Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Морская карта и ее создатели
1. Феномен морской карты 25
2. Картографы .36
Глава II. Стилистические особенности и функции морской карты
1. Картографические школы (стилистический контекст) 50
2. Примение морских карт-порталанов 67
Глава III. Топонимика
1. Этно-лингвистическаяномеклатура Причерноморья 76
2. Социальная ихорографическая характеристика региона по номенклатуре 84
Глава IV. Изображения
1. Реконструкция социально политической ситуации 95
2. Оформление морской карты 124
Заключение 135
Библиография 139
Список сокращений 152
Приложения
- Феномен морской карты
- Картографические школы (стилистический контекст)
- Социальная ихорографическая характеристика региона по номенклатуре
- Оформление морской карты
Феномен морской карты
Слово "портолан" итальянского происхождения, оно означает описание морских направлений (ранние средневековые образцы точных компиляций для Рредиземного моря, возможно, относятся к кон. XII в.1 До наших же дней дошли экземпляры кон. XIII в.)
Название "portolan chart" достаточно современное изобретение и восходит к девяностым годам XIX в.2 Термин "портолан" был введен в научный оборот, чтобы не смешивать понятие карты и письменных навигационных маршрутов. В настоящее время название "морская карта- портолан" прочно утвердилось в научной литературе. Термин "морская карта - портолан" употребляется также для того, чтобы указать особый, характерный тип навигационной карты XIV-XV вв., и не смешивать ее с картографической продукцией, которая стала использоваться в XVI в., когда на картах уже появились параллели широт3.
Итальянское слово "portolano", а также английское "rutter", португальское "roteiro" или французкое "routier" не совсем точно отражают понятие греческого слова "тгєрітгХоис" (т.к. последний не является морской картой). Портолан, конечно, похож на греческий перипл по своему стилю и композиции, что говорит об античных истоках многих элементов морских карт.
Морские карты известны также, как компасные или румбовые, т.к. вся их поверхность пересечена линиями румбов, которые расходятся радиально от центра по направлению ветров или компасных точек. Сами картографы во время работы обычно использовали слово "carta", "tabula". К примеру, на старейшем портолане 1311 г. Пьетро Весконте имеется следующая легенда на латыни: "Petrus Vesconte de januo fecit ista carta anno domini МСССХІ"4. В каталанском ордонансе 1354 г. и португальском документе 1443 г. упоминаются названия "carta de marear"5.
Портоланы представляли собой первые современные научные карты, их авторы отказались от традиций монастырской картографии с присущими ей мифическими чертами. Морские карты, проверяемые на практике, обладали точностью, ранее неизвестной.6 Главной особенностью морских карт являлось то, что при их составлении использовался морской компас.7 Берега Средиземного и Черного морей (последнее входило в акваторию Средиземногои моря), юго-западной Европы были изображены на них очень аккуратно и ранние портоланы компилировались картографами почти без изменений. Во второй пол. XV-XVI вв. мастера по изготовлению морских карт отходят от этой традиции.
Первые дошедшие свидетельства об использовании морских карт — портоланов относятся к эпохе крестовых походов Людовика IX Святого. Раймонд Луллий повествует о событиях 1270 г., когда мореходы Людовика IX, совершавшего по Средиземному морю поход в Северную Африку, смогли после сильной бури определить положение королевского корабля, используя морскую карту на борту генуэзского корабля "Парадизо", где Пьетро Дориа показывал королю маршрут в Эг Морт в Тунисе8.
Но не известно, когда мореходы начали использовать морские карты. Первые рабочие карты не имеют датировки. К началу XIV в. портоланы представляют собой сформировавшийся тип карт, просуществовавший почти без изменений более 300 лет. Старейшую морскую карту, так называемую "Пизанскую карту", можно датировать вт. пол. XIII в., хотя традиционно ее относят к 1300 г. (точность и детальность этой карты такова, что ошибки расстояний на ее средиземноморском участке не превышает 2 — 7%9). Очень подробный анонимный атлас, известный по имени владельца — Таммар Луксоро, также относится приблизительно к этому времени10. Собственно история морской картографии начинается с 1311 г. Это первая датируемая навигационная карта, изготовленная в Генуе картографом Пьетро Весконте, но без сомнения эта работа базировалась на более ранних моделях. Прототипы восходят к картам Марина Тирского, к византийской и арабской школам.
Патриарх изучения морских карт А. Е. Норденшиольд считал, что портоланы произошли из многочисленных зарисовок берегов, грубых рисунков, которые использовались для прокладывания фарватеров вдоль береговой линии и пути шкиперов, осуществлявших плавания между важнейшими гаванями побережья11. Копии подобных направлений можно обнаружить в космографической поэме Леонардо (Горо) Дати "Сфера"12. В поэме, написанной на староитальянском языке, содержится важная информация о структуре Земли, средневековой навигации, мореходных приборах и т.д. До наших дней эта средневековая поэма дошла в ряде копий, что говорит о популярности этого произведения13.
А. Е. Норденшиольд прослеживает связь рисунков в сочинении Леонардо Дати с типичным портоланом (как он его называет "нормальным портоланом") — контуры побережья Средиземноморья, выделение важных портов, как на морских картах (табл. № 3 в ук. соч. А. Е. Норденши-ольда); Черное море составляет исключение —его северное побережье художник, который изготавливал для Леонардо Дати рисунки, знал недостаточно хорошо.
Как в прошлом, так и в настоящее время существует очень много теорий происхождения морских карт. По поводу деталей их возникновения ведутся нескончаемые споры. Но несмотря на множество подходов к вопросу происхождения портоланов, большинство исследователей сходится в том, что морские карты — это средневековое изобретение; хотя есть сторонники и античного происхождения карт-портоланов, таким образом существует противостояние двух школ — "медиевистической" и "античной"14.
Марсель Детомб писал, что морские карты, возможно, изобрели тамплиеры15, Шарль де Ля Ронсьер пишет, что одним из первых изобретателей портолана является генуэзский адмирал Бенедетто Дзаккария, который с 1261 г. служил под разными флагами, плавал по Средиземному и Черному морям, в северной Атлантике и побывал даже на севере Шотландии16. А. Е. Норденшиольд и X. Винтер утверждают, что морские карты были созданы на Майорке, а Раймонд Луллий имеет непосредственное касательство к созданию первых портоланов17.
Где же находится родина навигационных карт? Вопрос остается открытым. Итальянцы утверждают, что в Италии (в Генуе, Венеции, Анконе18). Каталанцы — что на Майорке и в Барселоне. Источники свидетельствуют о наличии детальных описаний побережий с указанием расстояний и магнитных румбов между пунктами у арабов уже в XII в. В трудах Аль-Идриси имеются детали, присущие портолану19. Родиной морских карт могло быть и Норманское королевство Фридриха II Гогенштауфена, центр которого располагался на Сицилии на пересечении арабского и христианского миров. Ответить на вопрос, где появилась впервые морская карта, и кто раньше — арабы, каталанцы или итальянцы стали изготавливать портоланы, не представляется возможным. Начальные этапы эволюции морской картографии неправомерно привязывать к какой-либо определенной картографической школе. Можно предполагать лишь то, что до появления первых датируемых морских карт существовали прототипы, которые до нас не дошли.
Портоланы, изготовленные в XIV-XVI вв.20, имеют черты, которые присущи всем ранним картам. Основа навигационных карт — береговая линия Средиземного и Черного (Азовского) морей, общая конфигурация которых изображена с поразительной точностью и с характерной стилизацией детализирующих обозначений. Отдельные морские карты включают в себя Атлантическое побережье Европы и северный берег Африки, ограниченные на севере Скандинавским полуостровом с частью Балтийского моря и Британских островов (Англия, Ирландия), на юге — часть Красного моря.
К сожалению, в нашем распоряжении нет прямых сведений о том, каким образом картограф собирал информацию, наносимую на карту. Известно что некоторые картографы использовали свой личный навигационный опыт, как например, португальский мастер и мореплаватель Лазаро Луис. Информаторами, несомненно, были паломники, купцы, путешественники. На Каталанском атласе 1375 г. Абрахама Креска практически дословно цитируется Марко Поло, а некоторые изображения восходят к его "Книге". На карте Франческо Беккари, датированной 1403 г., есть пространное обращение к читателю. Он объясняет читателю, почему он удлинил Атлантику на всех своих картах, которые он нарисовал до 1400 г. — он привлек "опыт и знания и подлинный рассказ многих, то есть хозяев, судовладельцев, шкиперов и мореходов испанских морей и других частей, а также многих из тех, кто опытен в морском деле, кто долгое время плавал в тех регионах и морях".21
На навигационных морских картах за 300 лет не претерпели изменения — дистанционная шкала (она имеет ту же самую единицу длины, независимо от места изготовления карты)22, изображения мысов и островов, береговые легенды, расположение названий и т.д. Но, несмотря на консерватизм, присущий картографам XIV-XVI вв., точность и аккуратность, особенно при изображении Средиземноморья и Черноморского регионов, трудно найти два одинаковых экземпляра, на картах лежит печать индивидуальности их создателей.
Что касается ориентации карт, то, к примеру, большинство карт Римской империи ориентировано на юг (вверху)23, такое же явление встречается на арабских средневековых картах24. Мара mundi, традиция изготовления которых восходит к монастырской картографии, обычно ориентированы на восток, но это не было твердо установленным правилом, в 1300 г. север на картах уже помещали вверху. В средние века не придерживались фиксированной ориентации, хотя идея помещения севера вверху с XIV в. доминирует в западноевропейской картографии. Примером могут служить карты Пьетро Весконте 1320 г.25 или Андреа Бьянко 1436 г.26
Картографические школы (стилистический контекст)
Данный раздел посвящен картографическим школам конца XIII — первой половины XVII вв., их стилистическим особенностям, эволюции, взаимовлиянию.
Основной вехой в эволюции морской карты является XVI век. Влияние эпохи Ренессанса на развитие картографического искусства сказалось в усилении декоративного элемента, изображения отдельных сюжетов стало более реалистичным. Для позднего периода характерен также определенный эклектизм в стилевом оформлении портолана ряда картографических школ, которые сформировались в это время (Турецкая, Критская, Далматинская, Марсельская, Каталано-Арагонская и др.).
Критерием определения картографической школы служит прежде всего центр, где изготавливался портолан. Языком большинства ранних карт была латынь, позднее картографы переходят на национальные языки. Другим существенным признаком принадлежности к определенной школе служит использование национальных цветов в декоративном оформлении карты, что особенно характерно для дизайна розы ветров. Важнейшим критерием картографических школ являются стилистические особенности изобразительного ряда, а также объем передаваемой информации, главным образом, что касается terraferma. На принадлежность к определенной школе может указывать также форма пергамена на котором изготовлен портолан.
Для раскрытия проблематики настоящей работы отобрано 190 графических источников с изображением Причерноморского региона: это единичные морские карты-порто ланы, навигационные карты, входящие в морские атласы, планисферы. В количественном отношении эти источники распределяются следующим образом:
1. Итальянская школа представлена 88 картами. Среди них из мастерских Венеции вышло 39 морских карт, Генуи — 19, Анконы — 6, Сиены — 2, Ливорно — 1, Рима — 2, Неаполя — 1, Лондона — 1, и не атрибутированных какому-либо региональному центру —17.
2. Каталанская школа с главным центром на острове Майорка — 36, и позднее со второй половины XVI в. Каталано-Арагонская школа (Арагонская) с центром в Мессине — 12.
3. Португальская картографическая школа, с центром в Лиссабоне представлена 22 навигационными картами.
4. Испанская, с центром в Севилье — 2.
5. Турецкая — 3 порто ланами.
6. Критская школа — 4.
7. Далматинская (Рагуза) — 2.
8. Марсельская школа — 2.
9. 2 морские карты с номенклатурой на греческом языке — 1 с острова Корфу, 1 — с острова Патмос.
10. Количество анонимных морских карт-портоланов, атрибутация которых затруднена, составило 17 единиц.
Число отобранных источников двух первых картографических школ — Итальянской и Каталанской, составляют 3/4 всего графического материала, используемого в данной работе, а морских карт, вышедших из мастерских Италии приблизительно в два раза больше, чем Каталанско-Арагонской картографической продукции. Эти цифры в общем отражают количественное соотношение среди навигационных карт, изготавливавшихся в Европе в XIV-XVI вв.
Приступая к анализу стилей (термины "итальянский", "каталанский" и др. применяются в науке уже длительное время), начнем с картографической продукции, вышедшей из различных региональных школ Италии, так как самые ранние морские карты (к. XIII в.), которые дошли до наших дней, были именно итальянскими1.
Эволюция картографического искусства в Италии с XIII в. тесно связана с развитием торговых коммуникаций и рынков в Средиземноморском регионе. От XIV в. сохранилось около 100 морских карт, большая часть которых также итальянского происхождения. Родиной первых дошедших до нас портоланов является тосканское и Лигурийское побережье. На Пизанскую школу2 ориентировалась Генуя, генуэзцы же были основателями таких ведущих картографических школ, как Каталано-Майоркская, Венецианская (со вт. пол. XIV в.), Неаполитанская (со вт. пол. XV в.), Ливорно (с XVII в.) и др.3 Наиболее выдающиеся представители Генуэзской картографической школы в XIV в. — Джованни да Кариньяно4, Пьетро Весконте и Анджелино де Дальорто (Дульсерт).
От XV в. до нас дошло 6 генуэзских морских карт, от XVI в. известно около 50 портоланов и морских атласов, принадлежащих данной школе, для сравнения: из Мессины — 17, из Анконы — 14 и незначительное число португальских и испанских, греческих и турецких5. В XVI в. Известностью пользовались работы знаменитой картографической династии Маджоло6. Картографическое наследие Баттиста Аньезе также довольно обширно, сохранилось 5 навигационных карт и 13 морских атласов. Из портоланов и атласов XVII в. в мире сохранилось 90 единиц. Это время расцвета таких картографических школ, как Неаполитанская, Венецианская, Марсельская, Мессинская. На долю картографов Генуи совместно со школой Ливорно приходится 30 карт7.
Со второй половины XIV в. начинается подъем Венецианской картографической школы, лидером каторой являлся выдающийся картограф Франческо Пицигано. Самая ранняя по времени дошедшая до нас его работа датируется 1367 г. От XV в. сохранилось 27 морских карт и атласов, вышедших из мастерских Венеции. В XV в. работали такие картографы как Альбертино де Вирга, Франческо де Чезанис, Джакомо де Джирольди, Андреа Бьянко. В XV в. в Венеции длительное время находился знаменитый генуэзский картограф Баттиста Аньезе (с 1536 по 1554 гг.), этот мастер отдавал предпочтение производству морских атласов.
На зарождение и расцвет картографии в Анконе в XV в. непосредственно повлияла Венеция — сказалась и географическая близость последней к Анконе и то, что в XV в. генуэзское картографическое искусство переживало не лучшие времена. Анконской мастерской атрибутируется около 20 морских карт и атласов XV в.
Прежде всего, отметим Грациозо Бенинказа8. Этот выдающийся мастер много путешествовал, работал как у себя на родине, так и в Генуе, Венеции, Риме, специализируясь на изготовлении морских атласов. В XVI столетии профессией мастера по изготовлению навигационных карт овладел его сын Андреа Бенинказа. В конце XV - первой трети XVI в. Анконе также работал известный картограф Конте ди Оттомано Фредуччи.
Отметив вкратце наиболее значительные региональные школы морской картографии Италии, остановимся на характерных чертах, которые отличают итальянские навигационные карты от продукции других школ и направлений. При сравнительном анализе различных морских карт надо учитывать, что о чистоте стиля можно говорить лишь применительно к XIV-XV вв. С середины XVI столетия национальные особенности в картографии интегрируются, происходит смешение стилей различных европейских школ.
Итальянские морские карты более, чем какие-либо другие отвечают своему названию и назначению. Внимание итальянского картографа в основном сосредоточено на береговой линии, информация о внутренних землях практически отсутствует. На большей части средневековых итальянских морских картах помещалась Западная Европа, Средиземное (Черное) море. Для того, чтобы определить национальное происхождение и приблизительную датировку в случае анонимности навигационной карты, надо обратиться к одному из важнейших элементов карты — компасной розе (розе ветров). Дизайн компасной розы может сориентировать исследователя, где и когда данная морская карта была изготовлена. На итальянском портолане, начиная с "Пизанской карты", часто указывается восемь главных направлений ветров, в отличие от каталанских дисков ветров, расположенных по периметру карты. В итальянских компасных розах лучи снабжены начальными буквами главных ветров и простым значком, указывающим на север — " А ", который после 1512 г. (см. карты Маджоло) постепенно трансформируется в "флер-де-лис". Старейшие итальянские морские карты, (см. например морскую карту Пьетро Весконте ок. 1320/1321 г.), слабо декорированы, впоследствии большинство итальянских картографов продолжали следовать этой традиции.
Социальная ихорографическая характеристика региона по номенклатуре
На стандартной морской карте встречается около 90 топонимов, связанных с присутствием в регионе христианского населения. В бассейне Черного моря, включая и Азовский суббасейн, таких названий 241. Память о владычестве в регионе в XIII-XV вв. морской республики Генуи, святым патроном которой был Святой Георгий, сохранилось в топониме — Сфынту Георге в дельте Дуная2.
О присутствии христианских цивилизаций Востока и Запада в регионе свидетельствуют географические названия в честь почитаемых святых. Топоним Sancto Angelo, расположенный на расстоянии 7 средневековых морских миль к северу от Галаты, упоминается только в письменных морских руководствах3.
В Крыму все топонимы связаны с православными святыми4 (южный берег Крыма входил в состав Византийской империи — фема Херсон). Топоним Pangropoli многие ученые связывают с монастырем Св. Прокула5. Сасо Iani, Sco. Todoro (в греческом портолане XVI в.— "Ауюс I (AKIVVT)C и "Ауюс вєсіоорос)6 — два мыса на южном берегу Крыма.
Топоним S. Gio произошел скорее всего от церкви Св. Иоанна Предтечи (построена в VIII-IX вв.)7 в Керчи, которая располагалась рядом с гаванью и была хорошо видна с моря. Арабский путешественник Ибн-Батута, посетивший Воспоро в 30-е годы XIV в., был очень краток в описании города, но о церкви Св. Иоанна Предтечи в своем сочинении упомянул8.
Два названия не дают ясного представления о том, какому именно святому они посвящены — La Gia (от греческого "агиос" — святой) близ современной Амасры и мыс Laytos к востоку от современного Тиреболу.
К западнохристианским топонимам можно отнести название мыса Св. Креста (современный мыс Ахиллеон на Тамани и Фидин-Бурун на восточном побережье Турции), а также San Tomao (Св. Фома), близ современной бухты Вона и мыс Св. Лаврентия (Sormene) близ Трабзона.
Топоним Sco. Vigeni — мыс между Трапезундом и Триполи связан с именем патрона Трапезундской империи Св. Евгения9 (в современном Трабзоне сохранился храм XIII в., посвященный этому святому).
Топоним Св. Василий (San Vaxilli, "Ауюс ВааіХл)10, отмечающий мыс рядом с современным городом Гиресуном, происходит от названия ближайшей горы Св. Василия11. Вообще, для Средиземноморья, особенно для восточной его части, характерны наименования каких-либо выдающихся, в прямом физико-географическом смысле этого слова, природных объектов (горы, мысы) в честь святого. В Крыму, а также в восточном и южном регионах Причерноморья, где береговая линия сильно изрезана и горы вплотную подходят к морю, 11 названий мысов связаны с именами христианских святых.
Почти половина топонимов, связанных с христианством в трансформированном виде дошла до наших дней: Св. Ангел (Сарыер Искелеси), Св. Георгий (Сфынту Георге), Пангрополи (Ай Прокул), мыс Йани (мыс Айа). Мыс Св. Федора (Ай Тодор), Св. Лаврентий (Сюрмене), мыс Св. Евгения (Ай Несил), мыс Св. Василия (Айа Васил Бурун), Св. Анна (Оумка), мыс Св. Стефана (Истифан Бурун).
Эти топонимы сохранились благодаря традиции перевода названий, существовавших столетия до появления турок в регионе, а не замена их новыми властителями "турецкого озера" (с кон. XV в.). За турецкой транскрипцией просматриваются значения топонимов, о которых не всегда можно почерпнуть информацию в других источниках.
Топонимика Причерноморья небогата номенклатурой, по которой можно судить о хозяйственной деятельности, но часть географических названий все же дает представление об экономической ситуации в регионе. Причем, нанесение таких топонимов на морские карты свидетельствует о значительности масштаба хозяйственной деятельности того или иного рода в данной местности. Топоним Saline (соль, соледобыча) по частоте упоминания на морских картах занимает первое место среди названий, связанных с хозяйственной деятельностью. Этот топоним помечен в северной части эстуария Дуная, дважды встречается в районе Перекопа и в западной части Крыма, которые богаты запасами соли, составлявшей в Средние века одну из важнейших статей экспорта в страны восточного Средиземноморья, на Русь, в Анатолийские порты. Добывалась она в открытых месторождениях в заливах, бухтах, соляных озерах. Локализация топонимов Saline на морских картах совпадает с информацией письменных источников12 о соледобыче в регионе.
Кроме всего прочего, соль использовалась для засолки икры и рыбы, которые затем в огромных количествах вывозились с берегов северного Причерноморья в Западную Европу13. В Черном море, особенно в дельтах рек, промысловое значение имели осетровые породы (стерлядь, севрюга, белуга, осетр), судак, сельдь, камбала, анчоус, глосса, скумбрия, различные виды кефали, ставрида, пеламида, тунец14. В топониме Porto de tono (Порт тунцов) мы видим прямое указание на добычу этого ценного вида рыбы в данной местности. В письменном порто лане Эмидио Дортелли д Асколи (1634 г.) и на глобусе Винченцо Мария Коронелли (1693 г.)15 название "Чембало" заменено на "Балаклава"16 — изменились приоритеты в оценке роли этого порта: от "бухты в форме кимвала" до "рыбного места".
О сельскохозяйственной деятельности, возможно, свидетельствует топоним Lalea (с греческого "єХаюу — оливковое масло) на западном берегу Черного моря, существовавший на порто ланах до XVII в.; в настоящее время эта местность носит название "Масличный нос (мыс)".
В топониме Onio (с греческого o\voc — вино) улавливается связь с производством вина в этом регионе южного Причерноморья17. Можно предположить, что в топониме Lena de Gospori (местность близ современного Бердянска) кроется искаженное название (Lana — шерсть и Bospor — Боспор Киммерийский), и здесь занимались овцеводством.
Из 10 топонимов, имеющих отношение к хозяйственной деятельности, 8 находится в северном Причерноморье. Латинское происхождение большинства этих названий свидетельствует о коммерческих интересах западноевропейских государств, в основном итальянских морских республик Генуи и Венеции, в этом богатейшем регионе Черного моря.
В топонимике морских карт находят отражение и природные особенности региона, его флора и фауна. Проследуем по портолану снова с Запада на Восток. В дельте Дуная отмечен топоним Terem Buxo, Buxus - с латинского "самшит". Этот род вечнозеленых кустарников и деревьев с ценной желтой твердой древесиной распространен по всему Средиземноморью. Название Zinestra (местность в окрестностях современной Одессы) по мнению Ф.К.Бруна произошло от растения "дрок"18. В устье современного Телигульского лимана на многих морских картах стоит топоним Flor de Lis (цветок лилии), в средние века эта местность изобиловала ирисами и тюльпанами19, которые в то время были неизвестны в Западной Европе. Топоним Pidea (в современном Тендровском заливе) — латинизированная форма греческого слова тттібос (тгабос) — "лес". В средние века берега залива были покрыты сосновыми лесами. Можно предположить, что выделение этого топонима на многих картах красным цветом, связано не только с существованием хорошей гавани, но и с наличием строевого леса.
Название Calamita происходит от греческого ка\схіос — "тростник". Порт Каламита (современный Инкерман) находится в устье р. Черной, и по сей день ее берега покрыты тростниковыми зарослями. В перипле Черного моря д Асколи, посетившего Балаклаву и ее окрестности в 1634 г. говорится о тамошней земле, которая имеет цвет мыла и называется "Kil"20, что совпадает с топонимом "Сіїе" на морских картах. На месте топонима Arlipo, отмеченного на портоланах, близ современного Судака, в средние века по всей видимости водилось много лис, так-как топоним получил свое название от греческого Н "аХетгои xP&v (лисья местность), татарское — Суук-су (Лисья река) называлась также Алепхор21. Топоним Чиприко (Ciprico) между Феодосией и Керчью, возможно произошел от греческого кштаршсгос (Кипарис) или кілтєрос (Кипер или Ситник, — душистое растение)22.
В названии мыса Caua Lari (совр. Такил) очивидин билингвизм латинского слова caua (мыс) и греческого Xdpoc (чайка).
Оформление морской карты
Средневековые картографы называли свои работы "Orbis Imago" (образ мира), pictura1 и такое восприятие карты вполне оправдано. Изменение менталитета находило отражение и на морских картах. С течением времени изображения на картах стали более реалистичными, то, что раньше представлялось существовавшим в действительности (фантастические животные и люди, монстры и т. д.), сохранилось на карте в качестве чисто декоративного элемента. Для портоланов характерны многочисленные художественные детали: изображения людей и животных, символы городов, рек, хорография — леса и горы, пейзажи. На последних сюжетах мы и остановимся.
В изображении гор на морских картах нет единообразия, условности появились в более позднюю эпоху. Это характерно также для изображения на картах мира2. На некоторых картах горы показаны в виде двух колпаков с седловиной. Таким способом на ранних морских картах обозначались Понтийские горы южнее и юго-восточнее Трапезунда, а также горы, с которых берет начало р. Днепр.3 Кавказский хребет рисовался в проекции сверху, как бы с высоты птичьего полета. Волнообразный горный массив художники ориентировали с юга на север4. Горы Старой Планины на Балканах на морской карте 1554 г. Баттиста Аньезе изображены в виде крутых пиков, а в итальянском анонимном морском атласе XVI в.5 — как "горки" в православной иконографической традиции (изобразительный прием манускриптов). Изображения гор в виде конусов имеются в центральной Анатолии (очень схожих с вулканическими образованиями долины Тереме в Каппадокии) и в нижнем течении Дуная на портолане, приписываемом Джорджио Сидери Каллапода (вторая пол. XVI в.).
Карпаты на навигационных картах помещались редко. В морском атласе, вышедшем из мастерской Хуана Мартинеса (вторая пол. XVI в.), они изображены как чередование коричневых холмов с голубой тенью от гор и зеленой седловиной (символическое изображение растительности).
Часто встречается на морских картах и демонстрация климатических поясов. На знаменитой карте Фра Мауро 1459 г., которая по существу является классическим образцом хорографической работы, имеются все перечисленные типы изображения гор. Отсутствие зеленого цвета (горы коричневые) говорит об их труднопроходимости и неиспользованности. Горы, являвшиеся наиболее выдающейся, заметной частью рельефа, как правило, окрашивались в коричневый цвет, реже, при наличии лесного покрова — в зеленый.
Для того, чтобы подчеркнуть реалистичность изображения хорографических элементов художник часто использовал светотень. Склоны гор оттенялись с восточной стороны — мастера-картографы также, как и писцы в скрипториях, имели источник света с левой стороны. Когда карты стали печатать (после 1500 г.) с гравировальных медных досок, применение теней на карте увеличилось (штрихи гравера)6.
Изображение лесного покрова на морских картах носило более схематичный характер. Одно дерево могло обозначать лесной массив (в отношении гор такой прием применялся реже, это касалось особо выдающихся пиков — например г. Арарат).
Как уже упоминалось, иногда картографы расцвечивали горы зеленым цветом (как правило, Кавказский хребет, Понтийские горы, Приднепровскую возвышенность). Традиционно один (первый) остров из трех в нижнем течении Дуная, где располагался город Вичина, также показывали зелены цветом7. К примеру, на морской карте Иегуды бен Зара растительность (кусты, пальмы, трава) присутствует, помимо этого острова, на юге Испании, в северной Африке (отмечены оазисы), в Альпах. На итальянской карте 1508 г. Андреа Бенинказа на упомянутом острове выписаны лиственные деревья, что дает представление о фауне в этом регионе.
На упоминавшемся итальянском анонимном морском атласе XVI в. Единственное лиственное дерево, символизирующее лесной массив, помещено близ топонима Флер-де-Лис (возможно картографа вдохновило название) в безлесных ныне степях северного Причерноморья. Возможно имело место сокращение со временем лесного покрова или это просто декоративное решение художника (на данной карте в восточном Средиземноморье помещено еще три дерева).
Очень примечателен образец турецкой картографии XVI в. — карты из морского атласа 1567 г. Али Макар Ре иса. Эта карта демонстрирует интерес турок к внутренним областям, отличающий эту картографическую школу от западноевропейских, где хорография практически отсутствует (ориентируются больше на береговую линию). Города на этом портолане утопают в зелени, старательно нарисованные пирамидальные тополя и фруктовые деревья в изобилии присутствуют по всему Причерноморью (в меньшей степени это характерно для северной части региона), выразительно показаны группы лиственных лесов. В изобилии лесного покрова Кавказа четко выражена высотная поясность растительности: густой лес, кустарник и заливные луга, высокогорье с голыми вершинами. Художник, работающий над этим атласом, был прекрасным миниатюристом, за плечами которого многовековая исламская традиция изображения растительных мотивов.
Невозможно обойти вниманием гидрографию на морских картах. Представления о реках, отмеченных на портоланах, соответствуют времени изготовления карт. Реки символически показаны волнистой линией, ширина их намного превышает реальную. Реки вытекают (и впадают) из озер, которые изображаются в виде круга или овала8, а также берут начало с гор: Днепр, Тигр и Евфрат — с Понтийских гор, р. Кубань и Риони — с Кавказского хребта, р. Марица — со Старой Планины.
В традиционный набор рек, помещавшихся на морских картах входили: Дунай, Днестр, Днепр, Дон, Кубань, Риони. Течение этих рек выражено более или менее четко, в отличие от еле обозначенных по береговой линии менее крупных водных артерий. Цвет их был природного голубого оттенка, хотя встречаются и исключения. На турецкой карте из морского атласа 1567 г. Али Макар Ре иса все упомянутые крупные реки окрашены коричневым цветом.
Особое внимание уделялось устьям рек Дуная и Днепра. Острова, разделенные протоками и гирлами художники расцвечивали зеленым, темно-зеленым, красным, синим, коричневым для Дунайской дельты, зеленым, красным, коричневым для Днепровской. Но с XV в. на портоланах находит отражение падение интенсивности навигации на Дунае. Уже на морской карте 1418 г. Гуилельмо де Сол ери Дунайская дельта еле выражена или отсутствует вообще (на порто лане 1448 г. Андреа Бьянко), что немыслимо для карт XIV века.
Резюмируя вышесказанное, отметим, что каталанцы и португальцы проявляли больший интерес к внутренним областям, чем итальянцы. Это могло зависеть от желания заказчика, а также отвечало стилевым особенностям данных школ. Итальянских картографов интересовало в первую очередь побережье, что несомненно говорит о сугубой практичности граждан морских республик (хотя они пробовали работать и в другой манере, о чем упоминалось выше).
Картографы, работы которых послужили материалом для данного исследования, были гражданами городов. И на многих подписных морских картах автор непременно подчеркивал свою принадлежность к тому или иному городу, не без гордости указывая, откуда он родом (генуэзец Пьетро Весконте, венецианцы Франческо и Доминико Пицигани, гражданин Анконы Грациозо Бенинказа, сиенец Джулио ди Чезаре Петруччи, семья Олива из городов Мессины, Неаполя, Марселя, Лопу Хомем из Лиссабона, Джорджо Сидери Каллапода из Кандии и т. д.). Средневековый картограф, горожанин, христианин опирался на книжную традицию и уделял особое внимание изображению на картах городов, в особенности святых мест.
Виды городов на картах эволюционировали с XIV - по XVII вв. от малореалистического символа до вполне узнаваемых известных городов с позднеготическими и ранессансными постройками. Реалистические образы городов на морских картах в XVI в. обусловлены большим интересом к картам среди образованных слоев общества — издавались альбомы карт, атласы, в Италии, лидирующей в этой области морской картографии, появились циклы настенной живописи (палаццо Веккио во Флоренции, палаццо Фарнезе в Капрарола, в Ватиканском дворце, в Венецианском дворце Дожей). Хотя, некоторые картографы и в XV-XVI вв. зачастую давали далекие от реальности виды известных средневековых городов. К примеру, на каталанской карте 1439 г. Габриэла де Валсека, изготовленной на Майорке, г. Вичина близ устья Дуная по своему виду сходен с Александрией в Африке, а на арагонском портолане 1582 г. Хуана Мартинеса во всем Причерноморье изображен только один город — Севастополь. За мощной крепостной стеной с башнями — кафедральный собор в форме базилики. Иконография города сходна с видом Фессалоники.
С сер. XVI в. возобладала тенденция к более упрощенному изображению городов (во многом это связано с изобретением книгопечатания и массовым изготовлением карт) с помощью символического знака, который со временем приобретает форму пуансона большего или меньшего калибра в зависимости от величины города.
Стандартный средневековый город, будучи небольшим по размеру, имел мощные укрепления. На морских картах группы зданий, покрытых черепичной и свинцовой кровлей, опоясывают мощные стены и башни. Внутри стен часто изображался кафедральный собор, донжон, над которым реет флаг, подчеркивая суверенность данного города, государства. Символические изображения укрепленных городов уже присутствуют на морской карте 1327 г. Перрино Весконте, на портоланах каталанцев Анджелино де Далорто 1339 г. и Месии де Виладестеса 1413 г., атласе Абрахама Креска 1375 г. На ранних каталанских портоланах картографы стремились выделять христианские города, помещая над стилизованным значком города — крест (карты Анджелино де Далорто), сосредоточивая порой большее внимание на дифференциации христианского города от мусульманского, чем на самой береговой линии.
