Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ
1. Источники по истории античного христианства 14
2. Исторические исследования христианизации Римской империи 72
3. Источники и историография в электронном виде 111
ГЛАВА П. ПРЕДПОСЫЛКИ ХРИСТИАНИЗАЦИИ
1. Римская империя в I-III вв 119
2. Религии Римской империи и христианство в I-IIT вв 142
3. Реформы Диоклетиана и предпосылки христианизации 159
ГЛАВА III. «КОНСТАНТИНОВА РЕВОЛЮЦИЯ»
1. Начало пути Константина к власти и к христианству и эдикт Галерия... 174
2. "Обращение" Константина и Миланский эдикт 191
3. Религиозная политика Константина и создание условий для христианизации 207
ГЛАВА IV. ХОД ХРИСТИАНИЗАЦИИ ОТ КОНСТАНТИНА ДО ФЕОДОСИЯ
1. Зигзаги в религиозной политике: Констанций — Юлиан — Валентиниан - Валент... 233
2. Поворот в религиозной политике Грациана 259
3. Спор об Алтаре Победы 269
ГЛАВА V. «РЕВОЛЮЦИЯ» ФЕОДОСИЯ 289
1. Путь Феодосия к христианству, эдикт Cunctos Populos и борьба за единство христианства 290
2. Покаяние Феодосия - победа церковной власти над светской 302
3. Победа христианства над язычеством и Христианская
Римская империя 320
ГЛАВА VI. ХРИСТИАНИЗАЦИЯ И ВНУТРИЦЕРКОВНАЯ БОРЬБА
1. Становление церковной организации в IV в 346
2. Борьба за единство церкви и проблема ересей в контексте христианизации 357
3. Церковные лидеры и создание патристики 408
4. Создание образа идеального христианского императора и формирование моделей папизма и цезарепапизма 428
VII. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА К КОНЦУ IV ВЕКА
1. Территориальное распространение христианства 453
2. Христианизация различных слоев римского общества 463
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 476
Список сокращений 494
Использованные переводы 498
Список литературы 501
- Источники по истории античного христианства
- Религии Римской империи и христианство в I-IIT вв
- "Обращение" Константина и Миланский эдикт
Введение к работе
IV век сыграл огромную роль для судеб христианской религии, античного мира и последующего развития европейской цивилизации. Эта роль в значительной степени определялась процессом христианизации Римской империи, который составлял, пожалуй, главное содержание этой эпохи с точки зрения перспектив исторического развития и влияния на будущий облик Европы.
До начала IV в. христианизация носила преимущественно спонтанный и латентный характер. Она протекала в условиях нелегального или полулегального статуса христианской религии в римском государстве, и влияние христианства на различные сферы жизни римского общества было незначительным, как и количество самих христиан. Христианская церковь еще находилась в стадии формирования и не являлась стройной и сильной организацией.
В IV в. - в период от Константина до Феодосия - происходил процесс «обращения» Римской империи в христианство и «обращения» христианства в Римскую империю. Результатом этих взаимных обращений стало то, что к V в. Римская империя стала христианской империей, явив собой модель государства, во многом типичного для последующих веков. Римская империя стала христианской еще и потому, что с конца IV в. христианство начинает оказывать существенное влияние практически на все сферы жизни римского общества, становится мировой религией и важнейшим фактором исторического развития.
Изучение процесса христианизации Римской империи в IV в. представляет огромный научный интерес и является чрезвычайно важным для понимания особенностей глобального исторического перехода человечества от античности к средневековью. Вместе с тем изучение этого исторического процесса сопряжено с целым рядом существенных трудностей и проблем, основные из которых будут перечислены ниже.
Прежде чем перейти к формулировке основной проблематики настоящего
исследования, необходимо дать общее определение христианизации'. По нашему мнению, христианизация представляет собой процесс взаимодействия и взаимовлияния всех структур позднеантичной цивилизации (экономики, социальной сферы, государства, идеологии и культуры) и христианской религии со всеми ее институтами (церкви, как политического и экономического организма, христианской идеологии и культуры). По сути, христианизация, как процесс взаимодействия христианства с различными светскими структурами в разные исторические эпохи, составляет главное содержание всей истории христианства. Однако в этой истории были этапы, которые оказали наибольшее влияние на историю всей мировой цивилизации и которые заслуживают особого внимания.
В настоящей работе ставится целью осветить христианизацию Римской империи в период от Константина до Феодосия, то есть в течение почти всего IV в. Отправной точкой исследования является так называемая «Константинова
революция» 2 5 через влияние которой на последующие десятилетия наиболее целесообразно проследить различные аспекты христианизации, так как заданные ею модели были использованы на протяжении всего столетия. Как всякий исторический процесс христианизация не представляла собой ровного и прямолинейного движения, испытав в IV в. взлеты и падения. Логичное завершение процессов, начатых Константином, приходится на время правления Феодосия. В целом «революции» Константина и Феодосия в отношении христианства могут рассматриваться как начальный и завершающий этапы одного процесса. Таким образом, хронологические рамки исследования включают период с конца III в. -времени начала реформ Диоклетиана, когда созрели основные предпосылки
1 Сложность проблемы христианизации признается в современной литературе. См.: MacMullen, 1984, р.5; Markus R.,
1990, introduction; Hunt D., p. 143.
2 Термин «Константинова революция» довольно широко использовался в западной историографии XX века. В
настоящей работе под термином «революция» применительно к IV в. понимается быстрое изменение положения
христианства в Римской империи, как в результате государственной политики, так и в результате внутренних
процессов в христианстве.
6 «Константиновой революции» и христианизации, до конца IV в. - окончания правления Феодосия, при котором завершились основные процессы, начатые «Константиновой революцией». Такие хронологические рамки представляются наиболее интересными для исследования ввиду того, что в этот период христианизация носила всесторонний характер и протекала наиболее интенсивно.
Территориальные рамки исследования определяются в основном границами Римской империи, хотя в ряде случаев, особенно, когда речь идет о распространении христианства, затрагивается варварская периферия и некоторые страны за пределами Римской империи. Изучение христианизации варваров имеет особое значение в связи с их ролью в исторических судьбах Европы после крушения Западной Римской империи, а изучение распространения христианства за восточными границами Римской империи важно для понимания исторических особенностей развития Византии.
Как всякий исторический процесс христианизация имела не только религиозную сторону, но также социальную, политическую, экономическую и культурную стороны. И, как историческое явление, христианизация состояла из различных компонентов и аспектов. По нашему мнению, основными аспектами и компонентами христианизации Римской империи в IV в. были:
1. Исторические причины так называемой «Константиновой революции»,
которая открыла период взаимодействия между христианством и Римской
империей.
Распространение христианской религии на различных территориях Римской империи и за ее пределами, а также в различных социальных прослойках римского общества. С последним прямо связан аспект социальной роли христианства и христиан во всей социальной жизни империи.
Изменения в повседневной жизни римлян, их поведении и психологии под влиянием христианства.
Формирование церкви не только как религиозного, но идеологического и
политического института позднеантичной цивилизации, которое происходило на фоне борьбы внутри самой церкви. Результаты и значение этой борьбы оказывали прямое влияние на общий исход христианизации.
5. Отношения между церковью и государством, их взаимодействие и
взаимовлияние. Показателем этих отношений являлась религиозная политика
римских императоров, с одной стороны, и отношение лидеров церкви к
политическим проблемам, с другой.
Формирование собственности церкви и превращение ее в экономическую структуру позднеантичного общества, а также отношения между церковной, частной, формирующейся корпоративной и императорской собственностью.
Формирование церковного права и взаимодействие римского права и формирующегося канонического права.
Взаимодействие и взаимовлияние христианства и античной культуры, язычества и христианской религии, а также формирование христианской науки, философии, литературы и искусства.
9. Формирование патристики, как религиозного, философского и
теоретического фундамента христианства и средневековья, и роль церковных
лидеров в определении основных направлений христианизации.
10. Значение христианизации Римской империи IV в. и влияние этого процесса
на последующее историческое развитие.
Разумеется, охват всех перечисленных выше аспектов выходит далеко за рамки одного исследования, как ввиду огромного объема охватываемого материала, так и в силу обилия источников по этой проблематике. Каждый из этих аспектов заслуживает специального исследования, и настоящая работа в рамках заявленной общей темы охватывает лишь отдельные из перечисленных вопросов, разрешение которых позволит, на наш взгляд, составить общую картину.
Основной целью данного исследования является изучение христианизации Римской империи IV века как исторического феномена в наиболее ярких и
характерных ее проявлениях. Для реализации этой цели нам представляется необходимым решение следующих задач:
Во-первых, изучение предпосылок христианизации на широком историческом фоне, начиная от возникновения христианства и заканчивая реформами Диоклетиана и Константина, ознаменовавшими преодоление империей всестороннего кризиса III в., который, по нашему мнению, был главной предпосылкой христианизации IV в.
Во-вторых, анализ Миланского эдикта и «Константиновой революции», без тщательного изучения которой невозможно в полной мере разобраться в феномене последующей за ней христианизации Римской империи.
В-третьих, рассмотрение хода христианизации при последователях Константина и определение отклонений от моделей, заданных «Константиновой революцией», а также изучение поворота в религиозной политике в конце 370-х -начале 380-х годов.
В-четвертых, анализ мероприятий Феодосия Т, как логического завершения процессов, начатых Константином, и завершающей фазы христианизации IV в.
В-пятых, изучение процесса огосударствления церкви и внутрицерковной борьбы, как важнейших факторов христианизации, обусловивших формирование церкви как самостоятельного института позднеантичной цивилизации.
В-шестых, анализ темпов распространения христианства в IV в., как по различным регионам Римской империи, так и в различных социальных прослойках. Разрешение этой задачи будет способствовать пониманию реальных размахов христианизации и ее влияния на различные стороны общественной и частной жизни позднеантичного общества.
В центре нашего внимания будет находиться рассмотрение в основном политического аспекта христианизации, который включает формирование церкви, как политического института Римской империи, с одной стороны, религиозную политику римского правительства, с другой, и взаимодействие между церковью и
государством, с третьей. Именно изучение этих сторон политического аспекта христианизации позволит выявить действительную ее роль в судьбах Римской империи и, шире, позднеантичного мира. Здесь же наиболее рельефно предстает сочетание новаций и традиций в процессе христианизации. Определение этого сочетания поможет решить проблему преемственности христианства и античности в политической сфере.
Особую сложность для изучения как общей проблемы, поставленной настоящим исследованием, так и решения задач, направленных на ее достижение, представляет вопрос о выборе методологии исторического исследования. Господствовавший до недавних пор практически безраздельно в советской исторической науке марксистско-ленинский формационный подход к истории подвергся в последние годы не только обоснованной, но и в ряде случаев неоправданной критике. Вместе с тем и увлечение историков цивилизационным подходом имело не только свои положительные стороны, но и недостатки. Автор настоящего исследования склонен считать, что оба подхода представляют собой в определенном смысле крайности, которых следует избегать в серьезном историческом исследовании. Оставаясь материалистом и признавая диалектику исторического развития, автор отвергает строгую материальную детерминированность исторических явлений и событий, особенно в том, что касается религии и культуры. Вместе с тем и цивилизационный подход, предполагающий определенную аморфность экономических и социальных структур на каждом этапе исторического развития, не дает достаточно полной и ясной картины эпохи и общества, существовавшего в ней, а также не позволяет вывести исторических закономерностей, если каждая цивилизация представляется неким замкнутым циклом.
На наш взгляд, наиболее плодотворным может стать сочетание обоих подходов. Нам представляется, что общество, как и сам человеческий индивид, имеет две сущности - материальную и духовную. Материальная сущность
позволяет человеку и человечеству существовать как биологическому виду и воспроизводить себя в последующих поколениях. Духовная сущность выделяет человека и человечество из мира животных, создает социум и воспроизводится в культуре каждой исторической эпохи. В связи с этим, формационный подход позволяет определить структуру, каркас общества на определенном этапе истории, выявить объективные факторы его существования и изучить основные тенденции влияния этих факторов на исторический процесс. Цивилизационный подход позволяет акцентировать внимание на духовную сферу общества, на субъективные факторы его развития, на роль исторических личностей и увидеть, насколько субъективные тенденции соответствовали реальному ходу истории и объективному состоянию общества. Этот комбинированный подход, как представляется, позволит выявить исторические закономерности, составляющие бесценный опыт человечества, но, к великому сожалению, далеко не всегда используемые в последующие эпохи с должной эффективностью, либо вовсе отвергаемые последующими поколениями.
И еще в одном хотелось бы предложить комбинированный подход. Советская историческая наука, находясь в узких рамках концепции общественно-экономических формаций, имела тенденцию создавать некие схемы и обобщения и стремилась к выведению общих, а порой и глобальных исторических законов. В силу этого большая часть исторических исследований в советской историографии отличалась широтой тем и поставленных проблем. В свою очередь западная историография, напротив, стремится избегать широких обобщений, и большая часть западных исторических исследований отличается узостью тем и конкретностью решаемых проблем. Однако, как и в случае с комбинированным методологическим подходом хотелось бы сочетать оба подхода - обобщающий и конкретно-исторический - в отношении проблематики настоящего исследования. Заявляя очень широкую тему и осознавая ее необъятность, мы вместе с тем намерены внести в нее конкретно-исторические исследования по отдельным
11 аспектам, которые позволят сделать конечные выводы более аргументированными, а само исследование более интересным.
Основными методами настоящего исторического исследования являются: диалектический, исторический, системно-структурный, сравнительно-исторический, статистический, историко-биографический и историко-генетический. Также использовались компьютерные методы обработки исторического материала.
Актуальность настоящего исследования представляется достаточно очевидной. Христианизация является в определенной степени универсальным явлением, встречающимся в самых различных уголках мира на протяжении последних двух тысячелетий истории человечества. Непрекращающееся распространение христианства в наши дни делает эту тему актуальной не только в академическом, но и в практическом плане. Шире, изучение процесса христианизации позволяет выявить некоторые общие закономерности распространения любой религии, особенно если она имеет мировой характер. Актуальность темы определяется также и тем, что христианизация, будучи многосторонним и многогранным явлением, позволяет выявить многие исторические связи разных аспектов общественного бытия и, применительно к истории Поздней античности, помогает понять процесс перехода к средневековью, который не утрачивает своей актуальности на протяжении многих столетий. Изучение процесса христианизации позволяет приблизиться к пониманию другого важнейшего философско-исторического вопроса о том, что является движущей силой исторического развития - внешние божественные силы или общество само по себе содержит потенциал и двигатель собственного развития.
Научная новизна работы определяется, прежде всего, тем, что проблема христианизации Римской империи в IV в. в данной нами трактовке никогда не была предметом специального исследования ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Исследовались лишь ее отдельные аспекты и только некоторые из
проблем, обозначенных в настоящем исследовании, причем преимущественно в зарубежной историографии. Вместе с тем ни в одной зарубежной работе нам не удавалось встретить ни одного обобщающего исследования всей проблемы в целом и в той трактовке, как это предлагается нами.
Основные компоненты настоящего исследования и его общие выводы подвергались неоднократной апробации в России и за рубежом. Автор принимал участие почти во всех конференциях «Вестника древней истории», Российской Ассоциации Антиковедов, Сергеевских чтениях МГУ, начиная с конца 1980-х гг., и в ряде других конференций регионального значения. На многих из этих конференций автор выступал с докладами, в которых доводил до научной общественности основные выводы своего исследования. Автор осуществил целый ряд публикаций в отечественной периодической печати, сборниках научных трудов, а также были опубликованы две монографии (1995 г. и 2002 г.), в которых отражена проблематика настоящего исследования.
Автор имел возможность обсудить различные аспекты и выводы своего исследования с американскими учеными и исследователями других зарубежных стран во время двух научных стажировок в Соединенных Штатах Америки. Важная часть настоящего исследования была проведена в Католическом университете Америки, где также представилась возможность выступить с докладом -публичной лекцией по теме исследования, а также несколько раз участвовать в научных семинарах и конференциях и прочитать ряд лекций для американских студентов.
Автор принял участие в работе конференции Американской Академии Религии и Общества Библейской Литературы (Чикаго, 1994), конференции Ассоциации Историков Древности (Сан-Антонио, 1997), конференции Европейской Ассоциации высших учебных заведений (Прага, 2002). Активное общение с зарубежными коллегами по проблематике исследования регулярно осуществляется по сети Интернет. Автор является членом Российской Ассоциации
Антиковедов и Международной Ассоциации Изучения Патристики.
Результаты исследования проходили апробацию на протяжении нескольких лет в ходе преподавательской деятельности автора в Смоленском государственном педагогическом университете, в Смоленском гуманитарном университете и в Смоленской духовной семинарии. Прямо по теме исследования читался спецкурс для студентов исторического факультета Смоленского государственного педагогического университета, также материалы исследования использовались в ряде других курсов - Истории Древнего Рима, Истории государства и права зарубежных стран, Истории религий, Религиоведении, читаемых автором на протяжении многих лет в упомянутых высших учебных заведениях.
Следует специально отметить, что автор полностью осознает всю необъятность заявленной темы и понимает, что данная работа отнюдь не претендует на исчерпывающую полноту и должна найти свое продолжение в последующих исследованиях.
Источники по истории античного христианства
Проблема христианизации, а вернее, различных ее аспектов, освещена в источниках очень широко. Обилие источников по истории античного христианства
заставляет в первую очередь попытаться их классифицировать . На основании встречающихся в литературе подходов к источникам мы попытаемся представить ниже собственную классификацию, не претендуя, однако, на полную оригинальность. Приведенная ниже классификация содержит краткий обзор основных источников по теме исследования и оценку их значимости для разрешения поставленных проблем.
Устоявшийся в источниковедении 2 подход делит все источники на монументальные и письменные памятники.
Монументальные памятники, или памятники материальной культуры, по христианизации Римской империи в IV веке включают четыре группы:
1) Данные археологии . К этой группе источников относятся: христианские погребения, из которых особо выделяются римские катакомбы, служившие местом погребения и мемориальным памятником христиан в IV в.; остатки христианских зданий, а также предметы культа, найденные на местах христианских собраний. Христианские погребения представляют определенный интерес для изучения христианизации: география христианских погребений может дать представление о распространении христианства в римском мире; обряд погребения, характер трупоположения и предметы, найденные при покойнике могут свидетельствовать о степени христианизации той или иной территории, так как в христианских погребениях в период христианизации нередко было еще много языческого. Вместе с тем, ввиду обилия археологического материала по Римской империи IV в., включая христианскую археологию, обстоятельный анализ его в ра\ ках настоящего исследования представляется нецелесообразным, и мы будем использовать здесь лишь отдельные данные из имеющихся в нашем распоряжении публикаций.
2) Произведения христианского искусства. В эту группу источников включают произведения христианской живописи, скульптуры и архитектуры 1 . По выражению М. Поснова, «они не рассказывают истории жизни христианской Церкви на человеческом языке, но служат выражением духа и быта христиан, отражением их верований и настроений» (Поснов, с. 14). Христианские фрески, мозаики, скульптурные изображения дают возможность проследить процесс формирования христианского искусства и становление христианской эстетичес кой системы, а сочетание в искусстве языческих элементов с христианскими позволяет пролить свет на такие аспекты христианизации, как преодоление языческого мировоззрения, степень христианизации того или иного региона Римской империи, отражение в искусстве борьбы христианства с язычеством. Однако, как и археологические данные, произведения христианского искусства IV в. являются
16 массовым материалом, встречающимся на всей территории Римской империи и за ее пределами, поэтому в рамках настоящего исследования возможно лишь спорадическое использование этой категории источников.
3) Христианская эпиграфика является столь же массовым видом, как и
предыдущие два типа источников. Христианские надписи сопровождают и погребения, и места отправления обрядов, и раннехристианские здания, и зарождающуюся христианскую живопись. Все они могут быть использованы как исторический источник, и некоторые из них могут содержать материал большой значимости. Кроме того, надписи обычно относят к разряду достоверных источников ввиду сложности написания на твердых материалах, что, несомненно, должно свидетельствовать о серьезности намерений их авторов. Разумеется, количественная обработка такого массового материала, как эпиграфика, может привести к интересным результатам по исследованию темпов и масштабов распространения христианства в Поздней Римской империи. Однако изучение христианской эпиграфики как таковой выходит за рамки настоящего исследования, и мы намерены использовать этот источник лишь как вспомогательный материал, используя как имеющиеся публикации самих надписей- , так и цитаты из них в исследованиях историков .
4) Данные нумизматики 4 играют второстепенную роль для изучения христианизации Римской империи в IV в. Они лишь позволяют уточнить датировку отдельных событий, хотя в то же время могут свидетельствовать о религиозной политике римских императоров и проникновении христианской символики в их медали и монеты. Письменные памятники по истории Поздней Римской империи и ее христианизации иногда классифицируются по языкам, на которых они написаны (латинский, греческий, арамейский, коптский, сирийский, армянский и т.д.) или по религиозной принадлежности их авторов (чаще всего: христианские и языческие). Однако такое упрощенное деление письменных источников не позволяет увидеть всего их многообразия и специфичности. Поэтому в настоящем исследовании мы будем придерживаться классификации, в соответствии с которой все письменные источники по проблеме христианизации Римской империи в IV века мы делим на три класса: христианские письменные памятники, нехристианские письменные памятники, юридические и официальные документы. Каждый из этих классов подразделяется на несколько групп.
Религии Римской империи и христианство в I-IIT вв
Для изучения предпосылок христианизации первостепенное значение имеет рассмотрение религиозной обстановки в Римской империи в І-Ш вв., которая не просто отражала исторические условия, но и имела целый ряд собственных особенностей и закономерностей.
Развитие римской религии являет собой удивительный феномен в истории античной цивилизации. Возникнув на примитивной стадии существования римской общины, простая и формальная римская религия развивалась не вглубь, а вширь -за счет включения в свой пантеон богов других народов, внедрения в религиозную практику новых культов и верований и даже за счет наделения своих божеств чертами богов иноземных (DRR, p.XVI). Поэтому применительно к эпохе империи невозможно говорить о собственно римской религии, ибо она уже не была исключительно римской. Также и язычество в целом не представляло собой стройной и четкой религиозной системы, а было, скорее, общим названием для разнородных и разнообразных религий 1, некоторые из которых вполне могут претендовать на рассмотрение как законченные и цельные системы.
В религиях Римской империи I-III вв.2 можно выделить следующие основные компоненты:
1) собственно римская религия, имеющая происхождение в римской гражданской общине и включающая некоторые компоненты семейно-родового культа;
2) религии италиков - племен, общин и городов, включенных в состав Римско италийской конфедерации в V-III вв. до н.э.З;
3) греческая религия и мифология, которая оказала сильнейшее влияние на весь облик римской религии ко времени начала империи и составила неотъемлемую часть традиционной римской религии;
4) восточные религии и культы, начавшие проникать в Рим еще со времен Пунических войн и получившие огромную популярность в эпоху кризиса Республики;
5) варварские религии и культы, как правило, родоплеменные, сохранявшие свое значение в основном среди рабов и варварского населения империи . Разумеется, данная классификация довольно условна и искусственна, как и выделение каждого из перечисленных компонентов из общего религиозного контекста. Надо полагать, римляне крайне редко склонялись к почитанию какой-либо одной религиозной системы. Синкретический характер римского государства и римской культуры не мог не отразиться на состоянии римского сознания, которое, несомненно, было предрасположено к восприятию синкретических систем, в том числе и религиозных .
В дополнение к данной классификации следует отметить, что в Римской империи существовали религиозные системы, не являвшиеся строго языческими по своему характеру (если понимать под язычеством политеизм) - культ императора и иудаизм, являвшиеся, по сути, монотеистическими системами 2. К монотеизму приближался и столь широко распространившийся в III в. культ Солнца- .
Наконец, в Римской империи существовали и религиозно-философские системы, тоже монотеистические в своей основе - система Филона
Александрийского, римский стоицизм, неоплатонизм \
Каждый из перечисленных компонентов явления, которое мы называем «римская религия», был связан с особенностями исторического развития Рима и в той или иной мере отражает его этапы. Насколько сложным и многообразным был процесс создания Римской империи, настолько же сложной и разнообразной была ее религия. Важным фактором было то, что каждый из компонентов римской религии не был замкнутым и закрытым от внешних влияний. Исторический опыт римлян как раз имел противоположное направление. Практически все компоненты римской религии находились в постоянном взаимодействии, как в сознании людей, так и в религиозной практике. Но, разумеется, далеко не всегда это взаимодействие и взаимовлияние было заметно, а некоторые религиозные системы, как, например, иудаизм, оставались достаточно замкнутыми и развивались в значительной степени автономно от других религиозных систем, хотя и испытывали определенное влияние с их стороны.
Также большую роль в религиозном климате империи играла этническая пестрота народов, находившихся под властью Рима (Sinnigen, Robinson, p.462). Интересным феноменом религиозной жизни Римской империи было возникновение своеобразных синкретических культов и верований . Пожалуй, самым ярким примером такого рода синкретизма является культ Сераписа, пользовавшийся значительной популярностью вплоть до конца IV в. Еще более популярным был культ Митры, который выступил едва ли не главным соперником христианства в первые века его существования. Объединение в митраизме различных древних культов и верований не было внешним и механическим, но глубоким и органическим (Поснов, с.43)2, что было одним из главных факторов широкого распространения этой религии.
В целом римские религии были наследием полисной системы и общинного уклада жизни. Они были теснейшим образом связаны с полисными и общинными структурами и представляли собой форму общественного сознания, свойственную полисному мировоззрению и общинному мировосприятию. Разложение полиса на западе и общины на востоке происходило особенно интенсивно в эпоху империи и являлось, пожалуй, главным содержанием истории римских провинций в I-III вв. Разумеется, этот процесс сопровождался интенсивной ломкой сознания и не мог не отразиться на религиозной сфере жизни. В эпоху Римской империи в ее религиях появляются новые черты и тенденции, главными из которых были: 1) стремление к синтезу различных верований и культов ; 2) рост популярности религиозных систем с мистическим уклоном, особенно восточных культов (Sinnigen, Robinson, p.462); 3) повышение роли морально-поведенческих аспектов религий, связанных с идеей загробного воздаяния 2 ; 4) тенденция к религиозному универсализму 3 ; 5) создание искусственных религиозных систем с политической целью, например, культа императора, который имел различные оттенки в разных провинциях 4 и был «главным экспортом Рима в Империю» (Sinnigen, Robinson, p. 167)5; 5) тенденция к синтезу философии и религии, особенно ярко проявившаяся в неоплатонизме, а также к усилению религиозных и моральных аспектов в философских системах, развитых на римской почве из греческой основы (стоицизм).
"Обращение" Константина и Миланский эдикт
Расстановка политических сил в Римской империи после смерти Галерия предполагала определенное равновесие: восточные провинции оставались под контролем Максимина Дазы, дунайские - Лициния, Галлия - Константина, Италия и Африка - Максенция.
Между тем, ситуация в Риме оставалась тревожной и еще более ухудшилась, когда произошел пожар, в результате которого сгорел храм Фортуны. По городу прокатились волнения, в том числе и среди солдат, но Максенцию удалось быстро их успокоить, и он сохранял контроль над ситуацией (Zos.II. 13). Понимая, что реализация его дальнейших планов будет невозможна, пока он не уладит вопрос с Африкой, Максенций послал против Александра войска во главе с преторианским префектом Руфиусом Волузианом. В первом же сражении слабое сопротивление со стороны новоявленного императора было сломлено, и сам Александр вскоре после этого был схвачен и задушен. Не было пощады и по отношению к его сторонникам: они были либо преданы смерти, либо лишены собственности (Zos.IT.14). Источники изображают Максенция как жестокого и беспощадного тирана, причем, и языческие, и христианские авторы сходятся в этой оценке (Eus.H.E.VIII.14; A.Vict.Caes.40.24; Paneg.9.3-4,14-16,28; 10.28 1 ; Zos.II.14.4). Несомненно, что отрицательное отношение к Максенцию в источниках исходит от официальной версии победителя, стремившегося очернить своего побежденного соперника 2. Впрочем, в этих оценках, пожалуй, главное то, что Максенций оставался терпимым по отношению к христианству и не подвергал христиан гонениям, хотя сам оставался апологетом язычества . Основной причиной начавшейся вскоре после этих событий войны между Максенцием и Константином античные авторы называют стремление первого отомстить за смерть отца (Zos.II. 14.1; Lact. De mort.43), причем Зосим отмечает, что Максенций имел намерение вторгнуться в Рецию, между Иллирией и Галлией, потому что он мечтал завоевать Далмацию и Иллирию с помощью войск Лициния . Между тем Лициний вначале заключил в Вифинии соглашение с Максимином Дазой (Lact.De mort.36), а затем и с Константином, который пообещал ему в жены 193 свою сестру Констанцию (Lact.De mort.43). Последнее обстоятельство послужило причиной секретного соглашения между Максенцием и Максимином в противовес союзу Лициния и Константина (Lact.De mort.43). Характер и содержание этих соглашений нам не известны, но достаточно очевидным представляется то, что к 312 г. произошло сближение Константина и Лициния в противовес Максенцию и Максимину. Причем оба союза были скорее декларативными, так как в ходе военных действий ни Лициний не оказал военной поддержки Константину, ни Максимин - Максенцию. Любопытно, что из всех авторов лишь Евсевий представляет Константина инициатором войны, отмечая, что он стремился вернуть римлянам их исконную свободу и освободить их из-под власти тирана (Eus.H.E.IX.9; cf.Vita 1.26). Как бы то ни было, но в источниках нет ни малейшего намека на то, что причины этой войны могли иметь хоть какое-то отношение к религии (Cf. Gregoire, СС, р.ЗО). Несомненно, это была борьба за власть \ и в данном случае религиозный фактор не был на повестке дня (Cf. ER, v.4, p.70) или, что более близко к ситуации, на острие копья. Война между Константином и Максенцием началась, вероятно, в 311 г. (Seston, р.211 ff). Ход ее слабо отражен в источниках, за исключением последней битвы, ставшей знаменитой благодаря христианству. Некоторые моменты, связанные с этой войной, вызывают определенное недоумение, прежде всего, соотношение сил. Источники сходятся на том, что Максенций располагал значительно превосходящими силами 2 чем Константин, который, по всей видимости, действительно был вынужден оставить часть своей армии в Галлии для охраны беспокойной рейнской границы. Однако в ходе этой войны Константин все время выступает в качестве атакующей стороны: беспрепятственно переходит Альпы (Zos.IT.l 5), разбивает части Максенция у Турина и Вероны (A.V.4.12; Paneg.9.5-13; 10.19-26) 1 и подходит к стенам самого Рима. Максенций же тем временем отсиживался в вечном городе ввиду дурных предзнаменований, полученных в результате языческих гаданий (Lact.De mort.44. Cf.Eus.H.E.IX.9.3).
Объяснением успеха Константина может быть либо то, что источники намеренно исказили действительное соотношение сил, либо то, что популярность Максенция в результате его политики и аморального поведения ко времени этой военной кампании резко упала, либо и то, и другое.
Окончание этой быстротечной войны ознаменовано широко известной битвой у Мильвийского моста , которой посвящено огромное количество исследований, и которая стала своеобразным поворотным пунктом в истории развития всей мировой цивилизации.
И с точки зрения стратегической, и с точки зрения политической, и с точки зрения данного момента истории Римской империи эта битва никакого значения не имела и была лишь еще одним столкновением в длинной цепи подобного рода сражений в борьбе за власть. Независимо от того, кто бы ни одержал в ней победу, Римская империя продолжала бы жить обычной жизнью, ибо, в общем-то, и Константин, и Максенций имели равные основания добиваться власти. В случае гибели их обоих в стране не наступила бы анархия, так как у власти оставались Лициний и Максимин Даза. Надо полагать, что в глазах подданных Римской империи эта битва являла собой совершенно ординарное событие и мало чем отличалась от многих других сражений, как у стен самого Рима, так и далеко за его пределами.
Однако случилось так, что эта битва не просто вошла в историю, но стала ее эпохальной вехой, с которой начался отсчет новой эры, открытый «Константиновой революцией». И, если вести речь о последней, то она, в свою чередь, началась с битвы у Мильвийского моста.
Что же произошло на самом деле, и как действительные события повлияли на последующий ход истории? Источники дают довольно ясную картину этой битвы, которую мы попытаемся ниже реконструировать.
Константин подошел к Риму и разбил лагерь на равнине к северо-востоку от
Мильвийского моста (Zos.II. 16.1; Lact.De mort.44; Paneg.9.16.3; 10.28.4-6) 1 . Максенций, осуществляя подготовку к решающей битве, приказал построить через Тибр мост-ловушку, который состоял из двух частей и в случае разъединения их должен был рухнуть в воду вместе со всеми находящимися на нем людьми (Zos.II. 15.3-4)2. Частью подготовки к сражению были, как обычно, языческие гадания и изучение Сивиллиных книг. В результате было получено предзнаменование, что погибнет тот, кто причиняет вред Риму, и, разумеется, это предзнаменование Максенций истолковал в свою пользу, считая себя защитником вечного города (Zos.II. 16.1; Lact.De mort.44).
