Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историографический обзор работ по бронзовому - раннему железному векам побережья Байкала 10
1.1, Первый этап (1916-1938) 12
1.2, Второй этап (1938-1964) 20
1.3, Третий этап (1964-1984) 29
1.4, Четвертый этап (1984-1990-е) 43
1.5, Пятый этап (1990-е-по настоящее время) 48
Глава 2. Археологические памятники позднего бронзового - раннего железного веков северо-западного побережья Байкала 79
2.1. География, топография и стратиграфия стоянок 79
2.2. Характеристика материалов 89
2.3. Типологическая классификация керамики 129
2.4. Культурно-хронологический анализ материалов стоянок 140
Глава 3. Стоянки северо-западного побережья Байкала в контексте культурно-исторических процессов, протекавших в период позднего бронзового - раннего железного веков 154
3.1. Проблемы хронологии и периодизации позднего бронзового и раннего железного веков на побережье Байкала 154
3.2. Культурно-исторические процессы на северо-западном побережье Байкала во второй половине II -1 тыс. до н.э 166
Заключение 189
Библиографический список
- Второй этап (1938-1964)
- Пятый этап (1990-е-по настоящее время)
- Типологическая классификация керамики
- Культурно-исторические процессы на северо-западном побережье Байкала во второй половине II -1 тыс. до н.э
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Исследование периода позднего бронзового – раннего железного веков на байкальском побережье происходило неравномерно. К настоящему времени наиболее изученным районом является Приольхонье. На других участках побережья археологические исследования носили лишь эпизодический характер. К их числу относится и северо-западное побережье Байкала. Несмотря на то, что археологические изыскания в этой части Прибайкалья проводились с начала XX в., а первые раскопки памятников велись уже с 1960-х гг., до последнего времени не предпринималось попыток обобщить полученные в этом районе данные. Фактический материал с археологических объектов северо-западного побережья Байкала, в том числе и по позднему бронзовому – раннему железному векам, только частично введен в научный оборот. Значительная часть информации об археологических объектах содержится лишь в полевых отчетах. Таким образом, по сравнению с соседними территориями период позднего бронзового – раннего железного веков северо-западного побережья Байкала в научной литературе остался практически не освещенным, что не позволяет в полной мере воссоздать картину освоения человеком территории Прибайкалья. Анализ данных, полученных за последние годы на северо-западном побережье Байкала, существенно дополнил культурно-хронологическую схему древней истории байкальского побережья и Прибайкалья в целом. Опираясь на материалы стоянок, анализируя их топографию, планиграфию и стратиграфию, изучая остатки материальной культуры, исследователи получили возможность проводить более широкие исторические реконструкции. В значительной мере это позволило судить о культурной принадлежности, хозяйственном укладе и культурных взаимовлияниях древних сообществ. Корреляция данных со значительной части археологических памятников Прибайкалья и сопредельных территорий способствовала выявлению ряда особенностей, характеризующих многие сферы жизнедеятельности древнего населения северо-западного побережья Байкала в эпоху позднего бронзового – раннего железного веков.
Степень изученности проблемы. С момента открытия (1912 г.) и раскопок (1913 г.) первой многослойной стоянки в Приольхонье (Б.Э. Петри) и появления первых периодизаций Прибайкалья (Петри, 1928; Окладников, 1938, 1950) период позднего бронзового – раннего железного веков долгое время оставался за пределами внимания исследователей. С развертыванием на берегах Байкала крупномасштабных археологических изысканий и раскопок на рубеже 1950-1960-х гг. появляются первые обобщающие работы, основанные на материалах стоянок байкальского побережья (Л.П. Хлобыстин, В.В. Свинин), в которых затрагиваются вопросы позднего бронзового и раннего железного веков. В 1980-1990-х гг. в свете новых данных, полученных в результате исследований на многослойных стоянках побережья Байкала, выходит ряд отдельных статей (Горюнова, 1983, 1992, 1993а, б, 1996). В 1990-2000-х гг. появляются первые полноценные работы, посвященные периоду позднего бронзового – раннего железного веков, однако их основу составили материалы погребальных комплексов Забайкалья (А.Д. Цыбиктаров) и Предбайкалья (Г.В. Туркин). Таким образом, настоящая работа является первой попыткой освящения периода позднего бронзового – раннего железного веков Прибайкалья на основе стояночных материалов северо-западного побережья озера Байкал.
Целью исследования является реконструкция культурно-исторической обстановки на северо-западном побережье Байкала в позднем бронзовом – раннем железном веках на основе материалов стоянок.
Достижение цели предполагает постановку и решение следующих задач:
-
проведение историографического обзора работ по бронзовому и раннему железному векам на побережье Байкала в контексте развития исследовательских концепций;
-
анализ топографии, планиграфии и стратиграфии стоянок северо-западного побережья Байкала;
-
типология, классификация и культурно-хронологическая интерпретация артефактов позднего бронзового – раннего железного веков со стоянок северо-западного побережья Байкала;
-
определение значимости археологических материалов северо-западного побережья Байкала в фоне культурно-исторических процессов, протекавших в позднем бронзовом – раннем железном веках на территории Прибайкалья.
Объектом исследования диссертации являются завершающий этап бронзового и начальный этап раннего железного веков на северо-западном побережье оз. Байкал.
Предмет исследования – археологические материалы стоянок северо-западного побережья Байкала, содержащих культурные комплексы позднего бронзового – раннего железного веков.
Территориальные рамки работы охватывают участок северо-западного побережья Байкала, ограниченный на юго-западе м. Елохин и устьем р. Кичера на северо-востоке. Этот район выделяется географически и имеет естественные границы. Байкальский хребет, ограничивающий побережье с запада, в районе м. Елохин отходит от береговой полосы, образуя пологий участок побережья шириной до 20 км. На востоке район омывается водами Байкала, а на северо-востоке – ограничен устьем р. Кичера, отделяющим побережье от долины р. Верхняя Ангара, являющейся естественным продолжением байкальской котловины. В административном отношении северо-западное побережье Байкала расположено в границах Северобайкальского района Республики Бурятия.
Хронологические рамки исследования определяются временным диапазоном, охватывающим последнюю треть II – конец I тыс. до н.э., что соотносится с поздним бронзовым – ранним железным веками на байкальском побережье. Нижняя временная граница соответствует XIII-XII вв. до н.э. и связана с окончанием на северо-западном побережье Байкала раннего бронзового века, характеризующегося распространением памятников северобайкальской культуры (Емельянова, 2010). Верхняя временная граница диссертационной работы соответствует III-II вв. до н.э. - началу железного века, времени, когда на северо-западном побережье Байкала распространяются захоронения елгинского типа (Харинский, 2005; Харинский, Емельянова, Рыков, 2009).
Источниковая база. Основу диссертационного исследования представляют материалы восьми стоянок северо-западного побережья озера Байкал, являющихся к настоящему времени наиболее изученными и обладающими наибольшим количеством находок. Материалы стоянок Балтаханова III, Курла IV, VII и VIII частично опубликованы (Карнышев, 2004; Абдулов, Тужик, 1995). Результаты подъемных сборов и раскопок стоянок Талая I, Богучанская X и Большое Слюдянское озеро I отражены лишь в полевой документации (Харинский, 1988, 1993; Коростелев, 2007). Самая многочисленная коллекция археологических материалов получена самим автором при раскопках стоянки Красный Яр II в 2006, 2008 и 2009 гг. Кроме того, для статистического анализа и в целях корреляции с материалами других типов археологических памятников в диссертационном исследовании привлекаются данные еще 28 местонахождений северо-западного побережья озера Байкал.
Помимо этого в работе используются археологические коллекции и полевая архивная документация, хранящиеся в Иркутском государственном университете, Иркутском государственном техническом университете, Восточно-Сибирской государственной академии образования, Иркутском областном краеведческом музее, Центре сохранения наследия Иркутской области и Институте археологии РАН.
Методика исследования включала большую часть методов, приемов и способов, применяемых в археологии для поиска, фиксации и интерпретации вещественного источника.
процесс выявления, раскопок и фиксации данных включал практически весь цикл методов полевой археологии;
при изучении инвентарного комплекса использовались морфометрический, сравнительно-морфологический, технико-типоло-гический и статистический методы;
возраст археологических комплексов и отдельных артефактов определялся с помощью геолого-стратиграфического, радиоуглеродного и сравнительно-типологического методов;
методы корреляции и синхронизации изучаемых объектов в пределах Восточно-Сибирского региона использовались при разработке вопросов генезиса и периодизации культурных комплексов.
В работе представлены результаты исследования остеологического материала со стоянок Талая I, Красный Яр II и Балтаханова III. Видовой состав диагностируемых костных остатков определен сотрудником Института земной коры СО РАН, к.г.н. А.М. Клементьевым.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
На основе археологических материалов стоянок северо-западного побережья Байкала выделены устойчивые типы керамической посуды: керамика глазковского типа, керамика курлинского типа и ранний вариант керамики сеногдинского типа, характеризующие поздний бронзовый век, поздний вариант керамики сеногдинского типа и многоваликовая керамика – ранний железный век.
-
На основе корреляции археологических материалов с разнотипных объектов северо-западного побережья Байкала предложена градация исследуемого периода на два культурно-хронологических этапа: курлинский этап позднего бронзового века (XIII – VII вв. до н.э.) и бутухейский этап раннего железного века (VII – III вв. до н.э.).
-
Выявлено сходство артефактов северо-западного побережья Байкала с материалами других районов Прибайкалья, что позволяет говорить о вхождении исследуемой территории в позднем бронзовом веке в состав обширной глазковской общности Прибайкалья. На значительной части лесостепного Прибайкалья в конце II тыс. до н.э. ей на смену приходит культура плиточных могил, северной периферией которой стало северо-западное побережье Байкала.
Научная новизна работы складывается из следующих положений:
-
в научный оборот вводятся материалы пяти стоянок исследуемого района: Талая I, Красный Яр II, Балтаханова III, Богучанская X и Большое Слюдянское озеро I;
-
впервые обобщаются все археологические материалы позднего бронзового – раннего железного веков со стоянок северо-западного побережья Байкала;
-
на основе материалов стоянок выделяются новые типы керамической посуды северо-западного побережья Байкала – керамика балтахановского типа, керамика курлинского типа, многоваликовая и рубчатая керамика, позволяющие по-новому интерпретировать культурно-исторические процессы в регионе в рассматриваемую эпоху;
-
уточняются морфологические особенности, орнаментика и хронологические рамки раннего и позднего вариантов керамики сеногдинского типа;
-
затрагиваются вопросы культурно-хронологической интерпретации и генезиса керамических комплексов позднего бронзового – раннего железного веков;
-
определяются место и значение археологических материалов северо-западного побережья Байкала в контексте культурно-исторических процессов, протекавших в Прибайкалье в конце II – I тыс. до н.э.
Практическая значимость. Археологические материалы, полученные в результате диссертационного исследования, значительно расширяют источниковую базу по позднему бронзовому – раннему железному векам Прибайкалья и могут использоваться при создании обобщающих работ и учебных пособий по археологии Байкальской Сибири. Основные выводы и результаты исследования уже нашли отражение в учебных курсах «История и культура Сибири», «Основы археологии» и «Культурология», преподаваемых в Иркутском государственном техническом университете. На основе указанных выше источников выполнены различные студенческие и школьные работы, представленные в форме тезисов и стендовых докладов на конференциях молодых ученых межрегионального и всероссийского масштаба. Археологические коллекции, привлеченные в диссертационном исследовании, хранятся и экспонируются в Музее Лаборатории древних технологий Иркутского государственного технического университета.
Апробация работы. По теме диссертационного исследования опубликовано 12 научных статей, сообщений и тезисов докладов общим объемом 8,7 п.л. (авторский вклад 8,4 п.л.), из которых 3 в реферируемых изданиях (2,1 п.л.): «Известия АлтГУ», «Вестник ИрГТУ» и «Journal of Siberian Federal University». Основные положения и выводы диссертации обсуждались на конференциях студентов и молодых ученых РАЭСК-XLV (Иркутск, 2005), РАЭСК-XLVI (Красноярск, 2006), РАЭСК-XLVII (Новосибирск, 2007) и РАЭСК-XLVIII (Барнаул, 2008), всероссийских и межрегиональных конференциях с международным участием «Социогенез в Северной Азии» (Иркутск, 2009), «Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири» (Улан-Удэ, 2010; Иркутск, 2011) и «XIV Сессия археологов Дальнего Востока» (Владивосток, 2011).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка (230 наименований), двух приложений и альбома иллюстраций (132 рисунка). Объем текстовой части работы составляет 194 стр.
Второй этап (1938-1964)
Настоящая глава представляет историографический обзор исследований, посвященных изучению бронзового и раннего железного веков на побережье Байкала.
В основу главы положен принцип формирования исследовательских концепций, источниковую базу которых составили, в первую очередь, вещественные комплексы стоянок байкальского побережья. И только в редких случаях приводятся культурно-исторические схемы, выстроенные на материалах прибайкальских захоронений.
Структура главы формируется по персоналиям в хронологической последовательности и строится в следующем порядке: перечисляются основные археологические объекты, исследованные автором (фундамент концепции); приводится предложенная им периодизация археологических этапов (культурно-историческая схема); дается анализ интересующих нас периодов с позиций автора (аналитический обзор) и выделяются характерные особенности для каждого из них (основные положения).
Процесс формирования той или иной концепции шел параллельно накоплению Источниковой базы. Таким образом, определенное количество материалов способствовало рождению той или иной культурно-исторической схемы. С выходом в научный свет она «проживала» какой-то период времени и являлась актуальной до тех пор, пока не появлялась новая концепция, опровергающая прежнюю. Весь историографический обзор работ по бронзовому и раннему железному векам на побережье Байкала подразделяется нами на пять последовательных этапов. Смена одного этапа другим знаменуется появлением новой культурно-исторической схемы (периодизации), опровергающей или корректирующей предыдущую. Началом же этапа следует считать год опубликования авторской концепции. Немаловажными показателями того или иного этапа также являются, во-первых, источниковая база, во-вторых, метод датирования и, в-третьих, представления исследователей в отношении бронзового и раннего железного веков.
Первый этап (1916 - 1938) увязывается с именами Б.Э. Петри и ПИ. Хороших, с открытием первой многослойной стоянки в бухте Улан-Хада и первыми попытками классификации байкальского неолита. Бронзовый век как самостоятельный период на территории Прибайкалья не выделен. Ранний этап железного века отнесен исследователями к тюркско-монгольскому времени.
Второй этап (1938 - 1964) связан с деятельностью А.И Окладникова и выходом в научный свет его фундаментального труда «Неолит и бронзовый век Прибайкалья». По материалам глазковских погребений, как наиболее многочисленных и изученных, доказано существование самостоятельной культуры палеометалла. Помимо раннебронзового глазковского этапа А.П. Окладниковым выделены также шиверский этап и собственно бронзовый век. Ранний железный век представлен культурой плиточных могил.
Третий этап (1964 - 1984) характеризуется двумя линиями развития культурно-исторических концепций. Первая из них направлена на построение периодизации Прибайкалья посредством стояночных материалов байкальского побережья и увязывается с именами ЯП. Хлобыстина и В .В. Свинина. Вторая - сводится к корректировке схемы А.П. Окладникова, уточняя последовательность и датировку этапов неолита - раннего бронзового века преимущественно по материалам погребений, и связана с его учеником и последователем А.К. Конопацким.
Четвертый этап (1984 - 1990-е) увязывается с деятельностью О.И. Горюновой и крупномасштабными археологическими работами на многослойных стоянках побережья Байкала. При изучении памятников широко используются методы естественных наук. На основе материалов и геолого-стратиграфических наблюдений многослойных стоянок предлагается выделение раннего, среднего и позднего этапов для эпох мезолита, неолита и бронзового века. Так в последнем из перечисленных периодов промежуточное положение между ранним и поздним этапами занимает «развитый бронзовый век».
Пятый этап (1990-е - по настоящее время) представлен несколькими линиями развития исследовательских концепций. В периодизацию О.И. Горюновой вносятся изменения - выделяется «переходный период к раннему железному веку». В раннем железном веке помимо известных плиточных могил исследователем выделяются бутухейские и елгинские погребения. А.В. Харинским и Г.В. Туркиным предлагается своя культурно-историческая схема, в основе которой последовательность этапов осуществляется через изменение погребального обряда. При помощи радиоуглеродного метода датирования большая часть плиточных могил и бутухейских захоронений удревнена авторами и отнесена к позднему бронзовому веку. Исследования в области неолита - раннего бронзового века в разных частях байкальского побережья продолжены российскими {О.И. Горюнова, А.Г. Новиков, Е.Д. Жамбалтарова и Ю.А. Емельянова) и канадскими {A.W. Weber, М.А. Katzenberg, KG; McKenzie) учеными. Свою культурно-историческую схему Прибайкалья предлагает И.В. Асеев, привлекая преимущественно материалы из Забайкалья.
Как нам видится, придерживаясь такого подхода и группируя исследовательские концепции по временным этапам, выделяя общее и особенное, возможно проследить всю линию развития исследовательской мысли в отношении периода позднего бронзового - раннего железного веков на побережье Байкала.
Пятый этап (1990-е-по настоящее время)
Северобайкальскую локальную группу (X - VIII вв. до н.э.) представляют стояночные комплексы северного и восточного побережья Байкала с одноименным типом керамики. Это круглодонные сосуды, как правило, сложной закрытой формы. Поверхность гладкая, реже штриховая. Верхняя часть сосудов орнаментировалась горизонтальными налепными валиками, рассеченными скобчатыми насечками - «воротничками» по О.И. Горюновой. Под валиками «тулово орнаментировано сложными построениями, сочетающими параллельные линии, выполненные отступающей лопаточкой, пояса ромбов, прямоугольников и треугольников». Каменный инвентарь невыразителен, изделия из металла на стоянках не встречены.
Основными доводами к датировке северобайкальской керамики и локальной группы в целом для О.И. Горюновой явились стратиграфические условия залегания археологических материалов на стоянках Катунь I и Окуневая IV (побережье Чивыркуйского залива). Комплексы с этой керамикой зафиксированы «между слоями развитого бронзового века и переходного периода к железному веку», временные границы которых были определены. Поэтому северобайкальская керамика, по мнению О.И. Горюновой, соотносилась с поздним бронзовым веком и датировалась сначала второй половиной II тыс. до н.э. (Горюнова, Лыхин, 1985), а позже X - VIII вв. до н.э. (Горюнова, 1996).
В итоге для позднего бронзового века (3,0 - 2,8 тыс. л.н.) Среднего Байкала О.И. Горюновой определены следующие характерные особенности (Горюнова, 1993 б; Воробьева, Горюнова, 1996; Горюнова, 1996): V каменный инвентарь представлен редкими находками и повторяет формы развитого бронзового века; выделяются два типа керамической посуды: мухорский и северобайкальский; S в бронзолитейном производстве отмечается литье в закрытых двойных формах. «Поздний бронзовый век» (2,7 - 2,6 тыс. л.н.) периодизации 1980-х гг. заменен О.И. Горюновой в начале 1990-х гг. на «переходный период к раннему железному веку», хотя характеристика этапа в целом и его временные рамки нисколько не изменились. Апробация нового этапа представлена в совместной статье с С.А. Черемисиным «К вопросу о переходном периоде к раннему железному веку на побережье оз. Байкал (по материалам многослойного поселения Катунь I)» (1991).
Вещественный комплекс слоя Ш-Б поселения Катунь I включал фрагменты от «шнуровых» сосудов на поддонах, орнаментированных всевозможными налепными валиками, невыразительный каменный инвентарь и бронзовый кинжал с кольцевым навершием и бабочковидным перекрестием. Последняя находка датировалась исследователями по аналогии с подобными изделиями подгорновского этапа татарской культуры VI - V вв. до н.э. Весь вещественный комплекс слоя Ш-Б поселения Катунь 1, в свою очередь, датировался VII - V вв. до н.э. и был отнесен авторами «к переходному периоду от позднего бронзового к раннему железному веку». Прежняя формулировка рассматриваемого периода поздним бронзовым веком, по мнению О.И. Горюновой и С.А. Черемисина, теперь не являлась определяющей (Черемисин, Горюнова, 1991, с. 47).
В 1996 г. в совместной статье с Г.А. Воробьевой «Особенности осадконакопления и периодизации позднеголоценовых культур Среднего Байкала» переходный период к раннему железному веку датируется О.И Горюновой VII - VI вв. до н.э. и характеризуется «комплексами с керамикой тышкинейского типа» с последующей краткой формулировкой, взятой в скобки, «шнуровые сосуды на поддонах» (1996, с. 13). Название керамическому типу дано исследователем по многослойному стояночному объекту Тышкинэ III, где в культурном слое Ш-А залегали фрагменты сосудов с оттисками шнура на внешних стенках, орнаментированных по устью и тулову налепными рассеченными валиками. Форма дна сосудов отмечена разная - на низком кольцевом поддоне и с «уплощенным» дном (Горюнова, 1983). Однако при выделении типа керамики исследователь не посчитал нужным вычленить типообразующие элементы, в качестве которых могли выступать пространственно-временные показатели, технология изготовления сосудов, орнаментация и т.п. - понятие «керамика тышкинейского типа» ни в этой статье, ни в последующих публикациях О.И. Горюновой не было раскрыто (Воробьева, Горюнова, 1996; Горюнова, Номоконова, Новиков, 2008).
В этом же году получена новая серия радиоуглеродных дат с опорных многослойных стоянок Среднего Байкала (Итырхей, Берлога, Саган-Нугэ, Улан-Хада и Тышкинэ III). По II культурному слою поселения Берлога, содержащему шнуровые сосуды, орнаментированные налепными валиками, на поддонах, имеется дата - 2130±145 л.н. (СОАН-3338), которая, по мнению авторов статьи, выглядит «несколько омоложенной». Датировка керамики «тышкинейского типа» и переходного периода к раннему железному веку в целом осталась непоколебимой и соответствовала VII - VI вв. до н.э. (Горюнова, Воробьева, Орлова, 1996, с. 59).
Типологическая классификация керамики
Эпоха бронзового и раннего железного веков, включая раннее средневековье, представлена смешанными материалами / культурного слоя, мощностью 0,05 м. Всего в слое обнаружено 363 единицы археологического материала (керамика - 326 фр., камень - 13 экз., кость - 23 фр. и металл - 1 экз.). Наибольшая концентрация находок отмечена в центральной и южной частях раскопа, ближе к обрыву (Абдулов, 1980; Абдулов, Тужик, 1995).
Подводя итог вышеописанному, следует обозначить некоторые характерные особенности в топографии памятников, стратиграфии рыхлых отложений, планиграфии находок и современного состояния стояночных объектов, содержащих археологические материалы позднего бронзового -раннего железного веков.
Во-первых, все приведенные выше археологические объекты располагаются в непосредственной близости от озера, что свидетельствует о его большом значении в жизни древнего населения. Стоянки занимают невысокие террасовидные склоны, расположенные на высоте 1,50-10,0 м над уровнем Байкала, и в редких случаях имеют удобные спуски к воде. Террасовидные склоны, на которых они располагаются, примыкают к возвышенностям, закрывающим стоянку от ветра. Во-вторых, стратиграфические особенности большинства стоянок не позволяют четко разделить археологический материал на хронологические группы. Материалы позднего бронзового - раннего железного веков залегают практически в одинаковых стратиграфических условиях, нередко с включением культурных остатков предшествующего или последующего периодов - прослоек чистого грунта, обособляющих культурно-хронологический комплекс только позднего бронзового или только раннего железного веков - на стоянках не отмечено. Наиболее оптимальной стратиграфической ситуацией, позволяющей вычленить материалы по уровням залегания внутри геологической страты, обладают стоянки Красный Яр И, Большое Слюдянское озеро I и Курла VIII.
В-третьих, наибольшая концентрация находок в большинстве случаев отмечается у обрывов террас, что, с одной стороны, свидетельствует о склоновых процессах, сказывающихся аа смешанном характере культуросодержащих слоев, а с другой - говорит о степени разрушения археологического объекта. Ведь значительная часть береговой полосы уже уничтожена в результате подъема воды в ходе создания Иркутского водохранилища. Современным научным изысканиям доступна «периферия» стоянки, но не ее «центр». Возможно, именно поэтому на большей части стоянок отсутствуют удобные спуски к воде.
В-четвертых, на сегодняшний день стоянки Красный Яр И, Балтаханова III и Богучанская X продолжают разрушаться в результате волноприбойной деятельности Байкала, а такие стоянки как Курла IV, Курла VII и Курла VIII в значительной степени уже уничтожены в результате техногенного воздействия - прокладки асфальтовой дороги.
На стоянках северо-западного побережья Байкала, содержащих культурные остатки позднего бронзового - раннего железного веков, обнаружен многочисленный археологический материал, представленный изделиями из керамики, камня, кости и металла, фаунистическими остатками и продуктами металлургического производства. Материал, из которого изготовлялись изделия, лег в основу разделения вещественного комплекса на отдельные группы инвентаря {керамическая посуда, каменные, металлические и костяные изделия, фаунистические остатки). Исходя из функционального назначения предмета внутри каждой из групп определялись виды изделий {сосуды, ножи, украшения и т.д.). И, наконец, морфологические особенности артефактов позволили выделить отдельные типы изделий {сосуды курлинского типа, наконечники стрел иволистной формы, бочонковидные бусины и т.д.).
Керамический материал составляет самую многочисленную категорию находок (51,92 %) на стоянках северо-западного побережья Байкала, содержащих культурные остатки позднего бронзового - раннего железного веков. Абсолютное большинство предметов представлено фрагментами разбитой посуды. Среди других видов керамики следует отметить единственную находку скребка, изготовленного на фрагменте сосуда и оформленного краевыми сколами по всей окружности изделия (Красный Яр II, культурный слой II).
При дальнейшем описании, анализе и классификации керамической посуды нами учитывались такие визуальные показатели как технический декор, формовка емкости, профиль и конструкция сосуда, форма венчика и орнаментация керамического изделия. Диагностика следов-признаков формовочных операций - ленточный или жгутовой способ формовки емкости - заимствована нами из монографии И.Г. Глушкова (1996, с. 35-51). Номенклатура основных конструктивных элементов емкости, форм сосудов и венчиков отчасти заимствована из статьи О.И. Горюновой и Н.А. Савельева (1981, с. 119-120, рис. 2, 3) (рис. 116, 117).
Керамическая емкость разбивается на три основных части - базис, тулово и устье. В основе каждой из выделенных частей, разделенных между собой экстремальными точками перегиба касательных в профиле, лежит геометрическое тело. Так, под базисом понимается нижняя часть сосуда, выступающая в роли подставки или фиксатора основного резервуара на горизонтальной плоскости (усеченный конус или цилиндр). В качестве базиса может выступать либо поддон, либо плоское дно. Под туловом сосуда понимается основной резервуар емкости (сфероид или овалоид), разделенный нами на три равные части - верхнюю, медиальную и придонную. Наибольший диаметр тулова принято называть экватором. Под устьем понимается верхняя часть сосуда, своего рода надстройка над туловом, состоящая либо из транзитора (усеченный конус), либо из шейки (цилиндр) и транзитора (усеченный конус). В зависимости от наличия устья и его конструктивных компонентов все сосуды поделены на простые (без устья), сложные (устье = транзитор) и фигурные (устье = шейка + транзитор) формы (рис. 116).
Культурно-исторические процессы на северо-западном побережье Байкала во второй половине II -1 тыс. до н.э
Микропластинки (3,7 %) и их сегменты (76,8 %) встречены на всех местонахождениях, кроме стоянки Курла IV. Это самая многочисленная группа изделий из камня, которая насчитывает 482 экземпляра, что составляет 80,5 %. Целых пластинок не так много - всего 22 экземпляра, средними размерами 2,5-3,4 см (рис. 16 - 5, 46 - 7-Ю, 73 - 9, 10). Абсолютное большинство составляют сегменты пластин (460 экз.), а именно проксимальные их части. Ретушированных пластин и их сегментов всего найдено 31 экземпляр (5,2 %), из которых целых пластин - 3 экземпляра (рис. 46 - 7, 8, 9). Среди ретушированных сегментов преобладают медиальные части.
Вкладыши (0,3 %). Фрагменты вкладышей обнаружены в подъемных сборах стоянки Красный Яр II и во II культурном слое стоянки Балтаханова III по одному экземпляру на объект. Первый из них оформлен двусторонней разнофасеточной ретушью, размерами 2,38 х 0,91 х 0,28 см. Второй - на пластинчатом отщепе, но двусторонней разнофасеточной ретушью по одному краю и односторонней ретушью по другому, размерами 2,40 х 1,98 х 0,55 см (рис. 73 - 15).
Ножи (1,2 %). Всего обнаружено 7 предметов, отнесенных нами к ножам и ножевидным изделиям. На стоянке Красный Яр II в I культурном слое обнаружены ножевидное изделие, оформленное на плитке сланца путем прошлифовки по обеим сторонам (рис. 45 - 15), фрагмент серповидного ножа из сланца с двусторонней заточкой (рис. 45 - 76) и обломок режущего орудия или наконечника копья трапециевидной формы, оформленного двусторонней разнофасеточной ретушью по обоим краям (рис. 45-77). Во II культурном слое обнаружен единственный фрагмент режущего орудия трапециевидной формы, оформленного на кварцитовой плитке двусторонней разнофасеточной ретушью по трем краям изделия (рис. 46-76). На стоянке Курла IV (слой I) обнаружен нож из массивного кремневого отщепа с односторонней подработкой лезвия разнофасеточной дорсальной ретушью (рис. 99-24).
Еще два ножа найдено на стоянке Курла VII (слой I). Один изготовлен из кремневой пластины, прямое лезвие оформлено на правом маргинале дорсальной чешуйчатой ретушью (рис. 99 - 23), обушок и левый маргинал притуплены крутой дорсальной разнофасеточной ретушью. У другого ножа лезвие изготовлено на овально-выпуклом продольном крае кварцитового скола дорсальной приостряющей разнофасеточной ретушью (рис. 99 - 22).
Резчики (1,3 %) насчитывают 8 экземпляров и встречены на стоянках Талая I (слой III), Красный Яр II (слой I и II) и Курла VII (слой I). Первый из них представляет двойной угловой резец на проксимальном сегменте крупной пластины. Насад изделия оформлен ретушью на вентральном фасе (рис. 16-72).
В I культурном слое стоянки Красный Яр II обнаружено два изделия -угловой резец на отщепе (рис. 45 - 13) и фрагмент трансверсального резца (головка), продольный правый край которого ретуширован по дорсальному фасу, а левый - по вентральному фасу. По вентральному фасу у края слома имеются три фасетки рабочей ретуши, что свидетельствует об использовании края слома как лезвия (скобеля) (рис. 45 - 14). В подъемных сборах этой же стоянки встречен угловой резец на халцедоновом отщепе.
На стоянке Курла VII (слой I) обнаружено 4 изделия - 3 угловых резца, изготовленных из пластин со следами двух резцовых сколов (рис. 99 - 8) и полиэдрический резец (рис. 99 - 13).
Скребки (4,5 %) встречены на стоянках Красный Яр II (слой I и II), Балтаханова III (слой II), Богучанская X и Курла VII (слой I). Всего насчитывается 27 предметов, из которых целые изделия составляют 23 экземпляра. Преобладают концевые скребки на отщепах и пластинах (рис. 16 - 14, 45 - 18, 19, 46 - 21, 22, 73-77,99- 15, 19, 20), среди других изделий встречены боковой скребок с противолежащей ретущью (рис. 99 - 14) и скребки с лезвием по всей окружности отщепа (рис. 73 - 18, 99 - 16).
Проколки (проеертки) (1,0 %) насчитывают 6 экземпляров с таких местонахождений как Талая I (слой III), Красный Яр II (слой II), Балтаханова Ill, Богучанская X и Курла VII (слой I). На первом объекте обнаружены проколки на пластине (рис. 16 - 70) и пластинчатом отщепе (рис. 16 - 11), острия которых оформлены двусторонней ретушью. На стоянке Красный Яр II (слой II) найден остроконечник-бифас с асимметричным острием, на котором имеются следы заполировки, что может свидетельствовать о функциональном назначении изделия - проколки или провертки (рис. 46 -14). По одной проколке встречено в подъемных сборах со стоянок Богучанская X и Балтаханова III. Первая из них оформлена мелкой ретушью по краям отщепа (Лыхин, 2003, с. 146, рис. 8 - 4), вторая - аналогичным способом, но на пластине. Шестая проколка обнаружена на стоянке Курла VII (слой I) - жало изделия оформлено на дистальном конвергентном конце отщепа дорсальной разнофасеточной ретушью (рис. 99 - 77).
Комбинированные орудия (0,3 %). К этому типу изделий можно отнести два предмета, обнаруженных на стоянках Талая I (слой II) и Курла VII (слой I). Первое из них представляет собой нож-скребок на крупном аморфном отщепе с двумя конвергентными лезвиями, оформленными разнофасеточной ретушью на дорсальном фасе изделия (рис. 16 - 75). Второе - скребок-скребло из прозрачного розоватого кварцита, скребковое лезвие с высоким рабочим краем выполнено на изломе скола дорсальной разнофасеточной ретушью, второе лезвие выполнено также дорсальной разнофасеточной ретушью на правом маргинале, оба лезвия немного выпуклые (рис. 99 - 75).
Долотовидные орудия (0,5 %) встречены на двух стоянках - Талая I (слой III) и Красный Яр II (слой II). Представляют собой небольшие изделия, оформленные разнонаправленными сколами, на одном из приостренных краев которых имеется забитость в виде заломистых неглубоких скольчиков, что, возможно, является результатом интенсивного употребления (рис. 16 13,А6-17, 19).
