Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методы международного гражданского процесса в регулировании частноправовых отношений 18
1. Взаимосвязь международного гражданского процесса и коллизионного права 18
2. Проблемы кодификации международного гражданского процесса как составной части гражданского процессуального законодательства 38
3. Общие тенденции интернационализации и глобализации международного гражданского процесса 52
4. Проблемы взаимосвязи судопроизводства в международном гражданском процессе 96
Глава II. Региональные и универсальные механизмы развития международного гражданского процесса 124
1. Роль международного договора в развитии международного гражданского процесса 124
2. Совершенствование договорного механизма в рамках Европейского союза 136
3. Практика трансатлантических отношений и связанные с ними проблемы 156
4. Проблемы присоединения к международным договорам государств -участников СНГ и восточно-европейских стран 169
Глава III. Третейский суд в международном гражданском процессе 185
1. Место третейского суда в международном гражданском процессе 185
2. Сфера применения международного коммерческого арбитража ...207
3. Конкуренция юрисдикции арбитражных судов РФ и третейских судов 231
Заключение 254
Список используемой литературы 259
Список основных используемых источников права 278
- Проблемы кодификации международного гражданского процесса как составной части гражданского процессуального законодательства
- Роль международного договора в развитии международного гражданского процесса
- Проблемы присоединения к международным договорам государств -участников СНГ и восточно-европейских стран
- Сфера применения международного коммерческого арбитража
Введение к работе
Актуальность выбранной темы. Внешнеэкономическое сотрудничество и иностранные инвестиции приобретают для современной России особое значение. Если ее экспортный потенциал предопределяется сырьевой составляющей, то импорт, равно как и привлекаемые инвестиции, находит приложение как во всех секторах экономики, так и в самом широком круге потребителей, начиная от тяжелой промышленности до конкретного человека. Сложившаяся в настоящее время асимметрия в структуре экспорта и импорта, влияющая в конечном итоге и на отношения участников внешнеэкономических связей, очевидно, не будет вечной. На смену значительной импортной зависимости, по мере укрепления национальной экономики, приходит потребность развития экспортной базы, не тождественная экспорту только сырья. По существу это означает, что российские предприятия должны будут активнее выступать на внешних рынках, т.е. действовать в рамках других юрисдикции. Рассматривая перспективы интеграции России в международную экономику, следует также учитывать перспективы развития и других общественных отношений.. Применительно к задачам настоящего исследования необходимо обратить внимание на семейные, наследственные, трудовые отношения, отличительной чертой развития которых является не только количественный рост трудовых споров, браков, разводов, наследственных дел, но и усложнение их содержания. Объектами соответствующих отношений стало практически любое движимое и недвижимое имущество, равно как и весь спектр личных неимущественных прав. Таким образом, уже сейчас, в самых разнообразных сферах значительно возрастает роль проблем,
связанных с судебной защитой всего возникающего многообразия правоотношений, в том числе и тех, в которых присутствует иностранный элемент. Новые условия жизни общества ставят и новые задачи перед судебной системой, перед судьями, перед юристами. Актуальность проблемы состоит также и в том, что российское процессуальное законодательство, даже в период, начавшийся с реформ, во многом унаследовало подходы, содержавшиеся в ранее действовавшем законодательстве, а правоприменительная практика по делам, где присутствует иностранный элемент, сложившаяся в условиях определенной социально-политической изолированности от развитых стран, только в последнее время вышла за рамки Москвы или Петербурга. Однако в современных условиях, как справедливо отмечает профессор В.В.Ярков, внутрироссийские процессы развития «должны быть увязаны с тенденциями развития основных мировых систем гражданской юрисдикции. Конечно, связь здесь вряд ли может быть прямолинейной, однозначной, однако отрицать такое воздействие в настоящее время вряд ли возможно, исходя хотя бы из обязательств Российской Федерации как члена Совета Европы»1.
Если обратиться к цифрам, то за 2001 г. в арбитражные суды РФ поступило 745626 исковых заявлений; из них иски с участием иностранных лиц составляют примерно 5% от общего числа2. Важно отметить, что весь этот объем дел возник перед судебным корпусом, который до того был фактически изолирован от данных проблем. Достаточно сказать, что арбитражные суды Российской Федерации только с 1995 г. начали рассматривать дела с участием иностранных
1 Ярков В.В. Будущее системы гражданской юрисдикции: попытка прогноза. - В кн.: Система гражданской юрисдикции в канун XXI века: современное состояние и перспективы развития. - Екатеринбург, 2000.
лиц. В судах общей компетенции, а затем и в арбитражных судах появились новые категории дел, которые ранее хотя и были формально им подведомственны, но не возникали на практике или были крайне редкими. К ним относятся, например, дела о признании и принудительном исполнении решений международных коммерческих арбитражей, или их оспаривании. Вся судебная система столкнулась с проблемой защиты прав иностранных инвесторов. Возникла проблема международной «конкуренции юрисдикции», в частности по делам о банкротстве. Все эти и другие обстоятельства создают необходимость рассматривать российское судопроизводство не как изолированную, сугубо национальную процедуру, а как элемент интеграции России в мировое сообщество. Естественно, что для реализации этого процесса необходима соответствующая реформа, делающая судопроизводство, во-первых, в определенных принципиальных чертах схожим с процессом, существующим в других странах и понятным для иностранных граждан и юридических лиц, а во-вторых, имеющим в своем распоряжении достаточно развитые специальные правовые институты. К числу последних следует отнести правила международной подсудности, экстерриториальное действие права, функциональный иммунитет иностранного государства, правовую помощь, особенно в части, касающейся судебных извещений и уведомлений, признание и принудительное исполнение иностранных судебных и арбитражных решений.
Законодательство, судебная практика и доктрина большинства государств выделяют следующие принципы, на которых строится международный гражданский процесс. Во-первых, принцип обеспечения
2 Информация взята с сайта Высшего Арбитражного Суда РФ ().
баланса интересов как публичного, так и частного, учитывая, что при
рассмотрении спора в национальном суде присутствует иностранный
элемент. Во-вторых, принцип самостоятельности судебной системы и
судебных решений по отношению к внешней политике государства. В-
третьих, соотносимость национальных процессуальных норм с
международным публичным правом. При этом следует отметить, что
международные стандарты не следует воспринимать как относящиеся
только к международному гражданскому процессу. Безусловно,
принципы судебного процесса, гарантирующие права человека, имеют
универсальный характер и должны соблюдаться вне зависимости от
того, присутствует в деле иностранный элемент или нет. Однако дела с
иностранным элементом подчас рождают проблемы, которые требуют
специального регулирования или подходов к их разрешению,
основанных на соблюдении общепризнанных принципов
судопроизводства. Так, при рассмотрении арбитражными судами дел с
участием иностранных юридических лиц объективно возникают
дополнительные проблемы, связанные с уточнением их правового
статуса, включая вопросы о полномочиях их органов и должностных лиц.
Объективно любой суд либо не располагает, либо располагает
ограниченной информацией относительного иностранного
законодательства, определяющего статус юридического лица. Это обстоятельство приводит к необходимости выработки специального порядка установления правового статуса иностранного юридического лица.
Возможны и специфические принципы, важные для данной правовой системы. Например, в США это принципы, обусловленные федерализмом и устоявшейся правовой доктриной International commity.
В рамках международного гражданского процесса иностранный интерес может проявляться в двух качествах. Интерес частный ориентирован в первую очередь на получение гарантий, что процесс в иностранном суде не будет для него дискриминационным. Делая исторический экскурс в вопросы развития международного гражданского процесса, немецкий профессор Х.Шак отмечает, что появившись в момент, «...когда государство уважает чужих ( лиц, не являющихся его гражданами ) как субъектов права, не превращает их в рабов...»3 в дальнейшем имел одну тенденцию - создание процессуальных правил, упрощающих правовой и торговый обмен4. Однако имевшая различные нюансы в различные этапы своего развития принципиальная концепция международного гражданского процесса, как процесса, основанного на международной вежливости, как показывает жизнь, сохраняет, по крайней мере в сознании иностранца, настороженность к перспективе судебного разбирательства за рубежом .
Цели и задачи исследования. В обобщенном виде целью
настоящего диссертационного исследования является теоретическая
и сравнительно-правовая разработка проблем развития основных
институтов международного гражданского процесса; принципов их
взаимодействия с институтами коллизионного права; соотношения
международно-правового и национального регулирования
процессуальных отношений с участием иностранного элемента; взаимодействия судебных систем в региональном и глобальном аспектах; взаимодействия государственной юрисдикции и третейских судов как альтернативной формы защиты прав и формирование на этой
3 Шак X. Международное гражданское процессуальное право. M., 2001, с 58.
4 Там же, с. 6.
основе принципов применения нового российского процессуального законодательства в условиях развития международного сотрудничества. Достижение указанной цели обусловлено необходимостью постановки и решения следующих задач:
Раскрытия сути процессуального принципа lex fori в международном гражданском процессе.
Определение правовых предпосылок применения принципа lex fori в международном гражданском процессе и коллизионной привязки lex fori в международном частном праве.
Анализ опыта зарубежных стран в вопросах, касающихся единой кодификации норм международного частного права и международного гражданского процесса.
Выявление на основе сравнительно- правового метода тенденций в развитии национального законодательства, содержащего нормы международного гражданского процесса.
Выявление общих принципов, на которых строится современный международный гражданский процесс как правовая база для преодоления негативных последствий территориального характера судебных актов.
Анализа значения международного договора как источника международного гражданского процесса в современных условиях.
Оценка содержания и особенности применения действующих международных конвенций как правовой базы сотрудничества судебных систем различных стран.
Выявление особенностей рассмотрения хозяйственных споров в. свете развития российского арбитражного процессуального законодательства и законодательства о третейских судах.
Предмет исследования. Предметом настоящего исследования является особая часть процессуального права - международный гражданский процесс как сфера взаимодействия и правовой интеграции национальных судебных систем. При этом в центре внимания находятся те аспкты международного гражданского процесса, которые отражают тенденции его развития в современном мире.
Раскрытие предмета исследования автор осуществляет на основе изучения отечественного и зарубежного права, международных договоров, судебной и арбитражной практики, юридической литературы. Предметом исследования является законодательство и договорная практика как отдельных стран, ограниченно участвующих в международных договорах по международному гражданскому процессу (Россия, США, Китай), так и стран, процессуальное право которых на современном этапе по существу предопределяется принципами, лежащими в основе международных договоров, участниками которых они являются - государства Европы и в первую очередь Европейского союза.
Кроме того, анализируются особенности законодательства в сфере
международного коммерческого арбитража, а также
правоприменительной практики, касающейся третейских судов, в плане их соотношения с деятельностью судов государственной юрисдикции.
Методология исследования. Диссертация написана на основе диалектического метода познания действительности с использованием общенаучных методов: анализа, синтеза, индукции, дедукции, гипотезы, аналогии и специального юридического метода - сравнительно-правового. Имеющиеся в работе историко-правовые элементы также могут быть определены как разновидность используемого сравнительно-правового метода.
Теоретическая база исследования. При обусловленной актуальности проблем, связанных с международным гражданским процессом, в отечественной литературе они изучены и освещены недостаточно. Традиционно внимание отечественных исследований фокусировалось на проблемах международного коммерческого арбитража как составной части международного гражданского процесса. Среди авторов, посвятивших исследованию проблем международного коммерческого арбитража, как в теоретическом, так и практическом аспекте следует отметить С.Н.Братуся, И.С.Зыкина, А.С.Комарова, С.Н.Лебедева, В.С.Позднякова, Д.Ф.Рамзайцева, М.Г.Розенберга, Е.Т.Усенко. Что касается проблем государственной юрисдикции в аспекте международного гражданского процесса, то они излагались в основном в учебных курсах. Присущий им подход позволил сформировать основные понятия отечественного международного гражданского процесса, а также раскрыть действие соответствующих институтов в иностранных правовых системах и международных соглашениях.
Последовательно указанные вопросы развивались в учебниках И.С.Перетерского и С. Б. Крылова, Л.А.Лунца, М.М.Богуславского, Н.И. Марышевой, курсе лекций В.П.Звекова, курсе международного частного права Л.А.Лунца, Н.И.Марышевой. Из наиболее новых учебных курсов следует отметить работы Т.Н.Нешатаевой и Л. А. Ануфриевой.
Специальным вопросам международного гражданского процесса посвящен значительный ряд исследований Н.И.Марышевой. Важная проблема иммунитета иностранного государства освещаются в работах И.О.Хлестовой. Серьезной основой для научных исследований, основанных на сравнительно-правовых подходах, стал изданный
Исследовательским центром частного права сборник законодательства по международному частному праву.
Проблемы международного гражданского процесса не могут быть оторваны от гражданского и арбитражного процессов. В этой связи неразрывной теоретической базой для диссертации стали работы ведущих процессуалистов Т.Е.Абовой, А.А.Арифулина, В.В.Блажеева, В.М.Жуйкова, В.А.Мусина, Б.И. Пугинского, М.С.Шакарян, В.В.Яркова.
Среди работ иностранных авторов, в первую очередь изданных на русском языке, следует отметить курсы по международному частному праву М.Вольфа, Дж.Чешира и П.Норта, М. Иссада, работу Х.Коха, У.Мангуса и П.Винклера фон Моренфельса, содержащие разделы по вопросам международного и гражданского процесса, а также специальный курс X. Шака по международному гражданскому процессу.
Из зарубежных публикаций следует отметить работы европейских исследователей из Великобритании, Германии, Швейцарии, Нидерландов, Венгрии, Швеции, Франции: Л.Коллинза, О.Шмидта, Р.Геймера, Р.Вагнера, П.Каррера, К.Арнольда, П.Паллонни, Л.Векаса, С.Штрехольма, А.Моура, американских авторов В.У. Риза, М. Розенберга, Г. Б. Борна, Д. Вестина, Д. Эпштейна, Дж. Снайдера, Ч.С.Болдвина.
Научная новизна диссертации. Научная новизна диссертации выражается в том, что впервые в отечественной науке проведено всестороннее исследование тенденций развития международного гражданского процесса, выявлены общие черты и отмечены сохраняющиеся особенности в рамках различных юрисдикции. Определены основные направления, необходимые для развития отечественных процессуальных механизмов, ориентированных на сотрудничество с зарубежными правовыми системами.
В результате проведенного исследования рассмотрены оптимальные пути развития международного гражданского процесса и международного частного права как неразрывно связанных правовых материй.
В работе обращается внимание на различные побудительные мотивы при разработке процессуального законодательства и международного частного законодательства, регулирующего отношения с иностранным элементом.
В ходе диссертационного исследования автором было проведено рассмотрение исторического опыта европейских государств на пути международно-правовой унификации процессуального права, а также взаимодействия европейских стран с их главным партнером США.
Используя метод сравнительного правоведения, в диссертации выделяются институты международного гражданского процесса, формально закрепленные в отечественном законодательстве, но неизбежно требующие дальнейшего развития по мере более интенсивного сотрудничества с мировым сообществом.
На основе судебной и арбитражной практики сделаны выводы относительно явных изменений в подходах к разграничению компетенции судов государственной юрисдикции и международного коммерческого арбитража, что требует необходимого уточнения в действующем законодательстве и учета в деловой практике отечественных предпринимателей и юристов с их иностранными контрагентами.
Положения диссертации, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие положения и выводы диссертационного исследования:
1. В современных условиях к судебным спорам, содержащим
иностранный элемент, т.е. рассматриваемым в аспекте
международного гражданского процесса, следует относить не только
споры из традиционных частноправовых отношений, но и
частноправовые споры, где стороной выступает государство, следуя
концепции функционального иммунитета, а также споры, возникающие
из публично-правовых отношений.
2. Особенность взаимосвязи международного гражданского
процесса и международного частного права состоит в том, что без
привязки к юрисдикции какого-либо государства невозможно решение
коллизионной проблемы в аспекте международного частного права и
соответственно применения норм материального права. При этом
ситуация неопределенности сохраняется и в случае выбора сторонами
материального права, поскольку его допустимость оценивается на
основе норм страны суда.
Взаимосвязь международного частного права и международного гражданского процесса, предполагающая жизнеспособность первого только через правоприменительную практику, тем не менее сочетается с принципиальными различиями их правовой природы как права частного и права публичного.
Следует проводить различие коллизии материального права и процессуальных предписаний, относимых к международному гражданскому процессу, императивно устанавливающего правила, в соответствии с которыми должны осуществляться процессуальные действия, причем эти правила могут по формально-правовым признакам существенно отличаться от аналогичных, применяемых к «внутренним делам».
5. Применительно к международным договорам как источникам международного частного права и международного гражданского процесса следует различать мотивы, стимулирующие развитие международной договорной практики. В отношении частного права речь идет о совершенствовании правового регулирования, в отношении процесса - о создании правовой базы, допускающей такое взаимодействие.
6. Ряд изменений в фундаментальных институтах международного гражданского процесса произошел под односторонним влиянием доктрины и судебной практики США, что стало возможным с учетом статуса этого государства как супердержавы. Однако в целом международный гражданский процесс испытывает в большей степени влияние глобализации экономики и культурных связей, где центральное место занимают права человека вне зависимости от его гражданства. Придание этим правам универсального характера и трансформация их в национальное законодательство и судебную практику следует рассматривать как форму унификации международного гражданского процесса.
Во взаимодействии судебных систем центральное место принадлежит институту взаимосвязи судебных процессов разных стран - lis alibi pendens. Реформируемое российское процессуальное законодательство и судебная практика, признавая этот институт как таковой, тем не менее не восприняли концепцию его расширительного толкования, что характерно как для внутреннего права стран с развитыми правовыми системами, так и для международных конвенций, в том числе по вопросам международного гражданского процесса.
Анализ действующих международных конвенций свидетельствует о том, что унификация правил по вопросам
юрисдикции, оказания правовой помощи, признания и исполнения выносимых решений не решает главной проблемы - создания единого процессуального пространства. Даже практика столь интегрированного сообщества, каковым является европейское, дает примеры сохранения действия такого института, как публичный порядок. Кроме того, эффективность взаимодействия судебных органов достигается, когда общие соглашения по вопросам международного гражданского процесса дополняются детальными правилами об исполнительных документах.
9. Отсутствие на протяжении длительного времени в отечественной практике реального взаимодействия международных коммерческих арбитражей с судами государственной юрисдикции породило проблему конкуренции юрисдикции. Решение возникающих проблем лежит в плоскости установки более четких правил, определяющих исключительную юрисдикцию государственных судов, выработки доктрины публичного порядка и развития института преюдициальности применительно к третейским судам.
Теоретическое и прикладное значение исследования состоит в том, что его результаты могут быть реализованы: в ходе дальнейшей работы над законодательством в сфере международного частного права и международного гражданского процесса; при разработке международных договоров или при принятии решения о присоединении к действующим; в деятельности органов внешних сношений России в судебной правоприменительной практике; в научно-исследовательской и учебной деятельности.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования прошли апробацию в авторских лекционных курсах по международному частному праву в Академическом правовом университете и в Московской государственной юридической академии; использовались в
работе научно-практического совета по вопросам международного частного права Президиума Высшего арбитражного суда РФ, при выработке предложений Академии наук РФ, касающихся совершенствования законодательства по вопросам международного гражданского процесса, а также при подготовке позиции МИД РФ в судебном процессе за рубежом в вопросе, касающемся судебного иммунитета Российской Федерации.
Проблемы кодификации международного гражданского процесса как составной части гражданского процессуального законодательства
Принцип lex fori охватывает в международном частном праве еще одну сферу. Речь идет о нормах прямого действия, содержащихся в национальном законодательстве страны суда. Наличие таких норм и их применение не связано с коллизионным методом регулирования. Базируясь на анализе отечественных и зарубежных источников права и с учетом существующих доктринальных точек зрения, В.П.Звеков выделяет некую систему подходов к определению круга и принципов регулирования, основанного на императивных нормах.
Во-первых, эти нормы потенциально могут действовать во всех сферах частного права. Во-вторых, применение их может быть основано как на специальных положениях закона, указывающего на их использование независимо от подлежащего применению права, так и в силу судебной практики. В-третьих, по своему характеру это могут быть гражданско-правовые установления, которые, оставаясь частью цивильного права, выражают публично-правовые интересы. Последняя группа установлений может в зависимости от подходов к делению права на частное и публичное, существующих в том или ином государстве, рассматриваться как состоящая из норм цивильного и публичного права .
Таким образом, изложенное регулирование, существующее в рамках международного частного права, формально отражает схожее с международным гражданским процессом установление: применение принципа закона суда без обращения к коллизионной норме, а также специальных правил, имеющих публично-правовой характер. Однако при кажущейся идентичности подходов цели, стоящие перед соответствующими нормами международного частного права и международного гражданского процесса, диаметрально противоположны.
Специальные нормы, составляющие содержание международного гражданского процесса, направлены на достижение оптимальных «комфортных» условий для участников процесса и защиты прав любой из сторон, как истца, так и ответчика. И это вполне естественно, поскольку в зависимости от обстоятельств и резиденты страны суда, и нерезиденты могут быть и истцами, и ответчиками. Императивные материально-правовые нормы, напротив, являются как бы исключением из общего духа толерантности, присущего международному частному праву. Их предназначение состоит в охране порядка, который суд рассматривает в качестве публичного.
Взаимосвязь и различия международного частного права и международного гражданского процесса проявляются также при рассмотрении действия такого общего для них источника права, как международный договор. Для сравнения следует обратиться к договорам, содержащим унифицированные материально-правовые и унифицированные процессуальные нормы. Общим для этих договоров является их характеристика как наиболее совершенного метода регулирования в каждой из указанных сфер. Одновременно очевидным является и тот факт, что создание унифицированных норм это достаточно трудный процесс. Применительно к международному частному праву особые сложности связаны с универсальной унификацией отношений в области семейного и наследственного права. Значительно больших успехов мировому сообществу удалось достичь в сфере предпринимательской деятельности21. Унификация в сфере процессуальных вопросов получила значительное развитие на двусторонней и региональной основах.
В процессе унификации права, при наличии общей цели -достижение оптимального для участников международного общения правового режима - обращает на себя внимание различие в конкретных мотивах, побуждающих государства начать соответствующую работу.
Для международного частного права, которое изначально признает или допускает экстерриториальное действие частноправовых норм иностранного государства и которое для их применения имеет правовой механизм, этот мотив совпадает с общей целью создания более оптимального правового режима для участников частноправовых отношений за счет введения единого материально-правового регулирования в рамках различных юрисдикции.
Для международного гражданского процесса, являющегося составной частью национального гражданского процесса, характерен его строго территориальный характер. Этот фактор порождает иной побудительный мотив для разработки и принятия международных договоров по вопросам международного гражданского процесса: они необходимы для преодоления строго территориального начала публичного права. Результатом этого, как правило, становится сама возможность взаимодействия различных национальных юрисдикции.
Так, именно в международных договорах могут решаться вопросы разграничения международной подсудности, что устраняет проблему конфликта юрисдикции. Нормы о правовой помощи создают основанный на императивных предписаниях механизм взаимодействия судов при рассмотрении конкретного дела (представление доказательств, опрос свидетелей и т.д.). При этом действия иностранного суда, у которого запрашивается помощь, согласованы договаривающимися государствами, а не зависят только от судебного усмотрения. Наличие международного договора создает определенный, предсказуемый порядок взаимодействия судов, выгодно отличающийся от ситуации, когда оказание правовой помощи допустимо в одностороннем порядке в силу норм, содержащихся в национальном процессуальном законодательстве. Однако центр тяжести положений международных договоров по вопросам международного гражданского процесса приходится на установление правил о признании и принудительном исполнении иностранных судебных и третейских решений. Именно эти правила обеспечивают реальность гражданского процесса в условиях международного общения. Возможность предъявления иска в национальный суд к иностранному резиденту или либерализм этого суда, выражающийся в применении норм иностранного государства, не способствуют эффективности судебного процесса, если выносимые решения имеют строго территориальный характер. Это обстоятельство придает ключевую роль проблеме признания и принудительного исполнения иностранных судебных и третейских решений.
Роль международного договора в развитии международного гражданского процесса
Расширение международных связей на региональном и универсальном уровнях дает примеры различных видов интеграции, в том числе и правовой.
Обращаясь к истории последних десятилетий, следует отметить в первую очередь интеграционные процессы в Западной Европе, где создание юридического механизма Европейского союза привело к формированию европейского права, поступательное развитие которого стало объективной реальностью.
Унификация в сфере международного гражданского процесса -заключение Брюссельской конвенции по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения решений в отношении гражданских и коммерческих споров от 27 сентября 1968 г. (далее - Брюссельская конвенция) стала основой для принятия конвенций с участием государств, не входящих в Европейский союз, - Луганской (Параллельной) конвенции по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения решений в отношении гражданских и коммерческих споров от 16 сентября 1988 г. (далее Луганская конвенция) и разработки новой Конвенции о юрисдикции и иностранных судебных решениях по гражданским и торговым спорам, предварительный вариант которой был принят 30 октября 1999 г. Брюссельская и Луганская конвенции это, по оценке западноевропейских специалистов, наиболее удачные международно-правовые договоры последнего столетия в основных областях международного процессуального права85.
Достаточно продолжительный период времени заняла правовая интеграция на американском континенте. Начав в конце XIX в. с попыток достичь глобальных результатов в вопросах кодификации права, латиноамериканские страны во второй половине XX в. приняли более прагматичную практику.
Так, на межамериканских конференциях по международному частному праву предпочтение отдавалось специализированным конвенциям, применение которых оказалось эффективным.
Эти конвенции положили начало унификации норм международного гражданского процесса, которая была затем продолжена на панамериканских конференциях по международному частному праву86.
Процессы правовой интеграции являются элементом развития СНГ. В этой сфере следует отметить сочетание двух подходов: разработка государствами-участниками единообразных законов (кодексов) и заключение международных соглашений.
В сфере материально-правового регулирования
Межпарламентской ассамблей государств - участников СНГ подготовлен ряд модельных кодексов. Регулирование процессуальных вопросов международного характера отражено в проекте Модельного кодекса гражданского судопроизводства стран СНГ. В этом кодексе в соответствии с разработанной структурой предлагается поместить статьи и разделы, содержащие положения о приоритете общепризнанных принципов международного права и международных договоров; о подсудности дел с участием граждан и юридических лиц, иностранных граждан, беженцев, перемещенных лиц и лиц без гражданства, о производстве по признанию и исполнению решений судов государств - участников СНГ и иных иностранных судов.
Процесс унификации в сфере процессуального права не ограничивается разработкой Модельного кодекса гражданского судопроизводства. В рамках СНГ были приняты Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.), Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) и Протокола к ней от 28 марта 1997 г., а также подписано Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств - участников Содружества (Москва, 6 марта 1998 г.). При этом в качестве общей оценки специалистами подчеркивался тот факт, что объединяющей является идея сохранения преемственности гражданско-процессуального законодательства, которое было создано в 1963-1964 гг. на базе союзных Основ гражданского судопроизводства от 8 декабря 1961 г.88
Особое место в международной интеграции по вопросам процесса занимают отношения США с другими странами, и в первую очередь с государствами Европейского союза и Европы в целом. Особенность состоит в том, что при реально высоком уровне экономической, политической, гуманитарной интеграции США и европейских государств, США не участвует в Луганской конвенции. Вместе с тем было бы несправедливым не заметить реально существующего позитивного взаимодействия судебных систем этих стран, хотя данный факт не означает, что стороны споров, проходящих в незнакомых условиях или в чужой стране, чувствуют себя достаточно комфортно и уверенно.
Следует обратить внимание, что на современном этапе, как, наверное, и в обозримом будущем, существуют объективные «ограничители» в развитии тенденции к заключению многосторонних конвенций по вопросам международного гражданского процесса, по крайней мере, в плане возможности принятия универсальных конвенций. К числу объективных факторов надо отнести уже упомянутое неучастие США в существующих конвенциях, а также сложившуюся практику Китая по заключению двусторонних договоров о правовой помощи по гражданским, коммерческим и уголовным делам. В настоящее время Китай имеет такие договоры почти с 40 странами89. Отсутствие стремления к разработке многосторонних договоров со стороны двух великих держав во многом может предопределить судьбу дальнейшей договорной базы международного гражданского процесса скорее как региональной .
Анализ существующих положений международных соглашений по вопросам международного гражданского процесса свидетельствует о том, что они преследует достаточно скромные цели: установить правила международной подсудности, порядок взаимодействия судов при оказании правовой помощи, взаимно признавать и исполнять выносимые решения и унифицировать основания отказа в признании и принудительном исполнении.
Проблемы присоединения к международным договорам государств -участников СНГ и восточно-европейских стран
Советский Союз оставил в наследство республикам, входящим в его состав, двусторонние договоры о правовой помощи с бывшими социалистическими государствами, а также с рядом развивающихся и промышленно развитых стран108.
Этот процесс был продолжен после распада СССР многими независимыми государствами.
Кроме того, страны СНГ, объявив своей целью создание единого правового пространства, заключили Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.), Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) и подписали Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств - участников Содружества (Москва, 6 марта 1998 г.)109.
Заключение указанных международных договоров происходило в условиях, когда внутреннее законодательство государств-участников не обладало особыми национальными традициями. В каждом из этих государств оно «вышло из шинели», называемой советским процессуальным правом. Первые шаги в реформировании процессуального законодательства были связаны главным образом с общей целью - развить в нем демократические начала и сделать адекватным для складывающихся рыночных отношений.
Вместе с тем законодательство большинства государств СНГ долгое время не демонстрировало своей готовности реформироваться в «западном» направлении, т.е. изменяться с учетом положений основных международных конвенций по вопросам международного гражданского процесса, и в первую очередь Луганской Конвенции 1988 г.110
Однако особенность присоединения к Луганской Конвенции обусловлена тем, что эта процедура отличается от традиционной, когда заинтересованное государство ратифицирует конвенцию и сдает ратификационные грамоты государству-депозитарию.
В соответствии со ст. 62 Конвенции государство, желающее к ней присоединиться, адресует просьбу об этом депозитарию. «Государство-депозитарий приглашает соответствующее государство присоединиться к Конвенции только в том случае, если после сообщения сведений, которое это государство намерено предоставить..., оно получит единодушное согласие государств, подписавших Конвенцию» и других государств-участников.
На практике это означает, что для присоединения к Луганской конвенции необходимо «приспособить» свое внутренне процессуальное законодательство к ряду положений, содержащихся в ней.
Проводимая в настоящее время в России реформа процессуального законодательства только на последней стадии стала ориентироваться на Луганскую конвенцию. Однако правовые предпосылки для этого пока не вполне адекватны. Профессор М.М.Богуславский отмечает: «Таким образом, в принципе, исключая случаи применения взаимности, в государствах СНГ исходят из того, что для признания и исполнения судов других государств необходимо заключение международного договора. Из приведенных выше данных следует, что каждое государство СНГ имеет незначительное число таких договоров (в основном это договоры о правовой помощи со странами СНГ, а также с Литвой, Латвией и Эстонией и с ограниченным кругом других государств). В универсальных конвенциях, предусматривающих порядок исполнения иностранных судебных решений (например, в Конвенции, заключенной в 1988 г. в Лугано) государства СНГ не участвуют, хотя предложения такого рода делались»111. «Невозможность исполнения в нашей стране иностранных судебных решений, - пишет доцент О.Толочко (Гродно), - весьма часто напрямую влечет за собой невозможность исполнения решения белорусских судов за рубежом, поскольку процессуальное законодательство многих иностранных государств в данном вопросе исходит из принципов взаимности. Такое положение вещей снижает в конечном счете правовую защищенность белорусских граждан и субъектов хозяйствования за рубежом. В силу этого рано или поздно возникнет необходимость в совершенствовании правового регулирования рассматриваемых отношений»112. Резюмируя, он делает вывод, что такой подход справедлив и в отношении других государств СНГ, «поскольку нынешнее состояние регулирования не соответствует общей тенденции интернационализации и развития международного правового сотрудничества»113.
Что касается восточно-европейских государств, то после распада СЭВ и Варшавского договора они имели достаточно родственные правовые системы, по крайней мере в части, касающейся международного гражданского процесса. Имевшиеся достижения были связаны главным образом с экономической интеграцией, которая повлекла за собой и правовую интеграцию в сфере регулирования внешнеэкономической деятельности и порядка рассмотрения споров. В гуманитарной области эти государства были связаны сетью двусторонних договоров о правовой помощи. Главный недостаток - это хотя и в разной степени, однако известная замкнутость восточноевропейских стран от других правовых систем.
Сфера применения международного коммерческого арбитража
Исключительная подсудность национальным государственным судам определенных категорий споров - явление достаточно характерное для любой правовой системы. В литературе отмечалось, что «при определении подходов к исключительной юрисдикции национальных судов законодательство многих стран мира вынуждено учитывать два противоположных явления: а) юрисдикция должна быть связана с местом возникновения материально-правового отношения и б) лицо всегда связано со своим домицилем или гражданством. Естественно, что разрешение такого сложного противоречия может быть найдено лишь в исключительно редких случаях» .
Однако, оптимизация подходов в определении исключительной юрисдикции необходима, поскольку в противном случае неизбежно будет возникать не только проблема конфликта юрисдикции государственных судов, но может быть парализован сам институт международного коммерческого арбитража.
Арбитражный процессуальный кодекс РФ 1995 г. в ч. 3 и 4 ст. 212 устанавливал исключительную юрисдикцию арбитражных судов РФ только в отношении двух категорий дел с участием иностранных лиц: по делам, связанным с недвижимостью, и искам к перевозчикам, возникающим из договоров перевозки. Применительно к рассматриваемой проблеме первая категория представляет наибольший интерес. Исключительная юрисдикция российских судов по указанным делам предусмотрена и в п.2 ст. 248 АПК РФ 2002 г. В этой связи заслуживает внимания судебная практика, сложившаяся за время применения АПК 1995 г.
В российской практике споры с недвижимостью возникали главным образом применительно к совместным предприятиям, когда российским участником вносились объекты недвижимости или право пользования ими в уставной капитал. В данном случае права совместного предприятия на передаваемый объект возникали не в результате заключения отдельного контракта с одним из учредителей, а в силу учредительного договора. Формально, если спор был связан с конкретными условиями учредительного договора, он подпадал под действие его арбитражной оговорки. Поэтому при возникновении какого-либо спора, касавшегося порядка или сроков передачи объекта недвижимости, или спора, порожденного требованиями третьих лиц и т. д., эти споры нельзя было расценивать как подпадающие только под категорию, указанную в пп. «с» ч.1 ст. V Нью-Йоркской Конвенции.
Споры в отношении недвижимости, находящейся в России, как это определено в обоих арбитражных кодексах, исключаются из-под юрисдикции третейских судов. Отсюда при рассмотрении международным коммерческим арбитражем за рубежом спора, предмет которого связан с недвижимостью, находящейся в России, возникает проблема исполнимости такого решения с учетом п.п. «а» ч. 2 ст. V Нью-Йоркской Конвенции. Согласно Конвенции в признании и исполнении арбитражного решения может быть отказано, «если компетентная власть страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что «а) объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны...»
В части 3 ст. 212 АПК РФ 1995 г. указывались объекты споров по недвижимости, отнесенные к исключительной компетенции арбитражных судов РФ. «Дела, связанные с признанием права собственности на здания, сооружения, земельные участки, изъятием зданий, сооружений, земельных участков из чужого незаконного владения, устранением нарушений прав собственника или законного владельца, если это не связано с лишением владения, рассматриваются по месту нахождения здания, сооружения, земельного участка».
Имея в своей диспозиции формулу «дела, связанные с...», эта норма открывала суду достаточно широкие возможности для отнесения данной категории споров к исключительной компетенции арбитражных судов РФ и, соответственно, для отказа в признании и приведении в исполнение решений третейских судов.
В новом АПК правило об исключительной компетенции арбитражных судов в отношении недвижимого имущества сформулировано более категорично: под нее подпадают «споры, предметом которых является недвижимое имущество, если такое имущество находится на территории Российской Федерации».
Национальный закон, допуская третейскую форму защиты и одновременно определяя (чаще ограничивая) сферу ее использования, всегда в качестве непременного условия начала третейского разбирательства указывает на необходимость заключения сторонами арбитражного соглашения.
Объективное преобладание арбитражных дел, возникающих в связи с международными коммерческими контрактами, сделало институт арбитражной оговорки одной из центральных проблем международного коммерческого арбитража.
Вопросы о роли арбитражной оговорки во внешнеэкономических контрактах, ее содержания и формы, условий действительности и т.д. были достаточно подробно рассмотрены в учебной литературе и специальных публикациях142.
