Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методические основы институтов социальной предпринимательского сообщества
1.1. Эволюция представлений о сущности и формах реализации корпоративно социальной ответственности бизнеса в рыночной экономике
1.2. Содержание и роль института корпоративной ответственности бизнеса в рыночной экономике
1.3. Социальные инвестиции в системе социальной ответственности предпринимательских структур
Глава 2. Направления развития институтов социальной ответственности предпринимательского сообщества в современной российской экономике
2.1. Институты социальной инвестиционной активности бизнеса и особенности их реализации в российской трансформационной экономике
2.2. Теоретические основы оценки эффективности социальных инвестиций
2.3. Факторы повышения социальной инвестиционной активности бизнеса в современной российской. экономике
Заключение
Список использованной литературы
Приложения
- Эволюция представлений о сущности и формах реализации корпоративно социальной ответственности бизнеса в рыночной экономике
- Социальные инвестиции в системе социальной ответственности предпринимательских структур
- Институты социальной инвестиционной активности бизнеса и особенности их реализации в российской трансформационной экономике
- Факторы повышения социальной инвестиционной активности бизнеса в современной российской. экономике
Введение к работе
Глава 1, Теоретико-методические основы
институтов социальной
предпринимательского сообщества
Эволюция представлений о сущности и формах реализации корпоративной социальной ответственности бизнеса в рыночной экономике
Содержание и роль института корпоративной ответственности бизнеса в рыночной экономике
Социальные инвестиции в системе социальной ответственности предпринимательских структур
Эволюция представлений о сущности и формах реализации корпоративно социальной ответственности бизнеса в рыночной экономике
Поскольку особенности нашей темы так или иначе побуждают нас строить наши рассуждения таким образом, чтобы основной акцент был сделан на поведенческом аспекте предпринимательской деятельности, нам следует для начала условно обозначить факторы, которые могли бы оказывать существенное влияние на поведение бизнесменов. Иными словами, нам следует назвать основные общечеловеческие факторы, определяющие мотивацию предпринимателей в процессе принятия решений. Здесь мы можем выделить три фактора, один нз которых имеет эндогенную природу, а два других — экзогенную. Эндогенный фактор представляет собой такую черту, свойственную практически всем индивидам, как привычка. Как известно, воздействие данного факгора на сущность совершаемых действий может носить как положительный, так и отрицательный характер. Значение его трудно переоценить в силу того, что, во-первых, в рутинных вопросах (и не только) своих поступках наиболее часто люди руководствуются именно этим свойством человеческой природы, а во-вторых, при желании предугадать дальнейшую линию поведения индивида наблюдатель не может не обратить внимание на некую общую тенденцию его поведения в предшествующие периоды, и исходя в том числе и из нее, сделать вывод относительно его дальнейшей тактики. Общим свойством всех этих периодов, конечно же, является привычка»
Теперь обратимся к экзогенным факторам. Как мы уже отметили выше, их двое. И оба из них нам бы хотелось выразить при помощи знаменитой триады Зигмунда Фрейда «Оно-Я-Сверх-Я». Отношение к объекту («Оно») предполагает наличие определенных рациональных установок, формирование которых находится под влиянием факторов, не зависящих от сознания индивида, — то, что мы могли бы назвать общественным контролем. Он может быть реализован как в форме формальных институтов (законов), так и в форме неформальных институтов (обычного права). Следствиями данного контроля, с нашей точки зрения, выступают два явления, первое из которых - это страх, поскольку законодательство, как уголовное, так и гражданское обладает определенным дестимулиругощим влиянием в плане совершения акций, наносящих ущерб общественному благу (мы здесь употребляем это понятие в том смысле, в каком его использовал Пол Хейне в своей книге «Частные собственники общественного интереса»), а второе - это система ценностей, которая выстраивается под действием силы, представляющей собой вектор сложения общественных и индивидуальных факторов. Система ценностей представляет собой фактор, играющий наряду с двумя другими важнейшими факторами (привычкой и страхом) заметную роль в процессе определения характера поведения человека вообще и. бизнесмена, в частности. Эта система ценностей влияет на такой важнейший аспект человеческой деятельности, который особенно важен в предпринимательской среде, как общественные отношения (или как стало модно теперь говорить, «паблик рилейшнз»). Под общественными отношениями мы подразумеваем не только производственные отношения, возникающие в предпринимательской среде, но и отношения между бизнесом и обществом. Эта проблема в прямой или латентной форме существовала всегда и на данном этапе мы можем говорить не об улучшении, а скорее о дальнейшем осложнении этой проблемы. С каждым днем становится все более ясным: необходимым условием для существенного продвижения в решении данного вопроса является исследование фактора, способного гармонизировать отношения между бизнесом и обществом. Назовем его этическим фактором. Для этого необходимо оглянуться назад и обратиться к опыту, накопленному в данной области за время исследования данной проблемы, начиная с самых его истоков.
Однако этический фактор имеет одну особенность: он имеет экзогенную природу в период воспитания человека, в том числе и будущего бизнесмена. Но впоследствии, в период начала активной творческой деятельности субъекта этот фактор, в случае успешного действия в период его воспитания, становится составной частью мотивационной системы индивида, и таким образом, становится эндогенным фактором. Есть также и еще одна особенность: в отличие от страха и привычки данный фактор, по сути своей, скорее имеет сознательную, нежели физиологическую природу, А факторы, воздействующие на общественное сознание, как показывает история, могут действовать гораздо эффективнее, чем факторы, воздействующие на физиологию (психотропные средства). Но главное состоит в том, что подобные факторы идеологического воздействия мотуг иметь место и в этической сфере. Примером института, являющегося носителем таких факторов, можно считать церковь или любые подобные конфессиональные образования. Но нас в данной работе будут интересовать главным образом светские институты, которые могли бы выполнять роль этического фактора экономической деятельности в предпринимательской среде. Именно их мы и называем институтами социальной ответственности бизнеса. Поскольку данная работа претендует на то, чтобы носить характер экономического исследования, будет закономерным вопрос о том, почему мы рассматриваем именно социальную ответственность, а не экономическую.
Экономическая ответственность - это ответственность предпринимателя перед самим собой (как известно, предпринимательская деятельность, по определению связана с деятельностью на свой риск) и теми лицами, чьи средства он использует в процессе своей деятельности. Она возникает тогда, когда появляется конкуренция, от которой непосредственно зависит выполнение бизнесменом своих экономических обязательств, поскольку он, в случае снижения цены, вызванного конкуренцией, может понести убытки либо в отношении себя, либо своих факторов производства. Экономические санкции в случае, если рискованное дело предпринимателя не увенчалось успехом, реализуются через механизм конкуренции. Именно конкуренция побуждает предпринимателя идти на риск, снижая цены. По крайней мере, мы не можем не считаться с ней как с фактором риска. Именно она делает значительным такое понятие, как экономическая ответственность. Экономическая ответственность, смысл которой усиливается благодаря конкуренции, представляет собой ограничитель локального масштаба: она удерживает предпринимателя от совершения поступков, последствия которых были бы нежелательны лишь для зависимых в материальном плане от предпринимателей лиц (кредиторов, менеджеров, служащих, акционеров и т.д.). Институтом, служащим залогом совершенной конкуренции, то есть такой конкуренции, при которой экономический риск сводился бы к минимуму, является совершенный рынок. Таким образом, совершенный рынок выступает институтом экономической ответственности бизнеса. Но может ли этот институт экономической ответственности действовать автономно, как замкнутая система.
Социальные инвестиции в системе социальной ответственности предпринимательских структур
Конечно же, Адам Смит не претендовал на то, что своекорыстный интерес является единственной побудительной причиной В капиталистической экономике, но он, по всей видимости, посчитал ее основной, которую можно было бы выделить на фоне остальных причин при вынужденном упрощении модели поведения. Однако, уместно ли применение метода логической абстракции таким образом? Стоит ли ограничивать мотивацию индивида сугубо рациональными мотивами или же существует повод говорить об иррациональных мотивах? Эта проблема находится в центре дискуссии между поборниками классической (а также неоклассической) экономической теории и представителями оппозиционно настроенных школ, в частности, экономической теории трансакционных издержек и возникшего (а точнее возродившегося) ныне в России научного направления, известного как «философия хозяйства», в основу которого положен синтез философии и экономики с целью всестороннего изучения процессов, происходящих в различных сферах общественной жизни, при этом сохраняя целостность общей картины мира как многогранной системы, не прибегая к ее дезагрегации, В сущности, учреждения научного направления как такового этой группой ученых не было. Но, несмотря на это, мы можем с полным основанием считать их взгляды вполне согласующимися между собой, вполне дающими нам право говорить о неких общих принципах, вполне определенных ценностных установках и исследовательских задачах. Помимо того, что их, конечно же, объединяет критика классической и неоклассической экономической теории, их также объединяет и общая цель - поиск духовных ориентиров развития общества на современном этапе его развития. Именно в нем они видят ключ к решению многих экономических проблем. Их методологический и понятийный аппарат строится исходя, прежде всего, из этой задачи. Их практически лишенный казенных научных канонов философский взгляд на мир, предоставляет неограниченные возможности для выбора методологических средств. Следствием этого является тот факт, что в научной среде растет интерес к данному явлению, и мы можем с достаточной степенью уверенности утверждать, что данное научное направление имеет свои перспективы и может внести определенный позитивный вклад в науку и несколько расширить сферу исследования экономике. Потребность в расширении проблемного поля означает одновременно и потребность в расширении исследовательских сфер, что влечет за собой поиск новых инструментов, поскольку прежние вряд ли смогут быть применимы при решении задач нового времени. Именно эта идея и лежит в основе «философии хозяйства» и служит импульсом к творческому поиску ее авторов. Для них характерен взгляд на мир как на трансцендентное образование, и, благодаря такому подходу, они видят целый ряд преимуществ, который никогда не будет доступен экономической науке, пока она будет пребывать в состоянии автаркии со своей формальной логикой. Их позиция состоит в том, что мир многообразен и диалектичен, и к его оцеїіке не следует подходить с подобными установками. Основное преимущество своего направления перед научной экономией философы хозяйства видят в том, что их научный институт позволяет учитывать эту диалектичность, и в результате приходить к выводам, которые могут оказаться намного ближе к реальности, чем те выводы, к которым приходят специалисты позитивной науки о закономерностях развития хозяйства. Последняя здесь даже называется «прокрустовой экономической теорией»51. При движении к постиндустриализму, контуры которого зарождаются в недрах существующей системы, безусловно, возникнет необходимость в изменении многих узловых положений прежней экономические теории. Эта задача требует такого подхода, который бы позволял комбинировать средства анализа, выходя за рамки собственно экономической методологии, и кооперируясь с методами других социальных дисциплин. Важнейшим из таких партнеров, данное направление естественно видит философию с ее поистине безграничной сферой исследования и широким взглядом на социально-экономическое развитие, кардинально отличающимся от взгляда» принятого в таких науках, как история и экономика. Особая акцентация в этом новом научном институте делается на этической стороне рыночных отношений, которой, как утверждается, не находилось места в традиционной экономической теории, «Можно было бы предположить, - пишет Кара-Мурза, - что это исключение этики из экономического знания отражало реальность рыночной экономики, в которой главное событие — акт обмена - было принципиально освобождено от воздействия этического контроля, поскольку следовало догме эквивалентности»52. Течение экономической мысли, являющееся объектом критики с их стороны, кажется им настолько несовместимым с этикой, что они заявляют о призрачности связи между ними. Забегая вперед, хочется сказать, что точно такого же мнения придерживался и экономист чикагской школы Фрэнк Найт (см. далее). Серьезные попытки определить связь этики с концептуальной основой традиционной экономической теории вызывают у них только иронию. Так, например, Кара-Мурза вспоминает саркастическую реплику Ф. Ницше: «Где древо познания - там всегда рай» - так вещают и старейшие, и новейшие змеи» , Сама же идея свободы в экономической науке им представляется как находящаяся во внеэтических измерениях, а проникновению этики в это своеобразное научное здание, с их точки зрения, препятствует то обстоятельство, что обрамлением и опорой для такого представления о свободе служит приобретшая широкую популярность к этому времени (ко времени образования данной науки) представление о мире как о неком большом механизме, состоящем из совокупностей производств и потребителей. Эта «машина» работает как своеобразный perpetum mobile, подобно самоуправляющейся ЭВМ. Поскольку этика не может быть отнесена к категориям эффективности, на которые собственно говоря и опирается традиционная экономическая теория, она автоматически выпадает из поля зрения теоретиков этого направления. Ее присутствие может быть только формальным, но не фактическим: этический фактор подобен этносу, который превратился в реликт. Нам лредставляется верным его замечание о том, что концептуальное основание, на котором базируется традиционная экономическая теория, не соответствует способностям этого направления экономической теории в решении актуальных вопросов современной экономики. Это подтверждает замечание Бруннера, который, совершив небольшой экскурс в экономической науки, отметил, что со времен Адама Смита интерес экономистов к социальным проблемам сильно уменьшился .
Институты социальной инвестиционной активности бизнеса и особенности их реализации в российской трансформационной экономике
Прежде чем переходить непосредственно к рассмотрению такого понятия, как инвестиционная активность предпринимателей в социальной сфере, нам необходимо затронуть еще один методологический аспект изучаемой проблемы, помимо уже здесь затронутых. Во-первых, это вопрос о целях: предпринимательского сообщества, который, как мы постараемся здесь показать, является отнюдь не таким простым, как это могло бы показаться с точки зрения неоклассического подхода. Во-вторых, на примере модели REMM мы рассмотрим проблему психологии предпринимателя и попытаемся в первом приближении определить механизмы, потенциал которых позволял бы выполнять функцию этических факторов предпринимательской деятельности.
В работе Антонио Аргандоньи (упомянутой выше) особо отмечен тот факт, что возможности бизнеса, которые вытекают из его неэтичного поведения, являются более открытыми в финансовых институтах и на финансовых рынках, чем в других областях общественной жизни. С этим трудно не согласиться, поскольку наиболее благоприятные условия для деятельности предпринимательского сообщества складываются только в условиях рыночной экономики, причем в той ее форме, о которой писали монетаристы (а частности, М. Фридман, работа которого будет рассмотрена ниже): с незначительным вмешательством государства. Но вместе с тем, здесь нельзя отказать и в справедливости Аргандонье, поскольку отсутствие политического регулирования представляет собой палку о двух концах: предоставляя возможности для неограниченного роста материального благополучия фирм, это отсутствие одновременно предоставляет бизнесу и возможности для игнорирования ими общественных интересов в процессе преследования частных, при условии, разумеется, если в среде бизнеса отсутствуют внутренние механизмы самоограничения.
Мы вынуждены еще раз процитировать фрагмент из работы Аргандоньи, но уже с другой целью, которую мы укажем ниже. Итак, по поводу поведения бизнеса в финансовой сфере профессор из Барселоны пишет следующее:
Здесь находится в обращении большое количество денежных средств, и часто при этом не бывает иной цели, кроме, как достижения быстрых простых краткосрочных прибьтлей, воспользовавшись спекулятивным раздуванием экономического бума, или же здесь отмываются деньги от аморальных сделок immoral businesses), или компании покупаются с целью их разделения (возик, раскола) и продажи активов, невзирая ни на какие другие соображения .
Мы специально выделяем эти слова, потому что у нас есть оппонент в отношении этой точки зрения, который считает, что бывают цели куда более благородные, чем перечисленные в данном фрагменте, и, наоборот, даже пытается доказать физическую невозможность аморальных целей, о которых здесь говорится, в бизнес-среде. Это американский профессор Гарольд Джонсон. Одним из основных средств, которым он пользовался при аргументации своей точки зрении, являются прямо-таки сенсационные находки исследователей, полученные ими в процессе анализа поведения игроков в теории игр с нулевой суммой. Благодаря этим находкам, как считает Джонсон, появилась надежда, что конкуренция между предпринимателями способна перерасти из беспощадной в конкуренцию, основанную на принципе «живи и давай жить другим»7. В ходе анализа исследователями игр, из которых затем были получены данные результаты, обнаружилось, что многие игроки доводят до конфликта и до ситуации торгов идеи честности и справедливости, которые оказывают влияние на их решения. На самом деле эти идеи здесь присутствуют, что очень важно, и они отнюдь не затушевываются корыстными интересами. Исследователи отмечают, что многие индивиды с неохотой относятся к тому, чтобы доводить свое положение до максимума, когда они вольны это сделать. Они заинтересованы в честных и справедливых результатах. Принципы устранения разногласия и стремления к справедливости были обнаружены в играх, в которых выгода, казалось бы, лежит в основе различных видов политики, что позволило Джонсону утверждать следующее: «Эти открытия в теории игр указывают на то, что экономическая мотивация и экономическое поведение являются куда более сложными, чем допущения об узком эгоизме»77. Но откуда в таком случае проистекают подобные мотивации и цели? Ответ следует искать, по мнению Джонсона, в тех научных разработках, к анализу которых он плавно переходит, в частности, к бихевиористской концепции. По сути, данная концепция сводится к тому, что предпринимательское сообщество находится под воздействием социальных институтов, детерминирующих его поведение, В данной части своего исследования Джонсон разворачивает дискуссию на тему «Можно ли смотреть на предпринимательское сообщество как на социальную группу, действующую исключительно из своих личных побуждений и живущего по принципу естественного отбора?» Он считает такой подход к оценке экономического поведения методологически и идеологически неверным и особо акцентирует понятие «социальный» применительно к предпринимательскому сообществу, видя в нем весьма мощный ограничитель, способный удержать предпринимательское сообщество от совершения того, что могло бы противоречить общественному благу, и неблагоприятно отразиться на распределении дохода, в неограниченном рыночном пространстве. Считает своим долгом лишний раз напомнить о существовании целой системы общественных институтов, через которые проходит любой человек в процессе своего становления как личности. Все эти институты - начиная от домашнего воспитания и образовательных учреждений и кончая уже непосредственно общественными отношениями, которые имеют свою незримую, но осязаемую структуру, оказывают существенное структурирующее воздействие на поведение бизнеса. Они, как бы заковывают бизнес в такие условия, при которых совершение аморальных поступков становится практически невозможным.
Факторы повышения социальной инвестиционной активности бизнеса в современной российской. экономике
Потребители асоциальных благ, посягая на институт запрета, отрицают общественное владение и приватизируют общественное благо, превращая в свой доход. Частное распоряжение общественным благом является высшей формой проявления оппортунизма или эффекта «безбилетника». Присвоив институциональные общественные ресурсы, обеспечивающие запрет, производители и потребители асоциальных общественных благ перекладывают на других издержки по обеспечению безопасности и стабильности экономических операций, а формой приватизации должностными лицами этих обобществленных прав и возвращения их в виде правового товара на рынок является коррупция или подкуп должностных лиц, и чьи обязанности входит реализация запрета. Должностные лица, распоряжаясь в этом случае общественным благом - запретом - издержки институционального порядка превращают в собственную «бюрократическую ренту». Колее того, жертвой эксплуатации становится все общество в целом. Чем жестче запрет и выше риски, тем выше не только издержки потребителя запрещенного товара, но и социальные издержки обеспечения этого запрета.
Ущерб, наносимый обществу реализацией асоциальных благ, - это экономические, институциональные, нравственно-моральные потери от эксплуатации всей системы хозяйства какой-то частью общества (наркодельцов, производителей оружия, водки, сигарет и т,п.). В этом смысле понятие социальных издержек требует уточнения: социальные издержки - это потери от эксплуатации экономической системы, выраженные в социальных индикаторах. Эксплуатации понимается как злоупотребление исключительным положением (невежеством, боязливостью, слабостью, изолированностью) . Соответственно, институциональная трансформация хозяйственных систем должна ориентироваться в таком случае на создание механизма предотвращения присвоения общественных ресурсов с целью} чьей бы то ни было эксплуатации и обеспечения солидарности и, направленной на оптимизацию социальных издержек.
Социальные индикаторы макроэкономики моїуг рассматриваться через анализ изменений представлений о благосостоянии и накоплении социального капитала, потенциала и социальной инфраструктуры экономики. По мере социального развития структура благосостояния изменяется в направлении увеличения доли и значимости именно социальных благ, причем в структуре последних темпы роста духовных социальных благ опережают темпы роста материальных благ при условии достижения определенного уровня насыщенности последними.
Традиционно экономическое благосостояние оценивается показателями валового национального или внутреннего продукта. Но если богатство не отождествлять с благосостоянием общества, отрицательные качества этих показателей очевидны, тем более, что в оценке общественных благ и услуг «нет средств для подсчетов реальной ценности»103. В то же время, недооценка подобного рода расходов, их видимая бесполезность, с одной стороны, и возможность оппортунизма социальных служащих, с другой - основа ловушки социальных издержек.
Концепция развития человеческого потенциала отвергает автоматическую зависимость социального прогресса от экономического роста и делает акпент на взаимную обусловленность социальных и экономических параметров развития. Для определения среднего уровня достижений в области базового развития человека с помощью одного простого совокупного индекса и для определения рейтинга стран используется сегодня ряд индексов. Такие как, индекс развития человеческого потенциала, в том числе - с учетом тендерного фактора, показатель расширения возможностей женщин, индекс нищеты населения. Если индекс развития человеческого потенциала помогает определить средний уровень достижений в области базовых, аспектов развития человека, то индекс нишеты населения характеризует масштабы лишений в контексте этих аспектов» Стандартизированные значения для компонентов индексов Программы развития ООН определяются путем определения отклонений показателей от минимальных и максимальных вариаций и определения предельно-критических значений соответствующих показателей, выполняющих роль единообразных (базовых) характеристик.
Индекс развития человеческого потенциала используется для измерения достигнутого страной общего уровня по трем основным аспектам развития человеческого потенциала: долголетие и здоровье, зггания и достойный уровень жизни. Таким образом, композитный показатель индекса развития человеческого потенциала содержит три переменные - ожидаемая продолжительность жизни при рождении, уровень образования (грамотность взрослого населения и совокупный показатель приема в учебные заведения первой, второй и третьей ступеней) и ВВП на душу населения (паритет покупательной способности в долл. США). Показатель дохода включается в индекс развития человеческого потенциала для отражения степени адекватности уровня жизни и как суррогат всех сторон жизни человека, не отраженных двумя другими параметрами.
Индекс развития с учетом тендерного фактора служит для определения уровня прогресса по тем же аспектам и переменным, что и индекс развития человеческого потенциала, однако отражает также неравенство в положении женщин и мужчин. Чем сильнее неравенство между женщинами и мужчинами с точки зрения базовых критериез развития человека, тем ниже индекс развития с учетом тендерного фактора страны по сравнению с индексом развития человеческого потенциала. Иными словами, индекс развития с учетом тендерного фактора есть ничто иное, как индекс развития человеческого потенциала с поправкой (корректировкой в сторону уменьшения) на неравенство полов.
Показатель расширения возможностей женщин отражает возможности женщин принимать активное участие в экономической и политической жизни. Он используется для измерения неравенства между полами в ключевых областях участия в экономической и политической жизни иг в процессе принятия решений. Акцентируя внимание на возможностях женщин в экономической и политической областях, показатель расширения возможностей женщин отличается от предыдущего индекса, который представляет собой показатель неравенства между полами во всех основных аспектах.
