Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВАI. Теоретические основы изучения интертекстуальности в прессе 13
1.1. Теория интертекстуальности: история, основные концепции и проблемы 13
1.1.1. Истоки теории интертекстуальности. Концепция диалогических отношений М.М.Бахтина 14
1.1.2. Радикальная концепция интертекстуальности: идея глобального интертекста Ю. Кристевой 18
1.1.3. Альтернативные концепции интертекстуальности ...20
1.1.4. Формы интертекстуальных включений 36
1.1.5. Проблема рассмотрения крылатых слов и выражений, пословиц и поговорок, а также афоризмов в составе интертекстуальных включений 40
1.1.6. Критерии определения степени выраженности интертекстуального взаимодействия 41
1.1.7. Связь интертекстуальности с диалогическими отношениями на межсубъектном уровне 43
1.1.8. Интертекстуальность: вопросы терминологического характера 45
1.1.9. Интертекстуальность как свойство текстов различных коммуникативных сфер 47
1.2. Экстралингвистические особенности прессы. Типологические особенности периодических изданий и текстов прессы 50
1.2.1. Функции прессы 50
1.2.2. Особенности коммуникативной ситуации в прессе .53
1.2.3. Типологическое разнообразие периодических изданий 56
1.2.4. Типы текстов в периодических изданиях 58
1.2.5, Проблема выделения газетно-публицистического стиля 63
Выводы по главе I 66
ГЛАВА II. Интертекстуальность в различных жанрах прессы. Интертекстуальное взаимодействие в одном периодическом издании 69
2.1. Интертекстуальность в информационном сообщении жесткого типа 70
2.1.1. Особенности жанра „информационное сообщение жесткого типа" 70
2.1.2. Виды предтекстов 72
2.1.3. Функции интертекстуальных включений 75
2.1.4. Формальные особенности интертекстуальных включений .80
2.1.5. Диалогические отношения на уровне „автор исходного текста — автор нового текста" 86
2.1.6. Семантические модификации интертекстуальных включений в информационном сообщении 90
2.1.7. Особенности восприятия интертекстуальных включений 94
2.1.8. Количественные характеристики интертекстуальности 96
2.2. Интертекстуальность в комментарии 99
2.2.1. Особенности жанра „комментарий" 99
2.2.2. Виды предтекстов 101
2.2.3. Функции интертекстуальных включений 104
2.2.4. Место актуализации межтекстового взаимодействия 111
2.2.5. Формальные особенности интертекстуальных включений 113
2.2.5.1. Формальные особенности высказываний субъектов 113
2.2.5.2. Формальные особенности интертекстуальных включении из вспомогательных предтекстов 118
2.2.6. Диалогические отношения на уровне „автор исходного текста -автор нового текста" 122
2.2.7. Семантические модификации интертекстуальных включений в комментарии 127
2.2.8. Особенности восприятия интертекстуальных включений 132
2.2.9. Количественные характеристики интертекстуальности 139
2.3. Интертекстуальность в брачном объявлении 141
2.3.1. Особенности жанра „брачное объявление" 141
2.3.2. Виды предтекстов 145
2.3.3. Функции интертекстуальных включений 150
2.3.4. Место актуализации межтекстового взаимодействия 162
2.3.5. Формальные особенности интертекстуальных включений 164
2.3.6. Диалогические отношения на уровне „автор исходного текста-автор нового текста" 173
2.3.7. Семантические модификации интертекстуальных включений в брачном объявлении 176
2.3.8. Особенности восприятия интертекстуальных включений 180
2.4. Интертекстуальность в карикатуре 187
2.4.1. Особенности жанра „карикатура" 187
2.4.2. Виды предтекстов 191
2.4.3. Место актуализации межтекстового взаимодействия 193
2.4.4. Функции интертекстуальных включений 197
2.4.5. Виды и формы интертекстуальности в карикатуре 201
2.4.6. Диалогические отношения на уровне „автор исходного текста -автор нового текста" 204
2.4.7. Семантические модификации интертекстуальных включений в карикатуре 206
2.4.8. Особенности восприятия интертекстуальных включений 213
2.5. Взаимодействие между текстами, принадлежащими одному периодическому изданию 217
Выводы по главе II 231
ГЛАВА III. Эволюция интертекстуального включения в прессе. роль интертекстуальности в становлении политического высказывания как крылатого выражения 236
3.1. Исходный контекст и смысл политического высказывания „PolitikderruhigenHand" 239
3.2. Эволюция политического высказывания на коротком временном отрезке 240
3.3. Дальнейшее становление высказывания Г. Шредера как крылатого выражения и его эволюция в прессе на протяженном временном отрезке 249
3.4. Номинация политического высказывания на „Слово года" как подтверждение его лингвистического статуса крылатого выражения 259
Выводы по главе III 261
Заключение 263
Библиография 269
- Истоки теории интертекстуальности. Концепция диалогических отношений М.М.Бахтина
- Формальные особенности интертекстуальных включений
- Особенности восприятия интертекстуальных включений
- Эволюция политического высказывания на коротком временном отрезке
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особенностей интертекстуальности в прессе. Интертекстуальность как явление межтекстового взаимодействия находится в центре внимания отечественных и зарубежных лингвистов, начиная с конца 60-х годов 20 века, и интерес к этому явлению не ослабевает и в настоящее время [И.В.Арнольд, 1996; Ю.Кристева, 1993; Ю.М.Лотман, 1992; К.П.Сидоренко, 1997; ИЛ.Смирнов, 1995; И.В.Толочин, 1996; П.Х.Тороп, 1981; А.К.Устин, 1995; Н.А.Фатеева, 1997; U.Broich, MPfister, 1985; S.Holthuis, 1993; R.Lachmann, 1990; M.Riffaterre, 1978 и др.]. До сих пор интертекстуальность изучалась преимущественно на материале художественных текстов [С.Л.Андреева, 1998; МН.Гузь, 1997; Н.Е.Камовникова, 2000-а; Г.И.Лушникова, 1995; Ж.Е.Фомичева, 1993-а; R.Grubel, 1983; CJanson, 1990; H.Pfandl, 1993; W.Schmid, 1981; G.Weise, 1997]. В последнее время появились также работы, в которых межтекстовое взаимодействие рассматривается в текстах научной коммуникации [В.Е.Чернявская, 1995, 2000; E.-MJakobs, 1997]. На материале прессы существует только два специальных исследования, в которых анализируется интертекстуальность в русском газетном фельетоне [Т.А.Сандалова, 1998] и рассматривается рецептивный аспект интертекстуальности в немецкой прессе [E.RoBler, 1999]. Имеются также немногочисленные статьи, затрагивающие отдельные аспекты проявления межтекстового взаимодействия в текстах прессы [H.Burger, 2001; E.Gontscharova, 1998; Е.-М. Jakobs, 1994; U.Puschel, 1997]. Однако системные исследования особенностей межтекстового взаимодействия в прессе до сих пор не проводились как в немецкой, так и в отечественной лингвистике.
Таким образом, актуальность данной диссертации обусловлена, с одной стороны, активным изучением интертекстуальности в современной
лингвистике и, с другой, необходимостью всестороннего и комплексного исследования межтекстового взаимодействия в прессе как особой коммуникативной среде.
Цель настоящего исследования состоит в установлении особенностей проявления интертекстуальности в прессе. При этом в основе анализа лежит узкая концепция интертекстуальности, согласно которой межтекстовое взаимодействие рассматривается как присутствие в одном тексте фрагментов другого текста в форме цитат, аллюзий, косвенной или пересказанной речи.
Для достижения поставленной цели представлялось необходимым решить следующие задачи:
1. выявить особенности проявления интертекстуальности в
различных жанрах прессы. В качестве исследуемых жанров нами выбраны:
информационное сообщение жесткого типа, комментарий (аналитический
жанр), брачное объявление (малоформатный, периферийный жанр) и
карикатура (малоформатный, поликодовый жанр);
2. в ходе решения первой задачи одновременно установить диапазон
характеристик интертекстуальности в прессе в целом, а именно:
диапазон видов предтекстов, с которыми вступает во взаимодействие пресса,
диапазон форм и функций интертекстуальных включений в прессе,
характер семантического взаимодействия интертекстуальных включений с текстами прессы,
характер диалогических отношений на уровне „автор исходного текста — автор нового текста", реализуемых при включении „чужого слова" в тексты прессы,
особенности восприятия интертекстуальных включений в прессе,
место актуализации межтекстового взаимодействия в газетных сообщениях,
- количественные характеристики интертекстуальности в прессе;
3. определить участие интертекстуальности в реализации двух главных
функций прессы, информационной и воздействующей;
охарактеризовать взаимодействие между текстами одного периодического издания;
проанализировать процесс эволюции интертекстуального включения в текстах прессы, рассмотрев функциональные, семантические, формальные и кодовые трансформации одного и того же интекста на коротком временном отрезке и на протяжении продолжительного периода времени;
определить роль интертекстуальности в прессе в становлении политического высказывания как крылатого выражения.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что впервые предпринимается попытка целостного и системного рассмотрения интертекстуальности в прессе, при котором:
учитываются разные стороны проявления межтекстового взаимодействия в текстах прессы (рассматриваются виды предтекстов, релевантные для прессы, формы интертекстуальных включений, их функции, характер семантического взаимодействия интертекстуальных включений с текстами прессы, характер диалогических отношений на уровне „автор исходного текста — автор нового текста", реализуемых при включении „чужого слова" в тексты прессы, особенности восприятия интертекстуальных включений в прессе, особенности пространственного расположения интекстов в газетных сообщениях, а также количественные характеристики интертекстуальности,
анализируются различные аспекты проявления интертекстуальности в прессе, а именно: а) проявление интертекстуальности в отдельных жанрах, б) взаимодействие между текстами одного периодического
издания, в) эволюция интертекстуального включения в текстах прессы как одна из отличительных особенностей проявления интертекстуальности в данной сфере коммуникации и становление политического высказывания как крылатого выражения.
Новизна данного исследования определяется также тем, что жанры „карикатура" и „брачное объявление" впервые становятся объектом анализа в отечественной германистике.
В ходе исследования были сформулированы следующие научные положения^ выносимые на защиту:
пресса является сферой бытия „чужого слова", которое восходит к различным текстам и коммуникативным сферам (официально-деловой, художественной, разговорной, массовой коммуникации) и реализуется в данной коммуникативной среде в разнообразных формах, функциях, характеризуется различным семантическим взаимодействием с текстами прессы, сопровождается определенными диалогическими отношениями на уровне „автор исходного текста — автор нового текста", обнаруживает различные особенности восприятия, особенности пространственного расположения в газетных сообщениях, а также количественные характеристики.
интертекстуальность в прессе участвует в реализации её двух главных функций, информационной и воздействующей;
интертекстуальность по-разному проявляется в различных жанрах прессы и детерминирована их экстралингвистическими особенностями;
интертекстуальность в прессе проявляется, с одной стороны, как взаимодействие с текстами извне (художественными, библейским, рекламой, пословицами и поговорками и т.д.) и, с другой стороны, как
взаимодействие между текстами, принадлежащими одному периодическому изданию;
пресса является сферой, где осуществляется эволюция интертекстуальных включений, проявляющаяся в их функциональных, семантических, формальных и кодовых преобразованиях, которые актуализируются на коротком временном отрезке (в течение одного дня) и на протяжении продолжительного периода времени;
интертекстуальность в прессе участвует в становлении политического высказывания как крылатого выражения.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что исследование расширяет представление современной лингвистики и смежных с ней научных дисциплин о коммуникативных сферах бытия интертекстуальности и одновременно о коммуникативно-прагматических возможностях интертекстуальных включений. Этим исследование способствует развитию теории интертекстуальности, с одной стороны, и лингвистики текста, функциональной стилистики, с другой. Диссертация вносит вклад в теорию газетных жанров, впервые описывая жанры „информационное сообщение", „комментарий", „брачное объявление" и „карикатура" с точки зрения интертекстуальности. Результаты данной работы представляют интерес для лексикологии, в частности, фразеологии, поскольку в исследовании впервые рассматривается процесс становления политического высказывания как крылатого выражения и выявляется участие прессы в данном процессе. Многоаспектный анализ интертекстуальности в прессе и определение специфики её функционирования в этой сфере коммуникации способствует также развитию теории коммуникации и теории журналистики.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты и языковой материал могут использоваться в лекциях и семинарах по стилистике, лингвистике текста, теории межкультурной коммуникации и
страноведению; полученные данные могут служить материалом для написания методических пособий и подготовки спецкурсов по рассмотренным аспектам проявления интертекстуальности в прессе. Результаты диссертации могут оказать помощь при подготовке специалистов в области журналистики и карикатуристики.
В ходе исследования применялись следующие методы: метод непосредственного наблюдения, контекстуально-интерпретационного анализа, привлекались элементы количественного анализа с последующей качественной интерпретацией полученных данных.
Материал исследования составили выпуски двадцати немецкоязычных периодических изданий преимущественно 1999-2002 годов. При изучении интертекстуальности в различных газетных жанрах использовалось 820 текстов, содержащих интертекстуальные включения. Выводы об интертекстуальном взаимодействии между текстами, принадлежащими одному периодическому изданию, основаны на анализе 140 газетных выпусков. Описание эволюции политического высказывания в прессе и его становления как крылатого выражения осуществлялось в результате наблюдений над двумя политическими высказываниями, получившими широкое „хождение" в прессе в 2001-2002 годах и зафиксированных нами в количестве более 250 употреблений.
Объем и структура работы: диссертация выполнена на 308 страницах и состоит из введения, трёх глав и заключения. К диссертации прилагается библиографический список объёмом 207 наименований, в том числе 114 на иностранных языках, а также перечень использованных источников (периодических изданий). Научное исследование сопровождается приложением, в котором представлен используемый при анализе изобразительный материал (карикатуры и фотографии).
В первой главе освещаются основные проблемы теории интертекстуальности и определяется концепция интертекстуальности, релевантная для настоящего исследования; рассматриваются характеристики прессы, имеющие значение для изучения в ней интертекстуальности: функции прессы, особенности ситуации общения, типы периодических изданий и текстов прессы. Во второй главе исследуется проявление интертекстуальности в различных жанрах прессы, а также анализируется межтекстовое взаимодействие между текстами, принадлежащими одному периодическому изданию. В третьей главе описывается процесс эволюции политического высказывания в прессе и его становление в результате этого как крылатого выражения. В Заключении подводятся итоги исследования.
Апробация материалов диссертации осуществлялась в докладах во время Герценовских чтений в РГПУ им. А.И.Герцена (2000, 2001, 2002 гт), результаты работы обсуждались на заседании кафедры германской филологии в 2003 году. По теме диссертации имеется 7 публикаций общим объёмом 1,95 п.л.
Истоки теории интертекстуальности. Концепция диалогических отношений М.М.Бахтина
Для осмысления различных подходов к теории интертекстуальности необходимо обратиться к её происхождению. Теория зародилась в рамках концепции диалогических отношений, созданной М.М.Бахтиным, и во всех своих пониманиях тесно связана с ней. По этой причине рассмотрим далее основные моменты концепции диалогических отношений М.М.Бахтина.
Диалог, по М.М.Бахтину, выходит далеко за рамки вербального диалога, осуществляющегося между двумя коммуникантами. Напротив, это понятие очень широкое: диалог имеет место между разными семиотическими системами, между отдельными высказываниями, диалогические отношения проникают и внутрь отдельного произведения, высказывания и слова; диалогично и сознание человека, и всё его бытие [Бахтин, 1979, 1986],
Диалогические отношения, с точки зрения М.М.Бахтина, могут актуализироваться между разными знаковыми системами: литературой, музыкой, живописью, когда диалогически связанными оказываются образы искусств. Следовательно, диалогизм в понимании М.М.Бахтина — категория культурологическая [ср.: Арнольд, 1995].
Однако основное внимание М.М.Бахтин уделяет диалогу, который реализуется посредством вербальных знаков. Он утверждает, что никакое высказывание не существует изолированно, даже глубоко монологические произведения всегда соотносятся с другими произведениями. Каждое высказывание предполагает предшествующие ему и следующие за ним высказывания, так как говорящий не впервые нарушает вечное молчание вселенной. „Нет ни первого, ни последнего слова и нет границ диалогическому контексту", „каждое высказывание - это звено в очень сложно огранизованной цепи других высказываний" [Бахтин, 1986: 157].
В более узком смысле диалогические отношения имеют место между высказываниями, реализующимися в одной сфере речевого общения, „каждое высказывание прежде всего нужно рассматривать как ответ на предшествующие высказывания данной сферы" [Бахтин, 1986: 286, курсив наш, К.К.]. При этом „ответ" понимается широко: высказывание опровергает другие высказывания, подтверждает, дополняет, опирается на них, предполагает их известными, „как-то считается с ними" [там же].
Еще более узкое понимание диалогизма утверждает наличие диалогических отношений между высказываниями на одну и ту же тему: „Два сопоставленных чужих высказывания, не знающих ничего друг о друге, если только они хоть краешком касаются одной и той же темы (мысли), неизбежно вступают друг с другом в диалогические отношения" [Бахтин, 1986: 310]. Такую форму диалогических отношений М.М.Бахтин называет „ненамеренной диапогичностью" [там же, 313].
Важной в концепции диалогических отношений является мысль о постоянном обновлении вербализованных смыслов во времени в процессе диалога. „Даже прошлые, т.е. рожденные в диалоге прошедших веков, смыслы никогда не могут быть стабильными и навсегда завершенными (конечными). Они всегда будут обновляться в процессе последующего (будущего) развития диалога" [Бахтин, 1986: 165]. Диалогические отношения могут иметь место не только между высказываниями разных субъектов. Возможно диалогическое отношение к своему собственному высказыванию и к его отдельным частям, к отдельному слову в нем, „если мы отделяем себя от них, говорим с внутренней оговоркой, занимаем дистанцию по отношению к ним, как бы ограничиваем или раздваиваем своё авторство" [Бахтин, 1979: 214]. Диалогические отношения проникают и внутрь высказывания, внутрь отдельного слова, если в нем диалогически сталкиваются два голоса [Бахтин, 1979; 214]. Диалогические отношения возможны и между языковыми стилями, социальными диалектами и т.п., если они воспринимаются как некие смысловые позиции, своего рода языковые мировоззрения.
Диалогизм слова/высказывания заключается также в том, что оно соотносится, с одной стороны, со своим предметом, а, с другой стороны, в той или иной форме отвечает на предшествующие ему чужие высказывания [Бахтин, 1986: 289].
Таким образом, в концепции М.М.Бахтина ясно звучит мысль о межтекстовых отношениях (поскольку слово и высказывание понимаются М.М.Бахтиным не только в буквальном смысле, но и как текст). Это отношения преимущественно имплицитного характера, они не предполагают обязательное включение в новый текст элементов другого текста, на котором сосредоточено внимание исследователей интертекстуальности (хотя М.М.Бахтин указывает и на такую возможность: Бахтин, 1986: 288). Однако подобное понимание соотнесенности текстов/высказываний, о которой говорит М.М.Бахтин, развивается далее в так называемых широких концепциях интертекстуальности.
Следует отметить, что центром диалогических отношений в концепции М.М.Бахтина становится роман. При этом М.М. Бахтин показывает многоголосие внутри одного произведения, проявляющееся во взаимодействии голоса автора и персонажей. По этой причине лингвисты называют концепцию М.М.Бахтина в большей степени интратекстуальной чем интертекстуальной [Broich/Pfister, 1985: 4], поскольку практическое исследование М.М.Бахтина не было направлено на изучение взаимодействия данного текста с другими текстами. Даже в случаях, когда М.М.Бахтин говорит о соотнесенности художественных текстов с предшествующей литературой, речь идет не о наличии индивидуальных предтекстов, о чем говорится в теории интертекстуальности, а о соотнесенности более общего характера, например, о жанровой соотнесенности текстов [Бахтин, 1986].
По М.М. Бахтину, диалогично и человеческое сознание: „... самая мысль наша - и философская, и научная, и художественная - рождается и формируется в процессе взаимодействия и борьбы с чужими мыслями, и это не может не найти своего отражения и в формах словесного выражения нашей мысли" [Бахтин, 1986: 287]. „Я живу в мире чужих слов, - пишет М.М.Бахтин. — И вся моя жизнь является ориентацией в этом мире, реакцией на чужие слова (бесконечно разнообразной реакцией), начиная от их освоения (в процессе первоначального овладения речью) и кончая освоением богатств человеческой культуры (выраженных в слове или в других знаковых материалах)" [Бахтин, 1979: 347]. Индивидуальный речевой опыт всякого человека, по М.М.Бахтину, формируется и развивается в непрерывном и постоянном взаимодействии с чужими высказываниями [Бахтин, 1986: 283].
Формальные особенности интертекстуальных включений
Интертекстуальные включения могут актуализироваться в информационном сообщении в форме цитат, косвенной и пересказанной речи. Наиболее часто при этом используются цитаты и косвенная речь, поскольку они позволяют более конкретно и полно передать содержание „чужого слова", что необходимо в соответствии с одним из главных требований жанра, точностью. Пересказанная речь применяется отправителями редко, так как она отражает содержание чужого высказывания очень обобщенно. Заметим, что цитата является особенностью такого вида предтекста как „высказывания субъектов", так как отправитель часто стремится донести до читателя не только их содержание, но и исходную форму, передавая точное оформление мысли говорящим. Излагая сообщения средств массовой информации, отправитель сосредотачивается, прежде всего, на передаче содержательной, а не формальной стороны высказывания, по этой причине цитаты при введении данного вида предтекста практически не используются.
Рассмотрим сказанное на следующих примерах: а) 1. Schroder sagte, es mtisse eine stabile Regierung geben. 2. ,JStabil ist nicht eine Frage der Zahl, sondern dass man sich aufein solides Programm einigt." 3. Vor der Sitzung des SPD-Vorstands sagte er: ,J3erlin ist aufdie Zusammenarbeit mit der Bundesregierung angewiesen" 4. Auch SPD-Generalsekretar Franz Miintefering liefi eine Praferenz fur die Ampel erkennen. 5. „$ gibt auch Koalitionen, die mit knappen Mehrheiten regieren. 6. Das ist manchmal sogar disziplinierend\ sagte er. 7. Telle des konservativen Btirgertums seien „ganz sicher in der FDP angekommen. 8. Wenn die in einen rot-grunen Senat eingebunden werden, ware das ja nicht schlechf. 9. Der Kanzler habe auch ein Biindnis mit der PDS nicht ausgeschlossen. . Der regierende Burgermeister Klaus Wowereit sagte nach der Vorstandssitzung, er werde zunachst mit den Griinen, dann mit der FDP und anschliefiend „auch mit der PDS" Moglichkeiten einer Zusammenarbeit sondieren. 11. „ Wir wollen furfunf Jahre ein stabiles Biindnis haben" ... (Der Tagesspiegel, 23.10.2001)
В приведенном фрагменте информационного сообщения высказывания политических деятелей, канцлера Германии Г. Шредера, генерального секретаря партии СДПГ Ф.Мюнтеферинга и бургомистра Берлина К.Воверайта, актуализированы преимущественно в форме косвенной речи (в предложениях 1, 7, 9, 10; в предложении 7 и 10 в сочетании с усеченной цитатой) и цитат (в предложениях 2, 3, 5, 6, 8, 11). Пересказанная речь представлена только в предложении 4. Использование прямой и косвенной речи позволяет отправителю конкретно и точно изложить высказывания политиков, не ограничиваясь обозначением только темы высказываний. При актуализации высказывания Ф.Мюнтеферинга в четвертом предложении в форме пересказанной речи его содержание, напротив, передается обобщенно: отправитель только констатирует, что Ф.Мюнтеферинг высказался за коалицию, но конкретное содержание высказывания раскрывается далее в предложениях, оформленных в виде прямой и косвенной речи. б) Der Atomreaktor des Bootes sei abgeschaltet worden und unter Kontrolle, berichtete der Fernsehsender NTW ... (Frankfurter Rundschau, 15.8.2000) Здесь сообщение, предоставленное телеканалом НТВ, актуализируется в форме косвенной речи {Der Atomreaktor des Bootes sei abgeschaltet worden und unter Kontrolle). Реализация сообщения в такой форме позволяет отправителю полно и адекватно передать его содержание (атомный реактор отключен и находится под контролем), не отобразив, однако, с точностью исходную форму текста. в) Nach Informationen der ВВС hatten am Montag 4000 bis 6000 weitere britische Soldaten nach Bagram fliegen sollen. (Der Tagesspiegel, 20.11.2001) В данном примере сообщение, предоставленное БиБиСи {hatten am Montag 4000 bis 6000 weitere britische Soldaten nach Bagram fliegen sollen), оформлено в виде пересказанной речи, что позволяет автору текста изложить в целом содержание „чужого высказывания" (в понедельник в Баграм должны были улететь ещё от 4000 до 6000 британских солдат), не передав его точную исходную форму. Ещё одна особенность формального межтекстового взаимодействия в информационном сообщении состоит в том, что, поскольку в текстах данного жанра обычно приводятся большие фрагменты речей политических деятелей, которые часто составляют тему всего сообщения, то при их изложении сочетаются разные виды речи, что создает вариативность в плане выражения и позволяет отправителю избежать монотонности, однообразия в повествовании. Большими возможностями в создании формальной вариативности при передаче чужой речи обладает косвенная речь, поскольку она может актуализироваться и в виде предложения с союзом, и без союза, и как отдельное предложение или последовательность самостоятельных предложений. Последний способ реализации косвенной речи позволяет избежать однообразных авторских ремарок (глаголов говорения) при передаче чужих высказываний. Покажем это на следующем примере: 1) Bundesumweltminister Jiirgen Trittin (Grtine) begrufite die Initiative und forderte, das Erdsasauto musse endlich "raus aus der Nische". 2) Mit dem Netz werde das grofite Hindernis fur die Verbreiturtg, die mangelhafte Versorgungssicherheit, beseitigt. 3) "Erdgas mobil" ist laut Bundesumweltministerium ein Zusammenschluss von 19 Gasgesellschaften mit lokalen Energiedienstleistern und einigen Mineral olflrmen. 4) Trittin wies darauf hin, dass Erdgas durch die Okosteuer bis 2009 steuerlich begiinstigt sei. 5) "Erdgas ist deutlich preiswerter als Benzin und Diesel." 6) Damit konne der Krafftstofffest am Markt etabliert werden. 7) Er erwarte, dass der Steuervorteil dem Verbraucher unmittelbar zu Gute komme. 8) Bisher gebe es bundesweit erst 260 Erdgasankstellen, vor allem bei Stadtwerken fur die Versorgung von Bussen. 9) Erdgasfahrzeuge batten ihren Praxistest bestanden, sagte Trittin. 10) "Sie sind sauber, sicher und leise." 11) Der Ausstofl an Schadstoffen wie Kohlendioxid, Stickoxid und Rufipartikel sei deutlich geringer als insbesondere beim Diesel. 12) Nach der Gas- und Mineralolwirtschaft seien nun die Autohersteller am Zuge, eine moglichst breite Palette solcher Fahrzeuge anzubieten. (Frankfurter Rundschau, 20.4.2002)
Особенности восприятия интертекстуальных включений
Восприятие интертекстуальных включений в текстах брачных объявлений характеризуется различными особенностями в зависимости от способа актуализации интекста в сообщении.
Наиболее простым является восприятие интертекстуальных включений, актуализированных в форме цитат и косвенной речи, характерных, как отмечалось выше, для высказываний субъектов. Распознание таких интертекстуальных включений осуществляется легко, поскольку они в большинстве случаев эксплицитно маркируются указанием на принадлежность высказывания другому лицу. Также понимание смысла таких интекстов не вызывает затруднений у читателя, так как высказывания обычно представляют собой содержательно законченные мысли, их содержание говорит само за себя и согласуется с принимающим контекстом. Приведем пример: 9yAlles wirkliche Leben ist Begegnun (M.Buber). Ich bin eine kraftvolle, sensible, bewufite Frau Anfang Vierzig, gereift durch Hohen u. Tiefen, Ich bin offen, Neues zu entdecken ... - (Suddeutsche Zeitung, 16.2-2002)
Здесь высказывание М.Бубера „Alles wirkliche Leben ist Begegnung" оформлено в виде цитаты и эксплицитно маркировано графическим сигналом, кавычками, а также указанием имени автора, представленным в скобках. По этой причине читатель легко опознает высказывание в тексте и понимает, кому оно принадлежит. Декодирование смысла интекста также возможно, поскольку высказывание представляет собой законченную мысль и его содержание говорит само за себя; вся наша жизнь - это сплошные встречи.
Более сложный характер имеет восприятие интертекстуальных включений, актуализированных в форме аллюзий, характерных, как отмечалось выше, для включений из текстов художественной коммуникации, а также пословиц и поговорок. Распознание таких интекстов требует от реципиента их предварительного знания в силу отсутствия эксплицитного указания на принадлежность фрагмента другому тексту (поскольку аллюзии либо маркируются имплицитно, либо не маркируются вообще). Для понимания смысла аллюзий необходимо знание исходного контекста, который читатель должен сравнить с принимающим с целью декодирования нового смысла интертекстуального включения,
Особенность восприятия аллюзий в текстах брачного объявления состоит, на наш взгляд, в том, что многие из них не могут быть распознаны реципиентом или яри распознании — на основе догадки или на основании имеющегося в тезаурусе исходного фрагмента — не могут быть интерпретированы по причине незнания исходного контекста. Это обусловлено тем, что, как отмечалось выше, авторы брачных объявлений нередко используют предтексты, не являющиеся широко известными, ориентируясь на свой личный тезаурус и не всегда учитывая возможные проблемы» связанные с восприятием таких включений некомпетентным адресатом. Последствием неспособности распознать интекст или незнания его исходного контекста может быть либо извлечение прямого смысла из интертекстуального включения и неспособность разгадать „игру" автора с читателем, либо возникающий из-за этого коммуникативный барьер. Рассмотрим сказанное на следующих примерах: 1) Ег, 54 I, 1, 78, gutauss., schL, eleg.. Was ich habe? Mehr als zum Glucklichsein, Und die Leichtigkeit des Seins. Was ich will? Deine StSrken bewundern und Deine Schwachen verzeihen. Was ich liebe? WSrme! Und eine Frau, die stark genug ist, schwachzu werden. ... (DieZeit, 21.2.2002)
В данном тексте используется аллюзия на название произведения Кундеры „Die unertragliche Leichtigkeit des Seins" (курсив в тексте наш. — К.К.). Произведение не является широко известным и поэтому может быть опознано не каждым реципиентом, вследствие чего некоторые читатели окажутся неспособными разгадать авторский замысел данного фрагмента текста как интертекстуального- При нераспознании аллюзии адресат, однако, сможет извлечь из неё прямой смысл: посредством интекста отправитель обозначает свой способ жизни (он живет легко) 2) Beim ManitxA Suche Schuh, der mir passtl Wenn auch Du (bis 40 JM NR) Filme liebst, tiber Blodsinn a la Bully lachen kannst, natiirlich bist ..., dann sollten wir uns kennenlemen .„. (Suddeutsche Zeitung, 93.2002)
В этом объявлении содержится аллюзия на название фильма „Der Schuh des Manitu" (она выделена нами курсивом). В случае незнания содержания фильма читатель окажется в затруднении при извлечении адекватного смысла из интертекстуального включения, так как он не знает, кто такой Маниту и почему автор объявления „ищет ботинок" (и что „скрыто14 за этим ботинком), Таким образом, смысл интекста останется при незнании исходного контекста неразгаданным, а юмор отправителя невоснринятым, что создаст коммуникативный барьер на этапе извлечения информации из данного фрагмента объявления. Однако неспособность интерпретировать интертекстуальное включение в данном случае не обязательно будет иметь следствием полную коммуникативную неудачу при восприятии сообщения, поскольку информацию, следующую за предложениями, содержащими аллюзию, реципиент всё же сможет адекватно воспринять.
При описании особенностей восприятия аллюзий в брачных объявлениях существенно отметить, что трудности в понимании смысла интертекстуальных включений в данном жанре вызваны и неграмотным использованием интекста самим отправителем вследствие отсутствия у него четкого знания смысла интекста в исходном контексте. Такие случаи характерны при использовании имен персонажей; неграмотность проявляется при этом в неправильном семантическом употреблении образа. Ошибки обусловлены тем, что авторами объявлений являются не профессионалы-журналисты и не всегда высоко образованные люди.
Эволюция политического высказывания на коротком временном отрезке
ЭВОЛЮЦИЯ высказывания ГЛЛрёдера и его активный „подхват" прессой начался после того, как канцлер выступил с отчетом о работе правительства за последний год, в котором пытался оправдать плохую работу правительства необходимостью проведения „взвешенной политики" („Politik der ruhigen Hand1 . В дальнейшем данное сочетание мы будем намеренно переводить как „политика спокойной руки"; при этом мы осознаём, что данный перевод является буквальным, однако он позволяет сохранить этимологию выражения, что существенно для проведения последующего анализа). Выражение „ruhige Hand" повторялось в докладе многократно. Бездействие канцлера в глазах общества, а также частое употребление выражения в докладе с целью самооправдания привели к тому, что на следующий день оно было мгновенно подхвачено прессой и стало обыгрываться в многообразных контекстах с юмором, иронией и даже сарказмом. Широкий резонанс, который выражение вызвало в прессе на следующий день после доклада, подтверждается тем, что: 1) оно обыгрывается во всех крупных газетах Германии, 2) в каждой газете выражение встречается одновременно в нескольких текстах, 3) в одном тексте оно часто употребляется несколько раз. Всего нами зафиксировано 35 употреблений выражения в прессе на следующий день после доклада ПШрёдера.
„Подхват" политического высказывания прессой сопровождался его эволюцией в семантическом, функциональном и формальном плане, а также его кодовыми трансформациями. Приведем далее примеры из различных газет, которые иллюстрируют мгновенный отклик прессы на выражение Г, Шредера и в которых отражены пути его эволюции (все примеры восходят к газетным сообщениям за 13 июля 2001 года, на следующий день после доклада).
Пути семантической эволюции высказывания сводятся к следующему: L Буквализация исходного смыслах компонент „ruhige Hand" утрачивает метафорический смысл (тщательное, обдуманное исполнение дела) и приобретает прямой {урука как часть тела"). Данная семантическая трансформация имеет место в большинстве случаев. Приведем ряд примеров: 1. В репортаже, в котором описывается, как проходил доклад Г.Шрёдера, автор иронизирует по поводу высказывания канцлера: Die Fotografen verfolgen jede Geste (von Schroder, - K.K.). Seit der Regierungschef seine 9J olitik der ruhigen Hand predigt, ist jeder Fingerzeig wichtig. (Berliner Morgenpost, 13.7.2001) Буквализация компонента „ruhige Hand" осуществляется здесь за счет противопоставления сочетанию „Politik der ruhigen Hand" существительного „Fingerzeig" (возникает антитеза: рука - движение пальца). Данное противопоставление создает юмористический эффект и иронический оттенок, 2. Автор комментария описывает поведение журналистов на пресс конференции после отчёта Г.Шрёдера: они задавали канцлеру вопросы, однако тот неохотно на них отвечал: Tja, und die Presse? Schnappt ein paar mal nach der ruhigen Hand, handelt sich je nachdem einen Klaps ein, ein begutigendes „Sitz!" oder ein unerwartetes Leckerchen. (Frankfurter Rundschau, 13.7.2001) Компонент „ruhige Hand" приобретает прямой смысл („спокойная рука") благодаря сочетанию существительного „Hand" со словом „Klaps", обозначающим действие, производимое рукой, шлепок. Журналисты сравниваются с собачкой, которая то и дело дергает за руку хозяина, т.е. Г.Шрёдера (Schnappt ein paar mal nach der ruhigen Hand), прося у него таким образом угощения (т.е. ответа на свои вопросы). Однако вместо этого они то получают, как собака, шлепок (т.е. „отстань" - нежелание Г. Шредера отвечать на вопросы), то слышат команду „Sitz" („Сидеть!" — команда также символизирует нежелание Г. Шредера отвечать на вопросы), то вдруг получают лакомый кусочек (канцлер неожиданно для самих журналистов, разуверившихся в том, что от него можно чего-то добиться, отвечает на их вопросы). В таком употреблении выражения „ruhige Hand" очевидна авторская ирония по поводу многократного повторения выражения в речи Г.Шрёдера с целью самооправдания. 3. в заголовках комментариев: а) Schroders ruhige Hand (Berliner Zeitung, 13.7.2001) б) Die ruhige Hand des grofiert Steuermanns (die tageszeitung, 13.7-2001) Переосмысление компонента „ruhige Hand" происходит в обоих случаях за счёт сочетания слов „ruhige Hand" с субъектом, которому принадлежит рука, Г, Шредером (в последнем примере он назван метафорически „Steuermann"). IL Выражение приобретает новый переносный смысл утрачивая в то же время первоначальный метафорический (при этом нередко присутствует также буквальное значение). В ходе исследования выделены следующие переносные значения выражения: 1, „ruhige Hand" как символ бездействия „ничегонеделания": Рука зафиксирована на фотографии Г.Шрёдера во время доклада (см. приложение, с. 305, № 27), которую сопровождает подпись: „Keiner lobt ihn, doch die Hand soil trotzdem ruhig bleiben: Gerhard Schroder bei seiner gestrigen Zwischenbilanz" (Berliner Morgenpost» 13-7,2001) Существительное „Hand" имеет, с одной стороны, прямой смысл („рука как часть тела"), актуализирующийся; 1) благодаря изображению руки на фотографии (изображение декодируется как визуальная аллюзия на компонент „Hand" исходного высказывании Г.Шрёдера благодаря подписи „doch die Hand soil trotzdem ruhig bleiben", в которой содержится существительное „Hand"), 2) за счёт употребления компонента „Hand" с сочетанием „ruhig bleiben", обозначающим бездействие руки как части тела- Одновременно возникает новый переносный смысл, „ничегонеделание", вытесняющий исходное значение выражения („обдуманное делание")
