Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие субъекта Российской Федерации и муниципального образования как участников коммерческого оборота
Параграф 1. Участие субъекта Российской Федерации и муниципального образования в коммерческом обороте с. 18
Параграф 2. Правоспособность и дееспособность субъектов Российской Федерации и муниципальных образований как участников коммерческого оборота с. 5 8
Глава II. Участие субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в вещных правоотношениях
Параграф 1. Право собственности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований с. 83
Параграф 2. Право хозяйственного ведения и оперативного управления имуществом субъектов Российской Федерации и муниципальных образований с. 112
Параграф 3. Право постоянного (бессрочного) пользования земельными участками с. 126
Глава III. Участие субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в обязательственных правоотношениях
Параграф 1. Особенности участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в создании и деятельности хозяйственных обществ с. 138
Параграф 2. Участие субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в приватизации земли с. 151
Параграф 3. Участие субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в отношениях, связанных с эмиссией и обращением облигаций с. 158
Параграф 4. Доверительное управление и аренда государственного и муниципального имущества как способы реализации правомочий собственника
4.1. Доверительное управление с. 175
4.2. Аренда государственного и муниципального имущества .с. 182
Список использованной литературы с. 192
Нормативные акты с.200
Судебная практика с. 209
- Участие субъекта Российской Федерации и муниципального образования в коммерческом обороте
- Право собственности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований
- Особенности участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в создании и деятельности хозяйственных обществ
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема участия государственных и муниципальных образований в имущественном обороте имеет многовековую историю. С момента появления государственных и муниципальных образований вопрос об их роли и месте в регулировании не только публичных, но и частно-правовых отношений всегда был актуальным. Расширение хозяйственных связей публично-правовых образований с частными лицами способствовало сближению представлений об имущественных правах названных образований и частных объединений.
Одной из характерных черт нашего общества является кардинальное изменение отношения (зачастую на прямо противоположное) к государству в целом и степени его влияния на общественную жизнь. Колебания законодателя в сфере правового регулирования участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в имущественных отношениях обусловлено конкретными историческими условиями, а также готовностью либо неготовностью общества принять публично-правовое образование в круг субъектов частного права.
В советской цивилистической науке на сравнительно ранней стадии ее развития было распространено мнение, согласно которому государство при осуществлении своей хозяйственно-организаторской деятельности вообще не является субъектом гражданского права1.
Не считали советское государство субъектом гражданского права и сторонники теории единого хозяйственного права (30-е годы 20 века). Гинцбург Л.Я., как один из основоположников этой теории, полагал, что нельзя опираться лишь на различия в подходе советского законодательства к разным секторам хозяйства, поскольку при таком подходе не учитываются единые цель, основа и подход к организации этих отношений2. Теория единого хозяйственного права рассматривала государство в качестве субъекта административно-хозяйственных имущественных отношений.
Венедиктов А.В. высказывал суждение о том, что юридическим лицом является именно государственный орган, а не социалистическое государство в целом, хотя оно и стоит за юридическим лицом как собственник выделенного этому юридическому лицу имущества, тем самым автор практически отрицал возможность признания государства в качестве субъекта права. Венедиктов А.В. отмечал, что во внутреннем гражданском обороте в виде общего правила выступают хозрасчетные и бюджетные госорганы, обладающие правами юридического лица, и лишь в виде исключения — советское государство в качестве казны, представленной Министерством финансов СССР или финансовыми органами союзных, автономных и местных советов3.
Первоначально Братусь С.Н. был сторонником теории, согласно которой государство в гражданском обороте выступало в качестве юридического лица. По его мнению, поскольку государство не может быть сведено к простой сумме его органов, при наличии определенных условий оно рассматривается законом как непосредственный субъект гражданских правоотношений, т.е. как юридическое лицо4. Братусь С.Н. весьма подробно рассматривал проблему соотношения государства и его госорганов. В частности, он указывал, что уже одно то обстоятельство, что законодательство в той или иной форме проводит различие между государством и государственным органом, так и или иначе обособляя имущество госоргана внутри единого фонда государственной собственности, свидетельствует о том, что было бы неправильным отождествлять госорган с государством. Позднее он изменил свою позицию и в книге «Субъекты гражданского права» (1950) излагает иную точку зрения,
согласно которой государство является не юридическим лицом, а особым субъектом гражданского права. Братуся С.Н. поддерживал и Пушкин А.А., высказывавший мнение о том, что государство - не юридическое лицо и не казна, а совершенно особый субъект права5.
Таким образом, советские ученые-правоведы постепенно начали использовать термин «особый субъект гражданского права» применительно к государству в целом и республикам в частности как участникам гражданских правоотношений.
По мнению Шенгелия Р.В., выступая в гражданских правоотношениях, государство сохраняет свое значение общественно-политической организации, носителя власти. Именно это и предопределяет его особое положение как субъекта гражданского права. В связи с этим ученый приходит в к выводу о том, что советское государство - это особый субъект гражданского права, поэтому его необходимо отличать от всех других субъектов гражданского права, в том числе и отдельных организаций, признаваемых юридическими лицами6.
По существу, Брагинский М.И. в книге «Участие Советского государства в гражданских правоотношениях»7 впервые на теоретическом уровне поднял вопрос об участии административно-территориальных образований в гражданских правоотношениях и их правосубъектности. Он указывал, что ни Конституция СССР, ни конституции союзных республик, ни ранее принятые нормы прямо не закрепляют гражданской правосубъектности автономных республик, автономных областей, а также административно-территориальных единиц. В подтверждение этого тезиса Брагинский М.И. ссылался на Основы
гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик8 и гражданские кодексы союзных республик 1963 - 1964 гг.9
Между тем еще до принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик в литературе была высказана мысль о необходимости признания автономных республик, как и республик союзных, самостоятельными носителями гражданских прав. Миколенко Я.Ф. отмечал, что «у нас существуют по крайней мере 17 государств (СССР и 16 республик), не говоря уже об автономных республиках, которые также представляют собой государственные образования. Каждое из этих государств, бесспорно, является «лицом», и, следовательно, субъектом права»10.
Подводя итог историческому аспекту рассматриваемого вопроса, можно прийти к выводу о том, что среди юристов отсутствовал единый подход к решению вопроса о допустимости участия публично-правовых образований в гражданском обороте. Отсутствует такое единство и в настоящее время. Представляется, что подобное не является недостатком, а свидетельствует о многообразии подходов как в определении общественного и политического устройства общества, так и роли государства в частных отношениях.
Изменение взглядов, а также принципов правового регламентирования участия публично-правовых образований в гражданском обороте обусловлено, в том числе и изменениями экономического и социального уровня развития общества, поскольку данные обстоятельства не могут не влиять на характер регулирования частно-правовых отношений государственных и муниципальных образований.
На современном этапе развития общества правовое регулирование участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданском, а тем более в коммерческом обороте, не относится к числу
исследованных вопросов, отсутствуют пока какие-либо монографии по данной теме. В связи с этим актуальность темы диссертации возрастает.
История развития цивилистической мысли, а также многочисленные примеры судебной практики свидетельствуют, что отсутствие достаточных правовых основ и теоретического обоснования необходимости участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в имущественном обороте влекут за собой либо неограниченное вмешательство публично-правовых образований в частно-правовые отношения, либо возникновение стремления полностью исключить государственные и муниципальные образования из сферы гражданских отношений, что также разрушительно, как и любая односторонняя концепция.
В связи с изложенным требует исследования вопрос о пределах и основаниях гражданско-правового регулирования участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданских и коммерческих правоотношениях, о специфике их участия и степени влияния на названные правоотношения.
Особую актуальность приобретает анализ соотношения действующего гражданского законодательства с целями участия и интересами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданских и коммерческих правоотношениях.
Актуальность диссертационной работы предопределена потребностями юридической науки и практики в определении места субъектов Российской Федерации и муниципальных образований среди участников как гражданского, так и коммерческого оборота.
В работе исследуется коммерческий оборот отдельных вещных и обязательственных прав, субъектами которых могут являться государственные и муниципальные образования. Объем диссертации не позволил проанализировать весь круг объектов коммерческого оборота, в том числе и результатов интеллектуальной деятельности, а также вещных, обязательственных прав на них, которые могут принадлежать государственным
и муниципальным образованиям. Поэтому в диссертации исследуются лишь те из них, которые вызывают не только интерес с теоретической точки зрения, но и наиболее востребованы и актуальны для судебной арбитражной практики.
Предметом диссертационной работы является правовое регулирование участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в коммерческих правоотношениях и связанные с этим теоретические проблемы.
Цель и задачи диссертационного исследования. Целью работы является анализ теоретических и практических вопросов участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в коммерческих правоотношениях и месте данных субъектов права среди иных участников коммерческих правоотношений. Изложенное обусловило следующие задачи:
- исследование правового положения субъектов Российской Федерации и муниципальных образований как участников имущественных правоотношений;
- выявление особенностей в правовом положении субъектов Российской Федерации и муниципальных образований как участников коммерческих правоотношений;
- анализ форм и способов участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством;
разграничение интереса государственных и муниципальных образований в гражданских и коммерческих правоотношениях;
- исследование правосубъектности и определение ее объема у субъектов Российской Федерации и муниципальных образований;
- выявление специальных способов приобретения права собственности государственными и муниципальными образованиями, а также источников правового регулирования названных способов;
- анализ порядка и принципов формирования собственности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований;
- определение правовой природы ненормативных правовых актов публично-правовых образований как оснований возникновения гражданских прав и обязанностей;
- решение отдельных спорных правовых практических вопросов, связанных с участием субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в рассматриваемых правоотношениях.
Теоретическая основа исследования. В диссертации использованы научные работы дореволюционных, советских и современных авторов по общей теории права, гражданскому, коммерческому (предпринимательскому) и административному праву: М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, Ю.Г. Басина, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, А.В. Бенедиктова, П.П. Виткявичюса, В.В. Витрянского, Д.М. Генкина, В.П. Грибанова, Н.Д. Егорова, А.А. Иванова, О.С. Иоффе, СМ. Корнеева, О.Г. Ломидзе, Я.Ф. Миколенко, В.П. Мозолина, В.Ф. Попондопуло, А.А. Пушкина, О.Н. Садикова, К.И. Скловского, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, Б.Б. Черепахина, Р.В. Шенгелия, Г.Ф. Шершеневича, В.Ф. Яковлева, В.Ф. Яковлевой и другие.
Использованы также работы зарубежных авторов: В. Кнапп, Р. Давид, К. Жоффре - Спинози, X. Кетц, К. Цвайгерт.
Методологической основой диссертационного исследования являются как общенаучный диалектический метод познания, так и специальные методы исследования: концептуальный, комплексный, системный, сравнительно-правовой, исторический, нормативный, формально-логический.
Эмпирическую базу исследования составили правовые акты СССР, РСФСР, Российской Федерации, субъектов Российской Федерации Санкт-Петербурга и Ленинградской области, муниципальных образований, судебные акты Конституционного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа, а также материалы научно-теоретических и научно-практических семинаров и конференций, прошедших в Российской Федерации в 1997-2002 годах, а также личный опыт работы автора в Государственном
экспертном институте регионального законодательства при правительстве Ленинградской области и Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа.
Научная новизна работы определяется ее целью и задачами. Данное исследование является одной из первых работ, содержащей комплексный сравнительно-правовой анализ теоретических проблем и правоприменительной практики участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в коммерческом обороте. Автором внесены предложения, направленные на совершенствование законодательства и правоприменительной практики в исследуемой сфере отношений. Внесены конкретные предложения по изменению соответствующих норм Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), регламентирующих участие субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в коммерческих правоотношениях. Подвергнута критике практика органов государственной власти и местного самоуправления по некоторым вопросам исследуемого законодательства.
В диссертации обоснованы следующие выводы и положения, которые выносятся на защиту:
I. В диссертации доказывается, что правовое положение государственных и муниципальных образований как субъектов коммерческих правоотношений предопределяется лежащим в их основе характером общественных отношений, но не особенностями положения их участников.
II. Нуждается в корректировке формулировка «своими действиями», содержащаяся в пунктах 1 и 2 статьи 125 ГК РФ, ибо эти нормы можно истолковать как самостоятельность участия органов государственной власти и местного самоуправления в гражданском обороте в качестве гражданско- правовых представителей (статья 182 ГК РФ). В диссертационной работе доказывается, что органы государственной власти и местного самоуправления, упомянутые в названных пунктах статьи 125 ГК РФ, действуют от имени публично-правового образования в соответствии со своей компетенцией,
предопределяющей пределы их выступления от имени публично-правовых образований в гражданско-правовых отношениях.
Необходимо разграничивать специальное поручение, адресованное юридическому лицу или гражданину, от специального поручения в отношении органов государственной власти и местного самоуправления (пункт 3 статьи 125 ГК РФ). Поскольку органы государственной власти и местного самоуправления не являются субъектами гражданских (коммерческих) правоотношений, то распространение на них положений пункта 3 статьи 125 ГК РФ представляется ошибочным. Вместе с тем, не следует исключать возможность приобретения и осуществления имущественных и личных неимущественных прав и обязанностей государственными органами и органами местного самоуправления от имени публично-правовых образований не только в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов, но и на основании иных правовых актов.
В связи с этим предлагается изменить следующим образом редакцию статьи 125 ГК РФ:
«1. Российская Федерация и субъекты Российской Федерации приобретают и осуществляют имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступают в суде посредством своих органов государственной власти, действующих в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов.
2. Муниципальные образования приобретают и осуществляют права и обязанности, указанные в пункте 1 настоящей статьи, посредством органов местного самоуправления в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов.
3. В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными актами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, от их имени на основании правового акта Российской Федерации, субъектов Российской Федерации,
муниципальных образований могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления.
4. В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными актами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать юридические лица и граждане».
III. В работе обосновывается необходимость разграничения интереса субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданских и коммерческих правоотношениях. В первом случае самостоятельность деятельности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований означает признание их, прежде всего, субъектами гражданского права, возможность выступать участниками гражданского оборота по своему усмотрению и в своем интересе.
Применительно к предпринимательской деятельности интерес субъектов Российской Федерации и муниципальных образований не направлен на систематическое извлечение прибыли как основной формы деятельности, поэтому они не выступают в качестве предпринимателей, хотя и являются участниками коммерческого оборота.
IV. В работе отстаивается взгляд, согласно которому правосубъектность представляет собой единство правоспособности и дееспособности. Приводятся дополнительные аргументы в обоснование этой позиции применительно к государственным и муниципальным образованиям. Так, например, муниципальное образование считается созданным и становится правосубъектным не только при наличии населенной территории и муниципальной собственности, но и избранных органов местного самоуправления.
В работе приводятся теоретические аргументы в пользу признания субъектов Российской Федерации и муниципальных образований правосубъектными. Правосубъектность публично-правовых образований
возникает одновременно с их созданием. В целях более четкого правового регулирования порядка участия в коммерческом обороте субъектов Российской Федерации и муниципальных образований пункт 2 статьи 124 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции:
«2. Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования приобретают гражданскую правосубъектность с момента создания.
Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для достижения целей, ради которых они образованы».
V. В диссертации доказывается, что субъекты Российской Федерации и муниципальные образования обладают специальной, а не общей или особенной, как это полагают отдельные ученые, правосубъектностью. Специальная правосубъектность обусловлена публичными целями и порядком их образования, не имеющими гражданско-правового характера.
VI. Субъекты Российской Федерации и муниципальные образования могут приобретать право собственности не только общегражданскими способами, но и специальными, под которыми следует подразумевать разграничение государственной собственности на федеральную, субъектов Российской Федерации и муниципальную. Такое разграничение осуществляется через гражданско-правовое и публично-правовое регулирование.
VII. Порядок и принципы формирования муниципальной собственности обусловлены нормами публичного права, устанавливаемыми Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации, а не муниципальными образованиями самостоятельно. В диссертации доказывается, что в некоторых случаях (разграничение собственности, приватизация) муниципальные образования определенным образом зависимы от действий и решений государственных образований при осуществлении ими прав собственника. Этот
вывод применим только к разграничению собственности на государственную и муниципальную и порядку приватизации имущества, находящегося в муниципальной собственности.
VIII. В диссертации подвергается критике высказываемое в литературе мнение о том, что решение субъекта Российской Федерации или муниципального образования о закреплении за унитарным предприятием или учреждением имущества на праве хозяйственного ведения или оперативного управления является односторонней сделкой. Доказывается, что в соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 8 ГК РФ ненормативный правовой акт собственника по распоряжению имуществом выступает в качестве самостоятельного основания возникновения гражданских прав и обязанностей.
IX. В диссертации подвергается критике правоприменительная практика толкования гарантии, выдаваемой публично-правовым образованием, исключительно в качестве гражданско-правовой категории. Доказывается, что гарантия, выдаваемая за счет средств соответствующего бюджета, регламентируется нормами бюджетного законодательства. В случае выдачи гарантии органом власти на основании гражданско-правового договора, заключенного с коммерческой организацией, гарантию следует квалифицировать в качестве поручительства (статья 363 ГК РФ). Однако во всех случаях гарантия не может рассматриваться как вид банковской гарантии (параграф 6 главы 23 ГК РФ).
X. В работе высказывается отрицательное отношение к правоприменительной практике, в соответствии с которой изданный государственным органом или органом местного самоуправления ненормативный акт о передаче имущества в доверительное управление позволяет доверительному управляющему требовать в принудительном порядке заключения такого договора.
XI. Незавершенность процесса правового регулирования независимой оценки государственного и муниципального имущества в случае его вовлечения в коммерческий оборот, порождает ситуацию, при которой
проведение оценки не означает, что цена на отчуждаемый объект будет установлена в соответствии с отчетом независимого оценщика. В связи с этим предлагается пункт 1 статьи 614 ГК РФ дополнить абзацем третьим следующего содержания:
«Если объектом аренды является имущество, находящееся в государственной или муниципальной собственности, размер арендной платы определяется в соответствии с проведенной рыночной оценкой имущества независимым оценщиком по заказу соответственно Российской Федерации, субъекта Российской Федерации либо муниципального образования. Результаты проведения оценки государственного или муниципального имущества являются обязательными при установлении арендной платы. Несоблюдение установленного законом порядка определения арендной платы влечет ничтожность сделки».
Теоретическое и практическое значение исследования состоит в возможности применения его основных положений для дальнейшего развития теории и практики гражданско-правового регулирования участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в коммерческом обороте.
Автор использует основные положения и выводы работы в своей правоприменительной деятельности в качестве советника заместителя председателя суда - председателя судебной коллегии по рассмотрению споров, возникающих из гражданских и иных правоотношений, Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа. Многие положения, разработанные в рамках диссертационного исследования, положены в основу рекомендаций по разрешению гражданско-правовых споров в арбитражных судах, обобщений судебной практики, а также отражены в опубликованных автором работах.
Практической базой диссертации является анализ судебной практики Конституционного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, Федерального арбитражного суда Северо-Западного
округа, материалы заседаний Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа, а также иные документы государственных органов и органов местного самоуправления.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре коммерческого права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Основные положения исследования отражены в работах, опубликованных автором в 2000 - 2003 гг., а также использованы при чтении лекций в консультационном центре «Квалитет».
Структура диссертации обусловлена ее целью и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов и библиографического списка.
Участие субъекта Российской Федерации и муниципального образования в коммерческом обороте
Со времен римского права среди юристов отсутствовал (и отсутствует в настоящее время) единообразный подход к решению вопроса о допустимости участия публично-правовых образований в гражданском и коммерческом обороте. Представляется, что подобное не является недостатком, а свидетельствует о многообразии подходов как в определении общественного и политического устройства общества, так и роли государства в частных отношениях.
Изменение взглядов, а также принципов правового регулирования участия публично-правовых образований в коммерческом обороте обусловлено, в том числе и изменениями экономического и социального уровня развития общества, поскольку данные обстоятельства не могут не влиять на характер регулирования частно-правовых отношений с участием государственных и муниципальных образований.
При рассмотрении вопроса о допустимости применения к субъектам Российской Федерации и муниципальным образованиям понятия «участники коммерческого оборота» нельзя не остановиться на проблеме места коммерческого права в системе права, а также понятии «коммерческого оборота».
В настоящее время в юридической литературе преобладает точка зрения, согласно которой коммерческое право рассматривается в качестве составной части гражданского права. При этом сторонники данной позиции обращают внимание на то, что предметом изучения в курсе коммерческого права являются «особенности правового регулирования отношений, складывающихся между предпринимателями или с их участием». Поскольку отношения, являющиеся предметом гражданско-правового регулирования, возникающие между предпринимателями или с их участием, нуждались в особом правовом регулировании, то они и составили предмет регулирования коммерческого права.
Таким образом, сторонники концепции коммерческого права как составной части гражданского права приходят к выводу о том, что предпринимательское (торговое, коммерческое) право — это гражданское право предпринимателя, то есть субъекта гражданского права, преследующего цель систематического извлечения прибыли14. Такое понимание коммерческого права и отрицание его в качестве самостоятельной части правовой системы является, на наш взгляд, оправданным исходя из подразделения системы права на отрасли, подотрасли, институты и субинституты, и выделения в каждой отрасли права особого юридического режима (метода регулирования) и предмета регулирования (особого участка общественной жизни, целого комплекса однородных общественных отношений).
В связи с этим интересно отметить уточнение позиции кафедры коммерческого права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета по данному вопросу. Первоначально высказывалось мнение о необходимости сочетания гражданско-правового регулирования предпринимательских правоотношений с публично-правовым регулированием тех же отношений, поскольку особенности правового регулирования предпринимательских отношений являются весьма значительными, что объясняется большей, чем обычно, пронизанностью этих отношений публичным началом: ограничениями, запретами, предписаниями, процедурами.
В третьем издании учебника «Коммерческое право» под ред. Попондопуло В.Ф. и Яковлевой В.Ф. в главе І Попондопуло В.Ф., также обращая внимание на большую, чем обычно пронизанность предпринимательских отношений публичным началом, приходит к выводу о необходимости изучения специального законодательства (приватизационного, антимонопольного, инвестиционного, банковского и т.п.) в курсе коммерческого права , как учебной дисциплины. Однако данное обстоятельство не влечет включение в коммерческое право как подотрасли гражданского права норм публичного права.
Далее Попондопуло В.Ф. соглашается с Сухановым Е.А., который определяет коммерческое право в качестве подотрасли гражданского права наряду с такими его подотраслями, как вещное право, обязательственное право, наследственное право, семейное право, международное частное право. Попондопуло В.Ф. отмечает, что коммерческое право можно определить как функциональную подотрасль гражданского права. Критерий выделения коммерческого права в системе гражданского права (специальный субъект -предприниматель) сходен с критерием выделения международного частного права в системе гражданского права (наличие иностранного элемента).
Определение места коммерческого права в системе права, а коммерческого законодательства - в системе законодательства, представляет интерес не только с позиции теории права, но является важным и с практической точки зрения, поскольку это позволит найти решение вопросов, связанных с принципами и методами правового регулирования участия субъектов в предпринимательских (коммерческих) правоотношениях.
Если во главу угла поставить предмет правового регулирования, тип общественных отношений, защиту которых осуществляет право, то это позволяет определить место коммерческого права в правовой системе в качестве подотрасли частного права. При этом под частным понимается та часть системы права, которая направлена прежде всего на защиту интересов частных лиц и основана на началах автономии, юридического равенства субъектов, их неподчиненности между собой . Безусловно, это не означает, что в коммерческом праве не могут быть использованы публично-правовые элементы. Напротив, даже в гражданском праве, которое бесспорно рассматривается в качестве основополагающей отрасли частного права, в единичных случаях используются и публично-правовые начала.
Законодатель впервые в Гражданском кодексе Российской Федерации(далее - ГК РФ) среди отношений, регулируемых гражданским законодательством, выделил предпринимательскую деятельность (пункт 1 статьи 2), что позволяет рассматривать предпринимательское, коммерческое право как подотрасль гражданского права.
Право собственности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований
В цивилистической литературе, причем не только современной, не раз высказывалось мнение о теоретической несостоятельности деления прав на вещные и обязательственные ввиду его условности. Указанная условность усматривается в невозможности поведения четкой разграничительной линии между вещными и обязательственными правами, то есть в отсутствии указанных прав в «чистом виде» .
Однако законодательное закрепление термина «вещное право» в Законе РСФСР «О собственности в РСФСР», затем в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик и, наконец, в ГК РФ позволяют, на наш взгляд, придерживаться официальной позиции законодателя и разграничивать права на вещные и обязательственные.
При рассмотрении вопроса об особенностях участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в вещных правоотношениях возникает проблема о субъектах права государственной и муниципальной собственности. Как ГК РФ (пункт 3 статьи 214, пункт 2 статьи 215), так и ФЗ от 28.08.1995 №154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (в отношении муниципальных образований) указывают, что права собственника государственного и муниципального имущества осуществляются от имени субъекта Российской Федерации и муниципального образования. Следовательно, субъектом права собственности субъекта Российской Федерации является сам субъект Российской Федерации, а субъектом права муниципальной собственности - муниципальное образование, а не органы государственной власти или органы местного самоуправления и соответствующие уполномоченные должностные лица, которые действуют исключительно от имени и по поручению названных государственных и муниципальных образований. Не могут быть признаны субъектами права государственной и муниципальной собственности юридические лица и граждане, которые являются лишь представителями публично-правовых образований в силу пункта 3 статьи 125 ГК РФ.
В связи с этим представляется необоснованным мнение Колюшина Е.И. о том, что «субъектами права муниципальной собственности выступают органы местного самоуправления, должностные лица местного самоуправления, население муниципального образования».
Уваров А.А., анализируя соотношение прав пользования и распоряжения муниципальной собственностью, принадлежащих населению муниципального образования и органам (должностным лицам) местного самоуправления, указывает, что «владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью, согласно части 1 статьи 130 Конституции Российской Федерации, - это прежде всего право самого населения. Но, учитывая высокую степень декларативности данного положения в сфере его практического применения, уставы отдельных муниципальных образований закрепляют передачу права пользования и распоряжения муниципальной собственностью от населения органам и должностным лицам местного самоуправления. Думается, что подобные нормы не могут трактоваться как абсолютный переход права собственности от населения к другому владельцу, так как, с одной стороны, власть муниципальных органов и их должностных лиц производна от власти местного населения, и, следовательно, такая передача права собственности, с точки зрения гражданского права, не приводит к изменению муниципальной формы собственности. С другой стороны, появление таких норм не лишает население возможности в любое время реализовать это право от своего имени на местном референдуме» .
Однако вывод о перераспределении либо «о передаче права муниципальной собственности» от населения органам местного самоуправления является спорным и с ним трудно согласиться. По нашему мнению, субъектом права муниципальной собственности может быть только само муниципальное образование. Имущество не может принадлежать на праве муниципальной собственности ни населению, ни органам местного самоуправления. Кроме того, гражданскому праву не известен такой субъект права собственности как «население». В рассматриваемой ситуации речь идет исключительно о лицах, управомоченных распоряжаться муниципальной собственностью.
Если сохраняются и существуют одновременно государственная и частная собственность, то появляется совершенно особая проблема, которая нуждается в правовом ее разрешении. Государственная собственность — всегда как бы собственность без хозяина. А частная собственность - это собственность определенного лица, весьма заинтересованного в увеличении объемов этой собственности и не заинтересованного в ее уменьшении. Когда длительное время рядом существует государственная и частная собственность, то возникает сложная проблема установления между ними нормальных взаимоотношений.
Особенности участия субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в создании и деятельности хозяйственных обществ
Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19.12.2000 №1945/00 все судебные акты по данному делу отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Надзорная инстанция указала, что на момент рассмотрения спора Закон РСФСР «О земельной реформе» и статьи 12, 31, 39 Земельного кодекса РСФСР не действовали, поэтому ссылка суда кассационной инстанции на утрату лицом права бессрочного пользования землей и требование представителя собственника заключить договор аренды на спорный земельный участок неправомерны. Кроме того, в материалах дела не имелось государственного акта на право пользования землей, который должен быть выдан землепользователю как документ, удостоверяющий право землепользования. Вопрос о причинах отсутствия этого документа судами не исследовался.
Сложность рассматриваемых дел заключается еще и в том, что заинтересованные лица обращаются в суд с исками о признании за ними права бессрочного пользования земельным участком в случае отсутствия правоустанавливающих документов на него. Тем самым арбитражный суд вынужден выполнять функции органа исполнительной власти, поскольку именно к компетенции последнего относится предоставление земельных участков и определение режима землепользования.
В связи с изложенным судебная практика стала исходить из того, что для признания за организацией права бессрочного пользования земельным участком необходимо наличие решения компетентного органа власти о предоставлении земельного участка на соответствующем праве. При этом сам по себе государственный акт о землепользовании не является единственным и достаточным доказательством наличия права постоянного (бессрочного) пользования на земельный участок.
Кроме того, представляется обоснованной позиция судов, согласно которой если закрепление земельного участка было произведено за государственным предприятием в соответствии со статьей 12 Земельного кодекса РСФСР, а акционерное общество является его правопреемником в отношении имущественных прав и обязанностей, то считается, что к истцу перешло и право пользования землей, которое имел его правопредшественник.
Принципиальным в данной ситуации является решение вопроса и о том, прекратилось ли право постоянного (бессрочного) пользования у юридических лиц в связи с признанием недействующей статьи 12 Земельного кодекса Российской Федерации, а также в связи с вступлением в силу Закона РСФСР «О земельной реформе».
По нашему мнению, сам факт издания нормативного правового акта, а также признание недействующей нормы права не означает автоматического прекращения ранее возникшего права, тем более что земельные участки у землепользователей в судебном порядке не изымались. Несмотря на то, что акционерные общества как коммерческие организации не могли являться субъектами права постоянного (бессрочного) пользования земельными участками, это не означает прекращение уже существующего права.
Статья 216 ГК РФ предусматривает право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, относя его впервые к вещным правам. Глава 17 того же кодекса также предусматривает право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, которое может быть предоставлено как гражданам, так и юридическим лицам, причем безотносительно к форме собственности последних.
Однако законодатель, к сожалению, не учел накопившийся опыт правоприменения земельного законодательства и новый Земельный кодекс РФ породил новые проблемы, не разрешив при этом старые.
Один из основополагающих вопросов — это соотношение норм гражданского и земельного законодательства в регулировании права постоянного (бессрочного) пользования земельными участками. В соответствии со статьей 2 ГК РФ гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав. Согласно пункту 2 статьи 3 этого же кодекса нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать данному кодексу.
