Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Философские основы эстетики натурализма 13
1.1 Многозначность термина «натурализм» и история его употребления 13
1.2 Влияние методологии «первого позитивизма» О. Конта на формирование эстетики натурализма 23
1.3 Историческая эволюция понятий «раса», «среда» и «темперамент» 29
1.4 «Первый позитивизм» И. Тэна как философская основа натурализма 40
Глава II. Основные эстетические положения французского натурализма 58
2.1 Эстетические взгляды И. Тэна 59
2.2 Эстетические позиции Г. Флобера 62
2.3 Место Жюля и Эдмона Гонкуров в эстетике французского натурализма 68
2.4 Эстетическая концепция Э. Золя 70
2.5 Реализм - рассказ, натурализм - описание . 82
Глава III. Кризис эстетики французского натурализма 111
3.1 Эстетическая концепция и практика французского натурализма (их соотношение) 112
3.2 Социально-исторические катаклизмы и специфические проблемы эстетики французского натурализма 125
Заключение 149
Библиография 152
- Влияние методологии «первого позитивизма» О. Конта на формирование эстетики натурализма
- Историческая эволюция понятий «раса», «среда» и «темперамент»
- Место Жюля и Эдмона Гонкуров в эстетике французского натурализма
- Социально-исторические катаклизмы и специфические проблемы эстетики французского натурализма
Введение к работе
Актуальность исследования эстетики французского натурализма вызвана следующими причинами:
Во-первых, в последние десятилетия появилось большое количество исследований, посвященных анализу различных аспектов эстетики натурализма (см. ниже), опираясь на которые можно по-новому оценить его значение как явления искусства с позиций современности. Очень важным для развития эстетической науки является разработка понятийного аппарата, а также его уточнение и расширение, необходимость различать натурализм как конкретно-историческое явление, натурализм как метод художественного творчества и натурализм как стилевую тенденцию в искусстве. Необходимо также различать понятия «натурализма», используемые в философии, социологии, языкознании, этике и эстетике.
Во-вторых, на протяжении столетий Франция оказывала большое влияние на культурную жизнь Европы, особенно характерно это было в XVII и XVIII века, в век широкого распространения французского языка. Отчасти Франция сохранила свои культурные позиции и в конце XX - начале XXI веков, не говоря уже о конце XIX - начале XX вв. В наше время идейное влияние французской культуры на всю мировую культуру, в том числе и на русскую, особенно ощутимо в таких областях, как литература, театр, искусство кино, музыка, французская кухня, французская мода, косметика, удовлетворение изящного, изысканного или даже «аристократического», «эстетического» вкуса в противоположность массовому потреблению и массовой культуре американского образца. Многие идеи, родившиеся во Франции, получали в дальнейшем распространение и в других странах, в том числе и в России. В полной мере это относится и к эстетике французского натурализма.
В-третьих, коммерциализация всех областей жизни не могла не затронуть и искусство. С точки зрения «промышленников» от искусства для достижения
прежде всего сиюминутного коммерческого успеха все средства хороши, в том числе и эксплуатация низменных, животных инстинктов в человеке. Если французский натурализм второй половины XIX века - это явление искусства, то у современной артиндустрии цели совсем иные. Цель - ошеломить так называемой «голой правдой», что в некоторых случаях предполагает культ насилия, крови, секса. Сюда же можно добавить также и всевозможные недобросовестные спекуляции, касающиеся вопросов, связанных с культурно-этническими различиями. В этом отношении исследование эстетики, принципов и методов художественного творчества, а также анализ причин кризиса натурализма XIX века дает ключи к более глубокому пониманию проблем современного искусства.
Степень разработанности проблемы.
Рассмотрению философско-эстетических аспектов натурализма посвящены работы В. В. Ванслова, М. С. Губиной, П. Лафарга, М. А. Лифшица, Г. Лукача, А. В. Луначарского, Ф. Меринга, А. В. Новиков, М. Ф. Овсянникова, Л. Я. Рейнгардт, А. Г. Чиковани, Л. Б. Шульца, Е. Г. Яковлева, и др. Во многих (если не в большинстве) теоретических работах, посвященных французскому натурализму, преобладает освещение по преимуществу литературоведческих аспектов проблемы. Это имеет место в работах Л. Г. Андреева, Э. Ауэрбаха, М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, С. А. Дианозиса, М. К. Клемана, Дж. Лэппа, С. М. Маневича, А. Миттерана, Е. И. Михлина, Д. Пайзера, 3. Т. Потаповой. А. Пузикова, Б. Г. Реизова, Р. М. Самарина, В. М. Толмачёва, В. С. Турчина, М. Эйхенгольца, Т. К. Якимович, и др. авторов.
Попытаемся выделить пять основных тенденций.
1) Начнём с попыток дать определение натурализма как конкретно-историческому явлению искусства второй половины XIX века, а также попыток проведения чётких граней между понятиями «натурализм» и «натуралистические тенденции». Такие теоретики-исследователи пой
проблемы, как Г. Лукач, П. Лафарг, М. А. Лифшиц, делают упор на физиологическую ориентацию натурализма, на подчиненность содержания форме. Г. Лукач обращает внимание на тенденцию распада формы натуралистического произведения, что проявляется в композиции, выборе героев, построении действия и в лингвостилистических особенностях натурализма [104]. Так, Г. Лукач за основу определения натурализма берет верность передачи чисто внешних форм. П. Лафарг считает натурализм механистическим методом художественного творчества. М. А. Лифшиц акцентирует свое внимание на разфаничении реализма и натурализма и на категории истины в искусстве. В. М. Толмачев [174] различает понятия натурализм в узком смысле, куда он относит собственно натурализм второй половины XIX века как конкретно-историческое явление, и натурализм в широком смысле. К натуралистам в широком смысле он относит также и реалистов Л. Н. Толстого, И. А. Бунина, Т. Драйзера, Т. Гарди и др., а также символизм, импрессионизм, экспрессионизм, сюрреализм и т. д. А. В. Новиков [125], рассматривает методологические источники эстетики натурализма, делает попытку дать развернутое описание теоретической модели натурализма как метода с учетом его исторической эволюции. Он также дает своё определение натурализма и раскрывает идейно-философское содержание кризиса эстетики натурализма, вырождающейся, по мнению А. В. Новикова, в декаданс, а позднее составляющей органический элемент модернистской эстетики. Рассматривая эволюцию позитивистской философии и эстетики натурализма, А. В. Новиков обращает внимание на усиление субъективистских моментов самого позитивизма и на его трансформацию в иррационалистическую философию. Интуитивизм А. Бергсона А. В. Новиков рассматривает как реакцию на кризис позитивизма, продолжение и развитие в новых социально-политических условиях традиций иррационализма. Плоскому, вульгарному детерминизму позитивизма, детерминизму И. Тэна, бергсонизм стремится противопоставить
6 абсолютный индетерминизм в трактовке источников и характера художественного творчества. Однако, А. В. Новиков не выделяет главные и подчиненные признаки, что, с точки зрения автора диссертации, не позволяет провести четкие грани между понятиями «натурализм» и «натуралистические тенденции». В. А. Миловидов [114] и Н. Н. Вихорева [31] ограничиваются рассмотрением хронологического ареала натурализма и его взаимоотношением с другими методами художественного творчества, оставляя без внимания эволюцию натурализма в целом и отдельных его представителей. При этом следует отметить, что В. А. Миловидов делает попытку построить наиболее целостную модель натурализма, старается провести различие между понятиями «натурализм» и «натуралистические тенденции».
2) Заслуживает внимания диссертация А. Г. Чиковани [197], в которой автор рассматривает категориальный аппарат, обращая особое внимание влиянию на Тэна позитивизма О. Конта и Дж. С. Милля и философии Гегеля. Однако, А. Г. Чиковани не рассматривает эволюцию взглядов самого Тэна, не выделяет те или иные периоды и не анализирует причины отхода Тэна от эстетики натурализма.
М. М. Владимирова [32] исследует историю создания романного цикла Э. Золя «Ругон-Маккары», место каждого романа в «Человеческой комедии» Второй империи Наполеона Третьего. М. М. Владимирова сравнивает различные рукописные варианты произведений Золя, дает анализ исторической эпохи, изображенной Э. Золя. Однако автор не рассматривает идейную эволюцию самого Э. Золя, не рассматривает эволюцию составляющих элементов натуралистической эстетики, в результате которой сам Э. Золя перерос пропагандируемый им натурализм. Т. К. Якимович [227] осуществляет философско-эстетический анализ творчества Э. Золя, однако ограничивается лишь рассмотрением его раннего творчества.
3) Проблема кризиса эстетики натурализма рассматривается в работах С.
П. Емельяникова и Р. А. Ахмеровой. С. П. Емельянников [58] в основном
ограничивается рассмотрением социальных противоречий и вопросами
классовой борьбы во Франции, отраженной в творчестве Э. Золя в таких
романах, как «Западня», «Деньги», «Жерминаль» и др. Р. А. Ахмерова [14]
касается вопроса о кризисе позитивистской философии и эстетики натурализма
в 70-90-е гг. во Франции. Широкий протест во Франции против позитивизма и
натурализма Р. А. Ахмерова связывает с тем, что во второй половине XIX века
«переусердствовали» с интеллектуальными приемами в культуре. Р. А.
Ахмерова отмечает, что следствием тенденции антиинтеллектуализма является
также и усиление субъективистских моментов самого позитивизма и отчасти
является одним из аспектов становления новой, релятивисткой модели видения
мира, что нашло определенное выражение и в искусстве.
Действительно, на смену первому позитивизму на рубеже XIX-XX вв. приходит релятивистское представление о том, что все осязаемое, видимое -всего лишь часть единой картины мира. В этом смысле парадоксальной оказалась роль французского импрессионизма как выразителя полярных тенденций в мироощущении переломной эпохи. С одной стороны, в импрессионизме присутствует позитивистское начало в восприятии мира. С другой стороны, именно импрессионистам принадлежит заслуга и в преодолении позитивистского эмпиризма. Импрессионисты совершили переход от абсолютной верности натуре, от «природы как она есть» к «природе как она выглядит» [см. 14; 155].
4) Влияние эстетики французского натурализма на развитие натурализма в
других странах рассматривается в работах М. Б. Родионовой и 3. Р. Ахмеровой.
М. Б. Родионова [162] дает сравнительный анализ английского и французского
натурализма. Она отмечает специфику английского натурализма и
рассматривает его как явление, чуждое английской культуре. 3. Р. Ханнанова
[191] исследует влияние эстетики Э. Золя на американский натурализм и анализирует исторические условия, благоприятствующие распространению натурализма в США.
5) С неофрейдитских позиций попытался объяснить творческую эволюцию Э. Золя американский исследователь Ангус Уилсон. По мнению А. Уилсона, унижения пережитые писателем в детские и юношеские годы, а также нужда, одиночество, неверие в свои силы, зависть к богатым товарищам - все это привнесло озлобление и ненависть в его взгляды, стали источником его критицизма. Внутренняя горячность, резкость и грубость стиля Золя, по мнению А. Уилсона, есть результат не гуманистических убеждений и не высокого понимания задач искусства, а есть результат болезненного возбуждения, неврозов, приобретенных в детские и юношеские годы общественной и духовной приниженности [298]. Швейцарский исследователь Антуанетта Жагментти обращает внимание на то, что свойственное Золя исключительно сильное «чувство реального», его описания «среды», «роковой наследственности» и т. д. отражают фаталистическое восприятие мира писателем, навязчивую идею пассивной зависимости человека от внешних сил. По мнению исследовательницы, мрачные картины французского общества в «Ругон-Маккарах» говорят о настроениях асоциальной индивидуалистической «отчужденности», страхе перед жизнью. Основная линия эволюции его творчества ведет от «Терезы Ракен» к «Человеку-зверю». А. Жагментти рассматривает Э. Золя как первооткрывателя литературного анализа подсознательных процессов человеческой психики, и именно в этом заключается основной смысл и значение его творчества как предтечи психоанализа и искусства модернизма XX века [258].
Такая оценка творчества Э. Золя и эволюции его взглядов нам представляется не вполне убедительной. Хотя нельзя не согласиться с утверждением, что в своем натуралистическом творчестве Золя явился
предтечей психоанализа, однако, что касается оценки эволюции его творчества, то, на наш взгляд, основная линия эволюции творчества Э. Золя ведёт всё же не от «Терезы Ракен» к «Человеку-зверю», а от «Терезы Ракен» к «Четырём Евангелиям». Эволюция творчества Золя проходит от «чистого натурализма» («Тереза Ракен»), через «умеренный натурализм» («Ругон-Маккары»), к отходу от натурализма («Четыре Евангелия»).
Обзор вышеприведенной литературы позволяет сделать следующие выводы:
Во-первых, несмотря на обилие работ отечественных и зарубежных авторов, само понятие «натурализм» до сих пор остается достаточно неопределенным. Различные авторы вкладывают в него разный смысл. Не определены четкие грани между понятиями «натурализм» и «натуралистические тенденции».
Во-вторых, в исследовательской литературе, посвященной анализу творческого наследия Э. Золя, братьев Э. и Ж. Гонкуров, Г. Флобера, основное внимание было уделено изучению их художественного творчества. В меньшей степени исследована их эстетическая теория.
В-третьих, по мнению диссертанта, остается недостаточно изученной как эволюция эстетики натурализма в целом, так и составляющих элементов этой теории.
В-четвертых, в научной литературе, посвященной анализу эстетики французского натурализма, хорошо разработан вопрос об исторических причинах натурализма как определенного выражения идейного кризиса, охватившего французское общество после революции 1848-49 гг. Однако недостаточно внимания уделено проблематике исторических причин кризиса эстетики французского натурализма.
Автор диссертации стремится восполнить эти пробелы.
И)
Цель настоящей работы - изучение философско-эстетических аспектов французского натурализма второй половины XIX века, выявление его эстетических принципов, утверждаемых в сознательных теоретических установках натуралистов и в практике их художественного творчества; выявить причины, побудивших французских натуралистов модифицировать принципы французского натурализма. В связи с этим необходимо решить следующие задачи:
проанализировать методологию первого позитивизма О. Конта и И. Тэна как философской основы натурализма, а также наметить вехи последующего развития позитивизма;
рассмотреть эстетическую концепцию натурализма Эмиля Золя, Жюля и Эдмона Гонкуров, Ипполита Тэна, и др., в связи с чем необходимо определить основные принципы натурализма;
рассмотреть соотношение рассказа и описания в реализме и натурализме, а также натуралистические фото - и фонографизм;
проанализировать некоторые лингвостилистические особенности натурализма;
уточнить определение натурализма;
показать эволюцию французского натурализма в целом и эволюцию основных составляющих его теории: понятий «расы», «среды», «исторического момента», описания, эксперимента и т.д.;
изучить соотношение эстетической концепции и творческой практики у натуралистов;
показать связь между духовным кризисом, охватившим французское общество после поражения Франции во франко-прусской войне 1870-1871 гг., и наступившим кризисом позитивистской философии и эстетики натурализма во Франции;
11 - дать сравнительную характеристику французского натурализма и натурализма в США, Германии, Англии и России. Методологической основой диссертационного исследования является объективное и всестороннее рассмотрение, принцип историзма, единство исторических и логических подходов. Используется также общенаучный компаративно-исторический метод. Диссертант опирался на работы отечественных и зарубежных авторов в области философии, эстетики, истории, социологии, искусствоведения, которые имеют отношение к поставленной проблеме.
Источниками исследования явилось теоретическое, критическое, художественное, эпистолярное наследие Э. Золя, Г. Флобера, И. Тэна, братьев Ж. и Э. Гонкуров, а также мемуарная литература о них, их творческие биографии.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней осуществлено
специальное систематическое исследование эстетики французского
натурализма, учитывающее как теорию, так и практику этого направления в их взаимовлиянии. Данная новизна конкретизируется в следующих моментах:
Дан конкретный, систематический анализ эстетической теории французского натурализма как совокупности сознательно выдвигаемых и обосновываемых положений о характере искусства и методе художественного творчества.
Анализ теории и практики натурализма приводит к выводу, что следует различать копирование действительности, воспроизводящее чисто внешнюю сторону предмета и копирование, в котором воспроизводится предмет конкретно, где в единстве существуют его внешние и внутренние стороны.
Опыт натурализма заставляет глубже оценить принцип фотографизма: следует различать фотографизм механический и фотографизм
художественный. В этом отношении натурализм оказался предшественником таких искусств XX - XXI вв., как художественная фотография, кино, телевидение.
Натурализм позволяет нам сформулировать принцип мнимого объективизма. Это такой художественный прием, когда авторская оценка имеет скрытый характер.
Уточнено определение натурализма, выявлены его основные признаки. Из выявленных признаков натурализма, выделены главные и подчиненные, что позволило провести грань между понятиями «натурализм» и «натуралистические тенденции». Проведено понятийно-терминологическое сопоставление терминов-понятий, восходящих к натурализму в философии, этике, социологии, языкознании и в искусстве.
Обосновано положение о том, что рассмотрение таких трудных, сложных для натуралистов тем, как: социальная проблематика, автобиографическая тема и тема франко - прусской войны, вынуждает французских натуралистов отходить от ранее сформулированных принципов натурализма.
Практическое значение результатов исследования заключается в том, что они могут найти применение в преподавании философии, эстетики, культурологии, истории литературы, в спецкурсах по культурному наследию Франции второй половины XIX века, в художественной критике.
Апробация работы. Материалы исследования были обсуждены и одобрены на кафедре философии КГСХА и на кафедре эстетики философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Результаты диссертационного исследования прошли апробации в выступлениях автора на ежегодных межвузовских научно-практических конференциях в Костроме. Основные положения диссертации отражены в восьми публикациях.
Влияние методологии «первого позитивизма» О. Конта на формирование эстетики натурализма
Философская основа натурализма как конкретно-исторического течения в эстетике и искусстве девятнадцатого века - так называемый «первый позитивизм» Огюста Конта и Ипполита Тэна. Поэтому нам необходимо рассмотреть их более подробно.
Основатель позитивизма - Огюст Конт. На разработку философии позитивизма большое влияние оказало бурное развитие естествознания в девятнадцатом веке. У родоначальников позитивизма был один момент, который соответствовал духу подлинной научности, - критика умозрительных философских построений, уважение к фактам. В этом заключалась прогрессивная роль позитивизма. Основатели позитивизма стремились «преодолеть» противоположность материализма и идеализма в философии. объявив традиционные философские проблемы принципиально неразрешимыми.
Позитивизм - это такое философское учение, которое признает невозможным познание всего того, что находится вне нашего чувственного опыта. Позитивизм не допускает объяснения или познания таких понятий, как бог, душа, начало мира и т.д. И поскольку позитивизм считает, что все это невозможно познать, то все эти понятия вычеркиваются из списка научных познаний. Все, что мы познаем, учит позитивизм, ограничивается чувственным миром. Мы можем познать только связь явлений и законы этой связи. И это познание является единственно полезным знанием, так как благодаря ему мы можем пользоваться силами природы и можем предвидеть события. По мнению О. Конта, у нас нет возможности познавать что-либо сверхчувственное и претензии на раскрытие причин и сущностей должны быть удалены из науки. Наука не объясняет, а лишь описывает явления и отвечает не на вопрос «почему», а на вопрос «как». Конт считал, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Это не исключает синтеза научных знаний, за которым можно сохранить старое название «философия».
Но качественной границы между такой философией и отдельными, частными науками не существует. И так как позитивизм не имеет дела с «метафизическими» проблемами, он отвергает как материализм, так и идеализм. Философия служит основанием морали, политики, религии. Философия не есть самоцель, она не может существовать для себя самой, а должна служить для того, чтобы реорганизовать социальный строй. По мнению Конта, в современной ему жизни появляются революционные настроения, наступает политический и моральный кризис, который происходит не только в силу политических причин. Дело в том, что «идеи управляют миром и приводя! его в движение», в то время как в современной общественной жизни нет общих убеждений: у одного они одни, у другого другие, а всеобщих, общепринятых идей нет. В современной общественной жизни царит умственная анархия. Чтобы ликвидировать эту умственную анархию, нужно создать новую социальную науку, которая была бы общепризнанной. И как только будет создана эта общеобязательная общественная наука, как только она будет всеми признана, то без всяких серьезных потрясений наступит новая социальная эпоха. Это главная идея, которую стремится осуществить Конт.
Конт считал, что приступить к построению этой науки, которую он называл социальной физикой или социологией, можно после того, как он открыл «закон трех состояний». Суть этого закона сводится к следующему: человеческое познание в своем развитии обязательно проходит три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную.
На теологической стадии находятся народы, стоящие на самой низкой ступени умственного развития. На этой стадии человек пытается объяснить себе явления природы при помощи сверхъестественных сил, всего того, что относится к области сверхчувственного.
Теологическая стадия уступает место метафизической. На этой стадии человек задается вопросом о внутренней природе вещей. Он объясняет те или иные явления при помощи каких-либо сущностей. Так появляются положения: «природа боится пустоты», «природа не делает скачков». В этот период для объяснения явлений признается нечто такое, что не находится в чувственном опыте.
На третьей стадии - позитивной, человек начинает понимать, что все существующее вне нашего опыта не может быть воспринято, познание сверхчувственного недостижимо. Изучать возможно только то, что доступно нашим чувствам, то есть явления. Изучать мы можем только связь явлений и законы этой связи. Мы познаем только законы сосуществования и последовательности явлений. Все вопросы о внутренней сущности вещей можно отбросить, так как они находятся вне сферы чувственного восприятия.
Для человеческого разума идеальным состоянием является достижение позитивной стадии развития.
Есть науки, которые дошли до третьей стадии развития, до позитивной, но есть и такие, которые остановились на стадии теологической или метафизической. Астрономия, физика, химия оставили теологические и метафизические способы объяснения и находятся на позитивной стадии. Что же касается наук моральных и социальных, то они до сих пор еще не свободны от теологических и метафизических объяснений. Так, объяснение власти божественным происхождением - это теологическое объяснение. Так называемое «право личности» есть объяснение абстрактное, или метафизическое.
Чтобы освободить социальную науку от метафизики и теологии, Конт строит свою знаменитую иерархию, или классификацию, наук. Цель иерархии -расположить науки в естественном порядке для правильного их изучения. Конт считает, что предметы одних наук отличаются от предметов других наук большей или меньшей общностью и большей или меньшей простотой. Их «естественный порядок», по Конту следующий: I) математика, 2) астрономия, 3) физика, 4) химия, 5) биология, 6) социология. Иерархию наук Конт построил по степени уменьшения их абстрактности и увеличения сложности. Так, социология изучает явления, определяющиеся как биологическими причинами, так и физическими и химическими.
Историческая эволюция понятий «раса», «среда» и «темперамент»
В этом параграфе мы рассмотрим историческую эволюцию понятий «среда», «раса» и «темперамент», которыми оперировали французские натуралисты, так как биологизаторские моменты в эстетике французского натурализма объясняются не только влиянием методологии «первого позитивизма» О. Конта, но и успехами естествознания XIX века, а также во многом были подготовлены предшествующей историей философской мысли.
Вопрос о влиянии географической среды (в первую очередь климата) на обычаи, нравы, формы правления и т.п. рассматривали уже античные авторы. Известный древним грекам мир они стали делить в соответствии с климатическими условиями. Парменид в VI веке до н. э. выдвинул теорию пяти температурных поясов: один жаркий, два холодных и два промежуточных. Опираясь на теорию Парменида, Аристотель доказывал превосходство промежуточной зоны, населенной греками. Гиппократ (ок. 460 - ок. 370 до н.э.) в своем сочинении «О воздухе, водах и местностях» развивает идеи о влиянии географических условий и климата на особенности человеческого организма, свойства характера и даже общественный строй. Значение географических условий в жизни тех или иных народов отмечали Платон, Полибий, Цицерон и особенно Страбон, поделивший весь мир на четырехугольники.
Античную традицию объяснения общества особенностями географической среды унаследовали мыслители мусульманского Востока. Огромное значение влияния природы на человеческую историю придавал арабский историк и философ Ибн Халдун (1332 - 1406). По теории Ибн Халдуна, главный фактор, определяющий влияние природы на общественную жизнь - это климат. Только в странах с умеренным климатом люди способны создавать культуру. Жители стран, прилегающих к экватору, не имеют побудительных мотивов для развития культуры, так как они не нуждаются ни в прочных жилищах, ни в одежде, а пищу получают от самой природы в готовом виде. Жители холодных северных стран, наоборот, всю свою энергию затрачивают на добывание пищи, изготовление одежды и постройку жилищ, и поэтому у них нет времени для занятий науками, литературой и искусством.
В Новое время одним из первых продолжателей так называемой «географической школы» стал французский мыслитель Жан Боден (1530 - 1596) и Шарль Луи де Монтескье (1689 - 1755). Монтескье утверждал, что «власть климата есть первейшая власть на земле» [117, с. 140]. Однако он никогда не определял климат как фактор, непосредственно влияющий на жизнь общества. По мнению Монтескье, климат оказывает свое прямое влияние на физиологическое состояние организма и, прежде всего на психологию людей, а через нее уже на общественную жизнь. По утверждению Монтескье, «малодушие народов жаркого климата всегда приводило их к рабству, между тем, как мужество народов холодного климата сохраняло за ними свободу» [117, с. 215].
Другим видным представителем французской географической школы XVIII века был А. Р. Ж. Тюрго (1727 - 1781). Но, начиная с XIX века, географическая школа, постепенно, перемещается в Германию. Наиболее видными ее представителями стали И. Гердер (1744 - 1803), Карл Риттер (1779 -1858), А. Хеерен и Александр фон Гумбольт (1769 - 1859).
Иммануил Кант (1724 - 1804) в своих лекциях по географии развивает мысли о влиянии физической географии на «моральную географию» (национальный характер), на политическую географию, на «торговую географию» (экономику) и на «теологическую географию» (территориальное распространение религий) отдельных народов. Гегель (1770 - 1831) в своей «Философии истории» прямо указывает на детерминированность истории разных народов географическими факторами. В специальном разделе, озаглавленном «Географическая основа всемирной истории», Гегель усматривает в жарком и излишне холодном климате «те естественные свойства стран, которые раз и навсегда исключают их из всемирно-исторического движения» [40, т. 8, с. 76].
Карл Маркс показал, что не географическая среда, а способ производства являются главной силой, определяющей ход развития общества. Развитие производительных сил приводит к изменению значения тех или иных природных условий; благоприятные в одну эпоху, они становились неблагоприятными в другую эпоху, и наоборот. Таким образом, с точки зрения марксизма, роль географической среды в жизни общества определяется уровнем развития материального производства.
Также как и «среда», такие понятия как «темперамент» и «раса», которыми оперировали французские натуралисты, претерпели определенную историческую эволюцию.
В своих произведениях писатели-натуралисты при характеристике персонажей пользовались классификацией темпераментов, восходящей к Гиппократу. Гиппократ, в зависимости от преобладания одной из четырех жидкостей в организме человека, выделял четыре темперамента: сангвинический, холерический, флегматический и меланхолический. Такая классификация получила название гуморальной. Морфологическую теорию темперамента выдвинул немецкий психопатолог Э. Кречмер, определявший темпераменты через основные конституциональные типы телосложения. Американский психолог У. Шелдон выделил три основных типа соматической конституции (эндоморфный, мезоморфный, эктоморфный), которым соответствуют три типа темперамента. Современная психология и физиология высшей нервной деятельности строят систему темпераментов исходя из таких характеристик высшей нервной деятельности, как: общая активность индивида. подвижность центральной нервной системы и эмоциональность. Современная наука не отождествляет темперамент с характером, считая темперамент врожденным, а характер - приобретенным. По мнению психологов, определенного темперамента в чистом виде не существует. К. Юнг дополнил учение о темпераментах понятиями интроверсивности и экстраверсивности.
Большое влияние на натуралистов XIX века, в частности, на Э. Золя, оказала книга Ш. Летурно «Физиология страстей». Шарль Летурно был профессором антропологической школы в Париже. В своей работе он развивает широко использованное Золя понятие физиологического темперамента, рассматривает темперамент как «орган психической жизни», устанавливает неразрывную связь между ее деятельностью и процессами кровообращения, пищеварения, дыхания (см. 3.2).
Но основным выводом книги Летурно было все же отрицание биологизма. Он ставит перед собой цель изучить человека, его страсти, неврозы и болезни, к которым приводит страсть, чтобы лечить его воспитанием. Для достижения этой цели необходимо, согласно Летурно, перестроить общество на разумных началах, согласных с данными физиологии. Преступников Летурно рассматривает как жертвы общества, а не как чудовища, которых необходимо мучить и убивать. Общество, сведущее в физиологии, приложит все усилия, чтобы предупреждать преступления при помощи воспитания и перевоспитания. Во втором издании этой книги, вышедшей в 1878 году идеи о том, каким образом, основываясь на знании человека и его потребностях можно организовать новое, более совершенное общество, были разработаны в специальных главах [см. 264]. На это же обстоятельство обращает внимание и Б. Г. Реизов, отмечая, что многие эти мотивы «явно навеяны франко-прусской войной» [см. 167, с. 256]. Следует также отметить, что Ш. Летурно выступал против расизма и апологии войны.
Место Жюля и Эдмона Гонкуров в эстетике французского натурализма
Братьям Ж. и Э. Гонкурам принадлежит видное место в становлении эстетики французского натурализма. Они первыми попытались сформулировать принципы нового искусства, попытались соединить эстетические положения, выдвинутые И. Тэном и Г. Флобером. Сформулированные Гонкурами принципы позже легли в основу «Экспериментального романа» Э. Золя.
Братья Гонкуры, Эдмон (1822-1896) и Жюль (1830-1870), происходили из среды французского провинциального дворянства. Совместное творчество Гонкуров относится к 50-60 годам XIX века - приходится на эпоху Второй империи Наполеона Ш-го. Они начинали как актеры, разъезжая по Франции в 184 9-ом году. После неудачного литературного дебюта они занялись журналистикой и драматургией, изучением истории, а также европейского и японского искусства. Они написали ряд интересных трудов, наиболее значительные из которых это - «История французского общества времен Революции» (1854), «Женщина в XVIII веке» (1862) и «Искусство XVIII века» (1859-1875).
Первый их совместный роман поступил в продажу в книжные магазины Парижа 2 декабря 1851 года, в день государственного переворота Луи-Бонапарта, объявившего себя вскоре императором Наполеоном III. Роман назывался «В 18... году». Издатель его не рекламировал из опасений, как бы в названии не усмотрели какого-нибудь политического намека, и книга прошла почти незамеченной. В 1860 году они издают роман «Шарль Демайи», затем - «Сестра Филомена» (1861), «Рене Мопрен» (1864), «Жермини Ласерте» (1865), пьесу «Анриетта Марешаль» (1865), роман «Манетт Салломон» (1867) и, наконец, в 1869 году - «Госпожа Жервезэ», последний роман, написанный при жизни Жюля. Гонкуры сблизились с Г. Флобером, Теофилем Готье, позже с И.С.
Тургеневым и Э. Золя. Они часто встречались в 60-е годы на ежемесячных обедах у ресторатора Маньи с И. Тэном, Ж. Ренаном, Ш. Сент-Бёвом и другими выдающимися деятелями культуры того времени. Наиболее значительные произведения того времени это «Рене Мопрен» и «Жермини Ласерте».
История, аналогичная истории Жермини Ласерте, произошла со служанкой Гонкуров Розой. Лишь после кончины Розы Жюль и Эдмон узнали правду и задумались о ее душевной драме. В предисловии к роману «Жермини Ласерте» братья Гонкуры изложили свой взгляд на искусство, который можно рассматривать как эстетическую концепцию натурализма. В этом предисловии они сформулировали те принципы, которые позже и легли в основу «Экспериментального романа» Э. Золя. Они особо подчеркивают, что этот роман «правдив», и то, что читатели найдут в их романе «сурово и чисто». Функцию романа они определяют как своеобразное «научное исследование». Этот роман - «клинический анализ Любви». «Научность» романа не выходит у них за рамки представлений, почерпнутых из теории «экспериментальной медицины» Клода Бернара и позитивистской эстетики И. Тэна. Они утверждают, что в искусстве не должно быть запретных тем. Гонкуры пытаются отстоять право простого народа быть изображенным в романе. «Мы спрашиваем себя: не могут ли те, кого называют «низшими классами», притязать на роман? ... Должен ли народ, этот человеческий мир, попранный другим человеческим миром, оставаться под литературным запретом» [46, с. 29]. Роман должен стать «вдумчивым, горячим и страстным» литературным исследованием, равно как и «социальной анкетой». Братья Гонкуры считают необходимым стереть грани между наукой и искусством, выдвинуть на первый план истину, имея ввиду научную истину. «В эпоху, когда роман ... решает те же задачи и берет на себя те же обязательства, что и наука, он может требовать тех же льгот и вольностей, какие есть у нее. Пусть он стремится к искусству и правде» [46, с. 30]. Но что представляют собой эти «льготы» и «вольности» они не уточняют. По мнению братьев Гонкуров, с помощью «анализа и психологических изысканий», роман должен стать подлинной «социальной анкетой» и «историей современных нравов».
В отличие от Стендаля, Бальзака, Флобера, которые изображали народ как бы глядя на него со стороны, братья Гонкуры стремятся изображать народ как бы изнутри в тех жизненных условиях, в которых он находится. Такой способ изображения народа получил дальнейшее развитие в творчестве Э. Золя [13, с. 489 -490].
Социально-исторические катаклизмы и специфические проблемы эстетики французского натурализма
Диссертант разделяет мнение Р. А. Ахмеровой, что в XIX веке во Франции настолько «переусердствовали» с интеллектуальными приемами, что закономерным стало очень «мощное и единодушное (литература, живопись, музыка, философия) движение антиинтеллектуализма и иррационализма во французской культуре» [14, с. 171]. Причем, как справедливо отмечает далее Р.А. Ахмерова, протест оказался столь сильным, что отвергал не только чрезмерные увлечения середины века, но и всю прежнюю рационалистическую традицию как таковую [14, с. 171]. Показательными являются в этом смысле слова О. Ренуара: «Меня заставили возненавидеть одну из моих картин, назвав ее мыслью» [111, т. 5, кн. 1, с. 136].
Это был протест не только против натурализма, отчасти он затронул также реализм вообще. Это было стремление отказаться от рационального постижения мира в целом. Такое антиинтеллектуальное, иррационалистическое движение в искусстве стало для французской культуры явлением, с которым она столкнулась впервые (в эпоху романтизма, обращавшегося к чувствам, проблема антиинтеллектуализма не ставилась) [14, с. 170]. И, если импрессионизм лишь отчасти соответствовал позитивистской философии, обеспечив себе, таким образом, возможности для будущей трансформации и развития, то «натурализм, который полностью соответствовал формальным принципам эмпиризма, вскоре оказался в кризисном состоянии» [14, с. 168].
Эту атмосферу разочарования в «позитивных» науках Г. Флобер хорошо отразил в своем последнем романе «Бувар и Пекюше». Флобер был занят работой над этим романом с июля 1872 года и до последних дней своей жизни, но роман так и остался неоконченным. Он был задуман Г. Флобером как история научных исканий «двух Фаустов» - Бувара и Пекюше. Флобер заставляет героев книги двух мелких чиновников - последовательно перебрать серию самых различных занятий: земледелие, химию, медицину, философию, эстетику и т.д. Но оба «Фауста» неизменно и многократно разочаровываются в результатах. Герои разочаровываются во всех естественных и гуманитарных науках, которыми им приходится заниматься. Их разочарования Г. Флобер объясняет не недостатками самой науки, самого научного метода, а модой на науку и научность, навеянную позитивистским культом науки, получившим впоследствии наименование «сциентизм». В частности, в своем романе Г. Флобер высмеивает такую псевдонауку, как френология. Оба «Фауста» - Бувар и Пекюше - погружаются в ее глубокое изучение, а затем пытаются применить на практике полученные знания, исследуя все шишки черепа сначала на себе, а затем и на окружающих. «Проходили перед ними всевозможные черепа: шаровидные, грушевидные, похожие на сахарную голову, квадратные, удлиненные, суженные, приплюснутые, с бычьими челюстями, с птичьими лицами, со свиными глазками... Бувар погрузил пальцы в волосы соломенного цвета, затем то же сделал Пекюше, и они стали шепотом делиться своими наблюдения м и.
Выраженная биофилия. Ага! Аппробативность! Совестливость отсутствует! Никакого полового возбуждения!» [186, т. 4, с. 363-364].
Высмеивая френологию, Постав Флобер, по существу, высмеивает позитивистско-натуралистическую биологизацию в любой ее форме. В конце концов, оба героя разочаровываются и во френологии. И чтобы показать всю абсурдность ситуации автор применяет псевдонаучные термины: «биофилия», «аппробативность», и т. д. Г. Флобер не принял и позитивистскую эстетику Э. Золя. Так, в письме к Тургеневу от 14 декабря 1876 гбда он упрекает Золя в том, что «Золя становится вычурным в обратном смысле ... Система вводит его в заблуждение. Его принципы ограничивают его ум» [186, т. 5, с. 451]. Флобер очень эмоционально выражает свое отношение к натурализму в своем письме к Ги де Мопассану в конце апреля 1879 года по поводу прочитанной им брошюры Э. Золя «Французская республика и литература»: «Да, я читал брошюру Золя. Замечательно! Когда он даст мне определение натурализма, я, быть может, стану натуралистом. А пока что - не понимаю! А Энник-то прочитал у Капуцинов лекцию о натурализме!!! О, бог мой! О, бог мой!» [186, т. 5, с. 475].
Эдмон де Гонкур очень скоро отказался от эстетики натурализма. Примечательна здесь его полемика с философом-позитивистом Эрнестом Ренаном. В своем «Дневнике» Э. Гонкур пишет об одном вечере, проведенном вместе с Ж. Э. Ренаном и Теофилем Готье. Когда речь зашла об искусстве, Ренан стал утверждать, что для суждений об искусстве необходимо рациональное начало, «ничего-де другого не требуется, - и подобную дичь он нес при всех. Что за жалкий человек; он высказывает себя полным тупицей, как только заговорит о вещах, которые не входят в круг его познаний!... И мы даем ему понять, что, по нашему мнению, для суждений об искусстве глаза еще более необходимы, чем рациональное начало» [45, т. 2, с. 113]. Такое заявление одного из основателей эстетики натурализма свидетельствует об отказе от «научных методов» в искусстве. По существу, Эдмон Гонкур поднимает вопрос о практике как критерии истины. И если какая-либо «научная» концепция противоречит практическому опыту и здравому смыслу, то от такой «научной» концепции следует отказаться, какой бы красивой и логически правильной она ни казалась.
