Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие, классификация и история развития форм взаимодействия арбитражных и третейских судов 16
1. Понятие «взаимодействия» арбитражных и третейских судов и классификация его форм 16
2. История возникновения и развития взаимодействия арбитражных и третейских судов 29
Глава 2. Современные судопроизводственные формы взаимодействия третейских судов с арбитражными судами 61
1. Принудительное обеспечение арбитражным судом иска, рассматриваемого третейским судом 62
2. Основания и механизм отмены арбитражным судом решения третейского суда 75
3. Процедура выдачи арбитражным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда 777
Заключение 137
Библиография 144
Приложение 1: классификация форм взаимодействия арбитражных и третейских судов 171
Приложение 2: формы взаимодействия арбитражных и третейских судов 172
- Понятие «взаимодействия» арбитражных и третейских судов и классификация его форм
- История возникновения и развития взаимодействия арбитражных и третейских судов
- Принудительное обеспечение арбитражным судом иска, рассматриваемого третейским судом
- Процедура выдачи арбитражным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Третейские суды, являясь негосударственными юрисдикционными органами, обладая рядом преимуществ перед государственными судами, в странах с развитой рыночной экономикой разрешают подавляющее большинство споров экономического характера. С переходом России в конце XX века к рыночным отношениям, сопровождавшимся «... неизбежным признанием права частной собственности и сво-боды договорных отношений», были созданы объективные предпосылки для возрождения в нашей стране института третейского судопроизводства, увеличения как количества постоянно действующих третейских судов, так и числа разрешаемых ими споров из гражданских правоотношений. Однако третейские суды, как негосударственные юрисдикционные органы, лишены властных публичных полномочий, в связи с чем не наделены правом применения принудительных обеспечительных мер, приведения к принудительному исполнению собственных решений и т.п. Кроме того, в целом ряде случаев у сторон третейского судопроизводства возникает необходимость оспаривания решений третейских судов, что, из-за отсутствия их системы как таковой, делает это совершенно невозможным в вышестоящую инстанцию по аналогии с государственными судами.
В связи с этим третейские суды в своей повседневной юрисдикционной деятельности вынуждены взаимодействовать с государственными, как арбит По разным оценкам в настоящее время в странах с развитой рыночной экономикой в негосударственных юрисдикционных органах разрешается от 60 до 90 % экономических споров. См. например: Носырева Е.И. Альтернативное разрешение гражданско-правовых споров в США. Воронеж, 1999. С. 37; Тарасов В.Н. Третейский процесс / Учебное пособие. СПб., 2002. С. 6; Морозов М.Э., Шилов М.Г. Правовые основы третейского разбирательства. Новосибирск, 2002. С. 6 (автор раздела Морозов МЭ.).
2 Зайцев А.И. Третейское судопроизводство России (Проблемные аспекты): Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 3. ражными, так и общей юрисдикции, судами, использовать их властные публичные полномочия.
Как показывает системный анализ действующего законодательства, регламентирующего третейское судопроизводство и взаимодействие третейских и государственных судов, многие актуальные вопросы правоприменительной деятельности третейских судов остались либо вообще не регламентированными, либо регламентированными в недостаточной мере. Кроме того, целый ряд существенных вопросов взаимодействия третейских и государственных судов в различных нормативных актах закрепляется далеко не однозначно. Указанное создает реальные предпосылки для зачастую безграничного судейского усмотрения, что никоим образом не может способствовать возрождению и развитию института третейского судопроизводства в Российской Федерации.
Следует отметить, что, несмотря на активное развитие третейских судов и третейского судопроизводства в нашей стране, в настоящее время практически отсутствуют специальные комплексные теоретические исследования, посвященные проблематике взаимодействия третейских судов с государственными судами. Подобное положение с неизбежностью влечет за собой целый комплекс вопросов законодательного, теоретического и практического характера.
Как показывает системный анализ российской правотворческой и правоприменительной практики, решить отмеченные проблемы возможно только путем комплексного теоретического исследования наиболее проблемных аспектов взаимодействия третейских и государственных судов, выработки практических рекомендаций общетеоретического, нормотворческого и прикладного характера. В этой связи актуальность настоящего исследования не вызывает сомнений.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена также принятием в 2002 году целого комплекса нормативных актов, регламентирующих вопросы третейского судопроизводства: Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», Арбитражного процессуального кодекса РФ и Гражданского процессуального кодекса РФ. Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. За всю историю развития в нашей стране третейских судов и третейского судопроизводства не было проведено ни одного теоретического монографического исследования, посвященного проблематике их взаимодействия с государственными судами. Несмотря на многочисленность защищаемых в последнее время диссертаций, прямо или косвенно посвященных третейским судам и третейскому судопроизводству, в подавляющем большинстве случаев в них вопросы взаимодействия государственных и третейских судов совершенно не исследуются (В.Н. Ануров, Е.А. Виноградова, М.Ю. Лебедев, М.А. Попов и др.), либо данная проблематика исследуется в комплексе с иными вопросами (Б.Р. Карабельников, С.А. Курочкин, М.О. Лиц, Соловых С.Ж. и др.). Пожалуй единственное позитивное исключение составляют работы А.И. Зайцева «Третейское судопроизводство России: проблемные аспекты. Саратов, 2004» и М.В. Петрова «Взаимодействие государственного суда и международного коммерческого арбитража. СПб., 2003). Однако, в первой из них вопросам взаимодействия государственных и третейских судов уделена всего одна глава, а во второй акцент смещен на взаимодействие государственных судов с международными арбитражными институтами.
С принятием в 2002 г. в Российской Федерации целого комплекса нормативных актов, в той или иной мере регламентирующих вопросы третейского судопроизводства и взаимодействия государственных судов с третейскими судами, возникла необходимость в системном исследовании названного правового института в свете нового законодательства.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что взаимодействие третейских и государственных судов в Российской Федерации в настоящее время находится на начальном этапе развития и его проблемные аспекты нуждаются в глубоком, полном и всестороннем исследовании.
По данным журнала «Третейский суд» их в настоящее время в Российской Федерации защищено более 40 - авт. Объектом исследования являются правоотношения, возникающие в процессе взаимодействия третейских и арбитражных судов в ходе осуществления ими юрисдикционной деятельности.
Предмет исследования составляет совокупность правовых аспектов и пределы взаимодействия третейских и арбитражных судов. Научный интерес и сложность предмета исследования обусловлены многоаспектностью правовых отношений в рамках взаимодействия третейских и арбитражных судов.
Цели и задачи диссертационного исследования. Целями диссертационного исследования являются: комплексное и всестороннее изучение преемственности современных форм взаимодействия отечественных третейских и государственных судов аналогичным формам их взаимодействия в XVI-XX веках; системный анализ действующего законодательства, регламентирующего взаимодействие третейских и арбитражных судов в Российской Федерации; выявление проблемных аспектов взаимодействия третейских и арбитражных судов, а также теоретическое обоснование путей и способов его реформирования.
Для достижения указанных целей были определены следующие задачи:
1. Обобщение, систематизация и анализ существующих точек зрения на определение понятия «взаимодействие» третейских и арбитражных судов;
2. Комплексное изучение становления и развития взаимодействия третейских судов с органами государственной власти, местного самоуправления, нотариата и с государственными судами в России;
3. Изучение теоретических положений относительно классификации
форм взаимодействия третейских и арбитражных судов, а также их норматив
ной и практической реализации;
4. Исследование судоустройственной группы форм взаимодействия (пе
редача на хранение в арбитражный суд дела, рассмотренного третейским судом ad hoc; уведомление арбитражного суда о создании постоянно действующего третейского суда) третейских и арбитражных судов;
5. Исследование судопроизводственной группы форм взаимодействия (обеспечение арбитражным судом иска, рассматриваемого или планируемого к рассмотрению третейским судом; оспаривание в арбитражный суд решения третейского суда; выдача арбитражным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда; истребование арбитражным судом материалов дела, рассмотренного третейским судом) третейских и арбитражных судов;
6. Анализ законодательной базы и исследование правоприменительной практики по вопросам взаимодействия третейских и арбитражных судов.
7. Выработка законодательных предложений, направленных на совершенствование и унификацию нормативной регламентации взаимодействия третейских и государственных судов.
Методология исследования. Основой диссертационного исследования, тема, структура и содержание которой связаны с необходимостью исследования большого и разнопланового массива законодательства и правоприменительной практики, стали концептуальные положения диалектико-материалистического метода познания, а также системный и функциональный методы, методы анализа и синтеза, восхождения от абстрактного к конкретному и от конкретного к абстрактному и другие. Также использовались частноправовые методы: историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический, логико-гноссеологический и другие.
Теоретическая основа исследования проблемных аспектов взаимодействия государственных и третейских судов Российской Федерации составили труды известных русских дореволюционных процессуалистов: СВ. Александровского, А.И. Вицына, А.Ф. Волкова, Ю.С. Гамбарова, А.Х. Гольмстена, В.М. Грабаря, Д.Д. Грима, Ф.М. Дмитриева, В.Л. Исаченко, А. Куницына, Н. Ланге, Н.О. Нерсесова, Е.А. Нефедьева, П.А. Потехина, Г.Ф. Пухты, Г. Рыдзюнского, В. Строева, И.Т. Тарасова, Г.Ф. Шершеневича и И.Е. Энгельмана.
Теоретическую основу исследования проблематики взаимодействия третейских и государственных судов составили труды современных российских ученых (в области процессуальных наук, общей теории права, сравнительного правоведения, истории, международного частного права, предпринимательского права и др.): С.С. Алексеева, Т.К. Андреевой, И.В. Архипова, С.Ф. Афанасьева, З.Х. Баймолдиной, Л.Г. Балаяна, А.Н. Бойкова, Е.В. Брунцевой, А.П. Вершинина, А.В. Веселова, Е.А. Виноградовой, В.П. Воложанина, В.Н. Гайворон-ского, В.Н. Гапеева, A.M. Гребенцова, Т.А. Григорьевой, Р. Давида, Г.А. Жилина, Б.Д. Завидова, А.И. Зайцева, И.М. Зайцева, А.И. Кандыбки, Б.Р. Карабель-никова, М.И. Клеандрова, И.Е. Красько, Е.В. Кудрявцевой, С.А. Курочкина, Д.И. Курского, К.К. Лебедева, М.Ю. Лебедева, П.А. Лебедева, П.В. Логинова, И.М. Лурье, Л.С. Матросова, М.Э. Морозова, И.М. Москаленко, А.С. Мямина, Т.Н. Нешатаевой, И.Б. Новицкого, Е.И. Носыревой, И.С. Паповяна, М.В. Петрова, Т.А. Савельевой, Е.В. Салогубовой, О.Ю. Скворцова, С.Ж. Соловых, Е.А. Суханова, В.Н. Тарасова, Н.Н. Ткачевой, Н.Н. Толпаковой, Я.Ф. Фархтдинова, М.А. Фокиной, Д.А. Фурсова, К.И. Худенко, В.М. Шерстюка, М.Г. Шилова, Э. Штанке, В.Ф. Яковлева, В.В. Яркова и др.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили: дореволюционное законодательство России (Соборное Уложение 1649 г., Устав «О суде таможенном по словесным прошениям, а не по челобитным» 1727 г., Положение «О Третейском суде Российской Империи» 1831 г., «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», Положение «О губернских по крестьянским делам учреждениях» и Правила «О порядке окончания примирением и третейским разбором спорных дел, подлежащих ведомству мировых посредников» - все 1861 г., Устав Гражданского Судопроизводства 1864 г. и др.); нормативные акты советского и постсоветского периодов; международные договоры и конвенции; постановления и определения Конституционно 9 го, Высшего Арбитражного и Верховного судов РФ, арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций; действующее арбитражное и гражданское процессуальное законодательство, законодательство о третейских судах, а также правоприменительная практика постоянно действующих третейских судов Республики Татарстан, Волгоградской области, г. Санкт-Петербурга и других субъектов Российской Федерации.
Научная новизна диссертационного исследования. В условиях изменения в ходе судебной реформы российского законодательства, регламентирующего третейское, арбитражное и гражданское судопроизводства, представленная диссертация представляет собой одно из первых в современный период комплексных монографических исследований взаимодействия третейских и государственных судов в Российской Федерации. В диссертации определено понятие взаимодействия третейских и государственных судов и проведена классификация форм взаимодействия по судоустройственному и судопроизводственному основаниям. Произведен подробный анализ возникновения и развития многообразных форм взаимодействия третейских судов с государственными органами и судами на различных этапах становления в нашей стране государственной судебной системы. Детальному исследованию подвернуты такие судопроизводственные формы взаимодействия третейских и государственных судов, как: принудительное обеспечение иска, рассматриваемого или планируемого к рассмотрению третейским судом; основания и механизм отмены решения третейского суда; процедура выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, а также процессуальный порядок истребования государственным судом материалов дела, рассмотренного третейским судом.
В результате проведенного исследования автором обосновываются и выносятся на защиту следующие основные положения, составляющие его новизну: 1. Понятие «взаимодействие арбитражного и третейского судов», являясь довольно многоаспектным, необоснованно не используется законодателем. Автор предлагает проводить четкое отграничение, как на законодательном уровне, так и в правоприменительной практике, данного понятия от зачастую применяемых вместо него понятий «контроль», «контроль - подчинение», «двойной контроль» и т.п., так как в противном случае фактически придется признать подчиненность третейских судов арбитражным судам, что не соответствует действительности.
2. Автор считает, что понятие «взаимодействие арбитражных и третейских судов», представляя собой сложное и многоплановое правовое явление, является в определенной мере условным. Данное обстоятельство обусловлено следующим:
Во-первых, уведомляя компетентный арбитражный суд о создании постоянно действующего третейского суда, с ним фактически взаимодействует не сам третейский суд, а организация, его создавшая.
Во-вторых, направляя после разрешения третейским судом ad hoc дела его материалы в компетентный арбитражный суд, с последним взаимодействует не третейский суд, как организация, а фактически состав третейского суда, рассмотревший и разрешивший дело. Связано это с тем, что третейский суд ad hoc не является организацией и не имеет какой-либо организационно-правовой формы, создается сторонами для разрешения одного конкретного спорного правоотношения и после этого прекращает свое существование.
В-третьих, в компетентный арбитражный суд с заявлением об обеспечении иска, рассматриваемого (или планируемого к рассмотрению) в третейском суде, обращается не сам третейский суд, а заинтересованная сторона третейского судопроизводства (или спорного правоотношения). Аналогично обстоит дело и с взаимодействием при поступлении в компетентный арбитражный суд заявлений об оспаривании решения третейского суда или о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение. В-четвертых, только в процессе рассмотрения дел об оспаривании решения третейского суда или о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение компетентный арбитражный суд может взаимодействовать непосредственно с постоянно действующим третейским судом, разрешившим дело, истребуя из его архива все материалы.
3. Автор дает собственное обобщенное сводное понятие «взаимодействие арбитражных и третейских судов», так как оно в полной мере будет характеризовать все формы взаимно обусловленной деятельности по уведомлению, содействию и ограниченному контролю в процессе осуществления компетентным арбитражным и третейским судами их юрисдикционной деятельности.
4. Анализ современного законодательства, регламентирующего взаимодействие третейских судов с арбитражными судами, позволяет сделать вывод о его преемственности отечественному дореволюционному законодательству, посвященному взаимодействию третейских судов с государственными административными, нотариальными или судебными органами. При этом действующее законодательство не является плодом механического заимствования прошлого опыта и в целом соответствует уровню общественных отношений начала XXI века.
5. Автором впервые в современной процессуальной науке сформирована классификация форм взаимодействия арбитражного и третейского судов, основанная на комплексном подходе, с применением критериев соотнесения их с судоустройством третейских судов и судопроизводством в них, следствием чего стала дифференциация всех форм взаимодействия на судоустройственные и судопроизводственные группы. Данный подход позволяет создать целостное представление об отечественных третейских судах и их взаимодействии с арбитражными судами.
6. В рамках судоустройственной группы третейские суды с арбитражными судами взаимодействуют двояко.
Во-первых, организация - юридическое лицо, образовавшая постоянно действующий третейский суд, направляет в компетентный арбитражный суд, осуществляющий судебную власть на той территории, где расположен постоянно действующий третейский суд, копии документов, свидетельствующих об образовании постоянно действующего третейского суда. При этом необходимо учитывать, что данная форма взаимодействия является, условно говоря, уведомительной, так как в соответствии с действующим законодательством какого-либо утверждения или регистрации со стороны арбитражного суда или какого-либо государственного регистрационного органа за собой не влечет.
Третейский суд, созданный для разрешения конкретного спора, в этой форме не взаимодействует с арбитражными судами, так как у него отсутствуют вышеуказанные документы, подлежащие направлению в арбитражный суд.
Во-вторых, решение третейского суда для разрешения конкретного спора в месячный срок после его принятия направляется вместе с материалами по делу для хранения в компетентный арбитражный суд, под которым понимается арбитражный суд субъекта РФ по спорам, подведомственным арбитражным судам в соответствии с подсудностью, установленной арбитражным процессуальным законодательством РФ.
7. Автор считает, что судопроизводственную группу составляют следующие формы взаимодействия третейских и арбитражных судов:
принятие обеспечительных мер по делу, рассматриваемому третейским судом, включающую в себя две подформы: принятие обеспечительных мер непосредственно по делу, рассматриваемому третейским судом и принятие предварительных обеспечительных мер по делу, которое планируется передать на рассмотрение в третейский суд,
оспаривание решения третейского суда.
выдача исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
в рамках оспаривания решения третейского суда и выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда существует еще одна подформа взаимодействия третейского и арбитражного судов -истребование материалов рассмотренного дела из третейского суда. 8. Заявление о принудительном обеспечении иска, рассматриваемого третейским судом или планируемого к рассмотрению в нем, надлежит подавать в арбитражный суд в соответствии с правилами ст. 34 АПК РФ «Подсудность по выбору истца» - «по месту осуществления третейского разбирательства», «по месту нахождения или места жительства должника» либо «по месту нахождения имущества, в отношении которого могут быть приняты обеспечительные меры». Подача данного заявления в арбитражный суд «по месту нахождения третейского суда», как это предусмотрено ч. 3 ст. 90 АПК РФ, на наш взгляд не несет в себе никакой смысловой нагрузки, так как дело по соглашению сторон может рассматриваться третейским судом и в другом месте - на территории другого субъекта Российской Федерации.
9. При рассмотрении дел об отмене решения третейского суда или о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение судья государственного суда вправе установить только наличие или отсутствие соответствующих оснований, исчерпывающий перечень которых содержится в ст.ст. 233 и 239 АПК РФ (ст.ст. 421 и 426 ГПК РФ). Указанное обстоятельство является крайне значимым, так как:
во-первых, не позволяет судье выходить за указанные в законе рамки, вмешиваться в деятельность третейского суда;
во-вторых, производить самостоятельную переоценку доказательств, использовавшихся в рамках третейского судопроизводства;
в-третьих, пересматривать по существу решение третейского суда или само дело.
10. Представляется ошибочной позиция Высшего Арбитражного Суда РФ, со
гласно которой арбитражный суд вправе вынести определение об объединении
в одно производство дел по заявлениям об отмене решения третейского суда и
о выдаче исполнительного листа на его принудительное в случае, если оба дела
находятся в одном арбитражном суде. По мнению автора данный подход будет
грубо противоречить общей концепции действующего АПК РФ, так как недо
пустимо распространение правил искового производства на иные виды произ 14 водства, если это прямо не предусмотрено законом. Автор считает, что в подобной ситуации арбитражный суд должен приостановить производство по делу о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда до рассмотрения дела об оспаривании этого решения.
11. Возможность истребования материалов дела из третейского суда возникает
лишь при обязательном наличии всего комплекса следующих предпосылок:
только судья компетентного суда, рассматривающий дело об отмене решения третейского суда или о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение, вправе истребовать из третейского суда материалы самого дела;
истребование материалов дела из третейского суда возможно лишь на стадии подготовки дела к судебному разбирательству и недопустимо непосредственно при судебном разбирательстве;
судья государственного суда не может по собственному волеизъявлению истребовать из третейского суда материалы дела, так как инициатива подобного действия является исключительной прерогативой сторон третейского судопроизводства;
право на истребование материалов дела из третейского суда у судьи компетентного суда возникает в единственном случае - при наличии обоюдного ходатайства сторон третейского судопроизводства об этом.
12. Обосновывается необходимость унификации норм российского законода
тельства (Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»,
Арбитражного процессуального кодекса РФ и Гражданского процессуального
кодекса РФ), регламентирующих формы и процедуру взаимодействия третей
ских и государственных судов.
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоят в том, что содержащиеся в нем понятия, а также выводы и предложения могут быть использованы в дальнейших научных исследовани 15 ях теории и практики взаимодействия арбитражных и третейских судов, а также в их правоприменительной деятельности.
Содержащиеся в работе законодательные предложения могут быть использованы в процессе реформирования федерального законодательства о третейских судах, арбитражного и гражданского процессуальных кодексов.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании цивилистических учебных дисциплин и учебных курсов, связанных с арбитражным и гражданским процессами, а также специальных курсов и магистерских программ по третейскому судопроизводству.
Структура диссертации основана на принципах логики и последовательности изложения. Согласно цели исследования диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя пять параграфов, заключения, библиографии и приложений.
Понятие «взаимодействия» арбитражных и третейских судов и классификация его форм
В русском языке нет унифицированного определения или общепринятой дефиниции понятия «взаимодействие». Одними составителями словарей под ним понимается философская категория, отражающая процессы воздействия объектов друг на друга, их взаимную обусловленность и порождение одним объектом другого. Ими отмечается, что взаимодействие представляет собой универсальную форму движения или развития, определяет существование и структурную организацию любой материальной системы.1
Другие под взаимодействием понимают взаимную связь или взаимную обусловленность,2 либо взаимную связь явлений или взаимную поддержку.3
Третьи считают, что взаимодействие представляет собой участие в общей работе, деятельности, сотрудничество, совместное осуществление операций, сделок.4
М.В. Петров, рассматривая взаимодействие государственного суда и международного коммерческого арбитража (третейского суда - авт.), пришел к выводу, что «под формой взаимодействия следует понимать вид функциональ 17 ной деятельности суда в отношении арбитража - содействие арбитражному разбирательству или его контроль». Однако, на наш взгляд, с данным определением согласиться не представляется возможным в связи с тем, что оно предусматривает фактически не взаимодействие, как таковое, а одностороннее содействие или контроль арбитражного суда за деятельностью негосударственного юрисдикционного органа.
М.В. Петров со ссылкой на ст. 11 ГК РФ совершенно справедливо отмечает, что законодателем не проводится разграничение или иерархии между государственными и третейскими судами,2 под которой в русском языке понимается «порядок подчинения низших ... высшим; вообще расположение от низ-шего к высшему или от высшего к низшему». Однако в дальнейшем, отчасти противореча сам себе, он предпринимает попытку доказать, что большая часть форм взаимодействия государственного и третейского судов, равных по его же определению, строится на основании контроля - подчинения, то есть в основе их взаимодействия превалирует иерархический принцип.
Аналогичную позицию занимает и Т.Н. Нешатаева, отмечающая, что арбитражный суд компетентен осуществлять контроль за решениями третейских судов.4 Однако, под контролем понимается «проверка, а также постоянное (вы 18 делено нами - авт.) наблюдение в целях проверки или надзора»,1 что ни коим образам не может быть отнесено к взаимодействию арбитражного и третейского суда.
Отдельные авторы в данном вопросе идут еще дальше. Так, А.Н. Кузбага-ров совершенно безапелляционно отмечает, что «... законодателем установлен «двойной контроль» решений третейских судов» и далее делает вывод о том, что «... государство пока не в полной мере доверяет третейским судам в разрешении и рассмотрении гражданских дел».2
С подобным, крайне непоследовательным и слабо аргументированным, подходом согласиться на наш взгляд не представляется возможным, так как третейские суды не входят в государственную судебную систему, не составляют с арбитражными судами иерархическую систему, не находятся с ними в отношениях власти - подчинения и, в соответствии со ст. 18 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», осуществляют свою деятельность на основе принципа независимости, в связи с чем говорить о каком-то их «подчинении» нет никаких оснований. Как представляется далеко не случайно М.И. Клеанд-ров (судья Конституционного Суда РФ, длительное время проработавший в системе арбитражных судов), рассматривая вопросы оспаривания решений тре 19 тейских судов и выдачи исполнительных листов на их принудительное исполнение, использует термины «взаимодействие» и «взаимоотношения» третейских и арбитражных судов,1 но ни коим образом не «контроль», «ревизия», «надзор» и т.п.
Кроме того, в соответствии со ст. 54 Конвенции «Об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств» отказ в исполнении решения третейского суда, принятого в соответствии с ее условиями, невозможен, поскольку эти решения не подлежат контролю со стороны национальных судов.2 К аналогичному совершенно верному выводу приходит и Е.В. Брунцева в результате комплексного анализа правоприменительной практики международных арбитражных институтов.3
Следует учитывать и позицию Высшего Арбитражного Суда РФ, неоднократно высказывавшуюся его руководством и находившую отражение в постановлениях Высшего Арбитражного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, информационных письмах Высшего Арбитражного Суда РФ, свидетельствующую об обратном. Так, Высший Арбитражный Суд РФ в Письме «О проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в приложение II к Закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже» указал, что «... полномочия государства по контролю за принятием решений третейскими судами ограничиваются лишь возможностью проверки этих решений в процедуре обжалования и при запрете исполнения такого решения государственным судом по ходатайству одной из сторон ...» по основаниям, прямо указанным в законе.
С учетом существующих определений на наш взгляд под взаимодействием арбитражных и третейских судов следует понимать их взаимно обусловленную деятельность по уведомлению, содействию и ограниченному контролю в процессе осуществления ими юрисдикционной деятельности.
Однако при этом необходимо иметь в виду, что понятие «взаимодействие арбитражных и третейских судов», представляя собой сложное и многоплановое правовое явление, является в определенной мере условным. Данное обстоятельство обусловлено следующим:
Во-первых, уведомляя компетентный арбитражный суд о создании постоянно действующего третейского суда, с ним фактически взаимодействует не сам третейский суд, а организация, его создавшая.
История возникновения и развития взаимодействия арбитражных и третейских судов
Исследование проблемных аспектов современных форм взаимодействия третейских и арбитражных судов невозможно в отрыве от исторического аспекта. Обусловлено это тем, что «Определить исторические особенности русского судопроизводства (в том числе и особенности взаимодействия отечественных третейских и государственных судов - авт.), показать, что в них было случайного и что существенного - вот обязанность науки права. Труды подобного рода могут со временем иметь благотворное влияние на саму практику, которая только в сближении с наукою может заимствовать новые силы».1
Продолжая и развивая данную мысль А.И. Зайцев, со ссылкой на А.Х. Гольмстена, указывает: «только исторический метод дает самые надежные гарантии в правильном уяснении сущности, путей развития и значения третейского судопроизводства, его основополагающих принципов». Еще «римские юристы открыли много законов юридической статики и, не изучив их, рискуешь потратить бесплодно немало сил на отыскание того, что давно уже найдено»."
По этому же поводу аналогичную точку зрения занимал и В.И. Ленин, писавший, что «ко всякому вопросу можно солидно, с уверенностью подойти, лишь бросив исторический взгляд на все развитие его в целом».3
Идентичная позиция в этом вопросе занимается и иными авторами. Так, в частности, Д.А. Фурсов отмечает, что «исторический аспект позволяет оценить усилия и опыт многих поколений процессуалистов в их стремлении к созданию суда правого и скорого»,5 что на наш взгляд в полной мере может быть отнесено и к третейским судам, так как именно они во все времена и во всех странах признавались наиболее оперативным и квалифицированным юрисдик-ционным органом, а также к формам их взаимодействия с государственными судами.
Третейский суд является самым старым и, пожалуй, наиболее демократично формируемым судом в истории человечества. Как справедливо указывал Ф.М. Дмитриев «нет никакого сомнения, что третейская расправа есть самая древняя форма русского процесса».1 Обычай разрешать споры при помощи посредников, добровольно избираемых для того сторонами, по мнению Г.Ф. Пух-ты, происходит «... со времени вступления человечества в состояние общест-венности». Многими авторами отмечается, что третейский суд, как процедура урегулирования правовых споров, предшествовал государственным судам.3
На первоначальном этапе становления потенциал третейских судов особенно активно использовался для разрешения коммерческих споров. Как указывает Т.А. Григорьева, идее негосударственного урегулирования коммерческих споров столько же лет, сколько и самой коммерции. На рынках и ярмарках, где собирались торговцы из различных частей Европы, нередко возникали споры, которые необходимы было оперативно разрешать. В связи с тем, что ярмарки проходили в течение очень короткого промежутка времени, а государственные суды были незнакомы с правилами, обычаями и законами торговли, возникала необходимость в создании особых юрисдикционных органов - третейских судов.
В результате проведенного А.И. Зайцевым исследования данного вопроса5 в концентрированном виде информацию о сроках возникновения третейских судов в разных государствах можно выразить следующим образом: Вавилонии переход от личной расправы к третейскому разрешению конфликтов завершил 32 ся уже к началу II тысячелетия до н.э., а в Древнем Египте к X веку до н.э.;1 в Древней Греции - к эпохе Гомера, а в Древнем Риме - к доисторическому периоду,2 то есть примерно к V веку до н.э.
В нашей стране первые письменные упоминания о третейских судах относятся к середине XIV века.3 Первым из известных на сегодняшний день письменным подтверждением существования на Руси третейских судов общепризнанно является договорная грамота великого князя Дмитрия Ивановича Донского с князем Серпуховским Владимиром Андреевичем Храбрым (1362
С учетом того, что третейские суды во всех странах возникли раньше государственных судов, на первоначальном этапе их развития ни о каких формах взаимодействия вести речь не представляется возможным. Как справедливо отмечет Е.В. Салогубова, решение древнейшего третейского судьи «не было приказом государственной власти - это было лишь мнение авторитетного лица о праве».5 Применительно к нашей стране Ф.М. Дмитриев писал, что в древней Руси суд выполнял лишь функцию беспристрастного арбитра, оценивающего доказательства и постановляющего решение, «был правильным боем между противниками».1
С возникновением государств и, как следствие этого, государственных судов, во всех странах стали активно развиваться различные формы взаимодействия третейских судов с судами государственными.
В период первых зачатков нашей отечественной государственности - период феодальной раздробленности Руси - «И обычай и княжеские указы в самой широкой степени допускали решение всевозможных споров и тяжб (за исключением душегубства и разбоя с поличным, подсудных наместникам) путем ... третейского суда». «Мы встречаем третейский суд у всех славянских народов, и у всех является он в пору первого зачатка гражданственности».4
Принудительное обеспечение арбитражным судом иска, рассматриваемого третейским судом
В процессе рассмотрения дела в третейском суде заинтересованная сторона в соответствии со ст. 25 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» вправе обратиться в компетентный государственный суд с заявлением о принятии последним принудительных мер по обеспечению иска.
Действующее законодательство (ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», АПК РФ, ГПК РФ) различно регламентирует ряд существенных моментов принятия принудительных обеспечительных мер, в связи с чем представляется целесообразным проанализировать в комплексе соответствующие нормативные предписания названных закона и кодексов.
В ч. 4 ст. 25 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» указывается, что заявление об обеспечении иска, рассматриваемого в третейском суде, подается в компетентный государственный суд «по месту осуществления тре 63 тейского разбирательства или по месту нахождения имущества, в отношении которого могут быть приняты обеспечительные меры». В ч. 3 ст. 90 АПК РФ закреплены иные критерии определения компетентного арбитражного суда: «по месту нахождения третейского суда, либо по месту нахождения или места жительства должника, либо по месту нахождения имущества должника».1 Нормами ГПК РФ данный вопрос вообще не регламентируется. Как с очевидностью следует из приведенных статей, единого механизма определения компетентного суда, в который следует обратиться с заявлением о принятии принудительных обеспечительных мер, в настоящее время не существует. Содержащиеся в ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» и в АПК РФ механизмы не совпадают друг с другом, что, как справедливо указывает А.И. Зайцев, на практике может вызвать определенные трудности.2
На наш взгляд при решении вопроса о подаче заявления о принудительном обеспечении иска, рассматриваемого третейским судом или планируемого к рассмотрению в нем, надлежит руководствоваться правилами ст. 34 АПК РФ «Подсудность по выбору истца» и обращаться в арбитражный суд «по месту осуществления третейского разбирательства», «по месту нахождения или места жительства должника» либо «по месту нахождения имущества, в отношении которого могут быть приняты обеспечительные меры». Выражение «по месту нахождения третейского суда», предусмотренное нормой АПК РФ, как представляется, не несет в себе никакой смысловой нагрузки, так как дело по соглашению сторон может рассматриваться и в другом месте - на территории другого субъекта Российской Федерации. В такой ситуации заинтересованной стороне для подачи заявления о принятии принудительных обеспечительных мер придется обращаться в арбитражный суд, расположенный в другом субъекте Российской Федерации - иной области, крае, республике, что совершенно не соответствует задаче доступности правосудия, закрепленной в Рекомендации Комитета министров Совета Европы от 14 мая 1981 г. № R (81) 7 «Комитет министров - государствам-членам относительно путей облегчения доступа к правосудию».1 В ней в частности отмечается, что право на доступ к правосудию, гарантированное ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, является одним из основных признаков любого демократического общества. В развитие данной рекомендации обеспечение доступности правосудия признано одной из основных задач проводимой в нашей стране судебной реформы в соответствии с Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24.10.91 г. «О концепции судебной реформы в РСФСР».3
Данная задача, в качестве основополагающей, закреплена и в нормах АПК РФ (п. 2 ст. 2).
В действующем законодательстве имеются существенные расхождения и относительно перечня прикладываемых к заявлению о принудительном обеспечении иска документов. Так, в соответствии с абз. 2 ч. 4 ст. 25 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», к названному заявлению прилагаются «доказательства предъявления иска в третейский суд, определение третейского суда о принятии обеспечительных мер, а также доказательства уплаты государственной пошлины» в установленных законом порядке и размере. В ч. 5 ст. 92 АПК РФ содержится иной перечень обязательных приложений к заявлению о принудительном обеспечении иска: «заверенная председателем постоянно действующего третейского суда копия искового заявления, принятого к рассмотре 65 нию третейским судом, или нотариально удостоверенная копия такого заявления и заверенная надлежащим образом копия соглашения о третейском разбирательстве». В нормах ГПК РФ данный вопрос совершенно не регламентируется. Таким образом, как и с вопросом определения компетентного суда, так и с определением обязательных приложений к заявлению о принудительном обеспечении иска в нормах законодательства нет согласованности и единообразия.
Как представляется, понятия «доказательства предъявления иска в третейский суд» (ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации») и «заверенная председателем постоянно действующего третейского суда копия искового заявления, принятого к рассмотрению третейским судом» (АПК РФ) фактически совпадают между собой, различаясь только терминологически, и призваны документально подтвердить факт обращения стороны в третейский суд с исковым заявлением и возбуждением по нему дела. Таким образом, при обращении с заявлением о принятии принудительных обеспечительных мер к нему необходимо приложить в обязательном порядке копию искового заявления, заверенную председателем постоянно действующего третейского суда (в случае, если дело рассматривается в постоянно действующем третейском суде) либо нотариусом (в случае, если дело рассматривается в третейском суде ad hoc).
Процедура выдачи арбитражным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда
В ранее действовавших Временном положении и Приложении № 3 к ГПК РСФСР какая-либо возможность обжалования или оспаривания решения третейского суда не предусматривалась. Однако, отдельные авторы отмечают иное. Так, А.В. Максименко, без какой-либо аргументации, пишет, что по Временному положению стороны оспаривали решения третейских судов, которые впоследствии пересматривались по существу государственными судами.1 Подобные утверждения являются надуманными, ни коим образом не соответствуют действовавшему в то время законодательству и отечественной правоприменительной практике.
Действующий ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» также не предусматривает процедуры обжалования решений третейских судов. Однако отдельными третейскими судами, в нарушение указанного общепризнанного правила, в решениях указывается возможность их обжалования Председателю Постоянно действующего третейского суда. При этом даже одними и теми же третейскими судьями в разных решениях произвольно устанавливается различный срок их обжалования. Так, третейский судья Санкт-Петербургского экономического Арбитража, при рассмотрении единолично ряда дел, в решении по делу № 40-1-2000, зафиксировав право обжалования решения, не установил срок обжалования,1 в решении по делу № 41-1-2000 - установил 5-дневный,2 а в решении по делу № 32-1-1999 - 15-дневный срок обжалования.
С принятием ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» в отечественную практику третейского судопроизводства введен институт оспаривания решения третейского суда в компетентный государственный суд. Как справедливо пишет Т.К. Андреева, обращение в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда является исключительным средством оспаривания решения третейского суда и является гарантией судебной защиты прав лиц, участвующих в третейском разбирательстве.4
Следует учитывать, во-первых, что институт оспаривания представляет собой исключение из общего правила и может быть применен только в прямо предусмотренных законом случаях и, во-вторых, что стороны вправе, в соответствии со ст. 40 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», по обоюдной договоренности отказаться от его последующего использования. Для этого они должны закрепить в соглашении о третейском суде окончательность и неоспариваемость последующего решения третейского суда.3 Третейский суд в подобных случаях делает непосредственно в решении отметку о достигнутой сторонами договоренности, следствием чего является невозможность его оспаривания.6 Так, при принятии решения по делу № 09/2003 составом Постоянно действующего третейского суда при Волжской ТПП в резолютивной части вер 77 но было указано, что «Решение суда вступает в силу немедленно после его вынесения, является окончательным и оспариванию в соответствии с третейским соглашением не подлежит».
В ст. 230 АПК РФ и ст. 418 ГПК РФ содержится принципиально новое, по сравнению с ранее действовавшим законодательством, положение о возможности оспаривания решения третейского суда. Данная статья может применяться как к решениям постоянно действующих третейских судов, так и к решениям третейских судов ad hoc, созданным сторонами для разрешения одного конкретного спора.
При применении данной нормы следует иметь в виду следующие два требования: во-первых, решение третейского суда может быть оспорено заинтересованной стороной только в том случае, если оно принято на территории Российской Федерации. Предусмотренная ст.ст. 1 и 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» возможность оспаривания решения третейского суда также распространяется только на решения, принятые на территории России. В случае если решение третейского суда принято на территории иного государства, то оно оспариванию не подлежит.
во-вторых, решение третейского суда может быть оспорено, в соответствии со ст. 40 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», только в том случае, если в третейском соглашении сторонами не зафиксирована его окончательность. Как отмечает Т.К. Андреева, если стороны намерены исключить возможность последующего оспаривания решения третейского суда, они вправе включить в соглашение о третейском суде указание об окон-чательности будущего решения третейского суда. В таком случае заявление об отмене решения третейского суда подано быть не может. Однако в нормах АПК РФ и ГПК РФ подобная предпосылка для оспаривания решения третейского суда отсутствует.
В этой связи на наш взгляд следует согласиться с опасениями В.Н. Тарасова относительно соблюдения судьями государственных судов указанной нормы ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». Косвенно данные опасения подтверждаются тем, что в целом ряде комментариев к действующим Арбитражному и Гражданскому процессуальным кодексам о предусмотренном ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» ограничении возможности оспаривания решений третейских судов совершенно не упоминается.2
На наш взгляд верную точку зрения по данному вопросу изложил судья Конституционного Суда РФ К.И. Худенко, указавший, что закрепленное в ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» право сторон исключить возможность оспаривания будущего решения третейского суда представляет собой реализацию присущего арбитражному и гражданскому процессам принципа диспозитивности.3
Подобная предпосылка для оспаривания решения третейского суда в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже» отсутствует, однако как указывает Е.В. Кудрявцева «ничто не мешает сторонам включить подобного рода условия в текст арбитражной оговорки». При соблюдении вышеуказанных двух требований заинтересованная сторона третейского судопроизводства вправе оспорить решение третейского суда путем подачи заявления в компетентный государственный суд, на территории которого принято решение. Из данной нормы с очевидностью следует, что только стороны третейского судопроизводства обладают правом оспаривания решения третейского суда. Так в постановлении Федерального Арбитражного Суда Северо-Западного округа по делу № А56-3014/03 от 3.06.2003 г. обоснованно указано, что поскольку лицо, обратившееся в суд с заявлением об отмене решения третейского суда, не являлось стороной третейского разбирательства, оно в силу прямого указания закона не может обжаловать указанное решение. Данное обстоятельство явилось безусловным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.2
