Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Особенности формирования и состава населения восточной сибири: исторический ракурс
1.1. Динамика населения 6
1.2. Компоненты роста населения 12
1.3. Структуры населения 27
ГЛАВА2. Воспроизводство населения в современных условиях
2.1. Рождаемость, ее динамика и этно-региональная дифференциация 56
2.2. Особенности и динамика смертности населения 64
2.3. Основные причины преждевременной смертности 71
ГЛАВА 3. Современные миграционные проблемы восточной сибири „
3.1 . Роль миграции в формировании численности населения 123
3.2. Влияние внутриросийских и внешних миграций на 129
процесс формирования населения территорий Восточной Сибири: доминирующие тенденции.
3.3. Миграционный оборот территорий Восточной Сибири: основные проблемы
3.4. Внутрироссийский миграционный обмен территорий Восточной Сибири: основные направления и тенденции
3.5. Миграционные связи Восточной Сибири со странами нового и старого зарубежья: основные направления и тенденции 148
Заключение 162
Список литературы 173
Приложение 181
- Компоненты роста населения
- Особенности и динамика смертности населения
- Роль миграции в формировании численности населения
- Миграционные связи Восточной Сибири со странами нового и старого зарубежья: основные направления и тенденции
Введение к работе
Расширение Российского государства и освоение огромного пространства на протяжении всей его истории сопровождалось движением населения из центральных районов страны к окраинам. Это направление было господств)'юшим в течение нескольких столетий, начиная еше с XVI века. Население постепенно смешалось из Европейского Центра на восток, на север, и. в значительно меньшей степени, на юг. В связи с этим на протяжении трех веков шло неуклонное перераспределение населения и в Восточную Сибирь.
Продолжалась эта тенденция и на протяжении почти девяти десятилетий прошлого столетия, когда шло форсированное развитие в советский период северных и восточных территорий, связанное с разработкой природных ресурсов этих богатейших, громадных, и по-прежнему слабозаселенных регионов.
Однако размещение населения в восточной зоне Российской Федерации по трем основным ее регионам - Западной Сибири, Восточной Сибири и Дальнему Востоку, происходило неравномерно. Можно образно, с определенной степенью обобщения, сказать, что если территория регионов возрастает с запада на восток почти в арифметической прогрессии (1:2: 3 округленно, соответственно, 2,4 и 6 млн. кв. км), то плотность населения сокращается уже почти в геометрической последовательности (б: 2: 1). Восточная Сибирь занимает 1/3 территории всего Восточного региона, на которой проживает значительно менее 1/3 его населения. Это свидетельствует, в целом, о ее относительно более высокой демографической емкости, т.е. о больших возможностях роста населения по сравнению с другими слабозаселенными территориями за Уралом страны.
90-е годы открыли новый этап в истории развития населения Восточной Сибири, этап сокращения численности населения. Строго говоря, это не абсолютно новое явление, поскольку и в период Первой мировой войны, революции и гражданской войны, а также в период Великой Отечественной войны численность населения региона сокращалась. Вместе с тем. уникальность совиеменшлх событий обусловлена тем. что они впервые происходят и пепиод мирного времени, что они в значительной степени предопределены предшествующей динамикой, и что надежды на быстрое восстановление численности населения региона в краткосрочной-перспективе, как это было на предыдущих этапах., отсутствуют, что связано с
истощением источников как естественного, так и миграционного прироста. Таким образом, сложилась и уже в ближайшей перспективе еще усилится необходимость выработки новой стратегии дальнейшего развития восточных регионов, адекватной демографической реальности, стратегам, опирающейся на анализ исторического опыта, оценку сложившейся ситуации и четкое осознание ее последствий.
В связи с этим цель исследования заключается в том, чтобы обосновать демографические ограничения при разработке стратегии даіьнейшего освоения Восточной Сибири исходя из анализа и оценки истории, современности и прогноза развития населения региона.
В соответствии с поставленной целью были решены следующие задачи:
на основе систематизации и обобщения литературных и статистических источников обосновать типы развития населения региона за период с XVIII в. до 90-х годов XX в.;
установить специфику параметров воспроизводства населения Восточной Сибири в современных условиях и оценить прогноз их последствий;
выявить основные причины преждевременной смертности, определяющей неоправданные издержки воспроизводства населения в регионе;
- определить современные миграционные проблемы Восточной Сибири.
Объект исследования - население территорий Восточно-Сибирского района,
структурированное по социально-демографическим признакам
Предмет исследования - медико-демографические и миграционные процессы формирования населения территорий Восточной Сибири
Научная новизна заключается з следующем.
На основе систематизации и обобщения литературных и статистических источников обоснованы типы развития населения Восточной Сибири за период с XVIII в. до 90-х годов XX в., логика развития которых, свидетельствует о постепенном переходе от преимущественно внешних (миграционных) к преимущественно внутренним (воспроизводственным) факторам фоомирования населення Восточной Сибири с очевидными последствиями изменения его структур (возрастно-половой. этно-региональной. урбаннзацнонной и др.).
Выявлена специфика параметров воспроизводства населения Восточной Сибири в современных условиях (90-е годы), которая заключается в формировании
более широкой, относительно России, но депопуляшюнной по сути базы воспроизводства: в установлении режима сверхсмертностн. определяющего повышенные издержки воспроизводства: в наличии устойчивой территориальной вариации параметров воспроизводства, преимущественно этнической - в отношении рождаемости, социальной - в отношении смертности.
На основе анализа причин преждевременной смертности, установлен эффект «обратного эпидемиологического перехода» на наиболее неблагополучных территориях региона, который заключается: а) в изменении структуры причин смерти в направлении роста доли экзогенных и внешних причин и сокращения удельного веса эндогенной патологии (прежде всего, болезней системы кровообращения и новообразований); б) в опережающем росте смертности женщин от ряда экзогенных и внешних причин; в) в омоложении смертности от большинства причин.
Определены современные миграционные проблемы Восточной Сибири, которые заключаются а) в формировании новой роли региона^во внутрироссийской миграции - в качестве промежуточного звена движения населения с востока на запад, приводящего к миграционным потерям; во внешней миграции - в качестве «фильтра», приводящего к приобретениям населения худшего «качества»; б) в преодолении «шоковых» форм и вхождении процессов миграции, как внутренней, так и внешней в режим традиционных связей и направлений;-в) усилении российского характера миграций; углублении их внутрирайонной замкнутости; увеличении роли этнического аспекта миграции на территориях национально-территориальных образований.
Проведенное исследование и полученные в ходе него результаты могут быть использованы при разработке концепции и программы дальнейшего освоения региона Восточной Сибири с учетом сложившихся демографических ограничений, следующих из исторических уроков заселения, современной ситуации и прогноза динамики населения, как Восточной Сибири, так и России в целом. Кроме того, результаты исследования могут найти непосредственное применение при выработке региональной демографической политики и установлении приоритетов с учетом резервов, имеющихся по каждому из направлений: в области рождаемости. смертности и миграции.
Компоненты роста населения
Состав первых переселенцев в Сибирь оказывался достаточно пестрым. Это были казаки, беглые крестьяне14, раскольники, присланные государством для различной службы, «ратные люди» и многие другие. Данные переписи 1710 г. отражают тот момент в истории заселения Сибири, когда роль казаков-землепроходцев в заселения Сибири уже несколько ослабла (17,0% мужского населения Сибирской губернии), и крестьяне становятся численно преобладающей группой (50.9%). Рост численности крепостных крестьян происходил за счет увеличения монастырских владений, помещичьих крестьян в Сибири было очень мало. Посадское население соавнительно невелико (6.2%). среди него преобладали промышленные, а также торговые люди, ремесленников среди них было сравнительно немного. Специфической является довольно значительная группа крестьян, специально поселенных в «яма\» вдоль тракта (2,5%). Особенностью Сибири было также большое количество «гулящих людей» Ґ5.8%). причем, вероятно, далеко не все они были учтены 1 ревизией1 .
Несколько иная структура населения Сибири по данным первой переписи и первой ревизии дана Я.Е.Водарским (табл. 8). Вместе с тем, основные соотношения главных групп сибирского населения в ней сохраняются.
Таким же пестрым представляется и состав переселенцев по районам выхода. Среди них можно встретить выходцев буквально из всех областей Московского государства17. Вместе с тем, по мнению Я.Е. Водарского, основной поток переселенцев в Сибирь шел из Поморья18. Переселение из Поморья неправомерно было бы рассматривать как непрерывный безостановочный путь в Сибирь. Вероятно, какая-то часть крестьян действительно переселялась прямо в Сибирь. Однако, особенностью миграций поморского крестьянства было то, что они заканчивались, главным образом, на Урале и в Западной Сибири, где вполне еще хватало земли для новых поселенцев. Таким образом, дальние переселения, хотя и занимают видное место, все же уступают масштабам передвижения населения в пределах смежных районов.
В целом, на этапе, зафиксированном между первой переписью и первой ревизией увеличение численности населения происходит, главным образом, за счет переселений. Из общего прироста в 75 тыс. человек1 за 1678-1719 г., 24 тыс. пришлось на естественный прирост и 51 тыс. - на миграционный20. Следует учесть, что эти выкладки условны и приблизительны. Условно принят естественный прирост на Севере, в Северном Пркуралье и Сибири (на 25% выше среднего по Европейской России), что может оказаться выше, чем в действительности, расчетным путем получены сами исходные данные о численности населения в ]678 и 1719 г. (они могут быть занижены)21. И хотя полученные цифры нельзя абсолютизировать, они дают вес же приблизительное представление о масштабах миграций.
«Миграции, связанные с осуществлением первоначального накопления, обычно, после периода стремительного движения, имеют некоторый спад. Стимулы движения, которые раньше питались открытиями, захватами, стремительным обогащением, как бы угасают»". Такой спад можно отметить с начала XVIII в. и в Сибири после того, как она была пройдена русскими землепроходцами. В.В.Покшншевский отмечает три группы причин такого спада. Во-первых, старообжитые области России, по мере укрепления крепостнического государства давали все меньше «вольных» переселенцев. Во-вторых, открывшиеся в XVIII в. для заселения черноземные южные земли Новороссии и Приволжья оттянули переселенческие контингенти. В-третьих, сам способ производства, сложившийся в Сибири к XVIII в. был основан на использовании лишь малой части природных богатств и не требовал для своего осуществления значительных людских ресурсов.
Если основываться на официальных данных, то до самого конца XVIII в. общий прирост населения был практически идентичен его естественному приросту и составил за 1709-1796 год (87 лет) 151%. Только с начала XIX века намечается ощутимый перелом. Если же основываться на расчетах Б.ПВеЙнберга, то темп роста оказывается несколько выше, однако и он не сопоставим с тем, что отмечался в годы активного переселенческого движения. Таким образом, независимо от того, какие именно цифры являются более точными, общая тенденция спада колонизационного движения является несомненной.
Первые десятилетия XIX в. отмечены некоторым оживлением переселенческого движения, но лишь в послереформенный период переселения в Сибирь принимают такие размеры, что регион становится главным миграционным направлением. Приток в Сибирь за полстолетия нескольких миллионов переселенцев был крупнейшим фактом в перераспределении населения России в период развития капиталистических отношений. Недаром русское сознание конца XIX и начала XX в. воспринимает переселенческий вопрос как вопрос переселений именно в Сибирь ". Это положение отчетливо демонстрируется таблицей 9,
Особенности и динамика смертности населения
В последнее десятилетие медико-демографическая ситуация в Восточно-Сибирском экономическом районе подчинялась тем же закономерностям, что и в целом по России. Однако из рис. 10 видно, что в Восточной Сибири в первый год исследования еще продолжалась начавшаяся во второй половине 80-х годов положительная тенденция роста средней продолжительности жизни, особенно заметная для сельского населения. Для мужчин-горожан максимум этого важнейшего интегрального индикатора здоровья и качества жизни населения наблюдался в первый год исследования и составил 62,4 года и снизился за 5 лет на 7,8 года, достигнув в 1994 г. минимума, составившего 54,6 года. Затем СПЖ несколько выросла, но после 1997 г. началось снижение этого показателя. В 1999 г. средняя продолжительность жизни мужчин-горожан составила 57,1 года, т.е. этот показатель для мужчин-горожан Восточной Сибири в 1989-1999 г. снизился на 5,3 года. Для сельских жителей, как уже указывалось выше, до 1991 г. продолжалась положительная тенденция второй половины 80-х годов, и был отмечен максимум показателя, составивший 60,3 года. Затем (как и для мужчин-горожан) средняя продолжительность жизни снижалась, достигнув в 1994 г. минимума, составившего 53,6 года (т.е. за 3 года искомый показатель снизился на 6,7 года). Затем до 1998 г. СПЖ несколько увеличилась, однако в последний год исследования отмечалось ее заметное (на 1.7 года) снижение. В целом же в мужской популяции Восточной Сибири максимум средней продолжительности жизни наблюдался в 1990-1991 гг. и составил 61.6 года, затем снизился на 7.3 года (до минимума, зафиксированного в 1994 г. и составившего 54,3 года), затем до 1997-1998 гг. наблюдался некоторый рост показателя. В 1999 г. средняя продолжительность жизни мужского населения Восточной Сибири снизилась на 1.6 года. В женской субпопуляции максимум СПЖ был зафиксирован в 1990 г. и составил 73»2 года для горожанок, 71,8 года для сельских жительниц (1991 г.) и 72,7 года - для всего женского населения Восточной Сибири (1990 г.). Затем до 1994 г. средняя продолжительность жизни горожанок снизилась на 4,7 года, сельских жительниц - на 4,3 года, всего женского населения - на 4,5 года. В 1994 г. был зафиксирован минимум показателя для горожанок (68,5 года), сельских жительниц (67,5 года) и всей женской популяции (68,2 года). После этого средняя продолжительность жизни всех групп женского населения росла до 1998 г., в последний год исследования наблюдалось снижение этого показателя. Таким образом, в 1989-1999 гг. снижение средней продолжительности жизни горожанок составило 2,6 года, сельских жительниц - 2,3 года, всего женского населения Восточной Сибири - 2,6 года (рис. 11).
Таким образом, видно, что общие тенденции изменения средней продолжительности жизни городского и сельского населения Восточной Сибири характеризуются одинаковыми закономерностями, поэтому в дальнейшем (для обеспечения большей устойчивости показателей} будут анализироваться данные для 2, групп населения - мужской и женской популяций. Из табл. Приложения видно, что наиболее высокий уровень средней продолжительности жизни населения Восточной Сибири наблюдался в Читинской области, республике Бурятия и Красноярском крае. На этих территориях средняя продолжительность жизни в 1989-1999 гг. составляла 54,4-63,5 года для мужчин и 67,7-73,4 года для женщин. В течение всего периода исследования и для мужчин и для женщин минимальные значения средней продолжительности жизни были зафиксированы в республике Тува. На этой территории показатель не поднимался выше 57,7 года для мужского населения (1989 г.) и 68,6 года - для женского 1990 г.). Минимальные показатели составили соответственно 48,9 года (1994 г.) и 62,5 года (1999 г.). Таким образом, разброс показателя по Восточной Сибири в 1989-1999 гг. колебался от 5 до 8,5 лет для мужчин и от 3,9 до 8,1 года для женщин.
Отметим, что для мужчин самый высокий уровень средней продолжительности жизни был зафиксирован в Таймырском автономном округе и составил в 1998 г. 63.7 года. Для женщин на этой же территории в 1997 г. искомый показатель достиг 73,4 года. Для Эвенкийского. Усть-Ордынского и Агинского автономных округов четких, япко выраженных тенденций изменения средней продолжительности жизни не отмечено. Нельзя забывать, что перечисленные автономные округа отличаются малой численностью, что не позволяет проводить корректный анализ в рамках данного исследования. Чтобы охарактеризовать состояние здоровья населения этих территорий, необходимо проводить особый анализ, опираясь на специальные методы исследования доя малых выборок.
Из рис. 12-13 видно, что Восточная Сибирь является достаточно однородным по уровню общей смертности регионом. Исключение составила республика Тува: если для мужского населения до 1993 г. она "вписывалась" в общую картину смертности в регионе, то для женщин в течение всего периода исследования казалась совершенно чужеродной для Восточной Сибири, в некоторые годы более чем на треть превышая средний восточносибирский уровень смертности в регионе.
Роль миграции в формировании численности населения
На основе приведенных выше материалов отчетливо вырисовываются два вывода. Во-первых, в Восточной Сибири, по сравнению с Россией в целом, миграционные процессы оказывают различное влияние на формировании общей численности населения (в первом случае способствуя его сокращению, во втором -рост} ). Во-вторых, миграционные тенденции и их влияние на динамик;. населения в Восточной Сибири аналогичны процессам в северных и восточных регионах России.
В целом по Восточной Сибири за период 90-х годов (1990-1999гг.) миграционный отток составил 18S.1 тыс. человек, в том числе за первую половину периода - (1990-1994гг.) 119,2 тыс. человек, а за вторую половин} (1995-1999гг.) -всего 6S,9 тыс. человек. Наибольший отток, наблюдался, таким образом, в первые годы после распада Союза, причем сразу, в 1992г., он имел и максимальное за весь десятилетний период годовое значение. Далее пошло резкое снижение его величины, и в 1995г. миграционный отток сменился хоть небольшим, но миграционным приростом, который в 1996г. опять сменился на убыль. Затем, в последний период 1997-1999гг., миграционная убыль держалась примерно на уровне параметров і 990г. Таким образом, в Восточной Сибири параметры миграционного оттока в переходный период волнообразно изменялись в определенных рамках, что вряд ли свидетельствует о признаках определенной устойчивости.
В формировании общей величины миграционной убыли населения региона основную роль играли территори&іьньїе образованья (три четверти миграционной убыли региона в целом приходится на Красноярский край. Иркутскую, и особенно -Читинскую область, так как она одна обеспечила фактически половину всей величины миграционной убыли - 43 тыс. человек).
Характерно, что величина миграционного оттока в разрезе отдельных этнических территорий за 1993-1999гг. варьировала по годам во всех без исключения территориях, но при этом в национально-территориальных образованьях его величина на начало и конец периода всегда существенно различались, а в территориальных образованьях, наоборот, были очень близки. И хотя это можно объяснить, как правило, малыми абсолютными величинами миграционного прироста в национ&тьно-территориальных образованьях, но, на наш взгляд, это можно объяснить и тем, что в Восточной Сибири на так называемых этнических территориях (национально-территориальных образованьях) параметры миграционных процессов характеризуются большей зависимостью от ситуационных факторов, чем на остальных территориях региона.
Миграция сыграла в динамике численности населения России и Восточной Сибири в 90-е годы принципиально иную роль, чем раньше. Для РФ. если раньше она дополняла естественный прирост населения и была одной из компонент формирования положительного общего прироста населения страны, то после распада Союза стала играть роль противовеса естественной убыли населения. Поскольку миграционный прирост был меньше естественной убыли по абсолютной величине, то миграция только замедляла общую убыль населения. В Восточной Сибири, наоборот, миграция вьіступаїа в роли фактора, ускоряющего общую убыль населения вместе с естественной убылью (табл. 76). Таблица 76
Динамика общего, естественного и миграционного приростов населения Восточной Сибири в 1993-1999гг., тыс. человек
На территориях Восточной Сибири ситуация заметно различается. Группировка их в зависимости от того, положительным или отрицательным являются естественный и миграционный приросты населения, позволяет выделить 4 типа соотношений, и сводит мозаичное сочетание территорий в достаточно просто интерпретируемые типы (табл. 77).
Тип 1 включает территории, теряющие население в результате миграции, но продолжающие сохранять положительный естественный прирост. Этот тип районирован фактически исключительно в национально-территориальных образованьях, так называемых этнических территориях. Лишь единственный раз в 1998 г. к этому типу была отнесена также Читинская область.
Тип 2 включает территории, наименее благополучные с точки зрения их социально-демографического развития. Это территории с одновременно и миграционной, и естественной убылью населения. В этом случае миграция количественно дополняет естественные потери населения и тем самым ускоряет сокращение его численности. В Восточной Сибири он сложился в целом по региону и на его всех территориальных образованьях. а из числа национально-территориальных образований -только в Республике Бурятия.
Миграционные связи Восточной Сибири со странами нового и старого зарубежья: основные направления и тенденции
Миграционное движение на постсоветском пространстве - один из важнейших аспектов миграционной ситуации в Восточной Сибири в 90-х годах. И хотя количественно, как говорилось ранее, эти внешние миграции играют подчиненную роль по отношении к внутриросснйским миграционным перемещениям, именно внешние миграции играют позитивную роль в динамике численности населения России в целом, и Восточная Сибирь, как регион России, не является в этом вопросе исключением.
Рассмотрим, как менялась динамика прибытий и выбытий, сальдо миграции со странами нового зарубежья за 1992-1999гг. (табл. 87).
Годом максимальных значений сальдо миграции со странами СНГ и Балтии за последнее десятилетие XX века был 1994 г. Таблица 86 подтверждает вывод об экстремальных параметрах сальдо миграции на фоне возможности рассмотреть подробно динамику его составляющих - прибытий и выбытий. На отдельных территориях Восточной Сибири четко видно, что динамика чисел прибытий из стран нового зарубежья в целом совпадает за все годы анализируемого периода во всех территориях, кроме Читинской области, где максимальное число прибытий пришлось на первый год после распада Союза, а не на 1994г., как во всех остальных. Но для всех регионов была характерна общая динамическая картина: в 1993г. число прибытий по сравнению с 1992г. несколько сокращается, в следующем, 1994г. возрастает до максимума, а затем начинается постоянное и неуклонное снижение числа прибытий от года к году (нарушение данной тенденции наблюдается в Республике Тува в 1997г.. когда число прибытий не снизилось, а превысило число прибытий за предыдущий год. но сама величина этого превышения - всего 54 человека, как бы подтверждают ее общий характер, так же как и в Республике Хакасия, где в 3993г. не было снижения, а продолжался пост числа прибытий).
Данная небольшая таблица очень наглядно свидетельствует, что в миграционных процессах, несмотря на усиление их стихийного характера в переходный, кризисный период после распада Союза, можно выявить и общие, и региональные закономерности развития миграций, причем последние действуют в виде доминирующих тенденций динамики параметров миграции.
В динамике числа выбытии с территорий Восточной Сибири за 90-е годы данное утверждение подтверждается: действует общая тенденция снижения и числа выбытий в страны нового зарубежья, причем постоянная и неуклонная (хотя опять же, ее нарушения в строгом виде присутствуют, например, в Иркутской области число выбывших в 1995г. было больше числа выбывших в 1994г на одного человека, или в Хакасии в эти же годы). Однако годом экстремальных значений выбытий в страны нового зарубежья стал первый год после распада Союза - 1992г., а далее -описанное выше постоянное снижение числа выбывших от года к году.
Поскольку сальдо миграции по отдельным территориям Восточной Сибири подробно рассмотрено выше, здесь только констатируем тот факт, что его динамика имеет волнообразный характер развития, как и прибытий, с максимумом в 1994г. и постепенным неуклонным снижением от года к году (с нарушением в Туве этой закономерности в 1997г. - где произошло не снижение, а увеличение величины сальдо по сравнению с 1996 г. на 67 человек, что, на наш взгляд, опять же не нарушает, а подтверждает общность тенденции).
.Но за общей динамикой чисел прибытий и выбытий по отдельным территориям Восточной Сибири скрываются направления формирования этих прибытий и выбытий, их результирующего сальдо. Поэтому рассмотрим подробнее сальдо миграции территорий Восточной Сибири с государствами СНГ и Балтии в разрезе отдельных государств (табл. 8S).
Первое, что бросается в глаза - это четкая иерархия государств нового зарубежья по значимости их миграционного сальдо с территориями Восточной Сибири. Для таких территориальных образований как край, области и Бурятия эта иерархия имеет следующий вид: на первом месте - Казахстан, на втором месте -государства Средней Азии, на третьем месте - государства Закавказья. И на четвертом месте - Украина. Для Тувы в этой иерархии Казахстан поменялся местом с государствами Средней Азии, именно они вышли на первое место по величине сальдо миграции с вышеназванными регионами Восточной Сибири. Для Хакасии традиционная для областей и краев ранжирование территории независимых государств имеет только то отличие, что Украина с четвертого места здесь переместилась на третье место.
