Модели формирования государственных институтов в греческих колониях Северного Причерноморья (VII - середина III вв. до н. э.) Чурекова Наталия Борисовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Государственное устройство Ольвийского полиса в VII- середине вв. до н.э 43

1.1. Этапы формирования полиса в Нижнем Побужье . 43

1.2. Ольвийская тирания 53

U. От тирании к демократии 62

1.4. Гибель «Великой Скифии» и Ольвийский полис в Ш в. до н.э 73

1.5. Государственные шклшуты. 83

Глава П. Политический строй Херсонеса Таврического в VI — середине Ш вв. дон.э 97

2.1. У истоков полиса (последняя четверть VI- начало IV вв. до н.э.) 97

2.2. Территориальное государство: этапы формирования и структура ПО

23. Антидемократический переворот 123

2.4. Государственные институты 131

Глава Ш. Государственные структуры Боспора в VI - IV вв. до н.э 147

3.1. Особенности политического устройства боспорских городов в VI в. до н.э 147

3.2. Союз боспорских городов: один из вариантов симмахии. 157

33. Боспор при Археанактидах: создание централизованного государства. 167

3.4. Характер власти ранних Спартокидов 175

3.5. Территориальное государство: этапы формирования и структура 181

3.6. Институт соправительства 191

3.7. Государственные институты 198

Заключение 205

Список использованных источников и литературы 213

Список сокращений 256

Приложение I. Карты. Планы поселений и отдельных комплексов 258

Приложение П. Эпиграфические документы 274

• Этапы формирования полиса в Нижнем Побужье
• У истоков полиса (последняя четверть VI- начало IV вв. до н.э.)
• Союз боспорских городов: один из вариантов симмахии.

Введение к работе

Проблема античной государственности, ее истоков и развития является одной из приоритетных в изучении истории Древней Греции. А это прежде всего история отдельных государств - полисов. Именно полис был основной формой экономической, социальной, политической и идеологической организации древнегреческого общества. Для древних полис - это, главным образом, коллектив граждан¹. Именно эту идею вкладывает Фукидид в уста Никия: «Ведь государство -это люди, а не стены и не корабли...»². Коллектив этот довольно небольшой³, только граждане полиса имеют право на участок земли в пределах полисной территории (в античности наблюдается совпадение земель, принадлежавших гражданам, с территорией полиса⁴). Граждане составляли народное ополчение, вооружаясь на собственные средства, они считались политически и юридически равноправными, и самое важное - воля большинства коллектива определяла внешнюю и внутреннюю политику полиса Именно характерными особенностями полиса определяется все своеобразие и неповторимость эллинской цивилизации. Ни до, ни после античности полис не существовал, при этом именно в античный полис своими корнями уходит европейская цивилизация.

Большого внимания заслуживает изучение греческих колоний на периферии античного мира Здесь, на краю Ойкумены, образование полисов происходило позже, при этом применялись схемы, выработанные в ходе Великой греческой колонизации. Основанные колонии обычно были двух типов: колонии «для заселения», представляющие собой, как правило, классический греческий полис и фак-

¹ Herod VIII. 61; Arist. Pol. ГЛ. 4. 4. 1279а. Thuc. VII. 77. 7. Подробнее о подобных высказываниях у Геродота и Фукидида см.: Ehrenberg V. The Greek State. L., 1969. P. 88.

Например, Платон указывает, что его идеальный полис должен включать 5040 граждан (Legg., 737е, 745с).

⁴ Ehrenberg V. Op. cit. P. 26.

тории или эмпории, которые обыкновенно интерпретируются как поселения, лишенные политической самостоятельности и не имеющие собственной гражданской общины.

Греческие колонии Северного Причерноморья дают уникальный пример существования разнообразных форм государственного устройства Однако многие проблемы политической истории греческих государств Северного Причерноморья остаются остро дискуссионными. Среди прочих можно назвать, например, проблему полисного статуса эллинских колоний в Северном Причерноморье на начальном этапе существования. Не менее актуальной является проблема определения сущности тиранических режимов в Ольвии и особенно на Боспоре. В последнем случае мы имеем весьма своеобразное и единичное явление в конституционной истории античности¹.

К тому же накопление нового непрерывно пополняющегося археологического и особенно эпиграфического материала стимулирует все новые исследования в области политической истории Северного Причерноморья, тем более что, несмотря на большое количество работ, посвященных этой тематике, все они связаны узкими территориальными или хронологическими рамками.

Научная новизна исследования состоит в том, что на современном этапе развития науки это первая обобщающая работа по истории политического устройства крупнейших греческих государств Северного Причерноморья. За рубежом данная проблематика не получила должного развития, а в отечественной науке подобные исследования хотя и существуют, однако либо устарели, либо ограничены узкими территориальными и хронологическими рамками. Например, до сих пор не существует исследования, которое бы полноценно освещало политическую историю Херсонеса VI - середины III вв. до н.э. Многие вопросы политической истории Ольвии также не подвергались специальному рассмотре-

¹ Ростовцев М. И. Государство и культура Боспорского Царства. Государство и социальный строй эпохи Спартокидов// ВДИ. 1989. №2. С. 183; RostowzewM. Skythien und der Bosporus. Bd. II. Wiederentdeckte Kapitel und Verwandtes I Ubersetzt und herausgegeben von H. Heinen. Stuttgart, 1993. S. 70.

нию. Кроме того, в настоящей работе предпринимается одна из первых попыток комплексного исследования государственных структур Ольвии, Херсонеса и Боспора с привлечением различных категорий источников и особенно данных эпиграфики. Выделяются общие и особенные черты политического развития северопричерноморских государств.

Территориальные рамки. В работе не случайно выбраны именно эти три греческих государства Северного Причерноморья. Они являлись крупнейшими в данном регионе и находились в близком этнополитическом окружении. Последнее обстоятельство должно помочь выявить общие факторы, влияющие на их политическое и социально-экономическое развитие. Вместе с тем, их разное происхождение (Ольвия и Боспорские города основаны ионийцами, а Херсонес являлся дорийской колонией) позволяет рассмотреть особенности моделей формирования и функционирования государственных структур. К тому же их история в достаточной степени изучена, что дает возможность выявить общие и характерные черты их политического развития.

Хронологические рамки. Нижней хронологической гранью данной работы является вторая половина VII в.¹ - это время основания Борисфена, вероятно, первой греческой колонии в Северном Причерноморье. Хронологический промежуток со второй половины VII до конца VI вв. охватывает начальный этап становления греческих колоний, формирования их политической организации, выработки основных моделей греко-варварских взаимоотношений. Верхней хронологической границей выбрана середина Ш в., поскольку кризис первой половины Ш в. имел тотальный характер и поразил не только античные государства Северного Причерноморья, но и ряд соседних районов с варварским населением. Однако верхняя грань очень условна Так, история Ольвии рассмотрена примерно до третьей четверти - конца Ш в., так как именно это время ознаменовалось установлением определенной зависимости от сарматских племен, а потом контролем со стороны таких государств, как царство Скилура и держава Митридата VI. История Херсонеса

Далее все века, кроме особо оговоренных, - до нашей эры.

анализируется во временном интервале от последней трети VI по первую половину Ш вв., охватывая тем самым как период становления и наивысшего расцвета, так и начало кризиса государства. Для главы, посвященной Боспору, хронологические рамки определяются VI-IV вв., так как это общепризнанно соответствует первым четырем этапам истории Боспора Киммерийского.

Выбранные хронологические рамки исследования оправданы еще и потому, что источниковая база по политической истории греческих государств Северного Причерноморья VII-VI вв. и особенно V-Ш вв. вполне репрезентативна

Полисы Северного Причерноморья неоднократно упоминались античными авторами¹. Нарративные источники нередко содержат сведения о политической жизни северопричерноморских полисов. Например, о времени их возникновения: так, Евсевий называет точную дату основания Ольвии -647/6 г. (правда, сейчас, как это будет показано ниже, это сообщение принято соотносить с возникновением Борисфена), однако, это свидетельство уникально, в большинстве случаев таких точных данных нет. Псевдо-Скимн сообщает, что основание Ольвии произошло во время мидийского владычества, а это временной промежуток в сто пятьдесят лет. При этом надо иметь в виду, что такие сообщения должны подтверждаться другими группами источников, в частности данными археологии. Это связано с тем, что, например, в таблицах Евсевия то или иное событие синхронизируется сразу по нескольким линиям отсчета. Так, 14-й год правления Псамметиха в Египте соответствует 19 году правления Ардиса в Лидии. Между

Все сообщения античной традиции о Скифии и Кавказе представлены в знаменитом труде В. В. Латышева,- Scythica et Caucasica II Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб., Т. I. 1893-1900. Т. П. 1904-1906. Надо отметить, огромные достоинства этого издания: полнота подборки античных авторов, наличие текстов-оригиналов, высокий уровень переводов (большинство которых выполнил сам В. В. Латышев). Среди недостатков можно назвать почти полное отсутствие комментариев, указателей, отсутствие единого хронологического принципа. В конце 40-х годов журналом «Вестник древней истории» было предпринято переиздание свода Латышева, журнальное издание не дает текста оригинала и плохо комментировано (см.: приложение к ВДИ за 1947-1949 и 1952 №2).

² Euseb. Chron. can. II Helm. В., 1984. P. 95b.

тем известно, что Псамметих пришел к власти при помощи Гигеса, отца Ардиса Поэтому синхронизмы Евсевия зачастую несовместимы¹.

Античная традиция донесла до нас также сведения об ойкистах, которые основали тот или иной город: известно, например, о том, что Фанагорию основал некий Фанагор, а Гермонассу - Семандр² или по другой версии - Гермон³. Как известно, в начальный период истории колоний власть зачастую принадлежала ой-кисту. Поэтому такие сообщения античных авторов зачастую позволяют реконструировать политический режим в государствах Северного Причерноморья.

Надо сказать, что сообщения античных авторов также довольно часто помогают в определении политического статуса греческих колоний, в большей степени это касается боспорских городов. Приходится учитывать, что авторы не всегда называют боспорские центры полисами, более того, там, где они это делают, часто приходится сомневаться в корректности этих сведений. М. X. Хансен, разбираясь в использовании термина «полис» Гекатеем, разделил все его сообщения в передаче Стефана Византийского на три группы: 1) Стефан цитирует Гекатея дословно и термин «полис» является частью цитаты; 2) Стефан цитирует Гекатея так, что становится ясно, что Гекатей называл данный город полисом; 3) Стефан называет данный город полисом без указания на то, что Гекатей его так назвал⁴. Показательно то, что среди боспорских городов прямое указание Гекатея о полисном статусе относится только к Гермонассе. Два других, Фанагорию и Патрей, можно отнести ко второй группе⁵.

Отрешко В.М О датах основания Истрии и Борисфена // Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья. Запорожье, 1989. С. 109. ^гАгг. Byth. fr. 55. Eustath. ad Dionys. Per. 549.

⁴ Hansen M. H. Hekataios' use of the word Polis in his Periegesis II Yet More Studies in the
Ancient Greek Polis. Stuttgart, 1997. P. 17-27.

⁵ Ibid. P. 23.

В свою очередь Д. Уайтхед, проведя анализ того же текста, пришел к выводу, что Стефан корректен в 60 % случаев, некорректен в 7 %, а в 33 % Стефан сам определял статус поселения¹.

В этой связи отдельно надо остановиться на перилле Псевдо-Скилака . Это первый по времени целиком сохранившийся перилл, принадлежащий перу неизвестного автора, жившего примерно в середине IV в. Труд его имеет не столько исторический, сколько географический характер, поскольку составлен как руководство для мореходов. И в этом смысле автор вовсе не обязательно уточняет политический статус упоминаемого поселения. Как отмечали некоторые исследователи, Псевдо-Скилак скорее всего использовал термин полис в урбанистическом («физическом») смысле. Можно заключить, что автор употреблял термин полис в достаточно свободной манере³. Правда, при этом автор называет эмпорием только одно поселение в Северном Причерноморье - Херсонес⁴, в то время как в Средиземноморье эмпориями названо около десяти пунктов. И тот факт, что упоминая Эмпорион, автор делает уточнение: «Эмпорион, греческий город по имени Эмпо-рион»⁵, говорит о четком разграничении им терминов «эмпорий» и «полис»⁶.

Что касается Страбона, то, как убедительно доказала Л. И. Грацианская, он был чрезвычайно внимателен к номенклатуре поселений, довольно тонко отличая

¹ Whitehead D. Site-Classification and Reliability in Stephanus of Byzantium// From Political Architecture to Stephanus Byzantius. Sources for the Ancient Greek Polis/ Ed. by D. Whitehead. Historia Einzelschriften. Heft. 87. Stuttgart, 1997.

²По изданию: DillerA. The Tradition of the Minor Greek Geographers. Oxf, 1952. Русский перевод по изданию: Scythica et Caucasica... См. также русский перевод: Скилак Кариандский. Перилл обитаемого моря / Пер. и комм. Ф. В. Шелова-Коведяева // ВДИ. 1988. № 1. С. 253-265.

П. Фленстед-Дженсен и М X. Хансен предлагают два объяснения ошибочному применению Псевдо-Скилаком термина «полис»: либо автор был плохо информирован о более отдаленных областях и ошибочно полагал, что многие из центров, названные им полисами на самом деле являлись таковыми и в политическом и в урбанистическом смысле; либо же Псевдо-Скилак был склонен называть любой городской центр полисом независимо от его реального политического статуса. Сами исследователи отдают предпочтение первому объяснению. {Flensted-Jensen P., Hansen М. Н. Pseudo-Skylax' Use of the Term Polis II More Studies in the Ancient Greek Polis. Stuttgart, 1996. P. 140-141,153).

⁴ Ps.-SkylbZ.

⁵Ps.-Skyl.2.

⁶КацВ. И. Эмпорий Херсонес IIАМА. 1990. Вып. 7. С. 100-101.

оттенки статуса¹. Однако при обращении к нему необходимо учитывать, что Страбон - поздний автор (по сравнению с рассматриваемым временем). Поэтому следует помнить, что полисный статус мог со временем теряться или приобретаться, к тому же само понятие «полис» менялось с течением времени. И, конечно же, нужно учесть специфику употребления географом термина «полис»².

Однако, к сожалению, чаще всего авторы ограничиваются простым перечислением названий населенных пунктов. Это связано с тем, что средиземноморских греков интересовала, прежде всего, торговля с Понтом, поэтому большое распространение получили периллы, которые как раз и содержали подробное описание маршрутов с точными указаниями пунктов и расстояний между ними. По большей части сведения, передаваемые древними авторами отрывочны. В связи с этим сообщения античной традиции приобретают особое значение, они не только помогают уточнять данные других категорий источников, но зачастую содержат ценннейшую информацию, без которой невозможно верно реконструировать политическую историю греческих государств Северного Причерноморья. Надо сразу сказать, что больше всего сообщений античных авторов касается Боспора, меньше Ольвии, а политическая история Херсонеса практически не нашла отражения в письменной традиции.

Казалось бы, что основным источником для реконструкции истории Ольвии должен стать труд Геродота³, который побывал в Ольвии и дает ее описание, однако, его интересует исключительно Скифия, а о греческих полисах он упоминает лишь мельком: Поэтому для нашего исследования сведения, содержащиеся в труде Геродота, мало информативны. Для изучения истории Ольвии ценнейшим сообщением является рассказ Макробия о походе Зопириона⁴ из которого мы узнаем не только о том, что Ольвия подверглась осаде полководца Александра Македон-

¹ Грацианская Л. И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения // Древней
шие государства на территории Восточной Европы. М., 1988. С. 124-125.

² Кузнецов В. Д. Полис на Боспоре (эпоха архаики) // Древности Боспора. 2001. № 4. С. 238.
Геродот. История в девяти книгах / Пер. с древнегреческого Ф. Г. Мищенко. М., 1886;

Геродот. История/ Пер. Г. А. Стратановского. Л., 1972; ДоватурА. И., КаллистовД. С, Шгаиова И. А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М., 1982. ^AMacr. Sat.1.11. 33.

ского, но и то, что во время осады города в Ольвии разразился социальный конфликт, который удалось уладить только произведя кассацию долгов и отпустив на свободу рабов.

Для изучения политической истории Боспора большое значение имеют речи афинских ораторов IV в. -Демосфена, Исократа, Эсхина и Динарха. Как известно, именно в это время Афины проявляли особый интерес к Боспору, поэтому в их речах часто затрагиваются вопросы торговли Боспора с Афинами¹. Уникально сообщение Эсхина² и Кратера (в передаче Гарпократиона³) о том, что Нимфей некогда принадлежал Афинам. Из сообщений афинских ораторов мы также узнаем о Гилоне, деде Демосфена, предавшего Нимфей врагам⁴. Их сведения нередко основаны на личном знакомстве с боспорскими делами и поэтому особенно ценны, но при этом необходимо отметить, что, являясь политическими противниками, они не всегда были объективны.

Огромную ценность для реконструкции исторических событий на Боспоре представляет труд Диодора Сицилийского⁵. Именно благодаря ему нам известно об образовании Боспорского государства, о боспорских правителях, о смене династии Археанактидов Спартокидами, об отдельных эпизодах из истории Спартоки-дов и их взаимоотношениях с местными племенами⁶. В отличие от Страбона, который называет боспорских правителей и царями⁷ и тиранами⁸, Диодор всех правителей Боспора последовательно называет царями, сообщает точные даты их правления, которые находят подтверждение в других источниках, например, в афинских декретах.

Ценность представляют также сведения, сообщаемые Поливном, автором Пв. н.э. Собственно, в его труде «Стратегемы» собраны разнообразные поучи-

¹ Dem. XX. 33,34. XXXIV. 36. ²Aeschin.m.m.

³ Harpocr. Lex. s. v. Ntifiqxxiov.

⁴ Zos. Asc. vita Dem. VIII. 18; Scholia ad Aeschin. Ш. 171.

⁵ Diodorus Siculus. Bibliotheca historica (lib. 1-20) I ed F. Vogel and K.T. Fischer. Stuttgart, 1964.
⁶D/o

¹ Strabo. VII. 3.8. *Strabo. VII. 4.

тельные, а порой даже анекдотические рассказы (как, например, рассказ о Тинни-хе) о ведении военных действий, или, точнее, о военных хитростях, применяемых в самое разное время. Из его труда мы узнаем подробности присоединения к Бос-порскому государству Феодосии¹. Особенно ценные сведения касаются вхождения в состав державы Спартокидов Синдики².

Сведения о Северном Причерноморье, передаваемые античной традицией, существенно дополняются и конкретизируются памятниками эпиграфики. Первый полный свод надписей всего Северного и Восточного Причерноморья был подготовлен и опубликован В. В. Латышевым³. Эта работа была продолжена спустя два поколения. В 1968 году вышел свод по ольвийской эпиграфике, включивший в себя 183 лапидарные надписи, найденные после Латышева. Принцип полной иллюстративности сборника стимулировал дальнейшее изучение этих документов⁴. Боспорские надписи, которые также первоначально были собраны В. В. Латышевым и вошли в его IOSPE, позднее были переизданы в «Корпусе боспорских надписей» с добавлением новых находок⁵. Последнее издание включает 1326 эпиграфических текстов. Новые надписи Херсонеса также постоянно публикуются, большой вклад в дело издания херсонесских эпиграфических памятников внесла Э. И. Соломоник⁶. Кроме этого, в отдельных статьях был опуб-ликован ряд памятников большой и малой эпиграфики .

¹ . 9. Рус. пер. см.: Полиэн. Стратегемы/Под общ. ред. А. К. Нефёдкина.
СПб., 2002.

² Polyaen. VHI. 55.

³ Latyshev В. Inscriptiones antique orae septentrionalis Ponti Euxini Graecae et Latinae.
Petropoli, Vv. I: 1885; II: 1890; III: 1901; I²: 1916.

⁴ Надписи Ольвии (1917-1965). Л., 1968.

⁵ Корпус Боспорских Надписей. М.; Л., 1965.

⁶ Соломоник Э. И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Киев, 1964; она же.
Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Лапидарные надписи. Киев, 1973; она же. Из
эпиграфики Херсонеса// ВДИ. 1983. №4. С. 66-87; она же. Латинские надписи Херсонеса
Таврического. М., 1983; она же. Граффити с хоры Херсонеса. Киев, 1984; она же. Фрагмент
надписи из Херсонеса о политических изгнанниках // ВДИ. 1984. № 3; она же. Два античных
письма из Крыма// ВДИ. 1987. №3; она же. Каменная летопись Херсонеса. Симферополь,
1990; Соломоник Э. И., Николаенко Г. М. О земельных участках Херсонеса в начале III в.
до н.э (к IOSPE, I²,403) // ВДИ. 1990. № 2. С. 79-99.

См., напр: Суров Е. Г. Новая херсонесская надпись // ВДИ. 1960. № 3; Болтунова А. И. Проксенический декрет из Анапы и некоторые вопросы истории Боспора// ВДИ. 1964. № 3; Белецкий А. А. Три эпиграфических памятника// Новейшие открытия советских археологов.

Эпиграфические документы можно условно разделить на несколько видов: декреты, проксении, посвятительные надписи, надгробные надписи и т. д. Наиболее ценную информацию для изучения политической истории греческих полисов Северного Причерноморья содержат декреты. Благодаря им мы можем реконструировать структуру органов государственной власти, особенности денежного обращения, судить о характере застройки города, его отдельных сооружениях, исторических событиях. Одним из самых великолепных памятников эпиграфики Северного Причерноморья является декрет в честь Протогена¹. Он является основным источником для ольвийской истории Ш в., в комплексе еще с несколькими надписями (декрет в честь Антестерия², декрет в честь сыновей херсонесита Аполлония, закон Каноба и др.) отображая достаточно полно картину политического и экономического упадка Ольвии в конце IV - начале Ш в.

Особое место среди эпиграфических памятников занимает Присяга граждан Херсонеса⁵. Мраморная стела с текстом Присяги была найдена на городище Херсонеса в развалинах базилики к северу от собора св. Владимира

Киев, 1975. Ч. 2; Виноградов Ю. Г. Синопа и Ольвия в Vb. до н.э. Проблема политического устройства// ЧастьI: ВДИ. 1981. №2. С. 65-90. ЧастьII: ВДИ. 1981. №3. С. 49-75; он же. Декрет в честь Антестерия и кризис Ольвийского полиса в эпоху эллинизма// ВДИ. 1984. № 1. С. 51-80; он же. Херсонесский декрет «О несении Диониса» IOSPE. I². 343 и вторжение сарматов в Скифию // ВДИ. 1997. № 3; он же. Левкон, Гекатей, Октамасад и Горгипп (Процесс интеграции Синдики в Боспорскую державу по новелле Полнена (VIII. 55) и вотивной эпиграмме из Лабриса)// ВДИ. 2002. №3; Виноградов Ю. Г., Карышковский П. О. Ольвий-ский декрет Каноба...// ВДИ. 1976. №4; они же. Каллиник, сын Евксена// ЧастьI: ВДИ. 1982. № 4. Часть II; ВДИ. 1983. № 1; Виноградов Ю. Г., Головачева Н. В. Новый источник о походе Зопириона // Нумизматические исследования по истории Юго-Восточной Европы. Кишинев, 1990; Виноградов Ю. Г., Крапивина В. В. Ольвия и Боспор в раннем IV в. до н.э. // Античные полисы и местное население Причерноморья. Севастополь, 1995; Денисова В. И. Новый эпиграфический документ из Ольвии// СА. 1982.№ 1; ЯйленкоВ. П. Материалы к «Корпусу лапидарных надписей Ольвии»// Эпиграфические памятники древней Малой Азии и античного Северного и Западного Причерноморья как исторический и лингвистический источник. М., 1985; Шелов-КоведяевФ. В. Новые боспорские декреты// ВДИ. 1985. № 1; Блаватская Т. В. Посвящение Левкона I // РА. 1993. № 2; Тохтасьев С. Р. К чтению и интерпретации посвятительной надписи Левкона I с Семибратнего городища // Ну-perboreus. 1998. Vol. 4. Fasc. 2; Соколова О. Ю. Новая надпись из Нимфея // Древности Бос-пора. 2001. №4; Соколова О. Ю., Павличенко Н. А. Новая посвятительная надпись из Нимфея // Hyperboreus. 2002. Vol. 8.

' IOSPE. I². 32. Виноградов Ю. Г. Декрет в честь Антестерия... С. 57.

³ IOSPE. I². 240.

* IOSPE. I². 24.

⁵ IOSPE. I². 401.

в 80-х годах XIX в. Впервые она была опубликована В. В. Латышевым , который видел в этом документе обычную присягу, наподобие той, какую приносили юноши, вступающие в ряды полноправных граждан². С другой стороны, приблизительно в то же время А. Семенов высказал мысль, что Присяга издана после победы в полисе демократов³. Затем С. А. Жебелев, отталкиваясь от точки зрения Ф. Ф. Соколова⁴, провел специальное исследование, посвященное херсонесской Присяге⁵, в котором пришел к выводу, что она носила экстраординарный характер и была издана после попытки антидемократического переворота⁶. Историческая информация, которая может быть извлечена из текста, касается важнейших аспектов государственной жизни Херсонеса.

Еще одной категорией надписей, о которых необходимо упомянуть, являются проксении — государственные декреты о предоставлении прав гражданства иностранцам. С одной стороны, проксении позволяют реконструировать внешнеполитические сношения государств Северного Причерноморья, с другой - в них содержится немало информации о функционировании различных полисных магистратур (боспорская эпиграфика вообще дает почти уникальный случай издания проксении правителем надполисного государства).

Особую группу эпиграфических источников составляют чрезвычайно многочисленные и разнообразные по содержанию граффити и дипинти на керамике⁷,

Латышев В. В. Греческие и латинские надписи, найденные в Южной России в 1888-1991 гг. // Материалы по археологии России. № 9. СПб., 1892. С. 1-13.

² Он же. Гражданская Присяга Херсонесцев// nONTIKA: Сб. научных статей
В. В. Латышева. СПБ., 1909. С. 147.

³ SemenoffA. Zum Burgereid der Chersonesiten// Blatter fur Gymnasialschulwesen. 1894.
Bd.30. S.202.

* Соколов Ф. Ф. Рецензия на [IOSPE. IV^і] II Соколов Ф. Ф. Труды. СПб., 1909. С. 640.

⁵ Жебелев С. А. Херсонесская Присяга// 1-е издание: ИОН ООН. 1935. № 10. С. 913-939; 2-е изд.: Северное Причерноморье М; Л., 1953 (далее СП). С. 217-247. (в работе использовано 2-е изд.).

⁶Жебелев С. А. Херсонесская Присяга... С. 223-225.

См., напр: Толстой И. И. Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья. М.;Л, 1953; Соломоник Э. И. Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978; ЯйленкоВ.П. Несколько ольвийских и березанских граффити// КСИА. 1979. № 159; он же. Граффити Левки, Березани и Ольвии // ВДИ. 1980. № 3; он же. К публикации свода херсонесских граффити // Исследования по эпиграфике и языкам древней Анатолии, Кипра и античного Северного Причерноморья. М, 1987; ЕмецИ. А., Петере Б. Г. Граффити и дипинти

клейма , а также уникальные частные письма на свинцовых пластинках. Они содержат ценную информацию о социальной, экономической и политической истории полисов.

Из надписей, обнаруженных за пределами Причерноморья, большое значение имеют афинские декреты в честь Спартока II и Перисада I и в честь Спартока III. Они подтверждают данные нарративных источников о существовании хлебной торговли Афин с Боспором.

Еще одну группу источников составляет нумизматический материал. Монеты, как и надписи, одновременно являются и письменными и вещественными источниками. Монеты важны для понимания как экономической, так и политической истории. Металл, вес и количество выпускаемых монет указывают на состояние экономики. В большинстве случаев монетные выпуски указывают на политический строй государства, а также свидетельствуют о его внешнеполитическом положении. К тому же монеты являются великолепным датирующим материалом.

Производство монеты в Ольвии начинается еще в VI в., а прекращается только с окончательным упадком города в Ш в. н.э.⁵ На Боспоре в настоящее время нам известна автономная чеканка городов Пантикапея, Мирмекия, Нимфея, Феодосии, Фанагории VI-V вв.; союзная монета объединения боспорских полисов; чеканка варварского племени синдов. Замена автономной полисной монеты на общегосударственную свидетельствует об утрате полисом своей самостоятельно-

античной Феодосии // КСИА. 1993. № 207; Молев Е. А Граффити на чернолаковых сосудах из раскопок Китея (1970-1995) // Древности Боспора. 2003. № 6. и др.

¹ См., напр.: БрашинскийИ. Б. Успехи керамической эпиграфики// СА. 1961. №2.
С. 293-306; он лее. Греческий керамический импорт на Нижнем Дону. Л., 1980; он же.
Методы. исследования античной торговли. Л., 1984; ГраковБ.Н. Заметки по греческой
керамической эпиграфике// Античная, история и культура Средиземноморья и
Причерноморья. Л., 1968. С. 100-107; ШеловД. Б. Керамические клейма из Танаиса.
М., 1977; КацВ.И, ТункинаИ.В. Зарождение керамической эпиграфики в России//
АМА. 1990. Вып. 8. С. 111-122; КацВ.И. Керамические клейма Херсонеса Таврического.
Саратов, 1994.

² См., напр.: ВиноградовЮ.Г. Древнейшее греческое письмо с острова Березань//
ВДИ. 1971. № 4; Яйленко В. П. Письмо Ахиллодора // ВДИ. 1974. № 1.

³Ю. И². 212.

* IG. II². 653. Зограф А. Н. Античные монеты // МИА 1951 Вып. 16; Анохин В. А. Монеты античных городов Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1989. Карышковский П. О. Монеты Ольвии. Киев, 1988 и др.

ста, возобновление полисной чеканки - о стремлении к сепаратизму. Находки союзной монеты в различных пунктах побережья Боспора Киммерийского показывают их принадлежность к объединению и их тесные связи¹. В Херсонесе чеканка монеты начинается в начале IV в. Со второй половины IV в. появляются имена должностных лиц, вначале сокращенные, а затем полные².

Самая многочисленная и разнообразная группа источников - это археологические находки. Однако материалы раскопок лишь отображает процессы, происходившие в экономической, политической, религиозной или культурной сферах жизни полиса. Для того чтобы заставить эти источники <«аговорить», необходимо постоянное сопоставление данных археологии с результатами, полученными на другой источниковедческой основе. Особо следует обратить внимание на фортификационное строительство, следы пожаров и масштабных разрушений. Надежным индикатором усиления или ослабления военной угрозы могут служить сельские поселения, более уязвимые при нападениях неприятеля, чем укрепленные города. В этом отношении периоды массового выведения сельских поселений или, наоборот, их запустения, фиксируемые при археологических исследованиях, следует рассматривать в непосредственной связи с кардинальными переменами военно-политической обстановки в регионе.

Как уже говорилось выше, все группы источников различны по степени информативности, зачастую дополняют друг друга, поэтому только комплексное изучение и использование всего круга первоисточников является единст-

ШеловД. Б. Монеты синдов // КСИИМК. 1949 XXX.;. он же. Монетное дело Боспора в VI-II вв. до н.э. М., 1956; ЗографА. Н. Указ. соч.; Анохин В. А. Монетное дело Боспора Киев, 1986; Фролова Н. А. Проблемы монетной чеканки Боспора VI—II вв. до н.э. (По поводу выхода книги В. А. Анохина «Монетное дело Боспора» // ВДИ. 1988. № 2; она же. О проблеме чеканки монет с надписью АПОЛ// Боспорский сборник. 1995. №6; Смекало-ва Г. Н., ДюковЮ. Л. Монетные сплавы государств Причерноморья. Боспор, Ольвия. Тира. СПб., 2001 и др.

² Бертье-Делагард А. Л. Значение монограмм на монетах Херсонеса// ЗНОРАО. 1906. Т. 1. Вып. \;Орешников А. В. Монеты Херсонеса Таврического, царей Боспора Киммерийского и Полемона П Понтийского// Нумизматический сборник. 1913. Т. П.; он же. Этюды по нумизматике черноморского побережья. О магистратах Херсонеса // ИРАИМК. 1922. Вып. 2. С. 113-138; Зограф А. Н. Указ соч. С. 160; Анохин В. А. Монетное дело Херсонеса. Киев, 1977; Туровский Е. Я. Монеты независимого Херсонеса IV-ІІвв. до н.э. Севастополь, 1997; Гилевич А. М. Хронология и топография кладов и коллективных находок херсонесских монет IV—II вв. до н.э. // Археологические вести. 1999. № 6.

венно возможным условием успешной исторической реконструкции и объяснения того или иного феномена.

Исследование древностей Северного Причерноморья началось еще в конце XVIII столетия после присоединения Новороссии и Крыма и к настоящему времени опубликовано огромное количество исследований. Разумеется, здесь невозможно упомянуть все работы, отметим лишь те, которые представляют особую ценность для нашего исследования, их можно условно разделить на две группы: I) посвященные общим вопросам истории греческих государств Северного Причерноморья; II) работы, освещающие политическую историю Ольвии, Херсонеса и Боспора.

L Остановимся на исследованиях, относящихся к первой группе, в которой в свою очередь можно выделить три подгруппы: 1) исследования, затрагивающие общие проблемы греческой колонизации; 2) работы, посвященные изучению политической организации античного общества; 3) общие очерки истории Северного Причерноморья.

1) Греческая колонизация была объектом многочисленных исследований. Долгое время в нашей и западной науке господствовала концепция, согласно которой освоение греками территории Северного Причерноморья носило исключительно торговый характер (основоположником теории принято считать Э. Мейера¹). В русле торговой концепции колонизации появилась и концепция «двусторонности» колонизационного процесса². Возникло даже представление о целом эмпориальном периоде. В качестве эталона эмпория принималось Березанское поселение³.

Однако существование эмпориального периода некоторыми учеными еще в 60-е годы ставилось под сомнение. Заключительным этапом на этом пути стало монографическое исследование В. В. Лапина, убедительно показавшего теорети-

¹ Meyer Е. Geschichte des Alterthums. Stuttgart, 1893. Bd 2. S. 433-484. ИессенА. А. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Л., 1947. С. 89. Штерн Э. Значение керамических находок на Юге России для выяснения культурной истории черноморской колонизации// ЗООИД. 1899. Вып. XXII. С. 427; Капошина С. И. Из истории греческой колонизации Нижнего Побужья// МИА. 1956. Вып. 50. С. 230; Яйленко В. П. Греческая колонизация VII—III вв. до н. э. М, 1982. С. 266.

ческую и практическую несостоятельность эмпориальной теории . Впрочем, первоначальная реакция значительной части отечественных историков на концепцию Лапина была отрицательной. В. В. Лапин, кстати, был наиболее последовательным проводником аграрной концепции колонизации (основные положения которой были высказаны еще П. Гиро и Ю. Белохом²).

Появление дополнительных данных о развитии в греческих полисах различных ремесел и сельского хозяйства способствовало нарастанию предпосылок к постепенному переходу от преимущественно торговой модели к совершенно новой и более адекватной теоретической концепции греческой колонизации — ее многофакторности или полиморфности при доминанте либо торговой, либо аграрной направленности экономики полисов³. Большую роль в этом сыграли Цхал-тубские конференции⁴, на которых, кроме всего прочего, была выдвинута гипотеза о существовании ионийской и дорийской моделей колонизации⁵.

Естественно, изучение греческой колонизации не сводится только лишь к выяснению причин и характера колонизационного процесса. Большое количество работ посвящено исследованию различных моделей колонизации, а также религиозных и государственных институтов в колониях⁶. Привлекает пристальное внимание исследователей и проблема взаимоотношений колоний и метрополий (в ча-

¹ Лапин В. В. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Киев, 1966. С. 7-14,
21,60-85.

² GuiraudP. La ргоргіеЧе fonciere en Grece jusqua laconquete romaine. P., 1893;
Beloch K. J. Griechische Geschichte. Strassburg, 1912. S. 229-233.

³ Брашинский И. Б, Щеглов А. Н. Некоторые проблемы Греческой колонизации// Про
блемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья. Тбилиси, 1979. С.
38; ШеловД. Б. Проблема греко-варварских контактов в эпоху греческой колонизации Се
верного Причерноморья // ВДИ. 1994. № 2. С. 101.

Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья. Цхалтубо, 1977. Тбилиси, 1979; Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации. Цхалтубо, 1979. Тбилиси, 1981; Местные этнополитические объединения Причерноморья VII-IV вв. до н.э. Цхалтубо, 1985. Тбилиси, 1988; Причерноморье в VII-V вв. до н.э. Письменные источники и археология. Вани, 1987. Тбилиси, 1990 (а позже в 90-е годы обсуждение основных проблем колонизации началось на страницах Вестника Древней истории).

⁵ См.: Демографическая ситуация... С. 77. Дискуссия. См., напр.: ErchardtN. Milet und seine Kolonien. Frankfurt; Bern; N. Y.; В., 1983; Hind J. Megarian Colonisation in the Western Half of the Black Sea (Sister- and Daughter-Cities of Hera-cleia) II The Greek Colonisation of the Black Sea Area. Historia-Einzelschriften. Ht. 121. Stuttgart, 1998; Пальцева Л. А. Из истории архаической Греции: Мегары и мегарские колонии. СПб., 1999.

стности Ольвии и Милета), главным регулировавшим фактором которых был «эффект дистанции»: материнский полис проявлял стремление установить политический и экономический контроль над близлежащими дочерними выселками, в то время как достаточно удаленные апойкии сохраняли свою автономию².

2) Изучение политической организации античного общества всегда было приоритетным направлением антиковедения. Нет необходимости приводить здесь подробный историографический обзор, это уже не раз делалось и в западной, и в отечественной литературе. Среди фундаментальных работ, посвященных данной проблематике, необходимо отметить исследования В. Эренберга и В. Лешхорна, написанные в лучших традициях академического антиковедения. Большое внимание проблемам полиса уделялось и в советской историографии⁴. Среди прочих следует назвать двухтомное издание «Античная Греция»⁵. Это исследование не дает систематического изложения греческой истории, однако, выстроенное по проблемному принципу, оно весьма ценно с теоретической и методологической точек зрения. Большой интерес представляет собой вступительная статья Г. А. Кошеленко «Древнегреческий полис». Одна из глав (написанная Ю. Г. Виноградовым) специально посвящена полису в Северном Причерноморье. В ней рассматриваются проблемы возникновения и становления Ольвийского полиса и Боспорского государства Хотя глава и носит название «Полис в Северном Причерноморье», Херсонесу, например, в ней практически не уделяется внимания.

Необходимо упомянуть о вкладе в изучение античного полиса «Копенгагенского центра изучения полиса», много внимания уделяющего как разработке критериев для определения полисного статуса поселений (в частности возможности

¹ Graham A J. Colony and Mother City. Manchester, 1964; Виноградов Ю. Г. Милет и Ольвия. Проблема взаимоотношений метрополии и колонии на раннем этапе // Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья. Цхалтубо, 1977. Тбилиси, 1979; Erchardt N. Milet und seine Kolonien. Frankfurt, Bern. N. Y., В., 1983;

¹ Graham A. J. Op. cit. P. 71 ff.

³ Ehrenberg V. Op. cit; Leschhorn W. Grunder der Stadt. Stuttgart, 1984.

⁴ См., напр.: Маринович Л. 77. Греческое наемничество IV в. до н.э. и кризис полиса. М.,
1975; Андреев Ю. В. Раннегреческий полис. Л., 1977; Кошеленко Г. А. Греческий полис на
эллинистическом Востоке. М., 1979; Античный полис. Л., 1979; Фролов Э. Д. Рождение гре
ческого полиса. Л., 1988 и др.

⁵ Античная Греция. В 2т. М., 1983.

использования для этой цели письменных и эпиграфических источников, а также монетной чеканки и данных археологии)¹, так и разработке современных методов изучения полиса, его особенностей, классификации различных форм городской организации и т.д²

3) Среди общих работ по истории Северного Причерноморья особый интерес для нас представляют несколько исследований, написанных в разное время. Не утратил своего значения фундаментальный труд Э. Миннза, в котором отдельные главы посвящены Ольвии, Керкинитиде, Хероснесу, Боспору³. Между тем нельзя не заметить, что автора наиболее интересуют вопросы, связанные с происхождением скифов и особенностями их общества и культуры. Одним из недостатков работы является ее компилятивность и отсутствие самостоятельного исследования (так, например, в том разделе, где речь идет о политическом строе Боспора, чувствуется большое влияние В. В. Латышева)⁴. Тем не менее в книге Миннза впервые сделана попытка обобщения данных, касающихся истории и государственного строя греческих колоний Северного Причерноморья.

Большим достижением отечественного антиковедения начала XX столетий стали работы МИ. Ростовцева⁵, посвященные рассмотрению греко-варварских взаимоотношений в Северном Причерноморье и отдельно на Боспоре. Они как бы

¹ Martin Th, R. Coins, Mints, and the Polis //Sources for the Ancient Greek City-State. Copenhagen, 1995; Hansen MH. City-Ethnics as Evidence for Polis Identity// More Studies in the Ancient Greek Polis. Stuttgart, 1996; Idem. The Polis as an Urban Centre. The Literary and Epigraphical Evidence// The Polis as an Urban Centre and as a Political Community. Copenhagen, 1997.

Этот центр опубликовал восемь томов, посвященных исследованию античного полиса: The Ancient Greek City-State. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 1 / Ed. M H. Hansen. Copenhagen, 1993; Sources for the Ancient Greek City-State. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 2/Ed. M. H. Hansen. Copenhagen, 1995; Introduction to an Inventory of Poleis. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 31 Ed. M. H. Hansen. Copenhagen, 1996; The Polis as an Urban Centre and as a Political Community. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 4 / Ed. M. H. Hansea Copenhagen, 1997; From Political Architecture to Stephanus Byzantius. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 1 / Ed D. Whitehead Stuttgart, 1994; Studies in the Ancient Greek Polis. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 2/Ed. M. H. Hansen and K. Raaflaub. Stuttgart, 1995; More Studies in the Ancient Greek Polis. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 31 Ed. M. H. Hansen and K. Raaflaub. Stuttgart, 1996; Yet More Studies in the Ancient Greek Polis. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 4 / Ed T. H. Nielsen, Stuttgart, 1997.

³ Minns E. H. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913. См.: РостовцевM. И. Рецензия на [Minns Е. Н. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913]//ЖМНП. 1913. XLVTIL Ноябрь. С. 173-194.

Ростовцев М И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918; он же. Скифия и Боспор. Л., 1925.

подвели итоги предшествующих исследований. Более того, М. И. Ростовцев создал новую оригинальную концепцию истории греческих колоний, он поставил их развитие в зависимость от отношений с аборигенным населением Северного Причерноморья. Именно начиная с этого времени в отечественной науке встала проблема реконструкции греко-варваских взаимоотношений. Исследование Ростовцева — полная противоположность работе Миннза, оно насыщено смелыми предположениями и гипотезами, кстати, многие из них и по сей день принимаются: большинством исследователей.

Нельзя не назвать работы Д. П. Каллистова и В. Д. Блаватского¹, а также несколько коллективных монографий², которые представляют собой общие очерки истории греческих государств Северного Причерноморья. Монография «Античные государства Северного Причерноморья» представляет собой уникальное издание, в котором использованы все известные источники и литература, в отдельном разделе изложена политическая история греческих государств. Подобное издание недавно вышло на Украине, причем в нем больше внимания уделено политической и религиозной жизни греческих государств³.

Начиная с 90-х годов за рубежом появляются работы, призванные ознакомить западного читателя с достижениями русских и советских историков и археологов в изучении истории Северного Причерноморья⁴. Здесь же нужно упомянуть недавно изданный фундаментальный труд «Древнегреческие колонии в Причерноморье»⁵, в котором несколько глав посвящено Ольвии и Березани, отдельно ольвийской хоре, Херсонесу и городам Боспора. В этом издании собран весь ма-

Каллистов Д. П. Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи. JL, 1949; он же. Северное Причерноморье в античную эпоху. М, 1952; Блаватский В. Д. Процесс исторического развития античных государств в Северном Причерноморье // ПИСП.

² Античные города Северного Причерноморья. М.; Л., 1955; Античные государства Се
верного Причерноморья // Археология СССР М., 1984.

³ Крижщъкий С. Д., Зубар В, М, Русяєва А. С. Античні держави Північного Причорно
мор'я. Київ, 1998.

⁴ HeinenH. Griechische Geschichte und Kultur am Nordufer des Schwarzen Meeres//
Mededelingen van de Koninklijke Academie voor Wetensschappen, Letteren en Schone Kiinsten
van Belgie. Brflssel, 1995. № l; Th_e Greek Colonisation of the Black Sea Area: Historical Interpre
tation of Archaeology I Ed. by G. R. Tsetskhladze. Stuttgart, 1998.

⁵ Ancient Greek Colonies in the Black Sea/ Ed. by D. V. Grammenos and E. K, Petropoulos.
Thessaloniki, 2003. 2 vol.

териал предыдущих исследований, приведены очерки политической истории и государственного устройства, изложена социально-экономическая история этих центров. Однако история Причерноморских государств излагается отдельными очерками, не исследуются общие тенденции развития.

II. Исследования второй группы, посвященные изучению истории отдельных греческих государств Северного Причерноморья можно разделить на три подгруппы: 1) работы, освещающие политическую историю Ольвии; 2) Херсонеса Таврического и 3) Боспора Киммерийского.

1) Интерес к Ольвии проявляли путешественники и естествоиспытатели П. Сумароков и П. С. Паллас, впервые правильно локализовавшие в своих трудах местоположение Ольвии у современного с. Парутино в низовьях Бута и описали остатки ее развалин¹. Г. Кёлер и П. Кёппен, начали конкретное изучение отдельных памятников (именно они впервые издали знаменитый Протогеновский дек-рет). Одним из первых создал краткий очерк ольвийской истории, используя известия античных авторов, а также данные нумизматики И. П. Бларамберг³.

В 1887 г. вышла монография В. В. Латышева «Исследование об истории и государственном строе города Ольвии»⁴, которая на долгие годы стала настольной книгой исследователей, занимающихся историей Ольвии. В ней использованы все известные к тому времени письменные источники, включая эпиграфические, и на их основании построена картина исторического развития Ольвии от основания колонии до гибели. До выхода монографии Ю. Г. Виноградова⁵ это было уникальное в своем роде исследование, посвященное Ольвии: остальные были посвящены только отдельным проблемам изучения истории Ольвийского полиса

¹ Сумароков П. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии. М., 1800; Pallas P. S. Ве-
merkungen auf einer Reise in die Siidlichen Statthalterschaften des Russischen Reiches in den Jahren
1793 und 1794. Bd. 1,2. Leipzig, 1799-1801).

² KoehlerH. K. E. Zwei Aufschriften der Stadt Olbia. St. Pet, 1822; KoeppenP. Altertumer
am Nordgestade des Pontus. Wien, 1823 (Рус. пер.: КёппенП. Древности северного берега
Понта. М., 1828).

³ Blaramberg I. P. Choix de medailles antiques d'Olbiopolis ou Olbia. P. 1822.
Латышев В. В. Исследование об истории и государственном строе города Ольвии.

СПб., 1887.

⁵ Виноградов Ю. Г. Политическая история Ольвийского полиса в VH-I вв. до н.э. М., 1989.

При этом, даже после выхода работы Ю. Г. Виноградова, монография В. В. Латышева не утратила своего значения.

В конце ХГХ в. начинаются систематические археологические исследования Ольвии. С начала XX в. Б. В. Фармаковский начинает планомерные исследования Ольвийского городища и некрополя¹. Э. Р. фон Штерн в течение нескольких лет изучает Березанское поселение. В это же время производятся и первые обследования ольвийской хоры² (правда, планомерные исследования хоры начались уже в советское время, после Великой Отечественной войны³).

Большое значение имело открытие ольвийской агоры с прилегающими к ней общественными постройками⁴, это дало новый толчок для изучения политической истории Ольвии. Было найдено множество новых эпиграфических материалов. Их публикация в разных изданиях была осуществлена главным образом усилиями Е. И. Леви и Т. Н. Книпович⁵.

Им была издана брошюра, посвященная Ольвии, однако, в ней практически не уделено внимание политической истории города см.: Фармаковский Б. В. Ольвия. Пг., 1915.

² Подробнее см.: Славин Л. М. Основные этапы изучения Ольвии// 30 АО. 1960.
Вып. 1(34). С. 47-59; КарасевА.К, Леви Е. И. Исследования Ольвии после Б. В. Фарма-
К0ВСКОГО//ХКАМ. С. 22-45; Леви Е. И. Ольвия. Л., 1985.

³ См., напр.: Лапин В. В. Указ. соч.; Рубан В. В. Открытие античных усадеб на террито
рии ольвийской хоры // Eirene. XTV Международная конференция античников социалистиче
ских стран. Ереван, 1976: он же. О датировке поселения Козырка ИII Памятники древних
культур Северного Причерноморья. Киев, 1979; он же. Проблемы исторического развития
ольвийской хоры IV—III вв. до н.э. // ВДИ. 1985. № 1; Крыжицкий С. Д., Бураков А В., Буй-
ских С. В., Отрешко В. М, Рубан В. В. К истории Ольвийской сельской округи // Исследова
ния по античной археологии Северного Причерноморья. Киев, 1980. Марченко К. К. Поселе
ния античного времени на территории Нижнего Побужья // АГСП. М., 1984; Ольвия и её* ок
руга. Киев, 1986.

⁴ Книпович Г. Н. Некрополь в северо-восточной части Ольвийского городища (По рас
копкам 1937 г.) // СА. 1940. № 6; она же. Некрополь на территории Ольвии (Из работ оль
вийской экспедиции 1940 г.) // КСИИМК. 1941. № X; она же. Население Ольвии в VI-I вв.
до н.э. по данным эпиграфических источников // МИА. 1956. Вып. 50; она же. К вопросу о
датировке ольвийского декрета в честь Протогена// ВДИ. 1966. №2; КарасевА.Н.
Оборонительные сооружения Ольвии // КСИИМК. 1948. № 22; он же. Монументальные па
мятники ольвийского теменоса // Ольвия. Теменос и агора. М.; Л., 1964; Леви Е. И. Ольвийская
агора// Ольвия и Нижнее Побужье в античную эпоху. МИА. 1956. Вып. 50. С. 53-86; она же.
Итоги раскопок ольвийского теменоса и агоры (1951-1960 гг.) // Ольвия. Теменос и агора. М;
JI, 1964; она же. Материалы ольвийского теменоса // Там же.

⁵ См.: Надписи Ольвии (1917-1965). Л., 1968.

Качественно новым моментом в советской историографии стали две статьи Н. В. Шафранской¹, где для интерпретации Протогеновского декрета впервые был широко привлечен эпиграфический материал других полисов и показано, что кризис Ольвии Ш в. был не изолированным явлением, а общим для всего Северного Причерноморья феноменом.

К ольвийской истории большой интерес проявлял П. О. Карышковский, помимо того, что им созданы блестящие очерки ольвийской нумизматики², большое место в его трудах занимают вопросы политической истории Ольвии, развитие отдельных государственных институтов³.

Особое внимание в советской историографии занимал вопрос о формировании полиса в Нижнем Побужье. Появление новых данных об облике архаической Березани⁴ и Ольвии давали новый стимул для изучения ранней истории Ольвий-ского полиса. Проблеме его формирования посвящена статья С. Д. Крыжицкого и В. М. Отрешко⁵. Их концепция восходит к идее В. В. Лапина о том, что становление Ольвийского полиса прошло два этапа: вначале вокруг крупного поселения

Шафранская Н. В. К вопросу о кризисе Ольвии в III в. до н.э. // ВДИ. 1951. № 3. С. 9-20; она же. О миксэллинах // ВДИ. 1955. № 3. С. 37-40.

Карышковский П. О. Из истории монетного дела и денежного обращения Олвии в V— III вв. до н.э. // ПИСПАЭ. 1959; он же. Заметки о монетах Ольвии // СА. 1960. № 3; он же. О надписях на ранних монетах Ольвии // MACIL 1962. № 4; он же. Монетное дело и денежное обращение Ольвии// Автореф. дис. ... докт. ист. наук. Л., 1969; он же. Новые материалы о монетах Эминака// Ранний железный век Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1985; он же. Монеты Ольвии. Киев, 1988.

³ Каришковский П. О. До питання про дату ольвійского декрету на честь Протогена//
Археологія. 1968. № 21; он же. Про державний устрій Ольвії IIУГЖ. 1973. № 2; он же. Моне
ты ольвийской коллегии Семи // ХКАМ; он же. Ольвийские эпонимы // ВДИ. 1978. № 2.

⁴ Лапин В. В. Указ. соч.; Горбунова К. С. Раскопки экспедиции Государственного Эрми
тажа на острове Березань // Археологические открытия 1969 года. М., 1970; КопейкшаЛ. В.
Формирование и развитие ориентализирующего стиля в родосско-ионийской керамике (по
материалам раскопок Березани) // Автореф. дис. ...канд. ист. наук. Л., 1971; она же. Самый
ранний образец расписной древнегреческой керамики из раскопок на о. Березань // С А. 1973.
№ 2; она же. Новые данные об облике Березани и Ольвии в архаический период // С А. 1975.
№. 2; она же. Особенности развития березанского поселения в связи с ходом колонизацион
ного процесса // Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья.
Тбилиси, 1979.

⁵ Суть их гипотезы такова: Ольвия вначале являлась рядовым сельским поселением, воз
никшим возле Березани; где-то между 535-525 гг. Ольвия становится центром Нижнебугской
конгломерации и приобретает статус полиса (Крыжицкий С. Д., Отрешко В. М. К проблеме
формирования Ольвийского полиса// Ольвия и ее округа Киев, 1986. С. 12-13 и ел).

группируются более мелкие, при этом город еще не оформлен окончательно. На завершающем этапе формирования города происходит синойкизм¹.

Одна из последних концепций формирования полиса в Нижнем Побужье принадлежит Ю. Г. Виноградову, полагавшему, что и Березань и Ольвия были выведены с уже запрограммированными полисными институтами, и именно Ольвия изначально планировалась как центр полиса². Другим дискуссионным вопросом ольвийской истории, который исследовал Ю. Г. Виноградов, является возникновение в Ольвии в V в. тиранического режима. Подобные мысли высказывались еще в ХГХ столетии , но настоящее развитие гипотеза получила именно в трудах Ю. Г. Виноградова, полагавшего, что в полисе с 490 по 400 гг. существовало недемократическое правление⁴. Надо сказать, что труды Ю. Г. Виноградова занимают особое место в изучении Ольвийской истории, именно им была создана наиболее полная картина развития Ольвии - одного из крупнейших греческих государств региона⁵.

В последнее время появились работы С. Л. Соловьева, также посвященные проблеме полиса в Нижнем Побужье. Исследователь отвергает предположение о полисной организации ранней Березани⁶. Это обстоятельство заставляет нас под-

ЛапинВ. В. Указ. соч. С. 176. Эту, так называемую «теорию синойкизма», позднее развил В. В. Рубан, предположив, что формирование Ольвии как города в классическом его виде должно приходиться на первую половину V в., причем в процесс синойкизма были втянуты все поселения Нижнего Побужья, выражением чего стало прекращение жизни поселений и рост города (Рубан В. В. Некоторые аспекты изучения процесса формирования античных городов Северо-Западного Причерноморья// Древние города: Материалы к Всесоюзн. конф. «Культура Средней Азии и Казахстана в эпоху раннего средневековья». Л., 1977. С. 43).

² См.: Виноградов Ю. Г. О политическом единстве Березани и Ольвии // ХКААМ. 1976;
он же. Полис в Северном Причерноморье // Античная Греция. Т. 1. М., 1983. С. 386-390; он
же. Политическая история... С. 67-68.

³ Цибульский С. А. Греческие монеты. СПб., 1899. С. 21; Штерн Э. Р. Археологические
новинки// ЗООИД. 1904. Вып. XXV. С. 54; Сальников А. Г. Монеты скифских царей,
чеканенные в ольвии // ЗО АО. 1960. Вып. 1(34). С. 86; Зуц В. Л. Державний лад Ольвії в VI-I
ст. до н.е.// УГЖ. 1970. №9. С. 67; Рубан В. В. О датировке поселения Козырка II//
Памятники древних культур Северного Причерноморья. Киев, 1979. С. 79 и др.

⁴ Виноградов Ю. Г. Синопа и Ольвия в V в. до н.э. I // ВДИ. 1981. № 2. Часть II // ВДИ.
1981. № 3; он оке. Политическая история... С. 120-121 и ел.

Он же. Политическая история Ольвийского полиса...

Соловьев С. Л. О формировании городской и полисной структуры березанского поселения// Петербургский археологический вестник. №3. СПб., 1993. С. 40; он же. Архаическая Березань: (историко-археологический очерк)// Археологические вести. 2000. №7.

робнее остановиться на его гипотезе. Исследователь полагает, что до основания стационарного поселения, то есть (по реконструкции С. Л. Соловьева) до конца VII в., имели место лишь сезонные контакты греков и варваров на месте будущего поселения. Полисом же Березань стала только в конце третьей четверти VI в.¹ Даже если оставить в стороне тот факт, что эта гипотеза сильно напоминает эмпори-альную теорию, которая получила заслуженную критику в отечественной историографии, реконструкция С. Л. Соловьева все же вызывает ряд возражений принципиального характера Исследователь основывается исключительно на археологическом материале, который вряд ли можно рассматривать в качестве критерия для определения полисного статуса². Многие полисы не имели городского центра, классическим примером чему может служить Спарта, состоящая из нескольких деревень. Нельзя не учитывать и того, что процесс урбанизации шел достаточно медленно. Поэтому, видимо, прав Ю. А. Виноградов, который полагает, что политическая организация в северопричерноморских центрах опережала в своем развитии процесс урбанизации³. К тому же, по всей видимости, милетские колонии в VII в. вьюодились в Понт с готовыми политическими институтами и определенным пантеоном, по типу метрополии, и были организованы как полисы⁴. Большое значение для реконструкции политической истории Ольвии имеет изучение государственных институтов полиса. Между тем, исследователи не так часто обращаются к этой теме⁵. Из последних работ надо отметить

С. 300; он же. Из истории полисов Нижнего Побужья: Борисфен и Ольвия // Античное Причерноморье. Сборник статей по классической археологии. СПб., 2000. С. 98.

¹ Соловьев С. Л. О формировании... С. 42.

² См.: Hansen М Н. Poleis and City-State, 600-323 В. С. A Comprehensive Research Pro
gramme II From Political Architecture to Stephanus Byzantius. Sources for the Ancient Greek Polis
/ Ed. by D. Whitehead. Historia Einzelschriften. Heft. 87. Stuttgart, 1997. P. 30; Morgan C, Coul-
ton J. J. The Polis as a Phisical Entity II The Polis as an Urban Centre and as a Political Commu
nity I Ed. by M. H.Hansen. Acts of the Copenhagen Polis Centre. V. 4. Copenhagen, 1997; Han
sen M. H. The Polis as an Urban Centre. The Literary and Epigraphical Evidence II Ibid. P. 52-53.

Виноградов Ю. А. Греческая колонизация и греческая урбанизация Северного Причерноморья // Stratum+. 1999. № 3. С. 109. * ErchardtN. Op. cit S. 70.

Помимо фундаментального труда В. В. Латышева {Латышев В. В. Исследование об истории...) государственные институты Ольвии практически не рассматривались исследователями, исключение составляет только коллегия агораномов, исседованию которой посвяще-

статьи В; В. Крапивиной, посвященные коллегии агораномов в Ольвии, в которых вновь анализируются свидетельства о существовании этого института в Ольвии и делаются выводы о численности коллегии в эллинистическое время и в первые века н.э.¹

Наш историографический обзор был бы неполным, если не упомянуть западные исследования, затрагивающие политическую историю Ольвии. Хорошо известен тот факт, что за рубежом изучение истории Северного Причерноморья не получило должного развития. История Ольвии не стала исключением, хотя интерес к ней проявляли такие крупные исследователи как А. Бек, который в вводной статье к надписям Сарматии своего Corpus mscriptionum Graecarum написал очерк истории Ольвии².

Определенный интерес вызывали отношения Ольвии и Милета (о чем уже шла речь выше), основанием интенсивной разработки этого вопроса служит договор об исополитии обоих полисов³. Можно также назвать несколько диссертаций и статей, посвященных Ольвии, но, как правило, они носят компилятивный характер и в них практически не уделяются внимания политической истории Ольвии⁴.

2) Первым серьезным исследованием, посвященным проблеме политического устройства Херсонеса, была статья В. В. Латышева «Эпиграфические данные о государственном устройстве Херсонеса Таврического»⁵, в которой на анализе немногочисленных херсонесских надписей, проводя аналогии с государственным устройством Мегар и ее колоний, исследователь определил функции должностей,

но несколько работ см.: Картиковсъкий П. Й. Про державний устрій Ольвії..; Рубан В. В. Магістратура агораномів в Ольвії II Археологія. 1982. № 39.

¹ Крапивина В. В. О коллегии агораномов в Ольвии в первые века н.э. // Международ
ные отношения в бассейне черного моря в древности и средние века. Ростов-на-Дону, 2001;
она же. Коллегия агораномов в Ольвии // Боспор Киммерийский и варварский мир в период
античности и средневековья. 2003. Вып. IV.

² Corpus inscriptionum Graecarum. 1843. Vol. 2. P. 86-89.

³ Syll.³ 286.

⁴ LindischF. De rebus Olbiopolitarum: Diss. Halle, 1888; Ziebell W. Olbia. Eine griechische
Stadt in SudruBland: Diss. Hamburg, 1937; DiehlE. Olbia// RE. 1937. Hbbd. 34. S. 2405—2423;
Bellin de Ballu E. Olbia. Cite antique du littoral nord de la Mer Noire. Leiden, 1972; Wqsowicz A.
Olbia Pontique et son territoire. P., 1975.

Латышев В. В. Эпиграфические данные о государственном устройстве Херсонеса Таврического //ЖМНП. 1884. Ч. 233. Май. С. 35-77.

известных по названиям из скудных херсонесских источников, дал реконстукцию государственного строя и государственных учреждений Херсонеса. Он пришел к выводу, что основными органами государственной власти, как и в большинстве греческих полисов, были Совет и Народное собрание. В. В. Латышев впервые попытался определить состав Совета и дать описание всех известных магистратур Херсонеса Большинство построенных им гипотез были взяты на вооружение последующими исследователями Херсонеса.

В конце XIX в. выходит исследование Г. Шнайдервирта¹, где анализируется известное сообщение Псевдо-Скимна о Херсонесе . Рассматривая основание Херсонеса как совместное предприятие делосцев и гераклейцев, Г. Шнайдервирт определил соответствующий момент в истории Делоса и синхронизировал его с таким же моментом гераклейской истории. По его расчетам получилось, что Херсонес основан в 422/1 г. Эта дата долгое время была принята как в советской, так и в западной историографии.

В это время начинаются систематические археологические исследования. Стали появляться работы, в которых предпринимались попытки использования для реконструкции политической истории Херсонеса не только данных эпиграфики, но всех доступных материалов. Исследования А. Бобринского и Е. Э. Иванова представляли собой работы общего характера по истории Херсонеса³, впрочем, оцененные впоследствии как дилетантские⁴.

А. Л. Бертье-Делагард и А. В, Орешников посвятили множество работ вопросам нумизматики Херсонеса. Основываясь почти исключительно на данных нумизматики, они предложили хронологию политической истории Херсонеса⁵.

¹ Schneiderwirt J. Н. Zur Geschichte von Cherson (Sebastopol) in Taurien (Krim). Berlin. 1897. S. 3-4;

¹Ps-Skymn 826-831.

³ Бобринский А. Херсонес Таврический. Исторический очерк. СПб., 1905; Иванов Е.Э.
Херсонес Таврический.. Историко-археологический очерк. Симферополь, 1912.

⁴ Гайдукевич В. Ф. Рецензия на [Белов Г. Д. Херсонес Таврический. Л., 1948]//
ВДИ. 1949.№3. С. 140.

Бертье-Делагард А. Л. Относительная стоимость монетных металлов на Боспоре и Борисфене в половине IV в. до Р.Х // Нумизматический сборник. Т. I. М., 1911. С. 1—100; он же. Материалы для весовых исследований монетных систем древнегреческих городов Сар-

А. Л. Бертье-Делагард полагал, что каждая группа монет появлялась в Херсонесе вследствие изменения политического статуса города. В свою очередь

A. В. Орешников в своих работах, помимо прочего, часто обращался к вопросу о
монетных магистратах Херсонеса. Именно ему принадлежит вывод о том, что
херсонесские чиновники заведовали монетным делом Керкинитиды¹.

В общем, можно отметить, что в начале XX в. многие проблемы политической истории Херсонеса только начинали разрабатываться. К этому времени уже было известно большинство основных источников: собраны все сообщения античной письменной традиции и многие памятники эпиграфики (В. В. Латышев, М. И. Ростовцев и др.); в это время уже были известны практически все серии монетных выпусков (П. О. Бурачков, А. Л. Бертье-Делагард, А. В. Орешников и др.); тогда же было положено начало систематическим археологическим раскопкам (К. 1С Косцющко-Валюжинич, Р. X. Лепер, Н. М. Печенкин и др.). Это, несомненно, заложило прочный фундамент для дальнейшей разработки отдельных проблем политической истории Херсонеса.

Большое внимание изучению истории Херсонеса уделял С. А. Жебелев. Ему принадлежит замечательное исследование очень важного для истории Херсонеса документа — Присяги, которое дало новый импульс в изучении этого периода Херсонесской истории².

С 1938 г в «Вестнике древней истории» начали выходить очерки А. И. Тюме-нева, посвященные истории Херсонеса В одном из них исследователь, развив идею немецкого исследователя Г. Шнайдервирта, предложил прекрасно выстроенную концепцию основания Херсонеса при участии делосцев в 422/421 г. Рассматривая государственное устройство Херсонеса, А.ИТюменев, вслед за

B. В. Латышевым, отмечал демократический характер его политического строя в

матий и Тавриды // Нумизматический сборник. Т. 2. М., 1913. С. 49-126; Орешников А. В. Этюды по нумизматике Черноморского побережья // ИГАИМК. 1922. II.

¹ Орешников А. В. Экскурсы в область древней нумизматики Черноморского побере
жья // Нумизматический сборник. 1915. Т. 3. С. 58.

² Жебелев С. А. Херсонесская Присяга //1-е издание: ИОН ООН. 1935. № 10.

³ ТюменевА. И. Херсонесские этюды. I // ВДИ. 1938. № 2 (3). С. 245-258.

начальный период истории города, а в римскую эпоху постепенную его аристо-кратизацию. При этом он показал, как этот процесс отразился в эпиграфических источниках¹.

Е. И. Леви, занимаясь по преимуществу исследованиями Ольвии, посвятила одну из своих статей истории Херсонеса. Надо сказать, что выводы исследовательницы во многом повторяли заключения С. А. Жебелева о том, что в Херсонесе была предпринята попытка свержения демократического правления².

На год позже вышло монографическое исследование Г. Д. Белова³, в котором впервые была предпринята попытка научного обобщения всего имеющегося в наличие материала по истории Херсонеса Таврического⁴. Большое место в его работе занимает политическая история, исследователь полагал, что из демократического полиса, основанного в результате политической борьбы в Гераклее и выселения части населения, потерпевшего в ней поражение, Херсонес превратился в первых веках н.э. в аристократическую республику⁵. В монографии дана достаточно детальная реконструкция государственного строя Херсонеса.

В конце 40-х-80-егг. появляется целый ряд работ, в которых разбираются вопросы о херсонесских магистратурах, их составе, численности, времени существования и роли в государственном аппарате, они написаны на основании данных эпиграфики, в том числе керамической. Работа Р. Б. Ахмерова посвящена ас-тиномным клеймам на черепицах и амфорах Херсонеса и монограммам херсонесских магистратов⁶. Статья В. В. Борисовой освещает вопросы, связанные со временем возникновения коллегии астиномов, ее численностью и функциях⁷. Иссле-

¹ Тюменев А. И. В. В. Латышев и история Херсонеса // С A. XXVIII. 1958. С. 24.

² Леви Е. И. К вопросу о датировке Херсонесской Присяги // С А. 1947. № ГХ.

³ Белов Г. Д. Херсонес Таврический. Л., 1948.

⁴ См.: Гайдукевич В. Ф. Рецензия на... С. 140-141 и ел; БлаватпскийВ. Д. Рецензия на
[Белов Г. Д. Херсонес Таврический. Л., 1948] // ВДИ. 1949. № 3. С. 145.

⁵ Белов Г. Д. Херсонес Таврический... С. 104.

⁶ АхмеровР.Б. Об астиномных клеймах эллинистического Херсонеса// ВДИ. 1949.
№ 4. Астиномным магистратам посвящены также статья и монография В. И. Каца
(Каи В. И. Уточненный список магистратов, контролировавших керамическое производство
в Херсонесе Таврическом// ВДИ. 1979. № 3. С. 127-146; он же. Керамические клейма Хер
сонеса Таврического...).

Борисова В. В. К вопросу об астиномах Херсонеса // ВДИ. 1955. № 2.

дование Р. А. Новиковой посвящено двум другим херсонесским коллегиям - но-мофилаков и симмнамонов¹. Примерно в это же время выходят работы Э. И. Соломоник, для которых характерен более проблемный подход к вопросам истории Херсонеса, вьфажающийся в данном случае в специальном анализе источников для решения вопросов государственного устройства².

Различным сторонам жизни Херсонеса, в том числе и его государственному устройству, посвятил ряд статей и две монографии А. Н. Щеглов . Сосредоточив основное внимание на проблеме структуры и формирования сельскохозяйственной территории государства, он также, что вполне естественно, затрагивает многие вопросы политической истории Херсонеса⁴. Он же сформулировал основные положения концепции о дорийской модели колонизации, отличительными чертами которой являются жесткая организация полисной общины и военный захват или вытеснение и порабощением коренного населения осваиваемой территории⁵.

В 1981 г. вышло несколько статей Н. И. Новицкой⁶, позже появилась и дис-сертация, которая была посвящена государственному устройству Херсонеса . В

Новикова Р. А Симмнамоны и номофилаки Херсонеса Таврического // ВДИ. 1961. № 2. См.: СоломоникЭ. И. Новые эпиграфические памятники I...; она же. Новые эпиграфические памятники Херсонеса П...

³ Щеглов А. Н. Полис и хора. Симферополь, 1976; он же. Северо-Западный Крым в ан
тичную эпоху. Л., 1978; он же. Процесс и характер территориальной экспансии Херсонеса в
IV в. до н.э. // Античная гражданская община. Л., 1986.

⁴ В этой связи нельзя не упомянуть специальные работы, посвященные херсонесской хо
ре: Стржелецкий С. Ф. Клеры Херсонеса Таврического. Симферополь, 1961; КацВ. И. О вре
мени возникновения сельскохозяйственных усадеб на Гераклейском полуострове// АМА»
1972. Вып. 1; Николаенко Г. М Организация хоры Херсонеса Таврического на Гераклейском
полуострове// Причерноморье в эпоху эллинизма. Тбилиси, 1985; она же. Хора Херсонеса
Таврического. Земельный кадастр IV-HI вв. до н.э. Ч. I. Севастополь, 1999.

⁵ Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой
колонизации. Цхалтубо, 1979. Тбилиси, 1981. С. 77. Дискуссия; Щеглов А. Н. К изучению
культурных трансляций и взаимодействий в Причерноморском регионе расселения греков//
Культурные трансляции и исторический процесс (палеолит- средневековье). СПб., 1994. С. 94.

Новицкая Н. И. Стратеги и архонты Херсонеса Таврического как высшие должностные лица херсонесской администрации / МПТИ им. Ленина, М., 1981. 29 с. Деп. В ИНИОН РАН № 8883. от. 22.12.81; она же. К вопросу о народном собрании Херсонеса Таврического // Античные государства и варварский мир. Орджоникидзе, 1981.

⁷ Она же. Государственное устройство Херсонеса Таврического в античности // Авто-реф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1992.

80-е гг. появились также работы Л. А. Пальцевой , монография которой содержит раздел, посвященный государственному устройству Херсонеса В этих исследованиях дается подробная реконструкция государственного устройства Херсонеса, и хотя во многом здесь повторяются выводы В. В. Латышева, появление нового материала и переосмысление некоторых постулатов делают эти работы весьма своевременными.

Целый ряд работ посвятил исследованию Херсонеса С. Ю. Сапрыкин². В одной из статей он рассматривает такой важнейший херсонесский государственный институт, как Совет, анализирует его состав и численность. Важные проблемы жизни Херсонеса в совокупности с историей Гераклеи Понтийской затрагивает в своих работах, разбирая вопросы о колонизационной деятельности Гераклеи, анализируя ее политическое устройство, взаимоотношения Гераклеи — метрополии с Херсонесом-колонией³.

Уделял внимание истории Херсонеса и Ю. Г. Виноградов. Несколько статей в соавторстве с М. И. Золотаревым посвящены ранней истории города По предположению исследователей основание колонии нужно относить к 528/7 г., причем они считают, что уже с самого начала Херсонес являлся полисом⁴. Совместно с А. Н. Щегловым Ю. Г. Виноградов выпустил статью «Образование территориаль-

Палъцева Л. А. К вопросу об эволюции государственного строя Херсонеса в эллинистическую эпоху // Проблемы социально-политической организации и идеологии античного общества. JL, 1984; она же. Херсонес Таврический в V-1 вв. до н. э. Л., 1988

² Сапрыкин С. Ю. Присяга граждан Херсонеса в свете новых исследований // Проблемы истории античной гражданской общины. М., 1982; он же. Херсонесское буле // Проблемы исследования античного и средневекового Херсонеса. Севастополь, 1988.

Он же. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. Взаимотношения метрополии и колонии в VI-I вв. до н.э. М., 1986; SaprykinS. Yu. Heracleia Pontica and Tauric Chersonesus before Roman Domination (VI -1 centuries В. C). Amsterdam, 1997.

⁴ Vinogradov Ju., Zolotarev M. La Chersonese a la fin de Г epoque archalque II Pont-Euxin vue de les grecques. P., 1990; они же. Древнейший Херсонес II Причерноморье в VII-V вв. до н.э. Тбилиси, 1990. С. 48-74; они же. Год рождения Херсонеса Таврического // Херсонесский сборник. 1998. Вып. 9. С. 36-46; они же. Херсонес изначальный // Древнейшие государства Восточной Европы. 1996-1997. Северное Причерноморье в античности: Вопросы источниковедения. М, 1999. С. 91-129.

ного Херсонесского государства», которое является наиболее полным и аргументированным исследованием по данной проблематике¹.

Нельзя не упомянуть работы Е. Я. Рогова, среди которых наибольшее значение для нашей темы имеют две статьи. Первая посвящена исследованию проблемы возникновения поселения Панское I, где автор весьма аргументировано дока-зывает его ольвийское происхождение . Вторая статья представляет собой обобщающую работу, в которой освещаются дискуссионные проблемы херсонесской истории . Эта работа весьма ценна: во-первых, в ней разбирается большая часть современных концепций, во-вторых, исследователь очерчивает круг проблем по истории Херсонеса, которые еще предстоит решить в будущем.

3) Вопросы государственного устройства Боспора уже давно привлекают внимание исследователей. Для первых работ было характерно стремление исследователей определить хронологические рамки правления каждого из боспорских правителей⁴. Так, А. Бёк считал, что имя 'ApxawcvaKxtSai принадлежало аристократическому греческому роду, ведшему свое происхождение из Митилены⁵. Исследователь усматривал в родоначальнике рода Археанактидов того самого Ар-хеанакта из Митилены⁶, который считался основателем Сигея и от которого, по всей видимости, происходил Археанакт, упоминаемый Алкеем⁷. Академическое антиковедение в этот период представлено было в основном учеными, которые основное внимание уделяли письменным, а затем эпиграфическим и нумизмати-

Виноградов Ю. Г., Щеглов А. Н. Образование территориального Херсонесского государства // Эллинизм: экономика, политика, культура. М, 1990.

² Рогов Е. Я. Некоторые проблемы становления и развития Херсонесского государства
// Stratum +. 1999. № 3.

³ Он же. Ольвиополиты в Северо-Западном Крыму// 2Y2ZITIA. Памяти
Ю. В. Андреева. СПб., 2000.

⁴ Raoul-Rochett D. R. Antiquites grecques du Bosphore-Cimmerien. P., 1822; Спасский Г.
Босфор Киммерийский с его древностями и достопамятностями. М, 1846; АшикА. Б. Бос-
порское царство. Одесса, 1848-1849 и др.

⁵ Эта гипотеза впервые была высказана Де-Бозом и поддержена не только А. Бёком, но
и В. В. Латышевым.

⁶ В связи с этим стоит упомянуть гипотезу, высказанную позднее В. Д. Блаватским о
том, что род Археанактидов добился власти первоначально в Гермонассе (Блаватский В. Д.
Архаический Боспор// МИА. 1954. Вып. 33. С. 36.), с ней хорошо согласуется версия о ми-
тиленском происхождении Археанактидов.

⁷,4/caews.Fr.401B(468).

*

ческим источникам . Одной из черт этого периода является участие в изучении древностей юга России не только таких профессионалов, как Бёк, Кёлер или Пал-лас, но и любителей - де Боза, Сумарокова и др.

Первым серьезным исследованием по истории Боспора является работа В. В. Латышева «Краткий очерк истории Боспорского царства»², в котором рассмотрено правление Археанактидов и Спартокидов и поставлен вопрос о характере их власти.

с*

Наиболее удачно сущность Боспорского государства определил М. И. Ростовцев, отмечавший двойственность тирании на Боспоре (по отношению к грекам правители Боспора выступают как архонты, являясь при этом царями живущих на азиатской стороне варваров). Сконцентрировав внимание на двойственном характере тирании, Ростовцев выделяет два периода в истории раннего Боспора: 1) когда власть Спартокидов была традиционной младшей тиранией; 2) когда их власть приобретает некоторые черты эллинистических монархий.

Специфика Боспора как греко-варварского государства, а также социаль-но-политическая история государства стали предметом рассмотрения в ряде работ С. А. Жебелева⁴. В своих работах он также затронул один из основных вопросов изучения истории Боспорского государства - о полисном статусе бос-порских городов. Исследователь полагал, что «лишь четыре (города - Н.Ч.) могут с полной достоверностью быть названы колониями, выведенными на Бос-пор...: милетский Пантикапей, теосская Фанагория, милетская Феодосия, милетская (или митиленская) Гермонасса; с меньшей уверенностью к этим четы-

f рем колониям можно присоединить пятую - милетские Сады (Kfjmn)?»⁵. Ряд

¹ Тункина И. В. Русская наука о классических древностях юга России (XVIII - середина ХТХ в). СПб., 2002. С. 329.

Латышев В. В. Краткий очерк истории Боспорского царства // IIONTIKA: Сб. научных статей В. В. Латышева. СПб., 1909.

³ Rostowzew М. Op. cit. S. 70-71.

⁴ Жебелев С. А. Боспорские Археанактиды // СП; он же. Возникновение Боспорского
государства // Там же; он же. Образование Боспорского царства // Там же; он же. Основные
линии экономического развития Боспорского государства // Там же.

⁵'Жебелев С. А. Возникновение Боспорского... С. 68; он же. Основные линии... С. 159.

поселений, согласно письменной традиции, С. А. Жебелев считал продуктом внутренней колонизации самого Боспора¹.

Фундаментальная монография по истории Боспора принадлежит В. Ф. Гайду-кевичу, в ней прослеживается вся история Боспорского государства². Положение боспорских городов в IV в. исследуется в статье К. М. Колобовой и в диссертации Н. С. Беловой³. Вопросы политической истории Боспора V—IV вв. рассматриваются в монографии Т. В. Блаватской, которая одна из первых высказала мысль о том, что боспорское объединение возникло еще в конце VI - начале V вв. до н.э.⁴ и, в общем, ее точка зрения получила дальнейшее развитие.

Параллельно вышла статья Р. Вернера, в которой содержится много ценных наблюдений относительно династии Спартокидов, особое внимание уделено автором такому институту, как соправительство⁵. Между тем нельзя не заметить, что автор был плохо знаком с советской историографией и зачастую игнорирует археологический материал⁶.

Примерно в это же время появляются работы В. Д. Блаватского, который выделил «протоэллинистический» период в истории ряда периферийных государств, и в частности Боспора. По его мнению, Боспор в начале второй четверти IV в. вышел за рамки полисной жизни и превратился в государство, близкое по типу к эллинистической монархии, но являлся менее развитым государственным образованием, в связи с чем его можно назвать «протоэллинистическим»⁷. Несколько забегая вперед, отметим, что эта теория была подвергнута обстоятельной критике Ф. В. Шеловым-Коведяевым. Исследователь отмечает, что интересы Спартокидов

Жебелев С. А. Возникновение Боспорского... С. 62-63.

² Гайдукевич В. Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949. С. 44.

³ Колобова К. М. Политическое положение городов в Боспорском государстве// ВДИ.
1953. № 4; Белова Н. С. Политическое положение боспорских городов в IV в. до н.э. // Авто-
реф. дис. ... канд. ист. наук. М.;Л., 1954.

Блаватская Т. В. Очерки политической истории Боспора. М., 1959. С. 9-13.

⁵ Werner R, Die Dynastie der Spartokiden II Historia. 1955. IV.

⁶ См. критику его статьи: ПечиркаЯ. Рецензия на [Werner R. Die Dynastie der Sparto
kiden II Historia. 1955. IV.] IIВДИ. 1957. № 4.

⁷ Блаватский В. Д. Культура эллинизма// С А. 1955. Т. XXII. С. 109-115; Blawat-
sky W. D. И periodo del Protoellinismo sul Bosporo II Atti del Settimo Congresso Intemazionale di
Archeologia classica. Roma, 1961. P. 49-66; он же. Период протоэллинизма на Боспоре // Ан
тичная археология и история. М, 1985. С. 109-122.

с самого начала были противоположны интересам полисов, что и обусловило более жесткое ограничение их автономии, чем в эллинистических монархиях, поэтому полисы и греческий этнос не стали их главной опорой в созданной державе, эллины и варвары оказались в одинаковом положении. Таким образом, по мысли исследователя, Боспор оказывается совершенно особым историческим феноменом и определять его как протоэллинистическое неправомерно¹.

В конце 70-х-начале 80-х гг. выходят работы Ю. Г. Виноградова². В своем фундаментальном исследовании «Полис в Северном Причерноморье», автор подробнейшим образом останавливается на вопросах, связанных с тиранией Археа-нактидов и Спартокидов. Им отмечается, например, что правление Археанактидов по своей сути не отличалось от тирании Спартокидов. Кстати с большинством выводов, сделанных Ю. Г. Виноградовым, соглашаются в своих работах почти все исследователи, занимающиеся историей Боспора А совсем недавно вышла статья, посвященная изданию нового документа, проливающему свет на процесс вхожде-ния Синдики в Боспорское государство . Этот процесс, по всей видимости, был намного сложнее, чем это представлялось ранее, и в нем было место и для внут-ридинастийной борьбы синдов.

В 1984 г. появилась статья В. П. Толстикова, посвященная образованию Бос-порского государства⁴. Исследователь отмечает, что большую роль в консолидации полисов сыграл внешний фактор. Интересны также выводы автора относи-

Шелов-Коведяев Ф. В. О периоде «протоэллинизма» на греческой периферии (на примере Боспора)// Причерноморье в эпоху эллинизма. Тбилиси, 1985. С. 320-331; он же. История Боспора в VI-V вв. до н.э.// Древнейшие государства на территории СССР М, 1985.С. 182-186.

² Виноградов Ю. Г. Проблема политического статуса полисов в составе Боспорской
державы IV в. до н.э. // Основные проблемы развития рабовладельческой формации. Т. д. М,
1978; Vinogradov Ju. G. Die historische Entwicklung der Poleis der n6rdlichen Schwarzmeergebi-
etes in 5. Jahrhundert v. Chr.// Chiron. 1980. Bd. 10; он же. Полис в Северном
Причерноморье// Античная Греция. Т. 1. М., 1983; Виноградов Ю. Г., Крапивина В. В. Оль-
вия и Боспор в раннем IV в. до н.э. // Античные полисы и местное население Причерноморья.
Севастополь, 1995.

³ Виноградов Ю. Г. Левкои, Гекатей, Октамасад и Горгипп (Процесс интеграции Син
дики в Боспорскую державу по новелле Полнена (VIII. 55) и вотивной эпиграмме из Лабри-
са)//ВДИ.2002.№3.

⁴ Толстиков В. П. К проблеме образования Боспорского государства. (Опыт реконст
рукции военно-политической ситуации на Боспоре в конце VI - первой половине V в.
дон.э.)//ВДИ.1984.№3.

тельно союза боспорских греков с синдами во время строительства или восстановления Тиритакского вала¹.

В монографии Ф. В. Шелова-Коведяева затрагиваются различные вопросы политической истории Боспора. Большое внимание в работе уделено сущности тиранической власти Археанактидов и особенно Спартокидов. Характеризуя политико-правовую конституцию Боспора эпохи ранних Спартокидов, исследователь сопоставляет институт соправителей с аналогичными явлениями у фракийских одрисов и скифов, что, по его мнению, подчеркивает негреческое происхождение династии².

Проблема полисов на берегах Боспора Киммерийского затрагивается в нескольких работах Ю. А. Виноградова³. Им определены критерии для определения полисного статуса поселения (среди них: свидетельства античной литературной традиции об основании города, наличие этникона и монетной чеканки), на основе которых сделан вывод, что полисами могут считаться шесть: Пантикапей, Феодосию, Фанагорию, Гермонассу, Кепы и Нимфей⁴; позднее к этому списку Ю.А. Виноградов добавил Горгиппию⁵.

Боспорским валам посвящена недавно изданная монография А. А. Масленникова: {Масленников А. А. Древние земляные погранично-оборонительные сооружения Восточного Крыма. М., 2003).

² Шелов-Коведяев Ф. В. История Боспора...

³ Эта тема также затрагивается в работе Г. Р. Цецхладзе, которая анализируется в главе
нашего исследования, посвященной истории Боспора, что избавляет нас от необходимости
освещать его статью в историографическом обзоре (Цецхладзе Г. Р. О полисном статусе го
родов античного Боспора // Древнейшие государства восточной Европы. М., 1999). Надо
также отметить ряд работ Цецхладзе, которые носят общий характер. Надо сказать, что в них
отсутствуют самостоятельный анализ источников и нет оригинальных выводом. Это скорее
работы, направленные на то, чтобы ознакомить западных читателей с достижениями совет
ской историографии (Tsetskhladze G. R. A Survey of the major urban Settlements in the Kimme-
rian Bosporos (With a Discussion of their Status as Poleis)// Yet More Studies in the Ancient
Greek Polis. Stuttgart, 1997; idem. Greek Colonies in the Taman Peninsula// The Anglo-Hellenic
Review. 1997. № 16).

⁴ Виноградов Ю. А. К проблеме полисов в районе Боспора Киммерийского // АМА.
1993. Вып. 9; он же. К проблеме становления древнегреческих городов Боспора Киммерий
ского // Античное общество. Проблемы истории и культуры. СПб., 1995.

⁵ Он же. Греческая колонизация и греческая урбанизация... С. 104.

В 90-е гг. выходят две монографии и ряд статей Е. А. Молева. В монографии «Политическая история Боспора VT-IV вв. до н.э.» автор подробно останавливается на многих сюжетах боспорской истории, среди которых и проблема образование боспорского объединения. По мнению Е. А. Молева, в доархеанактидовский период на территории будущего Боспорского государства существовало так называемое раннебоспорское объединение, включавшее Пантикапей с его многочисленными выселками и рад независимых полисов (Феодосия, Нимфей, Фанагория, Гермонасса, Синдская Гавань и Кепы)². Однако некоторые выводы Молева вызывают возражения, например, по его мнению, скифы не представляли никакой уг-розы для боспорских городов , а археологические материалы объясняются политикой Пантикапея, направленной на подчинение соседних полисов⁴. Нет нужды здесь останавливаться на критике этого положения (этот вопрос подробно рассмотрен ниже), отметим лишь, что влияние скифской угрозы на формирование объединения—это уже давно установленный факт.

Нельзя не отметить работу Г. А. Кошеленко, в которой была высказана весьма оригинальная точка зрения на характер власти Археанактидов. Обратив внимание на фразу в сообщении Диодора - «Ката 5ё xr\v 'Aouxv...⁵», исследователь доказывает, что в тексте Диодора, когда он описывает классическую эпоху, термин "Азия" имеет не собственно географическое, а геополитическое значение. Из чего исследователь делает вывод, что сообщение Диодора относительно смены династий на Боспоре Киммерийском в 438/7 г. -одновременно также является свидетельством того, что в это время Боспор

Молев Е. А. Боспор в эпоху эллинизма. Нижний Новгород, 1994; он же. Политическая история Боспора VI-FV вв. до н.э. Нижний Новгород, 1997; он же. Термин «Боспор» у Диодора // Античный мир. Византия. Харьков, 1997; он же. Спарток и первые Спартокиды на Боспоре // АМА. 1999. Вып. 10; он же. К вопросу об обстоятельствах прихода к власти на Боспоре Археанактидов// Из истории античного общества 1999. Вып. 6; он же. К вопросу о «со-правительстве» на Боспоре в IV в до н.э. //175 лет Керченскому музею древностей. Керчь, 2001.

² Он же. Политическая история... С. 18,29.

³ Такой же точки зрения придерживается и В. С. Долгоруков, считающий, что как раз в
это время на Боспор прибыла новая волна переселенцев из Ионии, и все разрушения следует
объяснить разгоревшимся между апойками и эпойками конфликтом (Долгоруков В. С. Неко
торые вопросы истории и топографии ранней Фанагории // КСИА. 1990. Вып. 197. С. 36).

⁴ Молев Е. А. К вопросу об обстоятельствах... С. 87.

⁵ Diod. XII. 31. 1.

находился под каким-то контролем Ахеменидов. Автор полагает также, что Археанактидов надо сравнивать с теми тиранами, которых персы ставили во главе зависимых от них греческих городов Малой Азии¹. Правда, в этой реконструкции настораживает то, что она базируется только на терминологическом анализе текста Диодора, что делает ее очень уязвимой. Ни по каким другим источникам эта концепция не находит подтверждения.

В этой связи надо упомянуть точку зрения некоторых исследователей, связывающую приход Спартока к власти с понтийской экспедицией Перикла². В. А. Анохин предложил гипотезу о тождестве фракийского Спарадока и боспор-ского Спартока³. Суть ее в том, что одной из целей Понтийской экспедиции Перикла было желание расправиться с частью самосцев, сумевших после взятия афинянами Самоса бежать на берега Боспора Киммерийского и осесть в Нимфее, в основании которого Самос некогда принимал участие. Другой целью Перикла была замена неугодного Афинам правительства Археанактидов, поддержавшего олигархический Самос. По версии В. А. Анохина Периклом был подобран кандидат в боспорские правители - одрисский династ Спарадок. Кроме высокого социального статуса кандидата, он был родственником скифского царя, был знаком с политической ситуацией в Северном Причерноморье. Для утверждения Спарадока у власти ему был предоставлен отряд телохранителей. Эта концепция получила вполне справедливую критику⁴.

Большого внимания заслуживают работы В. Д. Кузнецова. Одна из них посвящена проблеме полиса на Боспоре. Исследователь предпринял попытку разобраться с критериями, положенными в основу определения полисного статуса по-

¹ Кошеленко Г. А. Об одном свидетельстве Диодора о ранней истории Боспорского царства // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 1999. С. 138-141.

Масленников А. А. Некоторые проблемы ранней истории Боспорского государства в свете новейших археологических исследований в Восточном Крыму // Проблемы истории, филологии и культуры. 1996. № 3. С. 67; Anochin V. A. Die Pontische Expedition des Pericles und der Kimmerische Bosporos II Stephanos nomismatikos: Edith Schonert-Geiss zum 65. Geburtstag. В., 1998. S. 35-43; Кошеленко Г. А. Об одном свидетельстве Диодора... С. 141.

³ Anochin V. A. Op. cit. S. 35^3.

⁴ См.: Васильев А. Н. Одрисский династ во главе Боспора? // Боспорский феномен:
греческая культура на переферии античного мира. Материалы международной научной
конференции. СПб., 1999. С. 109-111.

селения . Ряд более ранних статей (две из них в соавторстве с Г А. Кошеленко, одна - с Г. Р. Цецхладзе) посвящены ранней истории боспорских колоний².

Ряд статей А. А. Завойкина посвящен политическому устройству Боспора³. Среди них выделяется статья ««Боспорский феномен» или псевдо-эллинизм на Боспоре», в которой автор вновь возвращается к гипотезе В. Д. Блаватского, и анализируя все «за» и «против» резюмирует, что «проблема «боспорского феномена» пока не получила удовлетворительного разрешения»⁴.

Актуальной темой исследований продолжает оставаться проблема создания на Боспоре территориального государства Совсем недавно О. Н. Мельников, опираясь, прежде всего на нумизматический материал, предложил несколько иную реконструкция. Во второй четверти Vb. Нимфей попадает под скифский протекторат. Приход к власти Спартокидов резко нарушил сложившуюся военно-политическую ситуацию на Боспоре, Нимфей не устраивали перспективы оказаться в подчинении у Спартокидов. Видимо и скифский протекторат был достаточно обременителен. Воспользовавшись Понтийской экспедицией Перикла, Нимфей вступает в Архэ. Вначале в город был введен военный гарнизон, который вскоре был замещен афинскими эпойками. Членство в союзе обеспечило военную поддержку Афин. В этот период Нимфей, видимо, освобождается от протектората скифов. После поражения в Сицилии (413 г.) поддержка Афинами своих поселенцев ослабла Это подстегнуло скифов предъявить свои претензии на власть в Нимфее. В полисе после 410/9 г. (последнее упоминание Нимфея в списках городов, плативших форос) начинается чеканка монет от имени Саммака.

' Кузнецов В. Д. Полис на Боспоре (эпоха архаики) // Древности Боспора. 2001. № 4. Кошеленко Г. А., Кузнецов В. Д. Греческая колонизация Боспора // Причерноморье в VII-V вв. до н.э. Тбилиси, 1990; Кошеленко Г. А., Кузнецов В. Д. Греческая колонизация Боспора (в связи с некоторыми общими проблемами колонизации) // Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992; Tsetskhladze G. R., Kuznetsov V. D. Phanagoria. 1800 years of history on the Black Sea// Minerva. 1997. Vol. 8, №5; Кузнецове. Д. Фанагория и ее метрополия// Таманская старина. Греки и варвары на Боспоре Киммерийском (VII -1 вв. до н.э.). 2000. Вып. 3.

³ Завойкин А. А. «Боспорский феномен» или псевдо-эллинизм на Боспоре // Древности Боспора. 2001. № 4; он же. Боспор: территориальное государство и полис// Боспорский феномен. 2001. Ч. 1; он же. К вопросу о статусе Феодосии и Горгиппии в державе Спартокидов //Древности Боспора. 2002. № 5.

Он же. «Боспорский феномен»... С. 161.

Из этого Мельников делает вывод, что город второй раз попадает под протекторат скифов. Гилон, будучи вероятно начальником афинской военизированной общности, предпочитает обратиться за помощью к Спартокидам и устраивает передачу города боспорским правителям, вырывая Нимфей не столько из-под влияния Афин, сколько из-под военной и политической опеки скифов¹.

Подводя итоги историографическому обзору в целом, можно сделать вывод, что исследователи в той или иной степени обращались к проблемам политического устройства греческих государств Северного Причерноморья. Несмотря на то, что работ по этим проблемам огромное количество, эта литература вовсе не исчерпала тему, сейчас появилась реальная необходимость для создания обобщающего исследования.

Главной целью этой работы является анализ развития государственных структур в Северном Причерноморье с привлечением всех доступных источников, как письменных, так и археологических. В этой связи в работе исследованы три основных государственных образования в Северном Причерноморье с соблюдением хронологического и территориального принципов. Для раскрытия главной цели работы необходимо решение следующих конкретных задач:

выявление моделей формирования государственных институтов греческих колоний в этом регионе, для чего необходимо выяснить, когда и кем они были основаны, как конституировались;

рассмотрение конкретных политических институтов Ольвии, Боспора и Херсонеса с целью выяснения характера и динамики их государственного устройства;

анализ политической истории каждого из трех государств региона в установленных хронологических рамках, а также выявление общих и особенных черт в их развитии;

Мельников О. Н. Нимфей, Скифский вождь Саммак и «измена Гилона // МАИ-ЭТ. 2001. Вып. VIII. С. 412-417.

*

F'CCC;

- определение факторов, повлиявших на становление политических режимов интересующих нас северопричерноморских государств.

Методологической основой диссертации является комплексный подход к источникам, представляющий собой совокупность приемов, методов и принципов исторической критики. В основу исследования положен принцип историзма, который предполагает рассмотрение всякого элемента общественного процесса в его развитии, изменении и взаимосвязи с другими явлениями и событиями. В разных частях исследования предпочтение отдавалось как общенаучным, так и конкретно-историческим методам.

Среди общенаучных методов следует выделить такие, как анализ и синтез. Это позволило исследовать в отдельности каждый этап в истории конкретного государственного образования и на их основе получить общую картину развития греческих полисов Северного Причерноморья. Применялись также индуктивный (от частного к общему) и дедуктивный (от общего к частному) методы, что дало возможность проанализировав ряд частных фактов из истории того или иного северопричерноморского государства, сделать вывод о его специфике. Использован также метод, междисциплинарного синтеза, в соответствии с которым исторические реалии осмысливаются с учетом наблюдений, положений и выводов из области археологии, исторической лингвистики и этнографии.

Из конкретно-исторических методов предпочтение отдавалось историко-сравнителъному и историко-системному методам. Многие явления тождественны или сходны внутренней сутью и отличаются лишь пространственной или временной вариацией форм. А одни и те же или сходные формы могут выражать разное содержание. Поэтому в процессе сравнения и открывается возможность для объяснения исторических фактов и раскрытия их сущности. Что касается истори-ко-системного метода, то основой его применения является единство в общеисторическом развитии единичного, особенного и общего. Реально и конкретно это единство выступает в исторических системах разного уровня. Функционирование и развитие обществ включает и синтезирует те основные компоненты, из которых

складывается историческая реальность. К этим компонентам принадлежат отдельные неповторимые исторические события, исторические ситуации и процессы, все они казуально обусловлены и имеют причинно-следственные связи, а также взаимосвязаны между собой функционально. Задача системного анализа состоит в том, чтобы дать цельную комплексную картину прошлого.

Работа состоит из введения, трех глав, содержащих шестнадцать параграфов, и заключения. К тексту работы приложены: список использованных источников и литературы, список сокращений. Для того, чтобы не загружать основную часть диссертационного исследования чрезмерной информацией, часть последней вынесена в приложения.

В первой главе исследуется политическая история Ольвии, во второй — Херсо-неса Таврического и в третьей - Боспора Киммерийского, их государственное устройство рассматривается в отдельных параграфах, которые вьщеляются внутри каждой главы.

В приложении I приведены карты Нижнего Побужья, Боспора Киммерийского и Херсонесского государства; планы поселений, хоры и отдельных комплексов; график показателей удельного веса варварской лепной керамики, а также неэллинских элементов в просопографии Ольвии. Приложение II содержит эпиграфические памятники Ольвии, Херсонеса и Боспорского государства

Этапы формирования полиса в Нижнем Побужье

Борисфен, вероятно, — самая первая греческая колония в Северном Причерноморье1. При этом до сих пор нет определенности в точной дате ее основания. Письменная традиция сохранила только сообщение Евсевия2. Хотя и из-вестно, что Борисфеном в VB. средиземноморские греки называли Ольвию, после работы М. Ф. Болтенко4 свидетельство Евсевия практически всеми исследователями соотносится с основанием Березанского поселения. Однако проблема заключается в том, что различные рукописи дают разные даты основания и разнообразные варианты написания имени апойкии, причем городом Борис-фен именуется только в сирийской версии5. Наибольшее число рукописей Ие-ронима датирует основание Борисфена вторым годом 33-й олимпиады, то есть 647/6 г., что дало повод исследователям поместить основание Березанского поселения именно на этот год6. Однако для проверки достоверности сведений письменного источника необходимо сравнить их с данными археологии.

Обломки керамики, найденные в ямах и колодцах (фрагменты киликов с птицами и геометрическим орнаментом1), ранее относимые ко второй половине VII в.2, при последующей ревизии были датированы VI в.3 Массовый же материал относится ко второй половине VII — середине VI вв. Стилистический анализ росписи и технических особенностей исполнения позволяет прийти к выводу, что большая часть фрагментов, датированных второй половиной VII в., поступала из Милета, Самоса, северо-ионийских городов Малой Азии. Только незначительная часть их привезена с острова Родос4. К этому также добавляется хиосская и коринфская керамика5.

Малочисленность материала дает повод некоторым исследователям отрицать основание постоянного поселения на Березани в VII в.6 Так, С. Л. Соловьев утверждает, что сообщение Евсевия об основании Борисфена противоречит археологическим свидетельствам, прежде всего, времени функционирования самых ранних строительных комплексов поселения, началу формирования культурного слоя7 и появлению первых могил в Березанском некрополе8.

В связи с этим хотелось бы привести несколько соображений относительно отсутствия культурного слоя второй половины VII в. Необходимо отметить следующее обстоятельство: по мнению некоторых исследователей, архаиче ский слой в первую очередь подвергался уничтожению в процессе разнообразных строительных работ и серии перепланировок. Это характерно для большинства городов1. Одна из причин этого кроется в том, что ранний слой часто уничтожался сильно заглубленными подвальными помещениями и ямами2. Известно, что общим правилом при строительстве как больших общественных зданий, так и частных домов было стремление положить фундамент на плотный грунт. Прежде чем строить дом, разбирались строительные остатки предыду-щего времени, а затем копался котлован до материка . Разборке могли подвергаться не только строения из камня, но и из сырцового кирпича. Кирпичи могли либо использоваться вторично, либо превращались в сырье для изготовления новых кирпичей. Таким образом, весьма вероятно, что культурные слои поселений, особенно раннего времени, постоянно уничтожались местными жителями4. Тем не менее, представляется весьма вероятным, что основание Борисфена произошло скорее в конце третьей четверти VII в. Такого рода предположения порождены, прежде всего, действительно малочисленными археологическими материалами, датируемыми этим временем, а также сомнениями в достоверности сообщения Евсевия. Имеется большое количество разночтений в рукописях; к тому же в таблицах Евсевия определенное событие синхронизируется параллельно по нескольким линиям отсчета (в данном случае по олимпиадам). Однако если попытаться перевести такие синхронизмы в даты по современному летоисчислению, то в большинстве случаев они не совпадут5. Приняв во внимание это соображение и синхронизируя вьгаод Милетом колоний в Подунавье и Побужье с историей Лидии, В. М. Отрешко датирует основание Борисфена 625 г.

1 Воздерживаясь от столь точной датировки, мы, тем не менее, склонны считать, что основание Борисфена в третьей четверти VII в. более вероятно.

Березань долгое время считалась эмпорием, и основным аргументом приверженцев этой точки зрения служила торговая направленность экономики поселения. На наш взгляд, какова бы ни была ориентация экономики ранней Бере-зани, это не может являться показателем ее политической организации. К тому же, данные о том, что полис и эмпорий были взаимоисключающими терминами, отсутствуют вплоть до времени эллинизма1.

Для решения вопроса о статусе Березани существенное значение имеет то, что это было достаточно значительное постоянно обитаемое поселение, которое не могло бы существовать без определенной социально-политической организации. К тому же поселение это долгое время являлось, возможно, единственным форпостом греческой цивилизации в Нижнем Побужье. Иными словами, Березань не могла быть составной частью какого-либо более крупного политического образования и должна была иметь самостоятельную политическую ор-ганизацию . Сейчас нет никаких сомнений в том, что Березань с самого начала являлась полисом, причем поселение было выведено в Понт по типу метрополии с готовыми политическими институтами и определенным пантеоном3.

Как уже отмечалось выше, до работы М. Ф. Болтенко4 свидетельство Евсе-вия соотносили и с выведением другой ионийской колонии — Ольвии, по этой причине ее основание датировали серединой VII в,5 Античная письменная традиция донесла до нас также сообщение Псевдо-Скимна о том, что во время ми-дийского владычества (ката xfv MTISIKTIV emxpxiav) основана Ольвия6. Впрочем, до сих пор в науке ведутся споры о времене ее основания. В литературе преобладает общее представление, что поселение уже существовало в конце VII в.1 А. С. Русяева в специальном исследовании, посвященном этой проблеме, приводит 14 различных точек зрения на этот счет2.

class2 Политический строй Херсонеса Таврического в VI — середине Ш вв. дон.э class2 class1

У истоков полиса (последняя четверть VI- начало IV вв. до н.э.)

Херсонес Таврический на протяжении почти двух столетий привлекает внимание исследователей, однако вопрос о времени и обстоятельствах его основания до сих пор остается дискуссионным. Предположение о том, что на месте будущего Херсонеса существовало более раннее поселение, одними из первых высказали Э. Миннз и М. И. Ростовцев1. Их догадка базировалась на немногочисленных материалах архаического времени2, которые были известны в основном по недокументированным раскопкам уже в то время. Эти материалы, вследствие малочисленности, долгое время либо игнорировались3; либо объяснялись существованием здесь эмпория (фактории) или якорной стоянки, предшествующей дорийской колонизации4.

На сегодняшний день абсолютно ясно, что раннее поселение на мысе Карантинной бухты существовало. Подтверждением тому служит растущий пласт археологических материалов, в том числе и датирующихся архаическим временем. В основном это керамика, первую группу составляет ионийская «полосатая» (среди которой доминируют сосуды двух групп: ионийские кувшины различных типов и чаши-килики, здесь же крышки от ионийских лекан). Дати руются последней четвертью VI — второй четвертью V вв. К другой группе относится аттическая расписная чернофигурная керамика, представленная кили-ками круга мастера Хаймона и лекифами мастерской Бельдама. Датируется третьей четвертью VI - третьей четвертью V вв.2 Еще одной группой является керамическая тара (несколько десятков фрагментов горл и ножек хиосских, лесбосских, протофасосских и самосских амфор), которая суммарно датируется второй половиной VI - третьей четвертью V вв.3

Среди ранних находок особенно показательны материалы некрополя, находящегося в Северном районе Херсонеса, один из участков которого функционировал во второй и в третьей четвертях V в.4 - здесь зафиксированы детские погребения в амфорах.

К VB. предположительно относится также серия из 45 остраконов, которые классифицируются по трем группам: имена дорийского происхождения; имена ионийского происхождения; амбивалентные имена5.

Археологические исследования последних лет, проведенные, прежде всего, М. И. Золотаревым, а также ревизия материалов, хранящихся в фондах археологического заповедника «Херсонес Таврический»6, позволяют с большой долей уверенности говорить о существовании архаического поселения у Карантинной бухты7.

Недавно было высказано предположение, что на Маячном мысу также существовало архаическое поселение1. Еще из сообщения Страбона известно о Древнем Херсонесе, лежащим в развалинах2. Раскопками Н. М. Печенкина на Маячном полуострове в 1910—1911 гг. были выявлены развалины обширного поселения. На перешейке зафиксированы две линии оборонительных стен, разделенных одна от другой расстоянием примерно в 160-170 м. Блоки жилых домов и кварталов прослежены Н. М. Печенкиным и Р. X. Лепером лишь в районе Казачьей бухты и в западной части укрепления. Выявлены также остатки межевой системы, начинающиеся сразу за поперечной стеной, обращенной фронтально к Гераклейскому полуострову. Межевая система интерпретируется либо как первоначальная хора полиса с наделами первопоселенцев или их ближайших потомков, либо как более поздняя составная часть одновременно созданной в конце IV в. системы земельных участков на всей территории Гераклей-ского и Маячного полуостровов... Е. Я. Рогов, видимо, совершенно верно считает, что нет оснований ставить «старый» Херсонес в один ряд с безымянными укреплениями, «ни с одним из них, ...отождествляемых с [хб ТЕІХСЧ;] херсонес-ской присяги у этого укрепления нет признаков типологического сходства»4. Однако при этом не исключено, что Страбонов Херсонес, являясь первоначально городом, со временем утратил этот статус и превратился в одно из укреплений, о которых идет речь в Присяге.

Нельзя не заметить, что существует целый ряд противоречий, касающихся времени возникновения поселения на Маячном мысу. На нескольких из них, на наш взгляд, стоит остановиться. Так, если считать, что наделы на мысу были первой хорой херсонесцев, то не находит себе объяснения факт ее удаленности от города (т.е. от поселения у Карантинной бухты)1. Мало того, что этот случай не имеет аналогов в античном мире, к тому же непонятно, зачем организовывать хору так далеко от города, возводя при этом мощные укрепления, в то время как дорога, связывающая Маячный полуостров с Херсонесом, оставалась незащищенной. Можно, конечно, предположить, что производимую продукцию грузили сразу на корабли, стоящие где-нибудь поблизости, но в целом это мало приемлемое объяснение. Разумеется, выделение участков гражданам Херсонеса на таком большом расстоянии от города требует очень веской причины и, конечно же, это не может объясняться варварской угрозой, поскольку охранять сразу два пункта, да еще в придачу и девятикилометровую дорогу, молодой колонии было не под силу.

Несомненно, укрепление на перешейке защищало территорию, на которой располагались неукрепленные усадьбы, к тому же внутри оборонительных стен сельское население могло укрыться во время набегов . На сегодняшний день неясно, следует ли связывать основание поселения на Маячном мысу с деятельностью собственно Херсонеса. Приемлемым, на наш взгляд, выглядит предположение о том, что оба поселения (и у Карантинной бухты и на Маячном полуострове) возникли еще в архаическое время. Может быть, именно поселение на Маячном мысу носило первоначально название Херсонес. В пользу этого можно привести ряд соображений: во-первых, Страбон называет поселение, находящееся в 100 стадиях от города (т.е. от поселения у Карантинной бухты) Старым Херсонесом (у\ тохХаш ХєррсЧтіскх;). Во-вторых, хотя практически все античные авторы называют колонию гераклеотов Херсонесом, сохранилось упоминание Плиния Старшего о том, что город некогда носил название Герак-лея-Херсонес, а еще раньше Мегарика2. В третьих, уже давно было отмечено, что в полном смысле слова полуостровом (f %epo6vnao ;) является именно Маячный полуостров3. В свете всего вышесказанного, вполне логично предположить, что поселение на Маячном мысу носило название Херсонес, в то время как город у Карантинной бухты назывался по-другому, возможно Мегарика.

Союз боспорских городов: один из вариантов симмахии

Непрекращающийся интерес к проблеме образования Боспорского государства обусловлен тем, что по сути дела мы имеем только один источник, содержащий информацию о событиях боспорской истории начала V в. Диодор сообщает: «...Исполнилось сорок два года царствования на Киммерийском Боспоре царей, называемых Археанактидами; царскую власть получил Спар-ток1 и царствовал семь лет»2. Из этого пассажа ясно лишь то, что на Боспоре с 480/79 по 438/7 гг. у власти находились некие Археанактиды , но непонятно, во главе какого государства они стояли, когда это государственное образование возникло и какие греческие города региона в него входили.

Прежде всего, необходимо определиться с тем, что содержит в себе само понятие «Боспор Киммерийский». Общепринято именовать Боспором государственное образование, которое включало в себя греческие города по обе стороны пролива. В связи с этим утверждение Е. А. Молева о том, что термин «Боспор» появился еще в конце VI в. и вначале обозначал Пантикапейский полис4, представляется недостаточно обоснованным. Вероятно, понятие «Боспор» относилось первоначально к раннебоспорскому объединению. Несомненно, это понятие было перенесено потом на государство Археанактидов, а затем и Спартокидов, в которое первоначально не входила Феодосия, что нашло отражение в титулатуре Спартокидов. Из слов «архонт Боспора и Феодосии...» можно сделать заключение, что между ними существует некое противопоставление в политическом смысле.

Возвращаясь к проблеме образования боспорского государства, необходимо отметить, что на сегодняшний день нет абсолютной уверенности в том, что государство складывалось именно вокруг Пантикапея. Некоторые исследователи предполагают, что первоначально объединение сложилось вокруг Гермонас-сы, то есть на азиатской стороне пролива, а Пантикапей выделился позднее1. Основанием для этого является фраза Диодора в уже приводимом пассаже: «Каш 6ё tfiv Aotav», если буквально следовать источнику, то получается, что государство находилось в Азии. Если же принять версию о митиленском происхождении Археанакта2, то получается весьма целостная картина: по одному из сохранившихся свидетельств Гермонасса была основана выходцами из Ми-тилены под руководством Семандра3. Есть вероятность того, что Археанактиды приняли участие в основании Гермонассы. И. Б. Зеест считала, что Гермонасса в VI—V вв. переживала период расцвета4 а, по мнению других авторов, города и хора Таманского полуострова при Археанактидах были наиболее развитыми территориями Боспора5. Однако учитывая выгодное экономическое и стратегическое положение Пантикапея, скорее всего, именно этот полис нужно считать столицей объединения6.

Особого внимания заслуживает вопрос о времени и причинах данного объединения. Сейчас принято считать, что первоначальный альянс возник еще до прихода к власти Археанактидов в начале V в., причем между созданием союза городов и приходом к власти Археанактидов прошел очень короткий промежуток времени . Что касается причин объединения боспорских городов в надпо-лисное государство, то в свое время высказывалось мнение, что сельскохозяйственная территория боспорских полисов на европейской стороне пролива могла расти только в ограниченных масштабах, поэтому города достаточно рано столкнулись с проблемой стенохории, для преодоления которой полисы должны были либо вступить в войну друг с другом из-за земельных владений, либо объединиться и расширить территорию за счет аборигенов2. Надо сказать, что это утверждение явно преувеличено3. Дело в том, что для этого времени нет данных о каком-либо новом и значительном притоке переселенцев из метрополии. Естественный же прирост населения вряд ли был велик и к тому же за счет этого прироста, вероятно, и были выведены многочисленные мелкие поселения Боспора. К тому же только при Спартокидах, то есть в IV в., наблюдается усиленный рост сельских поселений на Керченском полуострове. Необходимо в этой связи вспомнить предположение Е. А. Молева, считающего, что боспорские греки могли решить проблему стенохории путем вывода колоний, например, в Северо-Западное Причерноморье4. Эта гипотеза выглядит весьма сомнительно. Начнем с того, что в Северо-Западном Причерноморье как раз в это время устанавливается варварский протекторат и в самом Ольвийском полисе начинается процесс редукции сельскохозяйственной территории. Поэтому вряд ли у боспорских греков была возможность вывести колонию туда, к тому же, как представляется, им было намного проще колонизировать близлежащие земли, что, по-видимому, они и делали.

Разумеется, существовали и экономические предпосылки объединения. Несомненно наличие тесных экономических связей между боспорскими городами еще в VI в. Очевидна и экономическая зависимость «малых» городов от более крупных центров, например, Пантикапея. Страбон сообщает о том, что Пантикапей был складским местом для товаров, прибывающих на Боспор с моря1. Есть основания считать, что и в более раннее время торговля велась через порт Пантикапея. Симптоматично, что Пантикапей выпускает свою монету уже с середины VI в. Что касается монетной чеканки Мирмекия, то она осуществлялась на боспорском монетном дворе по той же весовой системе, что и панти-капейские монеты, и по сути представляет собой разменную мелочь для панти-капейского серебра2. Но сами по себе экономические связи вряд ли могли привести к созданию постоянного политического объединения3.

К вышеназванным предпосылкам объединения можно добавить еще одну: наличие в полисах Боспора богатых и знатных аристократических родов4. Как известно, ктистами колоний обычно были аристократы и в недавно основанных полисах быстро складывалась прослойка местной аристократии5. Представители близких и даже родственных родов могли оказаться во главе управления различными городами, что также должно было способствовать их объединению6.

К тому же не только повседневная жизнь, но и давние традиции могли способствовать возникновению объединения на берегах Боспора Киммерийского. Большинство городов и поселений принадлежало здесь ионийцам, выселившимся с побережья Малой Азии, где ионийские полисы вступили в союзные отношения очень рано7.

Тем не менее, хотя все вышеперечисленные предпосылки, без сомнения, имели место, но даже в совокупности они не могли привести к образованию надполисного объединения — слишком сильна была у эллинов тяга к автономии. Поэтому определяющую роль должен был сыграть некий внешний фактор. Та ким «катализатором», по мнению большинства исследователей, явилась скифская экспансия. Именно она превратила зревшие в недрах полисной жизни Бос-пора тенденции в неизбежный процесс консолидации1. Однако в последнее время некоторые исследователи подвергают сомнению влияние скифской утро-зы на формирование объединения и даже вовсе ее отрицают . Поэтому необходимо подробнее остановиться на этом вопросе.

Причиной интереса скифов к району Боспора Киммерийского, возможно, были зимние походы через пролив, о которых сообщает Геродот3. Судя по текстологическому анализу отрывка Геродота, ясно, что скифы совершали регулярные зимние походы через Боспор, имея целью внеэкономическую эксплуатацию синдов, а вместе с тем - устройство удобных зимников в кубанских плавнях4. Походы в Прикубанье и на Северный Кавказ были не только сезонными миграциями. С этими территориями царских скифов связывали древние традиции. Здесь находился один из очагов раннескифской культуры5. Периодические наезды сюда носили характер возвращения на «прародину», в старые владения. А весь маршрут кочевья был еще и объездом подвластных территорий и народов для сбора дани6. С этим вроде бы согласуется сообщение Ксено-фонта о том, что «в Европе скифы царствуют, а меоты им подвластны» .

Похожие диссертации на Модели формирования государственных институтов в греческих колониях Северного Причерноморья (VII - середина III вв. до н. э.)

Восприятие Египта и египетской культуры в римском обществе (середина I в. до н.э. начало III в. н.э.)Чисталев Марк Сергеевич

Политика герцогов Бургундских в Нидерландах в конце XIV - середине XV в. : пути формирования бургундской модели государственностиМайзлиш Анна Александровна

Формирование института государственной службы во Франции XIII-XV вековЦатурова, Сусанна Карленовна

Ранняя история школы гэлугпа и предпосылки формирования института Далай-лам (Тибет во второй половине XIV - XVI вв.) Афонина Екатерина Николаевна

Формирование институтов и механизма общей политики безопасности и обороны Европейского Союза : 1998-2012 гг.Годенов, Иван Сергеевич

Доимперский Бенин, формирование и эволюция системы социально-политических институтовБондаренко Дмитрий Михайлович

Роль Греко-католической церкви в формировании этнонациональной идентичности русинов Словакии (1919-1938)Дронов Михаил Юрьевич

Формирование и развитие общественного идеала Ж.Ж. РуссоЗинин Сергей Викторович

Динамика и особенности формирования афро-азиатских сообществ Великобритании во второй половине XX - начале XXI вв.Карпов, Григорий Алексеевич

Милетская колонизация VIII - VII вв. до н. э. в районе Пропонтиды и ПричерноморьяКулакова Анастасия Петровна