Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Постановка проблемы. основные компоненты понятия "молодежная культура" 1 1
1 Проблема взаимоотношения молодежной и официальной культуры 11
2 Понятия «молодежь»,« молодость»,« поколение » 14
3 Мода и стиль: общность и отличие 21
4 Коммуникативная сущность моды 27
5 Происхождение молодежной моды: молодежные субкультуры как племенные объединения 31
6 Молодежные субкультуры сегодня 35
ГЛАВА 2. Разработка терминологического аппарата анализа молодежной культуры 37
ГЛАВА 3. Молодежная культура: историко-эстетическии анализ 46
1 Тедди-бойз. Точка отсчета 47
2 Британский феномен: моды и рокеры 50
3 Скинхеды. Культ агрессивной маскулинности 57
4 Биты, битники, хипстеры. Рождение культуры и образа 5 9
5 Альтернативная культура хиппи 66
6 Панки: конец линейной истории молодежной моды 75
7 Новые романтики и зарождение клубной культуры 81
8 Рейверы, клабберы и поколение X 84
ГЛАВА 4. Прогностический анализ современноймолодежной культуры и моды 90
1 Диалектика молодежной (уличной) и высокой моды 90
2 Клабленд - возможность мультивыбора 93
3 Мода 21 века 96
4 Новые музыкальные стили как генераторы молодежных субкультур 100
5 Эстетика культа молодости 103
6 Реформаторский потенциал Иксеров 105
Заключение 110
Библиография 113
- Понятия «молодежь»,« молодость»,« поколение
- Молодежные субкультуры сегодня
- Скинхеды. Культ агрессивной маскулинности
- Клабленд - возможность мультивыбора
Понятия «молодежь»,« молодость»,« поколение
Молодежь представляет собой социально-демографическую группу, объединяющие признаки которой - возраст, социальный статус и комплекс социально-психологических свойств [88, с.297]. В современном мире эта социальная категория характеризуется своими собственными ценностями, устремлениями, специфическим самосознанием (и даже особыми организациями), что позволяет говорить о ней как о специфическом социальном и культурном явлении. Однако, данное положение было признано исследователями лишь относительно недавно. С известной долей условности можно сказать, что только XIX век открыл такую категорию, как детство и дети. На долю XX века выпало открытие «молодости» и «молодежи» как особых социально-культурных сред и образований. Естественно, что молодые люди как человеческие существа определенного биологического возраста существовали всегда и везде, и конфликты между отцами и детьми описывали многие авторы, почти вне зависимости от времени и культурно-исторической принадлежности. Задолго до нашего времени молодежную окраску получали некоторые социально-политические и культурные движения, например, романтизм в Западной Европе или нигилизм в России. Не случайно литературные герои того времени - Вертер у Гете, Чайльд-Гарольд у Байрона и Базаров у Тургенева молодые люди. Однако их молодость, идеология, поведение не означали выражения особых интересов молодежи - юный возраст служил преимущественно обоснованием нетрадиционности и бунтарства,1 а не выражением каких-то особых «молодежных» идеалов. Молодежь, представляющая собой социально-демографическую прослойку, объединяющие признаки которой - возраст, социальный статус и комплекс социально-психологических свойств, закономерно сформировалась в результате промышленной революции и научно-технического прогресса, существенных изменений в культуре и практике образования2. Обусловленное фабричной системой разделение «дома» и «работы» привело к тому, что в ситуации бурного развития промышленного производства переход в статус взрослого стал для молодого человека связанным, во-первых, с оставлением дома ради достижения независимой позиции на рынке труда, а во-вторых, с необходимостью обретения формальных навыков и квалификаций (в ходе продолжительного периода обучения).
Американский социолог Айзенштадт отмечает, что во всех обществах дети должны пройти период социализации для того, чтобы достичь «взрослого» статуса: они должны усвоить моральные коды общества, правила поведения, приобрести знания и навыки, необходимые для выполнения ролей взрослых [95, с.7]. В «примитивных» обществах переход к взрослому состоянию не является проблематичным - знания и навыки «взрослости» приобретаются «естественным» образом, в качестве одного из моментов взросления. В таких обществах сам переход во взрослое состояние чаще всего носит ритуальный характер (обряд инициации и т.п.) и «молодежь» как таковая просто не существует. Характерно, что на протяжении очень долгого времени в периоды различного общественного устройства и в разных культурах детей воспринимали в основном как маленьких взрослых. Даже их одежда копировала одежду взрослых в уменьшенном виде. Конечно было ясно, что дети развиваются и физически и умственно и в конце концов достигают зрелости, но при этом считалось, что в ходе этого процесса не происходит никаких коренных перемен. Вплоть до наступления нашего столетия молодежь, как правило, рассматривалась не в качестве особой социальной категории со своими потребностями, правами и устремлениями, а как те же взрослые, но еще не сформировавшиеся, не достигшие своего «нормального», взрослого состояния. Соответственно и молодость считалась не специфической фазой жизненного цикла человека, а лишь подготовительным периодом, предваряющим «вступление в жизнь»1. Вот почему такое потрясающее впечатление произвел в 18 веке Руссо, когда заявил, что существуют возрастные особенности и что у каждого возраста есть свои особые права. Вскоре социально-историческое развитие общества сделало появление молодежи неоспоримым фактом. В традиционных обществах, утверждает Ф. Арьес [4, с.9-10], продолжительность детства была сведена к минимуму, а семья не осуществляла социализацию ребенка. Его образование осуществлялось путем обучения «в людях». В конце XVII в., с появлением школ и университетов нового типа, ситуация меняется. Начинается продолжающийся до сих пор процесс постепенной изоляции детей от общества, сопровождающийся, в то же время усилением эмоциональной привязанности между родителями и детьми. Молодость - более или менее это длительная фаза или этап жизни, в течение которого каждый человек переходит от «детства» к «взрослости». Понятие молодости далеко не однозначно. Если раньше широко распространенным явлением была ранняя зрелость (в 20 лет человек начинал свою трудовую деятельность), то для второй половины XX века характерным явлением становится «затянувшаяся молодость» (сегодня, в связи с резким увеличением срока получения образования, верхняя граница молодости поднялась до 30 и более лет). В конце XX века в социологии в целом утвердилось представление о том, что молодость - это не просто некий возраст, но еще и восприятие обществом людей того или иного возраста. Молодым считается тот, чье развитие еще не завершено, кто еще не целиком интегрирован в общество, кто еще не полностью освоил набор социальных ролей, предназначенных взрослому человеку. Этому состоянию сопутствует, как считается, ряд социально-психологических особенностей, типичных для молодости: динамичность, страстность, эмоциональная восприимчивость, повышенная чувствительность, жажда ощущений. В последние десятилетия молодежь рассматривают как неоднородное образование. Иоганн Бюлер еще в 1937 году в своей монографии показал, что имеет смысл выделять две возрастные категории, «подростки» и «молодежь» с соответствующими границами: 12-17 лет и 1 8-25 лет [Цит. по [19], с.11 7]. В России первых на западный манер сегодня называют тинейджерами. Расхождение в возрасте, когда люди старшего поколения все больше отстают от ускоряющегося темпа жизни и не могут усваивать новое наравне с молодыми провоцирует конфликты, известные как конфликт «отцов» и «детей» или «конфликт поколений». По поводу понятия «поколение» тоже существуют разноречивые мнения. Так, например, французский философ 0. Конт не определял термин «поколение», но указывал, что количественно определенная продолжительность жизни сказывается и на эволюции социальных явлений [62, с.101 ]. Эту линию продолжил английский философ и социолог Д.С. Милль, который подчеркнул, что все исторические перемены прямо или косвенно связаны со сменой поколений: мера влияния прошлых поколений на настоящее - один из главных факторов социальной революции [там же]. Согласно французскому юристу Ж. Дромелю, господство одного поколения
Молодежные субкультуры сегодня
Пренебрежение» одеждой и «племенной» субкультурный стиль, также как и социальные революции, которые их породили, являются характерными чертами модного поведения в конце двадцатого века. Сегодня групповые стили возникают как грибы, например Техно, Киберпанк, Джангл, в то время как старые субкультуры - Хиппи, Панки, Моды, Готы и Рейверы - оживают и, смешавшись с новыми, трансформируются (влившись или отделившись) в гораздо более специализированные субкультуры - «микроплемена». Когда Тед Полемус работал над своей книгой «Уличный стиль» и выставкой под тем же названием, которая проводилась в Музее Виктории и Альберта в Лондоне, он обнаружил, что чем ближе подходишь к сегодняшнему дню, тем сложнее найти людей, которые бы признали: «Я - Рейвер», «Я -Киберпанк», «Я - Технист» или принадлежность к любому другому из современных племен. Если, как утверждает Т. Полемус, во время так называемых «субкультурных войн» (например, во время уличной войны между Панками и Тедди-бойз) «каждый молодой человек отчетливо сознавал, на чьей он стороне, то теперь, во всемирном духе «племенного» объединения и смешения никто не уверен до конца, на чьей он стороне». По мере того как различные стилевые племена (субкультуры) набирали силу, они становились гораздо менее племенными в прямом смысле этого слова. Сегодня различные стили в одежде распространяются со скоростью, при которой все сложнее становится связывать их с определенными музыкальными стилями - Техно, Хардкором, Хаусом, Гараж, Джангл, Регги, и т. п. (подробнее об этих музыкальных стилях см. в параграфах «Рейверы, клабберы и поколение X» и «Новые музыкальные стили как генераторы молодежных субкультур»), - но многие из них, если не все, несут с собой чувство принадлежности и обязательства, которые составляют основу подлинной племенной сущности. Так, например, фанаты стиля Джангл делают татуировки для того, чтобы отметить свое посвящение в это музыкальное движение. Анализ феномена молодежной культуры следовало бы начать с разбора некоторых фундаментальных понятий, возникших в результате осмысления ситуации, связанной в обществе с превращением некогда простой совокупности молодых людей в отдельную социально-демографическую прослойку и субкультурное образование - молодежную культуру. Понятие «стилевое племя» (style tribe), введенное Тедом Полемусом, хотя и достаточно точно передает специфику молодежных объединений, но практически не используется отечественными исследователями молодежной культуры. Наиболее употребимым термином в среде отечественных исследователей является понятие «молодежной субкультуры», которое долгое время было расплывчатым, употреблялось наравне с понятием «контркультура» и интерпретировалось, в зависимости от характера исследовательских задач, по-разному. Термин «субкультура» в научный оборот ввел впервые в 30-е гг. американский социолог Т. Роззак. Это понятие служило у него термином, обобщающим выражения типа: «люди общего круга», «земляки», «богема», «высший свет», «золотая молодежь» - то есть оно использовалось для характеристики неких специфических общностей людей.
В последующем ряд зарубежных и отечественных исследователей разработали собственное представление о субкультуре. Так, например, английский ученый М. Брейк, подробно исследовавший молодежные движения, определил субкультуру как «нормы, отделенные от общепринятой системы ценностей и способствующие поддержанию и развитию коллективного стиля жизни, также отделенного от традиционного стиля, принятого в данном обществе» [Цит. по [1 33], с.21 ]. По мнению американца Н. Смелзера, субкультурой является любая система норм и ценностей, которая выделяет группу из большого сообщества [там же]. Другой американский социолог А.Р. Белл определяет молодежную субкультуру как «относительно когерентную культурную систему внутри общей национальной культуры, члены которой по своему поведению резко отличаются от остального общества» [там же]. В середине 1950-х Альбером Кохеном понятие «субкультура» было введено в криминологическую теорию. Он применил его для описания молодежной среды неблагополучных районов американских городов, где «культура внутри культуры» была прочно связана с преступным миром. Интересно, что термин «контркультура» первоначально был использован также в «криминальном контексте». В отечественной литературе термин «субкультура» впервые возник в конце 60-х гг., после перевода на русский язык нескольких англоязычных работ и использовался, в основном, в связи с рассмотрением и критическим анализом контркультурных молодежных движений на Западе. Так, в 1 987 году С.Я. Матвеева в качестве «особенностей субкультуры» назвала следующие отличия: «ценностно-ориентационные, социально-политические, религиозные факторы, определенный «идеологический заряд», отличающий ее от окружения...» [133, с.22]. Позже авторы по-разному подходили к содержанию термина «субкультура», пытаясь интерпретировать его в зависимости от характера тех или иных исследовательских задач. В.А. Гришиным было отмечено, что использование термина «субкультура» ограничивается «главным образом фрагментарной интерпретацией данного понятия с учетом разработок социальной психологии». Взаимосвязь же с основными положениями теории культуры и включение этих положений в социологический анализ авторы оставляли вне поля зрения. В результате «отсутствовало объяснение самой природы указанного феномена», не было определено его соотношение с более общим понятием «культура», не давалось каких-либо объяснений связям субкультуры с другими явлениями [28, с. 102]. Сам В. А. Гришин определил субкультуру как «особую и
Скинхеды. Культ агрессивной маскулинности
К концу 1960-х опять-таки в Англии из поздней низшей разновидности модов - так называемых «крутых модов» (см. о них в предыдущем параграфе) - образовалась, как полагают, культура «скинхеде» (бритоголовые). С самого начала своего существования скинхеды главной своей задачей считали сохранение того, что им представлялось «традиционными рабочими ценностями», - «упорного труда», «патриотизма», ритуальной защиты локальной территории. Все это приводило скинхедов к установкам на «борьбу» с евреями, выходцами из Азии, хиппи, секс-меньшинствами, которые воспринимались ими как угроза стабильности и порядку. Чернокожее население не всегда попадало в эту категорию, так как скинхеды были поклонниками «черной» (в том числе вест-индской, имеющей ритм регги) музыки). Как и рокеры, скинхеды были очень консервативными (они сопротивлялись любому, даже символическому, изменению существующего надежды на «мужественность и физическую силу». Кроме того скинхеды были яростными футбольными болельщиками (фанатами футбола) и прославились прежде всего яростными драками на стадионах с болельщиками других команд. Вероятно, стиль бритоголовых впервые возник в 1 967 году в Лондоне. Он почти целиком списан с нацистской Германии: коричневые фашистские рубахи, оливково-зеленые вздутые пузырем куртки «пилот», черные узкие или, наоборот, широкие, высоко подтянутые джинсы на подтяжках и тесные черные вязаные шапочки. Прически представляли собой бритый череп, который мог быть «украшен» островком короткого «ежика» замысловатой формы. Но со временем появились и нововведения: обязательно так подвернутые снизу джинсы, так чтобы видны были ботинки; это делалось с конкретной целью, для того чтобы их агрессивная обувь бросалась в глаза и намекала на потенциальную драку. Ношение ими грубых ботинок, подтяжек, использование более обширной, нежели у рокеров, атрибутики, представляло собой формализацию рабочей одежды. Первое массовое появление скинхедов отмечалось летом 1969 года на площади Пикадилли и, позже, на антипакистанских выступлениях. Именно в том году и стало широко употребляться слово «скинхеде» [147, с.4]. Своим поведением скинхеды вызывали страх и враждебность по отношению к себе, но они не представляли реальной угрозы обществу как таковому. Они полностью принимали лежащий в основе социального порядка материализм и их «выступления» проходили обычно в рамках социальных допущений (что вполне относимо даже к агрессивному национализму и расовому шовинизму скинхедов). К началу 1970-х досуговая обстановка в провинциальных городах привела к образованию так называемой «бесклассовой универсальной рабочей культуры» [145, с.80]. Эта попытка скомбинировать агрессивность скинхедов с прогрессивностью хиппи и глемроком в стиле певца Д. Боуи, дала интересный эффект: вспоминая модов, «крутые» парни одевались в экстравагантные одежды, подобные одеждам хиппи, носили высокие каблуки, имели сложный макияж и обширные татуировки. В 1950-е годы в среде рабочего класса такое смешение стилей было бы невозможно. Оно продолжалось недолго и выросло в первую «богемную» субкультуру рабочего класса - субкультуру панков. Впрочем, прежде чем говорить о субкультуре панков остановимся на хронологически им предшествовавших не менее важных субкультурах. История битников своими корнями уходит в послевоенный Париж, где сформировался «Блок левых» - студенческая организация, в которую входили представители богемы, интеллигенции и «экзистенциалисты».
Хотя экзистенциализм к тому времени уже имел долгую историю в европейской философии, молодежь стали привлекать работы Ж.-П. Сартра и С. Бовуар [14Z, с.87] лишь на рубеже 60-х. Общим в подобных «Блоку левых» молодежных объединениях было наличие ярко выраженного «богемно-артистического ядра», претендующего на то, чтобы быть центром некоего «социального движения». Движение это на самом деле утверждало лишь бесполезность социальных действий, для него было характерно нигилистическое отношение к социальным переменам, что использовалось для оправдания всякого бездействия.
Формировавшаяся на этом фоне молодежная субкультура игнорировала социально-политическую активность «левого крыла» и фокусировала внимание на сознании и действиях индивида, напоминающих чем-то стилистику поведения и мышления молодых героев в романах Тургенева и Достоевского. В это время в молодежной среде, не без влияния психоанализа и сюрреализма, интерес все чаще смещался к переоценке субъективных ощущений с акцентом на роли межличностных отношений. Индивидуализм стал основной темой размышлений, а исходящая из психоанализа идея о репрессивном характере общества и культуры1, завладела умами многих молодых людей. Интерес к экзистенциализму как к философской и жизненной установке имел еще одно не совсем обычное следствие: он заставил молодых людей обратить свое внимание на восточный мистицизм, джаз, поэзию и... наркотики. Впоследствии описываемое нами молодежное движение стало известно как «бит-поколение». Наибольшего расцвета культура битов достигла в Америке. Молодежь из артистической, левоориентированной богемы Гринвич Виллидж (престижный район Нью-Йорка - И.Д.) объединилась в аполитичное движение протеста. Первыми заявить о существовании бит-поколения и привлечь к нему внимание общества и прессы смогли нью-йоркские интеллектуалы и писатели Джек Керуак, Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз и их калифорнийские единомышленники Лоуренс Ферлингетти (поэт-битник, первый начавший публиковать и издавать произведения писателей-битников), Грегори Корсо, Гэри Снайдер (философ и идеолог битничества, написавший эссе «Великая субкультура»). Битники, как им казалось, пытались совершить революцию в сознании людей посредством искусства (в частности, литературы). Слово «битник» было придумано в середине 50-х гг. бульварным фельетонистом из Сан-Францизско X. Каеном, который скрестил два слова: английское «beat» и русское «спутник». Вообще изобретение слов "бит" (от англ. beat - «разбитый», «отчаявшийся», «несчастный») и «бит-поколение» приписывают Джеку Керуаку, хотя сам он утверждал, что услышал его от одного хипстера и изначально оно относилось к человеку неимущему, выброшенному за борт, то есть к бродяге или бомжу. Керуак предпочитал объяснять смысл слова «beat» как сокращение от «beatific» - блаженный. Популяризировал эти понятия Джон Клеллон Холмс, американский журналист и романист. «Истоки слова «бит», - пишет Холмс, - «туманны, но его смысл слишком ясен для большинства американцев. Более, чем просто усталость, оно воплощает некое
Клабленд - возможность мультивыбора
После «мирового шествия рейва», объединившего почти всю молодежь мира в одно сопереживающее и соощущающее разнородное племя, его члены стали постепенно превращаться в «тусовщиков», которым нравится проводить время на тематических вечеринках в ночных клубах. Они уже не причисляют себя к какому-то определенному молодежному стилю, той или иной субкультуре. «Тусовщики» наслаждаются беспорядочным «путешествием» через все стили одежды и музыки. Темы в клубах постоянно меняются: можно попеременно быть в стилистически реконструированных 1950-х, 1960-х, 1970-х или 1980-х годах. Это скольжение (как «скольжение по телевизионным каналам» или «скольжение по Интернету») наиболее полно определяет «тусовщиков» («клабберов») как постсубкультурный феномен. Для обозначения современного молодежного мировоззрения и подхода к одежде Тед Полемус ввел понятие «клабленд». Клаблэнд («клубное место», мир тусовки), по Полемусу, не знает ни времени, ни места. На вечеринке в клубе можно быть в стилистически реконструированных 1950-х, 1960-х, 1970-х или 1980-х годах. В соответствии с установками теории постмодернизма это называют «синхронностью», «параллельными мирами», существующими одновременно в прошлом-настоящем-будущем. Линейная история при этом рушится и становится неуместной, все «одновременно возможно и допустимо». Клаблэнд - это супермаркет стиля, где в продаже есть все времена и все стили. Можно создавать свою собственную марку, подбирая на свой вкус, например, цветные хипповские брюки, пару скинхэдовских ботинок «Доктор Мартине», леопардовое платье для коктейля 50-х годов, парик или макияж в духе рок-н-рольного Лондона. Тусовщики могут выжить «на постоянной диете» из ностальгии, но она всегда потребляется с насмешкой и иронией. Это, другими словами, не просто ретро, где живут прошлым, а ироничный ретро-аспект настоящего. На любой подобной вечеринке внешнего вида «тусовщиков» предполагает и такое прочтение: «Я не тот, кем я кажусь». Клабленд, другими словами, - это шутливая деятельность, игра, где даются намеренно неподлинные сигналы - а это как раз и есть «настоящий вид» 1990-х, постмодернистское правдоподобие, построенное на показной неискренности. Клаблэнд - место, по преимуществу заселенное молодыми людьми -«семиологами», место, где каждый знает (и использует) точное значение эмблем, футболок, панковских бандажных брюк, обуви на платформе, накладных ресниц и т.п..
В то же время Полемус, например, считает, что Клаблэнд не является пустым местом, местом без смысла. Все обстоит иначе. Клабленд - это «дискурс пустых поверхностей, отражающих значение и бесконечный комментарий постсубкультурного, постмодного мира постмодернизма». Словарь этого дискурса составлен из всех старых символов, символов-клише Старого мира, но после того, как они были изменены в ходе их помещения в новый контекст, с его нелогичным сопоставлением (например, «псевдомоды» могут танцевать рядом с «псевдорокерами»). Когда сегодняшние тусовщики носят такую стилизованную одежду, они поддаются определению не только как Хиппи, Моды или Панки, но и как сверхмолодежные субкультуры в целом. Их невербальное послание предельно ясно: «мы за пределами всего этого, мы играем с этой ерундой, мы -хамелеоны, мы - постмодернисты». Клаблэнд - мир бесконечных отрывков и разнородности. Каждую ночь можно выбирать различные музыкальные стили: Техно, Регги, Джангл, Индастриал, Хардкор, Эйсид-джаз, Фанк, Гараж, Рэп, Бритпоп, Рок-н-ролл, Диско, Транс и так далее. В одном смысле - это просто музыкальные стили, но в другом - каждый несет свою собственную идеологему. Каждый - содержит определенное «заявление», «линию жизни», «подпись». Раньше авторы журнальных статей о молодежи сразу бы попытались определить и назвать каждый новый появляющийся молодежный стиль, но сейчас такое индексирование практически невозможно. Невозможно из-за самой текучести, которая является сущностью Клаблэнда. Параллельные миры пересекаются, сливаются ненадолго, затем расщепляются и в конце концов забываются. Теперь декорации, после своего возникновения, долго резонируют до тех пор, пока средства массовой информации не смогут, наконец, прикрепить к ним какой-нибудь ярлык. Клаблэнд - это мировоззрение, эклектизм, фрагментация, сюрреалистическое сопоставление и синхронность, яркое воплощение образа постмодернизма. Но не обязательно идти в клубы, чтобы быть тусовщиком. Как уже отмечалось, многие понимают это и как «состояние ума» «беспорядочная капризность любования и отбрасывания, входа и выхода, чувство нонсенса и нонсенс чувства» (Т.Полемус). Здесь слишком много всего: слишком много истории, слишком много разнообразных газет и журналов, слишком много каналов на телевидении, слишком много людей, с которыми нужно общаться, слишком много книг, которые нужно читать, слишком много фильмов, которые нужно смотреть, слишком много компьютерных игр, слишком много контактов по Интернету, слишком много возможностей. «Клабберы« не могут взять их все, и поэтому берут по кусочку всего. Клаблэнд стал одним из наиболее ярких выражением такого бытия, дистилляцией постмодернистского состояния со всеми его дилеммами и потенциями. «Клаблэнд, -утверждает Т.Полемус, - это кладбище мамонтов двадцатого века. Клаблэнд, таким образом, является "игривым" прототипом третьего тысячелетия» [148, с. 100].
