Содержание к диссертации
Введение
Глава I Банкротство и общие вопросы правоспособности юридических лиц 14
1 Содержащиеся в ПС нормы о правоспособности юридических лиц 15
2 Регулирование несостоятельности (банкротства) юридических лиц в Гражданском кодексе Российской Федерации 23
3 Законодательство о банкротстве Российской Федерации 30
Глава II Правоспособность юридического лица-должника в период процедур наблюдения и финансового оздоровления 37
1 Правоспособность должника на стадии предупреждения банкротства (досудебной санации) 38
2 Ограничения правоспособности организации-должника на стадии наблюдения (ст. 63 Закона) 40
3 Права должника на стадии наблюдения, осуществляемые с согласия временного управляющего. Прямые ограничения правоспособности должника46
4 Правоспособность и дееспособность должника на стадии процедуры финансового оздоровления 54
Глава III Правоспособность и дееспособность должника в период процедур внешнего управления и конкурсного производства 64
1 Последствия введения внешнего управления 66
2 Ограничения дееспособности должника, касающиеся совершения сделок на стадии внешнего управления 76
3 Правоспособность и дееспособность должника в процедуре конкурсного производства 86
Глава IV Некоторые вопросы правоспособности и дееспособности должника, возникающие во всех процедурах банкротства 97
1 Правоспособность и дееспособность должника при заключении мирового соглашения 98
2 Банкротство и правоотношения, касающиеся объектов интеллектуальной собственности 109
Нормативные акты и научная литература 115
- Содержащиеся в ПС нормы о правоспособности юридических лиц
- Правоспособность должника на стадии предупреждения банкротства (досудебной санации)
- Последствия введения внешнего управления
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Институт банкротства является важнейшим правовым инструментом регулирования имущественных отношений.
Институт банкротства ставит перед собой двоякую цель: во-первых, в тех случаях, когда должник временно не способен исполнить свои денежные обязательства или выполнить обязанности по уплате обязательных платежей, - дать должнику возможность, при соблюдении установленных законом компромиссных условий, восстановить свою платежеспособность; во-вторых, если будет установлено, что восстановление платежеспособности должника невозможно, то должник подлежит ликвидации, в ходе которой должно быть обеспечено наиболее полное и наиболее справедливое (с точки зрения закона) удовлетворение интересов всех кредиторов.
Эта двоякая цель делает институт банкротства довольно сложным правовым инструментом.
Институт банкротства — обязательный атрибут любой рыночной экономики. Поэтому в советский период института банкротства фактически не существовало, а вот после перехода нашей страны к рыночной экономике уже в 1992 году в Российской Федерации был принят первый закон о банкротстве - закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий». Его сменил Закон 1998 года, а последний был заменен Законом 2002 года.
В связи с некоторыми специфическими особенностями современного экономического состояния России (серьезные инфляционные тенденции, «перекосы» в различных отраслях экономики, серьезное влияние на экономические отношения коррупции, частые и не всегда оправданные изменения в законодательстве и, прежде всего, в налоговом, и др.) законодательство о банкротстве получило очень широкое применение на практике.
Так, по данным Вестника Высшего арбитражного суда РФ в 1998 году арбитражными судами РФ было принято к рассмотрению 8337 дел и принято решений о признании банкротом и открытии конкурсного производства по 4747 делам.
В 1999 году эти цифры, соответственно, составляли 10993 и 8299 дел, а в 2000 году - 19041 и 15143 дел (Вестник ВАС РФ, 1999, №3; 2000, №3; 2002, №4).
В 2001 году было принято к производству 47762 дела; при этом остаток прошлых нерассмотренных дел на 31 декабря 2000 года составлял 23755 дел. В 2001 было открыто конкурсное производство по 38386 делам (Вестник ВАС РФ, 2002, №4).
В этой связи, естественно, что по проблемам, касающимся несостоятельности (банкротства), появилась обширная литература, в основном, практической направленности.
Современное состояние научной разработанности проблемы
Естественно, что только что появившийся Закон 2002 года пока серьезно в литературе не анализировался, но его предшественник - Закон 1998 года - явился объектом нескольких постатейных комментариев (В.В.Витрянского; М.В.Телюкиной; М.Г.Масевич, Ю.П.Орловского и Е.А.Павлодского), а также многочисленных монографий и статей.
Большой вклад в разработку практических и теоретических аспектов несостоятельности (банкротства) в современной России внесли труда А.Б.Агеева, В.В.Голубева, П.Д.Баренбойма, В.С.Белых, В.В.Витрянского, Е.В.Дементьева, А.Ерофеева, С.Э.Жилинского, Р.Калнана, Н.Г.Лившица, О.Ломидзе, Э.Ломидзе, М.Г.Масевич, О.А.Никитиной, В.Ф.Попондопуло, Т.П.Прудникова, В.В.Степанова, Е.А.Суханова, М.В.Телюкиной, В.Н.Ткачева, Г.А.Тосунян, К.Т.Трофимова, С.И.Федорова, Е.В.Чиркуновой и многих других ученых и практиков.
Наряду с анализом практических проблем банкротства, появились и теоретические исследования.
Совсем недавно в современной России был возрожден термин «конкурсное право», что является значительным явлением: конкурсное право — это комплексная правовая научная дисциплина, анализирующая и осмысливающая законодательство о банкротстве.
Термин «конкурсное право» использовался российскими дореволюционными учеными (в частности, Г.Ф.Шершеневичем) в качестве обозначения совокупности правовых норм, регулирующих вопросы несостоятельности (банкротства). Возрождение этого термина в современном российском праве мы наблюдаем только в последние годы («Конкурсное право В.Ф.Попондопуло - 2001 год; М.В.Телюкиной - 2002 год).
Никто не считает «конкурсное право» самостоятельной отраслью российского права; единое мнение ученых - это комплексная научная дисциплина, включающая в себя нормы (или - институты) различных правовых отраслей. Для того чтобы разобраться в том, нормы (институты) каких отраслей права включает в себя конкурсное право, обратимся к анализу Закона 2002 года.
Отношения, регулируемые Законом 2002 года, определены в первом пункте статьи 1:
«В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации настоящий Федеральный закон устанавливает основания для признания должника несостоятельным (банкротом), регулирует порядок и условия осуществления мер по предупреждению несостоятельности (банкротства), порядок и условия проведения процедур банкротства и иные отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов».
Поскольку приведенное выше определение содержит указание на то, что все регулирование, осуществляемое в рамках Закона, производится «в соответствии с Гражданским кодексом», то следует сделать общий вывод - Закон 2002 года — это часть гражданского законодательства, может быть - самостоятельный институт гражданского права (или - субинститут раздела ГК, относящегося к юридическим лицам).
Но такой вывод оказывается неверным, поскольку Закон 2002 года содержит очень большое число норм, не относящихся к предмету гражданского права, не относящихся к «имущественным отношениям, основанным на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников» (пункт 1 ст. 2 ГК).
В разделе I Закона не относятся к гражданскому праву, по крайней мере, 9 статей: 7-9,11,13,16,26-28.
В третьем разделе Закона все тридцать статей относятся не к сфере гражданского права, а к сфере гражданского процессуального права (последнее включает в свой состав арбитражное процессуальное право).
Все содержащиеся в Законе нормы о назначении арбитражных управляющих и об их освобождении от должности также не относятся к отрасли гражданского права.
В отношении арбитражных управляющих возникает еще один довольно сложный вопрос: являются ли они субъектами гражданского (частного) права, или они выражают государственные (публично-правовые) интересы в различных процедурах банкротства. Мы вернемся к рассмотрению этого вопроса в главах 2 и 3, а пока отметим, что роль арбитражных управляющих не может быть ограничена ролью субъектов гражданского права.
Далее, нельзя не отметить, что большое число норм, содержащихся в Законе, посвящено собранию кредиторов (и комитету кредиторов).
Это орган, обладающий некоторыми признаками юридического лица, но по сути дела таковым не являющийся. Этот орган, существующий только в рамках различных процедур банкротства, «не укладывается» в рамки гражданского права.
Наконец, нельзя не отметить, что сама основная идея конкурсного права -примирение интересов различных кредиторов и справедливое пропорциональное удовлетворение требований различных кредиторов — не только выходит за рамки гражданского права, но и противоречит гражданско-правовому принципу автономии воли и свободы договоров.
Таким образом, мы приходим к выводу, что конкурсное право представляет собою комплексную дисциплину, содержащую нормы гражданского права, гражданского процессуального права и административного права. В рамках законодательства о банкротстве арбитражный суд выполняет функции не только судебного органа, но и функции государственного органа, активно участвующего в различных процедурах банкротства.
Несмотря на то, что нормы, относящиеся к различным отраслям права в Законе тесно переплетены и взаимосвязаны, отраслевая принадлежность всех этих норм ясно проявляется. В этой связи вполне возможно и — с научной точки зрения — вполне обоснованно проводить изучение Закона о банкротстве путем осуществления различных его «срезов», «сечений». Например, попытаться изучать только гражданско-правовые нормы этого Закона, или, например, только его процессуальные нормы.
Нам известна только одна попытка изучить проблемы банкротства в «срезе» гражданского права. Это - защищенная в 1999 году кандидатская диссертация А.Б.Агеева «Банкротство в гражданском праве. Проблемы теории».
Несмотря на принципиально верное определение самого предмета исследования, автору все же не удалось выделить чисто гражданско-правовые аспекты банкротства, а сама работа фактически посвящена изучению «правоотношений банкротства как комплексных материально-процессуальных, охранительно-регулятивных правоотношений», что намного выходит за рамки гражданского права. Другие исследования подобного рода нам не известны.
Мы полагаем, что это - определенный недочет в исследовании Закона о банкротстве.
Во всех известных работах, которые представлялись ранее к защите по специальности 12.00.03 - Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право, - затрагивался большой круг вопросов арбитражного процесса и статуса арбитражных управляющих, то есть вопросов, которые не относятся к этой научной специальности. В настоящей работе мы сосредотачиваем свое внимание только на одной проблеме гражданского (предпринимательского) права - на проблеме изменения правоспособности юридического лица - должника в период различных процедур банкротства.
Основой работы является анализ нового Закона «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 года в контексте общих положений гражданского права о правоспособности юридических лиц и о правоспособности субъектов гражданского права вообще.
Задачи исследования
- анализ норм Закона 2002 года, относящихся к правоспособности юридических лиц — должников в ходе проведения различных процедур банкротства: наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления и конкурсного производства;
- исследование норм, расширяющих правоспособность организаций-должников в ходе процедур банкротства за счет предоставления им дополнительных прав и освобождения от исполнения определенных обязательств;
- исследование случаев ограничения руководителя и иных органов управления организации-должника в осуществлении ими прав путем установления обязанностей дополнительных согласований своих действий с арбитражными управляющими или абсолютного запрета определенных сделок;
- анализ некоторых общих вопросов правоспособности и дееспособности юридических лиц;
- анализ соотношения норм Закона о несостоятельности (банкротстве) 2002 года с нормами ГК РФ.
Настоящая работа имеет две научные и законодательные опоры. Во-первых, это -теоретические и нормативные положения, касающиеся теории и правового регулирования вопросов банкротства. Во-вторых, это - теоретические и нормативные положения, касающиеся теории и правового регулирования вопросов правоспособности и дееспособности юридических лиц.
При этом вопросы банкротства вообще (т.е. общие вопросы банкротства), а также вопросы правоспособности и дееспособности вообще (т.е. общие вопросы правоспособности и дееспособности в гражданском праве) не являются предметами исследования в настоящей работе. И те, и другие общие вопросы предполагаются известными.
При написании настоящей работы диссертантом первоначально предпринимались попытки сначала взять за основу какую-либо одну из «опор» настоящей работы, т.е. сначала изложить общие вопросы банкротства (или, соответственно, — гражданской правосубъектности), а затем прикрепить к этой «опоре» специфические вопросы гражданской правосубъектности (или, соответственно, - специфические вопросы банкротства).
Такие попытки не дали положительных результатов, поскольку и в первом и во втором случаях диссертация оказывалась очень большой по объему и содержала огромный массив лишнего материала.
В частности, попытка взять за основу общие положения о гражданской правосубъектности, приводит к необходимости тщательного изучения не только понятий «правоспособность», «дееспособность» и «правосубъктность» юридических лиц, но и граждан (без чего нельзя переходить к юридическим лицам). Кроме того, пришлось бы анализировать смежные понятия: «правовой статус организации и гражданина», «объем прав», «ограничение прав» и т.д. При этом, как показал произведенный анализ, специальные, глубокие исследования этих вопросов (которые, по сути дела, относятся к общей теории права) относятся, в основном к 40-м - 60-м годам прошлого века, а новые исследования затрагивают эти проблемы лишь «попутно».
Не может быть принят за основу и материал, относящийся к банкротству, поскольку подавляющее число норм законодательства о банкротстве не имеет отношения к вопросам правоспособности и дееспособности организации =.должыика В этой связи, подчеркнем еще раз, диссертант исходит из того, что общие положения о банкротстве и правоспособности и дееспособности известны лицам, которые будут знакомиться с настоящей работой.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Гражданская дееспособность (гражданина или юридического лица) является составной частью правоспособности.
Правоспособность и дееспособность юридического лица на разных этапах его существования может расширяться, сужаться, видоизменяться. Это обстоятельство признается далеко не всеми; даже те юристы, которые его признают (Е.А.Суханов), отмечают условность и необычность такого подхода. По нашему мнению, изменение правоспособности и дееспособности юридического лица на стадиях осуществления процедур банкротства, является явным и важным с правовой точки зрения фактом; он должен быть признан гражданско-правовой теорией. Конкретные изменения дееспособности юридического лица - должника на разных процедурах банкротства -отражены в выносимых на защиту положениях 4,5,6,8,9,10,11.
Гражданская дееспособность (гражданина или юридического лица) является составной частью правоспособности. В отношении граждан это прямо вытекает из ст. 18 ГК РФ. Аналогично должна строиться и дееспособность и правоспособность юридических лиц.
В ГК целесообразно включить статью, посвященную правоспособности юридических лиц, сформулированную по аналогии со ст. 18 ГК «Содержание правоспособности граждан». В этой статье целесообразно прямо назвать основные элементы правоспособности и дееспособности организаций.
2. Нормы Главы II «Предупреждение банкротства» Закона 2002 года предусматривают случаи ограничения дееспособности организации - должника по решению участников (учредителей). Эти ограничения применимы лишь к тем ситуациям, когда у должника имеются признаки банкротства, но не в иных ситуациях. В условиях, при которых применяются нормы, содержащиеся в Главе П Закона, должник не может пытаться оспорить принятые меры, ссылаясь на то, что они ограничили его дееспособность, ссылаясь на то, что арбитражные процедуры, относящиеся к банкротству, еще не начались.
3. В Законе 2002 года имеются отдельные неясности. Они касаются установления размера требований кредиторов на разных стадиях процедуры банкротства. Эти требования могут представлять собой судебные акты или иные документы, подтверждающие обоснованность требований. Относительно требований могут быть заявлены возражения должником, арбитражным управляющим и др. лицами. Из закона неясно, как можно возражать против судебного акта. Такая запись в законе представляется неудачной, поскольку единственным основанием для возражения может быть частичное добровольное или принудительное исполнение судебного акта.
4. Статья 63 Закона, устанавливающая особый порядок предъявления требований к должнику по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей на стадии наблюдения, ограничивает не только свободу кредиторов, но и права должника, который не вправе удовлетворять эти требования вне рамок того порядка, который установлен Законом. В этой связи употребляемое в Законе выражение «требования... могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением определенного порядка...», следует понимать расширительно: норма касается не порядка предъявления требований, а запрета удовлетворения требований.
Запрет осуществления зачета на стадии наблюдения должен распространяться на все те случаи, когда он может повлечь ухудшение положения других кредиторов в процессе конкурсного производства. Именно так следует понимать норму, содержащуюся в ст. 63, в которой зачет запрещается, если осуществление зачета нарушит «очередность удовлетворения требований кредиторов». На самом деле эта норма имеет более широкий смысл; она распространяется и на те случаи, когда сама очередность не изменяется, но положение того или иного кредитора ухудшается.
5. В пункте 2 ст. 64 Закона установлены различные случаи, когда должник обязан получать разрешения от временного управляющего на совершение определенных сделок.
Эти нормы ограничивают дееспособность должника; в литературе на это не обращалось внимания.
Указанные сделки, совершенные без письменного согласия временного управляющего, следует считать оспоримыми; в литературе эти сделки относят к категории ничтожных (Г.А. Федотова, MB. Телюкина), с чем нельзя согласиться.
6. Под упоминаемыми- -Законе «сделками связанными с -приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения прямо или косвенно имущества должника» (п. 2 ст. 64; п. 4 ст. 82; п. 2 ст. 101) следует понимать сделки продажи имущества, сдачи имущества должника в аренду, в залог, передачи в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственных обществ, товариществ и иные способы распоряжения имуществом должника, то есть те случаи распоряжения имуществом, которые были указаны в п. 2 ст. 58 Закона 1998 года. Таким образом, прежняя редакция закона была более удачной, поскольку новая редакция оставляет неясным, включаются ли в число таких сделок, например, сделки по передаче имущества в аренду.
7. На стадии внешнего управления пределы самостоятельно осуществляемой дееспособности должника предельно сужены. Должник фактически может действовать только в пределах компетенции, прямо предписанной им федеральными законами.
8. Мораторий на удовлетворение требований кредиторов в период внешнего управления состоит из двух элементов:
1) отсрочка исполнения денежных обязательств и обязательных платежей;
2) прекращение начислений финансовых санкций за неисполнение (ненадлежащее исполнение) денежных обязательств и обязательных платежей.
Второй случай не является мораторием (отсрочкой исполнения) и должен рассматриваться как самостоятельное право должника в период внешнего управления. Здесь речь идет об отмене этих финансовых санкций вообще.
Этот вывод следует сделать и применительно к стадии финансового оздоровления (п. 1 ст. 81 Закона).
Должна быть изменена не только терминология, но и сам подход к регулированию этих двух разных по правовой сути мер: мораторию и отмене финансовых санкций.
Любые обязательства, сроки исполнения которых наступили после введения внешнего управления, не подпадают под действие моратория, независимо от того, на какую дату возникли эти обязательства. В этой связи в будущем указание на текущие платежи, содержащееся в п. 2. ст. 95 Закона, должно быть исключено; в настоящей своей редакции этот пункт не должен порождать правовых последствий.
9. На стадии внешнего управления дееспособность должника существенно ограничивается рамками плана внешнего управления и вместе с тем, расширяется за счет предоставления должнику права отказаться от некоторых текущих договоров, а также права оспорить некоторые ранее заключенные сделки. Но при этом расширяют дееспособность должника только сделки, указанные в пунктах 2-4 ст. 103 Закона. Сделки, указанные в пунктах 1 и 5 статьи 103, признаются ничтожными на основе норм ПС, правила которого применимы не только при наличии процедур банкротства.
На стадии внешнего управления «крупные сделки» (как они определены в Законе) совершаются лишь по согласованию с собранием кредиторов (комитетом кредиторов); исключение, однако, составляют те крупные сделки, которые указаны в п. 4 ст. 101 Закона: получение и выдача займов, выдача поручительств, гарантий и т.п., если возможность и условия заключения таких сделок предусмотрены планом внешнего управления. Этот вывод сделан в результате анализа всего текста ст. 104 Закона. В литературе этот факт ранее не отмечался.
10. В период процедуры конкурсного производства дееспособность должника предельно сужается; она ограничивается предписаниями пункта 1 ст. 125 Закона и общей целью конкурсного производства - соразмерное удовлетворение требований кредиторов.
Конкурсный управляющий представляет интересы кредиторов; он не выступает как руководитель должника или как представитель органов управления должника.
Следует считать, как полагал юрист царской России К.П. Победоносцев, что с даты введения конкурсного производства право собственности на имущество должника принадлежит кредиторам, но в пределах их установленных требований. А юридического лица без собственного имущества быть не может.
11. Ни должник, ни собрание кредиторов, ни участвующие в мировом соглашении третьи лица не являются сторонами мирового соглашения.
В мировое соглашение «вовлекаются» кредиторы, голосовавшие против его заключения или не принимавшие участия в голосовании.
Мирового соглашения до момента утверждения его арбитражным судом не существует.
Все это означает, что мировое соглашение не является договором (суммой сделок), а представляет собой акт арбитражного суда, завершающий процедуры банкротства.
Собрание кредиторов выступает как единый орган, представляющий всех кредиторов и «запускающий механизм» мирового соглашения.
Мировое соглашение может предусматривать прощение долга и разновидности прощения долга (скидка с долга и т.п.), что прямо предусмотрено Законом.
Прощение долга является частной разновидностью дарения. Однако на мировое соглашение, предусматривающее прощение долга, не распространяется действие ст. 575 ГК, которым запрещается дарение в отношениях между коммерческими организациями.
Мировое соглашение может предусматривать разные условия для отдельных [групп] конкурсных кредиторов и уполномоченных органов.
Возможность заключения мирового соглашения значительно расширяет права должника, увеличивает объем его дееспособности.
Содержащиеся в ПС нормы о правоспособности юридических лиц
Хотя в новом ГК РФ вопрос о правоспособности юридических лиц урегулирован более подробно, чем это было сделано в ГК РСФСР 1964 года (в последнем вопрос о правоспособности по сути дела лишь упоминался в статьях 23, 26 и 32), тем не менее, нельзя не признать, что и в новом ГК этому вопросу не придано должного внимания. При оценке норм, содержащихся в новом ГК, следует учитывать, что новый ГК по объему более чем в три раза превосходит ГК РСФСР 1964 года (При этом мы учитываем не только количество статей, но и объем содержащихся в отдельных статьях материалов).
Уже этого достаточно для того, чтобы придти к выводу: в новом ГК вопрос о правоспособности юридических лиц следовало бы урегулировать, по крайней мере, в три раза более подробно, чем в ГК РСФСР 1964 года. К тому же следует учитывать повышение роли юридических лиц в условиях перехода к рыночной экономике.
А что мы имеем в новом ГК фактически?
Для ответа на этот вопрос сравним, как урегулированы в ГК вопросы право- и дееспособности граждан, с одной стороны, и вопросы право- и дееспособности юридических лиц, с другой стороны.
Статья 18 ГК раскрывает содержание правоспособности граждан.
Граждане могут: (нумерация добавлена нами)
1) иметь имущество на праве собственности;
2) наследовать (то есть получать по наследству) и завещать имущество;
3) заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью;
4) создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами;
5) совершать любые, не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах;
6) избирать место жительства;
7) иметь права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности;
8) иметь иные имущественные и личные неимущественные права.
Можно, конечно, высказывать разные суждения и мнения о том, достаточно ли полно и хорошо отражено в ПС содержание правоспособности граждан (впрочем, это не тема настоящего исследования); однако, нельзя не признать, что в отношении правоспособности юридических лиц даже такой (предположим - несовершенной) нормы нет.
Нормам статьи 18 ПС в Главе 4 ПС «Юридические лица» соответствует лишь пункт 1 ст. 49, состоящий из трех абзацев:
1) «Юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям его деятельности, предусмотренным в учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности».
2) «Коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом».
3) «Отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии)».
Как ясно видно из приведенных выше трех абзацев пункта 1 статьи 49 ПС, здесь говорится об объеме правоспособности юридических лиц, о наличии у них универсальной или специальной правоспособности. По вопросу об объеме правоспособности юридических лиц в литературе идет давняя дискуссия: одни специалисты исходят из того, что правилом является общая правоспособность юридического лица, а специальная правоспособность является исключением из этого общего правила, а другие специалисты придерживаются иной точки зрения и считают, что специальная правоспособность — это общее правило, а обшая правоспособность представляет собой исключительный случай1.
Мы склоняемся к тому, что ныне действующее законодательство (пункт 1 ст. 49 ПС) - если читать его буквально (а его следует так и понимать) - исходит из принципа специальной правоспособности юридического лица, допуская общую правоспособность лишь для некоторых видов юридических лиц.
Остановимся и на вопросе о том, следует ли вводить в правовой обиход понятие правосубъектности юридического лица (и гражданина) как обобщающую, общую категорию, включающую и правоспособность, и дееспособность.
Учение об этой общей категории («правосубъектности») является, по сути дела, общепризнанным Л В настоящее время учение о правосубъектности, применительно к гражданам, стало «общим местом» теории гражданского права и включается во все учебники3. Что касается юридических лиц, то применительно к ним обычно указывают лишь на наличие у них правоспособности и дееспособности, которые и возникают, и прекращаются всегда одновременно.
По нашему мнению, введение дополнительной категории «правосубъектности» излишне. Вполне можно ограничиться понятием «правоспособность», которое включает в себя понятие «дееспособность». Действительно, понятие «правоспособности», содержание которого определено в ст. 18 ПС, явно включает в себя и понятие дееспособности. Поэтому нельзя говорить о существовании двух самостоятельных правовых категорий - правоспособности и (отдельно) — дееспособности.
В этой связи нельзя не отметить чрезвычайно точное мнение, высказанное недавно в науке гражданского права: «Правоспособность и дееспособность взаимодополняют друг друга как юридические категории; отдельное их существование для конкретного лица (физического или юридического) не имеет смысла».4
Надо следовать за буквой и духом закона и считать, что правоспособность включает в себя дееспособность. В этом случае новое понятие «правосубъектность» оказывается не нужным, как это вытекает из теории профессора С.Н.Братуся5. Эта точка зрения профессора Братуся С.Н. подверглась критике: «Слабость изложенной позиции заключается в том, что она приводит к логическому умозаключению о ненужности категории «правосубъектность», ибо если она полностью совпадает с категорией «правоспособность», то ее употребление будет излишним»6.
Правоспособность должника на стадии предупреждения банкротства (досудебной санации)
Досудебная санация - это меры по восстановлению платежеспособности должника, принимаемые собственником имущества должника - унитарного предприятия, учредителями (участниками) должника, кредиторами должника и иными лицами в целях предупреждения банкротства.
И Закон 1998 года, и Закон 2002 года содержат главу II «Предупреждение банкротства», состоящую всего из двух статей.
По Закону 1998 года сфера применения этой главы была неясна: было непонятно, относятся ли нормы этой главы к той стадии, когда у организации еще нет признаков банкротства, или к той стадии, когда признаки банкротства уже появились. Закон 2002 года поясняет и сужает сферу применения этой главы: пункт 1 ст. 30 устанавливает, что нормы этой главы применяются лишь при наличии признаков банкротства (трехмесячная задержка исполнения денежных обязательств и (или) уплаты обязательных платежей). Это указание, по нашему мнению, относится ко всем положениям, содержащимся в статьях 30 и31.
Уже на этой стадии правоспособность организации-должника может быть ограничена. В чем практически могут состоять эти ограничения?
Для ответа на этот вопрос необходимо проследить, какие мероприятия могут осуществляться на внесудебной стадии предупреждения банкротства.
Прежде всего, учредители (участники) должника либо собственник имущества должника могут, действуя в пределах своей компетенции, принять решение о реорганизации должника, смене руководителя (руководства), изменении системы управления должника, оказании должнику финансовой поддержки. Эти мероприятия, как представляется, правоспособности должника не ограничивают.
Однако, учредители (участники) и собственник имущества могут принять решение, например, о перепрофилировании и закрытии убыточных производств, о продаже части имущества, относящегося к производствам, не приносящим прибыли, о целесообразности заключения определенных договоров и т.п.
Во всех этих случаях могут приниматься решения, содержащие указания об ограничении право(дее)способности организации-должника.
Далее, в соответствии со статьей 31 Закона 2002 года организации-должнику может быть предоставлена финансовая помощь со стороны учредителей (участников), со стороны собственника имущества должника, а также со стороны кредиторов и иных лиц. Эта помощь может заключаться в виде отсрочки (рассрочки) оплаты задолженности, скидки с долгов15, в виде предоставления инвестиций под гарантии (залог, поручительство) определенных лиц16, в виде прощения долга или заключения с должником договоров, быстро и значительно повышающих кредитоспособность должника п.
При этом в пункте 2 статьи 31 Закона устанавливается, что
«Предоставление финансовой помощи может сопровождаться принятием на себя должником или иными лицами обязательств в пользу лиц, предоставивших финансовую помощь». И в этих случаях правоспособность должника может быть ограничена.
Но если в первом указанном нами случае правоспособность должника ограничивается помимо воли должника, то во втором случае это происходит с согласия должника.
Теперь обратимся к рассмотрению вопроса о том, как соотносятся рассмотренные выше ограничения правоспособности организации-должника с нормами пункта 2 статьи 49 ГК, где устанавливается: «Юридическое лицо может быть ограничено в правах лишь в случаях и в порядке, предусмотренных законом. Решение об ограничении прав может быть обжаловано юридическим лицом в суд».
Приведем два (гипотетических) примера ограничения правоспособности организации-должника:
1) ООО занимается продажей книжной продукции и канцелярских товаров. Оно оказалось в предбанкротном состоянии.
Участники ООО единогласно решили увеличить его уставной капитал в 10 раз, обязались внести (пропорционально своим первоначальным вкладам) дополнительные вклады в течение трех месяцев и обязали исполнительный орган ООО немедленно отказаться от торговли книжной продукцией.
2) Кредитор предоставил организации-должнику дополнительный кредит на сумму в один миллион рублей на срок в три месяца, обязав при этом должника в течение этих трех месяцев закупать только у него необходимую для должника шинную лродукцию...
По нашему мнению, и в первом, и во втором случаях организация-должник была ограничена в правах «в порядке, предусмотренном законом» - в соответствии со статьями 30 и 31 Закона 2002 года.
Поэтому, если организация-должник отступит от данных ей рекомендаций (первый случай) или от подписанного ею соглашения (второй случай), то суд не должен признавать, что эти ограничения прав были необоснованными. Напротив, эти ограничения находят опору в Законе 2002 года. Несмотря на это, разумеется, сохраняют свою силу нормы абзаца 2 п. 3 ст. 56 ПС (субсидиарная ответственность участника юридического лица) и п. 1 ст. 179 ГК (кабальные сделки).
Последствия введения внешнего управления
Процедура внешнего управления применялась по Закону 1992 года и по Закону 1998 года. В новом Законе она, в основном, сохранена, но в нее введены некоторые коррективы.
Внешнее управление имеет значительные черты сходства с финансовым оздоровлением. Но в процедуре финансового оздоровления руководитель и органы управления должника проводят мероприятия, соответствующие графику погашения задолженности, причем, обычно, имея «за плечами» различные обеспечения обязательств должника (залог, поручительство и т.п.).
А в процедуре внешнего управления, хотя и ставится та же цель - восстановление платежеспособности должника — но пути ее достижения избираются совершенно иные: практически все мероприятия, направленные на достижение этой цели, осуществляет внешний управляющий, который, разумеется, действует в рамках Закона и под контролем со стороны собрания кредиторов и арбитражного суда.
Правовые последствия для должника введения внешнего управления установлены статьями 94 и 95 Закона.
В статье 94 Закона перечислены четыре последствия введения внешнего управления:
1. Прекращение полномочий руководителя и органов управления должника.
2. Отмена ранее принятых мер по обеспечению требований кредиторов.
3. Введение нормы о том, что аресты на имущество должника и иные ограничения должника в части распоряжения принадлежащим ему имуществом могут быть наложены исключительно в рамках процесса о банкротстве.
4. Введение моратория на удовлетворение требований кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей.
В статье 95 Закона раскрываются детали применения указанного моратория.
Все эти четыре последствия оказывают разные воздействия на правоспособность и дееспособность должника.
Первое последствие, по сути дела, заменяет «носителя» право- и дееспособности должника; второе последствие расширяет дееспособность должника; третье последствие сужает гражданско-процессуальную дееспособность партнеров должника и самого должника. Наконец, четвертое последствие существенно расширяет права должника, что дает ему шанс восстановить свою платежеспособность.
Более подробно мы остановимся на первом последствии и, конечно, на четвертом последствии - моратории.
Прекращение полномочий руководителя и органов управления должника.
Внешнее управление вводится в тех случаях, когда руководитель и иные органы управления должника не хотят или не могут восстановить платежеспособность должника.
Именно в этой связи полномочия руководителя прекращаются (внешний управляющий может - по новому Закону — даже уволить его), а полномочия иных органов управления должника прекращаются и переходят к внешнему управляющему.
В этой связи уместно задать вопрос: а кем является внешний управляющий? (этот вопрос настолько же важен, как прозвучавший два года тому назад вопрос «Who is mister Putin?»).
На этот вопрос могут быть даны разные ответы. Внешний управляющий - это 1) представитель должника; 2) представитель кредиторов; 3) представитель конкурсных кредиторов; 4) представитель интересов и должника, и кредиторов, то есть представитель интересов государства. Ответа на этот вопрос ни законодательство, ни литература не дают.
Г.Ф. Шершеневич сравнивал присяжного попечителя с судебным приставом в исполнительном производстве24. М.В. Телюкина отмечает, что при осуществлении своих прав и обязанностей арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно с учетом интересов должника и его кредиторов . По нашему мнению, следует исходить из того, что временный управляющий и административный управляющий являются лицом, призванным отстаивать государственные, публичные интересы, в то время как внешний управляющий должен выступать как представитель должника.
Полагаю, что именно эта позиция должна быть закреплена в законе. Если это будет сделано, то легче будет вести борьбу с явлениями фиктивного банкротства и заказного банкротства, где часто неприглядную роль играют арбитражные управляющие (Эта важная тема выходит за пределы настоящей диссертации). Лишь в том случае, если будет признано, что внешний управляющий замещает должника и представляет его интересы, можно утверждать, что в период внешнего управления должник продолжает функционировать, что имущество должника не меняет своего собственника.
Впрочем, даже если исходить из того, что внешний управляющий должен отстаивать интересы не только должника, но и кредиторов, нельзя не отметить, что некоторые органы управления должника (но не руководитель!) сохраняют за собой право осуществлять отдельные элементы дееспособности должника (и, следовательно, должник сохраняет отдельные элементы правоспособности).
Сохранение отдельных элементов дееспособности должника за органами управления должника - существенная новелла нового закона.
Закон 1998 года предусматривал (в ст. 69), что «полномочия руководителя должника и иных органов управления должника переходят к внешнему управляющему, за исключением полномочий, переходящих в соответствии с настоящим Федеральным законом к другим лицам (организациям)».
В комментарии к этой статье А.В.Юхнина указывается, что органы управления должника, за некоторыми исключениями (вьщелено мною — А.С.), не имеют права принимать какие-либо решения и совершать действия в отношении должника и его имущества, а в качестве примера таких исключений приводится правило о необходимости согласования крупных сделок с собранием (комитетом) кредиторов . Этот пример неудачен, ибо собрание (комитет) кредиторов не является органом управления должника; это - третье лицо по отношению к должнику.
