Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Английская политика в период Балканского кризиса 1875-1878 гг 19
1.1. Политика Великобритании в Восточном вопросе и международные отношения накануне русско-турецкой войны (30-70-е гг. XIX в.) 19
1.2. Политика и дипломатия в годы русско-турецкой войны (1877-1878 гг.). Берлинский конгресс. 41
Глава 2. Политика Великобритании на Балканах в период международных кризисов (1885-1888гг.) 65
2.1. Политика Великобритании в восточном вопросе после Берлинского конгресса. Второй балканский кризис 65
2.2. Английская политика в Восточном Средиземноморье. Англо-французский антагонизм 72
2.3. Дипломатическая борьба вокруг болгарской проблемы (сентябрь 1885-март 1888 гг.) 101
Глава 3. Английская политика в период Ближневосточного кризиса 1894-1897гг 154
3.1. Английская политика в разрешении армянского вопроса 154
3.2. Политика Великобритании на Ближнем Востоке в 90-х гг. XIX в. Англо-русское сближение 170
Заключение 180
Примечания 184
Библиографический список использованных источников и литературы 205
- Политика Великобритании в Восточном вопросе и международные отношения накануне русско-турецкой войны (30-70-е гг. XIX в.)
- Политика Великобритании в восточном вопросе после Берлинского конгресса. Второй балканский кризис
- Английская политика в разрешении армянского вопроса
Введение к работе
ч>
Соперничество Великобритании и России являлось одной из сложных проблем международных отношений на протяжении XIX века. Середина и вторая половина девятнадцатого столетия - чрезвычайно насыщенные событиями периоды, влияние на которые во многом оказывала русская и британская дипломатии. Эти внешне дружественные мировые державы вели постоянную дипломатическую войну, пытаясь вытеснить друг друга с мировой арены, что в итоге принесло большие перемены для всех наций и народов.
Англо-русское соперничество прежде и больше всего проявилось на Бал-
А канах и Ближнем Востоке.
Балканы занимали и занимают особое место в истории Европы. Они всегда были «яблоком раздора» между великими державами, а для двух могущественных держав: Англии и России этот регион представлял наибольший интерес. Именно он определял их внешнюю политику.
При выполнении своей внешнеполитической программы Россия использо
вала давние экономические и религиозные связи, существовавшие между наро
дами России и балканскими народами, входящими в состав Турции. «Войны,
которые вела Россия, - пишет профессор В.Трайков, - являлись по своим объек
ту тивным последствиям освободительными для балканских народов. Эта особен
ность решительно влияла на развитие балканской политической мысли и спо
собствовала возникновению ряда идеологических течений, которые стремились
достичь национальной свободы с помощью России»1.
Иная позиция долговременного стратегического плана постепенно выраба
тывалась британскими правящими кругами. На начало XIX века приходится
разработка основ, а на посленаполеоновскую эпоху практическое утверждение
устойчивого внешнеполитического курса на сохранение баланса сил в Юго-
l Восточной Европе, который получил название «политики статус-кво», то есть
сохранение неизменным существовавшего там положения.
«Фактор России» стал решающим в определении политики Англии относительно Турции, она была прежде всего антирусской, а затем уже протурец-кой. Англо-турецкие отношения находились в функциональной зависимости от состояния англо-русских и русско-османских связей.
Рождение политики статус-кво совпало с первым сербским восстанием: расцвет ее пришелся на время взлета освободительного движения на Балканах, когда оно проявилось в форме открытой вооруженной борьбы, когда происходили восстание в Валахии (1820 г.), греческая национально-освободительная революция (1821-1829 гг.), интенсивное вызревание предпосылок массового антиосманского движения в Болгарии. Она продолжала осуществляться до конца 70-х годов.
70-е гг. XIX века занимают особое место в истории Британской империи. Этот период был ознаменован началом коренного изменения в самом фундаменте английского общества. Роль Великобритании как признанного патриарха мирового фабричного производства стало оспариваться молодыми конкурентами. Новые обстоятельства мирового экономического развития обусловили качественные сдвиги не только в расстановке сил на международной арене, в сфере колониальных интересов конкурирующих империй, но и в общественно-политической жизни в самой Британии.
70-е гг. XIX века были ознаменованы не только существенной активизацией британской колониальной экспансии, но и сдвигами в осознании направления развития империи, ее места в меняющемся мире, поиска средств сохранения и приумножения ее могущества.
70-е гг. XIX столетия для балканских народов ознаменовались новым кризисом, который повлиял не только на их судьбу, но и как в 30-е гг., на внешнюю политику великих держав, в том числе и Англии. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и последовавший за ней Сан-Стефанский договор привели к активизации дипломатической борьбы шести держав — России, Англии, Германии, Австро-Венгрии, Франции и Италии.
Берлинский конгресс, подведший итог восточному кризису 1875-1878 гг., явился одним из важнейших международных форумов нового времени. Однако он не привел к умиротворению в мире, и это наглядно показали 80-е гг., которые, в свою очередь привнесли в историю череду кризисов.
С сентября 1885 г. по апрель 1886 г. возник очередной кризис, в дипломатической переписке и прессе того времени, а позднее и исторической литературе он получил название болгарского, иногда балканского кризиса. Его стержнем явилась проблема признания Европой и Турцией провозглашенного соединения Восточной Румелии и Болгарии. А вокруг развернулось ожесточенное соперничество держав за преобладающее влияние на Балканах, и, прежде всего, в Болгарии.
Свержение 21 августа 1886 г. князя Александра Баттенберга и последовавшие события привели к глубокому политическому кризису в Болгарии, поставившему на первый план династический вопрос, который способствовал усилению соперничества великих держав. Этот кризис закончился в 1888 г. Его внешнеполитические последствия окончательно были ликвидированы только в 1894 г., когда князь Фердинанд официально был признан державами и Турцией.
90-е гг. принесли новый кризис, который был связан с борьбой Армении за свое освобождение из-под турецкого гнет. Он вновь привел Россию и Англию в состояние соперничества.
Кризисы на Балканах в XIX веке привнесли большие изменения во внешнюю политику всей Европы. Балканский полуостров стал ареной дипломатической борьбы между Великобританией и Россией. Они с переменным успехом добивались усиления своего влияния в этом регионе. Однако, несомненно, что Англия, захватившая больше колоний, чем другие европейские державы, и распространившая свое влияние на все уголки земного шара, имела больший успех на Балканах и Ближнем Востоке, чем Россия. Хотя нельзя не отметить и не малые успехи России в этих регионах.
Вмешательство Англии и других великих держав в политику Османской империи на Балканах сыграло большую роль в попытке решения «восточного
вопроса» XIX века. Но был ли он решен? Как показывают события XX века,-нет.
Актуальность проблемы на сегодняшний день заключается в том, что вопрос о балканских кризисах и их разрешении при непосредственном участии европейских стран является частью современного внешнеполитического развития.
Балканы и сегодня являются ареной соперничества европейских государств. Остаются прежними и задачи, которые они ставят перед собой — усиление влияния той или иной страны на Балканском полуострове и Ближнем Востоке. Не изменились и методы решения поставленных задач.
В 90-х гг. XX века произошло ряд событий, которые привели к новым вол-
$ нениям в странах Восточной Европы: так в 1991-1992 гг. начались междоусоб-
ные конфликты в Боснии. Спустя пять лет, междоусобица окончилась при посредничестве ООН, ЕС, ОБСЕ, НАТО и ряда европейских государств, включая Россию.
Вслед за Боснийским кризисом в 1998 г. вновь обострились этнические
конфликты в Косово, которые вылились в столкновения между албанскими се
паратистами и сербскими войсками. Проблема была решена при помощи бом
бардировки территории Сербии и края Косово, которую организовали США и
НАТО.
g. Подобными же методами разрешаются и конфликты на Ближнем Востоке.
Практика последних лет показывает, что стабильность или нестабильность международных отношений зависит от деятельности государств на международной арене, порой невежественной, а то и преступной. Еще не найдено надежных механизмов для предотвращения и решения международных и локальных конфликтов.
Далеко не преодолены национальный эгоизм и военно-силовое мышление,
которые в XIX веке были особенно характерны для крупнейших государств и
/ш их лидеров.
Понимание причин и обстоятельств балканских конфликтов, характера вмешательства в них «большой политики» крупных европейских держав, позволяет осознать и, возможно, избежать в будущем, многочисленные ошибки, допущенные в конце XIX века дипломатами больших и малых европейских стран. Поэтому, данная диссертация может помочь в формулировании современной практической политики в соответствии с историческими корнями и опираясь на предшествующий опыт.
Предметом исследования является политика Великобритании на Балканах: ее дипломатический курс в ходе балканских конфликтов, цели, факторы, влияющие на формирование и осуществление дипломатических действий, тенденции развития международной ситуации. Значительное место уделяется также роли других великих держав (Германии, Франции, России, Италии, Австро-Венгрии), их влиянию на международные кризисы.
Объектом - международные отношения на Балканском полуострове в период международных кризисов 1874-1897 гг.
Целью данного исследования является выявление особенностей дипломатического курса Великобритании в ходе балканских конфликтов конца XIX века, изучение ее политики в Османской империи в контексте развития международной ситуации в данном регионе.
В ходе работы были поставлены следующие задачи: 1) рассмотреть международную обстановку в период балканских кризисов, определить в ней место Великобритании, ее влияние на балканскую ситуацию; 2) уточнить причины, приведшие к кризисным ситуациям на Балканах; 3) проанализировать ход и разрешение последовательных кризисов, выявить роль великих держав и в частности Великобритании в разрешении конфликтов; 4) установить и систематизировать дипломатические приемы и методы давления Англии на Турцию в целях территориальных захватов; 5) охарактеризовать особенности дипломатического курса Великобритании на Балканах в том числе — систему дипломатических приемов; 6) выявить и охарактеризовать разногласия и противоречия меж-
8 ду Англией и другими великими державами на Балканском полуострове и в частности в Болгарии.
Хронологическими рамками исследования положены события с 1875 г. -обострение восточного или ближневосточного вопроса о сохранении турецкого владычества в славянских, греческих и албанских областях, а также спор об обладании входом в Черное море до греко-турецкой войны 1897 года, которая стала завершающим кризисом последней трети XIX столетия. Этот период -время резкого нарастания международной напряженности и военной опасности в Европе.
Методологическую основу исследования составили принципы историзма и научной объективности. Принцип историзма позволил рассмотреть предмет исследования — политику Великобритании на Балканах — в эволюции. Принцип научной объективности мы пытались реализовать через комплексный анализ и сопоставление различных источников и научных исследований, через опору на достоверные и подтвержденные факты. Для воссоздания фактологической базы исследования широко использовался историко-описательный подход.
Научная новизна данного исследования состоит в попытке объективно осветить ряд слабоизученных аспектов британской политики на Балканах в конце XIX века, ее политику в Османской империи в контексте развития международных отношений. Новизна диссертации выражается в нескольких аспектах: 1) впервые предпринято подробное исследование причин, приведших к кризисным ситуациям на Балканах, проанализирован ход международных кризисов, выявлена роль Великобритании в разрешении конфликтов; 2) показана дипломатическая борьба великих держав на Балканском полуострове в период 70-90-х гг XIX века, определено место Великобритании в международной обстановке; 3) проанализирована роль английских дипломатов в международной ситуации (У. Уайт и др.), охарактеризованы особенности дипломатического курса Великобритании на Балканах; 4) выявлена позиция Лондона в ходе международных кризисов эпохи балканских и ближневосточных кризисов; 5) исследованы раз-
9 ногласия и противоречия между Англией и другими великими державами на
Балканском полуострове и в частности в Болгарии.
Научная и практическая значимость диссертации состоит в возможности использования ее материалов, результатов и выводов в процессе изучения дипломатии и международных отношений периода балканских кризисов, в которых далеко еще не расставлены все точки. Полученный материал является определенным приращением информации и теоретического знания в области изучения политики Великобритании на Балканах в указанный период, англорусских отношений и балканской политики великих держав. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе.
Источниковой базой для данной диссертации послужили несколько групп источников: документы официального характера (дипломатическая переписка между российским МИД и посольством в Лондоне, другими представительствами России, британские дипломатические документы, парламентские документы), публицистические материалы, эпистолярное наследие современников событий, мемуаристика, отечественная и британская пресса.
Главным источником для написания диссертации послужили в основном документы официального характера, касающиеся англо-русских дипломатических отношений на Балканах и Ближнем Востоке. Особенно много интереснейших и неисследованных документов российского МИД содержится в Архиве внешней политики Российской империи в Москве.
Автором были использованы материалы нескольких фондов АВПРИ: Ф. Канцелярия (Ф.133), содержащий дипломатическую переписку между центральным офисом российского МИД со своими представителями в западноевропейских государствах, Турции, и балканских странах. Особый интерес представляют циркулярные телеграммы и письма министра иностранных дел Рос-сии A.M. Горчакова , которые позволили изучить международную обстановку и позиции великих держав, в особенности России накануне русско-турецкой войны. Большое значение имеют донесения русского посла в Лондоне П.А. Шувалова3, которые в большей степени представляют возможность исследовать по-
литику Великобритании на Балканском полуострове и Ближнем Востоке, проследить ее позицию в период сербо-турецкой и русско-турецкой войн. Для исследования политики Великобритании в Османской империи первоочередное значение имеют телеграммы русского посла Нелидова4, которые раскрывают ситуацию, сложившуюся вокруг черноморских проливов. Англо-русское сближение в 90-х гг. XIX в. имело большое значение для Великобритании из-за ухудшения англо-германских отношений. Именно этому вопросу посвящены многие письма русского посла в Лондоне Стааля5 и министра иностранных дел А.Б Лобанова-Ростовского6. В них указываются причины, которые мешали этому сближению, в частности английская оккупация Египта, которая создавала, по мнению Лобанова необеспеченность свободы навигаций по Суэцкому каналу и Красному морю.
Ф. Политархив (Ф.151), содержит дела с тематически подобранными дипломатическими документами, прежде всего, касающимися Балканских кризисов. Как и в предыдущем фонде, здесь находятся документы, в которых прослеживается позиция России по данному вопросу. Наиболее острым моментом 80-х гг. XIX в. на Балканах было восстание в Болгарии. Именно этому вопросу посвящены донесения товарища министра иностранных дел А.Г. Влангали , в которых он советует царю не одобрять болгарское движение, не вмешиваться в него и отозвать русских офицеров. Эти документы указывают на отрицательное отношение России к пловдивскому восстанию и лично к князю Александру. Они служат доказательством того, что русское правительство не участвовало в болгарских событиях, о чем говорила почти вся европейская печать и в особенности английская.
Необходимо также отметить «Сборник договоров России с другими госу-
дарствами. 1856-1917 гг.» , в котором собраны отдельные статьи Берлинского трактата, в частности статья, обязывающая Османскую империю провести реформы в Армении (ст. 61)9. Здесь же содержится австро-русское соглашение о поддержании статус-кво на Балканах и принципа закрытия проливов как обеспечивающего безопасность России1 .
Практически все ноты и заявления Порты за интересующий нас период помещены в официальных изданиях Великобритании «Турция»11.
Для изучения политики Великобритании первостепенное значение представляют правительственные публикации дипломатических документов -«Британские документы о происхождении войны. 1898-1913 гг.»12. Этот документ является весьма необходимым для изучения греко-турецкой войны, в нем указываются причины, приведшие к ней, а так же роль великих держав в ее завершении. «Экономическая история современной Британии (1850-1886 гг.)»13 дает представление об экономическом и политическом влиянии Великобритании на возникновение и разрешение последовательных международных кризисов, указывает на роль английской дипломатии в политике Турции на Балканах и Ближнем Востоке. Одним из основных моментов здесь является египетский кризис и политика Великобритании в этом вопросе. Документ позволяет проследить экономические и политические методы давления Англии на Турцию, в целях захвата Кипра и экспансии Египта, в том числе даются сведения о покупке акций Суэцкого канала, одном из этапов захвата Египта.
Следует отметить еще один английский источник: «Сборник британских протоколов балканской истории 1879-1905»14. В нем содержаться документы, характеризующие позицию английского правительства в целом и отдельных ее представителей в вопросах политического и дипломатического влияния на ту или иную державу для достижения своих целей. Особенно здесь уделяется внимание деятельности Солсбери и Уайта.
Дополнительным источником послужили опубликованные мемуары, дневники, речи и письма современников. Из них особый интерес представляют произведения самих активных участников событий периода Балканских кризисов: Гладстона, Кишмишева, Бьюкенена, королевы Виктории и др15. Эти документы позволяют раскрыть дипломатическую кухню иностранных ведомств, взгляды отдельных дипломатов и политических деятелей.
Еще одну группу источников составляют материалы периодической печати, центральных газет Великобритании и России. В данной диссертации ис-
12 пользовались: «The Times», «Правительственный вестник», «Голос», «Неделя».
Периодическая печать нередко инспирировалась в политических целях и, поэтому, относиться к ним следует с большой осторожностью.
Научно-историческая литература, исследующая международные отношения в период балканских кризисов (1874-1897 гг.) и отечественная, и зарубежная, огромна и разнообразна и насчитывает тысячи публикаций. Тем не менее, изучение английской дипломатии XIX века представляла значительные трудности для исследователей: это происходило из-за недоступности источников, большой политизированности, рассматриваемого вопроса, сильной тенденциозности, обилия свидетельств и точек зрения, представляемых заинтересованными сторонами, болезненности и трудности тем, связанных с взаимоотношениями балканских народов с великими державами. Эти трудности так и не были в полной мере преодолены до наших дней.
Особенно слабо политика Англии в период международных кризисов была изучена в отечественной историографии, о чем говорит малое число монографий по данной проблеме. Большинство авторов, которые рассматривали вопрос дипломатической борьбы великих держав на Балканах и Ближнем Востоке, затрагивали политику Великобритании вскользь. Она практически не исследовалась как отечественными, так и зарубежными исследователями, исключение составляют лишь англичане, но и они рассматривали ее не достаточно полно и во многом идеализировали действия британских дипломатов.
В процессе изучения международных отношений в целом и английской политики в частности, можно выделить два основных этапа: 1) до Великой Отечественной войны; 2) после Великой Отечественной войны.
Для советской историографии 20-30-х гг. характерно крайне враждебное отношение как к царской России и ее внешнеполитическому курсу, так и к Англии и ее внешней политике. Гиперболизировалась крайняя агрессивность и экспансионизм российской империи, ее стремление к захвату Черноморских проливов. Такое отношение было характерно для большинства советских историков межвоенного периода (А. Зайончковский Ф.А. Ротштейн, Н.С. Киняпина,
13 В.М. Хвостов и др.)16. Однако, в своих работах они показали значение Восточного вопроса во внешнеполитическом курсе России, дали оценку политики царизма и западноевропейских держав, а также определили место кризисов в системе внешнеполитических отношений.
Несколько особняком по отношению к ним стоит Е.В. Тарле, который более объективно рассматривал роль России в международных отношениях, и в том числе, весьма трезво оценивал роль английской дипломатии17.
Историки межвоенного периода, как советские, так и западные, испытывали явно недостаток документального материала (архивы в то время были закрытыми) и, поэтому были вынуждены восполнять пробелы свидетельствами заинтересованных лиц, которые отличались разнообразием оценок, а это не способствовало объективному пониманию ситуации периода Ближневосточных кризисов. Первым достаточно широко стал использовать материалы царского МИД А. Зайончковский, но в тот период российская дипломатическая документация была изучена недостаточно глубоко.
После Второй Мировой войны оценка в советской историографии внешней политики царской России поменялась на противоположную. Критика и враждебность сменилась апологетикой и, даже в определенной мере, идеализацией. Дипломатия Англии, по-прежнему, рассматривалась крайне жестко, заострялось внимание на стремлении сент-джемского кабинета подчинить своей власти Османскую империю, а через нее захватить территорию Балканского полуострова и укрепить свое влияние на Ближнем Востоке. («История дипломатии», Э. Ротштейн, Е.К. Саркисян, Г.М. Арутюнян, О.Б. Шпаро, И.Л. Фадеева, Н.А.
Халфин и др.) .
В 90-х гг. XX века отечественные историки постарались восполнить некоторые пробелы в изучении внешней политики великих держав.
Довольно объективно объясняет характер и основные направления внешней политики Российской империи коллективная работа отечественных историков - «Восточный вопрос во внешней политике России»19. Особенно подробно здесь рассматриваются русско-турецкие отношения, связи России с балкан-
14 скими народами, ее роль в борьбе за освобождение от османского ига и создание независимых государств на Балканах. Авторы настоящей монографии ви-
~ дят свою задачу в конкретно-историческом изучении политики России в Вос-
точном вопросе на всем протяжении существования этой проблемы. В работе исследуется также политика западноевропейских правительств и Порты. Однако, как и раньше, больший упор делается на изучение внешней политики Российской империи, тогда как Великобритания вообще сравнительно мало интересует авторов, гораздо больше внимания уделяется Порте, Германии, Франции и Австро-Венгрии.
Выгодное исключение среди отечественных историков советского периода составляет российский историк В.Н. Виноградов, который является крупней-
Щ) шим специалистом по внешней политике Великобритании. В его работе «Вели-
кобритания и Балканы: от Венского конгресса до Крымской войны» впервые в . отечественной историографии представлена британская политика на Балканах с 1815 по 1856 гг., показан ее экспансионистский, а не оборонительный от царизма характер, проанализированы англо-русские противоречия, обрисованы результаты политики статус-кво. В другой книге В.Н. Виноградова «Британ-ский лев на Босфоре» политика Великобритании на Балканах в XIX веке показана через призму деятельности ведущих политиков этой страны Дж. Каннинга, Г.Дж. Пальмерстона, королевы Виктории, Б. Дизраэли, каждый из которых был я„_ сворно* и незаурядно, Автор анализирует установку британ-скои дипломатии на сохранение статус-кво в регионе, ее противодействие освободительному движению балканских народов, англо-русские противоречия. С новых позиций, с использованием новых материалов рассматривается роль русских царей и государственных деятелей: Николая I, Бруннова, Нессельроде. Английской политике на Балканах посвящены и работы Т.Н. Гелла . В своих работах она дает анализ имперской политики на Балканах, изучая политические партии Великобритании, и показывая их позиции по отношению к Османской империи. По мнении, автора,'оккупация Египта, санкционированная У. Гладстоном, решала одну из главных задач английской имперской политики
15 — расширение колониальной экспансии. Этот шаг привел к охлаждению англотурецких отношений, но способствовал дальнейшему расширению колониальных приобретений Великобритании.
Вопросу английской колониальной экспансии в XIX веке посвящена рабо-та И.Д. Парфенова , в которой рассматриваются все ее направления, но для нас наибольший интерес представляет вопрос оккупации Египта. Автор указывает на причины, побудившие Великобританию к захвату именно этого региона, рассматривает политическую и экономическую ситуацию в самом Цгипте, анализирует англо-турецкие и англо-французские противоречия, вызванные экспансией, обрисовывает результаты оккупации.
При изучении балканских кризисов XIX века нельзя не отметить монографию М.Ю. Золотухина «Россия, западноевропейские державы и Османская империя в период международных кризисов на Балканах (1885-1888 гг.)»24, которая дает комплексный анализ кризисов 80-х гг. XIX века. В работе автор рассматривает позиции великих держав, принципы и характер их ближневосточного курса, сложившегося в первые годы после Берлинского, исследует причины возникновения кризисов, анализирует процессы происходившие в странах Балканского полуострова. Автор большое внимание уделяет внешнеэкономическим связям Юго-Восточной Европы и Османской империи, степени проникновения в них европейского капитала, особенно подробно рассматривается положение Болгарии на международной арене, исследуется влияние великих держав на ее внутреннюю политику.
Несмотря на то, что английская политика в отечественной историографии занимает незначительное место, по имеющимся работам возможно уяснить позиции Великобритании, вследствие ее противоречий с Россией, однако не возможно в полной мере воссоздать ее внешнеполитический курс.
Английская историография также не может быть признана достаточно объективной в данном вопросе, так как в центре внимания английских историков зачастую стоит англо-русское соперничество на Балканах и Ближнем Вое-
токе при общей тенденции представить политику Англии как «спасительную» в деле болгарской независимости.
После ближневосточных кризисов и непосредственно в период их расцвета доминировала официальная историография, которая всецело оправдывала действия английского правительства.
Такая линия в британской историографии была начата мемуарами непо-средственных участников событий . Она была подхвачена такими историками, как Бакл, Корти, Смит, Темперли , которые стремились всецело оправдать британскую внешнюю политику.
Наряду с апологетической историографией английской дипломатии сразу же появилась и критическая, начало которой положили противники того кабинета, который в данный момент был у власти. В ней тот или иной МИД критиковался с различных позиций: были обвинения в некомпетентности, в провалах на дипломатическом поприще, в складывающейся ситуации на Балканах и в охлаждении отношений с Османской империей, которая была важным стратеги-ческим пунктом в борьбе с Россией . Однако нельзя сказать, что это направление опиралось на серьезную источниковую базу.
Вторая волна интереса к изучению проблем возникновения, эволюции и решения международных кризисов, а также участие в этих процессах Великобритании и деятельности британских дипломатов пришлась на 60-80-е гг. XX века. Она была связана с открытием английских архивных источников (по истечении срока давности). Эта волна носила гораздо более объективный и содержательный характер. Более критично оценивалась деятельность политиче-ских деятелей XIX века (Шварц, Митчелл, Слайд) .
При известной склонности английских историков к биографическому жанру неудивительно, что они изучили политику Великобритании через деятельность своих соотечественников, бывших непосредственными участниками интересующих нас международных кризисов. Премьер-министру Р. Солсбери посвятила свои монографии его дочь Г. Сесиль; послу в Стамбуле У. Уайту - К. Смит; послу в Петербурге Р. Мориеру - А. Рамм29. Эти работы носят апологе-
17 тический характер, но вместе с тем в них раскрывается захватническая политика Великобритании, ее настойчивое стремление привлечь на свою сторону Германию и Австро-Венгрию для борьбы против России.
Нельзя не отметить, что английская историография заметно дальше продвинулась в изучении как британской внешней политики, так и российской дипломатии. Хотя при этом политика Великобритании на Балканах и ее соперничество с Россией в данном регионе затронуты и там весьма слабо. Эти пробелы зачастую позволяют заполнить работы сербских и болгарских историков , которые описывают на материале балканских источников важные аспекты событий 1885-1888 гг.: дипломатическую историю соединения, влияние внутриполитической обстановки в Болгарии на развитие международных кризисов, а также многие малоизвестные аспекты деятельности британских дипломатов на Балканах. Деятельность болгарского правительства рассмотрена главным образом на основании официальных публикаций, вышедших по горячим следам событий, которые были подготовлены в 1978 г. ведущими болгарскими историками31.
Вопросы, касающиеся различных аспектов британской политики рассматриваемого периода, освещаются в работах таких историков, как Пенсон, Тем-перли, Дуайт и Мильнер32. В центре их внимания — египетский кризис и политика Великобритании в Восточном Средиземноморье. Авторы рассматривают процесс захвата Кипра и экспансию Египта, указывая на то, что такой курс не оправдывал себя, а захват Кипра, вообще рассматривался как недостаточно подготовленная и ошибочная акция, которая привела к ухудшению англотурецких отношений и англо-французскому антагонизму.
Военно-стратегические аспекты английской внешней политики, а также
общую ситуацию в Европе позволяют лучше понять работы Клейтона и Вирт-
зз веина .
Особенно хочется отметить монографию Мильмана «Британия и Восточный вопрос 1875-1878 гг.»34, которая дает комплексный анализ политики Великобритании в Восточном вопросе, исследует достоинства и недостатки англий-
18
ского дипломатического курса не только на Балканах, но и на Ближнем Восто
ке. Автор показывает события приведшие к международным кризисам, а также
'т роль великих держав в разрешении конфликтов. Работа интересна тем, что ав-
тор не заостряет внимание только на Великобритании, а изучает ее дипломатический курс в сравнении с другими великими державами.
Несмотря на такое обилие источников и литературы, нельзя не отметить, что нет какого-либо комплексного и полного исследования политического курса Великобритании на Балканах в период международных кризисов. В большинстве своем эта проблема затрагивается лишь в контексте соперничества великих держав на Балканском полуострове и Ближнем Востоке. Тем не менее, этот вопрос остается одним из интереснейших, не говоря уже о том, что он весьма актуален в свете событий XX-XXI вв.
#
ф>
Политика Великобритании в Восточном вопросе и международные отношения накануне русско-турецкой войны (30-70-е гг. XIX в.)
По насыщенности событиями и драматизму Восточный вопрос в 30-е годы не уступал кризисам 20-х, 50-х, и 70-х годов. Достаточно вспомнить две турецко-египетские войны, поставившие на ноги всю европейскую дипломатию. После Ункяр-Искелессийского договора 1833 года, ознаменовавшего высшую точку российского влияния в Константинополе, англо-русская борьба вокруг Балкан и Ближнего Востока ожесточилась.
В 30-е годы британское правительство предприняло первые попытки проникнуть на балканскую периферию Османского государства в Сербию. И именно в этот период, несмотря на все попытки со стороны России удержаться в этом регионе, Великобритания стала теснить противника; именно тогда произошел перелом и были посеяны зерна конфликта, давшие кровавые всходы в Крымской войне. Тем не менее, в первой половине 30-х годов Англия и Россия официально поддерживали дружеские отношения. Однако эти «дружественные» державы вели постоянную дипломатическую войну.
Великобритания могла выполнить цель своей внешней политики (вытес нение России из ближневосточного региона) лишь в случае осуществления контроля над черноморскими проливами, то есть, заперев русский флот в Черном море и не выпуская его в Средиземное. Идеальным «сторожем» черноморских проливов Пальмерстону представлялась Османская империя. «Мы поддержим Турцию для себя и наших интересов», - заявлял глава Форин оффис1. Серьезная опасность британскому курсу статус-кво возникла в 1832 году в связи с обострением турецко-египетского конфликта. Египетский паша Мухамед-Али, вассал турецкого султана, восстал против своего сюзерена и пошел против него войной. В Константинополе началась паника. Султан обратился за помощью к Великобритании, которую считал своим покровителем. Однако либеральный кабинет лорда Грея проявил нерешительность. Он предпочитал заниматься европейскими делами, и оказался не в состоянии оказать действенную помощь султану. «Великобритании было бы трудно предоставить султану эффективную помощь. Британский флот находился в разных местах, наличие сил едва ли хватит для этого дела»2.
Пальмерстон прекрасно понимал, какую опасность мятеж египетского паши таил в себе для британского курса статус-кво в восточном вопросе. Поэтому он без колебаний принял сторону Турции в этом конфликте. Во время обсуждения вопроса о помощи в правительстве Пальмерстон выступил с предложением оказать султану немедленную поддержку, но не проявил достаточной настойчивости и не смог убедить министров в своей правоте. Разногласия в кабинете министров привели к тому, что английская дипломатия медлила с ответом султану, однако ему была нужна вооруженная помощь немедленно. Такая помощь была предложена Россией. Усиление русского влияния в ближневосточном регионе вызвало серьезное беспокойство в Великобритании и Франции. Пальмерстон заявил австрийскому поверенному в делах в Лондоне Нейману: «Мы нико-гда не позволим, чтобы Россия осуществила свой протекторат над Турцией» .
В письме же на имя российского посла Х.А. Ливена он использовал более мягкие выражения, дипломатично засвидетельствовав, что его правительство «должным образом» оценило мотивы, которыми руководствовался Петербург, направляя войска в Турцию. Министр также выражал уверенность, что царское правительство «следуя великодушной и просвещенной политике», никогда не станет использовать посланные в Турцию силы «в целях не совместимых с существующим владением и распределением власти в Леванте, что так важно для сохранения общего мира в Европе»4.
В послании содержался осторожный намек на недовольство Лондона присутствием русской эскадры в проливах и предложение царскому правительству поскорее вывести ее оттуда. Из ответа вице-канцлера К.В. Нессельроде было ясно, что в Петербурге не желают доводить дело до открытого столкновения с европейскими державами, но одновременно желают использовать выгоду в сложившейся ситуации.
Российская дипломатия блестяще решила эту проблему. 8 июля 1833 года между Россией и Турцией был подписан договор, вошедший в историю под названием Ункяр-Искелессийского, который заключался сроком на восемь лет и носил оборонительный характер. Он гарантировал султану русскую военную поддержку в случае нового турецко-египетского конфликта, а Россия получала очень выгодный режим черноморских проливов. По мнению отечественных историков, этот договор был высшей точкой дипломатических успехов России на Ближнем Востоке. Он предоставлял надежные гарантии безопасности черноморского побережья, усиливал позиции России в Турции и повышал ее престиж в Константинополе.
Ункяр-Искелессийский договор означал, с одной стороны, крупную победу России, а, с другой стороны, серьезное поражение британской внешней политики и ее руководителя лорда Пальмерстона. Влияние британских дипломатов в Константинополе заметно упало.
Пальмерстон попытался выправить положение. Султану был направлен грозный протест с прошением не ратифицировать Ункяр-Искелессийский договор. В тот же день, независимо от англичан, Франция представила султану ноту протеста. Глава Форин оффис предлагал направить в Петербург уже совместный протест Великобритании и Франции.
Совместный англо-французский демарш состоялся в конце октября 1833 года. Нота протеста была выдержана в весьма резких тонах и оговаривала право Великобритании и Франции в случае, если Россия введет в Турцию вооруженные силы, «следовать образу действий, внушенному им обстоятельствами, так, как если бы упомянутого трактата не существовало»5.
Однако дипломатический демарш Великобритании и Франции завершился безрезультатно. Николай I велел своим дипломатам составить ответ, в котором говорилось, что если Турция для своей защиты призовет на основании Ункяр 22 Искелессийского договора русские войска, то Россия будет действовать так, как если бы эта нота протеста не существовала6.
Таким образом, политика Великобритании в восточном вопросе в первой половине 30-х годов XIX века завершилась провалом. Пальмерстон, да и кабинет Грея в целом, проявили недостаточное внимание к проблемам ближневосточного региона, увлекшись решением европейских дел. Они явно недооценивали заинтересованность России в преобладании на Ближнем Востоке. Россия, благодаря умелым военным и дипломатическим маневрам, сумела на некоторое время получить контроль над черноморскими проливами, влияние в Константинополе. Однако восточный вопрос был еще далеко не завершен. Британская буржуазия настойчиво требовала подчинения Османской империи своему
Г влиянию. Пальмерстон приложил максимум старания, чтобы добиться реванша за свое поражение, активно вмешавшись во второй турецко-египетский конфликт (1838-1841 гг.), он добился отмены Ункяр-Искелессийского договора, восстановив авторитет Великобритании в Османской империи.
Политика Великобритании в восточном вопросе после Берлинского конгресса. Второй балканский кризис
Русско-турецкая война и Берлинский конгресс показали, что султанское правительство не способно препятствовать ни освободительной борьбе балканских народов, ни агрессии великих держав. К этому времени в политике великих держав прослеживается переход от политики сохранения целостности Ос Ц! манской империи к политике ее раздела, причем англо-австрийский блок ак тивно выступил против программы России изменить статус-кво на Балканском полуострове с целью ликвидации османского государства. Великими государствами были санкционированы захваты в 1878-1881 гг. Крита, Боснии и Герцеговины, части Новопазарджикского санджака, большей части Фессалии и провинции Артра в Южном Эпире. Судьбу этих бывших владений султана разделили Тунис (1881г.), Египет (1882 г.), районы Асэб (1882 г.), Бейлуль и Массауа (1885 г.) на Красном море. Казалось, что окончательный распад Османской империи- дело самого близкого будущего1.
В данный период все большую подозрительность и недоверие вызывала в
Стамбуле ближневосточная политика Великобритании. После того как к власти в Англии в июне 1880 г. пришла либеральная партия во главе с У. Гладстоном, правительство которого в отличие от консервативного кабинета Биконсфилда (1874-1880) заняло антитурецкую позицию во всех балканских и ближневосточных вопросах, англо-турецкие отношения накалились. Гладстон, считавшийся покровителем балканских народов, не скрывал своей враждебности к режиму Абдул Хамида, о котором высказывался так: «Только в одном султан вполне последователен. Он никогда не говорит правду»2. В условиях тяжелого экономического положения и финансового банкротства, отказа держав от принципа сохранения целостности владений султана и международной изоляции Турции после Берлинского конгресса Абдул Хамид стал придавать все большее значение сближению с Германией. Она не граничила с Турцией и поэтому не имела к ней никаких территориальных претензий.
Опорой на сильную и реакционную Германию султан надеялся укрепить свою власть в стране. К тому же он планировал улучшить международное положение Турции, найдя в Германии поддержку против Англии и России.
Однако в 80-е годы, как и в предшествующее десятилетие в правительственных кругах Стамбула действовали два основных направления по вопросам внешнеполитической ориентации. Первое из них - проанглийское - возглавлялось Кямиль-пашой, который с 1885 по 1891 г. (с некоторыми перерывами) занимал пост великого везира. Первое направление поддерживало большое число лиц из высшего чиновничье-бюрократического аппарата и из окружения султана. Являясь убежденным англофилом, Кямиль-паша однако разделял прогерманские симпатии султана и был приверженцем вступления Турции в Тройственный союз. Такая установка была свойственна и ряду других крупных турецких политиков, которые исходили из того, что на тесный союз с Турцией в Англии, с ее традиционным внешнеполитическим курсом, не пойдут. Они также учитывали все возрастающую роль Германии в решении ближневосточных проблем.
Другое направление считало необходимым проведение добрососедской политики относительно России, взаимодействия с ней при решении отдельных балканских и ближневосточных вопросов. Это направление поддерживали предшественник Кямиля-паши на посту великого везира Мехмед Саид-паша, министр иностранных дел Саид-паша, председатель комиссии мухаджиров (турецких беженцев из Болгарии) Али Риза-паша.
Абдул Хамида устраивало такое положение, поскольку оно позволяло ему маневрировать на международной арене.
В 80-е годы происходило усиление противоречий между Англией и Россией на территории Балканского полуострова. Снова велись споры по поводу черноморских проливов. Весной 1885 г. разразился острейший англо-русский конфликт в связи с противоречиями двух держав в Средней Азии. Кризис быстро развивался и грозил перерасти в войну. От того, какую позицию займет Турция, в значительной степени зависел его исход.
В войне с Россией для английского правительства первостепенное значение имела возможность прорыва его флота через проливы в Черное море. В этой связи можно привести высказывание ответственного лица Форин офис А. Розбери в беседе с сыном германского канцлера Г. Бисмарком в марте 1885 г., во время приезда последнего в Лондон для улаживания англо-германских колониальных противоречий. Война с Россией, сказал Розбери, не ограничится территорией Афганистана, а распространится на все доступные англичанам части российской империи. «Я полагаю утверждал он, - что султан с радостью воспользуется возможностью присоединиться к нам против России: лучшего шанса, чтобы вернуть потерянные территории, он не найдет, а турецкие войска на русской границе, которые привлекут значительную часть русской армии, были бы для Англии весьма желательным вытяжным пластырем» .
Создание англо-турецкого союза в этот момент представляло для России большую опасность. Она не могла закрыть доступ английской эскадре в Черное море. В Петербурге понимали, что Порта не может гарантировать закрытие проливов, так как была слаба. В ходе кризиса Нелидов доносил, что Дарданеллы укреплены очень слабо и, по существу, беззащитны4.
Известие о столкновении при Пенде между русскими и афганскими войсками, которыми руководили английские офицеры, вызвало сильную тревогу Порты. Позиция стамбульских газет была не однозначна. В то время как официальные органы высказывались за то, чтобы Турция сохраняла нейтралитет, проанглийски настроенная пресса утверждала, что британский флот должен быть пропущен в Черное море5.
План прорыва через проливы в случае войны с Россией действительно вынашивался в Лондоне, английское военное руководство намечало нанести главный удар со стороны Черного моря, предусматривалось организовать диверсию в Одессе и Севастополе, развернуть военные действия на Кавказе, в которых помимо незначительного числа английских солдат должны были принять участие 200 тыс. турецких солдат и офицеров6. Некоторые турецкие дипломаты допускали мысль о выступлении на стороне Англии в случае ее войны с Россией. Определенный зондаж относительно союза с Англией имел место со стороны турецкого посла в Берлине Саид-паши в разговоре с английским резидентом в Германии полковником Л. Свейном 14 апреля 1885 г. Посол начал с того, что выразил сожаление по поводу осложнившихся отношений с Англией из-за Египта, он напомнил Свейну, что Турция не получила помощи от Англии в 1877-1878 гг., а затем перешел к вопросу о заключении англо-турецкого союза. «Если мы придем к соглашению, - сказал Саид-паша, - мы выставим в Европе 150 тыс. человек, которые будут охранять нашу группу и обеспечат положение на Балканах, а вы сможете с армией в 350 тыс. человек действовать на русской границе в Малой Азии. С вашей помощью мы вернем Каре, Ардаган и Батум, а на Кавказе будет сделано нечто вроде Восточной Румелии под сюзеренитетом султана»7.
Переговоры не имели официального характера и остались без практических последствий, но они характерны для той ситуации, которая сложилась на Ближнем Востоке в период англо-русского кризиса. По времени он совпал с переговорами по египетскому вопросу - их вел Хасан Фехми-паша. Он и постоянный посол в британской столице Мусурус-паша считали войну между Россией и Англией неизбежной и стояли за соглашение с последней. Гладстон и глава Форин офис Д. Гренвил придерживались выжидательной тактики. Не делая Порте официального предложения о союзе, лондонский кабинет советовал ей при всех обстоятельствах сохранять полную свободу действий. Это означало практически, что Турция не должна ни объявлять нейтралитет, ни делать заявления о своем намерении придерживаться договоров о проливах.
Неопределенная позиция, которую предлагали в Лондоне занять султанскому правительству, была выгодна для английской дипломатии, так как могла быть ею использована для своих целей в решающий момент. Для России же было важно, чтобы Турция провозгласила нейтралитет и охраняла проливы от
вторжения. Испытывая давление с двух сторон, Абдул Хамид не спешил определять свою позицию. Однако Нелидов настаивал на том, чтобы Турция сохраняла нейтралитет. Австро-Венгрия, Германия и Франция поддержали Россию. Под нажимом четырех держав султан решил удовлетворить требование России. Его доверенное лицо сообщил Нелидову, что Абдул Хамид будет соблюдать строгий нейтралитет и пошлет германских офицеров для инспектирования укреплений Дарданелл. В идентичной ноте Порта заявила об этом правительствам России, Германии, Австро-Венгрии и Франции, добавив, что она рассчитывает на их помощь в поддержке своего решения . 20 апреля в Стамбуле был опубликован ираде султана, утверждающий решение совета министров сохранять нейтралитет в случае военного столкновения Англии с Россией. Переговоры, которые турки вели в Лондоне, были прерваны. Это способствовало мирному исходу англо-русского конфликта.
Английская политика в разрешении армянского вопроса
В середине 90-х годов в Османской империи разразился очередной внутренний кризис. Берлинский трактат оставил значительную часть армянского населения под властью Турции. Внутренние порядки вызвали активизацию освободительной борьбы армян. В ответ султан Абдул Хамид организовал массовую резню армянского населения в ряде местностей Малой Азии, а затем и в самой столице империи. В этом он видел лучшее средство укрепления султанского абсолютизма.
Не каждый взрыв национально-освободительного движения приводил к международному кризису. Будет кризис или нет зависело от великих держав и их интересов в том или ином регионе. В одних районах могли истребляться целые народы и никакого внимания эта мера не привлекала к себе, Европа безмолвствовала. Иначе складывалось дело, если интересы той или иной державы толкали ее на вмешательство в дела Османской империи. Тогда по различным каналам, включая консульскую и посольскую информацию, страницы печати заполнялись описанием турецких зверств и выражением симпатии к христианскому населению Турции. Печать подготовляла почву для действий основного орудия внешней политики - дипломатии.
Подъем армянского национального движения конца XIX столетия принадлежал к числу тех внутренних осложнений в империи, которые привели к международно-политическому кризису. Это произошло главным образом потому, что английское правительство решило, что можно воспользоваться сложившейся ситуацией и событиями в Турции для своих целей и предприняло вмешательство в ее дела.
Формальное основание для такого шага британская дипломатия нашла в статье 61 Берлинского трактата 1878 года, которая гласила: «Блистательная Порта обязуется осуществить без дальнейшего замедления улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями, в областях, населенных армянами, и обеспечить их безопасность от черкесов и курдов. Она будет периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой цели, державам, которые будут наблюдать за их применением»1. Действительной причиной антитурецкого курса английской политики было падение британского влияния в Турции и переход султана к ориентации на Россию, Францию и Германию. Лондонский кабинет решил начать нажим на султанское правительство, которое в это время все больше ориентировалось на Германию, о чем, в частности свидетельствует предоставленная Германией концессия на строительство Багдадской железной дороги.
Раздувая армянский вопрос, английская дипломатия хотела заставить султана проводить угодную Англии политику, пресечь растущее германское влияние в Турции и парализовать, кроме того, попытки русского правительства усилить свои позиции в турецких делах.
Была и другая цель, а именно, морской путь в Индию обеспечивался британским господством в Египте и на Кипре, равно как и недопущением русского контроля над проливами. Но к Индии имелись и сухопутные подступы. Такими подступами, по мнению англичан, были Афганистан, Персия, Месопотамия, Аравийский полуостров и Малая Азия. Англия стремилась получить все эти земли, султан же встретил такое стремление отрицательно, так как в прошлом они были его вассалами.
В качестве достижения этих целей своей внешней политики на Ближнем Востоке английское правительство использовало два дипломатических метода: требование реформ в армянских вилайетах; планы раздела Турции. Требование реформ служило тому, чтобы, запугав угрозами вмешательства, заставить султана примириться с присутствием англичан в Египте и вернуться к ориентации на Англию. Не удавалось это — английская дипломатия обращалась к проектам раздела Турции. Это могло доставить полное обладание некоторыми наиболее важными для Англии областями. Сущность этой политики определил американский историк Лангер: политика Солсбери, пишет он, «заключалась в том, чтобы брать себе, что можно взять и оставлять то, что приходилось оставлять» .
Действия английской дипломатии в армянском вопросе активизировались примерно с середины 1894 г. К этому времени внешнеполитические затруднения английского правительства значительно увеличились, поскольку оно, осуществляя дальнейшие колониальные захваты на Ближнем Востоке, в Африке и в Азии, натолкнулось на серьезное соперничество других великих держав.
К числу главных внешнеполитических затруднений Англии, поглощавших внимание ее правительства в 1894 и последующих годах, следует отнести борьбу с Францией из-за Сомалийского побережья, соперничество с Францией и Германией в районах Центральной Африки, столкновение с Францией в Индокитае и Сиаме.
Резко усилились противоречия между Англией и другими великими державами на Дальнем Востоке в связи с японо-китайской войной. Соперничество держав продолжалось и на Ближнем и Среднем Востоке. Наиболее острой проблемой был вопрос о Египте, захват которого в 1882 г. Англией отказались признать не только Франция, но Россия и Германия. Серьезно беспокоил английские правящие круги и спор с Россией из-за преобладания в Иране, определенное усиление в Константинополе в 80-90-х гг. XIX в. влияния Германии, а также намерения царской России, которая не отказалась от захвата проливов, в этот период, однако, временно воздержалась от активной политики на Ближнем Востоке, будучи занятой дальневосточными делами.
Средство для разрешения проблем английское правительство усматривало, наряду с гонкой морских вооружений и в определенном обострении международных отношений. Серьезные преимущества Англии могло дать, по мнению Форин офис, обострение восточного вопроса, в решении которого Англия с 80-х гг. XIX века по существу не придерживалась политики статус-кво.
Предлогом для активной внешнеполитической акции английского правительства и явилась расправа над армянским населением, учиненная по приказу султана во второй половине августа 1894 г.
