Содержание к диссертации
Введение
Часть 1. Природное и культурное наследие как фактор развития 18
Глава 1. Географическая интерпретация идеологии устойчивого развития: методологический экскурс 18
1.1. Устойчивое развитие как научная идеология 19
1.2. Концепция РПП как отечественный аналог КУР 24
1.3. Географические аспекты идеологии развития 31
Выводы 44
Глава 2. Феномен наследия: концептуальный дискурс 46
2.1. Географические аспекты науки о наследии 47
2.2. Методологические аспекты охраны природного наследия 62
2.3. Концепция территорий наследия 78
Выводы 88
Глава 3. Наследие и развитие: прикладной ракурс 90
3.1. Идеология охраны наследия 91
3.2. Идеология использования наследия 94
3.3. Информационные основы политики в сфере наследия 112
3.4. Глобальные инновации в сфере охраны наследия 116
3.5. Доверительное управление наследием 130
Выводы 134
Часть 2. Географические аспекты управления наследием: теория, методика, практика 136
Глава 4. Экологическая политика и охрана наследия 137
4.1. Понятие об экологической политике 138
4.2. Периодизация экологической политики в России 139
4.3. Кризис экологической политики в современной России 144
4.4 Основные атрибуты современной экологической политики России 150
4.5. Политика в сфере наследия 160
Выводы 168
Глава 5. Территориальное экологическое проектирование 171
51. Основные уровни и содержание ТЭП 172
5.2. Охрана наследия при осуществлении хозяйственных проектов 181
5.3 Нормативно-правовая регламентация ТЭП 200
Выводы 204
Глава 6. Экологический мониторинг культурного наследия 205
6.1 Среда и культурное наследие 205
6 2. Масштабы и география утрат наследия 209
6 3. Мониторинг состояния полифункциональных территорий наследия 216
6 4. Развитие мониторинга культурного наследия в России 224
Выводы ..231
Часть 3. Наследие и образование для устойчивого развития 233
Глава 7. Образование для устойчивого развития в мире и в России 234
7.1. Предпосылки формирования образования для устойчивого развития 234
7.2. Формирование образования для устойчивого развития на Западе 240
7.3. Отечественный потенциал образования для устойчивого развития 253
Выводы 258
Глава 8. Идеология образования для устойчивого развития '. 259
8.1. Экологические императивы и содержание 259
8.2. Макроструктура и модели 264
8.3. Методологические аспекты измерения устойчивости развития 269
Выводы 294
Заключение 295
Список литературы 316
Приложения 345
- Концепция РПП как отечественный аналог КУР
- Информационные основы политики в сфере наследия
- Основные атрибуты современной экологической политики России
- Формирование образования для устойчивого развития на Западе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Наша страна и человечество в целом всё чаще сталкиваются с хроническими и всё более острыми проблемами природопользования, во многом ставшими следствием непонимания или игнорирования обществом роли и значения природного и культурного наследия в развитии. Основные из них сводятся к следующему:
- непредсказуемое по своим последствиям истощение природных
ресурсов, провоцируемое практикой экологически нерегламентированного, а
нередко и просто хищнического отношения к ним;
реально опасная для человека и биоты планеты в целом деградация природной среды в результате антропогенного загрязнения и других воздействий хозяйственной и иной деятельности;
утрата нематериальных ценностей природы - биологического и других видов природного разнообразия, механизмов саморегуляции естественных систем, эстетических достоинств первозданной природы.
В связи с этим встает вопрос о соответствующей национальным интересам России идеологии практической организации оптимального взаимодействия природы и общества. К счастью, основы такой идеологии имеются. Они известны под названием концепции рационального природопользования, предложенной отечественными учеными - географами, биологами и экономистами - ещё в 60-х - 70-х годах прошлого столетия.
В концепции рационального природопользования природа предстает в трёх своих проявлениях: как естественная среда или система физических условий жизни общества (климат, рельеф, биота); как материальная предпосылка развития (сырье, энергия) и как духовная субстанция (эстетическое, религиозное, воспитательное восприятие). И в этом отношении эта концепция по-прежнему актуальна. Однако все названные проявления представали в работах многих ученых и - главное - в конкретных общественных практиках как ресурсы - минеральные, биологические, рекреационные и т.д., т.е. как тела и силы природы, предназначенные для использования человеком.
Современная действительность всё более демонстрирует историческую ограниченность такой утилитарной интерпретации.
Буквально на наших глазах природа всё более приобретает черты принципиально иной природной ценности - наследия народов и всего человечества в целом, т.е. категории, предназначенной, прежде всего, для сохранения и передачи от поколения к поколению.
В связи с этим представляется полезным и необходимым формирование системных представлений о наследии. Важно осмыслить, какие силы вызвали преображение этого давно известного понятия и обретение им нового, несравненно более глубокого, хотя и не противоречащего изначальному смысла. Как это случилось и почему? Каковы вероятные последствия принятия этого понятия для лучшего взаимодействия человека со средой? И каковы особенности его проявления во времени и пространстве?
Возрастающая важность поставленных вопросов для адекватного понимания современной картины окружающего нас мира обусловили социальный заказ на научные исследования о природном и культурном наследии, развитие которых предопределило появление науки о наследии (наследи-еведении) как относительно самостоятельной академической дисциплины.
Объект исследования - особо ценные объекты и явления культурного и природного наследия. Чаще всего они представлены памятниками природы, истории и культуры, другими особо охраняемыми природными, историко-культурными и полифункциональными территориями. Вместе с тем они могут быть представлены также пространствами с особо важными естественными и социо-культурными функциями, не имеющими в силу различных причин официального охранного статуса.
Предмет исследования - отношения феномена наследия с факторами его среды, складывающиеся в географическом пространстве функционирования наследия и отражаемые в структуре природопользования. Названные отношения в своей совокупности формируют своего рода «научный каркас» рассматриваемой сферы знания.
Цель работы определяется как обоснование представления о природном и культурном наследии социума как об одном из решающих
факторов развития природопользования и взаимодействия природы и общества в целом. В работе предпринимается попытка доказать, что оптимизация пространственной организации и функционирования наследия способствуют стабильности и общему благополучию в обществе, а его утрата обусловливает социальную неустойчивость и деградацию сферы природопользования.
Достижение цели работы обеспечивалось всесторонним изучением феномена территориально выраженных объектов и явлений культурного и природного наследия и научным обоснованием политики в отношении их охраны и использования. Исходя из этого, автор стремился сочетать работу по выявлению и изучению фундаментальных, стратегических проблем в рассматриваемой сфере с разработкой наиболее актуальных текущих проблем научного обеспечения пространственной составляющей управления наследием и решением соответствующих прикладных задач.
Задачи диссертационного исследования:
выявить историко-географические предпосылки формирования феномена наследия;
исследовать место феномена наследия в эволюции природопользования;
определить взаимосвязи между феноменом наследия и устойчивостью развития общества;
сформулировать научные основы изучения территориальной дифференциации культурного и природного наследия;
разработать географические аспекты управления наследием;
- предложить концептуальные принципы и рекомендации по препода
ванию идеологии наследия и по формированию образования для устойчивого
развития в целом.
Методология исследования основана на законах диалектического материализма, проецируемых на современные парадигмы географической науки и сопредельных отраслей знания, апеллирующих к пространственной неоднородности исследуемых феноменов. .
В таком контексте по-новому предстают хорошо известные концепты классиков мировой и отечественной науки: Гиппократа с его заповедью «не навреди», ставшей базовым императивом современной прикладной экологии; Г.В.Ф. Гегеля, называвшего культуру «второй природой»; К. Маркса и Ф. Энгельса, утверждавшими единство истории как науки, подразделяющейся на «историю природы и историю людей»; В.О. Ключевского и B.C. Соловьева, выводивших специфику исторического развития России из особенностей её географического положения; В.В. Докучаева, видевшего устойчивость социума «в согласии с природой»; В.И. Вернадского, выявившего естественные закономерности ноогенеза; Д.Л. Арманда, выводившего условие благополучия для «нас и внуков» в опоре на разумное (рациональное) природопользование; Ю.Г Саушкина, сформулировавшего идеологию природно-хозяйственного районирования, как механизм упорядочивания природопользования; Л.Н Гумилева, доказавшего этническую обусловленность спецификой «кормящего ландшафта»; Д.С. Лихачева с его по-прежнему небесспорной, но несомненно яркой идеей «экологии культуры»; Г.Х. Брундтланд, изящно предложившей современному миру спасительную для него идею социализации природы под видом политически корректного и почти нейтрального «устойчивого развития», в которой прочитывается мысль о природе как ценности, подлежащей передаче из поколения в поколение, т.е. — наследии.
3 своих концептуальных построениях автор во многом опирался на идеи ведущих современных ученых, в том числе тех, с которыми нам довелось совместно работать и обсуждать актуальные вопросы науки о наследии и сопредельных дисциплин. Особое место среди них занимают Ю.А. Веденин, В.В. Владимиров, В.А. Николаев, Н.Ф. Реймерс и Ф.Р. Штильмарк, которым автор бесконечно благодарен за неизменно исходившие от них творческие импульсы и за их научное подвижничество.
Важно отметить, что современная идеология науки о наследии формируется не только в результате прогресса самого этого научного направления (работы П.В. Боярского, Ю.С. Захарова, М.Е Кулешовой, Л.П. Рысина, Р.Ф. Туровского, П.М. Шульгина и др.), но и вследствие достижений сопредельных областей знания, содействующих становлению наследиеведения и постоянно
его «подпитывающих». Среди этих отраслей выделяются: экономическая и социальная география (работы В.А. Анучина, П.Я. Бакланова, Г.И. Гладкевич, Е.Н. Перцика, М.П. Ратановой, В.Н. Стрелецкого, А.И. Чистобаева и др.), геоэкология и природопользование (Л.Г. Бондарев, Г.В. Добровольский, Н.Ф. Глазовский, Г.Н. Голубев, Е.И. Голубева, СП. Горшков, А.В. Дроздов, А.В. Евсеев, Н.С.Касимов, А.П.Капица, ААМинц, Г.Д.Мухин, К.С.Лосев, ГАПриваловская, А.Ю. Ретеюм, Т.Г. Рунова и др.), заповедное дело (Н.М. Забелина, Н.В. Максаковский, В.М. Неронов, В.Б. Степаницкий, А.А. Тишков и др.), градостроительство и ландшафтная архитектура (А.П. Вергунов, А.И. Комеч, А.П. Кудрявцев и др.), культурология (Д.Н. Замятин, К.Э Разлогов, А.В. Каменец, Е.П. Челышев и др.), политология (В.А. Колосов, Н.С. Мироненко, А.С. Панарин и др.), экономика и управление природопользованием (С.Н. Бобылев, К.Г. Гофман, В.И. Данилов-Данильян, М.Я. Лемешев, П.Г. Олдак, Н.П. Федоренко, Т.С. Хачатуров и др.). В своих теоретических построениях автор опирался также на достижения зарубежных ученых и специалистов в названных отраслях знания.
Научная новизна диссертационного исследования. К основным инновациям выполненной работы мы относим результаты наших исследований, нашедшие определенное признание в науке. В их числе:
-
Формирующаяся географическая (пространственная) концепция наследия. Ее основными функциональными понятиями являются: природное и куль'.-урное наследие, функции территории, георазнообразие, геокаркас территории, территории (регионы) наследия. Основная идея названной концепции может быть сформулирована следующим образом: природное и культурное наследие является необходимой предпосылкой стабильной динамики (устойчивого развития) геосистем любых территориальных уровней. Важнейшее следствие сформулированного вывода состоит в незаменимости наследия как фактора развития природопользования.
-
Доказательство имманентности наследию функции стабилизации развития и важнейшего условия устойчивого развития общества. В этом контексте автором демонстрируется перспективность такого нового научного направления, как «география развития», смыкающегося с географией приро-
| допользования. В рамках заявленного подхода доказана тождественность
западной концепции устойчивого развития исторически предшествовавшей ей российской концепции рационального природопользования, как достижения, прежде всего, отечественной географической науки. Отмеченное обстоятельство существенно повышает ответственность географической науки за внедрение идеологии устойчивого развития.
-
Инициированный автором долгосрочный проект «Экологический мониторинг недвижимых объектов культурного наследия». Было доказано, что введение этого вида мониторинга в практику экологической и культурной политики является одним из наиболее актуальных направлений формирования сферы управления наследием. Были обоснованы и предложены достаточно результативные методические приемы, что позволило в краткие сроки внедрить их в практику на федеральном и региональном уровне. Одним из результатов проекта стала формулировка «.компенсационного принципа-» финансирования охраны культурного наследия, который может обеспечить еще один самостоятельный канал финансирования сферы культуры.
-
Развитие идеи социализации наследия. Субъектом наследия, в соответствии с развиваемыми представлениями, является общество во множестве его проявлений и поэтому именно от него в современных условиях зависит судьба памятников природы, истории и культуры и возможность передачи их последующим поколениям. Ответственность за сохранение наследия длительное время была важной частью жизни традиционного общества. Его модернизация в новейшее время привела к смещению сферы ответственности за наследие с общины на государство. Однако доминирование государства в сфере наследия не гарантирует его сохранения. Более того, при таком положении создаются предпосылки для противопоставления интересов государства и общества в отношении наследия. Внутренняя логика развития сферы наследия и накопленный человечеством опыт приводят к выводу: реальное обеспечение сохранения наследия возможно лишь в том случае, когда ответственность за это берут на себя и государство, и общество, и сами граждане. В России роль гражданских институтов в охране наследия остается слабой, особенно в сравнении с той миссией, которую надлежит выполнять обществу. Апеллируя к этому обстоятельству, автором
обоснована необходимость социализации наследия и во взаимодействии с другими специалистами предприняты практические шаги по реализации этого принципа.
-
Внедрение изучения феномена культурного и природного наследия в высшей школе страны. Известно, что становление всякой новой сферы предполагает ее представленность в системе образования, в том числе -высшего. Исходя из уверенности в необходимости распространения научной идеологии наследия, был реализован план действий по внедрению изучения феномена культурного и природного наследия в высшей школе страны. Он включал в себя: разработку и утверждение типовой программы самостоятельного учебного курса; внедрение идеологии наследия в ряд учебных курсов сферы экологии, природопользования, культурологии и управления; подготовку и публикацию необходимых учебно-методических материалов; обоснование новой специализации в системе высшего образования и пр. В рамках реализации этой программы разработан и читается лекционный курс «Природное и культурное наследие», представленный на сайте ЮНЕСКО.
-
Исследование экологической культуры как феномена природного и культурного наследия в отечественной литературе. В ряде публикаций и выступлений был обоснован вывод о том, что экологическая культура, будучи частью общей культуры, является важнейшим условием и предпосылкой сохранения природного наследия и решения экологических проблем в целом, чем и обусловливается столь высокий приоритет этого феномена. Традиционным каналом распространения экологической культуры является литература, как художественная, так и документалистика. История развития последней тесно взаимосвязана с эволюцией экологической культуры, что и рассмотрено в наших работах. Симптоматично и закономерно, что основным ведомством, причастным к охране природы как самоценного феномена, а не как ресурса утилитарного потребления, в России традиционно является Министерство культуры, т.к. поддержка изначально природоцентричной российской культуры в значительной мере направлена на сохранение родной природы как среды и условия развития культуры.
Практическая значимость и реализация результатов исследования
находят свое отражение в следующем:
Участие автора с 1994 г. в разработке Государственного доклада «О состоянии и об охране окружающей среды в Российской Федерации». Это участие эволюционировало от небольшого подраздела до самостоятельной структурной части при сохранении нескольких автономных подразделов, в чем нашло отражение признание значимости сохранения наследия.
Внедрение в структуры региональных государственных докладов о состоянии окружающей среды разделов, посвященных оценке состояния культурного наследия. К настоящему времени количество субъектов федерации, ведущих упомянутый раздел в названных систематических публикациях превысило 50 и продолжает расти. Названная деятельность способствовала формированию в стране системы мониторинга культурного наследия.
Развитие автором практики территориального экологического проектирования, основанное на участии в выполнении государственных заказов на разработку специализированных природоохранных проектов (комплексные схемы охраны природы регионов, проекты отдельных ООПТ),' документов градостроительного и технологического проектирования. Большая часть этих проектов была выполнена в ЦНИИП градостроительства, была утверждена уполномоченными инстанциями и реализована на практике.
Участие автора в разработке международных и национальных документов экологической политики (проект ЮНЕП «ГЕО-3», аналогичный проект для Кавказского региона, Экологическая доктрина Российской Федерации, Стратегия развития сети федеральных ООПТ, природоохранные проекты для Монголии и стран ближнего зарубежья, проект «Экологические кирпичики для общеевропейского дома», проекты Всемирного фонда дикой природы по Арктике и др.). Участие в разработке региональных стратегий экологической политики для Горного Бадахшана, Кабардино-Балкарии, Самарской области, бассейна озера Плещеево и других регионов,
Содействие созданию новых и поддержанию функционирования действующих ООПТ (национальные парки «Паанаярви» в Карелии, «Лапландский лес» в Мурманской области, «Югыд Ва» в Республике Коми, «Плещеево
озеро» в Ярославской области, «Приэльбрусье» в Кабардино-Балкарии и др.). Обоснование (совместно с Морской арктической комплексной экспедицией Института наследия) создания первого в российской Арктике национального парка «Русская Арктика», включенного Постановлением Правительства России от 23.05.2001 в список ООПТ, учреждаемых в предстоящем десятилетии. Результаты диссертационного исследования используются в учебном процессе в разработанных и читаемых автором оригинальных курсах. В их числе: «Природное и культурное наследие», «Основы природопользования», «Экономика природопользования», «Управление природопользованием», «Экономическая и политическая география», «Географические основы устойчивого развития». Отдельные положения работы отражены в государственных стандартах по высшему географическому и экологическому образованию, а также в ряде учебных пособий и других учебно-методических изданий для вузов. Результаты исследований автора в области научной идеологии образования для устойчивого развитие в высшей школе нашли отражение в решениях ряда международных конференций и совещаний, а также в авторских программах и иных документах.
Апробация работы. Основные результаты исследований докладывались и обсуждались в отечественных, зарубежных и международных научных аудиториях, в том числе: на заседаниях Ученого Совета и методологическом семинаре РНИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева (с 1ЭЭ2 по 2005 г.); на кафедре рационального природопользования географического ф-та МГУ им: М.В. Ломоносова; на научных конференциях МГУ "Ломоносовские чтения" (Москва, 1999 и 2003 гг.); на заседаниях Научно-технического Совета ЦНИИП градостроительства (с 1982 по 1984 г. и с 1988 по 1992 г.); на заседаниях Научно-технического Совета Госстроя России (Москва, с 1989 по 1993 г.); на региональных конференциях по охране природы и региональной экологической политике (Донецк, 1981, Одесса, 1982, Переславль-Залесский, Ярославская область, 1989, Терскол, Кабардино-Балкария, 1990; Нижний Новгород, 1990; Сочи, 1991, Сыктывкар, 1991, Красновидово, Московская область, 1993); на съездах Географического общества УССР (Ворошиловоград, Украина, 1980) и СССР (Казань, 1986); на Всесоюзной конференции «Глобальные
проблемы современности и комплексное землеведение» (Звенигород, 1988); на конференциях ВООП по проблемам сохранения природного наследия (Москва, 1994; Архангельск, 1995); на конференциях по сохранению национальных культур малочисленных народов (Сыктывкар - Усть-Цильма, 1993; Томск, 1994); на конференциях Министерства культуры РФ по вопросам государственной культурной политики России (Тверь, 1992; Пахра, 1994); на научно-практическом семинаре Института Наследия "Экологический мониторинг недвижимых объектов культурного наследия в регионах России" (Москва, 1999), аналогичных по тематике региональных конференциях (Вологда, 2000 и 2001) и совещании (Смоленск, 2000); на V, VI, VII и IX Всероссийских научных конференциях «Экологические проблемы сохранения исторического и культурного наследия» (Можайск, 2000, 2001, 2002 и 2004); на всероссийских семинаре и конференции по вопросам взаимодействия экологии и культуры (Рязань — Константинове, 2003; Омск, 2003); на семинарах Инициативы "Экологические кирпичики для общеевропейского дома" (Бельско-Бяло, Польша, 1992; Дьор, Венгрия, 1992; Микулов, Чехия, 1993); на международных экологических и природоохранных конференциях и симпозиумах (Берлин, Германия, 1991; Бонн, Германия, 1992; Москва, 1994; Катовице, Польша, 1996); на международных конференциях Национальных Трастов (Остербэйк, Нидерланды, 1995; Сан-Хуан, Пуэрто-Рико, 1998; Вашингтон, США, 2005); на конференциях и семинарах по охране природы, природного и культурного наследия Арктики (Апатиты, 1994; Санкт-Петербург, 1996; Рованиеми, Финляндия, 1996; Амстердам, Голландия, 1997; Москва, 1998; Абердин, Великобритания, 1999; Тронхейм, Норвегия, 1999; Петрозаводск, 2001; Кухмо, Финляндия, 2003; Дудинка, 2004); на семинарах Арктической программы Всемирного фонда природы по связи туризма и охраны природы в Арктике (Хузум, Германия, 1999; Боргарнес, Исландия, 2000); на всероссийской и международных конференциях по проблемам развития туризма (Московская область, 1997; Свя-тогорск, Украина, 1999 и 2002); на ряде научных мероприятий по вопросам образования для устойчивого развития: Российско-Британской конференции «Экологическое образование и устойчивое развитие» (Москва, 2002), Первом Всероссийском совещании по образованию для устойчивого развития» (Мос-
ква, 2002), Совещании-семинаре «Экологическое образование и образование для устойчивого развития» (Москва, 2004), на международной встрече в Шумахер-коллежде (Англия, 2005); на Международной конференции «Взаимодействие общества и окружающей среды в условиях глобальных и региональных изменений» (Барнаул, 2003); на IX семинаре Форума ЮНЕСКО «Университет и наследие» (Буэнос-Айрес, Аргентина, 2004); на Иннагурационной конференции географов северных стран (Лунд, Швеция, 2005).
Ряд российских и международных научных встреч был организован по инициативе и при непосредственном участии автора, в том числе: этнокультурный форум "ETNA - 95" (Попрад, Словакия, 1995); симпозиум "Вызов теории: Восток встречается с западом и наоборот" (Москва, Вена, 1997); научно-практическая конференция "Культурное и природное наследие в региональной политике" (Ставрополь, 1997); международный симпозиум памяти Виллема Баренца "Охрана природы Арктики" (Москва, 1988); научно-практический семинар Института Наследия "Экологический мониторинг недвижимых объектов культурного наследия в регионах Центра и Севера России"; конференция студентов-экологов Европы "ВІВ (Born in Born) - 2000" (Москва, 2000), посвященная сохранению природного и культурного наследия Европы. Автор является соруководителем международной экспедиции по исследованию природного наследия Таймыра, работающей с 2002 года.
Публикации. По теме диссертации автором опубликовано более 200 работ, в том числе около 20 книжных изданий, включая 5 учебных пособий. Важиейшие положения работы отражены также в отдельных разделах научно-информационных изданий, в брошюрах, картах и статьях в отечественных и зарубежных изданиях (см. список работ в конце автореферата). Основные положения диссертации излагались также в ряде публицистических книжных изданий, а также в профильных общественно-политических изданиях (газеты «Зеленый мир», «Природно-ресурсные ведомости», «Полярный круг», и др.), а также в журналах и в региональной прессе.
Объем и структура работы. Работа состоит из введения, трех частей, девяти глав с подразделением на параграфы, заключения, списка литературы и приложений. Объем диссертации - 344 с. основного текста, включая 14
таблиц и 11 рисунков. Список литературы насчитывает 454 наименования на русском и иностранных языках. Приложения включают в себя перечни выполненных автором проектов, а также некоторые методические и прикладные результаты исследований автора.
Концепция РПП как отечественный аналог КУР
Идеология устойчивого развития становится в наше время практически не имеющим альтернативы универсальным социальным императивом современного общества. Концепция устойчивого развития - это своего рода оболочка для всех позитивных идей общественного развития, отражающих как объективно существующий положительный опыт человечества, так и его чаяния [Наше общее ... 1989, Глобальная ... 1999, Данилов-Данильян 1999, Йоханнесбургская декларация... 2002, Йоханнесбургский ... 2002, World Bank 2002b и др.].
В силу этого обстоятельства предметное поле идеологии устойчивого развития весьма велико; в нем может быть определено и зафиксировано место практически всех современных отраслей знания, включая географию и геоэкологию. Очевидно, что чем быстрее это случится, тем скорее произойдет обретение географическим знанием конструктивной направленности, тем выше будет его социальный статус, тем реалистичнее станут надежды человечества на преодоление глобального социально-экологического кризиса [Бакланов 2001, Голубев 2000, Касимов и др. 2005, Переход к устойчивому... 2002, Поисеев 1999 и др.].
На протяжении многих эпох истории человеческой цивилизации концепт устойчивого развития был неотъемлемой составной частью традиционной экологической культуры социума, своего рода его природно-культурным наследием, передававшимся из поколения в поколение. Однако это наследие фактически постепенно утрачивается в процессе перехода от традиционного общества к современному. Исторически неизбежный процесс социальной модернизации сопровождается все большим отрывом человека от природы, развивающимся на фоне урбанизации и индустриализации производства.
Утрата изначально имманентного концепта устойчивости, обеспечивавшего предсказуемость будущего, оборачивается для человечества новыми рисками и все большей неопределенностью. Общество не согласно мириться со столь удручающей перспективой и вполне закономерно ставит перед наукой проблему оценки и измерения устойчивости развития. Очевидно, что у этой проблемы существует множество аспектов, среди которых важное место занимают географические и экологические [Акимова! 991, Бобылёв 1993, Географические основы ... 1987, Индикаторы ... 2001, Мазуров, Тикунов 2006, Рац 1995 и др.]. Основные понятия Приступая к рассмотрению феномена устойчивости развития необходимо, прежде всего, зафиксировать его основные операционные категории, такие, как: «развитие», «устойчивость», «устойчивое развитие», «концепция устойчивого развития», «измерение устойчивости развития» и некоторые другие.
Далее под развитием понимается закономерно обусловленный процесс изменений в обществе, рассматриваемом как часть природы Развитие - это универсальное свойство природы и всех составляющих его частей, проявляющееся в форме эволюционных (постепенных) и скачкообразных изменений. В развитии может быть выделено две принципиально различных линии: восходящая (прогресс) и нисходящая (регресс). Обе эти линии развития обусловлены экологическими, экономическими, этническими, культурными и другими его социальными факторами.
Устойчивость будем трактовать как способность системы (естественной или социальной) сохранять основные качественные параметры в процессе ее развития. Очевидно при этом, что абсолютной устойчивости (тождественной стабильности, постоянству состояний социальных компонентов картины мира) не может быть в принципе, как минимум, по двум причинам. Во-первых, потому, что полного постоянства нет в природе; более того, нормой в ней является как раз изменчивость, непостоянство, закономерно характеризующееся определенными ритмами и скоростью. Во-вторых, потому, что это противоречит природной сущности человека, аналогичной, в главном, всем другим подсистемам географической оболочки планеты. Следовательно, устойчивость можно определить, вслед за многими исследователями этой проблемы, как способность системы сохранять (или достаточно быстро восстанавливать) свои свойства при внешних воздействиях.
Информационные основы политики в сфере наследия
Вполне естественно, что признание необходимости экологизации социума в изложенной выше интерпретации привело в нашей стране к мощному импульсу развития экологического образования (см. главу 7). И если реальные результаты в сфере снижения экологических рисков в России, в отличие от некоторых стран запада, продолжают пока оставаться относительно скромными, то в деле развития экологического образования мы явно в числе лидеров в мире, что будет содействовать становлению содержательно близкого ему образования в области устойчивого развития.
Таким образом, необходимость адаптации социума к внешним условиям его существования в современном мире практически никем не оспаривается. Здесь вопрос только в стратегии и тактике достижения конечных целей. И, конечно, в скорости движения главное - успеть «do того, как умрет природа)) [Дорст 1968].
Социализация природы Современная практика природопользования дает достаточно оснований рассматривать экологизацию социума и социализацию природы как пару взаимообусловленных процессов. При этом если экологизация социума это лицевая сторона медали, то социализация природы - оборотная, со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями.
В основе старой как мир идеи социализации природы лежит принцип равного доступа всех жителей планеты к природным благам. Этот принцип, как известно, реализован в традиционных культах многих аборигенных народов. Есть основания полагать, что именно он на протяжении многих веков и даже тысячелетий обеспечивает экологическую и социальную стабильность этих этносов, что само по себе уже весомый повод, чтобы внимательнее приглядеться к их опыту.
Хорошо известно также, что в культурах многих этносов земля и все, что с ней связано, рассматривается как результат творения высшего существа и на этом основании трактуется как его безусловная и абсолютная собственность. У людей же, в соответствии с этими традиционными представлениями, она может быть лишь в пользовании, но не в собственности. Здесь же будет уместным напомнить, что и в нашей стране на протяжении большей части ее истории земля находилась в общинном, а не в частном владении. В такого рода интерпретациях имеется «железная» логика: собственность - это то, что создано собственным трудом людей А если не людьми, Богом - это общее, общественное, присвоение которого безнравственно по определению.
Так - в идеале. Именно так - в гуманистических утопиях Т. Компанеллы и Т. Мора, так у классиков марксизма и в моделях реального социализма XX века. Однако в абсолютном большинстве случаев современной общественной практики земля и другие природные блага (за небольшим исключением, например, воздух) это предмет частной собственности, плохо уживающейся с таким абстрактным понятием, как справедливость, в данном случае-экологическая справедливость. Известные исключения из этого привила- распределение минерально-сырьевых ресурсов, точнее, доходов от их использования в интересах всего населения в Нидерландах, Норвегии, Канаде или странах Персидского залива - касаются только «внутренней» справедливости и практически никак не способствуют преодолению несправедливости в отношении населения стран, обделенных доходными природными благами.
В этих условиях все больше экспертов в мире полагает, что именно такая несправедливость консервирует сохранение и даже рост все более проблемной неустойчивости в мире, что многократно было озвучено, в частности, на всемирном саммите в Йоханнесбурге [Йоханнесбургская декларация 2002]. Очевидно, что в ее основе лежит непреодолимое, несмотря на немалые усилия современного менеджмента, противоречие между общественным характером природным благ и частной формой их присвоения. Социальная и экологическая бесперспективность сохранения существующего положения вещей многократно продемонстрирована и теоретически обоснована авторитетными в мировом сообществе, политически неангажированными аналитиками. Вспомним, хотя бы, известную монографию «Социализация природы» весьма популярного на Западе Ф. Сен-Марка, переведенную на русский в нашей стране в 1977 году.
С тех пор западные эксперты предлагали немало концептуальных рецептов для преодоления отмеченного противоречия. Многие из них связаны с идеей квотирования ограниченных природных благ и механизмами их социального перераспределения. Достойна упоминания, в частности, идея глобального квотирования так называемого «экологического пространства)), под которым понимается совокупный интегральный ресурс среды естественного происхождения, изложенная в проекте «Устойчивые Нидерланды» голландской национальной организации «Друзья Земли» [Устойчивые ... 1995].
Очевидное нежелание политических и финансовых властей стран - экономических лидеров мира признавать современные экологические реалии особенно парадоксально на фоне фактического вынужденного признания неспособности рынка как социального института решать принципиальные проблемы развития на стыке экологии и экономики. Для этого феномена предложено ставшее широко признанным в теории и практике понятие «провалы рынка» (market failures), научную состоятельность которого никто даже не берется оспаривать [Бобылев и Ходжаев 2004, Мазуров и Пакина 2003 и др.]. Альтернатива рынку в этом вопросе хорошо известна. Это жесткое централизованное управление все более ограниченными количественно и качественно природными ценностями в интересах всех, а не только самых богатых, которому в перспективе нет альтернативы. Однако мировой истэблишмент не спешит с признанием необходимости и неизбежности социализации природы. Что, впрочем, вполне объяснимо и по-своему логично. Ведь в противном случае за природные ресурсы придется платить несравненно больше, чем сейчас. Придется оплачивать и пока что бесплатные - для бизнеса, но не для людей и общества в целом - природные блага, такие, например, как ассимиляционный потенциал природной среды. Приходится признать, что экологически несостоятельный «бизнес как обычно» застрахован инстинктами собственников, что очень надежно.
Что же делать в этой ситуации? Полагаем, что возможна такая логика действий. Если бизнес не готов к добровольной социализации природы, без которой, напомним, невозможна социальная устойчивость, то его необходимо заставить принять ее как обременение. Кто в состоянии, не подрывая демократических устоев современного общества, сделать это? -Несомненно, что только общество в целом, при условии его кардинальной экологизации. Иными словами, если общество адекватно осознает жизненную важность социализации природы. В современном обществе растет понимание, что достичь этого без социальных потрясений, как и экологизации социума, в условиях естественных и социальных реалий, возможно, прежде всего, средствами образования и просвещения людей, основанных на объективных научных знаниях. Среди последних всё большую роль предстоит играть социальной геоэкологии, опирающейся на достижения экологии, социологии и географии.
Основные атрибуты современной экологической политики России
Познание окружающего нас мира закономерно сопровождается появлением новых понятий или приобретением старыми нового смысла и содержания. Иногда внедрение таких понятий в научный обиход влечет за собой смену научных парадигм, формирование новых отраслей знания или иные существенные академические или социальные трансформации. К числу такого рода понятий, заметно обогативших в XX веке сферу наук о Земле, можно отнести, например, такие категории, как биосфера, ноосфера, экология, природопользование. За каждым из них, изначально использовавшимся в обращении лишь узких кругов специалистов, стоит серьезный всплеск в науке или даже революционные преобразования в знаниях и социальной сфере.
Аналогичная судьба, по нашему мнению, может ожидать понятие наследие, буквально на наших глазах активно внедряющееся в научный лексикон и систему функциональных категорий жизни современного общества Это понятие всё шире используют отечественные политики и государственные деятели, законодатели, исследователи и академические структуры, преподаватели высшей и средней школы и тд. [Расторгуев 1991, Комплексные региональные ... 1994, Культурное и природное... 1996, Наследие и... 1996, Особо ценные ... 1997, Всемирное... 1999, Капица и др. 2000, Максаковский В.П. 2000, Охрана культурного... 2000, Матюшкин и Кулешова 2001, Сохраним наследие... 2001, Максаковский Н.В. 2005 и тд.]. Ещё активнее используется это понятие (англ. - heritage, франц. -patnmoine, испан. -patrimonio) в зарубежных странах [Фезер 1997, Гёбель 1999, Віппеу 1984, Uzzel 1989, Bennett 1994, Graham et al. 2000 и др.] Синхронность появления этого понятия в качестве инновационной категории во многих странах мира позволяют увидеть закономерность этого явления.
Понятие наследие в наше время становится всё более функциональным и востребованным. Однако такая ситуация не может не восприниматься как парадоксальная, хотя бы потому, что оно до сих пор не имеет общепринятого определения или толкования. Его не встретишь в отечественных энциклопедических изданиях, немногим лучше ситуация и в зарубежной литературе. Будучи семантически определённым, оно, тем не менее, не очевидно, и в современной практике несомненно шире, чем просто социальный транзит неких специфических атрибутов цивилизации. В связи с этим представляется важным дать исчерпывающую интерпретацию понятия «наследие», продемонстрировать его потенциал как аналитической категории и определить его место в системе понятий географического анализа
Основные понятия До настоящего времени не существует общепринятых определений наследия. В основополагающих международных документах обычно даются их паллитативы. В связи с этим представляется необходимым предложить ряд операционных определений основных категорий соответствующей понятийно-терминологической системы. Отметим, что предлагаемые формулировки были предложены нами ранее в научных и учебных изданиях и были приняты как в академическом сообществе, так и в сфере практики. С учетом современных научных представлений основные принципиальные понятия формирующейся науки о наследии предлагается трактовать следующим образом [Доверительное... 2005].
Наследие (природное и культурное наследие) - особо ценные объекты и явления окружающей среды, отражающие историю природы и общества, их естественное и культурное многообразие. Культурное наследие - объекты и явления материальной и духовной культуры народов, имеющие особую историческую, художественную, эстетическую и научную ценность для обеспечения социальной преемственности поколений. Памятники истории и культуры - особо ценные объекты материальной и духовной культуры народов в форме отдельных сооружений, их ансамблей и памятных мест, имеющие законодательно установленный режим особой охраны. Нематериальное культурное наследие - особо ценные явления духовной культуры народов в форме национальных языков, фольклора, искусства, научных знаний, бытовых навыков, обычаев и традиций этносов и иных социальных групп. Природное наследие - объекты и явления среды естественного происхождения, имеющие особую экологическую, оздоровительную, рекреационную, эстетическую и научную ценность. Особо охраняемые природные территории - земные и водные пространства с особо важными экологическими функциями, имеющие законодательно установленный режим особой охраны. Всемирное культурное и природное наследие - памятники природы, истории и культуры, их ансамбли, а также достопримечательные места, имеющие выдающуюся универсальную ценность и внесенные в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Множество понятий наследия можно представить как самостоятельную понятийно-терминологическую систему. В этом случае соотношение основных категорий наследия приобретает форму, представленную на рис. 2. Приведенные выше определения соответствуют законодательству Российской Федерации об охране культурного и природного наследия и не противоречат международными нормативно-правовым актам. Исторические аспекты Изначально понятие наследие включало в себя такие категории, как исторические здания и сооружения, а также ценности сельской местности, и относилось к сфере культурной политики, а в дальнейшем распространилось и на сферу экологической политики. Именно в таком понимании наследие становится объектом особого общественного внимания и заботы в ряде европейских стран и в Северной Америке в XIX веке.
В 1844 г. в Норвегии учреждается по-видимому первая в мире национальная общественная организация по сохранению наследия. Аналогичная ей организация - первая в Новом Свете - создаётся спустя 45 лет на северо-востоке США, регионе наиболее насыщенном памятниками истории молодой, но весьма амбициозной нации. Назвавшись Массачусетсом национальным трастом {Massachusetts National Trust), эта организация заявила о внедрении в практику охраны и использования наследия трастового (доверительного) подхода Однако наиболее благодатную почву такой подход нашел всё же в Европе, с ее несравненно большей плотностью объектов наследия. В 1895 г. трое британских энтузиастов охраны исторических достопримечательностей Р. Хантер, 0. Хил и X. Ронсли создают английский Национальный траст {The National Trust) с двумя региональными комитетами по Шотландии и Ирландии, ставшими со временем самостоятельными национальными трастами. За очень короткое время эта организация, заручившись поддержкой государства, становится самой массовой и в то же время авторитетной общественной организацией на Британских островах.
Пример американского и британских трастов оказался настолько привлекательным, что подобные организации начинают активно создаваться в материковой Европе, Австралии, Океании, южной и юго-восточной Азии. Несомненные успехи в деятельности первых в мире национальных трастов по сохранению и использованию наследия способствовали популяризации самого понятия наследие и все большему вниманию к нему, в том числе и на международном уровне.
Формирование образования для устойчивого развития на Западе
Объект - это явления и конкретные (предметные) объекты природного и искусственного (культурного) происхождения. Субъектами наследия являются этносы и/или этнические группировки. А функция (роль, место, «профессия») наследия - быть памятью, своего рода «генетическим кодом» этносов и человеческого сообщества в целом посредством сбережения, хранения и передачи информации о природных и культурных ценностях. При этом, если мерой природного наследия является, как отмечалось выше, показатель биологического и ландшафтного разнообразия, то мерой культурного наследия выступают характеристики этнического разнообразия. А все они, вместе взятые, образуют георазнообразие как меру наследия в целом [Бабурин и Мазуров 2000, Turmbridge 1994, и др]
С учетом сказанного возможно следующее определение: наследие - это интегральный фактор формирования и развития этносов, материализованный в объектах и явлениях природы и культуры и проявляющийся в георазнообразии.
Вне собственного наследия любой народ, любая этническая группа рано или поздно утрачивают свою самобытность, индивидуальность, сливаясь с другими, ассимилируясь ими. Тем самым обедняется (упрощается) этническая структура территорий, происходит фактическое снижение этноразнообразия регионов. К настоящему времени человечество осознало реальный риск снижения биологического и ландшафтного разнообразия жизни планеты; что же касается проблемы снижения этноразнообразия, то она представляет не меньшую, а значительно большую опасность для цивилизации.
Зависимость этнической устойчивости от состояния наследия - это универсальная закономерность, но наиболее остро она проявляется по отношению к малочисленным коренным народам. К сожалению, в мировой и отечественной практике есть достаточно примеров реального исчезновения тех или иных этносов вследствие утраты ими природного и культурного достояния (объектов промысла, пастбищ, навыков традиционного природопользования, языка, культовых ценностей и т.п.).
Специфичным для наследия аборигенных народов является его природоцентричность Практически все элементы их культуры, включая язык, фольклор, прикладное искусство, производственные навыки, бытовые традиции, культовые и конфессиональные особенности и др. теснейшим образом связаны с их естественной средой жизни, с природой. Вот почему сохранение и развитие культуры аборигенных народов, равно как и других атрибутов бытия, это прежде всего вопрос сохранения внешних условий их существования, сохранения той природной среды, к которой они эволюционно адаптировались. Бессмысленно пытаться сберечь язык, культурные традиции, навыки традиционного природопользования какого-либо этноса, если утрачена органичная для него природная среда.
Основная функция природного наследия состоит в обеспечении устойчивости природной среды к внешним факторам, связанным с человеческой деятельностью. Известно, что в условиях роста антропогенных нагрузок экосистемы постепенно утрачивают способность к саморегуляции, к восстановлению нарушенных свойств, трансформируясь из собственно «природы», т.е. субстанции, самой себя воспроизводящей, «прирождающей» в более или менее аморфную «среду», естественные качества которой зависят от экологичности поведения человеческих сообществ (в производстве, быту и тд). По-видимому, трансформация «природы» в «среду» исторически неизбежна, весь вопрос только в скорости этого процесса (в норме - не выше запредельной - индивидуальной для различных экосистем) и пространственном соотношении ареалов этих категорий в каждый конкретный момент времени.
В идеале антропогенная трансформация природы не должна затрагивать природно-экологический каркас биосферы - территории и акватории, выраженные линейными и узловыми формами, с наиболее высокими показателями био- и ландшафтного разнообразия. Чем менее нарушен каркас, тем целостнее природное наследие, тем устойчивее природная среда региона и экологически связанных с ними территорий (акваторий). В сущности, природно-экологический каркас - это пространства с наиболее экологически ответственными функциями или с наиболее высоким потенциалом природного наследия. Таким образом, сохранение природного наследия - это одна из основных предпосылок обеспечения экологически стабильных условий среды, реализуемая посредством целенаправленного выявления и надежной охраны природно-экологического каркаса. Именно поэтому приоритетной стратегической целью деятельности по сохранению природного наследия Европы, провозглашенной на конференции в Маастрихте стало формирование "Евроэкосети" (EECONET). Итоговый документ Маастрихтской конференции так и называется - «Декларация Евроэкосети» [Всемирное.... 1999]. Отдавая должное достижениям зарубежных коллег в рассматриваемой области, отметим, что в отечественной практике концепция природно-экологического (или природного) каркаса, близкая по своей сути современным представлениям о Евроэкосети, разрабатывалась географами и градостроителями еще с конца 70-х годов. Названная концепция формировалась одновременно как научная идеология и как предметная профессиональная деятельность (В.В.Владимиров, П.Каваляускас, Ю.С.Захаров и др). Наиболее полно это отражено в территориальном экологическом проектировании -районной планировке и территориальных комплексных схемах охраны природы [Владимиров и др. 1983, Владимиров и др. 1984, Рекомендации ... 1986, Охрана природы ... 1990, Руководство ... 2001 и др.]. В числе последних - проектные работы, выполненные в ЦНИИП градостроительства (с участием МГУ и других научных и проектных центров) для Литвы, Эстонии, Таджикистана, Кабардино-Балкарии, ряда регионов Поволжья и других территорий России и зарубежья (см. список проектных работ автора в приложении).
Другая важнейшая функция природного наследия - социальная, состоящая в том, чтобы быть средой культурного наследия. У этой функции есть и еще один существенный аспект - этнический. Наследие вообще и природное, в частности, - категория относительная, предполагающая непременное наличие субъекта, в качестве которого выступают отдельные этнические группы.
