Содержание к диссертации
Введение
Первый раздел. Генезис модели развития периферийной социалистической экономики (ПСЭ) 16
Глава 1. Состояние и характер предреволюционной экономики 16
Глава 2. Стратегия индустриализации и ориентация Кубы на модель самообеспечиваемого развития (МСР) 38
Глава 3. Функциональная несостоятельность МСР и новая структурообразующая альтернатива - концепция производственной специализации в рамках международного социалистического разделения труда (МСРТ) 56
Второй раздел. Модель зависимого социалистического развития (МЗСР) - модель развития ПСЭ 82
Глава 1. Концепция МСРТ и структурная политика СЭВ, их роль в имплантации МЗСР 82
Глава 2. Социалистический центр и ПСЭ: специфика взаимоотношений СССР-Куба 110
Глава 3. МЗСР и модель зависимого капиталистического развития: попытка компаративного анализа 147
Третий раздел. Кризис МЗСР и его социально-экономические последствия 177
Глава 1. Анализ факторов, обусловивших кризис МЗСР 177
Глава 2. "Эффект домино" в действии: кризис ПСЭ 187
Глава 3. Программа экономического выживания Кубы 213
Четвертый раздел. Модель "переходной" экономики Кубы и закономерности ее эволюции 248
Глава 1. Исходное состояние, цель и направленность "переходной" экономики 248
Глава 2. Механизм совершенствования социализма по-кубински 258
Глава 3. Интеграция в мировое хозяйство как императив, условие и перспектива развития 314
Заключение 335
Приложения 343
Список использованной литературы 356
- Состояние и характер предреволюционной экономики
- Концепция МСРТ и структурная политика СЭВ, их роль в имплантации МЗСР
- Анализ факторов, обусловивших кризис МЗСР
- Исходное состояние, цель и направленность "переходной" экономики
Введение к работе
Мировое хозяйство как совокупность национальных экономик и их отношений друг с другом, т.е. международных экономических отношений сложилось в результате длительного исторического процесса. После II мировой войны в нем стали различать две системы - мировое социалистическое хозяйство (МСХ) или мировая социалистическая система хозяйства (МССХ) и мировое капиталистическое хозяйство (МКХ) или мировая капиталистическая система хозяйства (МКСХ).
Экономическим последствием образования двух систем явилось возникновение двух мировых рынков: рынка социалистических и рынка капиталистических стран. "Экономическим результатом существования двух противоположных лагерей, — констатировал И.В. Сталин, — явилось то, что единый всеохватывающий мировой рынок распался, в результате чего мы имеем теперь два параллельных мировых рынка, тоже противостоящих друг другу"1.
В основе этих двух рынков лежало международное разделение труда (МРТ). Международное капиталистическое разделение труда (МКРТ), возникшее стихийно, объединяло все страны с рыночной экономикой в единое мировое хозяйство и одновременно разделило его на две взаимосвязанные части - центр, занявший монопольное положение в производстве современной промышленной продукции и создании новой технологии, и периферию, выполняющую первую стадию производственного процесса - добычу сырья. В этой системе положение центра и периферии неравноценно: центр выступает как самостоятельная и активная сила, а периферия - как зависимая часть мирового хозяйства, крайне уязвимая к внешним факторам, в большинстве случаев неблагоприятным для ее развития. Внешняя торговля между двумя полюсами служит механизмом, переводящим доход из периферии в центр.
В отличие от МКРТ, международное социалистическое разделение труда (МСРТ) трактовалось как нечто принципиально иное, ибо опиралось на новую систему экономических отношений - систему, якобы ликвидировавшую присущую капитализму "эксплуатацию" и ориентирующуюся на так называемый "пролетарский интернационализм" с его помощью менее развитым странам МССХ.
"Периферийная экономика" (или шире модель "центр - периферия") в МКСХ концептуально достаточно подробно изучена в отечественной научной литературе1. Глубоко исследован и "периферийный капитализм"2. Между тем до сих пор не стала предметом самостоятельного анализа периферийная экономика в ее социалистической ипостаси.
Советская наука ставила теории "периферийной экономики" в вину ее мелкобуржуазный, реформистский характер, В частности, она упрекала основоположника этой теории Рауля Пребиша в том, что систему империалистической эксплуатации развивающихся стран он сводит к системе "центр - периферия", а не к отношениям развитых и развивающихся стран внутри МКХ. Для идеологизированной науки такой подход был неприемлем. "Нечеткая классовая позиция в формулировании сущности этой системы, - утверждалось, например, в "Критике антимарксистских теорий современного экономического развития капитализма", изданной МГУ им. М.В. Ломоносова в 1983 г., - позволяет включать в "центры" любые промышленно развитые страны, в том числе и социалистические" (с. 182).
Между тем система "центр - периферия" интересна именно своей универсальностью - тем, что позволяет применять ее не только к МКХ, но и МСХ. В примечаниях к книге "Периферийный капитализм. Кризис и трансформация" ,
представляющей собой итог полувековых теоретических изысканий и практических обобщений автора, Р. Пребиш писал: "Эта работа посвящена периферийному капитализму, а не периферийному социализму, хотя этот последний также вызывает большой интерес. Я имею в виду положение, сложившееся на Кубе" (с. 330).
Чтобы в какой-то мере восполнить образовавшийся пробел и задумана настоящая диссертационная работа.
Руководствуясь тем, что любое теоретическое обобщение, постоянно не подвергаемое сомнению и не опровергаемое новыми идеями, со временем превращается в догму, диссертант пересматривает практиковавшуюся СЭВ классификацию Кубы как "менее развитой социалистической страны", считая такое ее определение неадекватно узким и игнорирующим внешнюю зависимость страны.
Автор вводит в отечественную науку категорию "периферийная социалистическая экономика" (ПСЭ), понимая под последней отсталую, слабоинтегри-рованную хозяйственную систему социалистического типа, которая не может завершить свой экономический цикл, воспроизводиться или нормально функционировать без существенной опоры на внешние ресурсы, поступающие в страну в виде необходимых для нее товаров, капиталов и технологий.
Используя систему "центр - периферия", делающую упор на структурных взаимосвязях двух полюсов, диссертант анализирует, как проявлялась эта дихотомия конкретно внутри МСХ, а точнее - в рамках СЭВ, где основным центром выступал Советский Союз, а периферией - социалистическая Куба (наряду с МНР и СРВ).
Исторический опыт стран - бывших членов СЭВ показал, что социалистическая модель развития общества в сложившемся виде не является ни прогрессивной, ни эффективной в долгосрочной перспективе. В разных странах эта модель претворялась в жизнь по-разному, но результат ее везде был примерно одинаков.
Очевидно, что не удалась она и в Республике Куба, где сегодня путем полумер, по своей природе выходящих за рамки государственного социализма, пытаются сохранить прежнюю систему. Однако ввиду целостности конструкции последней, ее частичное преобразование не только не может привести к качественному улучшению, но и, напротив, вызвать прогрессирующую дестабилизацию общественного развития. Диссертант видит свою задачу в том, чтобы критически осмыслить, теоретически обобщить весь путь, пройденный этой страной в русле строительства социализма, чтобы, опираясь на полученные результаты, иметь возможность прогнозировать дальнейшую его траекторию.
Лучший способ сделать это - проследить, как зародилась, эволюционировала и к чему привела модель экономического развития постреволюционной Кубы.
Понимая под моделью развития "субъективно избранное правящими кругами сочетание факторов стратегии и тактики развития", автор использует трактовку, данную чл.-корр. РАН В.В.Вольским1.
Если объявленная коммунистическим правительством Кубы стратегия развития как долговременный курс, рассчитанный на перспективу и предусматривающий решение крупномасштабных задач, за постреволюционный период остается неизменной (ликвидация социально-экономической отсталости и достижение экономической самостоятельности), то тактика реализации этой цели (а следовательно, и модель в целом) варьируется во времени, в зависимости от конкретно-исторических внутренних и внешних условий каждого этапа развития.
Поскольку избранная стратегия предполагала коренную перестройку и диверсификацию структуры народного хозяйства, изменение места страны в МРТ, она тесно увязывалась с индустриализацией, призванной создать экономический фундамент нового общества.
Материально-техническая база социализма на Кубе стала формироваться в начале 60-х гг. Процесс этот не оставался вне поля зрения советских исследователей. На рубеже 70-х гг. в этой области обозначился переход от работ, носивших преимущественно информационный характер и имевших главным образом форму статей, к более глубокому и масштабному анализу проблемы1. Данная тенденция продолжалась и в 80-х гг.2 Интерес исследователей к теме понятен -не изучив ее, нельзя было раскрыть характер действия и формы реализации так называемых общих закономерностей строительства социализма, показать специфику их преломления в условиях кубинской действительности.
Известно, что в условиях существования МССХ структурная политика страны со слаборазвитой экономикой, которая вступает на путь строительства социализма, имеет два аспекта - внутренний (национальный) и внешний (интернациональный).
Если первый отражает стремление осуществить перестройку хозяйства, развить до максимума производительные силы общества и на этой основе преодолеть его экономическую отсталость, то второй заключается в том, что национальный потенциал, направляемый на это, не в состоянии привести к желаемому результату без экономической и научно-технической помощи более развитых социалистических государств.
Если внутренний аспект нашел преимущественное освещение в исследованиях, указанных выше (см. сн. 1 и 2 на стр. 7), то внешний в трудах, подготовленных А.Д.Бекаревичем, А.М.Богомоловым, В.И.Бондарчуком, Ю.П.Гаври-ловым, Г.Н.Зуйковым, Н.М.Кухаревым, А.А.Михайловым, И.Г.Петушковым, Э.Я.Шейниным1.
Экономическое сотрудничество между Кубой и СССР, другими социалистическими странами в этих работах трактовалось как главное условие создания высокопроизводительного общественного хозяйства на острове.
На конкретном материале демонстрировалась роль СЭВ в развитии народного хозяйства Кубы, а также место Кубы в интеграционных процессах, происходивших в рамках этой организации. Экономический потенциал стран СЭВ рассматривался как "вненациональная" материально-техническая база реконструкции народного хозяйства Кубы, гарантия ее экономической безопасности.
Показ отношений между двумя сторонами должен был убедить в великой жизненной силе ленинских идей о пролетарском интернационализме, обращенных в ориентир и "залог социального и экономического развития Кубы, ее будущего".
Ставя реализм выше отживших идеологических установок, диссертант переосмысливает прежнюю, чересчур политизированную систему взглядов на место Кубы в МСРТ, что позволяет ему по-новому взглянуть на характер и сущность взаимодействия в рамках СЭВ. Руководствуясь принципом, выдвинутым
Нобелевским лауреатом по экономике Морисом Алле: "если полная объективность и невозможна, то почему хотя бы не попытаться приблизиться к ней?"1
"Экономисты обычно чувствуют себя неуютно, — писал Уоррен Дж. Сэмю-элс, — когда речь заходит об идеологии, а именно о месте идеологии в экономическом анализе и о содержании самой этой проблемы, поскольку эти вопросы несут в себе вызов их профессиональной самостоятельности... Экономисты стремятся к статусу "ученых", и поэтому само существование понятия идеологии чревато для них угрозой"2.
Длительное время при анализе МСРТ внимание исследователей в СССР концентрировалось на преимуществах, обусловленных его социально-экономическими особенностями. На протяжении десятилетий в политических документах и многочисленных публикациях отмечались только успехи и достижения стран-членов СЭВ и их сотрудничества. Молчаливо обходились стороной трудности, разногласия, противоречия, которые в реальной жизни накапливались и обострялись, превращаясь в непреодолимые барьеры.
Это было время, когда прогресс науки, выражаясь словами уже упомянутого нами М.Алле, наталкивался на тиранию господствующих идей "истеблишмента", от которого они исходили. Сколь бы ошибочны они ни были, в силу неустанного повторения они приобрели характер "установленных истин", которые нельзя было брать под сомнение, не вызывая активного остракизма со стороны того же "истеблишмента"3.
Однако всеобщее согласие или же согласие большинства не могут рассматриваться в качестве критерия истины. Неоспоримое условие прогресса науки -это полное подчинение урокам опыта4.
Принимая все это во внимание, диссертант в своей работе решает следующие основные задачи.
Первая - определить, как под воздействием внутренних и внешних факторов формировалась концепция развития народного хозяйства Кубы, придавшая стране статус ПСЭ.
Вторая - выявить отличительные особенности и механизм реализации схемы "центр - периферия" в системе МСХ с выделением производных для обоих полюсов плюсов и минусов.
Третья - соотнести модель зависимого социалистического развития Кубы с дореволюционной моделью зависимого капиталистического развития, дать компаративную характеристику основных слагаемых (переменных) этих моделей и выявить характер и уровень произошедших сдвигов.
Четвертая - доказать экономическую уязвимость схемы "центр - периферия" в системе МСХ, раскрыть механизм транспозиции кризиса, поразившего центр, и определить диапазон диффузии его эффекта на периферию.
Пятая - проанализировать современную адаптационную модель "переходной" экономики на Кубе, ее внутреннюю логику и целевую направленность.
Шестая - показать безальтернативность для страны выбора модели развития, отличающейся опорой на МРТ и ориентацией на активное врастание во все более глобализующееся мировое хозяйство.
Научная новизна диссертации определяется неразработанностью темы в избранном ракурсе.
В отечественной кубинистике подобного рода монографическое исследование отсутствует. Единственная известная нам зарубежная работа, которая касается ПСЭ ("Проблема сбалансированности в периферийной социалистической экономике: концептуальная заметка"), принадлежит Э.В.К.Фитцджеральду1 (Институт социальных исследований, Гаага).
Этот ученый, исходя из того, что никакой "общей теории" относительно ПСЭ не существует, предпринял попытку внести "первоначальный вклад" в ее разработку. Однако делая это, Фитцджеральд сосредоточивает свое внимание исключительно на структуре и внутреннем механизме функционирования ПСЭ, практически полностью абстрагируясь от таких принципиально важных моментов, как "обобществление отношений обмена и участие в МРТ" (р. 13). Ясно, однако, что игнорируя последний аспект говорить о периферийности невозможно по определению.
Кроме того, автор неприемлемо либерально трактует само понятие "социализм". "В нашу задачу, — пишет он, — не входит определить, что такое "подлинный" социализм или как он соотносится с "реально существующим" социализмом. Для нашей цели достаточно иметь государственный контроль над крупными (производственными. - К.Л.) предприятиями и оптовой торговлей, с одной стороны, и планирование повышения уровня жизни населения — с другой" (р. 5-6).
Диссертант отдает себе отчет в том, что общепринятого определения социализма не существует - если капитализм, как правило, отождествляется с рыночной экономикой или с частной собственностью, то социализм, чаще всего, - с экономикой планово-распределительной или общественной собственностью.
У Фитцджеральда социализм ассоциируется с собственностью государства. Известно, однако, что государственная собственность сама по себе не определяет сущности способа производства. Содержание ее по устоявшейся традиции определяется тем, от чьего имени и в чьих интересах государство распоряжается средствами производства, осуществляет право собственности на них.
Если игнорировать этот момент, то "социалистической", по существу, можно объявить собственность любого государства, в т.ч. и капиталистического.
Наиболее красноречивый аргумент против отождествления государственной собственности с социализмом привел самый известный противник частной
собственности Карл Маркс - сославшись на строй азиатской деспотии, который, применяя государственную собственность и централизованное управление экономикой, был при этом строем раннего феодализма. Ему же принадлежит и наблюдение относительно того, что само государство может оказываться всего лишь частной собственностью бюрократии1.
С Марксом солидаризировал Фридрих Энгельс, который в своем сочинении "Анти-Дюринг" в частности писал: "...В последнее время, с тех пор, как Бисмарк бросился на путь огосударствления, появился особого рода фальшивый социализм, выродившийся в своеобразный вид добровольного лакейства, объявляющий без околичностей социалистическим всякое огосударствление, даже бисмарковское. Если же табачная монополия есть социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны быть занесены в число основателей социализма"2.
Таким образом, рассматривая государственную собственность на средства производства как определяющую черту социализма, Фитцджеральд допускает методологическую ошибку: подобный подход позволяет ему "находить" социализм и в экономике многих несоциалистических государств и объединить в группу ПСЭ Кубу, Никарагуа, Алжир, Мозамбик, Анголу, Танзанию и Эфиопию, т.е. страны, отнюдь не однородные с точки зрения формационной. Понятно, что такой подход не может считаться обоснованным.
При раскрытии темы в основу метода научного познания диссертант кладет принцип развития явлений объективной действительности, который отождествляется с принципом историзма, предполагающего трехчленную формулу: прошлое - настоящее - будущее.
Методологическая база исследования состоит из традиционных компонентов (теория стагнации, теория "сокращенного" развития менее развитых стран
социализма); традиционных компонентов, применяемых в новом ракурсе (концепция "периферийной экономики" ЭКЛА, теория трансформации периферийного капитализма Р. Пребиша, теория "внешнего импульса", теория международного социалистического разделения труда, концепция "зависимого развития", марксова теория воспроизводства) и новых компонентов (теория переходной экономики, концепция патоэкономики, теория экономического ядра и др.).
По общетеоретическим вопросам помощь диссертанту оказали работы российских ученых, занимающихся проблематикой развивающихся стран: Р.М.Авакова, М.М.Авсенева, М.М.Голанского, Н.Г.Поспеловой, Н.А.Симонии, А.С.Солоницкого, С.И.Тюльпанова, В.Л.Тягуненко, М.А.Чешкова, В.Л.Шейниса, Ю.В.Шишкова, А.Я.Эльянова, В.А.Яшкина и др.
Осмысливая избранную тему на фоне экономического развития капиталистических стран Латинской Америки, с учетом роли и места последних в системе современных мирохозяйственных отношений, автор обращался к концептуальным положениям, содержащихся в трудах В.В.Вольского, В.М.Давыдова, Л.Л.Клочковского, З.И.Романовой, И.К.Шереметьева, Б.Е.Ярошевского, а также А.Н. Глинкина, Б.И.Коваля, Б.М.Мерина, А.Ф.Шульговского и других известных отечественных латиноамериканистов.
Выявляя статус Кубы в МСХ, диссертант принимал во внимание разработки российских исследователей, имевшие методологическое значение для анализа проблем сотрудничества в рамках СЭВ и социалистической экономической интеграции, - таких, как П.М.Алампиев, Н.В.Баутина, О.Т.Богомолов, Р.Е.Евстигнеев, В.В.Михеев, А.Д.Некипелов, М.Н.Осьмова, Ю.С.Ширяев.
Автор стремился учесть то ценное, что содержится в трудах отечественных кубинистов: А.Д.Бекаревича, А.М.Богомолова, В.И.Бондарчука, В.А Бородаева, О.Т.Дарусенкова, В.И.Ермолаева, Н.И.Жукова, Г.Н.Зуйкова, Г.В.Иванова, Е.А.Косарева, Г.А.Левыкиной, М.А.Манасова, А.Мансильи, С.В.Пенкиной, З.И.Соколовой, Л.М.Шулейкиной.
Среди западных кубинистов - экономистов, социологов, историков, политологов, - на сочинения которых при подготовке своей работы опирался диссертант, наиболее значимыми являются Ж.Абель, Ш.Беттельхейм, К.Блейзьер, Э.Боорштейн, К.Брундениус, М.Гарсиа Диас, Б.Гольденберг, Э.Гонсалес, И.Л.Горовитц, Х.И.Домингес, Р.Дюмон, Э.Зимбалист, Дж. М.Кэрк, А.Латасте, У.М.Леогранде, К.Меса-Лаго, К.А.Монтанер, Дж. ОКоннор, Ю.Павлов, Х.Ф.Перес-Лопес, Р.А.Пэкенгэм, А.Р.М.Риттер, Д.Сиэрс, У.С.Смит, Х.Сух-лицки, Дж. Эдельштейн, С.Экштейн и др.
В числе современных кубинских авторов, результаты исследований которых учитывались при написании диссертации, заслуживают упоминания Х.А.Диас Васкес, К.Лахе, Х.Карранса Вальдес, Х.Карриасо Морено, И.Мар-кетти, О.Мартинес, П.Монреаль Гонсалес, Х.Л.Родригес Гарсиа, О.Ромеро, М.Руа дель Льяно, М.Л.Фернандес Фонт, М.А.Фигерас.
Кроме того, значительным подспорьем автору при раскрытии темы были труды известных российских ученых, в которых отражено объективное положение дел в СССР в послевоенные годы, дана научная оценка советской экономической модели, темпов экономического роста бывшего социалистического центра, выявлены причины системного кризиса и крушения государственного социализма в этой стране. Это - Е.А.Амбарцумов, А.П.Бутенко, Э.М.Бухвальд, Д.В.Валовой, М.И.Гельвановский, А.С.Городецкий, А.Н.Илларионов, В.П.Киселев, И.М.Клямкин, В.М.Кудров, О.Р.Лацис, А.Д.Мейлехс, А.М.Мигранян, С.М.Никитин и др.
Фактологический материал и статистическая информация, использованные при подготовке диссертации, почерпнуты из статистических изданий международных организаций (ООН - ЭКЛАК, ЮНКТАД, ФАО - и СЭВ), национальных статистических служб Кубы, СССР, РФ и США, ведомственной статистики ряда государств с введением в научный оборот новых, в отдельных случаях доныне не опубликованных данных; из материалов съездов и пленумов компартий Кубы и СССР, сессий СЭВ; выступлений руководителей партий и прави тельств, официальных представителей двух стран; материалов текущей периодики ряда государств, а также аналитических исследований отдельных зарубежных авторов, содержащих систематизированную статистическую информацию.
Состояние и характер предреволюционной экономики
Вопрос о том, что представляет собой дореволюционная Куба с точки зрения экономической, долгое время - до конца 50-х гг. - оставался практически вне поля зрения советских исследователей. Ситуация стала меняться лишь после того, как в произошедшей в 1959 г. на острове революции идеологический аппарат ЦК КПСС усмотрел новую историческую веху, удобную для обоснования поступательного характера "мирового революционного процесса", — начало того, что им было провозглашено "третьим этапом общего кризиса капитализма".
Конфронтационная эпоха блокового противостояния не могла не коснуться этой небольшой карибской страны. После того как революция на Кубе в апреле 1961 г. была объявлена социалистической, политика противоборствующих на мировой арене сторон относительно этой республики обрела диаметрально противоположную направленность. Если одна из сверхдержав - Советский Союз - пыталась в пропагандистских целях превратить крупнейший Антильский остров в демонстрационную витрину экономических и социальных "преимуществ" социализма в регионе1, то другая - США - в тех же целях стремилась этому всячески воспрепятствовать. Соответственно, если партийная печать и обществоведение первой, выполняя директиву, воспевали новое социалистическое настоящее Кубы и тенденциозно освещали ее дореволюционное прошлое , то "кодекс поведения" второй - в том, что касается вашингтонских "полисимейкеров", был в точности до наоборот. Что же касается буржуазной и иной немарксистской науки, то она, как это естественно в условиях свободы самовыражения, отличалась широким спектром точек зрения.
Если исходить из классификации, данной одним из первых экономистов, обратившихся к разработке проблематики развивающихся государств, - Юджином Стейли, который сгруппировал все страны по уровню их хозяйственного развития в "высокоразвитые", "среднеразвитые" и "слаборазвитые", то большинство немарксистских исследователей относит предреволюционную Кубу ко второй группе, либо ставит ее где-то между второй и третьей с отклонениями "от нормы" вверх или вниз - зачастую в зависимости от занимаемых автором мировоззренческих позиций.
Это разнообразие нюансов не могло оставаться незамеченным. "В многочисленных работах, посвященных экономической действительности Кубы 50-х годов, - отмечают, например, Серхио Рока (Эдельфский университет, США) и Роберто Э. Эрнандес (Майами-Дейд джуниор колледж, США), - высказывается столько различных точек зрения и слаборазвитость страны относят за счет столь многих различных факторов, что налицо все цвета идеологического спектра"1.
Чтобы проиллюстрировать это положение, достаточно привести ряд оценок, содержащихся в работах некоторых известных западных специалистов.
"...Куба достаточно развита, чтобы фигурировать в нашей "среднеразвитой", а не "слаборазвитой" группе...", - писал уже упомянутый нами Ю.Стейли, после того как посетил Кубу в составе миссии МБРР в 1950 г.2 Известный кубинский экономист, экс-президент Национального банка Кубы Фелипе Пасос, который впоследствии эмигрировал, считает, что для Кубы лучше, чем термин "слаборазвитая", подошел бы термин "полуразвитая"3. "Полуразвитым, с некоторыми чертами передовых стран, когда в них начинается спад экономической активности" называет дореволюционное кубинское общество и профессор Ре-дингского университета (Великобритания) Хью Томас1. "Слаборазвитость Кубы ... абсурдно преувеличена", отмечает старший научный сотрудник Гуверов-ского института по проблемам войны, революции и мира при Стэнфордском университете (США) Теодор Дрейпер2. Он считает, что Куба в действительности была "неравномерно развитой страной со сравнительно высоким уровнем жизни"3. "В канун революции, - указывает известный английский экономист Дадли Сиэрс, - Куба ни в коем случае не была развитой страной"4. В оценке министра финансов в администрации Карлоса Прио, в прошлом профессора экономики Гаванского университета Хосе Р.Альвареса Диаса, "Куба была неэффективно управляемой страной", а экономика - "недостаточно развитой"5. Профессор Айовского университета Н.Лаксенбэрг в свою очередь считает, что "в конце 1958 г., в канун прихода Кастро к власти Куба отнюдь не была слаборазвитой страной, а развивающейся страной..."6 Ему возражает теоретик из "новых левых" Робин Блэкбэрн, который полагает, что на начало 1959 г. "Куба по существу была слаборазвитой", но не просто слаборазвитой, а "одной из богатейших слаборазвитых стран мира".
Концепция МСРТ и структурная политика СЭВ, их роль в имплантации МЗСР
Как отмечалось в разделе I, определяющим фактором в принятии Кубой новой стратегии экономического развития явилось включение ее в МСРТ - если в 1960 г. на социалистические страны приходилось около 22% ее внешнеторгового оборота, то к 1962 г. - уже свыше 82% (в т.ч. на СССР — около 50%)1. Известно, что МСРТ как система сложилась не сразу. Развитие соответствующих связей началось лишь тогда, когда странами "народной демократии" был провозглашен переход к строительству социализма. Конкретную направленность этот процесс обрел после того, как в 1949 г. И.Сталин, намереваясь отгородить Восток от Запада экономической стеной, в ответ на послевоенный план Маршалла учредил коллективную организацию хозяйственного сотрудничества - Совет экономической взаимопомощи, который был задуман как способ объединения экономической деятельности социалистических государств и их всестороннего сближения, и развернулась координация пятилетних планов хозяйственного развития стран-членов на 1956-1960 гг. Именно в тот период стал вырисовываться общий контур системы и появилась возможность осуществить проверку на деле как выработанных принципов, так и форм взаимных отношений. Приобретенный опыт позволил согласовать базовые идеи МСРТ как платформу координации развития экономик и хозяйственного сотрудничества соответствующих стран1. Ввиду того, что к тому времени рассмотрение стратегических вопросов экономической политики и взаимных хозяйственных связей социалистических государств стало прерогативой встреч первых и генеральных секретарей коммунистических и рабочих партий, в рамках СЭВ для этих целей специально созываемых, окончательная "доводка" принципов МСРТ совещанием руководителей означенных партий, состоявшимся в мае 1958 г., была поручена предстоявшей спустя месяц IX сессии СЭВ. Характерно, что первый проект документа, подготовленный к середине 1960 г. экспертами СССР, предусматривал проведение унитарной экономиче ской политики и формирование единого для всех стран-членов плана экономи- ческого развития и сотрудничества. Встретив сопротивление, проект был на правлен на доработку в специальную рабочую группу, в которую вошли пред ставители всех стран СЭВ. Опираясь на Заявление ноябрьского (1960 г.) Совещания представителей коммунистических и рабочих партий, указавшего на формальную необходимость соблюдать добровольность, равноправие, национальный суверенитет, взаимную выгоду для всех участников сотрудничества, созванная в марте 1961 г. XIV сессия СЭВ подвергла подготовленный проект принципов допол нительному пересмотру и приняла решение отсрочить его одобрение до сле дующей сессии2. Таким образом, попытка СССР как организатора и идеолога СЭВ придать сотрудничеству стран СЭВ изначально наднациональный характер не увенчалась успехом. Собравшееся в июне 1962 г. Совещание представителей коммунистических и рабочих партий стран СЭВ приняло и утвердило доработанный XV сессией Совета окончательный вариант "Основных принципов международного социалистического разделения труда", в котором нашел отражение более либеральный поход к организации взаимного сотрудничества. "Целью международного социалистического разделения труда, - указывалось в нем, - является повышение эффективности общественного производства, содействие достижению высоких темпов роста экономики и благосостояния трудящихся во всех социалистических странах, индустриализации и постепенному преодолению исторически сложившихся различий в уровнях экономического развития стран социализма, созданию материальной базы для их более или менее одновременного в пределах одной исторической эпохи перехода к коммунизму"1. При этом особо отмечалось, что "сочетание усилий по развитию национального хозяйства каждой социалистической страны с общими усилиями по упрочению и расширению экономического сотрудничества и взаимопомощи - такова столбовая дорога дальнейшего подъема мирового социалистического хозяйства"2. Естественно, что Гавана не могла обойти вниманием этот документ. В нем декларировалось, что деятельность братских коммунистических и рабочих партий, плановых и хозяйственных органов социалистических стран по развитию МСРТ будет направлена на удовлетворение таких взаимосвязанных объективных требований, как: - правильный учет объективно необходимых пропорций экономического развития каждой страны и мировой социалистической системы в целом, содействующий достижению сбалансированности экономики каждой страны; - обеспечение высокой экономической эффективности МСРТ, выражающейся в быстрых темпах роста производства и наиболее полном удовлетворении потребностей населения в каждой стране при минимальных затратах общественного труда; - обеспечение сочетания международной специализации и комплексного (многостороннего) развития экономики отдельных социалистических стран в интересах наиболее полного и целесообразного использования во всех странах природных и экономических предпосылок производства, включая трудовые ресурсы;
Анализ факторов, обусловивших кризис МЗСР
Главным фактором, обусловившим кризис, а затем и крах МЗСР, явился кризис "развитого социализма" в центре, имевший как экономическую, так и идеологическую составляющие. По существу, кризис социализма был вызван самим социализмом. Он был обусловлен причинами, вытекавшими из его собственной природы. Если следовать формационному принципу, то развитие цивилизации, как известно, имеет ряд универсальных закономерностей, определяющих переход общества от низших форм организации к высшим. В числе наиболее очевидных и всеобщих закономерностей, прослеживающихся через всю цепь смены формаций, выделяют следующие: 1) каждая новая социально-экономическая формация отличается от предшествующей более высокой степенью развития производительных сил; 2) переход от одной формации к другой сопровождается возрастанием личной свободы производителей материальных и духовных благ; 3) на протяжении всей истории наблюдается определенная преемственность развития - совокупность экономических, социальных, культурных и иных достижений предыдущих эпох (этапов, периодов, формаций) является фундаментом для дальнейшего саморазвития цивилизации.1 Теоретически эти закономерности должны действовать и при переходе на посткапиталистический виток эволюционной спирали. Однако если проанализировать исторически сложившуюся и реально существовавшую в СССР модель социально-экономического и государственного устройства, то приходится признать, что она не стала более высокой по отношению к капиталистическому обществу ступенью развития. Более того, если исходить из марксистской методологии классификации формаций, то Советский Союз, развиваясь в соответствии с этой моделью, по всем основополагающим признакам оказался отброшенным на уровень доборжуазных, неофеодальных принципов организации политической и экономической структур общества1. КПСС игнорировала тот объективный закон истории, о котором недвусмысленно предостерегал еще К.Маркс. Люди, строящие новый мир, "должны сперва произвести материальные условия нового общества, — подчеркивал он, - и никакие могучие усилия мысли или воли не могут освободить их от этой участи"2. Однако Ленину и его последователям "не терпелось подхлестнуть историю"3. Несмотря на все усилия, СССР не удалось реализовать то, что было объявлено "главным преимуществом социализма над капитализмом". Способ производства, который в этой стране считался (и поэтому преждевременно нарекал-ся) социалистическим , никогда за время своего существования не сумел обеспечить большую, чем при капитализме, эффективность. И причина тому сама система экономических, политических и социальных отношений в обществе, которые неумолимо воспроизводятся в той или иной форме, пока существует эта модель4. Исчерпание потенций социалистического строя с присущей ему административно-командной системой управления и нерациональной экономической моделью роста наиболее рельефно проявилось в динамике общественного воспроизводства и вызревании структурного кризиса в народном хозяйстве СССР. Сокращение воспроизводственных возможностей системы выразилось в устойчивом падении темпов роста, качества и эффективности хозяйствования. Как свидетельствует таблица 1, весь период хозяйственного развития СССР с начала 60-х гг. (кроме VIII пятилетки 1966-1970 гг.) отчетливо обнаруживает тенденцию непрерывного снижения темпов экономического роста. Об этом говорят в одинаковой мере как показатели текущего производства - НД и ВОП (в системе материального производства), так и национального (воспроизводимого) богатства.
Исходное состояние, цель и направленность "переходной" экономики
Известно, что всякий переходный процесс в экономике предполагает по крайней мере три итерации. Прежде всего оценку сложившегося состояния хозяйства. Затем - определение целей, которые следует достичь. И, наконец, систему действий для достижения поставленных целей - как первоочередных, так и долгосрочных. Ситуация в народном хозяйстве Кубы, как выше уже отмечалось, руководство страны с 1990 г. стало обозначать термином "особый период в мирное время" - термином, призванным завуалировать углублявшийся на острове эко-номический кризис. Вину за "особый период" Кастро возложил на внешний фактор: нарушение Советским Союзом принятых на себя контрактных обязательств (с начала 1990 г. поставки из СССР стали поступать с перебоями и опозданием) и экономическую блокаду, установленную США. В 1991 г. к этим элементам, составившим в оценке Ф.Кастро "причину всех бед страны", прибавились еще два - самороспуск СЭВ и распад СССР. Не отрицая роль данных факторов в ухудшении общехозяйственной ситуации на Кубе - факторов, означавших для страны в первую очередь потерю тра-диционных рынков и субсидированных цен на ее экспортную продукцию, следует отметить, однако, что экономика острова начала вползать в кризис задолго до того, как стал дезинтегрироваться социалистический блок и разваливаться Советский Союз, а вместе с тем и практиковавшаяся в рамках СЭВ система торгово-экономического сотрудничества со всеми ее льготами и преференциями. Кризис, в сущности, начался еще в 1986 г., когда Куба прекратила выплату внешней задолженности западным странам и свернула экономическую программу, которой руководил председатель Центрального совета планирования (ХУСЕПЛАНа) Умберто Перес, и провозгласила "процесс исправления ошибок и ликвидации негативных тенденций" - кампанию, изменившую курс реформ, начатых Пересом, которого Кастро обвинил в применении "капиталистических методов в период, когда народное хозяйство добилось наибольших успехов (в 1976-1985 гг. национальный доход страны увеличивался ежегодно на 5,7%, тогда как в период 1986-1989 гг. он сокращался в среднем на 1,4% в год)1. Как подчеркивает проф. Марио Л.Фернандес из Гаванского университета, кубинекая экономики вступила в "особый период" в обстановке спада, который продолжался уже в течение пяти лет1. После того, как СССР отказался подписать с Гаваной новое пятилетнее торгово-экономическое соглашение (на 1991-1995 гг.), и резко сократился объем хозяйственных связей с бывшим социалистическим блоком, экономика Кубы стала скатываться по наклонной . Поскольку внешнеэкономическая деятельность страны "главным образом была стеснена границами социалистического лагеря"2, процесс радикальных социально-экономических реформ и политических перемен, который начался на рубеже 90-х гг. в государствах-членах СЭВ, крайне негативно сказался на состоянии внешней торговли Кубы (см. табл. 1). Дезорганизация, а затем и полный развал сложившейся десятилетиями системы хозяйственных связей с СССР и странами Восточной Европы привели к тому, что в начале 90-х гг. экономика Кубы оказалась на грани краха. С исчезновением СССР и Совета экономической взаимопомощи исчерпала себя модель накопления, делавшая ставку на внешнее финансирование - прежде всего, со стороны СССР. Поскольку свыше 80% капиталовложений в народное хозяйство Кубы приходилось на социалистический лагерь, теперь, без кредитов последнего, страна более не в состоянии была осуществлять инвестиции, не сокращая народное потребление.
