Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Идейно-художественная структура эпоса «аламжи мэргэн» 17
1.1. Мифопоэтическая основа улигера 17
1.2. Особенности сюжета и композиции 33
1.3. Система эпических персонажей 55
ГЛАВА II. Эпический стиль улигера «аламжи мэргэн» 84
2.1. Функция произведений малых фольклорных жанров в составе эпического повествования 84
2.2. Система художественных средств улигера 91
2.3. Ритмическая организация стихав улигере 114
Заключение 122
Библиография 125
- Мифопоэтическая основа улигера
- Особенности сюжета и композиции
- Функция произведений малых фольклорных жанров в составе эпического повествования
- Система художественных средств улигера
Введение к работе
В системе повествовательного фольклора бурят видное место занимает героический эпос, один из самых крупных и популярных жанров бурятского фольклора. Именно в силу своей огромной значимости в духовной жизни народа эпос привлекал и привлекает внимание ученых.
Бурятский эпос принадлежит к числу важнейших историко-культурных памятников, благодаря которым бурятский народ сохранил свое самосознание, самобытную этническую культуру, язык, образ жизни, традиционные нравственные принципы. Своеобразные по своему содержанию, художественно-изобразительным средствам, большие по объему, до десятков тысяч стихотворных строк, улигеры издавна стали предметом пристального внимания бурятских исследователей.
Впервые эпос «Аламжи Мэргэн» был записан американским ученым Джеремаем Куртином в 1900 году и опубликован в главе XII «Монгольские мифы и фольклор» в его книге «A Sourney in Southern Sibiria» (Boston, 1909). По предположению М.П. Хомонова, это сказание могло быть записано от сказителя Маншута Имегенова, у которого Дж. Куртин записал улигеры «Гэ-сэр» и «Еренсей» в прозаическом пересказе.
Затем данный улигер был записан известным бурятским ученым Ц.Ж. Жамцарано от эхиритского сказителя Елбона Шалбыкова в 1903 г., а в 1913 г. был издан в I выпуске «Образцов народной словесности монгольских племен» в Санкт-Петербурге. Улигер «Аламжи Мэргэн» стал известен читателям благодаря его публикации в 1936 г. в поэтическом переводе на русский язык И. Новикова. Вводная статья и комментарии к изданию были выполнены видным ученым Г.Д. Санжеевым. Затем эпос «Аламжи Мэргэн» был опубликован в 1991 г. в г. Новосибирск в серии Академии наук СССР «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» под названием «Бурятский героический эпос. Аламжи Мэргэн молодой и его сестрица Агуй Гохон». Это издание сопровождается переводом, статьями и комментариями филологического, музыковедческого и этнографического характера М.И. Тулохонова,
4 Д.С. Дугарова, Ю.И. Шейкина. Данное издание доказывает уникальность записи эпоса «Аламжи Мэргэн», который по праву можно отнести к одному из лучших образцов улигерной традиции бурят. В фондах Центра восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (ЦВРК ИМБТ СО РАН) хранится также сказительский вариант этого эпоса, записанный в 1941 г. СП. Балдаевым от Алексея Батлаева в Усть-Ордынском булуке Эхирит-Булагатского аймака.
Известно, что первоэлементом фольклорного произведения, в том числе эпоса, считается слово. Исследователей фольклора эпос интересует, прежде всего, как искусство слова. В этой связи первостепенное значение придается изучению, знанию и пониманию его поэтики.
Без изучения поэтики устного народного творчества бурят, без глубокого проникновения в художественную ткань фольклорных произведений не могут быть в достаточной мере раскрыты ни идейно-эстетическое богатство, ни национальное своеобразие фольклора, ни его роль в формировании и развитии бурятской литературы. Поэтому изучение поэтики эпоса «Аламжи Мэргэн», одного из уникальных эпических памятников бурятского народа, представляется актуальным в современной фольклористике.
Самобытность художественно-эстетических традиций бурятского эпоса подчеркивали все, кто занимался изучением проблем поэтики эпоса. По нашему убеждению, для выявления особенностей бурятского героического эпоса в целом необходимо исследование поэтики отдельных произведений.
Исследователями героического эпоса бурят вначале были сами собиратели. Изучение эхирит-булагатского эпического цикла, в состав которого входит рассматриваемый нами улигер «Аламжи Мэргэн», было начато Ц. Жамцарано еще в начале XX в. Его «Заметки о монгольском героическом эпосе» являются наиболее обстоятельными из исследований первого этапа изучения народного эпоса. Большую ценность представляют наблюдения Ц. Жамцарано над бытованием улигеров, над их исполнительской традицией. Ему принадлежит первичная классификация бурятских улигеров на эхирит-
5 булагатские и хоринские, им охарактеризованы в сравнительном плане и основные сюжеты и мотивы улигеров.
Первой крупной работой, в которой рассматривались вопросы эпического творчества бурят на общем фоне общемонгольской эпики, была книга «Монголо-ойратский героический эпос» Б.Я. Владимирцова. Ученый подчеркнул архаичность бурятских эпических традиций. По его мнению, эпос всегда жил в простонародной среде, его певцами были выходцы из народа, исполнявшие свои сказания для простого народа. Мир, воспетый в них, - это идеальный мир.
В исследовании историко-этнографических реалий, содержащихся в улигерах, небезынтересны наблюдения М.Н. Забанова. Его работа «Бытовые черты в эпических произведениях эхирит-булагатов» - первое специальное исследование эхирит-булагатского эпоса, в котором анализируется улигер «Аламжи Мэргэн», записанный Ц. Жамцарано. Плодотворными были усилия автора в анализе композиционного строения и поэтики бурятских улигеров.
В собирание и изучение героического эпоса бурят значительный вклад внес профессор Г.Д. Санжеев. Он, как и Ц. Жамцарано, делит улигеры по их содержанию на две группы. Если Ц. Жамцарано делил улигеры на эхирит-булагатскую и хоринскую группы, то Г.Д. Санжеев вместо хоринской выделяет унгинскую с подгруппой окинских улигеров. В работах Г.Д. Санжеева исследована древняя идеология на основе содержания архаичных улигеров, анализируются их идейная, тематическая и сюжетно-композиционная особенности.
Ряд важнейших исследований по бурятскому эпосу провел А.И. Уланов. В его монографическом исследовании «К характеристике героического эпоса бурят» (1957) впервые подробно анализируется мифологическая основа бурятских улигеров. Автор выдвигает свой вариант классификации бурятских улигеров: эхирит-булагатские, унгинские и хоринские. Эта классификация улигеров утвердилась в бурятском эпосоведении как наиболее приемлемая. Следующая работа А.И. Уланова «Бурятский героический эпос» (1963)
посвящена анализу исторических предпосылок становления эпоса, отражению в нем хозяйственной деятельности,* древних представлений и общественных сторон жизни бурят. Большой научный интерес представляют «Бурятские улигеры» (1968), «Древний фольклор бурят» (1974) и др. его работы, в которых исследуются проблемы исполнения улигеров, особенности фольклорного метода изображения, композиционная структура эпических памятников.
Эпическое творчество бурят как искусство слова освещено в ряде научных работ Н.О. Шаракшиновой. Ученый рассматривает эхирит-булагатские, унгинские и хоринские улигеры в плане отражения в них социальных и бытовых сторон-жизни народа, его идеологии, эстетических воззрений. Улигеры представлены в тесной связи с историей народа. Н.О. Шарак-шинова уделяет внимание не только идейному содержанию и поэтике эпоса, но призывает к изучению улигеров в сравнении с эпосом тюрко-монгольских народов. Результаты исследований опубликованы в ряде статей и монографиях «Героический эпос бурят» (1968), «Бурятский фольклор» (1969), «Героический эпос о Гэсэре», «Бурятское народное поэтическое творчество», «Героико-эпическая поэзия бурят» (1987) и др.
Заслуживает внимания изучение эхирит-булагатского варианта эпоса «Гэсэр» в работе М.П. Хомонова «Бурятский героический эпос «Гэсэр»: Эхирит-булагатский вариант» (1976). Автор раскрывает структурное, сюжетное, идейно-художественное своеобразие эпоса варианта М.Имегенова. Интересны наблюдения исследователя о мифическом характере образа Гэсэра, об отражении в улигере архаических представлений, древних форм семейно-брачных отношений. В работе анализируются изобразительно-художественные средства и особенности поэтического языка данного эпоса.
Содержательной предстает работа Е.Н. Кузьминой «Женские образы в героическом эпосе бурятского народа» (1980), в которой выявляются генетические истоки женских образов и их эволюция в эпосе. Автор исследует функционирование женских образов в улигерах, выделяет основные типы ге-
7 роинь (прародительница, дева-воительница, дева-покровительница, дева-воскресительница, земные сестры богатырей). В работе анализируется система художественных средств, использованных в изображении женских персонажей. В качестве основных выделены: «портрет, поступки и действия героинь, отношение второстепенных действующих лиц эпоса к главным героям, их речевая характеристика» [62:149].
СЮ. Неклюдов провел обширное исследование теоретического характера по героическому эпосу монгольских народов. Ученый дает полную характеристику книжным и устным вариантам Гэсэриады, тщательно исследует их взаимосвязи, рассматривает этапы развития эпоса монгольских народов на огромном фактическом материале [75].
Одно из ведущих мест в изучении поэтики бурятского героического эпоса принадлежит С.Ш. Чагдурову. Своими трудами «Стихосложение Гэсэриады» (1984), «Поэтика Гэсэриады» (1993) он внес большой вклад в разработку проблем поэтики бурятского эпоса. Им высказаны глубоко принципиальные мысли о пропорции «золотого сечения» в эпосе. В своих работах С.Ш. Чагдуров широко привлекает материалы эпических сказаний народов Сибири. Выявляя национальную специфику эпоса, исследователь обнаруживает сходные явления, обусловленные общими закономерностями эпоса как особого жанра. Они порождают типологически сходные мотивы и сюжеты. Теоретические высказывания С.Ш. Чагдурова и его методы анализа эпоса «Гэсэр» имеют большое методологическое значение.
С.Ш. Чагдуров на основе сравнительно-исторического исследования большого языкового материала изучил проблему происхождения Гэсэриады, ее поэтики и стихосложения. Его работа «Стихосложение Гэсэриады» посвящена сложнейшей проблеме взаимовлияния содержания и формы. «Канон Алтан Хэблиг» является его открытием в национальном эпосоведении. Обращение к этимологии слова «xyYP»? а затем анализ понятия «хэб» приводят его к формуле «хэблиг», а затем «алтан хэблиг», то есть к пропорции золотого сечения в эпосе.
Бурятская фольклористика на современном этапе ее развития обогатилась новейшими исследованиями в области эпосоведения. Пути развития эпоса «Гэсэр», его общность с эпосом других монгольских народов, вопросы теории и истории эпоса исследуются в трудах ученых Д.Д. Гомбоин, Е.О. Хундаевой, Д.А. Бурчиной, Э.А. Уланова, Б.С. Дугарова и др.
В работе Д.Д. Гомбоин «Эхирит-булагатские улигеры» (1990) исследуется типология сюжетной и образной системы улигеров эхирит-булагатской группы, в которой рассмотрен и «Аламжи Мэргэн». В работе показана эволюция сюжетного строя ранних улигеров, постепенное усложнение их структуры, изменение идейной и мировоззренческой основы в соответствии с поступательным развитием общественных отношений, обогащение и взаимодействие мотивов. В ней прослеживаются диалектика постепенного формирования образной системы улигеров, развитие и трансформация персонажей от древних зооморфных, зооантропоморфных к образам собственно человеческого плана.
Неопубликованные ранее материалы по эпосу приведены в работах Д.А. Бурчиной «Гэсэриада западных бурят» (1990), «Героический эпос ун-гинских бурят» (2007). Ученый рассматривает различные варианты бурятского героического эпоса «Гэсэр».
Заслуживают внимания работы Е.О. Хундаевой, посвященные Гэсэ-риаде. В работе «Бурятский эпос о Гэсэре: символы и традиции» (1999) рассмотрены проблемы знаковой природы эпоса, религиозные и бытовые традиции, числовая символика, отраженные в эпосе. Другая работа «Бурятский эпос о Гэсэре: связи и поэтика» посвящена вопросам поэтики бурятской и монгольской Гэсэриады.
Интересной предстает работа Б.С. Дугарова «Сакральный мир бурятской Гэсэриады: небесный пантеон и генезис героя» (2005), в которой ученый изучает сакральный комплекс мифологических представлений бурят, обозначенных в эпической интерпретации мира тэнгристских божеств и их пантеона.
Немаловажный научный интерес представляет работа Э.А. Уланова «Эпос в развитии бурятской словесности: аспекты поэтико-стадиальной эволюции художественного мышления» (2003). Данная работа является целостным исследованием бурятской словесности в гармоничном триединстве ее составляющих (миф-фольклор-литература), а также промежуточных фаз стадиального развития, и в особенности эпоса, различных аспектов эволюции художественного мышления, мифо-фольклорного и литературного взаимодействия.
В связи с повышением интереса к изучению богатейшего эпического наследия народов нашей страны вопросы теории эпоса стали предметом специальных исследований ведущих ученых. В своих трудах В.М. Жирмунский и В.Я. Пропп выдвигают проблемы генезиса, истории и сущности эпоса. В разрешении этих проблем оба автора пользуются историко-типологической и сравнительной методикой. В.Я. Пропп, изучив эпос сибирских народов, устанавливает предысторию русского эпоса и ставит вопрос об историзме эпоса [86]. В.М. Жирмунский исследует фольклорные произведения генетически родственных и неродственных народов [49].
Актуальные принципы советского эпосоведения, вопросы методологии, генезиса и поэтики эпоса рассматриваются в ряде трудов советских фольклористов: Б.Н. Путилова, Е.М. Мелетинского, В.М. Гацака, С.С. Сура-закова, И.В. Пухова и др.
Особый интерес среди трудов по поэтике представляют работы Е.М. Мелетинского, А.В. Кудиярова, в которых вопросы стиля бурятского эпоса рассматриваются в свете монголоязычной эпической традиции. А.В. Кудия-ров отмечает, что закономерными художественно-стилевыми воплощениями эпических традиций бурят, калмыков, монголов является такой ряд стилевых выражений, как усложненная эпитетика, художественная вариация, совокупность кеннингов, образные иносказания. Исследователем дан обстоятельный анализ эпической стилистики [61].
Высказывания по вопросам жанрового содержания эпоса постоянно продолжались и продолжаются, причем не только со стороны фольклористов. Ценный вклад в эту область вносят и востоковеды, критики и литературоведы.
Приступая к изложению своих воззрений на сущность эпоса вообще и «Аламжи Мэргэна» в частности, подчеркнем, что изучение его теории, поэтики возможно лишь на базе сохранения и использования имеющихся обобщений, тех больших достижений, которые сделаны учеными многих поколений, оставивших нам замечательное наследие. Проблема теоретической поэтики выдвинута в работе А.А. Потебни «Из записок по теории словесности» (1905). Вопросы исторической поэтики разрабатывались в трудах академика А.Н. Веселовского [32].
Новаторский морфологический подход к художественному произведению как к целостному феномену стал систематически разрабатываться сравнительно недавно. Первые шаги в этом направлении были сделаны русской филологической школой (работы А.П. Скафтымова, В.Б. Шкловского, В.В. Виноградова и др.). Однако в качестве научной теории высказанные учеными глубокие наблюдения так и не оформились.
Принципы сравнительно-исторического анализа разработаны и изложены в трудах О.М. Фрейденберга, В.М. Жирмунского, Н.И. Конрада, Г.Н. Поспелова, П.А. Гринцера и др. ученых.
Актуальность исследования определяется тем, что в настоящее время, когда определены основные сюжетно-тематические, жанровые особенности, образная система эпических произведений бурятского фольклора, возникает необходимость расширения исследовательского поля с учетом фактора развития современного общества и появления научных концепций и теорий.
Эхирит-булагатские улигеры, к которым относится анализируемый нами эпос «Аламжи Мэргэн», рассматриваются в бурятской фольклористике как ранний, сохранивший архаические черты, этап эпического творчества бурят. Поэтому вполне закономерно, что они вызывают пристальное внимание
исследователей. История изучения бурятского героического эпоса показывает, что по праву наиболее исследованным является сказание о Гэсэре, в то же время, такие значительные по объему и содержанию улигеры, как «Аламжи Мэргэн» (5297 стихотворных строк), не рассмотрены в должной мере.
В свою очередь актуальным представляется системное исследование разных вариантов эпоса «Аламжи Мэргэн», особенно в сфере таких проблем, как соотношение архаичных и более поздних мотивов, образной системы, сюжетно-композиционной конструкции. Без изучения поэтики отдельных произведений, в данном случае улигера «Аламжи Мэргэн», без глубокого проникновения в его художественную ткань не могут быть в достаточной степени раскрыты ни семантическое богатство, ни национальное своеобразие и особенности бурятского эпоса и фольклора в целом.
Анализ основных художественных принципов, использованных в эпосе «Аламжи Мэргэн», позволяет выявить общие закономерности структурали-
г-
зации типологически близких к эпосу «Аламжи Мэргэн» произведений якутского, тувинского, хакасского и других народов. Все вышеизложенное обусловливает актуальность изучения общей структуры, образной системы, эстетической функции и языковых особенностей данного эпоса, еще не являвшихся объектом специального исследования.
Объект исследования является бурятский эпос «Аламжи Мэргэн».
Предмет исследования определяется поэтика эпоса «Аламжи Мэргэн».
Общие характеристики поэтики эпоса, безусловно, складываются на основе изучения частных вопросов, отдельных художественных средств, приемов и т.д.
Изучение поэтики предполагает объективный анализ эпоса, рассмотрение его идейно-художественных принципов, системы образов, сюжета, композиции, как способов выражения образного освоения действительности. Поэтика (от греч. - поэтическое искусство) — один из старейших терминов литературоведения, который позднее проник и в фольклористику. Проблемы
12 поэтики могут ставиться в общетеоретическом плане, применительно к возможностям бурятского фольклора как такового, или на материале отдельного жанра, как совокупность компонентов художественной формы произведений словесного искусства (сюжет, композиция, явления языкового стиля, ритм, метр и рифма). В более широком смысле поэтика включает в себя не только эти компоненты, но и также понятия родов и жанров, принципов и методов отражения действительности.
Рассматривая вопросы поэтики бурятского героического эпоса «Алам-жи Мэргэн», мы будем касаться ее проблем на уровне анализа тематической образности, сюжетного состава, композиционного строя и идейного смысла, что поможет глубже понять содержание эпоса.
Анализируя поэтику сюжета, композицию и художественно-выразительные средства, мы пытаемся обнаружить центральную формирующую силу и единую связь, и функциональную значимость всех частей. Для этого важно раскрыть художественное значение поэтических приемов и средств, их взаимную связь и характерную эстетическую форму.
Целью диссертации является выявление своеобразия поэтики эпоса «Аламжи Мэргэн», особенностей его эпического содержания и стиля, мифологической основы и генетических связей.
В соответствии с данной целью диссертантом сформулированы следующие конкретные задачи:
в выявить мифологические модели и представления, реализованные в
эпосе;
определить функциональную значимость эпических персонажей;
раскрыть роль и значение малых фольклорных жанров в составе эпического произведения;
изучить многообразие проявления художественно-выразительных средств в эпическом повествовании;
охарактеризовать ритмическую организацию стиха улигера.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первый опыт диссертационного исследования, посвященного изучению поэтики бурятского эпоса «Аламжи Мэргэн». Новизна заключается в выявлении сходства и различия между двумя вариантами эпоса «Алам-жи Мэргэн» (Е. Шалбыкова и А. Батлаева), записанными учеными-фольклористами Ц.Ж. Жамцарано и СП. Балдаевым, последний из которых впервые нами вводится в научный оборот. Также в работе рассматривается в сопоставительном плане сюжетика варианта данного эпоса в записи Дж. Куртина в переводе с английского языка, являющегося первой его фиксацией и неизвестной в монголоязычной фольклористике. Новым представляется раскрытие художественных принципов симметричности в структуризации сюжета и всего содержания эпоса «Аламжи Мэргэн», двоичности его образного центра.
Материалом исследования послужили варианты улигера «Аламжи Мэргэн»: вариант, записанный Ц.Ж. Жамцарано от бурятского сказителя Ел-бона Шалбыкова и изданный в академической серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока»; рукописный вариант улигера, записанный СП. Балдаевым от сказителя Алексея Батлаева, хранящийся в фондах Центра восточных рукописей и ксилографов (ЦВРК) ИМБТ СО РАН; англоязычный прозаический вариант, записанный Дж. Куртином от эхирит-булагатских сказителей, предположительно, от Маншута Имегенова, а также тексты бурятских улигеров, опубликованные в разное время.
Теоретической и методологической основой диссертации послужили положения об исторической обусловленности формирования и бытования памятников культуры, принцип объективизма и историзма в изучении духовного наследия, учение о конкретно-историческом и системном изучении явлений в их многосторонних связях.
Методологическую основу настоящей работы составили труды ведущих отечественных теоретиков Е.М. Мелетинского, В.М. Жирмунского, А.Н. Веселовского, В.Я. Проппа, О.М. Фрейденберга, В.Н. Топорова, Б.Н. Пути-
14 лова, В.М. Гацака, СЮ. Неклюдова, С.С. Суразакова, И.В. Пухова, А.В. Ку-диярова и др. В работе использованы исследования, посвященные изучению проблем бурятского эпического творчества, в частности труды Ц. Жамцара-но, Б.Я. Владимирцова, М.Н. Забанова, Г.Д. Санжеева, А.И. Уланова, Н.О. Шаракшиновой, С.Ш. Чагдурова, М.П. Хомонова, Е.Н. Кузьминой, М.И. Ту-лохонова, С.С. Бардахановой, Е.О. Хундаевой, Б.С. Дугарова, Д.А. Бурчиной, М.Н. Намжиловой, Р.А. Шерхунаева и др.
В исследовании использован комплексный анализ фольклорного текста, включающий в себя структурно-семантический и сравнительно-типологический методы, которые позволяют изучить бурятский эпос, сопоставляя его варианты, различающиеся по своим стадиальным признакам, и проводить параллели с эпосами других народов. Применение текстологического анализа способствует выявлению художественных особенностей и вариативных мотивов в улигерном тексте.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что в ней впервые интерпретируется сюжетно-композиционная основа эпоса «Аламжи Мэргэн» как проявление принципов симметричности и дво-ичности. В этом видится определенный вклад в теорию эпоса и в этнопоэти-ку. Результаты, выводы и отдельные положения, выдвинутые в работе, могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях проблем поэтики эпоса народов Сибири в контексте изучения закономерностей развития устного народного творчества.
Материалы и результаты диссертационного исследования могут найти применение при составлении учебников, учебных пособий для ВУЗов и общеобразовательных школ, при разработке спецкурсов, лекционных и практических занятий по фольклору для гуманитарных факультетов.
Апробация и внедрение результатов. Основные положения диссертации докладывались на научно-практической конференции «Гэсэриада и аспекты ее изучения в культуре народа» (Улан-Удэ, 2003), международной научной конференции «Мир фольклора в контексте истории и культуры мон-
15 гольских народов» (Иркутск, 2005), международной научно-практической конференции «Бурятский язык и культура в условиях глобализации» (Улан-Удэ, 2005), научной конференции «Актуальные проблемы лингвистической культу рол огии-3» (Москва, 2005), региональной научной конференции «Методологические проблемы изучения истории литератур народов Сибири» (Кызыл, 2006), региональной научной конференции «Сибирь - единое фольклорно-литературное полиэтническое пространство» (Улан-Удэ, 2006), международной научно-практической конференции «Баяртуевские чтения -1. Мир бурятских традиций в контексте истории и современности» (Улан-Удэ, 2008).
Основные положения, выносимые на защиту:
Художественное единство эпоса «Аламжи Мэргэн», органично соче
тающего воинскую и брачную тематики, определяется развитием матримо-
ниальной и семейной темы в кругу родоплеменных отношений. Судьба ро
да и его продолжение - ценностный стержень эпоса, его идеологическая ус
тановка.
Исходя из полного названия эпоса «Аламжи Мэргэн хубуун Агуй Гое охон дуухэй хоёр» (буквально: Аламжи Мэргэн парень и Агуй Гохон сестрица) в эпосе использован принцип симметричности в структуризации сюжета, по которому созданы два равнозначных сюжетообразующих центра: Аламжи Мэргэн и Агуй Гохон, каждый со своей содержательной характеристикой. Обе эти самодостаточные сюжетные линии определяют основные эпические действия.
Архаический характер эпоса «Аламжи Мэргэн» доказывается наличием большого пласта мифологических мотивов и образов, неустойчивым взаимодействием системы патриархальных и матриархальных отношений.
Основные компоненты повествования в двух вариантах эпоса «Аламжи
Мэргэн» (А. Батлаева и Е. Шалбыкова) обнаруживают разную степень со
храняемости, но сюжетно-композиционное строение эпического произведе-
ния обладает значительной устойчивостью, за исключением контаминации с эпосом «Гэсэр» в варианте А. Батлаева.
Поэтическая система эпоса «Аламжи Мэргэн» характеризуется единством художественного стиля, отличающегося многообразием художественно-изобразительных средств, способствующих расширению миромодели-рующих возможностей улигера.
Художественный язык эпоса «Аламжи Мэргэн» обогащается за счет содержащихся в нем других жанров фольклора, особенно благопожеланий и пословиц.
Структура и содержание работы определяются логикой раскрытия проблемы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Мифопоэтическая основа улигера
Эпос «Аламжи Мэргэн», относящийся к группе эхирит-булагатских улигеров, выделяется в бурятской эпической поэзии глубиной своего идейно-художественного содержания, в котором заметно проявляется архаический компонент наряду с более поздними напластованиями, многозначностью образного ряда, богатством языка и изобразительно-выразительных средств. Формообразующей для него является мифологическая модель миропонимания. Известный исследователь фольклора монголоязычных народов СЮ. Неклюдов утверждает, что бурятские улигеры, в особенности эпос эхиритов и булагатов «построен почти исключительно на мифологическом фонде» [75: 83].
Мифологический сюжет является архетипической основой эпических произведений, элементы мифологической картины мира выделяются во многих бурятских улигерах. Мифологический комплекс весьма сложен, так как он прошел длительный путь формирования. Мифологические образы сначала олицетворяли силы тьмы и мрака, зимы и холода, болезни и смерти.
Исследователь С.С. Бардаханова выявляет в бурятских улигерах значительный пласт сказочно-мифологического характера, «свидетельствующий о том, что в формировании фонда эпических сюжетов и мотивов немаловажную роль сыграли архаические сказки и мифы. Генетические и функциональные связи сказочных и мифологических элементов с другими сюжетными компонентами, их роль и значение в композиционной, идейно-тематической разработке улигеров, своеобразие эпической структуры, поэтики, художественного осмысления явлений природы и общества — все это показатели уровня развития эпического творчества бурят» [24: 11].
Мифологизм улигера «Аламжи Мэргэн» выявляется на самых различных уровнях. Так, в эпосе повествование начинается с формулы: В ранние времена, В благоприятные времена, Во времена славные, Когда бумага была тонкой, . Без поясов было легко, Без рукавиц было тепло... Урайнай уриндо-ло, Урин сагай туруунде-ле; Сагай юунэй сарюунда, Саарпан юунэй нимэгэнду, .. . Бэ1тэ угэй бэлэндэ, Бээлэй угэй дулаанда... [3:стх. 9-12, 15-16]
В этом зачине упоминается время происхождения событий, излагаемых в эпосе «Аламжи Мэргэн». Как известно, не только рассматриваемый нами эпос, но и почти все другие бурятские улигеры начинаются с подобного зачина, в котором «...время действия отождествляется с мифическим временем первотворения» [71: 269].
Своеобразие же данного зачина в том, что здесь проводится сопоставление времени исполнения эпоса сказителем и эпического времени первоис-токов: «без поясов было легко», «без рукавиц было тепло», «бумага была тонкой». Идеализируется не только время первотворения, что свойственно жанру эпоса вообще, но также выявляется осознание самим улигершином древности тех времен, о которых он рассказывает.
Нэгэ хатхуур шихээрээ Улгун сагаан дайдаяа Узуур хатхан шагналайл, Нэгэ хатхуур шихээрээ Ундур сагаан тэнгэръеэ Уулэйн хатхан шагналай. [3:стх. 1829-1835] В эпосе «Аламжи Мэргэн» предстает мифологическая оппозиция мира небесного и земного. Такое представление реализуется в эпической формуле описания коня: Одним остроконечным ухом В широкую чистую землю Вонзившись, прислушивался, Другим остроконечным ухом В высокое светлое небо, В облака вонзившись, прислушивался. Здесь и далее перевод наш
Это описание показывает возможности всеобъемлющего видения коня эпического героя, которое простирается на все уровни бытия: небесный мир и земной. В данном случае проводится параллель земли и неба, которым дается сходная, закономерная для эпического описания положительная оценка, что выражается в цветовой характеристике и земли, и неба — «сагаан» (белый).
Небесный мир олицетворяет Эсэгэ Малаан тэнгэри. Как известно, «значимость Эсэгэ Малаана в мифопоэтической традиции эхирит-булагатов во многом связана с его высокой теологической репутацией в религиозной мифологии бурят. Он исстари считается главой девяноста девяти тэнгриев, даятелем жизни людям и их благодетелем» [46: 14]. В эпосе «Аламжи Мэр-гэн» он опосредованно помогает эпическому герою, даруя продолжение его рода благодаря просьбе его побратима Хана Орла-птицы. В данном случае реализуется как одна из граней мифологемы «...универсальная функция орла как творца возродителя природы...» [42: 21]. Образы небесного мира связаны именно с Ханом Орлом-птицей. Исследователь Л.С. Дампилова отмечает, что «связующими миры перевозчиками в песнопениях зачастую выступают мифологические птицы...» [42: 17], одной из которых является орел - «почитаемое божество общебурятского значения...» [42: 20]. Образ орла, как известно, является также универсальным зооморфным символом во всей индоевропейской мифологии. В улигере «Аламжи Мэргэн» именно дочери хана Орла-птицы, которых спасает Агуй Гохон, говоря о живых существах, делят их на имеющих небесное и земное происхождение, и относят своего спасителя к миру земному: Ундурэйшье ахай адали байнал, Он на небесного сына похож, Улгунэйшье ахай адали байнал! И на земного сына похож! Улгунэй ахай дайеымнай дарабал! Сын земли нашего врага победил! [3:стх. 3268-3269] Хан Орел-птица кружит в девятиярусном небе. Как отмечает комментатор изданного текста эпоса М.И. Тулохонов, «в бурятской мифологии и Аламжи Мэргэн, Притянув солнечные лучи, Поднялся на небо, К небесной швее Обратился. Красивую одежду
Ею сшитую принес. эпосе небо имеет несколько сфер - три, семь, девять. Эти нечетные цифровые обозначения обычно используются при характеристике неба в противоположность четным цифровым обозначениям Земли - четыре, восемь...» [3: 299]. Представление о небожителях предстает в эпизоде, когда Аламжи Мэр-гэн, чтобы одеть свою сестру при ее возвращении, обращается к небесным швеям:
Аламжи Мэргэн хубууниин Наранай дул уы татажи Огторгодоо гаралайл, Огторгоёо оёдолшиндо Уруулдажи ошобо. Ундухуйн пайхан хубсапайе Оюулажи асарбал. [3: стх. 4894-4900]
Особенности сюжета и композиции
Для выявления особенностей поэтики сюжета эпоса важное значение имеет рассмотрение характерных признаков сюжетосложения. Как известно, главным признаком эпического повествования является сюжетность. В эпосе сюжет выступает как система событий и действий. Сюжет, по А.Н. Веселов-скому, — это сложная схема, слагающаяся из уже известных, стабилизированных в традицию мотивов - минимальных единиц сюжета [32].
Одним из самых основных и закономерных подходов в выявлении будущего жанрового признака эпоса является тот подход, который учитывает характер сюжета. Сюжет - универсальная категория в поэтике эпоса, одна из форм художественного воплощения идейно-тематического содержания произведения.
Сюжет в народном героическом эпосе «Аламжи Мэргэн» имеет свою специфику. Для его раскрытия, прежде всего, важно определить временные и пространственные характеристики.
Как отмечает большинство исследователей бурятского эпоса, улигер «Аламжи Мэргэн» отшлифовывался столетиями, он содержит в себе характерные черты и особенности фольклорно-мифологического мышления ушедших времен. Несмотря на наличие в нем эпизодов, повествующих о раннем периоде развития общества, сказание об Аламжи Мэргэне может быть отнесено к эпохе разложения родовых отношений.
Эпос — это возведение в абсолют жизнеподобных форм образности, которая, формально развертываясь во времени (как движение сюжета), своим содержанием воспроизводит пространственно-временную картину мира. Техника изображения включает в себя, помимо типа рассказчика-повествователя и связанной с ним повествовательной перспективы, обязательное отношение к пространству и времени. Время находит свое отражение в художественном тексте, во-первых, как нечто последовательное, непрерывное, и, во-вторых, как многоплановый прерывистый фон произведения с ретроспективным (обращение к прошлому) показом событий.
В улигере «Аламжи Мэргэн» разворачивается эпическое время. Как писал М.М. Бахтин, «... предметом эпопеи служит национальное эпическое прошлое, «абсолютное прошлое», по терминологии Гете и Шиллера; источником эпопеи служит национальное предание...; эпический мир отделен от современности, то есть от времени певца (автора и его слушателей) абсолютной эпической дистанцией» [25: 456]. По мнению исследователя, для сказителя мир исторического прошлого его народа имеет ценностно высшее значение. Вследствие этого эпическое время характеризуется широтой охвата, масштабом изображения, неспешностью течения.
Нужно отметить, что временная ориентация повествования — одна из наиболее существенных характеристик художественного текста.
В эпосе выделяются два типа художественного времени: повествовательное время и сюжетное время. Сюжетное время - это время объективной реальности, непосредственно выражаемой в художественном тексте, а повествовательное время - это время объективной реальности, преобразованное эпическим отношением повествователя к событиям, описанным в произведении.
Повествовательное время, т.е. время объективной реальности, преобразованное эпическим отношением улигершина к событиям, описываемым в эпосе, наиболее характерно для текстов, организуемых рассказчиком.
Сюжетное время в бурятском эпосе ситуативно, тесно связано с сюжетом. По мнению Б.Н. Путилова, «время, не заполненное действием, собственно не существует как время. Все его течение подчинено сюжетным задачам и внутреннему движению сюжета» [91: 211]. Время в эпическом тексте развивается в связи с движением героя в пространстве. Сюжетное время убыстряется там, где изображается поединок Аламжи Мэргэна с мангадхаем.
Время в сюжете сокращается тем, что перед слушателями почти мгновенно проходит целый ряд пейзажных зарисовок. Богатырь проскакал мимо океана, ледяной горы, рек и морей. Протяженность пути может передаваться состоянием героя и богатырского коня: утомленностью, изнуренностью, чувством голода. Алаг саазгайн дуугаар По голосу пестрой сороки Убул гэжи хатарбал, Начало зимы узнавая, Алтахан ерьеэхэйн дуугаар По пению золотого жаворонка Нажир гэжи хатаржи, Наступление лета угадывая, Арилажи талиибал. Он мчался все дальше. [3: стх.1361-1365]
Сказитель стоит как бы вне изображаемого им мира событий и людей. В эпосе реализуется принцип объективного повествования. Улигершин Е. Шалбыков придает содержанию рассказываемых им героических поединков типизированный всеобъемлющий характер. Эпос рассказан незримым повествователем-наблюдателем в эпической манере, он наблюдает за действием со стороны, но в процессе его непосредственного становления. Как отмечает исследователь, «для сказительского мастерства Е. Шалбыкова было характерно обязательное воспроизведение улигера не только в полном виде, с сохранением всех его составных частей, но и соблюдение той последовательности расположения эпизодов, которая сложилась издавна и сохранялась всегда. Поэтому сказитель с равным вниманием относится к подаче любого структурного компонента улигера, сохраняя единый замысел произведения и стиль исполнения». [3: 29].
Пространство улигера «Аламжи Мэргэн» многоплаыово. В.Я. Пропп отмечает, что «фольклор знает только эмпирическое пространство, т.е. то пространство, которое в момент действия окружает героя» [87: 96]. Действие в улигере начинается с того, что герой выезжает из дома. Путь героя как бы представляет стержень повествования.
Любые расстояния вносят в эпос масштабность, значительность. Герои в эпосе передвигаются с необыкновенной скоростью, и путь их труден и нелегок.
Функция произведений малых фольклорных жанров в составе эпического повествования
Произведения устного народного творчества бурят имеют общие, сходные черты, которые организуют жанры в систему как полнокровно функционирующий целостный художественный организм. «Проблема взаимоотношения и взаимосвязи художественных форм и средств, - отмечает Н. Кравцов, - приводит к постановке вопроса об их системе, которая должна изучаться исторической поэтикой фольклора. Система же всегда отличается основным признаком - целостностью, органичностью» [126: 77].
Одной из проблем изучения бурятского героического эпоса является трансформация фольклорных жанров и форм в художественном составе ули-геров.
Факт вхождения произведений одного жанра в состав другой жанровой системы и функционирования в иной художественной структуре не говорят о перерождении жанра в целом. «Произведения одной жанровой системы, -отмечает Б.Н. Путилов, - могут трансформироваться в произведения другой жанровой системы (песня превращается в предание), могут быть случаи межжанрового взаимовлияния (мотивы легенды проникают в песню). Все такие случаи можно рассматривать как результат реального процесса фольклорной жизни» [90: 94].
Бурятский героический эпос «Аламжи Мэргэн», как и многие другие не менее известные эпические произведения, «растворил» в своем художественном составе и сконцентрировал в себе разножанровые произведения.
Здесь мы избрали объектом своего исследования присутствие и функционирование жанров благопожеланий (уреэлнуудХ пословиц (оньпон угэнууд) поговорок (хошоо угэнууд) в художественно-структурном составе эпоса «Аламжи Мэргэн».
Пословицы, поговорки, благопожелания и другие малые жанры фольклора живут и функционируют в жанровой системе устной поэзии бурят как автономный, самостоятельный вид словесного искусства. Тем не менее, как отмечает исследователь малых фольклорных жанров С.С. Бардаханова, «в эпических жанрах устнопоэтического творчества находим большое количество афоризмов, которые при умелом использовании для лаконичной характеристики определенных моментов повествования становятся органической частью улигера, сказки или легенды» [23: 28].
Действительно, пословицы и поговорки - основополагающий словарный материал богатого и гибкого языка эпоса «Аламжи Мэргэн». Роль их особо возрастает в диалогах и монологах персонажей улигера. В устах героев они варьируются, обогащаются, переставляются в рамках эпического повествования. Так, народная пословица: Эрэ хун зориЬюндоо, Мужчина [добьётся} задуманного, Эхэнэр хун эсхэпэндээ. Женщина [сошьет] скроенное. [3: стх. 938-939] употребляется в эпосе как в стереотипной форме, так и в различных вариаци ях. В процессе развития сюжета оно как бы проходит процесс толкования, вслед за выше приведенными строками следует другая вариация пословицы: Эрэй хубуун ээлжээтэй, У мужчины есть свой черед, Эреэн могой хоротой. У пестрой змеи есть свой яд. [3:стх. 1552-1553]
Такое пространное объяснение расшифровки пословицы в процессе сюжетного развития в эпосе служит более детальному раскрытию образа Аламжи Мэргэна, демонстрации того, в каких трудных условиях приходилось ему совершать подвиги ради своего народа.
Пословица бытует в эпосе «Аламжи Мэргэн» по тем же своим законам самостоятельного бытования. Растворяясь в улигерном тексте, сливаясь с сюжетом, пословица часто гармонирует с эпической рифмой. Иносказательный смысл пословицы: Эрэ хуниин залуудаа, Мужчина хорош в молодости, Эшигэнэй михан халуундаа Козлятина хороша горячая. [3:стх. 936-937] раскрывается в процессе развития сюжета эпоса, когда дядья Аламжи Мэргэ-на Хара Зутан и Шара Зутан замыслили погубить своего племянника и завладеть его имуществом. С этой целью они посылают Аламжи Мэргэна к 600-головому мангадхаю. Происходит как бы сращение пословицы с эпическим сюжетом. В устах сказителя она иногда видоизменятся, не теряя, однако, своего первоначального значения.
Приведенная пословица бытует в эпосе и в другом варианте: Залуу хууниин эдирхуу? Молодой человек бывает хвастли вым, Гулугу нохой nryoypxYY- Щенок бывает задиристым. [3:стх. 483-484]
Речь эпических персонажей изобилует афоризмами так же, как и речь любого бурята, хорошо владеющего богатством родного языка. В пословицах и поговорках выражены правила житейской мудрости, воплощены повседневный быт и нравы народа, отчетливо сформулированы нормы морали: каким должен быть идеальный человек, каковы должны быть его поступки, его отношение к старшим, родителям, противникам.
В эпосе «Аламжи Мэргэн», так же как и в других улигерах, значительную роль играет и жанр благопожеланий. Генетически они восходят к архаическим жанрам-заговорам, заклинаниям. Заговорная формула связана со стремлением древних людей силой слова повлиять на стихийные, враждебные людям явления природы. Люди глубоко верили в силу слова, в волшебные действия слова. В большинстве своем благопожелания (уреэл) в эпосе сохранили свое назначение - пожелание счастья, благополучия, не теряя при этом главного назначения - словом влиять на будущие события. Благопожелания в данном улигере тесно связаны с определенными обрядами, с магией слова.
Система художественных средств улигера
Стиль эпического произведения, система его изобразительно-выразительных средств обуславливается наличием «абсолютной эпической дистанции» [25: 456] между временем сказителя и временем эпоса. Как известно, «ценностно-временная превосходная степень...реализуется как в отношении людей, так и в отношении всех вещей и явлений эпического мира» [25: 458]. В «Аламжи Мэргэне» улигершин Елбон Шалбыков воспроизводит в образной форме события, восходящие ко времени образования его родного племени эхиритов и булагатов. Это далекое время - время истоков мыслится сказителем в ценностном отношении в наивысшей степени. Отношение певца определяет всю систему художественных средств, направленных на воссоздание зримой картины самодостаточного и прекрасного мира, в котором, если и нарушается исходный порядок, то обязательно восстанавливается благодаря усилиям эпического героя. Важное значение имеет в сохранении этого принципа преемственность сказительской традиции, особенности ее бытования. Так, в определении эпического стиля «Аламжи Мэргэна» (сказительско-го варианта Елбона Шалбыкова, записанного в 1903 году Ц. Жамцарано) важно сопоставить его с вариантом Алексея Батлаева, зафиксированного в 1941 году СП. Балдаевым. Стилевое своеобразие рассматриваемого нами памятника состоит в исключительной отточенности художественной формы, совершенной по красоте слога и языка. В нем воплотились свежесть и острота народного слова, донесшего из глубины веков народную память о самых важных для него событиях.
Общеизвестно, что наиболее значимой характеристикой языка фольклора, и, в частности, эпоса является традиционность. В системе художест венных приемов, используемых сказителями, типические места и постоянные эпические формулы занимают значительное место и относятся к наиболее ярким компонентам языка. Они являются формульной основой и составляют основной фонд художественно-поэтической традиции эпоса. Типические места состоят из отшлифованных стихотворных блоков, с помощью аллитерации и параллелизма, обеспечивающих определенную ритмику речи сказителя. Помимо технической роли, когда формулы облегчают сказителю, на память воспроизводящему сюжетную канву улигера, обрисовку сходных ситуаций, есть в этих формулах и глубокий смысл: они говорят о постоянстве гармонического состояния эпического мира.
Бурятскому эпосу, как и эпосам других народов, свойственны устойчивые элементы стиля: эпические формулы. Эпические формулы выступают составными элементами типических мест эпоса. Типические места - это сходные описания, встречающиеся в разных сюжетах сказаний для выражения той или иной темы или состояния, например, богатырской езды, гнева, поединка героя и т.д. выражение становится формулой только тогда, когда оно постоянно употребляется в репертуаре сказителя. Основной и главной чертой формулы является ее повторяемость. Сказитель, отлично знающий эпическую традицию, в ее пределах может допустить варьирования и видоизменения.
Это готовый «строительный» материал поэтического стиля эпоса, значительно помогающий сказителям изложению сюжета. Пользуясь целым набором традиционных стилистических клише в процессе исполнения, сказители могут незначительно изменять, варьировать их по-своему, сохраняя при этом опорные слова, в зависимости от той или иной ситуации, с присущими им стилевыми оттенками. Иногда сказитель держит в памяти, повторяя подчас буквально почти весь перечень, веками сложившийся, формулы, переданные по традиции от предыдущих поколений. В их построении, содержании и перечне сказывается основная техника или один из поэтических прие мов эпической традиции, способствующий воплощению идеальной сущности изображаемого.
Устойчивость, традиционность и повторяемость - основной признак эпических формул и типических мест.
В типических формулах, как было сказано выше, спрессованы знания о различных сторонах жизни древнего человека и его взаимоотношений с окружающим миром. Они неоднократно повторяются в ходе повествования с незначительной вариативностью. «Постоянно встречаясь по ходу повествования, эти формулы выполняют функцию «несущей опоры» и связующих узлов словесной ткани улигера. Искусство улигершина в известной мере определяется тем, насколько полно и умело он владеет всем набором постоянных формул, создавая с их помощью эмоционально напряженное эпическое повествование» [3: 33].
По объему типические места занимают от восьми и более стихотворных строк, а эпические формулы — от одной до четырех. Повторяясь в тексте, эпические формулы и типические места облегчают эпическим певцам излагать содержание фольклорной поэзии, а слушателям - запоминать ее. В пределах одного сказания (улигера «Аламжи мэргэн») встречаются разные варианты одной и той же эпической формулы. Вариативность и частотность в тексте делают их важным компонентом языка эпоса. В построении этих клише сказывается техника и индивидуальность вкуса сказителя, особый набор лексики и стилистики, создающий выразительный язык эпического произведения.
Г.Д. Санжеев относительно «общих мест» в эпосе монгольских народов писал так: «Все монгольские эпические произведения между собою имеют много общего не только по линии своего содержания и единства своего развития. Между ними наблюдается большая близость и в отношении тех средств, при помощи которых носители эпоса (рапсоды, певцы, сказители и т.д.) создают, передают друг другу и совершенствуют свои творения
