Феномен "неотрибализма" в контексте современной этнополитической жизни Тенсин Максим Владимирович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Теоретические аспекты феномена «неотрибализма» 33

1.1 .Система основных категорий 33

1.2. Традиционные институты власти и управления в современном мире 41

1.3 .Трибализм/«неотрибализм» - потестарно-политический институт в процессе эволюции 53

Глава II. «Неотрибализм» в современном этиополитическом развитии Соединенных Штатов Америки 65

2.1 . Этнические и конфессиональные аспекты политических процессов в современных США 65

2.2.Американская правящая элита в системе «неотрибализма» 86

Глава III. «Неотрибализм» в политической жизни СССР и России 106

3.1. Становление и эволюция советских правящих групп в исторической ретроспективе 106

3.2.«Ленинградское/питерское землячество» в политической жизни современной России 123

Глава IV. «Неотрибализм» в многонациональном регионе РФ (на примере Удмуртской Республики) 143

4.1 . Современная этнополитическая ситуация в Удмуртии 143

4.2.«Неотрибализм» и формирование политической элиты в УР 162

Заключение 177

Список источников и литературы 185

Приложения 208

• Традиционные институты власти и управления в современном мире
• . Этнические и конфессиональные аспекты политических процессов в современных США
• Становление и эволюция советских правящих групп в исторической ретроспективе
• . Современная этнополитическая ситуация в Удмуртии

Введение к работе

«У нас чужие очень редки,

всё больше тёткины, свояченицы детки».

А.С. Грибоедов «Горе от ума».

Актуальность исследования В современных условиях рассмотрение вопросов, связанных с адаптацией и/или инкорпорацией социальных институтов традиционного общества, может показаться исключительно теоретической, оторванной от реальной жизни задачей. Однако это совсем не так. Несомненно то огромное влияние на зарождение, становление и развитие практически всех социальных институтов современной цивилизации, которое оказал первобытнообщинный строй, где находятся генетические основы многих базисных явлений современного мира. И это неудивительно хотя бы потому, что на долю первобытности приходится более 99% всей человеческой истории, поэтому коренные причины существующих в настоящее время многочисленных «социальных практик», которые закреплялись и становились поведенческими установками и стереотипами множества человеческих поколений, необходимо искать именно в этом периоде, Кроме того, традиционные институты продолжают играть важную роль практически во всех развивающихся странах, численность населения которых стремительно растет, а соответственно расширяется и социальная основа для их воспроизводства, В результате часто неконтролируемых миграционных потоков они распространяются на новые территории, в которых формируются своеобразные этнорасовые и этноконфессиональные «анклавы», «кварталы» и т. п. социально-политические образования. Все это в совокупности, а также противоречивое взаимодействие вызовов модернизации и глобализации и ответы на них общества, объективно ведут к существенному росту роли этнического и конфессионального факторов в политической сфере. Полиэтничность большинства современных государств очень часто сложно сопрягается с крайне неравномерным социально-культурным и экономическим

4 развитием отдельных этносоциальных групп, с их разноуровневыми и несовпадающими интересами.

В этой связи отчетливо актуализируется и приобретает большой научно-практический интерес проблема «старых» традиционных институтов, восходящих своими истоками к родо-общинным отношениям, но продолжающих активно функционировать в современных условиях. К таким институтам в первую очередь следует отнести такое сложное по своей природе явление как трибализм/«неотрибализм», которое определено в качестве основной объектно-предметной сферы диссертационного исследования.

Совершенно очевидно, что существование «неотрибализма» обусловлено самой социальной природой человека, который, как и прежде, не может жить вне общества, и поэтому всегда включен в широкую систему социальных связей, обеспечивающих представителям этнических или социальных групп дополнительные преимущества в условиях жесткой межгрупповой конкуренции. Этому способствует и наличие общих интересов и потребностей, выступающих важными и устойчивыми признаками формообразования. В результате замены кровнородственной основы воспроизводства исследуемого явления социально-территориальной, наравне с родственными (которые до конца никогда не вытесняются, происходит только сужение круга людей, включенных в эти отношения) системообразующими начинают выступать «земляческие», «корпоративные» и «профессиональные» факторы. Трибализм в силу объективных причин также переживает эти изменения, и его проявление можно изучать на примере формирования и деятельности правящих групп даже в развитых демократиях.

Вместе с тем, с изменением принципов организации социальной среды, воспроизводящей эти общественные отношения, постепенно трансформирует и само явление, из-за чего говорить о трибализме в его классическом понимании было бы некорректно. Автор диссертации считает возможным ввести в научный оборот термин «неотрибализм», отражающий его точку зрения на включение и приспособление институтов традиционного общества к

5 современным условиям, приобретающим своеобразный иммунитет к изменению и усложнению социальной структуры общества в силу своей универсальной распространенности и тысячелетней апробации, обладая удивительной способностью к модификации, трансформации, адаптации, т. е, поступательному эволюционному развитию, сохраняя при этом свои сущностные принципы и характеристики.

В основе рассуждений автора о феномене «неотрибализма» лежит базисный тезис о принципе формирования институтов власти, воспроизводящем модель межгрупповых отношений, характерных для человеческого общества на ранних этапах его развития. Известный специалист в области социальной психологии проф. Б.Ф. Поршнев в свое время подчеркивал, что «обзор форм и типов общностей, при всем их поистине безмерном многообразии подтверждает положение, что в социально-психологическом отношении они всегда конституируются через противопоставление «мы» и «они»¹. Именно отсюда вытекает и сохраняется устойчивое противостояние «свои - чужие» в контексте современной этиополитической жизни.

«Неотрибаяизм» в самом обшем плане представляет собой практику протекционизма и привлечения в систему власти и управления ближних и дальних родственников и свойственников, земляков, однокашников, сослуживцев или лично преданных людей. При этом бинарная оппозиция «свои - чужие» проявляется в. данном случае особенно явственно, поскольку сопровождается вытеснением с ключевых позиций всех лиц, не состоящих в подобных отношениях. Кроме того, по преимуществу коллективный характер власти делает наличие этих отношений необходимыми, поскольку без взаимной поддержки эта группа никогда не могла бы состояться в политической сфере и тем более занять в ней доминирующее положение. В отличие от традиционного общества, в котором родовые (клановые) и племенные связи носили всеобщий характер, в условиях современности эти апробированные еще в условиях

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 1979. С. 93.

первобытности принципы социальной организации фактически

культивируются и кристаллизируются в деятельности правящих групп,

объединенных общностью интересов на основе своеобразной

монополизации/приватизации государственной власти. При этом

преимущества, получаемые от обладания властью, выступают в качестве

своеобразной коллективной собственности, поскольку в одиночку удерживать и

извлекать выгоду из обладания государственной властью практически

невозможно, результатом чего становится распределение властных функций и

привилегий внутри правящей группы. Вместе с тем, не стоит забывать, что в

условиях «рациональной демократии» для самого факта прихода во власть, как

и прежде, необходима широкая массовая поддержка, источник которой может

быть персонифицирован в виде этноса, политической партии, ассоциации,

движения и т.п. Оказываемая поддержка фактически обменивается на доступ

и/или приоритетное распределение каких-либо необходимых этим

объединениям ресурсов. Все это в совокупности способствует формированию

широкой сети «патрон-клиентных», глубоко традиционных по своей сути

отношений, имеющих личностный и неформальный характер, внешне

облеченных в форму связей взаимного обязательства, сотрудничества,

взаимопомощи, участники которых «кровно» заинтересованы в сохранении и

воспроизводстве этих связей. Кроме того, личностный характер власти,

воплощающийся в таком явлении как политическое лидерство, является нормой

и вплоть до настоящего времени продолжает играть важную роль в

деятельности многих политических институтов.

Исходя из вышеизложенного, очевидно, что изучение современной этнополитической сферы в значительной степени возможно сквозь призму деятельности правящих политических групп, т.к. в современном обществе с его специализацией реальная политика неизбежно концентрируется в руках немногих «избранных». Данное диссертационное исследование представляется актуальным также в силу того, что понимание и осмысление современных этнололитических процессов и ситуаций, их влияния на все сферы жизни

7 общества невозможно отделить от объективного анализа доступной информации об этнополитических группах, лидерах, «технологиях» овладения властными институтами различного уровня, а также подлинных интересах, их объединяющих и побуждающих к активному участию в политике.

Объектом диссертационного исследования является феномен «неотрибализма» в контексте этнополитической жизни.

Предмет - «неотрибализм» как этносоциальный институт современного общества, в значительной мере детерминирующий воспроизводство и функционирование политической элиты на трех основных типологических уровнях: международном, отечественном, региональном.

Территориальные границы исследования охватывают три уровня:
международный (на примере США), отечественный (Россия) и региональный
(Удмуртия). В настоящее время этнонолитическое развитие США в целом
адекватно отражает глобальные тенденции этнорасовых,

этноконфесси опальных, этнодемографических процессов, претендуя в некотором роде на мультикультурную модель мира будущего. Развитие этнополитической жизни США демонстрирует все более возрастающее и непреходящее влияние этничности на все сферы жизни американского социума и связанные с этим сложные коллизии. На отечественном уровне наблюдаются иное отношение к аналогичным вызовам современности, внешне связанное с отказом от этничности, декларированием принципа нации-согражданства и фактическим использованием концепции «плавильного котла» в качестве замены полноценной национальной политики. Удмуртия - один из типичных регионов России, в какой-то мере это сама многонациональная, поли конфессиональная, мультикультурная Россия в «удмуртской» миниатюре. Таким образом, становится возможным всесторонний, разноуровневый анализ феномена «неотрибализма».

Хронологические рамки охватывают последнее десятилетие XX и начало XXI вв. как наиболее динамичный период развития современного мира. В отдельных случаях используется историко-ретроспективный анализ для

8 получения представлений об истоковых причинах изучаемого явления и сопряженных с ним проблем. Для вьтявления «генетических» основ «неотрибализма» в современной. России значительное внимание уделено становлению и эволюционированию правящих групп в Советском Союзе, начиная с послевоенного периода.

Степень научной разработанности изучаемого явления сравнителвно невелика. В отечественной науке роль первопроходцев в изучении трибализма, как правило, принадлежала в первую очередь этнографам, занимающимся африканской проблематикой. Устойчивый научный интерес к трибализму сформировался в 50 - 60-е гг. XX в., после начала процесса освобождения от колониальной зависимости африканских государств, а сам термин «трибализм» был заимствован из работ американских, английских и французских политантропологов¹.

Впервые в отечественной науке трибализм был охарактеризован в монографии В.Б. Иорданского «Тупики и перспективы Тропической Африки», посвященной социально-экономическому и политическому развитию ряда африканских государств в период деколонизации². Основное внимание исследователь уделил вопросам национального строительства в молодых политических системах, в связи с чем показал сущность и социальную основу трибализма, оказывающего значительное влияние на все сферы жизни африканского общества. В.Б. Иорданский проанализировал основные причины существования трибализма в деревне и городе, охарактеризовал социальную среду, воспроизводящую это явление (сельские общины, землячества и рабочие ассоциации), выявил основные формы проявления трибализма (местничество, племенная солидарность, межэтнические конфликты, специфическая кадровая политика в органах власти, этноплеменная база африканских политических партий)³. Анализируя проблемы политического развития, В.Б.Иорданский охарактеризовал социальный характер власти в модернизирующемся обществе,

¹ См,, например, работы G.Bennet, M.GIuckman, I.C.Mitchell, L.Sylia, M.Fortes и др.

² Иорданский СБ. Тупики и перспективы Тропической Африки. - М,, 1970.

³ Там же. С, 320-325.

9 которая, как он полагал, «...всегда была объектом скрытого соперничества различных «кланов» правящей верхушки, причем обычно эти «кланы» сорганизованы на трибалистской основе» . Важным было и то, что В.Б.Иорданский выявил своеобразную взаимозависимость этнических групп и лидеров, поскольку «... правительство обычно опиралось на поддержку трибалистской клиентуры каждого «клана». Как пи ограничена была получаемая таким образом массовая поддержка, в условиях растущего антагонизма между народом и властью она временами приобретала решающее значение, спасая правительство от падения»². В.Б. Иорданский обратил внимание на негативные последствия монополизации власти лидерами этнических групп, проявляющиеся в том, что в условиях формальной многопартийности «...происходило выхолащивание деятельности парламентов, которые превращались в пустые говорильни, лишенные возможности оказывать сколько-нибудь серьезное влияние на принимаемые главой государства решения. Становилась пустой формальностью и вся система парламентских выборов. Тем самым народ полностью отстранялся от государственных дел, его воля, его интересы растаптывались»³. В целом В.Б. Иорданский считал трибализм основным тормозом на пути социально-политического развития стран Тропической Африки.

Вторым исследованием, уделившим значительное внимание трибализму и порождаемым им последствиям в контексте изучения этнических процессов в Африке, стала работа Р.Н. Йсмагиловой⁴. На страницах монографии «Этнические проблемы современной Тропической Африки» автор полемизирует с западными исследователями, сводящими все этнические проблемы стран Тропической Африки к трибализму, узко понимаемому ими как межплеменная вражда. Р.Н. Исмагилова отметила, что «роль традиционных правителей, персонифицирующих власть обычая, сила племенной морали, племенных союзов, этнического самосознания достаточно живучи и требуют

¹ Там же. С. 440.

"Там же.

³ Там же. С. 442.

⁴ Исмагилова Р.Н. Этнические проблемы современной Тропической Африки. - М., 1973.

10 серьезного изучения», кроме того, она пришла к выводу, что традиционные институты власти, а также поведенческие стереотипы и психологию людей «нельзя уничтожить путем издания соответствующих декретов»'. Раскрывая сущность трибализма, Р.Н. Исмагилова указала, что «... в сам термин «трибализм» вкладывается различный смысл. Одни понимают его очень широко, распространяя этот термин на сохраняющиеся архаичные институты и организации, связанные с родо-племенным строем, - систему родства, формы наследования, традиционные обряды и обычаи, силу кровнородственных связей, чувство этнической солидарности и т. д. Другие вкладывают в «трибализм» узкий смысл - враждебное отношение представителей одной этнической группы к другой. Словом «трибализм» обозначают также этношовинистическую политику, направленную на предоставление каких-либо льгот и привилегий лицам, принадлежащим к этнической группе того или иного деятеля, а также на субсидирование планов развития «своих районов» и т. д.»². Демонстрируя отношение местного населения к трибализму, она приводит выдержку из нигерийской газеты: «трибализм...это народное выражение, означающее страх, что одна группа установит господство над другими»³. В то же время Р.Н. Исмагилова полагала, что «противоречия между народами различной этнической принадлежности сводятся, в конечном счете, к причинам социально-экономического характера», однако отметила важность и значимость этнических предрассудков и предубеждений⁴. Р.Н. Исмагилова констатировала, что трибализм выступает важным препятствием в процессе государственного строительства, являясь сугубо негативным по своей сути явлением.

В работе Я.Я. Этингера «Национальная консолидация в молодых африканских государствах и трибализм» трибализм рассматривается как одно

Там же. Сб.

² Там же. С. 121,

³ Там же.

¹ Там же. С. 101.

из основных препятствий на пути нациестроительства в Африке¹. Я.Я. Этингер делает вывод о том, что цель трибализма заключается в сохранении племенной организации отдельных племен или в создании самостоятельной государственности, независимо от реально существующих границ между отдельными странами, путем объединения племен, раздробленных в годы колониального раздела континента'. Исследователь отмечает, что трибализм играет важную роль, охватывая политическую, экономическую и социальную жизнь стран Тропической Африки, На основании сведений, приводимых западными исследователями, Я.Я. Этингер приходит к выводу, что трибализм актуализируется в деятельности различных племенных ассоциаций в крупных городах, поскольку основной целью этих объединений выступает сохранение внутриплеменных связей, оказание взаимной помощи для предотвращения «растворения» племен, их смешения с другими племенными группами³. Кроме того, трибализм является основой этноплеменпого партикуляризма, которым пронизана вся система органов государственной власти. Я.Я. Этингер акцентирует внимание на негативном характере данного явления и пути его преодоления видит в оформлении однопартийной политической системы, проведении кампаний по борьбе с трибализмом, а также в преодолении колониального наследия и решении проблем социально-экономического развития молодых государств.

В начале 1980-х гг. конголезцем Ж. Мампуйей была защищена диссертация «Трибализм как социальное явление и пути его преодоления в процессе национального строительства в странах Тропической Африки (на примере Народной Республики Конго)», ставшая первым исследованием, специально посвященным трибализму . Эта работа представляет собой значительный интерес уже в силу того, что была выполнена африканцем,

Этингер Я.Я, Национальная консолидация в молодых африканских государствах и трибализм // Расы и народы. 1972. Вып. №2. ¹ Там же. С. 242. 'Там же, С. 246.

'' Мампуйя Ж. Трибализм как социальное явление и пути его преодоления в процессе национального строительства в странах Тропической Африки (на примере Народной Республики Конго). Автореф. дис. ...канд. филое. наук.-М., 1981.

12 затронутым этим явлением. Трибализм Ж. Мампуйей был рассмотрен как социальный институт современного африканского общества, препятствующий консолидации этнических групп на пути создания единой конголезской нации. Отмечая тесную взаимосвязь между проблемой решения национального вопроса и трибализмом, автор полагал, однако, что это негативное явление проявляется во всех сферах общественной жизни (экономической, социально-культурной, идеологической и политической). Конкретизируя и дополняя выводы отечественных исследователей, Мампуйя понимал трибализм «...как психологию и идеологию этнической исключительности, замкнутости и преувеличения значения своей этнической группы по отношению к другим этническим группам. Психология и идеология трибализма (трибалистское сознание) проявляется в политической практике, для которой характерны попытки добиться исключительного положения, привилегий и благ для своей этнической группы в ущерб другим». Исследователь фактически ставит знак равенства между трибализмом и этноцентризмом, подчеркивая, что «этноцентризм предполагает наличие предрассудков я стереотипов, которые выкристаллизовываются в трибалистскую психологию и принимают стабильный...характер»¹. Существование трибализма он объяснял негативным воздействием колонизаторов, социально-экономической отсталостью народов Тропической Африки и сохранением родоплеменной организации с ее эндогамией, клановой солидарностью и культом предков. В своем исследовании Ж.Мампуйя подчеркнул, что «...племенная психология сама по себе еще не ведет к трибализму, решающим фактором здесь является классовый интерес, порождающий идеологию трибализма»².

В 1985 г. была опубликована монография «Трибализм и государственность (этнонациональиые и социально-политические процессы в Папуа-Новой Гвинее в 60-80-е годы XX в,)» И.М. Меликсетовой, впервые обратившей внимание на успешное сохранение и воспроизводство трибализма

'Там же. С. II.

² Там же. С. 15.

даже в процессе модернизации традиционных социальных структур, национальной интеграции полиэтничного общества (вкупе с процессами социально-экономического развития и расширением сфер межэтнического сотрудничества) . Автор указала, что «само понятие «трибализм» в условиях формирования «национальной» государственности и «многоэтажной» трансформации общества неправомерно истолковывать исключительно как защитную реакцию на нарушение племенных основ, тем более, что трибализм обнаруживается не только там, где для него есть питательная среда - родовая организация, но и там, где ее нет»². Ретрибализацию в современных условиях она связывала с наиболее устойчивыми участками социальной социально-этнической сферы - этническим сознанием и психологией. И.М. Меликсетова отмечала, что неотъемлемым свойством современного трибализма является воздействие племенных норм на формирующееся государство, на возникающие новые социальные отношения, на рождающееся гражданское общество, на политические процессы³.

В 1991 г. увидела свет работа И.Т. Катагощиной, в которой особое внимание уделялось роли университетов и африканской интеллигенции в системе этносоциальных и этнополитических отношений . Исследовательницей были выделены группы факторов, обычно воздействующие на общественное сознание и поведение нигерийцев, а также влияющие на деятельность интеллектуальной элиты. Среди них были названы «...этническое происхождение, родственные и клиентельные связи, университетское учебное заведение, где было получено образование, конфессиональная принадлежность и принадлежность к политическим группировкам»⁵. Кроме того, И.Т.Катагощина обратила внимание на существующие в нигерийских университетах идейно-политические течения. Одно из центральных мест среди

Меликсетова И.М. Трибализм и государственность (этнонациональные и социально-политические процессы в Папуа-Новой Гвинее в 60-ЯО-е годы XX в.) - М., 1985. "Там же. С. 5. ³ Там же.

Катагощина И.Т. Интеллектуальная элита в странах Тропической Африки: университеты, власть, общество. -М., 1991. 'Там же. С 108.

14 них занимает идеология этноцентризма (трибализма), основу которой «составляет тенденция к консолидации отдельной этнической общности (при опоре на общинно-религиозные связи и культурные традиции)», при этом «объективной предпосылкой этноцентризма служит процесс формирования наций в стране (хауса, йоруба, игбо и др.) и сопутствующая этому борьба представителей разных этносов за материальные блага, преимущества при распределении национального дохода и другие условия наибольшего благоприятствования для развития своей этнической группы», он активно используется «этническими кликами» (этнополитическими группировками) в борьбе за политическое влияние в стране¹.

В 1992 г. появилось исследование В.В. Бочарова «Власть. Традиции. Управление. Попытка этноисторического анализа политических культур современных государств Тропической Африки», посвященное вопросам становления и функционирования традиционной политической культуры. В своей работе автор предпринял попытку охарактеризовать универсальные социально-психологические законы, регулирующие отношения между группами людей в сфере властных отношений, проявляющихся в политической жизни государств Тропической Африки. По мнению исследователя «трибализм в политической культуре африканских государств объективный и закономерный феномен, отражающий момент взаимодействия различных политических культур»³. Вместе с тем, политика правящих элит в отношении трибализма крайне противоречива, поскольку, с одной стороны, «он служит опорой власти и, естественно, используется этими элитами для укрепления своего положения..., с другой - ...социальной базой для любого рода оппозиции данной власти, что заставляет ее вести с ним борьбу»'¹. Таким образом, В.В. Бочаров отметил практику двойных стандартов, широко распространенную и в настоящее время, одним из ее последствий является

'Там же. С. 163-164.

Бочаров В.В. Власть. Традиции. Управление. Попытка этноисторического анализа политических культур современных государств Тропической Африки. - М., 1992. ³ Там же. С. 234. ''Там же. С. 233.

15 стремление к распространению на все общество и возведение в закон социальных норм, наиболее выгодных/удобных правящим группам.

Работа Л.И. Данилова примечательна тем, что в ней в исторической ретроспективе показана динамика участия кланово-племенного сообщества в создании централизованного государства (Иорданского Хашимитского Королевства)¹. В статье показано место основных кланово-родовых традиций и отношений в структуре общества и государства, указано на то, что они играют важную роль, поскольку кланово-племенные факторы, как и прежде, служат главным регулятором многих сфер общественно-политической жизни. Л.И.Данилов отмечает, что, несмотря на демократизацию, иорданский трибализм не только сохраняется, но и выступает залогом «стабильности и разумного консерватизма во внешней и внутренней политике»².

Кроме того, следует выделить своеобразную тенденцию, которая берет начало в коллективной монографии «Национализм в современной Африке» (Н.И. Высоцкая - руководитель авторского коллектива, среди авторов -Г.Б.Старушенко, М.Ю. Френкель, Л.М. Садовская и другие)³ и находит законченное выражение в трудах Н.И. Высоцкой⁴. Это направление связано с пониманием трибализма как предтечи этноцентризма и этнонациоиализма: «первоначально трибализм носил преимущественно бытовой характер... Политизироваться он начал с переносом в город... Постепенно он стал орудием политической борьбы, которую элиты вели за власть. Так начиналось перерастание трибализма в этнонационализм»-\ Однако вызывает определенное сомнение тезис Н.И. Высоцкой о том, что «...этнонационализм в отличие от трибализма четко ориентирован на достижение той или иной этнической группой доминирующего положения в обществе и государстве, его конечная цель завоевание власти для своего этнического клана. Долгое время трибализм

^! Данилов Л.И. Трайбализм в социально-политическом развитии Иордании // Ближний Восток и современность. -М., 1999.

² Там же. С. 88.

³ Национализм в современной Африке. -М., 1983.

⁴ Высоцкая Н.И. Политическая культура и политическая практика в современной Африке. - М., 1996.;
Высоцкая Н.И. Эволюция национализма в Тропическом Африке. XX век. - М., 2003.

⁵ Высоцкая Н.И. Эволюция национализма... С. 149.

культивировали в основном вожди, этнонационализм - политические деятели»¹, поскольку основные характеристики трибализма, отмеченные ранее в трудах В.Б. Иорданского, Ж. Мампуйи, были связаны с ориентацией правящих групп на монополизацию, удержание и использование политической власти при поддержке своего племени.

Таким образом, основные выводы, сделанные исследователями в отношении трибализма, свидетельствуют о его тесной связи с сохранением традиционной родоплеменной структуры (только И.М. Меликсетова отметила, что существование трибализма возможно и вне этой среды). Кроме того, в полиэтничном обществе отмечается однозначно негативная роль этого явления, однако все этносоциальные общности (в наиболее выраженной форме -представители правящих групп) используют его для внутренней консолидации и достижения своих интересов. В целом исследователи едины в том, что трибализм - один из важнейших факторов современной этнополитической жизни в странах Тропической Африки, Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии. Очевидно, что трибализм тесно сопряжен с институтами публичной власти. Диссертант полагает, что закономерным следствием воздействия изучаемого явления на публичную власть в процессе ее институализации становится ее неравномерное распределение и/либо ограниченный доступ к властным институтам представителей различных этнических и социально-территориальных общностей. Особенно сильно актуализируется проблема доступа к власти еще и потому, что в современных условиях именно власть (и связанная с ней политика) является важнейшим инструментом для преодоления существующего этносоциального неравенства, выравнивая уровня социально-экономического развития этносоциальных групп и создания объективных условий для мультикультурной согражданственности.

Таким образом, «неотрибализм» следует изучать в качестве одного из явлений, исследуемых в рамках смежной научной дисциплины - потестарно-политической этнографии (политической антропологии, этн опо литологии), на

¹ Высоцкая Н.И. Эволюция национализма... С. 150.

17 необходимость появления которой в своих произведениях указывал еще Л.Е.Куббель¹. Еще Л.Е. Куббель обратил внимание, что под трибализмом следует понимать «оживление нежелательных свойств традиции, прежде всего тенденции к племенной замкнутости и противопоставлению отдельной этической группы другим в рамках единого государства»². Академик Ю.В.Бромлей отметил, что «традиция отличается устойчивостью, обеспечивает на протяжении длительного периода передачу из поколения в поколение в рамках одного общества или его отдельной части определенных, повторяющихся образцов поведения и деятелвности, ценностей, ориентации...»-'. В.Д. Плахов полагал, что «традиция представляет собой исторически сложившееся, относительно устойчивое, повторяющееся отношение, передающееся от одного поколения к другому»⁴. Существенным вкладом Л.Е. Куббеля в потестарно-политическую этнографию стало то, что он одним из первых обратил внимание на объективную актуализацию потестарно-политических традиций в рамках современных институтов власти и управления в развивающихся странах. Однако стоит заметить, что не только страны третьего мира воспроизводят традиционную модель общественных отношений, являющихся универсальными. Анализ политических институтов стран с развитой рыночной экономикой также свидетельствует о сохранении в политической сфере многих традиционных по своей сути основ в рамках формальной демократической оболочки.

Не вызывает сомнений, что в современном обществе политика играет ведущую роль в самых важных сферах человеческой жизни: именно правящие элиты определяют приоритетные пути социально-экономического развития, аккумулируют и распределяют общественные ресурсы. Однако вновь уместен вопрос о том, в какой степени обладающие властью группы при выработке и реализации политического курса служат интересам общества, а не своим

См. напр.: Куббель Л.Е. Потестарная и политическая этнография // Исследования по общей этнографии. -М., 1979.; Куббель Л.Е. Очерки гготестарно-политической этнографии. - М., 1988.

² Куббель Л.Е. Потестарная и политическая этнография... С.271.

³ Брошей Ю.В. Этнос и этнография. -М., 1973, С. 68.

" Плахов В.Д. Традиции и общество: Опыт философско-социологического исследования.-М., 1982, С, 36.

18 собственным. Еще М. Вебер говорил, что «...кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчинённому другим целям (идеалистичным или эгоистичным), либо к власти «ради неё самой», чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она даёт»¹. Кроме того, в современном мире именно публичная политика выступает необходимым условием для легального овладения политической властью, являющейся самым эффективным способом реализации групповых интересов. В то же время для ее удержания и использования необходимо наличие определенной поддержки, которая может быть обеспечена разными способами. Самый простой и доступный из них - занятие всех ключевых политических позиций представителями своей социальной (этнической) группы. В этой связи понимание комплекса проблем, порождаемых борьбой этносоциальных групп за власть и влияние в обществе, приобретает большую практическую ценность, поскольку помогает видеть за действиями правящих групп их подлинные интересы.

Власть на всем пути развития общества играла важную роль, поэтому для понимания феномена «неотрибализма» необходимо хотя бы кратко осветить отдельные аспекты, характеризующие это сложное социальное явление. Интерес к изучению власти и порождаемых ею социальных отношений появился у исследователей очень давно, поскольку власть возникла вместе с человеческим обществом, являясь важнейшим элементом его внутренней организации. В настоящее время написаны и опубликованы многие сотни работ зарубежных и отечественных исследователей, посвященных пониманию власти, ее типологии и т.д. Однако анализ властных институтов невозможен в отрыве от информации о представителях социальных (этнических) групп, обладающих властью, чье взаимодействие и деятельность оформляется в особую систему относительно устойчивых социальных связей, установок и стереотипов поведения, практически одинаково проявляющихся как в простых

Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. - M., 1990. С. 646.

19 «традиционных», так и в сложных, «рационально» организованных современных государствах.

В этих условиях утверждение о том, что «реальная власть - это доступ к механизму выдвижения правящих кадров»¹, становится особенно актуальным и значимым, так как не все этнические и социальные группы даже при признаваемом и вроде бы гарантируемом основными законами формальном равенстве обладают фактически равным доступом к этому механизму. Например, факт этнического неравноправия наиболее наглядно отражается в пропорциональной численности представителей того или иного этноса в различных органах власти. Кроме того, проблема этнического представительства самым тесным образом связана с наличием или отсутствием национальной элиты. Поскольку «неотрибализм» как этносоциальный институт современного общества рассматривается, прежде всего, в рамках формирования и деятельности политической элиты, следует обратить внимание на ключевые положения элитологии, способствующие в определенной степени объяснению отдельных аспектов изучаемого явления. В частности, связанные с существующими закономерностями формирования и функционирования политических элиты.

Основателями «теории элит», появившейся в конце XIX в. стали Г.Моска, В. Парето, Р. Михельс и X. Ортега-и-Гассет. Значительный вклад в становление элитологии внес М. Вебер.

Концепция политической элиты Г. Моски, получившая название «правящий класс», интересна подходом к определению фактического статуса правящих групп в социуме, который зачастую не зависит от численности. Г.Моска указал, что «организованное, слаженно действующее меньшинство всегда добьется триумфа над дезорганизованным большинством, не имеющим ни воли, ни импульса, ни способности к общему действию»². Г. Моска приходит к выводу: «власть всякого меньшинства непреодолима для любого

¹ Левада ГО. А. Социальные типы переходного периода//Экономические п социальные перемены: моннторимг общественного мнения. Информационный бюллетень. №2, 1997, С. 15,

Цит. по: Рахшмир П.Ю. Гаэтано Моска - основоположник -іеории элит //Идеи и люди. Политическая мысль первой половины XX века, - Пермь., 2002. С. 33.

20 представителя большинства, который противостоит тотальности организованного меньшинства»'. Г. Моска полагал, что именно правящее меньшинство выступает в качестве главного фактора, определяющего ход исторического процесса: «во всех обществах, начиная с едва приближающихся к цивилизации и кончая современными передовыми и мощными обществами, всегда возникают два класса людей - класс, который правит и класс, которым правят. Первый класс, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается преимуществами, которые дает эта власть, в то время как другой, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым...», что в итоге и обеспечивает функционирование политического организма². Именно изучение этой правящей этнической/социальной группы и представляет исследовательский интерес, поскольку именно от нее зависит определение приоритетов и воплощение проектов социального развития.

В. Парето выдвинул идеи о постоянном взаимодействии элиты и контрэлиты, а также теорию «циркуляции элиты»: «элиты возникают из низших слоев общества и в ходе борьбы поднимаются в высшие, там расцветают и в конце концов вырождаются, уничтожаются и исчезают... Этот кругооборот элит является универсальным законом истории»³.

Р. Михельс, развивая идеи Г. Моски и В. Парето, разработал и обосновал так называемый «железный закон олигархии», раскрывающий объективные причины концентрации власти в руках немногих в связи с процессами усложнения организационной структуры и повышением роли лидеров. Эту закономерность он выявил на примере функционеров-профессионалов немецких социал-демократических партий⁴. Концепция Р. Михельса свидетельствует о наличии у современных политических лидеров фактических возможностей для использования сконцентрированной в их руках

¹ Моска Г. Правящий класс//Социологические исследования. №10, 1994. С. 189.

² Там же. С. 187.

Цит. по: Ашии Г.К. Современные теории элиты; Критический очерк, - М., 1985. С. 42

Михельс Р. Необходимость организации//Диалог, №3, 1990.; Михельс Р. Демократия и железный закон олигархии // Диалог. №3, 1991.

21 политической власти в своих личных, а не общественных интересах. При этом внутренняя организованность «олигархии» с успехом помогает противостоять неорганизованным массам,

X. Ортега-и-Гассет утверждал, что всякое общество представляет собой динамичное единство двух факторов - меньшинства и массы. Общество, управляемое элитой, и масса, знающая свое место и не претендующая на власть являются условиями нормального функционирования общества. Этой нормы общество придерживалось в прошлом, когда «каждый специальный род деятельности (... политика) выполнялся квалифицированным меньшинством», тогда масса не претендовала на активное участие в общественной жизни. Х.Ортега-и-Гассет считал, что деление общества на массы и избранное меньшинство - деление не на социальные классы, а на типы людей, это не иерархическое разделение людей на высших и низших, просто элита - люди, которые более ответственные и требовательные к себе, чем другие¹.

М. Вебер, разработавший ряд общеупотребительных в настоящее время в политической науке теорий, в частности - «политического господства» и тесно связанных с ней концепций «политической команды» и «рациональной бюрократии», также внес лепту в «теорию элит»². Концепция «политической команды» убедительно демонстрирует неизбежность возникновения в процессе борьбы за власть общностей, организованных на иерархической основе и возглавляемой лидером. Без наличия «политической команды» фактически невозможно получить доступ к политической власти. Кроме того, М. Вебер полагал, что в современном обществе значительно возрастает роль бюрократии, которая является относительно устойчивой органичной частью целостной структуры государственной власти, при этом она может служить любым политическим лидерам (и их «командам»), лишь бы их деятельность осуществлялась в соответствии с формальными принятыми правилами и процедурами. Вместе с тем, предложенная М. Вебером рациональная

О р те га- и- Гас сет X. Восстание масс// Вопросы философии. №4, 1989. С. 119-121. ' Вебер М. Избранные произведения, - М., 1990.

22 концепция организации бюрократии в действительности сталкивается с целым комплексом проблем (отсутствие ротации, преувеличение своего значения в организации общественной жизни, превышение должностных полномочий, стремление стать самостоятельной властью в обществе и т. д.). Кроме того, даже «рационально организованная бюрократия» в значительной степени не способна выражать общественный интерес, поскольку фактическое формирование и контроль за деятельностью этой социальной прослойки осуществляется правящими группами, а не обществом.

Значительный вклад в изучение в исторической динамике структурных компонентов этнополитической жизни США внесли работы Ы.Я. Берзиной, Ш.А.Богиной, А.Д. Дридзо, Э.Л. Нитобурга, И.Ф. Хорошаевой, С.А.Червонной, А.Н. Шлепакова и других¹. Этнический компонент в составе правящих групп рассматривался в исследованиях И.А. Геевского, Э.Л. Нитобурга, С.А.Червониой, Э.Д. Лозанского². Закономерности функционирования американской политической элиты подробно изложены в трудах Р. Миллса, Н.А. Сахарова, в статьях В.Н. Гарбузова, Н.А. Долгополовой, Н.В. Загладина, Н.М. Травкиной и других сотрудников Института США и Канады РАН³. Кроме того, значительный интерес представляют работы Н.Г. Зяблюка, посвященные проблеме политического лоббизма в США, в том числе и его этнических аспектов⁴.

Вплоть до распада Советского Союза изучение традиционных институтов власти и управления происходило, как правило, на примере развивающихся стран Азии и Африки. Однако в процессе деидеологизации науки обращение к

Национальные процессы в США.-М., 1973.; Этнические процессы в современном мире.- М., 1987.; БогимаШ.А. Этнокультурные процессы в США. - М., 1986; Африканцы в странах Америки. Негри гяиский компонент в формировании наций Западного полушария. -М., 1987. и др.

- Геевский И.А., Червонная С.А. Национальный вопрос в обществен no-noj і итич ее ко її жизни США. - М„ 1985.; Геевский И. А., Сетунский 1-І.К. Американская мозаика. - М., 1991.; Геевский И.А,, Иванов Р.Ф. Черные американцы в истории США (1917-1985). - М., 1986.; Нитобург Э.Л. Негры США (XVII-начало ХХвв.). Историко-этпографическпй очерк,- М, 1979.; НитобургЭ.Л. Церковьафроамериканцев в США. - М., 1995. Ннтобург Э.Л, Евреи в Америке на исходе XX века. - М,, 1996,; Очерки по культурной антропологии американского города. - М,, 1997: Политическая система США: актуальные измерения. - М., 2000.; Лозанский Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке - М., 2004. " Миллс Р. Властвующая элита. - М.. 1959; Сахаров Н.А. Современная монополистическая элита США. - М., 1991.

⁴ Зяблюк Н.Г. США: лоббизм и политика. - М., 1976.; Зяблюк Н.Г. Практика лоббистской деятельности в США. -М, 1993.

проблемам власти стало возможно и в самом СССР и в современной России, которые раньше были табуированы для исследователей. Конечно, существующие ограничения преодолевались отчасти в дозволенном формате критики различных «буржуазных концепций» власти, политического лидерства, элитологии, правящих групп и т. п., при помощи которых с разной степенью успеха в научный оборот вводились теоретические модели и факты¹. Отечественные исследователи большое внимание уделяли общим вопросам власти и властвования, изучению механизмов господства и подчинения, анализу причин и негативных сторон концентрации власти в руках узкого круга лиц в «буржуазных обществах».

Завершение советского периода отечественной истории было отмечено появлением ряда исследований, посвященных изучению власти и политической элиты в самом Советском Союзе. Особо стоит отметить монографию М.С.Восленского, в которой достаточно полно, откровенно, а главное изнутри была продемонстрирована сложившаяся система институтов управления и власти в советском обществе, и сделан вывод о том, что «номенклатура - класс господствующий, а потому имущий», благополучие которого напрямую зависело от обладания властью². Значительный интерес представляет также капитальный труд Р.Г. Пихоя, показавшего внутренние взаимоотношения советской партноменклатуры в процессе борьбы за власть, при решении важнейших проблем, стоящих перед страной³.

Значительный вклад в становление этнополитологии и разработку соответствующей проблематики в СССР и РФ внесли Р.Г. Абдулатипов, М.Н.Губогло, Л.М. Дробижева, В.А. Тишков, Г.В.Старовойтова, С.К.Смирнова. Особо выделяется уникальная серия «Национальные движения в СССР и в постсоветском пространстве» (автор проекта и отв. ред. М.Н. Губогло),

Кейзеров Н.М. Власть и авторитет. Критика буржуазных теорий. - М., 1973,; Ашш Г.К. Критика современных буржуазных концепций лидерства, - М., 1978.; Ашин Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк, -М., 1985.; Чешков М.А. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран.- М., 1979. " Восленекий М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. -М., 1991. С. 131. ³ Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991.-Новосибирск, 2000.

24 осуществляемая Институтом этиологии и антропологии РАН (более 100 выпусков).

Изучению трансформирующейся политической элиты и внутриэлитным процессам посвящены труды Г.К. Алшна, М.Н. Афанасьева. О.В.Крыштановской, О.В. Гаман-Голутвиной, Е.В. Охотского, А.В.Понеделкова, Т.Н. Заславской, А.Г. Здравомыслова, Н.Ю.Лапиной, Е.Б.Шестопал, А.В. Макаркина, М.Ю. Мартыновой и других. Примечательно, что изучением политической элиты в России занимаются преимущественно социологи и философы, политологов среди элитистов немного,

В частности, Г.К. Ашин в своих работах много внимания уделял проблемам генезиса и сравнительного анализа советских и постсоветских элит, процессам формирования российской политической элиты периода президентства Б.Н.Ельцина, подробно охарактеризовал структуру политической элиты и ее роль в социально-политических процессах¹.

Еще один исследователь постсоветской элиты - М. РЇ. Афанасьев, -основное внимание уделяет рассмотрению вопросов, связанных с распространением патронажно-клиентных связей в среде современной политической элиты. В своих работах он вскрывает широко распространенные в системе власти и управления клиентарные связи (под которыми понимает отношения покровительства и личной преданности)². М.Н. Афанасьев фактически приходит к выводу, что эта система взаимоотношений является важной составляющей административного процесса, пронизывает весь аппарат, оказывает решающее влияние на карьеру чиновника, определяет пути решения конфликтов и воспринимается большинством управленцев как нормальные, естественные условия аппаратной деятельности³. Более того, вкупе с семейно-

АшинГ.К. Правящая элита и общество // Свободная мысль. №7, 1993.; Ашин Г.К. Смена элит/7 Общественные науки и современность. №!, 1995.; Ашин Г.К. Формы рекрутирования политических эли']'// Общественные науки и современность. №3, 1998.; Ашин Г.К. Курсэлитологии.-М., 1999.

² Афанасьев М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня // Политические исследования. №1, 1994.;
АфанасьевМ.Н. Правящая элита и государственность постготалитарной России. -М,- Воронеж, 1996,;
Афанасьев М. Н. Клиентелизм: и сторн ко-социологи чес кий очерк // Политические исследования. №6, 199fi.; №7,
1997.; АфанасьевМ.Н, Клиентелизм и российская государственность.-М,, 1997, и лр.

³ Афанасьев M.1-І. Клиентелизм и российская государственность. - М., 1997. С. 233.

25 родственными и земляческими связями значительную роль играют поддержка какой-либо экономической структуры или национальная принадлежность.

О.В. Крыштановской, исследующей российскую политическую элиту с конца 1980-х гг. XX в. на базе сектора изучения элиты Института социологии РАН, приписывается введение в научный оборот ряда дефиниций, ставших впоследствии общеупотребительными - «семья», б отношении окружения Б.Н.Ельцина, «силовики» и др.¹ В настоящее время ее монография «Анатомия российской элиты» является одной из наиболее успешных работ, в которой правящий класс России подвергнут масштабному и глубокому анализу. Автору удалось сопоставить четыре тесно взаимосвязанные друг с другом поколения политической элиты периода правления Л.И. Брежнева, М.С. Горбачева, Б.Н.Ельцина и В.В. Путина, рассмотреть механизмы ее формирования, состав и структуру, а также осветить вопросы, связанные с психологическими особенностями политической элиты, ее генезисом и внутренними противоречиями.

Взгляды О.В. Гаман-Голутвиной, профессора кафедры политологии и политического управления РАГС при Президенте РФ, отраженные в ряде исследований, интересны тем, что она сочетает высокий теоретический уровень знаний об элите с возможностью подвергнуть их эмпирической проверке³. Заслуживают внимания ее мнение о структурировании политической элиты с точки зрения влияния того или иного ее сегмента на процесс принятия решений: «структура элиты, согласно такому рассмотрению, состоит из двух компонентов, которые условно можно назвать «лидерами» и «бюрократией». Бюрократия включает в себя административных руководителей всех уровней и должностных лиц, занимающих постоянные оплачиваемые посты в органах государственного управления. К лидерам относятся лица,...обладающие

¹ Крыштановская О.В. Анатомия российской элиты. - М.. 2005.; Крыштановская О.В. Трансформация старой
номенклатуры в новую российскую элиту//Общественные науки и современность. №1, 1995.;
Крыштановская О. В. Трансформация бизнес-элиты России: Ї 998-2002 // Социологические исследования. №8,
2002.

² Гаыан-Голутвина О.В.Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. - М., 1998.; Гаман-
Голутвина О.В. Региональные элиты России: Персональный состав и тенденции эволюции // Самые
влиятельные люди России - 2003. - М., 2004.

26 высокой степенью влияния на принятие решений, но не имеющие должностей в структурах власти. К этой категории могут быть причислены руководители политических партий, влиятельные интеллектуалы, ключевые фигуры СМИ»¹.

Этнополитическая проблематика в Удмуртии весьма обстоятельно и с новаторских позиций освещена в многотомном, не имеющем аналогов в России исследовательском проекте «Феномен Удмуртии», под руководством М.Н. Губогло и С.К. Смирновой. Внимание вопросам этнополитического развития Удмуртии уделено в работах К .И. Куликова, Л.С. Христолюбовой, С.Л.Бехтерева, К.А. Пономарева, Г.К. Шкляева, А.А. Шепталииа и др.

Что касается изучения политической элиты Удмуртии, то можно констатировать, что оно только начинается. Среди немногочисленных исследований необходимо отметить работу И.В. Егорова и К. Мацузато, авторов раздела, посвященного Удмуртской Республике в исследовательском проекте «Регионы России. Хроника и руководители», в котором подробно охарактеризован сложный период политической жизни УР, связанный со сменой политической элиты, рассмотрены этнические параметры этого процесса, обобщен и систематизирован значительный объем фактических данных биографического характера, а также сведения об электоральном поведении в Удмуртской Республике с 1989 г по 2000 г.²

Кроме того, совсем недавно увидел свет коллективный сборник биографических очерков «Номенклатура», посвященный анализу политической элиты республики на уровне отдельных персоналий".

В целом, говоря об историографии исследования, можно констатировать, что с одной стороны имеются довольно многочисленные труды, в которых, в той или иной степени, затрагиваются проблемы, корреспондирующие с институтом трибализма, с другой - это явление до сих пор практически не

Гаиан-Голутвина О.В. Определение основных понятий элитолотии // Политические исследования. №3, 2000. С. 100.

² Егоров И.В. Удмуртская Республика // Регионы России. Хроника и руководители, Том 7. Республика Татарстан, Удмуртская Республика, Республика Мордовия. - Саппоро, 2000.

Номенклатура. Сборник биографических очерков, - Ижевск, 2005.

27 становилось предметом специального исследования и, по существу, все еще остается своеобразным феноменом.

Цель исследования - анализ феномена «неотрибализма» в процессе формировании и деятельности правящей элиты в современной этнополитической жизни США, РФ, УР.

Исходя из цели исследования, в работе решаются следующие основные задачи:

1. Обобщить теоретические основания изучения трибализма и
охарактеризовать проблемы, связанные с эволюцией этого социально-
политического института в условиях современных модернизационных и
глобализационных процессов;

2. Выявить влияние этнического и конфессионального компонентов на
современную политическую жизнь в контексте вопросов, связанных с
изучением электорального поведения, этносоциального представительства и
этнической мобилизации;

1. Рассмотреть современную политическую элиту в системе «неотрибализма», определить этноконфессиональные и этносоциальные параметры ее институализации и деятельности;

2. Охарактеризовать механизм проявления «неотрибализма» в оформлении и функционировании органов власти и управления, а также в ходе выработки и осуществления государственного курса.

Источниковая база исследования имеет определенные особенности. В настоящее время в научный оборот введен значительный объем материалов, в той или иной степени характеризующих трибализм и традиционные институты власти на теоретическом уровне. В то же время можно говорить об относительной немногочисленности работ, характеризующих трибализм, и их территориальио-хроиологической ограниченности. Этот недостаток в работе восполняется путем широкого привлечения и использования новейших фактических данных этнографического, политико-правового и

28 этносоциологического характера. В работе используются несколько групп источников.

Среди опубликованных - основное место занимают работы отечественных и зарубежных этнологов, политантропологов, политологов (отраженные в историографии), материалы СМИ и сети Internet, содержащие фактические данные. Среди них: биографические характеристики ведущих политических деятелей, этносоциальные параметры электорального поведения, электоральная статистика, тенденции развития национальной политики. Эти данные позволяют комплексно охарактеризовать феномен «неотрибализма» на современном этапе.

Вторая категория - нормативно-правовые акты (конституции и законы, акты правительств и президеитов, уставы общественных объединений). Их совокупность помогает объяснить вопросы, связанные с формированием органов власти и управления, сравнить и проанализировать уставные цели и задачи национальных общественных объединений, оценить характер их деятельности.

Неопубликованные данные составляют третью группу источников. К ней относятся материалы этносоцио логического исследования, проведенного автором летом 2005 г. в Удмуртской Республике, освещающие отдельные аспекты этнополитической культуры в современной Удмуртии.

Методология исследования основана на междисциплинарном подходе, с использованием как общенаучных, так и частнонаучных методов этнологии, политической антропологии, этнополитологии, политологии (элитологии), права, социологии. Подобный методологический подход обусловлен тем, что в отечественной и зарубежной, науке трибализм и сопряженные с ним явления изучались, прежде всего, в рамках потестарно-политической этнографии, политической антропологии и этнополитологии. Теоретической основой диссертации стали концептуальные труды Л.Г. Моргана, Ю.В. Бромлея, В.А.Тишкова, М.Н. Губогло, Л.Е. Куббеля, Ж. Мампуйи, В.В. Бочарова.

В этой связи основными методами исследования были этнографические -сравнительно-исторический (историко-генетический), позволивший выявить общее и особенное изучаемого явления на трех типологических уровнях, обозначенных в работе, обусловленность «неотрибализма» этническими, конфессиональными, культурными характеристиками исследуемых обществ. Осмысление локально-региональных аспектов трибализма/«неотрибализма» стало возможно благодаря использованию метода экспертных оценок и включенного наблюдения.

Вместе с тем, исследование феномена «неотрибализма» в современной этнополитической жизни проведено через анализ закономерностей формирования и функционирования политической элиты. Это потребовало привлечения теоретико-методологических выводов основателей элитологии Г.Моски (теория «правящего класса»), В. Парето («циркуляция политических элит»), Р. Михельса («железный закон олигархии»), М. Вебера (концепция «команды» в политике и теория «рациональной бюрократии»), Р. Миллса (постулат о «властвующей элите»). Основные методы, применяющиеся элитологами и использованные автором - сравнительный анализ биографий ведущих политиков, контент-анализ их публичных выступлений и публикаций по актуальным вопросам социально-экономического и политического развития.

Эффективным оказалось использование сравнительно-правового и формально-логического методов для выявления процедур формирования органов власти и управления в зависимости от политико-правовых традиций.

Использование анкетного опроса (одного из методов социологии) позволило выявить воздействие этнического фактора на политическую культуру современной Удмуртии. Этносоциологическое исследование было проведено летом 2005 г. в Удмуртской Республике (г. Ижевске) на базе кафедры этнологии и регионоведения ГОУВПО «УдГУ». В ходе исследования было опрошено 383 респондента, выборка маршрутная, квотная, бесповториая, доверительный интервал - 95%, ошибка выборки +/- 5 %. Выборка для г.Ижевска является достаточной, так как в целом адекватно отражает

этническую структуру населения, что позволяет считать информацию, полученную в ходе исследования достоверной и валидной.

Научная новизна работы заключается в том, что это первое исследование, в котором на основе теоретического обобщения и систематизации данных о трибализме, предпринята попытка показать процесс его эволюции и трансформации в «неотрибализм», выступающий в настоящее время сущностной основой функционирования «кланов», «каст», «клик» и аналогичных явлений политической жизни общества. На примере «неотрибализма» рассматриваются общие проблемы сохранения, адаптации, воспроизводства и инкорпорирования в «правила игры» и нормы публичной политики универсальных общественных отношений, сформировавшихся на ранних этапах человеческого развития и проявляющихся на международном, государственном и локально-региональном типологических уровнях современной этногюлитической жизни.

Практическая значимость состоит в разработке нового научного термина («неотрибализм»), определении свойств и функций «неотрибализма» как социально-политического института современного общества. Систематизированные материалы и выводы автора могут быть использованы при разработке общих и специальных учебных курсов по этнографии, политической антропологии, этнополитологии. Отдельные аспекты диссертации могут быть учтены в развитии общих положений элитологии, таїоке возможно предложение практических рекомендаций органам власти и управления при выработке и реализации кадровой и национальной политики, их оптимизации и гармонизации.

Основные положения, выносимые на защиту. 1. Механизмы формирования власти в традиционном и современном обществе в значительной степени совпадают. Существенное отличие заключается в том, что для традиционного общества основой властеотношеиий является кровнородственный принцип, а для современного - совокупность социально-территориальных принципов (при преобладании «земляческих»,

31 «корпоративных», «профессиональных», дружеских связей, а также отношений личной преданности);

2. Адаптация и/или инкорпорация традиционных по сути институтов власти и
управления в условиях современной политической реальности - объективный
естественно-исторический процесс, отражающий оптимально-универсальный
алгоритм самоорганизации власти. «Неотрибализм» - своеобразная модель
поведения, которую в той или иной мере воспроизводят все коллективные
субъекты этиополитической жизни;

3. Коллективный характер власти делает существование «неотрибализма» неизбежным социально-политическим явлением. Для прихода во власть, а тем более ее удержания необходима постоянная поддержка лидера его окружением («политическим кланом», «кухонным кабинетом», «командой», «группой интересов»};

4. «Неотрибализм» - система универсальных норм внутри и межгруппового взаимодействия, основные принципы которой были сформулированы в период общинно-родового строя, востребованная в среде современной политической элиты.

Апробация основных положений работы на конференциях и публикации. Основные идеи, выводы и положения отражены в 14 публикациях общим объемом более 3 п.л. и апробированы автором на республиканских, межрегиональных, всероссийских международных, конференциях и конгрессах; «Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: история и современность» (Глазов, 2003); «Современные этнополитические и этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан» (Уфа, 2004); «Межнациональные отношения в полиэтничном регионе» (Уфа, 2005); «VI Российская университетско-академическая научно-практическая конференция» (Ижевск, 2004); «Урал-Алтай: через века в будущее» (Уфа, 2005); «Наука-производство-технологии-экология» (Киров, 2005); «Этнос-Культура-Человек» (Ижевск, 2002); «Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в России» (Ижевск,

32 2005); «VI Конгресе этнографов и антропологов России» (Санкт-Петербург, 2005); «Социальная модернизация России: итоги, уроки, перспективы» (Москва, 2005).

В структурно-композиционном плане диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. Первая глава посвящена теоретико-концептуальным, методологическим основам изучаемой проблемы: рассмотрены научно-категориальный аппарат, вопросы, связанные с сохранением традиционных институтов власти и управления в современном мире и эволюцией трибализма в «неотрибализм». Вторая глава раскрывает воздействие этнических и конфессиональных процессов на современную политическую жизнь в США и влияние феномена «иеотрибализма» на американскую политическую элиту. В третьей главе предпринята попытка изучения феномена «иеотрибализма» в России (в том числе и в исторической ретроспективе) на примере правящих групп. Четвертая глава посвящена рассмотрению «иеотрибализма» в многонациональном регионе (на примере Удмуртии), поскольку у автора имелась возможность непосредственно наблюдать этот социально-политический феномен в полиэтничной среде. В заключении подводится общий итог исследования, сделаны основные выводы и представлена совокупность аргументов, объясняющих существование трибализма/«неотрибализма» в условиях современности. В работе, кроме текстового материала, имеются приложения в виде схем и таблиц, иллюстрирующие основные выводы автора.

Традиционные институты власти и управления в современном мире

В отечественной этнографической науке интерес к изучению традиционной социалвной организации во многом был обусловлен идеологической составляющей, что наложило отпечаток на проводимые исследования, вместе с тем, с учетом определенных идеолого-методологических поправок, собранные фактические сведения и сегодня представляют большой научный интерес и практическую ценность. Особенно активно изыскания в сфере социальной организации проводились на материалах, характеризующих Африку и, отчасти, Океанию, поскольку именно здесь большинство стадиально и типологически различных традиционных Козлов В.И. Этноцентризм//Этнические иэгыо-социальпые категории: Свод этнографических понятий и терминов, -М.Л995. С. 157-158. институтов управления и власти сохранились и даже до настоящего времени остаются явлениями объективной реальности. Интерес исследователей1, работавших с африканскими этнографическими источниками, во многом был направлен на изучение таких традиционных институтов управления, как племя, община (землячество), и таких актуальных для Африки институтов власти, как вождество и тайные союзы. Б 1960 г. развернулась дискуссия2, посвященная изучению роли и места традиционных правителей (вождей), во многом инициированная, вероятно, так называемым «Годом Африки», когда независимость получили сразу 17 государств. Впоследствии (в 70-80-е гг. XX вв.) исследователями рассматривались вопросы, связанные с изучением политики колониальных держав, направленной на изменение потестарно-политической традиции. В 1990-е г. появились две монографии, посвященные традиционным институтам власти и управления3, после чего никогда не угасавший интерес к этой проблеме вновь активизировался. Следует обратить внимание, что своеобразной парадигмой до середины 1980-х гг. выступало предположение, согласно которому эволюционное развитие традиционных политических структур африканского общества сопровождается глубокими внутренними противоречиями. Отмечалось, что негативно воздействующие на политическую и социально-экономическую сферу жизни общества традиционные институты в обозримом будущем, в связи с процессами социальной дифференциации и разложением общины, формированием наций в рамках африканских государств социалистической ориентации постепенно утратят свои позиции и отомрут. С тех пор прошло уже достаточно времени, однако традиционные социальные

Понятие племя исследователями трактовалось двояко - либо как один из типов этнических общностей на ранних этапах исторического процесса или как форму социальной организации и структуры управления, характерной для первобытности1. Кроме того, в своем развитии племенная организация прошла два этапа. Более ранние, архаичные племена были аморфными, не имеющими общеплеменных органов управления. Подобная организация была описана Э.Э.Эванс-Причардом при исследовании нуэров Восточной Африки2. Вторая форма племени, как политически более интегрированная структура имела органы общеплеменной власти (народное собрание, совет старейшин, военные и гражданские вожди). Подобный тип племенной организации подробно рассмотрел в своих трудах Л.Г. Морган3. Из этого следует, что существование племени было первым, исторически обусловленным способом социальной организации на этапе, предшествовавшем возникновению классов и государств. Кроме того, именно племя и его структурные подразделения (род, линидж, клан) в истории человечества были первыми потестарно-политическими институтами, в рамках которых на протяжении длительного времени происходило возникновение, апробация и оформление многих социальных практик, ставших в дальнейшем универсальными.

Таким образом, племя стало тем социальным изобретением, которое в зародыше содержало практически все современные механизмы, связанные с осуществлением управления жизнью общества (регулирование общественной, Более подробно смотрите, например; Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. - М., 1982.; Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности.-М., 1995.; Раш-ше формы социальной стратификации: генезис, историческая динамика, потестарио-политичекие функции.-М„ 1993.; Ранние формы социальной организации; генезис, функционирование, историческая динамика. - СПб., 2000. " Эванс-Причард Э.Э. Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотекпх народов.-М., 1985. 3 Морган Л.Г. Древнее общество. - Л., 1934.; Морган Л.Г. Лига Ходеносауни, или ирокезов,- М., 1983. религиозной, культурной жизни, хозяйственной деятельности и т.д.). Племя стало институтом, обеспечившим выживание и воспроизводство человеческого общества в течении длительного исторического периода и заложившим фундамент для дальнейшего его развития.

Появление родоплеменной организации наложило огромный отпечаток на сознание и поведение человека того времени. Как справедливо отмечал Ф. Энгельс «племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках» . В тех условиях именно принадлежность к племени (роду - общине) обеспечивала индивиду систему определенных гарантий (социально-экономического и потестарно-политического характера), которые кристаллизировались в выделенных Л.Г. Морганом признаках рода, и способствовали упорядочению и регламентации деятельности коллектива на основе своеобразного оптимума межличностных отношений2. Только в рамках племени индивид мог обладать определенным социальным статусом, зависящим, конечно, от его пола и возраста, принадлежности к определенной генеалогии. Первобытный эгалитаризм для человека был возможен лишь в рамках той родоплеменной организации, к которой он принадлежал. В структурных единицах племени, которое образовывали роды, трансформировавшиеся постепенно в общины, организованные по кровнородственному или территориальному признаку, осуществлялась непосредственная трансляция традиций и социального опыта. Именно в рамках общины в настоящее время складываются коренные условия для сохранения и воспроизводства всех традиционных институтов. Ю.И.Семенов, учитывая определенную специфику племени как формы социальной организации, даже предлагает именовать совокупность таких общин «племенными демосоциальными организмами» или, трибосоциорами3.

. Этнические и конфессиональные аспекты политических процессов в современных США

Несмотря на традиционные заявления политических деятелей о единстве и сплоченности американской нации, воздействие этнических и конфессиональных факторов на современный американский социум является весьма значимым и ощутимым. Этноконфессиональная специфика проявляется не только в политической и экономической сферах, но также в социальной и культурной жизни. Характеристика протекающих в США этнополитических процессов позволит дать ответ на вопросы о довольно специфических отношениях между представителями различных этносоциальных общностей (афроамериканцев и латиноамериканцев) и других этнических и конфессиональных групп, отражающиеся как в электоральном поведении, так и в распространенных политических установках и ценностях, которые в дальнейшем могут оказать влияние иа судьбу Соединенных Штатов. Стоит также обратить внимание на тот факт, что этнические меньшинства оказывают постоянно возрастающее влияние на результаты выборов всех уровней, деятельность политиков, что, естественно, отражается как на внутренней, так и на внешней политике государства,

Принимая во внимание то, что предпосылки современных этнополитических процессов были во многом обусловлены предшествующим развитием США, краткое обращение к американской истории в исторической динамике позволит более целостно воспринимать происходящие в настоящее время события. Формирование основных этыорасовых и этнических групп в США происходило неравномерно и сложно, на протяжении длительного временного периода, начиная с начала освоения восточного побережья Северной Америки европейскими переселенцами, что в совокупности оказало определяющее воздействие на сложившиеся к настоящему времени межэтнические/межрасовые и межконфессиональные отношения. Наиболее крупные в расовом отношении группы населения США - это «белые» (к которым относят переселенцев из Европы), «черные» (афроамериканцы) и «цветные» (выходцы из Латинской Америки, Азиатско-Тихоокеанского региона, американские индейцы).

Историю США принято отсчитывать с 1607 года, с основания поселения Джеймстаун на Восточном побережье Северной Америки колонистами из Англии1. В период, предшествовавший войне за независимость Североамериканских колоний, основную массу переселенцев составляли английские пуритане, бежавшие в колонии от преследований на родине. В общей массе колонистов англичане составляли Уз населения, также среди поселенцев были и другие выходцы из Европы - ирландцы, шотландцы, уэльсцы, французы, немцы, голландцы и другие2. Однако в то время все они пользовались английским языком, поскольку выходцы из Великобритании (Англия, Уэльс и Шотландия) составляли 3Л всего населения страны3. Потомки английских пуритан составили слой, условно именуемый wasp (буквально -White Anglo-Saxon Protestant, в переводе с англ. - белый, англосакс, протестант), который на долгое время занял ведущее, никем не оспариваемое положение в политической лшзни США4. Некоторые американские исследователи, например Милтон Гордон, выделяют wasp в этническую группу наравне с мормонами3. В отечественной этнографии эта точка зрения не разделяется, и под wasp понимают не столько совокупность людей, сколько символ «англо-саксонского» происхождения, американизма, «белизны», социальной верхушки... В то лее время «это понятие, однозначное с «чистым американизмом», символизировало некую систему отсчета, референтную группу, на которую десятилетиями равнялись иммигранты»1. Естественно, что представители этого слоя занимают высшее место в своеобразной иерархии этнических групп, негласно соблюдаемой в США вплоть до настоящего времени.

Среди наиболее политически активных этнических групп «белого» большинства следует, вероятно, особо остановиться на евреях, ирландцах, поляках и армянах, влияние которых на политическую жизнь США с уверенностью позволяет говорить о наличии в ней широко распространенного этнического лоббизма. Можно, конечно, указать на высокую активность итальянцев и русских, но их деятельность несравнима с активностью представителей указанных выше этнических групп.

Становление и эволюция советских правящих групп в исторической ретроспективе

При этом необходимо, во-первых, рассмотреть процесс складывания правящих групп в СССР и России в исторической динамике, начиная с послевоенного периода. Во-вторых, выявить внутренние «центры притяжения» в составе правящих групп и причины их оформления. В-третьих, проанализировать воздействие партийных, номенклатурных, земляческих (этнических) факторов на политическую жизнь страны Советов.

Процесс формирования относительно стабильных правящих групп начинается во 2-ой половине 1940-х гг. Столь позднее их появление объясняется, по всей вероятности, политикой перманентной ротации, проводимой И.В. Сталиным гениальным профессионалом в складывании «политической мозаики», причем за отставкой нередко следовало физическое уничтожение, иногда - вновь возвышение, порой - временное. Причины столь частой смены своих «верных сподвижников» «отец народов» никому не объяснял, но, вероятно, прекрасно понимал, насколько важную роль играет «ближний круг» руководителя при подготовке и принятии важных государственных решений. С течением времени влияние окружения на лидера постепенно возрастает, и последний становится несвободным в своих действиях и поступках, и даже в определенной степени его заложником, а этого И.В. Сталин допустить никак не мог, так как был человеком не только властным, но и по-восточному болезненно властолюбивым и пугающе независимым и даже непредсказуемым в принятии своих неожиданных решений, что, очевидно, должно было демонстрировать его окружению непостижимость, «гениальность», почти «божественную» сущность ее лидера.

Вместе с тем, именно кадровая политика Иосифа Виссарионовича в конце 1940-х гг. способствовала выдвижению на руководящие посты большого количества молодых руководителей, сделавших блестящую политическую карьеру, поскольку «старая гвардия» в результате репрессий уступила свои позиции и уже не оказывала определяющего воздействия. В составе политбюро в 1946 г. помимо И.В.Сталина были А.А. Андреев, Л.П. Берия, К.Е. Ворошилов, А.А. Жданов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, А.И. Микоян, В.М. Молотов, Н.С. Хрущев. В 1947 г. в состав политбюро вошел Н.А. Вознесенский, а в 1948 г. Н.А. Булганин и А.Н. Косыгин1. Именно в этой среде и развернулась внутригрупповая борьба за власть, сложились «центры политического притяжения» на земляческой и даже этнической основе. Прежде всего, следует выделить самую влиятельную «кавказскую группу», к которой относились И.В.Сталин, Л.П. Берия и А.И. Микоян, хотя внешне И.В. Сталин как бы открещивался от своей «кавказскости». Помимо этого, необходимо сказать о «ленинградской группе», к которой относились А.А. Жданов и Н.А.Вознесенский, А.А. Кузнецов (секретарь ЦК партии) и М.И. Родионов (Председатель Совмина РСФСР)2. Кроме того, отмечу и своеобразную «еврейскую группу», выразителем интересов которой был не только

«официальный» еврей Л.М. Каганович, но и те члены политбюро, женами которых были еврейки - А.А. Андреев, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов. Примером, свидетельствующим о влиянии и интересе жен этих деятелей к политическим событиям, является едкое высказывание И.В. Сталина; «товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро становится известно товарищу Жемчужиной» . Кроме того, именно В.М. Молотов озвучил и поддержал идею Еврейского антифашистского комитета о создании в Крыму Еврейской Советской Социалистической Республики! Известно, чем окончилось противостояние этих «советских политических кланов», физически уничтожив «ленинградцев», «еврейскую группу» отодвинули на второй план, в результате чего она на долгое время утратила реальное политическое влияние.

. Современная этнополитическая ситуация в Удмуртии

Совокупность сведений, в целом характеризующих современную этнополитическую ситуацию в Удмуртии автор предлагает рассмотреть в двух аспектах - историко-этнографическом и этнополитическом.

Историко-этнографический ракурс включает в себя информацию об этносоциальной структуре Удмуртской Республики, составе и типах этносреды, особенностях удмуртской ментальносте (включая стереотипы и представления удмуртов, систему ценностей и ориентации, в том числе отражающихся и в политической сфере, а также проблему лидерства и лидеров у удмуртов в традиционном обществе и на современном этапе).

Не вызывает сомнений то обстоятельство, что изучение любой этнополитической ситуации невозможно без должного учета общего хода исторического развития общества. В Удмуртии значительное влияние на формирование этнополитической ситуации оказывают не только современные социально-экономические и политические процессы, но и в определенной степени обусловливающие их предыдущие этноисторические условия жизни удмуртского этноса, начиная с периода вхождения в состав централизованного Русского государства. Как известно, северные и южные удмурты были присоединены к России соответственно в 1489 г. и 1558 г. При этом южные удмурты достаточно долго жили в рамках Казанского ханства, а северные находились в орбите интересов Московского княжества, что, несомненно, оказало на них значительное этнокультурное и конфессиональное воздействие. Показательно то, что две основные современные этнографические группы удмуртов до сих пор называют друг друга «багер удмуртьёс» и «зуч удмуртьёс» - «татарские удмурты» и «русские удмурты»1. Причем отношения между этими группами складываются непросто, что нашло заметное проявление в период выборов первого президента УР, поскольку удмуртский этнос фактически оказался в значительной степени расколотым по этногеографическому принципу.

Современная этносоциальная структура населения Удмуртии формировалась на протяжении всего XX в., после того, как в 1918 г. было высказано мнение о необходимости образования в составе РСФСР административной единицы, объединяющей удмуртов. Постановление об образовании Вотской автономной области было принято только 4 ноября 1920г., в ее состав вошли части Глазовского, Малмыжского, Сарапульского и. Елабужского уездов Вятской губернии, с населением в 633 тыс. человек, при этом этнический признак был определяющим (удмурты - 58,7%, русские -37,7%, представители других национальностей - 3,6%). После того, как в 1932 году область была переименована в Удмуртскую, впервые было признано право на самоопределение удмуртского народа, а в декабре 1934 г. область получила статус автономной республики. Однако уже в 1937 г. в состав УАССР были включены Сарапульский, Боткинский, Каракулинский и Киясовский районы с преимущественно русским населением, а в 1939 году - Кизнерский район, закономерным результатом чего стало сокращение численности удмуртов до 39% . В дальнейшем в связи с этнодемографическими процессами доля удмуртов в составе населения продолжала постепенно сокращаться, однако именно постсоветское десятилетие внесло самые существенные коррективы в социальную структуру населения Удмуртии, которые отразились в итогах переписи населения, состоявшейся в 2002 г.

Обращение к динамике численности самых крупных этносов, проживающих в Удмуртской Республике - русских, удмуртов и татар, свидетельствует о том, что со времени переписи 1989 г. количество русских в Удмуртии возросло с 58,9% до 60,1%, татар с 6,9% до 7,0%, а численность удмуртов сократилось с 30,9% до 29,5%. Достаточно показательно и то, что наметилась некоторая тенденция к увеличению доли русского этноса в Более подробно см,; Куликов К.И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 тт.-Ижевск, 1993., Смирнова С.К. Феномен Удмуртии. Этнополитическое развитие в контексте постсоветских трансформации. - М. - Ижевск, 2002. 145 сельском населении с 37,5% до 39,4%, доля татар осталась неизменной на уровне 3,3%), а количество удмуртов сократилось с 56,5% до 54,3%, кроме того, с 19,8%о до 18,7% уменьшилась доля удмуртов в составе городского населения (по данным переписи 2002 г.), что связано, вероятно, с общим уменьшением численности удмуртского этноса в целом.

Похожие диссертации на Феномен "неотрибализма" в контексте современной этнополитической жизни

"Астраханские губернские ведомости" в контексте общественно-культурной жизни Астраханской губернииМихайлова Мария Евгеньевна

Повседневная жизнь удельной Руси в контексте “хожений“ русских путешественников XII-XV вв.Малето, Елена Ивановна

Судебная реформа 1864 г. в контексте общественно-политической жизни пореформенной России : 1864 - 1904 гг.Галкин, Александр Георгиевич

Интерпретация английской и советской прессой важнейших событий международной жизни середины 1950-х гг. в контексте холодной войныШанина, Ольга Николаевна

Денежное обращение в контексте политической и социально-экономической жизни Зауралья в 1914-1924 гг.Алямкин, Андрей Викторович

Жизнь и творческое наследие аввы Дорофея (Газского) в контексте истории газского монашестваСпиридонова, Лидия Валентиновна

Фабианство как феномен общественно-политической жизни Англии : 1884 - середина XX в.Родионова Надежда Александровна

Масонство как феномен общественно-политической жизни Англии первой половины XVIII векаФайзиев Тимур Махматкулович

Феномен девиантного поведения в повседневной жизни российского общества на рубеже XIX - XX вв.: преступность, пьянство, проституция : На материалах Пензенской губернииЗоткина Надежда Александровна

Российское масонство 18 века как феномен общественно-политической и философской жизни РоссииПахомова Лариса Михайловна