Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена тем, что современный период в истории России является кризисным и переходным. Он отмечен радикальной переоценкой многих духовных ценностей и социокультурных традиций, что влечет за собой потерю в обществе ощущения стабильности и самоидентичности. В этой связи религиоведческие исследования по истории православия как ведущей конфессии России, в решающей степени определившей смыслы развития русской культуры, становятся все более востребованы. Особый интерес вызывают исследования переходных периодов русской истории, отмеченных, так же как и современная эпоха, перестройкой и ломкой многих традиционных социокультурных и религиозных устоев. Конец XV – середина XVI столетия – это период обретения древнерусским государством своей политической и религиозной независимости, что поставило его перед необходимостью решения целого комплекса проблем религиозной и политической жизни. Именно тогда были заложены основные религиозные, культурные и политические коды развития страны, на много веков определившие ее историю. Уже только тот факт, что русское государство как таковое появляется только в конце XV в. и окончательно оформляется к середине XV в., заставляет обращать особое внимание на этот исторический период.
Одним из основных событий, повлиявших на государственное и религиозное самосознание Руси, было падение Константинополя в 1453 г., что означало исчезновение с духовной и политической карты мира могущественной христианской православной державы – Византийской империи. Если раньше Русь жила в тени ее величия, имея всякий раз, в случае появления каких-либо политических или же религиозных разногласий, возможность обратиться к ее авторитету, то теперь эти вопросы приходилось решать самостоятельно. Большое влияние на религиозное самосознание Руси оказал и Флорентийский собор, состоявшийся в 1439 г., на котором греческая церковь в виду все возрастающей опасности со стороны турецкой империи была вынуждена подписать Унию, означающую ее зависимость от церкви латинской. Событие это на Руси переживалось чрезвычайно бурно и позволило в дальнейшем великому князю обосновывать свою независимость от власти греческого патриарха как отступника от православной веры и вести политику подчинения церкви своей власти. В своем стремлении к независимости от Византии Иван III, воспользовавшись подписанной Унией как предлогом практически разорвал какие-либо отношения с греческой церковью: «Не требую его, ни его благословения, ни его неблагословенья, имеем его себе, самого того патриарха, чюжа и отреченна».Тем самым Русь брала на себя высокие обязанности хранительницы чистоты православной веры. С этих пор обостряется и борьба великого князя за право определять и руководить религиозной жизнью страны. С конца XV в. на Руси возникают вопросы по многим религиозным и социальным вопросам и предпринимаются попытки ответить на них.
Это время отмечено острой полемикой между разными направлениями религиозной мысли в Русской православной церкви по самым фундаментальным вопросам религиозной жизни, в ходе которой по сути дела была выработана социокультурная и религиозная программа дальнейшего развития страны. Осознание идейного содержания данной полемики, четкое понимание идейных позиций спорящих сторон проясняют и открывают забытые смыслы отечественной религиозной, культурной и политической истории, что, в свою очередь, способствует самоидентификации современного индивида и общества в целом. Гуманитарная наука прошлого нередко занималась исследованием тех или иных моментов духовной культуры Руси позднего Средневековья, чаще всего она изучалась как явление политической, культурной, социальной или экономической жизни страны. Специальные религиоведческие исследования русской религиозной мысли конца XV — середины XVI в. как целостного религиозного и социокультурного явления практически отсутствуют.
Степень научной разработанности проблемы. В историографии XIX – начала XX в. сложилась устойчивая традиция считать, что сущность религиозной и социально-политической истории Руси конца XV – середины XVI в. определяли три основных направления религиозной мысли – иосифляне, нестяжатели и еретики. Учеными того времени была проведена большая работа по изучению религиозных движений иосифлян и нестяжателей и получены серьезные результаты: открыт и изучен ряд новых историко-религиозных памятников, выявлены и проанализированы особенности социально-политических аспектов мировоззрения иосифлян и нестяжателей (В.А. Милютин, А.В. Горский, К.И. Невоструев, С.М. Соловьев, И.П. Хрущов, А.С. Павлов, С.И. Смирнов, В.О. Ключевский, М.С. Боровкова-Майкова) .
На религиозные смыслы и содержание этой полемики обращалось значительно меньшее внимание. Считалось, что смысл ее определялся тем или иным решением вопроса о монастырском землевладении. Большое внимание уделялось также поиску ответа на вопрос, интересы каких социально-политических слоев общества выражали данные религиозные направления.
В этой связи в науке сложились две историографические традиции: консервативно-охранительная (К.И. Невоструев, П.А. Бессонов) и либеральная, представленная, с одной стороны, славянофилами либерального толка, а с другой – учеными, выражающими интересы либерально-буржуазной интеллигенции (О.Ф. Миллер, И.П. Хрущов, В.И. Жмакин, Б. Гречев, А.С. Архангельский). Исследователи консервативного направления в целом положительно оценивали социально-политическую и религиозную деятельность Иосифа Волоцкого и иосифлян. Они воспринимались как выразители духа государственности, ибо содействовали усилению великодержавной власти и боролись с деструктивными антигосударственными идеями еретиков и нестяжателей. Сторонники либерального направления считали иосифлянство реакционным и обскурантистским религиозным направлением, а нестяжателей соответственно определяли как выразителей духа перемен, сторонников гуманизма и идей свободы.
В послереволюционный период истории России в работах русского зарубежья изучению собственно религиозного содержания учения иосифлян и нестяжателей уделялось больше внимания. Появление этих двух религиозных направлений объяснялось как распад единой монашеской традиции Сергия Радонежского. Считалось, что особенности иосифлянского учения характеризуют идеи «уставного благочестия» – внешне-формального понимания православного вероучения в целом, аскетизма и норм православной церковной жизни в частности; учение же нестяжателей, напротив, характеризовалось духовным пониманием аскетизма и смыслов религиозной жизни (Г. Вернадский, И.К. Смолич, И Кологривов, И.М. Концевич, Г.В. Федотов). В качестве основных религиозных идей нестяжателей подчеркивался принцип внутренней свободы. Такое понимание вероучительных особенностей иосифлян и нестяжателей присуще и работам иностранных ученых (Ф. фон Лилиенфельд, Д. Феннел, Г. Штекль).
Следует обратить внимание на мнение Г. Флоровского, отметившего, что социально-экономическое понимание смысла полемики нестяжателей и иосифлян обедняет ее подлинное содержание. По его мнению, спор шел о глубинных основах христианской веры. Но специальных исследований в этом направлении Г. Флоровский не проводил.
Советский период изучения данных направлений религиозной мысли определялся марксистской традицией социально-экономического и классового понимания смысла истории (И.У. Будовниц, Е.Ф. Грекулов, Б.Д. Греков, И.П. Еремин, В.Ф. Ржига, Б.А. Рыбаков, А.Д. Седельников). Значительное внимание уделялось социально-классовой характеристике иосифлян и нестяжателей. В этом смысле многие работы характеризовались поверхностным и ангажированным характером исследований. В более поздний период советской истории учеными-историками был внесен большой вклад в понимание социально-экономического аспекта учения иосифлян и нестяжателей, сделан ряд важных открытий новых исторических источников, осуществлен ряд значимых текстологических наблюдений (Н. А. Казакова, А. А. Зимин, Б. Н. Моисеева, А.И. Плигузов).
В этой связи следует отметить работы Я. С. Лурье и А. И. Клибанова. В отличие от предшествующей традиции, в соответствии с которой считалось, что смысл идейной истории Руси определялся борьбой между нестяжателями и иосифлянами, Я. С. Лурье определил ее смысл иначе. По его мнению, основная борьба шла между еретиками-рационалистами, с одной стороны, и иосифлянами и нестяжателями – с другой. Ученый также подверг сомнению распространенное мнение о гуманизме и критицизме нестяжателей, сделал ряд важных наблюдений, которые в дальнейшем позволили считать иосифлян и нестяжателей единомышленниками и союзниками в борьбе с еретиками.
А. И. Клибанов в своих ранних работах характеризовал нестяжателей как попутчиков религиозно-реформаторского движения еретиков. В более поздний период своего творчества, характеризуя идеологию нестяжателей, он писал о евангельском характере их духовности.
В исследованиях последнего времени все более настойчиво развивается «линия Я. С. Лурье» в понимании религиозных процессов конца XV – середины XVI в. Отрицается, что Нил Сорский участвовал в полемике против церковного землевладения. Утверждается, что между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким не было принципиальных противоречий, что их деятельность была направлена на укрепление церковных традиций русской жизни, реформирование монашества и очищение его от тех или иных недостатков (Е.В. Романенко, И.В. Дергачева). Критика Вассианом Патрикеевым Иосифа Волоцкого рассматривается как досадное недоразумение.
Со второй половины XX в. наблюдается рост интереса к данной проблеме и в историко-философской литературе. Характеризуя учения иосифлян и нестяжателей, ученые в основном следуют сложившейся с XIX в. историографической традиции определять иосифлян как приверженников благочестия и «уставной жизни» и нестяжателей как представителей созерцательного направления в русской духовной жизни. В данного рода работах подчеркивается значительная роль идей Иосифа Волоцкого и Нила Сорского для дальнейшего развития духовной культуры Руси (М.Н. Громов, А.Ф. Замалеев, В.В. Мильков, В.Ф. Пустарнаков, Т.В. Чумакова, Уваров М.С., А.В. Щербаков).
Как итог этого историографического обзора следует отметить, что отдельные аспекты религиозного мировоззрения нестяжателей и иосифлян рассматривались во многих работах, но по преимуществу эпизодически и неглубоко, поскольку априори предполагалось, что у иосифлян и нестяжателей не было и не могло быть целостной, логически связной богословской концепции. В связи с этим приходится констатировать отсутствие специальных религиоведческих исследований учений иосифлян и нестяжателей как самостоятельных направлений русской религиозной мысли.
Объектом исследования является русская религиозная культура позднего средневековья, нашедшая наиболее полное выражение в богословских, религиозно-полемических трактатах, в иконографических памятниках, средневековых иконах, храмовых и алтарных росписях.
Предмет исследования – русская религиозная мысль конца XV – середины XVI в., представленная учениями иосифлян, нестяжателей, еретиков и последователей византийской традиции гуманистической мысли.
Цель исследования заключается в том, чтобы раскрыть содержание и выявить особенности основных направлений русской религиозной мысли конца XV – первой половины XVI в.
Для реализации этой общей цели предлагается решить следующие конкретные задачи:
осуществить реконструкцию религиозного учения «новгородских еретиков» и определить особенности их теоретико-догматических воззрений в социально-политическом контексте Руси конца XV – первой половины XVI в.;
выяснить способ решения в учениях иосифлян, нестяжателей и еретиков проблем спасения души, свободы воли, богопознания, определить особенности отношения к иконам, таинствам и богослужению;
реконструировать и провести религиоведческий анализ учения митрополита Зосимы и нестяжателей первой половины XVI в. (Максима Грека, Вассиана Патрикеева, ст. Артемия);
реконструировать и исследовать учение Иосифа Волоцкого и иосифлян; определить характер воздействия иосифлянской идеологии на социально-политическую жизнь Руси;
выявить религиозные и социокультурные смыслы полемики Иосифа Волоцкого и митрополита Зосимы, нестяжателей и иосифлян;
определить богословское и социально-политическое содержание «иконографических» споров Руси позднего Средневековья;
рассмотреть основную проблематику религиозно-философских и грамматических сочинений Руси позднего Средневековья.
Методологические основы исследования определяются разработанными в отечественном (В.И. Гараджа, Н.С. Гордиенко, Ю.А. Кимелев, Е.В. Меньшикова, С.А. Токарев, Д.М. Угринович, И.Н. Яблоков и др.) и зарубежном (И. Бахофен, Й. Вах, Ф. Макс Мюллер, Г. ван дер Леув, У.Р. Смит, Р. Отто, В. Шмидт, М. Элиаде и др.) религиоведении методами изучения религии. В работе используются методы комплексного междисциплинарного анализа, религиозной герменевтики и феноменологии, сравнительно-исторического анализа и религиоведческой текстологии.
Достоверность полученных результатов исследований, проведенных на основании данных методологических практик, обеспечивается анализом оригинальных древнерусских религиозно-философских, богословских и антиеретических трактатов, а так же религиоведческим и текстологическим изучением обнаруженных автором диссертации в ходе самостоятельных архивных поисков в рукописных отделах Библиотеки Академии наук РФ (Петербург), Государственной библиотеки РФ (Москва), Российской национальной библиотеки (Петербург), Центрального государственного архива древних актов (Москва), Государственного исторического музея (Москва), Краеведческого областного музея (Вологда) неизвестных в науке исторических памятников – трактата Максима Грека «О тщеславии юных», «Послесловия к поучению митрополита Зосимы на еретиков», рукописи митрополита Зосимы.
Гипотеза исследования заключается в предположении, что подлинные причины и смысл религиозного конфликта между иосифлянами и нестяжателями заключались в разном понимании принципиальных положений христианского вероучения, в первую очередь проблемы спасения души.
Научная новизна результатов исследования заключается в том, что впервые религиозные воззрения нестяжателей, иосифлян и еретиков, а также полемика между ними, изучаются с целью определения и реконструкции их вероучений как логически связных богословских систем.
В ходе исследования были получены следующие новые конкретные результаты:
1. Осуществлена реконструкция учения новгородских еретиков и проведен анализ их богословских воззрений, результаты которого дали основание определить это религиозное движение как оригинальное самостоятельное софийное направление русской религиозной мысли.
2. Впервые осуществлен системный религиоведческий анализ учения нестяжателей.
3. На основании неизвестной ранее в научной литературе рукописи митрополита Зосимы проведено исследование его религиозно-философских воззрений, что позволило установить подлинное содержание спора Зосимы с Иосифом Волоцким и связать начало полемики между нестяжателями и иосифлянами (вопреки устоявшемуся в науке мнению) именно с митрополитом, а не с Нилом Сорским.
4. Определены исихастские основания богословских взглядов Иосифа Волоцкого и иосифлян, выявлены особенности и сущность данного направления религиозной мысли.
5. Введен в научный оборот неизвестный в религиоведческой, культурологической и историко-философской литературе трактат религиозно-философского содержания – «Книга Селивестр», позволяющий реконструировать религиозное мировоззрение еретиков.
6. На основании философско-грамматических сочинений определено отдельное направление русской религиозной мысли, которое являлось продолжением традиций византийского гуманизма на русской почве.
7. Выяснено идейное содержание «Лаодикийского послания» – «зашифрованного» трактата, написанного «главой всех еретиков» Федором Курицыным, дьяком великого князя Ивана III.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. «Новгородская ересь», которую иногда называют ересью «жидовская мудрствующих», как цельное и мощное духовное движение, затронувшее все слои общества, не является ересью в собственном смысле слова. На периферии этого движения возможно допустить существование немногочисленной религиозной секты отступников от христианства и неофитов иудаизма, но не она определяла суть духовных и социально-политических событий данного времени. За словом «ересь» скрывается одно из оригинальных и глубоких направлений русской религиозной мысли, которое можно назвать софийным, поскольку идея Премудрости Божией в значительной мере определяла его суть и смысл.
2. Основные богословские идеи данного софийного направления заключаются в ином, нежели чем у Иосифа Волоцкого (иосифлян) и в большей части святоотеческой и современной богословской литературы, понимании смысла Искупления и Воплощения Логоса. Искупление было необходимо не столько для того, чтобы искупить грехи, сколько для того, чтобы человек смог стать богом по благодати. Для софийного направления характерно оригинальное представление о творении Богом мира и человека, так что слова Бога «создадим человека по образу и подобию Нашему» относятся не к ветхому человеку – Адаму, а к Иисусу Христу, как богочеловеку. Основными чертами этого направления являются динамизм, идея длящегося творения и стремление богословствовать не в статически догматическом стиле, что характеризует мировоззрение иосифлян, а исторически-динамически, воспринимая мир и историю (Руси в частности) как осуществление изначально предначертанного Замысла Бога. Религиозно-антропологические взгляды представителей софийного направления характеризуются идеями о величии и достоинстве человека.
3. В области богопознания (религиозной гносеологии) софийное направление характеризуется единством апофатического и катафатического методов, основанных на соответствующем учении Дионисия Ареопагита и Григория Богослова. Данное направление религиозной мысли отмечено чертами субъективизма и номинализма и означало в целом начало фундаментальных изменений картины мира, переход от Средневековья к Новому времени, начало появления «новоевропейского субъекта». Эти изменения определяли и развитие соответствующих культурно-религиозных процессов, и оказали решающее воздействие на появление икон «нового письма».
4. Иосифлянство как направление религиозной мысли противостояло софийному течению в русской мысли. Богословской основой воззрений Иосифа Волоцкого является исихазм паламитского толка. Для его религиозного учения (соответственно иосифлян) характерны онтологизм и идея освященности бытия. В области богопознания Иосиф Волоцкий исходит прежде всего из идеи о непосредственном явлении Самого Бога, так что Сама Истина в данном случае является не предикатом логического суждения, а Субъектом – так что Сам Бог являет-Ся (Себя) пророкам. В этом смысле иосифляне отрицательно относились и критиковали попытки самостоятельного развития русской религиозной мысли. В социально-политическом смысле учение иосифлян следует охарактеризовать как идейно-религиозный консерватизм, как попытку продлить историю средневекового мира.
5. Начало полемике нестяжателей и иосифлян положил спор в конце XV в. между Иосифом Волоцким и митрополитом-«еретиком» Зосимой. По этой причине Зосиму можно считать основоположником и идейным вдохновителем движения нестяжателей (другим основателем нестяжательства можно считать и Нила Сорского, но сам он в полемику, скорее всего, не вступал и, вероятно, по многим злободневным вопросам того времени был союзником, а не противником Иосифа Волоцкого).
6. Формирование представлений о человеке средневековой Руси (конец XV – середина XVI в.) в значительной мере определялось характером решения основной богословской задачи того времени – спасения души, что позволяет определить в качестве специфической и одновременно сущностной черты этой задачи эсхатологическую направленность и антропологический характер и, помимо этого, ее обусловленность процедурными вопросами спасения.
7. Сущность религиозных воззрений Иосифа Волоцкого (и соответственно иосифлян) заключается в утверждении идеи о решающей роли и значении для спасения поминальных служб, что предопределило его сомнения в ценности добрых дел (критика пелагианства) и данную им низкую оценку «человеческой природы», обусловившую его взгляды о необходимости для спасения принуждения, наказаний, послушания и других мер дисциплинарного характера.
8. В противоположность этому религиозно-нравственные воззрения митрополита Зосимы (соответственно нестяжателей) характеризуются оптимистической оценкой природы человека и его усилий, совершаемых в стремлении к добродетельной жизни, что обусловило внимание митрополита к проблеме свободы воли, «благого и злого произволения», ответственности человека и осуждение им этической программы, предлагаемой волоцким игуменом.
9. В духовной культуре Руси конца XV – первой половины XVI в. можно выделить отдельное направление религиозной мысли, которое характеризуется стремлением к освоению «внешних эллинских наук» и творческого наследия каппадокийской школы богословия, в первую очередь Григория Богослова и Василия Великого. Идейная направленность данного направления позволяет определить его как продолжение традиций византийского гуманизма на русской почве.
Теоретическая и практическая значимость диссертации определяется тем, что в ней затрагивается широкий круг проблем развития религиозной мысли средневековой Руси, касающихся вопросов религиозно-философской антропологии, аксиологии, гносеологии и онтологии. Поэтому ее выводы и результаты могут быть использованы как при обсуждении фундаментальных вопросов религиоведения, так и для изучения проблем духовно-нравственных и религиозных оснований русской культуры и философии.
Выводы диссертации могут использоваться в учебной работе при чтении лекций и составлении учебно-методических пособий по курсам религиоведения, истории религии, религиозной антропологии, истории русской средневековой философии, истории и теории культуры и истории России, а также при разработке спецкурсов, рассчитанных на студентов и аспирантов религиоведческих специальностей.
Апробация работы. Идеи диссертации получили апробацию на Межвузовской конференции «Религия и атеизм в истории культуры» (СПб., 1989), Всероссийской конференции «Проблемы истории русской философии» (СПб., 1989), Международной конференции «Парадигмы развития философии» (СПб., 1994), Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы развития русской культуры. История и современность» (СПб., 1994), Международной конференции «Проблемы общения в пространстве тотальной коммуникации» (СПб., 1999), Международной конференции «Византийское богословие и традиции религиозно-философской мысли в России» (СПб., 2000), Научно-практической конференции «Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность» (СПб., 2009), Международной конференции «Проблемы религиозный диалога. Искусство, религии, наука» (СПб., 2009), Научно-практической конференции «Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность» (СПб., 2010), Научно-практической конференции «Актуальные проблемы религиоведения» (СПб., 2012), IX Международная конференция «Религиозная ситуация в Санкт-Петербурге и на северо-западе России» (СПб., 2012) и др.
Материалы диссертации используются в лекциях и семинарских занятиях по курсу «История религии» в Санкт-Петербургском государственном инженерно-экономическом университете.
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения и списка использованной литературы.
