Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические и структурно-информационные подходы к построению типологии экономических систем в современной экономической теории 20-68
1.1. Методологическое введение 20-28
1.2. Типология экономических систем в основных направлениях экономической теории 28-51
1.3. Типология экономических систем в современных учебных курсах экономической теории 51-58
1.4. Синтез концепций типологии хозяйственных систем 59-68
Глава II. Исследование типологии экономических систем в русской экономической мысли 69-87
2.1. Теоретическая предыстория проблемы 68-75
2.2. Методологические подходы Д.И.Менделеева к проблеме экономической типологии 75-78
2.3. Экономическая типология в работах М.И.Туган-Барановского и Н.Д.Кондратьева 78-87
Глава III. Теоретическое исследование различных систем хозяйства А.ВЛаяновым 88-137
3.1. А.В.Чаянов как учёный и теоретик 88-104
3.2. Основные направления научных исследований 104-114
3.3. Исследование некапиталистических систем хозяйства 114-128
3.4. Разработка модели многофункционального семейного хозяйства на основе теории крестьянского хозяйства А.В.Чаянова 128-137
Глава IV. «Утопия» А.В.Чаянова как пример социально-футурологического проекта 138-205
4.1. Судьба «Утопии» в стране большевиков 139-140
4.2. Структура, сюжет, основные идеи и персоналии 141-205
Глава V. Моделирование типологии хозяйственных систем 206-248
5.1. Построение базовой типологии хозяйственных систем 206-227
5.2. Моделирование механизмов переходности экономических систем 227-240
5.3. Развитие теории экономических типологий с точки зрения современного институционализма 240-248
Глава VI. Рассмотрение экономической типологии в рамках других исследовательских подходов 249-289
6.1. Развитие теории экономических типологий с точки зрения цивилизационного подхода 249-263
6.2. Цивилизационно-статистическая модель хозяйственных систем и их влияния на мировое развитие 263-289
Заключение 290-294
Литература 292-320
Приложение 321-334
- Типология экономических систем в основных направлениях экономической теории
- Исследование некапиталистических систем хозяйства
- Моделирование механизмов переходности экономических систем
- Цивилизационно-статистическая модель хозяйственных систем и их влияния на мировое развитие
Введение к работе
Актуальность работы. Современная экономическая теория не даёт ответ на целый ряд важнейших вопросов, связанных с типологией хозяйственных систем, без понимания которых невозможна эффективная экономическая политика, определение направлений фундаментальных и прикладных экономических исследований, формирование программ обучения профессиональных экономистов и базисных экономических знаний для любых специалистов высшей квалификации.
Выделим наиболее заметные из этих вопросов:
-
Всегда ли точно экономическая теория артикулирует принципы, лежащие в основе своих теоретических построений? То есть, всегда ли теория корректно исходит из собственных методологических предпосылок?
-
Что такое экономический уклад и экономическая система? – Этап, результат развития или просто мысленная форма упорядочения многообразной экономической действительности?
-
Каков достаточный набор отношений, и соответственно категорий, который дает качественное определение системы, чтобы она была в нашем понимании отделена от других?
-
Каков закон смены экономических и хозяйственных систем и укладов?
-
Является этот закон циклическим или имеет какую-либо периодичность сходную с законами естественных (природных) систем?
-
Исчерпан ли набор хозяйственных систем или их развитие будет продолжаться дальше?
-
Что такое смешанная экономика? - Уклад, конгломерат, переходная форма?
-
Почему всё ещё не разработаны научные экономические теории рабовладения, феодализма и других экономических систем (укладов)?
-
Что можно ожидать после таких формаций как капитализм и социализм?
-
Что создаётся при современных процессах глобализации? – Одна из хозяйственных систем или их конгломерат? Какова при этом технология и специализация?
Эти проблемы приобрели особую остроту в условиях современного глобального экономического кризиса. Как пишет главный редактор авторитетного экономического журнала «Эксперт» В.Фадеев: «Мощный экономический кризис, охвативший весь мир, делает поступки людей, их интересы, принципы, устремления более выпуклыми, как впрочем, и любые события, меняющие привычный ход вещей. Эта выпуклая картина позволяет лучше понять реальность – социальную и экономическую, лучше понять действия экономических механизмов, бизнеса, государства, мировых структур, характер взаимодействия общества с этими институтами».
Другим важнейшим аспектом развития экономической науки являются проблемы методического характера, связанные с формированием курсов истории экономических учений и собственно экономической теории.
Выделим наиболее заметные:
-
Почему в современных учебных курсах не объясняется именно «экономикс», то есть общая теория (потребности-ресурсы), а обычно почему-то сразу рыночная, которая плавно переходит уже в смешанную?
-
В начальных темах отечественных курсов экономической теории, всегда по-разному и часто невнятно объясняется, что же такое разные типы хозяйственных систем или укладов, не говоря уже о каком-либо их формализованном графическом воплощении. А студентами это обычно просто не усваивается;
-
Если русская экономическая мысль что-то долго искала, то почему она что-то нашла только в области неоклассики, в которой признаны В.К.Дмитриев, Е.Е.Слуцкий, Г.А.Фельдман, Л.В.Канторович, отчасти М.И.Туган-Барановский?
-
Почему русская экономическая мысль остановилась где-то на пороге институционализма, хотя именно в это направление казалось бы, должна была внести нечто своё особенное?
-
Порождают ли институты экономическую систему или наоборот формируются ею?
-
Почему различные курсы истории экономической мысли даже отечественных авторов включают (и отмечают) совершенно различный набор корифеев экономической мысли, игнорируя одних и отмечая других? Как пример можно упомянуть весьма содержательную и системную работу Е.М.Майбурда, который, например, довольно много пишет об историке народного хозяйства И.М.Кулишере, но полностью игнорирует такие имена как А.В.Чаянов и Н.Д.Кондратьев.
К этому следует добавить ещё одно наблюдение за развитием экономической науки. После того, как она проходит стадии латентного развития в системе философских и политологических дискурсов, начинает формироваться корпус теоретиков, вышедших из различных сфер социальной деятельности: собственно учёные, государственные деятели, законодатели, законотворцы и, что крайне важно и интересно, собственно практики хозяйственно-предпринимательской деятельности. В этом ряду много имен, имеющих собственные, «первоклассные», теоретические результаты: Т.Ман, В.Петти, Р.Кантильон, Д. де Немур, Д.Рикардо, Ж.-Б.Сэй, И.Тюнен, Ж.Дюпюи. Хотя по мере того, как экономическая теория становится всё более специализированным профессиональным занятием, этот поток в принципе вытесняется представителями профессиональной (статусной) экономической науки. Но в западной мыслительной традиции мы и сегодня можем видеть имена таких блестящих предпринимателей, как Г.Форд, Л.Якокка, А.Морита, Р.Лутц, которые склонны к теоретическому дискурсу, что подтверждают их собственные работы. Тем более это относится к таким интеллектуальным лидерам предпринимательства информационной эры, как Дж.Сорос и Б.Гейтс.
В российской экономической мысли представителей интеллектуальной составляющей такого рода совсем немного. В XVIII в. можно назвать только предпринимателя эпохи петровского меркантилизма и автора первого русского собственно экономического исследования И.Посошкова, основателя отечественной агрономии А.Т.Болотова, а в XIX в. народника и «прогрессивного» помещика А.Н.Энгельгардта, чьи «Письма из деревни» стали народническим манифестом развития «культурного» предпринимательства в деревне в конце XIX в.
Если же рассмотреть таких крупнейших представителей российской экономической мысли начала XX в, как М.И.Туган-Барановский, А.В.Чаянов, Н.Д.Кондратьев, П.Б.Струве, то мы увидим, что их научно-практическая деятельность больше похожа на биографии теоретиков австрийской школы, таких же выходцев из университетской среды К.Менгера, О.Бём-Баверка, Ф.фон Визера или Й.А.Шумпетера, которые в определённый момент были призваны к государственной, но не к предпринимательской, деятельности, и занимая очень высокие посты в системе государственного экономического дирижизма, затем всё-таки вернулись к научным исследованиям.
К горькому сожалению для нашей науки и страны в целом, финалы судеб наших соотечественников сложились совсем не так как у их австрийских современников. В этом контексте следует также указать имена Н.Х.Бунге и Д.И.Менделеева, которых в структуры государственного экономического управления также привела научная деятельность. Но их обоих, безусловно, нельзя в полной мере назвать представителями предпринимательского начала в экономической теории. Пожалуй, только С.Ю.Витте объединяет в себе свойства теоретика, предпринимателя и призванного к государственной службе администратора.
В XX в. даже у таких заметно проявивших себя на государственной службе экономических деятелей как Дж.М.Кейнс, Г.Мюрдаль, Я.Тинберген или Дж.К.Гэлбрейт явно превалировала компонента чисто научной самореализации. В мыслительной традиции советской плановой эпохи можно, кажется, назвать только имя Н.А.Вознесенского и его работу "Военная экономика СССР в период Отечественной войны" (1948), но его судьба также, как и многих теоретиков, деятельность которых пришлась на советскую эпоху, не получила нормального научного и жизненного итога.
А вот в современном интеллектуальном пейзаже русской экономической мысли мы можем видеть только одно произведение, написанное предпринимателем с попыткой осмыслить экономические процессы в контексте собственного практического опыта, это «Миллионер» А.Тарасова. Но следует заметить, что сам автор ещё в советское время получил научную степень кандидата технических наук и много лет работал в научно-исследовательском институте. Из этого можно сделать вывод, что хотя происходит нарастающая специализация экономических исследователей и теоретиков, но всё-таки должна продолжаться междисциплинарная встречная подпитка [=] и взаимообмен накапливаемыми знаниями. То есть для этого нужна не только коммуникация типа «профессорстудент, слушатель, специалист-практик и т.д.», но и «мыслящий предпринимательский, т.е. способный к субъективной авторефлексии, интеллектуальный ресурс НАУКА».
Кризис экономики и ментальности заставляет вновь обращаться к ценностным основаниям экономики. Уже цитированный В.Фадеев обращает внимание на то, что можно было ожидать революции в умах вслед за социальным переворотом конца 1980-х – начала 1990-х, «… но революции не произошло. Напротив, наблюдается регресс, опрощение, отступление на позиции самого примитивного материализма. …Социальные науки не дают плодотворного анализа происходящих процессов…» и т.д.
Разработанность темы исследования. Вопросами исследования типологии экономических систем и их воздействия на общее понимание предмета и тенденции развития экономической теории занимались практически все ведущие экономические школы, начиная с XVIII в.
В первую очередь здесь следует указать на школу физиократов и испытавшего её воздействие А.Смита. В XIX в. эта проблема была рассмотрена в теории «индустриализма» А. де Сен-Симона и немецкой исторической школе, в первую очередь её основателем Ф.Листом, и его последователями, особенно Б.Гильдебрандом и К.Бюхером. В дальнейшем проблема экономической типологии разрабатывалась К.Марксом в его учении об общественно-экономических формациях. Однако, сделав главный акцент на исследовании капиталистического способа производства, К.Маркс фактически не дал ответ на ряд вопросов, которые обозначены выше. Известный вклад в эту проблему сделал Ф.Энгельс, благодаря которому в круг научных интересов экономистов-теоретиков вошли антропологические исследования Л.Моргана и Э.-Б.Тайлора. В XX в. концепции теоретического «финализма», венчающие как «мейнстрим» рыночной либеральной теории, так марксистскую телеологию «светлого коммунистического общества», стала постепенно сменяться концепцией «смешанной» экономики, которую начали разрабатывать в немецкой исторической школе А.Вагнер и В.Зомбарт. Своё дальнейшее развитие она получила в работах С.Чейза, А.Хансена, Дж.М.Кларка, П.Самуэльсона.
Другой линией развития в исследовании этой проблематики стала теория цивилизационных типов, восходящая к работам Н.Я.Данилевского, О.Шпенглера, А.Тойнби. Свой важный вклад в развитие и понимание проблемы внесли М.Вебер, разработав концепцию «идеальных типов доминирования», и В.Ойкен, создавший теорию «экономического порядка» и «идеальных типов хозяйств». Во второй половине XX в. наибольшее признание получили теории «стадий экономического роста» У.Ростоу, «индустриального общества» Р.Арона, «нового индустриального общества» Дж.К.Гэлбрейта, «постиндустриального общества» Д.Белла, «третьей волны» Э.Тоффлера. Существенный вклад в понимание экономической типологии внесли концепции «смены типов регулирования» Дж.Р.Хикса, «открытого общества» К.Поппера, «модернизации» Т.Парсонса.
В российской экономической мысли исследования экономической типологии начались после выхода работ по исследованию русской общины немецкого экономиста А.Гакстгаузена, оказавших глубокое воздействие на русскую экономическую мысль. После них «противопоставление народного хозяйства России западноевропейскому стало основным мотивом русской экономической мысли». Но дальнейшее развитие экономической теории, проявившееся в полемике марксистов с народниками, в долгосрочной перспективе не позволило по-настоящему развиться концепциям, разработку которых вели М.И.Туган-Барановский, А.В.Чаянов, Н.Д.Кондратьев, Д.И.Менделеев, С.Ю.Витте.
Важным аспектом в развитии этого направления экономической мысли является тенденция к созданию футурологической прогностики, которая получила распространение в работах западных теоретиков второй половины XX в. Г.Кана, Ж.Фурастье, Э.Корниша и др. В России это наиболее ярко проявилось у А.В.Чаянова и связи его построений с идеями А.И.Герцена, «утопиями» Т.Мора, Ф.Бэкона и др.
Следует отметить важный аспект, проявляющийся в формировании современных отечественных учебных курсов экономической теории. Большинство из них содержат разделы, рассматривающие различные типы и наборы типологий экономических систем, хотя многие западные учебники «Экономикс», а теперь и российские не содержат даже обращения к этой проблематике. Таким образом, целостного представления о типологии экономических систем современная экономическая наука, как ни странно, не имеет. При этом целый ряд важных концептуальных положений, выработанных русскими мыслителями-экономистами, не входят в основной корпус экономической теории и не востребованы современной методологией, даже в отечественной науке. Поэтому решение такой проблемы является, безусловно, актуальной задачей.
Совокупность этих проблем в явной или неявной форме признается ведущими теоретиками, занимающимися проблемами оценки системного уровня экономического развития. С ней связан бурный подъём институциональных исследований последних десятилетий, которые, однако, в стремлении углубить экономический анализ фактически часто переходят в зону междисциплинарной экономической культурологии или же, наоборот, углубляются в конкретные прикладные экономические дисциплины. Однако институциональное направление экономической мысли также не сформировало цельной теории. Ведущий теоретик современного институционализма Дуглас Норт фактически констатирует беспомощность современной экономической теории: «Ключ к экономической эффективности – это построение человеческого взаимодействия, которое стимулировало бы производственную деятельность. Это институты, которые являются стимулирующими общественными образованиями, и поэтому необходимо понять, «как они работают» и почему они работают «неэффективно». Мы не располагаем полной теорией институтов, которая могла бы объяснить их формирование, как они влияют на экономическую эффективность и процесс обмена, и их взаимоотношение с неоклассической (ценовой) теорией».
С другой стороны отечественные экономические теоретики регулярно сетуют на отсутствие фундаментальных интегрирующих работ после А.Смита, Д.Рикардо и К.Маркса: «Фундаментальную теорию экономики (ФТЭ) возможно разработать только на основе интегрирования достижений всех противоборствующих экономических школ. Для этого надо воспользоваться всеми достоинствами и эмпиризма, и рационализма… - но эта теория (!В.К.) - … не сводится только к феноменологическому описанию конкретных явлений практики. Объективизм, как попытка подняться над сиюминутными интересами противоборствующих сил ради разработки ФТЭ, не исключает того, что такая теория в единстве имеет позитивное и нормативное значение». Но при этом всё-таки представляется странным, что автор после Маркса не видит ни одной теоретической работы, которая бы могла претендовать на такую оценку. С другой стороны, можно вспомнить, что IV том «Капитала» К.Маркса – это «Теории прибавочной стоимости», то есть история экономической мысли, а начал эту традицию А.Смит в «Богатстве народов», также в IV книге «О системах политической экономии».
В ХХ в. традиция сочетания разработки фундаментальных проблем в тесной связи с исследованием истории экономической мысли наиболее ярко проявилась у Й.Шумпетера в «Теории экономического развития» и «Истории экономического анализа», хотя это вполне чётко проявляется и у Дж.М.Кейнса в Книге VI «Общей теории…». Также следует указать ещё на одну из фундаментальных работ экономической мысли ХХ в. «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории» Л.фон Мизеса и его же работу «Теория и история».
Уже цитированный выше современный отечественный теоретик пишет «История экономической мысли стала «кладбищем идей», которые не доступны не только простым людям, но и профессионалам экономики. Добытые прошлыми экономистами знания «рассыпаны» по их оригинальным работам, не интегрированы (добавим – слабо, или не всегда точно – В.К.) в единую теорию. Экономическая наука, как и иные, не перешла от стадии «собирающей» к стадии «обобщающей» науки… Громадное количество идей накоплено в трудах по экономике. Многие из них забыты, хотя могли быть использованы при изучении экономики. До тех пор, пока не будет найдено способа «спасения» всех достижений прошлых мыслителей (их использования посредством обобщения, интеграции их в теорию), бессмысленно пытаться идти вперёд… Средством для решения этой проблемы может быть только методология как основа теоретического понимания объекта». С чем нельзя не согласиться.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является проведение комплексного историко-экономического анализа основных этапов и направлений развития типологии хозяйственных систем в экономической теории, выделение в этом исследовании специфики теоретических и методических приёмов и методов исследования русской школы экономической мысли, обоснование общей теории экономических типологии. Для достижения указанной цели в работе решаются следующие основные задачи:
- систематизация различных концепций хозяйственных типологий в экономической теории с содержательной и темпоральной точек зрения;
- исследование и оценка специфики российской экономической мысли в контексте общих задач построения экономической типологии;
- выявление базовых характеристик экономических типологий хозяйственных систем;
- разработка инновационного интегрированного подхода к построению экономической типологии на основе интеграции принципов и подходов русской экономической мысли;
- обоснование необходимости включения ряда базовых положений, выработанных российской экономической мыслью, в общий корпус экономической теории и учебные курсы экономической теории и истории экономических учений;
- разработка методики прогнозного построения возможных типов экономических систем на основе новых принципов построения экономической типологии;
- формирование методики статистической оценки различных экономических систем в современном глобальном пространственно-временном экономическом континууме.
Объектом исследования являются цивилизационно-исторические типы экономических систем и их отражение в теоретических системах экономической типологии.
Предметом исследования являлись теоретические системы экономической типологизации формационного, темпорального, цивилизационного и культурологического типа.
Теоретическую и методологическую основу исследования основу исследования составляют фундаментальные труды экономистов, историков и философов российских и зарубежных школ, включающие различные концепции историко-экономической динамики развития общества. В исследовании на основе применения методов исторического, сравнительного и логического подходов проводится принцип комплексного и системного анализа.
Информационной основой исследования являются труды представителей различных экономических и теоретических школ мировой экономической мысли и исследований в сопредельных областях, развивающих междисциплинарные направления, связанные с проблемами экономического развития, а также публикации отечественной и зарубежной печати, содержащие необходимый материал по проблемам эволюции экономических систем и их количественной статистической оценки.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней на основе историко-экономического анализа сформулирована и решена важная проблема экономической теории: разработана методология построения базовых типов хозяйственных систем (хозяйственных укладов), позволяющая объединить различные теоретические подходы к построению хозяйственных систем (формационные, цивилизационные, институциональные) в единую модель динамики развития.
Основные результаты, полученные лично автором и выносимые на защиту:
-
проведена научная систематизация методов и систем типологизации хозяйственных укладов, используемых различными теоретическими школами;
-
доказана неполнота современных теоретических представлений о типах и формах экономической организации, что не позволяет экономической теории эффективно воздействовать на реальную экономическую практику, а также приводит к различным противоречиям в учебных курсах и программах;
-
проведено интегральное сопоставление экономических типологий основных экономических школ и показано их содержательное место в единой темпорально-понятийной матрице развития экономических систем;
-
на основе анализа теоретических подходов русских экономистов начала XX в. (Д.И.Менделеев, А.В.Чаянов, Н.Д.Кондратьев) выявлен специфический, альтернативный по отношению к другим современным экономическим школам и направлениям, подход к построению экономической типологии и оценки хозяйственных систем, который позволяет применить новые методологические принципы к построению моделей экономических систем на основе базовых экономических универсалий;
-
раскрыта противоречивость подходов к оценке «чистых» типов экономических систем, которые в реальном смысле являются более сложными «цивилизационно-экономическими» типами социально-экономической организации общества;
-
разработан и предложен ряд новых теоретических категорий, позволяющих преодолеть противоречия в построении единой экономической теории;
-
разработана модель построения экономических систем на основе базовых экономических универсалий, которая позволяет интегрировать существующие и ранее существовавшие экономико-цивилизационные типы социально-экономических систем, а также прогнозировать появление новых;
-
на основе статистических исследований состояния экономик современных государств разработаны количественные системы оценки в виде цифровых индексов, позволяющие характеризовать соотношение динамик и перспективу развития современных государств.
Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты диссертационной работы расширяют теоретические знания в области типологии экономических систем и общей динамики экономического развития. В практическом плане они позволяют обеспечить логическое непротиворечивое изложение основ экономической теории в учебных курсах, а также формировать целенаправленное воздействие в сфере экономического регулирования для достижения построения не просто «смешанной экономики», а определённого цивилизационно-экономического типа общества. Полученные результаты могут обогатить и дополнить учебные курсы и программы истории экономических учений, экономической теории и специальные курсы по этим предметам.
Апробация результатов работы. Теоретические, методологические, методические положения и практические результаты диссертационного исследования докладывались автором и получили одобрение на научно-практических конференциях: XII Международная научно-практическая конференция «Управление организацией: диагностика, стратегия, эффективность» (15-16.04.2004 г., Москва); XIX международные Плехановские чтения в РЭА им. Г.В.Плеханова (4-7.04.2006 г., Москва); 4-я ежегодная международная конференция факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова «Государственное управление в XXI в.: традиции и инновации» (24-26.05.2006 г., Москва); XI Никоновские чтения «Крупный и малый бизнес в сельском хозяйстве: тенденции развития, проблемы, перспективы» (31.10-1.11.2006 г., Москва); Международная научная конференция «Постмодерновые реалии России: общество, экономика, культура», проводимая ЦОН МГУ им. М.В.Ломоносова (6-8.12.2006 г., Москва); Международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня смерти Д.И.Менделеева «Д.И.Менделеев: известный и неизвестный», проводимая ЦОН МГУ им. М.В.Ломоносова (22.02.2007 г., Москва); 5-я международная конференция факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова «Государственное управление в ХХI в.: традиции и инновации» (31.05–2.06.2007 г., Москва); Международная научно-практическая конференция РГАУ-МСХА им. К.А.Тимирязева «Научное наследие А.В.Чаянова и современная аграрная экономика» (26.02.2008 г., Москва); 6-я международная конференция факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова «Государственное управление в ХХI веке: традиции и инновации» (29.05–31.05.2008 г., Москва); Международная научно-практическая конференция «Развитие российской экономической мысли», РЭА им. Г.В.Плеханова (21-22 апреля 2009 г., Москва); 7-я международная конференция факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова «Государственное управление в ХХI веке: традиции и инновации» (27.05–29.05.2009 г., Москва).
Результаты исследований докладывались и обсуждались на методологическом семинаре кафедры «Экономическая теория» МГТУ им. Н.Э.Баумана и кафедры экономической теории факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова, используются при чтении курсов «Экономическая теория», «История экономических учений», «История экономики России», «Экономика России» в МГТУ им. Н.Э.Баумана, «История экономических учений» и «История народного хозяйства» в РЭА им. Г.В.Плеханова, «Экономическая теория» в МГУ им. М.В.Ломоносова.
Авторское учебное пособие «История экономики России» в 2007 г. награждено медалью им. С.Н.Трубецкого, вручаемой за лучшие работы социально-экономической тематики МГУ им. М.В.Ломоносова.
Публикации. Основные положения диссертационной работы опубликованы в 29 работах, общим объёмом 67 п.л., в том числе авторских 44 п.л.
Структура работы обусловлены целями, задачами, логикой и методологией исследования.
Типология экономических систем в основных направлениях экономической теории
Любая структура экономической деятельности, при непосредственном наблюдении воспринимаемая как определённый уклад хозяйственной жизни, осознанно или неосознанно при институциональном рассмотрении всегда воспринимается как система, то есть целостность, включающую в себя определенные части (элементы). «Система — совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство»32.
Чтобы определить какую-то часть теории (или логической спекуляции) необходимо выделить общий критерий отнесения явлений к определенному их классу, а потом провести уточнение дефиниций, которые становятся в дальнейшем родовыми понятиями теории, а впоследствии обычно превращаются в ее аксиомы. Что очень хорошо иллюстрирует та же интеллектуальная история марксизма, хорошо знакомая любому преподавателю экономической теории старше сорока лет.
Поэтому уяснение методологических оснований, которые," опять же осознанно или неосознанно, лежат в основании исследовательских конструкций (проекций) является необходимым элементом построения любой теории.
Поэтому можно дать первоначальное определение экономической системы — это совокупность организационных (институциональных) форм и экономических отношений, реализуемых через экономические процессы, совершающиеся в обществе, которая воспринимается как теорией, так и обыденным практическим сознанием как целостность.
С точки зрения исследования и построения типологии систем хозяйства (хозяйственных укладов) в настоящее время основными теориями являются следующие.
Теория общественно-экономических формаций К.Маркса: первобытнообщинный строй, рабовладельческий, феодализм, капитализм, коммунизм (с первой фазой социализмом). Критерием различения формаций здесь является способ производства, то есть специфическая форма взаимодействия производителя и средств производства: «Экономические эпохи различаются не тем, что производится, - утверждает Маркс, - а тем как производится, какими средствами труда»33. Также опираясь на ряд высказываний Маркса, достаточно долго обсуждался в марксистской литературе вопрос о существовании азиатского способа производства . Но следует заметить, что многие современные российские авторы, латентно сохраняющиеся как правоверные марксисты, не любят упоминать о таком способе производства (тем более формации), поскольку это сильно нарушает их представление о цельности и значимости теории Маркса35.
Теория стадий, которую начал разрабатывать основатель немецкой исторической школы Ф.Лист: состояние дикости (огонь, каменные века), преобладание пастушеского быта (медный и бронзовый века), земледельческое состояние (железный век), земледельческо-мануфактурное состояние (начало целенаправленного технологического развития), земледельческо-мануфактурное и торговое состояние (пропорциональное развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли)36. В этой теории критериальным измерителем является развитие технологий и орудий труда, которое постепенно дополняется системой экономических обменов.
Стадийность рассматривается также у А.Смита , но выражена в неявной форме в разных томах «Богатства народов».
Развитием теории стадий являются теория пяти стадий индустриального общества У.Ростоу : (традиционное общество, подготовка условий для экономического роста, взлет/или подъем/, движение к зрелости, эра высокого массового потребления), теория волн Э.Тоффлера39 и 1(темпорально)-индустриализуемых обществ (доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное) Д.Белла . Общий обзор теорий последних трёх авторов содержит работа Ф.Уэбстера41.
Сводная характеристика t-индустриализуемых обществ Д.Белла представлена в таблицах 1 и 2.
Современный мейнстрим (неоклассика различных направлений) использует в рассмотрении и анализе ограниченное число типов классификации хозяйственных систем. У П.Самуэльсона - всего три чистых формы — рыночная, командная и смешанная экономика 2, что отражает основную дихотомию, разработанную В.Ойкеном: централизованное — меновое хозяйство.
Само по себе введение в экономическую теорию и обоснование необходимости различение понятий традиционная и командная в анализе экономических процессов провёл Дж.Р.Хикс в работе «Теория экономической истории»
Проблематика хозяйственного развития в докапиталистическую эпоху всегда относилась к числу проблем, привлекавших внимание знаменитого английского экономиста, нобелевского лауреата 1972 г. Дж.Хикса. Стремясь уточнить само понятие «теория истории», Хикс весьма скептически отзывается о всех замыслах создания некой грандиозной философии истории в духе О.Шпенглера или А.Тойнби. Сам же он предложил более конкретный и прагматический подход. Как пишет его переводчик и комментатор Р.М.Энтов, по мнению Хикса, «скорее речь должна идти, ... о том, чтобы шире использовать в историческом исследовании некоторые общие закономерности, которые сформулированы экономической теорией. Такой анализ ставит своей целью, - как подчёркивает автор, - не полное объяснение (описание) того или иного конкретного исторического события, а отыскание общей тенденции, обнаруживающей себя в некоторой «статистической однородности» (statistical uniformity)» 4.
Хикс стремился преодолеть ограниченную антиисторическую трактовку категорий капиталистического хозяйства, характерную для работ современных буржуазных экономистов. «С явной иронией он пишет, например, о тех авторах, которые не представляют никаких иных форм организации хозяйственного процесса, кроме рыночных (причём на рынках по предположению этих экономистов, неизменно должны господствовать отношения более или менее «совершенной» конкуренции)». Со времени А.Смита разделение труда на предприятии и в рамках всего общества традиционная западная теория связывает, - как отмечает Хикс, - лишь с развитием рыночных отношений. Все подобные догмы просто противоречат историческим фактам; указывая на это, автор ссылается на примеры разделения труда, существовавшего и в натуральных хозяйствах раннего средневековья»4 .
Среди «нерыночных» хозяйств Хикс выделяет два основных типа:
- экономика, основанная на приказах,
- экономика, основанная на обычае (хотя во многих исторических ситуациях можно было наблюдать одновременные элементы обоих указанных типов хозяйства).
Довольно расплывчатую характеристику получает в книге феодальная экономика. Доминирующую роль при феодализме играет хозяйство, основанное на обычае, когда иерархия власти, в том числе экономической власти, опирается на сложившуюся, ставшую привычной структуру общественных отношений. По мнению автора, к феодальным отношениям относятся все те общественные системы, которые «не добились особого успеха в превращении армии в гражданское правительство»46. Если же такое превращение состоялось, тогда, по мнению Хикса, осуществляется переход к «бюрократическому обществу». В бюрократической экономике (например, в императорском Китае) особенно большую роль играли приказания, «команды», исходившие от верхних эшелонов власти, однако в ней складывались и хозяйственные отношения, основанные на обычае. «Сосуществование обеих экономических систем - «командной» и основанной на обычае — характеризовалось текучестью, взаимными переходами: в условиях острого кризиса прежних форм хозяйственной жизни экономика чаще «смещалась» в направлении «командной» системы» .
В этом случае Хикс использует методологический подход А.Тойнби — ссылку на то, что общество столкнулось с очередным «вызовом», реагируя на него усилением бюрократической организации. Тогда как в обычных («спокойных») условиях постепенно возрастает роль хозяйственных отношений, основанных на обычае.
Исследование некапиталистических систем хозяйства
Во 2-й главе работы мы видели, что П.Самуэльсон называет 3 экономических системы, Р.Барр - 5, К.Маркс и В.Ойкен до - 6. Важно подчеркнуть, что каждый из них при этом сосредоточивается практически только на одной. Но А.В.Чаянов в работе «К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства» исследует 8(!) хозяйственных укладов .
В теоретическом исследовании Чаянов использует оригинальный методический подход, принимая за отправную точку анализа не исторически существовавшие или существующие формы хозяйственной организации, а современную ему политическую экономию. «В современной политической экономии стало обычным мыслить все экономические явления исключительно в категориях капиталистического хозяйственного уклада»31.
Основы теории (учение об абсолютной земельной ренте, капитале, цене, другие народнохозяйственные категории) «...сформулированы лишь в приложении к экономическому укладу, который зиждется на наемном труде и ставит своей задачей получение максимального чистого дохода (т.е. максимального уровня остающейся части валового дохода за вычетом вещественных издержек производства и заработной платы)» .
«Одними только категориями капиталистического экономического строя нам в нашем экономическом мышлении не обойтись, хотя бы уже по той причине, что обширная область хозяйственной жизни, а именно аграрная сфера производства, в ее большей части строится не на капиталистических, а совершенно иных, безнаемных, основах семейного хозяйства»33. Это подтверждают примеры России, Китая, Индия и многих других стран.
В капиталистическом хозяйстве базовая формула расчета экономической рентабельности следующая: ВД - (ВЗ + ЗП) К х а/100 (1) где: ВД - валовой доход; ВЗ — вещественные затраты; ЗП — заработная плата; К - основной и оборотный капитал предприятия; а - действующая на данный момент процентная ставка.
«Элементы этой формулы — меновая стоимость (рыночная цена) валового дохода и вещественных затрат, заработная плата и процент на капитал - все это не какие-то случайные величины частновладельческой экономики, а явления социально-экономического строя, основные национально-экономические реальности, научный анализ которых и составляет содержание и основную задачу политической экономии»34.
Чаянов считает, экономическая система современного ему капитализма - сложная система неразрывно связанных категорий: цена, заработная плата, капитал и процент на него, земельная рента. При выпадении какого-либо звена из этой системы, она вся рушится, а категории теряют присущий им смысл и содержание «...и не поддаются даже количественному определению» 5.
«Так, например, к экономической формации без категории цены, т.е. в системе экономических единиц, по своей организации абсолютно натуральных и служащих исключительно удовлетворению собственных потребностей либо семьи, ведущей хозяйство, либо хозяйствующего коллектива, неприложима ни одна из перечисленных национально-экономических категорий в обычном смысле слова» .
Но «...крестьянское семейное хозяйство вынуждено так использовать рыночную конъюнктуру и естественные условия производства, чтобы иметь возможность обеспечить внутреннее равновесие при максимально возможном уровне благосостояния семьи» . «...в крестьянском хозяйстве, страдающем от малоземелья, стремление к покрытию потребностей в течение года заставляет семью прибегать даже к малорентабельной интенсификации и ценой снижения заработка на трудодень добиваться роста валового трудового дохода за год» .
Чаянов выделяет основные категории национально-экономической системы трудового семейного предприятия - крестьянское или ремесленное, где полностью отсутствует институт наемного труда:
1. Единый неделимый трудовой доход семьи, реагирующий на рентообразующие факторы.
2. Товарные цены.
3. Процесс воспроизводства средств производства (образование капитала в широком смысле слова).
4. Цены на капиталы, находящиеся в кредитном обращении.
5. Цена на землю.
«Еще более необычную картину мы увидим, если усложним рассматриваемую здесь форму семейного хозяйства тем, что уберем из нее категорию рыночной цены, т.е. факт товарообмена... В социально-экономическом массиве, состоящем сплошь из интегрированных трудовых хозяйств, покрывающих свои потребности в натуральной форме, оказывается все-таки возможным проследить целый ряд социально-экономических отношений, которые упорядочивают организацию каждой отдельной натурально-хозяйственной единицы и унифицируют ее производственную структуру»40.
«Наибольшее значение для структуры натурального хозяйства имеет, однако, то обстоятельство, что интенсивность сельскохозяйственного производства и его организационные формы в наибольшей степени зависит от размеров земельного надела, которым располагает трудящаяся семья, и от уровня ее потребностей, т.е. от ее внутренних факторов (численность и состав семьи, соотношение между размерами семьи и надела, используемого в сельскохозяйственном производстве)»41.
«В этой связи плотность населения и формы землепользования приобретают значение исключительно важного социального фактора, который принципиально определяет народнохозяйственный уклад. Другим, менее важным, но также существенным социальным фактором является традиционный образ жизни, связанный с привычками и обычаями и определяющий уровень потребностей, а следовательно, и напряженность рабочей силы»42 (Чаянов, с. 126-127).
«.. .определяющим фактором являются демографические особенности, влияющие на плотность населения и его миграцию. Эти моменты определяют выбор системы земледелия, уровень благосостояния, а следовательно, и форму накопления капитала в каждом конкретном случае, а также возможности налогообложения населения, которое создает базу для государственной и культурной организации нации»43.
«Как показывают эмпирические исследования, в аграрных странах с полунатуральным укладом, исключительное значение приобретает здесь почти всегда (вследствие отсутствия регулирующего действия конъюнктуры рынка и ее экономического давления) внеэкономический пресс в форме административного регулирования землепользования, а иногда и «воинствующего регулирования» миграционных волн населения»44.
Маркс такой уклад назвал «азиатским способом производства», однако Чаянов в дальнейшем к его анализу не возвращается.
Абсолютный антипод системе семейного хозяйства — рабовладельческое хозяйство, также не содержит категорию заработной платы.
«...русское крепостное право в форме оброка является полной противоположностью описанной выше системе рабовладения.... Эта форма есть совершенно особое сочетание семейного трудового хозяйства с рабовладельческим и представляет чрезвычайный теоретический интерес»45.
Моделирование механизмов переходности экономических систем
Современный теоретик Ж.Сапир24, опираясь на разработки институциональной теории в исследовании неравновесных экономических систем, приходит к следующим выводам: «Для зарождения нового института требуется особое сочетание материальных и технических ограничений, поведения агентов, действий организаций, что обеспечивает появление зоны локальной устойчивости. Расширение этой зоны в экономическом пространстве, равно как и ее закрепление во времени, является сутью, целью конфликтов между действующими лицами, возможности которых определяются характеристиками распада предшествовавшего института... институт проявляется на «пересечении» короткого отрезка времени, в течение которого происходит разрушение старых норм или создание новых, и длительного отрезка времени, в течение которого он себя проявляет» .
Такой подход вполне соответствует процессу кристаллизации соответствующего фазового состояния хозяйственной системы. Таким образом, требуется введение фактора времени, что создаст уже конкретную историческую цивилизационную форму, в которой экономические институты будут не абстрактными, а иметь этническую, историческую и конструктивную форму. Можно вспомнить слова Маркса о том, что эпохи различаются не тем, что производят, а тем как производят. Но понятно, что в эпоху Интернета, обеспечиваемого с помощью космических линий связи, этот тезис устарел. А такие результаты цивилизации как атомная бомба и пассажирский лайнер могут использовать, и совсем по другому назначению, в том числе вполне патриархальные или феодальные социумы.
Когда Ж.Сапир пишет: «Сочетание условий, позволяющих институту возникнуть, уникальны; именно этот факт делает данное событие таким значительным. Следовательно, в установлении каждой конфигурации правил и норм присутствуют феномены необратимости, т.е. существуют некоторые моменты (критические пороги), после которых политическое и социальное действие меняет свой смысл»26, - он фактически описывает переход из одного сферанта в другой (простой сферопереход).
Но очевидно необратимость может быть двух видов: качественная (структурная) — переход в новое качество = попадание в другой сферант; метасистемнап - сочетание нового качества и временной необратимости.
Отсюда мы можем сделать вывод, что институты формируются при переходе через мембраны нашей 3-8-фазной (три-октофазной — три измерения, восемь сферантов) модели. Исходя из топологии этой модели, можно выделить типы переходов между сферантами:
0-переход — схлопывание. - Происходит в объёме одного сферанта, но практически только под действием внешней разрушительной силы. Исторические примеры — поражение фашистской Германии, гибель Римской империи, сначала Западной, потом Византийской, Атлантиды (если она всё-таки была);
1-переход - 3 типа для каждого сферанта, всего же 24 варианта или вектора движения. - В принципе эволюционный и относительно безопасный, так как устойчивость системы обеспечивается стабильностью состояния в двух остающихся стабильными градиентах полусфер. Примеры: 1789 во Франции, начало консульства Наполеона, 1861 и 1921 в России; революция Мейдзи 1868 в Японии; распад Австро-Венгрии, Германии, Оттоманской империи после Первой мировой войны, распад колониальных систем после Второй мировой войны, хотя он уже тяготеет к следующему типу.
2-переход - 3 типа, всего 24 варианта. — Тяжелый, с возрастанием рисков и нестабильности системы. Примеры: жесткая реформа (шоковая терапия) 1700, 1991 годов в России; 1792-94 годы - во Франции, создание социалистической системы в Европе и Азии после Второй мировой войны.
3-переход - 8 типов — 16 вариантов. Следует подчеркнуть, что 3-переход сам по себе включает как фазовое состояние 0-переход, то есть риски будут возрастать нелинейно /экспоненциально/, а также набдюдаться эффект мембранного хлопка. Примеры: завоевание Америки испанцами или Малой Азии (Византии) турками, перевороты 1917-18 и 1930, в- России, «красные кхмеры» в Камбодже.
Отсюда можно, например, оценить долголетнюю устойчивость социализма на Кубе — он формировался через последовательные 1-переходы, а во временных промежутках подрастало новое поколение, для которого такая институциональная система была не только узаконенной, но и привычной. Такой же подход можно использовать при анализе становления плановой экономики СССР, Китая, Северной Кореи и др. А также обратного процесса, например, в Китае.
Теперь можно сделать вывод, почему в экономике наблюдается такое многообразие институтов — это туннельные переходы между сферантами, или наоборот заглушки на пути потенциальных качественных переходов. Становится понятным, почему они, в отличие от теорий общественных систем и экономических моделей, не имеют общей теории:
1) их чересчур много (а именно 65!), поэтому анализировать с помощью обычно логического аппарата просто невозможно;
2) нет логического аппарата, описывающего качественный скачок (количество-качество-мутация и т.д.) Для этого следует использовать теорию мембран и теорию катастроф.
Теоретически можно идти обратным путём. Скажем, представить, что градиенты ЭУ имеют МАХ значение в экваториальной плоскости, то есть вывернуть модель. Отметим, что топологически это можно сделать. Но следует поставить вопрос, что это будет означать для нашей системы, как реального объекта? Пока же отметим, что, как минимум, должно проявляться 0-состояние — отсутствие градиентной поляризации — политическая и экономическая анархия.
С другой стороны, такая модель вполне объясняет дихотомию, которую преподавали студентам при изучении политэкономии социализма такая экономическая система не может возникнуть внутри капитализма, но и на абсолютно пустом месте тоже не может вырасти. То есть социализм как бы возникает из ничего, но должен иметь к тому основания и потенциал развития! Но вот как такую проблему интерпретирует Д.Белл: «Новая социальная система, в отличие от того, что утверждает К.Маркс, не всегда зарождается в недрах старой, в ряде случаев вне её. Основу феодального общества составляли дворяне, землевладельцы, военные и священнослужители, чьё богатство было связано с собственностью на землю. Буржуазное общество, зародившееся в ХШ в. (этот рубеж отмечал В.Зомбарт — В.К.), сложилось из ремесленников, купцов и свободных профессионалов, чья собственность состоит в их квалификации или их готовности идти на риск и чьи земные ценности совершенно несовместимы с уходящей театральностью рыцарского стиля жизни. Однако оно зародилось вне феодальной землевладельческой структуры, в свободных общинах или городах, которые к тому времени уже освободились от вассальной зависимости. И эти маленькие самоуправляющиеся общины стали основой европейского торгового и индустриального общества»28. Здесь, конечно, представлена картина определённым образом идеализированная.
Но, исходя из нашей 3-8-фазной модели, можно добавить следующее: если меняется полярность даже одного из градиентов даже в одной ЭУ-сфере, то мы попадаем в другой сферант, а там с неумолимой силой объективного закона начинает формироваться новая сфераль: прожившего в городе 1 год + 1 день беглеца от своего сеньора городской воздух делает свободным. Вспомним российский принцип - «С Дону выдачи — тоже — нет!».
Цивилизационно-статистическая модель хозяйственных систем и их влияния на мировое развитие
В условиях глобализации всего мирового хозяйства и мирового социума, огромного потока информации, отражающего этот многомерный процесс, естественно возрастает количество измерителей и интерпретационных моделей, которые должны показать результаты и проявления этих процессов. Все они обладают не только своими специфическими достоинствами, но и вполне видимыми недостатками. При этом постоянно используются термины «западная», «»восточная» и др. цивилизации в общем контексте различных количественных сопоставлений и оценок.
Долгое время главным, чисто экономическим, измерителем успешности цивилизационного развития был валовой внутренний продукт (ВВП). Но начиная с 1990 г. на смену ВВП и его различным статистическим объёмным и темповым интерпретациям пришёл новый - индекс человеческого развития (Human Development Index - HDI) , также называемый индексом развития общества (далее ИРО). Именно с его помощью теперь оцениваются результаты и значение любой страны в современном мире.
Сам по себе этот индекс отражает усредненные результаты развития страны в трёх основных сферах: продолжительность жизни, образование, уровень жизни. Расчетно он получается путём сведения в один количественный показатель четырёх базовых статистических показателей: ожидаемая продолжительность жизни; уровень неграмотности; комбинированный уровень среднего и высшего образования, ВВП на душу населения по паритету покупательной способности. Вариация этого показателя находится в диапазоне от 0 до 100 (или долей единицы от 0 до 1). При уровне показателя от 80 и выше страна считается достигшей высокого уровня развития, между 50 и 80 - среднего уровня, ниже -слаборазвитой.
Возьмём, к примеру, достаточно случайный набор: Маврикий, Люксембург, Словения, Беларусь, Аргентина, Канада, Южная Корея, Мексика, США, Россия. Сразу хорошо видно, что, сводя в единую линейку сопоставления подобные страны, индекс HDI создаёт логически некорректное объединение совершенно разнородных объектов.
На наш взгляд, индекс HDI совершенно непригоден для оценки процессов развития в современной глобальной экономике, так как ставит на одну доску страны, занимающие принципиально разные глобальные и даже цивилизационные нипш. Достаточно сказать, что список «развитых» стран замыкают микроскопическое островное государство Тринидад и Тобаго (ИРО = 80,2) и экономический гигант Мексика (ИРО = 80,0), соответственно, 51 и 52 места в мировой классификации, а Россия делит уже «не почётные» 58-60 места с Колумбией и Маврикием (ИРО = 77,9!)39.
Но если мы хотим сопоставлять по каким-либо характеристикам различные государства, то следует выбрать определённую совокупность таких параметров, которые могут сопоставляться количественно, и не деформироваться включением показателей стран, удельный вес которых в глобальной мировой экономической системе убывающе мал. При этом должна сохраняться возможность качественного анализа и наглядного представления этих показателей, что можно определить как синтез количественного и аналогового методов анализа и представления. Также понятно, что если мы проводим какие-либо межстрановые сопоставления и оценки, и в том числе хотим получить оценки процессов глобального развития во всём мировом хозяйстве, то мы должны использовать определённое количество объектов, которые описываются также вполне конечным количеством признаков. Теперь можно перейти к собственно нашему предмету40.
Сегодня в мире существует более 200 стран или территорий, которые можно рассматривать как объект глобальных сопоставлений. Их политическая независимость обычно верифицируется членством в ООН, хотя это и не обязательно. Но с экономической точки зрения целый ряд территорий, не являясь независимыми государствами, тем не менее, в мировом масштабе рассматриваются как экономически и политически самостоятельные государства. Ежегодный доклад Мирового банка о Мировом развитии на 2006 г. учитывал всего 208 стран и территорий41.
Первым и главным признаком любой страны является её территория — совокупность природно-пространственных характеристик, в которых развивается каждая национальная экономика. В экономической теории ей соответствует фактор производства - земля. С точки зрения современной экономической теории этот важнейший (и древнейший!) фактор производства входит в число 4-х основных факторов производства: труд, земля, капитал, предпринимательство. Но следует отметить, что, если онтологически рассматривать экономическую деятельность как проявление активного (мыслящего) фактора производства в континууме ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ, то, именно пространственная сторона этого континуума из моделей и оценочных индексов современной предпринимательской экономики выпадает. А доминирует в ней субъективно-временные факторы: время работы и отдыха, субъективный выбор потребителя, временное дисконтирование потока доходов, уровень потребления материальных благ, образование и т.д.
Территорию страны можно оценивать по двум критериям - площадь и местоположение. Второй из них потребует отдельного анализа, так как может оцениваться по большому количеству параметров (климат, континентальность, пересеченность, расчлененность и т.д.), но при этом получить какие-то предварительные качественные оценки по всему миру пока просто невозможно. Поэтому мы будем считать этот параметр в настоящее время неопределённым и оценивать первый фактор только количественно — по площади, считая, что он интегрирует все его плюсы и минусы.
Общая площадь земной суши равна 148,1 млн. кв. км . Но для проведения сопоставительного анализа из неё следует вычесть три специфических крупных ареала. Это используемая пока только для метеорологических и других научных целей, и не принадлежащая какому-либо государству Антарктида (13,98 млн. км ). Гренландия (территория - 2,176 млн. км), входящая в особом статусе в королевство Дания, но учитываемая Мировым банком, как самостоятельная территория, поэтому соответствующие статистические показатели по Дании Гренландию не включают. В настоящее время Гренландия - это практически экономически не используемая территория, которая имеет население 57 тыс. чел., а ВВП около 1 млрд. долл. Также не определён до сих пор статус территории бывшей испанской колонии Западная Сахара (0,266 млн. км ), а её экономические показатели не рассчитываются. В сумме названные территории дают 16,4 млн. км . Таким образом, в мире насчитывается 208 стран и территорий (включая Тайвань, не отражённый в статистике Мирового банка), которые занимают 131,7 млн. км . При равномерном распределении территории каждая страна имела бы площадь около 633 тыс. км, что примерно равно площади Сомали или Афганистана, но больше Украины (604 тыс. км2 — 43 место в мире) или Франции (544 тыс. км - 47 место). На самом же деле распределение этого признака крайне неравномерно - из анализируемых 208 стран первые 100 занимают почти 99%, включённой в анализ территории. А на первые 75 из них приходится 95,4% всей территории, что при равномерном распределении площади в этой группе дало бы на каждую по 1676 тыс. км2. Но следует отметить, что такого уровня (1676 тыс. км ) достигают лишь 16 стран (17-я - Иран, уже ниже средней — 1648 тыс. км ), тогда как снижение уровня признака в интервале 51-75 идёт достаточно равномерно, при постепенном сжатии интервала вариации в каждой следующей «пятёрке», что показывают средние показатели, рассчитанным по «пятёркам» стран. Таким образом, рассмотрев первые 100 стран, мы можем сделать вывод, что можно ограничиться включением в анализ, как обладающих значимым уровнем этого признака, только 75 странами, отметив в этой совокупности существенную неравномерность — «сгущение» в первых 15 строчках таблицы; 75-я страна африканская Гвинея (246 тыс. км2), 100-я - Болгария (110,9). Средняя площадь по группе оставшихся за пределами первых 75 стран - 133 «малых» стран — 45 тыс. км2.
