Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические предпосылки исследования общины как экономического института 13
1. Институционально-эволюционное направление экономического анализа 13
2. Методологические основы исследования отношений собственности 25
2.1, Собственность как экономическая категория 25
2.2. Концептуальные основы теории общинной собственности 32
3. Принципы анализа фактологической базы исследования 49
Глава II. Крестьянская община как экономический институт: спонтанный хозяйственный порядок versus формальные институциональные рамки 56
1. Генезис российской крестьянской общины как экономического института 56
2. Отношения собственности в крестьянской семье 68
3. Российская крестьянская община второй половины XIX века как неформальный экономический институт 77
4. Вопрос о судьбах российской крестьянской общины в экономической мысли XIX - начале XX века 100
5. Государственная политика по формированию формальных институциональных рамок функционирования крестьянской общины 116
Заключение 137
Список литературы. 143
Приложения 157
- Институционально-эволюционное направление экономического анализа
- Методологические основы исследования отношений собственности
- Генезис российской крестьянской общины как экономического института
- Отношения собственности в крестьянской семье
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Несмотря на закрепленный Консти-туцией РФ принцип частного землевладения и принятие Земельного кодекса, дискуссия о частной собственности на землю не утихает. Пророческими оказались слова министра земледелия Временного правительства А.И. Шингарева, констатировавшего: "Этот кошмарный аграрный вопрос в России обладает странным свойством феникса, вновь возрождающегося из, казалось бы, потухшего огня". Не только в теории, но и на практике встают вопросы: какой должна быть социально-экономическая структура сельского хозяйства, на какие типы хозяйств следует ориентировать аграрную политику? Представляется вполне естественным, что при очередном выборе дальнейшего пути развития вопрос о формах земельной собственности приобретает особую актуальность, поскольку в нем переплетаются экономические, социальные, психологические, культурно-исторические аспекты. Земледелие, сельский образ жизни, традиционные ценности, носителями которых является крестьянство, — это то, что связывает современные цивилизации с их историческими национальными корнями.
Экономическим институтом, в котором на определенном этапе исторического развития России в концентрированном виде отражались исторические особенности ее хозяйственного и земельного устройства, была крестьянская община. Русская община — очень сложное, неоднозначное и противоречивое явление. Любое исследование русской общины может быть построено по аналогии с книгой Н.А. Бердяева "Душа России", где каждому обоснованному тези- 1 Конституция Российской Федерации (ст. 36, п.1). МЛ 993. 2 Земельный Кодекс Российской Федерации (включая Федеральный закон №101-ФЗ от 24.07.2002. "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения") М. 2003. 3 Государственная Дума. Созыв 3. Сессия 5. Стенографический отчет. СПб., 1909, с. 133. су противостоит не менее обоснованный антитезис. Во многом это объясняется тем, что русская община пореформенного периода обнаруживает большое разнообразие форм своей эволюции, протекавшей в условиях двух противоречивых тенденций. С одной стороны, Великие реформы стали рубежом в истории индивидуального самосознания, в пореформенный период "в общинах отмечен стихийный рост частной coбcтвeннocти',,4 с другой стороны, государство усилило роль общины, стремясь компенсировать ликвидацию помещичьей власти. Это приводило к тому, что "одни ее функции совершенствовались, другие — атрофировались, третьи — оставались без изменения: одни крестьяне поддерживали традиционные устои, другие - были ими недовольны и хотели их перестройки, третьи — проявляли индифферентность".5 Все реальные общины вместе образовывали длинный ряд от общин со слабым мирским духом до общин с сильным мирским духом. Как сформулировал это председатель управы из Бессарабской губернии: "В настоящее время (1873 г. - B.C.) нельзя еще сказать какое владение у поселян - общинное или участковое; пожалуй, оно теперь представляет смесь того и другого... "6
В сельской общине все более отчетливо устанавливалось противостояние двух типов общинников — традиционного крестьянина, приверженного обычаям отцов и дедов, общине с ее коллективизмом и социальной защищенностью, и нового крестьянина, желающего жить и хозяйствовать на свой страх и риск. Их сосуществование было настолько характерным, что нашло отражение в художественной литературе. Например; в рассказе А.И. Эртеля с символичным названием— "От одного корня" (1883 г.) представлены два противоположных типа, один
Кучумова Л.И. Сельская земельная община Европейской России в пореформенный период (60-70 гг. ХГХ века). М. 1978, с. 24.
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. СПб. 1999. Т.1, с. 479. 6 Доклад Высочайше Учрежденной Комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России. Приложение L СПб. 1873, с. 189. из которых был носителем общинного начала, а другой — индивидуалистического.7
Именно в это время крестьянская община превращается в объект пристального изучения и размышления над ее дальнейшей судьбой. Общественная мысль задалась вопросом, который исследователь К.Р. Качоровский вынес в заглавие своей работы: "Русская община: возможно ли, желательно ли ее сохранение и развитие?" (1906 г.) О концентрации внимания российской общественности на проблемах общины говорил и А.С. Изгоев: "Слишком страстные споры, ведущиеся у нас с конца 50-х гг. (XIX в. - B.C.), первенствующее место, занимаемое вопросом об общинном землевладении в программе передовой интеллигенции, — все это побуждает читателя от каждой работы об "общине" требовать ответа на вопрос: быть или не быть общине"?
В своем исследовании "Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения" (1879 г.) ММ. Ковалевский отмечал: "Много было писано у нас об общинном землевладении; много высказано в разное время мнений и за, и против него; много также развито противоречивых теорий насчет исключительной принадлежности или совершенной неизвестности его славянскому миру. Кажись, нечего бы более и возбуждать этого вопроса: иначе невольно впадешь в повторение того, что было сказано другими, станешь или защищать или нападать на общину, открывать в ней своеобразное проявление русского духа, или доказывать, что в создании ее русский дух решительно ни при чем; а все это до крайности надоело всем и никому более, как автору настоящего труда".9 Но, несмотря на это, существуют темы и работы, которые никогда нельзя назвать законченными. К их числу, несомненно, относится и вопрос о земельной собственно-
Эртель А.Й. От одного корня // Эртель А.И. Записки Степняка. Очерки и рассказы. Т.1. СПб. 1883. с. 48-82. 8 Изгоев А.С. Общинное право. СПб. 1906, с. 130. 9 Ковалевский М.М. Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения. М. 1879, с. 1. сти в России. Отчасти как раз благодаря богатству, разнообразию и неоднозначности материала, существует много спорных вопросов, относящихся к теме исследования.
Представляется, что анализ этих вопросов с позиций современной экономической теории мог бы дать дополнительную аргументацию в пользу того или иного подхода, а в ряде случаев — по-новому ответить на эти вопросы. В последние годы среди отечественных ученых отмечается интерес к институциональной трактовке экономического развития России, ее истории и современного этапа. Появились работы (не только абстрактно-теоретические,10 но и конкретно-эмпирические ) по использованию институциональных идей. Неопровержимым становится тезис, что исторически сложившиеся экономические институты существенным образом влияют на формирование национальных моделей хозяйствования и определяют уровень экономической эффективности. В своей работе "Экономические институты капитализма" О.Уильямсон отмечал: "... все больше ученых признают, что лучший баланс между теоретическими построениями и их практической значимостью может быть достигнут в ре- зультате более полного учета роли экономических институтов".
В свою очередь, современный институционализм выступил в последние два десятилетия, особенно после появления работы Р. Нельсона и С Уинтера "Эволюционная теория экономических изменений" (1982 г.), как основа для фор-
Введение в институциональный анализ. Под. ред. В.Тамбовцева. М.: Теис/Экон.ф-т МГУ, 1996; Лукичева Т.А. Актуальные проблемы новой институциональной экономической теории // Вестник СПбГУ. Сер.5: Экономика. 2000. Вып.4, с. 138-144; Олейник А.Н. Институциональная экономика. М., 2000. и др. 11 Дроздова Н.П. Неоинституциональная концепция экономической истории России: По становка вопроса // Вестник СПбГУ. Сер.5: Экономика. 1996. Вып.З, с.3-17; Ковалев С, Латов Ю. "Аграрный вопрос" в России на рубеже XIX — XX вв.; попытка институционального анализа // Вопросы экономики. 2000. №4, с. 102-119; Расков Д.Е. Хозяйственная жизнь русского старообрядчества: новаторство в рамках традиций // Вест ник СПбГУ. Сер.5: Экономика. 1999. Вып.З,с.61-72; Рязанов В.Т. Экономическое развитие России (ХГХ-ХХ вв.). СПб., 1998. и др. 12 Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб. 1996, с. 606. мирования более широкого течения - эволюционной или институционально-эволюционной теории, не имеющей пока строго очерченных рамок и структуры. Существуют серьезные разногласия среди экономистов относительно содержания эволюционных понятий применительно к экономике. Недостаточно ясна перспектива практического применения эволюционного подхода В то же время нельзя не признать, что в экономической науке все более отчетливо обозначается дифференциация научных направлений в рамках этой теории, обогащается понятийный аппарат и инструментарий, развертывается фронт исследований, связанных с использованием эволюционных идей, в том числе и отечественными учеными.13 Как отмечает В. Маевский: "Одна из особенностей современного этапа развития эволюционной экономической теории, на наш взгляд, состоит в том, что она, противопоставляя свои общесистемные принципы принципам ортодоксии, стремится найти такие ниши в пространстве экономических исследований, где ее принципы проявляют себя наиболее отчетливо, а принципы ортодоксии или несущественны, или вообще неуместны".14
Рассмотрение российской крестьянской общины как экономического института на основе методологии эволюционной экономики имеет все основания, т.к. основной провозглашаемый методологический принцип — изучение институтов в процессе их эволюционного развития — выражается в стремлении 13 МаевскийВ. Экономическая эволюция и экономическая генетика // Вопросы экономи ки. 1994. №5, с. 4-21; Маевский В. Эволюционная теория и макроэкономика // Вопросы экономики. 1997. №3, с. 27-42; Маевский В. О взаимоотношении эволюционной теории и ортодоксии // Вопросы экономики. 2003. №11, с. 4-5; Макаров В.О. О применении метода эволюционной экономики // Вопросы экономики. 1997. №3, с. 18-27; Нестеренко А. Совре менное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории // Вопро сы экономики. 1997. №3, с.42-58; Эволюционный подход и проблемы переходной эконо мики (доклады и выступления участников международного симпозиума. Пущино, сент. 1994.). М, 1995. и др. 14 Маевский В. О взаимоотношении эволюционной теории и ортодоксии // Вопросы эконо мики, 2003. №11, с. 4-5. понять, как происходит процесс изменений, выявить движущие силы и факторы развития, основные тенденции общественной эволюции, роль и соотношение формальных и неформальных институциональных рамок.
Степень разработанности проблемы. Общинное начало не является специфическим российским явлением. Этот родовой признак в том или ином выражении свойственен крестьянству вообще. Община — явление всемирного масштаба, зародившееся на заре человеческой истории и продолжающее существовать во многих странах и в настоящее время. Изучением этого явления на разных его стадиях и во всех разновидностях заняты согни ученых во всем мире. Однако в России община приобрела устойчивый и ярко выраженный характер. Россия была ''заповедником" общинных форм, и ни у одного народа мы не имеем такого богатого материала об общинном землевладении, о "живой истории" общины, как в России.
Русской общине посвящена огромная литература, насчитывающая несколько тысяч книг и статей. В дореволюционной литературе проблемы общины поднимались в работах В.П. Воронцова, А.Я. Ефименко, А.С. Изгоева, Ап,А. Карелина, К.Р. Качоровского, М.М. Ковалевского, А.Е. Лосицкого, Н.П. Огановского, В.А. Орлова, В.В. Святловского, П.А. Соколовского, И.В. Чернышева, А.Н. Энгельгардта и др. В советское время также появляется ряд специальных исследований, касающихся экономической истории общины (В .А. Александров, ММ. Громыко, Н.М, Дружинин, СМ. Дубровский, Л. И. Ку-чумова, П.Н. Перший и др.).
Проблемы общины интересуют и современных исследователей. Наша история воссоздается заново за счет появившейся возможности непредвзято смотреть на факты и руководствоваться ими, а не априорными логическими конструкциями. За последние годы опубликовано несколько монографий, проведены специальные исследования отдельных проблем российской общины (В.П. Данилов, П.Н. Зырянов, В.В. Кабанов и др.). В их числе особенно выделяются монографии Б.Н. Миронова и В.Т. Рязанова. Особый интерес представляет тот факт, что, опираясь на массовые статистические данные, оба ученых делают совершенно различные выводы относительно дальнейшей эволюции общины, продолжая вековой спор своих предшественников. К тому же Б.Н. Миронов — сторонник и пропагандист социологических методов исследования, а В.Т. Рязанов рассматривает общину с позиции неоинституционального подхода, что является одним из немногих институциональных исследований современных отечественных ученых по рассматриваемой проблеме.
В вышеназванных работах рассматриваются различные аспекты такого многогранного явления как община, и в том числе вопросы общинного землепользования.
Что касается роли столыпинской аграрной реформы в эволюции российской крестьянской общины, то она достаточно всесторонне исследована, хотя, как и община в целом, имеет противоречивые и даже диаметрально противоположные оценки и до сих пор остается объектом жарких споров. В научной литературе одним и тем же фактам и цифрам, оценки часто даются в зависимости от симпатий и антипатий авторов. Реформа замерла на такой стадии, что исследователи самых различных взглядов могут использовать ее результаты в свою пользу.
Поскольку содержание реформы — а это последовательная цепочка царских указов и других законодательных актов, принятых в 1906-1911 гг., — хорошо известно, ограничимся в диссертации лишь некоторыми принципиальными положениями, важными с точки зрения данной работы.
Значительно менее исследован последний этап в истории русской общины, приходящийся на советское время и охватывающий примерно 12-15 лет, прошедших от революции до завершения "в основном" сплошной коллективизации. Наибольший акцент в диссертации сделан на положениях Земельного кодекса РСФРС 1922 г.
Все вышеизложенное определило цель и содержание настоящей работы.
Цели и задачи исследования. Цель работы состоит в том, чтобы на основе методологических постулатов эволюционной экономической теории установить роль формальных (официальное законодательство) и неформальных (обычаи и традиции) институциональных рамок в процессе эволюции отношений собственности в российской крестьянской пореформенной общине.
Для реализации этой цели были поставлены следующие задачи: обосновать методологические предпосылки исследования общины как экономического института с позиций одного из направлений современной экономической науки —- эволюционной экономической теории; структурировать материал по изучению российской крестьянской общины как экономического института на основе методологии эволюционного подхода и выявить механизмы, составлявшие генетический уровень эволюции отношений собственности в российской общине; проследить процесс изменений отношений собственности на взаимосвязанном с общиной уровне — крестьянской семье; показать традиции и новации в системе отношений собственности российской крестьянской пореформенной общины. - установить конкретные формы государственного воздействия (формальные рамки) на изменения отношений собственности в российской крестьянской семье и пореформенной общине.
Теоретическая и методологическая основа работы. Основной теоретической базой исследования явились работы дореволюционных, советских и современных российских историков и экономистов, изучающих вопросы эволюции отношений собственности в русской крестьянской общине и ее значение в историческом устройстве российской экономики, классические труды основате- лей марксизма, работы по институционально-эволюционной теории, а также исследования, которые до известной степени сближаются с этим направлением экономической мысли (Д. Норт и др.). В основе методологии исследования лежит институционально-эволюционный подход.
Источниковая база исследования. В качестве фактологических источников в исследовании использованы законодательные акты, опубликованные материалы обследования общины Вольным экономическим обществом 1877-1880 гг., Доклад Высочайше Учрежденной Комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России (СПб, 1873 г.), Труды местных Комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности (СПб, 1903 г.), Статистика землевладения 1905 г. Свод данных по 50-ти губерниям Европейской России (СПб., 1907 г.).
Научная новизна исследования заключается в следующем: проведено специальное исследование российской крестьянской общины как экономического института в соответствии с методологическими предпосылками институционально-эволюционной экономической теории и выявлены механизмы, составлявшие генетический уровень эволюции отношений собственности; проанализировано традиционное поведение и инновационная деятельность в процессе эволюции отношений собственности в российской крестьянской общине в конкретных условиях пореформенного периода; установлена роль формальных и неформальных рамок в системе отношений собственности на двух взаимосвязанных уровнях — община, крестьянская семья; - показаны возможности институционально-эволюционного подхода при анализе экономической истории России.
Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения. Первая глава посвящена обоснованию методологических предпосылок исследования общины как экономического института с позиций одного из направлений современной экономической науки — эволюционной экономической теории. В ней проводится краткий анализ базовых допущений, а также инструментарий институционально-эволюционного подхода, обосновываются те принципы, которые используются при рассмотрении российской общины как экономического института. Во второй главе, в соответствии с методологией институционально-эволюционной теории, принятой в данной работе, предпринимается попытка рассмотреть российскую крестьянскую общину, с одной стороны, как неформальный экономический институт, т.е. отношения собственности, сложившиеся в общине во второй половине XIX века под воздействием традиций, ментальных представлений крестьянства и норм обычного права. С другой стороны, российская крестьянская община анализируется как формальный экономический институт и рассматривается воздействие государства на формирование хозяйственного порядка в российской общине, исследуется соответствие формальных рамок, задаваемых законодательством, спонтанно сложившимся отношениям собственности. В заключении делаются основные выводы из работы.
Институционально-эволюционное направление экономического анализа
Современный институционализм представляет собой совокупность различных школ и направлений. Как следует из самого названия, центральным элементом анализа здесь является институт. Ввиду особенностей данного подхода достаточно сложно вычленить обобщающее определение "институт". Под рубрику институтов попадают такие явления, как государство, семья, моральные и правовые нормы, экономические явления и механизмы. Мир институтов предстает как особый тип упорядоченности в обществе. Имеется целый ряд определений этого социального феномена,1 в понимании природы институтов коренится главное отличие между "старыми" и "новыми" институционалистами. Представители "нового" институционализма считают институты не столько культурным или психологическим феноменом, сколько набором правовых норм и неформальных правил (обычаев и традиций), жестко направляющих экономическое поведение индивида и организаций. В определении, данном Д. Нортом, "институты - это "правила игры" в обществе, или созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми".2
"Старые" институционалисты делают упор на культурные нормы и традиции, подчеркивая, что институты не столько ограничивают, сколько направляют, облегчают и поощряют человеческую деятельность. Так, например, Т. Веблен относил это явление к феномену культуры и писал, что "институт" -это стереотип мысли, "...преобладающие или господствующие типы отношений или духовная позиция...", "...распространенный образ мыслей о том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций и система жизни общества, которая слагается из совокупности действующих в определенное время или в любой момент развития какого угодно общества, может с психологической стороны быть охарактеризован... как превалирующая духовная позиция или распространенное представление об образе жизни общества".3 Институт определяется им через нормы и идеи, через стандартизованные общественные привычки; как социальная организация, которая через традицию, обычай и законодательное ограничение ведет к созданию долгосрочных и устойчивых образцов поведения и определяет уровень экономической эффективности. Столь широкий взгляд на экономическую жизнь предопределил весьма расплывчатую трактовку Т. Вебленом ключевого понятия "экономический институт": "...Все институты можно в той или иной мере назвать экономическими институтами. И это неизбежно, поскольку точкой отсчета служит органическая целостность всех мыслительных стереотипов, сформировавшихся в прошлом".4 В данной работе экономический институт понимается как совокупность формальных, фиксируемых в писаном праве, и неформальных, фиксируемых в обычном праве, рамок, структурирующих взаимодействие индивидов в системе отношений собственности.
Наиболее прочные и социально целесообразные рамки фиксируются в традициях, обычаях, а затем и в писаном праве, хотя государственное законодательство может и противоречить неформальным институтам. Таким образом, экономические институтьі первоначально возникают на базе человеческих инстинктов и простейших потребностей; способствуя их удовлетворению, они приобретают самоподдерживающийся характер и, по принципу обратной связи, формируют стереотипы мышления. Мысленные конструкции "игроков" (субъектов), заданные сложностью окружающего мира, унаследованными культурными традициями, определяют их восприятие. Согласно этому, индивид склонен действовать на основании самоподдерживающихся социокультурных норм (привычек, стереотипов) и общепринятой практики. Таким образом, эволюция неформальных правил напрямую связана с изменением образа мышления людей, с которого начинается действительная реформа. В то время как формальные правила могут быть изменены достаточно быстро с помощью политических решений, неформальные ограничения изменяются очень медленно.
В числе своих предшественников институционалисты называют многих выдающихся экономистов ХГХ-ХХ вв. Так, немецкая историческая школа (Г. Шмоллер, М. Вебер) внесла вклад в изучение экономической роли социальных организаций, в первую очередь государства. Духу институциона-лизма близки и взгляды К. Маркса на обусловленность хозяйственной деятельности человека условиями социальной среды.
Русские народники хотя и не использовали понятие "экономический институт", тем не менее приводимые ими доказательства самобытных начал нашего хозяйства и выдвижение идеи российского пути в экономике находились в русле проблем, поставленных институционализмом. Русская народническая мысль может оцениваться как самостоятельно зародившееся ответвление институционализма, а сами народники могут быть отнесены к первым русским институционалистам.
На рубеже 50-60-х гг. XX в. в иеторико-экономические исследования проникли понятия неоклассической теории и строгие количественные методы (так называемая "клиометрическая революция"). Описательные "повествования" начали вытесняться формальными моделями с точной формулировкой гипотез и их экономической проверкой. Но социальные институты при этом выпали из поля зрения исследователей.
Вновь предметом активного изучения институты стали благодаря "новой экономической истории". Лидером этой историко-экономической дисциплины считается американский ученый Д. Норт. Из многочисленных работ самого Д. Норта и его последователей вырисовывается широкая концепция институтов и институциональной динамики, опирающейся на понятия прав собственности, трансакционных издержек, контрактных отношений и групповых интересов и претендующая на объяснение самых общих закономерностей развития человеческого общества.
Как отмечает Д. Норт: "Новая экономическая история базируется на двух краеугольных камнях - неоклассической экономической теории и количественных методах"5. В одном из ответвлений клиометрики упор делается на приложении эконометрических методов к историческому материалу, в другом - на объяснении эволюции экономических институтов, исходя из принципов "трансакционной экономики". Новая экономическая история - это интеграция экономической теории, эконометрики и истории, это методология, которая позволяет по-новому взглянуть на проблемы экономического роста и роль институтов.
Методологические основы исследования отношений собственности
Проблема методологического и теоретического исследования отношений собственности, определение содержания категории "собственность", характеристика существующих форм собственности и перспективы их развития относятся к числу наиболее важных и сложных проблем экономической теории. Существуют различные подходы, как к самой категории собственности, так и ее происхождению и той роли, которую она играет в современном обществе. Продолжает активно обсуждаться вопрос о понятии собственности как экономической категории, причем высказывается мнение, что собственность как самостоятельная экономическая категория вообще не существует и речь о ней может идти только как о категории правовой.
Оптимальная структура форм собственности предполагает различные проявления и модификации как частной, так и общей собственности. Каково должно быть их конкретное соотношение - наиболее сложный вопрос, с которым напрямую связано эффективное функционирование всей экономической системы. Вывод о том, что частная форма собственности наиболее удачно сочетает сильную экономическую заинтересованность ее носителей с такой же высокой их ответственностью за результаты производства, нельзя абсолютизировать. Здесь необходимо учитывать действие множества глубинных факторов природно-климатического, социально-экономического порядка которые вносят коррективы в структуру отношений собственности и побуждают агентов производства менять сложившуюся систему отношений собственности.
Собственность прошла длинный путь своего развития и продолжает изменяться и совершенствоваться. История развития любой страны показывает, что она не консервировалась в каком-то одном конкретном отношении, всегда было ее разнообразие, имело место движение и изменение. Проблема собственности требует выявления господствующего на протяжении "времени большой длительности" представления о предназначении и происхождении собственности, а тем самым — и соответствия собственности другим составляющим системы ценностей и совокупной хозяйственной мотивации.
На протяжении всей истории человечества вопрос о собственности занимает ключевое место и определяет тенденции развития общества. Отношения собственности стали объектом и предметом внимания исследователей с момента становления гуманитарного знания, их исследованию посвящены многочисленные работы выдающихся мыслителей -философов, юристов, историков, экономистов. Все они были едины в понимании собственности, как основы основ экономической, политической и социальной жизни любого общества.
Анализ научных представлений о собственности позволяет выделить различные подходы в теоретическом исследовании проблемы собственности и в первую очередь марксистский и нео институциональный. Их сравнительный анализ показывает, что собственность в экономическом смысле рассматривается как явление, характеризующее те или иные способы организации экономической деятельности, как категория системообразующая. Связанным с проблемой собственности оказывается и находящийся в центре внимания вопрос об" экономической эффективности, то есть вопрос о том, какие факторы позволяют увеличивать благосостояние как общества в целом, так и отдельных его членов. Среди таких факторов оказывается и сама структура общественно-экономических взаимодействий, которая посредством тех или иных отношений собственности разделяет общество на слои, группы, классы, различающиеся по роли в организации хозяйственного процесса и, соответственно, по размерам располагаемой ими доли в создаваемом всем обществом продукте.
В вышеназванных подходах, во-первых, преодолена "вещная" трактовка собственности как отношения людей к вещам и по поводу вещей; во-вторых, расширены рамки триады правомочий собственности: владения, распоряжения, пользования. Ортодоксальное неоклассическое направление раскрывает лишь отдельные аспекты проблемы собственности (как правило организационно-правовые отношения собственности), но упрощает или вовсе игнорирует многие другие грани данной проблемы (например, объективные основы экономических явлений), которые невозможно проследить без привлечения познавательных методов марксистской политэкономии, с которой связано возникновение самого направления экономического анализа собственности.
Неоклассическое направление увековечивает одну из исторических форм собственности — частную собственность, видя в ней выражение "естественного права", институт божественного происхождения, неотделимый от человеческой цивилизации, неразрывно связанный с товарно-денежными, рыночными отношениями. Если и признается история ее развития, то лишь в том смысле, что цивилизации предшествовало "первобытное, стадное состояние", для которого только и характерна общая собственность.
Марксизм исходит из принципа естественноисторического развития отношений собственности и смены ее форм, адекватных различным способам производства, общественным формациям. В силу этого ни одна из известных человечеству форм собственности не может рассматриваться как единственная в своем роде, присущая изначально природе человека форма присвоения материальных благ и услуг.
Генезис российской крестьянской общины как экономического института
Вопрос о происхождении русской крестьянской общины по праву может стать самостоятельной темой диссертационного исследования. И в настоящее время во многом справедлив тезис известного дореволюционного историка общины П.А. Соколовского о том, что "... в истории нет ни одного вопроса, который был бы так мало разъяснен как вопрос о происхождении русской общины"1.Трудность изучения генезиса и развития общины объясняется тем, что жизнь мелких крестьянских миров веками регулировалась обычным правом и очень редко и скупо фиксировалась в исторических источниках.
Вопрос о происхождении крестьянской общины был поставлен во второй половине XIX века Сразу определились два направления: одни видели истоки крестьянской общины в родовой организации славян, другие отстаивали ее сравнительно позднее, фискальное, крепостническое происхождение. Славянофилов в этом споре представлял И.Д. Беляев, западников - Б.Н. Чичерин.
Спор И.Д. Беляева и Б.Н. Чичерина о происхождении крестьянской общины оказал большое влияние на дальнейшую разработку вопроса. Обе точки зрения укрепились в исторической науке. Общая постановка вопроса о родовом и фискальном, естественном и искусственном происхождении общины осталась. Сторонники полярных точек зрения собрали богатейший фактический материал по истории русской общины и выдвинули ряд интересных положений о возможных путях ее возникновения и развития.
В результате дискуссии определилось само понятие общины. От представления об общине как о высшем начале и нравственном союзе историография пришла к определению ее как конкретной формы общественной организации крестьянства Укрепилось мнение, что крестьянская община не была исключительной особенностью истории России, а была присуща также и другим народам на определенной ступени их развития. Появление общинного землевладения перестали связывать только с уравнительным землепользованием. Большинство исследователей согласились с тем, что община существовала задолго до земельных переделов.
ММ. Ковалевский, следуя своей общинной теории происхождения земельной собственности полагал, что в России община эволюционировала от родовой к сельской через семейную или домашнюю общину. Опираясь в частности на исследования А.Я. Ефименко, он утверждал, что периодическим переделам земли в русской крестьянской общине предшествовал долгий период заимочного землепользования в пределах общины. По его мнению, коллективное землепользование может выступать в самых разных формах и выбор конкретной формы зависит от комплекса условий: социально-политических, агрикультурных и географических, а также демографических (в первую очередь плотности населения). М.М. Ковалевский считал поземельную общину исконным устоем русского крестьянского быта. Дореволюционная историография много сделала для выделения типов общины, их связи и эволюции. Большие успехи были достигнуты в изучении формирования общинного землевладения на окраинах русского государства, где развитие общины проходило под непосредственным влиянием колонизационного процесса Однако вопрос о происхождении крестьянской общины остался нерешенным.2
К.Маркс и Ф.Энгельс полагали что исторической предпосылкой русской общины является естественно сложившийся общинный коллектив, который (как и у других народов) претерпел ряд метаморфоз (пройдя этапы родовой и домашней общины) и на высшей фазе своего развития, в форме сельской общины, вышел на историческую арену. К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркивали типологическое сходство "мира" с первобытной общиной других времен. Однако вопрос о том, каким путем исторически образовалась в России общинная собственность, является, по мнению К. Маркса, вопросом "второстепенным и не имеет ничего общего с вопросом о значении этого института". Вероятно, поэтому вопрос о происхождении общины не был предметом дискуссий в советское время.
Оценивая с позиции свершившейся истории споры о происхождении общины, можно сказать, что, совершая переделы, община преследовала свою главную цель - коллективное выживание в суровых условиях борьбы за существование. Государство в своих интересах использовало общину, но она не была навязана крестьянам извне, а выступала той социальной организацией, которая отражала объективные условия существования крестьянства и соответствовала вековым его традициям и огромному накопленному опыту борьбы за свое выживание в неблагоприятных условиях.
Данный компромисс между крестьянством и правительством подтверждает история распространения общинно-передельного землевладения в поселениях казенных и дворцовых, или удельных крестьян Севера, Урала и южных районов. В начале ХУШ в. у казенных крестьян Севера и Урала не было передельной общины. Земля находилась в свободном обороте, крестьяне продавали и покупали землк , среди землевладельцев были лица различных состояний. Однако, несмотря на фактическое распоряжение крестьянами землей, ее верховным собственником выступало государство, которое до поры до времени не заявляло о своих правах на землю, как бы временно делегировало их крестьянам. В силу свободного оборота земли существовало большое имущественное неравенство между крестьянами. Неимущие и малоимущие крестьяне часто добивались от правительства запрещения на владение землей некрестьянами и введение переделов. Правительство пошло навстречу этим пожеланиям, тем более что это соответствовало его интересам. В 1754 г. последовал указ о запрещении продажи крестьянских земель лицам других состояний и о конфискации имеющейся у них земли в пользу крестьян. В 1766 г. был запрещен свободный оборот земель также и между самими крестьянами, что лишило крестьян права распоряжаться своими участками.
В течение второй половины XVIII - первой трети XDC в. с помощью правительства средние и малоимущие государственные и удельные крестьяне превратили подворную общину, т.е. общину без коллективной формы собственности и переделов, в передельную общину. Они добились консолидации всех земель, находившихся в частном владении в общинную собственность и затем уравнительно переделили ее между всеми. Аналогичное произошло с землями мелких собственников - однодворцев на юге страны.
Отношения собственности в крестьянской семье
В соответствии с выдвигаемой гипотезой, структурой, передающей наследственную информацию, была крестьянская семья. Обратимся поэтому к анализу внутрисемейных отношений собственности. Как уже отмечалось, М.М Ковалевский утверждал, что сельская община возникла из родовой через семейную. Община выступала прямым продолжением и гарантом семейного хозяйства, что находило непосредственное отражение в отношениях собственности. Отношения в семье и общине находились в тесном взаимодействии и обусловливали друг друга. По семье можно судить об общине, и наоборот. Достаточно убедительным выглядит следующий исследовательский принцип: "Нельзя до конца понять природу дворохозяйства, не зная природы крестьянской общины, так же как нельзя разобраться в характере крестьянской общины, не зная особенностей дворохозяйства".1
В традиционном обществе роль семьи была особенно велика. Семья являлась изначальной хозяйственной единицей. Именно в семье сохранялись и передавались из поколения в поколение производственные навыки, этические и правовые нормы, традиции устного народного творчества История семьи неразрывно связана с социально-экономической историей страны.
Имущественные отношения в крестьянской семье пореформенной России регулировались целой системой хозяйственно-правовых норм и обычаев, где патриархальные традиции тесно переплетались с официальным законодательством. Государственное законодательство, определяя права каждого члена семьи мужского и женского пола на движимое и недвижимое имущество, не рассматривало семейную собственность как необходимое условие функционирования общего хозяйства, допуская ее дифференциацию. Статья 109 Законов гражданских гласила: "Браком не составляется общего владения в имуществе супругов; каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность".2 Гражданское право предусматривало полную раздельность имущества супругов в семье.
Существовавшие же в крестьянской среде нормы обычного права, напротив, рассматривали это имущество как единое целое, игнорируя имущественные права отдельной личности. Неделимая семейная собственность считалась важнейшим условием благосостояния хозяйства и его платежеспособности. Исследователи народного быта второй половины ХГХ в. единодушно отмечают существование в пореформенной деревне общесемейной собственности. Так, М.М. Ковалевский, исходя из своих исследований по истории семейной общины, подчеркивал, что в России крестьянская собственность представляет собой не личную, а семейную и является одним из исконных принципов устройства деревенской жизни.3 Материалы Этнографического бюро В.Н. Тенишева, хранящиеся в Российском Этнофафическом музее, датированные концом ХГХ в., позволяют говорить о широком бытовании в это время в русской деревне начал коллективной собственности крестьянской семьи.
Заведование общесемейным имуществом было закреплено за домохозяином, который извлекал доходы из общего имущества и производил расходы на нужды всей семьи, а также при необходимости, как показывают тени-шевские корреспонденты, посылал членов семьи на заработки с обязательным условием, что они будут регулярно вносить заработанные деньги в общую семейную кассу. Обладая широкими правами по распоряжению общесемейной собственностью, глава семьи вместе с тем никогда не имел неофаниченного, основанного, как подчеркивал М.О. Косвен, на частной собственности права распоряжения имуществом.4 Так как семейное имущество не принадлежало отдельным членам семьи, право на отчуждение части этого имущества не являлось безусловной прерогативой главы семьи. Последний обязан был согласовывать свои действия с другими взрослыми членами хозяйства, решая дело "общим советом"; иногда при крупных затратах "большак" должен был получить согласие и от лиц женского пола, сестер домохозяина, совместно с ним проживающих. В свою очередь общинные власти нередко вмешивались в сферу имущественных отношений в семье, наблюдая, чтобы хозяйство не расстраивалось, а в случае надобности и сменяя домохозяев, которые могли бы повести к такому расстройству. Однако, во многих случаях община не вмешивалась в дела отдельной семьи и выбор большака, смена нерадивого и неисправного домохозяина, семейные разделы происходили по согласию членов семьи при участии родственников и соседей (см.Приложение П. с. 164,167,173,181).
В большой неразделенной семье речь шла об ограничении прав по распоряжению общим семейным имуществом, которые принадлежали главе дома. Высоко ставя авторитет главы семьи, "мир" в то же время преследовал определенную цель - наилучшим образом сохранить тяглую способность крестьянского двора, поэтому в случае угрозы неплатежеспособности хозяйства ограничивал права главы дома по распоряжению общесемейным добром. Широкие полномочия соединялись для домохозяина со строго фиксированными обязанностями по сохранению и приумножению общесемейного имущества.
Имущественные отношения в малой семье, состоящей из родителей и малолетних или взрослых, но не вступивших в брак детей, складывались таким образом, что имущество считалось общим достоянием обоих супругов, как результат их совместного труда Собственностью супругов становилась вся движимость и недвижимость, входящая в состав крестьянского двора. Муж и жена в малой семье разделяли функции домохозяина и домохозяйки как в хозяйственном, так и в имущественном отношении. Если в отцовской семье либо неразделенной семье брата прерогатива управления хозяйством и общим семейным имуществом переходила обычно в мужские руки (например, от отца к старшему сыну, от старшего брата к младшему), то в семье малой, имеющей несовершеннолетних детей, единственной распорядительницей общей семейной собственности после главы семейства была жена домохозяина. Если муж был расточитель и пьяница, мир считал возможным возложить ответственность за платежеспособность двора на женщину с вытекающими отсюда для нее правами по распоряжению общесемейной собственностью.
После отмены крепостничества важнейшим регулятором семейно-имущественных отношений крестьянства наряду с нормами обычая выступает и официальное законодательство. В этой связи интересно выяснить, как писаные законы соотносились с нормами обычного права Источниковую базу для такого исследования составляют, с одной стороны, материалы, отразившие обычно-правовую практику крестьян, репродуцирующие многообразие семей-но-бытовых отношений, с другой - законодательные акты второй половины XIX столетия. Анализ этих материалов показывает, что в вопросе регулирования семейно-имущественных отношений самодержавная власть активно использовала силу обычая.
Похожие диссертации на Эволюция российской крестьянской общины как экономического института в пореформенный период
