Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эстетические взгляды В.В. Стасова в контексте русского искусства и эстетики XIX века 15
1.1. Становление национального направления в историко- художественном процессе XIX века 15
1.2. Формирование эстетических взглядов В.В. Стасова ... 41
Глава 2. Национальная самобытность искусства - "корневая" проблема эстетических воззрений В.В. Стасова ... 59
2.1. Стасов В.В. о некоторых аспектах национального направления в западноевропейском искусстве XIX века 59
2.2. Основы национальной самобытности русского искусства 73
2.3. Творческая индивидуальность как выражение национального своеобразия в искусстве 100
Заключение 117
Библиографический список использованной литературы... 122
- Формирование эстетических взглядов В.В. Стасова
- Стасов В.В. о некоторых аспектах национального направления в западноевропейском искусстве XIX века
- Основы национальной самобытности русского искусства
- Творческая индивидуальность как выражение национального своеобразия в искусстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Проблема национальной самобытности искусства становится одной из ключевых в современной эстетике. Это очень показательно для нашего времени, когда широкомасштабные процессы экономической и политической интеграции размывают этнокультурные границы, создавая как возможность новых культурных синтезов, так и разрушительных тенденций.
Именно сейчас, когда мир переживает период глобальных социальных и культурных изменений, период всеобщей глобализации, собственно говоря, и возникает потребность в своеобразном осознании себя в мировой культуре, определении в ней своего места, в том числе и путем осмысления своего исторического прошлого. Речь идет о глубине нашей «культурной памяти», ибо «те культуры, которые не помнят своего прошлого, имеют столь же мало шансов, как, впрочем, и вкуса, серьезно строить свои отношения с будущим».1 В этой связи, представляется актуальным обращение к трудам выдающегося художественного критика XIX века В.В. Стасова (1824-1906). Национальная самобытность искусства была не только пафосом всей критической деятельности Стасова, но и по существу, основой его эстетической программы.
Русский критик задавался вопросами, которые и сегодня встают перед современной культурой, - какова цена отказа искусства от своих национальных корней и традиций и нет ли опасности в искусственном «переливании художественных соков из одной цивилизации в другую». Стасов доказывал, что всякое искусство бессильно, если оно не покоится на национальных корнях и из них не исходит. «Для того чтоб порождать плоды здоровые и прочные, искусство, подобно растениям, нуждается только в соках своей родной почвы. Самая могущественная пища для искусства, это -
1 Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности. М, 1999, стр. 7
воображение народных масс, народные верования, человеческое потрясенное чувство».1 При этом он имел ввиду глубинное знание жизни народа, его истории, его национального характера. Без этого национальная самобытность искусства, по словам Стасова, превращается в этнографию, где национальная жизнь отражается только с внешней стороны.
Будучи глубоким знатоком русского и западноевропейского искусства, Стасов в его анализе и оценке неизменно обращался к проблеме национальности. Он утверждал, что все великое в искусстве любой страны есть истинно национальное. Развитие национального самобытного искусства других стран и народов интересовало его не меньше, чем развитие русского искусства. Он с воодушевлением говорил о созданиях «народного духа», «будь они не только русские, но и какие угодно, немецкие, французские, чукотские, калмыцкие».2 Современники Стасова отмечали, что: «этот русский, любящий всей душой свой народ, сохранил у себя столь же много любви к чужому народу». Эту сторону Стасова подчеркнул И.И. Толстой в статье «Цельная личность», где он писал: «Владимир Васильевич, прежде всего, любил страстно Россию и все русское, любил самобытное и оригинальное в России... Но его... страстная любовь ко всему русскому не мешала ему любить других. Напротив, его благородный ум и его любящее сердце заставляли его желать другим всего того, чего он желал себе и своему племени: он хотел, чтобы поляк был и оставался поляком, дорожил своим польским так же, как он дорожил своим русским. Он жалел, что вотяки или мордвины забывают свои племенные особенности, меняют свои костюмы на русские, забывают свои песни и мелодии».
По мнению Стасова, каждый народ, какое бы малое место он ни занимал в мировом пространстве, должен иметь свою национальную культуру, достойную уважения к ней и внимательного ее изучения. В своих статьях и крупных обобщающих работах Стасов не только представил
1 Стасов В.В., Избранные сочинения в 3-х тт., М., 1952, т.З, стр.491
2 Стасов В.В., Поли. собр. соч., СПб., 1894, т.1, отд.1, стр.284
3 Незабвенному В.В. Стасову. Сборник воспоминаний. СПб., [1910], стр. 83, 19
русское искусство как самостоятельное явление, но и выступал в качестве глубокого исследователя зарубежного искусства, выявляя самобытные тенденции его развития.
Русский критик был чужд национальной ограниченности и замечал, что культура немало приобретает от притока художественной классичности. Он выразил свои взгляды по данному вопросу в статье «Выставка в обществе поощрения художества» (1886), где писал: «Неужели для того, чтобы сохранить свою национальность, надо отступать от других? Никогда.... Но только не надо жертвовать, своею собственной национальностью в честь других».1 Созвучно Стасову звучат мысли Достоевского, высказанные им в 1862 году в статье «Два лагеря теоретиков»: «Ведь тогда только и можем мы хлопотать об общечеловеческом, когда разовьем: в себе национальное... Прежде чем понять общечеловеческие интересы, надобно усвоить себе хорошо национальные».2
Проблема национальной самобытности искусства, в глубокой и оригинальной интерпретации В.В. Стасова, представляет несомненную актуальность. Ведь то, о чем писал Стасов, приобретает особый смысл сегодня во времена всемирной глобализации и интеграции, когда в культуре очевидна тенденция к универсализации и, как следствие, к утрате национальной специфики. Современный русский философ > Панарин А.С. обозначил эту тенденцию, как «бездомную чувственность» тех, «кто спешил сбросить с себя национальные одежды, смыть знаки особой культурной принадлежности... Ибо одно дело - сбросить свои обветшавшие одежды в ожидании более нового костюма, другое - сбросить их, чтобы остаться гольем, презираемым и отвергнутым. А ведь именно это сегодня происходит с теми, кто поспешил отказаться от своей национальной традиции...».3
Представленная в диссертации стасовская концепция национальной самобытности искусства содержит богатый материал, часто полемически
1 Стасов В.В., Поли. собр. соч., т.1, отд.2, стр.761-768
2 Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч. M.-JI, 1930, т. 13, стр. 237
3 Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2002, стр. 328
острый, но теоретически и практически значимый, который анализируется в данной работе.
Степень разработанности проблемы.
Основным материалом для данного исследования послужили, прежде всего, фундаментальные работы В.В. Стасова, его многочисленные статьи, обзоры, объемная переписка с деятелями русской культуры.
Осмысление основ стасовской эстетической концепции началось еще в дореволюционный период, через несколько лет после ухода Стасова из жизни. Из существующих исследований и литературных источников о В.В. Стасове, написанных в этот период, представляет интерес сборник статей «Незабвенному Владимиру Васильевичу Стасову» [1910],1 составленный из воспоминаний друзей-современников и дающий представление о широте и многогранности деятельности критика.
В 1927 году вышел очерк о жизни и деятельности Стасова, написанный Влад. Карениным (настоящее имя - В.Д. Комарова-Стасова). В.Д. Комаровой-Стасовой, принадлежит исключительная заслуга в изучении жизни и творчества В.В. Стасова, в публикации его эпистолярного наследия. Принципиальное значение имело то, что В.Д. Комарова-Стасова опубликовала в очерке письма Стасова, характеризующие и его глубокий. интерес и, что особенно важно, его глубокие познания в области древнего искусства, в большей степени, конечно, древнерусского искусства, древнерусской художественной традиции.
1930-е годы отмечены первыми результатами научной разработки стасовского наследия, научной публикацией его основных трудов. В «Комментариях к Избранным сочинениям В.В.Стасова»3 (автор С.Н. Гольдштейн) использован богатый архивный материал, труды Стасова -историка искусства и художественного критика - впервые рассмотрены в
1 Незабвенному В.В. Стасову. Сборник воспоминаний, СПб, [1910]
2 Каренин В. Владимир Стасов. Очерк его жизни и деятельности, ч.1 - П. Л., 1927
3 Гольдштейн С.Н. Комментарии к Избранным сочинениям В.В. Стасова. M.-JL, 1938
широком историческом и искусствоведческом контексте. Важными с точки зрения общей характеристики творческой личности Стасова были появившиеся в 1940 - нач. 1950-х гг. работы А.К. Лебедева, Ю.В. Келдыша, B.C. Кеменова, А.С. Оголевец.1
В 1953 году были написаны две диссертации, в которых предпринята попытка проблемного анализа наследия Стасова. Автором одной из них, Ф.Т. Зиннуровым, анализируются эстетические воззрения Стасова, выясняются источники их формирования. Автор другой, искусствовед А.И. Зотов, проводит исследование в области историографии русского искусства второй половины XIX века на основе сравнительного анализа трудов В.В Стасова и Ф.И. Буслаева. Но в этих работах, с учетом времени их написания, анализ и оценка деятельности Стасова в ряде случаев, сегодня, выглядит несколько ограниченной.
Анализу идейных источников деятельности Стасова, ее связи с историческими событиями общественной жизни России, посвящены книги Е.Д. Суворовой и А.П. Маркевич. В данных работах Стасов представлен как выдающийся выразитель идей русской общественной мысли в области художественно-музыкальной критики.
Что касается концептуальных аспектов творчества Стасова, следует отметить книгу Т.Н. Ливановой «Стасов и русская классическая опера»4, автор которой соотносит внутреннюю творческую установку выдающегося русского художественного критика, с объективными потребностями эпохи, с
1 Лебедев А.К., В.В. Стасов 1824-1906. М.-Л., 1944; Келдыш Ю.В., В.В. Стасов -
пламенный трибун русского искусства, М., 1949; Кеменов B.C., Стасов и русское
искусство, 1951; Оголевец А.С., В.В. Стасов /Музыкально-критическая деятельность/. М.,
1956
2 См.: Зиннуров Ф.А. Эстетические воззрения В.В. Стасова.//Диссертация на соиск. уч. ст.
канд. филос. наук. М., 1953. Зотов АИ. Основные течения в историографии русского
искусства П-ой половины XIX века. В.В. Стасов и Ф.И. Буслаев. // Диссертация на соиск.
уч. ст. канд. искусств, наук. М.,1953.
Суворова Е.Д., В.В. Стасов и русская передовая общественная мысль. Л., 1956; Маркевич А.П., Стасов. Гражданин, критик, демократ. Киев, 1969 4 Ливанова Т.Н. Стасов и русская классическая опера. М, 1957
задачами отечественной культуры и с общеевропейскими социальными и духовными процессами.
Одной из замечательнейших вех в жизни Стасова было пребывание за границей, где он имел возможность широко и глубоко изучить европейское искусство, критически осмыслить свои впечатления и наблюдения. Следует отметить в связи с этим, статью «В.В. Стасов в письмах к родным (1844-1859)» Д.Е. Аркина и Ю.В. Келдыша, которые ввели «годы странствий» молодого Стасова в определенный культурный контекст. Эта работа написана видными специалистами по изобразительному искусству и музыке, что обеспечило целостный культурологический подход к рассмотрению материала и позволило выявить, хотя бы на уровне первоначальных формулировок ряд факторов, определивших тип творческой личности Стасова. Эта традиция совместного изучения жизни и творчества Стасова была затем плодотворно продолжена А.К. Лебедевым и А.В. Солодовниковым.1
Позднее, в 1984 году, В. Кисунько, в диссертации «Итальянские годы (1851-1854) в формировании историко-художественных и художественно-критических взглядов В.В. Стасова», также анализирует «годы странствий» Стасова. В работе рассматриваются стасовские представления об историко-художественном процессе, показывается, как формировался «историзм стасовских историко-художественных воззрений, который лег в основу его концепции реализма». Этому же автору принадлежит статья - «В.В. Стасов: программа реализма и эстетизация среды»,3 где рассмотрена проблема изучения Стасовым вопроса об эстетизации среды обитания человека и ее роли в воспитании «художественного чувства». Проблема воспитания
1 Лебедев А.К., Солодовников А.В., В.В. Стасов (1824-1906) Жизнь и творчество. М.,1966;
Лебедев А.К., Солодовников А.В., В.В. Стасов. М.,1982
2 Кисунько В.Г. Итальянские годы (1851-1854) в формировании историко-
художественных и художественно-критических взглядов В.В. Стасова./ Автореф.
диссертации кандидата искусствоведения /ВНИИ искусствознания. М.,1984, стр.16
3 Кисунько В.Г. В.В. Стасов: программа реализма и эстетизация среды // Декорат.
искусство СССР, 1974, № 1 с.34-35,40-41
эстетического вкуса была поставлена также в диссертации Г.С. Дорошенко. В этом плане можно отметить книгу О.Д. Голубевой, где освещается библиотечная деятельность Стасова и ее роль в формировании умонастроения деятелей русской культуры XIX века.
К 150-летию со дня рождения Стасова, в 1974 году, вышел ряд публикаций, в которых рассматриваются различные стороны его творческой деятельности и дается их анализ,3 в основном, - искусствоведческий.
С точки зрения! темы диссертации, внимания заслуживает книга Образцова Г.А. «Эстетика В.В. Стасова и развитие русского национально-реалистического искусства».4 В ней автор показывает, как художественная критика Стасова способствовала утверждению национальности и реализма в искусстве и сближению теории искусства и эстетики с художественной практикой России второй половины XIX века. Также в книге указывается на «первооткрывательство» Стасова в решении сложной проблемы: как и в чем проявлялись национальные черты русского искусства. В то же время, сама эта проблема видится автору через призму отношения в основном к творчеству художников-передвижников и художников «Мира искусства», тогда как у Стасова она представлена в более широком художественном контексте, который нуждается в собственно эстетическом осмыслении и обобщении.
Эстетические взгляды Стасова рассматриваются в публикациях В.В. Ванслова,5 где они характеризуются с точки зрения обобщения
Дорошенко Г.С. Проблема воспитания эстетического вкуса народа в трудах В.В. Стасова./Диссертация на соиск. уч. ст. канд. филос. наук. М., 1969
2 Голубева О. Д. Стасов В.В./Российская национальная библиотека. Спб., 1995
3 Плотников В.И. В.В. Стасов и некоторые вопросы национального художественного
наследия. В кн.: Проблемы развития русского искусства, 1974, вып.б, стр.59-65;
Кириченко Е. В.В. Стасов - архитектурный критик. //Архитектура СССР, 1974, №5,
стр.59-62; Белоненко А. Стасов о древнерусской музыке. // Сов. музыка, 1974, №7, стр.64-
72
4 Образцов Г.А. Эстетика В.В. Стасова и развитие русского национально -
реалистического искусства. Л., 1975
Ванслов В.В. Стасов В.В. В кн.: История эстетической мысли, т.4, М.,1987; Ванслов В.В. Эстетические взгляды Стасова и художников передвижников. В кн.: Ванслов В.В. Эстетика. Искусство. Искусствознание. М., 1983
творческой практики, прежде всего, художников-передвижников. В контексте анализа проблемы национальной самобытности искусства, с точки зрения обращения Стасова к корням и истокам искусства, интересна статья В.В. Шалеева,1 в которой рассматривается археологическая деятельность Стасова - искусствоведа.
Из последних публикаций, касающихся творческого наследия Стасова, необходимо отметить книгу B.IL Крутоуса «Диалог через столетие»,2 один из параграфов которой посвящен В.В. Стасову. В ней автор дает анализ работы Стасова «Искусство ХГХ века». Обозначая общую позицию критика как просветительский рационализм, автор указывает на ее «известную ограниченность» и «упрощенность». Вступая в своеобразный диалог с критиком, автор особое внимание уделяет отношению Стасова к новым, нереалистическим течениям в искусстве конца ХГХ века и показывает, что прогноз «маститого русского критика» относительно этих течений не подтвердился, ибо в XX столетии «рядом с классическим (реалистическим прежде всего) искусством в острейшей борьбе утвердилось, завоевало себе место под солнцем неклассическое искусство...(модернизм, постмодернизм... )».3
В этой связи в диссертации обращается внимание и на статью К.П. Дубинской, вышедшую в 1970 году, «Стасов об импрессионизме»,4 автор которой рассматривает отношение великого критика к данному направлению в искусстве и показывает, что он не был односторонним в его оценке. «Русский критик со свойственной ему непримиримостью рассмотрел не только негативную сторону нового течения - отсутствие социально значимого содержания, но убедительно показал причину обаяния его».5
1 Шалеев В.В. К истории начальных шагов изучения искусства Ванского царства (В.В.
Стасов и А.С. Уваров) // Российская археология. 1996, №3, стр. 203-210
2 Крутоус В.П. В.В. Стасов: искусство может быть только реалистическим - или пусть его
не будет вовсе. В кн.: Диалог через столетие. М, 2000
3 там же, стр. 156
4 Дубинская К.П., В.В.Стасов об импрессионизме. В кн.: Философские исследования.
Минск, 1970, с. 143-149
5 там же, с. 148
Диссертант касается этого вопроса только в той степени, в какой он имеет отношение к основной проблеме исследования.
Обзор работ по теме диссертации позволяет заключить, что, несмотря на серьезное изучение стасовского наследия на протяжении длительного времени, проблема национальной самобытности искусства в эстетике Стасова обстоятельной разработки не получила. В то время как она заслуживает пристального внимания как с точки зрения ее значимости для самого русского критика («корневая» проблема), так ив плане ее эстетического «звучания» в контексте современных тенденций художественной жизни России.
Автор диссертации бесспорно учитывает, что в современной литературе имеются разные, в том числе и критические оценки стасовского наследия. Во многом это определяется как сложностью и многогранностью фигуры самого русского критика, так и яркой полемичностью его суждений об искусстве, категоричностью некоторых его оценок.
Цель и задачи исследования.
Учитывая степень разработанности проблемы, характер имеющихся исследований, а также потребность в углубленном рассмотрении эстетической концепции Стасова с позиций актуальности обращения к проблеме национального в современной культуре, в диссертации ставится цель - дать эстетическое осмысление и обобщение проблемы национальной самобытности искусства в эстетике В .В. Стасова, представить ее в виде целостной концепции.
Для достижения поставленной цели в работе ставится ряд конкретных задач:
- определить подход Стасова В.В. к эстетической проблематике, его методологические позиции в исследовании проблем искусства;
представить в русле общей тенденции «историзма» проблему национальной самобытности искусства, являющуюся одной из центральных проблем эстетической мысли России XIX века.
проследить становление критических взглядов В.В. Стасова и последовательность формирования его эстетической позиции в контексте русского искусства и эстетики XIX века;
раскрыть проблему национальной самобытности искусства, как "корневую" в эстетических воззрениях В.В. Стасова;
осуществить анализ основ национальной самобытности русского искусства и некоторых аспектов национального направления в западноевропейском искусстве XIX. века с точки зрения взглядов Стасова на данную проблему;
рассмотреть стасовское понимание творческой индивидуальности и художественного новаторства в аспекте выражения национального своеобразия в искусстве.
Методологическая основа исследования.
В соответствии с целью и задачами работы диссертантом определена методологическая основа исследования. Автор опирается на принцип историзма, предполагающий конкретно-исторический подход к анализу исследуемого материала, а также выявление историко-культурологических факторов и тенденций, в русле которых развивалась русская эстетическая мысль XIX века и сформировались эстетические взгляды В.В. Стасова. Автор использовал также теоретические работы отечественных исследователей по философии, эстетике, искусствоведению, имеющие отношение к поставленной проблеме.
Научная новизна исследования связана, прежде всего, с новизной поставленной цели: представление и анализ проблемы национальной самобытности искусства, как «корневой» в. эстетических воззрениях В.В.
Стасова. В такой постановке данная проблема впервые становится предметом специального эстетического анализа.
В процессе исследования получены следующие конкретные результаты:
аргументировано центральное место проблемы национальной самобытности искусства в эстетической концепции В.В. Стасова;
определена идейно-эстетическая установка В.В. Стасова, которая явилась основанием для его анализа как европейского, так и русского искусства; -реконструированы взгляды В.В. Стасова на специфику национального искусства;
представлены подходы В.В. Стасова к анализу национального направления в западноевропейском искусстве XIX века;
- проанализированы взгляды В.В. Стасова на основы национальной
самобытности русского искусства с точки зрения его включенности в
традицию русской культуры.
Научно-практическая значимость исследования.
Данная диссертация представляет собой необходимый шаг на пути дальнейшего всестороннего эстетического осмысления критического наследия В.В: Стасова в его значимости и жизнеспособности в современной социокультурной ситуации.
Результаты диссертационного исследования могут способствовать росту научного интереса к проблеме «национального» в современной эстетике и культурологии.
Осмысление аналитической платформы Стасова по проблеме национальной самобытности искусства и полученные результаты и выводы могут быть использованы в научных исследованиях и прогностических моделях социокультурных процессов, при составлении учебно-образовательных программ по эстетике, теории культуры, искусствоведению,
программ спецкурсов по данной проблематике, при подготовке методической литературы.
Ряд выводов и положений диссертации может быть использован для разработки практических рекомендаций по вопросам современной культурной политики.
Структура диссертационной работы определена целью исследования и необходимостью выполнения вытекающих из нее более конкретных задач. Диссертация состоит из введения, двух основных глав, заключения и библиографического списка литературы.
Формирование эстетических взглядов В.В. Стасова
Характеризуя творческую личность Стасова, нужно отметить, что всегда и во всем он оставался вполне самобытным. При этом он никогда не боялся открыто высказать свое мнение, не считаясь ни с числом, ни с силой своих противников.
Всю свою жизнь Стасов был горячим борцом за национальное и реалистическое направление в искусстве. Чтобы понять, уточняет Новицкий, каково было положение такого борца в то время, когда он выступил на этом поприще, достаточно вспомнить, как относилось тогда ко всему национальному русское общество. В качестве примера А.П. Новицкий приводит опыт автора русского гимна А.О. Львова: «когда государь поручил Львову составить народный гимн, то тот долго колебался в выборе характера музыки. Первая мысль его была написать гимн в чисто народном духе; но сознание, что общество настолько чуждо понимания такого произведения, что подобный гимн неминуемо провалится и тем надолго отдалит русский народ от всякого подобия национальной музыки, привело его к решению идти на компромисс и написать гимн в стиле вполне понятном современному обществу, но, в то же время, насколько возможно, ввести туда национальные черты.»1
И, только где-то из глубины, как пишет Новицкий, - начинает пробиваться струя нового течения, еще совсем слабая, еле слышная, так как ее давили сверху авторитетные светила, затем, это движение охватывает всю художественную молодежь, особенно сильно проявляясь в живописи и музыке. В живописи его кульминацией становится известный протест четьгонадцати, отказавшихся писать заданную программу на медаль; в музыке выступили Даргомыжский, Мусоргский, Балакирев, Кюи, Римский-Корсаков и другие.
Молодым талантам нужна была сильная поддержка, нужно было, чтобы кто-нибудь обратил на них внимание публики, указал на них, - тогда они сами могли уже увлечь за собой публику. Таковым стал Стасов. «Недаром его прозвали в шутку иерихонскою трубою. Но в этом прозвище, помимо воли авторов, оказался действительный и глубокий смысл, которого они, конечно, и не подозревали, он был именно тою иерихонскою трубою, от которой рухнули стены, преграждавшие путь всему юному, светлому и национальному».1
Жизнь В.В. Стасова (1824-1906) поистине символична. «Он родился за год до восстания декабристов и умер через год после первой русской революции».2 Его имя связано с огромным периодом русского и западноевропейского искусства. И прежде всего, как верно заметил В. Каренин, Стасов сыграл громадную роль тем, что «открывал всем глаза и Золи» для признания ценности национального самобытного искусства. «Стасов сделал для русского искусства: живописи, ваяния, зодчества и музыки то же, что Белинский для русской литературы. Как нужен был «неистовый Виссарион», чтобы научить русскую читающую публику сознательно ценить Пушкина и Лермонтова, Грибоедова и Гоголя, так нужен был «неистовый» Стасов - «Труба Иерихонская», «Вавило Барабанов», «Тромбон русского искусства», «Критик Громогласов» (как его некогда называли враги), чтобы пробудить в этой безучастной к своему искусству публике интерес к нему, чтобы объяснить ей значение Глинки и Даргомыжского, Балакирева, Римского-Корсакова, Бородина, Мусоргского, Кюи - словом, всей новой музыкальной русской школы; значение Александра Иванова, Федотова, Перова, Ге, Крамского, - всех «передвижников»; Репина, Антокольского и Верещагина, Шварца и Сурикова, всех тех, кем мы теперь гордимся перед Европой».
Выступления Стасова на критическом поприще отличала доказательность и точная аргументация, но одновременно он очень чутко относился к своим оппонентам и их опровержения строил на развернутом представлении их позиции. Отсюда вытекает внутренняя полемичность стасовских статей об искусстве, в которых, тем не менее, он последовательно ш убежденно, с решительностью и прямотой отстаивал собственную позицию. В этом смысле он отличался бескомпромиссностью и не терпел в оценках невнятности, «золотой середины». Его оппонентами были как известные критики газеты «Новое время» (редактором которой был А. Суворин), М. Иванов, В. Буренин, П. Боборыкин и др., так и деятели культуры: Салтыков-Щедрин, И. Тургенев, П. Чайковский, С. Дягилев и др. Различные аспекты этой полемики рассматривались исследователями Стасова. Нас в данном случае интересует, что в этой полемике определялись и уточнялись основные принципы стасовской концепции национальной самобытности искусства.
Будучи убежденным поклонником русского искусства и до бесконечности любя 4 его, Стасов так же сильно интересовался и всяким чужим, но «своеобразным и характерным национальным стилем», изучал и анализировал его. Сам Стасов о своих патриотических чувствах в письме к Репину писал следующее: «Знаете, я смею признаться - русские мне всех: ближе, мне всех дороже. «Какой вздор!» - закричите Вы мне гневно, да вместе с Вами и множество других людей! «Как так, лучше и дороже всех людей?! - Да разве ты, дурак этакий, спятил совсем и больше не знаешь, что такое Гейне и Шекспир, Бетховен и Гомер, Лист и Шопен, Менцель, Курбе, Дон-Кихот». Нет, нет, отвечу я, никого из настоящих моих я не разлюбил и не понизил у себя в мозгу, но как там ни есть, а все-таки русское искусство... первое и дальше всех идет, и по нем я всего больше безумствовал, безумствую и буду безумствовать. Наши люди всех тех увидели, уразумели, поняли, схватили и глотают и питаются ими, а те люди и не знали, и не знают, и не будут долгие столетия знать наших людей и, бог знает, поймут их когда-нибудь на свете? Значит, кто же выше, кто же богаче, в чью сторону весы мира перевесят? В чью сторону, как не в ту, где на вершине стоят Лев Великий и Герцен чудный?.. Вот я и торжествую и праздную за нашу землю и наших людей!».
Стасов В.В. о некоторых аспектах национального направления в западноевропейском искусстве XIX века
Характерной чертой критической деятельности Стасова является то, что он с самого ее начала воспринимал формы современного ему искусства как многообразие. Он ощущал и постигал за динамикой смены и смешения стилей и явлений глубокий исторический перелом и искал истоки, смысл и направленность этого перелома.
Следует отметить, что не только мировоззренческая позиция, но сам исходный принцип стасовского мироощущения был принципом целостным. С редкой для своего времени силой критик умел видеть, открывать, отстаивать единство национального и эстетического начал в тех исторически неизбежных процессах демократизации искусства, пафосом которых была наполнена вся его деятельность. Стасов сумел сохранить поистине возрожденческую универсальность, ощущение единства всех сфер художественной деятельности, их взаимосвязи, взаимной обусловленности их развития.
Весь свой темперамент критика Стасов, с первых же шагов критической деятельности и буквально до последних дней жизни, посвятил тому, что он сам называл «генеральным смотром» и «разгромом» предрассудков и стереотипов мышления, благодаря которым окостеневает народная самобытная среда. Со свойственным ему целостным подходом к культуре, ко всем видам искусства в их исторической взаимосвязи и взаимозависимости критик расширил этот принцип целостности и воспринимал единство искусства как единство не только нравственного и художественного начал, но и национального и исторического.
При рассмотрении стасовской концепции национальности искусства следует исходить из его понимания целостности исторического и художественного развития: оценивая новое умонастроение Европы ХГХ века, он увидел, что оно обратилось к национальности и было «реалистичным», желало «стоять на прочной, гранитной, несокрушимой почве действительности, опыта, увиденного собственными глазами, услышанного собственными ушами». Искусство, в свою очередь, тоже «увлекалось этой задачей и пошло по новой дороге», «потому что почувствовало новые стремления и ясно увидело перед собой новые задачи».
«Мы живем в эпоху пробуждения национальностей, - писал он, -Никакой народ и никакое племя не хочет более удовольствоваться какими то ни было общими тусклыми чертами: каждому хочется отыскать и выразить, при каждом важном случае, свою особенную физиономию быта, характеристики и красоты».3 Прежний сжатый горизонт искусства оказался художникам тесен, они взглянули свежим взглядом на прошедшее и осознали ограниченность своих понятий, не выходивших за пределы академических рамок. Именно в ХГХ веке многие художники, «презираемые или считаемые ошибками истории», целые школы искусства были признаны великими, пересмотрены снова и поняты полнее. «Наконец, все главные силы искусства устремились везде к национальности, о которой прежде никогда и мысли не было, потому что все национальности были принесены в жертву одной итальянской, а у этой девизом была та ложная идеальность, которая не давала места никакой правде и действительности, схваченной без прикрас с живой жизни. Такое сильное и новое движение зачалось всем этим искусством! Так все взгляды и стремления переворотились! Как все изменилось против прежнего! Новое искусство получило и новую физиономию».4 Произошла переоценка многих представлений об искусстве: то, что было неважным, второстепенным - содержание - становилось на самое первое, главное место; что казалось всего важнее, что волновало и занимало художников и публику - техника (виртуозность и мастерство исполнения, щегольство, уменье и блеск) - отходило на второй план. Одним словом, по мнению Стасова, с европейским искусством совершилось решительное превращение, отразившее, начиная с середины XIX века, явное стремление к национальному самосознанию, т.е. к настоящей силе, способной избавить художника от старых привычек, пробудить интерес к действительной жизни. Глубокую правду находит Стасов в словах Тейлора о том, что «каждая школа искусства, тогда лишь растет и приобретает силу, когда разрабатывает исключительно свои национальные материалы».1
По мнению критика, эта мысль выразила общее настроение нового искусства. После отказа от всего ложновеликого и геройского, художники стали на верную, надежную почву, почву действительности и национальности, желая «превратиться в реалистов, замышляющих, по-видимому, обыкновенное, но производящих значительное».
Каждая нация, замечал Стасов, по-своему служила новому искусству: французы - своим реализмом, своим деларошевским пониманием и передачей исторических сцен и людей, своими широкими пламенными картинами-взглядами на целые эпохи, прожитые миром; Германия - своим искусством, наполовину еще символическим, но в то же время внимательным и к истории, и к живой форме, и к красоте; Англия - нескончаемо-разнообразным воспроизведением английской домашней жизни, на ферме и в городе, на корабле и на улице, в поле и на дебаркадере; Бельгия — невероятной страстностью ко всему национальному, к мотивам из прежней и настоящей отечественной жизни.
Таким образом, с середины XIX века, началось признание национальных стилей в искусстве, произошел отход от «общего европейства». Этот процесс, - по мнению Стасова, - начался «точно с заднего подъезда, куда никто не заглядывал раньше, с маловажных народных предметов, на которые знатоки и ценители искусства не обращали никакого внимания. И только через какое-то время то, что входило с «задних дверей» все более и более росло и укреплялось».
Основы национальной самобытности русского искусства
Национальность искусства, по мнению Стасова, определилась как одна из серьезнейших проблем нового русского искусства, тем более что оно разорвало со старым академическим направлением гораздо сильнее и решительнее, чем другие европейские школы. Нашу национальность, указывал Стасов, не всегда правильно понимали иностранцы, но при всем этом «мы в глазах Европы какая-то самая национальная национальность».
Лист в беседе с Бородиным высказывался так: «... нам нужно вас, русских! Вы мне нужны. Я без вас не могу — sans vous autres Russes! У вас там живая жизненная струя, у вас будущность!».
Подчеркивая самостоятельное развитие идеи национальности в русском искусстве, Стасов писал: «...мы сами ее уразумели; собственными средствами, не дожидаясь иностранной догадки, и проделали мало-помалу дорогу по новому направлению, раньше, чем кто-нибудь нам его растолковал».
Стасов не переставал учить русских художников и читающую публику, что успехи русского искусства будут невозможны, если оно не станет искусством глубоко национальным, самобытным.
В статье «Просветитель по части художества» (1897г.), вспоминая путь к национальности в русской живописи, Стасов писал, ссылаясь на Крамского, о том, чему он и его единомышленники, начиная с 50-х гг. XIX в., учили молодых художников: «русскому пора, наконец, становиться на собственные ноги в искусстве, пора сбросить иностранные пеленки. Пора подумать о создании своей русской школы, национального искусства!»3.
Идея национальности искусства, настойчиво проповедовавшаяся Стасовым вслед за революционерами демократами, прочно вошла в сознание
выдающихся русских художников и композиторов. В этой связи характерно, что И. Е. Репин, так много сделавший для претворения идеи национальности в русской живописи, в одном из «Писем об искусстве» (1893г.) говорил: «Вне национальности нет искусства. Искусство хорошо и вполне понятно только на своей почве, только выросшее из самых недр страны».
С чем художник родился, среди чего вырос и возмужал, только то и способен он высказать с великим выражением и правдой, с истинной силой -учил Стасов. А все остальное, «как бы ни было красиво на взгляд и умело по форме, будет бедным пустоцветом, взошедшим на песке, и его сдунет прочь первый ветер» . Он замечал, что отделяться от национальности и идти в сторону - для художников было всегда только вредно, что это им никогда не проходило безнаказанно. «Вся сила России, по части художества, - писал он, - всегда лежала в ее национальности, в изображении того, чем Россия жила и живет; в воплощении того, что ей близко, что ей ведомо до последней черточки и фибра».
Национальность в искусстве, считал Стасов, состоит, прежде всего, в умении показать в художественных образах жизнь народа, его быт, характер, нужды, стремления и т.д. Русская литература уже весьма преуспела в этом и указывает путь русскому искусству. «Показать в искусстве народ, писал Стасов, значит сделать героями произведений искусства типичных его представителей, т.е. крестьян, мещан, мелких чиновников, учащуюся молодежь, представителей низшего духовенства, мелких лавочников, купцов и т.д. Именно «низшие классы» общества, по мнению Стасова, являются выразителями национальных черт народа, ибо они есть подлинный народ, а отнюдь не верхи общества, изображению жизни которых отдало все свои силы старое искусство».
Стасов считал, что идея национальности в искусстве нигде не пустила таких крепких корней, как в России. Но, по его словам, в русской живописи картины на подлинно национальные сюжеты появились не сразу. «Екатерина II еще в конце XVIII века говорила на мраморной доске у входа в Академию «свободном художестве» в России, но его все-таки у нас до самой середины XIX века не было. Создал его первый - Федотов, а крепко углубили в почву и взрастили «артельщики»1, которые и представили в живописи «национальное и свободное художество». В 1871 году из «артельщиков» образовалось новое сообщество - передвижники. Девизом их, по словам Стасова, были: реализм, национальность, творческая свобода и независимость. Передвижники писали картины на «родные сюжеты», такие же разнообразные и разноплановые как и действующие лица в их картинах: мужики и купцы, бабы и лавочники, попы и монахи, чиновники, художники и ученые, рабочие и; пролетарии, всяческие «истинные» деятели мысли и интеллекта»2, то есть все классы русского общества.
Большинство новых русских художников-живописцев вышло из среды простого народа. Стасов, прекрасно понимая это, ставил перед художниками ясные и близкие их сердцу задачи: изображать то, что самому художнику близко и знакомо с детских лет, что оставило особенно глубокий след в сознании, что легко облекается в художественный образ, как близкое, созвучное собственному миропониманию. Это, разъяснял Стасов молодым художникам, будет самым верным путем создания русского национального искусства, ключом к успеху самого художника. Критик высоко оценивал создание молодой школой русской живописи многочисленных новых типов, сцен, возникших «под их свежею, горячею кистью».
Проблему национальности Стасов связывал не только с обращением к действительности и реальной жизни, но к ее истокам, к историческим фактам. В конце XIX века в русской живописи получил развитие исторический жанр. Художникам приходилось идти трудным и сложным путем, «чтоб сродниться глубоко и искренно с русской древней жизнью и человеком, его душой, внешностью и многообразной, оригинальной, своеобразной бытовой стороной его жизни».1 И тогда рождалась настоящая русская, оригинальная, самостоятельная, историческая, национальная живопись, яркими представителями которой были Суриков и Васнецов. В анализе и оценке исторической живописи, которую Стасов понимал как «воссоздание минувшей действительности», он: следовал принципу исторической верности и точности: типов, одежды, пейзажа той страны и той эпохи, которые изображает художник.
Творческая индивидуальность как выражение национального своеобразия в искусстве
Проблема творческой индивидуальности, значения художника в выражении национальной жизни, является важной составной частью эстетических размышлений В.В. Стасова. И здесь он опирался на идеи революционеров-демократов, которые, будучи выразителями интересов народа, подходили к решению данного вопроса с меркой «народности». Они прямо ставили вопрос: чьи интересы должен художник отражать в своем творчестве, как он понимает свое назначение в народной жизни?
Следуя данному положению, последовательный приверженец Белинского и Чернышевского — В.В. Стасов проводил многосторонний анализ искусства и деятельности русских художников и композиторов. Этот анализ позволил ему не только проследить сложный творческий путь многих русских художников, но и сделать ряд важных обобщений и выводов, касающихся национальной самобытности художника. Все, что было написано Стасовым по этому вопросу в его критических работах, представляет большой интерес для эстетического осмысления.
Стасов, развивая передовые идеи своих «наставников», старался не просто доносить до сознания художников основные принципы «эстетики реализма», а стремился сделать художников активными участниками современной жизни. В статье «Передвижная выставка 1871 года», он констатировал, что настали времена, когда художники не хотят «более ограничиваться одним личным своим делом», а стремятся создавать «что-то значительное и важное для ума и чувства людского», думать «о тех, кто прильнет сердцем к их созданиям и станет ими жить».1
Талант, утверждал Стасов, есть ничто, если он не отвечает интересам народа, если он не раскрывает перед ним дорогу познания жизни. «Римский-Корсаков, - по словам Стасова, - проявил великий и оригинальный талант во всех музыкальных областях, куда ни обращалось его творчество», но вместе с тем, он совершенен и «по истинно национальному направлению» и в правдивом «изображении Древней Руси, ее народа, ее разнообразных личностей, характеров, событий». По определению Стасова, талант художника выступает как «орудие, средство для высказывания того, что наполняет художника и чего требует себе на пищу от искусства тот или другой народ».
Непонятного народу художника В.В. Стасов не признавал. Он призывал всех прогрессивно мыслящих людей к тому, чтобы навсегда покончить с пресловутой точкой зрения «эстетствующих» теоретиков и критиков, по мнению которых «художник являлся каким-то высшим, необычайным существом, витающим где-то высоко... на облаках со своим «идеалом», и потому не понятым толпою».3 Чтобы быть понятным и доступным народу, художник должен глубоко вникать в жизнь народа, изучать его нравы и обычаи.
Стасов отмечал, что только в тесной связи с народом и вырисовывается истинное лицо художника-патриота своей страны. К числу таких художников Стасов относил художников - «передвижников», которые понимали «что надо быть, наперед «человеком», настоящим светлым человеком, а уже потом — художником».
С именем «художника-человека» Стасов связывал многое и возлагал в связи с этим большие надежды на искусство, как в свое время Белинский на литературу, помогающую воспитывать общество. Будучи связанным с народом самыми тесными духовными узами, художник обретает способность правдиво отражать действительный мир человека во всех его жизненных проявлениях. В литературе этот вопрос был поставлен еще Гоголем, который замечал: «У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных мне известных... ». Писарев в свое время в статье «Разрушение эстетики» писал, что «художник подобно всем остальным смертным почерпает из опыта все свое внутреннее содержание и, следовательно, все мотивы своих художественных произведений».
Продолжил и развил эти мысли применительно к конкретному анализу творчества художников-реалистов В.В. Стасов. Он настойчиво призывал «думать о настоящем искусстве, о том, которое живет на свете для выражения того, что действительно существует, есть или было, что способно наполнить интерес живого, нынешнего человека, а не о том искусстве, которого праздная игра способна утешать лишь тощий, сухой мозг известных педантов. Выбирайте сюжеты из той жизни, которая вокруг вас совершается: она дает вам самый богатый, неистощимый материал..., выбирайте себе сюжеты из всего, что поразило вас..., выбирайте их отовсюду, изо всего, что шевельнуло ваше чувство».3
Стасов предупреждал художников от возможных ошибок в творчестве, особенно в желании полностью оторваться от действительности. «Только жизнь действительная, настоящая жизнь, все то, что в самом деле существует, живет и движется, все то, что полно истинных жизненных интересов, все то, что художник видел, наблюдал и потом передал в талантливых верных сюжетах»,4 - делают понятным и доступным искусство и творчество художника.
Обстоятельно анализируя творческий путь и индивидуальные особенности многих художников, Стасов сосредотачивал внимание на той жизненной правде, которая является выражением национального духа, национальных типов и характеров в той их глубине, которой «не зрят равнодушные очи», но, которую способен постичь настоящий национальный художник. Так, Гоголь, сумел проникнуть в то, что «ежеминутно перед очами», - в «страшную потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога».
Он сделал глубокий вывод о том, что сам художник - есть продукт национальной жизни, он является выразителем идей народа и его национальных особенностей. Для Стасова представлялось важным обратить внимание на жизненные истоки национальности. Он указывал на важность детских впечатлений, среды, в которой формировался национальный взгляд художника. В созданиях Мусоргского (как в его операх, так и романсах) «присутствует та искренность, та правда, то непосредственное чувство, которых не почерпнуть ни из каких книг, ни из каких изучений издалека. Надо было самому среди всего этого родиться, все это увидать собственными глазами и услыхать собственными ушами, надо было все это перечувствовать... собственною душою». Таким образом, Стасов соотносил национальную природу таланта М.П. Мусоргского, который, по его словам, «способен был выражать русскую национальность во всех ее глубочайших чертах»,3 с условиями его личностного и художественного становления.
