Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема фольклоризма в отечественной науке 13
1.1 Из истории изучения фольклоризма русской литературы 13
1.2 Системный подход к проблеме фольклоризма в отечественной науке 22
1.3 Обращение к триаде «миф-фольклор-литература» как качественно новый уровень осмысления проблемы 40
Глава 2. Фольклоризм прозы В.Ф. Потанина 52
2.1 Истоки фольклорной традиции в творчестве В.Ф.Потанина 52
2.2 Эволюция фольклоризма прозы В.Ф. Потанина 76
2.2.1 Черты этнографического фольклоризма рассказов и повестей писателя 1963-1971-го годов 76
2.2.2 Психологический фольклоризм творчества 1970-х-80-х годов 87
2.2.3 Этико-философская направленность фольклоризма прозы 1990-х-2005-го годов 106
2.3 Разнообразие способов художественного освоения фольклора в прозе В.Ф. Потанина 116
Заключение 156
Список использованной литературы 159
- Из истории изучения фольклоризма русской литературы
- Обращение к триаде «миф-фольклор-литература» как качественно новый уровень осмысления проблемы
- Истоки фольклорной традиции в творчестве В.Ф.Потанина
- Психологический фольклоризм творчества 1970-х-80-х годов
Введение к работе
Проблема литературного фольклоризма - одна из центральных проблем современной филологии. В отечественной науке существуют разные аспекты ее изучения. Интерес представляет, во-первых, изучение истории фольклоризма русской литературы. Попытки осмыслить роль фольклора в становлении национальной литературы делались крупнейшими писателями уже в XVIII веке. В конце XVIII - начале XIX века фольклоризм исследовался в рамках понятий «простонародности» и «народности». Собственно изучение взаимосвязей между творчеством писателей и народной поэзией наметилось в конце XIX века. Первыми шагами в этом направлении стали работы В. Перетца о народных песнях («Современная русская народная песня», 1891) и др. В плане выявления включения фольклора в литературу важную роль сыграли работы В. Миллера (о Пушкине-этнографе), К. Кузьминского и другие.
После 1917 года проблема взаимодействия литературы и фольклора поднималась в трудах Н.П. Андреева, Г.С. Виноградова, A.M. Астаховой, которые внимательно исследовали произведения литературы на предмет выявления в них отдельных элементов устной народной поэзии. В первой половине XX века учение о фольклоризме получило дальнейшее развитие. Этот период характеризуется дальнейшим накоплением материалов о взаимодействии литературы и фольклора. Появляется множество работ, посвященных взаимодействию обеих ветвей поэтического слова (В.К. Пиксанов - «Горький и фольклор», 1935; A.M. Новикова - «Песни А.В. Кольцова в устном народном творчестве», 1958 и
ДР-)-
В 60-е годы появился сам термин «фольклоризм», однако определение
его будет дано гораздо позднее, при изучении типологии фольклоризма.
В отечественной науке высветился и такой аспект проблемы фольклоризма, как взаимовлияние сфер «миф - фольклор - литература». В XIX веке этот вопрос освещался в трудах мифологической школы (Ф.И. Буслаев), а также А.Н. Веселовского, А.Н. Афанасьева и других ученых. В советскую эпоху дан-
ный аспект проблемы был под контролем цензуры. Тем не менее, на страницах журнала «Вопросы литературы» (1978) развернулась дискуссия с участием таких критиков, как В. Кубилюс, В. Якименко, К. Султанов, А. Эбаноидзе, которые обсуждали обращение писателей к мифу и притче: «Фольклор присутствует в творчестве современных писателей по-разному: одни черпают из колодца народной мудрости поговорки, речения, меткие словечки, другие перенимают, стилизуют сказовую тональность, третьи используют «конструкции» притч и мифов, на остове которых «лепят» свои современные произведения» [206, 79]. Полемика велась весьма осторожно, однако не оспаривалось то, что мифопо-этика позволяет писателям разрешать в произведениях нравственно-философские проблемы на новом уровне. Данный аспект проблемы фолькло-ризма освещается в трудах В.Я. Проппа, В.Н. Топорова, Ю.Н. Лотмана и других ученых, которые опираются на теории аналитической психологии и структурализма. Плодотворно в этом направлении работают ученые Уральского государственного университета, в центре внимания которых - вопрос об архетипиче-ских структурах художественного сознания (В.Б. Корона, Е.К. Созина, О.Н. Ту-рышева, Е.Е. Приказчикова).
Еще один аспект проблемы фольклоризма в отечественной науке, наметившийся в 1970-80-е годы, - это системный подход к проблеме. Шло углубленное ее изучение, было дано определение термина «фольклоризм», появившегося еще в 60-е годы. Внимание исследователей в этот период сосредоточено на создании типологии фольклоризма, характера связей, логики отношений между литературой и фольклором на разных идейно-эстетических уровнях и в разные исторические эпохи.
В.Е. Гусев определил фольклоризм в культурологическом плане, как «социально детерминированный эволюционный процесс адаптации, репродукции и трансформации фольклора в условиях, отличающихся от тех, в каких развивался и бытовал традиционный фольклор» [56, 7]. «Как социальное явление фольклоризм появляется тогда, когда в жизни общества возникают объектив-
ные причины, затрудняющие развитие традиционного фольклора в народной среде, и тогда, когда сам фольклор воспринимается общественным сознанием как утрачиваемая ценность, как источник и материал для создания или возрождения национальной культуры» [56, 7].
У.Б. Далгат в работе «Литература и фольклор» дала расшифровку понятия «фольклоризм» применительно к литературоведческой науке: «Сознательное обращение писателей к фольклорной эстетике принято называть фольклоризмом» [58, 4]. С точки зрения У.Б. Далгат, фольклоризм литературы возникает с момента «самозарождения художественной письменности», проходя в развитии два уровня: «уровень младописьменных литератур и уровень развитых литератур» [58, 13-15]. У.Б. Далгат сделала попытку систематизации явлений фольклоризма.
В начале 80-х годов XX века к проблеме обратился Д.Н. Медриш. Он рассмотрел литературу и фольклор как две словесно-поэтические системы: «В реальное взаимодействие вступают не просто элементы одной системы с другой системой, а две целостные взаимосвязанные системы - фольклор и литература» [103, 5-6]. Фольклоризм, по его мнению, является художественным качеством литературного произведения, появившимся в результате взаимодействия двух разных словесно-поэтических систем. Явления фольклоризма Д.Н. Медриш расположил на уровне генетических связей и уровней типологических соответствий. В рамках генетических связей он рассмотрел структуру фольклорного и художественного времени, исследовал систему взаимопроникновения текстов фольклора и литературы (цитация, аллюзия, перифраз). К типологическим соответствиям Д.Н. Медриш отнес явление «лиризации» [103, 238] русской прозы, связанное с ее фольклоризмом, а также сближением сюжетно-композиционных ситуаций. Свои теоретические положения ученый иллюстрировал анализом художественных произведений А.С. Пушкина Н.В. Гоголя, В.В.Маяковского, включающих элементы фольклорной традиции.
A.M. Новикова в работе «Фольклор и литература» (1978) отметила, что в чисто научном отношении органичность связей между творчеством писателей и народной поэзией была подтверждена рядом выдающихся ученых фольклористов. Она представила исторический срез работы собирателей, исследователей фольклора и литературного фольклоризма от П.В. Киреевского до Д.С. Лихачева.
Серьезный вклад в изучение проблемы фольклоризма внесли труды В.В. Блажеса, который тесно связывал ее с регионалистикой, что основательно иллюстрировал при исследовании фольклоризма сказов П.П. Бажова. В новом тысячелетии идеи ученого о региональном подходе к проблеме фольклоризма вновь приобрели актуальность.
Системный подход к проблеме фольклоризма литературы принадлежит профессору А.И. Лазареву. Ученый дал определение «фольклоризма» как «единства художественных принципов отражения действительности в фольклоре и литературе» [91,8].
А.И. Лазарев подчеркнул мысль о том, что «факт использования в литературном произведении готовых форм фольклора (былинных образов, сказочных сюжетов, песенной стилистики и т.п.) не требует особого термина, хотя часто сам по себе является показателем фольклоризма данного произведения. Но еще чаще наличие в романе, поэме, стихотворении, пьесе выдержки из фольклора, цитирование песни, использование пословицы и поговорки не означает их фольклоризма» [91,9].
В названной работе А.И. Лазарев, характеризуя фольклоризм писателей XIX века, указал на многообразие его типов, особенно на идейно-эстетическом уровне. Так, он выявил созерцательно-гуманистический фольклоризм (И.С. Тургенев), ностальгический (Н.С. Лесков), агитационно-поэтический (Н.А. Некрасов), психологический (Чехов, Бунин, Куприн) и др. Анализируя творчество поэта XX века Б.А. Ручьева, А.И. Лазарев отметил, что здесь «можно говорить о типе фольклоризма на уровне народности», «о фольклоризме его
поэтического сознания в целом» [91,74]. «Высший тип фольклоризма тот, что рождается непосредственно как результат формирования литературы в народной среде; это тип особого воспитания, когда выражение народных дум и чаяний приобретает соответствующую им народную форму» [91, 75]. К сожалению, творчество прозаиков «лирического направления» XX века А.И. Лазаревым не рассматривалось. Во второй половине XX века в Челябинском университете сформировалась научная школа последователей А.И. Лазарева, работающая над проблемой фольклоризма. В русле его концепции ведутся исследования литературного фольклоризма на Урале, в Зауралье, в Сибири (Т.А. Еки-мова, Г.С. Вардугина, В.Е. Манакова и др.)
В конце XX века не только формируются школы по проблеме исследования литературного фольклоризма, но и расширяется география исследований (труды ученых Москвы, Екатеринбурга, Челябинска, Омска, Кургана). Проблема фольклоризма введена в вузовские программы. Изучение материалов по проблеме позволяет говорить о плодотворности данного аспекта исследования, поэтому представляется обоснованной необходимость рассмотреть наследие писателя Виктора Федоровича Потанина, творчество которого относят к направлению писателей-«деревенщиков» (В. Распутин, Ф. Абрамов, В. Астафьев, В. Крупин). Роль фольклора в их творчестве отмечена, однако отдельными штрихами. В.Ф.Потанин - зауральский писатель, автор 30 сборников рассказов и повестей, лауреат премии Ленинского комсомола, премий литературных конкурсов имени И.А. Бунина, имени Д.Н. Мамина-Сибиряка и др.
Монографических работ, посвященных анализу взаимодействия литературы и фольклора в прозе В.Ф. Потанина, нет. Отдельные аспекты проблемы освещаются в работах Н. Рубцова, И. Богатко, Д. Дычко, Н. Кузина, Ю. Селезнева, В. Петелина, В. Олейника, В. Ганичева, В. Федоровой и многих других критиков, что представляет прозу писателя заметным явлением в литературе.
Так, Н. Рубцов в статье «Корни» (1977) отмечал проявление народности творчества В. Потанина, подчеркивая связь его героев с землей, с народной
нравственностью: «В скромных, но героических по своей сути проявлениях нравственности героев, видит автор те самые корни, что питают чувство любви к родному народу» [155, 52].
И.А. Богатко в работе «Размышление над чувством» (1990) подчеркивала мысль о красоте народной речи в произведениях В.Ф. Потанина, об использовании фольклора родного края, что говорит об этнографизме творчества писателя: «Его герои говорят ярко, красиво, писатель передает красоту их речи, подчас неправильной по строгим законам, но именно эта неправильность речи героев придает особое обаяние прозе Потанина» [42, 27].
Д. Дычко в литературном обозрении «За густой путаницей дней» (1977) писала об истинно народных ценностях, которые несет проза В.Ф.Потанина: «Его рассказы и повести, проникнутые гуманной мыслью и благородным чувством, исполнены светлого духовного огня» [62, 34].
В. Петелин в книге «Россия - любовь моя» (1986), анализируя повесть В.Потанина «На чужой стороне», отмечал черты фольклоризма в ней, подчеркивая, что она «задумана и исполнена превосходно», что в ней побеждает мудрость «деревенского люда с его здоровой психологией, нравственной чистотой, духовной крепостью» [139, 354], т.е. выразил мысль о единстве этических принципов отражения действительности в прозе Потанина и в фольклоре.
Н. Кузин в работе «Диалог со временем» поставил литературную судьбу В. Потанина в один ряд с судьбой таких писателей, как В. Белов, В. Распутин, В. Лихоносов, В. Солоухин. Анализируя повесть Потанина «Легкая», он отметил лирический склад его дарования, обратил внимание на «своеобразие его стилистической манеры», на то, что «лирическая струя превалирует в поэтике писателя» [85, 16], что обусловлено, в первую очередь, опорой писателя на фольклорную традицию. Критик также обратил внимание на чистоту и смысловую точность разговорной лексики, используемой прозаиком. «У героев Потанина тональность речи всегда соответствует их психологическому состоянию. Их речь не отличается лексической изощренностью, но наделена осязаемой
плотностью, свойственной коренным русским речениям; - примеры рассыпаны по всем страницам потанинских повестей и рассказов» [85, 16]. Н. Кузин, однако, не иллюстрировал свое высказывание примерами.
Ю. Селезнев в работе «Вечное движение» (1976), давая оценку творчеству В. Шукшина, В. Распутина, В. Тендрякова, В. Потанина, размышлял о назначении искусства слова в современном мире. Он отмечал, что эти писатели «восстанавливают, сохраняют в самом народном слове, а через это слово и в сознании, в душе нашего современника целостное, народное мироотношение, всеобщую связь вещей и явлений, которую не может дать слово информационное» [164, 204]. В главе «Красота спасет мир», посвященной В. Потанину, Ю. Селезнев отметил, что истоки гуманизма повести «Пристань» в видении писателем духовной красоты народа: «В утверждении добра как эстетической ценности - один из истоков красоты русской литературы, которая восходит к началам духовной красоты самого народа» [164, 209]. В. Олейник в статье «От человека к человеку» (1986), анализируя повесть Потанина «На обрыве», верно определил ее конфликт как «конфликт нравственного с агрессивностью бездуховного» [131, 3], однако не увидел, что за нравственным в повести стоят герои, смолоду впитавшие крестьянские народно-этические нормы: трудолюбие, чувство любви к родному краю - воспетые в фольклоре; что важную роль в композиционно-сюжетном замысле повести играет фольклорная цитация.
В. Ганичев в предисловии к сборнику повестей «Куст шиповника» (публикация 1995 г.) упомянул о лауреате премии имени И.А. Бунина, Викторе Потанине, «который исходя из великого опыта, соответствуя ему», умеет «быть самим собой, соответствовать своему времени» [51, 1], тем самым служит единению России. «Быть самим собой», иначе говоря, иметь свой авторский стиль, писателю помогает фольклоризм его прозы. В. Ганичев отмечал также, что «трудно представить русскую литературу без Виктора Потанина, без его тихого, совестливого, чистого русского голоса. Слово его, звучащее из Кургана, -как бы связующее звено между Востоком и Западом России, между Сибирью,
Уралом и центром. Это ведь внешне кажется, что мы одинаковы тут и там, но если не свяжет нас слово русское, слово писательское, дух общий, то как раз и время поработать разъединителю, то бишь сепаратисту. Потанин - соединитель, он совесть, он взывает к лучшему, к человеческому, к братскому» [51,2].
Анализ указанных работ, касающихся исследования поставленной нами проблемы, свидетельствует о том, что в них затронуты лишь отдельные ее аспекты. Исследование фольклоризма прозы В.Ф. Потанина представляется как назревшая проблема науки о художественном слове.
Актуальность исследования обусловлена теоретической значимостью концепции фольклоризма для фольклористики и литературоведения. Последние десятилетия в истории отечественной фольклористики отмечены оживлением интереса исследователей к разным аспектам проблемы литературного фольклоризма, в том числе и его типологии. В рамках данной темы появились работы общего характера, развивающие типологическую теорию фольклоризма (Д.Н. Медриша, У.Б. Далгат, A.M. Новиковой, A.M. Астаховой, П.С. Выходце-ва, А.И. Лазарева). Типология фольклоризма позволяет предложить системный анализ произведений литературы, который охватывает все уровни их идейно-эстетической структуры и художественной системы писателя в целом; выявляет эволюцию художественного мышления. Вышедшие в последние годы труды Е.А. Мироненко, Е.К. Созиной, В.А. Михнюкевича говорят о творческих поисках в этом направлении. Методология и методика исследования фольклоризма нуждается в дальнейшем углублении и системности в анализе творчества отдельных писателей.
Кроме того, в современных условиях падения интереса к литературе с глубокой идейной направленностью и расширения сферы влияния массовой культуры, в условиях активного навязывания детективной литературы, несущей негативную этико-психологическую доминанту, важно показать красоту слова подлинной литературы, хранящей общечеловеческие ценности. Именно на приверженности этим ценностям и держится феномен преемственности человече-
ской культуры. К такой литературе мы относим творчество зауральского прозаика В.Ф. Потанина, писателя «традиционной школы». Исследование прозы В.Ф. Потанина поднимает проблему регионально-локальной специфики: разговор о национальной фольклорной традиции конкретизируется регионально-локальным контекстом. В прозе Потанина Зауралье представлено как неповторимый социальный локус, вписанный в общерусскую социокультурную традицию. Выбор темы определен малой исследованностью творчества В.Ф. Потанина, которое, несомненно, заслуживает большего научного внимания и работы над прозой этого писателя в вузе и в школе в рамках регионального компонента. Перспективным представляется выявление и анализ форм и способов репрезентации национальной картины мира в прозе В.Ф. Потанина.
Объектом исследования являются повести и рассказы В.Ф. Потанина, предствленные в 19 сборниках 1963-2005 гг.
Предмет исследования - своеобразие фольклоризма прозы В.Ф. Потанина, идейно-композиционная роль фольклора в его творчестве.
Цель диссертационного исследования - выявление специфики фольклоризма прозы В.Ф. Потанина.
Задачи, намеченные для реализации цели:
проанализировать научные подходы к изучению литературного фольклоризма;
выявить истоки фольклорной традиции в творчестве В.Ф.Потанина;
проследить эволюцию фольклоризма прозы В.Ф. Потанина и охарактеризовать тип фольклоризма в творчестве писателя;
исследовать художественно-стилевые формы фольклоризма прозы В.Ф.Потанина;
5) выявить роль мифо-фольклорных мотивов в произведениях писателя.
Методы исследования. Помимо общенаучных методов анализа, синте
за, обобщения и систематизации, в работе использованы специальные методы
историко-литературного и сравнительно-типологического анализа, а также элементы структурного анализа.
Методологической основой работы являются труды ведущих теоретиков фольклоризма: Д.Н. Медриша, У.Б. Далгат, A.M. Новиковой, А.И. Лазарева, а также ученых, разрабатывающих тему о фольклоризме творчества отдельных писателей: В.В. Блажеса, В.А. Михнюкевича, Е.А. Мироненко, Е.К. Созиной и других.
Научная новизна исследования заключается в следующем: 1) дается новое освещение подходов к изучению истории фольклоризма
и созданию типологии фольклоризма;
2)разработан подход к периодизации творчества В.Ф.Потанина с точки
зрения эволюции фольклорной традиции и определен тип фольклоризма
прозы писателя;
3) произведена систематизация элементов фольклоризма прозы
В.Ф. Потанина, установлены их функции;
4) осуществлен системный анализ произведений В.Ф.Потанина с опо
рой на их «фольклорную квоту».
Теоретическая значимость работы состоит в том, что сделанные в ходе работы выводы могут явиться основой для разрешения ряда актуальных вопросов, возникающих в процессе исследования проблемы взаимодействия фольклора и литературы. Диссертация углубляет и расширяет научные представления о типах и функциях литературного фольклоризма.
Практическая значимость работы определяется тем, что ее материалы могут найти применение в практике преподавания в качестве регионального компонента, в университетском курсе лекций по теории фольклора, в спецкурсах и спецсеминарах по истории русской литературы Урала и Зауралья, а также при составлении учебных пособий и словарей по творчеству писателя.
Из истории изучения фольклоризма русской литературы
Один из аспектов исследования проблемы фольклоризма в отечественной науке - изучение истории становления фольклоризма в русской литературе. Постановка проблемы взаимодействия фольклора и литературы имела место уже в XVIII веке. Как подчеркивали ученые (П.С. Выходцев, М.К. Азадовский, Н.Н. Булгаков), исторические закономерности во взаимосвязях литературы и фольклора отразились в эстетических взглядах В.К. Тредиаковского, А.П. Сумарокова, М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина. М.К. Азадовский отмечал, что «история изучения русского фольклора в значительной степени является и историей русского фольклоризма, в особенности в ранний период, где оба эти явления выступают еще нераздельно и как бы сливаются» [23, 35]. «Русский фольклоризм (так же, как и фольклоризм в славянских странах, складывавшийся в эпоху национального возрождения) - вполне самобытное и оригинальное явление, сложившееся и развивавшееся в недрах собственного национального литературно- исторического процесса. В процессе формирования национального государства и построения новой культуры в России XVIII века неизбежно вставал вопрос о фольклоре как резервуаре национальной старины, поэзии, народной мудрости и как источнике литературы» [23, 39].
П.С. Выходцев в статье «Об исторических закономерностях» (1971) назвал две стороны проблемы фольклоризма: эстетическую и историко-литературную и проследил развитие литреатурно-фольклорных связей в аспекте преемственности. Он показал, как отразились исторические закономерности взаимосвязей литературы и фольклора в эстетических взглядах крупнейших русских писателей XVIII - XX веков. «Уже в XVIII веке крупнейшие писатели делали попытки осмыслить роль фольклора в становлении национальной литературы» [49, 7]. П.С. Выходцев отметил, что первое в России теоретическое исследование о поэзии «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» В.К. Тредиаковского (1735), положившее начало реформе русского стихосложения, было навеяно, по существу, народной устной поэзией. А.П. Сумароков, отстаивавший естественность и непосредственность выражаемых в литературе чувств, первый заговорил о соответствии этим художественным принципам народной поэзии и в своих песнях (свыше 130 песен, стилизованных под фольклорные) стремился «доказать плодотворность использования писателями безыскусного народно-песенного творчества» [49,7].
П.С. Выходцев сослался на работу исследователя Г.И. Бомштейна «Русское народное творчество как материал филологических работ М.В. Ломоносова» (1957), в которой показано, какую большую роль сыграло народное творчество в формировании эстетических взглядов этого ученого и поэта и подчеркнуто, что «устремленность к фольклору составляет характерную черту самого процесса научного мышления Ломоносова-филолога» [49, 8]. Ломоносов ставил также вопрос о путях демократизации русского литературного языка на основе освоения народного творчества.
Н.Н. Булгаков также подчеркивал, что для России этого времени был характерен процесс интенсивного роста национального самосознания. Писатели в это время обращались к русскому народному поэтическому творчеству для решения проблемы национальной литературы. В последней трети XVIII века появляется термин «простонародность». «Простонародность», то есть, другими словами, простота, естественность народной поэзии противопоставлялась при этом «искусственности» художественной литературы» [45, 115-116]. Термин «простонародность» в этот период имел положительное значение: писателем-«простонародником» считался писатель, использовавший в своем творчестве некоторые традиции фольклора. В критике имела место постановка теоретических вопросов о взаимодействии фольклора и письменной словесности. Осмысление этих вопросов потребовало решения проблемы народности.
В первой половине 19 века В.Г. Белинский выступил против подмены понятия «народности» понятиями «старины» или «простонародности». Народность в его понимании - «отражение индивидуальности, характерности народа, выражение духа внутренней и внешней его жизни, со всеми ее типическими оттенками, красками и родимыми пятнами» [39, 244]. Характеризуя творчество А.С. Пушкина, Белинский подчеркнул, что «поэзия Пушкина удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры; на этом основании общий голос нарек его русским национальным народным поэтом...» [39,276]. Критик разъяснил далее, что «...истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Поэт даже может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами своего народа, когда чувствует и говорит так, что соотечественникам его кажется, будто это чувствуют и говорят они сами» [39, 279]. Вслед за этим термин «простонародность» приобрел негативную окраску.
Так, писателям - сентименталистам В.Г. Белинский отказывал в народности, называя их творчество «простонародным», упрекая идеолога сентиментализма Н.М. Карамзина в том, что он «презрел идиомами русского языка, не прислушивался к языку простолюдинов и не изучал вообще родных источников» [39, 82]. Однако эти размышления Белинского некоторым ученым представляются противоречивыми: Е.Т. Позднякова в диссертации «Фольклоризм прозы Н.М.Карамзина» (2002) писала: «...народный писатель А.С.Пушкин, выросший на творчестве «ненародного» писателя Н.М.Карамзина, является, тем не менее, в оценках В.Г. Белинского истинно национальным поэтом» [141, 12]. Отметим, что Белинский назвал народным «Пушкинский период литературы»: «.. .народность — вот альфа и омега нового периода. Наша народность состоит в верности изображения картин русской жизни. Начало этого народного направления в литературе было сделано еще в Пушкинском периоде» [39, 114-115].
Отказывая сентименталистам в народности, В.Г. Белинский отмечал, что многие из них прибегали только к стилизации под фольклорные произведения. Он считал это искусственным: «Теперь все хотят быть народными; ищут с жадностью всего грязного, сального и дегтярного; доходят до того, что презирают здравым смыслом, и все это во имя народности...» [39, 366]. В то же время критик отдал дань заслугам Н.М. Карамзина в изучении истории России, в развитии русской словесности, поставив его имя в один ряд с именами людей, искренне служивших своим творчеством Отечеству и народу. «Мы по справедливости гордимся могущественными проявлениями необъятной силы народного духа в отдельных лицах, каковы: М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин, Д.И. Фонвизин, Н.М. Карамзин, И.А. Крылов, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов и другие...» [39,192].
Обращение к триаде «миф-фольклор-литература» как качественно новый уровень осмысления проблемы
Третий аспект проблемы фольклоризма, явившийся качественно новым уровнем ее осмысления, - обращение ученых к исследованию взаимовлияния сфер «миф — фольклор - литература». Названная триада, стоящая в центре внимания современного литературоведения, берет свое начало в учении мифологической школы (второй половины XIX века), господствовавшей в Европе (М. Мюллер, Э. Гримм и др.).
В русской фольклористике мифологическая школа нашла свое выражение в трудах Ф.И. Буслаева (1818-1897), знаменитого русского филолога. А.И. Баландин в работе «Мифологическая школа в русской фольклористике» (1988) подробнейшим образом осветил вопрос о жизненном и творческом пути Ф.И.Буслаева, его теоретические концепции, их значение для современности, назвал последователей ученого (А.Н. Афанасьев, А.Н. Веселовский и др.) Вслед за немецкими учеными Ф.И. Буслаев связывал воедино язык, мифологию и устное народное творчество. В трудах «Исторические очерки русской народной словесности» (1861), «Народная поэзия. Исторические очерки» (1887) и других он размышляет о народной поэзии, древнерусской литературе и искусстве, здесь же ученый поместил исследования в области эпоса и мифологии. Анализируя историю и происхождение слов, Ф.И.Буслаев показывал, как они характеризуют мировоззрение, обычаи, мифологию определенного периода истории. Ученый подчеркивал, что история языка дает возможность восстановить эпоху. Метод сравнения языков был перенесен им и в фольклористику. Однако утверждение Ф.И.Буслаева о том, что виды и жанры фольклора имеют мифологические корни, представляется нам неприемлемым. Мифические предания, по Буслаеву, есть «народное сознание природы и духа, выразившееся в определенных образах», и в то же время он считал, например, что героический эпос является «дальнейшим развитием мифического сказания» [36, 45], тогда как правильнее считать, что былинное повествование несет мысль государственную, о защите Отечества.
Крайне характерными для русской мифологической школы были также воззрения А.Н. Афанасьева (1826-1871), изложенные в трехтомном труде «Поэтические воззрения славян на природу» (1865-1868). В собрании дан огромный материал по славянскому фольклору, верованиям и этнографии. Афанасьев полагал, что главное место в суждениях о народном творчестве занимает изучение мифологических представлений. Зерном мифа, ключом к нему, по его убеждениям, являлось «первозданное слово»: «Единственный богатейший источник разнообразных мифических представлений есть живое слово человеческое с его метафорическими и созвучными выражениями» [35, 21]. «Метафоры теряли свой поэтический смысл, слова меняли звуковой облик и грамматические формы, и исходный смысл древних речений становился все темнее и загадочнее. Сознание о тождестве поэтических образов с явлениями природы ослабевало ... Если переложить простые, общепринятые нами выражения о различных проявлениях сил природы на язык глубочайшей древности, то мы увидим себя отовсюду окруженными мифами...» [35, 22-23]. Известно, что труд Афанасьева оказал влияние на систему поэтических образов С. Есенина. Научное значение трудов мифологической школы в последние годы подчеркивается многими современными исследователями (В. Иванов, В. Топоров, А. Баландин, А. Топорков). А.Л. Топорков в работе «Теория мифа в русской филологической науке XIX века» (1997) отметил, что конец XX века «ознаменовался настоящим взрывом интереса к наследию отечественной гуманитарной науки» и стало ясно, что многое из этого наследия «не получило развития, незаслуженно отвергнуто, неверно истолковано» [179, 9]. Он проанализировал теоретические взгляды на миф, мифологию и мифологическое мышление четырех выдающихся ученых: Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.А. Потебни, А.Н. Веселовского. А.Л. Топорков подчеркнул, что «эти ученые оказали столь значительное влияние на становление и последующее развитие фольклористики, литературоведения, этнографии и науки о славянских древностях, что его инерция продолжает ощущаться и в настоящее время» [179, 9]. Топорков напомнил, что концепт «миф» в трудах русских филологов XIX века имел пять основных значений: 1) особым образом осмысленное явление природы; 2)слово с образным содержанием («слово-миф»); 3Специфическая форма мышления (« мифическое мышление»); 4)форма поэтического творчества и 5)орудие познания. (Наше отношение к гипотезе мифологического происхождения поэзии мы выразили выше).
А.Л. Топорков отметил, что ученые русской мифологической школы, работая в основном на фольклорном материале, совершили фундаментальные открытия в области теории художественного текста и художественного творчества, предвосхитили дальнейшие открытия в области фольклористики: «Они осмыслили текст как многоуровневое образование, в котором наиболее глубокие слои связаны с надэтническими и метаисторическими мифологическими значениями («первообразами» или «архетипами»). Они показали, что художественный текст не ограничивается теми значениями, которые в него вкладывают автор или исполнитель, но представляет собой диалектическое единство индивидуального и всеобщего, субъективного и объективного, актуального и традиционного» [179, 406]. Таким образом, А.Л. Топорков пришел также к выводу, что исследователями XIX века мифическое начало не сводится к мифологической тематике произведения, оно «возникает в процессе диалектического взаимодействия фольклорно-мифологической традиции и индивидуальной авторско-исполнительской интенции, применения архетипических представлений к актуальным историческим и бытовым ситуациям» [179, 406-407], что говорит о связи мифопоэтики и литературы.
Истоки фольклорной традиции в творчестве В.Ф.Потанина
На основе ближайшего, непосредственного и целостного восприятия народной среды с самых ранних лет - со всеми особенностями ее социального, морально-философского облика, бытовыми традициями, канонами народной художественной культуры, богатством и многооттеночностью поэтических и речевых ресурсов этой культуры - в писателе В.Ф. Потанине вызревали особенности личных воззрений, которые привели к возникновению такого качества его прозы, как фольклоризм.
Войдя в литературу в эпоху «хрущевской оттепели» в России, Потанин показал жизнь крестьянской глубинки и на всех последующих этапах своего пути постигал и раскрывал оригинальный и сложный мир национального бытия. Время вступления в литературу прозаика Виктора Федоровича Потанина -это 1950-е - 70-е годы. В это время творили крупные писатели: М. Шолохов, Н. Симонов, Ю. Бондарев, М. Пришвин, Л. Леонов, В. Быков, В. Распутин, А. Твардовский, В. Астафьев, В. Шукшин, Ч. Айтматов, В. Тендряков и другие. Современные историки (И. Ратьковский, М. Ходяков, А. Дворниченко, Е. Ильин, Ю. Кривошеев, С. Яров, М. Зезина, А. Орлов) приложили немало усилий, чтобы объективно оценить это время. После XX съезда КПСС (1956), отодвинувшего в прошлое эпоху Сталина, начался новый этап в жизни советского общества, который современные ученые определили как годы хрущевской «оттепели» [67,378]. Залечивая раны войны, страна строилась, стремилась утвердиться в Европе и в мире как крупная индустриальная и сельскохозяйственная держава. Возрастал образовательный и научный потенциал государства. Оно вступало в эпоху НТР. «Почти в 12 раз за 20 лет (1950 - 1970) выросли расходы государства на науку...Численность научных работников увеличилась за этот период почти в шесть раз и составила четвертую часть всех научных работников в мире» [67,378]. СССР стал первой в мире атомной и космической державой.
В провинциальном городе Кургане и области, откуда родом В.Потанин, в эти годы строились крупнейшие промышленные предприятия, учреждения культуры. В хозяйствах на селе открывались машинно-тракторные станции, велась механизация животноводческих ферм, монтаж сельских электростанций, распахивались целинные и залежные земли, создавались совхозы. «В Курганской области только за период с 1953 по 1958 год было освоено 581 000 гектаров целинных земель...» [93,132] На центральных усадьбах совхозов, колхозов открывались средние школы, дворцы культуры. Однако в целом экспериментаторские реформы Хрущева не дали значительного роста аграрного производства. «На сельское хозяйство, как и прежде, давила рапортомания - стремление аппаратных работников добиться значимых показателей любым, даже незаконным путем, без осознания негативных последствий» [48,79]. Вследствие этого население деревень, получившее право мигрировать по стране, оставляло насиженные места в поисках возможности реализовать себя в городе, который привлекал также культурой быта, заработками.
Народ-победитель во 2-ой мировой войне дышал воздухом свободы. В эту эпоху в жизнь вступало поколение «шестидесятников» - новое поколение интеллигенции, объединенное не столько возрастом, сколько общностью взглядов, оно восприняло идеи десталинизации общества и пронесло их через последующие десятилетия.
Процессы, происходившие в духовной жизни общества, нашли свое отражение в литературе и искусстве тех лет. С одной стороны, регулярно созывавшиеся Всесоюзные съезды советских писателей (1954, 1962, 1967 и т.д.) требовали коммунистической идейности и партийности литературы. С другой -развернулась борьба против лакировки, парадного показа действительности. Пошатнулся миф о единой советской культуре и о методе социалистического реализма как единственном методе советского искусства. «Наносился удар по таким требованиям метода соцреализма как нормативность, переходящая в шаблонность и штамп, перестраховка, конъюнктурщина, которые глубоко укоренились в сознании многих писателей» [67,15]. Вспомнились традиции серебряного века, импрессионистические и экспрессионистические поиски 1920-х годов, «они породили в среде «шестидесятников» такие явления, как условно-метафорический стиль поэзии А. Вознесенского, Р. Рождественского, гротескную прозу и поэзию В. Аксенова, В. Высоцкого, неоакмеизм Б. Ахмадуллиной, стиль «мовизма» В. Катаева, постмодернизм Вен. Ерофеева» [67,16].
С середины 1960-х демократические завоевания оттепели постепенно стали браться под контроль: строже становилась цензура, задерживалась реабилитация многих ученых, писателей, военных, преследовались инакомыслящие («диссидентство»). «Вынужденный уход Твардовского из «Нового мира» был не только фактом его биографии, он отразил усиление администрирования как метода руководства культурной жизнью... Встречи руководителей партии и государства с деятелями литературы и искусства ушли в прошлое, также и публичные разносы инакомыслящих, но идеологический контроль над литературой и искусством ожесточился» [67,396]. И все-таки этот период истории явно носил просветительский характер, возрождал гуманистические тенденции в искусстве, подготовил всплеск русской прозы второй половины прошлого века, эпохи НТР. Проза была настолько разнообразной, что критика до сих пор не сумела дать всеобъемлющую классификацию жанрово-тематических поисков писате лей этой эпохи как разных творческих направлений. Исследователи (Н.Л. Лейдерман, Л.П. Кременцов, Э.А. Лаврова, Л.Ф. Алексеева, Н.М. Малыгина) выделяли идеологический и исторический роман, интеллектуальную прозу, прозу о «деловом человеке», направление «народной эпопеи», городскую прозу, традиционную школу и другие. К историческим романам относили произведения П. Проскурина, В. Пикуля, особенность их романов - не просто обращение к страницам истории, а показ на этом материале трагедии личности, отказывающейся во имя блага народа от собственного счастья. Самоосуществление личности или приоритет общественного над индивидуальным? Обращение к фольклорной традиции (использование легенды, жития, сказки) закрепляло авторитет народного опыта в решении проблемы. Идеологический роман (например, «Белые одежды» В.Дудинцева) подвергал сомнению нравственный максимализм положительного героя литературы 1930-х. По мере углубления идеологического противоборства героев конфликт приобретал философский характер.
Психологический фольклоризм творчества 1970-х-80-х годов
Критика 1970-х гг. единодушно отмечала черты этнографического фольклоризма прозы В. Потанина (В. Куницын, А. Клитко, М. Шумарин и др.) Так В. Куницын, анализируя упомянутую выше повесть «Наследник солдата», отмечал: «Не правда ли, кажется эта история неправдоподобной, литературным вымыслом, а между тем, все так и было, о чем и поведал В. Потанин в 1967г. в документальной повести о механизаторе совхоза «Заря» [88, 187]. «Примечательна повесть была еще и тем, - вновь подчеркивал В.Куницын, - что в ней раз и навсегда (во всяком случае, до сего времени) определилось литературная вотчина писателя. В. Потанин живет в Кургане и почти все его герои - жители этой области. Среди них есть и вымышленные персонажи, но в основном - люди реальные, поныне живущие или жившие недавно» [88, 187].
В. Куницын проницательно заметил разные стороны этнографического фольклоризма В. Потанина: В.Потанину присуща манера вести повествование как бы в форме лирических репортажей. Начинает автор всегда чуть издалека, будто окрест - на землю, на природу, на которой и среди которой и произойдет та или иная история. А так как люди и места все родные ему, с детства близкие, то и припоминаются по ходу повествования всякие случаи, впечатления уже из собственной жизни. Так неприметно сам автор входит в ткань создаваемой реальности, становится ее неотъемлемой частицей. Его присутствие незримо, но осязаемо, а иногда он и открыто включается в сюжет. Разумеется, такое проникновение автора и литературного материала не может не вызвать у читателя доверия к происходящему» [88, 188]. Критик имел в виду, прежде всего, язык произведений В.Потанина: автор незаметно переходит на диалект своих героев, использует их фразеологию, фольклорные образы. «Язык написанных произведений (не столько автора, сколько, по преимуществу, персонажей) обусловлен местностью. Прозаик - это чувствуется - стремится донести до читателя малейшие оттенки, особенности языка жителей своей малой родины. Он бережен к нему порой до скрупулезности и не желает упускать из него ни единой идиомы, архаизма, диалектизма (к примеру: ухобабка, швыргалка, изъедуг, выроб-лено, и т.п.), собирает слова по крупицам и преподносит нам, как бы приглашая вместе полюбоваться их красками. И мы с удовольствием встречаемся с этим самобытным, оригинальным языком, удивляемся наблюдательности, точности писателя» [88, 188]. Подмечена была и такая сторона фольклоризма писателя, как изображение типических характеров данной местности: «столь явное пристрастие к географически конкретной микрочастице России, по-видимому, принципиально»; «В. Потанин как пытливый, одержимый исследователь стремится в малом, ограниченном мире открыть спрятанные в нем приметы, штрихи великого целого. Родная деревня, исхоженная вдоль и поперек, увиденная с разных точек зрения, люди ее населяющие ... ; по крупице, по зернышку и складывается нечто обобщающее, нечто единое: тип психологии, склад души...» [88, 188].
Виктор Потанин оставил для потомков живописное полотно эпохи 60-х годов XX века в Зауралье. Отражение пространства и времени в его творчестве - это «своеобразный дневник, бесприкрасная, но не беспристрастная летопись наших дней, нашей глубинной провинции», - отмечалось в курганской газете «Новый мир» [126, 4]. В предисловии к сборнику художественно-документальных рассказов «Слышит земля» (1971) автор говорил, что это письма в будущее: «Я хочу, чтоб в них заглянул наш потомок и узнал, каким был мой край в шестидесятые годы. Я хочу, чтобы этот любопытный потомок полюбил моих односельчан, их простой, будничный труд, их заботы. И пусть он извинит меня за то, что ... я допускаю так много авторских отступлений» [13, 3]. В этом небольшом сборнике тематика потанинской прозы получила дальнейшее развитие: человек на земле, уважение к людям труда, воспитание высокой духовности в детях, образ учителя - и все это пронизано стремлением писателя скрепить «связь времен» (рассказы «Семья», «Пролетали лебеди над степью», «Честность перед землей», «Живет в селе аптекарь»).
В.К. Панков в работе «Время, человек, литература» (1972) отмечал: «В. Потанин умеет сделать простые детали художественно значительными, «играющими» в оркестре изобразительных средств. Недаром обратился он в предисловии «к любопытному потомку» - его черты конкретизируются в потомках нынешних, в учениках Утятской школы. Всем очеркам предпосланы эпиграфы из сочинений учеников о людях своего колхоза. Автор развертывает эпиграфы в документальные рассказы о реальных личностях» [135, 56]. Изобразительные средства языка для своих документальных рассказов Потанин черпает в фольклоре, в речи народа. Повествуя о истории жизни сельского аптекаря, Дмитрия Ламанова, «целителя и самого героического человека в родном селе», писатель выражает любовь и восхищение его односельчан словами: «И светит, и лечит, и согревает». Никита Фомин, взявшийся вырастить сады в первые годы после революции, поначалу слышит насмешки односельчан вроде «Сады в наших краях - хохотать некому!» [13,58].
Критиком В. Кунициным подмечена была еще одна особенность этнографического фольклоризма В.Потанина: «Любопытно наблюдать, как герои его очерков (сб. «Слышит земля») превращаются затем в героев его рассказов, как действительные истории дополняются художественным вымыслом, как рождаются новые образы и обобщения на известном читателю материале. А бывает и наоборот. Скажем, рассказ «Северный ветер» был опубликован в книге «Шальная весна» (1969), а документальный рассказ об этом появился позже (1971)» [88, 187].
Таким образом, в раннем периоде творчества В.Ф Потанина направленность фольклоризма его прозы - этнографическая. Она выражена достаточно ярко в рассказах и повестях, художественно-документальных вещах писателя, которые наделены автобиографизмом, наличием рассказчика-повествователя, жителя Курганской области; обрисовкой характеров героев - склада души, психологии, верований зауральского этноса; вниманием к сельскому быту и труду; фотографичностью пейзажа и отражением восприятия его деревенским людом; областными речевыми характеристиками персонажей, фольклорными вкраплениями. Художественный мир прозы В. Потанина - мирообраз, который национально специфичен, территориально и исторически определен. Зауралье предстает как своеобразный этно-социальный локус, вписанный в тоже время в общерусскую социокультурную традицию.
