Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Образ демонического в произведениях мировой художественной культуры .
1. Генезис и состав мифа о демоне в мировой художественной культуре 19
1.1. Образ Демона от представлений языческой культуры до Нового времени 19
1.2. Тема Демона в западноевропейской литературе XVII, XVIII, XIX веков 41
2. Специфика демонического в русской художественной культуре 50
2.1. Эстетико-философское значение образа поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон» '. 65
2.2. Образ Великого Инквизитора как объект для специфической критики демонизма в философской эссеистике Серебряного века 81
Глава II. Демонические образы в художественной культуре Серебряного века как следствие кризиса гуманистического мировоззрения на рубеже XIX - начала XX века
1. Кризис гуманистического мировоззрения на рубеже XIX - начала XX века 100
2. Литературно-эстетические трактовки демонического в культуре Серебряного века 126
3. Демоническое в русской живописи рубежа веков. «Демон» М. Врубеля как воплощение идеи человекобога 145
Заключение 174
Библиография
- Образ Демона от представлений языческой культуры до Нового времени
- Образ Великого Инквизитора как объект для специфической критики демонизма в философской эссеистике Серебряного века
- Литературно-эстетические трактовки демонического в культуре Серебряного века
- Демоническое в русской живописи рубежа веков. «Демон» М. Врубеля как воплощение идеи человекобога
Введение к работе
Диссертация посвящена выяснению эстетической природы демонического и его воплощениям в русской художественной культуре XIX - начала XX веков (в образах литературы и изобразительного искусства).
Актуальность исследования.
Актуальность изучения демонической темы как эстетической проблемы в русском искусстве заключается в некоторых исторических параллелях, существующих между рубежом XIX - XX вв. и современной эпохой рубежа XX - XXI вв. в России. Возвращается ощущение приближающегося Апокалипсиса; в искусстве нередко наблюдается отказ от качественного анализа душевно-духовного самочувствия личности, неспособность к моральному самоограничению; отдаление от традиционных христианских ценностей и соответствующих свойств личности, возвышение воинствующего мирского индивидуализма и человекобожества, сосредоточение на материальных потребностях и удовольствиях; происходит подмена традиционных ценностей, которую остро ощутило художественно-эстетическое сознание XX в. В массовой культуре сегодняшнего дня все, что еще недавно считалось постыдным, представляется достижением прогресса, прежние добродетели становятся грехами, грехи же превращаются в пропагандируемые добродетели, при этом пропаганда эта облечена в эстетически привлекательные формы. Многие направления современного искусства заняты актуализацией демонической стихии, высвобождаемой всем ходом техногенной цивилизации, ведущей человечество к глобальной катастрофе. При этом демоническое может получать четко выраженную концепцию и, в большинстве случаев, законченную форму.
Актуальность изучения демонической темы заключается в ее значимости для творческого сознания, о чем свидетельствует ее стабильное присутствие в истории искусства; демонизм снова и снова тематизируется в связи с такими фундаментальными аспектами жизни и эстетического сознания, как апокалиптика, хилиазм и исторический катастрофизм. Современная художественная культура перенасыщена формами демонического отношения к миру. Традиционно демоническое трактуется как сверхчеловеческая сила, увлекающая человека ко злу помимо его воли или добровольно, отрицающая Бога и нравственный закон. Конечной целью демонической активности представляется разрушение существующих духовных и материальных ценностей и ввержение мира в последнюю катастрофу.
Пристальное внимание к демоническому - один из аспектов своеобразия русской художественной культуры, особенно в литературном творчестве, а к нач. XX в.
4 демоническая тема вошла и в другие виды искусства. Современная русская литература обращается к ней в творчестве Ю. Мамлеева, В. Сорокина, Л. Петрушевской, В. Шарова, В. Нарбиковой, Вик. Ерофеева, В. Пелевина, Т. Толстой.
В исследовании рассматриваются причины возникновения, бытования и развития демонических образов в русской художественной культуре XIX и нач. XX вв., а именно в литературе и изобразительном искусстве. В работе основное внимание уделено эстетической природе художественных демонических образов. Демонические образы русской художественной культуры рассматриваются как выражение той или иной предметности, данной как «самодовлеющая созерцательная ценность и обработанная как сгусток общественно-исторических отношений» (А.Ф. Лосев). Исследование эстетического содержания демонических образов в художественной культуре XIX - нач. XX вв. представляется актуальным не только в контексте их общефилософской значимости, но и в плане той негативной аксиологии, которая актуализирована нашей эпохой.
Степень разработанности проблемы
Демоническое в русском художественном опыте еще не было предметом монографического изучения. В центре внимания исследователей оказывались либо определенный период (древнерусская литература, романтизм, Серебряный век), либо конкретный автор, либо тот или иной демонологический сюжет.
Основная исследовательская литература, привлекаемая к работе над диссертацией, делится на несколько групп: источники, посвященные исследованию образных воплощений демонического в мировой художественной культуре; исследования, изучающие мировоззренческие проблемы рубежа XIX - нач. XX вв., в том числе и проблемы художественной культуры; источники, посвященные исследованиям творчества М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского; труды по изучению русской литературы Серебряного века, а также работы, посвященные творчеству М.А. Врубеля. Философско-эстетические исследования, в той или иной степени касающиеся проблемы демонического в русской художественной культуре, представлены работами философов рубежа XIX -нач. XX вв.: Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, В.Н. Ильина, Л.П. Карсавина, Н.О. Лосского, Вл.С. Соловьева, С.Л. Франка, Л. Шестова. В XX в. к этой теме в контексте изучения эстетики Серебряного века обращались М.А. Воскресенская, П.П. Гайденко, К.Г. Исупов, М. Эпштейн, А. Эткинд.
Тема демонизма в художественном творчестве актуализируется на сломах эпох. О кризисе гуманизма на рубеже XIX - XX вв. существует множество исследований. Начало XX в. отмечено публикацией художественных и публицистических произведений, так или
5 иначе отражающих ощущение кризисности эпохи: «Краткая повесть об Антихристе» (1900) B.C. Соловьева; «Великий Инквизитор» (1923) Н.А. Бердяева; труды С. Булгакова, К. Леонтьева, Н. Лосского, Г. Федотова, С. Франка, Л. Шестова; историческая трилогия Д. Мережковского «Христос и Антихрист» (1896), его же статья «Грядущий Хам» (1906). К тому же ряду относятся легенда Л. Толстого «Разрушение Ада и восстановление его» (1902), пьесы Л. Андреева «Жизнь человека» (1907) и «Анатэма» (1909), «Апокалипсис нашего времени» (1918) В. Розанова.
Тему демонического в литературе изучали и филологи (И. Матушевский, Ф. Паульсен). Демонические образы в древнерусской литературе комментировались в работах О.Д. Горелкиной (Журавель), А.В. Никитиной, Э.В. Померанцевой, Е.К. Ромодановской. О влиянии образа Демона в одноименной поэме М.Ю. Лермонтова говорили современники поэта, русские писатели, критики, исследователи XIX - нач. XXI в.: Г.В. Адамович, Д.Л. Андреев, С.А. Андреевский, В.А. Зайцев, В.В. Зеньковский, Вяч. Иванов, СИ. Кормилов, Т.Г. Масарик, Л.С. Мелехова и В.Н. Турбин, Д.С. Мережковский, Н.К. Михайловский, Д.Н. Овсянико-Куликовский, Е. Пульхритудова, И.Б. Роднянская, В.В. Розанов, Б.А. Садовской, Вл.С. Соловьев, П.К. Суздалев, Б.Т. Удодов, У.Р. Фохт, Б.М. Эйхенбаум.
Демоническое, воплощенное в образах Ф.М. Достоевского, пристально изучали Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, К.Н. Леонтьев, В.В. Розанов, С.Л. Франк. Современные исследования этих образов представлены трудами И.И. Гарина, М.В. Германа, В.В. Дудкина, В.Н. Захарова, В. Казака, Т.Касаткиной, Ю.Г. Кудрявцева, В.Л. Курабцева, Л.А. Левиной, О.Г. Мирошниченко, Г.Б. Пономаревой, Л.Сараскиной, Ф.Тарасова, Б.Н. Тихомирова, В. Туниманова, Г. Щенникова, М. Эпштейна.
Демонологии русской литературы посвящена коллективная монография английских и американских славистов.
Среди культурологических исследований, посвященных нашей теме, следует назвать фундаментальные труды американского культуролога Дж. Б. Рассела.
Особый интерес представляет демонология М. Врубеля. Начало монографического изучения творчества художника было положено в 1910-е гг. А.П. Ивановым и СП. Яремичем. Позже о М.А. Врубеле писали В. Бабаджан, А.Н. Бенуа, А.А. Блок, В.Я. Брюсов, П.П. Ге, И.В. Евдокимов, К.А. Коровин, Надежда Ц., Н. Николаева, Н. Пунин, В.В. Розанов, Силэнъ, М.К. Тенишева, Г. Чулков, Эрес. В современном искусствознании творчеству М.А. Врубеля посвящены труды М.В. Алпатова, М.В. Германа, Э.П. Гомберг-
1 Russian Literature and Its Demons I Edited by Pamela Davidson/ Berghahn Books: New York, Oxford, 2000. -560 p. (Studies in Slavic Literature, Culture and Society. Vol. 6).
Вержбинской, Н.А. Дмитриевой, Д.З. Коган, В.И. Плотникова, Г.Г. Поспелова, А.А. Русаковой, А.А. Сидорова, П.К. Суздалева, Н.О. Тамручи, Н.М. Тарабукина, А.А. Федорова-Давыдова.
В диссертации используются исторические источники: дневники, письма, воспоминания современников эпох XIX и нач. XX вв. - Ф.М. Достоевского, Вл. С. Соловьева, М.А. Врубеля, К.А. Коровина, Ю.И. Айхенвальда, К.Д. Бальмонта, А. Белого, А.Н. Бенуа, Н.А. Бердяева, А.А. Блока, В.Я. Брюсова, С.Н. Булгакова, И.А. Бунина, М.А. Волошина, Д.С. Мережковского, В.В. Розанова, Ф.К. Сологуба, Н.А. Тэффи, М.К. Тенишевой, В.Ф. Ходасевича, А.А. Ахматовой.
Исследование также базируется на исследованиях философских проблем культуры, истории русской литературы и изобразительного искусства. К этой группе следует отнести работы С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, В.В. Бычкова, А.В. Гулыги, В.П. Даркевича, И.А. Есаулова, А.Ф. Лосева, З.Г. Минц, B.C. Турчина, М. Эпштейна.
В круг исследования вовлечены литературные произведения, воплощающие демонические образы: тексты Гомера, Платона, К. Марло, Ф.Г. Клопштока, Дж. Мильтона, Дж. Г. Байрона, И.В. Гете, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского, Вл. С. Соловьева, А. Белого, А.А. Блока, З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского, В.Я. Брюсова, Ф.К. Сологуба, М.А. Волошина, К.Д. Бальмонта, Л.Н. Андреева, Г. Чулкова; а также художественное творчество М. Врубеля.
Демонизм в художественной культуре XIX - нач. XX вв. в контексте кризиса гуманистического мировоззрения не становился предметом специального эстетического исследования. Предпринятое в настоящей работе исследование ставит демоническое в центр внимания.
Объектом исследования является демонизм как эстетический феномен.
Предметом исследования выступает эстетика демонического в русской художественной культуре XIX - нач. XX вв.
Цель работы заключается в исследовании эстетики демонизма в художественной культуре XIX - начала XX веков (литературе и изобразительном искусстве).
В соответствии с целью исследования в работе решаются следующие задачи:
выявить генезис и состав мифа о демоне в мировой культуре;
раскрыть кризис гуманистического мировоззрения в России на рубеже XIX - начале XX вв. как причину актуализации темы демонизма;
определить специфику демонического в русской литературе XIX в. («Демон» М.Ю. Лермонтова и Великий Инквизитор Ф.М. Достоевского);
7 дать анализ эстетических форм демонизма в философской эссеистике и искусстве Серебряного века; Методология исследования
Выбор методов исследования обусловлен междисциплинарным характером работы на границах предметных областей эстетики, философии, истории русского искусства.
Работа выполнена в системно-комплексной философско-эстетической методологии, которая предполагает использование спектра подходов: герменевтического, феноменологического, культурно-типологического и сравнительно-аналитического метода.
Герменевтический подход открывает путь аналитического комментария материала в единстве феноменального и ноуменального.
Культурно-типологический подход позволяет исследовать тему в плане творческого «припоминания» мастерами слова и кисти эстетического опыта иных культурных эпох и отразившихся в них типов творческого поведения и сознания. Так, присущий символизму поиск средств воплощения образа демона проецируется на культурные доминанты языческих культур, Средневековья, Ренессанса, Нового времени и классического романтизма.
Сравнительно-аналитический метод позволяет увидеть исследуемый предмет в контексте актуальных идей эпохи. М. Врубель, например, воплотил в своем творчестве идею Ф. Ницше о сверхчеловеке (в русском варианте - человекобога).
Принадлежность проблематики диссертации к литературному и изобразительному творчеству мотивирует присутствие в работе литературоведческого и искусствоведческого аспектов исследования.
Новизна исследования состоит в попытке эстетически осмыслить сущность демонических образов в русской художественной культуре, в частности, в литературе и изобразительном искусстве и выявить тем самым причины эстетической привлекательности демонического для мировоззрения XIX - нач. XX вв. Демонизм в русской художественной культуре впервые комплексно исследуется в контексте кризиса гуманистического мировоззрения на рубеже XIX - нач. XX вв., на фоне которого сформировался новый интерес к этой теме у литераторов и художников. Исследование дает возможность установить причины взаимовлияния социально-философских идей, образов литературы и изобразительного искусства в составе эстетического мировоззрения эпохи в целом. Художественные образы демонического рассматриваются как эстетическая рефлексия на сложившиеся общественно-исторические отношения, как выражение своего рода эстетической апофатики (утверждение положительных ценностей через их
8 отрицание), что дает возможность по-новому трактовать внимание к демоническому в современном искусстве на фоне освоения этой темы в классике.
Теоретическая значимость исследования
Осмысление генезиса, развития, бытования и специфики воплощения демонических образов в русской художественной культуре XIX - нач. XX вв. как следствие кризиса гуманистического сознания позволяет рассматривать на конкретных примерах демонизм в качестве эстетического явления и иллюстрации духовных процессов эпохи. Вплетение истории эстетизованного демонизма в общекультурный контекст изучаемых нами эпох позволяет понять и оценить их опыт в более масштабной исторической перспективе.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования материалов и результатов исследования при дальнейшей работе над поставленными в нем проблемами. Текст диссертации может быть использован при составлении и чтении теоретических курсов, программ и пособий, а также в процессе научно-исследовательской деятельности студентов и аспирантов. Материалы, положения и выводы диссертации могут быть использованы при составлении общих и специальных курсов по эстетике, истории русского искусства, и литературы, социальной философии, этике и культурологии.
Положения, выносимые на защиту:
Одним из аспектов своеобразия русской художественной культуры является устойчивое внимание к демоническому.
Демонизм в культуре рубежа веков - явление эстетического порядка.
Демонизм как эстетическое явление в художественной культуре XIX - нач. XX вв. возможно рассматривать на языке эстетических категорий трагического, ужасного, иронии и игры.
Интерес к демонизму в образном воплощении в культуре Серебряного века - следствие кризиса гуманистического мировоззрения в России на рубеже XIX - XX веков.
Художественный образ демонического в русской литературе и изобразительном искусстве может быть одним из способов апофатического утверждения положительных ценностей через их отрицание.
Идея сверхчеловека, прозвучавшая прежде в творчестве М.Ю. Лермонтова и Ф.М. Достоевского, получает новые воплощения в эстетическом опыте Серебряного века (в частности, в творчестве М. Врубеля).
Апробация идей, положенных в основу исследования:
9 Основные положения и выводы диссертации обсуждены на кафедре эстетики и этики РГПУ им. А.И. Герцена. Вопросы, касающиеся образных воплощений демонического в русской художественной культуре докладывались и обсуждались на секциях общественных наук 55-й и 56-й международных научно-практических конференций «Актуальные проблемы науки в АПК» - Кострома, 2004; Кострома, 2005. Структура диссертации: содержание диссертационного исследования изложено на 177 страницах основного текста. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографии (370 источников).
Образ Демона от представлений языческой культуры до Нового времени
Начало представлений о демоническом обнаруживается в мифологии у всех народов мира. Принято считать, что впервые они сформировались еще в античности. Согласно определению Вл.С. Соловьева «Демон [...] - вообще означает (в классической литературе) деятеля, обладающего сверхчеловеческой силой, принадлежащего к невидимому миру и имеющему влияние на жизнь и судьбу людей»1. Далее автор поясняет, что бесспорной этимологии слова Демон не существует и выделяет три главные. Первая - у Платона (в «Кратиле») - Демон - знающий, вторая - известная древним грамматикам и усвоенная в новое время Поттом означает - раздаятель (распределитель) даров; принимаемая Боппом, Бенфеем и Курциусом -Демон - блестящий, светлое существо, бог, определяющийся некоторыми характеристиками красоты (свет, блеск). Первоначально под демоном подразумевался природный дух, что можно встретить у Фалеса, согласно учению которого все вокруг полно демонов (пандемонизм).
У Гомера демоном называется высшее решение, окончательно и непреложно определяющее судьбу дел человеческих: ... Изаратуем снова, пока уже демон И перед богом клятву неложную!1 (Илиада, XIX, 188); демон представляет благое и мудрое внушение свыше: Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала: «Многое сам, Телемах, ты своим угадаешь рассудком; Многое демон откроет тебе благосклонный; не против
Воли ж бессмертных, я думаю, был ты рожден и воспитан» (Одиссея, III, 26).
В приведенных выше отрывках заметно, что демоны покровительствуют человеку, являя добрую волю. Однако чаще у античных авторов встречаются свидетельства о вредоносном воздействии их на человека. Уже у Гомера можно наблюдать предпосылки будущего превращения демона из божества в злого духа.
У Гесиода демоны - существа средние и посредствующие между бессмертным божеством и смертным человеком. Суждение об этом встречается у Платона в «Государстве»: «Разве мы не поверим Гесиоду, что некоторые из этого поколения (люди золотого века - Н. Д.) после кончины В праведных демонов преобразились, чтобы стражами смертных Быть на земле, благостыней всегда от зла отвращая» . «А в последующие времена, поскольку они - демоны, мы так и будем почитать их гробницы и им поклоняться»4. Так Гесиод причисляет демонов к бессмертным, с почитанием их подобно богам.
При наблюдении жизни отдельных людей у одних замечается благополучие, у других - несчастья, что приводит античную мысль к представлению об особом демоне, который при самом рождении дается человеку на всю жизнь и своим характером определяет его судьбу (у Пин дара). Для Гераклита демоническая сила получила имманентный характер, совпадая с этическим самоопределением человека. Известно, что демон внушал Сократу различные мысли и решения.
Платон, с одной стороны, утверждает (в «Тимее»), что всякий мудрый и добродетельный человек, живой или умерший, имеет в себе самом нечто демоническое, и потому его справедливо называть демоном, а с другой стороны: «Что касается главнейшего вида нашей души, то ее должно мыслить себе как демона, приставленного к каждому из нас богом; это тот вид, который, как мы говорили, обитает на вершине нашего тела и устремляет нас от земли к родному небу как небесное, а не земное порождение» ; «...если человек [...] стремится к истинно разумному и упражняет соответствующую способность души преимущественно перед всеми прочими, он, прикоснувшись к истине, обладает бессмертием в такой полноте, в какой его может вместить человеческая природа; поскольку же он неизменно в себе самом пестует божественное начало и должным образом ублажает сопутствующего ему демона [...], сам он не может не быть в высшей степени блаженным...» . Согласно Платону, каждому человеку по его собственному выбору дается демон-руководитель, который отличается от руководимой души не по природе, а только по степени достигнутого совершенства: «Не вас получит по жребию гений, а вы его себе изберете сами» . И далее: «Какого кто избрал себе гения, того она (Лахесис - Н.Д.) с ним и посылает как стража жизни и исполнителя сделанного выбора»4. В античной литературе демон - существо, приставленное к человеку, так или иначе влияющее на его жизнь людей и жизнь окружающих людей.
Образ Великого Инквизитора как объект для специфической критики демонизма в философской эссеистике Серебряного века
В ряду своих духовных предшественников русский культурный ренессанс справедливо считает Ф.М. Достоевского. Достоевский «замечательным образом не подвергся влиянию течений, выражавших в XIX веке кризис гуманизма [...] и все же никто, может быть не продумал и не пережил с такой глубиной кризис гуманизма, как Достоевский»1. Писатель, по мнению Н.А. Бердяева, «был духовным первоисточником религиозно-апокалиптических течений в России»2, воспринимался как учитель, провидец и пророк, с его именем связаны все формы неохристианства.
Центральной темой творчества Ф.М. Достоевского является познание сущности человека. Чем далее идет он по пути этого познания, тем более страшные, злые, темные глубины человеческого существа ему открываются. С.Л. Франк отмечает, что самое пристальное внимание Достоевского обращено именно к низменным началам человеческого духа: «По Достоевскому зло, слепота, хаотичность, дисгармония не только вообще присущи человеку, но в каком-то смысле связаны с его последним, глубинным существом. Именно там, где человек в своих слепых и разрушительных страстях восстает против требований разума, против правил приличия и общепризнанной морали - именно там прорывается наружу, сквозь тонкую оболочку общепризнанной эмпирической реальности, подлинная онтологическая реальность человеческого духа»3. Д.С. Мережковский считает, что Ф.М. Достоевский раскрыл влечение человеческой души к двум безднам - «бездне Мадонны» и «бездне Содома». Сердце, в котором одновременно уживаются идеалы Содома и Мадонны, это страшное сердце, это несовместимость двух полюсов до их гибели. Совмещение этих двух идеалов невозможно. «Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут», как утверждает герой Достоевского Дмитрий Карамазов. Однако христианская любовь к человеку переводит обличение человека в его оправдание. «Не полное и повсеместное торжество любви и всеобщей правды на этой земле обещают нам Христос и Его апостолы, а, напротив того, нечто в роде кажущейся неудачи евангельской проповеди на земном шаре, ибо близость конца должна совпасть с последними попытками сделать всех хорошими христианами...»1. Достоевский знает, что зло в человеке имеет духовное происхождение: «...христианство потому и не осчастливило людей и не накормило их, что оно не признает насилия над свободой человеческого духа, свободой совести, что оно обращено к свободе человеческой и от нее ждет исполнения заветов Христа»2, зло происходит от несвободы человеческого духа.
Душа человеческая в глубине своей содержит не только зло, но представляет «по Достоевскому, вместе с тем область, в которой одной только может произойти встреча человека с Богом и через которую человек приобщается к благоразумным силам добра, любви и духовного просветления. Ибо эта глубина - само существо человеческой личности - в последней своей основе есть то таинственное начало, которое Достоевский в одном из набросков к «Братьям Карамазовым» называет «чудом свободы»» . Писатель открывает путь выхода из кризиса гуманизма, это путь христианского гуманизма, в котором каждый человек воспринимается как образ Божий.
«Поэма о Великом инквизиторе» - одна из важнейших глав романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», в которой автор в образе старого испанского кардинала воплотил самоцельное и беспредельное зло. Эта поэма-легенда привлекла к себе внимание почти всех крупных религиозных мыслителей Серебряного века. О ее смысле размышляли Н. Бердяев, В. Розанов, С. Франк, К. Леонтьев, С. Булгаков. Данная глава «Братьев Карамазовых» сыграла заметную роль в развитии русской христианской философии: «"Легенда" вообще есть нечто единственное в своем роде. Шутливые и двусмысленные слова, которыми Фауст отделывается от вопросов Маргариты о Боге, темнота религиозного сознания в Гамлете - все это только бедный лепет в сравнении с тем, что было сказано и что спрошено в маленьком трактире за перегородкой, куда прихотливо наш великий художник ввел выразителей своих дум, а потом, раздвинув века - показал чудную картину явления Христа "смрадному и страдающему человечеству", и введя Его в мрачное подземелье инквизиции - снова показал оттуда далекую пустыню полторы тысячи лет назад, и в ней Его, готового выступить на спасение человеческого рода и перед Ним Искусителя, который говорит, что это не нужно, что не сумеет Он спасти людей, не зная их истинной природы, и ранее или позже за это спасение придется взяться ему, лучше знающему эту природу и... любящему людей не менее, нежели Он» , так оценивает значение и смысл «Легенды» В.В. Розанов. Из XIX века повествование «Легенды» уводит в ретроспективу XVI века и в перспективу века XX.
Духовная жизнь Европы, начиная с эпохи итальянского Возрождения, развивалась под знаком острой борьбы между двумя верами - верой в Бога и верой в человека. Деятели Ренессанса, а вслед за ними деятели западноевропейского Просвещения разделяли ту точку зрения, согласно которой вера в Бога регламентирует действия человека, мешает ему самоопределяться, свободно творить, делать то, к чему он, по их мнению, призван по своей природе. Философы Возрождения и Нового времени видели смысл человеческого существования в том, чтобы самому управлять своей жизнью и быть хозяином положения в мире.
Литературно-эстетические трактовки демонического в культуре Серебряного века
«Серой пахнет. Это так нужно?» - произносит героиня пьесы А.П. Чехова «Чайка» г-7 актриса Аркадина, пришедшая посмотреть спектакль по пьесе своего сына. Константин Треплев написал пьесу о могучем противнике человека - Дьяволе со «страшными, багровыми глазами», приближение которого обещает холод, пустоту и страх. Зритель слышит со сцены как заклинание: «Холодно... Пусто... Страшно...». Демонический образ становится главным персонажем художественного произведения.
Одновременно с пьесой Чехова в печати появляется мистерия А.Белого «Пришедший» (1896) на тему явления Антихриста - апокалиптического зверя с красным глазом. «Из бездны выйдет зверь запечатленный... / Вот он плывет в тумане, оком красным / Вращая и грозясь на нас бедою... [...] То здесь, то там средь нас сияют бездны, / И серный дух восходит к небесам».
Художественная деталь запаха серы воспринимается как вечный знак сатанизма, как символ торжества бесовских сил и власти дьявола, как знак опасности для человека, знак апокалиптического возмездия за отступление от веры и заповедей. В Апокалипсисе Иоанна Богослова всадники вражьего войска «Имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней - как головы у львов, а изо рта их выходил огонь, дым и сера. От этих трех язв, от огня дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей...» (Апок. 9; 17-18).
В начале XX века тема «с запахом серы» стала популярной в литературе, изобразительном искусстве, театре и музыке.
Одним и ярких примеров может служить роман Ф. Сологуба «Навьи чары» (1914): «Некий злобный демон рассыпался мелким бесом по всей той стране. [...] Жители [...] стали непомерно возбужденными и нервными [...] По всей стране развелось множество всякого рода необыкновенных людей: ясновидящих, блаженных, теософствующих и наставляющих» . Автор описывает истерическую демономанию эпохи: Россия рубежа веков была погружена в атмосферу идейного и эстетического демонизма.
Эстетическое оправдание демонизма следует искать в символистском миропонимании: «Псевдотворческий характер Мирового Зла и его конфидентов воспитывает в наиболее устойчивых картинах мира онтологическую привычку ко злу. Оно в центре романтических и символистских картин мира»".
Символизм является не только художественным течением, но и философско-эстетической концепцией, которая впервые проявила себя во Франции в качестве художественного направления в 1870 - 1880-х годах. Как и любое прогрессивное художественное направление, символизм возник как протест против норм буржуазного «здравомыслия» (в философии и эстетике «здравомыслие» проявлялось в позитивизме, в искусстве - в натурализме): «наиболее вменяемые представители символизма признают его реакциею против натурализма»3, поясняет М. Нордау.
Позднее символизм перерос в общеевропейское культурное явление, захватив театр, живопись, пластические искусства. Эстетика символизма во многом совпадала с идеями романтизма и положениями философов-идеалистов И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, А.Шопенгауэра, Н.Гартмана, в некоторых тезисах - с философией популярного в то время Ф. Ницше. Многое в теорию символизма внес немецкий композитор Р. Вагнер. В самом начале своего возникновения символизм вызывал протест, неприятие и откровенное отрицание: «символизм [...] составляет не что иное, как одну из форм мистического мышления психопатов»4, заявлял М. Нордау. По всей вероятности, он имел в виду крайнее проявление символизма - декаданс.
Русский символизм характеризуется воплощением в произведениях этого направления апокалиптических предчувствий эпохи, связанных с кризисом общественного сознания, разочарованием в традициях православия, осознанием дисгармоничности мира, созданного Богом - из этих причин происходит богоборчество и богоискательство представителей русского культурного ренессанса.
Последователи символистского направления сближаются с Лермонтовым («Я, Боже, не Тебе молюсь...»), но богоборчество в литературе Серебряного века не носит ярко выраженной бунтарской окраски, а происходит как бы во сне, в котором нет сил сопротивляться наваждениям: «Мне близок Бог - но не могу молиться» (3. Гиппиус, «Бессилие», 1893), «Когда-нибудь буду я Божий воин, но так слаба покуда рука...» (М. Кузьмин, «Плод зреет», 1916), «Но пальцы бессильны и голос мой тих...» (В. Брюсов, «Младшим», 1903). В приведенных строках проявляется религия безверия: «Я не молюсь никогда, я не умею молиться...» (И.Анненский, «В небе меркнет звезда», 1910), «Открыт молитвенник напрасно, молитвы древние молчат...» (Ф. Сологуб, «Опять сияние в лампаде...», 1908). Подобные строки могли возникнуть в атмосфере богоборчества и богоискательства рубежа веков, в попытках заменить «ветшающее» христианство «двойным бытием» (Тютчев) - всебожием, язычеством, множественностью истин. Мир «двойного бытия» присутствует в поэзии В. Брюсова, для которого Рай и Ад равноценны и «голос спасенья» можно услышать не с неба, но и из адской бездны.
Демоническое в русской живописи рубежа веков. «Демон» М. Врубеля как воплощение идеи человекобога
Результатом долгих поисков воплощения образа стал «Демон сидящий» (1890). Этот образ в контексте философских идей рубежа веков можно воспринимать как антитезу «Христу в пустыне» (1872) И.Крамского. У последнего Христос также представлен сидящим, со сцепленными в замок руками; отвергнувший дьявольские искушения, готовый явиться миру с Новым Заветом. Фигура Христа освещена утренним светом воскресающего дня, символизирующим наступление новой эпохи человечества. Спокойное раздумье, в котором представлен образ Спасителя, носит этический характер: Иисус готов исполнить волю Отца, учить Истине силой Слова и убеждения. У М.Врубеля этический план заменяется эстетическим, мотив служения добру - пафосом самоутверждающейся Личности, бросающей вызов миру, гордой и одинокой в своем страдании.
Фигура Демона представлена на фоне заката, в «вечернем» колорите. Именно сумерки дают свободу тайным мечтам и страхам человека. Также как и в образе Христа у Крамского, руки врубелевского Демона сцеплены в замок («... во врубелевской системе выражения внутреннего содержания [...] наряду с лицом большая нагрузка приходится на долю рук» ). Если в первом случае мотив сцепленных рук можно трактовать как спокойную твердость, то во втором - это выражение внутреннего поиска уверенности, попытка личности утвердиться в мире, такое невероятное усилие удержать равновесие, что «кровеносные сосуды готовы лопнуть»2. Для выражения сущности своего Демона художник заостряет ситуацию через сцепленные руки, на которых сосуды готовы лопнуть, с той же целью срезает часть головы рамой, и фигуре становится тесно в границах холста. Поза Демона вписывается в геометрическую фигуру - куб на ребре, что символизирует неустойчивость, нерешенность вопроса. Врубель создает впечатление громадности Демона как физической, так и духовной. «Демон сидящий» -это образ молодого титана, прекрасного и печального, решающего вопрос о выборе самопожертвования (за других) или сохранения индивидуальности своего бытия. В этом образе переплетаются мотивы демонические и евангельские.
Ощущение трагичности эпохи, предчувствие глобальных перемен сказались в особенности построения формы в «Демоне сидящем». Врубель располагает по холсту широкие расчлененные мазки, то рассыпающиеся отдельными пятнами, то складывающиеся в форму огромных цветов. Такой живописный прием создания формы с помощью мозаичных мазков весьма показателен в творчестве Врубеля и характеризует не только специфику его искусства, но и время, в которое оно развивалось. Это начало распластывания, дематериализации, декристализации мира. Мир у Врубеля еще целен, крепко связан и выглядит как треснувшее, но еще не распавшееся стекло.
Проблема личности, ее мироощущения представлена в портрете СИ. Мамонтова (1897), из собрания Государственной Третьяковской галереи: «...портрет многосложен и по-врубелевски загадочен, как все его демонические образы»1. «.. .Врубелевский «Портрет СИ. Мамонтова» дышит экспрессией характеристик позднего Тициана и Тинторетто при наличии натурализма Менцеля и Лейбля. [...] Это [...] картина целой эпохи. Ее стилистические ритмы выходят за пределы характеристики индивидуального лица» . «Демоническим» и «картиной целой эпохи» делает портрет СИ. Мамонтова крайне индивидуалистическая трактовка образа. Острота углов окружающих модель предметов, границы перил, темный, сумеречный колорит полотна как бы замыкают фигуру портретируемого в его собственном мире. Неустойчивость посадки модели (в кресле, с подвернутой под себя ногой), будто ужасом расширенные глаза, диагональ композиционного решения - все это признаки, визуализирующие общую тревогу времени, неуверенность и нестабильность человеческого бытия. Общее эмоциональное беспокойство роднит образ С.И.Мамонтова с демоническими образами М. Врубеля.
Подобная трактовка человеческой личности связана с важнейшим мировоззренческим вопросом, которым занимались деятели культуры рубежа веков - поиском Истины и точки опоры внутри человека и вокруг него. Культура Серебряного века в решении обозначенной проблемы во многом испытала влияние идей философии Ф. Ницше с его идеей сверхчеловека (человекобога). Тема человекобога является одним из аспектов проблемы взаимоотношения человека и Бога, ставящей вопрос о проблеме выбора между богоугодной жизнью и богоборчеством, стремления к вечной Истине или к реализации собственных интересов. Творчество М.Врубеля визуализировало образ сверхчеловека, эта тема близка художественному образу врубелевского Демона и всему мировоззрению художника.
