Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Мировоззренческие основы современной танатологии 15
1.1. Феномен НДЕ как танатологический феномен 19
1.2. Православная традиция об умирании и смерти 49
Глава 2. Человек перед лицом смерти: Православное христианство и биоэтика 79
2.1. Биоэтика в социокультурном контексте Православия 81
2. 2, Эвтаназия как способ решения проблемы смерти. Нравственный опыт хосписов
Заключение
Библиография 153
- Феномен НДЕ как танатологический феномен
- Православная традиция об умирании и смерти
- Биоэтика в социокультурном контексте Православия
- Эвтаназия как способ решения проблемы смерти. Нравственный опыт хосписов
Введение к работе
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования
Проблема смерти в ее этическом измерении является чрезвычайно сложной и многоплановой. Бинарная оппозиция «жизнь-смерть» в рамках классического рационализма предопределила включенность ее составляющих в социокультурный контекст как изолированных автономных явлений, с присущим оттенком негативности и даже непристойности темы смерти и всего того, что так или иначе с ней связано. Игнорирование смерти, в конечном счете, привело к тому, что образ ее неизменно был вытеснен на периферию индивидуального и общественного сознания, а сама смерть стала восприниматься как безусловный биологический конец, естественное истощение витальных функций организма человека. Смерть есть отрицание жизни как наивысшей ценности и в этом аспекте понимается как безусловное зло, поэтому стратегия жизни должна быть направлена на максимальное ее продолжение всеми доступными средствами - такова в общем виде «классическая» концепция смерти, выработанная в рамках западноевропейского рационализма. Неклассическая философия, которая, собственно, актуализировала проблему смерти, определив ее особый онтологический статус, выработала свою «нетрадиционную» поливариантную концепцию смерти, в разработке которой особое место принадлежит М. Хайдеггеру.
В настоящее время в рамках биоэтических дискуссий в осмыслении проблемы смерти происходят существенные изменения. Биоэтика -интеграционная междисциплинарная наука, которая исследует смерть как проблему метафизики и одновременно, в силу своего прикладного характера, намечает пути решения конкретных проблемных ситуаций, порождаемых био медицинской практикой. Совмещение теоретического и конкретно-
-4-прикладного уровней исследования проблемы смерти позволяет дистанцироваться от сугубо одностороннего ее изучения в пользу выработки общего исследовательского подхода. Так, например, одной из первостепенных задач биоэтики выступает определение универсального общенаучного критерия смерти, тогда как в науке сегодня превалирует традиционное натуралистическое понимание смерти как прекращения жизнедеятельности организма. Вопрос о необходимости дефиниции смерти является определяющим в решении таких биоэтических проблем как трансплантация органов и тканей человека, а так же допустимость применения различных форм эвтаназии. Данная проблема по сути своей затрагивает один из фундаментальных мировоззренческих вопросов о сущности человека вообще и не может быть решена в узких рамках какой-либо одной из областей знания.
Сегодня считается установленным, что смерть как биологический феномен представляет собой не одномоментный акт, а процесс, состоящий, из нескольких стадий или фаз. Современные психологи выделяют стадии так называемой психологической смерти (dying), непосредственно предваряющие биологическую смерть (death) и указывают на особое значение лредсмертия для самого человека, оказавшегося перед лицом смертельной болезни. Результаты медико-психологических исследований психологии терминальных больных позволяют по-новому взглянуть на традиционные религиозные представления об умирании и смерти. Религия и медицина - те области, которые изначально занимали ведущее место в решении вопросов, связанных с умиранием и смертью. Однако последние достижения медицины и, в частности, биомедицины, наметили существенный разрыв между этими областями, обнажив те противоречия, которые призвана сгладить биоэтика.
Религиозное сознание сегодня выступает одним из полноправных участников процесса формирования биоэтического мировоззрения, в котором Православная Церковь заняла свое определенное место. В вопросе об отношении к умиранию и смерти наиболее ярко проявляется несоответствие между нормами христианской морали и существующей биомедицинской
-5-лрактикой, которое привело сегодня к постановке вопроса о приемлемости активной эвтаназии как одного из способов решения проблемы смерти. Православная традиция рассматривает умирание и смерть в перспективе воскресения, выражающего наиболее полно идею бессмертия человека, личностного активного бытия в загробном мире. Выводы современной танатологии о существовании феномена НДЕ (near-death experience) или опыта «околосмертных» переживаний у реанимированных людей, переживших клиническую смерть, дополняют традиционные религиозные концепции о «жизни после смерти» и формируют особое отношение к смерти, которое предполагается включить в контекст этического анализа.
Основу представленной в работе проблематики составляют нравственные конфликты и противоречия, возникающие в области репродуктивных технологий, контрацепции, генной инженерии, клонирования, трансплантологии и особенно тех областей, которые непосредственно касаются проблем умирания и смерти - определение критериев физической смерти, практика эвтаназии, паллиативная помощь терминальным больным, а так же их осмысление с точки зрения Православия, Актуальность представленной проблематики обусловлена социальной необходимостью в создании целостной концепции «Православной биоэтики» в странах с доминирующим православным вероисповеданием (особенно для России) и благоприятных условии для полноправного диалога различных традиций и культур. Степень разработанности проблемы
Необходимость принятия неоспоримого факта неминуемости смерти для каждого человека как окончания его индивидуального земного существования, явилась тем фактором, который определил одно из центральных положений темы смерти во многих сферах общественного сознания, которые выработали свои определенные трактовки и способы выражения соответствующих им символических форм. Символическая атрибутивность смерти, от древнейших заупокойных культов, обрядов инициации, всевозможных форм ритуальной смерти до вполне сложившихся танатологических систем, определяла
включенность индивида в сложный процесс освоения смерти. Отсюда -многообразие меняющихся на протяжении всей человеческой истории образов смерти, которые включаются в общий социокультурный контекст. Многовековая история взаимоотношений человека со смертью стала объектом пристального изучения ученых различных областей знания как один из важнейших компонентов истории ментальное. Среди них необходимо отметить работы Ф. Арьеса, М. Вовеля, Ж, Бодрийяра, М. Фуко, Ф. Хуземана, В. ІІнкелевича, Э. Тайлора, М. Элиаде, А- Тойнби, А. Кестлера, отечественных исследователей С- Токарева, С. Рязанцева, А. Лаврина, П. Гуревича, Ю. Смирнова, В. Сабирова, В. Минеева, В. Нефедова, В. Рабиновича, М Федоровой и др. Предложенная Ф. Арьесом, схема восприятия смерти, включающая пять этапов от древней «прирученной смерти» до современной «перевернутой» или «медикализированной» смерти заслуживает особого внимания в рамках нашего исследования.
Появление во второй половине XX века такого специфического культурного явления как танатология, которая выделилась в самостоятельную науку из сферы медицины, открыло новые горизонты в осмыслении феномена смерти. В начале 1970-х годов, в частности, на Западе появляется огромное количество исследований, посвященных проблемам умирания и смерти, авторами которых были в психологи и психотерапевты, заявившие об особом психологическом значении предсмертного состояния для человека. Своеобразным толчком к появлению такой литературы явилась, вышедшая еще в 1957 году, книга американского психолога-клинициста и психиатра Германа Фейфеля «Значение смерти», а классической для танатологии стала книга Э, Кюблер-Росс «О смерти и умирании», в которой впервые исследование смерти было представлено в двух аспектах: смерть как свершившийся акт (death) и смерть как процесс умирания (dying). Исследованию необычных состояний реанимированных после клинической смерти больных, их осмыслению и интерпретации были посвящены работы Р. Моуди, С. Грофа, Д. Хэлифакс, К. Осиса, Э. Харальдсон, Д. Уиклера, М, Ровслинга, Р. Нойеса,
-7-Л. Уотсона, К. Ринга, М- Сабома, А. Ландсберга, Ч. Файе, П. Калиновского и мн. др.
Православное христианство, основываясь на текстах Священного Писания, трактуемых во всем контексте христианского учения, а так же святоотеческом наследии, разработало свое учение о смерти и загробном существовании души, в свете которого православный христианин сможет понять и оценить современные «околосмертные» опыты. Особое внимание следует уделить трудам святителя Игнатия Брянчанинова, святителя Феофана Затворника, архиепископа Иоанна (Максимовича), о. Серафима Роуза, о. С, Булгакова, свящ. Н, Василиадиса, так же заслуживают внимания сборник «Вечные загробные тайны. Как живут наши умершие, их союз с живыми, их блаженство и муки» (Сост. Игумен Антоний, 1908), книга монаха Митрофапа «Как живут наши умершие и как будем жить и мы по смерти. По учению Православной Церкви, по предчувствию общечеловеческого духа и выводам науки», сокращенная версия которой представлена в журнале «Наука и религия» (за 2004 год).
Необходимо отметить, что первое серьезное исследование феномена «околосмертных» переживаний было предпринято еще в XIX веке профессором геологии Альбертом Хеймом. Пережив катастрофу в горах, едва не закончившуюся для него трагически, Хейм заинтересовался субъективными переживаниями, сопровождающими человека в пограничных ситуациях между жизнью и смертью. Это побудило его в течение многих лет собирать и записывать рассказы и наблюдения людей, переживших подобное состояние, которые обладали удивительным сходством независимо от конкретных обстоятельств их сопровождавших. Заметим, что нередко побудительной причиной появления подобных наблюдений был субъективный опыт самих авторов, их описывающих. Удивительным по своему содержанию и глубине визионерских видений является опыт К. Г. Юнга, изложенный им в своей автобиографии «Воспоминания, сновидения, размышления», который по своему ярчайшему художественному описанию можно соотнести с
-8-известнейшими литературными произведениями. Среди них наиболее популярна широко цитируемая современными авторами повесть Л. R Толстого «Смерть Ивана Ильича», где блестящим литературным языком описана динамика психологического состояния умирающего человека. Поразительное сходство с данными танатологических исследований психологии терминальных больных очевидно. Особого внимания заслуживают автобиографические описания индивидуально-симптомативных ощущений околосмертного состояния вьщающихся русских философов В. Розанова («Лучинка») и С, Булгакова («Моя болезнь»).
Необходимо отметить, что для русских философов проблема смерти актуализируется, прежде всего, как духовно-нравственная проблема. Философский опыт размышлений о смерти, представленный в художественных, поэтических и собственно философских произведениях XIX-XX веков, составляет базис русской философской танатологии. Среди них особо следует отметить произведения Ф. Достоевского, Л, Толстого, В. Соловьева, R Федорова, В. Розанова, С, Булгакова, С, Трубецкого, П. Флоренского, Н, Бердяева, Г. Флоровского, К Лосского, Л- Карсавина, И. Ильина и др.
Увеличению числа публикаций по проблеме смерти способствовали бурные дискуссии о критериях ее диагностики и определения. С принятием нового критерия - «смерти мозга» - особую актуальность приобрели проблемы трансплантации органов и тканей человека и эвтаназии, которые и по сей день являются центральными темами танатологических, этико-правовых, социальных, философских и особенно биоэтических дискуссий. Большинство из них представлено на страницах журналов «Человек», «Вопросы философии», «Философские науки», а так же в сборниках статей под общим названием «Фигуры Танатоса»,
Философский подход к проблеме дефиниции смерти определяет те методологические принципы, основываясь на которых наука, и, в частности, медицина будут разрабатывать те или иные критерии смерти. Научная
-9-разработанность проблемы в конечном итоге зависит от той философской концепции смерти, которая превалирует на данный момент. Выделение умирания (dying) как важной стадии процесса смерти заслуживает особого философского рассмотрения. В рамках классической философии смерть лишена какой бы то ни было конкретности, она не персонифицирована, а сам процесс умирания определяется выработанной в данной социокультурной среде «приемлемой» моделью смерти. Нсклассичсская философия впервые открывает смерть как субъективную реальность осознающего смерть субъекта - «смерть моя», сконцентрированную на глубоко личностном внутреннем переживании смерти как «самой сокровенной возможности» (Хайдеггер). Экзистенциальный анализ смерти наиболее ярко являет себя в онтологии М Хайдеггера. Подлинной характеристикой человеческого бытия выступает, по Хайдеггеру, бытие-к-смерти, именно смерть выражает законченную возможность «незавершенного» человеческого существования. В противоположность Хайдеггеру, Ж. Сартр и А, Камю рассматривают смерть как разрушающий индивидуальность обезличивающий феномен, погружающий человека в поток бессмысленного существования, Э. Левинас исследует феномен смерти в пространстве коммуникативного взаимоотношения с Другим. В рамках психоанализа исследование смерти представлено двумя вариантами концептуализации - на уровне индивидуального (3. Фрейд) и коллективного (К. Г. Юнг) бессознательного, которые в дальнейшем были развиты в работах Г, Маркузе, Э. Фромма, Ж- Лакана, а так же в исследованиях по транс персональной психологии С. и К, Гроф, Д. Хэлифакс и др. Особого внимания заслуживают разработки психоделической терапии умирающих раковых больных, проводимые в рамках программы «Сиринг Гроув» С. Грофом и его коллегами. В работах философа-постмодерниста Ж. Бодрийяра, который переводит рассмотрение смерти в плоскость социального, история человеческого общества предстает как история трех этапов вытеснения «симуляции» смерти, зависящих от изменений в законе стоимости. Амбивалентность жизни и смерти маскируют, по Бодрийяру, три типа
-10-дискурсов ~ экономический, психоаналитический и лингвистический -выталкивая смерть из социального пространства. Эпистемологический анализ М Фуко акцентуализирует смерть в качестве предмета социокультурной политики, В своем труде «Рождение клиники» Фуко указывает на парадоксальное открытие медицины: смерть, как главная составляющая «концептуальной троицы» жизнь-болезнь-смерть, оказывается единственно достоверным источником познания живого.
Особого внимания заслуживает оригинальная система танатологии французского философа В. Янкелевича, который раскрывает антиномичное небытийное содержание смерти, представленной как событие до, во время (умирание) и после смерти,
В рамках биоэтики, философия наряду с религией, медициной, психологией, правом, оказывается равноправной участницей научного дискурса, в полной мере ответственной за решение проблем жизни и смерти человека. Философско-этическим и методологическим проблемам биоэтики посвящены работы отечественных исследователей Л, Коноваловой, Б. Юдина, И. Фролова, А. Гусейнова, Р, Апресяна, Е. Дубко, В. Назарова, П. Тищенко, В. Тихоненко» А. Иванюшкина, И. Силуяновой, Р. Карпинской, Г. Царегородцева, А. Огурцова, А, Орлова, И. Зеленковой и mil др, В своих работах эти авторы, безусловно, обращаются и к проблеме смерти, определяя тем самым ее центральное положение в контексте биоэтики. Проблемы умирания и смерти особо актуализируются в работах Ю. Хен? Ф. Кондратьева, Л. Коноваловой, А. Иванюшкина, И, Силуяновой, А. Гнездилова, Д, Матяїн, а так же зарубежных исследователей Д. Уиклера, Ф. Фут, Д. Рейчелз, П. Сандерс, Д. Хамфри, X. Энгельхард и мн. др. Анализу правового обеспечения отечественного и зарубежного здравоохранения посвящены работы М Малеиной, Ф. Нежметдиновой, Н. Ислановой. Ведущим зарубежным изданием по проблемам биоэтики является 5-ти томная американская Encyclopedia of Bioethics, 2nd edition. Edited by W, T. Reich, New York; Macmillan, 1995.
Живой интерес к биоэтической проблематике проявляют современные богословы. Особо следует отметить многочисленные разработки и рекомендации католических теологов относительно всех сфер биомедицины. Католическая церковь на сегодняшний день приобрела устойчивую традицию публичного обсуждения биоэтических проблем, по многим из которых выработана конкретная позиция, отраженная в своде официальных ее документов. Важнейшие из них: энциклика Папы Павла VI - Humane vitae; Хартия работников здравоохранения, подготовленная Папским Советом по апостольству среди работников здравоохранения; энциклика Папы Иоанна Павла II - Evangeliutn vitae. Именно на почве Католицизма возникает феномен «христианской биоэтики», благодаря многочисленным разработкам теологов, которые не оставляют без внимания ни одну биоэтическую проблему. Особого внимания заслуживает учебник «Биоэтика» католических авторов Э. Сгречча и В. Тамбоне, а так же издаваемая в России с 2002 года «Католическая энциклопедия», в которой рассматриваются некоторые биоэтические проблемы. Крупным исследованием религиозных оснований современной биомедиципской практики в Европе является сборник «Медицина и права человека. Нормы и правила меэвдународного права, этики, католической, протестантской, иудейской, мусульманской и буддистской религиозной морали», вышедший в России в 1992 году.
Отношение Православной Церкви к проблемам биоэтики нашло свое отражение в официальном документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», текстах Заявлений Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московской Патриархии, документах Комиссии Православной Церкви в Америке по медицинской этике, Православно-христианской Ассоциации медицины, психологии и религии (OCAMPR), Православной ассоциации биоэтических исследований (АОЕВЕ, Париж) и др. Среди авторов, рассматривающих медико-биологическую деятельность в контексте Православного вероучения, особо следует выделить работы митрополита Антония Сурожского, В. Ф. Войно-Ясенецкого, И. Силуяновой,
-12-протопресвитера И. Брека, протопресвитера С. Харакаса, диакона А. Кураєва, священников С. Филимонова, М. Першина, М. Обухова, Н. Балашова, православных авторов А, Бочарова и А. Чернышева и мн. др. В целом, среди публикаций по тем или иным биоэтическим проблемам и их православному осмыслению преобладают статьи в таких журналах как «Человек», «Альфа и Омега», «Церковь и время», в зарубежных изданиях St. Vladimir's Theological Quarterly, Christian Bioethics, специально посвященном проблеме эвтаназии сборнике Choosing Death: Active Euthanasia, Religion, and Public Debate. Edited by Ron P. Hamei. - Philadelphia: Trinity Press International, 1991, а так же электронных изданиях Библиотеки православного христианина «Благовещение» (. ru/bib Но), сайтов Православного медицинского сервера (), Христианского Медицинского Сервера (). Первого Московского хосписа (), специально посвященного борьбе с абортами сайта православного медико-просветительского центра «Жизнь» (r) и др.
Цель и основные задачи исследования. Целью диссертационного исследования является этико-философский анализ проблем, порождаемых биомедицинской практикой, в частности, выявление специфики постановки и решения проблемы смерти в биоэтике и Православной традиции, В ходе исследования решаются следующие задачи:
L Проанализировать научные и научно-ориентированные практические
исследования феномена НДЕ и их влияние на формирование
отношения к смерти современного человека.
Рассмотреть Православное учение об умирании и смерти.
Выявить специфику основных биоэтических проблем и пути их решения с точки зрения Православной Церкви,
Проанализировать биоэтические дискуссии по проблеме эвтаназии в современной литературе.
-13-Объсктом исследования является феномен смерти в его этическом измерении. Предметом исследовании является выявление особенностей соотношения между нормами христианской морали и современной биомедицинской практикой.
Научно-практическая значимость работы. Представленное исследование использовалось для составления лекций по курсу «Биоэтика в контексте религиозного сознания» для специальности «религиоведение», а так же может быть использовано при подготовке лекционных курсов по этике, социальной философии, методологии и философии науки, концепций современного естествознания, психологии и психотерапии.
Методологические основания исследования. Диссертация построена на ряде проблемно-теоретических методов исследования. Сравнительно-исторический метод позволяет выделить основные подходы к биоэтической проблематике. Междисциплинарный статус биоэтики и ее прикладной характер позволяют раскрыть взаимодействие основных категорий, идей и понятий, выработанных как в рамках философии, этики, так и в рамках других областей знания, вовлеченных в исследование представленной проблематики (религии^ медицины, социологии, психологии, права), через системный и диалектический методы. Так, исследование диалектики взаимодействия биоэтики и религиозного сознания позволяет проследить процесс формирования Православной биоэтнки в рамках современной прикладной этики» Методы социологического и этико-психологического исследования определяют особый статус хосписа как организации, способа коммуникативного взаимодействия. Теоретическими предпосылками для работы послужили фундаментальные исследования феномена смерти, предпринятые в работах М. Хайдеггера,
B. Янкелевича, Ф. Арьеса, Ф, Хуземаиа; специальные исследования по
проблемам биомедицинской этики, рассматривающие различные способы и
пути их решения современных отечественных авторов Л. Коноваловой,
А. Гусейнова, Р. Апресяна, И. Силуяновой, зарубежных православных авторов
C. Харакаса и И. Брека; междисциплинарные работы, позволяющие
-14-рассматривать биоэтику в аспектах методологии; материалы круглых столов, философских и богословских дискуссий по обозначенным проблемам. Научная новизна исследования заключается в целостном этика-философском анализе проблемы смерти в аспекте современных исследований в биоэтике, на основе которого представлены характеристики и взаимодействия научных и религиозных концепций биоэтики.
Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты диссертационного исследования были изложены в научных публикациях н прошли апробацию на Международной научно-практической конференции «Образование в XXI веке: этика, религиоведение, педагогика» (С-Петербург Шуя, 2003), научно-практической конференции «Шереметевские чтения» (Иваново, 2003), научно-практической конференции «Проблема насилия в современном обществе» (Иваново, 2004), Межвузовской научно-практической конференции «Истина и пути ее постижения» (Иваново, 2006), Межвузовской научной конференции «Сохранение и развитие культурного и образовательного потенциала Ивановской области» (II областной фестиваль «Молодая наука -развитию Ивановской области», Иваново-Шуя, 2006), Международном научном симпозиуме «Глобальный культурный кризис Нового времени и русская словесность» памяти А. Тарковского (Шуя, 2006), на заседаниях кафедры философии и культурологи Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого; одна статья опубликована в рецензируемом ВАК научном журнале «Вестник Тамбовского Университета (Серия: Гуманитарные науки)», а так же ряд статей опубликованы в сборниках научных трудов «В движении к открытому научному пространству: интеграция наук» (Шуя3 2006), «Наука и образование глазами молодых ученых» (Шуя, 2004-2006).
Струстура диссертационного исследования. Диссертация состоит из двух глав, включающих четыре параграфа, введения, заключения и библиографии.
Феномен НДЕ как танатологический феномен
Одной из насущных проблем современной танатологии является выработка общенаучного определения смерти. В настоящее время считается установленным, что смерть, как биологический процесс, состоит из нескольких фаз, а критерии смерти, такие как остановка дыхания и сердцебиения, считаются устаревшими. Одним из первых эти фазы описал русский врач-реаниматолог, выдающийся хирург В, А. Неговский, он выделил пять медико-биологических фаз умирания: предсмертная, или доагоническая фаза; фаза терминальной остановки; фаза агонии; клиническая смерть; биологическая смерть [127, 69].
Данные фазы подробно описаны в медицинской литературе, однако нас будет интересовать та фаза, или состояние, которое принято называть клинической смертью или околосмертным состоянием. Клиническая смерть явяяется обратимым этапом умирания, который протекает в течение нескольких минут с момента прекращения кровообращения и дыхания. При проведении реанимационных мероприятий, человека можно вывести из состояния клинической смерти и вернуть к жизни [33? 48].
Современная наука располагает многочисленными свидетельствами о необычайных переживаниях людей, побывавших в состоянии клинической смерти. Оказалось, что большинство реанимированных и возвращенных к жизни больных обладает способностью сохранять в памяти и в дальнейшем воспроизводить все то, что они «видели и слышали» за порогом физической смерти. К 1980 году, как отмечает один из исследователей, было известно более 000 подобных случаев [75, 42]. Переживания эти были записаны и систематизированы, многие из них подвергались тщательному анализу и проверке. На основании данного анализа многие исследователи пришли к выводу о существовании феномена, который впоследствии был назван «феноменом НДЕ», или феноменом «околосмертного)) опыта - «near-death experience» (так же в литературе встречаем: ОВС - «опыт внетелесного существования» или ПГТС - «переживания предсмертных состояний» и др.), В дальнейшем была организована Международная ассоциация по изучению «феномена НДЕ», а во многих странах организованы танатологические ассоциации.
Итак, волна профессионального интереса к теоретическим и практическим аспектам процесса умирания привела, как было показано выше, к появлению огромного числа публикаций психологов и психотерапевтов, заявивших о глубоком психологическом значении предсмертных переживаний для человека. Наиболее известными и ставшими классическими в танатологии стали работы американской исследовательницы Элизабет Кюблер-Росс, выполненные на факультете психопатологии Университета Чикаго. В своей фундаментальной работе «О смерти и умирании» [288], где был собран и обобщен многолетний опыт работы в качестве психотерапевта с тяжелобольными, а так же опыт тренировочных семинаров с врачами, медсестрами и священниками, Кюблер-Росс выделила пять психологических стадий умирания, через которые больной проходит по мере ухудшения своего физического состояния: стадия отрицания реальности и изоляции; стадия возмущения (агрессии); стадия ведения переговоров и заключения соглашений; стадия депрессии; стадия принятия смерти (примирения с мыслью о неизбежности смерти) [127,31], о которых речь пойдет во второй главе нашей работы. Различные исследования феномена НДЕ и опыт работы с умирающими неизбежно привели танатологию к постановке новых вопросов, «традиционно составлявших прерогативу религии и метафизики» [161, 103] и принявших особое звучание после выхода книги американского психолога врача, доктора философии Раймонда Моуди «Жизнь после жизни» (1975 год) и ее продолжения «Размышлений о жизни после жизни» (1977 год). Речь идет о постановке вопроса о «жизни после смерти» или посмертном существовании, к которому Моуди попытался подойти именно с научной точки зрения. В этой связи, в контексте поставленной проблемы, в своем исследовании мы будем опираться на вышеуказанные работы Р. Моуди, так как они представляют собой особую ценность с точки зрения того обширного материала, который был собран и систематизирован самим автором. Необходимо отметить, что работы подобного рода до сих пор вызывают неоднозначные суждения в научном мире. Это определяется спецификой самого предмета исследования, который выходит далеко за рамки эмпирического познания.
Проанализировав примерно около ста пятидесяти случаев НДЕ, Р. Моуди разделил их на «три четкие категории: опыт людей, которых врачи считали или объявили клинически мертвыми и которые были реанимированы; опыт людей, которые в результате аварии или опасного случая были очень близки к состоянию физической смерти; опыт тех, кто находился при смерти и рассказывал о своих ощущениях другим» [118,15].
Из всех случаев автор избрал пятьдесят «наиболее достоверных», большинство из которых относятся к клинической фазе умирания и, по словам исследователя, наиболее богаты событиями [118, 16]- Это, по мнению В. А. Неговского, особо следует иметь в виду тем реаниматологам, которые в своих критических статьях упорно повторяют о том, что можно вспомнить только предсмертные переживания, а из фазы клинической смерти ничего вспомнить невозможно [128, 63].
Интересно, что в предисловии к книге Р. Моуди, Э. Кюблер-Росс, в частности, отметила, что полученные исследователем результаты в большей степени соответствуют се собственным исследованиям сообщений пациентов, которые умерли, и затем были возвращены к жизни (к этому времени она накопила обширный материал и сама готовилась к публикации собственных результатов) [118, 7].
Православная традиция об умирании и смерти
Тема смерти и посмертного существования является одной из ключевых тем любой религии. В христианстве жизнь, умирание и смерть рассматриваются в перспективе воскресения, выражающего наиболее полно идею бессмертия человека, личностного активного бытия души в загробном мире.
Впервые смерть открывается нам как ужасная метафизическая катастрофа, изменившая существование человека во вселенной. Следствием первородного греха явилось онтологическое преобразование человеческого естества, изначально наделенного душевным и телесным бессмертием. Нарушив Божественную заповедь: «От дерева познания добра и зла не ешь „„ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт- 2, 17), человеческое естество открылось смерти: сначала она вошла в него как смерть духовная, которая ознаменовала отлучение человеческой души от Бога, а затем - как смерть телесная - грядущее со временем разлучение души и тела. Августин Блаженный в своем труде «О граде Божием», рассуждая о смерти, которая явилась наказанием за первородный грех, отмечает, что необходимо различать смерть первую и вторую. Первая смерть - это временное бытие души, оставленной Богом, смерть вторая это вечное наказание, которое будет испытывать душа вместе с телом после Страшного Суда и воскресения из мертвых. Прародители рода человеческого реально были наказаны первой смертью и лишь потенциально второй. Таким образом, действительное наказание Бога оказалось мягче того, каким Он угрожал Адаму и Еве в случае нарушения Его заповеди [162,45].
«И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт. 3, 21) - повествует Священное Писание. В учении Святых Отцов Церкви под кожаными одеждами («ризами кожаными») понимаются смертность и тленность, вошедшие в человеческое тело после греха: «тление - это болезни, немощи и бедствия человеческой жизни, это способ, посредством которого человек зачинается, вынашивается в утробе и рождается на свет, и, наконец, это шествие к смерти» [115, 3-14]. Итак, смерть, будучи следствием первородного греха, стала онтологической характеристикой человеческого естества, ибо «кто из людей жил - и не видел смерти?» (Пс. 88,49).
Смерть - трагическая неизбежность для каждого. Но «Бог „-не есть Бог мертвых, но живых, ибо у него все живы» (Лк. 20,38)- Своей Крестной смертью и Воскресением, Христос - воплощенный Бог - преодолел власть смерти и греха над человеком: «Я еемь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Ин. 11,25-26).
Наиболее точно Священное Писание описывает смерть человека следующими словами: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12, 7); то есть смерть, согласно
христианскому вероучению, есть разделение бессмертной души и смертного тленного тела. Однако христианство имеет особое отношение к телу человека и не воспринимает его как нечто внешнее или несущественное в жизни, смерти и посмертной судьбе человека. Такая позиция обусловлена тем, что, во-первых, до грехопадения тело человека, как и его душа, было бессмертным (согласно Священному Писанию, грех сначала поразил душу человека и3 вследствие этого, пострадало тело); во-вторых, христианство зиждется не па пренебрежении телом, а на его преображении и, в-третьих, основное положение христианства - идея воскресения - основана на грядущем восстановлении целостного человека как духовно-душевно-телесного существа [162, 44], Как отмечает протоиерей Георгий Флоровский, вопрос о смерти есть «прежде всего вопрос о человеческом теле, - о телесности человека... Христианство учит не только о загробном бессмертии души, но именно о воскресении тела. В христианском благовестии о телесности человека открывается, что это есть изначальный и вечный образ человеческого бытия, - а вовсе не какой-то случайный или придаточный элемент в человеческом составе» [263].
Православное христианство, основываясь на текстах Священного Писания, трактуемых во всем контексте христианского учения, а так же святоотеческом наследии, разработало свое учение о загробном существовании души. Как отмечает о. Серафим (Роуз), православный христианин имеет в своем распоряжении богатейшую литературу, с помощью которой можно понять новые «посмертные» опыты и оценить их в свете всего православного учения о жизни после смерти [71,19].
Согласно этому учению, душа человека, после разлучения с телом, продолжает свое личностное бытие в новых условиях существования - в мире духовном. Активное состояние души в загробном мире ярко описывает преподобный Иоанн Кассиан: «Души после разлучения с телом бывают не праздны, не остаются без всякого чувства; это доказывает евангельская притча о богатом и Лазаре (Лк. 16, 22-28}.., Души умерших не только не лишаются своих чувств, но не теряют и расположений своих, т. е. надежды и страха, радости и скорби, и нечто из того, чего ожидают себе на всеобщем суде, они начинают уже предвкушать--.» [71, 304-305]. «За гробом продолжается жизнь облеченного, хотя уже и не телом, а только душой, человеческого духа, - пишет о. Сергий Булгаков. - Дух живет за гробом силой своего бессмертия, и ему свойственна свобода, а постольку и творческое самоопределение» [59, 82].
Итак, душа после смерти тела, согласно православному учению, не пребывает в бессознательном состоянии; она деятельна, ясно ориентируется в условиях своего нового существования и обладает особым духовным видением. Как отмечает архиепископ Иоанн (Максимович), часто это духовное видение начинается у умирающих еще до смерти, «и все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие» [5,306].
Начало духовного видения знаменует собой переход человека в вечность. Вот как описывает внутреннее состояние умирающего в момент разлучения его души с телом епископ Смоленский Иоанн: «...наступает последний час человека в этом мире.,. Судорожные движения и необычайные сотрясения всего организма показывают, как трудно, как жестоко это отрешение души от тела... Трепещет душа, чувствуя свое невольное, быстрое приближение к вечности... Он еще ощущает в себе ...земные чувства: но уже сказывается ему и другая жизнь. Он замечает предметы и явления, невидимые для других, слышит необыкновенные звуки, прозревает то, что нам не может быть известно естественным порядком. Еще несколько минут - и человек преступает в вечность. Как, вдруг, изменяется форма его бытия: дух его видит самого себя, свое собственное существо, как не видел его в теле; он видит предметы самые отдаленные уже не телесными глазами, а непосредственным разумом; .,.он говорит ...мыслию; ...осязает предметы ощущениями и чувствами; ...движется ...одною силою волн; ...никакие вещественные препятствия его уже не задерживают. Теперь и прошедшее ему видно, как настоящее, и будущее не так сокрыто, как прежде, и нет уже для него разделения времени и места...
Биоэтика в социокультурном контексте Православия
Православная этическая мысль наделяет человека моральной ответственностью за свою жизнь, ее сохранение и продолжение. Жизнь человека - Божий дар, священная реальность, наивысшее выражение созидательной деятельности Творца, во всей полноте своей находит в Боге начало и завершение. Всякое размышление о человеческой жизни в ее этическом измерении, несомненно, должно учитывать ту антропологическую перспективу, которую открывает Священное Писание и святоотеческое Предание,
Человеческое естество, согласно христианскому вероучению, трехсоставно: оно состоит из тела, души и духа. До грехопадения человек не болел, так как его естество было целостным. Грехопадение привело к разобщению: человек рас-строился - раз-троился, «то есть его составные части стали жить отдельно друг от друга» [70, 8]. Через первородный грех вошли в мир страдания, болезни и смерть. «Греховность человека, - пишет И» В. Силуянова, - не юридическое, а патологическое, болезненное состояние. Человек болеет и болеет: и это, как следствие грехопадения - его нормальная антропологическая характеристика» [182, 8]. Так как телесные недуги имеют духовное происхождение, то для того, чтобы определить их природу нужно духовное видение: «...вся деятельность врача должна быть направлена как бы сверху вниз: духовное - душевное и телесное лечение...» [70, 9], исцеление «всего человека», как говорил Христос (Ин. 7, 23)- И задача православного врача - помочь осознать человеку природу и смысл его болезни.
С древности философы и врачи-мыслители причины всех недугов человеческих разделяли на три большие группы: первая связывалась с различными приобретенными свойствами личности, например, небрежностью или невежеством; вторая» или «кармическая», связывалась с психическими расстройствами человека, некой внутренней расслабленностью из-за различного рода трудностей в личной жизни; и третья группа причин - это те факторы и условия жизни, которые объективно воздействуют на людей как бы извне (тяжелые природные или социальные условия, злые помыслы и действия недугов и т. п.) [2293 77]. Библейский взгляд на причину болезней можно выразить, суммируя следующие положения Священного Писания: болезнь как проявление несовершенной, тленной природы падшего человечества; как наказание и кара за грех; как призыв к покаянию и осмыслению своей жизни; болезнь как испытание в верности; болезнь как искупительная жертва, которая во всей полноте осуществилась через страдания и крестную смерть Христа [148, 8], Святитель Феофан Затворник обобщая опыт Церкви, Святых отцов и свой собственный, так отвечал на вопросы о смысле болезни своим духовным чадам: «Болезнь - дело Божьей Премудрости...(она) от Бога для нашего спасения,., учит смирению..; терпящий недуги и скорби уподобляется в подвиге мученикам ... Бывает, что болезнь схватывает, чтобы пробудить душу заснувшую... Господь для того и болезнь посылает, чтобы напомнить о смерти ...а от сей памяти перевесть к тому, чтобы болящий озаботился наконец и приготовлением к смерти» [165]. «Каждая болезнь имеет свой смысл, - пишет свящ. Сергий Филимонов. - Господь посылает болезнь, а вернее, попускает, в том месте, органе или системе, где страсть, поражающая душу человека проявляется максимально. Болезнь же тогда является лекарством, пресекающим дальнейшее развитие страсти» [173, 6]. Таким образом, фундаментальные христианские антропологические представления, по словам И. Силуяновой, влияя на медицину, никогда не противоречили четкой предметной определенности медицинского знания. Болезнь и смерть, являясь предметом медицины, обнаруживали чудесную связь человеческого знания и человеческого страдания, которой обусловлены и направление научного поиска, и постановка научных задач, главной из которых и является лечение болезней [182,9]»
Православная Церковь всегда с глубоким уважением относилась к врачебной деятельности. Апостол Лука, святые Косма и Дамиан, мученик Пантелеймон своим примером явили особый образ святости, приняв врачебное призвание. Сравнительно недавно был причислен к лнку святых выдающийся врач-хирург архиепископ Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий). На протяжении веков Церковь тесно сотрудничала с медициной, множество приютов и лечебниц создавалось при храмах и монастырях. Исследователи Д. Сотирова и С. Попова отмечают, что именно в православной культурной среде появляется больница как социальный институт; первые больницы возникли в Византии во времена Константина Великого [190, 87]. Неудивительно, что среди священников так много бывших или практикующих врачей: «Видя телесные страдания человека, они пришли к пониманию того, что лишь Христос - истинный целитель, а врач - только орудие в руках Божьих. И лечат не только фармацевтическими средствами и скальпелем тела людей, но, прежде всего, словом Божьим, молитвой души больных, стараясь приостановить процесс духовного и физического умирания» [70,9].
Ярчайшим примером врачебного и пастырского служения можно назвать жизнь и деятельность митрополита Антония Сурожского (в миру - Андрей Борисович Блум), который утверждал, что не может в себе разделить человека, христианина, епископа и врача [109, 2]. Владыко на протяжении многих лет вел беседы и семинары, посвященные вопросам медицинской христианской этики, христианскому отношению к больному и умирающему человеку. Принципиальная разница между верующим и неверующим врачом видится митрополиту Антонию в их отношении к телесности, к телу. Врач-христианин с благоговением и целомудрием относится к человеческой плоти, которая призвана к жизни вечной и составляет с душой и духом человека одно таинственное целое. Любой врач, и верующий, и неверующий, стремится, по возможности, облегчить страдания и сохранить полноту жизни в человеке; но полнота жизни должна пониматься не только как продолжение телесного существования, а чтобы телесное существование было полноценным, так как человек «может вырасти в громадную меру своего достоинства через это сотрудничество тела и души, в котором врач играет свою значительную роль, потому что он может поддерживать тело и может вдохновлять человека на жизнь» [110, 110]. Вот почему одной из актуальных проблем сегодня является связь Церкви и медицины, сотрудничество священника и врача.
Однако все более усиливающееся влияние биотехнологий на современную медицину породило ряд моральных проблем, которые выходят за рамки традиционной медицинской этики, значительно опережая осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их бесконтрольного применения [142, 120]. Ключевые проблемы биоэтики стали предметом обсуждения представителей многих религиозных конфессий, которые активно включились в работу совета Европы по вопросам биоэтики. Первым результатом этой работы стал, вышедший в России в 1992 году, сборник норм и правил международного права и этики, авторами которого стали представители католической, протестантской, мусульманской, буддистской и иудейской конфессий, - «Медицина и права человека» [104], Православных богословов среди авторов не было. Многие связывали это с рядом политических и организационных причин внутри самой Православной церкви, а также с «традиционным консерватизмом православия, его недостаточной прогрессивностью, неспособностью включиться в диалог и процесс модернизации» [379, 131].
Эвтаназия как способ решения проблемы смерти. Нравственный опыт хосписов
Одной из наиболее острых биоэтических проблем является проблема эвтаназии, которая активно обсуждается в широких общественных кругах на протяжении нескольких десятилетий и сегодня вторгается в современную медицинскую практику как один из новых «узаконенных» и наиболее приемлемых способов решения проблемы смерти путем прекращения жизни. Тем более она становится актуальной в связи с развитием биомедицинских технологий, во многом увеличивших власть самого врача над жизнью и смертью пациента, а так же в условиях глубокой переориентации всей современной системы ценностей и моральных приоритетов, В этой связи проблема эвтаназии заслуживает особого внимания, так как «указывает на одну из самых острых коллизий нравственного опыта - конфликт между фундаментальными ценностями человеческого существования» [63, 83].
Появление идеологии эвтаназии - яркий пример секуляризации мышления, не способного осознать значения страданий, умирания и смерти для самого человека. Этика утилитаризма явилась одной из идейных основ концепции «качества жизни», согласно которой физические страдания выступают как наиболее отрицательная ценность - их необходимо предельно минимизировать и, если не удается, прекратить, дабы обеспечить больному «достойную смерть» - легкую и безболезненную. Этот «гуманистический» принцип отразился в «Манифесте эвтаназии», опубликованном в журнале «The Humanist» за 1974 год, который по праву считают одним из идейных источников сторонников эвтаназии. В нем, в частности, говорится: «Истинно гуманной является только такая эвтаназия, которая приводит к быстрой и безболезненной смерти и рассматривается заинтересованным лицом как благо. Было бы жестоким и варварским требовать, чтобы человек продолжал жить вопреки своей воле, отказывать ему в столь желаемом им освобождении, когда его жизнь уже потеряла всякое достоинство, красоту, смысл и перспективу на будущее. Бесполезное страдание - это зло, которого всякое цивилизованное общество должно стараться избегать... Мы обращаемся к просвещенному общественному мнению с призывом преодолеть традиционные табу и проявить сострадание к бесполезным мучениям в момент смерти. Каждый индивид имеет право достойно жить и достойно умереть» [176, 350-351].
Определение эвтаназии как добровольного и безболезненного ухода из жизни принадлежит английскому философу Фрэнсису Бэкону, который ввел его в философский оборот. Таким понимают его и сторонники эвтаназии. Однако современная наука предлагает различные варианты или значения этого понятия. Обратимся к изданию «Encyclopedia of Bioelhics» (1995 г,), здесь выделены четыре значения эвтаназии: ускорение смерти тех, кто переживает тяжелые страдания и неизлечимо болен; намеренное прекращение жизни пациентов по тем или иным медицинским показаниям; забота об умирающих и обеспечение им той «благой» или достойной смерти (о которой и писал Бэкон); предоставление человеку возможности умереть [276]. Широко известный «Краткий оксфордский словарь» предлагает три значения слова «эвтаназия»: спокойная и легкая смерть; средства для этого; действия по ее осуществлению [220, 62].
Организация НОРЕ - Healthcare Opposed to Euthanasia (Борцы за здоровье против эвтаназии) интересно определяет эвтаназию как «преднамеренное убийство или потерю человека, чью жизнь считают недостойной продолжения» [265].
Так или иначе, на терминологическом уровне современные определения эвтаназии сводят к двум ее видам - активной и пассивной, или, буквально, -«помочь умереть» и «дать умереть». Сегодня в научный оборот вводят понятие «поддерживаемое самоубийство», которое отличается от активной эвтаназии формой участия врача. Поддерживаемое самоубийство - «это содействие врача наступлению смерти пациента с помошью обеспечения необходимыми для этого средствами или информацией (например, о летальной дозе снотворного). Кроме того, вводится градация ((добровольной» и «непреднамеренной» (невольной) эвтаназии» [183, 231-232], В последнее время говорят о «социальной» эвтаназии, восходящей к прагматико-утилитаристской традиции, в основе которой лежит идея соизмерения затраты-пользы. Особенность социальной эвтаназии состоит в том, что выбор предоставляется не индивиду, а обществу, которое «вправе» рассматривать целесообразность затрачиваемых им средств на лечение тяжелобольных, например, находящихся в длительной коме, которые в результате эвтаназии могли бы быть сохранены для лечения тех, кто потенциально может выздороветь и вернуться к своим социальным обязанностям.
Под активной эвтаназией понимается комплекс мер, вызывающих летальный исход пациента. Здесь речь идет о «преднамеренном вмешательстве, целью которого является смерть и которое может быть осуществлено в 3-х формах: убийство (умерщвление) из сострадания, когда второе лицо, чаще всего врач, прерывает жизнь пациента; при этом условие информированного согласия пациента в данном случае не учитывается, поскольку к этому виду эвтаназии относят только те ситуации, в которых получить такое согласие невозможно, например, когда больной находится в коме; добровольная активная эвтаназия, когда второе лицо самостоятельно осуществляет по просьбе больного действия, ведущие к смерти (как правило, летальная инъекция); самоубийство при помощи врача, когда медик представляет пациенту средство, необходимое для прекращения жизни, и больной самостоятельно приводит его в действие» [63, 86].
Практика применения последней формы активной эвтаназии широко известна из многочисленных публикаций о деятельности американского врача Джека Кеворкяна, прозванного «доктор-смерть» который, по собственному признанию, помог умереть 130 неизлечимо больным по их собственному желанию или желанию их родных. К сожалению, подобных публикаций в прессе становится все больше. Как правило, врачи сами признаются в том, что в их практике были случаи эвтаназии или же они сталкивались с ее скрытой формой. В нашей стране в 1991 -!992 годах впервые был проведен социологический опрос среди врачей по поводу их отношения к проблеме эвтаназии. На вопрос: «Считаете ли вы допустимой эвтаназию?» почти половина из опрошенных не захотела или не смогла выразить определенного мнения. Тот факт, что врачи в возрасте 41-50 и 51-65 лет (51, 5 и 44, 8%) чаще других отвечали: «Никогда об этом не думал (а)», а среди врачей в возрасте 21-30 лет (49%) превалировали положительные ответы, позволил авторам исследования заключить, что в сфере профессионального сознания медиков происходит смена ценностных установок. Чем моложе врачи, тем более они допускают возможность эвтаназии, причем вдвое больше из них тех, кто ориентируется в первую очередь на объективные данные о состоянии больного, чем тех, кто во главу угла ставит желание пациента. Более терпимы в отношении эвтаназии именно те врачи, которые, в силу занимаемой должности или медицинской специализации, ближе к больным, находящимся в критическом состоянии. «Полученные данные позволяют предположить, -заключают авторы, - что мы сталкиваемся здесь с одним из тех объективных противоречий, с которыми связан научно-технический прогресс в сфере биомедицины. Вооруженные современными технологиями врачи делают возможным поддержание жизни в ситуациях, в которых еще совсем недавно это было немыслимым, но тем самым нередко продлевают страдания безнадежно больных. Сами же пациенты далеко не всегда считают подобные действия оправданными» [255 148-151]. Люди ждут от врачей не только квалифицированной помощи и хорошего лечения, но и достойной, лишенной мучений смерти.
