Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические и методологические основы исследования международной экономической интеграции 8
1.1. Этапы становления и основные направления теории международной экономической интеграции: к истории вопроса 8
1.2. Развитие теоретических представлений о международной экономической интеграции в исследованиях отечественных ученых 26
2. Европейский Союз как высшая форма интеграции: сущность, современное состояние и основные тенденции эволюции 42
2.1. Причины создания, сущность и этапы развития ЕС 43
2.2. Этапы, результаты и последствия расширения ЕС 61
2.3. Современный кризис и перспективы дальнейшей эволюции ЕС 69
3. Интеграционные процессы с участием России на постсоветском пространстве: сущность, состояние и перспективы 94
3.1. Содружество независимых государств: современное состояние и перспективы развития 95
3.2. Евразийское экономическое сообщество в процессе движения от таможенного к экономическому союзу 110
3.3. Интеграция России и Белоруссии на пути к Союзному государству: состояние и проблемы 127
3.4. Единое экономическое пространство России, Украины, Белоруссии и Казахстана: виртуальная модель и вероятная перспектива 141
Заключение 149
Список использованной литературы 158
Приложения
- Этапы становления и основные направления теории международной экономической интеграции: к истории вопроса
- Развитие теоретических представлений о международной экономической интеграции в исследованиях отечественных ученых
- Причины создания, сущность и этапы развития ЕС
- Содружество независимых государств: современное состояние и перспективы развития
Введение к работе
Актуальность исследования. К числу важнейших процессов, которые определяют облик современного мирового хозяйства, относится международная экономическая интеграция (МЭИ), выразившаяся в формировании и развитии целого ряда региональных интеграционных объединений. Эти группировки, принявшие те или иные формы процесса интеграции, сложились и реализуются с разной степенью интенсивности и успешности. При этом воплощением наиболее эффективной реализации интеграционного процесса, его высшей формы (экономический и валютный с чертами политического союза) является современный Европейский Союз (ЕС), который, однако, в настоящее время переживает в экономическом, социальном и политическом отношении сложные, если не сказать, кризисные времена. Одновременно на постсоветском пространстве протекают «многослойные» и противоречивые процессы интеграции (СНГ, Союзное государство России и Белоруссии, ЕврАзЭС и др.) и дезинтеграции.
В этой связи для Российской Федерации актуальна двуединая проблема. С одной стороны, РФ заинтересована в стабильном и поступательном развитии ЕС как своего основного торгово-экономического партнера, что требует объективной научной оценки современного состояния ЕС, перспектив его дальнейшей эволюции и преодоления нынешней кризисной ситуации. С другой стороны, известно, что более развитая экономика показывает менее развитой хозяйственной системе ее будущее. Поэтому для формирования эффективной стратегии участия РФ в интеграционных процессах на постсоветском пространстве подобная оценка также необходима, причем с учетом всего исторического опыта Евросоюза. К сожалению, такая стратегия до сих пор не сформирована ни в концептуальном, ни тем более в практическом плане. Более того, ни в научном сообществе, ни на государственно-политическом уровне не сложились достаточно четкие, теоретически обоснованные представления о том, к какому состоянию интеграции в интеграционных группировках на постсоветском пространстве с участием РФ (СНГ, Союзное государство России и Белоруссии, ЕврАзЭС) должна - с точки зрения собственных национальных интересов и в соответствии с объективными реалиями на этом пространстве -
Научная новизна данного диссертационного исследования заключается в следующем:
дана оценка современного состояния Европейского союза как трансформационно-адаптационного кризиса в условиях расширения этого интеграционного блока на фоне процесса глобализации мировой экономики, для преодоления которого требуется существенное реформирование экономического и политического механизма его функционирования;
Выявлены факторы, сдерживающие достижение ЕС к 2010 г. ЕС целей Лиссабонской стратегии, провозглашенной в 2000 г., при сохрани ЕС своих позиций в мировой экономике и роли основного торгово-экономического партнера России;
установлено, что интеграционная модель ЕС может использоваться как ориентир для Союзного государства России и Белоруссии, а также для ЕврАзЭС, но не для СНГ в целом, где не только сохраняются, но и усиливаются противоречия между отдельными странами-участницами и отсутствуют предпосылки для формирования наднациональных механизмов интеграции, в связи с чем для оценки эволюции СНГ скорее может быть полезен опыт Британского содружества наций;
с учетом опыта ЕС и сложившейся в нем модели интеграции сформулированы принципиальные подходы к дальнейшему участию РФ в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве (СНГ в целом, ЕврАзЭС, Союзное государства России и Белоруссии, ЕЭП);
на основе эконометрических расчетов дана оценка экономического эффекта для России, а также ее партнеров по СНГ от их участия в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве и перспектив развития последних.
Практическая значимость данного диссертационного исследования заключается в том, что основные положения работы могут быть использованы органами законодательной и исполнительной власти РФ для разработки и последующей реализации государственной концепции дальнейшего участия
трансформационного кризиса, и на этой основе оценить перспективы
развития Европейского союза как основного торгово-экономического партнера;
выявить фундаментальные тенденции, проблемы и перспективы развития интеграционных объединений с участием РФ на постсоветском пространстве;
выявить реальные возможности развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве с участием России по модели ЕС (в направлении формирования экономического, валютного и политического союза);
сформулировать основные принципы концепции дальнейшего участия РФ в интеграционных процессах на постсоветском пространстве и дать перспективные оценки развития указанных процессов.
Предмет исследования - экономические отношения, определяющие сущностные черты и характер эволюции интеграционных процессов в ЕС и на постсоветском пространстве в их сопоставлении.
Объект исследования - состояние, тенденции эволюции и направления дальнейшего развития механизмов интеграции на постсоветском пространстве под углом зрения интересов России и с учетом исторического опыта Евросоюза.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют: принцип системности, позволяющий исследовать процесс международной экономической интеграции с учетом всех его составляющих, их взаимосвязи и взаимодействия; принципы диалектики, позволяющие исследовать процесс интеграции с учетом его внутренней противоречивости; и, наконец, собственно метод сравнительного анализа, позволяющий сопоставлять процессы международной экономической интеграции в рамках ЕС и на постсоветском экономическом пространстве.
Информационной базой исследования послужили официальные материалы государственных органов РФ, стран СНГ и ЕС, публикации международных организаций (ОЭСР, ЕС, ЕБРР и др.) по различным аспектам исследуемой темы, а также труды ведущих российских и зарубежных ученых по избранной проблематике.
Научная новизна данного диссертационного исследования заключается в следующем:
дана оценка современного состояния Европейского союза как трансформационно-адаптационного кризиса в условиях расширения этого интеграционного блока на фоне процесса глобализации мировой экономики, для преодоления которого требуется существенное реформирование экономического и политического механизма его функционирования;
Выявлены факторы, сдерживающие достижение ЕС к 2010 г. ЕС целей Лиссабонской стратегии, провозглашенной в 2000 г., при сохрани ЕС своих позиций в мировой экономике и роли основного торгово-экономического партнера России;
установлено, что интеграционная модель ЕС может использоваться как ориентир для Союзного государства России и Белоруссии, а также для ЕврАзЭС, но не для СНГ в целом, где не только сохраняются, но и усиливаются противоречия между отдельными странами-участницами и отсутствуют предпосылки для формирования наднациональных механизмов интеграции, в связи с чем для оценки эволюции СНГ скорее может быть полезен опыт Британского содружества наций;
с учетом опыта ЕС и сложившейся в нем модели интеграции сформулированы принципиальные подходы к дальнейшему участию РФ в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве (СНГ в целом, ЕврАзЭС, Союзное государства России и Белоруссии, ЕЭП);
на основе эконометрических расчетов дана оценка экономического эффекта для России, а также ее партнеров по СНГ от их участия в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве и перспектив развития последних.
Практическая значимость данного диссертационного исследования заключается в том, что основные положения работы могут быть использованы органами законодательной и исполнительной власти РФ для разработки и последующей реализации государственной концепции дальнейшего участия
нашей страны в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве, дифференцированного подхода к формированию стратегии в отношении каждого из них, совершенствованию политики РФ в области развития отношений партнерства и сотрудничества с Европейским союзом. Кроме того, эти результаты могут использоваться в преподавании базовых курсов и спецкурсов по мировой экономике и международным экономическим отношениям в высших учебных заведениях РФ.
Апробация и внедрение основных результатов. Диссертационное исследование проведено в рамках научно-исследовательских работ Финансовой академии при Правительстве РФ в соответствии с Комплексной темой «Финансово-экономические основы устойчивого и безопасного развития России в XXI веке» (подтема «Место и роль России в мировой экономике в условиях ее глобализации»). Основные положения и выводы диссертационной работы докладывались на научно-практической конференции и выездном заседании Учебно-методического совета УМО по специальности «Мировая экономика» «Современная внешнеэкономическая политика России: многовекторный аспект» (г. Хабаровск, 3 - 7 октября 2005 г.)
По теме диссертации опубликованы 4 статьи общим объемом 2,5 п.л., в том числе одна статья в журнале из списка изданий, рецензируемых ВАК.
Положения и выводы диссертационного исследования использовались Центром стратегических исследований «СК-Стратегия», Отделом межрегиональных экономических связей Кабинета Министров Азербайджанской Республики, курирующим вопросы сотрудничества со странами-членами СНГ, при подготовке научно-аналитических материалов по проблематике интеграционного взаимодействия в рамках Содружества Независимых Государств.
Материалы диссертации использовались кафедрой мировой экономики Московского института государственного и корпоративного управления, а также кафедрой мировой экономики и международных валютно-кредитных отношений Финансовой академии при Правительстве РФ в совершенствовании курсов «Мировая экономика» и «Международные экономические отношения».
Структура диссертации определена целью, задачами и логикой исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.
1. Теоретические и методологические основы исследования международной экономической интеграции
Для решения сформулированных выше задач данного диссертационного исследования необходимо прежде всего показать, из каких теоретических и методологических представлений исходит диссертант в своем сравнительном (компаративном) анализе интеграционных процессов в ЕС и на постсоветском пространстве, как он трактует связанные с этим базовые категории («интернационализация хозяйственной жизни», «международная экономическая интеграция», «глобализация» и др.). Данная глава, носящая в рамках всего исследования вводный характер, содержит экскурс в историю возникновения и эволюции теоретических воззрений на процесс международной экономической интеграции (МЭИ). То обстоятельство, что отечественные ученые по ряду причин, о которых будет сказано в п. 1.2., приступили к разработке таких воззрений позже своих зарубежных коллег, нашло отражение в структуре главы 1.
Этапы становления и основные направления теории международной экономической интеграции: к истории вопроса
Международная экономическая интеграция в ее современном толковании - явление по историческим меркам сравнительно новое. Развитые формы МЭИ сложились в достаточно широких международных рамках после Второй мировой войны (действовавший в 1922-1939 гг. Бельгийско-Люксембургский экономический союз, возрожденный после Второй мировой войны с участием Нидерландов, заслуживает в этой связи упоминания как зародыш и прообраз таких форм разве что в интересах соблюдения исторической хронологии). Правда, сами по себе интеграционные идеи в Европе стали складываться значительно раньше, особенно в рядах западноевропейской социал-демократии, которая уже перед Первой мировой войной выступила с политическим лозунгом создания Соединенных Штатов Европы (СШЕ), в которых воплотились бы ее представления о реформистски-демократическом социализме. В дальнейшем международная социал-демократия, особенно немецкая, неизменно выступала как один из главных инициаторов, проповедников и проводников в жизнь идей МЭИ, вновь и вновь подчеркивая, что Соединенные Штаты Европы остаются одной из стратегических целей ее политики.1
Что же касается термина «международная экономическая интеграция», то он утвердился значительно позже, чем был впервые выдвинут лозунг Соединенных Штатов Европы. Известный американский экономист Ф. Махлуп попытался проследить ретроспективу термина «интеграция» (от латинского «Integratio» — восстановление, восполнение, воссоединение целого). По оценке Ф.Махлупа, он появился не ранее 1942 г. , но довольно быстро вошел в обиход и стал применяться к самым различным аспектам международных экономических отношений (МЭО): международной торговле, движению капиталов, к финансовой и другим сферам МЭО.
В первые годы после Второй мировой войны, когда в Западной Европе сложились не только экономические, но и политические условия для развертывания МЭИ, началась серьезная теоретическая разработка интеграционной проблематики, которая развивалась по восходящей линии. Вполне закономерно, что наибольшую активность здесь проявили французские (М. Аллэ, М. Бийо, Ж. Вейер, Р. Эрбэ) и немецкие ученые (X. Кремер, А. Предоль, В. Рёпке, X. Юргенсен), поскольку именно от Франции и Германии решающим образом зависело развертывание западноевропейской интеграции, и оба эти государства вскоре стали основателями Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), Европейского сообщества по атомной энергии (Евратом), а затем и Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и продолжают играть ведущую роль в современном Евросоюзе. Видное место среди теоретиков МЭИ с первых послевоенных лет заняли ученые из малых стран Западной Европы, среди которых следует особо отметить Я. Тинбергена (Нидерланды) и Г. Мюрдаля (Швеция). Концептуальные идеи по вопросам западноевропейской интеграции высказали видные политики, стоявшие у ее истоков, - М. Шуман, Ж. Моннэ,3 К. Аденауэр, В. Халльштайн и др.4 Эти идеи затем были подхвачены и подверглись теоретическому осмыслению учеными. В этой связи необходимо отметить, что британские ученые ,(Дж. Мид, П. Стритен, Т. Сцитовски) уже в 1950-е гг. приобрели международный авторитет как теоретики МЭИ, хотя политическое руководство этой страны в указанные годы отклонило предложение ФРГ и Франции о вступлении в ЕОУС, Евратом, а затем и в ЕЭС, заняв жесткую позицию против всякого ограничения ее национального суверенитета в ходе интеграционных процессов. Эта позиция подверглась ревизии лишь в последующем десятилетии (см. гл. 2.1.).
Среди специалистов из других регионов мира активностью в разработке интеграционной проблематики с первых послевоенных лет выделялись американские экономисты (Б. Балаша, Дж. Вайнер, С. Харрис). По-видимому, это было обусловлено по меньшей мере двумя обстоятельствами: во-первых, приоритетным интересом США к ситуации в Европе в результате Второй мировой войны, включая перспективу МЭИ в Старом Свете; во-вторых, реальным развертыванием МЭИ в Северной Америке: в ходе Второй мировой войны произошло существенное экономическое и политическое сближение США и Канады, в результате чего здесь фактически обозначились контуры создания уже в более или менее обозримой перспективе единого экономического пространства.
В концепциях МЭИ с самого начала сочетается разработка общетеоретических вопросов (методологические и гносеологические проблемы исследования интеграции, причины, сущность, формы и институциональный механизм МЭИ, взаимосвязь экономики и политики в формировании и эволюции интеграционных объединений и т.д.) с прикладными исследованиями.
Методология теорий интеграции производна от общей методологии современного обществоведения. Ее суть состоит в том, что из всей совокупности явлений с той или иной степенью обоснованности выделяется один или несколько аспектов, на базе которых и строится определенная формально-логическая система. Поэтому самым слабым местом конструируемых моделей и теорий является выбор их отправных посылок: всегда можно найти массу существенных закономерностей, которые не учитываются в данной теоретической конструкции. Совершенно естественно, что эта гносеологическая особенность обязательно приводит к появлению конкурирующих теорий, опирающихся на не учтенные предыдущими теориями закономерности. Этот алгоритм «частичного познания» находит особенно выпуклое выражение в таком сложнейшем феномене, как европейская интеграция.
Однако это отнюдь не умаляет научно-познавательной ценности теорий ирггеграции. Теории — это своего рода увеличительное зеркало интеграционного процесса, глядя в которое политики и широкие слои общественности могут лучше понять логику и результаты своих усилий. Теории позволяют выделить главное среди многообразия разобщенных фактов, понять их причинно-следственные взаимосвязи, на ранней стадии различить новые процессы и тенденции. Сумма конкурирующих теорий дает многогранное, хотя и не органичное, а, скорее, эклектическое понимание предмета исследования.
В преддверии и на «старте» западноевропейской интеграции, в первые годы после Второй мировой войны, в толковании мотивов и причин этого процесса его теоретиками на первый план нередко выдвигались субъективные обстоятельства, связанные с устремлением тех или иных политиков и правительств, и политические факторы, как-то: стремление навсегда исключить угрозу новой мировой войны на территории Европы, необходимость противостояния «коммунистической угрозе» со стороны СССР и его союзников и др. Эти факторы, конечно, сыграли весомую роль в развертывании интеграционного процесса в Старом Свете, но они не давали убедительного теоретического толкования и обоснования экономической природы МЭИ. Серьезные работы по этому вопросу появились в 1950-е гг.
Развитие теоретических представлений о международной экономической интеграции в исследованиях отечественных ученых
Отечественные ученые приступили к исследованию процессов МЭИ, прежде всего на материалах Западной Европы, позднее их западных коллег: не в первые послевоенные годы, когда эти процессы только нарождались и обозначились как реальная, причем ближайшая, перспектива, а лишь во второй половине 1950-х гг., когда они приобрели достаточно четкие очертания, все более набирая глубину и размах. Это было обусловлено тем, что познавательные возможности советских исследователей были поставлены в довольно узкие политико-идеологические рамки вследствие холодной войны и усиления ее накала вплоть до перехода двух противоборствующих общественных систем к разрядке международной напряженности в начале 1970-х гг. «Поэтому, - правомерно отмечает Ю.В.Шишков, - в советском руководстве основное внимание обратили на западноевропейские интеграционные альянсы, которые были восприняты как попытка «американского империализма» усилить свои геостратегические позиции или в лучшем случае как защитные меры исторически обреченного капитализма перед лицом победной поступи «мирового социализма». Это и предопределяло идеологические рамки любых исследований интеграции в Советском Союзе, в том числе и в новорожденном ИМЭМО РАН».32
Эти рамки выражались в том, что поначалу руководство КПСС по существу дало установку на недооценку возможностей и перспектив развития западноевропейской интеграции, скептически-злопыхательское отношение к ней (по этой причине слово «интеграция» даже в научных публикациях, не говоря уже о массовой печати, было положено давать в иронических кавычках), приклеивание ей ярлыка «империалистическая», переоценку роли военно-политических и идеологических факторов в развертывании МЭИ в ущерб анализу ее объективных предпосылок и основ.
Тем не менее, ведущие советские исследователи интеграции, руководствуясь принципом научной добросовестности и объективности, с самого начала стремились выйти за указанные рамки. Так, в тезисах ИМЭМО АН СССР «О создании «общего рынка» и Евратома» (июль 1957 г.), опубликованных в самом первом номере журнала «МЭиМО», было правильно указано на объективную основу интеграционных процессов в Западной Европе и при капитализме вообще, которая четко просматривается сквозь вынужденно использованные идеологические клише: «При оценке процессов, связанных с экономическим объединением стран и территорий, марксисты исходят из того, что развитие производительных сил ведет к уничтожению национальной замкнутости, к международному разделению труда, к экономическому сближению народов, что эта тенденция подготовляет необходимые материальные предпосылки нового, более передового общественного строя. В условиях империализма с характерным для него развитием мирового рынка, путей сообщения и связи, вывозом капитала эта тенденция усилилась. Еще активнее она проявляется в наше время, когда расширяется автоматизация производства, внедряется электронная техника, развивается атомная физика и растет применение атомной энергии». Таким образом, глубинные корни МЭИ авторы тезисов правомерно усматривали в объективных потребностях развития производительных сил.
Правда, волей-неволей отдавая дань идеологическим установкам КПСС, авторы тезисов утверждали, что даже полное осуществление предусмотренных в договорах о создании ЕЭС и Евратома мер (само по себе маловероятное) «не может обеспечить создания единой экономической системы». Если же их удастся частично реализовать, то они будут «реакционны в своей основе». Данная оценка была в дальнейшем закономерным образом опровергнута историей.
Вместе с тем трудно согласиться с Ю.В.Шишковым в том, что это «был перепев старой ленинской догмы: Соединенные Штаты Европы либо невозможны, либо реакционны».34 Это положение был сформулировано В.И.Лениным в 1915 г., в разгар Первой мировой войны, когда оно вполне адекватно отражало экономические, политические и иные реалии обстановки в мире, неся в себе не догматическое, а объективное научное содержание. Таким образом, в действительности приведенная оценка из тезисов ИМЭМО АН СССР - это не «перепев старой ленинской догмы», а вытекающее из политико-идеологической установки руководства КПСС догматическое, противоречащее научному принципу исторического подхода толкование применительно к совершенно иной исторической эпохе одного из положений В.И.Ленина, реалистично оценивавшего обстановку в Европе в разгар Первой мировой войны.
«Рамочные» условия для развертывания научных исследований по проблематике МЭИ в СССР заметно улучшились во второй половине 1960-х гг., что было обусловлено прежде всего тремя следующими обстоятельствами.
Во-первых, в отношениях с Западом стали складываться признаки перехода от жесткой конфронтации в разгар холодной войны к разрядке международной напряженности. Сначала это реально произошло в отношениях с Францией в последние годы правления Ш. де Голля, а затем и с ФРГ, где B.C. Паньков, Б.М. Смитиенко, В.Н Сумароков, Р.И. Хасбулатов, В.Г. Шемятенков, Ю.В. Шишков, Н.П. Шмелев.
Появились интересные исследования по вопросам социалистической интеграции, среди которых следует отметить труды Н.В. Баутиной, Ю.Ф. Кормнова, М.Н. Осьмовой, Ю.С. Ширяева, Н.П. Шмелева и др. Следует подчеркнуть, что вести поиск научной истины этим ученым в некоторых отношениях было еще сложнее, чем их указанным выше коллегам, специализировавшимся на исследовании интеграционных процессов в мировом капиталистическом хозяйстве. Им приходилось вновь и вновь ссылаться на положение Комплексной программы социалистической экономической интеграции стран-членов СЭВ (она была принята XXIII сессией СЭВ в 1971 г.), что интеграция есть «планомерно регулируемый коммунистическими и рабочими партиями братских стран процесс их хозяйственного сближения» и формулировать свои теоретические положения так, чтобы они никоим образом не ущемляли болезненную тягу лидеров указанных стран к подчеркиванию своих (мнимых) суверенитета и независимости от «старшего брата» и щедрого донора, каковым в течение без малого полувека по отношению к ним выступал СССР.
Причины создания, сущность и этапы развития ЕС
В первую очередь представляется необходимым ответить на вопрос, почему интеграционные процессы первоначально достигли наибольшей глубины не в каком-то ином регионе мира, а именно в Западной Европе в 50-60-е гг. XX века (прежде всего в ЕЭС-6), а затем вовлекли в свою орбиту более двух десятков других европейских .государств (считая те, которые в ближайшие годы станут членами Евросоюза). Данное обстоятельство обусловлено целым комплексом причин экономического, политического, военного, гуманитарного и иного характера, среди которых необходимо выделить следующие факторы.
Прежде всего, именно в Западной Европе после второй мировой войны с наибольшей силой проявилось противоречие между интернациональным характером современного производства и сохранением узких национально государственных границ для его функционирования, т.е., иными словами, между объективным характером интернационализации и «мелкогосударственностью». Интернационализация хозяйственной жизни на основе завершенной индустриализации всей экономики создала здесь объективные предпосылки для интеграции уже в начале XX века, что и нашло отражение в выдвижении идеи Соединенных Штатов Европы (СШЕ) и активном, хотя часто и резко-полемическом, ее обсуждении в Великобритании, Франции, Германии, Австро-Венгрии, и других наиболее развитых странах континента. Не осталась в стороне от этой полемики и Россия. Однако военно-политическая обстановка на континенте, где уже во второй половине последнего десятилетия XIX века стали все более четко просматриваться контуры предпосылок будущей мировой войны (главным образом ради территориального передела мира на колониальные империи), исключала всякую возможность создания СШЕ в той или иной форме. Напротив, континент распался на жестко противостоящие военно-политические блоки (Антанта и блок Германии, Австро-Венгрии, а в дальнейшем и Турции), которые, втянув в свою орбиту менее мощные союзные государства, противоборствовали в Первой мировой войне.
В период между двумя мировыми войнами условия для создания СШЕ были еще хуже, чем накануне Первой мировой войны. В это время процесс интернационализации хозяйственной был заторможен и даже сопровождался на некоторых его направлениях (международная торговля, мировая валютная система и др.) обратными движениями. Если в начале XX века вплоть до Первой мировой войны явно доминировали тенденции к либерализации и к тому, что сейчас принято называть глобализацией, то в период между двумя мировыми войнами превалировали тенденции к автаркизации и протекционизму. В результате реальный (физический) объем мировой торговли 1913 года удалось восстановить только в 1950 г. Отмеченные обстоятельства были вызваны во многом неэкономическими причинами, разделившими мир и приведшими к тяжелым мирохозяйственным последствиям.
Это, во-первых, крайне несправедливый Версальский договор, разделивший континент вместо того, чтобы его примирить и объединить, как это сделал на много лет вперед Венский конгресс 1815 г. Версальский договор 1919 г. стал катализатором национализма и фашизма в Германии, а затем и новой мировой войны. В этой связи вспомним известный исторический факт: Дж.М. Кейнс вышел из состава международной комиссии, разрабатывавший указанный договор, в знак протеста против его проекта, поняв, к каким разрушительным всемирным последствиям приведет его реализация. К новой войне бывшие и будущие противники готовились с акцентом на протекционизм и автаркизм, т.е. «с опорой на собственные силы». Во-вторых, это и попытки после Октябрьской революции 1917 г. построить в СССР так называемый реальный социализм в отдельно взятой стране, хотя это фактор был менее весомым, чем первый.
Более благоприятные предпосылки для развертывания интеграции в Западной Европе стали складываться после Второй мировой войны. При этом важная причина состояла и в единодушном стремлении правящих кругов западноевропейских стран преодолеть негативный опыт двух мировых войн, исключить возможность их возникновения на континенте в будущем, осознав, что нечто подобное континент больше не переживет.
С учетом опыта Второй мировой войны европейском страны, вставшие у истоков нынешнего ЕС, твердо решили создать между собой такую экономическую, политическую и гуманитарную взаимозависимость, которая принципе исключала бы для каждой из них даже гипотетическую возможность развязывать войны друг с другом в расчете на победный исход. Этот фактор неизменно выделяется в работах ведущих зарубежных (начиная с Ж. Моннэ, Г. Мюрдаля, Я. Тинбергена и др.) и российских исследователей западноевропейской интеграции.
Кроме того, вплоть до начала 90-х годов XX века западноевропейская интеграция подталкивалась вперед непосредственной конфронтацией на континенте двух противоположных общественных систем — «реального социализма» (его экономической базой было плановое хозяйство) во главе с СССР и рыночно-государственно регулируемым, социально ориентированным капитализмом в Западной Европе. СССР еще в 1949 г. приступил к созданию «социалистического» интеграционного блока в Европе (к нему присоединились и неевропейские страны «реального социализма» - Монголия, Вьетнам и Куба) в лице Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Государства Западной Европы стремились найти этому адекватный ответ путем создания своего интеграционного объединения.
Данная причина зарождения западноевропейской интеграции и ее ускоренного развития выделялась теоретиками и политиками в обеих частях разделенной Европы. Так, М. Аллэ подчеркивал, что перед лицом «тоталитарного советского империализма» Запад «только в том случае сможет существовать и одержит верх, если ... создаст какое-либо экономическое и политическое сообщество»,53 стать каковым и был призван будущий Евросоюз, выросший из ЕЭС. Эту точку зрения вполне разделяли оппоненты М. Аллэ и его коллег по другую сторону «железного занавеса». «Стремясь ответить на вызов социализма, укрепить свои позиции, - отмечал многолетний лидер КПСС и СССР Л.И. Брежнев, - империалисты объединяют свои усилия в международном масштабе, прибегают к различным формам экономической интеграции».
В своей эволюции ЕС осуществлял диалектическое восхождение от простого к сложному, от низшего к высшему, пройдя все формы (этапы) интеграции: зону свободной торговли; таможенный союз; экономический и валютный союз; политический союз (становление третьей и четвертой форм еще не завершено), развиваясь вглубь и вширь. При этом первая и вторая формы складывались параллельно, одновременно сопровождаясь и дополняясь нарастающей интеграцией рынков услуг, капиталов и рабочей силы, а также формированием механизмов наднационального экономического и валютного регулирования, а также политической унии. В ходе этого процесса неоднократно изменялись официальные и неофициальные названия данной интеграционной группировки, что отражало ее эволюцию. В эволюции ЕС (ЕЭС) можно выделить ряд этапов.
У истоков ЕС стояло образованное в 1952 г. Европейское объединение угля и стали (EOYQ) - отраслевая интеграционная группировка с участием ФРГ, Франции, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. Эти шесть стран подписали 25 марта 1957 г. Римский договор об образовании Европейского экономического сообщества (ЕЭС), вступивший в силу с 1 января 1958 г. г. В 1973, 1981, 1986, 1995 и 2004 гг. ЕЭС претерпел пять раундов расширения, в результате превратившись в нынешний ЕС-25. В первые годы существования ЕЭС-6 его неофициально называли, особенно в средствах массовой информации всего мира, "Общий рынок", поскольку процесс интеграции действительно начался с либерализации внешней торговли товарами в форме материального продукта. Однако он довольно быстро вышел за эти рамки.
Содружество независимых государств: современное состояние и перспективы развития
Создание Содружества независимых государств (СНГ) было провозглашено на встрече высших руководителей 11 постсоветских (кроме прибалтийских и Грузии, вступившей в СНГ позже) 23 декабря 1991 г. в Алма-Ате. Украина с самого начала выступает как ассоциированный член СНГ, что вследствие аморфного характера этой организации не вносит в ее фактический статус в Содружестве принципиально иного качества по сравнению со статусом ординарных (полных) членов. Это же относится в настоящее время и к Туркмении, которая по собственной воле изменила свое членство в СНГ с полного на ассоциированное в августе 2005 г.
Несомненной исторической заслугой СНГ стало то, что оно помогло предотвратить развитие событий на постсоветском пространстве по конфликтному сценарию на первом этапе после распада СССР и осуществить «цивилизованный развод» двенадцати бывших союзных республик (Латвия, Литва и Эстония сразу же заявили, что они не намерены вступать ни в какие замкнутые блоки с другими бывшими советскими республиками). По понятным причинам установка на «цивилизованный развод» никогда не фигурировала в официальных документах СНГ, но она де-факто была исходной для всех участников содружества и самого начала наложила глубокий отпечаток на его развитие. Так или иначе, СНГ позволило более или менее удовлетворительно решить многие гуманитарные, социальные, правовые и другие проблемы, связанные со стихийным, лавинообразным распадом СССР после августовского «путча» 1991 г.
По своей сущности СНГ сегодня остается тем, чем оно было и в первые годы после своего учреждения: аморфной межгосударственной - без всякого намека на наднациональность (т.е. на некое подобие Евросоюза) - организацией, члены которой более или менее активно сотрудничают, причем главным образом на двухсторонней, а не на многосторонней основе, в ряде областей, прежде всего экономической. И сегодня оно не является, как подчеркивалось в Алма-Атинской декларации, учредительном документе СНГ от 23 декабря 1991 г., «ни государством, ни наднациональным образованием», эволюционируя скорее в противоположном направлении.
До середины 1993 г. на пространстве СНГ наблюдались «парад суверенитетов», разгул национализма и дезинтеграции и «упоение» всем этим новых правящих элит. Однако к этому времени стало очевидным, что распад СССР в той форме, в какой он произошел, принес всем участникам СНГ гораздо больше проблем и бед, чем выгод и шансов на быстрый прогресс. Так, по подсчетам ряда экспертов, что этот распад привел к обвалу до 30% ВВП в странах постсоветского пространства.
В результате начались поиски путей к реинтеграции, которые выразились в решениях саммитов СНГ на высшем уровне в Ашхабаде (декабрь 1993 г.) и Москве (апрель 1994 г.). Разработчики этих решений явно «черпали вдохновение» в истории Евросоюза и его образе после вступления в силу Маастрихтского договора. В 40 документах, принятых на указанных саммитах, намечалось формирование таможенного, экономического а на заключительном этапе интеграции даже и валютного союза в рамках СНГ, что не было реализовано до сих пор и не просматривается в перспективе из-за отсутствия для этого объективных предпосылок.
В данном контексте отметим, что реинтеграция в СНГ, которая по смыслу означает восстановление прежнего интегрированного состояния бывших советских республик, уже вскоре после упразднения СССР и перехода к рыночным преобразованиям стала невозможной. «Дезинтеграция достигла такой степени, - правомерно отмечал В.С.Паньков в 1995 г., что возрождение единого экономического пространства по аналогии с бывшим Советским Союзом невозможно. Сегодня речь может идти преимущественно об интеграции по-новому (т.е. на принципиально новой основе рыночной и открытой экономики -В.О.), а не о реинтеграции. Однако первое несоизмеримо сложнее второго».101 Дальнейшая эволюция СНГ подтвердила обоснованность данного вывода. Несмотря на многочисленные совместные документы и вербальные заверения лидеров государств Содружества в приверженности к углублению экономической интеграции последняя в рамках СНГ-12 давно по существу топчется на месте.
В этой вязи следует согласиться с мнением Н.Н.Никулина, что нынешний -низкий - уровень интеграции в СНГ «является объективным. Его нельзя было повысить какими-либо специальными мерами. Выражается он в определенном согласовании действий в отдельных областях общественной жизни на уровне государств-членов СНГ, воздействии на отношения на уровне экономических субъектов тех факторов, которые были характерны для единого государства (относительно единое языковое пространство, прежние производственные связи и т.п.), а также влиянии личностного фактора на отношения внутри Содружества, Тот факт, что на словах (на самом высоком уровне) представители многих стран-членов СНГ зачастую выражают недовольство степенью интегрированности Содружества можно в значительной мере объяснить определенной политической игрой. Дело в том, что реализация тех программ, которые принимались при формировании СНГ, означала в реальности определенную потерю суверенитета государств Содружества, к чему они в настоящее время не готовы».
Последним обусловливаются и такие проявления аморфности СНГ, как неисполняемость подавляющего большинства принятых в рамках СНГ решений а также низкая результативность деятельности органов Содружества. Как отметил Н.А. Назарбаев на саммите СНГ в Астане, состоявшемся в сентябре 2004 г. в Астане, к этому времени в рамках Содружества было создано 70 советов, но «все они практически не работают». Экономический суд СНГ до этого принял всего четыре решения, но и на их никто не обращает внимания, добавил Президент Казахстана. Подобная ситуация сохраняется до сих пор.
К этому следует добавить, что сколько-нибудь весомое согласование действий в сфере экономики с первых шагов СНГ как организации осуществляется на ее пространстве почти исключительно на двусторонней основе. Многостороннее согласование между СНГ-12 в позитивном плане дает о себе знать лишь там (например, в области железнодорожного или воздушного сообщения), где это диктуется общими для всех очевидными реалиями. Даже приняв тот или иной -внешне амбициозный - многосторонний интеграционный документ наподобие Договора об экономическом союзе 1993 г., лидеры стран Содружества быстро убеждались в невозможности его реализации на многосторонней основе и в поиске практических решений на тех или иных направлениях взаимодействия с партнерами по СНГ вновь и вновь обращались к двухсторонним процедурам согласования.
Это всегда было характерно и для российской политики на пространстве СНГ, если не считать отмеченных выше и некоторых других областей многостороннего совпадения интересов. В этой связи трудно согласиться с оценкой Н.Г.Федуловой (со многими другими ее оценками, изложенными в цитируемой статье, диссертант согласен - В.О.), что такой подход, при котором «преимущественное внимание будет уделяться не коллективным формам сотрудничества, а развитию двусторонних связей на основе взаимных интересов», стал характерен для РФ якобы лишь с приходом к власти в 2000 г. нового руководства во главе с В.В.Путиным.
