Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Старение населения и проблема пенсионного обеспечения 13
1.1. Изменения в социальном обеспечении и в возрастной структуре населения мира 13
1.2. Концепция «трех опор» Всемирного банка 25
1.3. Теоретическая модель пенсионной системы 36
Глава 2. Латиноамериканский опыт реформы пенсионной системы 46
2.1. Старение населения в Латинской Америке 45
2.2. Практика преобразований пенсионного обеспечения в странах региона 50
2.3. Особенности пенсионной реформы в Чили 57
2.4. Воздействие накопительных пенсионных систем на развитие финансового рынка 65
Глава 3. Пенсионная реформа в Мексике 82
3.1. Суть демографического перехода 82
3.2. Дореформенная пенсионная система и основные черты ее трансформации 89
3.3. Институциональная база пенсионной системы 103
3.4. Современные проблемы пенсионного обеспечения 112
3.5. Влияние пенсионной реформы на уровень накопления 124
Заключение 134
Список литературы
- Концепция «трех опор» Всемирного банка
- Теоретическая модель пенсионной системы
- Практика преобразований пенсионного обеспечения в странах региона
- Институциональная база пенсионной системы
Концепция «трех опор» Всемирного банка
Многие страны в различных регионах мира рассматривают возможности реформирования действующих систем социального обеспечения. Для одних приоритетом является компенсация последствий демографических сдвигов, для других - преодоление бюджетного дефицита и огромных расходов на выплату пенсий. Отправные пункты в разных регионах существенно различаются, однако в мире можно выделить две главных тенденции в реформировании, особенно пенсионного обеспечения и здравоохранения. Первая, свойственная, главным образом, развитым странам, состоит во внесении корректив в модель социального обеспечения, без ее радикальной трансформации. Напротив, в странах, относящихся к группе «формирующихся рынков», до сих пор преобладает тенденция к структурному реформированию самих систем с полным или частичным введением индивидуального накопления капитала, индивидуального страхования и полного или частичного частного управления. Последние вписываются в суть рекомендаций т.н. Вашингтонского консенсуса или политику, именуемую структурной адаптацией5.
До семидесятых годов прошлого века социальное обеспечение рассматривалось как часть государства благосостояния. Социальное обеспечение, пони 14 мавшеєся как защита индивидов обществом, было впервые введено в США Законом о социальном обеспечении 1935 г. Затем в Великобритании в докладе Бе-вериджа была выдвинута идея предоставления гражданам услуг социального обеспечения и введения его в более широкую схему политики социального прогресса посредством сотрудничества между государством и индивидами. Со своей стороны, Международная организация труда (МОТ) определяла социальное обеспечение как «защиту, которую общество обеспечивает своим членам за счет ряда публичных мер, направленных против экономических и социальных лишений, которые иначе проистекли бы из-за утраты или сильного сокращения их доходов в результате болезни, материнства, несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, потери работы, инвалидности, старости и смерти, а также защиту в виде медицинской помощи и помощи семьям, имеющим детей»6. Термин, используемый МОТ, охватывает те меры, которые могут рассматриваться как социальная поддержка или имеют универсальное применение. Также можно заметить, что политика, проводившаяся в 1883-1889 гг. в Германии канцлером Отто фон Бисмарком, была направлена на защиту трудящихся посредством обязательных отчислений работодателей и трудящихся на социальные цели при регулирующей роли государства. Социальное обеспечение составляет часть социальной политики, которая в свою очередь представляет собой часть экономической политики. Социальная политика реализуется посредством госассигнований на образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение и жилье.
Таковы были основы, на которых строилось социальное страхование. Эта политика защиты трудящихся посредством особых взносов была расширена, когда сэр Вильям Беверидж разработал концепцию социального обеспечения, которая объединяет социальное страхование, социальные пособия и дополнительное добровольное страхование. Иначе говоря, выплаты финансируются частью за счет обязательных отчислений трудящихся и работодателей, частью государством, а частью - индивидуальными взносами в зависимости от уровня доходов. Эта концепция ориентирует на всеобщий охват, поскольку, предполагая вы 5 «Вашингтонский консенсус»- термин Дж. Вильямсона (Институт международной экономики, США).
Представления о системе социальной защиты способствовали формированию государства благосостояния. Уместно напомнить, что государство благосостояния - одна из трех составляющих управления социальными рисками наряду с семьей и рынком. Социальная политика существовала постольку, поскольку имел место тот или иной тип коллективного политического действия в момент, когда возникала необходимость снизить социальные риски.
Экономические причины смены концепции социального обеспечения обусловлены изменениями в мировой экономике. Она растет, но более медленными темпами, чем между Второй мировой войной и концом 1970-х годов, продолжительность экономических циклов уменьшилась. После преодоления депрессии 2000-2001 гг. мировой ВВП в последние три года увеличивался в среднем на 3,5%. В государствах с высокими доходами темпы роста достигают 3%, а в странах Азии, включая Китай и Индию, - более 8%. В Российской Федерации в последние пять лет рост составлял в среднем 6%. В Латинской Америке происходит рост на 4% в год - гораздо медленнее, чем необходимо для того чтобы обеспечить устойчивое увеличение ВВП на душу населения и трудоустройство нового пополнения экономически активного населения. В результате оказывается невозможным преодолеть состояние бедности и социальной исключенное, характерных для региона.
Одна из причин неодинакового влияния роста ВВП в различных регионах мира состоит в неравенстве, свойственном мировой системе. На долю 33 стран с высокими доходами, где среднедушевой ВВП равен 30,6 тыс. долл., приходится 80% мирового ВВП. Доля этих стран в населении мира снижается (за 1975-2003 г. - с 19 до 13%), но они продолжают увеличивать удельный вес в мировой торговле (с 18 до 22% за тот же период) и концентрируют около 70%» прямых иностранных инвестиций. На 91 страну со средним уровнем доходов, где среднедушевой ВВП составляет 6 тыс. долл., приходится 43% населения, 16,6% ВВП и 30% мировой торговли. Удельный вес 61 страны с низкими доходами (средне 16 душевой ВВП 2 тыс. долл.) в мировом населении непрерывно возрастает7. Как видно из этого сопоставления, неравенство в мире усиливается.
Сохраняющийся в мировой экономике дисбаланс выражается главным образом в малом приросте инвестиций, а также валютно-финансовой нестабильности, обострившейся в последние годы с ростом цен на нефть и учетных ставок.
Международные организации указывают на наличие большого объема международной ликвидности, не используемой в целях роста инвестиций, отмечая, что накопления превосходят инвестиции. Вызывает беспокойство тот факт, что не создается условий для устойчивого роста или подъема в среднесрочной перспективе. Данное обстоятельство выражается в прогрессирующем сокращении продолжительности экономических циклов и в возрастании уязвимости экономик от их воздействия.
Уместно напомнить, что стимулы к накоплению определяются уровнем доходов, если же они понижены и к тому же являются результатом низкого уровня производства, недостаточной и ненадежной занятости, то возможности накопления очень невелики. Поэтому делаются попытки повысить их за счет того, что в обязательном порядке у трудящихся изымается часть их пенсионных сбережений. Наполнение за их счет пенсионных фондов, управление ими и извлечение из этого прибыли обеспечивает высокую рентабельность и придает новый импульс развитию финансового рынка.
В сфере социального обеспечения разделение функций финансирования и оказания услуг открывает простор частным посредникам. Это разделение приводит к появлению новых сегментов, обеспечивающих рентабельность и получение прибыли. Об этом свидетельствуют дивиденды администраторов пенсионных фондов, страховых компаний и фирм, оказывающих трансграничные медицинские услуги. По данным ОЭСР, активы государственных и частных пенсионных фондов плюс компаний по страхованию жизни выросли с 2004 по 2005 г. на 3,3 триллиона долл., что составляет 1,5% ВВП стран ОЭСР.
Теоретическая модель пенсионной системы
В Уругвае не предоставляется никакой формальной компенсации по приобретенным в новой системе правам, но там продолжается осуществление всех выплат пособий и доходов на ранее сделанные отчисления в прежнюю систему за счет средств ее сохранившегося государственного звена. В тех странах, где продолжают действовать государственные органы социального страхования, обеспечивается весь объем пенсионных выплат.
В Перу и Колумбии действовавшие до реформ пенсионные системы были относительно молодыми и незрелыми и основались на принципе социального страхования. В этих странах накопленные средства начали истощаться из-за щедрых выплат и повсеместного уклонения от реализации отчислений, и финансовые трудности дореформенных систем не были вызваны старением их активных участников. Скорее, в упомянутых странах произошло нечто, похожее на мексиканский случай, так как социальное обеспечение охватывало небольшую часть экономически активного населения, а в результате инфляции накопленные средства теряли свою покупательную способность. Это серьезным образом затронуло финансовую стабильность, и Перу и Колумбия ввели новую пенсионную систему, основанную на индивидуальных счетах, управляемых частным сектором. Характер этих реформ отражает политические трудности, с которыми столкнулось перуанское и колумбийское руководство при ее проведении. Из-за сопротивления профсоюзов новые схемы предлагались лишь как альтернатива существующей государственной пенсионной системе и не требовали от новых работников в обязательном порядке присоединяться к частной системе.
Только Боливия пошла по пути пенсионной реформы, сочетавшей приватизацию и государственное накопление. Прежняя распределительная система была ликвидирована, и все участники автоматически перешли в частную, основанную на индивидуальных счетах. В то же время была установлена универсальная пенсия, названная «Облигацией солидарности» (Bonosol), которая охватывает всех жителей, достигших 65 лет. Финансировалась она из фонда, созданного государством . Данный фонд был образован в период приватизации за счет капитализации в нем правительством половины доходов от продажи государственных компаний. Однако в последствии фискальные издержки этой программы выросли, что привело к использованию дополнительных ресурсов, включая ресурсы двух существующих Администраторов пенсионных фондов.
Латиноамериканские страны, которые реформировали свои системы, выбрали различные формы финансирования перехода к частным фондам. Размер долгов распределительных пенсионных систем колебался от 200% ВВП в Уругвае до 90% ВВП в Колумбии и 30% в Мексике. В Чили правительство выпустило «облигации признания» на каждого работника, который будет переходить в новую для него пенсионную систему, выплаты по «облигации признания» начинаются в момент выхода на пенсию. В случае Мексики был установлен минимальный размер гарантированной пенсии, и каждые два месяца для обеспечения ее выплаты правительство осуществляет взнос - т.н. социальную квоту. Такой же вариант был применен в Колумбии и Перу. В Аргентине в качестве компенсационных пенсионных выплат было взятие правительством обязательств по оплате
Оценка фискальных затрат, на которые пришлось пойти каждой стране региона в ходе реформ пенсионных систем, проводилась без должного внимания. По этой причине положительные результаты, ожидавшиеся от замены распределительной системы системой индивидуальных счетов, до сих пор не являются очевидными. В Колумбии, например, прогнозирование издержек затруднено тем обстоятельством, что участники могут выбирать между старой и новой системой, что не дает возможности определить, какая именно часть трудоспособного населения перейдет в частные фонды. В Аргентине проблемы государственных финансов, обострившиеся в начале нового века, привели к тому, что в период платежного кризиса для его преодоления были подключены ресурсы пенсионных фондов9. В случае Боливии не исключен переход пенсионных фондов под управление государства.
Движение в сторону индивидуального накопления в социальном обеспечении привело в целом к формированию несолидарной системы из-за индивидуального характера накоплений. Но функционирование капитализированных режимов в комплексе с такими механизмами, как минимальная или базовая пенсия, приводит процесс в равновесие. Одной из характерных черт новых систем является тенденция к четкому разделению накопительных и распределительных элементов. В тех случаях, когда последние не имеют соответствующих механизмов функционирования, доступ и качество выплат как по старости, так и по инвалидности и уходу в значительной степени начинают зависеть от трудовой биографии работника. Исключением из этой тенденции является колумбийская реформа, которая интегрирует некоторые перераспределительные элементы в пенсионную систему, в том числе и для финансирования минимальных пенсий. Еще одним общим для пенсионных систем стран Латинской Америки моментом является, за редким исключением, ориентация в основном на работников формаль 9 Кризис в Аргентине показывает последствия экономических кризисов для пенсионных систем, поддерживаемых за счет накоплений государственного сектора. ного сектора. В Аргентине и Уругвае, несмотря на то, что независимые и самостоятельные работники в обязательном порядке включены в пенсионную систему, степень охвата данной категории трудящихся ограничена. Особенно это заметно в Аргентине. В целом низкая защищенность независимых или самостоятельных работников представляет собой проблему, которая оказалась вне сферы реформ, проводившихся в 1980-е - 1990-е годы. В силу высокого уровня неформальной занятости и ограниченных платежных возможностей независимых работников значительная часть населения оказывается, таким образом, за рамками накопительной системы и может рассчитывать в старости только на собственные средства.
В рассматриваемых странах включение в новую систему обязательно для лиц, впервые выходящих на рынок труда, но оценить степень их реального участия и, следовательно, размер отчислений трудно, потому что регулярные кризисы не позволяют нанимать постоянных работников. В Аргентине оценка будущих расходов на поддержание системы тоже затруднена, после того, как правительство приняло чрезвычайный закон, по которому оно осуществляет выплаты лишь в случае сведения государственного бюджета с положительного сальдо.
Опыт реформ в Латинской Америке показал, что переход к накопительной системе ставит проблемы финансовой поддержки прежних пенсионных систем. При этом остается нерешенной и проблема охвата населения пенсионной системой.
Практика преобразований пенсионного обеспечения в странах региона
Реформа пенсионной системы в Мексике, как и в других странах мира, обусловлена старением населения, а также финансовой несостоятельностью прежней системы. 50 лет назад демографический профиль Мексики мог быть представлен в виде пирамиды населения с широким основанием, сформированным преимущественно детьми и молодыми людьми. Однако изменение показателей фертильносте и смертности, связанное с процессом экономического развития, отразилось на ожидаемой продолжительности жизни и индексе прироста населения. В результате этого население Мексики вступило в процесс демографического перехода, основные черты которого были типичны, скорее, для развитых стран. Его следствием стало изменение возрастной пирамиды, выразившееся в постепенном процессе старения населения. Увеличение продолжительности жизни привело к тому, что все больше людей доживает до пожилого возраста и старости. Ожидаемая продолжительность жизни 60-летних в 2005 г. составила 15 лет и предполагается, что она будет продолжать расти1.
Если проанализировать пирамиды населения, построенные на основании данных Национального совета по населению (Consejo Nacional de Poblacion, CONAPO), можно убедиться, что высокие индексы фертильности, которые наблюдались в Мексике до 1970-х годов, в сочетании со снижением индекса смертности за последнее десятилетие, привели к появлению большого числа людей пожилого возраста. Сокращение смертности в таком возрасте является важным фактором для пенсионных систем, так как это непосредственно влияет на срок, в течение которого выплачивается пенсия. Снижение числа детей у семейных пар, наоборот, ведет к постоянному сокращению относительной доли молодых людей. Оба эффекта ясно прослеживаются, как долгосрочная тенденция (см. график 3.1).
Несмотря на снижение индекса прироста населения за 1950-2005 гг. с 3,0 до 1,8%, его численность за полвека выросла в четыре раза. В то время как в 1950 г. в Мексике проживало порядка 26 млн. человек, в середине первого деся 84 тилетия нового века их число приблизилось к 104 млн.2 Этот феномен на первый взгляд кажется парадоксальным, но на самом деле таковым не является, поскольку население Мексики изменилось как с точки зрения ожидаемой продолжительности жизни, так и по возрастной структуре. Если в 1950 г. средняя продолжительность жизни была близка к 50 годам, то в 2005 г. она составила уже 75 лет (см. табл. 3.1). Наблюдаются также кардинальные изменения в соотношении возрастных групп, так, доля населения старше 65 лет выросла на 50% по сравнению с 1950 годом. Долгосрочный характер отмеченных сдвигов заставляет предположить, что возрастная пирамида будет модифицироваться и в ближайшие пятьдесят лет.
Примечание. Составлено автором на основании данных CONAPO, переписей населения и жилья, проведенных INEGI. В то время как в 2005 г. в структуре населения заметно преобладание групп младших возрастов, следует ожидать, что данная ситуация сменится на противоположную, хотя индекс прироста населения продолжает оставаться на отметке 1,8% в год. Возрастные группы пирамиды населения будут сдвигаться вверх с вытекающей отсюда растущей нагрузкой старого на молодое население (см. график 3.2). В соответствии с прогнозами CONAPO, доля населения старше 65 лет в ближайшие 30 лет удвоится. До 2035 г. оно будет расти быстрее, чем население
В 2005 г., когда проводилась вторая выборочная перепись населения и жилья, отношение зависимости между самодеятельным населением и иждивенцами в целом равнялось 61,1%. Имела место высокая концентрация населения в возрастной группе до 15 лет (30,6%), а лица в возрасте старше 60 лет составляли 8,1%. Это свидетельствует, что за последние десять лет данная возрастная группа в количественном отношении увеличилась больше всех остальных. Только за последние 5 лет численность населения в возрасте 60 лет и старше возросла на 1,4 млн. человек.
Прогнозы демографической ситуации, даваемые CONAPO, которые служат основой экономических и финансовых оценок пенсионных систем, не предполагают резких изменений в структуре населения до 2010 года. Тем не менее, к 2030 г. численность населения в возрасте 70-74 лет утроится по сравнению с 2005 годом. Предполагается, что общая численность населения составит 127 миллионов человек, а прогнозируемое к указанному году отношение зависимости достигнет 46,4%. К 2040 г. ситуация еще более усложнится, потому что коэффициент зависимости будет продолжать расти и составит 51,4% при одновременном старении экономически активного населения . Таким образом, через 35 лет, структура населения Мексики изменится. Численность лиц трудоспособного возраста станет меньше нынешней, а средний возраст экономически активного
Глядя на пирамиду населения, можно заметить, что первая возрастная группа, являющаяся основанием пирамиды, уже сейчас меньше, чем вторая, что свидетельствует о трансформации возрастной структуры. В то время как в 2000 г. экономически активное население было сконцентрировано в возрастной группе между 15 и 45 годами, в ближайшие пятьдесят лет, согласно оценкам диссертанта, доля молодого населения резко уменьшится. Группа в возрасте от 0 до 10 лет, равная ныне 12% населения, к 2050 г. сократится до всего 4, 7%, в то время как возрастная группа старше 70 лет составит 18,3%5.
Доля населения пожилого возраста увеличивается со скоростью, превышающей в два раза рост общей численности населения. Этот разрыв в темпах прироста ещё больше усилится в предстоящие годы. Индекс прироста пожилого населения за 2000-2018 гг. повысится с 3,5 до 4,3%, в то время как прирост общей численности населения снизится с 1,3% до 0,7%. Со второго десятилетия этого века несколько уменьшатся темпы прироста доли пожилого населения, хотя эта часть населения всё же будет расти значительно быстрее, чем население в целом. Ещё одним показателем старения является средний возраст населения страны. За последние тридцать лет прошлого века он увеличился лишь на 5 лет -с 21,8 до 26,6 лет за 1970-2000 гг.6 Зато за ближайшее тридцатилетие он вырастет более чем на десять лет и достигнет 37 лет к 2030 г. и 43 лет к 2050 году. Этот феномен приведёт к глубоким изменениям структуры социальных запросов, а также потребует реструктуризации и реорганизации многих учреждений, которые должны будут отвечать за удовлетворение социальных потребностей в рабочих местах, жилье, образовании и здравоохранении, связанных с возрастной структурой населения, которое перестало быть молодым и очень быстро переходит к этапу старения.
Институциональная база пенсионной системы
Как можно видеть, в 1974-1982 гг. высокие темпы экономического роста сопровождались увеличением накопления, достигшего в 1981 г. нормы в 25,7% -самый высокий показатель до кризиса 1995 г.; вместе с тем это накопление было преимущественно внешним, поскольку частное национальное держалось на прежнем уровне, а государственное сокращалось. Однако, начиная с кризиса платежей 1982 г. тенденция стала противоположной, сложилась ситуация, которую удалось выправить лишь к настоящему времени. Состояние государственных финансов сделало государственные инвестиции практически невозможными, хотя средства от продажи государственных предприятий, коррекция цен на поставляемые государством товары и различные финансовые реформы обеспечили госсектору стабильное финансовое положение и в некоторые периоды даже положительный баланс бюджета.
Совокупное накопление экономики снизилось с 18,6% ВВП в 1980 г. до 8,4% в 1988 г., а внутреннее накопление - с 13,6 до 7,3% ВВП за тот же период. В значительной мере это падение было следствием застоя экономической деятельности в те годы, что вело к сокращению реальной оплаты труда и, следовательно, возможностей накопления трудящимися. Высокий уровень дефицита государственных финансов также сказался на эволюции внутреннего накопления. В указанном десятилетии также наблюдалось сокращение внешнего накопления (с 5,0% ВВП в 1980 г. до 1,1% в 1988 г.) - тенденция, определявшаяся положительным сальдо текущих статей платежного баланса в тот период.
Однако чтобы составить более ясное представление, необходимо рассмотреть внутренний и внешний компоненты накопления по отдельности (см. график 3.7)4 .
Тот факт, что накопление вновь показывает тенденцию к росту, мог бы свидетельствовать о восстановлении способности к инвестициям; однако необходимо проанализировать каждый компонент, чтобы выяснить, создает ли экономика ресурсы, достаточные для финансирования устойчивого роста в буду 41 Совокупное накопление складывается из внешнего накопления (оцениваемого исходя из состояния платежного баланса), государственного накопления (определяемого как операционный баланс плюс физические инвестиции государственного сектора) и частного накопления, которое рассчитывается как разница между государственным и внутренним накоплением. Последнее - это разница между нетто-инвестициями (формирование капитала-брутто минус изменение запасов и внешним накоплением. (См. таблицы в приложении к диссертации).
Данные показывают, что оба компонента накопления оставались стабильными до 1982 г., а, начиная с названного года, вступают в выраженный цикл нестабильности. Доля частного накопления в совокупном до 1989 г. сохранялась стабильной, оно также служило главным источником финансирования инвестиций. Его средний уровень с 1970 по 1989 г. равнялся 14,9% ВВП при стандартном отклонении всего в 2,12 пункта. Доля внешнего накопления в совокупном накоплении росла, пока в худшие годы кризиса 1980-х годов не стала негативной. В 1989-1994 гг. оно снова становится частью совокупного накопления.
Доля государственного накопления с 1970 по 1982 г. держится на стабильном уровне и не обнаруживает корреляции с внешним накоплением. Иначе обстоит дело в последующие годы, когда обе переменные показывают явную негативную корреляцию. С 1974 по 1982 г. государственное накопление в абсолютном выражении сократилось. В период с 1989 по 1994 г. государственное накопление увеличивается благодаря оздоровлению государственных финансов; этот факт параллельно с ростом внешнего накопления ясно свидетельствует, что ухудшение показателя внутреннего накопления зависит, в первую очередь, не от государственного, а от частного сектора. Самое главное обстоятельство заключается в том, что, хотя возвращение Мексики на международный рынок капиталов и, следовательно, внешнего кредита совпадает с увеличением совокупного накопления с 1989 по 1994 г. (как можно видеть на графике 3.7), оно не совпадает с динамикой частного накопления, которое уменьшается с 1989 по 1994 г. до 11,3%.
Солис и Вильягомес признают, что «низкие уровни внутреннего накопления служат ограничением для роста»42. С 1988 по 1992 г. совокупное накопление показывает тенденцию к росту (в 1992 г. оно составляет 13,6% ВВП), но, в отличие от 1980-1988 гг., соотношение в нем внутреннего и внешнего изменилось. Внешнее накопление увеличилось до 7,2% в 1992 г. вследствие высокого дефицита платежного баланса. Напротив, внутреннее накопление до 1990 г. показывает легкую тенденцию к росту (9,5% ВВП), но затем снижается до 6,4% ВВП в 1992 г. Это уменьшение обуславливается более высоким уровнем потребления в экономике (частное потребление увеличилось на 3,9% в реальном исчислении). Указанный эффект связан с предыдущим периодом экономического спада, с ожиданиями высоких темпов экономического роста и с большей доступностью кредита финансовой системы.
В 1993 и 1994 гг. совокупное накопление в экономике по сравнению с 1992 г. сократилось вследствие снижения темпа роста ВВП. Очевидно, что внешнее накопление значительно возросло (учитывая значительный дефицит по текущим статьям платежного баланса), внутреннее же накопление продолжало снижаться, составив менее 6% ВВП. В конце 1994 г. при нарастании сложных экономических проблем и в условиях начала кризиса обнаружилась невозможность и дальше финансировать экономический рост за счет внешних ресурсов, которые в значительной своей части не являются долгосрочными. Низкие темпы экономического роста, наблюдаемые в последние годы, несмотря на доступность внешнего накопления, также делают необходимым принятие мер по стимулированию более высокой нормы внутреннего накопления в экономике. Пенсионная реформа имела целью повысить долю национального накопления, и в особенности частного накопления, в ВВП и таким образом обеспечить ресурсы, необходимые для финансирования инвестиций.
Имеется обширная теоретическая литература, показывающая существенную роль накопления в процессе экономического роста страны. Независимо от споров о причинной связи между накоплением, инвестициями и ростом есть масса эмпирических свидетельств, показывающих, как различным странам мира удавалось попасть в благоприятный цикл высокой нормы внутреннего накопления, инвестиций и роста. Размеры этой нормы в Мексике близки к отмеченным в 1980-е годы (если сделать поправку на инфляционный эффект задолженности и утечку капиталов). Похоже, что это - исторически сложившийся в стране уровень, средний для последних трех десятилетий.
Государственное и частное накопление дополняют друг друга, что противоречит приводимой Барро гипотезе рикардианской эквивалентности, согласно которой они замещают друг друга. Кроме того, падение внутреннего накопления в годы, предшествовавшие кризису 1995 г., объясняется главным образом сокращением частного накопления. Это, естественно, приводит к более ясному пониманию того, какие факторы определяют динамику добавленного накопления.
Эконометрическая оценка факторов, детерминирующих добавленное накопление, была проведена с использованием агрегированных данных по мексиканской экономике за период 1970-2006 гг. Первая объяснительная переменная проистекает из рассмотренной в главе I экономической теории, которая соотносит уровень добавленного накопления в экономике с темпом экономического роста и уровнем дохода. Предполагается существование положительного отношения между экономическим ростом и долей добавленного накопления в ВВП. Хотя теория жизненного цикла постулирует соотношение не с уровнем дохода, а с темпом роста, теория постоянного дохода утверждает, что последний должен быть связан с накоплением, и поэтому принимает его как дополнительный параметр оценки. Таким же образом, поскольку отношение не является линейным, квадрат душевого дохода также был включен в число параметров оценки. В такой сравнительно небольшой по масштабам и открытой экономике, как мексиканская, вариации внешнего накопления оказывают сильное влияние на совокупное накопление
