВ) полисеманта на уровне сознания
среднего носителя языка и определение функционирования отдельных ЛСВ
« на фоне содержательного ядра полисеманта.
В лингвистической литературе последних лет доминирует точка зрения, согласно которой в дефиниции должны быть отражены все компоненты плана содержания языковой единицы, а не только значения, взятые в узком смысле. Помимо референциальных сведений о лексической единице в дефиниции помещаются коннотативные, прагматические, коммуникативные семы (это связано с общим стремлением к обогащению лексикографического описания за счет компонентов, которые ранее отражались слабо и несистематично). Такая установка является достаточно плодотворной, так как, действительно, план содержания вмещает больше, чем это представлено в словарных толкованиях. Однако в рамках данного исследования решается несколько иная задача - поиск содержательного ядра, связывающего ЛСВ многозначного слова. Его следует искать в направлении, диаметрально противоположном представленному выше, хотя жестко провести границу между «голой» семантикой слова и ассоциируемыми с ним в сознании носителя языка индивидуальными (культурными, фоновыми и др.) наращениями непросто. Как образно выразился Н. В. Перцов, исследователь инвариантов в русском словоизменении, «традиционный портрет» слова, в котором скрупулезно описаны только отдельные детали, может упустить «лица необщее выраженье», которое свойственно многим словам естественного языка [Перцов, 2001: 43; 22].
В данной работе предстоит ответить на вопрос о способах хранения, уровнях репрезентации и механизмах актуализации лексических значений. Согласно относительно упрощенному «атомистическому» представлению, система языка изображается как «склад» кирпичиков - единиц, хранящихся в памяти, которые говорящий «забирает со склада» по мере необходимости и составляет из них высказывание. Суть альтернативного подхода заключается в определении минимально существенных семантических признаков слова (содержательного ядра), установлении места лексемы в системе языка и речи.
Обосновывая второй подход, мы исходим из предположения о том, что
«...в памяти индивида просто не могут быть дискретно зафиксированы все
варианты значений всех известных ему слов» [Брудный, 1971: 10]. Системная
4 информация о единицах языка хранится в памяти индивида, очевидно, не в
форме развернутых словарных дефиниций, а в ином, более компактном виде вместе с известными ему механизмами актуализаций значений. То есть, очевидно, каждое многозначное слово имеет более или менее постоянное смысловое ядро, независимое от контекста, которое является необходимой основой функционирования полисеманта в лексиконе человека, обеспечивая семантическую целостность слова.
В современной лингвистической литературе нет общего мнения по по
воду того, что представляет собой семантическая основа многозначного сло
ва, т. е. его содержательное ядро. Эту проблему изучали лингвисты различ
ных школ на протяжении почти полутора веков (Ш. Балли, А. А. Потебня,
Р. Якобсон, Л. В. Щерба, В. В. Виноградов, А. И. Смирницкий,
Д. Н. Шмелев, С. Д. Кацнельсон, В. А. Звегинцев, М. В. Шмелев, Ю. Д. Апресян, А. А. Уфимцева, М. В. Никитин, Л. А. Новиков, И. К. Архипов, Н. В. Перцов и мн. др.). В качестве понятий, отражающих семантическую общность лексемы, были предложены: общее значение слова, семантический инвариант, семантический центр, определенным образом упорядоченная структура значений ЛСВ и т. д. Например, по мнению исследователей, определение общего значения многозначного слова является одной из самых трудных задач в области поиска смыслового ядра, которое,
присутствуя в значении каждого из его вариантов, остается их неизменной основой [Шмелев, 1973; Новиков, 2001].
В данной работе поиск содержательного ядра многозначного слова осуществляется на основе прототипической семантики. Эта гипотеза была предложена с целью определения содержательного ядра, носящего название лексического прототипа (ЛП) [Архипов, 1998: 16; 2001: 50].
В рамках определения уровня функционирования данного содержательного ядра особое значение приобретает понятие уровня языковой системы. Принятие в данной работе языковой системы как глубинного уровня, на котором функционируют лексемы многозначных слов, совпадает с представлениями о функционировании каким-то образом организованного материала языковой системы [Щерба, 1974].
С учетом вышеизложенного актуальность данного исследования определяется необходимостью:
критического анализа традиционного подхода к соотношению языка и речи, проблем значения, полисемии, содержательного ядра, языковой картины мира и других смежных областей базирующегося на логико-понятийном моделировании связи языка и познания; подобные схемы описывают язык и речь без учёта деятельности познающего сознания;
критического анализа представлений о зеркальном характере соотношения содержания единиц языка и речи.
Поскольку в современной лингвистической литературе нет общего мнения о природе содержательного ядра многозначного слова представляется возможным рассмотреть лексический прототип в качестве кандидита на роль содержательного ядра полисеманта, обеспечивающего смысловое единство слова и предшествующего актуализации его значений.
В связи с недостаточной разработанностью методов семасиологического анализа, необходимо выявить роль языковой личности как носителя когнитивных образов как фактора, определяющего закономерности семиозиса и ме-тафорообразования.
- Для уточнения содержательного ядра полисеманта, то есть «пределов» и специфики его системного значения, необходимо использовать синонимический анализ.
Объектом когнитивного анализа послужили 980 многозначных существительных современного английского языка. Были определены их лексические прототипы; в диссертации представлены результаты анализа 22 лексем. В составе исследуемых единиц разнообразные, частотные и значимые для жизнедеятельности человека лексемы. Они объединены в лексико-семантические поля «атрибуты одежды и ее части» и «тело человека», а также разнородную лексико-семантическую группу «предметы обихода, сооружения, природные объекты и явления».
Исследование проводилось на основе данных 32 толковых словарей английского языка, в том числе специальных. Синонимический анализ осуществлялся в соответствии с данными словаря Roget.
Данная работа предполагает следующую основную цель: исследование характера дихотомии «язык - речь» посредством выявления природы и когнитивных механизмов формирования лексической многозначности. Частная цель состоит в поиске содержательного ядра, скрепляющего все значения полисеманта и очерчивающего «границы» системного значения многозначного слова.
Цели работы предопределяют постановку и решение следующих задач:
на основе изучения семантической структуры слова выявить и описать уровень системы языка и функционирования его единиц в речи;
определить вероятность существования содержательного ядра многозначного слова посредством когнитивного анализа;
охарактеризовать содержательное ядро, или лексический прототип, как средство оптимальной организации хранения и функционирования многозначных лексем; уточнить возможности применения методов прототипиче-ской семантики для установления общности значений полисемантов;
определить роль системы когнитивных образов при формировании и осмыслении значений многозначных слов и разработать методику выявления образов внутренних форм отдельных ЛСВ;
исследовать языковую картину мира с целью уточнения содержательного ядра (лексического прототипа) и его функционирования с учетом национальной специфики и индивидуального характера познающего сознания;
определить роль содержательного ядра в механизмах формирования метонимических и метафорических значений и семантики фразеологизмов;
в целях уточнения «пределов» значений многозначных слов использовать синонимический анализ ЛСВ многозначных слов, отражающий уровень системы языка;
9) определить возможность использования содержательного ядра (лексического прототипа-инварианта) в лексикографической и дидактической практиках, а также для разграничения омонимов и значений многозначного слова.
Теоретической базой данной работы являются достижения отечественных и зарубежных лингвистов в следующих областях:
- речемыслительных процессов и природы ментального лексикона
(Л. С. Выготский, Н. И. Жинкин, А. А. Залевская, Е. С. Кубрякова,
А. А. Леонтьев, М. Bierwish, A. Karamazza, R. Langacker, A. Paivio и др.),
- теории лексического значения и полисемии (И. В. Арнольд,
И. К. Архипов, О. С. Ахманова, В. В. Виноградов, В. А. Звегинцев,
С. Д. Кацнельсон, Л. М. Лещева, М. В. Никитин, А. А. Потебня,
А. И. Смирницкий, Д. Н. Шмелев, Л. В. Щерба, М. Black, D. Davidson,
J. Lakoff, S. Ullmann и др.),
- содержательного ядра значения (Ю. Д. Апресян, И. К. Архипов,
Е. Г. Беляевская, В. Г. Гак, М. Н. Лапшина, Л. А. Новиков, Н. В. Перцов,
Д. Н. Шмелев, L. Lipka, A. Wierzbicka и др.),
- метафоризации (И. К. Архипов, М. В. Никитин, X. Ортега-и-Гассет,
Г. Н. Скляревская, М. Black, D. Davidson, J. Lakoff, I. A. Richards и др.),
языковой картины мира (Ю. Д. Апресян, В. Гумбольдт, Ю. Н. Караулов, А. В. Кравченко, Е. С. Кубрякова, М. М. Маковский, В. А. Маслова, М. В. Никитин, В. И. Постовалова, Б. Уорф, J. Aitchison и
ДР-),
изучения образных моделей отражения действительности
(Э. С. Азнаурова, О. И. Блинова, Б. М. Гаспаров, И. Н. Горелов,
Ю. Н. Караулов, Е. С. Кубрякова, А. И. Стернин, Н. В. Телия,
М. И. Черемисина и др.).
Новизна исследования определяется тем, что впервые предпринимается попытка изучения механизмов формирования лексем многозначных слов современного английского языка и их функционирования с использованием методов прототипической семантики. Впервые определено содержательное ядро (лексический прототип) многозначных существительных двух лексико-семантических полей и одной объединенной лексико-семантическиой группы. Впервые разработаны специальные методы анализа конкретного материала с использованием реконструкции конкретных образов. Исходя из незеркального характера разграничения дихотомии «язык - речь», впервые делается попытка установления различия между языковой и речевой образностью. Впервые осуществляется уточнение содержания лексемы многозначного слова посредством изучения системной синонимии многозначных слов.
Теоретическая значимость работы состоит в установлении незеркального характера конфигураций соотношения содержания многозначных слов, рассматриваемых как единицы уровней системы языка и речи. Определено содержательное ядро (границы значения) многозначных существительных на уровне системы языка и установлено, что, как правило, они представлены инвариантами. Установлено, что при формировании и декодировании переносных значений в качестве исходной базы лексический прототип выступает как в форме номинативно-непроизводного значения, так и в виде инварианта, что соответствует жестким требованиям актуализации лексико-семантических вариантов в условиях коммуникативного цейтнота. Показана возможность вывода «третьего смысла» на основе содержательного ядра слова, речевого и языкового контекста как механизма формирования и интерпретации
переносных значений слов и значений фразеологизмов. Соответственно, получила подтверждение гипотеза об однозначности лексических единиц на уровне языка, которая реализуется как многозначность лишь в речи.
Практическая ценность: результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций и спецкурсах по лексикологии, общему языкознанию, спецкурсах по когнитивной лингвистике, а также в практике преподавания английского языка на специальных факультетах, при написании курсовых и дипломных работ, при создании учебных пособий по лексикологии. Лексические прототипы могут использоваться в практике преподавания в дидактических целях. Методика определения лексических прототипов может быть полезной при определении внутренней формы значений многозначных лексем, а лексические прототипы использованы при составлении учебных двуязычных словарей в качестве содержания лексем.
Основными методами исследования являются компонентный анализ словарных дефиниций, анализ по нетривиальным семантическим компонентам (Ю. Д. Апресян). В работе предложен когнитивный анализ переносных значений на основе когнитивных образов, лежащих в их основе, с опорой на номинативно-непроизводные значения, речевой и языковой контекст. Семантический анализ проводится на основе интуитивного воспроизведения сценариев речемыслительной деятельности отправителя и получателя сообщения. Кроме того, применяются такие методы, как лингвистическое наблюдение, описательный метод, сравнение как универсальный лингвистический прием.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Незеркальность, свойственная дихотомии «язык - речь», обусловлена функционированием однозначного содержательного ядра (лексического прототипа) многозначного слова на уровне языковой системы, с одной стороны, и актуализацией значений на уровне речи как результат сопоставления содержательного ядра (лексического прототипа) с актуальными речевыми и языковыми контекстами, с другой. Переносные значения, зафиксированные словарями, отражают, как правило, не языковой уровень содержания, а уровень речи. Лексическая полисемия является не языковым (системным), а речевым (текстовым) феноменом.
В качестве содержательного инварианта ЛСВ многозначного слова выступает лексический прототип как значение лексемы, то есть единица системы языка (лексикона). Он представляет собой минимальный пучок хранящихся в долговременной памяти смыслов и является источником актуализации переносных значений. Лексический прототип как инвариант семантической структуры слова формируется на базе номинативно-непроизводного значения, которое служит «фоном» содержания переносных ЛСВ. Он является оптимальным средством хранения и функционирования многозначных слов. Косвенным доказательством существования ЛП является то, что только системная однозначность слова отвечает жестким временным ограничениям, связанным с реальным коммуникативным актом.
Представляется целесообразным различать языковую образность, носящую более обобщенный и схематический характер, и речевую образность - более конкретную и яркую; следует также учитывать субъективный характер образных откликов в сознании человека.
Лексический прототип имеет общие черты с когнитивным прототипом, гештальтом и т.д. ([Rosh, 1975], [Lakoff, 1986], [Taylor, 1989], [Geeraerts, 1993] и др.) с точки зрения механизмов обработки информации и порождения речи; однако, если когнитивные прототипы обращены «вовне», т. е. ориентированы на способы языковой категоризации предметов мира, то лексические прототипы, наоборот, ориентированы «вовнутрь», на механизмы формирования семантической структуры отдельного слова.
При формировании и декодировании переносных значений в качестве исходной базы лексический прототип может выступать как в виде номинативно-непроизводного значения, так и в форме инварианта. Коммуниканты формируют и интерпретируют переносные значения, используя тактику рассогласования содержания конвенционального системного значения (лексического прототипа) слова и речевого и/или языкового контекста.
Учет семантики (ближайших) синонимов, существующих на уровне системы языка, то есть синонимии лексических прототипов соответствующих слов, способствует выявлению специфики и пределов лексических прототипов каждого из них. Подобный анализ позволяет работать с обозримым материалом и отказаться от анализа открытого ряда сопоставлений на уровне речевых синонимов.
7. Лексические прототипы могут использоваться в лингводидактиче-ских целях при обучении иностранному языку, а также в лексикографической практике в качестве отправной точки и стержня внутренней формы многозначных существительных.
Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование содержит 384 страницы машинописного текста, из них 352 страницы основного текста, включая введение, три главы, заключение и 22 таблицы. В конце работы приводится библиографический список, включающий 347 источников на русском и иностранных языках, и список из 38 словарей.
Структура диссертации определяется целями и задачами, поставленными в исследовании.
Во введении обосновывается выбор темы, раскрываются актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются цели и задачи анализа, формулируются основные положения, выносимые на защиту, описывается материал исследования и структура работы. Во введении дается характеристика используемых методических приемов и материала исследования.
В первой главе освещаются основные теоретические проблемы лексической семантики, многозначности, содержательного ядра слова, инварианта, общего значе с точки зрения традиционной лингвистики.
Во второй главе излагается современное состояние когнитивной теории полисемии и рассматривается когнитивный подход к проблеме содержательного ядра слова, а также взаимоотношения языка и речи. Приводится теоретическое обоснование существования и функционирования ЛП. Исследуется функционирование полисемантов на уровне языкового лексикона и отражение в нем языковой картины мира. Кроме того, определяется роль когнитивных образов при осмыслении метафорических значений и фразеологических единиц, и исследуются возможности уточнения выделенных прототипических компонентов путем сопоставления анализируемых значений с синонимами.
В третьей главе проводится когнитивный анализ английских существительных лексико-семантических полей «атрибуты одежды и ее части», «тело человека» и объединенной лексико-семантической группы «предметы
обихода, сооружения, природные объекты и явления» с целью определения ЛП по процедурам, разработанным для данного исследования.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы по сопоставлению традиционного и когнитивного методов исследования и обсуждаются перспективы использования лексических прототипов многозначных слов.
Апробация работы. Основные положения диссертации прошли апробацию в виде докладов, сообщений на межвузовских, региональных, общероссийских и международных научных конференциях, проводимых вузами Екатеринбурга (2004), Магнитогорска (1997, 1998, 2002, 2003, 2004), Москвы (2003, 2004), Оренбурга (2005), Пензы (2002, 2003), Санкт-Петербурга (1996, 1997, 1998, 1999, 2002, 2003, 2004, 2005), Тамбова (2003), Челябинска (2002, 2003), Moscow-Varna (2004).
»
Явление и функционирование лексической полисемии
Основной целью данного диссертационного исследования, как было заявлено выше, является исследование семантики многозначного слова в русле когнитивной парадигмы. Любое новое направление предполагает «опору» на то лучшее, что было получено в ходе исследований прошлых лет. Это предопределяет освещение фундаментальных проблем, традиционно поднимаемых в лингвистической литературе. В частности, необходимо рассмотреть явление лексической полисемии в свете отражения ее структуры и функции, выявить элементарные конститутивные составляющие семантической структуры слова, определить соотношение значений в структуре поли-семанта, а также осветить многолетние поиски в области изучения содержательного ядра на уровне отдельного значения и многозначного слова.
Словарный запас представляет собой, как известно, не простой набор лексических единиц, а обладающее структурой единство, элементы которого взаимосвязаны. Все ЛСВ многозначного слова являются элементарными конструктивными единицами лексико-семантической системы, такими «клеточками», в которых отражены как объективная действительность, так и воображаемый мир человека. В этой связи исследователи полисемии сталкиваются со сложнейшими проблемами: с одной стороны, это основания для различения отдельных значений многозначного слова, а, с другой стороны, вероятность наличия общего смыслового стержня, который объединяет все значения слова.
Термин полисемия впервые появился в работах древнегреческих философов (от др.-греч. noXvs «многочисленный» и отцієіоу «значение»). Демокрит в споре с Пифагором о сущности имен использовал термин полисемия (около 470 г. до н. э.). Древнегреческие философы не изучали многозначность как лингвистическое явление и их исследования были подчинены решению философских проблем. Рассматривая вопрос о природе имен и их семантиче ской производности, Демокрит вплотную подошел к проблеме многозначности слов. Он даже ввел специальный термин для их обозначения - полисемы.
Аристотель полагал, что исследовать многозначность необходимо для ясности построения умозаключений, касающихся самого предмета, а не его названия. Кроме того, использование многозначных слов позволяет ввести в заблуждение оппонента. Причиной многозначности Аристотель считал малочисленность языковых средств при неограниченности вещей. Поэтому одно и тоже слово может обозначать многое. Он считал, что многозначность различна по своей природе: она может быть вызвана одноименностью или со-именностью предметов. При одноименности предметов у них общее лишь имя, а «соответствующая этому имени речь о сущности ... различна». При соименности у предметов общие и имя, и соответствующая этому имени речь. Он впервые систематизировал способы и пути обнаружения многозначности, подбор синонимов и антонимов анализируемых значений слова, анализ способа восприятия обозначаемой словом деятельности, семантики одноко-ренных слов, лексико-семантических полей, сочетаний слов, степени сравнения называемых полисемантичным словом качеств [Аристотель, 2002: 53].
В средние века многозначность не входила в круг интересов теологического языкознания, занятого, главным образом, вопросами происхождения языка, связи языка и мышления. Ученые вновь заинтересовались многозначностью как одним из свойств языка лишь в XIX в. В этот период в лингвистике существовали две противоположные точки зрения на многозначность: ее либо отрицали, либо подтверждали реальность ее существования. Термин полисемия был «реанимирован» М. Бреалем, который считал, что по мере того, как слову придаются новые значения, оно как бы размножается и производит новые единицы, подобные по форме, но различные по смыслу. М. Бреаль предложил унифицировать термин полисемия, так как в более ранних работах по лингвистике его называли по-разному. Автор занимался анализом изменения значений: он не только рассматривал возникновение связи между ними, но и изучал возможности сосуществования новых и старых значений. Согласно М. Бреалю, старые и вновь появившиеся значения вбирают в себя в одной форме разнообразные стороны человеческой жизни. Среди истоков полисемии ученый называл эллипсис словосочетаний - сокращение выражения до одного слова, в результате чего значение целого выражения сохранялось [Breal, 1924: 143-144].
Как известно, техничеческий и общий прогресс приводит к возникновению неологизмов: языки, в которых словообразование развито слабо, заполняют пробелы в словаре добавлением новых значений к уже существующим словам. Частое использование уже имеющихся в языке средств имеет огромное значение, поскольку дает возможность с их помощью обозначить то, для чего еще не было специального названия и восполнить языковые лакуны. По мнению X. Касареса, полисемия - неизбежное следствие диспропорции, между количеством знаков речи и количеством понятий, ищущих выражения в языке [Касарес, 1958: 70]. Чем частотнее слово в речи, тем больше оснований ожидать возникновение у него развернутой полисемии.
Дж. Ципф сформулировал «принцип множественности значений». Он зафиксировал прямое соответствие между числом разных значений слова и относительной частотой встречаемости: М = F 1/12, где М - число значений, F - частота встречаемости слова [см. Ульманн, 1970: 250-299].
Явление полисемии обусловлено действием в языке закона асимметричного дуализма языкового знака, согласно которому означающее (звучание) и означаемое (функция) постоянно скользят по «наклонной плоскости реальности». Каждое «выходит из рамок», установленных для него партнером: означающее стремится обладать иными функциями, нежели его собственный знак. Они асимметричны и, будучи парными, оказываются в состоянии неустойчивого равновесия. Стремление означаемого «выйти из своих рамок» ведет к возникновению синонимии, аналогичное же стремление означающего порождает полисемию [Карцевский, 1965].
До сих пор не существует признаваемого всеми определения термина полисемия. Мы придерживаемся точки зрения Ю. Д. Апресяна, который считает, что лексическая многозначность определяется через понятие сходства значений: значения а 1 и а 2 словак называются сходными, если существуют такие уровни семантического описания, на которых их толкования (семантические деревья) или коннотации имеют нетривиальную общую часть, и если она выполняет в толкованиях одну и ту же роль относительно других семантических компонентов [Апресян, 1984: 186]. Это определение не требует, чтобы общая часть имелась у всех значений многозначного слова. Достаточным условием многозначности является наличие связи каждого из значений хотя бы с одним другим значением. Наличие общей части у значений полисе-манта является непременным условием успешного поиска его содержательного ядра.
Проблемы определения инварианта как содержательного ядра многозначного слова
По мнению лингвистов, проблема сведения употреблений значений слова к инварианту «является одной из сложнейших в лексической семантике и лексикографии, где от ее решения зависит, сколько и каких значений будет выделено у данного слова» [Кобозева, 2000: 156]. Ф. Р. Палмер, также постулируя чрезвычайную трудность поиска общности значений полагает, что исследователям следует искать не многочисленные различия в значениях, а сходство, насколько это возможно [Палмер, 1982: 48]. Н. В. Перцов полагает, что инварианты «существуют для гораздо большего круга единиц, чем это отражается в большинстве лингвистических описаний» [Перцов, 2001: 24]. Объяснение этому кроется, видимо, в том, что «всякий мыслительный процесс совершается в обобщениях, переходя многочисленными способами через особенное к общему и от общего через особенное к единичному» [Беляевская, 1987: 27].
Понятие инварианта (от лат. Invarians - «неизменяющийся») пришло в лингвистику из математики, где оно обозначает величину, остающуюся неизменяемой при тех или иных преобразованиях. В лингвистике использовалось широкое толкование инварианта, которое первоначально применялось к единицам звуковой системы языка. Под инвариантом, как отмечает Е. Г. Беляевская, стали понимать абстрактную единицу языка, обладающую совокупностью черт и основных признаков всех ее конкретных реализаций, рассматриваемых как варианты данной единицы [Беляевская, 1987: 83]. В. М.Солнцев определяет инвариант как «то общее, что объективно существует в классе относительно однородных предметов и явлений», как «идеальный объект, который может быть использован для изучения общих свойств данного ряда предметов и любого предмета, входящего в этот ряд» [Солнцев, 1977: 214-215]. Таким образом, понятие семантического инварианта противопоставлено понятию варианта как конкретной реализации языковой единицы.
В 1990-е годы появилось множество работ, посвященных интерпретациям теории общего значения. В ряде исследований [Козырева, 1991; Лещева, 1997 и др.] постулируется изоморфизм между общим значением и инвариантом, которые функционируют как исходная база для частных значений лексемы. Предпринимается попытка формулировки определения этой сущности как «совокупности синкретичных характеристик, общих для ряда предметов действительности, отражающих их главную суть» [Козырева, 1991: 156]. При этом частное значение рассматривается как реализация общего значения. Примеры формулировки инвариантов в такой трактовке выглядят, на наш взгляд, достаточно приемлемыми с небольшими оговорками. Так, инвариант трех ЛСВ слова ceiling «потолок», «предельная цена» (экон.) и «предельная высота» (авиац.) звучит как «потолок или нечто похожее, ограничивающее пространство в высоту и задающее ее максимум» [Козырева, 1991: 159]. Л. М. Лещева понимает под общим значением или инвариантом «набор сем, общих исключительно для всех значений полисемантичного слова, или стержень его семантической структуры» [Лещева, 1985: 5].
Ю. С. Степанов также заключает, что «гораздо существеннее установить не общее значение слова, а его инвариантное значение, для которого вполне достаточно указать не совокупность некоторых признаков, как при описании «общего значения», а всего лишь определить его относительно других вариантов. Сама же совокупность признаков при этом может оставаться неясной или даже не поддающейся определению». По мнению автора, при определении общего значения необходимо указать перечень признаков, тогда как при определении инварианта достаточно очертить круг и не указывать, что внутри него [Степанов, 1966: 159].
Следует отметить об общем скептическом отношении к инвариантно сти в лингвистике. Если до 1960-1970-ых годов эта проблема и поднималась, к такой идее относились с сомнением. «Если внеконтекстное значение мно гозначного слова определить как его инвариантное значение, которое реали зуется различными контекстными значениями, то приходится признать, что в таком "значении" слово никогда не употребляется в речи, и, следовательно, оно не может рассматриваться как языковое явление; если же признать воз т можность такого "внеязыкового" значения, то не ведет ли это к признанию самостоятельно существующих понятий и, таким образом, к идеалистической концепции?» [Алендорф, 1965: 67-68]. Заметим, что инвариантное значение не может быть не языковым, поскольку основано на реальных признаках, хотя и носящих часто максимально обобщенный характер. Примером актуализации в речи инварианта «в чистом виде» может послужить, по нашему мнению, ответ на вопрос о том, что вообще значит то или иное многозначное слово без попытки привести все его ЛСВ (все имеющиеся значения «с ходу» можно и не привести). Например, в соответствии с реалиями носителя английского языка, head «голова» - это the upper part of the human body that contains the eyes, nose, mouth, ears and brain or something resembling it (the top, round and/or the most important part of a larger object; the beginning or end of it). To есть это, прежде всего, часть тела человека, а, кроме того, нечто похожее на голову: верхняя, часто круглая, наиболее важная часть большего объекта, его начало или конец. Такой инвариант, носящий в данной работе название «лексический прототип» - результат многочисленных актуализаций в речи различных значений многозначного слова.
Справедливости ради следует привести попытки К. А. Алендорф вывести инвариант многозначного слова. Так, лингвист полагает, что проблема семантического единства многозначного слова должна решаться с помощью признания внеконтекстного значения, которое он определяет как инвариантнов, образующееся в результате функционирования слова в системе языка. Причем автор не хотел бы отождествлять его с понятием, существующим, по его мнению, самостоятельно. Так, одно и то же слово игла имеет разные значения, но все они подчинены более общему, инвариантному значению: «острый, тонкий предмет». Каждое из неглавных значений включает общий признак, входящий в инвариантное значение (игла для шитья, игла растения, игла животного) [Алендорф, 1965: 64]. Действительно, выделенные признаки являются инвариантными для всех значений слова игла, поскольку их общий характер способен «покрыть» все остальные значения. Однако нельзя не заметить, что подойти под такое определение кроме иглы может также и нож, либо другой колющий или режущий предмет. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно дополнить этот инвариант первым номинативно-непроизводным значением слова «игла», поскольку именно этим значением мотивированы, прежде всего, метонимии, а также сужения и расширения (если таковые имеются). Кроме того, номинативно-непроизводное значение - это первое что приходит в голову при осмыслении понятия игла, поэтому им нельзя пренебрегать.
Лексический прототип как содержательное ядро слова
В рамках исследовательской главы решаются задачи установления основных когнитивных механизмов, лежащих в основе образования значений полисемантов и определения содержательного ядра (ЛП), цементирующего ЛСВ многозначного слова. Предполагается продемонстрировать на фактическом материале, что все значения многозначного слова представляют собой взаимодействие двух ментальных пространств - системного значения и значений, функционирующих в речевом контексте.
Исследование проводится на материале английских многозначных существительных лексико-семантических полей «одежда и ее части», «тело человека» и группы, включающей элементы трех полей, - «предметы обихода», «сооружения», «природные объекты и явления». Данные поля содержат, с одной стороны, разнообразные, с другой - наиболее частотные и значимые для жизнедеятельности человека лексические единицы. В работе использован как системный подход к описанию лексики, так и асистемный, представляющий собой попытку обнаружить закономерности в рамках «беспорядочного (random) множества». Данный метод оправдан, так как анализ конечного ряда систем (полей) в принципе невозможен. Выбор данного материала обусловлен необходимостью подробно изучить структуру многозначных слов каких-либо лексико-семантических полей. Но поскольку, очевидно, не может быть логически обоснованного «парного» или контрастирующего поля, представилось целесообразным исследовать многозначные единицы, номинирующие произвольное множество предметов с тем, чтобы проверить диапазон изучаемых явлений.
В качестве основного метода определения содержательного ядра (ЛП) используется анализ по нетривиальным семантическим компонентам Ю. Д. Апресяна. Это анализ, в котором не учитываются тривиальные компоненты, например, признаки одушевленности, пола и др. (в работе также используются равностатутные термины «признак» и «сема»). По мнению автоpa, связь между двумя и более значениями лексемы устанавливается говорящими тогда, когда общая часть этих значений неэлементарна. Семантическая ценность компонента обратно пропорциональна числу лексических значений, в которые он входит, т. е. чем чаще встречается компонент, тем он тривиальнее. И, наоборот, редкость компонента сообщает ему повышенную семантическую ценность, и наличие нетривиальной общей части у разных значений полагается обязательным для полисемии [Апресян, 1995].
Разрабатывая собственную методологию, А. Вежбицкая обосновывает необходимость метода интроспекции и путей его совершенствования; ее работы уникальны как образцы превращения неявного, неэксплицируемого знания в эксплицируемое. Ее исследования на стыке когнитологии, этнопсихологии и культурологии показывают, как строго лингвистический анализ способен преодолеть рамки «чистой» лингвистики с тем, чтобы найти выход в национальную ментальность и культуру. Использование семантическихпримитивов, несомненно, приближает исследователей к минимальным содержательным смыслам, в конечном счете объясняющим, на наш взгляд, сущность функционирования лексикона.
Семантический компонент как мельчайшая единица смысла может быть как дифференциальным, так и интегральным. Интегральный признак прослеживается во всех ЛСВ лексемы, а дифференциальный может отсутствовать в каком-либо значении. При этом скрытые (потенциальные) семантические компоненты также являются полноправными признаками семантического описания.
В нашем исследовании при формулировке НН значения в лексико-семантическом поле «тело человека» по необходимости учитываются толкования на основе семантических примитивов А. Вежбицкой. Вместе с тем, в анализе не делается упор на формализованный метаязык, поскольку его устройство существенно затруднило бы практическое использование.
В ходе анализа используются данные 35 словарей, причем при формулировке НН значения анализируемого слова состав словарей каждый раз варьируется, включая 8-10 дефиниций. В анализе широко используются словари идиом «Cambridge International Dictionary of Idioms» (CIDI), «Cambridge Dictionary of American English» (CADE); терминологические словари «Dictionary of the Human Body» (DHB), «Англо-русский политехнический словарь» (АРПС). Используемые словари отличаются вариантами языка (General English, General American), объемом (наименьший - 850 слов и выражений (DHB), наибольший - 470 000 («Webster s Third New International Dictionary» (WTNID)) и временем выхода в свет ([WTNID, 1961; CADE, 2003]). Определения в словаре WTNID в большей степени научны, тяготеют к энциклопедическим, в «Longman Dictionary of Contemporary English» (LDCE), «Collins Cobuild English Language Dictionary» (COBUILD) и др. широко используется обиходная лексика. Поскольку анализ проводится на синхронном уровне, приоритетное использование получают толковые словари последних лет, а словари, выпущенные ранее 1961 г., не используются.
Определение лексического прототипа слова «hood»
Далее представим наиболее частотные из них, являющиеся необходимыми и достаточными для характеристики сущности анализируемого слова. Все взятые для анализа словари едины в выборе наиболее частотных компонентов {a piece of clothing/a garment, for women, hangs freely from the waist). Половина всех словарей приводят компонент worn by girls. Три словаря указывают на компонент outer. Словари CIDE и Encarta отмечают признак does not have legs/does not divide into two separate legs. Словарь WTNID выделяет компонент (hangs down) around the legs. Остальные компоненты носят единичный характер.
Итак, определим skirt (1) на основе наиболее частотных семантических компонентов: an outer garment worn by women and girls that hangs freely from the waist and does not have legs. Наряду с наиболее частотными компонентами в дефиницию включен также компонент does not have legs, который выделяют не все словари, но который позволит отличить юбку от брюк.
Далее следует стилистически сниженный метонимический перенос со значением skirt (2) - an attractive woman. - A bit of skirt is an offensive term used by some men to refer to a woman when they are thinking of her in a sexual way [LDCE]. Данное значение основано на метонимическом переносе по модели «container - contents» («контейнер - содержимое»). В его основе лежит образ, отражающий все признаки соответствующей части женской одежды, который становится символом женщин: a skirt is a symbol of an adult female person who wears a skirt (1) {an outer garment worn by women and girls that hangs freely from the waist and does not have legs).
В метафорических значениях отражается уподобление внешнему виду и функции юбки. Уподобление имеет место вследствие неистинности одной из ситуаций, поскольку уподобляемые объекты неконгруэнтны. Одновременно прослеживается тенденция «удаления» от образа данного атрибута одежды. skirt (3) - a piece of fabric that extends over or beyond something to afford protection. - A radiation-proof lead skirt covered the moving parts [COBUILD]. Это метафорическое значение может быть интерпретировано на основе НН значения следующим образом: A radiation-proof lead skirt, which resembles a skirt (1) {an outer garment worn by women and girls that hangs freely from the waist and does not have legs) covered the moving parts. В основе образования метафоры лежит сходство по форме и функции, предполагающее уподобление материала, располагающегося вокруг чего-либо и защищающего объект, юбке, которая так же свободно висит, покрывая ноги. Семантика этой метафоры содержит компоненты an outer edge, encircles an object, provides protection. Данные компоненты выделены исходя из специфики НН значения, поскольку любая юбка покрывает по кругу и обеспечивает в какой-то степени защиту, как и остальная одежда.
Следующее метафорическое значение является результатом сравнения на основе формы и функции кожаного крыла седла с юбкой, которое также свешивается и развевается на ветру: skirt (4) - one of the leather flaps hanging from the side of a saddle [AH-DEL]. Данный JICB может быть интерпретирован на основе НН значения следующим образом: one of the leather flaps hanging from the side of a saddle, which resembles a skirt (1) {an outer garment worn by women and girls that hangs freely from the waist and does not have legs). Семантика этого значения содержит компоненты an outer edge, hangs from the sides, freely, affords protection. skirt (5) - a flexible strip hanging from the base of an air-cushion vehicle [WTNID]. В основе этой метафоры лежит сравнение свешивающегося с основания транспортного средства на воздушной подушке гибкого ремня с юбкой, которая тоже свешивается по бокам (сравнение на основе формы и функции). Толкование этого переосмысления на основе НН значения может принять следующий вид: a flexible strip hanging from the base of an air-cushion vehicle, which resembles a skirt (1) {an outer garment worn by women and girls that hangs freely from the waist and does not have legs). Семантика skirt основана на компонентах an outer edge, hangs from the sides, freely, affords protection. В следующей метафоре отражается еще большее отступление от первоначального образа, так как с юбкой сравниваются части природных объектов:
skirt (6) - skirts of a forest/hill/mountain/village/town/tree- the outside parts of a forest etc. [LDCE]. В основе данного ЛСВ лежит сравнение окраины города, деревни или леса, нижней кромки горы/холма с внешним видом и функцией юбки, которая покрывает нижнюю часть (тела). The outside part of а forest/hill/mountain/village/town/tree, which resembles skirt (1) (an outer garment worn by women and girls that hangs freely from the waist and does not have legs). Следует подчеркнуть, что, хотя словари и приводят данные выражения в одном значении, анализ показывает, что их целесообразно трактовать как два значения. Так, в основе выражений skirts of a forest/village/town лежат компоненты an outer edge, encircles an object, а для выражений skirts of a hill/mountain/tree», помимо указанных компонентов, актуален также признак covers the lower part. Отметим также, что данные метафоры построены на потенциальных семах дефиниции НН значения. Отдельные словари приводят эти семы в своих толкованиях первого значения - lower (part of a coat) [NWDEL] и hangs down around the legs [WTNID], но поскольку данные семы не являются частотными, они не входят в формулировку НН значения.
Можно предположить, что значение skirt (6) актуализирует на глубинном уровне абстрактной концептуализации образ защитной кромки объекта. Иными словами, в сознании человека происходит процесс сопоставления, в результате чего конкретная часть объекта (например, forest/hill/mountain/village и т. д.) концептуализируется по образу-схеме an outer edge. Кромка, т. е. внешняя часть объекта окружает его, подобно юбке, со всех сторон.
Метафора, как известно, относит предмет к классу, к которому она не принадлежит, т. е. «работает на категориальной ошибке» [Арутюнова, 1998: 348]. Тем не менее, непротиворечивое объяснение метафоры возможно на основе когнитивного образа и набора компонентов общего характера. Именно такое содержательное ядро связывает в сознании «Наблюдателя» переносные значения с его НН значением.
