Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Этико-антропологические традиции в естествознании и медицине в первой половине XIX века — М. Я. Мудров, Ф. П. Гааз, Н. Й. Пирогов
1.1. Религиозно-антропологические воззрения М. Я. Мудрова и Ф. П. Гааза 13
1. 2. Философско-антропологические и религиозные воззрения Н. И. Пирогова 30
ГЛАВА 2. Формирование научной антропологии в учениях И. М. Сеченова, И. П. Павлова, И. И. Мечникова
2.1. Антропо-физиологическая модель человека в научных воззрениях И. М. Сеченова и И. П. Павлова 62
2. 2. Естествознание и антропология в научно-философских трудах И. И. Мечникова 100
ГЛАВА 3. Интегральный синтез в психофизиологической модели человека А. А. Ухтомского
3.1. Учение о доминанте и хронотопе как психофизиологическая модель познания человека
Заключение
Библиография
- Религиозно-антропологические воззрения М. Я. Мудрова и Ф. П. Гааза
- Философско-антропологические и религиозные воззрения Н. И. Пирогова
- Антропо-физиологическая модель человека в научных воззрениях И. М. Сеченова и И. П. Павлова
- Естествознание и антропология в научно-философских трудах И. И. Мечникова
Введение к работе
К началу XXI века проблема человека стала одной из ведущих тем для исследователей. Стремительно меняющийся мир и трагический опыт истории предыдущего столетия открывают широкий простор для всестороннего осмысления такого сложного понятия как «человек». Несмотря на то, что такой авторитетный автор в области междисциплинарных исследований как Мишель Фуко и заявил как-то, что человек лишь «изобретение недавнее» и «конец его, быть может, недалек». Нам думается, что данное утверждение едва ли может быть верным по отношению к антропологической проблематике в русской философии.
Проблема человека в русской религиозно-философской мысли всегда занимала одно из центральных мест. Неоднократно отмечался антропоцентризм русской философии (В. В. Зеньковский, А. Ф. Замалеев, В. Н. Назаров, Б. В. Яковенко и др). Антропологическая мысль обозначилась как самостоятельная область знания в период секуляризации русского сознания на рубеже XVIII-XIX веков и, особенно, в период «духовного ренессанса» на рубеже XIX-XX веков. Особую роль проблема человека занимает в философских трудах русских физиологов второй половины XIX века.
В диссертационном исследовании рассматриваются этико-антропологические воззрения физиологов второй половины XIX - начала XX веков на примере самых ярких ее представителей - Н. И. Пирогова, И. М. Сеченова, И. П. Павлова, И. И. Мечникова и А. А. Ухтомского. Хотя не все из указанных авторов оставили после себя отдельные философские исследования, которые характеризовали бы их как философов, однако имеющаяся литература (статьи, публицистика, научно-популярные исследования, дневники, письма и др.) косвенно позволяет судить о философской направленности их мысли. Философское творчество физиологов имеет ряд специфических особенностей,
1 Фуко М. Слова и вещи. - СПб.: A-cad, 1994. - С. 404.
2 Зеньковский В. В. История русской философии. - Харьков, 2001. - С. 48.
что придает их текстам особую оригинальность. Прежде всего, прослеживается четкий эмпирический и позитивистский взгляд на проблему человека; наряду с этим, обнаруживает себя религиозная проблематика, столь традиционная для русского сознания. Каждый автор по-своему преломляет традиционный для русского человека религиозный этос в свете формирующейся материалистической науки.
В ходе изучении философского творчества по персоналиям обнаружилась богатейшая интеллектуальная и духовная среда, которая сложилась благодаря их усилиям в научное сообщество и оказала огромное влияние на все последующие поколения российских ученых. Всех перечисленных авторов, в той или иной степени, связывает друг с другом или крепкая дружба, или многолетняя переписка. Характер неформальных корпоративных отношений друг с другом в среде ученых второй половины XIX века имеет принципиальное значение для понимания эволюции всего научного дискурса в России вплоть до наших дней.
Философские взгляды русских физиологов сформировались в рамках университетской среды, что имело решающее значение для появления особого ответвления в русской философии второй половины XIX века - естественнонаучной мысли. Формирование естественно-научной традиции происходило в тесном взаимодействии как с богословием, так и со светской мыслью, поэтому естественно-научная мысль пронизана религиозным и этико-антропологическим содержанием.
В диссертации естественно-научная мысль выделяется в отдельный дискурс, который лег в основу формирования науки в России, начиная со второй половины XIX века. Естественно-научная мысль отличается по нескольким критериям от позитивизма, который также оказал огромное влияние на формирование научного дискурса.
Таким образом, данное диссертационное исследование представляется актуальным, во-первых, в контексте воссоздания полноты картины философско-этического и этико-антропологического процесса в России второй
половины XIX века; во-вторых, в этико-теоретическом плане, поскольку в диссертации предпринят анализ теоретических и теоретико-методологических проблем этической науки на специфическом поле естественных наук.
Состояние исследования проблемы. Среди наиболее важных общих историко-философских работ, отражающих этико-антропологическую проблематику, заслуживают внимания традиционные исследования русской философской школы в лице В. В. Зеньковского, Н. О. Лосского, Л. М. Лопатина, С. Л. Франка, Г. Г. Шпета, Б. В. Яковенко и др. А также исследования советского и постсоветского периодов: А. А. Галактионова и П. Ф. Никандрова, И. И. Евлампиева, А. Ф. Замалеева, В. Н. Назарова, А. И. Новикова, Т. В. Чумаковой и др. По этим работам можно составить себе представление о рассматриваемой проблеме в контексте истории русской философии.
Заслуживают внимания этико-антропологические работы современных авторов. В трудах Б. Н. Бессонова, Л. П. Буевой, Б. Т. Григорьяна, Ю. А. Кимелева, В. Л. Круткина, Б. В. Маркова, В. Л. Рабиновича, А. М. Руткевича, О. С. Суворой, В. А. По дороги и др. В этих работах анализируется в различных аспектах феномен человека.
Следует также обратить внимание на научно-исследовательскую литературу последних лет. В период с 2000 года по настоящее время было
3 ЗеньковскийВ. В. История русской философии. - М, 2001., ЛосскийН. О. История русской философии. -
М, 1991., Лопатин Л. М. Статьи по этике. - СПб., 2004., Франк С. Л. Русское мировоззрение. - СПб., 1996.,
Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Сочинения. - М, 1989., Яковенко Б. В. История русской
философии. М, 2003.
4 Галактионов А. А., Никандров П. Ф. Русская философия IX - XIX вв. - Л., 1989., Евлампиев И. И. История
русской философии. - М., 2002., Замалеев А. Ф. Лекции по истории русской философии. - СПб., 2001. и
Русская религиозная философия.XI-XX - СПб., 2007., Назаров В. Н. История русской этики. - М:
Гардарики, 2006., Новиков А. И. История русской философии X - XX веков. - СПб., 1998., Чумакова Т. В. В
человеческом жительстве мнози образы зрятся. Образ человека в культуре Древней Руси. - СПб., 2001.,
5 Бессонов Б. Н. Назначение человека. - М, 1995. и Судьба России: взгляд русских мыслителей. - М, 1993.,
Буева Л. П. ЦЕЛОСТНОСТЬ человека в системе деятельности, сознания и общения // Сб. материалов VIII
всесоюз. координац. совещ. по актуал. пробл. ист. материализма «Пробл. человека в ист. материализме» /
Редкол.: ... д. филос. н., проф. Л.П. Буева (отв. ред.) и др. - М, 1985., Григорьян Б. Т. (Философская
антропология: критический очерк. - М.: Мысль, 1982.; и Философия о сущности человека. - М.: Политиздат,
1973., Кимелев Ю. А. Философия религии: системный очерк. - М: Изд. Дом «Нота Бене», 1998., Круткин В. Л.
(Онтология человеческой телесности: (Филос. очерки). - Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993., Марков Б. В.
Философская антропология, 2- изд-е. - СПб.: Питер, 2008., Рабинович В. Л. Методология исторической
реконструкции донаучных форм знания: Дис. ... д-ра филос. наук. - М.: Наука, 1986., Суворова О. С.
Атеистическое воспитание учащихся на уроках общей биологии: Метод, рекомендации. - М., 1987., По дорога
В. А. Феноменология тела. -М.: AdMarginem, 1995.
защищено несколько диссертационных работ, которые затрагивают этико-антропологическую проблематику в России в среде ученых и врачей. Однако заметно смещение акцента с историко-философского аспекта рассмотрения на прикладной: этико-антропологическая тема рассматривается в контексте биоэтики и биофилософии и проч. Следует отметить работы Н. Н. Ислановой, А. Ю. Лугового, Е. В. Коробко, Т. А. Ковелиной, В. О. Слесарева, Е. А. Русаковой .
В настоящее время исследователь едва ли располагает научной литературой по данной проблеме, которая рассматривала бы этико-антропологическую проблематику русских физиологов с историко-философской точки зрения, охватывая период второй половины XIX века. Однако имеется огромная литература по каждому из рассматриваемых ученых, которая освещает разные грани их жизни и деятельности. Русские физиологи оставили яркий след в науке и культурном наследии нашей страны, что подвигло ряд исследователей рассматривать их творчество с научной, общественной, философско-религиозной, литературной, эпистолярной и др. точек зрения. В диссертационном исследовании анализируется образ человека как он представлялся русским физиологам, выделяя их этико-антропологические воззрения и используя при этом все доступные источники.
Следует отметить, что по рассматриваемым авторам было защищено значительное количество диссертационных работ, однако все они почти не касаются этико-антропологической проблематики. В них делается акцент на научные достижения, минуя философское значение этих открытий. В некоторых работах была предпринята попытка дать философский анализ физиологических открытий, однако в данных исследованиях это было сделано с
6ИслановаН. Н. Формирование биоэтического мировоззрения: аспекты методологии: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Казань, 2000., Луговой А. Ю. Социокультурная динамика медицины: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Ростов-на-Дону, 2006., Коробко Е. В. Философский аспект бытия человека в медицине: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Волгоград, 2005., Ковелина Т. В. Образ врача в культуре: Дис. ... д-ра филос. наук. - Ростов-на-Дону, 2006., Слесарев В. О. Мировоззрение в практической медицине: (Теория и методология): Автореф. дис. ... канд. филос. наук. -Н. Новгород, 2000., РусаковаЕ. А. Философско-этические проблемы биомедицинских исследований: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Саранск, 2002.
позиций материалистического обоснования, что существенно искажает суть философских воззрений физиологов.
Непосредственно этические воззрения подробно разбираются, пожалуй, только у одного автора: Соколова Л. В. Этические воззрения А. А. Ухтомского. -Рыбинск, 1989.
Источники исследования. Особенностью источников является то, что основной корпус текстов исследуемых авторов представляет собой естественно-научные труды, в рамках которых развиваются философско-этические мысли. Усложняет задачи исследования тот факт, что практически никто из указанных авторов не оставил цельного философского произведения, в котором бы четко излагались основные этико-антропологические воззрения. Обозначенная трудность обуславливает специфические методы изучения материала.
Основными теоретическими источниками диссертации выступили следующие основополагающие философско-мировоззренческие труды ведущих физиологов второй половины XIX - начала XX веков: «Вопросы жизни. Дневник старого врача» Н. И. Пирогова (М.:Медгиз, 1962 г.); «Избранные философские и психологические произведения» (М.:ОГИЗ, 1947 г.), «Автобиографические заметки» (М., 1952 г.), «Элементы мысли» (СПб.: Питер, 2001 г.) И. М. Сеченова; сборник статей и речей «Рефлекс свободы» (СПб: Питер, 2001 г.) И. П. Павлова; «Этюды оптимизма» (М.: Наука, 1988 г.) и «Этюды о природе человека» М.: Наука, 1956 г.) И. И. Мечникова; сборник статей и дневниковых записей «Доминанта» (СПб.: Питер, 2002 г.) А. А. Ухтомского.
С целью восстановления объективной картины этико-антропологических воззрений русских физиологов к исследованию были привлечены источники разных жанров - литература физиологического, биографического, научно-популярного и литературного характера, начиная с середины XIX до конца XX века, которая позволяет реконструировать контекст данного исследования.
В целях более полного исследования этического вклада русских физиологов в русскую философскую мысль были рассмотрены оценки их современников и последователей - В. М. Бехтерева, С. П. Боткина, Н. Н. Бурденко, Л. А. Орбели, Э. Ру, Н. В. Склифосовского, К. Д. Ушинского и др. А также отдельно рассмотрен вклад Н. Г. Чернышевского.
В историографический обзор были включены исследования советского периода, в которых взгляды рассматриваемых авторов были несколько искажены и догматизированы, что потребовало включить в диссертацию метод критического анализа и обусловило необходимость обращения непосредственно к текстам русских физиологов и непосредственной реконструкции их этических воззрений.
Теоретико-методологические основы диссертации. Сложность и многогранность поставленной проблемы определили специфику выбранных методов к ее изучению.
Одним из ведущих методов данного исследования является метод историко-философского анализа, который позволяет рассматривать этико-антропологическую проблематику в контексте историко-философского процесса.
Историко-философский метод предполагает реконструкцию, культурно-историческую интерпретацию и текстологический анализ этико-антропологических взглядов в трудах русских физиологов второй половины XIX - начала XX веков. Принцип культурно-исторического анализа предполагает рассмотрение философских взглядов русских физиологов в контексте проблематики русской этико-антропологической мысли второй половины XIX века.
Специфические трудности исследуемого материала потребовали использовать герменевтические методы работы с текстами.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является анализ этико-антропологических воззрений русских физиологов второй половины XIX века.
Поставленная цель обусловила постановку и решение следующих задач:
Выявление общего состояния и тенденций развития русской этико-антропологической мысли второй половины XIX века в академической университетской среде.
Исследование специфики этико-антропологической мысли в трудах естественников, врачей и физиологов во второй половине XIX - начала XX века.
Определение границ этико-антропологического дискурса в контексте формирующейся естественно-научной мысли к началу XX века.
Выявление и обоснование естественно-научного этоса в научной среде рамках антропологической традиции русской философии второй половины XIX - начала XX века.
6. Анализ этико-антропологических воззрений крупнейших русских физиологов второй половины XIX - начала XX века. Выявить эволюцию формирования этико-антропологического дискурса в среде физиологов на примере философских воззрений Н. И. Пирогова, И. М. Сеченова, И. П. Павлова, И. И. Мечникова, А. А. Ухтомского.
Основные научные результаты и новизна исследования.
Философско-антропологическое исследование развития этико-антропологических воззрений виднейших физиологов второй половины XIX -начала XX веков показало, что сам факт формулирования проблемы человека в среде врачей-ученых сыграл огромную роль в формировании естественнонаучной мысли в России указанного периода. Новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые в историко-философской литературе подвергаются всестороннему анализу философские взгляды физиологов второй половины XIX - начала XX веков с этико-антропологических позиций. Показана преемственность этико-антропологической проблематики в научном творчестве русских физиологов в контексте развития этических представлений в медицине.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
Проведено подробное исследование междисциплинарного характера с привлечением широкого круга источников - специальной научной, биографической, публицистической и историко-философской литературы.
Показано, что этико-антропологические воззрения физиологов второй половины XIX - начала XX веков характеризуют уникальную научную общность ученых-физиологов, которую предложено обозначить как естественно-научная мысль. Установлено, что данная научная общность ведет свое начало из академической университетской среды.
3. Показано плодотворное влияние ведущих западных философских теорий
второй половины XIX века (позитивизм, утилитаризм, прагматизм,
эволюционное учение и др.) на естественно-научную мысль и их
специфическое преломление на русском идейном поле.
Выявлен философский вклад крупнейших физиологов второй половины XIX - начала XX веков в определение роли человека и нравственности в науке. Отдельно отражен персональный нравственный вклад каждого в формирование нравственного идеала ученого второй половины XIX века в России.
Установлено, что эволюция естественно-научной мысли привела к началу XX века к появлению уникального культурно-исторического явления, которое предложено обозначить как естественно-научный гуманизм.
Положения, выносимые на защиту:
1. В трудах русских физиологов второй половины XIX века выявляются
оригинальные антропологические воззрения, пронизанные этическим
содержанием.
2. Этико-антропологическое содержание философской мысли русских
физиологов формирует основание для традиции естественно-научной мысли в
России во второй половины XIX века.
3. Естественно-научная мысль формируется в рамках академической
университетской философии и образует впоследствии отдельную традицию
естественно-научного этоса.
К началу XX века традиция естественно-научной мысли переросла в уникальное культурно-историческое явление естественно-научного гуманизма, которое станет тенденцией русской этической мысли к началу XX века.
Образ врача (физиолога) второй половины XIX - начала XX века сыграл огромную роль в формировании этико-антропологической культуры в научно-медицинской среде. В результате данного процесса актуализировались проблемы этики науки и медицинской этики.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры этики Санкт-Петербургского государственного университета философского факультета и была рекомендована к защите.
Основные положения работы были представлены на IV, V VI научно-практических конференциях «Рериховское наследие» (Санкт-Петербург, 2004, 2005, 2006 гг.); на X Ефремовских чтениях (Вырица, 2007); на III научной конференции «Философия чистоты и порядка» (Санкт-Петербург, 2007).
Практическая значимость исследования заключается в том, что оно может быть использовано в педагогической деятельности, при чтении курсов и спецкурсов по этике, истории русской этической мысли, истории русской философии. Особую пользу данное исследование может принести при подготовке методических пособий и лекций в медицинских вузах.
Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет и цели диссертации предопределили внутреннюю логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения; трех глав, состоящих из шести параграфов; заключения и библиографии.
Религиозно-антропологические воззрения М. Я. Мудрова и Ф. П. Гааза
Светская культура в России возникла в результате нескольких волн секуляризации. При Алексее Михайловиче секуляризация начинает зарождаться как своеобразный культурный поворот походами по территории Европы. Освобождение от в сторону Запада; Петр I своими реформами осуществил масштабный, проект Просвещения в России, в результате о которого страна приобщилась к европейским культурным традициям . «Вторая волна» секуляризации приходится на 1814 год, когда в результате победы над Наполеоном русские войска проходят с освободительными богословской экзегезы и формирование светской культуры как самостоятельной области знания происходит, наряду со многими, другими причинами, в результате мощного развития образования и книгопечатания.
Секуляризация философии в России произошла несколько позднее, чем на. Западе; и" произошла совсем! по-иному — в недрах самого церковного сознания; «не в противопоставлении себя ему, не в борьбе с Церковью (как было на Западе)» . Философское мышление непосредственно проистекало из сознания религиозного. Важную особенность русской философской мысли отметил В. В.
Зеньковский: «В русском церковном сознании живую и даже напряженную работу ума вызывали не общие принципы христианства, а вопросы конкретного христианства, в личном и историческом его проявлении» . «Если уж нужно давать какие-либо общие характеристики русской философии, — что само по себе никогда не может претендовать на точность и полноту, — то я бы на первый план выдвинул антропоцентризм русских философских исканий... она (философия. — Д. М.) больше всего занята темой о человеке» .
Одним из отцов-основателей философской антропологии в России можно считать М. В. Ломоносова (1711-1765). По крайней мере, именно ему удалось, посадить в русскую почву зерна натурфилософских идей: он обратил взор русского человека к земному существованию, к проблемам реального мира. Благодаря его стараниям в России открылся первый университет — Московский (1755). Впрочем, и сам он был «первым университетом». Сциентистская, направленность его мысли очень скоро дала всходы, сделав возможной философскую антропологию, которая получила свое концептуальное оформление в работах А. Н. Радищева и А. И. Галича.
Опираясь на естественнонаучное и философское знание, А. Н. Радищев (1749—1802) в соответствии с духом своего времени выводит проблему человека на центральное место. В своем философском трактате «О человеке, его смертности и бессмертии» он затрагивает вопросы онтологии, гносеологии, этики, эстетики, социальной философии, проблемы сущности человека. Он обращается к широкому кругу философской, художественной и естественнонаучной литературы, предлагая читателю поразмыслить о природе человека в не - догматизированной форме диалога между конкурирующими школами философской мысли того времени. А. Н. Радищев понимает человека как часть природы. Природу же он обосновывает предельно широко: это несотворенная, вечная и многообразная творческая сила, которой присущи различные формы движения в пространстве и времени. В качестве своеобразного «закона природы» выступает свобода — неотъемлемая часть человеческого существа. Анализируя человеческую природу в свете ее творческой силы, Радищев рассуждает о Боге и о деистическом «первотолчке», подчас допуская и пантеистическую интерпретацию понятий «природа» и «человек». Однако, поскольку спор между материализмом и деизмом для него еще не носил принципиального характера, его любознательность ограничивается опытом и здравым смыслом. Поставленные Радищевым вопросы окажут существенное влияние на новое поколение естествоиспытатетелей.
В качестве основного этического постулата Радищев выдвигает принцип перфекционизма. Согласно его представлениям, целью человека на земле является совершенствование. Этот принцип рассматривается им в этико-метафизическом ключе: совершенствование непрерывно осуществляется как в земной жизни, так и после смерти человека. Помимо прочего, в духе масонских идей самопознания и самосовершенствования человека Радищев выдвигает кармический закон причинно-следственной связи, именуемый им «законом на последование», который выражает принцип воздаяния за зло. Этот закон определяет будущее человека «соразмерно его житию». Этика совершенствования и гуманистический морализм А. Н. Радищева, облеченные в оригинальную литературно- философскую форму, имели огромный, резонанс в обществе и оказали непосредственное влияние на последующее развитие антропологической мысли.
Разделяя антропологические воззрения А. Н. Радищева, А. И. Галич (1783— 1848) сконцентрировал свое внимание на проблеме души. Душа имеет нетварное происхождение, она возникает в результате соединения с силами природы в момент рождения человека. Сущность души определяется смыслом, разумом и умом. Подробно раскрывая каждое понятие, философ приходит к выводу, что только ум соединяет в единое целое две первые силы души. Философия тождественна «человекознанию», поскольку только она способна раскрыть перед человеком его место и значение в мире .
Сходным пониманием философских задач отмечено и творчество А. И. Герцена (1812—1870). По Герцену, личность — главная ценность, живое и цельное существо. Она не есть некое сочетание двух разнородных стихий — духа и плоти. Герцен выводит в центр своих философских исканий преодоление дуализма и идею личности. Огромное влияние на общественную мысль оказали его философские сочинения «Дилетантизм в науке» (1842—1843) и «Письма об изучении природы» (1844—1845), где он анализирует взаимообусловленность философии и науки. Изучая естественные науки, Герцен приходит к выводу, что натуралисты без знания философии не смогут создать полноценную картину мира. Опыт есть только первая ступень в познании. Умозрение, основанное на опыте, — единственный путь познания действительности. Мыслитель полагает, что философия и естествознание взаимообусловлены и потенцируют развитие друг друга. Герцен глубоко анализирует материалистическую мысль начала XIX века. Он считает огромной ошибкой материалистов разделять мышление и природу, противопоставляя их друг другу как субъект и объект. Разум, понятый только в субъективном смысле, мешает естествоиспытателям понять единство человека и природы. Решить данное противоречие может только осознание идеи развития, которая еще не вполне понята учеными-натуралистами.
Философско-антропологические и религиозные воззрения Н. И. Пирогова
Хирург, плодовитый ученый, либеральный общественный деятель и проницательный педагог-гуманист снискал мировую славу еще при жизни . Вместе с тем о его последней книге, проникнутой философскими размышлениями, известно мало. В этой книге автор ставит цель объяснить читателю, как менялось его мировоззрение на протяжении жизни. В последние годы жизни Н. И. Пирогов (1810-1881) работал над сочинением «Вопросы жизни. Дневник врача», которое первоначально не предполагалось для широкой публики и получило признание врачей уже после его смерти. Данная книга представляет собой дневниковые записи ученого, где тот прослеживает все этапы становления своего мировоззрения. Книга писалась в последние два года жизни и представляет собой символическое духовное завещание, в котором Н. И. Пирогов предстал в необычном свете — как философ и религиозный мыслитель .
Принимаясь за свой дневник, Н. И. Пирогов сразу говорит о том, что не претендует на звание философа и пишет для себя . Необходимость таких записок он объясняет тем, что они позволяют быть более искренним с самим собой.
«Пиша, делаешься смелее с собой и притом не даешь мысли распускаться в разные стороны и бродить; мысль при записывании превращается в нитку и ловчее тянется из мозга, чем при размышлении, без письма» . И, безусловно, начиная такой нелегкий труд, ученый испытывает некоторую робость и сомнение. «Но способен ли я писать о себе для себя? Опять вопрос — что нужно для этого? Главное — откровенность с самим собой»32. Так, поставив для себя вопрос, он сразу же на него дает ответ, или, скорее, намечает путь познания своего мировоззрения. «Да где же моя автобиография? Но ведь я ее пишу для себя, и потому мне всего важнее уяснить себе самому,. что такое я, и потому уже проследить, насколько и каким образом фактическая жизнь способствовала сделать из меня, то, что я теперь, т. е. какими путями пришел я к моему теперешнему мировоззрению и к моим теперешним религиозным и нравственным убеждениям. Поэтому мне необходимо сначала уяснить самому себе, как я смотрю на окружающий меня мир, каким я кажусь себе, за кого я сам себя считаю, во что я верю, в чем сомневаюсь, что люблю и что ненавижу. Все мое прошедшее, все пережитое мной для меня интересно, однако же, настолько, сколько он может разъяснить мне весь процесс развития моего мировоззрения, моих религиозных убеждений и всего моего нравственного быта. Но, чтобы добиться этого результата в истории моей жизни, я должен не только припомнить себе все давно прошедшее время, а еще и стараться быть на каждом шагу откровенным с собой. И то, и другое не так легко»33. Исповедальность и искренность пронизывают всю книгу. Она стала настольной для нескольких поколений врачей и. естествоиспытателей.
Мировоззрение Н. И. Пирогова менялось несколько раз в течение жизни. «Не думаю, что кому-нибудь из мыслящих людей удалось в течение целой жизни руководствоваться одним и тем же мировоззрением; но полагаю, что вся 31 32 33 Там же. С. 78. Там же. С. 77. Там же. С. 122—123. умственная наша жизнь в конце концов сводится на выработку, хотя бы для домашнего обихода, какого-либо воззрения на мир, жизнь и себя самого» . Прожив довольно долгую жизнь, Н. И. Пирогов не раз менял мировоззрение: от первоначальной стихийной религиозности он приходит к последовательному позитивизму и материализму, затем, преодолев секулярную установку, вновь возвращается к религиозному миросозерцанию, соединенному с «биоцентрическим» пониманием мира.
Жизнь и деятельность Н. И . Пирогова богата событиями и представляет интерес не только для профессионалов. Она широко представлена в ряде исследований . Первоначальное воспитание Пирогов получил дома, позднее он поступил в частную школу ив 14 — в Университет (для этого ему пришлось прибавить себе два года, так как принимали тогда только тех, кому исполнилось 16 лет). Первые религиозные представления сформировались у него под влиянием) семьи. «И отец и мать проводили целые часы за молитвой, читая по требнику, псалтырю, часовнику и т. п. положенные молитвы, псалмы, акафисты и каноны; не пропускалась ни одна заутреня, всенощная и обедняв праздничные дни. Я должен был строго исполнять то же. Я помню, какого труда мне стоило осилить акафист Иисусу сладчайшему... Помню, как меня, полусонного, заспанного, одевали и водили к заутреням; не раз от усталости и ладанного чада в церкви у меня кружилась голова и меня выводили на свежий воздух. О соблюдении постов и постных недельных дней и говорить нечего» . Текстов Нового Завета Пирогов не знал, с ними он познакомится значительно позднее. «Евангелие в зеленом бархатом переплете с изображениями на эмали четырех евангелистов, закрытое серебряными застежками, стояло перед кивотом с образами. Мне его не читали ни дома, ни в школе. Иногда только я видел отца, читавшим из Евангелия во время молитвы, но потом оно закрывалось и ставилось снова под образа» . «Религия, и именно религия христианская, влияет на нравственность детей только двумя путями: вселяя в ребенка искреннюю любовь к богу, страх божий. Я не помню, как и в какой степени вселяли в меня любовь к богу, и уверен, что развитие этого благодатного чувства в душе ребенка не зависит от догматов и исповедания той или другой религии. Но если несомненно, что начало; премудрости есть, страх господень, то несомненно и то, что это начало мне было сообщено. Я почитал и боялся» . Поверхностные религиозные представления! оказали двойственное влияние на формирование мировоззрения Н: И. Пирогова. С одной стороны, «религиозное, весьма развитое, чувство не помешало разной нечисти пробраться в душу и загрязнить ее прежде, чем она окрепла»39. Будущий ученый пишет о периоде своей жизни от 12 до 14 лет, к которому относится знакомство с молодым писарем отца и- обожателем женского пола Огарковым: Тот показывал ему картинки с фривольными изображениями и рассказывал разные сальности, связанные с женщинами. С другой стороны, однажды попав в лоно христианского г миропонимания, он навсегда будет связан с ним, несмотря на ту бурную эволюцию взглядов, которую ему придется претерпеть. «Ведь не притворялся же я, совершая ежедневно умиленные молитвы, не смея и подумать о чем противном нашей обрядной вере и церкви! Нет, это было, я помню наверное, самое искренне и глубокое уважение ко всем таинствам веры и непритворное внешнее богопочитание»
Антропо-физиологическая модель человека в научных воззрениях И. М. Сеченова и И. П. Павлова
В советские годы взгляды И. М. Сеченова были незаслуженно искажены в еще большей степени: «Сеченов был не стихийным, а философски сознательным материалистом» . Далее исследователь приводит цитаты из трудов В. И. Ленина; который, с высоты диалектического материализма, подытожил мысли Сеченова.
По Ленину, последний даже «приветствовал революцию» . Попав однажды под идеологический пресс, И. М. Сеченов до сих пор остается превратно понятым на счет зачисления его в штат материалистов. Если и уместно говорить о нем как о материалисте, то только не в свете идеологии. Сеченов нигде не называет себя атеистом, неверующим в Бога и. т. д. Более того, говорить о его религиозных взглядах едва ли представляется возможным. Вопрос этот не рассматривается им в «Записках», не удалось найти его высказываний на этот счет и в переписке с друзьями. Однако не исключается возможность найти объяснение данной» неясности при знакомстве с рукописями ученого. Имеющаяся в настоящее время, литература о Сеченове не позволяет достоверно судить о его религиозных взглядах.
У Сеченова практически нет высказываний, на основании которых можно было сделать выводы о его причастности к материализму. Отсутствие емких высказываний и определений позволяют ему быть как бы «поверх схватки». По- видимому, он не был ни идеалистом, ни материалистом; его антропологические и. этические воззрения1 исходят из кабинета ученого-исследователя. Он искренне пытается дать анализ новым явлениям, однако совсем не претендует на знание окончательной истины, всегда подчеркивая первенство тайны человеческой природы. Ему чужд догматический стиль мышления как одного, так и другого лагеря идейных противников.
Своеобразное понимание взаимодействия человека и среды вылилось у И. М. Сеченова в представлениях о свободе и не-свободе, которые развиты им в статье «Учение о не-свободе воли с практической стороны». В ней И. М. Сеченов наиболее полно высказывается в отношении этических проблем.
Так, Сеченов живо поддержал «Антропологический принцип» Н. Г. Чернышевского, однако это совсем не значит, что он полностью разделял взгляды писателя. Чернышевский радушно откликнулся на «Рефлексы головного мозга» и даже вывел Сеченова в качестве прототипа одного из главных героев, своего романа «Что делать?». В литературоведении считается, что образ Кирсанова» списан с Сеченова. Догадывались об этом и современники; Чернышевский отмалчивался относительно этого вопроса. Сам Сеченов «хмурился, когда разговор заходил о его причастности к образу Кирсанова и тоже категорически, отрицал эту причастность» . Однако из воспоминаний-современников известно, что в романе выведен не только Сеченов, но целый любовный треугольник, одним; углом которого был и Сеченов. Вся эта история любопытна еще и в том смысле, что она оголяет срез внутренних отношений, благодаря которым становится ясным особенность научного интеллектуализма во второй половине XIX века.
Однажды в бытность петербургского профессорства ученого в лабораторию Сеченова зашли две молодые девушки-студентки медицинских курсов и предложили свою помощь в лаборатории. Сеченов с радостью нашел для них работу. Одна из девушек была Мария Александровна Обручева (впоследствии станет музой и женой Сеченова), другая оказалась ее подругой Надеждой Сусловой, сестрой той самой Аполинарии Сусловой, которая вскружила голову Ф. М. Достоевскому и впоследствии стала женой В. В. Розанова. Сама же Надежда станет супругой легендарного Эрисмана. С Марией Обручевой произошел авантюрный случай, который и послужил прообразом сюжета романа «Что делать?». Она очень хотела вырваться из отчего дома и посвятить себя научной карьере, что только-только стало тогда возможным благодаря указу царя о разрешении обучаться в университетах женщинам. Родители не хотели отпускать дочь в Петербург, а потому она решилась на побег. В этом ей способствовал ее брат — молодой офицер и его друг П. Боков, который, в свою очередь, был другом и восторженным почитателем Чернышевского. Сам Чернышевский, несомненно, знал все подробности этого плана. План заключался в следующем: Боков делает предложение Обручевой, они заключают фиктивный брак, и он вывозит ее в Петербург. Об этом, по всей видимости, знал и Сеченов, но на тот момент любовное чувство еще не вспыхнуло в его груди. Полностью осуществив задуманное, молодые люди долгие годы поддерживали дружеские отношения, вплоть до того момента, пока не стали развиваться отношения между Марией Александровной и Иваном Михайловичем — отношения запутанные и мучительные для обоих. Этот-то любовный треугольник и вывел в своем романе Чернышевский. Сеченов «стал» Кирсановым, Обручева — Верой Павловной, П. Боков — Лопуховым.
И. М. Сеченов, наряду с Н. Г. Чернышевским, является родоначальником русской научно-философской антропологии. Расцвет естествознания в России достигает своего пика к середине XIX века. «Научная мысль прочно входит в умственный обиход русского общества, сделавшись непременным атрибутом «передового человека» . Такими «передовыми людьми» для своей эпохи явились Н. Г. Чернышевский и И. М. Сеченов. Мыслителей сближает ряд идейно- мировоззренческих позиций: идея естественности и единства человеческой природы и идея о не-свободе воли.
Чернышевский утверждает, что «принципом философского воззрения на человеческую жизнь со всеми ее феноменами служит выработанная естественными науками идея о единстве человеческого организма; наблюдениями физиологов, зоологов и медиков отстранена всякая мысль о дуализме человека.., а философия прибавляет, что если бы человек имел, кроме реальной своей натуры, другую натуру, то эта другая натура непременно обнаружилась бы в чем-нибудь, и так как она не обнаруживается ни в чем, так как все происходящее и проявляющееся в человеке происходит по одной реальной его натуре, то другой- натуры в нем нет» .
Естествознание и антропология в научно-философских трудах И. И. Мечникова
Илья Ильич Мечников (1845-1916) родился в 1845 году. В 1864 году окончил Харьковский университет. В 1870—1882 годах стал профессором Новороссийского университета в Одессе . Совместно с Н. Ф. Гамалея в 1886 г. организовал в Одессе первую в России бактериологическую станцию. С 1888. г. работал в Пастеровском институте в Париже.
Предупреждение болезней всегда было одной из главнейших забот человека, и потому вопрос о невосприимчивости веками занимал умы. Уже дикарями было замечено, что невосприимчивость к змеиному яду может наступать как после легкого укуса змеи, так и благодаря прикладыванию к пораженной коже снадобья, в которое входит змеиный яд. В народе было также давно известно, что соприкосновение поцарапанных рук с оспенной пустулой коровы предохраняет от человеческой оспы. На этих данных Дженнер основал свой метод противооспенных прививок. Последние, в свою очередь, внушили Пастеру мысль о противомикробных прививках. Убедившись в том, что прежде очень вирулентные культуры куриной холеры стали с возрастом безвредными, он спросил себя: не предохранительны ли они, и ему удалось экспериментально доказать это. В свою очередь, это привело Пастера к принципу ослабления: вируса и к предохранительным прививкам ослабленными микробами. Тогда для него возник вопрос о механизме невосприимчивости. Первые теории, высказанные на этот счет, были чисто гуморальными. Пастер предполагал, что невосприимчивость зависит от поглощения предохраняющими микробами некоторых питательных веществ из соков организма. Он думал, что отсутствие этих веществ, недостаточно быстро восстанавливаемых, мешает развитию микробов, позднее попадающих в организм. Шово, напротив, думал, что невосприимчивость зависит от присутствия в соках неких веществ, мешающих развитию микробов. Теории эти могли быть применены в известных частных случаях, но не могли дать общего объяснения явлению.
Другие теории хотя и приписывали активную роль самому организму, но также не могли выяснить механизма невосприимчивости. Это было связано с тем, что в науке того времени не хватало двух существенных элементов знания, а1 именно: понятия об изменениях, претерпеваемых организмом во время» иммунизации, и сведений о судьбе микробов в невосприимчивом организме. Хотя ученые наблюдали исчезновение микробов внутри выздоравливающего или невосприимчивого животного и видели воспалительную реакцию организма во время иммунизации, они давно уже находили микробов, заключенных внутри белых гнойных кровяных шариков, — однако этим фактам давали или неверное истолкование, или не могли установить причинной связи между ними, потому что наблюдали их исключительно в сложном организме высших животных. Менее легко поддающиеся контролю гуморальные теории казались более общими, и поэтому их легче принимали. Таково было состояние вопроса об иммунитете, когда И. И. Мечников в качестве натуралиста занялся им. Жизнь одноклеточных существ и низших многоклеточных во всей их простоте была ему хорошо известна; он знал их способ защиты путем поглощения и внутриклеточного пищеварения. Близкое знакомство с этими явлениями, легко наблюдаемыми в простой клетке, позволяло ему легче разобраться в сложном организме высших существ. Мечникову удалось открыть причинную связь, существующую между различными факторами, которые ранее были уже известны ученым. Он показал, что невосприимчивость становится возможной именно благодаря совокупности этих факторов, т. е. воспаления, поглощения клетками живых и вирулентных микробов и их уничтожения путем внутриклеточного пищеварения. Он также показал, что как в естественном, так и в искусственном иммунитете имеется лишь один постоянный элемент, а именно — фагоцитоз.
Распространение и важная роль этого фактора, присущего всему животному царству, доказывали основательность и общее значение фагоцитарного учения об иммунитете. В 1900 году Илья Ильич представил парижскому международному конгрессу итог своих исследований и дал последнее сражение своим противникам. Затем, убежденный в прочности своих выводов, он приступил к редакции сочинения «Об иммунитете в заразных болезнях». В нем он подводил итоги своих исследований за период около двадцати лет и устанавливал, окончательно формулируя, свое учение об иммунитете, основанное на сравнительном наблюдении механизма явления и его эволюции на всех ступенях животного царства; в нем он рассказывал о пережитой борьбе, разбирал возражения, сделанные против его учения; излагал теории иммунитета, выдвинутые другими учеными, и давал общий очерк современного состояния вопроса. Сочинение это — живая картина научной деятельности Ильи Ильича.
Немало потрудился И. И. Мечников и на философском поприще. С юных лет его занимал вопрос о гармонии и дисгармонии человеческой природы. Начиная с юношеских лет, он начал писать очерки на эти темы. В первом очерке, озаглавленном «Воспитание с антропологической точки зрения» («Вестник Европы», 1871), пессимистически настроенный и еще очень молодой автор развивает мысль о том, что человеческий организм устроен настолько дурно, что приспособление его к окружающим условиям является чрезвычайно трудным или даже вовсе невозможным. Это несоответствие особенно резко проявляется в детском организме. Та же мысль развивается и в статье «Возраст вступления в брак» («Вестник Европы», 1872). В ней отмечается дисгармония в развитии функций, связанных с половой зрелостью и с брачной жизнью. Половая зрелость наступает значительно раньше, чем готовность к браку и социальная зрелость, и это несоответствие влечет целый ряд тяжелых последствий и противоречий. Выводы первых двух очерков о несообразности человеческой организации обобщаются в статье «Очерк воззрения на человеческую природу» («Вестник Европы», 1877), в котором констатируется, что последняя устроена настолько скверно, что, в( сущности, жить не стоит. С другой стороны, к тому же выводу приводит и очерк «Борьба за существование в обширном смысле» («Вестник Европы», 1876). В нем развивается мысль о том, что победа в этой борьбе достается вовсе не высшем представителям человечества, а наиболее практичным- людям, не стесняющимся в средствах.
Похожие диссертации на Этико-антропологические воззрения русских физиологов второй половины XIX века
