Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теория и методология прав собственности 13
1.1. Эволюция взглядов на теорию прав собственности 13
1.2. Особенности различных видов прав собственности 29
1.3. Специфика прав собственности в транзитивной экономике 54
ГЛАВА 2. Формирование акционерной собственности и основ корпоративного управления в транзитивной экономике 64
2.1. Приватизация и установление контроля инсайдеров в транзитивной экономике 64
2.2. Динамика структуры собственности и распределение контроля в российских корпорациях в постприватизационный период 123
2.3. Особенности «национальной модели» корпоративного управления: от традиционного инсайдерского контроля к доминированию «новых инсайдеров» 138
ГЛАВА 3. Формирование корпоративного контроля в транзитивной экономике 151
3.1. Субъекты и механизмы корпоративного управления в транзитивной экономике 151
3.2. Подчиненный характер акционерной собственности и эволюция субъектов и механизмов корпоративного управления на примере России 169
3.3. Перспективы развития корпоративного управления в России 180
Заключение 190
Список литературы 195
- Эволюция взглядов на теорию прав собственности
- Приватизация и установление контроля инсайдеров в транзитивной экономике
- Особенности «национальной модели» корпоративного управления: от традиционного инсайдерского контроля к доминированию «новых инсайдеров»
- Субъекты и механизмы корпоративного управления в транзитивной экономике
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Интерес научного сообщества к проблемам реформирования отношений собственности и развития институтов корпоративного управления в постсоциалистических странах остается высоким, с конца XX века по настоящее время. Это естественно, поскольку институт собственности, определяя характер распределения результатов взаимодействия поставщиков факторов производства и реализуясь посредством системы корпоративного управления, является системообразующим для социально-экономической системы, определяющим фундаментальные параметры ее функционирования. Неслучайно реформа отношений собственности и корпоративного управления вошла в число приоритетных направлений реформ в странах бывшего социалистического блока, в том числе и в России. Движимые стремлением повысить эффективность использования факторов производства, эффективность управления производительными процессами, правительства этих стран осуществили масштабные приватизационные программы, приступили к формированию правовой базы, обслуживающей функционирование новых форм организации хозяйственной деятельности, начали работу над созданием институтов, обеспечивающих эффективное перераспределение, защиту и реализацию прав собственности. Количественные результаты этих реформ действительно впечатляют и заставляют многих исследователей признать, что по своим масштабам реформы в сфере отношений собственности в постсоциалистических странах не имеют аналогов в мировой истории. Однако когда речь заходит о качественном прогрессе, который был достигнут в результате указанных реформ, большинство исследователей проявляют гораздо большую сдержанность, в особенности в случае с Россией. Ведь, несмотря на достаточно активные перераспределительные процессы, которые развернулись вслед за массовой приватизацией, распределение прав собственности и фактического контроля в российских корпорациях по-прежнему не оптимально. По сути, в российских корпорациях сложилась ситуация, которую можно охарактеризовать как интернализацию корпоративного контроля, когда руководство корпораций оказывается фактически независимым от внешних собственников, а равно и в целом от каких-либо внешних воздействий, будучи способным эффективно противостоять последним. Экономическое поведение российских корпораций настолько далеко от того идеала, который имели в виду западные и отечественные экономисты в начале реформ, что и в России, и за рубежом все чаще говорят о фактическом провале российских реформ в сфере нрав собственности и корпоративного управления. В этой ситуации приобретает особую актуальность анализ причин, обусловивших такое развитие событий в российской экономике.
Степень разработанности проблемы. Научный интерес к проблеме прав собственности и корпоративного управления развивался в XX веке волнообразно, отражая эволюцию как самих крупных корпораций, таки теоретического арсенала их исследователей. Первый прорыв в изучении вопроса принято связывать с вышедшей в 1932 г. книгой А.Берли и Г.Минза «Современная корпорация и частная собственность». Авторами - юристом и экономистом - был статистически зафиксирован и аналитически обоснован феномен так называемых квазипубличных корпораций, контролировавшихся сословием профессиональных менеджеров, не являвшихся их сколь - нибудь значимыми акционерами. Проблема отделения собственности от контроля в акционерных компаниях заняла место среди важнейших проблем, исследуемых мировой экономической наукой.
Несколько последующих десятилетий были примечательны развернувшейся вокруг теории «революции управляющих» (термин введен Дж. Бернамом в 1941 г.) дискуссией, сменившейся затем обсуждением ключевой роли менеджеров крупных корпораций в послевоенный период высоких темпов экономического роста. К 80-м годам корпоративное управление перестало быть предметом солидных научных изысканий, а сам термин стал редкостью в зарубежной профессиональной литературе.
Однако в последние 10-15 лет проблемы корпоративного управления вновь завладели вниманием экономистов, юристов, политологов. Было опубликовано множество работ по этой тематике, с 1993 г. стал выходить международный печатный журнал «Corporate Governance». По всему миру в ведущих школах бизнеса были введены учебные курсы по корпоративному управлению.
Многих авторов работ по проблемам корпоративного управления интересует влияние послеприватизационной структуры собственности на экономику и поведение предприятий. Среди российских исследователей можно выделить работы Афанасьева В.И, Троцкого Л.Д., Толстого Ю.К., А.Радыгина, А.Бима, А.Муравьева, Л.Савулькина, А.Соломенцева, Яковлева В.Ф., Калесова Н.Д., Капелюшникова Р.И., Колганова М.В., Нуреева P.M., Сидоровича А.В., Илюшечкина В.П., Ильина И.А., Райзберга Б.А., Шкредова В.П., среди зарубежных - К.Маркса, Ф.Энгельса, Р.Коуза, Р.Фридмана, Дж.Блази, Д.Крузе, К.Пистор и др.
Ряд авторов основное внимание уделяют теоретическим вопросам корпоративного управления. Э.Берглоф (Бельгия) подробно рассматривает взаимосвязь между корпоративным управлением и проблемой привлечения финансирования предприятими в переходных экономиках. О.Бланшар (США) связывает вопрос о перспективах корпоративного управления в переходных экономиках с проблемой реструктуризации предприятий.
Современные исследования особенностей перераспределения прав собственности и развития системы корпоративного управления, как системы реализации прав собственности, в России можно классифицировать следующим образом. Первый уровень или слой исследований - это сбор и обработка, в первую очередь статистическая, так называемых «сырых» данных о структуре акционерного капитала российских корпораций, ее динамике в постприватизационный период, о связи между структурой прав собственности и важнейшими параметрами деятельности корпораций, их экономическим поведением. Исследования этого рода являются важным источником фактологической информации, позволяют судить о тенденциях в перераспределении прав собственности, о сравнительном значении структуры прав собственности в определении стратегии предприятий и т.д. При этом, однако, результаты этих исследований чрезвычайно неоднозначны, а зачастую и противоречивы, и не позволяют, сами по себе, сформулировать целостную теорию, описывающую фундаментальные закономерности, лежащие в основе перераспределительных процессов в сфере прав собственности в постприватизационный период.
Именно поэтому представляется необходимым анализ эволюции структуры прав собственности и корпоративного управления в России в рамках социально-экономической системы в целом. Необходимо отметить, что на данном, третьем уровне анализа, количество научных работ все еще очень невелико, в связи с чем на данный момент нельзя утверждать, что целостная теоретическая концепция, описывающая развитие институтов собственности и корпоративного управления в России, уже сформировалась. Это, в свою очередь, обусловливает актуальность данного диссертационного исследования, в котором мы обращаемся к позитивному анализу эволюции структуры корпоративной собственности и системы корпоративного управления в России.
Цель исследования состоит в теоретическом осмыслении структурных особенностей прав собственности в трансформируемой экономике, ее правового обеспечения и влияния на механизм корпоративного управления.
Для осуществления указанной цели поставлены следующие задачи:
•Уточнить понятие собственности на основе анализа эволюции взглядов зарубежных и российских экономистов с учетом теории и методологии прав собственности.
•Выявить особенности форм собственности и специфику реализации прав собственности в транзитивной экономике.
•Рассмотреть влияние формирования корпоративной собственности на корпоративное управление в транзитивной экономике с учетом трансакционных издержек.
•Исследовать систему стимулов побуждающих инсайдеров формировать сферы корпоративного контроля.
• Исследовать специфические права собственности, возникающие на базе
сложившихся правовых структур.
• Определить систему мер обеспечивающих повышение эффективности механизма управления и контроля собственников в корпоративном секторе.
Объектом исследования являются процессы институциональных
преобразований собственности в экономической системе.
Предметом исследования является процесс формирования прав собственности субъектов в транзитивной экономике.
Теоретическая и методологическая основы исследования. Одной из основных методологических предпосылок, которым мы следуем в данной работе, является идея о том, что институт собственности и система реализации прав собственности, то есть система корпоративного управления, являются общественными, социально-экономическими институтами - элементами социально-экономической системы. Следование этой идее, на наш взгляд, позволяет лучше понять сущность процессов, которые развернулись в российской экономике в постприватизационный период и обусловливают научную новизну формулируемой нами теоретической концепции. Последнее утверждение представляется оправданным, если учесть уже упомянутое выше преобладание микроэкономического подхода в исследовании эволюции отношений собственности и системы корпоративного управления в России.
Рассматривая реформирование отношений собственности и развитие системы корпоративного управления в контексте социально-экономической системы, мы, тем самым, оказываемся от взгляда на правовые факторы и на государственную экономическую политику, как на заданные извне, экзогенные параметры. Это позволяет нам сформулировать позитивную теоретическую концепцию, описывающую как логику перераспределения собственности и контроля в российских корпорациях в 1990-е годы, так и политико-экономические факторы, которые, в конечном итоге, определяют качественные характеристики перераспределительных процессов.
Учет структурных особенностей отечественной социально-экономической системы необходим уже потому, что процессы, разворачивающиеся в любой реальной экономике, в частности в российской, определяются, в огромной мере, такими параметрами, как география размещения производительных сил; отраслевая структура; инфраструктура; уровень технологий; концентрация производства; политическая система и механизм воплощения интересов экономических агентов в государственной политике; эффективность рынков факторов производства, в первую очередь - рынка рабочей силы; общественные представления об этике экономической деятельности; и рядом других уникальных особенностей, которые мы в данной работе будем именовать структурными особенностями социально-экономической системы.
Представленные методологические положения позволяют охарактеризовать используемый нами подход, как политико-экономический. Как известно, в современной экономической науке присутствуют два основных определения термина "политическая экономия". С одной стороны, он используется для описания направления в экономической теории, основоположниками которого были А. Смит, Д. Рикардо, У Петти, Дж. Ст. Милль, а наиболее яркими представителями К. Маркс, Ф. Энегельс, В. Ленин и их последователи. Отличительная черта этого направления -трактовка экономических отношений, как отношений общественных. С другой стороны, термин "политическая экономия" широко используется современными западными экономистами для обозначения направления в экономической мысли, представители которого занимаются исследованиями политических процессов, используя при этом экономическую методологию. Среди видных представителей этого направления - Дж. Бьюкенен, М. Олсон, Г. Беккер и др.
Связь предлагаемой нами теоретической схемы с классической политической экономией носит самый общий методологический характер в силу того, что, как уже было сказано выше, мы рассматриваем перераспределение прав собственности и развитие системы корпоративного управления в контексте социально-экономической системы, а не автономно. Что же касается современной англо-американской политической экономии или экономической теории политического процесса, то именно выводы ее представителей используются нами в качестве инструментов аргументации. В первую очередь это относится к анализу государственной экономической политики в процессе реформирования отечественной экономики и взаимосвязи политики и экономики.
Наряду с результатами работ представителей указанных направлений экономической науки, выводы настоящего диссертационного исследования основываются, во-первых, на результатах исследований представителей неоинституционального направления, и, во-вторых, на результатах исследованиях современных теоретиков корпоративного управления. Именно представители неоинституциональной школы, начиная с 30-х годов XX столетия, поставили перед собой и далее успешно реализовали задачу по теоретическому объяснению сущности таких понятий как собственность, фирма, отделение управления от собственности в корпорации, и обосновали необходимость четкого определения прав собственности. Особая роль здесь принадлежит таким экономистам, как О. Ульямсон, А. Алчиан, X. Демзец, С. Гроссман и О. Харат, которые выдвинули концепцию собственности, как инструмента снижения трансакционных издержек и предупреждения оппортунистического поведения взаимодействующих экономических агрегатов. Их работы были развитием контрактного подхода к анализу фирмы, начало которому было положено Р. Коузом в 1937 г. Он же впоследствии ввел понятие внешних издержек или экстерналий, которое в отечественной литературе обычно используется для демонстрации негативных последствий недостаточно определенных прав собственности для внешней среды. Между тем объяснительный потенциал этого понятия значительно шире и может использоваться, в том числе, и в анализе проблем корпоративного управления. В этом случае оказывается полезной интеграция концепции внешних издержек Рональда Коуза и концепции мягких бюджетных ограничений, разработанной Яношем Корнай. Я. Корнай использовал это понятие для того, чтобы продемонстрировать ключевой недостаток социалистической экономики, порождающий в сочетании с бюрократизацией управления низкую эффективность государственных предприятий. Идеи Я. Корнай, безусловно, стали одной из идеологических основ критики административно-командной экономики и призывов к ее реформированию, благодаря чему они часто упоминаются, когда необходимо обосновать в частности приватизацию. Наличие в современной российской экономике мягких бюджетных ограничений не является секретом для исследователей. Однако трактовка их возникновения и последствий зачастую носит очень отвлеченный характер: ряд экономистов, констатируя наличие мягких бюджетных ограничений, призывают к ужесточению государственной политики в этой сфере, абстрагируясь от их первопричин и рассматривая их в отрыве от других явлений, в частности от проблем корпоративного управления.
Наряду с фундаментальной теорией прав собственности в анализе проблем корпоративного управления используются также и элементы теории агентских отношений, важнейший вклад в разработку которой внесли Ю. Фама, М. Дженсен и У. Меклинг. Постулат о том, что отделение управления от собственности ведет к снижению стимулов руководства фирмы, представленного наемными менеджерами, обосновывает необходимость создания разного рода условий, институтов и механизмов, позволяющих свести к минимуму агентские издержки в корпорации. Связь между структурой прав собственности, распределением контроля и поведением менеджеров фирмы, а также факторы, влияющие на концентрацию прав собственности, изучаются также в работах X. Демзеца и К. Лена, Ла Порты, А. Шляйфера, Р. Вишны, Л. Бебчука и др.
Обращаясь к исследованиям процессов перераспределения собственности и формирования российской системы корпоративного управления, следут отметить деятельность отечественных экономистов А. Радыгина, Р. Энтова, В. Гутника, Г. Мальгинова, Р. Капелюшникова, С. Аукуционека. Работы указанных авторов являются ценными источниками фактических данных и результатов эмпирических исследований, освещающих динамику структуры акционерного капитала российских корпораций. Значительный вклад эти авторы внесли и в теоретическую оценку рассматриваемых процессов.
Трансформационные процессы в России привлекают интерес и зарубежжных авторов, среди которых работы Дж. Эрла, С. Эстрина, Д. Брауна представляют особый интерес благодаря проведенному этими авторами эконометрическому анализу различных аспектов постприватизационного развития российского корпоративного сектора. Нельзя не упомянуть и вышедший на русском языке в 1997 г. Сборник статей российских и зарубежных специалистов в области корпоративного управления «Корпоративное управление в переходных экономиках. Инсайдерский контроль и роль банков», посвященный сравнительным исследованиям проблем корпоративного управления в России, странах Восточной Европы и ведущих экономических державах.
Сопоставляя выводы названных исследований и настоящей работы, мы можем сформулировать наш вклад в исследование проблем собственности и корпоративного управления в переходных экономиках следующим образом: в нашем исследовании мы представляем новую для отечественной и зарубежной научной литературы теоретическую концепцию, описывающую воздействие фундаментальных, структурных характеристик российской социально-экономической системы на процессы реформирования отношений собственности и развитие институтов корпоративного управления в России.
Информационную базу исследования составили материалы и статистические данные Государственного комитета статистики, Федеральной службы по финансовому оздоровлению, Центрального банка России, статистическая информация отечественных и зарубежных информационных агенств и специалистов, фактологический материал, содержащийся в отечественной и зарубежной литературе.
Структура и объем работы: данное диссертационное исследование включает введение, три главы, заключение и список использованной литературы.
Научная и практическая значимость работы. Выводы и предложения автора, сделанные в результате диссертационного исследования, представляют практический интерес и могут быть использованы российскими государственными органами и коммерческими организациями различных форм собственности (банками, корпорациями, инвестиционными компаниями и др.).
Положения диссертации могут быть использованы Министерством финансов, Министерством экономики и Центральным Банком, а также профессиональными ассоциациями при разработке долгосрочной стратегии развития институциональных основ российского корпоративного сектора и финансового рынка страны. Ряд положений диссертации представляет практический интерес для государственных органов, осуществляющих управление государственной собственностью, и особенно для представляющих интересы государства в акционерных обществах.
Результаты диссертационного исследования могут оказать практическую помощь российским предприятиям в вопросах привлечения средне- и долгосрочных финансовых ресурсов для осуществления модернизации в плане правильного выбора стратегических партнеров среди потенциальных инвесторов. Можно рассчитывать на интерес к выводам, сделанным в диссертации, и со стороны различных российских юридических и физических лиц в своей повседневной деятельности сталкивающихся с проблемами повышения эффективности корпоративного управления.
Эволюция взглядов на теорию прав собственности
Вопрос о собственности лежит на пересечении двух линий познания человеком своего места в мире: линии, изучающей отношения человека и природы, и линии, изучающей отношения между людьми. В этом вопросе также сконцентрированы наиболее значимые практические интересы людей, связанные с распределением редких (ограниченных) благ и извлечением из них полезности. Поэтому категория собственности занимает очень важное, а часто — центральное место во всех социальных науках — экономике, истории, юриспруденции, социологии и т.д. Как известно, одна из наиболее влиятельных доктрин XIX—XX веков, марксизм, выдвинула тезис о том, что формы собственности на средства производства определяют характер и содержание всех остальных взаимоотношений между людьми. Современная наука не разделяет таких категорических суждений, но и не ставит под сомнение значимость категории собственности для анализа большинства форм индивидуального и социального поведения человека.
Система прав собственности — это «совокупность методов предоставления конкретным индивидам "полномочий" выбирать любой способ использования конкретных благ из класса незапрещенных способов использования этих благ»1. В экономической теории понятию прав собственности придается широкий смысл2. В терминах права это понятие шире юридической концепции прав собственности, и, кроме того, оно, как подчеркивает А. Алчиан, включает социальные нормы:
"В любом обществе права индивидов использовать ресурсы (т.е. права собственности) подкрепляются правилами поведения, социальным обычаем, угрозой остракизма, а также правовыми нормами, действенность которых, в свою очередь, подкрепляется карательной силой государства. Уровень шума, виды одежды, которую мы носим, наше вмешательство в частную жизнь других людей — все это ограничено не только законами, поддерживаемыми полицейскими силами, но и приемлемостью для общества, взаимным согласием и добровольным общественным остракизмом в отношении нарушителей общепринятых норм поведения"3.
Принято разграничивать три категории прав собственности. Первая категория — права на использование актива (права пользователя), которыми определяется, какие варианты потенциального использования актива индивидом являются законными (сюда может входить и право физически трансформировать или даже уничтожить актив). Следует отметить, что ограничения прав, сужающие множество допустимых вариантов использования актива, снижают экономическую ценность актива, если исключены виды использования, обладающие высокой ценностью. Вторая категория — право получать доход от использования актива и заключать с другими индивидами контракты об условиях получения дохода. Третья категория — не ограниченное временем право передавать права собственности на актив другой стороне, т. е. право отчуждать или продавать актив. При всем многообразии экономических и юридических теорий собственности можно выделить два основных подхода, которые сложились к настоящему времени. Первый подход представляет собой континентальную традицию. Она опирается на Гражданский кодекс Наполеона (1804), который в свою очередь восходит к римскому праву.
Наполеон принимал деятельное и заинтересованное участие в подготовке Кодекса; при этом неожиданно для многих правоведов он демонстрировал обширные познания в римском праве и черпал оттуда многие идеи, в том числе те, которые относились к категории собственности. Позднее историки выяснили, что эти познания будущий император случайно приобрел в молодом возрасте, когда служил младшим офицером и за какую-то мелкую провинность попал на гауптвахту. Находясь несколько дней под арестом и испытывая мучительную потребность в чтении, Наполеон «от корки до корки» прочитал единственную книгу, которая оказалась под рукой — учебник по римскому праву, и, обладая великолепной памятью, много лет спустя цитировал оттуда целые абзацы.
Основная идея континентальной традиции состоит в цельности и неделимости категории собственности. Собственность священна и неприкосновенна. Такое понимание возникло во Франции в конце XVIII века в эпоху Просвещения и в известной мере было реакцией идеологов «третьего сословия» на незащищенность собственников перед произволом королевской власти. Но с течением времени эта трактовка собственности вошла в конституции и кодексы большинства стран мира, поскольку она отвечает потребностям современного рыночного хозяйства в гарантиях для частной собственности от незаконной конфискации, национализации и произвола.
Одновременно с этим в странах, которые придерживаются англосаксонской традиции, сохранилось другое понимание собственности. Оно состоит в том, что категория собственности делима и представляет собой набор, или «пучок», частичных правомочий. Эта идея опирается на традиции феодального права, сложившегося в Великобритании в Средние века, когда сложные и запутанные отношения между королевской властью, лендлордами, церковью и арендаторами (крестьянами) обернулись дроблением категории собственности на частичные правомочия. Например, дом можно передавать по наследству, но не продавать, землю можно использовать для выпаса скота, но не для сдачи в аренду, и т.д. Сама по себе возможность дробления собственности была связана с авторитетом права, утвердившимся в Великобритании уже в Средние века, потому что иначе невозможно было бы обеспечивать соблюдение многочисленных имущественных договоров, к тому же заключенных между лицами с весьма различным социальным статусом (например, между лендлордом и крестьянином).
По мере того как правовая система Великобритании переносилась в другие страны, которые становились английскими колониями или попадали под ее политическое и культурное влияние, распространялась и англосаксонская традиция понимания собственности как набора частичных правомочий. В частности, такая традиция вошла в американскую правовую систему.
Во второй половине XX века именно эта традиция стала основой для неоинституционалистской трактовки категории собственности. Это связано с тем, что в условиях чрезвычайного усложнения социальных и экономических отношений понимание собственности как набора частичных правомочий, каждое из которых регулирует отдельную, непересекающуюся с другими плоскость взаимодействия между людьми по поводу объектов собственности, оказалось более соответствующим требованиям современной жизни, чем цельный взгляд на собственность, свойственный континентальной традиции. В российской экономической литературе существуют следующие позиции относительно содержания, структуры собственности и направлений совершенствования.
Приватизация и установление контроля инсайдеров в транзитивной экономике
Зарождение в переходных экономиках механизмов корпоративного управления связано с проведением акционирования и приватизации - до развертывания этих процессов не было собственно «корпораций» и, соответственно, о корпоративном управлении в общепринятом смысле слова говорить не приходилось. Принципы проведения акционирования и приватизации и их ход не могли не оказать очень большого влияния на формирование механизмов корпоративного управления, поскольку выбор приватизационной модели не только предопределял тип появлявшегося собственника, но и задавал исходные условия взаимодействия различных групп интересов в новой экономико-правовой среде.
Выбор модели приватизации всегда являлся политическим решением, а в большинстве стран (яркие примеры - Россия, Польша и Румыния) -результатом острой политической борьбы. Ход и результаты этой борьбы во многом предопределялись теми институционными условиями, с которыми различные страны подошли к периоду трансформации. Краткий анализ этих условий представляется оправданным с учетом отмеченного влияния их на ход приватизации, а также - как посредством выбора приватизационной модели, так и непосредственно - на формирование основ корпоративного управления.
Важнейшими институциональными характеристиками, в наибольшей степени повлиявшими на выбор приватизационной модели и на формирование основ корпоративного управления, была степень развития на предприятиях в непосредственно предшествовавший преобразованиям период экономической демократии (самоуправления трудящихся), а также степень фактической независимости от министерств и центральных плановых органов руководства (менеджмента) предприятий. Страны, объединяемые понятием «транзитивные экономики», заметно различались между собой по этим критериям.
Исходные институциональные характеристики осуществлявших преобразования собственности стран Центральной и Восточной Европы предопределили реальный ход приватизации в этих странах. В Польше с началом переходного периода, даже до того, как было принято решение о введении в действие какого бы то ни было плана приватизации, работники быстро приступили к захвату контроля над активами предприятий37. Часто жизнеспособное государственное предприятие «ликвидировалось» и новая компания, в которой большинство работников ликвидированного государственного предприятия становились акционерами, арендовала или выкупала его имущество. К марту 1993 г. в Польше 1661 предприятие было приватизировано через процедуру ликвидации38. В Венгрии после принятия в 1988 г. Закона о предприятиях менеджеры начали активно переводить лучшие активы «своих» компаний во вновь образуемые коммерческие фирмы. В Советском Союзе и позднее в России массовым явлением было преобразование крупных производственных объединений и предприятий в холдинги и концерны, внесение государственного имущества в уставные капиталы вновь создаваемых акционерных обществ и т.д. Все эти процессы обычно именуются спонтанной приватизацией. Особенностью СССР было то, что спонтанная приватизация развивалась на фоне «парада суверенитетов» республик и создававшего правовую неопределенность противостояния между союзными и республиканскими властями.
Таким образом, параллельно с разработкой правительствами государств Центральной и Восточной Бвропы планов распоряжения государственной собственностью, происходило спонтанное закрепление де-факто сложившихся прав на эту собственность со стороны инсайдеров - менеджеров и трудовых коллективов предприятий. Проводимая государством («централизованная», в отличие от спонтанной) приватизация, таким образом, могла либо узаконить складывающееся положение дел, либо пойти по пути экспроприации инсайдеров, что в подавляющем большинстве стран было невозможно политически.
Важнейшим фактором, влиявшим на отношение трудовых коллективов бывших социалистических стран к приватизации, было то, что через посредство государственного предприятия, на котором они трудились государство предоставляло работникам медицинскую помощь, обеспечивало заботу о детях, условия для отдыха, предоставляло жилье, выплачивало пенсии и т.д. Работники были кровно заинтересованы в судьбе своего предприятия, которое было для них гораздо большим, чем «просто» местом работы, и они, естественно, были напуганы возможностью потерять эти имущественные блага в результате. Чем более неопределенными могли стать результаты приватизации предприятий, тем сильнее была боязнь работников. Их возможное сопротивление инициаторы приватизации. Чем более неопределенными могли стать результаты приватизации предприятий, тем сильнее была боязнь работников. Их возможное сопротивление инициаторы приватизации решили преодолеть путем передачи им значительной доли активов предприятия бесплатно или по сильно заниженной цене.
Итак, политические ограничители свободы выбора реформаторских правительств при разработке ими программ приватизации оказались заданными. В случае выхода за эти рамки, такие программы, даже «почти принятые» законодательно, блокировались. Так, в Польше была разработана программа приватизации, в наибольшей степени ориентированная на решение проблемы эффективности корпоративного управления. Предусматривалось создание 20 инвестиционных фондов, управляемых западными компаниями, между которыми в административном порядке распределялись бы акции 400 крупнейших промышленных предприятий. Таким образом, каждое предприятие получало один инвестиционный фонд в качестве главного акционера, а остальные фонды становились его мелкими акционерами. Каждый гражданин страны получал бы свою долю акций во всех 20 инвестиционных фондов. Очевидно, что такая модель предполагала, во всяком случае, теоретически, эффективный корпоративный контроль: очевидно также, что интересы инсайдеров при такой модели приватизации совершено игнорировались. В результате политической борьбы масштабная приватизация в Польше была отложена, а ваучерная приватизация - практически сорвана объединенными усилиями рабочих и менеджеров, противившихся передаче собственности на «их» предприятия всем гражданам.
Особенности «национальной модели» корпоративного управления: от традиционного инсайдерского контроля к доминированию «новых инсайдеров»
Структура собственности — исходный пункт для понимания взаимоотношений, сложившихся на приватизированных российских предприятиях между акционерами, менеджерами и работниками. По результатам ряда выборочных обследований предприятий перераспределение собственности после приватизации привело к резкому сокращению доли инсайдеров и расширению присутствия внешних собственников . В то же время результаты обследований Российского экономического барометра85 (РЭБ) свидетельствуют о растущей тенденции преобладания собственности инсайдеров-менеджеров, причем после августа 1998 г. перераспределение собственности в пользу внешних акционеров фактически приостановилось.
Средний размер пакета акций в руках менеджеров достиг 21%. Соответственно сильно расширилась «зона контроля» менеджеров над предприятиями, они легитимизируют свой ранее неформальный контроль за счет перекупки акций работников.
Не исключено, что эти разнонаправленные процессы продвигаются одновременно, но относятся к предприятиям разных размеров и отраслей. К тому же результаты обследований могут содержать значительную погрешность из-за нерепрезентативности выборок. Опросы руководителей предприятий не всегда позволяют улавливать разницу в понятиях акционер-«инсайдер» и акционер-«аутсайдер». Дело в том, что понятия «инсайдерская собственность» и «инсайдерский контроль» претерпели существенные изменения. В первые годы после приватизации под инсайдерами понимались акционеры, работающие на данном предприятии, и в первую очередь его руководители. Данное деление подчеркивало их оппозиционность аутсайдерам — внешним акционерам бывших советских предприятий — и отражало конфликт между юридическим правом акционерной собственности и реальностью традиционного инсайдерского контроля, свойственной корпоративным отношениям того периода.
Поэтому в 1993-1997 гг. под уводом активов «окопавшимися» директорами подразумевалось разворовывание предприятий, когда к принятию решений не допускались внешние акционеры, неожиданно возникавшие в ходе приватизации. По мере передела собственности и эволюции корпоративных отношений большая часть приватизированной собственности обрела своих легитимных владельцев, которыми стали внешние или внутренние собственники. Собственность, зафиксированная юридически, кардинальным образом легитимизировала контроль. В результате можно констатировать преодоление столь типичного на протяжении нескольких лет конфликта между формальным собственником и менеджером предприятия. Аутсайдеры, получившие контроль, неожиданно оказались в роли инсайдеров по отношению к другим внешним акционерам.
Реальный владелец компании, сосредоточивающий в своих руках основную информацию и процесс принятия решении, теперь может считаться инсайдером. Выделение данной фигуры, не вписывающейся в англосаксонскую модель КУ («собственник — менеджер»), связано с высокой концентрацией российской акционерной собственности, деятельностью бизнес-групп. Доминирующий собственник и менеджер представляют всегда одну сторону в корпоративном конфликте, по сути выступают как инсайдеры.
Таким образом, можно определить складывающуюся в 1999-2001 гт. модель корпоративного управления как концентрированный контроль над предприятиями со стороны «новых» инсайдеров, под которыми подразумеваются пришедшие на предприятия крупные внешние собственники или ставшие легальными собственниками менеджеры. В этой связи уместно сослаться на мнение А.А. Калина (на момент интервью — заместителя генерального директора ОАО «Интеррос», а ранее — заместителя председателя Госкомпрома России): «Собственность [в России] высоко концентрирована, ее структура уникальна и носит инсайдерский характер. В крупных приватизированных предприятиях до 60-70% собственности принадлежит менеджерам (как прежним, так и новым), что затрудняет классическое разделение собственности и контроля. Медиана по трем крупнейшим собственникам корпораций России превышает уровень 75% (в США — 12%, во Франции — 45%)... Отличаются и тенденции: в большинстве стран ОЭСР происходит своего рода социализация прав собственности за счет увеличения числа и доли малых акционеров. В России же наблюдается концентрация собственности... Цивилизованная защита и оборот собственности не обеспечены. Как и во всем мире, широко используется оффшорная дислокация собственности и финансов»86.
Тем не менее вышеназванная модель не универсальна и не характерна для всей отечественной промышленности. Попытки классифицировать варианты распределения фактического контроля над предприятием по отношению к распределению собственности привели к выделению четырех типов контроля: «частное предприятие» (основной владелец — директор); «коллективная менеджерская собственность» (контрольный пакет акций сосредоточен в руках четырех-шести высших менеджеров); «предприятие с концентрированным владением» (внешний собственник имеет контрольный пакет, а менеджеры — наемный персонал или владельцы небольших пакетов); «предприятие с распыленным владением» (фактический контроль в руках менеджмента, формально обладающего небольшим пакетом). Во всех случаях, кроме последнего, формальный контроль (доминирующий собственник совпадает с фактическим (сила, реально контролирующая дела на предприятии). Это подтверждает важный сдвиг, который обозначился в последние годы, — борьба заинтересованных в контроле над предприятиями сил за финансовые потоки (без формальных прав собственности) сменилась борьбой за собственность, которая подтверждает права на контроль над этими потоками.
Субъекты и механизмы корпоративного управления в транзитивной экономике
Анализ субъектов и механизмов корпоративного управления в транзитивных экономиках целесообразно начать с рассмотрения деятельности государства, являющегося важнейшим субъектом корпоративного управления. Такая роль государства вызвана двумя факторами. Во-первых, государство соединяет в себе функции «игрока» и «арбитра», то есть не только само действует как один из субъектов корпоративного управления, но и устанавливает общие правила, обязательные для всех субъектов. Во-вторых, несмотря на прошедшую приватизацию, во многих странах в сфере доминирующей, либо частичной государственной собственности находится значительная часть экономики. На ряде предприятий государство остается ведущим акционером либо акционером, от которого зависит победа той или иной из претендующих на корпоративный контроль сил.
Специфика государства как собственника предприятия по сравнению с другими собственниками заключается в том, что цель получения максимального дохода от собственности не обязательно является главной. С одной стороны, получение дохода от государственной собственности для пополнения бюджета (часто дефицитного) является весьма важным для всех переходных экономик. С другой стороны, в случае естественных монополий, контролируемых государством, максимизация прибыли может неблагоприятным образом сказаться на всей экономике, поэтому для них цель часто формулируется как снабжение экономики производимым продуктом или услугой по минимальной цене для стимулирования экономического роста.
В ряде стран с транзитивной экономикой делались попытки решить проблемы корпоративного управления на государственных предприятиях через использование холдинговых структур.
В наибольшей степени холдинговая модель была использована в Казахстане. Россия также использовала холдинговую модель, правда, в существенно меньших размерах, чем Казахстан. Можно привести примеры таких государственных холдингов, как «Росуголь», «Рослеспром». Опыты с государственными холдингами проводила также Украина, но и там заметных результатов в плане повышения эффективности работы входящих в холдинги предприятий, эта управленческая модель не дала.
Оценивая опыт использования холдинговых структур в корпоративном управлении в переходных экономиках, можно заключить, что создание государственных холдингов неминуемо ведет к тому, что у организации, задуманной как инструмент проведения государственной политики, появляются свои корпоративные интересы, совсем не обязательно тождественные интересам государства - собственника.
Помимо холдингов, для осуществления государством как собственником, контроля над предприятиями, используются специально созданные органы в структуре правительства ( Мингосимущество России и аналогичные структуры в других странах), либо отраслевые министерства.
Основными механизмами корпоративного механизма, используемыми государством через уполномоченные им органы, являются направление представителей, принимающих решения от имени государства как акционера на собраниях акционеров и в советах директоров, а также разработка контрактов с менеджментом предприятий, находящихся в полной, либо доминирующей государственной собственности.
В России в последние годы государство постепенно распродает небольшие (менее 25%) пакеты акций, оставшиеся в его собственности. Следует отметить, что в России региональные власти проявляют значительно большую активность в вопросах корпоративного управления, чем власти федеральные. Во многих российских регионах установился порядок обязательного неформального согласования с региональными властями перехода из рук в руки контроля над крупными предприятиями. Новый собственник контрольного пакета акций, прежде чем реально вступить в свои
права, должен получить одобрение региональной власти. Никаких правовых норм, устанавливающих необходимость получения такого одобрения, не существует; в то же время, отмеченная практика является весьма распространенной.
Среди финансовых структур, принимающих участие в корпоративном управлении в переходных экономиках можно выделить коммерческие банки и инвестиционные фонды. Другие финансовые институты (пенсионные фонды, страховые компании и т.д.) пока играют существенно меньшую роль в корпоративном управлении.
Коммерческие банки могут по отношению к акционерным компаниям выступать как в роли кредитора, так и в роли акционера. Имеющиеся данные показывают, что масштабы прямой собственности банков на акции нефинансовых компаний невелики. Практически во всех странах Центральной и Восточной Европы существуют ограничения допустимой величины акционерной собственности банков. В Чехии банки имеют право владеть акциями в сумме до 10% от величины собственного капитала, в Польше - до 25% и в Венгрии - до 60%. При этом опрос банковских менеджеров стран Центральной Европы, проведенный П. Диттусом и С. Проузом , показал, что банки этих стран не стремятся владеть компаниями и участвовать в корпоративном управлении ими через собственность на акции. Среди причин этого опрошенные менеджеры называли следующие: ограниченность ресурсов банков, прежде всего, количества подготовленных специалистов; низкий по сравнению с доходом от традиционной банковской деятельности доход от владения акциями; стремление избежать конфликта интересов и особенно морального обязательства кредитовать в трудную минуту; кредитные отношения и ведение счетов дают банкам достаточно информации, и они не ожидают серьезной информационной «прибавки» от владения акциями.
