Введение к работе
Актуальность темы исследования. Задачи модернизации российского общества, в т.ч. глубокого реформирования социальной сферы, диктуют необходимость повышения эффективности предоставления услуг, которые принято относить к социальным. Организация предоставления таких услуг (в частности, образования, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта, социального обслуживания) осуществляется преимущественно структурами регионального и муниципального уровня. В связи с этим разработка механизмов повышения эффективности деятельности данных (территориальных) субъектов организации предоставления социальных услуг является весьма актуальной.
Развитию данной проблематики препятствует недостаточная научная разработанность целого ряда позиций. В частности, отсутствие единого понимания сущности понятия социальной сферы как родового по отношению к понятию «сфера социальных услуг» на практике в ряде случаев приводит к снижению эффективности использования ресурсов, направляемых на предоставление социальных услуг.
Существуют принципиально различные точки зрения на само понятие «социальная услуга», при этом достаточно очевидно, что поиск путей повышения эффективности организации предоставления этих услуг на территориальном уровне невозможен без опоры на некоторый научно обоснованный взгляд на содержание данного понятия, поскольку без этого, например, невозможно определить круг субъектов и объектов воздействия.
Разработку механизмов повышения эффективности организации предоставления социальных услуг на территориальном уровне целесообразно осуществлять с учетом общей специфики организации предоставления таких услуг. В литературе такая специфика не описана, в то время как разграничение субъектов, заинтересованных в эффектах от оказания социальных услуг, предъявляющих требования к объему их производства и потребительским характеристикам, характеристикам производства, безусловно, способствовало бы построению теоретических основ разработки названных выше механизмов, поскольку, в силу ориентации социальных услуг на социальные эффекты, позиции заказчика, потребителя и плательщика в случае данных услуг определяются не столь очевидно, как в случае услуг, оказываемых с целью извлечения прибыли.
Кроме того, при изучении содержания деятельности субъектов, организующих предоставление социальных услуг на территориальном уровне, необходимо отделить функции данных субъектов от функций непосредственных производителей социальных услуг. При этом в современной литературе пока не получили теоретического осмысления организационно-управленческие аспекты деятельности территориальных органов управления социальными услугами, в то время как теоретические положения о деятельности головных организаций территориально-распределенных производственных структур, имеющих заметное сходство с деятельностью названных органов управления, в литературе сформулированы.
Еще одной проблемой повышения эффективности организации предоставления услуг в отраслях, которые принято относить к социальной сфере (образования, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта, социального обслуживания), является неразработанность механизма оценки результатов деятельности государственных и муниципальных органов. Так, информация о результативности реализации государственной политики в социальной сфере в разрезе субъектов Российской Федерации и отдельных муниципалитетов отражает преимущественно ресурсные показатели, а также социальные эффекты; недостаточно разработаны и почти не применяются индикаторы, ориентирующие деятельность соответствующих структур на определенные действия. В ряде регионов Российской Федерации разрабатываются и реализуются механизмы повышения эффективности организации предоставления социальных услуг на уровне региона: стратегии и программы модернизации (реформирования) систем образования и культуры, реструктуризации региональной сети учреждений-производителей социальных услуг; региональные положения о новых элементах инфраструктуры; уточняется и развивается нормативно-правовая база, разрабатываются новые механизмы управления учреждениями-производителями услуг, механизмы бюджетного финансирования социальных услуг. В то же время используемые в этих регионах показатели результативности выполнения региональных программ развития территориальных систем социальных услуг не могут быть напрямую адаптированы для мониторинга и оценки реализации приоритетов государственной политики по модернизации управления этими системами на уровне субъектов Российской Федерации и муниципалитетов. Это связано с тем, что упомянутые показатели предусматривают оценку результатов деятельности той или иной территориальной системы. При этом индикаторы, отражающие непосредственные результаты деятельности территориальных систем управления социальными услугами в области их модернизации не разработаны.
Значительная часть предложенных наборов индикаторов и выстроенных на их основе систем мониторинга ориентированы на оценку «выходов» отраслей сферы социальных услуг, говоря точнее, некоторых эффектов их функционирования. С одной стороны, это является иллюстрацией тенденции изменения взгляда на отрасли сферы социальных услуг как отрасли, призванные решать задачи удовлетворения запросов человека, сообществ, государства, с другой - такие наборы индикаторов, ориентированные на оценку, как правило, весьма долгосрочных и отдаленных эффектов функционирования территориальных систем, задавая долгосрочные ориентиры для этих систем, чаще всего оставляют открытым вопрос о том, что и как надо делать органам, отвечающим за организацию производства социальных услуг, для достижения этих весьма отдаленных целей. Иными словами, значительная часть (если не большинство) подобных индикаторов фиксируют «миссию» той или иной территориальной системы, оставляя за скобками стратегию ее достижения.
Другие системы мониторинга (разрабатываемые обычно органами, отвечающими за организацию производства социальных услуг на определенной территории) предназначены, прежде всего, для осуществления воздействия исключительно на организации-производители услуг, поскольку транслируют императивы определенных действий руководителям этих организаций. И это в ситуации, когда модернизация сферы социальных услуг предполагает ряд шагов, которые должны осуществлять именно сами органы, отвечающие за организацию предоставления социальных услуг.
Степень разработанности проблемы. Различные аспекты управления предприятиями, отраслями, комплексами сферы услуг широко отражены в работах современных авторов (В.В. Агафоновой, Н.И. Войткевич, Р.М. Вульфович, Г.М. Кулапиной, М.М. Мусарского, В.А. Носкова, С.В. Носкова, А.Я. Рубинштейна, Л.А. Сосуновой, Л.И. Фишмана, Д.В. Черновой, И.В. Яковлева и др.). В частности, вопросам выделения различных оснований для декомпозиции «социальной сферы», классификации видов деятельности, относящихся к этому понятию, и функций государства (на разных его уровнях) и муниципалитетов по регулированию соответствующих отраслей экономики, выявлению задач, связанных с изменением их функционирования посвящено весьма значительное количество научных публикаций отечественных и зарубежных специалистов, работающих в различных областях научного знания (Н.В. Бондаренко, О.Н. Викторова, Ю.А. Вороновой, Д.В. Гирийчук, В.Э. Гордина, Е.Н. Кима, Н.Г. Кузнецовой, В.Л. Куранова, Л.Г. Кухтиновой, И.Н. Маяцкой, С.Г. Медянцевой, К.А. Омаровой, Г.И. Осадчей, М.В. Папушенко, И.М. Соломко, Л.И. Ткачук, В.П. Федько, С.В. Шишкина и др.).
Данные исследования обеспечивают в целом развитие научной мысли в обсуждаемых направлениях. В то же время, в экономической науке не сложилось однозначной трактовки понятия «социальная услуга» (в соотношении с понятием «социальная сфера»); не введен в научный оборот термин, описывающий территориальные системы социальных услуг и организационно-экономические отношения в них; не конкретизированы задачи модернизации деятельности органов, отвечающих за организацию социальных услуг; не существует общепринятой трактовки понятия «эффективность» в аспекте деятельности таких органов; не осмыслена возможность использования в территориальных системах социальных услуг механизмов, применяемых в территориально-распределенных производственных структурах холдингового типа.
Следует особо отметить, что существует множество подходов к определению понятия «эффективность» применительно к организациям различного типа и масштаба (Н.Г. Андронникова, Ф.З. Аралбаева, Н.И. Архипова, Н.Д. Байков, В.Г. Балашова, А.В. Бандурин, В.А. Бондаренко, В.Н. Бурков, А.А. Воронин, П.Е. Горинов, А.Ю. Заложнева, О.Ф. Квон, В.И. Кнорринг, С.А. Косяченко, Ю.В. Кудашова, В.В. Кульба, С.В. Леонтьев, С.П. Мишин, А.М. Омаров, Ю.И. Ребрин, Ф.М. Русинов, А.Ф. Сильченко, С. Сишор, А.В. Тихомирова, Л.А. Цитович, Ф.Ю. Чанхиева, А.Г. Чхартишвили, Е. Юхтман, Т.В. Яркина и др.). При этом в большинстве случаев наблюдается подмена понятия «эффективность» для процессов планирования и организации (как элементов, обеспечивающих достижение определенных целей) понятиями эффективности или результативности деятельности организации в целом. Если в случае небольших производственных систем такая подмена во многих случаях представляется оправданной, то в случае сложных многофункциональных и многоэлементных систем – нет. В связи с этим не случаен возрастающий в последние годы интерес исследователей к оценке различных аспектов эффективности деятельности именно таких сложных систем (И.А. Агеев, А.Н. Асаул, Е.А. Баранчикова, С.А. Баркалов, А.В. Батрак, В.Н. Бурков, С.Е. Гилев, Е.С. Гламаздин, М.В. Губко, В.В. Дорохин, С.В. Ильдеменов, В.А. Ириков, Е.В. Колосова, Е.В. Косов, А.М. Котенко, С.В. Крюков, А.А. Куклин, А.Е. Курилов, С.В. Леонтьев, С.Г. Мещеряков, Б.З. Мильнер, Д.А. Новиков, Г.Х. Попов, Г.С. Поспелов, Т. Санталайнен, П.И. Семенов, Т.В. Тарелкина, В.Н. Тренев, А.В. Цветков, Р.А. Чернышев, Ю.В. Якутин и др.). Однако результаты данных исследований не могут быть напрямую перенесены на случай оценки эффективности территориальных комплексов социальных услуг.
Наконец, оценка эффективности деятельности органов, отвечающих за организацию предоставления социальных услуг еще более усложняется, если рассматривать ее под углом зрения актуального в последние годы научного подхода, предполагающего влияние на нижестоящих в иерархии субъектов путем задания индикаторов, отражающих характеристики и результаты деятельности этих субъектов. Несмотря на значительное число публикаций, посвященных различным аспектам данной проблематики (С.А. Агапцов, Н.В. Галина, А.К. Доргушаова, А.М. Елисеев, Г.В. Кадакоева, М.Н. Максимова, Г.И. Мальцева, Н.Н. Минаев, З.М. Мокаева, А.И. Мордвинцева, Л.Г. Насибов, Н.В. Панченко, М.В. Петрова, А.Н. Романенко, Н.В. Сироткина, И.В. Скопина, Т.В. Ускова, П.А. Фомин, Л.С. Шаховская, А.И. Шумская и др.), практически отсутствуют (по крайней мере, в открытой печати) работы, отражающие вопросы конструирования индикаторов, позволяющих оценивать непосредственные результаты организационной деятельности в территориальных системах предоставления социальных услуг и соответствующие организационно-экономические отношения.
Наконец, следует отметить, что практически все исследователи проблем мониторинга (Н.В. Абрамовских, И.И. Баулина, И.Л. Бланк, Ю. Бригхем, Л. Гапенски, И.П. Герасимов, Е. Гольм, И.И. Елисеева, А.В. Емельянов, Т.И. Заславская, С.В. Захарова, В.В. Котилко, А.Н. Майоров, Р.Е. Манн, М.В. Мартыненко, Ю.С. Масленченков, В.К. Муратова, Т.А. Оводова, А.Ю. Петров, В.П. Пугачев, Н.Ф. Реймерс, В.М. Саможенков, А.Р. Темирбулатова, Т.А. Федосеева, С.А. Чазова, Л.А. Чурина, В.С. Ширшова и др.), выдвигая концепции мониторинга, предлагая соответствующие наборы индикаторов, главной целью мониторинга считают получение максимально объективной, точной, адекватной оценки состояния объекта, необходимой для выработки в дальнейшем корректирующих это состояние решений. Таким образом, вне поля зрения названных авторов оказалась возможность влияния собственно способа контроля на содержание контролируемой деятельности: предлагается повышать ее эффективность исключительно за счет решений, принятых на основе обработки собранной в процессе контроля информации.
По нашему мнению, данная ситуация отражает степень научной разработанности проблемы сбора и обработки информации в процессе мониторинга, а именно - недостаточное теоретическое осмысление социальных и экономических аспектов взаимосвязи способов сбора информации в процессе контроля и повышения эффективности деятельности.
Таким образом, существующее несоответствие между необходимостью повышения эффективности деятельности органов, отвечающих за организацию предоставления социальных услуг на территориальном уровне, и уровнем разработанности в социально-экономических исследованиях методологии повышения этой эффективности на основе использования мониторинга деятельности этих органов определяет актуальность настоящего исследования.
Стремление найти пути разрешения данного противоречия и определило проблематику исследования. В теоретическом плане - это проблема разработки методологии повышения эффективности деятельности органов, отвечающих за организацию предоставления социальных услуг в территориальных системах, на основе мониторинга названной деятельности; в практическом плане – формулирование соответствующих методических положений.
Объектом исследования являются организации – производители социальных услуг (учреждения образования, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта, социального обслуживания), их территориальные (региональные и муниципальные) системы, региональные и местные органы управления комплексами социальных услуг.
Предмет исследования – организационно-экономические отношения в территориальных системах предоставления социальных услуг.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является разработка теоретических и методологических аспектов развития системы управления социальными услугами в территориально-отраслевых комплексах на основе мониторинга деятельности их органов управления.
Для достижения поставленной цели осуществлено решение следующих задач:
- уточнить содержание категории «социальная сфера» как родового по отношению к сфере социальных услуг;
- определить существенные признаки социальных услуг;
- выявить специфику социальных услуг в аспекте целей их предоставления;
- выявить причины и основные способы устранения несоответствия запросам объемов производства и потребительских свойств социальных услуг;
- определить содержание и границы применения понятия «территориально-отраслевой комплекс социальных услуг»;
- осуществить сравнительный анализ деятельности территориально-отраслевых комплексов социальных услуг и территориально-распределенных производственных структур холдингового типа и их органов управления;
- разработать методологию повышения эффективности организации производства социальных услуг в территориально-отраслевых комплексах;
- определить теоретические основы построения мониторинга деятельности субъекта управления территориально-отраслевым комплексом социальных услуг, обеспечивающего повышение эффективности организации предоставления данных услуг;
- разработать методические основы построения мониторинга деятельности субъектов управления территориально-отраслевыми комплексами социальных услуг;
- выявить основные направления использования мониторинга деятельности субъектов управления территориально-отраслевыми комплексами социальных услуг в целях повышения их эффективности;
- в контексте разработанных теоретических положений проанализировать показатели, применяемые для оценки результативности органов исполнительной власти Самарской области, осуществляющих реализацию государственной политики в сфере социальных услуг;
- на основе разработанной концепции осуществить проектирование соответствующих инструментов и их апробацию.
Область исследования. Диссертационная работа выполнена в рамках обозначенной в паспорте специальностей ВАК области исследований "Экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами сферы услуг": 1.6.109. Совершенствование организации, управления в сфере услуг в условиях рынка; 1.6.110. Особенности формирования и развития общественного (государственного) сектора сферы услуг; 1.6.115. Социально-экономическая эффективность и качество обслуживания населения в отраслях сферы услуг; 1.6.116. Механизм повышения эффективности и качества услуг.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологической и теоретической основой диссертации являются работы отечественных и зарубежных ученых по общей экономической теории, маркетингу, менеджменту, государственному и муниципальному управлению, теории информации, управлению в отраслях социальной сферы, монографии и статьи в ведущих отечественных и иностранных научных журналах. Достоверность выводов и практических рекомендаций основывается на следующих методах исследования: системном анализе, методах сравнительного и статистического анализа, "case study", методах моделирования, синтеза и декомпозиции, экспертных оценок.
Информационная база исследования. Информационной базой послужили данные Федеральной службы государственной статистики, органов государственного и муниципального управления Самарской области и Республики Татарстан, публикации отечественных и зарубежных ученых по рассматриваемым в диссертации проблемам, результаты выполненных автором научно-исследовательских работ.
Научная новизна. Научная новизна диссертационного исследования заключается в разработке теоретических положений и методологических основ развития системы управления территориально-отраслевым комплексом социальных услуг на основе мониторинга.
Научные результаты, выносимые на защиту:
1) сформулировано и обосновано авторское понимание социальной сферы как сферы полезной деятельности, направленной непосредственно на развитие человеческого капитала, порождающей (с точки зрения государства и органов местного самоуправления) экстерналии в виде положительных социальных эффектов, возникающих в результате оказания услуг или предоставления помощи (в натуральной или денежной форме); данное понимание позволяет избежать расширительного отнесения к социальной сфере ряда видов производственной деятельности, сопровождаемых экстерналиями;
2) показано, что к социальным услугам целесообразно относить услуги социальной сферы, обладающие следующими существенными признаками: субъектами, правомочно формулирующими требования к объему их производства, потребительским свойствам и эффектам от их оказания, являются как их непосредственные потребители, так и субъекты, представляющие государство, муниципалитеты и сообщества; финансирование услуг полностью или частично осуществляется за счет бюджетных средств; услуги предоставляются преимущественно государственными или муниципальными учреждениями;
3) выявлена специфика организации предоставления социальных услуг, состоящая в том, что потребление социальной услуги является необходимым, но недостаточным условием создания запланированных социальных эффектов, потребитель предъявляет запрос на потребительские свойства социальных услуг и индивидуальные эффекты, а не на ожидаемые социальные эффекты, часть видов деятельности организаций-производителей данных услуг не являются социальными услугами, а значит, не могут непосредственно порождать социальные эффекты; данная специфика приводит к противоречивости требований непосредственных потребителей социальных услуг и субъектов, заинтересованных в предоставлении социальных услуг и их оплачивающих (государство и муниципалитеты), в результате чего последние не предъявляют или ограниченно предъявляют требования к объему их производства и (или) потребительским свойствам (не в полной мере являются заказчиками услуг), предъявляя требования к некоторым функциям, реализуемым соответствующими учреждениями, и (или) к качеству производства услуг;
4) показано, что в ситуации, когда потребители социальных услуг и сообщества не располагают способами трансформации своих запросов в заказ производителю, возникает несоответствие объема производства и потребительских свойств услуг названным запросам; основным способом устранения названного несоответствия является задействование механизмов перевода потребителей (и опосредующих их потребности сообществ) в категорию заказчиков, каковыми могут служить квазирыночные механизмы бюджетного финансирования и механизмы передачи полномочий принятия важнейших решений на уровне производителей социальных услуг потребителям и опосредующим их сообществам;
5) определены содержание и границы применения понятия «территориально-отраслевой комплекс социальных услуг»: целесообразно выделять такие комплексы для социальных услуг (образование, здравоохранение, культура, физическая культура и спорт, социальное обслуживание), оказание которых осуществляется государственными (муниципальными) учреждениями, обслуживающими население данной территории, в отношении которых соответствующим государственным (муниципальным) отраслевым органом управления осуществляются полномочия учредителя;
6) показана целесообразность рассмотрения территориально-отраслевых комплексов социальных услуг как структурно изоморфных территориально-распределенным производственным структурам холдингового типа по отношению к учреждениям-производителям услуг, то есть систем, в которых управляющие компании институционально отделены от непосредственных производителей товаров (услуг), выявлено сходство функций органа управления территориальным комплексом социальных услуг и функций управляющей компании холдинга по отношению к подведомственным учреждениям-производителям социальных услуг, при этом показано, что в реализации данных функций имеется специфика: орган управления муниципальным комплексом социальных услуг лишен части функций управляющей компании, в то время как орган управления региональным комплексом социальных услуг выполняет некоторые функции управляющей компании холдинга по отношению к учреждениям-производителям соответствующих услуг, не входящим в состав регионального комплекса, а также по отношению к муниципальным комплексам социальных услуг в целом, аналогично орган управления региональным комплексом также лишен части функций управляющей компании, реализуемых на федеральном уровне;
7) на основе выявленной специфики социальных услуг разработана методология повышения эффективности организации производства социальных услуг в территориально-отраслевых комплексах: сформулирован принцип разграничения функций учреждений-производителей социальных услуг и органов управления; определены функции субъекта управления территориально-отраслевого комплекса социальных услуг: постановка задач перед непосредственными производителями социальных услуг, входящими в соответствующий комплекс (в случае регионального органа – и перед муниципальными органами управления), и обеспечение реализации этих задач соответствующими ресурсами посредством модификации задействованных в территориально-отраслевом комплексе специфических механизмов органа управления (механизмов финансирования и взаимодействия территориальных комплексов с субъектами внешней среды (обеспечивающих перевод потребителей в категорию заказчиков), а также оптимизации структуры сетей организаций-производителей социальных услуг; механизмов работы с кадрами и механизмов контроля функционирования и мониторинга в территориальном комплексе);
8) разработаны теоретические основы построения мониторинга деятельности субъекта управления территориально-отраслевым комплексом социальных услуг, обеспечивающего повышение эффективности организации предоставления социальных услуг: мониторинг должен рассматриваться как средство индикативного управления посредством влияния на деятельность и профессиональное сознание всех субъектов управления путем задания индикаторов, которые должны демонстрировать непосредственные результаты деятельности субъекта управления (т.е. результаты функционирования специфических механизмов органа управления территориально-отраслевым комплексом социальных услуг), а не результаты производственного процесса в управляемой системе и, тем более, не социальные эффекты;
9) разработаны методические основы построения мониторинга деятельности субъекта управления территориальным комплексом социальных услуг, включающие методические принципы построения индикаторов (при расчете численных значений индикаторов должны использоваться данные государственной статистической отчетности или информация, полученная в ходе осуществления официальных оценочных процедур; при расчете индикаторов должна использоваться легко верифицируемая информация, полученная в результате ответов субъектов управления территориального комплекса социальных услуг на запросы вышестоящих органов; использование индикаторов не должно предполагать интерпретации собираемой информации), а также типологию индикаторов для мониторинга, содержательно формируемыx как абсолютное или относительное количество учреждений, обладающих определенными характеристиками; абсолютное или относительное количество получателей услуг, подпадающих под определенное условие; абсолютное или относительное количество персонала организаций-производителей социальных услуг региона (муниципалитета), обладающих определенными характеристиками или подпадающих под определенное условие; абсолютные или относительные характеристики качества социальных услуг, соотносимые с вкладом органа управления; абсолютные или относительные величины ресурсов (в натуральном выражении) или финансовых ресурсов; или как более сложные комбинации названных типов;
10) выявлены основные направления использования мониторинга деятельности субъектов управления территориально-отраслевыми комплексами социальных услуг в целях повышения их эффективности: самодиагностика деятельности органов управления территориально-отраслевыми комплексами социальных услуг; постановка целей руководством органа управления территориально-отраслевыми комплексами социальных услуг при планировании деятельности органа и задач перед его сотрудниками; отслеживание региональным отраслевым органом управления деятельности муниципального органа управления; постановка региональным органом управления целей перед муниципальным органом управления; отслеживание представительным и исполнительным органом местного самоуправления деятельности муниципального органа управления; постановка представительным и исполнительным органом местного самоуправления целей перед муниципальным органом управления; отслеживание органами законодательной и исполнительной власти субъекта Российской Федерации деятельности исполнительного органа местного самоуправления; постановка органами законодательной и исполнительной власти субъекта Российской Федерации целей перед исполнительным органом местного самоуправления; в качестве критериев оценки муниципальных программ развития социальных услуг, заявок на участие в региональных программах, представляемых муниципалитетами с целью получения финансирования или ресурсов с регионального уровня;
11) выявлено, что более половины показателей, применяемых для оценки результативности органов исполнительной власти Самарской области, осуществляющих реализацию государственной политики в сфере социальных услуг, предполагает дополнительную интерпретацию своих значений, т.е. не задает целевую ориентацию для деятельности соответствующих территориально-отраслевых комплексов, а также то, что не более трети используемых показателей ориентируют органы управления на изменение специфических механизмов органа управления территориально-отраслевым комплексом социальных услуг;
12) разработаны инструменты мониторинга деятельности региональных и муниципальных органов управления территориально-отраслевыми комплексами образовательных услуг как средства индикативного управления повышением эффективности организации производства данных услуг, апробация которых показала их эффективность.
Теоретическая значимость исследования. Предложенная концепция построения механизма повышения эффективности организации предоставления социальных услуг в территориально-отраслевых комплексах на основе мониторинга может быть использована в фундаментальных и прикладных исследованиях в области организации и управления предоставлением социальных услуг и разработки систем управления. Разработанные теория и методология способны стать основой для исследования проблем управления крупными системами предоставления иных типов услуг.
Практическая значимость исследования. Использование при формировании систем мониторинга эффективности органов управления территориально-отраслевыми комплексами социальных услуг разработанной методологии позволяет повысить доступность качественных социальных услуг при эффективном использовании ресурсов. Материалы исследования могут применяться государственными и муниципальными органами при формировании систем управления социальными услугами.
Теоретические положения и научно-практические выводы диссертации можно использовать также для преподавания учебных дисциплин "Экономика общественного сектора", "Экономика и финансирование социальной сферы", "Экономика образования", "Экономика здравоохранения" и др.
Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования отражены в выступлениях автора (в течение 2002-2013 гг.) на более чем двадцати международных, всероссийских, региональных, вузовских научных и научно-практических конференциях. Апробация также происходила в ходе учебно-проектировочных семинаров с руководителями и специалистами государственных и муниципальных органов г. Москвы, Астраханской, Воронежской, Кировской, Московской, Псковской, Самарской областей и Республики Татарстан (2003-2013 гг.).
Результаты диссертационного исследования внедрены и успешно используются в территориальных системах образования Самарской области и Республики Татарстан. Отдельные положения нашли применение в процессе реализации ряда федеральных и региональных научных проектов.
По теме диссертации автором опубликованы 4 монографии, 51 научная статья в периодической печати и сборниках научных трудов. Всего по теме исследования опубликованы 59 научных и научно-методических работ авторским объемом более 40,0 печ. л.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографического списка. Рукопись содержит 358 страниц машинописного текста, 4 рисунка, 13 таблиц. Библиографический список включает 318 наименований.
