Введение к работе
Здесь есть сложная мозаика формальных и неформальных институтов, конституирующих взаимоотношения с помощью комплексной системы законодательных норм и процедур. ПР-структуры и их деятельность хорошо вписывается в это пространство.
Отказ от иерархической модели управления предполагает диверсификацию управленческих функций государственных и бизнес-структур, которые могут реализовываться, во-первых, в рамках системы сдержек и противовесов в отношениях ветвей власти, во-вторых, при подготовке и принятии решений, что подразумевает достижение соглашений с другими участниками переговорного процесса (профсоюзами, бизнес-группами, религиозными организациями и т.д.).
Р. Роудз, в частности, рассматривает государственные структуры в качестве «сцепленных» с другими акторами политики, общественной жизни. Государственному управлению как иерархически организованной системе, по мнению ученого, противопоставляется «руководство» (governance), то есть «управление без правительства» (government without government) 1.
Существенным в сетевой теории является концепт ресурса и ресурсной зависимости. Информационная, социальная, политическая, экономическая сеть складывается для выработки соглашений в процессе обмена ресурсами, имеющимися у ее акторов. Это приводит к выводу о заинтересованности последних друг в друге. Ресурсы могут быть распределены неравномерно, но, несмотря на различия в степени обеспеченности, все участники сети вынуждены вступать во взаимодействие. Между ними существует ресурсная зависимость2.
Согласно сетевому подходу участниками общественных процессов являются многочисленные группы интересов, по замечанию А.Бентли, функционирующие на основе общности интересов, их признание позволяет по-новому определить управление - не как застывший конструкт, сохраняющий свою конфигурацию благодаря силе или общественному договору, а процесс, в котором главную роль играют не просто индивиды, а группы 1.
ПР-службы, информационно-аналитические, консалтинговые структуры как работающие в составе компаний, так и выполняющие конкретные задачи по поручению последних, на наш взгляд, вполне могут выполнять функции подобных групп интересов, реализовать функции, свойственные паблик рилейшнз и лоббистских организаций2.
Представленные соображения весьма интересны для нашего исследования, поскольку они позволяют рассматривать континуум структур паблик рилейшнз как узлы информационных сетевых структур мезоуровня, которые легко и закономерно диверсифицируются до микроструктур и соответствующих функций ПР. Тогда гипотетически информационное общество можно представить в том числе как макросеть структур, функций, технологий паблик рилейшнз, вписанных в глобальные информационные сети.
В сетевой структуре группы интересов являются важными трансляторами информационных сообщений. Конкурирующий характер групп интересов позволяет сетевому обществу генерировать альтернативные информационные импульсы, что, в свою очередь, содействует информационной открытости обществаЗ. Сетевая структура не подразумевает информационной анархии. Четкие законодательные нормы и ограничения, взаимная ответственность акторов позволяют выстроить достаточно сбалансированную систему.
Анализ российского общества через призму сетевых структур свидетельствует, что на смену преимущественно вертикальным связям приходит их разнообразие, но, с другой стороны, в исторически конкретный период начала нового века в России, влияние государства на современном этапе на остальные группы интересов (медиаструктуры, бизнес, гражданские институты) сохраняется и даже усиливается.
Весьма остры наблюдения по этому поводу Л.Шевцовой. В статье «Россия - год 2006: логика политического страха» в «Независимой газете она пишет, что структуры множатся, взаимопересекаются; в результате дизайнерских усилий кремлевской команды кроме исполнительной вертикали нарисовалась и политическая параллель, в рамках которой Госсовет дублирует Совет Федерации, Общественная палата - Думу, президентская администрация - правительство, а различные советы - друг друга. Внешне - абсурд. Но на самом деле создание параллели, продолжающейся в регионы, рационально в рамках системы, которая воспроизводит безответственность. Появление дублирующих органов (в частности, Общественной палаты) не только имитирует общественную активность, укрепляет патро-нажно-клиентелистские связи в среде политического класса, но и отвлекает внимание от настоящего центра принятия решений 1.
Эффективное функционирование сетевой общественной структуры, в узлах которой находятся группы интересов, их службы паблик ри-лейшнз, играющие подчас избыточно самостоятельную роль, требует взаимной ответственности участников сети.
Российскую модель функционирования групп интересов и их служб паблик рилейшнз, можно понять и описать используя концепцию «про 38
блемных сетей» (issue networks), также являющейся прообразом современного сетевого подхода. По мнению X. Хекло, «проблемные сети» - это альянсы, представляющие собой довольно аморфные ассоциации, которые создаются для решения какой-то определенной проблемы 1. Одна из отличительных особенностей проблемных сетей - крайняя изменчивость состава участников, которые на разных фазах существования сети то «входят» в нее, то дистанцируются от структуры.
Кроме указанных выше в рамках сетевой теории в 70-80-е гг. минувшего века были разработаны концепции политико-управленческих сетей (Д. Ноук), «сообществ» (communities, Дж. Ричардсон), «потоков» (streams, Дж. Кингдон), «подсистем» (subsystems, П. Сабатьер) и ряд других2, позволяющих с разных ракурсов анализировать действительность. В основе всех перечисленных концепций лежит идея о том, что по мере усложнения современного общества сетевая форма социальной организации становится доминирующей, а это значит, что структуры, службы паблик ри-лейшнз весьма удачно вписываются в представленные современные концептуальные представления.
