Формирование институциональных основ российской модели благосостояния Мурыгина Надежда Викторовна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Теоретико-методологические основы анализа благосостояния 12

1.1. Ретроспективный анализ теории благосостояния 12

1.2. Благосостояние - как институционально-экономическая категория 41

1.3. Институциональные факторы формирования благосостояния 72

ГЛАВА II Становление и развитие российской модели благосостояния 106

2.1 Особенности формирования российской модели благосостояния 106

2.2 Направления совершенствования модели благосостояния в России ...141

Заключение 163

Список использованной литературы

• Ретроспективный анализ теории благосостояния
• Благосостояние - как институционально-экономическая категория
• Особенности формирования российской модели благосостояния
• Направления совершенствования модели благосостояния в России

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Проблема изучения

благосостояния, более чем значимая и чрезвычайно многогранная, она отражает элементы, как материальной стороны нашего сознания, так и знаний законов развития природы и общества (наука), эмоциональное восприятие окружающего (культура), свод правил общения (нравственность), идеалы и мотивы деятельности (идеология, религия), способы и формы передачи духовного наследия от поколения к поколению (образования). Взаимодействие этих элементов и призвано отличать человека от остального мира. При этом благосостояние может рассматриваться как единая многосложная целостность, и попытки шаблонного копирования исторического опыта одних стран в иные условия без учета своеобразности, и динамики, и исторической судьбы может привести к печальным результатам.1

Наличие закономерностей социально-экономической динамики и генетики не отменяет свободы выбора человека и общества, а также их ответственности за обоснованность выбора. Отсюда идет смена приоритетов, как в экономике, так и в социальной политике. Все это приводит к трансформации источников возникновения благосостояния, и не столько уровня доходов2, сколько доступ к ресурсам, власть над ними, позволяющая человеку изменить качество своей жизни и повысить свое благосостояние. Происходят подвижки в направлении возрастания значения самовыражения, индивидуальной автономии и ответственности, роста благосостояния и качества жизни. Извечный спор социологов и экономистов о том, что важнее, экономическое благосостояние или социальное единство, должен, наконец, получить непротиворечивое разрешение. В экономической литературе стал

признаваться тот факт, что социальные связи и доверие играют важную роль в поддержке экономического развития и роста благосостояния.

Поэтому необходимо исследовать институциональные факторы, формирующие благосостояние информационного общества. Воздействие их, не одинаково в разные периоды развития общества, которое характеризуется определенной динамикой экономики и реальными возможностями роста благосостояния. Все это предопределяет, формирование различных моделей благосостояния.

Степень научной разработанности проблемы. Развитие представлений о происхождении благосостояния, его содержание прошло ряд этапов, в целом совпадающих с развитием науки. При чем, меркантилисты (Т. Май, А. Монкретьен, И.Т. Посошков, У. Стаффорд) и физиократы (Ф. Кенэ, Ж. Тюрго) остались на поверхностном уровне анализа данного явления, связывая его с деньгами и материальными благами, а происхождение обуславливали трудом определенного вида. Воззрения данных ученых представляют сейчас скорее исторический, нежели теоретический интерес.

Базой для современных исследований благосостояния служат труды К. Маркса, Д.Рикардо, А.Смита, которые раскрыли исторические корни развития индивидуального и общественного благосостояния (частный интерес, рыночная конкуренция, частная собственность на средства производства и т.д.)

В работах классиков маржиналистов (Д. Винер, У. Джевонс, Дж. Кларк) раскрывается проблема количественной оценки индивидуального благосостояния и его связи с общественным. Центральное место в этом списке принадлежит В. Парето, который впервые решил проблему оптимального распределения экономических ресурсов.

Исследованию взаимоотношений общества, государства и отдельных граждан, влияние мер государственного регулирования посвящены работы Дж. М. Кейнса, А. Мюллер-Армака, А. Пигу, В. Ойкен П. Самуэльсон и др.

Институционалисты (Т.Веблен, Д. Гэлбрейд, У Митчелл, Г. Мюрдаль, Я. Тинберген) внесли особый вклад в развитие теории благосостояния. Связывая богатство с наличием знанием и разнообразием технологий. Институциональный подход фокусирует свое внимание на сложившихся в обществе традициях, представлениях, этических нормах, ментальыости и пр.

Анализ индивидуального и общественного благосостояния, уровня жизни населения и методики его оценки содержится статьях и монографиях российских ученых - И.Домниной, Т.И. Заславской, И.В. Полякова, Н.М. Римашевской, Л. Ржаницыной, СВ. Тарасовой, Н.Е. Титовой и др.

Динамика совместного развития процессов мотивации и развития благосостояния начала в полной мере проявляться только в теории «человеческого капитала». В конце 50-х в начале 60-х ХХ-го века были опубликованы считающиеся сегодня классическими работы Г.Беккера, Л.Туроу, Т.Шульца по теории человеческого капитала, в основном сформировавшие ее сегодняшний вид. В них была показана важнейшая роль качественных характеристик работника с точки зрения получаемого им дохода и других выгод, в том числе неденежных. Экономическое обоснование целесообразности инвестиций в человека, в его образование и здоровье содержится в работах И. Бен-Пората, Дж. Минцера.

На рубеже XX - XXI веков был издан ряд работ российских экономистов, в которых исследуются специфические проблемы человеческого капитала и особенности его формирования в условиях переходной экономики (Н.И. Гвоздева, М.Б. Денисенко, С.А. Дятлов, Р.И. Капелюшыиков, Д. Нестерова, А.А. Саградов, К.Сабирьянова).

Социальный капитал как особое явление современной социально-экономической действительности стал объектом изучения сравнительно недавно - в конце ХХ-го века. Интерес к этому явлению был связан, в частности, с тем, что господствующий в качестве концептуальной парадигмы человеческого поведения «экономический детерминизм» оказался не способен объяснить многие реалии не только общественной жизни, но и

рынка труда и трудовых отношений. Изучению структуры социального капитала, источников его формирования и его проявлений посвящены работы: Р. Ингельхарта, С. Кнэка, П. Марсдена, Р. Путнама, Ф. Фукуямы и др. Вместе с тем следует подчеркнуть недостаток переведенных на русский язык зарубежных исследований социального капитала, так и практически полное отсутствие отечественных научных разработок в этой области.

В основе диссертационного исследования лежат не только работы этих авторов, но и данные смежных с теоретической экономикой общественных наук - психологии и социологии.

Предпринятое диссертационное тісслед лаїхігс, основывается иа институциональном подходе к ан.іліізу формирования основ российской модели благосостояния.

Современная отечественная экономическая наука не накопила большое , количество работ по данной проблеме. Нуждается в дальнейшей разработке;.: методологический инструментарий. и категориальный аппарат анализа проблемы, недостаточно изучены институциональные факторы /ростам благосостояния, особенности российской модели благосостояния,1 а также недостаточно научно обоснованных рекомендаций пэ & ее-совершенствованию.

Теоретическое и практическое значение проблемы формирования институциональных основ российской модели благосостояния, недостаточная полнота ее изучения в рамках институциональной теории и предопределили выбор темы диссертационного исследования. Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является научная разработка институциональных основ российской модели благосостояния.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:"

проанализировать ретроспективу, существующих теорий благосостояния;

обосновать благосостояние как институционально - экономическую категорию;

- определить институциональные факторы формирования

благосостояния;

выявить особенности формирования российской модели благосостояния;

проанализировать направления совершенствования модели благосостояния в России.

Предметом исследования в диссертации выступает система экономических отношений по поводу формирования институциональной основы модели благосостояния.

Объектом исследования является институциональный процесс формирования благосостояния.

Методологические, теоретические и информационные основы исследования. Методологической и теоретической основой диссертации послужили труды, указанных классиков теории благосостояния, теории человеческого капитала и работы ученых, связанных с исследованием экономического поведения в рамках смежных общественных наук (философии, психологии, социологии).

В процессе исследования автор использовал философские и общенаучные методы - диалектический, логический и исторический, структурно-функциональный, системный, статистический, а также методологические принципы исследования, применяемые в рамках институционального направления экономической теории - холизм, плюрализм, принцип «методологического индивидуализма».

Информационной основой исследования послужили законодательные нормативные акты, материалы отечественных, и зарубежных экономических исследований, федеральные, и статистические данные, материалы научно-практических конференций, социологические исследования, и аналитические исследования специалистов Института Всемирного банка.

Научная новизна исследования.

1. На основе ретроспективного анализа теорий благосостояния доказано, что многообразие различных концепций благосостояния обусловлено различием конкретно-исторических условий, и избранных методологических подходов, задающих предметную концептуализацию, инструментарий, и контуры будущих результатов.

2. Выявлены и обоснованы основные модели благосостояния: утилитаристская, монетарная, креативная. В утилитаристской модели основополагающим этическим принципом является полезность, удовлетворение, которое необязательно связано с потреблением индивидом экономических благ и услуг и имеет денежную оценку. Монетарная модель благосостояния постулирует рыночную цену в качестве универсального измерителя общественной ценности и отождествляется с экономическим благосостоянием. Креативная модель благосостояния, основана на институциональном подходе и этическом постулате, утверждающим, творческую деятельность человека в качестве абсолютного блага.

3. Осуществлено научное обоснование институциональной составляющей экономической категории индивидуального благосостояния, как ценностной нормы и результата межличностных взаимодействий. Основой благосостояния как ценностной нормы выступают потребности человека, являющиеся институционализированными нормами общественной жизни, а также внутренние качества индивида: стремление к самореализации, развитие и умножение личностных характеристик, раскрытие индивидуальной харизмы и призвания. Межличностное взаимодействие - процесс передачи личностных качеств от одного индивида к другому. Обретение индивидом новых личностных качеств, способствует его развитию, что создает предпосылки для увеличения благосостояния.

4. Определены три уровня реализации социальной функции благосостояния, характеризующейся наличием институтов, которые

обеспечивают социальную справедливость, защищенность, высокий уровень и качество жизни:

микроуровень, где происходит процесс социализации индивида, включение его при помощи институтов образования и культурного развития в структуру сообщества;

мезоуровень, где осуществляются взаимоотношения индивида и общества, между отдельными социальными группами с целью достижения социальной справедливости, стабильности и социального мира;

макроуровень, в рамках которого удовлетворяются специфические потребности общественного благосостояния (экологическое благополучие, национальная и экономическая безопасность)

5. Выявлены институциональные факторы формирования благосостояния, которыми выступают: человеческий и социальный капиталы. Выделение человеческого капитала как фактора благосостояния определяется местом и ролью отдельного человека в процессе производства богатства: человек - активный участник воспроизводственного процесса, отвечающий за прирост благосостояния; рост благосостояния напрямую увязывается с развитием центрального его элемента - способностями к труду; круг интереса инвестиционной активности расширяется до общих границ условий жизнедеятельности.

Возрастание роли социального капитала как фактора благосостояния, обусловлено тем, что социальные связи и взаимоотношения (доступ к информации; доступ к ограниченным социальным ресурсам; возможности влияния на лиц, принимающие важные кадровые решения и др.) становятся основой роста дохода.

6. Выявлены характерные особенности российской модели благосостояния:

наличие сильно поляризованных типов благосостояния, различающихся уровнем доходов, расходов и сбережений, способами их воспроизводства, качеством и стандартами потребления;

- специфический механизм функционирования модели благосостояния, обеспечивающий устойчивость ее структуры (высокая мобильность наиболее активной части общества, адаптация населения к снижению реальных доходов, социальная поддержка населения со стороны предприятий, сохранение значительного объема государственной социальной помощи).

7. Обоснованы приоритетные направления совершенствования российской модели благосостояния;

• повышение капитализации человеческого и социального капиталов. В рамках этого направления рекомендуется:

- сформировать преференциальный налоговый режим для всех социальных инвестиций независимо от источника;

- инициировать рыночную реформу заработной платы в реальном секторе экономики и в социальной сфере, ориентированную на полное возмещение затрат на расширенное воспроизводство рабочей силы;

- отказаться от социально несправедливой «плоской» шкалы налогообложения доходов физических лиц к шкале прогрессивной;

- определить и обеспечить государственные социальные стандарты, соответствующие мировым требованиям;

- разработать тесную увязку программ вузовского и довузовского образования с кадровыми запросами предприятий и организаций, с тенденциями рынка труда в целом;

- усилить роль государства, системой образования и средств массовой информации в воспитании духовности и нравственности нынешнего и будущих поколений;

- задействовать лучший мировой опыт, гармонизирующий интересы корпорации и государства в отношении инвестиций и инноваций;

системно развернуть поддержку дееспособного малого бизнеса, прежде всего малого инновационного предпринимательства.

Теоретическая и практическая значимость работы. Основные идеи, положения, выводы и результаты диссертации могут использоваться при

дальнейшей научной разработке и обосновании теории и моделей благосостояния.

Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что они могут быть использованы при выработке и корректировке концепций и программ экономической и социальной политики государства в современных условиях. Теоретические результаты также могут быть использованы в учебном процессе при совершенствовании курсов: «Экономическая теория благосостояния», «Макроэкономика», «Микроэкономика», «История экономических учений».

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационной работы докладывались на заседаниях кафедры институциональной теории Саратовского социально-экономического университета, на международных научно-практических конференциях в г.г. Подольске, Саратове.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и результаты диссертационного исследования отражены в публикациях общим объемом 4,7 п.л.

Структура диссертации. Структура работы обусловлена поставленными целью, задачами и логикой исследования. Диссертация изложена на 185 страницах, она включает введение, 2 главы, пять параграфов, заключение, список использованной литературы. Диссертационная работа иллюстрирована таблицами, схемами, рисунками.

Ретроспективный анализ теории благосостояния

Экономическая теория благосостояния — общий термин для обозначения нормативных аспектов экономической теории. Базисные предпосылки, лежащие в основе теории благосостояния, представляют собой суждения и ценности, которые экономист свободен либо принять, либо отвергнуть. При этом, в отличие от позитивной экономической теории, где в принципе возможна эмпирическая проверка базисных предпосылок, здесь это сделать невозможно. Теория благосостояния занимается политическими рекомендациями и изучает пути перехода от одного общественного состояния к другому — более предпочтительному. Однако следует уточнить ряд моментов.

Теория благосостояния является попыткой обсуждения нормативных проблем в рамках социально-философской позиции, на которой основывается современная западная экономическая теория, в соответствии с принятыми ею методологическими принципами и с помощью разработанного аналитического инструментария.

Современная экономическая теория базируется на приоритетности подхода методологического индивидуализма. Отсюда следует, что если и можно говорить об общественном благосостоянии, то только как о производном от индивидуального блага. Вместе с тем в общественном сознании укоренилось представление об общественном благосостоянии как качественно отличном от индивидуального. Вся история теории благосостояния — это, по существу, история попыток согласовать этический принцип последовательного индивидуализма с представлениями об общественном благе как несводимом прямо к индивидуальным благам. Здесь следует отметить, прежде всего, два методологических принципа, пронизывающих всю историю теории благосостояния: методологический холизм и методологический индивидуализм. Принцип холизма, предполагает нормативную ориентацию теории, а методологический индивидуализм является методологией «этически нейтральных» (или допускающих присутствие этических элементов только на уровне отдельного человека) концепций. Суть индивидуалистического подхода заключается в том, что бремя оценки индивидуального благосостояния возлагается на самого человека, который признается «высшим судом» в этом вопросе. Иными словами, только сам человек способен определить, что хорошо для него, а что плохо. При этом предполагается, что он способен произвести количественную оценку благосостояния в любой период своей жизни. Этический постулат, лежащий в основе индивидуалистической концепции благосостояния, может быть сформулирован следующим образом: «Благом для человека является то, что он сам считает для себя благом».

Индивидуалистический подход к определению благосостояния позволяет экономистам не затрагивать сложную философскую проблему сущности человека и ограничиться рассмотрением внешних проявлений этой сущности - его поступков. Поскольку вопрос о сущности человека при данном подходе не рассматривается, поступки человека априори имеют, непредсказуемый, произвольный характер. Таким образом, индивидуалистический подход фактически предполагает атомистический взгляд на общество, при котором игнорируются устойчивые межличностные связи. Попытка обойти фундаментальную проблему сущности благосостояния приводит к излишне упрощенной, механической модели общества.

Исторически, исходным методом экономического анализа был холизм, причем нормативная направленность экономических рассуждений выражалась совершенно определенно. Столетиями хозяйственные процессы рассматривались через призму справедливости. Проблема цены - едва ли не единственная экономическая проблема ранних трактатов на экономические темы - выступала как проблема «справедливой цены». А проблема богатства, скорее как проблема его справедливого распределения, нежели роста.

Идея справедливости довлела над экономической мыслью Древнего мира и средневековья. В Европе на протяжении многих веков хозяйственная деятельность была лишена полного морального оправдания: значение богатства как самостоятельной ценности отрицалось. Аскетическое средневековое христианство требовало определенной отстраненности не только от богатства как такового, но и от устремленности к мирским благам вообще. И в тоже время именно христианство способствовало утверждению в сознании людей идеи свободы человеческой личности и тем самым приоткрыло дорогу личностному индивидуалистическому мироощущению.

Постепенно происходило, как писал С. Булгаков, восстановление « в своем достоинстве труда и всех видов человеческой деятельности, в том числе и хозяйственной»3. Богатство получило моральную легитимацию в обществе, а христианская заповедь бедности стала рассматриваться, скорее, как нравственная maxima, а не как нечто, определяющее повседневную жизнь. Складывалось убеждение, что богатство - благо, к которому следует стремиться, и, следовательно, морально оправданным становились исследования того, как реально происходит рост богатства, и какие факторы ему способствуют. Тем самым нравственное оправдание получила не только хозяйственная деятельность, но и экономическая наука.

Экономическую науку в строгом смысле Адам Смит понимал как науку о богатстве - отдельного человека и нации в целом. Но, интересуясь человеком вообще и изучая разные проявления его сущности, он не мог рассматривать его хозяйственную деятельность только через призму корыстного интереса, хотя в накоплении богатства именно этот мотив сыграл решающую роль. Можно сказать, что А. Смит сам задавал более широкий контекст, своих экономических рассуждений. Взаимозависимость нравственного и хозяйственного у великого А. Смита в конечном счете определялась его представлениями о нравственной природе человека, заложенной Богом. Именно благодаря нравственной основе и взаимосвязанности всех людей через Бога, личное благо отдельного человека в принципе может быть согласовано с благом других людей и общества в целом.

Смит сформулировал три принципа, имеющие самое непосредственное отношение к данной проблеме: основной мотив человека в области хозяйствования — корыстный интерес; «невидимая рука» рынка трансформирует частный интерес в общее благо, которое трактуется, прежде всего как богатство народа; наилучшей политикой с точки зрения обеспечения роста богатства народа является та, которая меньше всего воздействует на свободную игру рыночных сил.

Благосостояние - как институционально-экономическая категория

В экономической литературе благосостояние рассматривается как совокупность материальных благ, принадлежащих одному человеку или обществу. Причем представление, о его содержании исторически развивалось параллельно изменению процессов общественного воспроизводства, развитию устройства общественного хозяйства. Первым является представление о богатстве как накапливаемых субъектами хозяйствования денежных фондов (в форме серебра и золота), господствующего в рамках меркантилизма. При этом, на раннем этапе активного денежного баланса эти представления базировались на процессах не эквивалентного обмена возможного в условиях перехода от развернутой к всеобщей форме стоимости и реально используемого для первоначального накопления капитала в сфере обращения, а на позднем этапе меркантилисты опирались на доктрину активного торгового баланса, наиболее четко раскрывавшего реальную причину производства денежной прибыли в данный период - использование преимуществ географического разделения труда, разницы естественно складывающихся издержек производства.

При всей наивности общих экономических представлений меркантилисты заложили основы развития теории благосостояния для всех последующих школ экономического анализа, которые хотя и по своему понимают законы накопления богатства, но все равно сводят его к материальной форме воплощения - товара и деньгам как их всеобщему эквиваленту, а движущей силой рассматривают внешний по отношению к индивиду процесс. При этом сам человек остается однообразно и рационально действующим субъектом, простой счетной машиной, обособленно действующей в каждой сфере общественного материального воспроизводства и прежде всего в процессе обмена.

Как ни парадоксально, но два основных современных направления развития экономической теории, господствующие и по сей день - марксизм и маржинализм, призванные теоретически и политически опровергать друг друга, полностью в этом совпадают. « Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как огромное скопление товаров, а отдельный товар - как элементарная форма этого богатства»25 - пишет К. Маркс. Адам Смит в «Исследовании о периоде и причинах богатства народов» утверждал, что «каждый человек богат или беден в зависимости от того, в какой степени он может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия» и более поздние его последователи - маржиналисты: «Благосостояние представляет собой поток полезности, а полезность означает удовлетворение», - пишет Дж. Винер «Деньги, зарабатываемые человеком, могут рассматриваться как потенциальное благосостояние, сконденсированное в некоторой материальной форме». - Дж. Кларк."

Английский экономист Л. Роббинс вывел общепринятое в основном-направлении экономической теории определение ее предмета через «редкость» на основе критики тех экономистов, которые видели в материальном благосостоянии предмет основных обобщений экономической науки. Он показал, что предмет экономической теории не исчерпывается причинами материального благосостояния, он гораздо шире и включает все аспекты человеческой деятельности по распоряжению редкими ресурсами. Вследствие этого, как считал Л. Роббинс, «материалистическое определение прекрасно укладывается в альтернативное определение, предложенное нами».

Рассматривая различные понятия благосостояния, можно прийти к заключению о том, что «материалистическое определение благосостояния свойственно только пигувианской теории, утверждающей, что изучать необходимо только ту часть благосостояния, которая связана с потреблением благ и услуг и может быть выражена в денежной форме. Но этим определением не исчерпывается вся богатая палитра определений благосостояния, существовавших и до концепции А. Пигу и разработанных после нее представителями новой «теории благосостояния». И «старых», «новых» представителей теории благосостояния объединяет субъективное определение благосостояния через полезность, удовлетворенность, наслаждение и даже счастье.

Представляется, что и современные взгляды ученых о содержании категории благосостояния не слишком отличаются от взглядов классиков экономической теории. Так в советский период времени давалась такая трактовка категории: «Благосостояние - обеспеченность населения необходимыми для жизни материальными и духовными благами».30 Поскольку все эти формы экономического благосостояния имеют единственный источник - денежный доход, то общепризнанным показателем индивидуального экономического благосостояния является реальный доход индивида, а благосостояния общества (страны) -- уровень национального дохода на душу населения.

Автору представляется, что в этой трактовке благосостояние очень близко к понятию богатства, но все же принципиально отличается от него тем, что: а) экономическое благосостояние, исходя из классической его трактовки А. Пигу, это реализованное за определенный период потребление благ и услуг, в то время как богатство - представляет собой запас благ и услуг на данный фиксированный момент, что не обязательно связано с их реализацией через потребление; б) экономическое благосостояние и богатство не обязательно изменяются в одном и том же направлении с ростом дохода. Так, закрытый доступ к определенным благам и услугам снижает экономическое благосостояние индивида даже при росте дохода, в то время как его богатство может расти. Например, в советские времена тотального дефицита товаров и услуг денежные доходы населения росли, но невозможность их реализации через потребление благ и услуг приводили к большим личным накоплениям населения на сберкнижках (которые затем обесценивались в период высокой инфляции начала 90-х годов). Следовательно, институциональные преграды или самопроизвольное ограничение потребления могут изменять объемы экономического благосостояния, и тогда доходы уже выступают его точным индикатором.

Особенности формирования российской модели благосостояния

Переход к новому типу экономической системы, основанному на взаимодействии разных социальных типов хозяйства, связан с существованием противоречий между максимизацией благосостояния и условиями перехода к рыночной экономике, и всегда связан с ухудшением благосостояния населения, поскольку отсутствует налаженный хозяйственный механизм, обеспечивающий рациональное использование производственных ресурсов. Переходный период можно будет считать завершенным только при том условии, если будет достигнута его основная цель - высокий уровень благосостояния населения. Однако это не соответствует выводам сторонников неоклассического, либерального направления в экономической теории (наиболее яркими представителями этого течения в отечественной экономической науке являются А. Илларионов, Е. Гайдар, С. Шаталин, Е. Ясин), которые ,несмотря на нереализованность главной цели реформ, все же считают, что «в результате реформ 1991-1996 гг. в России создана рыночная экономика» . Тем самым негласно признается тот факт, что целью либеральных рыночных реформ являлось строительство рыночного механизма как такового, а не повышение уровня жизни населения. Это смешение средств и целей реформы, когда, например, «проведение приватизации оценивается, как показатель успеха реформ» и при этом игнорируются более фундаментальные показатели уровня жизни, отметил в качестве одной из причин провала российских реформ один из самых видных теоретиков экономики общественного сектора американский ученый Дж. Стиглиц76 . Отнесение же либеральным государствам решения социального вопроса «на потом», когда отстроенный рыночный механизм позволит поднять эффективность экономики, отводит социальной политике пассивную защитную роль в процессе реформ.

Противоположной точки зрения на социальные результаты реформирования экономики и социальные функции государства в переходной экономике придерживаются так называемые государственники (наиболее яркие представители этого подхода - ученые научной школы Института экономики РАН). Они считают, что в ходе реформ цель трансформации не только не достигнута, но и еще более отдалена. М. Т. Ойзерман (Институт развития Москвы) и М. В. Рац (Институт стратегических исследований) отличительной чертой пути в области государственной политики считают отсутствие общего замысла реформ, их концепции, «неопределенность политики государства по ключевым вопросам» развития страны. Кризисное реагирование на текущие события, по их оценке, это не курс реформ, а курс «затыкания дыр в бюджете». Государство с первых шагов реформаторской деятельности фактически устранилось от выполнения своих непосредственных обязанностей: «определить правила и жестко обеспечивать их соблюдение всеми игроками (включая самого себя)». Теоретики шоковой приватизации оправдывают свои рекомендации тем, что следовало быстро воспользоваться временно открывшимся «окном реформ», чтобы сделать их «необратимыми». Однако значительно более авторитетные западные экономисты полагают, что такой необходимости попросту не существовало, если иметь в виду создание рыночной экономики. Так, один из представителей современного институционализма Л. Клейн (член Группы экономических преобразований, лауреат Нобелевской премии) отмечает, что частная собственность далеко не всегда эффективнее государственной. Для формирования рынка конкуренция имеет более важное значение, чем приватизация. Поэтому первая должна развиваться опережающими темпами и тем самым обеспечивать условия для второй. Иначе приватизация создаст монополистические структуры, которые закроют дорогу к конкурентному рынку, что и произошло в России.

К аналогичным выводам приходит и профессор Дж. Стиглиц: «Опыт Китая и Российской Федерации наиболее ярко демонстрирует, что конкуренция более важна для успешного экономического развития, чем форма собственности. Китай расширил сферу конкуренции без приватизации государственных предприятий. В России же большая часть экономики была приватизирована, при этом специальных мер по стимулированию конкуренции не предпринималось. Трудно себе представить больший разрыв в объемах производства - Россия скатилась на уровень десятилетней давности, в то время как в Китае на протяжении почти двух десятилетий поддерживаются двузначные темпы экономического роста».

Генеральное направление общемировой трансформации состоит, как считает Клейн, в формировании смешанной экономики, включающей элементы капитализма и социализма. Чтобы находиться в этом русле, странам, проводящим реформы, следует в принципе отказаться он нереалистичных попыток строить некий «чистый капитализм». Ближайшей целью должно служить создание переходной системы, способной обеспечить не менее 5 % ежегодного прироста ВВП, справедливое распределение богатства и доходов как базу «сотрудничества совместно работающих людей». Такой переходной системой Клейн считает ошибочно отвергнутый Россией и Восточной Европой рыночный социализм (понимаемый как конкурентный рынок, базирующийся на взаимодействии частной и государственной собственности).

Но что делать странам, уже ввергнутым шоковыми реформами в болото, именуемое «слабой институциональной средой рынка», со слабым, пораженным коррупцией государством? Ответы нужны безотлагательно, поскольку в результате реализации либералистских рекомендаций МВФ в России и других странах сложилась и продолжает свое разрушительное действие система, которую сами ее авторы именуют как угодно, но только не рыночной. Ее конкретные характеристики являются одновременно теми самыми вопросами, на которые российские и западные специалисты вынуждены искать ответы.

Основным фактором, способным переломить ситуацию, Джеймс Вульфенсон, президент Всемирного банка, видит эффективное государство, выполняющее роль катализатора, инструмента, стимула и дополнения к частнопредпринимательской и индивидуальной деятельности. Без эффективного государства устойчивое экономическое и социальное развитие невозможно. Вульфенсон предлагает двухступенчатую стратегию действий: на первом этапе государство концентрирует свои усилия и ресурсы на узком круге проблем, которые оно, при всей его немощи, еще может решать; на втором этапе государство должно повысить свои способности через усиление общественных институтов, создание механизмов стимулирования социальной активности и контроля над деятельностью чиновников. Именно государство должно преобразовать слабую институциональную среду в сильную, но для этого оно само должно измениться.

Направления совершенствования модели благосостояния в России

Характеризуя модель благосостояния переходного типа необходимо раскрыть основные направления ее совершенствования с целью возможной трансформации на более высокий качественный уровень.

Человеческий фактор в постиндустриальном мире становится главным в экономическом развитии, как отдельных компаний, стран, так и всего человечества. Поэтому рассмотрим основные возможности повышения ценности человеческого капитала в качестве фундамента устойчивого экономического развития и роста благосостояния.

Условия необходимые для функционирования рабочей силы как капитала, т.е. в постоянном развитии и совершенствовании, в качестве интеллектуальной основы производства и с все более возрастающей отдачей в результате расширения сферы творческого труда, охватывают всю схему его воспроизводства.

Изменения, произошедшие в экономической жизни позволяют говорить о создании новой экономики постиндустриального общества . Если в эпоху развитого индустриализма важными факторами экономического роста действительно являлись концентрация труда и капитала, насыщение производства оборудованием, то в настоящее время в наиболее развитых странах больший акцент делается на развитии высоких технологий, темпах обновления производства и сфере услуг (особенно на образовании и здравоохранении)116. Можно говорить о том, что происходит трансформация самого традиционного понимания капитала и труда. Ранее накопление капитала осуществлялось в течение жизни нескольких поколений владельцев предприятия, что позволяло оправдывать претензии подтвердивших свою эффективность собственников на часть прибыли. Теперь самый крупный капитал может создаваться практически моментально и при вложении в дело незначительного первоначального капитала . Ярким примером того может служить компания Microsoft. Ее огромная капитализация отражает смещение ценностных представлений общества в сторону интеллектуального продукта, по сути являющегося трудом в новом выражении. Такой труд бессмысленно измерять классическими человеко-часами пусть даже с возможной корректировкой по квалификации. Он может измеряться как стоимость прав интеллектуальной собственности.

Развитие и усложнение технологии, необходимость использования в производстве добавленной стоимости целого набора разнообразных технологий, имеющих отношение к различным областям знания, предполагают, что один человек на предприятии не может выполнять такие функции. Сейчас владелец капитала или ограниченный круг топ-менеджеров сколько-нибудь крупной компании не смогут обойтись лишь своими знаниями. Постоянное обновление технологий требуется практически на каждом рабочем месте, для чего необходимо вовлечение каждого работника современного производства в их выбор. Фактически это означает, что наемные работники, которые в экономической теории рассматриваются лишь как трудовые ресурсы, на самом деле обеспечивают сохранение (прирост) капитальных ресурсов, которые они в дальнейшем используют в производстве.

Развить навыки работы на высокотехнологичном производстве при его сложности работники могут, только имея непосредственный контакт с технологией. К тому же многие знания не являются общедоступными, а выступают лишь в качестве приложения к оборудованию, на котором они используются. Получение подобных знаний невозможно без приобретения соответствующих лицензий. Внедрение в производство таких технологий требует значительных финансовых вложений, которые не под силу большинству российских промышленных предприятий.

Выход из этой ситуации часть предпринимателей, ученых и политиков видят в создании совместных производственных предприятий на площадях российских компаний с использованием российской рабочей силы и привлечением западного капитала вместе с современной технологией. От создания таких компаний ожидают и притока в экономику страны зарубежных инвестиций. Стратегические инвестиции в реальную экономику традиционно приветствуются в отличие от спекулятивных сделок на рынке ценных бумаг.

Прежде всего, необходимо четко понимать, что западный инвестор заинтересован только в том, чтобы использовать относительную дешевизну иностранной рабочей силы в наиболее трудоемких операциях. На первый взгляд такое отношение иностранного инвестора не должно являться основанием для отказа от инвестиций при соблюдении ряда условий: исправной уплате налогов и обеспечении более высокой оплаты труда, чем на подобных отечественных предприятиях.

Но такие выгодные условия зачастую таят в себе "ловушку", которая в перспективе будет только способствовать дальнейшему отставанию от развитых стран. Это происходит в том случае, если работники предприятия обучаются не самим высоким технологиям, которые действительно используются в конечном изделии производства, а лишь проведению элементарных операций. Подобные производства получили точное название — "отверточная" сборка (SKD). Высокая оплата труда здесь стимулирует не рост квалификации, а только повышенную интенсивность труда и ответственность работников. Большая часть прибыли вывозится, поскольку так поступают даже отечественные предприятия. При уходе зарубежной компании из проекта страна получает "пустые" производственные фонды, которые без знания технологии подобны компьютеру без программного обеспечения, и безработных низкой квалификации с высокими запросами в отношении оплаты труда. Для снижения вероятности появления таких "ловушек" необходимо отказываться от практики оценки эффективности совместных проектов только по их прибыльности и возможности быстро решить текущие социальные проблемы. Государственная политика в данной области должна способствовать тому, чтобы российские предприятия хотя бы частично получали права на новые технологии, а для повышения квалификации работников создавались программы обучения, рассчитанные не на один год.

Другим путем совершенствования технологий и развития трудовых ресурсов является разработка собственного "ноу-хау". Для развитых стран, такой путь основной. Перенося в бедные страны трудоемкие и малоквалифицированные операции, от которых невозможно отказаться даже в самом современном производстве, западные компании обеспечивают высокий уровень оплаты высококвалифицированным работникам в собственной стране. Такой подход способствует концентрации наиболее производительных сил в богатых странах и обеспечивает наилучшие условия для совершенствования и создания технологий. По мере устаревания технологии передаются "на откуп" менее развитым странам, которые теряют стимулы для осуществления собственных научно-технических разработок, что лишает их базы для дальнейшего роста благосостояния.