Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы 10
1.1. Современные концепции старения и долголетия 10
1.2. Роль генетических факторов в старении и долголетии 18
1.3. Полиморфизм генов-кандидатов старения и долголетия 23
1.3.1. Полиморфизм гена аполипопротеина Е 25
1.3.2. Полиморфизм гена ангиотензин-превращающего фермента 27
1.3.3. Полиморфизм генов семейства параоксоназ 29
1.3.4. Полиморфизм гена каталазы 34 1.4. Полиморфизм митохондриального генома и продолжительность
жизни 36
ГЛАВА 2. Материалы и методы исследования 40
2.1. Материалы исследования 40
2.2. Методы исследования 42
2.2.1. Выделение ДНК из венозной крови человека 42
2.2.2. Полимеразная цепная реакция синтеза ДНК и рестрикционныи анализ амплифицированных фрагментов ДНК
2.2.3. Электрофорез амплифицированных фрагментов ДНК 47
2.2.4. Гаплотипический анализ митохондриальной ДНК 51
2.3. Методы статистического анализа результатов исследования 53
ГЛАВА 3. Результаты исследования 55
3.1. Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму / 12C/R, 158R/C гена АРОЕ 55
3.2. Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму I/D гена А СЕ 70
3.3. Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму 192Q/R гена PON1 78
3.4. Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму 311C/S гена PON2 86
3.5. Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму -262С/Тгена CAT 93
3.6. Гаплотипический анализ митохондриальной ДНК 101
ГЛАВА 4. Обсуждение результатов исследования 105
Выводы 118
Библиографический список использованной 119
Литературы
- Полиморфизм генов-кандидатов старения и долголетия
- Полиморфизм гена ангиотензин-превращающего фермента
- Полимеразная цепная реакция синтеза ДНК и рестрикционныи анализ амплифицированных фрагментов ДНК
- Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму I/D гена А СЕ
Введение к работе
Актуальность проблемы. Во второй половине XX века сформировался феномен "седеющего населения". Произошло увеличение численности лиц пожилого и старческого возраста в развитых странах мира и в Российской Федерации. Так, в странах Европы продолжительность жизни (ПЖ) населения за последнее столетие увеличилась в среднем на двадцать лет [64]. Согласно прогнозам специалистов, подобная тенденция будет сохраняться, к 2050 году доля лиц в возрасте шестидесяти лет и старше возрастет вдвое, и будет составлять от 33 до 41% [6]. Поэтому становится весьма актуальной проблема сохранения физических, психических и интеллектуальных качеств человека в преклонном возрасте.
ООН разработан проект "Программы научных исследований по проблеме старения в XXI веке". В нем, как приоритетные направления научного поиска, заявлены исследования, посвященные анализу взаимосвязи между полиморфизмом ДНК, долголетием, возрастной патологией. В связи с молекулярно-генетическими исследованиями долголетия открываются возможности для разработки эффективных мероприятий по профилактике старения, а, следовательно, и увеличения периода полноценной активной жизни человека.
ПЖ определяется видовой принадлежностью, наследственностью, образом и условиями жизни.
Средняя и максимальная ПЖ человека значительно варьируют и существенно различаются в разных странах. По данным Совета Европы, среди стран Европейского Сообщества наибольшая ПЖ мужчин наблюдается в Исландии, Сан-Марино, Швейцарии и Швеции (в среднем 78 лет), а женщин - в Сан-Марино, Швейцарии, Франции и Италии (от 82.9 до 84.2 лет). Страной, лидером по наибольшей ПЖ, является Япония (79 лет для мужчин и 86 лет для женщин). Самая низкая ПЖ среди мужчин отмечается в России (59 лет), Беларуси (62.3 года) и на Украине (62.4 года), среди женщин
- в Турции (70.9 года), Молдове и России (по 71.9 года). Согласно переписи населения России за 2002 год, доля лиц, достигших пенсионного возраста (60 лет для мужчин и 55 лет для женщин) составила 20.5% (29.778 млн. человек). По данным отдела информации Госкомстата на 2000 год в Республике Башкортостан средняя продолжительность жизни женщин составила 73.4 года, мужчин - 61 год. Наблюдаемые различия по ПЖ в демографической картине стран мира определяется неодинаковым уровнем их социального и культурного развития, а также свидетельствуют о существовании этнических особенностей, формирующихся в специфических экологических условиях и приводящих к вариабельности ПЖ. Такие распространенные поведенческие аспекты, как физическая и умственная активность, диета, курение, употребление алкоголя, привносят до 55% от всех детерминирующих ПЖ факторов [15].
Влияние генетических факторов на ПЖ человека обосновано результатами исследований, в которых сопоставлялось время жизни родителей и детей (родных и приемных), моно- и дизиготных близнецов [131, 221]. Существуют наследственно обусловленные болезни с преждевременным старением (прогерии). Это синдром Хатчинсона-Гилфорда (прогерия детей) и синдром Вернера (прогерия взрослых). Молекулярно-генетические основы физиологического старения мало изучены. В научных центрах мира проводится активный поиск генов, влияющих на продолжительность жизни человека. В качестве генов-кандидатов старения и долголетия человека рассматривают гены, гомологичные тем, что определяют ПЖ у животных, участвуют в поддержании клеточного равновесия тканей и репарации, отвечают за развитие основных заболеваний человека, связанных со старением [106]. Список потенциальных генов старения и долголетия включает несколько десятков генов []. Возможно, что один из них локализован на хромосоме 4 [23, 65]. Обнаружены ассоциации с ПЖ аллельных вариантов генов аполипопротеинов В, Е, AIV, СІ, CIII (АРОВ,
APOE, AP0A4, APOCl, АРОСЗ), ангиотензин-превращающего фермента (АСЕ), параоксоназы 1 (PONl) [29, 36, 41, 73, 99, 105, 186]. Полагают, что несколько специфичностей генов гистосовместимости (HLA-DRB1 и HLA-DQ) вовлечены в детерминацию ПЖ [30, 102].
Митохондриальная теория старения связывает процесс старческой деградации организма с системными дефектами в работе митохондрий. Поэтому значительный интерес представляет в плане исследования молекулярно-генетических основ долголетия митохондриальный геном. В отдельных исследованиях показано, что среди долгожителей со сравнительно большей частотой встречаются гаплогруппы J, U и К, но с меньшей частотой обнаруживается гаплогруппа Н [163,164,165, 167].
Цель работы: исследование молекулярно-генетических основ долголетия по полиморфизму ядерного и митохондриального геномов.
Для достижения намеченной цели были поставлены следующие задачи:
Сформировать коллекцию образцов ДНК лиц разного возраста, включая стариков и долгожителей.
Изучить полиморфизм генов:
аполипопротеина Е (APOE, 112C/R, 158R/Q,
ангиотензин-превращающего фермента (АСЕ, I/D),
параоксоназы 1 (PONl, 192Q/R),
параоксоназы 2 (PON2,311C/S),
каталазы (CAT, -262С/Т).
Провести анализ распределений частот аллелей и генотипов по полиморфизму указанных генов в связи с градациями возраста.
Изучить полиморфизм митохондриального генома.
Провести гаплотипический анализ митохондриального генома в связи с градациями возраста.
Научная новизна исследования. Впервые проведено исследование молекулярно-генетических основ долголетия у этнических татар (Республика
Башкортостан). Впервые получены статистические оценки частот аллелей и генотипов по полиморфизму генов АРОЕ, АСЕ, PON1, PON2, CAT и частоты гаплогрупп мтДНК у стариков и долгожителей, татар по этнической принадлежности. Показано, что шансы достижения старческого возраста выше у носителей генотипов АРОЕ*3/*3 и PONl*Q/*Q и ниже у носителей генотипов АРОЕ*3/*4, PONl*R/*R, PON2*C/*C, гаплогруппы Н мтДНК. Шансы достижения возраста долгожителей повышены у носителей генотипов АРОЕ*3/*3, ACE*I/*D, PONl*R/*R и понижены у носителей генотипов АРОЕ*3/*4 и АСЕЮ/Ю.
Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при разработке курсов лекций по генетике и геронтологии для биологических факультетов, в подготовке лекций для медицинских ВУЗов по специальности гериатрия.
Положения, выносимые на защиту.
Частоты генотипов и аллелей по полиморфизму генов АРОЕ, PON1, PON2, CAT, АСЕ варьируют в связи с градациями возраста у этнических татар.
Шансы достижения старческого возраста повышены у носителей генотипов АРОЕ*3/*3, PONl*Q/*Q, понижены у носителей генотипов АРОЕ*3/*4, PONl*R/*R, PON2*C/*C
Шансы достижения возраста долгожителей повышены у носителей генотипов АРОЕ*3/*3, ACE*l/*D, PONl*R/*R и понижены у носителей генотипов АРОЕ*3/*4 и ACE*D/*D.
Частота гаплогруппы Н мтДНК понижена среди лиц старческого возраста.
Полиморфизм генов-кандидатов старения и долголетия
Изучение старения через основные заболевания, развивающиеся с возрастом, является одним из приоритетных направлений современной геронтологии. В большинстве случаев патологические возрастные изменения в организме затрагивают иммунную, сердечно-сосудистую, нервную системы. Кроме того, с возрастом снижаются адаптационные возможности организма, и увеличивается риск возникновения онкологических заболеваний. В связи с этим гены, регулирующие основные метаболические процессы, нарушения которых приводят к развитию заболеваний, связанных с возрастом, являются объектами исследования, адекватными задачам генетики долголетия и старения.
В рамках генетики старения и долголетия интенсивно изучаются гены-кандидаты сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). При этом учитывается тот факт, что патологические явления, развивающиеся с возрастом в тканях сосудов и сердца, привносят существенный вклад в модулирование ПЖ [239]. В частности, обращают на себя внимание гены метаболизма липидов, вовлеченные в развитие ССЗ [13]. Показано, что размеры липопротеиновых частиц больше у столетних и их потомков, что предположительно является признаком, способным увеличивать вероятность достижения долголетия [245]. Данный признак также оказался ассоциированным с трехкратным повышением частоты генотипа CETP V/ V гена белка переносчика эфиров холестерина (полиморфизм 1405 V гена СЕТР). В популяциях русских и евреев Ашкенази аллель АРОСЗ С (полиморфизм -455Т/С гена АРОС) взаимосвязан с долголетием [28, 145]. В популяции итальянцев частота генотипа APOB S/ S VNTR- полиморфизма гена АРОВ среди долгожителей оказалась ниже по сравнению с таковой в контрольной группе [84]. "Длинный" аллель APOB L встречался чаще у долгожителей, нежели у молодых людей [29]. В популяции датчан такого рода ассоциации не было выявлено [204].
Частота аллеля АРОА1 Р гена АРОА1 (полиморфизм в положении - 75) оказалась достоверно выше среди мужчин, достигших долголетия, по сравнению с контрольной группой [244]. Интересен тот факт, что данный аллель является фактором риска ССЗ. И это не единичный случай парадоксальности результатов исследования долгожителей. Так, у долгожителей, итальянцев по этнической принадлежности, обнаружена гиперкоагуляция, соотносящаяся с высоким риском возникновения тромбозов [247].
Показано, что уровень липопротеина (a) (Lp(a)) не изменяется с возрастом [146]. Однако, у четверти всех долгожителей, принявших участие в исследовании, обнаружен повышенный уровень Lp(a), несмотря на то, что эти люди никогда не страдали атеросклерозом. В отличие от младших возрастных групп, у столетних с повышенным уровнем Lp(a) обнаружена высокая концентрация провоспалительного цитокина интерлейкина 6 (IL-6). В связи с этим высказано предположение об ослаблении генетического контроля над уровнем Lp(a) и усилении влияния внешних факторов, таких, как субклинические воспалительные процессы с возрастом. Высокий уровень IL-6, интерлейкина 10 (IL-1J3) и С-реактивного белка ассоциирован с недостаточной физической активностью и мышечной силой у пожилых людей [126]. Уровень фактора некроза опухолей альфа (TNF-a) в плазме крови является мощным предиктором смертности как у восьмидесятилетних [202], так и у столетних людей [88]. Полиморфизм -1082G/A гена интерлейкина 10 (IL10) ассоциирован с уровнем экспрессии данного гена.
Носители генотипа ILW G/ G с большей частотой встречаются среди столетних [102].
Как уже было отмечено, вовлеченность генов окислительного стресса в старение и долголетие широко изучена на модельных объектах. В доступной нам литературе обнаружено небольшое число работ, посвященных анализу значимости полиморфизма генов ферментов, отвечающих за предотвращение окислительного стресса, в определении ПЖ. Так, не обнаружено связи полиморфизма 16A/V гена SOD2 со смертностью, однако генотип SOD2 A/ A оказался ассоциированным с большим риском развития рака легких, простаты, а также с повреждениями в структуре ДНК [130].
Найдена ассоциация с долголетием аллельных вариантов гена CYP1B [195] и глютатион-8-трансферазы (GST) [156, 195], отвечающих за метаболизм ксенобиотиков. Возможно, что такая ассоциация опосредована участием ферментов в механизмах защиты от токсичных продуктов метаболизма, накапливающихся в клетках с возрастом.
Таким образом, очевидна вовлеченность генов разных метаболических путей в формирование статуса долгожительства, с одной стороны, и в развитие основных заболеваний, связанных с возрастом, с другой.
В плане изучения молекулярно-генетических основ старения и долголетия особый интерес представляет исследование генов, для которых показаны ассоциации с развитием ССЗ. Это гены аполипопротеина Е, параоксоназ 1 и 2, каталазы и ангиотензин-превращающего фермента.
Полиморфизм гена ангиотензин-превращающего фермента
Ангиотензин-превращающий фермент (АПФ, ЕС 3.2.1.) -дипептидиловая карбоксилаза, отщепляющая от С-концевого участка молекулы ангиотензина I две аминокислоты, превращая его в активный октапептид ангиотензин II. АПФ катализует расщепление энкефалинов, субстанции Р и брадикинина до неактивных пептидов. Брадикинин же, в свою очередь, является вазодилататором и медиатором воспаления.
Основная масса фермента находится в мембранно-связанном состоянии, являясь интегральным белком плазматической мембраны. АПФ обладает разными функциями в зависимости от места локализации в организме. Экспрессия гена данного фермента максимальна в эндотелии мелких артерий и артериол, минимальна в клетках эндотелия вен большого диаметра. АПФ синтезируется в эпителиальных клетках тканей разных органов, где протекают процессы транспорта ионов и адсорбции воды. Высокая активность фермента обнаружена в семенной жидкости и репродуктивных органах. Данный фермент принимает участие в контроле артериального давления (АД), являясь ключевым звеном в поддержании равновесия между факторами вазоконстрикции и вазодилатации. Через АПФ осуществляется взаимосвязь между ренин-ангиотензиновой и калликреин-кининовой системами организма.
Ген ангиотензин-превращающего фермента (АСЕ) расположен на длинном плече 17 хромосомы (17q23), содержит 26 экзонов. Обнаружено более 12 полиморфных вариантов данного гена. Одним из них является инсерционно-делеционный полиморфизм, характеризующийся наличием или отсутствием Alu-повтора (фрагмента длиной в 287 п.о.) в интроне 16.
Согласно данным литературы, активность АПФ сравнительно выше у лиц, гомозиготных по делеционному аллелю [93]. Результаты ассоциативных исследований показали, что полиморфные варианты гена АСЕ ассоциированы с инфарктом миокарда (ИМ), гипертонической болезнью (ГБ) с выраженной гипертрофией левого желудочка (ГЛЖ), с ранней манифестацией ишемической болезни сердца (ИБС) [12, 25, 38, 78, 142], причем аллелем повышенного риска заболеваний является аллель ACE D.
Аллель АСЕ 1 ассоциирован с повышенной выносливостью при физических нагрузках у спортсменов [7]. Отмечено значительное повышение активности АПФ в тканях отделов мозга, вовлеченных в развитие когнитивных процессов [40]. Выявлено повышение частоты аллеля АСЕЧ среди пациентов с БА [132,171].
В мета-анализе, посвященном поиску ассоциаций полиморфизма I/D гена АСЕ с БА, показано, что аллель ACE D является протективным в отношении данного заболевания, генотип АСЕ 1/ 1 же не оказывает влияние на риск развития патологии, а маркером повышенного риска оказался генотип ACE I/ D [141].
Полиморфизм гена АСЕ изучен у больных сахарным диабетом (СД) типа II [22]. Согласно результатам этого исследования при сочетании аллеля АСЕ D с аллелями АСЕ 54ббА, АСЕ 3892Т повышен риск развития диабетической нефропатии.
Результаты исследований, посвященных поиску ассоциаций аллельных вариантов гена АСЕ с ПЖ, неоднозначны. Так, в работе [106] показано преобладание среди долгожителей, французов по этнической принадлежности, носителей аллеля ACE D и сделан вывод о возможном протективном характере носительства данного аллеля для долголетия. Аналогичные результаты получены и другими авторами [39, 194]. В то же время в работах не обнаружено достоверных различий по распределению частот генотипов и аллелей полиморфизма I/D гена АСЕ между возрастными группами [37,220].
Полимеразная цепная реакция синтеза ДНК и рестрикционныи 43 анализ амплифицированных фрагментов ДНК
Анализ генетического полиморфизма осуществляли с помощью методов полимеразной цепной реакции (ПЦР) и полимеразной цепной реакции с последующим анализом полиморфизма длин рестрикционных фрагментов (ПЦР-ПДРФ). ПЦР проводили на аппарате "Терцик" (ДНК-технология, Россия). Для амплификации ДНК использовали реакционную смесь объемом 15 мкл, которая содержала 1.5 мкл буфера (670 мМ трис-HCl, рН=8.6, 166 мМ (NH4)2S04, 25 мМ MgCl2, 0.01% Тритон Х-100), смесь dNTP (dATP, dGTP, dCTP, dTTP no 200 мМ каждого), 10-30 нг геномной ДНК, 1ед. Taq-полимеразы. Объем олигонуклеотидных праймеров для каждого исследованного локуса рассчитывали по следующей формуле: V=(0.137xL)/2xC, где L - длина праймера, С - концентрация праймера в оптических единицах на 1 мл [127]. Для проведения амплификации использовали программы, установленные в режиме точного активного регулирования. Температура отжига рассчитывалась по формуле: T=4x(G+C)+2x(T+A)-5, где G - гуанин, С - цитозин, Т - тимин, А - аденин [127].
Рестрикционный анализ амплифицированных участков ДНК проводили с применением эндонуклеаз рестрикции. Перечень амплифицированных локусов с указанием названия гена и его белкового продукта, типа полиморфизма и его локализации в гене, последовательностей праймеров, номенклатуры аллелей, названия эндонуклеаз рестрикции, а также размеров полученных в результате амплификации и рестрикции фрагментов ДНК представлены в табл. 2.
С целью определения длины фрагментов ДНК после ПЦР и ПЦР-ПДРФ проводили фракционирование полученных продуктов при помощи электрофореза в 7% полиакриламидном (ПААГ) или 2% агарозном гелях.
Условия электрофореза (время фракционирования, режим напряжения и силы тока) варьировали в зависимости от размера амплифицированных фрагментов ДНК. Электрофорез проводили в ІхТВЕ буфере (0.089 М трис; 0.089 М борная кислота; 0.002 М ЭДТА, рН=8.0). Перед нанесением проб на гель их смешивали с краской в соотношении 1:5. Краска содержала 0.25% бромфенолового синего, 0.25% ксиленцианола и 15% фикола. В качестве маркера размера фрагментов использовали ДНК плазмиды pUC19, рестрицированную Mspl. После окончания электрофореза гель окрашивали раствором этидия бромистого и анализировали при УФ-освещении с использованием системы гель-видеодокументации Vilber Lormat (Франция). Результаты электрофоретического разделения амплифицированных фрагментов исследованных полиморфных локусов представлены на рис. 1-5.
Для ПДРФ-анализа мтДНК были подобраны специфические для большинства европейских и азиатских популяций сайты [http://www.mitomap.org/]. Номенклатура данных сайтов, соответствующие им гаплогруппы, последовательность праймеров, названия эндонуклеаз рестрикции и размер полученных в результате ПЦР-ПДРФ анализа фрагментов мтДНК приведены в табл. 4. Амплификацию проводили в стандартной смеси объемом 15 мкл. Рестрикцию осуществляли в соответствии с рекомендациями фирм-производителей использованных рестриктаз. Полученные ПДРФ-фрагменты мтДНК разделяли электрофоретически в 2-3% агарозном геле. Результаты электрофореза визуализировали в проходящем ультрофиолетовом свете после окраски геля 1% этидием бромистым
Статистическая обработка полученных данных проводилась с использованием программного обеспечения MS Excel 98 (Microsoft), а также пакетов прикладных программ "Statistica for Windows 6.0" (StatSoft), "RxC" (Rows x Columns) и алгоритма CHAID из пакета программ SPSS (версия 14.0) Answer Tree (эффективная сегментация при помощи деревьев решений), который позволяет обнаруживать скрытые тенденции в данных. Частоты генотипов и аллелей рассчитывали по формулам [8]: 1 m Р =NU/N Р =Р +_Zp где Ри частоты генотипов АД, m количество аллелей, N,j - численность особей генотипа АД в выборке объемома N(N=Z N,j). Статистическую ошибку частот аллелей вычисляли по формуле: JrA/P (l-P V2N
Доверительные интервалы частот аллелей и генотипов рассчитывали на основе точной формулы с использованием F-распределения [8].
Показатель наблюдаемой гетерозиготности рассчитывали по формуле " э = дг , где ч)= 2-jla У - общее количество всех гетерозигот в N l J данной выборке; NtJ - число особей генотипа АД в данной выборке объема N. Теоретическую гетерозиготность определяли как ожидаемую по Харди-Вайнбергу долю гетерозигот [173]:
Анализ возрастной динамики частот аллелей и генотипов по полиморфизму I/D гена А СЕ
Частоты обнаружения аллелей PON1 Q и PON1 R у этнических татар составили 68.58% и 31.42%, генотипов PONl Q/ Q, PONl Q/ R и PONl R/ R- 46.49%, 44.18% и 9.33% соответственно. Эмпирическое распределение частот генотипов соответствует распределению, ожидаемому по уравнению Харди-Вайнберга (х2=0.361; Р=0.832). Оценка гетерозиготности в общей группе равна 44.18%. Между группами мужчин и женщин не выявлено достоверных различий в распределении частот генотипов (х2=0.696; Р=0.437) (табл. 15).
Частоты аллелей и генотипов по полиморфизму 192Q/R гена PON1 в отдельных популяциях мира, а также анализ гетерогенности популяций по данному полиморфизму приведены в табл. 7 и 8 прилож. соответственно. Группа татар схожа с группами русских (х2=1.91; Р=0.379), испанцев (х2=2.08; Р=0.354), евро-бразильянцев (х2=0.25; Р=0.911) и индусов (х2=2.89; Р=0.253).
В табл. 16 приведены частоты аллелей и генотипов с учетом возрастной периодизации; в табл. 17 представлены результаты сравнительного анализа по частотам аллелей и генотипов в возрастных группах.
Генотип PONl Q/ Q выявлен с достоверно большей частотой в средней (49.47%, Р=0.031), пожилой (48.87%, Р=0.022) и старческой (50.37%, Р=0.013) группах, чем в младшей группе (37.65%). В то же время частота обнаружения генотипа PONl Q/ Q среди долгожителей (36.79%») понижена относительно таковой в группе лиц среднего (49.47%, Р=0.039), пожилого (48.87%, Р=0.035) и старческого (50.37%, Р=0.013) возраста. Генотип PONl R/ R идентифицирован в меньшем числе случаев среди лиц старческого возраста (6.30%), чем среди лиц младшего возраста (12.35%, Р=0.034), но в большем числе случаев среди долгожителей (15.09%), Р=0.014), чем среди лиц старческого возраста. Частота аллеля PONl R в группах лиц среднего (29.47%, Р=0.030), пожилого (30.08%, Р=0.022) и старческого (27.96%, Р=0.005) возраста ниже, чем в группе лиц младшего возраста (37.35%), а в группе долгожителей (39.15%) выше, чем в группах лиц среднего (29.47%, Р=0.018), пожилого (30.08%, Р=0.015) и старческого (27.96%, Р=0.004) возраста. Таким образом, шансы достижения старческого возраста повышены у носителей генотипа PONl Q/ Q (OR=1.68, СІ 1.13-2.50), тогда как шансы достижения возраста долгожителей повышены у тех стариков, которые являются носителями генотипа PONJ R/ R (OR=2.65, СІ 1.28-5.47).
Наибольший показатель гетерозиготности отмечен в младшей возрастной группе (50.00%о), наименьший - в группах лиц среднего и пожилого возраста (42.11% и 42.09%) соответственно) (табл. 16).
По частотам аллелей и генотипов полиморфизма 192Q/R гена PON1 мужчины и женщины в отдельных возрастных группах друг от друга не отличаются (Р 0.05) (табл. 9 приложения).
С помощью алгоритма CHAID выявлены достоверные различия в группах 1-28 лет, 29-89 лет и 90-109 лет (х2==15.10; Р=0.005) (табл. 18). Анализ сравнения частот аллелей и генотипов в выделенных таким образом группах представлен в табл. 19.
Отличие в возрастной дифференциации прослеживаются в области средней группы, первые годы которой объединяются с периодом младшего возраста. Группы лиц среднего (начиная с 29 лет), пожилого и старческого возрастов оказались объединенными в одну группу. Долгожители же, как и при традиционном подходе к возрастной периодизации, выделены в отдельную группу. Использование алгоритма CHAID позволило обозначить возрастные диапазоны, между которыми прослеживаются изменения по распределению частот аллелей и генотипов среди лиц преклонного возраста, и такая возрастная градация совпадает с традиционной возрастной классификации.
Распределение частот аллелей и генотипов по полиморфизму 311C/S гена PON2 у этнических татар показано в табл. 20. Аллели PON2 C и PON2 S обнаружены в 33.30% и 66.70% случаев, генотипы PON2 C/ C, PON2 C/ S и PON2 S/ S- в 10.41%, 45.78% и 43.81% случаев. Эмпирическое распределение частот генотипов соответствует теоретически ожидаемому (х =0.669; Р=0.718). Не выявлено статистически значимых различий по частотам генотипов и аллелей между группами мужчин и женщин (х =4.713; Р=0.099).
В популяциях народов мира частоты аллелей и генотипов по полиморфизму 311C/S гена PON2 значительно варьируют (табл. 10, 11 приложения)
Частоты генотипов и аллелей в отдельных возрастных группах даны в табл. 21; результаты попарного сравнения возрастных групп по частотам генотипов и аллелей - в табл. 22.
В старческой группе генотип PON2 C/ C встречается реже, чем в группе лиц пожилого возраста (7.69% и 13.09 %, Р=0.01), а аллель PON2 C с меньшей частотой представлен в старческой группе, относительно таковой в младшей группе (30.77%) и 37.65%, Р=0.020). В группе пожилых лиц по сравнению с группой лиц среднего возраста меньше доля носителей генотипа PON2 C/ S (41.78% и 49.86%, Р=0.031). Возможно, у носителей генотипа PON2 C/ S шансы достижения пожилого возраста понижены (OR=0.72, СІ 0.54-0.97). В то же время шансы достижения пожилыми людьми старческого возраста меньше у носителей генотипа PON2 C/ C (OR=0.55, СІ 0.35-0.87).
