Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические и методологические вопросы исследования системной общественно-экономической трансформации 21
1.Исходные наиболее важные принципы и основания анализа 22
2. Некоторые аспекты теории и методологии общественно-исторического изучения системных преобразований 25
3. Теоретические подходы к вопросам экономической трансформации и связанные с ними тенденции в формировании хозяйственной политики 53
ГЛАВА II. Общие проблемы перехода к новой модели социально-экономического развития в странах центральной и восточной европы 108
1. Кризис тоталитарной системы в государствах ЦВЕ и пути его разрешения 110
2. Сравнительный анализ начальной фазы рыночных преобразований в странах Центральной и Восточной Европы 125
3. Основные проблемы хозяйственного развития государств ЦВЕ в 90-е годы 168
4. Достижения и трудности экономического роста в некоторых центральноевропейских странах на современном этапе 195
ГЛАВА III. Особенности формирования новой модели хозяйственного развития Венгрии 231
I. Общественно-политическиеусловия и предпосылки перехода к рыночной экономике в ВР 231
2. Специфика венгерского опыта последовательных хозяйственных реформ 267
3.Практика осуществления рыночных изменений в аграрном секторе венгерской экономики 324
4.Внешние факторы развития Венгрии и их влияние на складывающуюся новую хозяйственную модель 344
Заключение 372
- Некоторые аспекты теории и методологии общественно-исторического изучения системных преобразований
- Кризис тоталитарной системы в государствах ЦВЕ и пути его разрешения
- Достижения и трудности экономического роста в некоторых центральноевропейских странах на современном этапе
- Общественно-политическиеусловия и предпосылки перехода к рыночной экономике в ВР
Введение к работе
Глубокие общественно-экономические преобразования системного характера, развернувшиеся в основном на рубеже 90-х годов в странах Центральной и Восточной Европы, а также в России и новых независимых государствах на территории бывшего Советского Союза, являются историческими по своим масштабам. За сравнительно небольшое время они коренным образом изменили положение в данном регионе. Одновременно с этими сдвигами кардинальные перемены обозначились в структуре международных отношений.
Переход к новой модели общественного развития в бывших социалистических государствах начался под воздействием очень сложной и противоречивой совокупности тех глубоких изменений, которые произошли за последние десятилетия во внутренней их жизни, а также во внешнем окружении. При этом факторы внешнего характера для Центральной и Восточной Европы сыграли, - и продолжают играть на современном этапе, - особенно важную роль. Кроме того, проявился с течением времени отчетливо выраженный «индивидуальный» характер политических и экономических преобразований в каждом из центрально- восточноевропейских обществ. /
Главные предпосылки начавшейся в указанных странах посткоммунистической трансформации, - с точки зрения основного содержания происшедших изменений, - были заложены в тоталитарном общественном устройстве. Вслед за искусственно форсированной индустриализацией, достигнутой ценой непомерных затрат и
многочисленных человеческих жертв, бывшие социалистические государства оказались в полосе все более углубляющегося экономического и политического кризиса. По отношению к
соответствующей группе стран Центрально-Восточной Европы следует здесь особенно учитывать и постоянно иметь в виду то обстоятельство, что подавляющее большинство из них входило в созданные под эгидой
бывшего Советского Союза военно-политические и экономические блоки, адаптировали советский «образец» данного устройства.
В подобной обстановке развертывание системных преобразований в центрально-восточноевропейских обществах было вызвано, прежде всего, отказом руководства СССР от патернализма по отношению к этому региону и изменением главных приоритетов советской внешней политики. Такой поворот был совершен в условиях развернувшихся на территории бывшего Советского Союза с середины 80-х годов ограниченных реформ, которые были в немалой степени инспирированы и подготовлены, в свою очередь, переменами демократической ориентации в некоторых из бывших социалистических государств ЦВЕ, а также накопленным в них опытом частичных сдвигов в направлении постепенного становления рыночной экономики. Кроме того, сказалось здесь в большой мере стремление прежнего советского руководства освободиться от «избыточной» военно-политической и финансовой нагрузки, связанной непосредственно с удержанием данного региона в зоне своего влияния.
Наряду с этим, следует учитывать проявившийся наглядно за последние десятилетия опережающий прогресс западных индустриальных стран в области технического, экономического и социального развития. Все более увеличивающийся их потенциал, - на фоне одновременно углубляющегося хозяйственного кризиса в государствах социалистического лагеря, - оказывал притягательное воздействие на те центрально-восточноевропейские общества, которые по итогам второй мировой войны попали в «сферу ответственности» бывшего СССР. Ведущие промышленно развитые страны, кроме того, проводили достаточно скоординированный курс на поддержку либеральных реформ в бывших социалистических государствах.
В конечном счете, именно на рубеже 90-х годов качественно изменилась вся политическая атмосфера и реальный баланс сил вокруг Центрально-Восточной Европы, что создало предпосылки для волны антитоталитарных «бархатных» революций в расположенных здесь государствах. Смена общественной системы в них оказалась
неразрывно сопряжена с переориентацией внешних связей на Запад. В ходе дальнейшего углубления кризиса на территории бывшего СССР и последовавшего вскоре его распада такая переориентация в идеологической, военно-политической и экономической сферах еще более усилилась.
Между тем, проблемы формирования новой модели развития в бывших социалистических странах Центральной и Восточной Европы оказались далеко не исчерпанными с началом демонтажа тоталитарных структур, складыванием институтов представительной демократии и основ рыночной экономики, а также с наметившейся «диаметральной» переориентацией внешних отношений. Напротив, развертывание такого перехода вызвало сначала еще большее углубление кризиса в общественно-экономической жизни. По прошествии целого десятилетия со времени упомянутых революций, фактически лишь в нескольких центральноевропейских государствах стабилизировалась к настоящему времени внутриполитическая обстановка и достигнут относительно устойчивый экономический рост по отношению к резко снизившейся базе. В подавляющей же части государств региона, - а количество их существенно увеличилось за прошедшее время, - вплоть до конца 90-х годов так и не удалось еще целиком преодолеть резко усилившуюся на переломном этапе тенденцию к дальнейшему вытеснению на периферию мирового хозяйства.
Кроме того, в большинстве посткоммунистических странах ЦВЕ обнаружилось нарастающее со временем общественное противостояние либеральным переменам. В очень многих из них проявились тенденции усиливающегося авторитаризма и национализма. Вместе с этим, в центрально-восточноевропейском регионе обострились межэтнические конфликты, имеющие здесь глубокие исторические корни. Наконец, подавляющее большинство этих государств столкнулось, - хотя и в различной степени, - со значительными препятствиями на пути кардинальной переориентации своих внешних связей, дальнейшего углубления отношений с промышленно развитыми странами и их интеграционными группировками.
В результате стал очевидным глубинный и долгосрочный характер целого комплекса очень сложных проблем, которые «вышли на поверхность» после начала системных преобразований в Центрально-Восточной Европе, определяя в значительной мере развитие посткоммунистических обществ данного региона на современном этапе.
Практика убедительно показала, что развернувшаяся трансформация в действительности многократно сложнее, чем предполагалось не только первыми идеологами реформ, но также их оппонентами и последователями, пришедшими к власти в указанных странах на следующих этапах преобразований. Демонтаж основ прежнего социально-экономического устройства и происходящее параллельно с этим становление гражданско-правовых обществ с рыночным хозяйством, как теперь уже вполне очевидно, является чрезвычайно трудным и длительным по времени процессом. Причем данный процесс в начальной фазе характеризовался еще более резким углублением кризиса в большинстве ключевых областей экономической и политической жизни посткоммунистических государств.
Таким образом, исключительно сложные проблемы, порожденные тоталитарной системой и ее кризисом, оказались сопряжены в посткоммунистических странах с не менее серьезными, - а во многих отношениях даже еще более существенными, - трудностями переходного периода: глубокой дестабилизацией общества, острыми идейно-политическими и межэтническими конфликтами, распадом целого ряда государств, повсеместным резким падением производства и жизненного уровня населения, скачкообразным ростом темпов инфляции и нарушением функционирования денежно-финансовых систем, качественным увеличением безработицы и повышением масштабов преступности, определенным усилением в целом ряде стран общественного противостояния демократическим и рыночным
переменам, наблюдающимся в результате торможением реформ, отчетливым проявлением тенденций авторитаризма и растущего национализма, выявившимися существенными препятствиями на пути к
реинтеграции посткоммунистических государств в мировое сообщество, особенно - в отношениях с промышленно развитыми странами.
Вполне закономерно, что поворот исторического масштаба в судьбе огромного по территории и населению региона, который представлял вместе с бывшим Советским Союзом на протяжении последних десятилетий основную часть - в прежней терминологии -мировой социалистической системы, приковал к себе самое пристальное внимание ученых и общественно-политических деятелей. Анализу развернувшихся здесь процессов, имеющих в самом буквальном смысле глобальные последствия, посвящены к настоящему времени уже многие тысячи научных публикаций в странах данного региона, а также в других государствах и международных организациях.
Однако, несмотря на чрезвычайно большой объем уже проведенных исследований, степень научной разработанности проблем, связанных с переходом бывших социалистических стран от тоталитарной модели общества к демократии и рыночной экономике, пока остается недостаточной. В первую очередь это обусловлено тем, что системная трансформация в центрально-восточноевропейских государствах и на территории бывшего Советского Союза находится преимущественно в начальной стадии. Причем в России и большинстве других бывших советских республик она, по существу, только еще разворачивается. В коммунистических странах Юго-Восточной Азии и на Кубе многие главные проблемы системных преобразований в основном впереди. Иными словами, в самой общественной практике лишь сейчас постепенно начинают раскрываться основные закономерности системных реформ и возможные пути решения связанных с этим проблем. Кроме того, углубленное научное исследование узловых вопросов системных преобразований, - при чрезвычайно высокой сложности каждого из них, - носит отчетливо выраженный интердисциплинарный характер. Не разработаны пока в достаточной мере теоретические основы и методология их изучения. Указанные моменты ведут к значительным трудностями анализа и синтетического обобщения, а также выработки на этой базе тех или иных практических
рекомендаций. Наконец, следует отметить, что происходящие в рассматриваемом регионе события актуализировали многие фундаментальные проблемы человеческого общества, привели к уточнению,_ оценок или переоценке целого ряда важных аспектов современной истории, к обострению дискуссий в отношении направлений и перспектив дальнейшего общественного развития.
Процессы системной посткоммунистической трансформации представляют собой во многих отношениях, таким образом, принципиально новое поле научных исследований. Данное обстоятельство подчеркивает большинство ученых, работающих в различных областях общественных наук и занимающихся проблемами
радикальных изменений в бывших социалистических государствах. Очень большое значение в этой связи обрели вопросы научной методологии как общего, так и прикладного анализа системных преобразований. В ходе изучения трансформационных процессов резко возросла актуальность узловых вопросов обществоведческой теории и усилилась их практическая значимость. Избираемые концептуальные подходы зачастую оказывают решающее влияние на стратегию и тактику проведения реформ, а также на их конечные результаты. Применительно к современному этапу развития посткоммунистических
стран еще более повысилась роль экономической теории и прикладных ее аспектов, поскольку вслед за относительно быстрыми изменениями в области идеологии, политической структуры и государственно-институционального устройства вновь стали неуклонно выдвигаться на первый план хозяйственные и социальные проблемы.
Соответствующая практика центрально-восточноевропейского региона до сих пор получила обобщающее рассмотрение в отечественной научной литературе лишь в ограниченном объеме. Между тем, именно демократические революции 1989 г. в государствах Центральной и Восточной Европы положили начало системной общественной трансформации. В расположенных здесь странах накоплен богатый реформаторский опыт, который очень ценен со многих точек зрения для политических и экономических преобразований в России. Не менее важными и сложными оказались на современном этапе проблемы формирования отношений Российской Федерации с центрально-восточноевропейскими государствами.2
К настоящему времени учеными РФ проведен уже значительный объем исследований по данному кругу вопросов. При этом основная часть работ по странам Центральной и Восточной Европы подготовлена в рамках или под эгидой Института международных экономических и политических исследований Российской Академии наук. В данной связи необходимо отметить, прежде всего, работы О.Т.Богомолова, П.М.Алампиева, Н.В.Алисова, Е.А.Амбарцумова, Н.В.Баутиной, А.Н.Барковского, А.П.Бутенко, Э.Б.Валева, Л.Б.Вардомского,
С.П.Глинкиной, Р.С.Гринберга, В.И.Дашичева, Л.С.Дегтярь,
Л.П.Делюсина, М.А.Дерябиной, Р.Н.Евстигнеева, Л.З.Зевина,
В.П.Караваева, В.П.Киселева, ИМ Кпямкина, А.Б.Куприянова,
О.Р.Лациса, Г.С.Лисичкина, И.М.Маергойза, А.М.Миграняна,
А.Д.Некипелова, И.И.Орлика, М.Н.Осьмовой, В.Н.Стародубровской,
В.Г.Стародубровского, М.А.Усиевич, А.С.Ципко, В.М.Шаститко, Л.Ф.Шевцовой, Ю.С.Ширяева, Б.А.Шмелева, Г.И.Шмелева,
Н.П.Шмелева, Л.С.Ягодовского, А.А.Язьковой, Ю.В.Яременко и многих других ученых.
Из последних крупных аналитических работ здесь необходимо выделить монографию А.Д. Некипелова по проблемам экономики посткоммунизма, в которой практика рыночных преобразований в центрально-восточноевропейских странах рассматривается на базе изучения как фундаментальной теории, так и обобщения современного опыта проводимых в них хозяйственных реформ.3
В зарубежных исследованиях системной посткоммунистической трансформации также насчитывается уже большое число публикаций, которые посвящены самым различным сторонам происходящих в государствах Центральной и Восточной Европы радикальных изменений. Среди них можно выделить работы А.Агга, Д.Алдкрофта,
Л.Бальцеровича, Т.Бауэра, И.Т.Беренда, З.Бжезинского, М.Блейера, Й.Богнара, И.Борнстайна, М.Брауна, А.Вестфаля, Г.Герра, Г.Грабера, Б.Даллаго, Я.Деака, М.Домбровского, М.Джиласа, В.Зеччини, А.Кевеша, М.Кнелла, Г.Колодко, Я.Корнай, Ф.Коричелли, Дж.Крегеля, М.Ландесмана, Д.Липтона, Е.Матцнера, Л.Миттоне, С.Морренвуда, Р.Ньерша, А.Ноува, В.Ньюпорта, А.Ослунда, Дж.Сакса, М.Тардоша, Л.Чабы, О.Шика, М.Шимаи, Р.Хоха и других авторов.
Среди исследований обобщающего характера по социально-экономической тематике здесь выделяется упоминавшаяся монография Я.Корнай, а также ряд других публикаций зарубежных ученых, на
которые будут приводиться ссылки в дальнейшем .
Самостоятельный интерес в рамках исследования трансформации центрально-восточноевропейских обществ представляет уникальный опыт Венгрии, которая смогла на переломном этапе не только сохранить ранее достигнутое относительное лидерство среди государств ЦВЕ в области проведения демократических и рыночных преобразований, но также удержать при этом политическую и хозяйственную стабильность. Начиная с середины 90-х годов ВР продемонстрировала экономический подъем, который сопровождался улучшением внешнего и внутреннего равновесия. Данный опыт заслуживает, несомненно, самого пристального анализа.
Еще сравнительно недавно венгерская общественно-экономическая практика в нашей стране достаточно подробно анализировалась. Однако затем внимание к этому опыту резко ослабло, хотя именно Венгрия представляет собой почти единственный образец достаточно последовательного и, благодаря этому, гораздо более успешного перехода к новой модели социально-экономического развития. Монографические исследования такого опыта, - с учетом достигнутых к концу 90-х годов итогов и критической их оценки, - на сегодняшний день в отечественной научной литературе отсутствуют. Работы по анализу отдельных аспектов венгерской практики представлены, главным образом, в виде разделов в сборниках,
журнальных статей, докладов на конференциях или рабочих записок на правах рукописи.
Учитывая вышесказанное, объектом исследования настоящей работы были избраны проблемы начавшегося перехода к новой модели социально-экономического развития в странах Центральной и Восточной Европы. Выбор данного объекта исследования, помимо уже отмеченных выше причин, непосредственно обусловлен накопленным в центрально-восточноевропейских государствах обширным и весьма ценным практическим опытом системных преобразований. Радикальные общественно-экономические реформы были инициированы в указанном регионе заметно раньше, чем в бывшем СССР. При этом в ряде государств, - в первую очередь, это характерно для бывшей Югославии, Венгрии и Польши, - хозяйственные преобразования рыночного типа и частичная демократизация общества стали осуществляться уже в 50-60-е годы. Отсюда складывается возможность на длительном отрезке времени проанализировать основные проблемы перехода от тоталитарного к демократическому общественно-экономическому устройству. 5
Кроме того, изучение обозначенного выше круга проблем имеет важное значение в связи с тем, что посткоммунистические страны ЦВЕ являются близкими соседями России. Практически у абсолютно подавляющего большинства этих стран на протяжении их истории так или иначе складывались весьма тесные политические, экономические и культурные отношения с российским государством. В начальный период трансформации данные связи, - сложившиеся за послевоенные годы как составная часть международной коммунистической системы, - едва ли не полностью разрушились. Наряду с этим, произошла целенаправленная переориентация внешней политики и торгово-финансовых связей указанных стран на Запад. Лишь постепенно в
середине 90-х годов начали восстанавливаться и развиваться полнокровные взаимоотношения между Россией и центрально-восточноевропейскими государствами, хотя здесь продолжает сохраняться целый комплекс очень серьезных проблем. Все это является еще одним важным аспектом исследования тех общественно-экономических процессов, которые разворачиваются в ЦВЕ на нынешнем этапе.
Отмеченные выше моменты предопределили структуру исследования, которое построено на движении анализа от общего - к частному и, затем, единичному. Первая глава работы посвящена теоретическим и методологическим вопросам изучения процессов системной трансформации в посткоммунистических странах. Во второй главе, на основе этого, рассматриваются узловые проблемы начавшегося перехода к новой модели социально-экономического развития в государствах Центральной и Восточной Европы. В третьей главе более подробно и детально анализируется на данном общем фоне специфика общественно-экономических реформ в одной из стран ЦВЕ -Венгерской Республике.
Основные цели работы могут быть сжато охарактеризованы следующим образом.
В теоретическом и методологическом плане ставилась задача изучить развитие научной мысли в процессе формирования общей концептуальной модели коммунистического устройства общества и, особенно, в отношении последующего ее трансформирования. Главное внимание здесь сконцентрировано на критическом анализе происходившей в данной связи весьма трудной и сложной эволюции социально-экономических теорий, а также на проявляющемся воздействии различных теоретических взглядов в сфере хозяйственных преобразований. Одновременно, - поскольку сама абстрактная модель коммунизма носит всеобъемлющий характер, а обусловленные изменением соответствующей реальной модели сдвиги имеют почти глобальный масштаб, - затрагиваются также некоторые узловые проблемы исторического и политологического исследования данного
типа обществ в ходе слома тоталитаризма. Все это служит целям нахождения адекватных подходов к прикладному изучению современных общественно-экономических процессов в посткоммунистических странах ЦВЕ.
Применительно к непосредственному анализу на данной основе проблем начавшегося перехода к новой модели социально-экономического развития в государствах Центральной и Восточной Европы, главные задачи состояли в изучении наиболее существенных факторов, влияющих на ход системной трансформации в этом регионе, исследовании складывающихся здесь основных хозяйственных тенденций и проблем во взаимосвязи с проводимой социально-экономической политикой, выявлении типов осуществляемого перехода, а также значимых черт формирующихся новых моделей общественного и экономического развития в рамках ЦВЕ. Большое внимание при этом уделено взвешенной оценке достигнутых результатов хозяйственных преобразований и накопленного в данной сфере опыта, а также изучению возможных ближайших перспектив. Анализ здесь сконцентрирован на раскрытии как внутренних проблем посткоммунистической трансформации государств ЦВЕ в социально-экономической области, так и на внешних аспектах данного процесса.
При исследовании системных хозяйственных преобразований в Венгрии, - как частного и специфического, но заслуживающего со многих точек зрения повышенного внимания случая радикальных изменений в рамках ЦВЕ, - основные цели анализа заключались, прежде всего, в углубленном рассмотрении практики данной страны по проведению относительно последовательных социально-экономических реформ, которые обеспечили достаточно плавный переход БР к новой экономической модели. Венгрии удалось добиться в результате сравнительного лидерства среди центрально-восточноевропейских государств с точки зрения осуществления системной трансформации при одновременном поддержании внутриполитической и хозяйственной стабильности. В связи с этим, повышенное внимание уделено раскрытию общественно-политических условий и предпосылок такого
перехода, детальному изучению практики изменений в хозяйственном механизме данной страны, опыту последовательных рыночных преобразований в агропромышленной сфере, продолжающей оставаться одним из главных факторов стабильного развития венгерской экономики. Кроме того, ставилась задача углубленного исследования внешних факторов перехода ВР к новой хозяйственной модели и, в том числе, состояния и перспектив развития российско-венгерского экономического взаимодействия.
Следует подчеркнуть, что настоящая работа, - как в силу ограниченности ее объема, так и вследствие исключительной сложности и многоплановости развернувшихся в центрально-восточноевропейском регионе трансформационных процессов, - не была и не могла быть ориентирована на всеохватывающее изучение выделенных проблем. В ходе проводившегося анализа внимание концентрировалось поэтому лишь на некоторых на узловых вопросах, а также на тех аспектах опыта государств ЦВЕ, исследование которых имеет практическую
значимость.
Теоретическую и методологическую основу работы в наиболее общем плане составили главные научные принципы школы критического рационализма и традиционной формальной логики. Это относится, в первую очередь, к анализу вопросов теории и методологии исследования посткоммунистической системной трансформации. Во второй главе работы преимущественно использован
междисциплинарный подход и методы сравнительного изучения общественно-политических и экономических преобразований в бывших социалистических странах Центральной и Восточной Европы. Более детальное исследование на этом фоне соответствующего опыта Венгерской Республики опирается на приемы комплексного социально-экономического анализа. Наконец, при изучении некоторых вопросов были задействованы методы экономико-математической формализации, статистических группировок и графических построений.
Информационно-статистическую базу основного массива данных составили в ходе исследования материалы ведущих
международных организаций: ООН, ОЭСР, МВФ, МБРР и ЕБРР. Это обусловлено, помимо прочего, тем важным обстоятельством, что национальная статистика посткоммунистических государств ЦВЕ на переходном этапе испытывала большие трудности, вследствие чего снизилось во многих случаях ее качество и заметно ограничилось содержание. Лишь постепенно она стала приближаться в середине 90-х годов, - в том числе, по уровню репрезентативности и используемой методике расчетов, - к общепринятым мировым стандартам. В силу тех же причин, обращение к данным из национальных статистических источников опиралось дополнительно на экспертные оценки специалистов, что позволяло учитывать особенности каждой из стран. Неоценимую помощь здесь оказали публикации российских ученых, в первую очередь - специалистов Центра восточноевропейских исследований ИМЭПИ РАН. По некоторым аспектам были
задействованы, наряду с этим, статистические и расчетные данные Центра сравнительной транзитологии этого же Института. Общее информационное обеспечение разделов, посвященных изучению перехода к новой модели социально-экономического развития Венгерской Республики, опирается на широкий круг отечественных и зарубежных монографических изданий, журнальных и газетных
публикаций, сборников венгерских законодательных актов и специальных информационных справочников, а также на материалы по изучаемой теме, опубликованные в ВР на правах рукописи. Наконец, очень значительный объем первичных материалов и статистических данных был собран автором по этой теме за время научных командировок в Венгрию, а также почерпнут из консультаций с венгеоскими учеными.
В отношении результатов проведенного анализа с точки зрения научной значимости и новизны могут быть выделены следующие наиболее важные моменты, содержание которых более полно раскрыто в соответствующих разделах диссертации:
• комплекс теоретических и методологических вопросов, связанных непосредственно с изучением системной трансформации в
бывших социалистических странах, исследован впервые на базе некоторых важнейших принципов школы критического рационализма, а также формальной логики с учетом действия в этой сфере логики диалектической, что позволило выделить некоторые особенности в эволюции научных воззрений по проблемам формирования коммунистических обществ, последующего их радикального преобразования в стадии упадка и обусловленного тем самым перехода к новой модели развития;
• на основе цивилизационно-культурологического подхода, использованного в сочетании с теорией хозяйственных порядков В.Ойкена, раскрыты наиболее важные факторы складывания в государствах Центральной и Восточной Европы нового общественного устройства, а также показаны направления их долгосрочного развития с точки зрения совокупности основных внутренних и внешних предпосылок;
• проанализировано развитие взглядов ряда наиболее важных экономических школ по узловым вопросам становления, подъема и распада тоталитарных обществ, особенно - по проблемам системной трансформации в свете того влияния, которое оказывали и продолжают оказывать эти взгляды на формирование курса хозяйственной политики в посткоммунистических странах;
• изучена подробно начальная фаза политических и социально- « экономических изменений в каждом из посткоммунистических государств Центральной и Восточной Европы с точки зрения избранных в них типов перехода к новой хозяйственной модели, а также использования тех или иных методов экономической трансформации, раскрыты негативные аспекты применения в этих странах либерально-монетаристской политики «шоковой терапии» и вызванные ей последствия;
• проведено исследование комплекса внутренних и внешних причин наблюдавшегося в бывших социалистических государствах ЦВЕ трансформационного экономического спада в начале 90-х годов, особенно детально с этой точки зрения изучено проявившееся
отрицательное воздействие спонтанной их дезинтеграции в
отношениях с бывшим Советским Союзом при одновременной переориентации всего комплекса внешних связей на Запад;
• проанализированы в сравнительном плане достижения и проблемы наблюдающегося с середины текущего десятилетия относительно устойчивого экономического роста в нескольких центральноевропейских странах, - Польше, Чехии, Словакии, Венгрии и Словении, - включая сюда последовательное выделение как общих характерных черт, так и особенностей хозяйственного подъема в указанных государствах;
• особенно подробно раскрыта специфика экономических преобразований в Венгерской Республике, изучены основные факторы обеспеченного здесь целенаправленного и, вместе с тем, сравнительно плавного общего перехода от государственно-монополизированной к рыночной модели хозяйства, дана развернутая критическая оценка достигнутых в стране на данном пути результатов и возникших новых проблем;
• исследована совокупность общественно-политических условий относительно постепенной экономической трансформации в Венгрии, показано воздействие соответствующих факторов на проведение здесь хозяйственных реформ уже с конца 1956 года и, - в еще более широких масштабах, - на протяжении 1960-80-х годов, а также изучено сохраняющееся глубокое влияние общественных условий и предпосылок на динамику трансформации на современном этапе;
• предпринято углубленное комплексное исследование практического опыта Венгрии в области радикальных преобразований экономического механизма в период 1989-98гг., особенно подробно анализируются с этой точки зрения такие аспекты, как формирование курса хозяйственной политики, проявившееся влияние на этот курс цивилизационного сценария перехода к гражданскому обществу, а также обусловленные тем самым черты изменений в отношениях собственности;
• детально проанализирована венгерская практика реформ в аграрно-промышленной сфере, включая опыт разработки и проведения в жизнь аграрной политики, осуществления земельной реформы, преобразования государственных и кооперативных предприятий, относительно постепенного складывания фермерской модели сельскохозяйственного производства, а также развития механизма регулирования продовольственного блока в условиях становления рыночной экономики;
• исследован комплекс внешних факторов посткоммунистической системной трансформации в ВР, раскрыт ее опыт взвешенного повышения открытости национальной экономики, сохранения валютно-финансового равновесия на этапе радикальной переориентации торговых связей, широкомасштабного и достаточно эффективного привлечения зарубежных инвестиций, углубления интеграционного взаимодействия как с ведущими западными интеграционными группировками, так и с соседними государствами;
особенно подробное рассмотрение получили наиболее важные проблемы развития торгово-экономических отношений между Россией и Венгрией в современных условиях, на данной основе сделаны выводы о перспективных направлениях дальнейшего углубления этих связей. Указанные выше результаты исследования обусловливают практическую значимость работы, которая определяется, прежде всего, возможностью использования раскрытых позитивных сторон из накопленного бывшими социалистическими странами Центрально-Восточной Европы опыта применительно к условиям Российской Федерации. Как убедительно демонстрирует вся практика этих государств, целенаправленные и последовательные реформы являются наиболее эффективным путем решения сложных проблем системных преобразований. Применение уже испытанных подходов и методов, - не исключая возможности адаптации опыта других государств, - может способствовать, таким образом, более успешному преодолению Россией трудностей переходного этапа в ее развитии. Кроме того, вполне
определенную практическую ценность имеет также изучение основных тенденций политического и хозяйственного развития бывших социалистических стран ЦВЕ для дальнейшего формирования взаимовыгодного экономического сотрудничества России с этими государствами. В том числе, главным образом прикладное значение здесь носит исследование перспективных направлений развития торговых связей между Россией и Венгерской Республикой на этапе их перехода к новой общественной модели.
Апробация работы и отдельных наиболее важных ее выводных положений осуществлена в более чем шестидесяти публикациях автора поданной теме: двух индивидуальных монографиях, разделах и главах в ряде коллективных монографий, а также в статьях, научных обзорах и отдельных изданиях, выпущенных как в России, так и за рубежом. Результаты исследований по наиболее важным конкретным аспектам диссертационной темы, - прежде всего, по вопросам общественно- политического развития Венгрии, изменениям ее экономического механизма, опыту реформ в аграрной сфере, а также по внешним связям этой страны, - изложены в научных докладах и информационно- аналитических материалах, которые были подготовлены самостоятельно и в соавторстве за время работы в ИМЭПИ РАН и направлены в заинтересованные министерства и ведомства для возможного практического использования. Кроме того, значительный объем информационно-аналитических материалов по рассматриваемому кругу проблем был подготовлен автором за период работы в Торгпредстве, а затем в Посольстве СССР в ВНР в качестве представителя ИЭМСС АН СССР. Обобщающие данные и некоторые заключительные выводы исследования были использованы в курсах лекций, прочитанных на Экономическом факультете МГУ им.Ломоносова и в МГИМО МИД РФ за последние годы. Результаты проведенного анализа были
представлены также на международных научных конференциях и симпозиумах, состоявшихся в Российской Федерации и зарубежных странах.
Некоторые аспекты теории и методологии общественно-исторического изучения системных преобразований
Определение исходных принципов и логической базы исследования позволяет теперь перейти непосредственно к теоретическим и методологическим проблемам изучения системной трансформации в посткоммунистических государствах. При этом, -учитывая масштабы и глубину происходящих в них сдвигов, - наряду с вопросами экономической теории и методологии следует затронуть также соответствующие аспекты исторического анализа данных преобразований.
Именно эти аспекты определяют почти в решающей степени общее видение изучаемых процессов и влияют существенным образом на раскрытие их частных сторон, включая сюда и хозяйственную проблематику. В данной связи необходимо, - в том числе, для уточнения содержания используемых основных понятий, - остановиться на некоторых узловых вопросах общественно-исторической теории и методологии, которые находятся «в эпицентре» изучаемого круга проблем.
Прежде всего, это относится к концепции исторического материализма. Здесь следует иметь в виду, что данная концепция в течение длительного времени представляла собой не только научно-методологическую базу социальных исследований ( потенциально сохраняя в принципе эту функцию до настоящего времени), но выступала также - преломляясь через производную от нее теорию научного коммунизма - в качестве своеобразной идеологической основы политики и общественного устройства тоталитарных государств соответствующего вида. Причем в немногих оставшихся на сегодняшний день коммунистических странах эта концепция продолжает в той или иной степени служить такой основой.
Тесное и сложное взаимопереплетение теории, идеологии и социально-экономической практики в указанных странах порождает вплоть до настоящего времени значительные трудности в раскрытии содержания и терминологической интерпретации коммунистического устройства общества, а также посткоммунистических системных преобразований. В этом заключается также одна из главных причин сохраняющихся вплоть до настоящего времени попыток объяснить и смоделировать данные процессы с помощью понятий научного коммунизма или научного социализма.
Такой подход был, по сути, абсолютно доминирующим в большинстве отечественных исследований процессов системной трансформации примерно с середины 80-х почти до начала 90-х годов, неся в себе отпечаток возобладавших на некоторое время, - в рамках еще сохраняющейся тоталитарной модели, - представлений о демократическом социализме и лишь постепенно разрушая почти вековые идейные барьеры. Одним из ярких и неординарных примеров этого является работа А.С.Ципко «Истоки сталинизма». В указанном исследовании теоретические и методологические принципы анализа начавшихся системных изменений прямо увязывались с необходимостью очистить марксизм от более поздних наслоений, а также с восприятием самого демократического социализма как общества, «которое строится сознательно, на основе теоретического плана».3
В свете реалий сегодняшнего дня и значительного ослабления прежних идейных ограничений, данный методологический подход уже явно выглядит как попытка с негодными средствами, которая вводит к тому же анализ в порочный замкнутый круг. Но воззрения подобного рода в исследовательском плане имеют под собой гораздо более глубокую подоплеку, чем достаточно известное, но еще до конца не изученное синкретичное соединение гуманистических идеалов, аналитической теории и «производной» от них тоталитарной общественной модели.
Речь идет о собственно научной основе такого подхода. В формировании подобных воззрений исключительно важную роль сыграла, прежде всего, система «позитивной философии» Огюста Конта. Данная философская система и ее радикальная направленность, по существу, были целиком восприняты К.Марксом, хотя и приобрели у него оригинальную трактовку.4 Отмеченное влияние наиболее ярко воплотилось в широко известном марксистском тезисе о том, что прежние «философы лишь различным способом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».5
С другой стороны, содержание концепции исторического материализма было обусловлено универсализацией диалектической логики, лежащей в основе гегелевской системы и унаследованной в своеобразной форме марксистской школой. Ее применение в изучении общественно-исторических явлений породило широкое и, чаще всего, вполне целенаправленное задействование приемов, которые характеризуются современной наукой как «диалектическое превращение» или «диалектический выверт» . Одновременно такое положение вытекает из заимствованного марксизмом у Гегеля наполнения исторического процесса диалектическим смыслом, к чему добавились идеи И. Фихте о возможностях и роли субъективной активности.
Привнесение в эту концепцию затем еще и экономического обоснования относительно расширило ее содержание, придав общий внешний вид законченной формально-логической схемы, но не изменило кардинально сути, лишь умножив многократно упомянутые диалектические превращения и распространив их на осмысление всей человеческой истории.
Раскрывая глубинную подоплеку сложившейся таким путем эсхатологическо-мессианской картины, Н.А.Бердяев отмечал, что здесь «материальному процессу оказывается свойственной мысль, разум, свобода, творческая активность и потому материальный процесс может привести к торжеству смысла, к овладению социальным разумом всей жизни. Диалектика превращается в экзальтацию человеческой воли, человеческой активности. Все определяется уже не объективным развитием материальных производительных сил, не экономикой, а революционной борьбой классов, т.е. активностью человека. Человек может победить власть экономики над своей жизнью. Предстоит, по словами Маркса и Энгельса, скачок из царства необходимости в царство свободы. История резко разделится на две части, на прошлое, детерминированное экономикой, когда человек был рабом и на будущее, которое начнется с победы пролетариата» .
Кризис тоталитарной системы в государствах ЦВЕ и пути его разрешения
Теоретическое обоснование модели рыночного социализма оказало весьма большое влияние на разработку последующих научных концепций и реальные пути реформирования народного хозяйства в бывшем Советском Союзе и центрально-восточноевропейских странах за послевоенный период. В данной связи следует обратить внимание на многочисленные попытки скорректировать эту модель или воспроизвести ее на какой-либо другой основе . Кроме того, с такими попытками оказались связаны так или иначе все более широко обсуждаемые взгляды этического социализма. По существу, научные экономические дискуссии в указанных странах почти до конца 80-х годов оказались в русле, определяемом идейно-теоретическим противостоянием ортодоксального марксистского учения и концепции рыночного социализма. Популяризация в той или иной форме основных положений этой концепции и разнообразные попытки применения ее на практике способствовали последующей адаптации либеральных социально-экономических взглядов.
Следует подчеркнуть, что абстрактно-теоретическая модель рыночного социализма Ланге, - во многом, по указанным выше причинам, - оказалась вообще гораздо ближе к сложившейся в подавляющем большинстве коммунистических стран в послесталинский период хозяйственной действительности, нежели политэкономическое учение К.Маркса. С попытками реализации именно этой модели, по существу, были связаны общепризнанные важные преимущества централизованно планируемой государственной экономики: обеспечение высокой доли накопления, возможность концентрации значительных ресурсов в приоритетных областях, достижение полной занятости, относительное выравнивание доходов и благосостояния основной части населения, а также сравнительная закрытость от негативных внешних воздействий. Кроме того, отсюда вытекает в большой мере смешение понятий "коммунизм" и "социализм" применительно к рассматриваемой группе стран в научной социально-экономической и публицистической литературе.
В рамках анализируемого круга проблем необходимо обратить специальное внимание на достаточно очевидную, но внутренне чрезвычайно сложную и неоднозначную корреляцию между идейными движениями в направлении общественно-экономических реформ в Советском Союзе и в бывших социалистических странах Центральной и Восточной Европы. Указанная взаимозависимость носила двоякий характер: теоретические поиски и практические шаги в области реформирования тоталитарной модели в бывшем СССР находили живой отклик в восточноевропейских государствах, - особенно в Польше, Венгрии и Чехословакии, - подкрепляя их собственные попытки либерализации сложившейся здесь при советской поддержке коммунистической системы; в то же время, со стороны бывшего Советского Союза вплоть до середины 80-х годов проводился курс на идеологическое, политическое и даже вооруженное обуздание демократических преобразований в этом регионе. Имело место также обратное - хотя относительно более слабое - влияние реформаторской мысли и адекватного ей социально-экономического опыта стран ЦВЕ на развитие общественной науки и практики в бывшем СССР. Но не менее существенным здесь было одновременно и разноплановое воздействие на советское руководство проявлявшихся в Восточной Европе "автохтонных" стремлений к утверждению незыблемости принципов ортодоксального марксизма, а также базирующейся на них коммунистической модели. Характерно, что последняя тенденция наиболее отчетливо выражалась в общественнонаучных и идеологических связях между Советским Союзом и ГДр97. Вместе с тем, заметно иного свойства взаимодействие в рассматриваемой области наблюдалось в отношениях между СССР и бывшей СФРЮ: происходило все большее нарастание конструктивного внимания советских ученых к самобытному и по преимуществу реформаторскому югославскому опыту, хотя здесь практически до второй половины прошлого десятилетия все еще продолжали сказываться последствия известного конфликта между сталинским руководством КПСС и лидерами югославской компартии
Между тем, именно в Югославии почти сразу после окончания второй мировой войны - существенно раньше, чем в остальных странах ЦВЕ, - вслед за попыткой копирования советской коммунистической системы возникло направление демократизации тоталитарной модели на основе принципов социалистического самоуправления. По существу, модель социалистического самоуправления в бывшей СФРЮ сложилась в значительной степени почти с самого начала как своего рода противовес по отношению к сталинской модели коммунизма. Зарождаясь во многом спонтанно на почве национальных традиций крестьянской задруги и опыта партизанской войны с фашизмом , но не имея под собой первоначально фундаментальной теоретической основы, данная система по сути воплощала на практике главным образом народнические социалистические идеи в духе "третьего пути", являясь своеобразным опытом их непосредственной адаптации в конкретных югославских условиях5 , в последующем формировании идеологической и общественно-экономической системы, характеризующейся вполне определенными внутренними закономерностями развития, которые по мере своего воплощения в жизнь с неизбежностью ведут к образованию идеократического тоталитарного партийного государства. Вводя для обозначения возглавляющих такие государства партийно-бюрократических олигархий понятие "новый класс", Джилас показал, что в коммунистической системе, - отрицая на деле провозглашаемые официально принципы и идеалы, - политическая бюрократия монополизирует в значительной степени собственность и доходы общества, обеспечивая за счет этого свое материальное благополучие . Отсюда он делал вывод о том, что "лишить коммунистов упомянутого права на собственность равнозначно упразднению их как класса. А добиться, чтобы они допустили и другие общественные силы к этой собственности, значило бы лишить их монополии и на собственность, и на идеологию, и на власть. С чего и началась бы демократия и свобода в коммунизме"1 .
Достижения и трудности экономического роста в некоторых центральноевропейских странах на современном этапе
Прежде всего, следует подчеркнуть в данной связи, что в ПР - как и в бывшей Югославии - уже через несколько месяцев после ввода в действие охарактеризованного выше комплекса мер были в целом достигнуты основные намеченные результаты валютно-финансовой стабилизации национальной экономики. При этом шоковая стратегия финансовой консолидации осуществлялась в Польше даже более жестко, чем в СФРЮ24.
Кроме того, аналогично общему ходу реализации шоковой терапии в бывшей Югославии, в ПР уже через полгода после начала осуществления данной политики также наметилось ее значительное смягчение под воздействием резкого снижения объемов материального производства и жизненного уровня населения, усиливающегося в этой ситуации социального протеста и растущей внутриполитической напряженности .
Наконец, общее сходство начального этапа трансформационных экономических процессов, по сравнению с бывшей СФРЮ, проявилось в посткоммунистической Польше и в том, что шоковую политику финансовой консолидации не удалось сразу подкрепить необходимыми структурными и качественными изменениями в национальном хозяйстве. Здесь также не оправдались надежды осуществить ускоренное преобразование в отношениях собственности, создающее реальную базу для таких изменений "Уже 6 июня 1990 г. было заявлено о корректировке проводимой политики, - отмечают по этому поводу российские, - Речь шла о комплексе мер, направленных на оживление материального производства, в первую очередь -на смягчение финансовых условий функционирования предприятий. Были также внесены изменения в систему ограничения роста заработной платы". См. - С.Л.Матыцин, И.С.Синицина, Н.А.Чудакова. Польша: трудный переход к рынку, М, 1991, стр. 16.
Между тем, подобные ожидания у нового польского правительства было достаточно сильны, несмотря на провозглашенный в программе Бальцеровича для данной области путь эволюционных сдвигов. Фактически в этой программе "ставка делалась на быстрое развитие процессов приватизации, которая, как считалось, автоматически приведет к оздоровлению производственной структуры. Причем под процессом приватизации тогда понимался главным образом приток иностранного (крупного и среднего) капитала в страну, под который и происходила "ломка" производственной структуры промышленности и сельского хозяйства. Именно приток иностранного капитала должен был дать толчок формированию внутреннего предпринимательского капитала и ускорить процесс его первоначального накопления. Но в первом квартале 1990 г. капитал совместных предприятий составил лишь около 100 млн. долл., что было явно недостаточно для реализации планов правительства... Существенных изменений в этой области не произошло ни до конца 1990 г., ни в 1991г.- Op.cit., стр.17.
Совешернно разные "конечные" результаты использования шоковой хозяйственной стратегии в Польше и бывшей СФРЮ, -несмотря на многие черты внешнего сходства - были обусловлены уже подчеркнутыми выше глубокими внутренними различиями между этими двумя государствами с точки зрения подготовленности таких реформ в общественно-политическом плане и, особенно, принципиальными расхождениями выявившимися между ними в отношении комплекса национальных предпосылок. Поэтому, если Югославия не выдержала испытания монетаристким шоком и распалась на отдельные независимые государства, то ПР сравнительно успешно и достаточно быстро смогла преодолеть еще более усилившийся под воздействием такого испытания кризиса и вскоре продемонстрировала нарастающий подъем своей экономики. Развитие дальнейших трансформационных процессов в Польше (по сравнению, в том числе, с некоторыми из новых югославских государств) анализируется в следующих разделах главы.
В третьей из бывших социалистических стран ЦВЕ с частично реформированным общественно экономическом устройстве Венгрии - к рассматриваемому периоду сложились в совокупности гораздо более благоприятные предпосылки для относительно последовательного движения к новой модели хозяйства, чем в бывшей Югославии или Польше. Общий постепенный ход системной трансформации по сравнению с этими двумя странами был подготовлен в существенно большей мере в ВР реформами предшествующих десятилетий. Опираясь на результаты предыдущего этапа развития и стремясь сохранить достигнутые таким путем очевидные преимущества, а также учитывая принципиально важное значение удержания политической и социально-экономической стабильности в критический переходный период, венгерское политическое руководство - в отличие от лидеров ПР и бывшей СФРЮ - на переломном рубеже 1989-1990 гг. вообще отказалось от использования методов шоковой терапии и продолжило курс на последовательное углубление хозяйственных реформ. Такой подход в основном поддержали международные валютно-финансовые организации, с которыми Венгрия одной из первых среди центрально-восточноевропейских стран установила взаимодействие. Этот фактор имел весьма существенное значение, принимая во внимание роль названных организаций в координировании западной помощи государствам с переходной экономикой, а также их воздействие на хозяйственную политику данных государств. В немалой степени относительная постепенность рыночных преобразований в ВР оказалась непосредственно обусловлена в указанный период и всей складывающейся здесь общественно-экономической ситуацией. Поэтому особенности трансформации Венгрии подробно анализируются в третьей главе настоящей работы как частный и, во многих отношениях, специфический вариант процесса системных общественно-экономических преобразований.
На фоне сравнительного анализа начального этапа посткоммунистических изменений в частично реформированных государствах Центральной и Восточной Европы, существенный интерес представляет стартовая фаза трансформации в двух наиболее развитых и теперь уже бывших самостоятельных странах региона - ГДР и Чехословакии. Обе эти страны прекратили в самом начале 90-х годов свое существование, причем совершенно разными путями: ГДР вошла в состав объединенной Германии, а ЧССР распалась на Чехию и Словакию. Однако сравнение указанных стран, тем не менее, является достаточно обоснованным, поскольку дает возможность лучше выявить некоторые важные особенности посткоммунистической трансформации во взаимосвязи с уровнем социально-экономического развития общества.
В данном плане обращает на себя внимание, прежде всего, быстрота смены политической системы в названных двух государствах. Это особенно заметно с учетом того, что здесь почти до конца 1989 г. сохранялась практически нереформированная коммунистическая модель. Как представляется, в сочетании с достигнутым относительно высоким уровнем социально-экономического и культурного развития последнее обстоятельство, в конечном счете, явилось одной из главных внутренних причин, вследствие которых темпы общественно-политической трансформации в этих двух странах оказались просто стремительными.
Общественно-политическиеусловия и предпосылки перехода к рыночной экономике в ВР
Можно выделить две группы основных непосредственных причин, по которым базировавшаяся на монетаристской концепции политика шоковой терапии довольно быстро потерпела в бывшей Югославии сокрушительный провал.
К первой относятся причины общие, проявившиеся так или иначе почти во всех бывших социалистических странах, где использовались подобные методы. Заключались они в том, что названный подход реализовывался в огосударствленной экономике и только начавшей трансформироваться коммунистической общественно-политической системе. В этих условиях как на макро-, так и, особенно, на микроэкономическом уровне лишь в очень незначительной степени обозначились те принципиально важные для успеха монетаристского курса изменения, которыми сопровождаются либерализация и переход к жесткой бюджетной политике в давно сложившейся и устойчиво функционирующей рыночной хозяйственной среде. При отсутствии многих главных институтов рынка и неразвитости его инфраструктуры переток ресурсов из низкоэффективных отраслей в рентабельные сферы деятельности, а также реструктурирование и модернизация производства осуществлялись весьма медленно. Закрытие убыточных предприятий оставалось чаще всего политической декларацией, принятые законы о банкротстве применялись редко, структура государственных хозяйственных подразделений оставалась в основном неизменной, тогда как развитие в значительных масштабах частнопредпринимательской инициативы на деле по-прежнему сталкивалось со множеством препятствий и ограничений. Кроме того, наметилось быстро растущее общественное сопротивление в большинстве республик подобным радикальным экономическим реформам.
Реальное состояние югославского народного хозяйства после старта "шоковой" политики по указанным выше причинам характеризовалось лишь частичными подвижками на пути углубления системных преобразований. Как отмечают Л.В. Тягуненко, Н.В.Куликова и В.С.Милованов, "программа экономической реформы в 1990 г. оказалась невыполненной по основным направлениям. ...Несмотря на принятые "рыночные" законы, на практике общественно-экономические отношения мало изменились"20. В то же время, шоковые методы финансовой стабилизации в подобной обстановке с неизбежностью вызвали качественное углубление спада производства, резкое снижение жизненного уровня населения, скачкообразный рост безработицы и другие негативные социальные последствия. Попытка искусственно форсировать приватизацию вызвала с самого начала гораздо больше проблем, чем ожидаемых позитивных результатов. Явно недостаточно подготовленные и необоснованные стремления осуществить ускоренным путем "большую" приватизацию, к тому же, превратились в один из главных факторов, усиливающих раскол всего югославского общества.21 В конечном счете, все это привело к "таянию" социальной поддержки правительства, быстрому снижению его общефедерального авторитета и престижа, нарастающему давлению в сторону реанимации прежних методов регулирования экономики и смягчения проводимого курса, что вместе с прочими вышеуказанными обстоятельствами повлекло за собой провал монетаристкой шоковой стратегии22
Другая группа причин относительно быстрого исчерпания возможностей такой стратегии без достижения устойчивых положительных результатов имела чисто югославскую специфику. Складывавшаяся на протяжении десятилетий в СФРЮ модель самоуправленческого социализма явно обнаружила на переломном этапе свой авторитарно-общинный характер, причем в каждой из республик выявились различные по глубине и характеру ее корни, существенные национальные особенности. В условиях нарастающего экономического кризиса, а также попыток ускоренного преобразования этой модели в общегосударственном измерении без учета данных особенностей, стремительно вырвались на поверхность вековые межэтническое противоречия и конфликты, которые раньше сдерживались сильной централизованной властью.
Межнациональные столкновения, которые через некоторое время после начала радикальных экономических реформ стали принимать все более ожесточенную форму, обусловили провал монетаристкой стабилизации в СФРЮ в не меньшей степени, чем отмеченные выше причины "универсального" хозяйственного и общественного содержания. При этом необходимо подчеркнуть, что обострение указанных конфликтов явилось, в свою очередь, одним из следствий непродуманного форсирования рыночных перемен в социально-экономической области. В 1991-92 гг. произошел окончательный распад Социалистической Федеративной Республики Югославии на составляющие ее республики, что сопровождалось началом межэтнической гражданской войны между сербами и хорватами, в которую оказались через некоторое время втянутыми мусульмане Боснии и Герцеговины. Попыткой использовать унифицированные рецепты монетаристской стратегии в целях системной экономической трансформации и абсолютным провалом данной попытки последовавшим вскоре завершилось, таким образом, вообще существование Югославии как единого государства во второй половине XX столетия. Проблемы хозяйственных реформ в новых независимых государствах из состава распавшейся СФРЮ рассматриваются с различной степенью подробности во следующих разделах.
Начальный этап радикальных экономических преобразований в бывшей Югославии, между тем, имеет вполне определенные и важные параллели с соответствующим опытом Польши. Прежде всего, оба названных государства вступили на путь системных изменений с модифицированной тоталитарной моделью, которая характеризовалась довольно существенным развитием частной собственности и рыночных элементов в функционировании народного хозяйства, а также заметной -хотя по преимуществу еще поверхностной и относительной -демократизацией общественно-политической жизни. Кроме того, эти две страны характеризовались до начала кардинальных реформ сходным уровнем социально-экономического развития. Наконец, в Югославии и Польше практически одновременно - с 1 января 1990 г. - стала реализовываться упоминавшаяся стратегия шоковой терапии, в подготовке которой принимали участие одни и те же зарубежные представители монетаристско-неоклассической школы.
Однако главные общественно-политические условия подготовки и запуска радикальных экономических реформ в бывшей Югославии и Польше, - наряду с указанными выше чертами сходства, - все же качественно отличались между собой. Здесь особенно следует учитывать принципиально разный исторический и национально-культурологический фон одновременно развернувшихся в двух странах системных хозяйственных преобразований. Это, вместе с другими важными факторами, обусловило различия и в последовавших результатах использования указанной стратегии.
